Меня зовут Алет. До недавнего времени в моей жизни всё было спокойно и понятно. Моя судьба была предрешена с самого рождения: в шесть лет мне родители подарили мою первую кирку, в девять отец впервые взял меня в шахту, а с двенадцати я, вместе со своими сверстниками, уже официально работал на Западном руднике. К тому времени я закончил школу. Наша группа состояла из шести человек, нашим наставником был мой троюродный дядя Карл. Меня всё устраивало: к шестнадцати годам я должен был перейти во взрослый отряд, в подчинение одного из бригадиров Северных шахт, где главным был мой отец; затем родители должны были подобрать мне жену, у нас родились бы дети, я стал бы сам бригадиром и в своё время занял бы место отца… Так должно было быть, но неожиданно вмешалась природа…

Дело в том, что для работы в шахте очень важен рост: он не должен быть больше полутора метров. Нас из-за этого часто обзывают «гномами», но это не так: мы обычные люди, просто веками проводившийся «ростовой отбор» привёл к тому, что все жители шахтёрских посёлков ниже большинства других людей, а тяжёлая физическая работа делает нас крепкими и накаченными. А многие ещё и нарочно не сбривают бороду. Может, сказочные гномы действительно писались с наших предков?

В любом случае, уже в четырнадцать лет стало ясно, что в шахте я работать не буду. Мой рост превысил «критическую отметку», но я ещё полгода работал на руднике, упорно делая вид, что не замечаю, когда касаюсь головой потолка. Но вот дядя велел сдать спецовку и кирку и возвращаться домой.

— Не волнуйся, племяша, такое иногда бывает. Ничего, пойдёшь учиться на кузнеца, — пытался успокоить меня дядя, когда я трясущимися руками снимал с себя каску.

Мы с ребятами жили при шахте, и отец не знал о моих «проблемах с ростом». Я понятия не имел, как воспримет он это известие, ведь я его единственный сын, и он на меня возлагал столько надежд! Но делать нечего: и я на негнущихся ногах побрёл в посёлок, где меня ближайшие полтора года никто не ждал.

Да, была мысль сбежать, но куда? Я никогда в жизни не покидал родных краёв. Да и ближайший город, по словам торговцев, находится аж в неделе пути. Как я до него доберусь, не имея при себе ни еды, ни воды?

Так, обуреваемый тягостными мыслями, я доковылял до дома. Мама, в это время кормившая мою младшую сестрёнку Тайну, одновременно обеспокоенно и радостно меня обняла.

— Алет, только не говори, что на руднике обвал, — бледнея, прошептала мама, пытаясь прочитать ответ в моих наверняка ничего не выражающих глазах.

— Тогда сейчас били бы в колокол, — стараясь оттянуть момент признания, напомнил я ей.

— А-ет! — Тайна еле слезла со своего высокого стульчика и бросилась ко мне.

Я подхватил её, но не закружил, как обычно. Малышка, будто почувствовав моё настроение, не возмутилась, а лишь крепче вцепилась в меня, не позволяя опустить себя на пол.

— Алет, что случилось? — окинув меня проницательным взглядом, мама, кажется, всё поняла. Мне не пришлось ничего говорить.

Вечером вернулся отец. Хмуро глянув в мою сторону, будто я в чём виноват перед ним, и не высказав никакого удивления моим присутствием, он молча умылся и сел ужинать. Мне кусок не лез в горло, но я заставил себя съесть пару котлет. Это был самый тягостный ужин в моей жизни.

Наконец мы остались с отцом один на один.

— Удивлён, что Карл так долго продержал тебя, — без предисловий буркнул отец, когда мама ушла укладывать Тайну спать. — Будь ты на моём участке, я бы давно тебя рассчитал. С твоим ростом вообще опасно спускаться под землю.

— Так ты знал? — не удержался я.

Отец мрачно и красноречиво окинул меня взглядом. Ну да, раз в месяц на несколько дней нас отпускали домой, и отец не мог не заметить, что я скоро на голову буду выше его.

— Держу пари, ты будешь никак не ниже ста шестидесяти пяти, — наливая себе кофе, проворчал отец.

— Но я ведь могу пойти на разгрузку, — неуверенно предложил я.

— Ни за что! — неожиданно громко стукнул отец кулаком по столу. — Я не позволю, чтобы мой наследник работал с отбросами!

Да, работа разгрузчика считается в наших кругах чуть ли не призираемой: на неё отправляли только провинившихся да пьянчуг. Оплачивалась она соответственно.

— Но чем я тогда буду заниматься?

Немного помолчав и устало потерев глаза, отец вздохнул:

— Завтра я поговорю с Грэйгом. Возможно, он согласится взять тебя в ученики.

Но ни Грэйг, ни другие кузнецы не спешили брать меня в подмастерья, мотивируя отказ моим возрастом. Мол, хорошим кузнецом я уже не стану, а сковородки да кастрюли у них и так есть, кому делать. На самом же деле они наверняка просто не хотели выдавать своих тайн. Ведь всем известно, как ревностно оберегают своё мастерство представители древних кузнечных династий. Так я оказался не у дел. Даже торговцы и те отказались брать меня на работу.

Несколько месяцев я просто сидел дома: читал, помогал маме по дому (что раньше никогда не делал), занимался с сестрой. И вот, в один из вечеров в посёлок прибыл Диран — старый друг нашего старосты, путешествующий торговец. Я знал его: он несколько раз в год закупал товар у наших мастеров, в основном оружие и украшения. И вот он зачем-то пожаловал к нам.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Диран. — Могу я поговорить с вами? Если не ошибаюсь, вы Борис?

— Не ошибаетесь, — пропуская нежданного гостя, скрестил руки на груди отец.

Нас с Тайной отправили наверх. Да мне и не слишком было интересно, что потребовалось Дирану от отца. А зря. Примерно через час мама позвала меня вниз. Оказалось, Диран предложил отцу взять меня в ученики.

— Хорошенько подумай, прежде чем дать ответ, — предупредил меня торговец-путешественник, после того как отец огорошил меня новостью. — Я редко где задерживаюсь надолго. Отправившись со мной, ты не будешь иметь дома. Спать придётся в повозке, в лучшем случае — в придорожной ночлежке. Гастрономических изысков тоже не обещаю. Но зато ты сможешь повидать мир, я научу тебя торговаться, покажу истинную стоимость вещей, обучу некоторым хитростям…

— Согласен, — выпалил я, понимая, что не в моём положении теперь выбирать и крутить нос.

— Да будет так, — подавив тяжёлый вздох, заключил Борис: ох, другой судьбы он хотел для своего сына.

А наутро мы с Дираном отправились в путь.

Но рассказать я хочу не о себе, а о своём лучшем друге — Михаиле…

 

***

Кабинет. Обычный кабинет, все стены которого занимают бесконечные книжные полки. На старинном столе из чёрного дерева стоит ни чем не примечательная пол-литровая пластиковая бутылка без какой-либо этикетки с таинственно мерцающей в полумраке голубоватой жидкостью. Рядом гора пожелтевших от времени пергаментов с какими-то записями и формулами; и раскрытый блокнот, в котором карандашом выполнен довольно подробный рисунок волка, воющего на луну.

Чуть дальше, за занавеской, скрыта кушетка, на которой сейчас тревожно спит слишком бледный и истощённый на вид юноша. Золотистые волосы разметались по подушке, он что-то неразборчиво шепчет…

Наша история о нём. О младшем наследнике властного и богатого рода Градовых. Но начнём с самого начала…

 

— Миша, поиграй с Варей! — упёр руки в бока черноволосый подросток, смотря на своего вечно что-то читающего младшего брата. И зачем только родители обучили это луковое горе грамоте?

— Сейчас, Оскар, — не отрываясь от книги, промолвил шатен, пребывая где угодно, но только не в замке.

— Я сказал немедленно, — Оскар ловко выхватил книгу.

— Отдай! — возмутился Миша, пытаясь вырвать её из рук брата.

Но куда там: брат был уже сейчас на голову его выше и намного сильнее. В отличие от него, Оскар предпочитал верховую езду и фехтование, что не могло не сказаться на его фигуре. Михаил же любил рисовать, наблюдать за звёздами и читать, читать, читать…

— Поиграешь с Варей — отдам, — пообещал старший брат, пряча книгу за пазуху.

— Но мама оставила тебя с ней возиться!

— Меня оставили за старшего, — гордо выпрямился Оскар. — Ты обязан меня слушаться. У меня тоже были на сегодня планы, так что ближайшие два часа с сестрой сидишь ты.

— Но…

— Возражения не принимаются.

— Нечестно!

— Нечестно, что я должен весь день нянчиться с Варей, а ты отдыхать. Теперь твоя очередь, — отрезал брюнет. — И даже не думай тащить её в библиотеку. Усёк?

— Как скажешь, — бросив на брата уничижительный взгляд, проворчал Миша, поднимаясь с пола.

Не скрывая самодовольной усмешки, Оскар проводил взглядом брата. Убедившись, что тот ушёл, мальчик спрятал совершенно не интересующую его книгу на самую верхнюю полку, до которой доставал, после чего отправился по своим делам. У ворот замка его уже добрых полчаса должны были дожидаться друзья.

— Привет, Варя. Что рисуешь?

— Лошадку, — доверительно ответила малышка, позволяя брату увидеть животное, похожее на помесь бегемота с жирафом.

— Красиво, — похвалил Миша, досадуя, что сразу не вызвался помочь. Сидел бы сейчас у камина и спокойно читал: сестра полдня может рисовать, если дать ей краски или карандаши.

И чем теперь заняться? Родители наверняка приедут только к полуночи: отправились заключать очередной договор на поставку редких минералов для новой партии украшений (их семья держала сеть ювелирных магазинов). Оскар так вообще неизвестно куда смылся. Няни у них не было, у экономки, как назло, выходной. Дворецкий и садовник в одном лице дед Панфилий вторую неделю болеет. Больше в доме не было ни прислуги, ни других взрослых.

— Миша, я кушать хочу, — отвлёк его от размышлений жалобный голосок.

— А Оскар тебя не кормил?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Понятно, пошли.

Миша взял сестру за руку и повёл на первый этаж, где располагались кухня, гостиная и комнаты прислуги. Обязанности кухарки выполняла их экономка, тётя Марфа.

Проверив холодильный шкаф, мальчик достал колбасу, сыр, хлеб и помидоры. Сделав бутерброды, Михаил разогрел их на сковороде, держа случайно порезанный ножом палец во рту. Малышка с интересом наблюдала за братом.

— Ешь, — поставив тарелку на стол, велел шатен.

— А пить?

— Молоко будешь или чай?

— Молоко.

Пришлось разогревать и его, попутно наливая себе чай.

— Чем теперь займёмся? — помыв посуду, повернулся Миша к сестре. Варвара тем временем старательно щёлкала пультом, пытаясь включить телевизор.

Покачав головой, парень незаметно воткнул вилку в розетку. К восторгу малышки, телевизор включился.

 

***

— Ты что, разрешил ей смотреть телик?! — вернувшейся Оскар так и замер возмущённо на пороге.

— Она сама хотела, — меланхолично ответил Миша, что-то рисуя в блокноте.

— А если бы она полетать захотела?

Оскар решительно подошёл и выключил телевизор. Варя уже давно спала, свернувшись калачиком на диване, убаюканная мультиками.

— Вот расскажу папе, месяц сидеть не сможешь, — пригрозил брюнет.

— Тогда тебе придётся объяснять, с какой радости Варя вообще осталась со мной. Или ты думаешь, что папа не догадается?

Оскар побледнел, не в силах ничего сказать. Михаил победно выпрямился, как бы невзначай уронив:

— Кстати, ты у меня книжку забрал. Вернуть не хочешь?

— На третьей полке, сверху.

Оскар поднял спящую сестру на руки и медленно направился к лестнице, принципиально игнорируя брата. Шатен пожал плечами и первым взбежал на второй этаж, торопясь вернуть своё сокровище.

Такие ссоры происходили в семье чуть ли не каждый день. Мальчики были слишком разными, чтобы спокойно ужиться на одной территории и тем более в одном доме. Несмотря на свой тихий характер и философское ко всему отношение, Миша за словом в карман не лез и благодаря своей логике чаще одерживал победы в словесных баталиях. Оскар был более прямолинеен, а для доказательства своей правоты не раз прибегал к кулакам. Родители, занятые семейным бизнесом и своими проблемами, смотрели на это сквозь пальцы: небольшая борьба за лидерство только закалит сыновей и подготовит к взрослой жизни.

— Да выключи ты уже свет.

Прилетевшая подушка была полной неожиданностью. Хотя в замке были свободные комнаты, отец был твёрдо уверен, что до четырнадцати лет мальчику совершенно не обязательно иметь собственную спальню, поэтому они с братом вынуждены были делить детскую на двоих. Михаил уже отсчитывал дни до дня рождения брата.

— Миша!

— Сейчас.

Недовольно закрыв книжку, он погасил лампу.

 

— Оскар, Миша, вставайте!

В комнату зашла женщина с золотисто-каштановыми, как у младшего сына, волосами и невероятными небесно-голубыми глазами. Не дождавшись никакой реакции от сыновей, она подошла и раздвинула шторы, пуская в комнату солнечные лучи, и в который раз убеждаясь, что они с мужем в своё время правильно выбрали для детей комнату: яркий свет подействовал лучше любого будильника.

— Мам, ещё рано, — застонал брюнет, взглянув на часы.

— То есть, ты доверяешь выбор своего подарка нам?

— Нет! Я встаю, — пошёл на попятную Оскар, быстро сообразив, что если брат пойдёт с родителями, то больше какой-нибудь энциклопедии ему не видать.

— Тогда мы с папой вас ждём, — усмехнулась женщина, выходя из их спальни.

Михаил сонно протёр глаза, наблюдая за тем, как брат в спешке натягивает штаны и ищет по полу свои носки. Сам он никогда не понимал любовь брата разбрасывать везде свою одежду, тем более, сколько он себя помнит, убираться в их комнате вечно приходится только ему.

Когда Оскар вышел, Миша заправил кровать, натянул джинсы, футболку с изображением гигантской летучей мыши, доставшуюся от брата, и подошёл к окну. Несмотря на позднюю осень, снега ещё не было, деревья так и стояли в своих величественных нарядах, словно украшенные золотом и пурпуром. Внизу их уже ждала карета: отец, как и большинство аристократов, не признавал железных экипажей, хотя в городе машин было много. Михаила всегда поражало, насколько различны их жизнь и жизнь городских — словно два параллельных мира.

— Миша, ты где?! — донёсся с первого этажа приглушённый голос.

Очнувшись от размышлений, шатен вытащил из-под матраса скопленные за несколько месяцев деньги, взял сумку и отправился вниз.

В гостиной оказались все. Отец читал свежий номер «Вестника» — газеты, все статьи которой были посвящены только бизнесу и политике (ужасно скучной, по мнению мальчика). Мама кормила Варвару манной кашей с изюмом. Из всех детей только он унаследовал её волосы, и даже, к удивлению родителей, в нём обнаружились зачатки дара. Мама была, по выражению обывателей, полуэльфийкой, но ожидалось, что они с Оскаром и Варей уже ничем не будут отличаться от обычных людей, и уж тем более у них не останется никаких способностей рода.

Вообще, магии в их мире не было. Но далеко на западе, в Долине Водопадов, где обитали единороги и жар-птицы, жили потомки Избранных. Людей, которые знают многие тайны природы и, по слухам, умеют ею управлять. На самом же деле они просто отлично разбирались в травах, в результате чего становились прекрасными лекарями или алхимиками. Однако обособленный образ жизни овеивал обитателей Долины некой тайной, а те, в свою очередь, вовсю пользовались этим, как и жители шахтёрских посёлков. Вот так в их стране жили и «гномы», и «эльфы». Но дар у Миши действительно был — он с малых лет на интуитивном уровне разбирался в отварах, с невероятной точностью угадывая, что именно мама добавила в чай.

— Я надеялся, что ты не придёшь, — поднял взгляд от своей тарелки брюнет. — Остался бы дома, читал свои книжки.

— Заканчивайте с едой и поедем, — не сделав старшему сыну замечания, поторопил отец.

Без лишних слов мальчик одарил брата презрительным взглядом и сел на своё место, придвигая ближе остывшее какао и беря несколько тостов (ну не любил он кашу, особенно манную).

 

***

До города добрались только к обеду. Первым делом родители зашли в «Пещеру дракона» обсудить с управляющим финансовые дела филиала. Головной офис компании находился в столице. Оскар тут же стал клянчить кулон из матового чёрного камня, представляющего собой свернувшуюся вокруг рукояти клинка кобру. Притом он категорично отказывался считать баснословно дорогое украшение выбранным ко дню рождения подарком. Посовещавшись, родители разрешили выбрать им с братом по любой вещи из магазина (в честь удачно заключённой накануне сделки). Оскар тут же переместился к витринам «зачарованных» украшений в поисках чего-нибудь сверхдорогого и необычного. Михаил, нерешительно глянув на родителей, юркнул в оружейный отдел. Несмотря на то, что драться он не умел, его всегда завораживали красивые мечи и кинжалы, которыми торговал отец. Это было не просто оружие, это было произведение искусства. Ни один кинжал или меч не имел в мире пары. И обычные, и инкрустированные камнями, и с замысловатой гравировкой — в своё время их прапрадед Илья Градов заключил договора с лучшими кузнецами страны, чьи потомки продолжали создавать уникальные вещи для их магазинов.

— Вот это хочу, — после мучительных терзаний между двумя самыми дорогими талисманами, решился Оскар. С виду неприметный кулон в виде паутинки с сидящим на ней пауком из потемневшего серебра обещал своему владельцу стопроцентную ментальную защиту.

— Вот это выбор, — присвистнул продавец.

— Сынок, ты же понимаешь, что никакой защиты амулет не даёт, — попыталась вразумить его мама. — Это просто маркетинговый ход. Никто в твою голову не залезет, я тебе гарантирую.

— Всё равно этот, — упёр руки в бока именинник.

— Оскар, ты меня огорчаешь, — нахмурился отец. — Что за детская вера в волшебство? Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что это обман.

— А почему тогда мы его продаём? — вмешалась Варя, наивно посмотрев на родителей.

— Ты ещё маленькая, дорогая, чтобы это понять, — присела перед нею мама.

— Мне скоро семь! — искренне возмутилась девочка.

Проигнорировав заявление дочери, мужчина кивнул продавцу, подтверждая, что амулет они забирают.

— Достаньте ещё вон ту заколку для Вари, — остановила молодого человека, уже собравшегося закрыть витрину, женщина.

— Да, госпожа.

Через несколько минут у них были в руках две коробочки. Оскар спрятал свою в карман, после чего все направились во второй зал смотреть, что выбрал Миша.

— Можно мне вон тот кинжал? — нерешительно попросил мальчик, когда подошёл отец.

— Уверен? — удивился выбору сына Александр.

Его старший наследник никогда не упускал своего, и если уж предоставляли ему право выбора, хватал самое дорогое. Младший же как будто был не от мира сего: карманные деньги зачастую раздавал нищим, или тратил на книжки, которых в доме и так было полно; днями мог пропадать в конюшне, хотя верхом почти не ездил; да и вообще всегда держался ниже воды тише травы. Странный, одним словом.

— Сынок, лучше выбери меч.

— Я не хочу сражаться, — категорично заявил Михаил.

Оскар не смог сдержать ехидного замечания:

— Пап, спорим, он собирается им хлеб резать?

— С завтрашнего дня ты тренируешься вместе с братом, — неожиданно твёрдо изрёк отец, свысока взирая на своего младшего наследника. — Это не обсуждается. А клинок я тебе куплю.

— Да, пап, — покорно кивнул мальчик.

И вот опять. Такое ощущение, как будто собственноручно отправил ребёнка на казнь.

Через десять минут семья уже выходила из магазина. Михаил трепетно сжимал ножны из крокодильей кожи. Он не мог объяснить почему, но небольшой кинжал с рукоятью из слоновой кости его буквально околдовал. Самый обычный, по тонкому лезвию шёл незамысловатый узор, фигурная рукоять была украшена голубым опалом и идеально ложилась в руке. Как оказалось, кинжал был серебряный.

Следующим было кафе, где они отобедали. Потом отправились в парк, где до вечера катались на различных качелях и каруселях. В конце концов, добрались и до «Магии электроники», где Оскар выбрал себе в подарок самый навороченный магнитофон.

— Пап, а можно мне котёнка? — увидела Варя вывеску зоомагазина, когда они уже садились в карету.

— Никаких зверей в доме, — отрезал мужчина. Это было одно из его главных правил.

— Ну, пожалуйста, он никому не будет мешать, — взмолилась Варя. — Вместо заколки, — добавила девочка, чуть ли не со слезами глядя на взрослых.

— Нет, — непреклонно ответил мужчина.

Михаил, искоса наблюдавший за ними, твёрдо пообещал себе, что когда вырастет, обязательно купит сестре самого красивого котёнка, и докажет отцу, что животные — это не всегда плохо, даже если это не лошади.

Александр Градов, к своему удивлению, почувствовал разочарование. Он видел, что сын желает поддержать сестру и ожидал, что мальчик, наконец, проявит характер, но Миша, как всегда, безропотно промолчал. Варя же всю обратную дорогу дулась и ни с кем не разговаривала.

 

***

Кроме магнитофона брату подарили новые часы и настоящую бритву, хотя брить пока Оскару было совершенно нечего. Однако брюнет с час проторчал у зеркала, пытаясь выискать хоть один волосок. А потом был смотр комнат. Оскар выбрал себе самые роскошные апартаменты, по размерам комната лишь незначительно уступала родительской спальне.

— Одобряю, — похвалил сына Александр, после чего посмотрел на младшего, — А ты, Миша, какую комнату хотел бы выбрать? Подумай хорошенько.

— Но это нечестно! Сегодня мой день рождения! Это я должен выбирать комнату, а не он!

— Дорогой, — мягко обратилась к сыну Иола, убирая прядь светлых волос, упавшую на лицо, — Ты же понимаешь, что Миша и Варя не могут жить в одной комнате. Варе скоро семь, и ей нужна более просторная детская, чем сейчас.

— Но почему обязательно наша? — насупился Оскар, исподлобья смотря на мать.

— Это не обсуждается, — отрезал отец. — Вы с Мишей переезжаете в отдельные комнаты, а Варя — в вашу детскую. Если будешь возражать, то вместо этой комнаты отправишься в Варину?

Оскар побледнел и завертел головой. Миша еле сдержал смех, представив брата в комнате сестры, обклеенной розовыми обоями с принцессами и замками. Малая детская, как её называли родители, располагалась вплотную к их спальне и была раза в два меньше их с братом.

— Вот и прекрасно, — подвёл итог Александр. — Михаил, ты сделал свой выбор?

— А я могу выбрать любую комнату? — затаив дыхание, спросил мальчик.

— Из свободных, — выжидательно кивнул Александр.

Мальчик нерешительно посмотрел в тёмно-карие глаза отца:

— Я хочу ту, рядом с библиотекой.

— Ну ты даёшь! — брат даже забыл, что обижен, — Это худшая спальня из всех!

— Но там жил наш прадед, Тимофей Градов, — возразил Миша, с уважением относящийся ко всем своим предкам, но особенно восхищавшимся именно прадедом Тимофеем — большим оригиналом, с точки зрения отца.

— Ага, самый ненормальный из всей нашей семьи. А хотя нет, ты его переплюнешь, — будто прочитав его мысли, продолжал издеваться Оскар.

— Нехорошо так говорить о своих предках, — попеняла Иола, после чего внимательно посмотрела на младшего сына, — Ты уверен? Это самая маленькая из спален замка. Её почти никогда не использовали.

— У слуг комнаты меньше, — пожал плечами мальчик.

— Разве можно сравнивать себя с прислугой!

— Я не изменю своего решения, отец.

— Хорошо.

Александр достал из кармана связку ключей и снял с неё небольшой фигурный ключик. Оскар презрительно посмотрел на это: ключ был странный, зеленоватый, — не то бронзовый, не то медный.

— Спасибо, — прошептал Миша, беря ключ от своей новой спальни. В двери их бывшей детской тоже был врезан замок, но ключи всегда были у родителей. Они даже несколько раз запирали их в комнате в качестве наказания.

— Убогий, — прокомментировал брат, но так, чтобы родители не услышали.

Михаил сделал вид, что тоже не слышал.

— У вас сутки на переезд. Старые и ненужные вещи можете оставить в детской, мы потом увезём их в приют.

— Хорошо, отец.

Как только их отпустили, Михаил бросился в свою новую комнату. Небольшая, меньше их детской, спальня казалась ему чем-то сказочным: тёмно-синий потолок украшали мерцающие в полутьме созвездия, все стены были обшиты бамбуком, на одной из них висели карта звёздного неба и огромный атлас мира, мебель была дубовой, сделанной на века. Дальнюю стену, где было единственное окно, занавешенное плотной песочно-золотой шторой, занимали книжные полки с ветхими древними томами, которые много лет уже никто не читал. Около шкафа висело небольшое зеркало в потемневшей от времени раме.

Оглядев свои новые владения, мальчик подошёл к окну и отдёрнул штору. Он так и замер, любуясь закатом. В сознании медленно формировалось понимание, что ему больше не грозит просыпаться с первыми лучами солнца, и что он теперь всегда будет видеть его заход. А ещё он теперь может оставлять на ночь открытые шторы, чтобы любоваться звёздами и луной.

В дверь постучали.

— Сударь, вас просили позвать к ужину, — это была Марфа, их экономка.

— Иду.

Бросив последний взгляд на заходящее солнце, Миша направился в гостиную. Как он и ожидал, брат не стал его ждать и уже успел задуть свечи на огромном торте. Стол был буквально завален подарками, присланными дальними родственниками, друзьями и компаньонами отца. А к середине ужина их ждал ещё один сюрприз: приехал дядя, младший брат отца, Виктор Градов.

 

— И чем же ты занимался последние три года? Давненько ты не появлялся в наших краях, — на следующий день за завтраком принялся расспрашивать брата отец.

Виктор оглядел собравшихся, задержавшись взглядом на племянниках.

— Путешествовал.

— Семьёй-то ещё не обзавёлся?

— Как-то недосуг было, да и работа не позволяет, — усмехнулся Виктор.

— А кем ты работаешь? — с любопытством посмотрел на него Миша.

— Секретным агентом, — заговорщики поведал мужчина.

Александр закашлялся:

— Ну и шуточки у тебя, брат. Ваш дядя торговец, ищет по свету редкие артефакты.

— Одно другому не мешает, — подмигнув мальчикам, выдал «секретный агент». — А если серьёзно, эльфы как-то подозрительно себя ведут. Они и так-то не шибко гостеприимные, а в последнее время… даже нашего брата к себе не пропускают. А ведь наше правительство всегда относилось к ним лояльно, а тут будто чёрная кошка пробежала. Нехороший знак.

— Да ты что! Не знал. У нас перебоев с поставками не было, да и в газетах ничего не писали.

— Наши пока замалчивают, во избежание открытого конфликта. Уж не знаю, кто виноват, но междоусобица с эльфами нам не нужна.

— Да, ты прав. Не хотел бы, чтобы мои дети жили, как мы тогда.

— Когда? — тут же навострил уши Оскар.

— При трёхлетней забастовке шахтёров, — к удивлению взрослых, ответил брату Миша. — Они тогда отказались поставлять не только товар, но и уголь. На второй год все котельные в стране были переведены на дрова, тепла не хватало, в городах зимой люди замерзали. Власти хотели подавить бунт силой, но шахтёры устроили обвалы и перекрыли все дороги.

— Ты неплохо знаешь историю, — похвалил мальчика Виктор. — Мы были на несколько лет старше вас, когда начался этот кошмар. Наша семья чуть не разорилась: поставок товара не было, деньги обесценились, к концу третьего года мы жили чуть ли не впроголодь.

— А как же накопления? Банковские счета? — не поверил своим ушам Оскар.

— Это бизнес. Если бы не осталось денег на закупку нового товара, пришлось бы начинать всё с нуля, — как само собой разумеющееся ответил дядя.

— То есть, деньги были, но дед их не стал тратить? — недоверчиво уточнил Миша. — Но это же неразумно.

— Ты ещё не дорос, чтобы понять это, — довольно грубо прервал разговор Александр. — Лучше расскажите дяде, какие комнаты вы сегодня выбрали.

К огорчению Миши, тема была закрыта. Оскар долго и с вдохновением рассказывал про свою новую спальню. Наконец, настала очередь Михаила, но брат и тут его опередил:

— А Мишка, прикинь, выбрал восточную спальню. Ну, ту коморку у библиотеки. Держу пари, там даже отдельной ванны не предусмотрено.

— Серьёзно? — искренне удивился Виктор. — Я в комнату к деду Тимофею с его смерти не заходил: мне до сих пор чудится там его призрак. Прикольный был старик. Умер, когда мне было лет семь, но я его превосходно помню. Любил ночами по дому ходить и всё твердил, что ищет потайные ходы да тайные комнаты.

— А они существуют?

— Да кто их знает. Дом-то построен в пятнадцатом веке — тогда самая мода была на подземные лабиринты.

— Хватит вам о мрачном. Виктор, ты надолго к нам? — перевела разговор в другое русло Иола.

— Дня на три, не больше. Как только от гномов придёт караван, с ними и отправлюсь.

— Не проще ли было дирижаблем?

— Нет, брат. Они наши изобретения не очень любят. Так что лучше по старинке, на лошади. Дней десять пути и совместной выпивки, и я желанный гость в их посёлке.

— Ну, как знаешь. Здесь я тебе не советчик.

 

***

Всего за два захода Миша перенёс все свои вещи в новую комнату. Самыми ценными были его альбом и набор масляных красок, подаренных родителями на прошлый Новый год. Неожиданно раздался стук.

— К тебе можно?

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату вошёл мужчина средних лет. Чёрные, отливающие медью, волосы волнами спадали до плеч; тёплые и, кажется, всепонимающие тёмно-серые глаза буквально приковывали к себе.

— Дядя?

— А ты ожидал кого-то другого?

— Нет, что ты. Я просто подумал, что это отец хочет напомнить, что завтра рано вставать. Он желает, чтобы я учился фехтованию.

— Я слышал, — кивнул мужчина, присаживаясь к нему на край кровати. — Как ты смотришь на то, чтобы занятия вёл я?

— Потрясающе! Но как же гномы? Ой, то есть, шахтёры?

— Я немного побродил по окрестностям, порасспрашивал кое-кого. Оказалось, что я опоздал: караван ушёл в начале недели и раньше следующего месяца его не ожидают. Так что я здесь застрял надолго. Покажи хоть, что за кинжал себе выбрал.

Миша вынул из ножен клинок и подал дяде. Мужчина долго рассматривал оружие, после чего задумчиво вернул племяннику.

— Хорошо сбалансирован. Неплохой выбор, — похвалил его Виктор. — Кстати, Саша не говорил, что вы ходите в школу. Откуда ты так хорошо знаешь историю? Признаться, за ужином я был поражён.

— Я обожаю читать, — пояснил Миша. — А так нас учит мама. Мне она рассказывает о травах. Говорит, что отправит меня на обучение к эльфам, как только мне исполнится шестнадцать. Но раз теперь там неспокойно, может, поступлю в академию художеств. Лишь бы отец был не против.

— Да, Саше вряд ли понравится этот выбор. Он сказал мне, что из тебя вышел бы хороший адвокат.

— Он ошибается, — повернулся к окну Миша. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом.

— Хорошо, не будем об этом. И всё же скажи мне, почему ты выбрал именно эту комнату? В доме ещё три свободных спальни, и все они гораздо просторнее и светлее.

— Мне нравится смотреть на закат, — просто ответил мальчик.

Мужчина хотел сказать что-то ещё, но промолчал. Потрепав племянника по волосам, он встал и направился к выходу.

— Тренировка в двенадцать, — у самой двери обернулся Виктор.

— Так поздно?

— Ну, я очень не люблю рано вставать, — подмигнув, исчез за дверью мужчина.

Михаил ещё долго стоял о чём-то думая и не замечая, что в спальне давно пора включить свет.

 

***

На тренировку Миша явился за десять минут. Как оказалось, Оскара они ждали напрасно: во-первых, тот опоздал на добрых полчаса, а во-вторых, послушав минут пять, заявил, что давно всё знает и вообще у него меч, а не кинжал, и ушёл. Виктор не стал его возвращать, а просто спокойно продолжил объяснение.

— И часто он так? — во время небольшого перерыва присел на лавку мужчина.

— Ага. Папа раз тренера с города приглашал, так Оскар его даже слушать не стал. Он кроме отца и мамы учителей не признаёт.

— А ты?

— А мне и не предлагали.

— А ты бы хотел?

Задумавшись, мальчик медленно кивнул.

— У меня плохо получается рисовать людей. И я музыке хотел бы научиться.

— Что ж, рисовать я не очень умею, зато немного знаю гитару.

— И ты можешь меня научить? — в надежде поднял глаза шатен.

— Попробуем.

С этого дня Виктор стал его обучать. Единственное, чего не мог понять Михаил, это почему о «дополнительных» занятиях дядя попросил не говорить отцу.

Забравшись в первый же вечер на чердак, они нашли старую гитару. Порывшись в древнем хламе, обнаружили и струны. Кроме фехтования и музыки, дядя взялся учить его эльфийскому и гномскому наречиям. Где сам мужчина их выучил, Миша так и не выяснил. А в конце первой недели прибавился и ещё один странный урок…

— Психология?! Зачем она мне?

— Понимаешь, Миша, психология не только помогает понять себя, но и лучше узнать окружающих. По их эмоциям, жестам. Психология незаменима не только в торговле, но и в повседневном общении. Возможно, она даже сможет помочь тебе в рисовании.

— Ну, давай попробуем, — не совсем уверенно согласился мальчик.

Мужчина улыбнулся и кивнул мальчику на кровать:

— Начнём с самопознания. Ляг и постарайся ни о чём не думать. Расслабься.

Михаил выполнил указания, всё больше ощущая какую-то непонятную тревогу. Он всегда с крайним недоверием относился к тем, кто пытался залезть к нему в душу.

— Закрой глаза, дыши медленно.

Виктор подошёл вплотную к ребёнку, тот вздрогнул, веки приоткрылись и тут же закрылись.

— Ты боишься меня?

Мальчик замотал головой, инстинктивно вжав голову в плечи.

— Посмотри мне в глаза.

Михаил нерешительно взглянул в серые, словно небо перед грозой, глаза дяди. Мужчина нахмурился ещё сильнее:

— Миша, ты сейчас, как загнанный дикий волчонок. Я хочу тебя попросить только об одном. Но ты должен пообещать, что исполнишь мою просьбу.

— Постараюсь.

— Я хочу, чтобы ты поклялся.

— Кля… клянусь, — почему-то дрогнувшим голосом ответил мальчик.

В глазах на мгновение мелькнул победный огонь, но племянник, охваченный бурей противоречивых чувств, этого уже не заметил. Расслабившись, мужчина опустился в единственное в комнате кресло и начал:

— Расскажи мне о себе: чего ты хочешь, о чём мечтаешь, что думаешь о родителях. Поверь, в нашем деле это очень важно. Обещаю, что никогда не расскажу никому о том, что услышу сейчас.

Михаил покраснел до корней волос, сердце бешено стучало, он не знал, что сказать — его об этом ни разу не спрашивали. Это было личным. Но в голове стучало набатом: «Я поклялся, нельзя нарушать клятву». Пересилив себя, парень тихо сказал:

— Поклянись.

Виктор, не выказав никакого удивления, принёс клятву. Несколько минут стояло гробовое молчание. Наконец, Михаил решился:

— Я хочу, чтобы меня никто не трогал.

— А тебя здесь обижают?

— Нет.

— Тогда поясни, чтобы я понял.

— Ну…, чтобы Оскар не перекладывал свои обязанности на меня. Правда сейчас, когда у нас разные комнаты, ему сложнее будет это сделать, но всё равно… Хочу, чтобы родители не решали за меня, кем мне быть….

— Хорошо. Что ты можешь сказать о родителях? — продолжил допрос Виктор.

— Они вечно на работе. Папа, когда свободен, занимается с Оскаром. Мама сейчас почти всё время с Варей.

