Считаю нелишним сказать несколько слов об экипировке нашей экспедиции, стоимости её и одежде, необходимой при местных условиях.
К выступлению в горы мы окончательно подготовились в г. Ош, где и сделали все необходимые закупки. Наиболее крупными из них являются юрта и лошади.
Юрта (среднего качества), которая ввиду довольно значительного количества лиц, имеющих помещаться в ней (6 человек) являлась для нас весьма полезной, стоила нам 76 р.; для 2–3 человек палатка может быть достаточною тем более, что во многих более заселенных местностях, какова, например, Алайская долина, можно всегда добыть наемную юрту поденно или помесячно (рублей 15–20 в месяц). Притом выстроенные уже теперь рабаты (станции) на протяжении каждых 30–50 верст избавляют даже и от этой необходимости.
Заплаченные нами цены за лошадей являются, конечно, довольно высокими, ввиду спешности закупки, так что нормальная их стоимость представляется несколько более низкою. Нами было приобретено 8 лошадей, из которых самая дорогая, серый мерин мужа, уже пожилая, но очень дельная и выносливая лошадь, стоила 90 р.; гнедой мерин, которого выбрала для себя Н. П. Бартенева, довольно горячий и с громадным ходом — 85 р.; гнедой мерин для гр. Б. — 80 р.; рыжий мерин, служивший мне, карабахского типа —70 р.; 2 гнедых мерина для доктора и М. М. Воскобойникова— 57 и 50 руб.; две лощади для прислуги—35 и 50 р.; два осла были куплены за 25 р.
В г. Оше же закупили ячмень, запас которого пришлось пополнить на Памирском посту, при чем пуд стоил около 73 к.
Нам приходилось запасаться количеством ячменя, потребным на все наше путешествие ввиду уже упомянутого мною обстоятельства, что покупка его для нас в пути являлась невозможною, так как запасы его у киргизов истощились, новый же созревает лишь во второй половине августа. Количество взятого с собою ячменя был рассчитано на ежедневную дачу в 5–6 фунтов (разделенную на две порции) на лошадь, что оказалось совершенно достаточным ввиду пополнения корма вблизи селений покупкою клевера (собственно люцерны), а далее, где возможно, подножным кормом.
Этот клевер (люцерну) мы покупали пучками по 1–2 коп.
Караван наш состоял из двух верблюдов и 8 вьючных лошадей, которые были нами наняты поденно на все время пути: верблюды в день по 2 р., лошади — по 1 р.
Состоящие при них керекеши (погонщики) в числе трех человек, на обязанности которых лежали также хлопоты по навьючиванию и развьючиванию животных, с ходившими под ними лошадьми, продовольствие лошадей и находившихся при них людей, а также замена негодных животных свежими, входили в эту же плату и нас не касались.
Количество необходимых для нас животных определялось расчетом веса груза, нормального для каждого из них: верблюд несет 12 пуд., лошадь от 6 до 8 пуд., осел от 4 до 5 пуд.
Яхтаны, в которых помещалась большая часть нашего багажа, имели соответственно этому три размера: наибольшие для верблюдов 16 X 14 Х 30 1/2 дюйма, средниe для лошадей 13 3/4 Х 12 Х 26 дюйм., маленькие для ослов 10 3/4 Х 9 Х 19 3/4 дюйм.; вес их по заполнении багажом был от 2 до 3 1/2 пуд. Недостаток его до полной нагрузки добавлялся другими вещами — ячменем, сухарями и пр.
Первоначально юрта была нагружена на одного верблюда, впоследствии же пришлось этот порядок изменить, так как она оказалась для него слишком тяжелою, а главное — громоздкою.
