Шли дни, те длинные жаркие дни, когда с десяти часов утра над землей струится раскаленное марево, которое, как только солнце зайдет за горные вершины, сливается с золотыми небесами, зажигающими по всей земле дрожащие искорки.

При свете звезд эти искры гаснут, исчезают одна за другой со склонов; вечер спускается в долины, и под его прохладными крылами на землю нисходит покой. Но вот наступает ночь, и оживают сотни ночных голосков.

Подходила уже горячая пора сбора винограда, и все продолжалась - день за днем, ночь за ночью - борьба за жизнь Николаса Трефри. Проблески надежды сменились минутами отчаяния. Приезжали врачи, но мистер Трефри первого еще пустил к себе, а остальных отказался видеть.

- Незачем бросать деньги на ветер, - сказал он Дони, - если я и выкарабкаюсь, то уж, во всяком случае, не благодаря им.

Порой он несколько дней подряд не разрешал находиться в своей комнате никому, кроме Дони, Доминика и платной сиделки.

- Я лучше справляюсь со своей хворью, - сказал он Кристиан, - когда не вижу никого из вас. Не ходи сюда, девчурка моя, уж я как-нибудь сам ее одолею!

Если бы она могла помочь ему, то это бы ослабило нервное напряжение и боль ее сердца. По просьбе мистера Трефри его кровать переставили в угол, чтобы можно было отвернуться к стене. Так он лежал часами, не разговаривая ни с кем, и только просил пить.

Иногда Кристиан незаметно пробиралась в комнату и долго смотрела на него, прижимая руки к груди. По ночам, когда Грета спала, она беспокойно ворочалась с боку на бок, лихорадочно бормоча молитвы. Она часами просиживала за своим столиком в классной комнате и писала Гарцу письма, которые так и оставались неотправленными. Однажды она написала: "Я самое мерзкое существо на свете... я даже желала ему смерти!" Несколько минут спустя вошла мисс Нейлор и увидела; что она сидит, закрыв лицо руками. Кристиан вскочила; по щекам ее текли слезы. "Оставьте меня!" - закричала она и выбежала из комнаты. Позже она пробралась в комнату дяди и опустилась на пол у его кровати. Весь вечер она тихо сидела там, но больной ее не заметил. Наступила ночь, и ее едва уговорили уйти из комнаты.

Однажды мистер Трефри выразил желание видеть герра Пауля; и тот долго собирался с мужеством, прежде чем войти.

- У меня на лондонской квартире осталось несколько дюжин гордоновского хереса, Пауль, - сказал мистер Трефри. - Я буду рад, если ты его выпьешь. И вот еще... мой слуга Доминик. Я его не забыл в завещании, но ты присмотри за ним; для иностранца он малый неплохой, и возраст у него не цыплячий, но рано или поздно женщины приберут его к рукам. Вот и все, что я хотел сказать тебе. Пришли ко мне Кристиан.

Герр Пауль молча стоял у постели. Вдруг он сказал сквозь слезы:

- Дорогой мой! Мужайся! Все мы смертны! Ты поправишься!

Все утро он бродил по дому совершенно расстроенный:

- На него было страшно смотреть, понимаете, страшно! И железный человек не выдержал бы.

Когда Кристиан вошла, мистер Трефри приподнялся и долго смотрел на нее.

У него был грустный вид, и она чувствовала себя виноватой. Но в тот же день из комнаты больного сообщили, что ему стало лучше и боль уже несколько часов как утихла.

Теперь у всех в глазах пряталась улыбка, готовая при первом слове расцвести на губах. На кухне Барби расплакалась и, забыв про сковородку, сожгла жаркое. Доминик на радостях пропустил стаканчик кианти и последние капли выплеснул "на счастье". Слуги получили распоряжение накрыть стол для чая в саду под акациями, где всегда царила прохлада; и у всех было праздничное настроение. Даже герр Пауль не отлучался из дому. Но Кристиан не вышла к чаю. О болезни никто не говорил, словно боясь накликать беду.