— Ты хотел бы быть на их месте?

— Нет.

— Почему? Тебе не хочется, чтобы отец учил тебя, проводил с тобой больше времени?

— Не знаю. Но я точно не хочу заниматься вместе с Оскаром. Отец и так постоянно нас сравнивает, а я… другой…

— Я вижу, — тихо ответил Виктор. — Расскажи мне о том, что бы ты хотел изменить.

— Этого в условиях клятвы не было, — заупрямился Миша.

— Я просил тебя рассказать о себе. В том числе и мечты, — спокойно напомнил Виктор.

— Хорошо, — резко и с неким отчаянием выплюнул парень, рывком вставая и отходя к окну. — Я хочу, чтобы родители не запрещали мне общаться с Варей. Я всего на год младше Оскара, а они всё считают, что я маленький. Меня ещё ни разу не просили с ней посидеть. Они не понимают, что Варе лучше со мной, Оскар думает только о себе.

— Понятно. Продолжай.

Однако мальчика не надо было уже подталкивать. Его «понесло»:

— Хочу, чтобы папа отдал меня в школу. Они с мамой считают, что мы и так уже знаем достаточно, чтобы сдать экзамены. Возможно, но здесь у меня нет друзей. Я никому не нужен. Никому!

— Мне всё ясно, — мужчина встал и положил руку на плечо мальчика.

Миша резко отстраниться, до боли в пальцах сжав подоконник. Его трясло, дыхание давалось с трудом, он и не заметил, что по щекам текут слёзы. Это было насилие, насилие над его естеством. Он не готов был открыться, не таким образом.

Виктор попытался обнять племянника, но тот вырвался и опрометью бросился из комнаты. Мужчина нахмурился и опять опустился в кресло. Он не ожидал от Миши такой реакции. Он понял, что поспешил. Было очевидно, что в этом доме племянник не получает той порции любви и ласки, которые ему необходимы. Виктор был уверен, что выведя мальчика на откровенный разговор, завоюет его безоговорочное доверие. Но вышло наоборот. Придётся начинать всё сначала, а ведь как хорошо всё шло…

 

— У вас что-то случилось? — спросил за ужином Александр, заметив подавленное состояние сына.

— Нет, я просто устал, — бесцветно ответил Миша, не глядя ни на него, ни на дядю.

Виктор ничего не добавил, лишь кивнул, о чём-то задумавшись. Он был уверен, что мальчик не придёт завтра на занятия. Однако снова ошибся. Племянник пришёл. Более того, внимательно его слушал, делал всё, что от него требовалось и… не разговаривал. Абсолютно. За три часа ни единого слова.

Мужчина недоумевал. Он неплохо разбирался в психологии и понимал, что необходимо что-то делать. Но что? Предыдущий его «педагогический эксперимент» потерпел полный крах. Он привык работать со взрослыми, он мог даже манипулировать людьми, но случай с племянником поставил его в тупик. Поведение мальчика озадачивало. Виктор решил на этот раз не торопиться и подождать.

Но вот прошёл день, два, три, неделя — а Миша так и продолжал играть в молчанку, притом только с ним. Виктор видел, что с сестрой мальчик общается вполне нормально. Да и на вопросы родителей всегда отвечает, только со старшим братом старается не пересекаться. Похоже мальчики действительно не дружны. Хотя и ссор между ними особо не было. Будто договорившись, оба старались не замечать друг друга.

И всё же Виктор продолжал его обучать, в том числе и языкам. И только от музыки племянник отказался. Просто разорвал свою тетрадь с записями, а когда мужчина, надеясь растопить лёд, стал играть на гитаре, Миша ушёл. Ситуация выходила из-под контроля.

Вот и караван пришёл в город, однако Виктор даже и не подумал уезжать. Александр, твёрдо уверенный, что брат положительно влияет на младшего сына, не гнал свалившегося нежданно-негаданно родственничка из дому. Наоборот, желал, чтобы Виктор как можно дольше оставался наставником Миши: мальчик стал часто ездить верхом, занимался фехтованием… Сам же он вплотную взялся за Оскара, который с огромным энтузиазмом вникал в дела фирмы.

 

***

— Балда — большая кувалда; трап — деревянный настил; чача — жидкая грязь…

Михаил ходил по комнате кругами, зубря слава из лексикона шахтёров. На самом деле наречия, которым учил его дядя, были просты. Всё упиралось в специфику произношения: у шахтёров речь была более грубой, некоторые слова звучали гортанно, было много специфических слов; лекари, по словам дяди, тоже обильно пользовались своей терминологией, называя многие растения по-своему. Их язык был значительно легче, даже несмотря на любовь к пространным фразам и философским измышлениям. Основа была единой. Миша вообще не понимал, зачем ему вникать в «профессиональные дебри», но решил, что информация лишней не будет.

Впервые в жизни с ним кто-то действительно занимался. Именно с ним, а не с Оскаром. Да, мама обучала их грамоте и математике, но он вечно оказывался в тени брата. Занятия же ботаникой никогда не были систематическими, скорее это были отрывочные сведения, приходившиеся к месту и времени, поэтому такие уроки в расчёт Миша не брал, хотя бережно хранил в своей памяти. А теперь дядя стал его личным учителем. Именно это заставило его переступить через себя. С какой-то обречённостью он каждый день ожидал конца обучения, но дядя продолжал с ним заниматься. Это абсолютно не укладывалось в его голове: он, как капризный ребёнок, уже не первую неделю полностью игнорирует попытки дяди заговорить, а тот, как ни в чём не бывало, подстраивался под него.

Да, ему было стыдно за своё поведение, но он просто не мог заставить себя переступить эту черту. Каждый раз, как он пытался простить дядю, в голове всплывал их последний разговор. Это было непосильно для его хрупкой психики, воспоминания причиняли физическую боль, и он опять старался от них отгородиться.

 

***

Наступил Новый год. Выйдя из комнаты, Миша обнаружил на столике у своей двери целую гору подарков. Не откладывая, он сгрёб все коробки в охапку и вернулся в спальню. Родители в этом году превзошли все его ожидания: белая меховая накидка и чудесный снежный шар с музыкой. Сестра нарисовала рисунок: единорог у озера под радугой. Получилось очень похоже. Брат, как всегда, подарил упаковку хлопушек. К его удивлению, ему даже досталось несколько подарков от отцовских партнёров (которые обычно одаривали лишь старшего наследника) — красивый ночник в виде медузы и довольно простые наручные механические часы на кожаном ремешке.

Последним подарком была плоская коробка без подписи. Догадываясь, кто мог его оставить, подросток долго смотрел на коробку, будто пытаясь просканировать её взглядом. Наконец он принял решение. Через минуту Миша в шоке рассматривал деревянный чемоданчик — складной мольберт, представлявший собой в сложенном виде удобный ларец для хранения альбома, красок и карандашей. Подарок настолько потряс его, что Миша не сразу увидел упавший на пол при распаковке конверт. В конверте оказался исписанный размашистым почерком тетрадный листок:

«С Новым годом, племянничек!

Я знаю, что виноват перед тобой. Признаюсь, я так и не смог припомнить, когда последний раз у кого-либо просил прощения. Наверно, это было ещё при жизни твоего деда.

Согласен, мне не стоило на тебя давить. Предлагаю мир. Наш уговор остаётся в силе. Более того, я гарантирую, что любая информация, какой бы ты со мной не поделился, дальше меня не уйдёт. У меня есть ещё пара предложений, но в рамках письма я не могу их указать. Если я не устраиваю тебя в качестве учителя, я могу уехать. Честно скажу, я не вижу смысла продолжать наши занятия, если ты по-прежнему будешь молчать. Выбор за тобой. Сегодня меня до вечера не будет. У тебя есть время подумать.

Твой дядя Виктор»

Миша в третий раз перечитал записку. Да, действительно было о чём подумать. Но он уже опаздывал на завтрак. Разорвав на мелкие клочья письмо (чтобы даже случайно никто не смог его прочитать), парень поспешил в гостиную.

 

***

День выдался насыщенным. В обед их семья была приглашена на праздничный приём, от которого Михаил при всём желании не мог отвертеться. Потом был театр, а вечером Марфа подала просто шикарный ужин. Тогда же вернулся и дядя. Где он весь день пропадал, никто так и не узнал.

Виктор с первого взгляда понял, что племянник не готов ещё дать ответ. Узнав, чем родственники весь день занимались, он решил подождать: завтра должен был состояться очередной их урок.

 

***

Эту ночь Миша не спал. Впервые за последний месяц он рисовал. Самозабвенно, с душою. Он рисовал звёздное небо, молодой месяц, костёр, у которого сидели два человека — он и дядя; палатку и ночной лес. Вон на холсте появилась сова, взлетевшая с ближайшей ветви сосны, а здесь почти незаметные следы лося…

Закончив, подросток отступил на пару шагов, любуясь своею работой. Он не верил, что сам это создал: было ощущение, будто кто-то руководил им извне. Он знал, что это называется вдохновением, и всё равно был поражён результатом.

Уснул Миша уже под утро. Забыв завести будильник, он проспал и завтрак, и занятие с дядей. Разбудил его осторожный стук в дверь.

— Не заперто, — прохрипел мальчик, резко садясь на кровати и протирая глаза.

Его услышали, и в следующую минуту полусонный Миша увидел одетого в дорожный тулуп дядю.

— Я пришёл попрощаться… — начал было Виктор и вдруг замер, заметив у окна мольберт.

Рисунок на мольберте был красноречивее любых слов племянника. Поражённо приблизившись, мужчина долго смотрел на картину.

— Я сегодня тебя не дождался, и подумал… — он опять недоговорил и повернулся к подростку, вопросительно изогнув брови.

— Не уезжай, — сглотнув ком, вставший в горле, всё ещё осипшим ото сна голосом попросил дядю мальчик.

— Уверен?

— Да, — без грамма сомнений серьёзно кивнул Михаил. — И… — он немного смутился, — обещаю, я больше не буду прогуливать.

Виктор широко улыбнулся, но не стал рисковать и подавил в себе желание обнять племянника.

— Тогда одевайся, и отправляемся в город. Мне нужно уладить кое-какие дела, заодно купим тебе меч. Пора переходить к более серьёзным тренировкам.

 

Середина августа выдалась на удивление жаркой. Виктор по-прежнему жил в доме брата, его давно воспринимали как полноценного члена семьи. Оскар вот уже несколько месяцев сопровождал отца во всех командировках, присутствовал на важных сделках и совещаниях. С одой стороны это его остепенило: он стал более серьёзным и ответственным; а с другой — окончательно зазнался.

Миша неплохо освоился в борьбе на мечах, уверенней стал держаться в седле, в теории освоил гномский и эльфийский. Вечерами, после ужина, он запирался в своей комнате и рисовал. Его картины видел только дядя, с которым у подростка установились-таки доверительные отношения. Психологию они тоже понемногу изучали: в основном значения непроизвольной мимики и жестов. Кроме того дядя во время конных прогулок любил рассказывать об обычаях и традициях разных народностей. Оказывается, дядя не только путешествовал по стране, но и часто бывал за границей. Мужчина стал мальчику настоящим наставником и другом.

Но вот, как гром среди ясного неба, в один из вечеров пришёл курьер и доставил загадочный пакет. Это было письмо с непонятными обычному человеку символами. Однако обучение не прошло даром: мельком взглянув на него, Миша сразу понял, что послание от гномов. Дело в том, что большинство населения шахтёрских посёлков было неграмотно, и горные жители пользовались для письма системой своеобразных рисунков и знаков. Дядя даже говорил, что у них есть свои книги.

На следующий день после занятий дядя объявил, что в конце недели уедет. Михаил, ожидавший нечто подобное, с надеждой посмотрел на мужчину:

— Дядя, десятого у меня день рождения. Останься. Это же совсем скоро.

— Рад бы, но караван ждать не будет.

— Что могло случиться? Опять эльфы?

За всё время, что дядя был у них, не в газетах, не по телевизору ни разу не передавали о проблемах в дальних провинциях.

— И с ними тоже, — расплывчато ответил Виктор. — Продолжай самостоятельно тренироваться. Если повезёт, я вернусь к Новому году и поговорю с твоим отцом, чтобы он отпустил тебя со мной. Если ты, конечно, захочешь. Но сейчас взять тебя я не могу.

— Я буду ждать, — понуро кивнул парень.

— Не расстраивайся. Продолжай рисовать — у тебя прекрасно получается. Если вдруг я к празднику не появлюсь, вскроешь это.

И Виктор достал с подоконника небольшую коробку. Она оказалась довольно лёгкой.

— В этот раз я не возьму с тебя ни обещаний, ни клятв. Я знаю, что ты не нарушишь моего повеления.

— Надеюсь, мне вообще не придётся её вскрывать, — ответил дяде-учителю Миша.

 

***

В субботу Виктор уехал, напоследок ещё раз пообещав, что они непременно встретятся. Первую неделю было сложно. Миша уже привык к режиму занятий и тренировок, а теперь вновь оказался предоставлен сам себе. Более того, Оскара дома почти не бывало, а когда они с папой возвращались, брат на него обращал внимания не более, чем на прислугу. С Варей он мог общаться только по вечерам, в остальное время с сестрой занималась мама, которая теперь почти всё время была дома. Единственными верными друзьями в замке оставались книги и лошади, но одному верхом ездить было неинтересно.

Незаметно наступил Мишин день рождения, но, казалось, все забыли о нём. Отец с братом уехали на очередную деловую встречу, мама повела Варю в планетарий, даже не предложив младшему сыну составить им компанию. Миша бездумно бродил по комнате, размышляя, почему в его жизни такое происходит? Мама всегда старалась быть внимательной, особенно когда выяснилось, что он обладает Даром. Да, Оскар был на первом плане, но чтобы даже забыть поздравить…

Всё утро он был в замке один. Пытался читать, но слова не доходили до мозга: прочитав пять раз абзац, и так и не поняв смысла написанного, он бросил это занятие. Тренировочный зал был почему-то заперт, лошадей Панфилий увёл к кузнецу проверить подковы. Даже Марфа и та куда-то ушла. Экономка оказалась единственной, кто хотя бы поздравил его.

Маясь от безделья, Миша зашёл в библиотеку и обомлел. Посреди комнаты на небольшом круглом столе, за которым он часто занимался, стояла клетка. А в клетке висел на жёрдочке вниз головой настоящий карликовый дракончик! Подросток о таких читал только в книжках. Миниатюрный, покрытый короткой серебристой шерстью, с забавной мордочкой, когтистыми, как у птицы, лапками и кожистыми, как у летучей мыши, крыльями. Такие не водились в их краях, и многие даже считали их мифом, как и тех огромных огнедышащих ящеров, которые, вроде как, действительно обитали в горах тысячи лет назад.

Подойдя на негнущихся ногах ближе, Миша отчего-то похолодевшими руками взял лежащую около клетки открытку:

«С днём рождения, сынок!

Надеюсь, наш сюрприз удался. Пожалуйста, не выпускай его из своей комнаты: если Варя увидит, боюсь, наш дом превратится в зверинец. Идея подарка принадлежит дяде Виктору, папа и так еле согласился.

К обеду вернёмся. Целую, мама.

P.S. Это лунный дракончик. Питается зеленью, ягодами и орехами. Неприхотлив, хорошо поддаётся дрессировке. Ему сейчас около месяца, мальчик. Имя ещё не давали, можешь выбрать любое.

Ещё раз с праздником!»

Это было нечто нереальное. И где родители только раздобыли сие маленькое чудо!

Взглянув на часы, Миша понял, что все вот-вот вернутся. Интересно, а Оскар в курсе, какой подарок ему подарили? Однако размышлять долго времени не было. Стараясь не делать резких движений, Миша взял клетку. Побеспокоенный зверёк возмущённо пискнул и спрыгнул на дно, настороженно наблюдая за новым хозяином.

— Не бойся, я тебя не обижу, — шептал подросток, неспешно неся свою драгоценную ношу. — Меня зовут Миша. Ты будешь жить у меня. Сейчас дойдём, и я принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Ты ведь проголодался, правда?

Дракончик ещё раз пискнул, на этот раз заинтересованно, будто понимал, о чём с ним говорили. Немного повозившись с замком (было ужасно неудобно открывать дверь одной рукой), Миша вошёл в свою спальню:

— Ну вот и прибыли, — он поставил клетку на рабочий стол и слегка задёрнул шторы, чтобы яркие лучи ещё по-летнему тёплого солнца не мешали новому питомцу. — Всё, теперь жди.

Сбегав на кухню, всё ещё не отошедший от восторга мальчик принёс целый пучок салата и полную пригоршню фундука. Зверёк, заметив еду, оживился и стал требовательно скрести передними лапками по прутьям клетки. Миша оторвал лист салата и осторожно просунул между прутьев. Дракончик жадно набросился на угощение, однако когда подросток протолкнул в клетку пару расколотых орехов, зверёк бросил траву и, еле слышно урча, принялся за фундук.

— Какой хитрый, — усмехнулся Михаил. — И как же мы тебя назовём?

Следующие полчаса юноша пытался подобрать наиболее подходящее имя своему новому любимцу. Снежок, Дрэйко, Дружок,… всё казалось слишком банальным. Наконец, устав думать, Миша бухнулся на кровать и… увидел звёзды!

— О! — озарённый внезапной идеей вскричал он, резко вскакивая. — Я назову тебя Тубан. Это главная звезда созвездия Дракона.

Объевшийся и уже было уснувший дракончик недовольно приоткрыл глаза, фыркнул и вновь спрятал голову под крыло. Довольный своим выбором Миша хотел было взяться за кисть и запечатлеть своего питомца на холсте, как в дверь постучали, и голос Марфы велел идти на обед.

— Сейчас, — разочарованно отозвался именинник.

 

***

Ни за праздничным обедом, ни за ужином никто не упомянул о так необычно полученном Мишей подарке. Будто родители и не дарили ему ничего. Оскар выглядел вполне довольным собой и тоже ни о чём его не расспрашивал, из чего Миша сделал вывод, что старший брат явно не в курсе сюрприза родителей. «Для отвода глаз» ему подарили толстый томик «Энциклопедии редких и исчезающих видов». Единственное, что огорчило подростка, так это что дядя ничего не прислал. Конечно, Миша отлично знал отца, и мог представить себе, сколько сил потребовалось дяде и маме, чтобы убедить его на такой шикарный подарок. Но мог же дядя оставить письмо или хотя бы открытку…

Наступила зима. По стране стали расползаться тревожные слухи. В кабаках и переулках шёпотом говорили о монстрах, поселившихся в Черном лесу. В окраинах начали пропадать дети. Жители с Долины Водопадов один за другим возвращались в родные края, оставляя свои дома и работу. Вначале это было незаметно, но к весне стало очевидно, что в городах катастрофически не хватает лекарей, что в свою очередь грозило всплеском болезней, а в худшем варианте и неконтролируемыми эпидемиями. Власти стали задерживать «эльфов», не позволяя им пересекать межобластные границы. По новостям объявили о снижении возрастного порога для желающих поступить в медицинскую академию и об увеличении набора на будущий учебный год.

— Почти в два раза! — не удержался отец, читая статью на эту тему в газете. — «Бесплатное питание и проживание на время учёбы, гарантированное трудоустройство». Да, видать, дела совсем плохи, раз они согласны брать на обучение несовершеннолетних. Интересно, а вступительные экзамены они тоже упразднили?

В их стране было мало школ и других учебных заведений. Большинство детей обучались на дому, после чего либо продолжали дело родителей, либо отдавались на обучение согласившимся принять их мастерам, которые зачастую являлись дальними родственниками семьи. В академии же принимали исключительно по результатам экзаменов, на которых оценивались грамотность кандидата, необходимый минимум знаний основных дисциплин (которыми обычно выступали математика и история) и склонность к выбранной профессии (или талант). По закону претендовать на место в академии мог любой желающий, вне зависимости от статуса и достатка семьи. Правом поступления до сегодняшнего дня обладали только совершеннолетние, то есть достигшие шестнадцати лет. В стране было всего семь высших учебных заведений: медицинская академия, три научных института (историческая академия, институт инноваций и техники и аграрно-животноводческий институт), военная академия, университет политики и права и академия художеств (включающая в себя и архитектурно-строительное отделение).

— Они же не будут обучать бездарей, правда? — взволнованно посмотрела на мужа Иола. — Нахватало нам только безграмотных целителей.

— А что им ещё остаётся делать? — пожал плечами Александр. — В любом случае, нас это не касается.

Но он, возможно впервые в жизни, ошибся.

 

***

Ни на Новый год, ни после Виктор в семью брата не вернулся. Михаил, опечаленный напрасным ожиданием, совершенно забыл о коробке, оставленной ему дядей. Он продолжал тренироваться, читал, но большую часть времени проводил в комнате, занимаясь со своим маленьким питомцем и другом. Дракончик вполне освоился, позволял брать себя на руки, резвился, летая по комнате, стал понимать команду «Ко мне». Естественно, он не плевался пламенем, как его сказочные собратья, не умел разговаривать; засыпая, не превращался в камень, но зато был очень забавным и сообразительным. Миша настолько привязался к нему, что незаметно для себя стал отдаляться от родных: почти не играл с сестрёнкой, перестал даже изредка интересоваться делами отца, прекратил обращать внимание на колкости брата. Возможно, мальчик совсем отгородился бы от мира, но неожиданно мир сам напомнил о себе.

Это был обычный вечер в конце мая. Семья Градовых чинно ужинала в гостиной замка. По телевизору диктор вещал о начавшейся в городах панике в связи с закрытием больниц и аптек: люди бесконтрольно скупали медикаменты и травы в лавках и у уличных торгашей, ещё больше осложняя и так непростую ситуацию в стране. Вдруг раздался звонок в дверь. Через несколько минут в комнату вошёл запыхавшийся от спешки Панфилий и передал отцу помятый конверт:

— Сказали, срочно.

Достав письмо и мельком его прочитав, Александр побледнел. Все, даже мечтавший поскорее возвратиться в свою комнату Миша, тревожно воззрились на главу семейства.

— Это от Виктора, — беря себя в руки, встал Александр. — Понятия не имею, откуда у него эти сведения, но нам необходимо срочно уехать.

— Дорогой, что произошло? — подошла к мужу Иола и попыталась через его плечо прочесть послание, но мужчина смял бумагу и бросил в огонь.

— У вас пятнадцать минут. Берите только самое необходимое. Если это правда, — кивнул он на догорающее в камине письмо, — нам всем угрожает опасность. Они скоро придут.

— Кто «они»? — вмешался было Оскар, но отец так на него посмотрел, что тот без дальнейших расспросов поспешил в свою комнату. Михаил, сообразив, что нужно ещё придумать, как спрятать дракончика, бросился следом.

 

***

Через полчаса семья вместе с прислугой покинула замок. Закутанные в неприметные дорожные плащи, они выбрали в конюшне трёх вороных скакунов и помчались к границе города. По какой-то ему одной ведомой логике, отец посадил Варю к Панфилию с Марфой, Миша был вынужден ехать с Оскаром. Сумок было немного, но зато отец настоял, чтобы сыновья взяли оружие. Миша, больше заботящийся о питомце, прихватил лишь кинжал, что выбрал когда-то в магазине отца. Тубан был спрятан в рюкзаке, который парень наотрез отказался снимать и крепить к седлу. Дракончик, зарывшись в наспех запиханную юным хозяином в сумку одежду, поначалу взволнованно шебуршился, а потом свыкся с постоянной тряской и затих. Миша очень надеялся, что подопечный уснул.

— Стой!

Неизвестно откуда появились солдаты.

Отец подал знак, и вся их процессия остановилась.

— Барон Градов, — представился начальнику стражников Александр. — Позвольте узнать, по какому праву вы мешаете мне и моим домашним покинуть город?

Командир отряда ничуть не смутился и достал из внутреннего кармана свиток.

— Распоряжением начальника города, графа Дубова, запрещён выезд из округа в ночное время.

— Ещё нет десяти, — возразил старший Градов, нарочито сверяясь с часами.

— Вам отказано в выезде, — стоял на своём стражник.

Заметив, что солдаты пытаются их окружить, отец спешился и, неожиданно хлопнув своего коня по крупу, крикнул:

— Бегите!

Думать было некогда. Пока стражники в замешательстве смотрели вслед умчавшемуся животному, Миша, сидя позади брата, со всей силы пришпорил коня. Конь встал на дыбы, чуть не сбросив с себя седоков, и рванул в сторону леса. В голове не было никаких мыслей, только стремление оказаться как можно дальше. Кажется, кто-то всё-таки погнался за ним, но довольно быстро отстал.

Вскоре они были у леса. Пришедший в себя Оскар натянул поводья, заставив коня перейти на шаг и остановиться, как только их скрыли первые деревья. Порывшись в сумке, брат извлёк подаренный кем-то из партнёров отца и так удачно прихваченный с собой бинокль.

— Они их схватили, — убитым голосом поведал брюнет.

Миша, отобрав у брата бинокль, затаив дыхание наблюдал за развернувшейся перед его взором трагедией. Сердце пропустило удар, когда на его глазах стражники грубо стащили с лошади Варю. Вон на землю с трудом спускается дед Панфилий, после чего помогает спешиться тётушке Марфе. Отец, закованный в наручники, что-то активно доказывает командиру. Наверно, угрожает всевозможными неприятностями. Ни его коня, ни мамы в обозримом пространстве Михаил не нашёл.

— Отдай!

Михаил чуть не свалился с коня от страха, с запозданием вспомнив, что не один.

— Тебя бы уже убили, — презрительно бросил Оскар, наблюдая, как шатен трясущейся рукой протягивает бинокль. — Давай слезай. Или тоже хочешь в тюрьму, как отец?

— Он тебе сказал, что было в письме? — с надеждой посмотрел Миша на брата, вспомнив, что отец о чём-то беседовал с Оскаром, пока они с Марфой помогали Панфилию крепить сумки.

Окинув его высокомерным взглядом, брюнет всё-таки снизошёл до ответа:

— Дядя известил отца, что мы с тобой попали в Список.

— То есть? — не понял Миша. — Какой список? О чём ты?

Брат возвёл глаза к небу, но объяснил:

— Ты вообще в курсе, что вчера оборотень напал на графскую дочь? Все уверены, что обращаться в зверя может только маг. А так как никто не сомневается, что эльфы и их потомки обладают магией, мы, можно сказать, теперь вне закона. И сегодня ночью нас с тобой должны были арестовать до выяснения обстоятельств.

— Что за бред? — потряс головой шатен. — Какие оборотни? Какая магия?

— У-у, какой запущенный случай, — собирая всё самое необходимое в одно сумку, не удержался Оскар. — Ты вообще телевизор смотришь? Газеты читаешь?

— Оборотни — вымысел, — с полной уверенностью заявил Миша.

— Вымысел — не вымысел, а на младшую Дубову действительно напали, только по новостям сказали, что это был обычный волк. А дядя вот откуда-то узнал, что есть свидетели, будто напал человек, на их глазах обратившийся в волка. И все теперь думают, что это кто-то из эльфов.

— Даже если это правда, — по-прежнему сомневаясь, уступил Миша. — С какой радости они подозревают нашу семью?

— А с такой, — передразнил брат, снимая с коня уздечку. — У отца есть свои недоброжелатели.

Он отпустил коня, прекрасно понимая, что по лесу незаметно с животным им не пройти.

— Но должно же быть расследование. У отца наверняка найдётся алиби: вы же с ним вчера ездили на банкет. Там, должно быть, сотня свидетелей.

— Мы — да, — раздражённо проворчал брат. — Но не факт, что нападение было именно с четырёх до шести. А ты как докажешь, что весь день не выходил из замка? Показания прислуги не в счёт, — тут же добавил он, видя, что брат хочет ему возразить.

Михаил приуныл. Ситуация казалась ему бредовой, и всё-таки они попали в неё и теперь, похоже, придётся действительно скрываться. И, в отличие от героев тех книг, что он читал, ему вовсе не было радостно от этой перспективы. По мере осознания той бездны, в какую они угодили, его сердце оковывали страх и отчаяние. «В тюрьме было бы лучше: там есть кровать, нет диких зверей, там кормят…», — с такими мыслями он брёл за братом, прислушиваясь к каждому звуку и шороху. Жизнь ему сейчас казалось чёрно-белой, и ничего хорошего впереди он не ждал.

— Миша, ты считаешь, что отца могут казнить? — нарушил тишину Оскар, когда они вышли то ли к маленькой речке, то ли к большому ручейку. — За то, что произошло сегодня?

— Я больше переживаю за маму и Варю, — признался шатен.

— Да, мама, наверно, сейчас с ума сходит от волнения, — признал Оскар. — И Варьку в приют могут сдать.

— Мы не должны этого допустить.

— Да что мы с тобой здесь можем?

Оскар повернул голову, силясь рассмотреть лицо брата, тот сейчас очень напомнил ему отца… А ведь Миша всего на год младше его. Как-то он слишком привык считать брата нюней и дохляком, но теперь он вдруг осознал, что Миша, возможно, единственный оставшийся у него в этом мире родной человек. Не факт, что они когда-нибудь ещё увидят отца, маму, Варю и дядю. Впервые Оскар чувствовал себя потерянным и раздавленным, а ещё на него навалилась откуда-то взявшаяся ответственность «старшего».

— Ночуем здесь.

Они расположились на небольшой поляне, где речка-ручеёк резко меняла направление. К тому моменту, как собрали хворост и соорудили шалаш, начало светать. Братья, измотанные ночным путешествием, заснули мгновенно.

 

— И куда нам идти? — Оскар мерил шагами поляну. — Карты у нас нет, и я даже не знаю, где север!

Михаил сидел на куче хвороста, служившей им ночью кроватью. Проснулись они только к обеду. Пока разожгли костёр и пожарили хлеб, начало смеркаться. И не потому, что было поздно, просто солнце скрыли кроны деревьев. Лес был очень густой, и даже в ясную погоду в нём была полутьма, за что его и прозвали Чёрным. На самом деле это был участок той же тайги, простиравшейся далеко на север и восток страны. Где-то севернее должна была проходить дорога к видневшимся на северо-востоке горам, к Шахтёрскому краю.

— Север там, — Миша махнул верх по реке.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно уставился на него брат, словно надеясь увидеть в его руках компас.

— Видишь мох на стволе?

— Ну у что? Ты разговариваешь с растениями?

— Нет. Просто он всегда растёт с севера. Думаю, мы можем попросить укрытия у кузнецов, как-никак большая их часть ведёт дела с нашей семьёй. Значит, нам туда.

Миша не стал говорить брату, что надеется разузнать у гномов о дяде.

— Ладно, выбора у нас всё равно нет.

Оскар был не очень доволен познаниями брата. Но, с другой стороны, хоть какой-то прок да принесли его бесконечные книжки. Вот только почему ему самому никто никогда не говорил про мох?

— Ты чего? Не знал, что ли?

— Просто забыл, — соврал Оскар. — Вставай, нам надо идти.

Михаил недоумённо и чуть обиженно посмотрел на брата, после чего медленно поднялся и отправился к висевшему на дереве рюкзаку с драгоценным грузом. Вытащив из кармана парочку припасённых для дороги орехов, он просунул их в рюкзак, не развязывая его.

— Что ты там возишься? — раздражённо спросил брюнет, засыпая землёй кострище.

— Сейчас, лямки отрегулирую, — отозвался Миша, вынужденный тянуть время, чтобы дракончик успел поесть.

— Ты там что-то прячешь? — подозрительно глянул на сумку брата Оскар. — Что это за звуки?

— Ты разве не видишь белку? — выкручиваясь, указал он на соседнюю ель. — Вон, в ветвях шишку грызёт.

К счастью Тубан закончил свой завтрак. Не обращая внимания на явно не поверившего ему брата, Миша как ни в чём не бывало накинул на плечи рюкзак, взял сумку с жалкими остатками припасов и всем своим видом выразил готовность следовать за братом, шутливо ему отсалютовав.

— Ну ладно, пусть будет белка. Но если я выясню, что ты вопреки наказу родителей завёл себе крысу или хомяка, отец об этом узнает.

— Как скажешь, — ничуть не смутился Миша. — Предлагаю немного пройтись по воде.

Резкая смена темы отвлекла Оскара от дальнейших угроз и расспросов. Он недоумённо и скептически глянул сначала на брата, а потом на мелкую речушку:

— А смысл? Ты хочешь, чтоб мы простудились?

— Это собьет со следа собак, если за нами погоня, — как само собой разумеющееся ответил Миша.

Подавив свою гордость и признав логику брата, Оскар присел на корочки и с сомнением потрогал холодную воду. Михаил, разувшись и по калено закатав штаны, решительно ступил в реку. Брюнету ничего не оставалось, как сжать зубы и последовать его примеру. Шли медленно, то и дело оскальзываясь на гладких камнях. Ноги щипало от холода, но, несмотря на мрачные ожидания, его вполне можно было стерпеть.

Они преодолели два поворота, пока не наткнулись на подобие моста (преградившее путь дерево, похоже, сшибло молнией в одну из недавних гроз), с помощью которого и выбрались на берег. Ноги онемели, зубы стучали от холода. Скинув сумки на траву, Миша стал спешно растирать одеревеневшие ступни, после чего достал из рюкзака и натянул шерстяные носки. Тубан, вознамерившийся было выскользнуть из надоевшей ему сумки, не смог преодолеть препятствие в виде вовремя подставленной руки хозяина и недовольно зарычал.

Оскар, которого слегка покачивало после долгой прогулки в ледяной воде, не обратил никакого внимания на подозрительные звуки. Он с трудом доковылял до ближайшего клочка травы и без сил опустился, пытаясь унять дрожь в ногах. Он был уверен, что если бы не преградившее реку дерево, за ветви которого можно было уцепиться, он бы смог выбраться из воды только ползком, до того не слушались ноги. Судя по манипуляциям брата, ощущения у того были не лучше.

— Всё-таки это родник, — констатировал Оскар, когда пальцы вновь стали слушаться, и можно было обуться. — Сколько нам вообще идти до этих гномов?

— Пешком и с нашей скоростью недели две-три, — прикинул расстояние Миша. — Но если по дороге примкнём к каравану, то, конечно, быстрее. Осталось выйти к дороге.

— Умеешь ты радовать. И куда подевался тот неуверенный во всём младший братишка, которого я знал.

— Умер вчера…

Парень осёкся. Они с утра не говорили об этом, каждый делал вид, будто ничего и не было. Оскар отвернулся, уставившись на быстро текущую прозрачную воду.

— Прости.

— Ты думаешь, они уже…?

— Надеюсь, что нет. Мы же всё-таки не простолюдины. В любом случае, должен быть суд.

— Сейчас все смотрят на кровь, а не на титул, — возразил Оскар, до крови закусив нижнюю губу.

— Отец — человек. И даже если они не верят, что у нас нет магии, его приговорить не должны.

— Мы преступники, — державшийся со вчерашнего дня Оскар в отчаянии обхватил голову руками. — На ищут… нас казнят… И папу… потому что он нас защищал…

Опустив на землю уже поднятый было рюкзак, Михаил осторожно подошёл к брату и положил руку ему на плечо.

— Он — человек, мы: ты, я, мама, Варя, — люди. Мы не виноваты в нападении на графскую дочь. Отцу нечего бояться: у него есть алиби, его оправдают.

— Ты живёшь в выдуманном мире, — с горечью прошептал Оскар, всеми силами борясь со слезами. — Веришь в сказки, в свой дар, в справедливость…

— У каждого из нас есть дар, — философски возразил Миша. — Я неплохо рисую, ты — умеешь убеждать. Особый талант есть у всех. И справедливость выше беззакония. Всё вернётся на свои места, нам нужно только выждать время, переждать непогоду.

— Ну ты загнул, — не найдя, что ответить, произнёс брюнет. Однако уверенный тон и спокойствие младшего брата подействовали на него отрезвляюще. — Хватит разглагольствовать, нам надо идти. А то вдруг действительно пройдёт караван, а мы на него не успеем.

Михаил, довольный собой, протянул брату запасную пару тёплых носок.

— Одень.

— Может, я лучше так? — Оскар неловко повертел в руках данные братом носки.