Наша личная прислуга состояла из трех человек, которые были наняты на следующих условиях:
Алим-бай, караван-баши, состоявший при караване, заведовавший манипуляциями по навьючиванию и развьючиванию его, целости в пути, а также фуражом и правильною раздачею его нашим лошадям, получал в месяц 35 р. на наших харчах, нос обязательством иметь свою лошадь и прокармливать ее на собственный счет, что, конечно, оказалось неудобным в виду того, что весь наш ячмень находился в его руках. Он же был и переводчиком. Повар Мурза получал в месяц по 30 р. на полном нашем содержали и с нашей лошадью. Конюх Ташмет получал в месяц по 25 р. на наших харчах, но с своею лошадью и прокормом её на свой счет.
Не упоминаю об Андрее, который ехал на наш счет, на нашей лошади, но без определенная вознаграждения и в конце концов, ничем не будучи полезен нам, стоил довольно дорого.
Если мужу приходилось впоследствии для своих охотничьих экскурсий нанимать у киргизов лошадь, то плата за нее в день была и р. Для езды верхом мы купили обыкновенные сартские седла, которые оказались чрезвычайно удобными для седока и для лошади. Они состоять из деревянного остова формы английских седел, покрытая тонкой подушкой, и с полным набором, уздою, арканом и ремнями для притарачивания куржумов, стоили каждое по 10 руб.; добавочные к ним подушки, набитые верблюжьей шерстью — по 2 руб., 2 седла для прислуги с полным набором, по 8 р., 2 вьючных седла для ослов каждое по и р., попоны, необходимые для каждой верховой лошади, каждая по 80–90 к.
Считаю нелишним напомнить о необходимости запасных подков, ремешков, подпруг к седлам, ниток из жил, игл, веревок, гвоздей и прочих мелочей, которых достать в пути, конечно, невозможно.
Помимо тех кошм (войлоков), которые являлись принадлежностью юрты, расстилаясь на полу её, каждый из нас и из прислуги имел по одной спальной кошме — довольно толстой, грубой и столь обширной, что будучи сложена в несколько раз представляла довольно удобную постель. Другие кошмы, по нежнее , белые и менее обширные служили вместо или в добавление к одеялам: надо все время иметь ввиду, что ночи на Памирах холодные, морозные даже и в разгаре лета. Большие кошмы стоили за штуку от 5 до 6 р., меньшие белые от 2 р. до 2 р. 50 к. Необходимо иметь несколько запасных небольших кошем, чтобы прикрывать в пути багаж на случай дождя или снега.
Весьма удобным подспорьем при укладке вещей не громоздких и необходимых под рукою, являются куржумы (переметные сумы, приблизительно в квадратный аршин каждая), которые притарачиваются к седлу сзади; их стоимость зависит от материала, из которого они сделаны, и колеблется от 60 к. до и р. 60 к. Такие куржумы имелись также у всей прислуги, они же служили для перевозки части ячменя.
Из провизии, которою пришлось запастись заранее для нашего продовольствия, упомяну о следующих предметах: сушеная зелень для заправки супов (закуплена еще в России), бульон в желатиновых капсюлях, чай для нас, а также для прислуги и подарков; для последних двух случаев вполне пригоден зеленый чай, так называемый «кокъчай», стоющий, кажется, около 70 к. фунт и развешанный по 1 / 8 и 1 / 4 фунта. Сахар для нас и прислуги, какао, свечи, мука и крупы, из которых первое место занимает рис, так как прислуга питалась исключительно им и бараниной в форме «палау»; да и в нашем меню он играл выдающуюся роль — все это закуплено в г. Ош. Весьма порядочный местный рис стоить за пуд 2 р.10 коп. Черные ржаные сухари, которые лишь изредка в вид лакомства заменялись свежими лепешками, были заранее заказаны в булочной в Оше и с мешками обошлись за пуд по 2 р. 30 к. в расчёте по и фун. на человека в день. Остальная провизия добывалась нами на «гестб у киргизов, при чем кувшин молока (вместимостью около 3 бутылок) стоил 10–15 к.
Масло там, где в редких случаях удавалось его достать, стоило за фунт примерно 20–30 к. Баран, в зависимости от его размеров, веса и обширности его курдюка, а также обилия скота в данной местности, стоил от 2 до 3 р. 50 к.