Мисс Нейлор пошла за чем-то в дом и, вернувшись, сказала:

- За углом дома стоит какой-то незнакомый человек.

- Что вы говорите! - воскликнула миссис Диси. - Что ему нужно?

Мисс Нейлор покраснела.

- Я не спрашивала его. Я... я не знаю... порядочный ли он человек. Сюртук у него застегнут наглухо и, по-видимому, он без... воротничка.

- Пойди, деточка, спроси, что ему надо, - сказала Грете миссис Диси.

- Не знаю... я, право, не знаю, стоит ли Грете... - начала мисс Нейлор. - На нем высокие... сапоги...

Но Грета уже была возле незнакомца и, заложив руки за спину, внимательно рассматривала его.

- Что вам угодно? - спросила она, подойдя к нему.

Незнакомец сорвал с головы шапку.

- В этом доме нет звонка, - сказал он, гнусавя, - просто теряешься...

- Нет, звонок есть, - серьезно возразила Грета, - только он теперь не звонит, потому что мой дядя очень болен.

- Мне очень прискорбно слышать это. Я незнаком со здешними обитателями, но мне очень прискорбно слышать это. Мне бы хотелось поговорить с вашей сестрой, если та девушка, которая мне нужна, ваша сестра.

И лицо незнакомца залила краска.

- А вы не друг ли герра Гарца? - спросила Грета. - Если вы его друг, то, пожалуйста, пойдемте со мной и попейте чаю, а пока вы будете пить чай, я поищу Кристиан.

На лбу незнакомца выступили капли пота.

- Чай? Простите, я не пью чая.

- Есть и кофе, - сказала Грета.

Незнакомец так медленно шел к беседке, что Грета намного опередила его.

- Это друг герра Гарца, - прошептала она. - Он будет пить кофе. Я пойду за Крис.

- Грета! - воскликнула мисс Нейлор. Миссис Диси подняла руку.

- Если это так, - сказала она, - то ради Кристиан мы должны быть любезны с ним.

Выражение лица мисс Нейлор смягчилось.

- О да! - сказала она. - Конечно.

- Ба! - проворчал герр Пауль. - Опять начинается.

- Пауль! - прошептала миссис Диси. - Ты неблагоразумен.

Герр Пауль бросал на приближающегося незнакомца свирепые взгляды.

Миссис Диси встала и с улыбкой протянула руку.

- Мы очень рады познакомиться с вами; вы, по-видимому, тоже художник? Я очень интересуюсь искусством и особенно той школой, к которой принадлежит мистер Гарц.

Незнакомец улыбнулся.

- Он художник, без подделки, сударыня, - сказал незнакомец, - он не принадлежит ни к одной школе. Он из тех, на чьих костях возникают новые школы.

- Вы, наверно, американец? - проговорила миссис Диси. - Очень приятно. Садитесь, пожалуйста. Моя племянница сейчас будет.

Грета прибежала обратно.

- Пожалуйста, пойдемте со мной, - сказала она. - Крис ждет вас.

Проглотив кофе, незнакомец сделал общий поклон и последовал за Гретой.

- Ach! - сказал герр Пауль. - Garcon tres chic, celui la!

Кристиан стояла у своего маленького стола.

- Я отправляю вещи мистера Гарца в Англию, - сказал незнакомец. - Здесь есть несколько его картин. Он был бы рад получить их.

Алая краска залила лицо Кристиан.

- Я пошлю их в Лондон, - повторил незнакомец. - Не могли бы вы отдать мне их сегодня?

- Пожалуйста. Моя сестра проводит вас.

Взгляд ее, казалось, проникал ему в самую душу.

- А мне он ничего не просил передать? - вырвалось у нее.

Незнакомец посмотрел на нее с любопытством.

- Нет, - произнес он в замешательстве, - нет! Пожалуй, нет. Он чувствует себя хорошо... Жаль...

Он замолчал; на ее бледном лице, казалось, одновременно отразились презрение, отчаяние и мольба. И, повернувшись, она вышла из комнаты.