— Как хочешь. Но с температурой и насморком ходить по лесу будет тяжело, не говоря уже о том, что так мы вообще можем не дожить до встречи с шахтёрами.

— Спасибо, — скрепя сердце, еле слышно пробормотал Оскар, натягивая шерстяные носки поверх своих. — Только, боюсь, кроссовки на меня теперь не налезут.

— А ты расшнуруй их, — невзначай заметил Михаил.

С видом, будто и сам собирался это сделать, брат ослабил шнуровку.

— Сколько мы прошли? Два километра? Три?..

— По прямой — метров триста, а, может, и меньше, — пожал плечами Миша. — Река сильно виляет. А так, думаю, не больше, чем пятьсот.

— Не может быть!

— Думаешь, у меня есть смысл тебя обманывать?

— Не знаю. Но мы не могли пройти так мало, — упрямо ответил Оскар, чувствуя в ногах долгожданное тепло. Вставать совершенно не хотелось

— Мы шли медленно и по времени не могли пройти больше, — пожал плечами Миша.

Оскар вздохнул. Как же его бесил этот новый младший братец! С этой своей снисходительной ухмылкой, предусмотрительностью и всезнанием. Но самое противное — это понимать, что сам он совершенно не ведает, куда идти и что делать. Он привык во всём полагаться на отца, но здесь его не было. Ни отца, ни матери, ни слуг. Никого. Только это самоуверенное чудо с золотисто-каштановыми волосами и с развитой манией преследования. А он так устал, замёрз…

— Эй, Оскар, очнись, — раздался встревоженный голос брата.

Оскар открыл глаза и непонимающе уставился на него.

— Ты отключился, — с явным облегчением пояснил Миша. — Наверно, нервы.

— Не знал, что ты увлекаешься психологией, — проворчал Оскар, вставая.

— Мне дядя рассказывал, — признался шатен. — О последствиях эмоционального перенапряжения. А тут ещё и внешние факторы…

— Избавь меня, пожалуйста, от психоанализа. Пошли.

И они отправились дальше, стараясь держаться реки.

 

***

Ночью у догорающего костра братья доели заботливо положенные им Марфой в дорогу хлеб с вяленым мясом. В сумке остались четыре яблока и полплитки шоколада, да у Миши в боковом кармане рюкзака была спрятана упаковка кешью, которую он ещё не вскрывал.

— Надо придумать, как добывать еду, — развалившись на жёсткой подстилке из хвороста, уставшим голосом произнёс Михаил.

— Что добывать-то? Колба уже отошла, первых ягод ждать ещё месяц, съедобных ранних грибов я не знаю.

— Строчки и сморчки, — просветил брата шатен, — может и какие ещё уже появились. Но я не об этом. Я про охоту.

— У нас нет лука. И если бы был, я не умею стрелять, — тут же заявил Оскар, стараясь устроиться поудобней на своей «кровати».

— Придётся учиться охотиться с тем, что есть, — непреклонно резюмировал Миша.

— Мечом? — с сомнением хмыкнул Оскар. — Ты издеваешься?

— Я неплохо метаю кинжал, — пожал одним плечом Миша. — Но я имел в виду силки. У меня есть верёвка. Я могу сделать петлю на зайца. Если повезёт — к утру у нас будет мясо.

— Так что ты молчал?! — тут же оживился брюнет.

— Тогда ты меня не теряй, я скоро вернусь, — не откладывая, Миша взял свой рюкзак, фонарик Оскара, и отправился в чащу.

— Ты только там не заблудись, — донёсся до него голос брата.

 

***

Утром, наскоро умывшись, Михаил поспешил проверить: не попалась ли какая дичь. Но стоило ему углубиться в лес, как он услышал позади пригвоздивший его к земле окрик:

— Эй, парень, ты чьих будешь?

Не помня себя от страха, Миша медленно оглянулся и с запозданием осознал, что незнакомец обращался не к нему, а к Оскару, разводившему костёр на берегу. Стараясь не шуметь, он вернулся к реке и, скрытый от посторонних глаз зарослями ивняка, увидел троих мужчин в форме стражников. Похолодев, подросток стал наблюдать.

— Я из деревни Озёровка, — не моргнув и глазом, соврал Оскар. Брат держался на удивление естественно и спокойно, будто предвидел подобное и давно придумал себе легенду.

— Озёровка? Это где такая? — подозрительно уточнил бородатый.

— К западу от мельницы Ясенева, — к изумлению Миши, произнёс кучерявый солдат. Значит, название деревни Оскар не выдумал. Оставалось надеяться, что никто из стражников не был её жителем.

— А-а, знаю, — кивнул бородатый. — И какая лихая тебя принесла в этот проклятый лес? Или ты не слышал, что в Чёрном лесу завелись оборотни?

— Нет, — изобразил вполне искреннее удивление Оскар.

— А что это у тебя за меч? — вдруг вмешался в разговор третий стражник, заметив на поясе подозреваемого ножны.

Меч простолюдину, которым пытался прикинуться Оскар, иметь не полагалось. Брюнет на секунду смутился, но тут же взял себя в руки:

— Я когда в лес заходил, видел коня. Такого чёрного, с коричневой гривой. Он был без седока… — с ноткой наивности в голосе поведал брат развесившим уши солдатам.

— Зачем он тебе? Ты же всё равно сражаться с ним не умеешь, — почти снисходительно усмехнулся кучерявый.

— Я мечтаю стать стражником. Я дома тренировался с парнями на палках, — чуть покраснев, промямлил Оскар.

Миша, не смея пошевелиться, восхищённо следил за потрясающей игрой брата. В том явно пропадал великий актёр.

— Слышь, парень, ты тут не видел двух мальцов, поменьше тебя? — видимо посчитав, что Оскар им не подходит, перешёл к главному бородатый. — Один чернявый, как ты, второй тоже тёмный. У них глаза необычные, слишком яркие.

Миша еле подавил вздох облегчения. Отличительной чертой эльфов и полуэльфов всегда были неестественно, по мнению других людей, насыщенного цвета глаза. Такой особый наследственный фактор. У него глаза были и правда интенсивно-синего цвета, а вот Оскару цвет глаз достался от отца — тёмно-карие, почти чёрные. Этот его сейчас и спасло. Да и выглядел брат в свои неполные шестнадцать на все семнадцать-восемнадцать.

— Нет, я в лесу никого не встречал, — со всей возможной честностью ответил Оскар, тоже, похоже, сообразив, что опасность миновала.

— Жаль, — вздохнул бородатый, но уходить не торопился. — А как тебя звать-то?

— Ваня, — назвал Оскар самой распространённое в деревнях имя.

— Слушай, Вань, ты правда хочешь стать стражником?

— Да, — осторожно кивнул брюнет.

— Замечательно! — расплылся бородатый в улыбке. — У нас сейчас любой доброволец на счету. Собирайся, пойдёшь с нами, мы уж походатайствуем за тебя перед начальством, — его напарники согласно кивнули.

Миша открыл рот от шока. Оскар, для которого предложение солдат тоже было, мягко сказать, неожиданным, в каком-то ступоре повесил на плечо свою спортивную сумку с вещами, взял остатки провизии и, разувшись, перешёл к ним через реку. Стражники, ободряюще хлопнув его по спине, решив, видать, что юноша потерял дар речи от счастья, повели его прочь. Уже скрываясь за деревьями, Оскар обернулся. Михаил встал в полный рост. Его растерянный взгляд встретился с обречённым взглядом брата. В голову пришла циничная в подобной ситуации мысль: «Хорошо хоть рюкзак у меня». Оскар исчез из виду, а он так и стоял, совершенно не представляя себе, что делать дальше.

 

Миша не знал, сколько прошло времени. Но вот мозг снова заработал, и он вспомнил про поставленные на ночь силки. Словно во сне он брёл по лесу, ориентируясь на сделанные накануне на нижних ветвях деревьев почти неприметные зарубки.

Любой шорох или крик птицы заставлял подростка вздрагивать. Удары собственного сердца гулко отдавались в висках. Длинные тени вековых сосен и ёлок падали друг на друга, отчего казалось, будто по лесу бродят неведомые чудища. Дракончик, будто чувствуя подавленное состояние молодого хозяина, даже не шебуршился.

«А вдруг попался волк?» — промелькнула непрошенная мысль, но почему-то не вызвала никаких эмоций. Вот и лесная тропа, которую он вчера обнаружил, но не успел показать её Оскару. Чуть дальше начиналось болото, на границе которого Миша и раскинул силки.

— Эй, пацан!

Михаил подпрыгнул, мгновенно холодея от ужаса. Тубан за спиной еле слышно зарычал. Отойдя от первого потрясения, Миша завертел головой, но никого не увидел. Неужели ему это почудилось?

— Да помоги же мне, — поторопил его тот же голос.

Парень замер, вглядываясь в темноту и упорно не замечая говорившего. Однако до сознания дошло, что раз незнакомец просит помощи, то пока нечего его опасаться. Пытаясь унять бешено стучащее сердце, он осторожно позвал:

— Извините, но где вы?

— Да здесь, — в голосе слышалось явное раздражение. — Повернись немного направо и сделай десять шагов, — проинструктировал незнакомец. Судя по всему, это был молодой парень, может даже его ровесник.

Миша выполнил указание и чуть не наткнулся на дерево.

— Не смешно, я ухожу, — буркнул младший Градов.

Неожиданно кто-то схватил его за щиколотку.

Это было жутко! Крик так и не слетел с его губ. В панике дёрнувшись, подросток смог вырваться, но не удержал равновесия и растянулся на земле. Откатившись, он посмотрел во тьму, где прятался его невидимый враг.

Вот теперь он его, наконец, разглядел. Это был действительно парень, на вид лет пятнадцати, с тёмными спутанными волосами, из которых торчали обломки мелких веток и листья. На его остром лице виднелись свежие царапины, а тёмно-серые глаза умоляюще смотрели на Мишу:

— Помоги мне выбраться, — попросил незнакомец, извернувшись и неловко сев на земле.

— О чём ты? — это были единственные слова, которые он смог выдавить из себя, всё ещё не отойдя от потрясения.

— Вон, попался, — мотнул головой пацан, невольно скривившись.

Миша машинально взглянул на ноги собеседнику. Глаза расширились от изумления и запоздалого осознания, что именно здесь он и оставил вчера ловушку: ноги незнакомца туго стягивала верёвка, привязанная к стволу дерева.

— Как это ты так умудрился? — только и смог выдавить из себя Миша.

— Да бежал, а тут петля. Сюда обычно охотники не заходят, — буркнул, разводя руками, юноша. — Она затянулась, а у меня с собой и нет ничего. На совесть сделана, я не смог даже узел расслабить.

— Это ж надо было исхитриться, чтоб обеими ногами сразу.

— Мне везёт, — поняв, что новый знакомый больше не собирается убегать и бросать его здесь, пацан заметно расслабился и даже стал улыбаться.

— Мог бы сказать, что ты внизу, а не хватать честных людей, — проворчал Миша, доставая кинжал. О том, что сам и является причиной его несчастий, Михаил благоразумно решил умолчать.

Через минуту верёвка была перерезана, и незнакомец оказался на свободе. Потирая затёкшие и чуть припухшие ноги, он еле снял кеды и с выражением блаженства опустил ступни на прохладную траву.

— Ты спас меня. Кстати, я Дима.

— Миша, — представился мальчик. — Как ты вообще оказался здесь?

— Я могу тебе задать тот же вопрос, — внимательно и будто изучающе посмотрел на него Дима.

Миша задумчиво оглянулся назад, затем взглянул на тропинку и, решив, что ничего не теряет, признался:

— Я иду в горы. Я… меня ищут…

— Понятно, — к его удивлению ухмыльнулся Дима. — Ты ведь эльф, правда?

— С чего ты взял? — нахмурился шатен.

— Вас всех можно узнать по глазам, — авторитетно заявил новый знакомый.

— Можно подумать, ты видел много эльфов, — с сомнением окинул его взглядом Миша. — И вообще я не эльф.

— Врёшь, — безапелляционно заявил Дима, не торопясь подниматься с земли. — Наш мастер говорит, что только у эльфов глаза в темноте будто светятся. Это от магии. Ты же понимаешь, о чём я?

— На мой взгляд, ты несёшь чушь, — довольно грубо отрезал Миша. — Или просто веришь сказкам, — уже чуть мягче добавил он, чувствуя нахлынувшую внезапно усталость. Не в силах стоять, он тоже опустился на землю.

— По-моему, ты считаешь меня дураком, — в голосе Димы явственно послышалась обида. — Думаешь, ты первый эльф, которого я встретил? А вот и нет. Мастер тоже из эльфов и он может ТАКОЕ!

— Какой мастер? — перебил Миша. — И вообще, ты так и не ответил, что здесь делаешь?

Даже в полутьме леса было видно, как Дима побледнел. Похоже, он понял, что сболтнул лишнего, но отступать было уже некуда.

— Мы живём за болотом, — неохотно поведал спасителю Дима. — В лесу.

— За болотом? — изумился Миша. — Но там опасно. Это же самое сердце Чёрного леса!

— А, бабушкины сказки. Реальную опасность в лесу представляют лишь люди, — бросил парень недовольный взгляд на обрезанную верёвку.

Какое-то время они просидели молча, каждый погружённый в собственные думы. Наконец Миша встал:

— Мне пора, — и, чуть помедлив, добавил, — Прости, это я поставил силки. Хотел поймать на обед зайца. У нас с братом закончилась еда, но это теперь неважно…

Дима, не ожидавший такого признания, с удивлением понял, что даже не сердится. Наоборот, в его душе проснулось сострадание. Смирение в голосе, поникшие, будто от непомерного груза, плечи, промелькнувшая во взгляде нового знакомого в эту секунду боль были красноречивей для него любых сказанных до этого слов.

— Постой! — окликнул уходившего Дима.

Миша обернулся. Растрёпанный парень спешно обувался:

— Подожди меня здесь часок: я сбегаю домой и принесу еды.

— Не стоит, — возразил юный Градов. — Моего брата всё равно увели стражники, а мне… я и хвоёй питаться могу, — не совсем уверенно закончил подросток.

Дима, собравшийся было бежать, с явным сомнением его оглядел.

— Ну, может, пару дней и продержишься, — наконец согласился он. — А дальше что? Знаешь, я тут подумал… раз ты один… пойдём-ка со мной.

Миша пожал плечами и кивнул. Терять ему было нечего: если таинственный мастер его прогонит — пойдёт дальше искать гномов; разрешит остаться — не придётся искать другого прибежища.

 

***

Почти час юноши бродили по болоту, идя по то исчезающей то опять появляющейся тропе. Вокруг была опасная трясина, однако Дима уверенно шёл вперёд, и Мише оставалось лишь ступать след в след, надеясь, что новый товарищ хорошо знает дорогу.

— Здесь глубоко, осторожней, — не оборачиваясь, Дима перепрыгнул с кочки на кочку. — Мы уже близко.

Миша ничего не ответил. Его вдруг с запозданием начали одолевать мрачные мысли: он только теперь осознал, что не сможет один вернуться тем же путём. Топь коварна: стоит лишь оступиться, и трясина тебя засосёт, не говоря уже о безумной мысли идти сквозь болото вслепую.

Вот болото осталось позади, и буквально за первыми же деревьями показалась избушка. Чуть покосившаяся, почти до подоконника ушедшая в землю, с закрытыми резными ставнями на окнах, в щели между которых пробивался мерцающий свет.

— О, ещё не хватились! — обрадовался Дима.

Не разделяя его восторга, Миша плёлся следом. Пришлось нагнуться, чтобы войти внутрь. «Могли бы вырыть ступеньки» — с появившимся откуда-то раздражением подумал парень. Он уже сто раз пожалел, что пошёл с Димой.

— Я вернулся, мастер! — Дима провёл его из сеней на кухню, где у настоящей деревенской печи кашеварил какой-то древний старик.

Миша застыл в дверях, разглядывая старичка: жилистый, смуглый, с редкой бородкой. Однако когда мастер к нему обернулся, Миша чуть не вскрикнул, поняв, что тот совсем не старик. Это был рано поседевший мужчина немногим старше отца, но самыми поразительными у мастера были глаза — чарующего своей глубиной бутылочно-зелёного цвета.

Недовольный тем, что его отвлекли, мужчина мрачно зыркнул сначала на ученика, а потом и на гостя. Миша поёжился от этого тяжёлого взгляда.

— И кого ты сюда притащил? — каким-то осипшим голосом прохрипел мастер, убирая кастрюлю с плиты.

— Новобранца, — горделиво ответил Дима и на всякий случай добавил, — настоящий эльф.

Мастер пробурчал что-то себе под нос, задержался взглядом на Мишиных глазах и выплюнул:

— Полукровка.

Мишу это покоробило, но он промолчал.

— Сколько раз я тебе говорил, чтоб ты не покидал эту часть леса! — разгневался он на ученика.

Бедный Дима вжал голову в плечи и отступил к стене:

— Я встретил его на границе, — оправдываясь, промямлил юноша. — Он спас меня…

— Спас? — весьма скептически переспросил мастер.

Пришлось Диме рассказывать всю историю со злополучными силками.

— Ну хорошо, — смилостивился мужчина. — Иди наверх и чтоб до ужина я тебя не видел.

Кивнув, провинившийся ученик юркнул на лестницу и скрылся на чердаке. Миша остался с мастером один на один.

— Кто? — пробуя из кастрюли не то суп, не то жидкую кашу, спросил седовласый мужчина.

— Что «кто»? — не понял Миша.

— Отец или мать у тебя эльфийской крови? — раздражаясь бестолковостью гостя, уточнил мастер.

— Бабушка, — честно ответил парень. — По маминой линии.

Кажется, мужчина ему не сильно поверил, но на другом ответе настаивать не стал.

— Что у тебя в сумке? — не терпящим возражения тоном велел предъявить содержимое мастер.

— Вещи, больше ничего, — совершенно не желая показывать питомца, соврал шатен.

Мастер сузил глаза и угрожающе приблизился к гостю:

— Нет, у тебя там нечто куда более ценное, — полушёпотом прохрипел он.

Словно загипнотизированный, Миша снял с плеч и раскрыл рюкзак. Тубан тут же вылетел на волю, но, заметив седовласого, камнем спикировал на плечо хозяина и зарычал.

— Лунный дракон, — казалось ни капельки не удивившись, резюмировал мастер, возвращаясь к своему вареву. — Жаль, что он успел тебя признать. Конечно, можно было бы тебя убить, но эти зверёныши верные, словно псы: они умирают вместе с хозяевами, если какому человеку всё-таки удастся их приручить. Можешь оставить его себе.

Михаил, в шоке от услышанного, дико глядел на мужчину, неосознанно поглаживая любимца, пытавшегося через воротник забраться к нему под свитер. Минуту назад этот страшный человек спокойно рассуждал: убить его и забрать Тубана себе или нет. Да как он вообще узнал о Тубане?! Чувство нереальности охватило мальчика, и он так и остался стоять, ожидая дальнейшего решения своей участи.

— Значит, бабушка, — будто ничего и не произошло, вернулся к первоначальной теме мужчина. — Что ж, сильная ветвь, раз дар проявился и во втором поколении. Из тебя получится неплохой чародей.

— Чародей? — эхом повторил шатен и словно очнулся. — Постойте, я знаю, что магии нет. Это выдумка, чтобы все считали эльфов особенными. Но это не так. Мы обычные люди.

Сузив глаза, мастер вновь посмотрел на него, отчего парню захотелось поёжиться.

— Образованный значит, — презрительно скривился хозяин избёнки.

А в следующий миг Миша увидел такое, отчего волосы на затылке встали дыбом: глаза мужчины потемнели, сделавшись практически чёрными, а из земляного пола, повинуясь рукам мастера, появились лианы и устремились к нему. Не успел подросток и вскрикнуть, как побеги опутали его ноги.

— Это какой-то трюк, — стараясь выпутаться, упрямо произнёс Миша, лихорадочно соображая, как седовласый мог такое проделать.

— Но ты уже не уверен, — победоносно констатировал мастер, а потом, словно в горячке, зашептал. — Они, — резко кивнул он в сторону лестницы, — обычные людишки, которым кроме обращения ничто не доступно. Но мы с тобой обладаем даром. Ты можешь стать моим учеником, я научу тебя магии. Настоящей магии. Мы войдём в Совет, покажем им, чего можно достигнуть. Мы будем править, мы будем властвовать!

— О чём вы? Какой Совет? — не на шутку перепугался Миша.

— Я дам тебе амулет. Он пробудит в тебе силы.

И, не успел Миша опомниться, как безумный мастер вытащил из кармана верёвочку с чёрным камнем и надел на его шею.

— Ну вот, — мужчина, наконец, успокоился и пришёл в себя. — Теперь иди, знакомься с остальными.

Путы из лиан спали, и Миша, пошатываясь, побрёл к лестнице. Мастер, казалось, совершенно потерял к нему интерес. Мысли о побеге у мальчика больше не было.

 

Это был обычный чердак, в котором даже в полный рост выпрямиться не получалось: приходилось пригибаться, чтобы не стукнуться головой о балки крыши. Здесь на соломе и каких-то шкурах сидело трое мальчишек его возраста или чуть старше.

— Привет, — неуклюже пожал Миша руки ученикам бесноватого мастера.

— Что? Разрешил остаться? — важно спросил Дима, выглядевший жутко довольным собой.

— Лучше бы прогнал, — искренне ответил Миша, рассматривая остальных.

Один из парней был полноват, со светло-русыми волосами и необычными глазами: левый — светло-серый, правый — голубой. От его ответного взгляда по спине мальчика пробежали мурашки. Он впервые видел человека с разными глазами.

— Вова, — представился странный подросток. — Я здесь самый младший, мне четырнадцать.

— Миша, — наконец смог отвести взгляд юный Градов. — Пока тоже четырнадцать.

— А мне пятнадцать, — встрял Дима, подтверждая догадку спасителя относительно своего возраста.

Последний парень, представившийся Кириллом, был долговяз. Его довольно длинные смолянисто-чёрные волосы были собраны в «конский хвост», необычного медового цвета глаза завораживали, но густые брови делали взгляд каким-то предостерегающим и… опасным. Ему, как и Диме, оказалось пятнадцать.

— Что это за амулет? — первым делом спросил Миша, одолеваемый дурными предчувствиями.

— Концентратор, — ответил Кирилл, демонстрируя свой камень.

— Зачем он?

— Ну, он типа позволяет материализовать мысли, — заумно выдал разноглазый Вова.

— А на человеческом языке? — нахмурился Миша.

— Без него ты не сможешь обратиться.

— Обратиться? — уставился на говорившего Миша. — О чём ты?

— Ну, если ты будешь прилежно учиться и постигать силы природы, в один прекрасный момент ты сможешь слиться с ней, — пояснил Дима. — Вот так.

Он встал и, к изумлению Михаила, крутанувшись вокруг себя, превратился в настоящего зайца! Сделав сальто через голову, зверёк опять стал человеком.

— Вот так я вчера и попался, — буркнул незадачливый ученик чародея.

— Куда ты опять умудрился вляпаться? — его товарищи явно ждали более подробных объяснений. Миша же просто хватал ртом воздух, не в силах произнести ни слова от шока и восхищения.

— Попал в силок вот этого умника, — нехотя признался Дима, кивнув на новенького.

Парни рассмеялись.

— А вообще, если ты и правда эльф, то концентратор поможет тебе колдовать, — вернулся к объяснению Вова. — Понимаешь, мы здесь все в той или иной степени потомки эльфов, но дара у нас нет. Наша кровь позволяет нам обрести Сущность, но повелевать растениями, как мастер, никто из нас не может.

— Поэтому я так обрадовался, что ты пошёл со мной, — сознался Дима. — Мастер давно ищет себе достойного ученика, но все эльфы с детьми из окрестных городов и сёл ушли. Внизу, за печкой, живёт девчонка — чистокровная эльфийка, но она какая-то странная, всех чурается.

— Так вы из тех пропавших детей! — догадался Миша. — И.., — он запнулся, но всё-таки продолжил, — вы — оборотни?

— Волшебники, колдуны, маги, чародеи, оборотни — одна суть, — пожал плечом Вова. — Люди бояться неизвестного, вот и придумывают тысячи названий одного и того же. Мы те, кто не побоялся пойти дальше изведанного, проникнуть в самую суть…

— Так это из-за вас ушли лекари?

— Они испугались, — презрительно хмыкнул Кирилл. — Испугались той силы, которая течёт и в их жилах.

— А в кого превращаешься ты? — подозревая, что уже знает ответ, спросил Миша долговязого.

— В волка, — подтверждая его догадку, похвастался Кирилл.

— Так это ты напал на графскую дочь. Почему? — совсем тихо спросил Градов, смотря в глаза виновнику всех несчастий их семьи.

Кирилл пожал плечами:

— Она оказалась слишком заносчива. Уж графиня, герцогиня, баронесса — мне всё равно. Я просто хотел познакомиться, а она так противно наморщила носик, так высокомерно на меня посмотрела… Ничего, будет в следующий раз ей уроком. Тем более я её даже не укусил: так, повалил в лужу, чтобы меньше о себе воображала.

Миша вцепился в свои волосы, отлично представляя, что могла напридумывать напуганная до полусмерти девушка. Наверняка она даже не запомнила приметы отвергнутого поклонника. Если Оскара раскрыли, то ему точно грозит виселица.

— Ты чего? — удивился его поведению Дима. Остальные смотрели на него подозрительно. По всей видимости, все были в курсе недавних приключений Кирилла.

— Да так, вспомнил о доме, — солгал Миша. — Как понимаю, застрял я здесь надолго.

— Я здесь почти год, — заметил Кирилл. — Не переживай, скоро ты забудешь своих.

— Как это? — не понял подросток.

— Понимаешь, они тебя тоже забудут. Все: друзья, родители, братья, сёстры, — в голосе Вовы послышалось сожаление. — Это наша плата. Если ты согласишься принять свою Сущность, назад пути не будет. Ты исчезнешь из их жизни, они — из твоей.

— А если я откажусь?

— Поздно. Амулет уже на тебе, — со всей серьёзностью заявил Кирилл. — Если ты откажешься, живым из леса не выйдешь. Ты думаешь, нас было только трое? Ошибаешься. Был Рома, был Игорь, был Стёпа. Но все они ушли на озеро и не вернулись. Мастер сказал, они струсили, оказались слабы…

Он не договорил, но Мише и так стало понятно, что о дальнейшей судьбе этих трёх парней сидящим здесь ничего неизвестно. Хотя Кирилл почему-то уверен, что они мертвы. Так как он не слышал, чтобы пропавшие возвращались, вполне возможно волк прав. А, может быть, ему действительно известно больше, чем всем остальным.

 

***

В следующие несколько дней Миша узнал, что Вова до него был самым младшим учеником не только по возрасту, но и по времени: он жил в избушке всего третий месяц и ещё помнил, что до встречи с мастером жил в деревне, его отец был мельником, у него были братья. Но ни имён, ни названий, ни подробностей своей прежней жизни светловолосый парень сообщить новому другу так и не смог.

— Я даже их лиц не помню, — с тоской поведал Вова Мише, когда они вдвоём были отправлены мастером на прополку грядок. — Стараюсь, но всё как будто расплывается.

— Но это ведь несправедливо: почему мы должны терять своё прошлое? — от возмущения Миша чуть вместо сорной травы не выдрал морковь.

— Может, это и к лучшему. Кирилл с Димой вполне обходятся без воспоминаний, — неуверенно высказался разноглазый подросток.

Миша ничего не ответил. Да и что он мог сказать, когда прекрасно чувствовал, что Вова просто старается себя утешить.

— А что это за озеро, про которое вы с ребятами тогда говорили? — через какое-то время поинтересовался он у товарища.

— Нечто вроде места посвящения, — ответил Вова. — Оно недалеко, с полчаса к северу. Мастер тебя проводит, когда сочтёт нужным.

— И долго ждать?

— Я ждал дольше месяца.

Миша присвистнул. С их первой встречи мастер больше с ним не разговаривал. Точнее, их общение сводилось к указаниям работ: на следующий день, как поселился с ребятами, Миша был отправлен с Димой на колку дров, потом они вдвоём носили воду в дом и крохотную баньку; сегодня — огород на пару с Вовой; какое задание будет завтра, Миша не знал.

— А как вообще проходит обучение?

— На озере в Зеркале ты увидишь своё второе «я». Только не слушай призрака: он будет тебя отговаривать, — заранее предупредил Вова.

— Призрака? — удивился Миша.

— Ну да. Кирилл говорил, что во время его посвящения призрака не было, но Дима его тоже видел. Так вот, просто не обращай на него внимания: смело смотрись в зеркало и узнаешь, в какое животное будешь оборачиваться. Но это не самое сложное. Намного труднее слиться со своей Сущностью. Вот этому мастер и будет тебя обучать. Когда научишься без проблем оборачиваться и постигнешь все стороны своей звериной натуры, сможешь применять сильные стороны Сущности и в человечьем обличие. Но до этого далеко. Кирилла и того мастер ещё ничему такому не учит.

— А в кого превращаешься ты?

— Пока ни в кого, — честно признался Вова. — Зеркало показало бурого медведя, но я никак не могу принять его форму. Мастер уже злиться.

В этот же день, за ужином, Миша наконец-то увидел эльфийку, о которой столько говорили ребята.

Хрупкая и невысокая девочка в изношенном платьице, больше похожем на обноски нищенки, колдовала над чайником, добавляя туда какие-то травы и листья, среди которых Миша тут же признал малину, душицу и таволгу. Мастер, сидевший за столом у окна, внимательно наблюдал за её действиями и даже не заметил прихода учеников.

Худое бледное личико эльфийки обрамляли чуть волнистые светлые локоны. Незаплетённые волосы ниспадали водопадом почти до талии. Немного пухленькие губки, тонкие белёсые брови, и поразительные глаза цвета морской волны, отчего-то делающие её лицо не по-детски серьёзным. Она выглядела совсем ребёнком, правда довольно мрачным и нелюдимым.

Заметив, что подопечная отвлеклась и смотрит на дверь, мастер обернулся и недовольно воззрился на слишком рано закончивших работу парней. В то же мгновение девочка, бросив дело, нырнула в свою каморку, то ли застеснявшись своего неопрятного вида, то ли просто боясь посторонних.

— Я же говорил, что она странная, — прошептал неизвестно откуда взявшийся Дима, когда они поднялись на чердак. — Кстати, не воображай о себе — она всегда так себя ведёт.

— А как её звать? — зачем-то спросил Миша, не отошедший ещё от увиденного.

Он никогда раньше не видел таких глаз, хоть и отлично знал, что различные оттенки зелёного — признак чистокровности у эльфов. Да, у людей встречались оливкового цвета глаза, но ярко-зелёный, изумрудный, насыщенный тёмно-зелёный почему-то могли быть только у коренных жителей Долины Водопадов и их прямых потомков. Таких же очей, как у девчушки внизу, Миша вообще бы сказал, что не бывает, если бы всего пару минут назад их не видел.

— Дина, — ответил Вова и пояснил, заметив изумление на лице Димы, — я как-то слышал, как мастер к ней обращался.

Оказалось, что седовласый строго запрещает ученикам не только приближаться, но и смотреть на молодую эльфийку. Пытаясь уйти от скользкой темы и дальнейших расспросов новенького, Вова вспомнил их разговор во время прополки:

— Слышь, Дим, а расскажи-ка лучше, как ты научился превращаться в зайца? — подмигнув товарищу, попросил он.

Дима смутился, и хотел было увильнуть от ответа, но вовремя вспомнил, что не он один был свидетелем первого превращения. Глубоко вздохнув и исподлобья взглянув на старательно сдерживающего смех приятеля, Дима рассказал историю своего первого обращения:

— Значит так. Ходили мы по весне за первоцветами. Снег ещё не везде стаял, но погодка стаяла отменная. Я же тебе не говорил: мастер меня в конце зимы привёл. Тогда кроме Кирилла с нами ещё Стёпка жил. Но я его недолго знал. Он через неделю на озеро ушёл и не вернулся… Так вот, у меня никак не получалось обратиться, хотя почти месяц прошёл, как я узнал свою Сущность. И тут я увлёкся, задумался о чём-то, остальные давно вперёд ушли. Вдруг чувствую: кто-то сзади стоит. Поворачиваюсь, а в десяти метрах от меня волк скалится…

— Он так улепётывал! — не выдержал Вова, сгибаясь в три погибели от прорвавшегося наружу смеха. — Бедный, оглохший от его вопля, волчонок сам так испугался, что чуть не перекувыркнулся, бросившись в кусты. А этот храбрец уже скачет зайцем, только лапы мелькают!

— Это был взрослый волк, — буркнул Дима.

— Волчонок, не больше года, — продолжал веселиться Владимир.

Извиняющееся глянув на друга, Миша тоже расхохотался: слишком уж яркую картину нарисовало его воображение.

 

День сменялся днём, и вот уже месяц прошёл, как Миша поселился в избушке оборотней. Мастер не спешил отправлять его на озеро, да парень и не торопился. Он вполне приспособился к быту, сдружился с ребятами. Дракончик почти всегда был с ним или летал рядом: и во время домашних дел, и во время их лестных прогулок за травами или грибами, и во время рыбалки. Парни восхищались Тубаном, и если и завидовали Мише, то тщательно скрывали это. Лишь однажды за всё время Вова признался ему:

— Хотел бы и я приручить дракона! Я слышал, в горах на севере, там, где человеку не пройти, тоже живут драконы — змеевики. Они такие же маленькие, как твой, но чешуйчатые, словно ящерки. Вот освою медвежью форму, и обязательно отправлюсь туда.

— А как же мастер? — спросил его тогда Миша.

— Ну не будет же он держать нас при себе целую жизнь, — пожав плечом, заметил приятель. — А пару лет и подождать можно.

У Вовы постепенно стало получаться с обращением, но дольше нескольких минут форму удержать он не мог. Зато что это был за медведь! Величественный красавец с лоснящейся шерстью и… разноцветными глазами. Да, как выяснил Миша, цвет глаз при обращении не менялся, что позволяло узнать Вову и среди миллиона медведей. А вот Кирилл в волчьей шкуре со своими медового цвета глазами мало чем отличался от своих «хвостатых сородичей».

Кроме небольшого огорода, за которым ухаживали исключительно его ученики, седовласый держал двух коз, с десяток кур и несколько ульев. Уже на второй неделе Миша заметил, что куры и козы начинают нервничать в присутствии учителя или Кирилла, в результате чего ухаживал за живностью в основном Дима, избегая при этом массы других поручений.

За весь месяц седовласый больше ни разу не колдовал при нём, зато регулярно вместе с другими учениками водил в лес и показывал редкие травы и лечебные ягоды, учил правильно собирать и сушить ингредиенты, готовить отвары и делать различные мази. Мальчик всё старательно запоминал и даже, оставаясь наедине, украдкой записывал во взятый из дома блокнот. Информация действительно была ценной и полезной, хотя, благодаря маме, многое из этого он уже знал.

В определённые часы ребята уходили на индивидуальные занятия с мастером, во время которых отрабатывали свои превращения. Дольше всех седовласый занимался с Кириллом, а несколько раз даже посылал его в город. Первый раз Кирилл вернулся с коробкой свечей, второй — с сумкой, полной специй и каких-то приправ. Остальным уходить за пределы болота категорически запрещалось

 

***

— Сегодня я хочу рассказать о животных-компаньонах, — как-то вечером в дождливую погоду позвал их к себе учитель.

— Это как Тубан у Миши? — тут же оживился Дима, превращаясь в слух.

— Или ворон, — добавил Миша. Он не раз слышал карканье из-за медвежьей шкуры, закрывавшей вход в комнату мастера.

Но Вова с Димой почему-то зашикали на него, опасливо косясь на мужчину. Из-за печки в это мгновение выглянула Дина и озорно подмигнула ему. Последнее так поразило Мишу, что он забыл и о вороне, и о первоначальной теме беседы. К счастью, лицом к печке сидел только он и, когда мастер резко обернулся, девочки в поле зрения уже не было.

— В том числе, — нахмурившись, кивнул седовласый, поворачиваясь к ученикам. — Но компаньоном мага может быть абсолютно любой дикий зверь, даже, с точки зрения людей, не поддающийся дрессировке. Правда, у драконов есть бесспорное преимущество.