Для нашего пользования всегда следовала за нами корзина-погребец, в которой помещались эмалированные тарелки, ножи, вилки, ложки, две небольшие кастрюли, походный складной таган, кухонные ножи, чайники для воды и чая, чайные кружки, небольшое количество чая, сахара, сушеной зелени в мешочках и кухонные полотенца. Чугунный котелок для приготовления жидкой пищи и каши и другой для «палау» и мясных кушаний привязывались отдельно к седлам, особый котел для прислуги также; стоимость такого котла—90 коп. Роль самовара исполнял описанный уже мною кунган, вместимостью в 9 стаканов и стоимостью 5 руб. Необходимо также ведро для воды, или большой медный кувшин с крышкою—4 р. 50 к. За выставляемые для нас заранее киргизами юрты, в которых обыкновенно помещалась прислуга, а также сухари и ячмень (во избежание порчи от дождя), платилось по и р., при чем принималось во внимание не столько количество дней пользования ею, сколько самый факт расстановки её. Дрова (терескен), заготовленные для нас заранее на каждой остановке, оплачивались 30–40 к. Услуги случайных киргизов, которых приходилось послать куда-либо поблизости, оплачивались 20–30 коп. Джигитам же проводникам, сопровождавших нас 1, 2 и 3 суток и исполнявшим разного рода поручения по покупке баранов, молока и пр., платилось или деньгами 1 р., или 8 аршинами недорогой ситцевой материи на халат, иногда с добавлением небольшой пачки табаку или восьмушки чаю, что ими очень ценится в виду невозможности поблизости приобрести такие вещи.
Запас материй для подарков мы сделали еще в Ташкенте.
Что касается одежды, приспособленной к памирскому климату, для нас прежде всего и с первых же дней выяснилась необходимость в прочной, по возможности непромокаемой и достаточно теплой обуви: обыкновенные охотничьи сапоги, могущие надеваться на толстые шерстяные или войлочные чулки, представляются наиболее пригодными, предохраняя ногу от холода и сырости; при частых переправах через ручьи и речонки лошадь часто забрызгивает водою ноги своего седока выше колен; при ходьбе по камням и лазанье по горам такие сапоги достаточно устойчивы.
Мужской персонал нашей экспедиции запасся еще в Ташкенте кожаными брюками, которыми обмундированы наши войска в Туркестане; они делаются из кожи козлов, или кииков, ярко-красного или желтого цвета. Прочны они очень и выдержали беспорочно два месяца усиленных, необычайных трудов. Цена их при этом весьма невысока: 2–3 рубля за пару; сделанные по особому заказу мужа, обошлись ему в 5 рублей. Ситцевая или вообще цветная рубашка и широкий пояс дополняли их костюм; по мере подъема нашего в горы пришлось, даже и для ходьбы, ситцевую рубашку заменить суконными охотничьими куртками. Из Оша нами были взяты с собою меховые «бешметы» — это нечто в роде подрясника, крытого довольно грубою бумажною материею, на очень легком белом барашке: мех этот сильно пачкает, издает довольно неприятный запах, но чрезвычайно приятен на ощупь. Такой бешмет стоил 13 р.; Н. П. и М. М. часто пользовались им в холодную погоду.
Муж и я особенно дорожили взятыми из России архалуками (или чапаны) из толстого драпабобрика; это широкое, просторное одеяние с длинными рукавами, поясом и капюшоном. Надевая этот архалук сверх остального платья, подпоясав его, и нахлобучив на голову капюшон, я чувствовала себя на седле неуязвимою ни в дождь, ни в снежную пургу. Длинные рукава его защишают и руки, несмотря на необходимость держать в них поводья. Запаслись мы было и теплыми меховыми перчатками, но он оказались излишними.
