Серафима кинула встревоженный взгляд на Юстиану, которая решила пройтись по открытой террасе своего дома. Она была приглашена в дом старшей сестры ещё утром и не стала тревожить зря внучку, сообщая об этом предстоящем визите. Они проговорили с Юстианой уже несколько часов и этот разговор только всё больше и больше вызывал у гостьи чувство тревоги за внучку.

Серафима подошла к хозяйке дома и остановилась рядом, опуская обе ладони на нагретый солнцем бордюр. Особняк Юстианы находился на приличном отдалении от города, она не терпела суеты и всего людского шума. Естественная природа здесь была сохранена, и двухэтажный дом терялся в золоте пышного сада.

Гладкие чёрные пряди волос Серафимы подхватывал тёплый ветер, они так резко контрастировали с почти белыми, уложенными в высокую причёску волосами старшей ведьмы. Юстиана неизменно выбирала свои чёрно-серебристые одежды, которые, впрочем, шли ей. Сейчас длинное чёрное платье мягким шлейфом стелилось у её ног, тогда как Серафима предпочла бледно-голубое, простого кроя, не смея соперничать со старшей. Но сейчас одежда была самым меньшим, что волновало гостью.

— Я прошу тебя позволить моей внучке самой решить, какой выбор сделать, — её голос дрогнул, хоть и пыталась скрыть это.

Юстиана неподвижной статуей смотрела на колыхавшиеся ветви деревьев и на то, как они обречённо роняли свою золотисто-красную листву. Словно округа была охвачена священным огнём. Она не любила осень. Слишком много ненужных воспоминаний будила та пора, и до сих пор кружила голову, хоть и проносились века, никак не стирая их в памяти.

— Я не хочу, чтобы Елизавета повторила твою судьбу, Серафима, — ровным голосом проговорила Юстиана, — Пальмистрия не желала бы этого.

— Что ты знаешь о желаниях моей матери? — жарко проговорила Серафима, глядя на старшую сестру.

— Это её слова, — спокойно ответила Юстиана, — мы были близки, ты знаешь об этом. Пальмистрия была мне сестрой. И она просила уберечь и тебя, и свой род от подобного.

— Это не так! — отшатнулась от неё Серафима.

— Ты веками шла к людям и была с ними бесконечно добра и терпелива, Серафима. Это хоть раз было оправдано? Мы никогда не будем единым целым с ними. Мы должны держаться друг друга!

— Мать говорила об этом несколько веков назад! — возмутилась гостья.

— Века сменяют друг друга, но ничего не меняется в людских умах! — глаза Юстианы почернели от негодования, — никогда не утихнет охота и никогда Человек не остановится, зная, что перед ним Ведьма. И ты знаешь это, не так ли, дорогая Серафима? Иначе давно открылась бы своей смертной семье…

— Елизавета сама должна решить, какой выбор сделать. Только сама.

— Сейчас ты считаешь меня жестокой, поскольку в любви своей не видишь возможных последствий, — твёрдо продолжила Юстиана, — твоя внучка живёт чувствами, эмоциями. Они льются через край. Уже сейчас ей сложно сдерживать свою силу, а ведь ещё даже не переродилась. Целительная линейка практически не слушается Елизавету, но ей подвластна боевая Катальма. В её руках мощное оружие, Серафима. И ровно настолько же, насколько сейчас охвачена любовными переживаниями, она будет переполнена разочарованием и ненавистью к тому, кто рано или поздно предаст, покинет, уйдёт.

Юстиана нахмурилась, и лицо её сделалось бледнее, чем обычно, словно солнце никогда не касалось его своей благодатью.

— Грань так хрупка! Ослеплённая, Елизавета легко способна не сдержаться. Слишком большая возможность очернить душу и стать проклятой сёстрами, как и те, кого мы преследует и поныне. И ты знаешь, что я права. Сколько из нас поддались этому соблазну? Сколько из нас преступили черту? И почти за каждой из сестёр стояла одна и та же причина — если не жажда власти, то любовь к мужчине. А остановлю это до того, как ситуация выйдет из-под контроля. Я покажу Елизавете истинное лицо и намерения Рикардо Конте. Я открою ей глаза, как и тебе, Серафима. Достаточно будет времени до совершеннолетия твой внучки.