— Какое? — желая узнать как можно больше, спросил Миша.

— При благоприятных условиях они могут прожить до сотни лет, то есть стать твоим помощником и другом не на жалкий десяток лет, а на всю жизнь, — ответил мужчина, взглянув на задремавшего на коленях ученика питомца. — Они замечательно подстраиваются под хозяина, становятся чувствительными к его настроению, легко дрессируются.

— А где их взять? — задал похоже давно волнующий его вопрос Кирилл.

— Конкретно лунные дракончики встречаются в лесах Долины Водопадов, но приручить взрослого дракона никому ещё не удавалось, и в неволе они не размножаются. Найти же кладку невероятно сложно, я бы сказал, учитывая, насколько сами по себе редки лунные драконы в природе, практически невозможно.

Затем мужчина задумчиво взглянул прямо Мише в глаза:

— Не скажешь ли ты нам, Михаил, откуда у тебя дракон?

Миша растерялся:

— Подарили.

— Кто? — настаивал учитель.

— Отец, — честно признался подросток.

— Твоя семья живёт в Долине? — недоверчиво продолжал допрос мастер.

— Нет, в городе. Точнее, в пригороде, — совсем запутался Миша. — Я правда не знаю, откуда он! — не выдержав взгляда, выпалил парень. — Отец вообще на дух не переносит домашних животных!

— Тебе подарили яйцо или живого дракона? — не отставал мужчина.

— Живого. Ему было около месяца. Он жил у меня в комнате, в клетке.

Седовласый замолчал, обдумывая слова ученика. Похоже, он не сильно поверил в то, что дракончик был таким большим, когда его приручили.

— Ладно, — наконец сдался мужчина. — Можете идти к себе.

— А какие виды драконов ещё существуют? — осмелился задать свой вопрос Вова, не спешащий уходить с кухни.

Остальные, услышав его слова, вернулись на свои места. Вздрогнув и удивлённо окинув любопытных учеников рассеянным взглядом, мастер всё же ответил:

— В гномьем краю, в горах, водятся змееловы или, как их ещё называют, змеевики. По виду они напоминают чёрных или тёмно-зелёных ящериц с крыльями. Питаются в основном змеями и насекомыми. В природе живут до пятидесяти лет, хотя в древних рукописях говорится, что некоторые доживали и до двухсот.

— А ещё? — от нетерпения подскочил на стуле Дима.

— В пустынях, далеко на юге, там, где кожа у людей чёрная от солнца, по слухам, до сих пор обитают песчаные драконы. Они живут в песках и крупнее лунных и змеевиков — размером с взрослую кошку. Охотятся, как лисы, на кур и другую мелкую живность, из-за чего в своё время были практически истреблены.

— Ну а в нашей стране? — не удержался Вова, для которого заморские страны были сродни звёздам: вроде и существуют, но добраться до них нереально.

— В нашей? — отрешённо переспросил седовласый. — Вы имеете в виду, откуда пошло название нашей страны как Королевства Драконов? Вроде, я вам и так всё рассказал. У нас обитают два вида драконов из трёх, более того в древности многие прямые потомки королевской династии и наиболее влиятельные сановники имели прирученных дракончиков, в основном змееловов. Но с годами кладки стали находить всё реже, да и они сами по себе стали мельче: вместо пяти-шести яиц максимум два-три. В последние сто-двести лет и вовсе в нашей стране не было ни одного хозяина дракона. До сих пор, — в упор глянул он на Мишу удивительно осмысленным и колючим взглядом, будто тот в чём провинился.

— А я читал, что в нашем государстве зафиксировано три вида драконов, — пролепетал юный Градов, чувствуя себя неуютно под этим тяжёлым взором.

— Сведений о других видах нет, — отрезал мужчина. — Хотя… — его взгляд стал менее осознанным, будто он глубоко задумался или ушёл в себя. — Ты прав, есть легенда об озёрных драконах, но это не более чем сказка.

— Расскажите, — попросил, к удивлению всех, Кирилл.

— Считается, что они живут в чистейшей воде горных озёр, — начал учитель. — Питаются мелкой рыбой, большую часть времени проводят в воде, гнёзда устраивают в прибрежных зарослях. Как и у змеевиков, их тельце покрыто мелкой чешуёй. По описанию они тёмного синего или сине-зелёного цвета с кожистыми чёрно-синими крыльями и перепонками на лапах. Но, повторяюсь, живого озёрного дракона никто в последние пять сотен лет не видел, упоминания о них можно встретить лишь в древних рукописях у неизвестных авторов.

— Они большие? — не унимался Дима.

— Раза в два меньше этого, — кивнул мужчина на Тубана.

Миша погладил своего питомца. Действительно, дракончик довольно сильно подрос с его дня рождения, но, кажется, больше расти не собирался. Не считая хвоста, он был с ладошку, размерами аккурат с двухмесячного котёнка.

— А у пустынных драконов чешуя или шерсть? — Миша не сразу сообразил, что задал вопрос вслух. Однако мастер ответил:

— Шерсть вместо чешуи — отличительная особенность исключительно лунных дракончиков. Впрочем, песчаные драконы тоже весьма необычны: хотя большую часть их тела покрывает чешуя, шея и грудь их покрыты пухом, и крылья у них перьевые, как у птиц. Насколько я знаю, окрас у песчаников бурый, что помогает им превосходно маскироваться в пустыне.

Миша заметил, как у Вовы загорелись глаза. Наверняка он представил, как гармонично будет такой питомец смотреться с его звериным обликом. Но вместо дальнейших расспросов товарищ решил переменить тему:

— А каких ещё животных лучше всего брать в компаньоны?

— Я бы вам порекомендовал воронов, — серьёзно ответил мастер. — Они обычно живут дольше своих хозяев, к тому же они необыкновенно умны и даже способны носить ваши письма. Как, впрочем, и драконы. Но если вам всё равно, на всю жизнь выбирать или на короткое время, можете взять в компаньоны кошку, собаку или волка.

— А почему нельзя приручить пегаса или единорога? — поинтересовался Миша.

— Это то же самое, если бы ты спросил: «Почему лошадь не может жить в доме?», — усмехнулся мужчина, впервые, на памяти юноши, став похожим на обычного человека. — Животное-компаньон — это помощник мага, его друг, который может сопровождать тебя всегда и везде. По той же причине не советую ловить жар-птицу или феникса. Волка можно выдать за собаку, а слона, как ни старайся, за милую морскую свинку вряд ли кто примет.

Все, и даже Миша, весело рассмеялись.

 

***

Миша лежал на шкурах и смотрел на потолочные балки. Он прокручивал в голове все события последних недель. Ему здесь нравилось. Более того, он уже не помнил, когда последний раз вспоминал о доме, о родителях, о сестре, об Оскаре и даже о дяде. Будто той его жизни и не существовало, и он всегда жил с оборотнями в лесу. Даже вечно неприветливый тон и ворчание мастера стали чем-то обыденным и больше не отталкивали мальчика. Наоборот, он всё больше проникался искренним уважением к так много знающему мужчине.

— Эй, опять отлыниваешь? — на чердак поднялся Дима. — Пошли, такое покажу!

Криво усмехнувшись, Миша отправился выяснять, что в очередной раз придумал друг. Оказалось, произошло действительно значимое событие: Вова поймал где-то воробушка и теперь, пыхтя, пробовал соорудить ему из проволоки и веток клетку.

— Что ты собираешься с ним делать? — удивился Миша. — Не хочешь ли ты сказать, что это твой компаньон?

Вова, вытерев пот со лба, отрицательно покачал головой:

— Не, я хочу его приручить и научить таскать письма.

— Тогда надо было ловить голубя, — заметил Дима.

— С голубями тоже свои хитрости есть, — возразил Миша, знавший, благодаря дяде, тонкости организации голубиной почты.

— А я научу, — упрямо гнул своё Вова.

Но его планам не суждено было сбыться: заметивший их у сарая мастер велел отпустить воробья и строго-настрого запретил ученикам заводить домашних животных, доколе они живут под его крышей. Вова насупился, но выпустил птицу, от досады сломав одним ударом ноги почти готовую клетку.

 

***

На следующее утро была гроза. Стучащий по крыше дождь разбудил их ни свет ни заря. Сонные и хмурые парни спустились на первый этаж. Мастера на кухне не было, эльфийка тоже носа из своей коморки не показывала. Немного подумав, юноши без повеления стали растапливать печь и водрузили на плиту чайник. Дожидаясь пока вода закипит, ребята нашли оставшиеся с вечера пшеничные лепёшки и умяли их за обе щёки с клубничным вареньем.

— И что будем добавлять: мяту, малину, шалфей… — перебирая пучки трав, спросил Миша.

— Да кидай всего, и побольше, — беззаботно махнул рукой Дима.

Мальчик уже нащипал приличную горсть листьев и хотел бросить в кипящую воду, как вдруг его за руку схватила жилистая рука мужчины.

— Не смей! — грозно пророкотал хриплый голос. — Ты хоть представляешь, что только что чуть не наделал?

Подросток непонимающе уставился на седовласого. Друзья тоже притихли, наблюдая за ними.

— Если этот листочек, — указал мастер на взятую Мишей неизвестную, но очень ароматную травку, — добавить в отвар с обыкновенной душицей, то все мы навечно уснём. В такой смеси из разнотравья даже я не различу её запах. Или ты этого и добивался?

— Нет, — промямлил Миша, непроизвольно краснея. — Я… не знал…

— А ещё эльф, — забрав у подростка с десяток листьев смородины и малины, мастер добавил их в чай, велев незадачливому ученику вернуть остальное на место.

Миша подавил тяжёлый вздох и возвратился к висящим пучкам. Разбирать бездумно надёрганные листья оказалось не столько сложно, сколько обидно. Он же, что касается трав, всегда так доверял своей хвалёной интуиции. Впервые она его обманула.

— Эта трава безобидна, — неожиданно услышал он тихий девчоночий голос.

Миша замер, но, сообразив, что нельзя привлекать внимание, нарочито медленно принялся разбирать оставшиеся листья.

— Просто он её не переносит, — продолжала эльфийка шёпотом из своей комнатушки. — Ты же сам видишь, что он одержим. Не верь ему.

— Откуда ты знаешь? — стараясь не шевелить губами, спросил Миша.

— Он мой дядя, — послышался полный грусти голосок. — Он выкрал меня из дома отца…

— Эй, чего ты там копаешься? — послышался недовольный голос мастера.

Больше Дина ничего не сказала, вероятно, испугавшись своего дядю. Быстро закончив дело, Миша вернулся к столу. Друзья уже допивали свой чай.

— Сегодня поговорим о пихтовой смоле, — взглянув в окно и убедившись, что дождь и не думает прекращаться, объявил тему мужчина. — Кто из вас знает, в какое время года её лучше всего собирать?

 

***

Он шёл по опушке, уже скоро должно было показаться болото. Что он искал в столь гиблом месте, он не помнил, но там, в торфянике, было что-то важное для него. Ягода для зелья или трава для бальзама — какая разница. Главное, ему нужно туда.

Вот и знакомая тропинка, по которой они с Димой шли к мастеру в его первый день. С тех пор он ни разу здесь не был, но всё равно узнал путь домой. Дом. Он почти забыл о нём.

Мальчик не знал, что заставило его обернуться. Он будто почувствовал, что за ним кто-то следит. И вот между деревьями мелькнуло светлое пятно, и из лесу вышел абсолютно белый волк. Их глаза встретились и… видение растаяло.

— Миша, Миша, почитай сказку, — Варя дёргала его за футболку, отвлекая от книги.

Парень хотел было оттолкнуть навязчивую сестру, приставшую в такой неподходящий момент, но что-то его остановило. Со скорбью глянув на недочитанную страницу, мальчик вздохнул и взял толстенный сборник сказок из рук сестры. Чем быстрее он прочтёт, тем скорей сможет вернуться к своей книге.

Уложив сестру в её кровать, он сел рядом и раскрыл сборник. Яркие картинки и крупные буквы были приятны для глаз. Он и сам не заметил, как стал читать вторую сказку. Он читал, пока случайно не увидел, что сестрёнка давно уснула. Это был первый раз, когда малышка попросила его почитать. Его, а не маму. Это был день, в который Миша в полной мере осознал, что он для неё — старший брат…

Луч солнца, упавший на лицо, вырвал подростка из сна. Недовольно поморщившись и открыв глаза, Миша ещё несколько минут не поднимался, задумчиво разглядывая крышу. Редко когда он помнил сразу несколько снов, обычно запоминался только последний, да и то зачастую отрывками. Воспоминания о сестре пробудили в душе бурю эмоций. Горечь, тоска, беспокойство… Всё смешалось и тяжким грузом ложилось на сердце.

Но подумать ему не дали. На чердак поднялся Вова и сказал, что завтрак давно остыл, и мастер велит поторапливаться.

— Учитель сказал, что если ты не встанешь, мы пойдём без тебя, — предупредил друг.

— Ну и идите, — махнул рукой Миша, пытаясь воскресить в уме мельчайшие детали сна о сестре.

— Как хочешь, — пожал плечами приятель. — Только тогда ты полешь весь огород в одиночку. Так сказал мастер.

— Убедил, встаю, — тяжело вздохнул Миша, с показной неохотой вставая.

Криво усмехнувшись, Вова спустился на первый этаж.

 

В этот день мастер повёл их за земляникой. Они взяли в сарае плетёные корзины и короба и отправились за учителем в лес. Тропинки, как таковой, не было и в помине. Местами приходилось пробираться сквозь низкорастущий кустарник, цепляющийся за одежду, и перелезать через поваленные непогодой деревья.

Вполголоса ворчащий Дима сообразил перекинуться в зайца лишь когда заметил, что Кирилл не идёт за ними, а семенит в обличье волка. Вова с завистью посмотрел на обернувшегося зайцем друга. Миша же просто старался идти как можно ближе к мастеру, пред которыми кусты и крапива буквально расступались, освобождая им путь.

Они шли, казалось, уже больше часа, когда очутились у подножия то ли огромного холма, то ли низкой горы.

— Сейчас поднимемся на сопку, и аккурат с той стороны будет поляна, — подбирая вместо посоха какую-то палку, оповестил учеников седовласый.

— А, может, привал? — не сильно веря в успех, взмолился Вова.

Миша, хоть и был привычен к физическим упражнениям, но тоже тяжело дышал от долгой борьбы с буреломом. А что уж говорить о страдающем лишним весом друге, который согнулся в три погибели и старался отдышаться, пока они, наконец, остановились.

— Десять минут, — смилостивился мастер.

Привалившись спиной к берёзе, Миша опустился на землю; Вова обессиленно присел на какой-то пень. Миша задумался, вспоминая обрывки ночного видения. Обернувшиеся в людей Кирилл и Дима, не скрывая превосходства, с умным видом рассуждали, поспела ли ягода.

— Чур, обратно корзины несёте вы, — поддел их Вова.

Однако препираться мужчина не позволил, объявив, что раз появились силы на разговоры, привал закончен. Пришлось вставать.

С обратной стороны горы, на более пологом склоне, действительно оказалась земляничная поляна. Мелкие кустики были буквально усыпаны спелой ягодой.

— Кто быстрее, тот чемпион, — забирая у Миши свою корзину, прокричал Дима и кинулся собирать землянику.

— Нечестно, — проворчал согнувшийся в три погибели Кирилл, которому, как старшему, достался второй короб. Правда, в эту сторону нёс его почему-то Вова.

Первый, висевший за спиной у мастера, наполнился в мгновение ока, стоило мужчине что-то прошептать и взмахнуть руками.

— Хотел бы я также, — с завистью заметил Вова.

Миша только мысленно вздохнул: и зачем им собирать ягоду вручную, когда мастер мог бы и им помочь своим колдовством? Однако просить мужчину он побоялся и, присев на корточки, принялся за работу.

Первым справился, конечно, Дима. Правда в его корзине было полно листьев и стебельков. Кирилл тут же не преминул заметить, что лучшая скорость совсем не означает качество.

— Каждый будет сам перебирать свою ягоду, — услышав их, возвестил мастер. — Дмитрий, раз ты закончил, помогаешь Кириллу.

Дима тяжело вздохнул и неохотно поплёлся помогать товарищу.

Через час сбор ягоды был завершён. Мастер, всё это время пролежавший под тенью дерева чуть в стороне, неожиданно решил, что неплохо было бы нарвать растущих где-то неподалёку довольно редких трав. С полными корзинами в руках и не имея права голоса, они вынуждены были отправиться за мужчиной, который, несмотря на огромный короб за плечами, двигался удивительно легко и быстро.

Стало темнеть, когда они, наконец-то, добрались до какой-то поляны, усыпанной мелкими жёлтыми цветами.

— Да это же обычный осот! — разочарованно протянул Вова, нагулявшийся сегодня наперёд на добрые две недели. — Его у реки хоть отбавляй.

— Так-то оно так, — согласился мужчина. — Да только у реки осот водянист. А здесь, на опушке, принесённый западными ветрами и питающий диких пчёл, он наиболее ценен.

— Но это всего лишь сорняк, — не удержался Миша.

— В нём полно витаминов и полезных веществ, — таким тоном возразил мастер, будто это мог не знать только младенец. — Он полезен при лечении головных болей, сосудистых заболеваний и лихорадки. А цветы осота в сочетании с листьями крапивы обладают противовоспалительным и анти-тревожным действием. Говоря вашим, примитивным языком, он помогает уснуть, если человек перенервничал днём, и восстановить силы во сне.

— Если бы мы сюда не тащились, то и нечего было бы восстанавливать, — проворчал Вова, но так, чтобы мастер не услышал его.

Дима тоже враждебно оглядывал желтые цветы.

— Сейчас мы наберём цветов, и пойдём домой, — как ни в чём не бывало, объявил мастер.

 

***

Домой вернулись лишь к ночи. Дина, запертая в избушке, приготовила восхитительный ужин, но сама, как всегда, на глаза парням не показывалась. Миша, удивляясь себе, задался вопросом: «А успела ли эльфийка без них поесть?». И чай, и жаркое были горячими, словно их сняли с плиты всего несколько минут назад. Дракончик, наевшийся за день ягод, как только они вернулись, улетел на чердак и наверняка уже спал на своей любимой балке над соломенной кроватью хозяина. Дима, несмотря на поздний час, после ужина был отправлен перебирать свою ягоду. Мише и Вове было запрещено помогать другу.

После сытной еды и изнурительной прогулки Миша уснул, как только голова коснулась подушки.

 

***

Он шёл по опустевшему городу мимо домов, окна и двери которых были заколочены досками. Казалось, он когда-то бывал здесь, очень-очень давно, когда по его улицам спешили машины, а на детских площадках играла детвора.

Вот он останавливается около одного из домов. Что-то неуловимо знакомое было в этом покосившемся от времени строении. Дверь была приоткрыта, и он, недолго думая, вошёл внутрь.

Толстый слой пыли говорил о том, что и в этом доме давно никто не живёт. С потолка свисала паутина, просветы окон были мутными, но рассеянного света хватало, чтобы оценить обстановку в комнате. Старый диван, плетёное кресло-качалка, пустые полки вдоль одной из стен, грубо сколоченный круглый стол и пара табуреток — вот и всё, что осталось от прежних хозяев. Наверх вела довольно широкая лестница. Посомневавшись, Миша всё-таки поднялся на второй этаж.

В первой комнате оказалось абсолютно пусто, если не считать одиноко висящей на проводе разбитой лампочки. Зато вторая комната, по всей видимости детская, заставила усомниться его в том, что дом брошен. Здесь не было особой грязи, на полу были разбросаны игрушки, а кровать была аккуратно застелена тонким лоскутным одеялом.

Он собирался уже уходить, когда почувствовал, будто кто-то стоит у него за спиной. Обернувшись, он увидел девочку лет десяти, смотревшую на него не по-детски серьёзными глазами.

— Привет. Ты как здесь оказалась?

— Я здесь живу, — ответила девочка. — Ты пришёл со мной поиграть?

— Нет, но я рад с тобой познакомиться. А где твои родители, они тоже живут здесь? — неопределённо мотнул он головой.

— Нет, они меня бросили, — призналась девочка. — Меня все бросили: сначала мой брат, а потом и они.

— Но не можешь же ты жить здесь одна? Тебе надо учиться…

— Зачем?

— Ну как же, — он непонимающе посмотрел в наивно распахнутые глаза ребёнка. — Ты вырастешь, тебе надо будет работать.

— Я не вырасту, — перебила его девочка. — Я умерла.

— Как? — в шоке спросил Миша, невольно замечая, что на пыльном полу остались только его следы, а от босых ног девочки не было и слабых отпечатков.

— Мне никто не верил, — по щекам девочки-призрака заструились слёзы. — Мама говорила, что я выдумала себе брата, а папа отвёл меня к лекарю. Они все считали, что я ненормальная. Они шептались об этом в коридоре, но я всё слышала. Я убежала и… и…

От переполнявших эмоций она не могла больше сказать ни слова, и, рыдая, бросилась на кровать. Нерешительно приблизившись, Миша попытался её утешить и, к своему удивлению, обнаружил, что призрак вполне материален. Гладя её по волосам и спине, он не представлял, что делать дальше. К счастью, девочка нашла в себе силы и, сев на кровати, тихо продолжила:

— Я не помню, как это произошло. Я хотела найти брата…

— А как его звали? — затаив дыхание, спросил парень.

— Игорь, — доверительно ответила девочка. — Помоги мне. Найди его…

Миша рывком сел, не сразу сообразив, где он находится. На лбу выступил пот, перед глазами всё ещё было заплаканное лицо девочки-призрака. Ошалело оглядевшись, он понял, что находится на чердаке, ещё глубокая ночь, и вокруг спят друзья.

— Игорь, — прошептал он, с трудом припоминая, что так звали одного из мальчиков, который ушёл на озеро и не вернулся. Неужели это действительно его сестра или это был только сон? Вполне вероятно, он просто слишком устал и надышался осотом, вот в голову и лезет всякая белиберда.

Однако сон был настолько живым и ярким, что он не мог его просто забыть. С верхней балки спланировал Тубан и, урча, потёрся о его щёку. Юноша стал неосознанно гладить своего маленького любимца, постепенно успокаиваясь и вскоре снова уснул.

Он опять шёл по какой-то улице. На скамейке, подперев рукой щёку, сидела грустная девчушка и бездумно отбивала ногой какой-то известный ей ритм. Заметив его, девочка оживилась и помахала рукой:

— Я ждала тебя. Почему ты так долго не приходил? — по-детски наивно спросила она.

— Ты знаешь меня? — удивился Миша, пытаясь вспомнить её имя.

— А ты меня забыл? — нахмурилась юная незнакомка.

Миша озадачено посмотрел на неё и неожиданно для себя выдал:

— Ты сестра Игоря, верно? Но, вроде, ты была старше…

Девочка обиженно насупилась и задёргала носиком, словно хотела расплакаться. Но потом, разозлившись, вскочила:

— Мой брат — ты! — и убежала

Подросток резко проснулся, всё ещё тяжело дыша. «Варя!» — это было единственное слово, словно молния озарившее его сознание. Как не пытался, он не мог вспомнить ни имён родителей, ни как звать брата, и вообще был ли у него брат. В памяти осталась только сестра, да и то её черты ужасающе быстрым образом исчезали. С огромным усилием подавив зарождающуюся панику, он трясущимися руками достал из рюкзака блокнот и попытался в предрассветной полутьме чердака зарисовать образ девчушки, пришедший во сне. Получилось слабо, но это было лучше, чем совсем ничего. И почему он так не ценил своего прошлого? Почему не нарисовал портреты родных, пока их лица не стёрлись из памяти? Почему не записал воспоминания?

Миша не знал ответа ни на один из появившихся в голове вопросов. Он словно очнулся от долгого сна и теперь не понимал, что и почему вокруг происходит.

— Ты чего не спишь?

Юноша вздрогнул и затравленно оглянулся на полусонного Вову, приподнявшегося на локте и с тревогой глядящего на него.

— У тебя такой вид, будто ты встретил ночью привидение.

— Почти, — овладев собой, прошептал Миша, боясь разбудить ещё кого-нибудь. — Слышь, Вов, помнишь, ты рассказывал о семье?

— Семье? — удивился друг, потирая глаза. — Чьей?

— Своей, — внимательно наблюдая за ним, подсказал шатен.

— У меня не было семьи, — со всей искренностью ответил приятель.

— Как? А где же ты жил, пока не попал сюда?

— Не помню, — пожал плечами Вова. — Давай спать. Ещё жутко рано, — и он опять повалился на шкуры.

Миша в шоке смотрел в блокнот, где карандашом был сделан рисунок девочки, сидящей на скамейке, а снизу крупными буквами его рукой было написано: «Варя — моя младшая сестра!!!». В эту минуту он пообещал себе, что обязательно найдёт её и вернёт потерянные воспоминания. Правда как сделает это, юноша пока не представлял. Он уже не помнил ни названия города, в котором жил, ни родных мест, ни даже собственной фамилии.

А на следующий день мастер объявил, что настало его время идти на озеро.

 

Весь день Миша был, как на иголках. Дрова, которые он складывал с Димой, валились у него из рук; подбадривающие слова друзей пролетали мимо ушей, не задевая сознания. Наконец наступил вечер, и учитель велел ему собираться.

Зная, что через пару часов вернётся, Миша прихватил только выданную в первый день Кириллом накидку для прогулки по лесу. Хвостиком за ним летавший дракончик тут же спикировал и удобно устроился в капюшоне хозяина.

— Удачи, — напоследок пожелал Дима, столкнувшийся с ним на лестнице.

Миша благодарно кивнул, и хотел было ответить, но наткнулся на взгляд необыкновенных глаз выглянувшей из-за печки Дины. В глазах цвета морской волны было столько печали и разочарования, будто он предал эльфийку или шёл умирать. Но перемолвиться парой слов они не успели: в дом заглянул недовольный его медлительностью мастер, и девочку как ветром сдуло.

— Что ты там копаешься? — проворчал седовласый, видя, что мальчик застрял на середине пути.

— Бегу, — отозвался ещё не отошедший от впечатления Миша и поспешил к выходу.

Пока они шли к таинственному озеру, мужчина в своей манере наставлял ученика:

— Я наколдую ледяной мост к острову, и ты должен будешь пройти по нему, — резко, будто юноша уже что-то сделал не так, говорил седовласый. — Я буду ждать тебя на острове. Тебе надо будет только подойти к зеркалу. Не раздумывая и быстро. Там может быть дух. Он попытается тебя либо напугать, либо отговорить. Это часть испытание на твою храбрость и решительность. Справишься — сможешь развить свой Дар и обретёшь свою вторую ипостась.

— А если нет? — осторожно спросил парень.

Мастер резко остановился и посмотрел на него таким угрожающим взглядом, что Миша поёжился:

— Дух убьёт тебя, — отрывисто бросил мужчина и заспешил дальше.

Больше никто из них не проронил ни слова до самого озера.

Но вот из-за деревьев показалась вода, и через пару минут они вышли на узкую полоску берега. Озеро, о котором так много рассказывали ребята, оказалось ничем не примечательным лесным озерцом, окружённым зарослями рогоза и с плавающими у берега кувшинками. Ближе к противоположному берегу действительно просматривался плохо различимый в вечерней дымке островок с торчащей, бывшей наверняка когда-то деревом, единственной корягой.

— Ну вот и добрались, — удовлетворённо произнёс седовласый и топнул ногой у кромки воды.

Тотчас, буквально на глазах изумлённого юноши, вода стала покрываться льдом, и вот к совсем скрытому внезапно поднявшимся от воды туманом острову ведёт ледяная дорога.

— Я буду ждать тебя там, — напомнил мастер и, в мгновение ока обернувшись вороном, полетел к острову.

Миша от неожиданности отпрыгнул в сторону и чуть не упал, запнувшись о торчащие из земли корни. Отойдя от шока, он, с каждым шагом проверяя лёд на прочность, отправился следом.

 

***

Ступив на покрытый травой участок суши посреди водоёма, Миша тут же увидел ожидавшего его мастера, стоявшего рядом с зеркалом. Зеркало было старинным, с рост человека и помутневшим от времени стеклом. Больше на острове, бывшего не более двух шагов в длину и трёх в ширину, ничего и никого не было.

— Ну, чего же ты ждёшь? — нетерпеливо поторопил мужчина. — Подходи, смотрись.

Дракончик, проспавший в капюшоне всю дорогу, проснулся и тревожно заворошился. Миша в нерешительности сделал полшага к зеркалу, и в сомнении замер: почему-то в душе появилась тревога, и он не был уверен, что хочет видеть себя в звериной форме. Да, превращаться — это круто, классно, прикольно! Но кто гарантирует, что зеркало не покажет ему крота, червяка или таракана?

— Не делай этого, — будто подтверждая его опасения, произнёс над самым ухом чей-то голос. — Он обманет тебя. Заберёт душу…

Миша, отчего-то не чувствуя страха, резко обернулся и увидел парня своих лет, будто сотканного из тумана. Он совсем не казался опасным и, вопреки советам друзей и наказу мастера, Миша почувствовал к нему некую симпатию.

Привыкший доверять своей интуиции, шатен отступил назад, и с появившейся неизвестно откуда уверенностью произнёс:

— Я не хочу быть волшебником.

Мужчина зарычал, с ненавистью глядя поверх его плеча, но явно не замечая мальчика-призрака.

— Ты понимаешь, от чего ты отказываешься? — теперь седовласый смотрел ему прямо в глаза. — Увидев в зеркале своё отражение, ты не только обретёшь форму, но в тебе пробудятся небывалые силы. Ты сможешь повелевать природой. Я научу тебя.

— Нет, — ещё твёрже ответил Миша, отступая к самой воде.

— Второго шанса не будет, — продолжал убеждать мужчина каким-то чужим для себя мягким и завораживающим тоном.

— Мне этого не нужно!

И он скинул и бросил к ногам мужчины сперва свою ученическую накидку, а затем сорвал с шеи амулет. Тубан, еле успевший взлететь, возмущённо пища стал кружить над его головой. Миша чуть покачнулся: как только он отбросил от себя дьявольский камень, в голове пронеслось воспоминание о последней встрече с братом. Он вспомнил про Оскара и о том, что тому грозит какая-то опасность. Но здесь было не время и не место ломать голову над загадками прошлого, и парень заставил себя не думать о брате и пока не пытаться вспомнить что-то ещё. Вот если выберется живым с этого проклятого острова, тогда и будет разбираться.

А тем временем мужчина буквально пылал от бессилия и злобы. Но вот, будто сумев взять себя в руки, седовласый вынул из кармана небольшой бутылёк из чёрного стекла и удивительно мирно и дружелюбно произнёс:

— Хорошо. Это твой выбор. Но я предупреждал тебя, что без особого дара живым с острова уйти невозможно.

— Он лжёт, — тут же вставил призрак.

— Это — эликсир бессмертия, — продолжал мастер, протягивая юноше бутылёк. — Выпей, и ты никогда не узнаешь, что такое Смерть. Ты будешь ей неподвластен.

— Ага, — с сарказмом согласился призрак. — Станешь вечно больным стариком. Эдаким живым мертвецом.

— Не надо, спасибо, — брезгливо скривившись, отказался от сомнительного подарка Миша.

— Клянусь тебе, это не яд. Вечная молодость в одном лишь глотке.

— Да, это правда, — так горько усмехнулся мальчик-призрак, что шатен в замешательстве от его противоречивых слов вопросительно на него обернулся. — Ты станешь таким, как я, — без тени усмешки сказал призрак. — Не живой и не мёртвый. Навечно.

— Я не буду пить эликсир, — приняв окончательное решение, заявил Миша мужчине.

— Как скажешь, — мастер спрятал обратно бутылёк и, нагнувшись, поднял неизвестно откуда взявшуюся палку.

Палка тут же превратилась в зелёный жезл с обвитой вокруг него змеёю и увенчанный крупным изумрудом. Миша был восхищён безупречностью работы, но не спешил касаться протянутой вещицы.

— Бери. С ним ты будешь понимать язык птиц и зверей, а также любое человеческое наречие. Сможешь разговаривать на любом языке. Представь, какую власть ты получишь.

Миша мельком взглянул на дракончика, который по уже сложившейся привычке устроился у него на плече.

— Да, ты сможешь общаться с ним, как со мной, — будто прочитав его мысли, заверил несостоявшегося ученика седовласый.

— Нет, — голос прозвучал даже твёрже, чем Миша рассчитывал. — Человек не должен забывать, что он выше животного. Опасно и неразумно привязываться сердцем к зверю, каким бы смышлёным и забавным он не был.

Он не осознавал этого, но только что буквально дословно повторил мнение своего отца, строго веря в истинность которого старший Градов и не позволял детям иметь домашних животных.

— Ты хочешь сказать, что совсем не привязан к своему любимцу? — провокационно усмехнулся мужчина.

— Я этого не утверждал, — возразил Миша. — Тубан мне дорог. Возможно, даже чересчур, — с горечью признался он, неожиданно вспоминая, что настоящих друзей, кроме дракончика, у него и не было в прошлой жизни. Но тут же в памяти возникли Варя и дядя (да, он вспомнил его!), и это придало ему сил и уверенности в своей правоте. — Животные живут инстинктами. Я не хочу знать, о чём они думают и что говорят.

— Уверен? — всё-таки предпринял ещё одну попытку его переубедить мужчина. — Только подумай, какие горизонты перед тобой откроются…

— Нет, — перебил мастера Миша.

— Как хочешь, — выбросил жезл в воду учитель и достал из кармана очередную вещь — узорный носовой платок. — Возьми тогда в дорогу скатерть-самобранку. Согласись, идти тебе далеко, она явно не окажется лишней. Ты сможешь в любой момент заказать ей всё, что только пожелаешь. Попробуй, испытай её.

— Она даёт отравленные кушанья, — шепнул призрак, до этого отчего-то молчавший. — Кусочка хватит, чтобы отправиться на тот свет. Если желаешь — бери, но я бы не стал.

Его слова отбили всякую охоту у Миши проверять чудесную скатерть.

— Благодарю, я не голоден, — тактично отказался юный Градов.

— Но как ты собираешься добраться до дома? Думаю, живёшь ты не близко…

— Но и не так далеко, — парировал Миша. — В лесу полно грибов и ягод — с голоду не помру.

Заскрипев зубами, мастер убрал обратно платок и снял с руки неприметный чёрный браслет.

— Это последний Дар, который я могу тебе предложить. Надев его, ты сможешь летать.

— Нет, — нервно скривившись, покачал головою юноша.

— Ты не мечтаешь летать?! — удивился седовласый. — Не хочешь испытать восхитительное чувство полной свободы, поймать крыльями ветер…

— Я боюсь высоты, — ответил Миша, очень кстати вспомнив легенду о юноше, создавшем себе крылья и взлетевшем слишком высоко к солнцу.

Кроме того, он действительно не очень комфортно себя чувствовал над землёй, в результате чего, к радости мамы, в отличие от Оскара никогда не лазил по деревьям. Хотя на дирижабле как-то летал, и всё было нормально. Неуютно, но довольно терпимо, если в окно не смотреть. В тот единственный раз он всю дорогу читал, чем вызвал недоумение родителей, так и не узнавших о его маленькой «проблеме».

— Итак, ты отказываешься от всего и выбираешь смерть? — вырвал его из раздумий угрожающий голос мужчины.

— Я просто отсюда уйду, — готовый, если надо, сражаться, ответил Миша. — И да, мне не нужно ничего из того, что вы предложили.

Яростно прорычав, седовласый обратился в ворона и… улетел.

Мальчик-призрак озадачено молчал, будто ожидал чего-то другого. Поняв, что пора уходить, Миша подобрал опрометчиво выброшенный плащ. Под ноги упал сверкнувший в лучах заходящего солнца камень на верёвочке. Не задумываясь, юноша отопнул его от себя. Амулет подлетел на несколько сантиметров и, коснувшись земли, рассыпался чёрным песком. В то же мгновение поверхность зеркала пошла мелкими трещинами и стекло осыпалось, через секунду обратившись обычной водой. Оставшаяся невредимой рама стала скрюченным стволом дерева, который Миша видел на острове с берега. Напоследок раздался громкий треск и, обернувшись, шатен увидел, как тают расходящиеся в разные стороны куски ледяного моста.