Головные уборы были у нас весьма разнообразными: были и шлемы, и папахи, и войлочные киргизские шляпы; вообще же при выборе его надо руководствоваться соображениями о чрезвычайно ярком свете, сильном припеке на солнце и резком холодном ветре в теии и ущельях. Муж носил шлем (легкий, английский) и находил его удовлетворительным; я же, сверх сартской тюбетейки, не снимавшейся мною ни днем, ни ночью, надЬвала войлочную пуховую шляпу с большими полями, и на всякий случай всегда имела башлык на плечах.
Людям со слабыми глазами, не переносящими яркого света, не мешает запастись так называемыми горными очками-консервами (с боковыми сетками). Кое-кто из нас купил на, Алайской долине киргизские чамбары — широкие штаны из кожи или шерстяной верблюжьей материи; против холода и сырости они действительно могут на седле оказаться приятными, зато для ходьбы и лазанья чрезвычайно неудобны, так как своею обширностью стесняют движения,
Считаю нелишним напомнить о необходимости шерстяной фуфайки, надеваемой прямо на тело: при резких переменах температуры, иногда при каждом повороте дороги, она способствует более медленному охлаждению тела.
Быть, может, читатель улыбнется, если я коснусь вопроса о стирке белья, но такая, по-видимому, мелочь может быть поводом к крупному затруднению. Так как личный багаж путешественника должен быть сокращен до возможного минимума, да и значительный даже запас белья никоим образом не сможет избавить от необходимости стирать его в пути, мы запаслись еще в Москве (в аптекарском магазине Келлера) несколькими жестянками жидкого мыла для стирки в холодной воде оно уже приготовлено с синькой и при посредстве его наше белье стиралось в первой попавшейся речонке; чистота его при этом, оказывалась вполне удовлетворительной.
Каждый почти член нашей экспедиции был вооружен огнестрельным оружием, в целях охотничьих и оборонительных (последние оказались излишними, но надо помнить, что путешествие наше совершалось в несколько тревожное время). Охотничья команда была вооружена трехлинейками нового образца; наша прислуга — берданками; у мужа был тройник с двумя гладкими стволами 12 калибра и экспрессным стволом 500 калибра. У меня неизменно находился при седле карабине Маузера: он собственно состоит из револьвера, вложенного в деревянный кобуре; при желании последний одним движением руки прикре пляется к револьверу и образует весьма удобное и прикладистое ложе карабина. Пули его (6) летят далеко, сила боя до 1.000 шагов; к счастью, мне пришлось испробовать их действие лишь при стрельбе в цель.
Прибавлю, что, как всякий знает, весьма желательно иметь с собою хороший бинокль и совершенно необходимо иметь компас и карту (мы пользовались всегда 10-верстной картой, издания генерального штаба), чтобы не быть в зависимости от тех в большинстве случаев сбивчивых и неточных сведений о продолжительности и направлении того или иного пути, которые приходится получать от местных жителей.
По прибытии нашем в Новый Маргелан, мы ликвидировали все имущество экспедиции, причем за юрту и лошадей было выручено несколько более половины их первоначальной стоимости, за седла же, кошмы, посуду и прочую мелочь — лишь около трети.
Считая наше совместное путешествие начавшимся с 12 июня еще в Ташкенте и закончившимся 23 августа по возвращении в Ташкент, и за вычетом полученной суммы от продажи вещей и лошадей при их ликвидации, все путевые расходы выразились для каждого из четырех участников в сумме 250 руб.; для доктора и гр. Б., покинувших экспедицию ранее, — не сколько менее.
Этим, кажется, исчерпывается запас опытных све дений, которыми мне хотелось поделиться с читателем тем более, что насколько мне известно, ни в одном из многочисленных уже и, конечно несравненно более ценных описаний путешествий на Памиры таких сведений, мелочных, но необходимых каждому путешественнику, не имеется. Если настоящая книга. попадется на глаза человеку, имеющему в виду предпринять такую поездку, и облегчит ему сколько-нибудь его сборы в путь, выяснив заранее те нужды, которые он встретит, и условия, при которых ему придется удовлетворять им, я сочту свою задачу выполненною.