— Я не позволю вредить ей! — чёрный туман окутал гостью, выдавая бушевавшие в груди чувства, она даже забылась, что стояла перед старшей.

Юстиана не стала наказывать гостью за подобную дерзость, лишь проговорила:

— Я даю тебе обещание, Серафима, что ни обманом, ни чарами не повлияю на выбор твоей внучки. Но это не касается Конте. Моё слово ты услышала. Сейчас я желаю говорить с Елизаветой. Пригласи её.

* * *

В уютном кафе, о существовании которого Лиза до сегодняшнего дня и не подозревала, было мало народу, что безмерно её радовало. И как Конте удалось найти его? Ведь всего лишь гость в их городе. Кто-то посоветовал? Да какая собственно разница…

Они уже полчаса удивительно мирно болтали, и она доедала свой десерт, слушая Рикардо.

— "Palma soleado" прекрасна в июне, когда во всю цветёт сад, — молодой человек отпил кофе, глядя на свою собеседницу, — обязательно погости в это время. А море невыразимо прозрачно, особенно перед рассветом.

— Ты любишь это море? — спросила Лиза, отправляя в рот кусочек шоколадного торта.

— Да, — просто ответил Рикардо.

— Почему не отказал отцу, когда тот велел уехать так далеко? Это грустно, — она поджала губы под его внимательным взглядом.

— Потому что он мой отец. И это моя ответственность перед ним. Он так же моё «море», Элизабет. И я хочу, чтобы оно было спокойным и безмятежным, — улыбнулся Рикардо.

— Тебе проще, — хмыкнула Лиза, — никто не заставляет связывать свою жизнь с неизвестным мужчиной.

— Это было бы несколько затруднительно, — усмехнулся он.

— Ты понял, о чём я говорю. Договорной брак — это худший из грехов смертных! — заявила юная ведьма, — и как такие браки вообще в церкви заключаются? По идее, они с такими намерениями и на крыльцо не должны подниматься… какая несправедливость.

— Элизабет, — Рикардо отвлёк её от гневной тирады в адрес жестоких смертных, — сегодняшняя встреча, это не просто совместный обед двух «напарников». Хочу, чтоб ты об этом знала. И ещё.

Девушка замерла при его словах и Конте немного подался вперёд, завладев ладонью своей спутницы. Он не читал её, довольно, сейчас казалось, что все звуки пропали в его мире и стал глух. Поэтому вглядывался в меняющееся выражение её лица.

— Ещё? — взволнованно спросила Лиза.

— Признаю, что «договор» придуман мною лишь как причина для того, чтоб иметь возможность быть рядом. Это повод, Элизабет, — он смотрел в глаза ведьмы, видя, как они меняют свой цвет, становясь то совсем яркими, то цвета штормового моря.

— Зачем? Зачем тебе нужен был этот повод? Зачем решил подыграть мне? — тихо спросила Лиза, так боясь в эту минуту услышать совсем не то, что надеялась.

— Это был отличный повод находиться рядом с девушкой, которая понравилась. Ты нравишься мне, Элизабет. Гораздо больше, чем нравишься.

Её ладонь дрогнула в плену его руки, но Рикардо чуть сильнее сжал пальцы, не отпуская.

— Меня не устраивает два месяца. Я знаю, что всё началось почти нелепо, возможно так и продолжалось до сегодняшнего дня, но я намерен изменить это, как и твоё мнение обо мне. Я хочу быть искренен с тобой.

— Меня… меня тоже не устраивает два месяца… — еле слышно отозвалась Лиза, пытаясь унять внезапное головокружение.

Она была словно пьяна, хоть и не выпила и капли. Эти слова, он действительно произнёс их?

— Это… это будет настоящей проблемой, но ты тоже… тоже больше, чем нравишься…

Рикардо на мгновение облегчённо выдохнул и даже улыбнулся, затем вновь стал серьёзным, глядя на девушку.