— Ты справился.

Восхищённый голос призрака отвлёк его от раздумий: как теперь возвращаться на берег? Переведя взгляд, Миша увидел на лице мальчика-призрака счастливую улыбку.

— Ты победил.

— Значит, убивать ты меня не собираешься? — на всякий случай уточнил Миша, уже ничему бы не удивившийся.

— Убивать? — изумлённо переспросил призрак. — Нет, что ты! Я тоже когда-то был его учеником, — кивнул он в ту сторону, куда улетел ворон. — Нас было трое: Кирилл, я и Рома. Кирилл вернулся однажды из леса и сказал, что теперь сможет принимать обличие волка. Через несколько дней мастер повёл в лес меня. Мы пришли на это озеро, но я не был уверен, что хочу быть его учеником. Я помнил сестру и знал, что, если останусь, никогда её не увижу. И я отказался смотреться в зеркало.

Призрак глядел на закат, кажется, забыв обо всём. Эмоционально вымотанный подросток опустился на землю, но призрак этого даже не заметил.

— Как и тебе, он предложил мне эликсир, — продолжал он. — Я сказал, что хочу вернуться домой и отдал ему амулет. Мастер меня отпустил. Теперь я понимаю, что эликсир выпал у него из кармана не случайно, — будто только что удостоверившись в этом, сам себе кивнул призрак. — В общем, я не смог удержаться и поднял его. Только через неделю я вышел из леса. Уже подходя к родному городу, я столкнулся с сестрой. Оказалось, она сбежала из дома и отправилась искать меня. А потом… — он замолчал, но вскоре заговорил снова. — Потом мы выпили эликсир и стали такими. Нас никто не видел, никто не слышал. В отчаянии мы отправились в заброшенную часть города…

— Подожди, — остановил призрака Миша. — Так ты Игорь, верно? Твоя сестра просила тебя найти, — он смутился, но всё же добавил, — Я видел её во сне.

— Она мне тоже являлась во снах, — улыбнулся Игорь. — Именно сны не дали мне её забыть.

— Но что было дальше? Почему ты вернулся сюда?

— Мне был Голос, — негромко ответил призрак. — Он сказал, что если я помогу хоть одному пройти все искушения, то избавлю себя и Катю от проклятия. Мы опять станем людьми и сможем вернуться к родителям, — его глаза блестели от счастья и предвкушения, — а у мастера отнимется сила. Не успел я и опомниться, как оказался здесь. Я думал, будет легко. Вскоре пришёл Рома. Он сразу меня узнал. Он отказался подходить к зеркалу и не взял эликсира, но отказаться от жезла не смог. Я думал, ты тоже не устоишь, — признался Игорь. — Как только Рома взял жезл, змея ожила и укусила его…

Призрак судорожно вздохнул, повторно переживая смерть друга.

— Затем был рыжий парень. Он так меня испугался, что наотрез отказался даже приближаться к зеркалу. От него мастер и узнал о моём присутствии.

— Это наверняка был Степан, — больше для себя, произнёс Миша.

— Да, вроде так мастер его и назвал, — согласился Игорь. — Чтобы унять его истерику, мастер дал ему скатерть-самобранку. Появилась тарелка эклеров. Он не съел и одного, как стал задыхаться. Я сначала подумал, что он подавился, но потом понял, что в них был яд…

Призрак сел рядом, не отводя взгляда от водной глади.

— Следующий парень уже знал обо мне. Он так быстро прошёл к зеркалу, что я даже слова сказать не успел. Потом пришёл, кажется, Вова. Он явно боялся меня и даже закрыл уши, чтобы ничего не слышать. Я уже начал терять надежду, но тут появился ты, — он чуть повернулся и улыбнулся Мише. — Больше мастер никого не погубит. Благодаря тебе, он потерял свою силу.

— Он будет мне мстить, — констатировал очевидное Михаил.

— Тебе сделать он ничего плохого не сможет, — с непонятной уверенностью возразил Игорь, но потом вдруг задумался. — Но у него есть ученики. Чем дольше они носят шкуры животных, тем меньше человеческого в них остаётся. Берегись Кирилла — он наверняка уже сроднился со своей тёмной ипостасью. Его душу сложно будет спасти, — грустно заметил призрак.

— Значит, спасти их возможно? — загорелся Миша, от всего сердца переживавший за своих новых друзей.

— Для этого они сами, добровольно, — подчеркнул он последнее слово, — должны выбросить амулеты и навсегда отказаться от своей силы. Если желание будет искренним, камень распылится.

— Откуда ты знаешь?

Призрак пожал плечами:

— Пославший сказал. Тем более твой же рассыпался, — напомнил Игорь. — И ещё, — он встал и подошёл к воде. В его руках неизвестно откуда появилась пластиковая пол-литровая бутылка, точь-в-точь как те, в которых в магазинах продают газировку. Набрав воды, он протянул бутылку Мише. — Она поможет уничтожить остатки зла.

И, стоило юному Градову взять бутылку, призрак растворился в воздухе. Последним исчезло его озарённое ликующей и одновременно благодарной улыбкой лицо.

 

Решив добираться до ближайшего берега вплавь, Миша разулся, свернул накидку, снял с пояса ножны и, надеясь оставить сухими хотя бы обувь и плащ, вступил в прогретую солнцем на удивление тёплую воду. Однако его предосторожности были излишними: озеро оказалось совсем мелким. Ноги неприятно утопали в глинистом дне, но вот, наконец, он выбрался на берег, замочив лишь до колен джинсы. На берегу его дожидался мастер.

Седовласый, скрестив на груди руки, гневно наблюдал, как обхитривший его ученик омывает в воде ноги от ила. Он не торопился. Он уже знал, какой смертью умертвит глупого и неблагодарного мальчишку.

Миша, краем глаза следивший за мужчиной и не совсем уверенный в словах призрака и своей безопасности, как можно незаметнее вынул кинжал, с которым, даже забыв, откуда он у него, никогда не расставался. В избушке оборотней он даже спал, положив ножны под подушку, чем вызывал удивление ребят.

— Можно подумать, мы ночью на тебя нападём, — как-то с обидой упрекнул его Дима.

— Может, ты считаешь, что мы воры? — в тот же вечер поддержал товарища Кирилл.

— Нет, конечно. Просто… мне так спокойней.

Он так и не смог тогда признаться ни друзьям, ни самому себе, что кинжал ему слишком дорог, и он боится его потерять, поэтому никогда и не оставляет. Мастер на эту причуду смотрел сквозь пальцы, да и друзья постепенно привыкли и перестали обращать внимания. Сейчас он понимал, что кинжал просто напоминал ему о забытом доме, поэтому подсознательно и был так ценен.

— Ты хочешь драться со мной? — заметив манипуляции юноши, презрительно спросил седовласый.

— Нет, — Миша оставил на траве вещи, выпрямился и посмотрел в глаза собственному страху. Насыщенный бутылочно-зелёный цвет сменился каким-то непонятным, болотным, в глазах противника не было больше той яркости красок, что присуща всем эльфам. Перед ним стоял обычный желчный и алчный до власти старик. — Я буду лишь защищаться.

Мастер хрипло засмеялся и поднял руки. Михаил внутренне собрался, готовый перерезать все кусты и лианы, какие сейчас нашлёт на него бывший учитель. Однако прошло десять секунд, тридцать, минута…, а от усилий мужчины не появилось и ветерка. С недоумением взглянув на свои руки, седовласый, рыча, предпринял вторую попытку, но всё было бесполезно: его магия иссякла, и Миша это прекрасно понял. Ему даже стало искренне жаль мужчину, так упорно не желающего признавать очевидное.

— Что? Что ты наделал?! — наконец, сверля его обезумевшими глазами, вскричал седовласый.

— Вы сами виноваты, — прошептал Миша, готовый, в случае чего, сражаться до последнего.

Однако мастер с кулаками на него не накинулся. Взревев от ярости и бессилия, он обернулся вороном и через мгновение скрылся в вечерних сумерках.

Убедившись, что опасность в ближайшее время ему не угрожает, Миша обулся, закрепил ножны на поясе, убрал кинжал и накинул плащ (у воды становилось прохладно). Дракончик, всё это время тревожно нарезающий круги в воздухе, устроился в капюшоне, всё ещё беспокойно сопя и время от времени выглядывая наружу: вдруг враг вернётся.

Поразмыслив, куда лучше отправиться, Миша решил, что возвращаться в избушку для убеждения друзей отказаться от сомнительной силы сейчас крайне неразумно и опасно. Значит, надо вернуться к первоначальному плану и идти в горы: возможно, там он сможет выяснить, насколько изменилась обстановка в стране за последние два месяца. Но напрямик идти неразумно, лучше двигаться строго на север, тогда он непременно выйдет на дорогу.

Приняв окончательное решение, Миша определил, где находится север, и отправился в путь. Однако довольно скоро он понял, что ночью в лесу далеко не уйдёт. Ох, как сейчас пригодился бы ему оставшийся в рюкзаке фонарик Оскара! Пришлось думать, где бы заночевать. В конце концов, с трудом устроившись на нижних ветвях разлапистой ели, он, измотанный и уставший, почти мгновенно уснул.

 

***

Проснулся Миша ближе к обеду. Тело затекло от неудобной позы, однако, вопреки мрачным ожиданиям, ночью на землю он не свалился. Есть было нечего. Попадающиеся по дороге грибы он не собирал, крайне сомневаясь, что сможет развести огонь без спичек. Зато Тубан был необыкновенно весел: на завтрак он перекусил подорожником, вокруг было огромное пространство для исследования, то и дело по ветвям на верхушках деревьев пробегали белки, за которыми дракончик, играя, гонялся.

Изнывая от жажды и долгого пути, Миша хотел отпить из бутылки, что дал ему призрак, но, взглянув на неё, передумал. Нет, вода не была мутной или грязной. Наоборот, она даже сквозь пластик казалась удивительно чистой. В ней не плавало никакого постороннего мусора. Но Мишу остановило даже не это, а её голубоватый оттенок и исходящее еле заметное серебристое мерцание: будто это была не обычная вода из озера, а какая-нибудь живая вода из сказки. Тут же он вспомнил слова призрака, что вода поможет ему справиться с оставшимся злом. Что бы это не значило, подарок Игоря стоило сохранить, а не расходовать почём зря.

Вскоре они с Тубаном набрели на родник, и парень вдоволь напился, да ещё и перекусил росшей рядом малиной.

— Ну вот, сегодня с голоду не умрём, — набирая ягод прозапас в обнаруженный в кармане мешочек для сбора трав, сказал объевшемуся дракончику Миша.

К вечеру они вышли на дорогу.

 

***

По грунтовой дороге, поднимая на кочках клубы пыли, из шахтёрского края неспеша ехала старая повозка странствующего торговца, запряжённая двумя лошадьми. На облучке сидел одетый в потрёпанный дорожный плащ мужчина, рядом — его помощник и ученик. Ни тот, ни другой, не заметили путника, старавшегося держаться тени деревьев.

Миша, в нерешительности упустивший момент, и не вышедший на обочину, проводил повозку взглядом. Он уже собирался продолжить путь, как вдруг заметил, что лошади замедляют шаг, и на повороте повозка окончательно встала. «Наверно, они остановились на ночлег» — подумал Миша, решая, стоит ли обнаруживать себя. С одной стороны, у этих людей может найтись лишний кусок хлеба, но, с другой, опасно доверять незнакомцам, тем более он один, а их минимум двое.

Мучимый сомнениями, он всё же решился приблизиться, чтобы лучше рассмотреть путешественников. Правда он никак не ожидал, что мальчик, ехавший с торговцем на облучке, окажется настолько зорким, и заметит его издали.

Шатен замер, когда понял, что этот рыжеволосый высокий красавец идёт к нему…

— Ладно-ладно, пишу, как было. Но, в общем, вы уже поняли, что это был я —

Итак, к нему приближался невысокий кареглазый парень вполне обычной внешности с рыжиной в светло-коричневых волосах.

— Привет! Откуда ты здесь? — первым заговорил незнакомец.

— Привет, — опасливо разглядывая его, ответил Миша.

Так как новый знакомый был вполне дружелюбен, несостоявшийся маг всё же ответил:

— Иду к гномам.

— У-у, — присвистнул рыжий, — долго же тебе топать. Мы едем от них четвёртый день.

— Ничего, когда-нибудь доберусь.

— Ты что, путешествуешь в одиночку? — оглядевшись по сторонам, удивился незнакомец. — Зачем тебе вообще понадобилось в те края?

— Хочу посмотреть на настоящего гнома и узнать, отличаются ли они от людей, — раздражённый его любопытством, огрызнулся Миша.

Однако это лишь развеселило нового знакомого:

— Ну гляди, — заливаясь хохотом, выпятил грудь рыжеволосый парень. — Я Алет, чистокровный гном собственной персоной.

Миша выпучил глаза, неверующе оглядывая паренька. Дядя много рассказывал ему о шахтёрском крае и живущем там народе. Сейчас, вернув себе память, он даже чётче помнил прошлое, чем раньше, в том числе и их долгие уроки и разговоры во время поездок верхом. Он знал, что гномы коренасты, крайне невысоки по сравнению с другими людьми, с грубой от въевшейся пыли кожей… Ну, ладно, перед ним стоял совсем молодой гном и работа в шахте или на кузнеце ещё не успела сказаться на его внешности. Но незнакомец был совершенно обычным подростком лишь немного ниже него.

— Что, нашёл третий глаз или, может, пару дополнительных ушей? — Алет издевательски повертелся, чтобы Миша мог лучше его разглядеть.

— Прости, — смутился Градов, отводя взгляд.

— Вообще-то я, по нашим меркам, переросток, — признался Алет. — Но, в целом, тебе теперь, выходит, нет смысла идти дальше.

— Выходит, что нет, — не желая признаваться во вранья, кивнул Миша.

— Тогда присоединяйся к нам. Учитель велел передать, что мы будем рады разделить с тобой и твоими спутниками, — ещё раз на всякий случай оглядевшись, Алет закончил, — наш скромный ужин. И, если надо, подвезём до города.

— Спасибо, — не видя особых причин отказываться, поблагодарил юноша.

Когда они подошли к повозке, на небольшой поляне у дороги уже вовсю потрескивал костёр и, подвешенный на деревянных рогатинах, закипал котелок.

— Диран, я привёл его, — доложил учителю Алет. — Представляешь, он был один.

Мужчина, занимавшийся лошадьми, обернулся, чтобы поприветствовать путника. Последовала немая сцена: Диран округлившимися глазами смотрел на синеглазого юношу, тот, раскрыв рот, уставился на него.

— Дядя!!! — немного отойдя от шока, первым кинулся Миша к мужчине.

— Мишутка! — Виктор поймал племянника и сжал в объятиях. — Ты жив! Но как? Саша поведал мне, что случилось той ночью. Где Оскар? Почему вы не вместе?

— Папа? Его не казнили? — не веря ушам, переспросил юноша, взглянув ему в глаза.

— С какой это радости? — усаживая парня к костру, ответил Виктор. — Но он всё ещё под арестом. Я, как только узнал, что вы не успели уехать, отправился в город. Пришлось похлопотать, чтобы магазины не закрыли и не конфисковали замок. Я ведь, по праву рождения, тоже являюсь его владельцем. Граф был очень недоволен, но на меня у них компромата не нашлось, так что расхищения семейного имущества удалось избежать, — кратко вводил в курс дела племянника мужчина, параллельно успевая готовить. — Но, конечно, больше всего я волновался за всех вас. К сожалению, я не успел перехватить твою маму. Иолу заставили заключить контракт в обмен на обещание честного суда. Не волнуйся, она просто согласилась обучать группу будущих лекарей, — тут же успокоил он заволновавшегося мальчика. — Я помог ей снять комнату недалеко от тюрьмы, чтобы ей удобней было навещать твоего папу. Ты же знаешь, что в молодости она училась у лучших знахарей и могла бы преподавать, но выбрала вас, и посвятила себя семье.

Миша кивнул, жадно хватая каждое слово.

— А Варя? — не удержавшись, спросил он.

— Она живёт в замке. Когда их в ту ночь задержали, Марфа, стараясь защитить её, сказала, что Варя её дочь, — пояснил Виктор. — Так как никто из стражников не заметил, была ли Иола одна или с девочкой, Марфе поверили. Их с Панфилием отпустили и, пока я не приехал, Варя жила с ними в заброшенном доме на окраине города. Заявив свои права на замок, я разыскал их и, естественно, попросил вернуться. Они пообещали приглядеть за замком, и позаботится о твоей сестре, пока Александра не оправдают.

— А его оправдают?

— Не сомневайся, — потрепал его по волосам Виктор. — Улик против Саши никаких. Граф затягивает разбирательство, но рано или поздно суд состоится. Теперь твоя очередь рассказывать, где оставил брата, — наливая и себе потрясающе вкусно пахнущий суп, подал он ложку племяннику.

Неспеша поев и взяв добавки, Миша начал свой рассказ. Во всё время повествования Алет держался тиши воды, опасаясь, чтобы Диран не отправил его в повозку спать. Однако мужчина был так захвачен историей племянника, что совершенно забыл про присутствие ученика.

— Вот эту воду мне и дал призрак, — показал Миша бутылку с загадочной жидкостью. — Это было вчера…

Потом он поведал дяде о последней своей встрече с чародеем и о том, как, переночевав на дереве, выбрался из Чёрного леса.

— И ты собирался без еды и воды дойти до гномов? — удивляясь опрометчивости столько пережившего за минувшие месяцы племянника, спросил Виктор.

— Я не был уверен, что в городе для меня безопасно, — признался Миша. — Может там на всех витринах наши с Оскаром портреты висят, — понимая, насколько глупо это звучит, добывал парень.

Однако мужчина не упрекнул его в детскости мышления, а лишь, печально улыбнувшись, приобнял:

— Ты пережил страшное испытание и имеешь полное право не доверять никому. Да, вас по-прежнему разыскивают. Не стану скрывать, у стражников есть ваши фотороботы, но узнать на них тебя возможно разве что по глазам. Мы купим тебе очки или затемнённые линзы, и ты сможешь спокойно гулять по городу сколько захочешь.

— Ты возьмёшь меня с собой? — будто сомневаясь, с надеждой промолвил засыпающий на его плече юноша.

— Конечно, — пообещал племяннику Виктор. — Если потребуется, я выдам тебя за сына, — тихо добавил он, но Миша уже не услышал. Горячая еда и усталость сделали своё дело: парень уснул.

 

Даже тряска ехавшей по ухабам повозки не сразу разбудила утомлённого до предела подростка. Очнувшись ото сна, Миша с трудом припомнил события прошедшего вечера. Постепенно пришло осознание, что дядя на руках перенёс его сюда, что он проспал всю ночь и теперь они едут домой.

— С добрым утром! — заметив, что племянник проснулся, улыбнулся ему Виктор. — Видишь, висит сумка? Там хлеб с мясом — завтракай. Твой дракончик уже поел.

Потянувшись было за сумкой, Миша удивлённо воззрился на затылок мужчины. Тот, будто почувствовав, пояснил:

— Понимаешь, в том письме, из-за которого я уехал, сообщалось о нахождении кладки лунных драконов. Человек, обнаруживший её, был мне многим обязан.

— Но письмо было на гномьем, — не поверил шатен. — Я точно помню.

— Гномью письменность мало кто разбирает, а информация о кладке не должна была попасть в чужие руки, — ответил Виктор, не оборачиваясь и следя за дорогой. — В конце той недели одно из трёх яиц должны были доставить в мою квартиру.

Дядя говорил, не скрываясь, из чего юноша сделал вывод, что его гном-ученик в курсе очень многих вещей, о которых Миша, в других обстоятельствах, никогда бы и не узнал. Невольно почувствовав укол ревности, парень внимательно слушал дальше.

— Конечно, я сразу подумал, что дракончик — замечательный подарок на твой день рождения, — продолжал мужчина. — С трудом получив согласие Александра (ух, мой брат и зануда!), я поспешил на встречу с курьером. К сожалению, дракончик вылупился гораздо раньше, чем я рассчитывал. Вот он и принял меня за мамку. И намучался я с ним за три недели! Никогда не думал, что забота о домашнем питомце требует стольких сил и времени! А видел бы ты, с каким боем я запихивал его в клетку! — мужчина усмехнулся своим воспоминаниям и повернулся к племяннику. — Не поверишь, как я рад, что он тебя принял. Но, видно, меня он тоже не забыл. Когда вчера я тебя нёс, он выбрался и даже позволил мне себя погладить. Кстати, как ты его назвал?

— Тубан.

— «Змей», альфа Дракона, — задумчиво протянул Виктор. — Замечательное имя!

— А кому достались остальные два яйца? — полюбопытствовал Миша.

— Одно, естественно, Азарий оставил себе; второе, насколько я знаю, досталось его дочери. Он учёный, а не политик, — подмигнув ошарашенному племяннику, вернулся к дороге Виктор. — Ты даже не представляешь, какой был скандал в столице, когда до короля дошли слухи о том, что у кого-то исследователя Долины появился ручной дракон. Но, по древнему указу, казнить хозяина дракона не имеет права даже король, как и отобрать редкого питомца.

— И как же с ним поступили? — не удержался сидящий рядом на облучке Алет.

— Никак. Погрозились, поругались, да и оставили в покое. Азарию не привыкать — он никогда не считался с «мелочными желаниями бюрократов». Не от мира сего, в лучшем смысле этого утверждения.

— А чем тогда он был обязан тебе?

— Я спонсировал большинство его исследований, которые научный комитет посчитал нерентабельными, — ответил племяннику мужчина. — Мы с ним знакомы давно, я по праву считаю его своим хорошим другом.

— Но ты про него никогда не рассказывал, — жуя бутерброд, упрекнул Миша.

— Как-то к слову не приходилось, — согласился Виктор.

— Он изучает природу? Он эльф? — встрял Алет, мельком глянув на Михаила.

— Наполовину, — кивнул мужчина, затем посерьёзнел и обратился к племяннику. — Ты вчера нам сказал о девочке Дине, которую твой мастер держит в плену. Я знаю её отца. Он староста посёлка эльфов. В тот день, когда я приехал к вам, я говорил, что жители Долины никого к себе не пускают, — убедившись, что Миша помнит тот разговор, он продолжил, — Позже я выяснил, что это было связано с похищением Дины. Они искали предателя среди своих. И, как я теперь понимаю, не зря. Так ты утверждаешь, что главный оборотень — её дядя?

— Ну да, она сама мне это сказала.

— Плохо, — вздохнул мужчина, затем строго взглянул на обоих своих подопечных. — Я доставлю вас в замок. Ваша задача: не высовываться и дождаться моего возвращения.

— Ты отправишься в Долину? — первым догадался Алет.

— Да, я должен передать им слова Миши, и чем скорее, тем лучше. Возможно, они знают, как в наш мир вообще могли проникнуть потусторонние силы, — затем он посмотрел на племянника. — Ты разрешишь мне взять немного твоей воды?

— Хочешь, всю забирай, — пожал плечами Миша, не представляя, как он будет дома её использовать.

— Нет, вся мне не нужна. В случае чего, наша дорога всё равно будет лежать через замок. Главное, никуда не влезайте и не гуляйте ночью по городу. Вы оба нужны мне живыми.

Мальчики не рассмеялись, прекрасно осознавая ту угрозу, которую могут представлять загнанные в угол оборотни.

 

***

С наступившими сумерками они выехали из леса. По словам дяди, им предстояло ехать ещё добрых полдня, поэтому все трое, привязав лошадей, стали готовиться к ночёвке: Алет с Мишей были отправлены в лес собирать хворост, а мужчина, прихватив канистру и котелок, пошёл к реке за водой.

— Ты зовёшь дядю Дираном, — заметил Миша, когда они углубились в лес.

— Ну да, так его знают в наших краях, — кивнул Алет. — Но ты не думай, я в курсе, что он барон Виктор Градов. Узнал, когда он стал бороться за поместье и ваш бизнес…

— И как давно ты его ученик?

— Почти год, — ответил Алет. — Он приехал в наш посёлок прошлой осенью. Честно говоря, я очень обязан ему. Не предложи он взять меня на обучение, наверняка я бы до сих пор сидел дома.

— Неужели из-за роста? — не поверил Миша.

— Ага. Понимаешь, я шахтёр.

— И что, не пролезаешь? — безобидно поддел шатен.

— Если честно, да, — к его удивлению кивнул дядин ученик. — У нас проходы-то широкие, а своды везде низкие, вот меня и уволили, а кузнецы брать к себе не захотели. И тут, на моё счастье, появился твой дядя…

— Вижу, он тебя тоже фехтованию обучает, — решив сменить щекотливую тему, указал Миша на висевшие на поясе молодого гнома ножны.

— Ну, времени на стоянках достаточно, вот он как-то и предложил, — пожал плечами Алет. — В основном Диран обучает меня торговле, грамоте и языкам. Я ведь раньше только шахтёрским символьным владел. Гномьем, по-вашему. У нас дома целая библиотека на символьном есть. Я люблю в свободное время читать.

— Я тоже книги люблю, — рассеяно ответил Миша, заметив движение чуть в стороне.

— Ты чего? — глядя на его изменившееся лицо, спросил новый друг.

— Мы здесь не одни, — вглядываясь во тьму, прошептал шатен.

Алет тоже насторожился и медленно вынул меч, встав спиною к товарищу. Вот в островок света керосинового фонаря из леса вышла большая собака. Алет сглотнул слюну от страха, когда увидел оскал и понял, что это не собака, а настоящий волк. Однако Миша почему-то расслабился:

— Привет, Киря! Не ожидал, что ты так быстро меня найдёшь.

В следующее мгновение на месте дикого зверя стоял черноволосый парень с волчьими глазами и самодовольной ухмылкой.

— Выйти на тебя по следу было пустяковым делом, — заявил он, не обращая внимания на присутствие Алета. — Ты в курсе, что я мог напасть на тебя, как только вы вошли в лес?

— Так почему не напал? Испугался свидетелей? — стал, по мнению гнома, играть с огнём Миша.

— Его? — брезгливо указал Кирилл на оцепеневшего в боевой стойке Алета. — Да если бы я хотел, ты был бы уже мёртв, и он тоже.

— Ты не убийца.

— Уверен? — изогнул бровь оборотень. — А как ты думаешь, кто помогал мастеру закапывать трупы?

Алета пробил холодный пот от последних слов, рука судорожно сжимала меч.

— Мне жаль, что тебе пришлось в этом участвовать, — без ненависти, искренне промолвил Миша. — Он не имел права привлекать тебя к этому.

— Я рад ему помогать, — огрызнулся брюнет. — Мастер мне доверяет.

— Он тебя использует, словно пса, — Алет замер, только потом сообразив, что сказал это вслух.

В ту же секунду, обернувшись волком, оборотень прыгнул на юношу-шахтёра и придавил к земле, жутко скалясь. Миша, не задумываясь, столкнул волка и закрыл собой нового друга.

— Он сказал правду. И ты это чувствуешь, — внимательно следя за передвижениями волка, произнёс он. — Откажись от дара, выброси амулет. Если не остановишься, однажды навсегда станешь волком.

Алет, которого колотила крупная дрожь, сел, обхватив колени руками, не находя в себе силы подняться.

— Да твой защитник просто храбрец, — пропустив мимо ушей его последние слова, холодно рассмеялся Кирилл, вновь став человеком. — Но ты меня удивил: я же мог случайно поранить его.

— Я не заметил, чтоб ты шибко сопротивлялся, — нагло ответил Градов.

К огромному облегчению Алета, сзади послышался треск ломающихся веток — это учитель спешил им на помощь. Кирилл недовольно покосился в сторону шума, затем обратился к бывшему товарищу:

— На этот раз я тебя не трону. Скажи спасибо Диме и Вове. Я сообщу мастеру, что опоздал. Но если наши пути пересекутся вновь и у меня будет поручение прикончить тебя, я медлить не стану.

И он, перекинувшись, скрылся. Запыхавшийся от бега Виктор мельком увидел лишь кончик хвоста.

— Что произошло? Тубан так верещал, что я был уверен, что на вас напали!

Затравленно взглянув снизу вверх на учителя, Алет через силу пролепетал:

— Это был оборотень. У него был приказ убить Мишу.

Пришлось Мише в подробностях пересказывать случившееся. Этой ночью они спали по очереди.

 

Вот вдалеке показался родной замок. Миша, нетерпеливо ожидавший встречи с сестрой, не мог усидеть спокойно на облучке.

— Если ты побежишь, быстрее не будет, — заметил дядя, наблюдая за беспокойно ёрзающим по сиденью племяннику.

Немного погодя они въехали на территорию замка. У дверей их встречал старый-добрый Панфилий. Заметив, кого привёз Виктор, бедный старик запричитал и поспешил в дом обрадовать Марфу и юную госпожу. Они не успели дойти и до лестницы, как навстречу выбежала одетая в голубой сарафан Варя.

— Миша! — оглушительно заверещав, девочка бросилась брату на шею.

Парень подхватил сестрёнку на руки и закружил. Варя весело завизжала.

— Я тоже рад тебя видеть, принцесса, — ставя её на пол, широко улыбнулся подросток.

— О, Алет, тебе тоже привет, — заметила Варя второго юношу. — Как Тайна?

— Я передал ей твой подарок, — пожав руку девочке, отчитался рыжеволосый парень. — Ей очень понравилась твоя заколка. Она нарисовала тебе рисунок, — и он вытащил из внутреннего кармана ветровки свёрнутый в трубочку листок и передал ей.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила Варя, и, развернув бумагу, показала рисунок брату.

На картинке на фоне снежных гор были изображены две девочки в красивых платьях и с коронами на головах, державшиеся за руки. Над ними светило огромное жёлто-оранжевое солнце.

— Тайна — моя сестра, ей недавно исполнилось шесть. Я упомянул о ней Варе, и она решила с ней подружиться. Ну вот, теперь моя сестра считает твою лучшей подругой.

— Да, это серьёзно, — полушёпотом заметил Миша, а сестре сказал, — Замечательный рисунок. Тебе самой нравится?

— Очень!

И, прижав листок к груди, она поспешила наверх, в свою комнату. Миша провожал её взглядом, с удивлением отмечая, как сестра повзрослела. Восемь с половиной, а уже вполне самостоятельная и такая не по-детски важная и серьёзная. Беспечный поступок Кирилла, принесший так много неприятностей их семье, украл у неё детство.

Алет и Миша поднялись на второй этаж. У обоих было лишь одно желание: принять душ и переодеться во что-нибудь чистое. Как оказалась, у Алета в замке уже была своя комната, аккурат по соседству с апартаментами дяди.

Через час все собрались в гостиной не то на поздний обед, не то на ранний ужин. Марфа и Панфилий, впервые на памяти Миши, сидели за столом вместе с ними. Правда Марфа всё время вскакивала, стараясь услужить. Она была так рада чудесному возвращению младшего сына господ, что просто не могла иначе.

— Марфа, Михаил вполне способен сам налить себе чаю, — заметил Виктор, покачав головой, когда женщина в очередной раз поспешила позаботиться о его племяннике.

— Мне совершенно несложно, — лишь улыбнулась экономка. — Не волнуйтесь.

— Да я и не волнуюсь, — проворчал мужчина, но так, что услышали все. — Просто мне казалось, что мы договорились: до возвращения Александра вы, как временные опекуны Варвары, пользуетесь всеми привилегиями членов семьи.

Марфа, чуть покраснев, кивнула и до конца ужина уже не вставала. Но вот все насытились, и Миша не поверил своим глазам: Варя, будто это было для неё обычным делом, принялась помогать экономке убирать со стола. Очнувшись, юноша без слов последовал её примеру. Алет тоже не остался в стороне, и вчетвером (вместе со смущённой женщиной) в один заход они унесли грязную посуду на кухню.

— Если хотите, я могу помыть.

Миша сказал это вполне серьёзно, но Марфа испуганно замахала на него руками:

— Что вы, сударь! Вам не подобает выполнять чёрную работу.

— Я настаиваю, — опередив сконфуженную и не знающую, как возразить, женщину, засучив рукава рубашки, принялся он за работу.

— Но, сударь…

— Дядя прав, — непреклонно взглянул в лицо экономке Миша. — Теперь вы — член нашей семьи. По крайней мере, пока дядя здесь хозяин. Надеюсь, отец, когда его оправдают, не изменит этого решения.

— Но как же… — растерянно пролепетала женщина.

— Он прав, — вмешалась наблюдающая за ними Варя. — Тётя Марфа, я люблю тебя и деду Филю, почти как маму и папу.

— Моя дорогая, — умилилась её словам женщина и ласково обняла девочку.

— И не называйте меня больше «сударем», — попросил шатен. — Даже когда вернётся отец. Просто Миша.

Растроганная таким отношением юных господ Марфа уже ничего не могла сказать против. А в дверях стоял слышавший каждое их слово Панфилий. Старик всегда относился к детям барона, будто к собственным внукам. И теперь он тепло улыбался, видя, что какими бы трудными не были для ребят последние месяцы, они явно пошли их душам на пользу. Да и Марфа, нянчившая в младенчестве обоих, по праву заслуживает особого отношения со стороны юных господ.

 

***

На следующее утро дядя ушёл из замка затемно, а вернулся только к ночи. Миша весь день провёл с сестрой: читал сказки, помогал рисовать, играл… Алет, от нечего делать и подчиняясь запрету учителя не выходить сегодня из дому, крутился рядом.

Варя уже давно отправилась спать, когда, наконец, на пороге замка появился уставший, но явно довольный мужчина.

— Полуночники, чего не в кроватях? — заметив на диване у лестницы своих подопечных, изучающих карту страны, весело спросил Виктор. — Неужто Марфа забыла объявить вам отбой?

— Она поняла, что это бесполезно, и ушла спать, — выдал Алет, закусив губу, нарисовавший почти правильный круг в лесной области.

— И кто вам разрешил портить карту? — повесив плащ, подошёл к ним заинтересованный Виктор.

— Миша нашёл на ней то озеро…

Более подробных разъяснений мужчине не потребовалось.

— А здесь, примерно, стоит изба, — Миша указал в центр начерченного товарищем круга.

— Уверен?

Миша кивнул.

— Мы подумали, что тебе может понадобиться наша карта, когда ты поедешь на переговоры с эльфами.

— Правильно подумали, — похвалил обоих мужчина и, спросив разрешения, свернул подправленную карту и засунул во внутренний карман висящего на вешалке плаща.

Втроём они переместились на кухню.

— А чем ты занимался? — спросил Миша, дождавшись, пока дядя поужинает.

Всё это время парни еле сдерживались от нетерпения. Но чувство приличия не позволило им отвлекать голодного мужчину от поглощения пищи.

Виктор, хитро подмигнув, достал из дипломата два завязанных красными лентами небольших свитка и передал один племяннику, а второй — ученику.

— Что это? — повертев в руках свиток, первым спросил Миша.

— Откройте, — посоветовал дядя.

Шатен, подозрительно взглянув на него, всё же развернул свой свиток и изумлённо прочёл:

«Данный документ выдан Максиму Градову, сыну барона Виктора Градова, в свидетельство его совершеннолетия»

Внизу стояли вензель короля и гербовая печать отдела учёта населения.

Такую бумагу можно было получить для поступления в академию или заключения брака по наступлению шестнадцати лет. Она не только являла собой доказательство наступившего совершеннолетия, но и могла быть использована при спорах наследования. Документ не был обязательным, но у состоятельных горожан глава семьи непременно заказывал сыновьям такую бумагу. А титулованных ещё и вносили в государственную книгу родов, с описанием внешности и указанием особых примет (если таковые имелись).

— Граф был крайне удивлён, когда я объявился пред его светлые очи пару месяцев назад, — усмехнулся Виктор, дожидаясь, когда племянник отойдёт от шока. — Вероятно, он не рассчитывал, что я до сих пор жив. Естественно, он совершенно не в курсе моей личной жизни и семейного положения. Мне удалось добиться, чтобы тебя записали в родовую книгу Градовых.

— А если обман раскроется? — с волнением спросил Миша, скатывая документ.

— Я уже десять лет живу, как Диран. И если кто из знакомых Дирана знает моё настоящее имя, так только с моих слов, — успокоил его Виктор. — Главное, постарайся не собирать на одной вечеринке своих старых друзей и приятелей тебя-Максима, и наша маленькая тайна останется тайной. Ах да, я указал, что у Максима чёрные глаза и волосы, — и он передал племяннику коробочку с тёмными линзами и литровую банку не то с сажей, не то с угольной пылью. — Используй его как обычный шампунь. Краска устойчива к дождю и внешним воздействиям, но отменно смывается обычным дегтярным мылом. Эффективно, просто и никакого ущерба, — подмигнул мужчина. — Если вдруг кто тебя узнает, делаешь каменное лицо и ссылаешься на гены: мол, «семейное сходство с кузеном, но я, вообще-то, больше похож на отца».

Миша честно постарался запомнить совет дяди, но не был уверен, что в экстренной ситуации достаточно убедительно сможет сыграть.

— А тебе, Алет, я сделал справку ещё полгода назад, на всякий пожарный.

В документе рыжеволосого юноши значилось, что он является Алексом, племянником торговца-путешественника Дирана.

— Ещё я выяснил насчёт Оскара.

— Что с ним? — встрепенулся Миша.

— Он безупречно справился со своей ролью. Надёжный человек мне сообщил, что пару месяцев назад дозор действительно привёл мечтающего о службе деревенского паренька, который в тот же день был зачислен в городскую стражу рядовым. Следующей ночью Оскар будет дежурить на городских воротах, и ты, если хочешь, можешь с ним встретиться, — разрешил Виктор племяннику.

И мужчина подробно объяснил, как безопаснее всего организовать свидание с братом.

— А почему ты не пойдёшь с нами? — под конец спросил учителя Алет.

— С рассветом я отправляюсь в Долину, — потерев глаза, ответил Виктор.

Напоследок он велел Мише ни в коем случае не предпринимать самостоятельных попыток встретиться с матерью или отцом. Скрепя сердце, племянник дал слово, и все трое, пожелав друг другу спокойной ночи, отправились на боковую.

Когда на следующее утро парни проснулись, мужчины в замке уже не было.

 

После заката, как посоветовал Виктор, Миша и Алет, притворившись, что устали и отправились спать, незаметно сбежали из замка. Краситься Миша не стал, но линзы, на всякий случай, надел. Ощущения были непривычные, но сносные. Ему казалось, что он будет как бы в солнцезащитных очках, и в темноте вообще ничего не увидит, однако, вопреки ожиданиям, в вечерних сумерках он ориентировался даже лучше, чем обычно. Похоже, линзы обладали слабым эффектом ночного видения.

Шли юноши молча: каждый прокручивал в голове то, что им предстояло провернуть. Очертания города всё приближались, и вот они отчётливо видят закрытые на ночь городские ворота. Миша остановился в отдалении, а Алет приблизился к неприметной на фоне огромных ворот двери. Собрав всю свою храбрость, он постучал медным кольцом-молоточком. Наверху открылось окошко и оттуда выглянуло страшное широкое и бородатое лицо стражника:

— Кто такой? — неприветливо рявкнул стражник, заметив, наконец, побеспокоившего его молодого человека.

— Алекс, — парень совершенно не чувствовал в себе смелости, но отступать было поздно. — Мы из Озёровки. Ищем Ваню. Он всё хвастал, что пойдёт записываться в стражники, а тут вдруг пропал. Его дед послал нас узнать…

— Да, есть тут один, из Озёровки, — усмехнулся резко подобревший бородач, заметив на дороге и второго юношу.

— И он стражник? — вполне правдоподобно изобразил недоверие вперемешку с изумлением Алет.

— Самый настоящий, — подтвердил мужчина.

— А… можно его позвать? — неуверенно попросил подросток.

— Вам повезло. Сегодня мы с ним дежурим на пару.

И, повернувшись, бородач басом гаркнул:

— Эй, Вань! К тебе тут друзья пожаловали! Желают видеть.

Через минуту к ребятам вышел молодой человек в полном обмундировании стражника. На его бледном лице явственно читалось беспокойство, и оно лишь усилилось, когда Оскар взглянул на незнакомого ему паренька.

— О, Ванька, это правда ты?! — с фальшивой радостью обменялся с ничего не понимающим юношей рукопожатиями Алет и даже для убедительности хлопнул его по плечу, будто бы они сто лет были знакомы.

— Ну ладно. Когда закончите балакать, постучи, — смачно зевнул бородатый и закрыл за Оскаром дверь.

Облегчённо вздохнув, гном уже искренне улыбнулся рядовому:

— Пойдём.

— Куда? — нахмурившись, потребовал хоть каких-то объяснений Оскар.

— Тише, — испуганно зашипел Алет. — Взгляни лучше, с кем я пришёл.

Стражник огляделся и, помрачнев ещё больше, сделал несколько шагов в направлении Миши. Приблизившись, Оскар от изумления потерял дар речи. Кого-кого, но брата увидеть он никак не ожидал.

— Тебя не узнать, — овладев собой, протянул руку Оскар. — Что с глазами?

— Линзы, — отвечая на рукопожатие, пояснил Миша. — Дядя посчитал, что глаза меня выдают.

— Он прав. Если бы ты ещё что-то сделал с волосами, то и я бы тебя не признал.

— Насчёт этого всё тоже схвачено. Но лучше расскажи, как ты?

— Нормально, — пожал плечами Оскар. — Вначале всё думал, кто-нибудь опознает. Ты ведь в курсе, что нас всё ещё ищут? Но теперь всё отлично. На днях видел отца.

— И как он? — тут же спросил Миша, так и не получивший от дяди подробностей.

— Неплохо. Благодаря маме и дяде у него отдельная камера, вполне приличная кормёжка, — ответил брат. — Но я с ним не говорил. В тюрьме слишком много лишних ушей.

— А мама? Ты к ней ходил?

— Нет, — сознался Оскар. — Понимаешь, я ведь, вроде, не знаю её. К гостинице приставили охрану, и если меня заметят там, это может вызвать ненужные подозрения.

— Дядя не сказал, что она под домашним арестом, — Миша грустно вздохнул.

— Официально, нет, — признал брюнет. — Но слежка ведётся. Насколько я слышал, она почти не выходит на улицу: продукты доставляет служанка, ученики приходят на дом. Но каждый день ровно в четыре мама ходит в тюрьму, навещает отца. А ты, значит, теперь дома? Как Варя? — впервые в его голосе прозвучали печаль и даже послышались нотки зависти.

— Передавала, что любит тебя, — соврал Миша, не сказавший ни слова сестре о своих сегодняшних планах: боялся, что девочка запросится пойти с ними.

— И ей огромный привет, — повеселел Оскар. — Ты сам-то где пропадал? Добрался до гномов?

— Почти, — замялся Миша. — Уже на подходе столкнулся с дядей, и он пару дней назад привёз меня сюда. Теперь опять куда-то уехал.

— А кто это с тобой? — вспомнил Оскар об Алете, скромно стоявшем чуть в стороне и с интересом изучающем землю под своими ногами.

— Дядин ученик, — не видя смысла скрывать, ответил шатен.

— Ну ладно, Миш, я пойду, — извиняющимся тоном произнёс рядовой. — Рой терпеть не может дежурить один, потом всю ночь будит ворчать, что я жуткий болтун, — затем, чуть помедлив, он снял с шеи кулон-паутинку, подаренный родителями на четырнадцатилетние. — Передай маме. Пусть знает, что я жив и у меня всё хорошо.

— Передам, — застигнутый врасплох просьбой брата, согласился Миша.

Оскар уже заходил в дверь, когда шатен вдруг окликнул его:

— Эй, Вань! Тебе хоть служить-то как, нравится?

— Очень! — махнув на прощанья рукой, крикнул брюнет.

— Однако военная дисциплина и жизнь в казарме явно пошли ему на пользу, — с усмешкой заметил Миша, когда напарник Оскара, напоследок зыркнув на них, закрыл дверь.

А ещё он вдруг осознал, что Оскар не солгал. «Интересно, что скажет на это отец?»

Они прошли с полдороги, когда Алет, наконец, нарушил молчание:

— Ты же в действительности не собираешься выполнять его просьбу. Ведь так?

Миша неуверенно повёл плечами:

— А почему бы и нет? К документам не прикопаются, а как племянник, я вполне могу её навестить — это не вызовет подозрений.

— Шутишь?! — опешил приятель. — Твой дядя ведь запретил!

— Он не узнает, — и всё-таки ему не удалось скрыть сомнения в голосе.

 

***

Нетерпеливый стук в дверь разбудил отдыхающего после ночной вылазки Мишу. Вернулись они с Алетом только часа в четыре утра, поэтому парень накрылся подушкой, совершенно не желая вставать. Но гость оказался настойчивым, и шатену пришлось-таки разлеплять глаза. После линз они ещё и побаливали, будто он накануне весь день в упор смотрел телевизор.

— Соня, — безапелляционно заявила Варя, когда брат, наконец, выглянул из комнаты. — Ты обещал, что сделаешь мне домик для куклы.

— Что? — ещё плохо соображая, переспросил Миша.

— Домик, для куклы, — надула губки девочка. — Ты что, забыл?

— Нет, конечно нет, — поспешил заверить её юноша. — Но давай чуть-чуть позже.

— После обеда тётя Марфа будет учить меня плести браслет из бисера, — упёрла руки в бока Варя.

— Хорошо, — сдался Миша. — Но мне понадобится помощь Алета. Ты его ещё не будила?

Варя покачала головой. Когда девочка убежала будить дядиного ученика, удовлетворённый мыслью о справедливости Миша отправился умываться и приводить себя в порядок.

Настроение его снова испортилось, когда он, спустившись на кухню, обнаружил вполне бодрого и довольного жизнью гнома, за обе щёки уминающего бутерброды. Рядом крутилась Варя, то и дела таская из стоящей на столе вазочки засахаренные кусочки фруктов.

— С добрым утром! — жуя, невнятно поздоровался Алет.

— Давно поднялся? — мрачно поинтересовался шатен.

— С час назад, — сделав усилие и проглотив кусок, ответил гном. — Я привык мало спать. У тебя глаза красные, ты в курсе?

— Маскировка требует жертв, — кисло усмехнулся Миша, наливая себе кофе.

Завтрак подействовал благотворно, и Миша даже почувствовал стыд за то, что так коварно послал сестру будить нового друга. Однако мысль о том, что тот уже не спал, успокоила совесть.

Алет не отказался помочь, и вскоре они вместе с подпрыгивающей от волнения Варей зашли в сарай в поисках подходящих для строительства домика досок. Там ребята столкнулись с точившим лопату Панфилием. Узнав, чего желают юные господа и их гость, старик вызвался подсобить.

Они почти доделали кукольный дом (осталось придумать, как сделать ставенки, да покрасить крышу), когда в сарай заглянула обеспокоенная Марфа. Обнаружив пропавших детей, женщина, причитая, позвала всех на обед.

— Варя, мне сегодня Оскар приснился, — убедившись, что взрослые к ним не прислушиваются, негромко сказал Миша сидящей рядом сестре. — Он тебе привет передал.

Девочка, уже пообедавшая и пившая чай, с грустью взглянула на брата:

— Если он присниться тебе ещё раз, скажи ему, чтоб скорей возвращался.

— Скучаешь? — участливо и неловко погладил её по голове Миша.

Варя кивнула, сдерживая появившиеся в глазах слёзы.

— Миш, а как ты думаешь, маму скоро отпустят? — с надеждой спросила девочка, шмыгая носом.

— Уверен, что да, — покривил душой юноша.

— И она наверняка обрадуется, получив в подарок сплетённый любимой дочкой браслет, — раздался голос у них за спиной.

Это подошла Марфа, заметившая, что юные господа завершили обед.

Миша, на пару с Алетом вымывший посуду, взял горстку цукатов и отправился в свою комнату. До сих пор чувствуя усталость в глазах, он решил просто часок поваляться, наслаждаясь тишиной и обществом дракончика. Младший Градов по-прежнему скрывал своего любимца от сестры и слуг: не потому, что боялся, будто его заберут (теперь он знал, что с Тубаном не разлучит его даже король), просто сестре и так было тяжело, и Миша отлично представлял, как сильно она захочет иметь своего собственного дракончика. И что он сможет ей на это сказать? Нет, лучше уж Варе не знать о его питомце, пока не вернутся родители. Может, отец всё-таки купит ей кошку?

В открытую форточку влетела ласточка. Пташка заметалась по комнате. Тубан, бросившейся было её ловить, передумал и продолжил грызть засахаренную корку апельсина. Мишу это удивило: да, дракончик был вегетарианцем, но обычно не упускал возможности всласть погоняться за птицами.

Парень собирался поймать случайно залетевшую в дом птаху, но та вдруг неуклюже спикировала на кровать и мёртвой хваткой вцепилась в плед.

— Не бойся ты, я всего лишь хочу тебя выпустить, — бережно беря ласточку в руку, попытался Миша свободной рукой разжать её коготки.

Однако упрямая птица лишь сильнее сжала лапки. На одной из них шатен заметил узкое чёрное колечко, однако никаких отметок, которые делают обычно учёные, на нём не было.

— Ну, что же ты? — пытаясь оторвать птицу от пледа, Миша вдруг замер.

Ласточка сама разжала когти, оказавшись у него в руках, но юноша уже не стремился отпускать птицу на волю. Его взгляд был прикован к глазам ласточки. Глаза были цвета морской волны.

— Дина? Но как ты…?

Пташка протянула к нему лапку с кольцом и печально чирикнула.

— Снять его?

Ласточка чирикнула снова, гораздо звонче и радостней.

— Сейчас, подожди.

Он ещё раз оглядел колечко. Оно было монолитным, без намёка на защёлку. Как же его надевали? Лапка сквозь него решительно не проходила, хотя на всякий случай парень осторожно попробовал снять его.

Поняв, что это бесполезно, Миша оставил заколдованную эльфийку на кровати и подошёл к столу. Достав щипчики, он попытался ими перекусить кольцо, но лишь повредил лезвия, не причинив кольцу никакого вреда.

Немного пораскинув мозгами, парень отмёл идею идти в сарай за кусачками: он не хотел нечаянно повредить девочке-ласточке лапку. Нужен был тонкий инструмент, который, без опаски покалечить, можно было бы просунуть между лапкой и кольцом. К тому же инструмент должен быть острым, способным перекусить любой материал: кольцо явно было из какого-то высокопрочного сплава.

Тут Миша вспомнил, что Алет работал в шахте. Может, он что предложит?

— Дина, я отнесу тебя к моему другу. Не возражаешь? Он сможет помочь.

Птица чирикнула, будто говоря: «Разве у меня есть выбор?». Тепло улыбнувшись, Миша аккуратно взял её в руки и отправился искать гнома.

К счастью, Алет оказался совсем рядом, в библиотеке. Гном, дорвавшись до книг на общепринятом языке, тренировался в чтении.

— О, зачем тебе ласточка? — удивился рыжеволосый парень, отвлекаясь от книги.

— Её закольцевали. Можешь освободить? — ничего толком не объясняя, попросил Миша.

— Давай проверим, — Алет забрал птицу и внимательно осмотрел кольцо. — Это не металл, — озадачено констатировал гном. — И не камень. Я бы сказал, оно из кожи, — сам себе не шибко веря, заключил Алет.

— Не может быть! Я пробовал перекусить — бесполезно: теперь придётся новые щипчики покупать. Думаешь, ножницы справятся?

— Навряд ли, — признал друг. — Давай попробуем ножом.

Ласточка возмущённо и тревожно чирикнула.

— Смотри, она будто боится, — рассмеялся гном. — Забавно.

— Не сомневайся, она слышит и понимает каждое наше слово, — серьёзно объявил приятелю Миша.

— Разыгрываешь? — усомнился Алет.

Пришлось шатену посвятить друга в тайну ласточки. Тот было поднял его на смех, но вовремя сопоставил факты и осознал, что сказанное, скорее всего, правда.

— И что делать? — когда информация уложилась в его голове, в замешательстве спросил Алет.

— Я надеялся, ты скажешь, — пожал плечами Миша.

Внезапно ему пришла в голову совершенно безумная мысль, но он решился за неимением лучших идей её испробовать. Бросив эльфийке и другу, что сейчас вернётся, парень выбежал из комнаты и через минуту принёс бутылку с водою, что дал ему Игорь.

Кольцо, облитое водой, зашипело, на глазах теряя свои краски. На ободе появились проплешины, теперь оно действительно напоминало полусгнивший кожаный ремешок. Ещё несколько капель, и, будто прожжённый насквозь, ремешок спал с лапки ласточки и в то же мгновения вместо птицы на столе, чуть не опрокинув его, появилась болезненного вида бледная и истощённая эльфийка. Алет и Миша вовремя поддержали её и помогли спуститься на пол. Дину шатало, под глазами залегли синяки.

— Пить, — пересохшими губами пролепетала девочка.

Алет помог другу усадить в кресло нежданную гостью и опрометью бросился на кухню. Пока друг ходил, Миша позволил бывшей пленнице мастера отпить немного чудесной воды. Это, к его радости и облегчению (уж слишком плохо выглядела девочка после обратного превращения, будто того и гляди грохнется в обморок), придало Дине сил, у неё на щеках даже появился румянец. Вот вернулся и Алет со стаканом воды. Девочка жадно выпила воду и лишь после этого заговорила:

— Спасибо. Без вас я навсегда бы осталась ласточкой.

— Но как ты вообще смогла обратиться? Парни говорили, что на озере ты не была, — Миша присел на стул, повернув его спинкой к себе. Алет расположился на диванчике у двери, внимательно прислушиваясь к их разговору, но делая вид, что читает.

— Я сбежала благодаря тебе, — в её необыкновенных глазах читалась искренняя признательность. — Дядя вернулся сам не свой, буквально рвал и метал. Перебил в гневе весь запас своих зелий, сжёг какой-то платок, кинул в печь свою книгу заклинаний. Я никогда его таким безумным не видела. Утром он слёг. Я слышала, как он послал Кирилла в погоню. Он приказал убить тебя, — она поёжилась, будто от холода. — Дима и Вова тоже слышали. Они заставили Кирилла поклясться, что он не причинит тебе зла.

— Я знаю, — кивнул Миша, ярче прежнего чувствуя благодарность к друзьям.

— Ночью у дяди началась горячка. Он бредил, — несмотря ни на что, в её голосе прозвучала тревога. — Из его отрывочных фраз я поняла, что случилось на озере. А ещё он всё говорил: «Лучше бы он забрал браслет». Я знаю, сам он никогда не смотрелся в то зеркало, но он может превращаться в ворона. И тогда до меня дошло — он делает это с помощью браслета!

— И ты стащила его? — не удержался от вопроса Алет.

— Да, я надела его, — смутившись, призналась Дина. — И улетела.

Затем по её личику пробежала тень:

— Но я сглупила. Тёмные вещи высасывают силы, и я этого не учла. Мне всё сложнее было сопротивляться, и я не могла избавиться от него.

— А как тогда его использовал мастер?

— Не знаю, — честно ответила девочка. — Я думаю, — она замялась, но всё-таки продолжила свою мысль, — что дядя заключил сделку. Ему браслет подчинялся, а всех остальных должен был навсегда превратить в какую-нибудь птицу.

— Что за сделку? — затаив дыхание, спросил Миша, сознавая, что вплотную приблизился к разгадке тайны оборотней.

— Понимаешь, мой дядя Конрад у нас в деревне занимался изучением тайных знаний. Он верил, что наш народ обладает реальной магией, просто за многие века люди забыли, как ею пользоваться. Он целыми днями копался в древних свитках, искал ответы на свои вопросы. Он так увлёкся своей идеей, что перестал интересоваться окружающим. И вот когда моего отца избрали старостой, он вдруг заявился к нам и стал нести, как мне тогда показалось, полную чушь. Он сказал, что ему во сне явился морок, лица которого он не разглядел, и велел идти далеко в тайгу, к какому-то озеру, где дядя якобы получит силу и ответы на терзающие его вопросы. Отец попытался его вразумить, но дядя его не слушал. Он был одержим. Он ушёл.

— И похитил тебя?

— Нет. Не в тот раз, — пояснила недоумённым парням девочка. — Я отмечала пятнадцатилетие в роще светлячков вместе с подругами. Было весело, но жарко. Я спустилась к реке. На берегу, на большом камне, лежала коробочка, на ней было моё имя. Я подумала, что это от какого-нибудь мальчика, — она покраснела. — Конечно, я открыла подарок. Внутри оказался порошок сон-травы. Я узнала его запах, но было поздно. Очнулась я в какой-то жалкой лачуге…

— Это было уже на болоте? — уточнил Миша.

Дина кивнула.

— Я испугалась. А потом увидела дядю. Он сильно изменился: постарел, волосы поседели, кожа потемнела, будто прошёл не месяц, а лет тридцать, не меньше. Я сперва его и не узнала. Он рассказал, что встретился с призраком, что тот дал ему дары и что морок согласен также одарить и меня. Мне стоило лишь захотеть, но я чувствовала, что это неправильно. Его магия была мерзкой, словно грязь. Он так был захвачен новой силой, что не видел, насколько скверная у неё природа. Он не способен был по моей просьбе вырастить цветок, он раздражался, и всякий раз у него выходили лишь тернии и лианы. Когда я отказалась идти к призраку, он рассердился. Я никогда раньше не слышала от него таких отвратительных слов, — у эльфийки выступили слёзы, но она их нервно смахнула и продолжила, — Он сказал, что раз так, то я никогда не выйду из этого дома.

— А ты пыталась? — усомнился Алет.

— Да, но каждый раз, стоило мне дойти до стола, как ноги мои опутывали лианы, и я не могла пошевелиться. Со временем дядя стал приводить в дом вас, своих учеников, — взглянула она на юного хозяина замка. — Каждый раз повторялось одно и то же: сначала новичок довольно долго жил в доме, выполнял поручения по хозяйству, затем дядя отводил его на озеро. Кто-то возвращался, кто-то — нет. Я же не покидала своей комнаты и доступной мне территории. Дядя запретил мне с вами общаться, грозился, что иначе я вообще не смогу выйти из чулана.

— Но ты предупредила меня, — напомнил Миша.

— Ты был не похож на остальных, — эльфийка смутилась и пояснила, — Все они были в восторге от магии. Кроме одного. Он первым не вернулся.

— Игоря, — кивнул шатен и вкратце рассказал удивлённой его осведомлённостью Дине, что именно Игорь дал ему воду, которая помогла ей освободиться от браслета-кольца.

— Надеюсь, он действительно вернулся в мир живых, — выслушав его, ответила Дина. — Он тоже был особенным. Я видела в его глазах свет, как и в твоих.

— Ты ещё что-нибудь знаешь о том… мороке? — взволнованно спросил Алет, совершенно не интересующийся философскими размышлениями на тему чистоты души.

— Я уверена, что он — зло. Дядя привлёк его в наш мир своими поисками. Судя по всему, дядя Конрад заключил сделку: магия в обмен на души. Я помню Кирилла: да, он с самого начала был амбициозным, но в то же время прямолинейным и честным. Он никогда бы не согласился причинить тебе вред. Но, как только он побывал на озере и посмотрелся в то проклятое зеркало, он стал меняться. В худшую сторону. Стал расчётливым, надменным, жестоким. Магия губит душу — это непреложно и очевидно. Я рада, что ты лишил дядю силы. Может, и ему ещё не поздно одуматься…

Выяснив всё, что хотел, Миша решил больше не мучить и так утомлённую долгим разговором эльфийку. Предложив ей отдохнуть, он уступил гостье на время свою спальню. Необходимо было ещё придумать, как объяснить взрослым появление в замке Дины. И, конечно, найти способ обо всём сообщить дяде.

 

К огромному облегчению Миши, ни Марфа, ни Панфилий излишнего любопытства не проявили. Старик лишь сходил за связкой дубликатов ключей и предоставил юной эльфийке на выбор две пустующие на данный момент гостевые комнаты. Дина выбрала южную, с большой дубовой кроватью и плетёной мебелью. Здесь когда-то уже жила чистокровная эльфийка, Мишина бабушка, о чём дворецкий вскользь и сообщил молодым людям, отдавая девушке ключ. В спаленке было много света, она казалась удивительно уютной и… женственной.

Мишу действительно поразила информация, что пленница мастера старше его. Выглядела она максимум лет на тринадцать-четырнадцать.

Варя была в восторге от знакомства с Диной. Сестра с упоением рассказывала внимательной слушательнице, чему сегодня научила её Марфа.

— Если хочешь, я тебе покажу, как сделать браслет из цветочков — это не очень трудно, — похоже тоже введённая в заблуждение относительно возраста новой подруги, с энтузиазмом предложила Варвара.

— Давай завтра, — взмолилась эльфийка. — Я сегодня очень устала. Дорога была долгой.

— А как ты зашла? — вдруг полюбопытствовала маленькая баронесса.

— Через чёрный вход на кухне, — пришёл на выручку девушке Миша. — Вы же с тётей Марфой в это время были в детской.

— Верно, — озарилось улыбкой личико девочки.

Панфилий, весь день чинивший сегодня крыльцо чёрного хода, удивлённо взглянул на детей, случайно услышав их разговор, но промолчал. Его подкупали простота и скромность таинственной гостьи, тем более только слепой мог не понять, что в ней течёт кровь жителей Долины Водопадов. Гостья была так юна, да и молодой хозяин, несомненно, был с ней знаком. Всё это убедило старика не вмешиваться и держать свой язык за зубами.

 

***

На другой день ребята устроили военный совет. Первым делом Дина предложила послать с посланием в Долину Тубана.

— А он не заблудится? — с сомнением спросил Миша. — Он родился в городе и никогда у вас не был.

— Дракончики замечательно ориентируются в пространстве, и в древности использовались как самые надёжные письмоносцы. Это одна из причин, почему был принят закон «о не причинении физического вреда хозяевам драконов». Родись ты в то время, и узнай король о Тубане, ты бы автоматически был зачислен в ОСД, Особую Службу Доставки. Я читала в рукописях, — пояснила она свои знания. — Он же уже видел твоего дядю?

Юноша рассказал, что Тубан считает его, в силу обстоятельств, чуть ли не вторым хозяином.

— Тогда точно найдёт! — убеждённо произнесла девушка. — У всех драконов чутьё на знакомых людей, тем более так тесно с ними связанных. Наверно, это работает так же, как и в моём случае: когда я искала тебя, я будто точно знала, куда лететь. Думаю, это были чары браслета…

— Не сомневаюсь, — всё ещё раздумывая над её словами, кивнул Миша. — А если Тубана кто увидит и захочет поймать? — наконец, с плохо скрываемым беспокойством спросил юноша.

К его удивлению, эльфийка звонко рассмеялась:

— Лунного дракончика, да ещё и в родной местности? — сквозь смех уточнила она.

— А что тут смешного? — обиделся за друга Алет.

— Понимаете, — чуть успокоившись, стала объяснять девушка, — дракончики — мастера маскировки, да к тому же невероятно манёвренны. Поймать его в воздухе практически невозможно. А леса и поля для этого вида, — кивнула она на Тубана, с удобством расположившегося на подлокотнике кресла хозяина, — родная стихия, как пустыня для песчаников или горы — для змеевиков. Если ему понадобится в дороге передохнуть, то и свора ищеек его не найдёт.

— Убедила, — сдался Миша, в шутливом жесте подняв руки.

Следующие полчаса они составляли послание. Получилось кратко, но по существу:

«Диран! Пленница оборотней сбежала и теперь с нами! С ней всё в порядке. Ждём дома».

Так как для Алета гномьи иероглифы были родными, то зашифровывать послание пришлось именно ему. Пока парень был занят, Миша объяснял дракончику, что именно ему предстоит сделать. К его удивлению, Тубан быстро проявил свою готовность стать на время почтовым голубем, и даже нетерпеливо попытался вырвать листок из-под руки Алета. Тот шикнул на зверька, дописывая последнее предложение.

— Думаю, посторонний не догадается, — не совсем уверенно проговорил Миша, скатывая послание в трубочку и крепко-накрепко перевязывая шерстяной ниткой.

Как только юноша закончил, Тубан, будто только и занимался тем, что носил письма хозяина, крепко сжал крохотный свиток лапками и стремительно вылетел в открытое окно.

— Я же говорила, — проводила взглядом дракончика Дина, — это у них в крови.

— Он у тебя, случаем, почтальоном раньше не подрабатывал? — одновременно с эльфийкой спросил Алет.

Миша лишь усмехнулся, с тревогой глядя в окно.

 

***

Пока Виктор не вернулся, ребята решили разузнать как можно больше о чудесной воде. Для этого Миша предложил забраться в отцовский кабинет, в котором помимо документов и ценных бумаг хранились древние фолианты и рукописи, которые в своё время скупал на аукционах и напрямую у владельцев прадед Тимофей. Отец относился к ним, как к резервному фонду, считая неплохим вложением капитала — единственной заслугой «чудаковатого родственничка». Как-то Миша просил у отца разрешения ознакомиться со старинными книгами, но получил отказ.

— Ты хоть знаешь, сколько они стоят?! — возмутился тогда Александр.

Он не знал. Для него, как и для прадеда, рукописи в первую очередь представляли историческую и научную ценность, а не материальную. Отец никогда этого не понимал…

— А Панфилий даст ключ? — отвлёк его от размышлений вопрос Алета. — Или будем взламывать?

— Тебе уже приходилось вскрываться замки? — с подозрением спросила эльфийка.

— Ну, в нашей бригаде был один, двоюродный брат которого работал подмастерьем у кузнеца, — пожал плечами гном. — Он рассказывал, как устроены дверные замки и что делать, если случайно захлопнешь дверь и окажешься взаперти.

— Но теория может быть далека от практики, — заметил Миша.

— Э… — смутился Алет. — Твой дядя помог мне… с практикой.

Дина и Миша во все глаза уставились на товарища. Тот покраснел ещё больше:

— Не думайте, закон мы не нарушали, — попытался оправдаться бывший шахтёр. — У Дирана, то есть у барона Виктора, был чемодан, а ключ он потерял. Вот я и вызвался помочь. Я почти час возился, а там кроме вещей ничего ценного и не оказалось. А потом твой дядя захлопнул его и заставил меня вскрыть ещё раз, и ещё, и ещё… — Алет старался не смотреть на друзей. — Когда я понял принцип, он сказал, что «такой навык может пригодиться» и время от времени приносил различные замки: дверные, старые навесные… раз даже кодовый раздобыл, я с ним три дня мучился, пока комбинацию не подобрал…

— Да, это похоже на дядю, — успокаивающе сжал Миша плечо друга.

— Не думайте, я не собираюсь промышлять воровством, — совсем расстроено промолвил рыжеволосый юноша, заметив суровый и задумчивый взгляд Дины.

Однако никто из парней не увидел мгновением раньше промелькнувших в её очах любопытства и даже некоего неуместного в данной ситуации азарта.

— Алет, — мягко позвал Миша.

Гном нерешительно поднял глаза. Миша прочёл в них раскаяние и поразившее его до глубины души смирение, будто товарищ готовился к тому, что теперь из-за его признания друзья от него отвернутся. Алет же изумился тому душевному спокойствию и кротости, что светились в неестественно-синих глазах молодого Градова.

— Мы попросим ключ у Панфилия, — невозмутимо произнёс Миша, не прерывая зрительного контакта. — Если откажет, то мы поищем в моей спальне карту замка. Дядя как-то упоминал, что мой прадед, в комнате которого я живу, искал в замке тайные ходы. Возможно, он их нашёл, тогда замок взламывать и не придётся. В крайнем случае, я — не дядя, я не стану заставлять делать тебя то, чего ты не захочешь.

— Правда?

— Клянусь, — нарушив своё решение ни при каких обстоятельствах больше не клясться (принятое после жестокого урока психологии от Виктора), пообещал Миша, и добавил, — Мы же друзья.

Алет с явным облегчением улыбнулся. Миша понял, что и гном в своё время подвергся педагогическим экспериментам дяди. Почему-то вспомнился эпизод в лесу, когда Алет в ступоре сидел, до этого пытаясь защититься от волка руками и так и не применив по назначению свой меч. Его-то остановил от сражения факт прошлой дружбы с оборотнем, а вот реакцию Алета вряд ли можно списать только на испуг, иначе он не смог бы тогда дерзить. Был бы друг от природы трусом, не пошёл бы помогать ему устраивать свидание с Оскаром, да и вообще сидел бы дома, а не путешествовал неизвестно где и неизвестно с кем.

— Давай пройдёмся, — предложил Миша приятелю.

Пожав плечами, гном согласился. Дина, демонстративно закатив глаза и прекрасно понимая, что будет лишней, сообщила, что если они захотят продолжить совет, она у Вари. Миша, с благодарностью ей улыбнувшись, повёл друга в конюшни, решив, что не плохо было бы прокатиться верхом.

 

***

Только доехав до реки, Миша осмелился нарушить молчание.

— У моего дяди довольно странные методы обучения, не находишь? — «прощупывая почву» как бы между прочим начал шатен.

— Не понимаю, о чём ты, — ушёл в несознанку Алет, наблюдая за парящим над их головами коршуном.

— Я тоже был его учеником, — продолжал, будто и не услышав, Миша. — Он довольно жёстко со мной обошёлся.

Его слова явно заинтересовали приятеля, хотя тот по-прежнему предпочитал разглядывать местность, избегая золотистоволосого юношу и наверняка давно сожалея о том, что вообще согласился на эту прогулку.

— Можешь ничего мне не говорить, — не сдавался Михаил. — Я просто хотел поведать тебе о наших с дядей отношениях, если ты не против.

Алет кивнул, приготовившись слушать.

— Именно тогда я узнал его историю. Он всё говорил и говорил, изливая мне свою душу и не замечая, что рассказ превращается в исповедь. В первую нашу встречу я узнал, как он оказался в бегах и как жил, скрываясь, у оборотней. Он казался в моих глазах героем, особенно после стыдной для меня встречи с волком-оборотнем. Но теперь я узнал его настоящего. У меня будто спала с глаз пелена, и я осознал, что его жизнь тоже была трагедией, намного тяжелее моей. Она не была сказкой, которой я втайне завидовал. Мне стало так неловко и совестно! И в то же время я почувствовал к Мише огромное уважение…

Собственно, в тот день я и записал его в список лучших друзей. В дальнейшем в него попала и Дина, несмотря на то, что она — девчонка —

Миша замолк, с досадой смахивая откуда-то взявшиеся слёзы. Он не хотел себя жалеть, просто некоторые воспоминания до сих пор вызывали боль, и парень не смог её побороть.

— Меня он тоже ломал, — завороженный столь откровенным повествованием, признался Алет.

— И ты ни разу не сказал ему «нет»? — как будто зная наверняка, Миша сочувственно взглянув на ехавшего рядом гнома.

В этот раз приятель ответил на взгляд, но лишь еле заметно кивнул, подтверждая догадку друга.

— Боялся, что он отправит тебя домой?

— Меня там не ждут, — тихо ответил Алет. Раньше он бы с пеной у рта доказывал, что друг его не понимает, но теперь он знал, что Миша в своей семье тоже был одинок. Их судьбы были удивительно схожи.

— Предлагаю создать группу «Мы против диктата!», — нервно усмехнулся шатен. — Кстати, в замке есть тренировочный зал. Если хочешь, можем на досуге пофехтовать. Или потренироваться в метании кинжала.

— Было бы здорово! — искренне улыбнулся Алет.

После обеда девочки напросились с ними. В процессе тренировки выяснилось, что Дина совсем неплохо владеет кинжалом. Разумеется, Варя тут же высказала своё желание практиковаться вместе с ними. На замечание Миши, что «девочкам не подобает сражаться», эльфийка возмущённо заявила, что отец тренировал её с пяти лет.

— Можно подумать, это тебе пригодилось? — поддел её не пришедший ещё в себя после разговора с другом Алет, явственно намекая на похищение дядей.

Скорчив презрительную гримасу, девушка проигнорировала издёвку, пообещав Варе, что лично займётся её обучением.