— Мне нужно ещё кое в чём признаться, Элизабет.

— У тебя всё-таки есть хвост? — нервно улыбнулась Лиза.

— Нет, — он бы предпочёл иметь его, взамен того, что даровала ему полукровность, — давай немного проедемся. Кафе не место для подобных разговоров. Сегодня отличная погода, воспользуемся этим.

— Хорошо, — согласилась Лиза, но прервалась, едва в сумочке зазвонил телефон.

Извиняясь, она достала его и глянула на экран.

— Это бабушка. Извини, я отвечу, возможно, это важный звонок, — ведьма приняла вызов и приложила мобильник к уху, слушая голос Серафимы.

По мере того, как бабушка говорила, Лиза становилась хмурее и только пару раз ответила согласием на слова, произнесённые невидимой собеседницей.

— Я возьму такси, — Лиза отключила телефон и подняла взгляд на Рикардо.

Перед ним немедленно возник в сознании образ некой беловолосой величавой незнакомки, в тёмных одеждах. Юстиана — так звала её в своих воспоминаниях девушка. Старшая ведьма. Она желала видеть его спутницу, и это волновало Элизабет к его неудовольствию. Что было нужно этой старой ведьме?

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Рикардо, когда Лиза поднялась из-за стола.

— Мне очень жаль, но придётся отложить разговор, — глухо проговорила девушка, поглядывая в окно, — нужно встретиться с бабушкой. Решить кое-что. Я позвоню, как только освобожусь, обещаю.

Лиза тепло коснулась его руки, словно закрепляя обещание. Но поняла, что это мало убедило Конте. Почему такой мрачный? Это ей предстояло отчитываться перед старшей сестрой, и получать по первое число за своеволие. А теперь что за выражение лица? Почему смотрел так, будто не надеялся больше увидеть? Что за дела?!

— Я могу подвезти тебя? — мягко улыбнулся Рикардо, развеивая её тревогу, — пока дождёшься такси, потеряешь лишнее время.

— Спасибо, но в этот раз должна отказаться. Так будет лучше, поверь, — заверила его Лиза и потянулась к телефону, чтобы вызвать такси.

Едва закончила говорить с диспетчером, они с Конте вышли на улицу, ожидая у крыльца машину.

— Ты уверена, что всё в порядке? — внимательный взгляд Рикардо, казалось, видел её насквозь.

— Да. Не волнуйся, — поспешила ответить Лиза, — мне тоже нужно будет поговорить с тобой об одном моменте. Я буду ждать встречи, Рикардо. Всё будет хорошо…

Маленькая лгунья… Он, даже не читая мысли, мог видеть по её непривычно бледному лицу, какое волнение пыталась скрыть ведьма. Что нужно было от неё этой Юстиане? Он рискнул коснуться сознания девушки, видя теперь кованые ворота, которые открывались, ведя к высокому большому дому, сложенному из серого камня. Тишина там была оглушающей, словно невидимая стена укрывала это место от всего внешнего вмешательства. Конечно же, наверняка защита, установленная сильной ведьмой. Значит, там обитает «старшая сестра», как называла её в мыслях Лиза. Туда она собиралась.

— Ещё раз спрошу, ты уверена, что я не должен сопроводить тебя? — спросил он.

— Там меня ждёт бабушка. Её подруга пригласила в гости. Я бывала в этом доме с детства, так что всё в порядке, — Лиза даже улыбнулась, — конечно, отчитают, как и полагается, но всё будет хорошо.

Такси подъехало, и водитель ожидал, пока девушка сядет в салон. Лиза последний раз тепло коснулась губами щеки Рикардо, и попрощалась с ним, устраиваясь на заднем сиденье машины. Он проводил их взглядом, пока не скрылись за поворотом, затем ещё некоторое время постоял так, размышляя. Чувство того, что эта встреча была каким-то образом связана с ним, не отпускало. Или он становился параноиком? Конте нахмурился, пряча руки в карманы брюк.

Неужели до сих пор, как в чёртовом средневековье, решают «советом», с кем и когда вступать в связь?!