 

Идею навестить маму Миша не забыл. В этот раз юноша не стал скрывать от сестры свои планы. Девочка долго упрашивала брата взять её с собой, однако каким-то чудом Миша смог убедить её остаться в замке.

Готовился к вылазке он со всей тщательностью. Применив немного данного дядей порошка, он добился вполне натурального угольно-чёрного оттенка волос.

— Надеюсь, он действительно смывается, — разглядывал своё новое отражение, буркнул себе под нос Михаил.

Он выбрал дизайнерского покроя рубашку, которую ещё ни разу не одевал, тёмно-синие джинсы и спортивные туфли. Линзы сделали образ Максима Градова вполне завершённым.

— Неплохо, — оценила Дина, когда он вышел из комнаты и показался друзьям.

— Тебя не узнать, — согласился Алет, обходя и придирчиво разглядывая его новый вид.

Было решено, что пойдут они вдвоём с Алетом. Панфилию и Марфе ребята сказали, что просто хотят проветриться и прогуляться по городу, а заодно купить солнцезащитные очки для подруги, которой с её яркой внешностью небезопасно было показываться на людях. В придачу Дина дала им список жизненно необходимых вещей с указанием мерок к одежде.

— Не могу же я пойти в город в этом, — красноречиво указала она на серый сарафан в горошек, который, однако, выглядел намного приличнее того тряпья, что было у неё в плену (спасибо Марфе).

— Девчачьи капризы, — пробормотал Алет, но на его беду эльфийка его услышала.

— Значит, капризы, — угрожающе прошипела она, не предвещая парню ничего хорошего.

Однако положение спасла Марфа, присутствующая при их разговоре.

— Дорогая, — примирительно сказала экономку, погладив гостью по руке. — Я сама схожу завтра в город и куплю тебе всё необходимое. Не волнуйся, одежда будет подобающая госпоже.

Девушка явно сконфузилась от такой заботы служанки.

— Мне достаточно и обычной одежды, — промямлила Дина, сразу присмирев. — У меня дома не было богатых платьев. Просто… — будто сама скромность, она опустила глаза, — я привыкла к чему-нибудь более… яркому…

Зашедший сказать, что карета подана, Панфилий, случайно услышавший разговор женщины с эльфийкой, заверил юную гостью, что лично отвезёт завтра Марфу, и девушке не о чем волноваться.

— Спасибо, — признательно улыбнулась Дина.

Освобождённые от необходимости полдня тратить на поиск вещей из длиннющего списка подруги парни попросили Панфилия высадить их у городских ворот. Не сумев переубедить их, старик повиновался. Встретиться договорились на том же месте ровно через три часа. Панфилий в это время должен был закупить на рынке продукты.

— Ты хоть в курсе, куда нам? — когда карета скрылась из виду, спросил Алет, вслед за другом проходя мимо поста скучающих стражников.

— Сейчас дойдём до тюрьмы, а там спросим, — пожал плечами Миша.

Не шибко обрадовавшись такой перспективой, приятель, тем не менее, промолчал.

Через двадцать минут они вышли на площадь, в центре которой, окружённый цветущими клумбами, располагался фонтан. У фонтана шумная толпа окружала молодых новобрачных, на скамейках сидели бабушки и женщины с колясками, вокруг носились играющие в салки дети.

— И кто из них нам поможет? — скептически оглядывая всё это безобразие, поинтересовался Алет.

— Они, — Миша, не задумываясь, указал на стражников, о чём-то беседовавших у дверей административного здания городской тюрьмы.

— С ума сошёл?!

— А что здесь такого? — и Миша схватил его за руку и потянул за собой.

Стражники замолчали, заметив приближающихся к ним молодых людей.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался с мужчинами Михаил. — Мы ищем мастера Иолу. Не подскажете, где нам её найти?

— А зачем вам госпожа Градова? — грозно окинул их взглядом хмурый стражник со шрамом на правой щеке.

— Мы её новые ученики, — нашёлся Алет, поражаясь той внутренней собранности, которая неизвестно откуда в нём появилась.

— У вас есть при себе документы? — спросил пожилой стражник.

— Конечно, — Алет достал из кармана перетянутый красной ленточкой свиток и протянул мужчине. — Пожалуйста.

Стражник внимательно ознакомился с бумагой и вернул парню.

— Да, слышал я о твоём дядьке — ещё тот плут.

К счастью для Миши, его документы стражники уже не потребовали, иначе долго пришлось бы объясняться, почему он выдаёт себя за ученика родной тёти.

Стражники подробно разъяснили, как им добраться до «учителя». Мама действительно жила довольно близко к тюрьме — аккурат через улицу, в угловом доме. Через пять минут юноши входили в подъезд трёхэтажного здания. Здесь их поджидала вторая проверка.

— А вы к кому? — загородила им путь тощая старушка со шваброй в руках.

— К мастеру Иоле, — напористо ответил расхрабрившийся Алет, окрылённый предыдущей удачей.

— Я вас раньше не видела, — подозрительно оглядела обоих старая женщина, не то уборщица, не то консьержка.

— Я её племянник, — выступил на первый план Миша, протягивая в качестве доказательства свои документы.

Старушонка, не ожидавшая подобного ответа, впилась в бумагу глазами, тщательно изучая и даже просмотрев на свет, дабы убедиться, что она не поддельная. Вензель короля на просвет стал тёмно-красным, что подтверждало подлинность документа. Записав посетителя в книге учёта и заставив его расписаться, женщина вернула бумагу и в ожидании протянула руку за документами второго посетителя.

— Я подожду на улице, — не желая второй раз светить «родство» с торговцем Дираном, отступил к дверям Алет.

Кроме того приятель не хотел мешать семейной встрече. Миша благодарно ему кивнул, после чего уже с властью в голосе спросил старушку, как ему пройти к тёте.

— Второй этаж, по коридору налево, последняя дверь.

 

***

Чем ближе он подходил к двери маминой комнаты, тем тревожней и неуверенней себя чувствовал. Вспомнился строгий запрет дяди, видевшие их стражники, излишне добросовестно исполняющая свои обязанности консьержка…

Вот и дубовая дверь с бронзовым номером 10. Помявшись с минуту, Миша постучал. Дверь приоткрылась и на него недоумённо воззрилась молоденькая девушка.

— По субботам госпожа уроков не даёт, — видно приняв его за одного из учеников, сказала служанка.

— Я на личную встречу, — придержал дверь парень.

— Госпожа никого не принимает, — растерянно ответила девушка. — Вам лучше уйти.

— Скажи ей, что пришёл племянник, — помня, что служанка также вполне может оказаться тайным информатором стражников, довольно грубо приказал Миша. — И передай ей это.

Он ни минуты не сомневался, что мама его узнает, как бы он не старался изменить свою внешность. Однако разумнее было её предупредить, чтобы она случайно не выдала его своей реакцией или словами. Поэтому юноша вынул из ножен кинжал и передал его девушке.

— Аннушка, кто там? — раздался из глубины комнаты до боли родной голос.

Служанка поспешила доложить госпоже о неожиданно прибывшем родственнике.

Вернулась она очень быстро и, кланяясь, пригласила дорогого гостя в номер.

Миша вошёл в весьма скромные апартаменты, больше напоминающие учебный класс. Но хорошенько оглядеться ему не удалось. Как только Анна закрыла дверь, из боковой комнатки вышла Иола. У парня от боли сжалось сердце: его всегда молодая и весёлая мама вдруг постарела. Её волосы больше не переливались золотом в лучах проникавшего в комнату солнца, глаза потускнели, от них лучиками расходились тонкие морщинки, осанка не казалась королевской, её точёная фигурка осунулась, будто мама болела.

Увидев сына, Иола покачнулась и чуть не упала. Поддержал её мгновенно оказавшийся рядом Миша. В следующее мгновение женщина залилась слезами.

— Ну что ты, тётя, — с трудом заставил парень себя проглотить слово «мама». — Со мной всё хорошо. Я жив, здоров.

— Дорогой мой, родной, — целовала его в щёки мама, боясь отпустить. — Я и не надеялась больше тебя увидеть…

Миша устыдился некстати промелькнувшей в голове мысли, что мама никогда раньше не проявляла к нему столько любви и нежности. Крепко обняв женщину в ответ, юноша осторожно отстранил её и забрал из её рук кинжал. В оживших глазах Иолы одновременно светились радость и грусть. Она была счастлива видеть сына, но неминуемая разлука и невозможность как следует поговорить печалили её.

— Я принёс подарки, — шатен вытащил из внутреннего кармана кулон Оскара и простенький браслетик, сплетённый Варей.

Иола, взяв их, с вопросом посмотрела на сына, опасаясь услышать худшее.

— Браслет просила передать Валентина, дочка нашей экономки…

Женщина кивнула, давая понять, что в курсе, под каким именем живёт в замке дочь.

— А кулон от меня на память, чтобы ты не сомневалась, что у нас с отцом всё хорошо. Передай это дяде. Я надеюсь, его скоро выпустят.

— Суд будет тридцатого августа, — не сдержавшись, ещё раз обняла его мама. — Береги себя, милый. Не волнуйся за нас.

— Я тоже люблю тебя, тётя.

И он ушёл, как бы ни хотелось ему ещё хоть немного побыть с мамой. Они оба понимали, что даже этот короткий визит может выйти им боком, несмотря на любые предосторожности.

На улице, прислонившись спиной к дереву, у детской площадки его дожидался скучающий Алет.

— В тюрьму хоть не пойдём? А то не рационально получается: надо было тогда сразу сначала туда, а уж потом сюда топать.

— В тюрьму не пустят, — меланхолично заметил подавленный столь краткой встречей Миша. — Без пропуска могут видеться с заключёнными только ближайшие родственники: жена, дети, родители. А я, как племянник, должен получить разрешение начальника тюрьмы.

— Как хоть всё прошло?

Они прошли несколько улиц, когда Миша, наконец, заговорил…

 

***

Встреча с матерью подкосила подростка. Он замкнулся, раз за разом в мыслях возвращаясь в ту комнату и коря себя, что так мало сказал, что сдерживал разрывающие его в тот момент чувства. Он знал, что верно поступил, проявив при служанке приличествующее племяннику хладнокровие, но это не оправдывала его, как сына. Мама так рада была его приходу! С такой неподдельной тоской и покорностью в глазах его провожала. Он всей душой чувствовал, как нужен ей, ему так хотелось её оттуда забрать, защитить! Но он не мог. И осознание собственного бессилия пред сложившимися обстоятельствами его убивало.

Стараясь отвлечься, Миша с головой ушёл в изучение древних рукописей. Благо, Панфилий (наверняка посочувствовав его состоянию) дал им ключ от кабинета отца, правда, от греха подальше, запретив им что-либо выносить.

Ребята и не подумали нарушать запрет. Всё своё свободное время они проводили в кабинете. Дина, взявшая на себя заботу о Варе, помогала парням в основном вечерами и когда Марфа занималась с «приёмной дочерью» рукоделием. Зато Миша вовсе переселился из своей спальни на кушетку в кабинете, засыпая скорее от изнеможения, чем от усталости. Алет надеялся, что когда вернётся дракончик, друг, вынужденный опять заботиться о своём питомце, придёт в себя и выйдет из своего болезненно-упаднического состояния.

— Отсюда я и начал свой рассказ. Не потому, что именно тогда я решил написать о наших приключениях. Просто в те дни, копаясь в древних пергаментах и пыльных фолиантах, я осознал, кем хочу стать в этой жизни. Но об этом чуть позже —

Три дня. Ровно три дня друзья не могли вывести молодого Градова из депрессии. Его сон становился всё беспокойней, часто Миша начинал бредить, и даже поднималась температура. Алет с Диной пытались его разговорить, но юноша неизменно отвечал, что всё в порядке и им не о чем беспокоиться.

Спасла положение Варя, которая случайно, зайдя в кабинет за своей старшей подругой, заметила стоящую на столе бутылку с водой.

— Ой, а почему она так светится? — заворожённая потусторонним мерцанием, подошла ближе девочка.

— Это не обычная вода, её дал Мише призрак, — пояснил Алет, не отрываясь от пожелтевшего свитка с почти выцветшими от времени чернилами.

— А она живая или мёртвая? — заинтересовалась девочка.

— О чём ты? — Дина, отложившая от себя очередную буквально рассыпающуюся в руках книгу с заметками какого-то неизвестного ныне путешественника, испытывающе взглянула на сестру друга.

— Если это живая вода, то она оживляет, даёт силы. А если мёртвая — вылечивает раны, — пояснила Варя и удивлённо добавила, — Вы разве сказки не читаете?

— Чушь, — буркнул Алет. В шахтёрском крае таких странных сказок испокон веков не слыхивали.

— Подожди, — жестом остановила его Дина, о чём-то задумавшись. — А ведь это вполне может быть правдой.

— Хочешь сказать, что реально оживить водой мертвеца? — скептически усмехнулся гном, отвлекаясь от своей работы. — По-моему, полный бред.

— А вот и неправда, — обиделась за сказки Варя.

— Погоди делать выводы, — остудила собравшегося было заспорить друга эльфийка. — Сказки зачастую основаны на легендах, легенды — на были. Возможно, наши предки уже сталкивались с подобным.

— Ты хочешь сказать, что давным-давно по земле скитались сотни призраков и раздавали чудесную воду направо и налево? — в голосе парня прозвучала издёвка.

— Могли быть источники, как сейчас с минеральной водой, — возразила Дина. — Но они были настолько редки, что информация сохранилась лишь в сказках. Уверена, мы имеем дело именно с живой водой.

— Но почему?! — не в силах понять женскую логику, воззрился на неё Алет.

— Вспомни, как она уничтожила браслет, — просто ответила девушка.

— В том-то и дело, главное слово здесь «уничтожила», — не унимался юноша.

Миша в это время то ли в тревожном сне, то ли в забытьи лежал на кушетке. Как могли, ребята скрывали от взрослых его состояние. Они не безосновательно полагали, что другу нельзя показываться в больнице, а частных клиник в городе почти не осталось. Однако если друг не придёт в сознание, его отсутствие они долго объяснять увлечённостью исследованиями, как сегодня, не смогут. На подоконнике стоял так и не тронутый обед, который Дина принесла в кабинет специально для Миши.

— Браслет был тёмной вещью, — продолжала полушёпотом доказывать свою правоту Дина. — А мне вода вернула силы.

— Давай сначала испытаем на трупе, — убеждённый в абсурдности её теории, предложил Алет.

— Если только на твоём, — огрызнулась девушка.

Варя, непонимающе переводила взгляд с одного на другого. Устав слушать их препирательства, девочка взяла стакан с кофейного столика и налила в него чуть-чуть спорной жидкости. Увлечённые друг другом Дина с Алетом не заметили её манипуляций, а Варя зашла за занавеску и осторожно приставила стакан к губам брата, немного наклонив. Вода смочила пересохшие губы. Миша приоткрыл помутневшие глаза и, явно слабо сознавая происходящее, в пару глотков осушил стакан.

Как только юноша выпил воду, в голове просветлело, а в душу вернулся, казалось потерянный навеки, покой. Он глубоко вздохнул, улыбнулся сестре и опять провалился в сон. Но теперь его лицо было спокойным и умиротворённым: его жизни больше ничего не угрожало.

— Она живая, — выглянув из-за занавески, победно объявила Варя. — Смотрите.

Чуть не опрокинув стулья, гном с эльфийкой бросились к кровати друга.

— Ты что, напоила его ей? А вдруг там бы был яд! — в шоке набросился на девочку Алет, глядя на безмятежно спящего друга.

— Ты сам предлагал испытать, — Дина успокаивающе обняла испуганную его резкими словами Варю.

— Так на трупе, а не на живом человеке, — растерялся рыжеволосый юноша.

— Не забывай, я тоже её пила, — напомнила эльфийка.

— Когда это? — опешил парень.

— Пока ты бегал за обычной водой. В тот день, когда вы с Мишей вернули мне человеческий вид… — Дина осеклась и странным взглядом посмотрела на оставшуюся в бутылке воду. — Кажется, я поняла, как она действует, — через какое-то время медленно промолвила девушка. — Призрак Игоря прямо Мише сказал, что она поможет справиться с остатками зла. Думаю, она разрушает тёмные предметы и исцеляет людей. Точнее, — она легонько провела по царапине на оголённом плече их общего друга, — души.

Алет не нашёлся, что ответить: по всей видимости, подруга была абсолютно права.

 

Миша проспал почти целые сутки. Марфа, встревоженная долгим отсутствием молодого барона, получила на свой вопрос от юных гостей уверения, что их друг просто очень устал и спит. Женщина не поленилась подняться в кабинет, но лишь убедилась в правдивости их слов. Глубокий сон юноши не вызывал опасений, тем более после тех испытаний и душевных мук, что он пережил.

Алет был рядом, когда Миша наконец-то очнулся от долгого сна. Шатен выглядел бодрым и почти здоровым, не считая бледности кожи и мешков под глазами.

— С добрым утром! — торжественно поприветствовал проснувшегося и слегка дезориентированного друга Алет. — Вернее, с добрым днём.

— Сколько я спал? — до хруста в костях потягиваясь, спросил Миша. Чувствовал он себя превосходно.

— Это смотря в каком смысле, — философски заметил товарищ. — Что ты вообще помнишь?

— Я вышел от мамы, мы посидели в кафешке, потом отправились за очками для Дины… — честно стал вспоминать Миша.

— Ты ещё начни с сотворения мира, — фыркнул Алет, но, заметив недоумённый взгляд друга, осёкся. — Не говори, что забыл, как упивался тут самокопанием.

И он описал последние дни, в том числе упомянул сделанное девочками заключение относительно природы призрачной воды.

— Вполне может быть, — дослушав до конца, кивнул Миша, задумчиво почесав в затылке. — У меня тоже возникала такая идея.

— Но вода, выходит, стёрла твою память, — озабоченно заметил Алет.

Миша нахмурился, повторно роясь в ворохе последних воспоминаний.

— Не совсем, — отрешённо протянул шатен. — Я помню часть того, что читал в этих свитках, — указал он рукой на бумаги на столе. — Может, даже всё. Но всё остальное как-то смутно, будто я был во сне. Я совершенно не помню, как ел, что делал.

— Да ты практически ничего больше и не делал, — проворчал приятель. — Есть тебя заставляла тётя Марфа, буквально над душой стояла.

— Странное ощущение, — больше для себя промолвил молодой Градов. — Знаешь, тогда, когда дядя заставил меня раскрыть перед ним душу, я чувствовал себя реально скверно. Но так плохо мне даже в те дни не было.

— Может потому, что простить себя гораздо труднее, — с пониманием сжал его руку Алет.

— Наверно, — согласился Миша. — Если я вместо дела опять начну валять дурака, стукни меня по лбу хорошенечко, чтоб меньше думал, ладно?

— Не переживай. Дина сказала, что у тебя попросту был срыв, вот ты и начал винить себя почём зря. Просто в следующий раз не забывай, что у тебя есть друзья и нам не всё равно, что с тобой происходит.

— Спасибо, — благодарно и чуть болезненно улыбнулся Михаил. — Прав был дядя, мне не следовало сейчас встречаться с мамой. И, тем не менее, я очень рад, что мы к ней сходили.

— Так не сомневайся, что и она тоже счастлива была тебя видеть, — раздался от дверей голос Дины.

Когда эльфийка зашла и как долго слушала их разговор, было неизвестно.

— Марфа зовёт на обед, — передала она то, из-за чего видимо и пришла. — Выглядишь сносно.

И, развернувшись на каблуках, девушка упорхнула также беззвучно, как и появилась. Переглянувшись красноречивыми взглядами и одновременно хмыкнув, парни с неохотой встали и отправились следом. Варя, заметив входящего с друзьями в гостиную брата, с ликующим визгом бросилась к нему, проигнорировав замечание возмущённой её поведением Марфы.

 

***

Вечером их ждал сюрприз — вернулся дракончик с посланием от дяди. Записка содержала всего пару слов:

«Всё понял. Скоро будем. Ждите»

— «Будем», — повторил Алет, когда друг озвучил послание. — Интересно, о ком это он?

— Наверняка приедет отец, — не то обрадованно, не то огорчённо заметила Дина. — Если, конечно, твой дядя ему сообщил, — посмотрела она на Мишу.

— Должен был, — пожал плечом шатен.

— Думаю, прибудет и Барат, если у него сейчас нет контракта, — поделился предположением Алет и, заметив вопрошающие взгляды друзей, пояснил. — Это один из друзей Дирана, наёмник. В последний раз он говорил, что отправится в Птицеград. Это как раз по пути к эльфам.

— Убийца? — испуганно закрыла ладонью рот Дина.

— Нет, что ты. Он в основном как телохранитель работает, — успокоил подругу юноша.

Они замолчали. Миша подумал, что у друзей закончились кандидаты, но вдруг Дина тихо произнесла:

— Раз приедет отец, то и Фрола с собой привезёт.

— Кто это? — также негромко поинтересовался юный хозяин замка, чутко уловив, что девушка напряглась.

Повисла неловкая пауза, но всё же эльфийка ответила:

— Он лучший лучник в нашей деревне. И… — она запнулась, но договорила, — отец сватал меня ему.

— Что?! У тебя есть жених?! — залился смехом Алет.

Девушка разозлилась и хотела уйти, но Миша не позволил. Встав, он перехватил эльфийку в дверях и крепко приобнял за плечи.

— Не обращай внимания, — прошептал Миша, старательно пытаясь встретиться с нею взглядом. — Он просто завидует.

Второе предложение было сказано довольно громко. Алет замолк и насупился.

— Ничего подобного. Да если бы я хотел, отец давно нашёл бы мне девушку, — буркнул он.

— Тебя отец что, собирается выдать замуж насильно? — не обратив никакого внимания на слова друга, спросил Миша Дину, которую намеренно не торопился отпускать.

— В нашей семье не принято противоречить отцу…

И она рассказала, что у неё есть пять старших сестёр, и каждую по достижении шестнадцати лет отец выдавал замуж.

— Понимаете, он мечтал всегда о наследнике, — как бы оправдывая отца, говорила эльфийка. — Когда мама умерла, мне было лет пять, я самая младшая. Тогда отец и решил сделать из меня мальчика: стал учить фехтованию, стрельбе из луку. Лук я так нормально и не освоила, у меня ведь близорукость…

— А почему ты не носишь очки? — устыдившись своему неуместному в данной ситуации ржанию, примирительно полюбопытствовал Алет.

— Я хорошо вижу, — отвлеклась на его вопрос Дина. — Просто далёкие цели расплываются, я не могу как следует прицелиться. Но кинжалом, если надо, попаду, — с нотками угрозы в голосе предупредила девушка.

— Так что насчёт этого Фрола? — аккуратно напомнил Миша, предупреждающе зыркнув на друга.

— Он давно на меня заглядывался, — пожала плечами Дина. — Ему в том году исполнилось девятнадцать. Отец сообщил о помолвке на мой день рождения, поэтому я тогда и пошла к реке. Хотела побыть в одиночестве, — призналась она. — Знаете, я даже была рада, что… дядя меня похитил…

В комнате повисла напряжённая тишина. Парни не были готовы к подобному откровению.

Миша почувствовал, как девушка дрожит, по её лицу текли безмолвные слёзы. Молодой человек притянул подругу к себе, и утешающе стал гладить по волосам и спине. Сейчас она казалась ещё более хрупкой и беззащитной, чем даже в плену у мастера.

— Если хочешь, я поговорю с твоим папой, — наконец предложил Михаил. — Ты станешь ученицей моей мамы, а там, глядишь, Фрол найдёт себе другую невесту.

— Ты его не знаешь, — сквозь слёзы возразила Дина. — Фрол никогда от своего не отступает. Он будет ждать, даже если отец и согласится отдать меня кому-нибудь на обучение.

— За пару лет всё может случиться, — заметил Алет. — Знаешь, если бы я вдруг по своей воли в кого влюбился, то мой отец вряд ли бы стал возражать. А он жуть какой строгий бывает, если что вопреки его слова брякнуть.

— Ты — парень, — веско ответил Миша. — А кто когда в деревнях или у знати интересуется желаниями девиц? Или ваш посёлок является исключением?

— В общем-то, нет, — растерялся бывший шахтёр. — У нас чтят традиции. Но ведь девчонок не принуждают. Всегда есть выбор.

— Да, кто за тебя больше предложит отцу! — с яростью от своего бессилия обернулась к нему Дина. Глаза покраснели, но боевой дух к ней вернулся.

Миша отпустил девушку. Вытерев платочком глаза, она вернулась на своё место.

— Вы оба правы, я попрошу у отца позволения получить нормальное образование и специальность. Может, это и выход.

— По крайней мере, отсрочишь свадьбу, — кивнул шатен, тепло улыбнувшись ей.

— Неужели этот Фрол такой противный? — всё-таки решил докопаться до сути дела Алет.

Дина неопределённо повела плечами:

— Да нет, он красавчик, милый такой, обходительный…

— И что тебя не устраивает? — непонимающе возвёл глаза к потолку гном. — Вас, девчонок, не понять.

— Я просто не хочу пока замуж, — виновато промолвила девушка. — И… он слишком самовлюблён.

— Вот что делает «мужское» воспитание, — с видом столетнего мудреца изрёк Алет. — Признайся, ты просто мечтаешь сама выбрать суженного, вот и вся проблема.

Дина смутилась. Она и сама не знала, почему так противится воли отца.

 

Прикинув, что раньше следующей недели Виктор с предполагаемыми товарищами точно не появятся, ребята решили исследовать комнату Миши на предмет секретных записей его прадеда и возможных тайников. Миша был не против: сперва занятия с дядей, потом дракончик, затем побег не дали ему самому в своё время заняться поисками. Он даже книги не все перебрал, не говоря о том, чтоб их прочитать.

— И, с чего начнём? — потирая ладони и оглядывая «поле деятельности», спросил зашедший последним Алет.

Хозяин спальни предложил пролистать многочисленные книги в поисках оставленных там подсказок.

— У тебя здесь целая библиотека, — через час кропотливой работы, вытер пот со лба гном, взглянув на заставленные томами полки, к которым они ещё не притронулись.

— Надо было в этих закромах информацию про воду и искать, а не в кабинете твоего отца, — согласилась девушка, взяв в руки «Забытые факты и легенды».

Несколько дней они убили на книги, но всё оказалось напрасно: ни карты, ни оставленного предком письма, ни хотя бы крохотной записки они не нашли. Дину неудачи начали раздражать, зато Алета только подстёгивали:

— А ты замечала, что комната-то угловая, а коридор больше метра ещё продолжается по её завершению, — доказывал эльфийке гном.

— Ну и что? Снаружи-то других окон нет, — стояла на своём Дина. — Может, просто стена такая толстая.

— Ага, или там кого-то замуровали, — съязвил в ответ Алет.

Миша тем временем занялся поиском сейфов и тайников: заглянул за зеркало, прощупал заднюю стенку платяного шкафа…

— Эй, взгляните сюда, — натолкнувшись в шкафу на что-то похожее на ручку, взволнованно окликнул он друзей.

— Как оригинально: секретная дверь в шкафу. Банальней может быть только отодвигающийся книжный шкаф, — хмыкнул Алет, когда они убрали вещи на кровать и стали изучать неприметную ручку в виде морского конька в метре от пола.

— Однако ты, почему-то, не советовал нам проверить, — поддела Дина.

С трудом повернув конька в вертикальное положение, юноши открыли проход метра в полтора высотой и с метр шириной и… очутились в библиотеке. С обратной стороны оказался шкаф, закрытые полки которого теперь представляли створки замаскированной двери. Выше образовавшейся дыры в стене были стеллажи, уставленные трактатами по философии и медицинскими справочниками.

— Никогда не интересовался этим сектором, — поджав губы, заметил Миша.

— Многого ты не упустил, — пытаясь закрыть дверь с этой стороны, проговорил снизу гном.

Замочек щёлкнул, и они оказались по другую сторону стены от подруги. Поэкспериментировав минут двадцать, парни обнаружили в нижних полках шкафа, забитых стопками старой бумаги и баночки с давно высохшими чернилами, две кнопки, при одновременном нажатии на которые проход и открывался.

— До меня дошло! — стукнув себя по лбу, выдал Алет, когда они, наконец, вернулись в комнату. — Твои предки построили тайную комнату, но, подумав хорошенько, решили, что куда лучше сделать из неё дополнительную спальню, ну и прорубили обычную дверь.

— Вполне возможно, — немного расстроено кивнул Миша.

Впрочем, поиски они не прекратили, в надежде отыскать что-то ещё.

Среди вещей, выброшенных из шкафа, Миша заметил коробку, что вручил ему год назад дядя перед своим отъездом. Разрезав надёжно запечатывающий её скотч, шатен достал адресованный лично ему конверт и набор профессиональных собольих кисточек, о которых мечтал и которые крайне тяжело было достать.

«Да, ты правильно догадался, я не вернусь, — с этих слов начиналось короткое послание от дяди. — Я научил тебе всему, чему собирался, и даже больше. Ты очень хороший ученик. Но мы ещё встретимся. Я не обманул тебя, когда обещал взять с собою. Если смогу, я приеду на твой пятнадцатый день рождения. А пока прими от меня в честь праздника этот скромный подарок. И не расстраивайся: Новый год — светлый, семейный праздник, на нём не дело грустить. Не теряй надежды и жди, твой дядя Виктор.

P.S. если вдруг попадёшь в беду, ищи торговца Дирана. Он поможет»

Миша ещё раз перечитал письмо, даже не заметив, что стоящий за спиною Алет уже успел пробежать по строчкам глазами. Не забудь он про эту коробку, может они тогда с Оскаром и не отправились бы к гномам, он не попал бы к оборотням… А, возможно, их просто схватили бы при попытке попасть в город в поисках информации о таинственном дядином друге-торговце. Решив, что даже к лучшему, что письмо не попало к нему в руки раньше, Миша разорвал его и выбросил в стоящую у двери корзину для мусора.

— Что это было? — Дина удивлённо переводила взгляд с одного на другого, ожидая хоть каких-то пояснений.

— Запоздалый подарок от его дяди, — ответил за приятеля Алет, совершенно не заинтересовавшийся дорогими кистями.

Ребята вернулись к прерванным поискам. С помощью друга Миша отодвинул кровать и парни стали простукивать половицы. Дина тем временем взялась изучать корешки убранных на место книг. Неожиданно её привлекла необычная кожаная обложка цвета пожухлой травы. Эльфийка вытянула пухлый томик, едва не свалив рядом стоящие, и принялась читать, совершенно отрешившись от того, что делали мальчики.

А юноши, убедившись, что вскрывать пол смысла нет, переместились к загадочной стене, о которой не так давно рассуждал Алет.

— Держу пари, здесь точно что-то есть, — уверенно заявил гном, помогая снять карты.

Под атласом звёздного неба обнаружилась ниша с вделанным в стену штурвалом.

— Прикольненькая композиция, — боковым взглядом заметив, что друзья остановились, глянула в их сторону девушка. — Вполне подстать интерьеру.

— Только какой смысл был его закрывать? — Мише уменьшенная копия штурвала с барометром в центре тоже казалась вполне уместной среди бамбуковых стен и звёздного потолка.

— Я, кажется, знаю, что это.

И, прежде чем друзья сообразили, что он собирается сделать, Алет крутанул штурвал против часовой стрелки.

Собравшийся было возмутиться таким отношением к своему имуществу Миша проглотил так и не слетевшие с языка слова. Давно не смазываемый механизм заскрежетал, и вот уже поражённый шатен входит в крохотную ванную.

— Так твоя комната тоже с удобствами, — осматриваясь в новом помещении, произнёс приятель.

— Выходит, да. А я всё пользовался общей ванной. Ума не приложу, зачем надо было так всё прятать?

— Ты же сам говорил, что твой прадед перерыл весь замок в поисках секретных комнат. Может, он так ничего и не нашёл, вот и сделал в своей спальне такой своеобразный ремонтик. Гляди, он даже окно заложил, — указал Алет на нишу над ванной, в которой были сделаны полочки.

Миша в очередной раз кивнул, разглядывая бутыльки с просроченными шампунями и другой парфюмерией деда.

— По логике, здесь вполне может поместиться сейф, — вернувшись в комнату, предположил Алет, рукой измеряя расстояние до стены с окном.

— Как ты вообще догадался, что штурвал надо крутить? — оглядывая ничем не примечательную часть стены, спросил Михаил.

— У нас используются подобные устройства в шахтах, — пожал плечами гном, постучав по стене и убеждаясь, что внутри пустота.

Ни снизу, ни сверху не было видно щелей, но их, как и в случае двери ванной, могли скрывать плинтуса. Парни собирались уже прощупывать стену, когда сзади подошла Дина.

— Подождите…

И, к их изумлению, уверенно отсчитала от угла десять стеблей и надавила на одиннадцатый. Колено бамбука под её рукой неглубоко ушло в стену и девушка, уцепившись за выемку соседнего стебля, открыла дверь темнушки.

— Мы сглупили, — сказала она ошарашенным парням. — Уйму времени искали в книгах записки, когда надо было обратить внимание на сами книги. Это, — подняла она повыше том, что читала последние пару часов, — дневник твоего прадеда. Здесь в основном результаты его исследований, но в конце есть… завещание, — с трудом подобрала Дина подходящее слово. — И в нём указано, как открыть эти двери, — кивнула она на стену.

— Так чего ж ты молчала! — взвыл уязвлённый Алет.

— Я только нашла, — с обидой ответила девушка.

— Не слушай его. Спасибо, — искренне улыбнулся Миша подруге, изрядно устав от всех этих поисков.

— А там сказано про другие проходы и комнаты? — полюбопытствовал рыжеволосый парень.

— Я не умею так быстро читать, — и она отдала опешившему её реакцией гному дневник.

— Ночью прочту, — забрал у оскорблённо застывшего друга книгу Миша. — Нам всем пора как следует отдохнуть.

Ребята с ним были согласны. Алет, поборов в душе раздражение, предложил напоследок разобраться с темнушкой.

На стене за дверью висел потемневший от времени, но по-прежнему идеально острый, короткий меч в обычных кожаных ножнах. Рядом на полке лежало несколько кинжалов. Под полкой стояли старые валенки. В смежной стене располагались встроенные ящики с инструментами, шпателями, кистями, валиками, краской…

— Ну, теперь тебе только ремонт и делать, — прокомментировал Алет.

— Зато будет, где хранить картины, — заметила Дина.

На свободной полоске стены справа на гвозде висел плащ, из кармана которого торчал свиток.

— О, вот и карта, — первым схватил и развернул бумагу бывший шахтёр.

Они втроём склонились над начерченным от руки планом замка. Где-то чернила были размыты, где-то частично выцвели, но в остальном схема была точна и предельна понятна.

— Смотрите, — первым заметил Миша пунктиром указанный ход из тренировочного зала.

— Он ведёт в конюшни, — негромко промолвила Дина.

— Интересно, почему тогда родители о нем не упоминали? И дядя тоже.

— Там, должно быть, простой люк, — предположила девушка. — Может, твои родные о нём и не знают.

— Давайте сходим и проверим, — не видя смысла впустую рассуждать, засобирался Алет.

— Лучше с утра, а? — взмолилась эльфийка.

Миша её поддержал, и приятелю ничего не оставалось, как признать их правоту. Время приближалось к ужину, а после им ещё предстояло помогать другу развешивать обратно в шкаф одежду и прибираться в темнушке и ванной: следовало выбросить все ненужные вещи, да и влажную уборку со смерти прадеда там явно никто не делал.

 

***

На другой день сразу после завтрака ребята спустились в тренировочный зал. Однако сколько бы они не искали, потайной двери так и не нашли. Наличие плана нисколько не помогло.

Тогда друзья отправились в конюшню, намереваясь идти от противного. Панфилий, ближе к обеду зашедший дать сено коням, поражённо замер в дверях, наблюдая, как трое молодых людей орудуют вилами. А ребята, не жалея сил, пытались найти спуск в подземелье.

— Вы что-то потеряли? — через какое-то время подал голос дворецкий.

— Нет, спортом решили заняться, — не то пошутил, не то съязвил Алет.

— Лошадям вредно слежавшееся сено, — добавила Дина, ничуть не уступавшая в работе парням.

— Мы им накидаем травы, — пропыхтел уже порядком уставший Миша.

— Может, вам подсобить? — всё же предложил старик.

— Справимся, — в унисон заверили его ребята.

Панфилий покряхтел у дверей, да и ушёл стричь кусты. Действия молодёжи были ему непонятны и странны, но кто он такой, чтобы выспрашивать планы юного господина и его друзей?

 

***

— А что вообще говорится об этом проходе в дневнике твоего деда? Он сам-то спускался туда? — приняв душ и пообедав, расположились они в Мишиной спальне. Дина ушла на прогулку с Марфой и Варей. Вход в обозначенный на карте коридор они так и не нашли.

— Вчера, как вы ушли, я отрубился, — признался Миша, блаженно растянувшись на своей постели и лениво поглаживая устроившегося рядом дракончика.

Тубан явно скучал взаперти, уже привыкнув повсюду сопровождать молодого хозяина.

— Так чего же ты ждёшь? Где дневник? — подскочил от нетерпения Алет, поддавшись вперёд.

Миша достал из стола увесистый том, и они вдвоём склонились над ним.

«Историческое подтверждение легенд и мифов. Автор — Т. Градов» — было старательно выведено чернилами на развороте обложки. Ниже шла приписка обычной синей ручкой, сделанная, вероятно, намного позже:

«Уважаемый читатель!

Я не знаю, являешься ли ты моим потомком или замок давно продан и ты — его новый хозяин. Эти записи — результат моих многолетних исследований. Я не мог их опубликовать: научный комитет изначально подверг сомнению идею исторического обоснования народных преданий. И всё же, я искренне верю, что труд мой не был напрасен. Я по крупицам собирал информацию, которая находится в твоих руках. Прошу, отдай мой дневник в ИА, декану философского факультета. Возможно, он сможет оценить мой труд по достоинству»

Дальше стояла размашистая подпись прадеда.

— ИА? — не понял Алет.

— Историческая академия, — перевёл аббревиатуру Миша.

— Ясно, — кивнул друг.

Они принялись пролистывать записи. Оглавления предусмотрено не было, темы глав (по крайней мере, на первый взгляд) разбросаны хаотично: вот «Существуют ли на самом деле русалки?», далее — «Придуманная война», затем — «Рог единорога — зачем надо было наделять его мифическими свойствами?», через десяток страниц — «Подводные чудовища и их доисторические прототипы».

— Да, не зря твоего деда в вашей семье считают чудным, — окончательно запутавшись в небольшой заметке относительно драконьего пламени, встряхнул головой Алет.

— По мне, так он был гением, — не согласился шатен. — Просто ты ещё не привык к рукописному тексту и некоторым оборотам.

— Да здесь вообще одни термины, и почерк ужасен!

— Вполне разборчивый, — пожал плечами Миша.

— Его только через лупу и разглядишь, — насупился гном, устав вчитываться в каракули давно почившего старика.

— Могу дать, — дочитав заметку, весело предложил хозяин комнаты.

Из собранных прадедом материалов следовало, что в древности действительно существовал вид драконов, которые при опасности выдыхали пламя. Однако из-за ценной чешуи вулканники были истреблены. Дед Тимофей утверждал, что видел своими глазами нагрудник, сделанный из кожи последнего огнедышащего дракона. Он отличался удивительной прочностью и лёгкостью и, по рассказам владельца, не раз спасал в бою его жизнь. Размером вулканник превосходил все известные виды: «…с лошадь, вставшую на дыбы».

— Давай листать с конца, — вспомнив, что именно там подруга прочла, как открыть темнушку, заныл Алет, которого угнетал монументальный вид дневника.

Решив, что ознакомиться с трудами прадеда можно и позже, Миша уступил приятелю.

Последние страницы дневника содержали краткую автобиографию автора. Прадедушка писал, что после смерти жены передал главенство родом единственному сыну и перебрался в комнату у библиотеки. Рассказывал, как увлёкся историей родового поместья и стал изучать замок. Выкопав из семейного архива, что хранится в кабинете, план здания, он больше года искал тайники, но его чаяния не увенчались успехом. Тогда он решил переделать собственную комнату. Дед Тимофей подробно описал устройства замков потайных дверей.

— Выходит, он специально запер проход в библиотеку, — вскользь заметил Миша, вспомнив, в каком положении изначально находилась ручка-конёк.

— Какой в этом смысл? — глянул на закрытый шкаф Алет.

Они вернулись к чтению.

Через какое-то время, уже завершив ремонт, прадед вплотную занялся семейным архивом. И, словно в награду за упорство, в одном из старых писем он нашёл упоминание о потайном ходе, ведущем из замка в конюшни.

«…Я не был уверен, что конюшни не перестраивались, — писал дед Тимофей. — Когда строился замок, они могли располагаться и севернее, на месте теперешнего сарая. Поэтому я возобновил поиски в замке. Из письма я знал, что проход идёт под землёй, и сделал вывод, что искать дверь необходимо в погребе или в тренировочном зале. Но и здесь меня постигла неудача…»

Тайный коридор наружу он так и не сыскал. Напоследок он просил нового хозяина дневника не сжигать его рукописи:

«…Я столько сил вложил в мои исследования, стольким пожертвовал…

Меня все считают безумцем, мой сын уверен, что я помешался после смерти его матери. Но это не так. Я всю свою жизнь был предан прошлому, зачастую жертвуя настоящим. Сейчас, глядя на внуков, я всё чаще задаю себе вопрос: «Правильно ли я прожил свою жизнь?».

Этот дневник — единственное, что у меня осталось. Я слишком стар и немощен, чтобы начать всё заново. Я не могу вернуть время, чтобы увидеть первые шаги моего мальчика, услышать его первые слова… Я считал всё это неважным, заботился лишь о том, чтобы мой наследник получил достойное образование. Если ты держишь этот дневник, Лёня, знай, я всегда любил тебя и твою маму, как люблю и вас, мои дорогие внуки…»

В конце совсем мелко было что-то накарябано на неизвестном языке. Алет, получивший-таки от друга лупу, первым сообразил:

— Это зеркальный шрифт! Спорим?

Недоверчиво взглянув на друга, Миша поднял книгу, и они подошли к зеркалу. Извернувшись, при помощи увеличительного стекла, они всё же смогли разобрать:

«Шкатулка с сокровищами в подсобке, на нижней полке»

Не медля ни секунды, парни бросились к темнушке. Убрав банки с гвоздями, молотки разных размеров, неизвестно зачем оказавшийся тут же набор колб из цветного стекла, оставшийся после ремонта бамбук, который давно пора было сжечь, друзья увидели небольшую шкатулку-сундучок из тёмного дерева с металлическими полосками на крышке и миниатюрным замочком-засовом. Миша, как хозяин комнаты и наследник своего деда, осторожно взял её и перенёс на рабочий стол.

— Надо бы подождать Дину, — вспомнил он о подруге, прекрасно понимая, что она может обидеться, ведь накануне они сами поленились разобраться с содержимым этих полок.

И всё же любопытство пересилило. Найдя тысячу оправданий и уговорив свою совесть, Миша открыл шкатулку и непонимающе уставился на содержимое.

— И это твой дед называет «сокровищем»? — разочарованно протянул Алет, выуживая из сундучка медальон на массивной цепочке.

— Возможно он антикварный, — сильно сомневаясь в собственных словах, предположил Михаил.

Алет раскрыл медальон, и друзья увидели портрет женщины средних лет.

— Твоя прабабушка?

— Скорее всего.

Миша, затаив дыхание, взглядом художника подмечал схожие черты между женщиной и отцом: изгиб бровей, некая суровость во взгляде, несмотря на улыбку; тонкие губы. Не было сомнений, что женщина на портрете — его родственница.

В дверь постучали. Вздрогнув от неожиданности, Миша крикнул, что пришедший может войти. Это была, конечно, Дина.

Заметив, чем они занимаются, девушка потребовала объяснений. Парни повинились и в нескольких словах пересказали послание Тимофея Градова потомкам, которое эльфийка вчера не дочитала.

— Не удержались они, — проворчала осуждающе Дина, однако развивать тему не стала: ей и самой не терпелось взглянуть на «сокровища».

Кроме медальона в шкатулке оказались монеты различных эпох, которые, возможно, что-то и стоили. Также там лежал старинный перстень-печатка с гербом рода, считавшийся отцом утерянным. Остальное, на взгляд молодых людей, было обычным хламом: какие-то черепки, ржавые железки размером с ноготь, чешуя, чей-то зуб.

— Археологический мусор, — вынесла вердикт Дина, разглядывая зеленоватый медный наконечник стрелы.

— Надо будет поискать в дневнике, — заключил Миша, ссыпая «мусор» обратно в шкатулку. Перстень он решил оставить себе, но пока не стал надевать, а спрятал в шкафу на полках с одеждой.

 

Утро выдалось пасмурным и дождливым. Ребята, уже по привычке, после завтрака поднялись в комнату Миши. Варя увязалась с ними, не желая играть в одиночестве и освобождённая от сегодняшних занятий с Марфой, которой срочно понадобилось уехать в город.

Много дней прошло с тех пор, как юный Градов брал в руки кисти. Но сегодня он вновь ощутил потребность выразить себя на холсте и, установив мольберт, принялся самозабвенно творить, нисколько не смущаясь присутствием друзей. Да те и не возражали: с удобством расположившись на широкой постели, Дина и Алет с увлечением разыгрывали партию в шахматы, принесённые девушкой из временной опочивальни. Фигурки были резными, выполненными с удивительной точностью. Варя, следуя примеру брата и выпросив у того альбомный лист, высунув от усердия кончик языка, рисовала за столом акварелью радугу и королевский дворец, в котором можно было угадать их замок.

Однако идиллия продлилась недолго. Не успел Миша закончить эскиз, как услышал сверху какое-то шебуршание. По спине пробежал холодок: он совершенно забыл, что Варя не должна видеть Тубана. Клетку за ненадобностью (после их возвращения она всё равно пустовала) он спрятал в темнушку, дракончик же облюбовал шкаф, на котором до этой минуты и спал, невидимый за декоративными узорными бортиками. И вот зверёк проснулся, и теперь с интересом выглядывал из своего укрытия.

Варя, отвлечённая от работы накрывшей комнату тишиной, оглянулась на старших ребят и, проследив за их взглядами, посмотрела на шкаф.

— Ой, а кто там? — заметив крохотную мордашку дракончика, в восторге прошептала она.

Тубан, не чувствуя угрозы от маленького человека, спланировал на стол и любопытно вытянул шею, наблюдая за реакцией девочки. Варя с умилением глядела на зверька и не решалась протянуть к нему руку.

— Он не укусит, — сознавая свою оплошность, подбодрил сестру Миша. — Она своя, Тубан, — обратился он к питомцу.

Дракончик первым ткнулся девочке в замершую на полпути ладошку. Варя с таким трепетом стала его гладить, что у брата защемило сердце. В это мгновение он даже был готов отдать любимца сестре, лишь бы не пришлось объясняться.

Друзья, не желающие вмешиваться в семейные дела приятеля, вернулись к шахматам, старательно изображая всякое безразличие к происходящему.

— Он твой? Откуда?

Именно этих вопросов Михаил и хотел избежать. Смотря в широко распахнутые глаза цвета тёмного шоколада, он чувствовал себя последнем лгуном и предателем.

— Мне прислал его на последний день рождения дядя, — отвёл он взгляд, внезапно заинтересовавшись затянутым тучами небом за окном. — С условием отца, что я буду держать его в комнате и не покажу вам с Оскаром, — подсознательно стремясь оправдаться, добавил юноша.

— Папа тебе разрешил? — надломившимся голоском переспросила Варя, словно надеясь, что не правильно его поняла.

— Прости, я не мог ослушаться, — заставил себя посмотреть на сестру Михаил.

Девочка, продолжая поглаживать дракончика, перевела взгляд с брата на зверька и обратно. И, к изумлению старших, промолвила:

— Я бы тоже так поступила.

— Чего? — воззрился на девчушку Алет, не доверяя собственным ушам. Он представлял, какой скандал устроила бы ему и родителям Тайна в подобной ситуации, и ожидал нечто подобное и от сестры друга, но та повела себя, как взрослая.

— Ты правда на меня не сердишься? — присел Миша на корточки рядом с Варей, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Я не скажу папе, что знаю о нём, — вполне серьёзно кивнула Варя, и, озорно прищурившись, спросила, — А Оскар твоего дракончика видел?

— Нет, — чувствуя, будто огромный груз свалился с его плеч, признался юноша. — Хотя догадывается, что я завёл хомяка.

Девочка рассмеялась, приняв его слова за шутку и явно довольная, что узнала тайну раньше старшего брата.

— Можешь играть с ним, когда захочешь, — на радостях разрешил Миша сестре.

— Она его замучает, — полушёпотом попытался вразумить друга Алет.

— Да ладно, дракончик ведь не игрушка: захочет — улетит, — вмешалась Дина, защищая права подруги.

В обед о дракончике узнали и вернувшиеся из города Панфилий с Марфой: больше не было смысла запирать его в комнате.

 

***

Они собирались расходиться по спальням, когда в библиотеку, постучавшись, вошёл Панфилий и объявил о прибытии Мишиного дяди. Недоверчиво и одновременно радостно переглянувшись, ребята бросились на первый этаж, обгоняя друг друга. Варя к тому времени давно спала, да и за окном уже появились первые звёзды.

Чудом не навернувшись на лестнице, Миша замер на последней ступеньке. Сзади тяжело от бега дышали друзья, но юноша смотрел только на дверь, в которую в эту минуту входила целая делегация во главе с до боли знакомым мужчиной.

Виктор усмехнулся, заметив их. Миша услышал позади себя сдавленный вздох и почти неразличимый шёпот: «Папа…». Он сразу определил, кто из прибывших приходится отцом подруге: крепкий мужчина с сединой в волосах и тёмно-зелёными глазами. Он шёл по правую руку от дяди и, только увидев дочь, быстрым шагом приблизился к ним. Дина, зарыдав от переполнявших её эмоций, бросилась ему навстречу.

Тем временем Алет и Миша разглядывали второго эльфа в прибывшей компании: молодого парня с длинным луком в руках и колчаном стрел за спиной. Да, на вид он действительно был «милым»: смазливое личико, василькового цвета глаза, тонкие аристократические черты, аккуратные усики над верхней губой, пепельного цвета волосы, ниспадающие до плеч.

— Мажор, — почти не разжимая губ, выплюнул Михаил, чтобы кроме друга никто не услышал.

— Вполне так ничего внешне, — не разобрал сарказма Алет.

Миша огорчился, поняв, что заранее осудил человека, даже вскользь не успев пообщаться. И с чего бы эти неприязнь и раздражение? Раньше он за собой такого не замечал.

— Барат, — шепнул ему на ухо Алет, кивнув в сторону последнего мужчины: мускулистого, в кожаном жилете и с повязкой на голове.

Наёмник держался позади всех, левая рука его лежала на рукояти меча, он осматривался с таким видом, будто в любой момент на них мог напасть неведомый враг или дикий зверь. И хотя мужчина старался выглядеть расслабленным и спокойным, его скулы выдавали напряжение.

Последней в этой пёстрой компании была невысокая немного полноватая женщина с экстравагантной причёской: левая часть её головы была коротко стрижена, а справа волосы заплетены в сотню косичек, переплетённых между собой и перехваченных яркой заколкой-бабочкой. Да и сам цвет волос был не определён — от жвачно-розового до фиолетового.

Мужчины и молодые люди обменялись рукопожатиями, после чего Виктор представил их друг другу. Женщина оказалась известным столичным адвокатом, Светланой Морозовой. Откуда у дяди такие связи, для Миши, как всегда, осталось загадкой.

— И почему не спим, молодёжь? — как только все перезнакомились, строго спросил Барат, оставив, наконец, свой меч в покое.

— Я тоже рад тебя видеть, — нахально парировал Алет, не утруждая себя ответом на заданный мужчиной вопрос.

Наёмник лишь хмыкнул, спуская наглость юноше с рук. На правах старых знакомых они позволили себе перекинуться ещё парочкой ничего не значащих фраз, после чего Виктор пригласил всех проследовать в гостиную.

Разбуженная Марфа уже успела разогреть остатки ужина и накрыть на стол. Из кухни доносился шум спешной готовки, и Панфилий, взявший на себя роль официанта, то и дело приносил дополнительные салаты и закуски. В результате гости наелись, и за столом начались обычные светско-дружеские разговоры.

Виктор спросил ребят, чем они занимались в его отсутствие. Естественно, друзья не рассказали и десятой части, отделавшись односложными ответами: «смотрели новости», «гуляли», «читали». Динин отец выспрашивал у дочери подробности её рабства. Потом Миша поинтересовался у дяди, как они добрались.

— Я получил твою записку уже на границе Долины, — попивая горячий чай, благодушно произнёс Виктор. — Конечно, я продолжил свой путь.

— Он прибыл в деревню и, ничего не объясняя, потребовал созвать Совет, — подхватил эстафету Динин отец.

— Совет? — встрепенулся Миша, припомнив безумные слова мастера, который собирался подчинить себе весь мир, вступив в некий Совет.

— Старост Долины Водопадов, — пояснил мужчина и улыбнулся, заметив на лице молодого человека недоумение. — Неужели вы никогда не слышали о легендарном Совете эльфом — могущественных колдунов и волшебников века сего?

— Наша территория подчиняется королю, но у нас нет органов самоуправления, как в остальных областях, — решил блеснуть своими познаниями до того молчавший Фрол. — Деревни выбирают своих представителей — старост, и уже они шестеро на закрытых собраниях решают возникающие в нашей жизни вопросы, иногда рассматривают даже частные проблемы, в их власти и суд…

— А в нашем крае действует Совет Мастеров, — встрял в его монолог Алет, желая показать, что не одни эльфы такие особенные.

Фрол внимательно на него посмотрел, словно не веря, что перед ним сидит гном. Алет же выпрямился, стараясь выглядеть ещё более рослым.

— Не удивляйся, мой ученик действительно уроженец гор, чистокровный, я лично знаком с его семьёй, — весело подтвердил догадку эльфа Виктор.

— Итак, на Совете известный нам торговец Диран поведал твою историю, — вернулся к рассказу сидевший рядом с Диной мужчина, взглянув на Мишу.

— Фактически, я представил всё в несколько изменённом свете, — добавил к его словам дядя. — Я не хотел выставлять своё истинное имя на всеобщее обозрение. Агафон и Фрол узнали о моей причастности ко всему уже в дороге.

— Зачем подобные предосторожности? — упрекнул его староста эльфов.

— А я вот давно подозревал, что с тобой, Диран, не всё чисто, — заметил Барат. — Слишком уж ты образованный и благородный для рядового менялы.

— Как бы то ни было, я рассекретился, — с неким сожалением признал Виктор. — Иначе Светлану мне было не заполучить.

Женщина, о которой говорил дядя, осуждающе покачала головой и поведала молодым людям о своём участие во всём этом безобразии:

— Я как раз выиграла одно сложное и запутанное дело, когда пришла телеграмма от барона Градова, что его брату нужна правовая помощь. Виктора я знаю давно, и обычно дела, которые он мне поручал, приносили неплохой… гонорар, — Светлана стрельнула во владельца замка многозначительным взглядом. — Конечно, я удивилась подобной срочности, однако сочла возможным поехать.

— Мы захватили её уже на подъезде к округу. Очень надеюсь, что больше о тайне Дирана не узнает ни одна живая душа, — где-то даже с угрозой глянул дядя на Барата и Фрола. Видать, в порядочности остальных он не сомневался.

Взглянув на часы, Виктор отметил, что даже хорошо, что ребята ещё не ложились. Единственную в замке незанятую комнату он определил отцу Дины, старосте Агафону. Саму эльфийку он попросил переселиться в детскую, где спала Варя и откуда ещё не вынесли старую кровать Оскара. Дина, пожав плечами в знак безразличия, ушла перетаскивать вещи. Её опочивальня перешла госпоже Морозовой.

Алету досталась пустующая малая детская, его спальню Виктор отдал Барату. Собравшийся было возмутиться подобной несправедливости друг вовремя прикусил язык, исподлобья взглянув на самодовольно ухмыляющегося наёмника. Да и с учителем спорить было бесполезно.

Осталось лишь найти комнату Фролу. Естественно, о спальне родителей или Оскара речи даже не шло.

— Можно из кабинета перенести ко мне кушетку, — нашёлся Миша, чем вывел дядю из глубокой задумчивости. — Пускай Алет пока спит у меня.

— Замечательно, тогда, Фрол, ты переночуешь эту ночь в детской, — обрадовался найденному решению Виктор.

— Как скажете, — спокойно воспринял информацию лучник.

Мише опять стало стыдно: своим предложением он пытался унизить Фрола, воображая, в какой «восторг» придёт эльф, зайдя в бывшую Варину комнату. Но тот оставался непробиваем, готовый, вероятно, спать даже на крыше вниз головой. Не такой уж он, выходит, и самовлюблённый, как утверждала подруга.

 

Улеглись только с рассветом, поэтому до обеда замок окутывала сонная тишина. Проснувшаяся с утра Варвара долго бродила по пустынным коридорам, удивлённая отсутствием не только друзей, которые любили подольше поспать, но и прислуги. Подумав, девочка не стала никого будить. Она догадалась, что ночью прибыли гости, ведь в её комнате сейчас мирно спала Дина. Спустившись вниз и найдя в холодильнике бутерброды и сок, Варя позавтракала. Она так и просидела там, смотря по телевизору мультфильмы, пока на кухню не вошла заспанная и зевающая Марфа.

— Дорогая, ты давно встала? — соображая, чем бы покормить ребёнка, спросила женщина.

Варя, обрадованная, что хоть кто-то поднялся, сообщила няне, что уже поела, и стала расспрашивать, кто это к ним вчера пожаловал.

 

***

Обед, для большинства обитателей замка оказавшийся завтраком, прошёл в напряжённом молчании. По его завершении Виктор, заранее попросивший Панфилия свозить Марфу и Варю во второй половине дня в контактный зоопарк, объявил об общем сборе через полчаса в библиотеке. Мише он также велел прихватить с собою чудесную воду.

Варя, почуявшая, что в замке будет обсуждаться что-то весьма важное и интересное, запротестовала, услышав о предстоящей поездке. Девочка не сомневалась, что дядя специально хочет от неё на время избавиться, и её обижало, что отсылают только её. Однако когда тётя Марфа упомянула про зоопарк, в котором она сможет не только понаблюдать за животными, но и потрогать и даже покормить их, Варя сдалась и поспешила переодеться для прогулки.

— Как спалось? — поднимаясь в свою комнату, спросил Миша у оказавшегося рядом Фрола.

— Спасибо, неплохо, — вежливо ответил лучник.

— Ты прости, что я так тебя подставил с комнатой. Наверно, неудобно было спать на короткой кровати, — всё же нашёл в себе силы извиниться шатен.

Сегодня ночью он долго не спал. Уступив Алету кровать, юный Градов всё возвращался мыслями к лучнику, которого невзлюбил с первого взгляда, пока не осознал, что просто ревнует. Да, он ревновал эльфа к Дине. До этой ночи он даже не задумывался о своих чувствах к подруге, а теперь вдруг понял, что она ему небезразлична. Он ещё ни разу не влюблялся, и не смог вспомнить, когда вообще умудрился так увлечься девушкой. Наверно, всё началось в тот день, когда их взгляды впервые встретились, и он увидел её глаза. Как бы то ни было, Миша твёрдо решил, что не позволит себе плохого отношения к гостю, тем более Фрол не просто парень, а её официальный жених. И всё же он намеревался при удобном случае расспросить лучника. Себя Миша убеждал, что просто хочет быть уверенным в счастье подруги.

— У меня был с собой спальник, я спал на полу, — без укора, как-то даже обыденно, произнёс Фрол.

Это известие ещё сильней пристыдило юношу, но он мужественно продолжил:

— Дина упоминала о вашей помолвке. Это правда?

Шедший позади Алет благоразумно не вмешивался в их разговор. Они втроём остановились в коридоре второго этажа. Фрол оглядел молодого барона с головы до ног.

— Допустим, правда, — наконец сказал он.

Миша почувствовал, как помимо его воли по щекам разливается румянец. Эльф без слов всё понял и беззлобно рассмеялся:

— Ты что, втюрился в неё?

— Полюбил, — тихо исправил его грубость Миша, еле заставив себя не опускать глаза. Смотреть на лучника было для него в эту минуту невыносимо.

— Прости, — с нотками превосходства в голосе извинился Фрол, — но у тебя здесь без шансов: мы с Агафоном уже обо всём договорились.

— А как же мнение Дины? — пришёл на помощь другу Алет.

— Она и слова против не сказала, — пожал одним плечом лучник, всем видом показывая, что ему, в принципе, наплевать, по своей воле или нет дочь старосты пойдёт за него замуж.

— Конечно, поставили перед фактом, — проворчал гном.

Опечаленный Миша чувствовал себя донельзя глупым. Его переполняла жалость к подруге, которой достанется не уважающий её чувства и желания муж, но в то же время он абсолютно не знал, что сказать.

— Забудь ты о ней, — по-приятельски хлопнул Флор его по плечу. — Мало ли девчонок вокруг? Сколько тебя? Тринадцать? Она ведь старше тебя. Когда возмужаешь, она будет уже старухой. Зачем тебе это?

— Мне через месяц пятнадцать, — огрызнулся Миша. — И год-два разницы ничего не значит.

— Как знаешь. Хочешь всю жизнь страдать от неразделённой любви — твоё право, — в голосе эльфа послышалась сталь. Теперь он говорил с молодым бароном на равных.

Возможно, они бы ещё долго так стояли, но снизу послышались лёгкие шаги. Оглянувшись, юноши увидели причину их разговора и мгновенно смолкли. Дина подозрительно обвела всех взглядом. Лучник, сделав вид, что по чистой случайности оказался в подобной компании, с достоинством ушёл. Миша и Алет тоже поспешили во временно общую комнату.

 

***

— Как ты думаешь, они заберут воду? — вытаскивая из темнушки бутылку с таинственной жидкостью, спросил друга Миша, намеренно избегая темы состоявшегося с лучником разговора.

— Бесспорно, — кивнул Алет, прекрасно понимая его состояние.

Пораскинув мозгами и прикинув возможные варианты, парни вспомнили про набор колб прадеда. Достав парочку, они, стараясь не пролить ни капли, наполнили их живою водой и спрятали на разные полки.

Когда они, наконец, пришли в библиотеку, там собрались уже все гости. Виктор появился последним, с картой, что ребята когда-то «испортили», в руке. Разложив её на круглом столе, мужчина придавил края книгами, чтобы карта не скручивалась, и лишь затем обвёл всех взглядом, желая убедиться, что все в сборе. Жестом попросив у племянника бутылку, Виктор нахмурился. Не успел Миша всё объяснить, как вмешалась Дина, рассказав взрослым, что с помощью этой воды друзья избавили её от тёмных чар и списав весь расход на себя. Посетовав на расточительность подопечных (воды оставалось чуть меньше половины бутылки), барон Градов приступил к обсуждению предстоящей «операции» и распределению ролей.

— Итак, мы должны обезвредить Конрада и запечатлеть на фотоаппарат волка, желательно в момент обращения. Света, тебе будет достаточно фотографии в качестве доказательства?

— Вполне, — серьёзно кивнула адвокат.

— А что будет с… — Миша запнулся, смущённый направленными на него взглядами, но закончил, — с моими друзьями?

— Оборотнями? Думаю, ты лучше нас всех представляешь, какую они представляют опасность, — Барат, скрестив на груди руки, откинулся на спинку кресла.

— И что вам может сделать заяц? — ощущая нехорошее предчувствие, в упор уставился он на наёмника.

— Миша, — успокаивающе положил ему на плечо ладонь дядя, мягко заставив подростка повернуться и взглянуть на себя. — Ты же сам упоминал, что остальные двое превращаются в волка и медведя, а это далеко не безобидные зверюшки.

— Представь, что будет, если их завербуют разбойники, — опять подал голос Барат.

— Но… вы же не станете их убивать? — похолодел от ужаса шатен.

— Если они поведут себя разумно, то нет, — пообещал Виктор.

— Разумно?! — с истерическим смешком переспросил Михаил, всем сердцем переживая за участь друзей. — Вы ворвётесь в их дом, до зубов вооружённые, и рассчитываете, что они без паники тут же сдадутся? Неужели все вы, — он неопределённо обвёл рукой присутствующих, — не постарались бы защититься или хотя бы убежать?

— Они оборотни! — выплюнул Фрол, с яростью взглянув на отмеченный на карте кругляшок.

— А ты — эльф, — парировал Миша. — Они лишь жертвы обстоятельств, притом по вине вашего односельчанина. Несправедливо их наказывать.

— По вине одного из них ваша семья в опале, а твой отец сейчас сидит в тюрьме, — напомнила мальчику Светлана.

— Стечение обстоятельств, — с жаром возразил юноша. — За что они заслуживают смерти? Только за то, что мастер выкрал их из семей и поставил перед выбором: либо умереть, либо принять проклятый дар?

— У них был выбор, — не согласился Барат. — Ты-то выжил, так и не став зверем.

— Мне помогли, — не сомневаясь, что о событиях на озере известно всем присутствующим, протестующе заметил Миша. — И… я выбирал тогда смерть, — уже спокойно и тихо добавил он.

Все замолчали. Казалось, пролети над головами муха, находящиеся в библиотеке отчётливо услышали бы не только её жужжание, но и взмахи крыльев.

— Мы постараемся не причинить вреда твоим друзьям, — через несколько минут нарушил тишину вновь взявший его за плечи дядя. — Обещаю.

— Можно, мы пойдём с вами? — понимая, что подобного шанса спросить может больше не представиться, прошептал шатен. — Я поговорю с ними. Я знаю, они смогут отказаться от дара, — уже громче, чтобы слышали все, сказал Миша. — Но это должен быть только их выбор. Осознанный, а не вынужденный.

— Нет, — отрезал Агафон, мельком взглянув на дочь. — Это слишком опасно.

— У мастера нет больше силы, — заспорил юный барон. — Дима и Вова — вполне адекватные парни. Кирилл… с ним будет сложнее, но я уверен, когда он поймёт, что на кону, примет правильное решение.

— Мы не можем полагаться только на твои предположения, — корча из себя взрослого (коим, в принципе, он и являлся), встрял Фрол.

— Но…

— Он прав, — перебил племянника Виктор, возвращаясь к столу. — И я запрещаю вам троим, — по очереди посмотрел он на ребят, — покидать замок. Я лично распоряжусь, чтобы Марфа и Панфилий проследили за этим, пока мы не вернёмся, — затем мужчина оглядел своих товарищей по оружию. — Выдвигаемся на рассвете.

Барат, Агафон и Фрол согласно кивнули. У госпожи Морозовой было отдельное поручение: после ужина Виктор должен был отвезти её в город в гостиницу, где жила Иола. Женщине-адвокату предстояло переговорить с действующим защитником отца и похлопотать над переносом слушания на ближайшие выходные. Дядя не сомневался, что к тому времени все доказательства непричастности их семьи к инциденту с дочерью графа будут у них на руках.

Миша, бухнувшись на диван между друзей, слабо прислушивался к планам взрослых, поглощённый мрачными мыслями. Он был уверен, что если Вова в страхе вдруг обернётся медведем, никто из взрослых не помедлит прикончить его. О Кирилле и говорить нечего — его просто свяжут и отправят в темницу, как главного виновника всех бед. А Дима? Окажется ли он настолько ловким, чтоб ускакать, или стрела лучника догонит его?

Голова начинала болеть, но шатен не мог отделаться от ощущения, что, несмотря на все обещания, никто не будет разговаривать с оборотнями. Может, заставить отречься от дара и попытаются, но что толку, когда друзья будут до смерти напуганы?

Алет легонько пихнул его в бок. Собрание завершилось, а он этого даже не заметил.

 

Наступил вечер. Когда Марфа уложила Варю, вернувшийся из города Виктор разогнал молодых людей по спальням. Более того, он взял у Панфилия запасной ключ и запер комнату племянника снаружи, оставив ключ в замке, притом повернув таким образом, чтобы его невозможно было выбить с противоположной стороны. На возмущённое заявление Алета: «А если мы в туалет захотим?», — дядя ответил, что ничего с ними не случится, потерпят, а утром Марфа их освободит.

— И так будет каждую ночь, пока я не вернусь, — уходя от двери, добавил Виктор.

— Приехали, — откинулся на подушку приятель. — Знаешь, когда он был Дираном, никогда меня не запирал.

— До сегодняшнего дня меня тоже, — уныло отозвался Миша.

Почти час в комнате стояла тишина. Солнце окончательно спряталось за горизонтом, сгустились сумерки. Не говоря ни слова, Миша отложил дневник прадеда, который до этого пытался читать, и стал переодеваться. Алет также молча наблюдал поверх своей книги, как друг натягивает чёрные джинсы, надевает тёмную футболку, достаёт из шкафа ветровку.

— И куда ты собрался? — когда шатен полез зачем-то в темнушку, негромко спросил гном.

Однако в тишине комнаты его голос прозвучал удивительно звонко. Миша обернулся с красноречивым выражением лица «не отговаривай, бесполезно»:

— Я должен с ними поговорить, — с мрачной решимостью ответил младший Градов. — Для них, — кивнул он в сторону двери, — ученики мастера — потенциальная угроза. Не сейчас, так в будущем. Им легче их уничтожить. А для меня… Я жил с ними, понимаешь? — в его голосе появилось отчаяние. — Я тоже обучался у мастера, мы вместе работали, отдыхали, они знают про Тубана… Они мои друзья.

— Я с тобой, — не нуждаясь в отдельном приглашении или разрешении, отложил книгу Алет, не заботясь даже положить между страниц закладку.

— Не надо, — всё-таки попытался разубедить его Миша.

— У меня дома были друзья, но я не уверен, что хоть один из них рискнул бы своей жизнью ради меня. Я не хочу из-за собственного малодушия потерять такого друга, как ты, — и он первый снял со стены меч, закрепив его на поясе. — Умирать, так вместе.

Миша нервно усмехнулся его шутке, но больше возражать не стал. Откровенно говоря, он почувствовал огромное облегчение от того, что пойдёт не один.

Снаряжаясь в дорогу, парни кроме оружия взяли по колбе с водой и давно обнаруженную среди книг старую карту страны. Конечно, по точности она уступала дядиной, но дорога в горы в те века уже существовала, по ней они и отметили приблизительные расположения озера и избушки.

Они думали уже отправляться, как неожиданно со стороны потайного прохода в библиотеку, которым они и намеривались воспользоваться, раздался глухой стук. Понимая, что кроме Дины никто о запасном выходе не знает, парни тяжело вздохнули: кого-кого, а эльфийку в опасное путешествие они брать с собой не собирались.

— Все спят, вы готовы? — когда парни впустили её, без предисловий оглядела их Дина. Сама она тоже была в джинсах, кроссовках и неприметной кофте с капюшоном.

— Тебя не заперли, — поражаясь подобным упущением со стороны учителя, недовольно констатировал Алет.

— Ошибаешься, — лучась энтузиазмом, весело покрутила головою Дина. — Просто не один ты у нас умеешь вскрывать замки.

Сказать, что парни были поражены подобным признанием, означало ничего не сказать. А девушка тем временем, горделиво прошествовав к скрытой двери, взяла себе из кладовой два кинжала.

— Слушай, они ведь все решат, что это ты нас освободила, — попытался воззвать к её здравому смыслу Миша. — Дядя знает, что мы изнутри замок не вскроем. Думаю, в вашей с Варей спальне он ключ не оставил.

— Ну и что? — беззаботно махнула рукой Дина. — Вообще-то я иду спасать родного дядю.

— Мастера? — удивился её намерениям Алет.

Миша же ничего не сказал, а лишь задумчиво на неё посмотрел.

— Я так подумала, что если возможно помочь его ученикам, то и ему можно, — не совсем уверенно молвила Дина.

К изумлению гнома, Миша кивнул и дал эльфийке третий из четырёх пузырьков. Последний он всё же решил оставить про запас.

 

***

Втроём крадучись спустившись на первый этаж, они обнаружили, что дверь чёрного входа заперта (через парадный они и не думали выходить). Ожидая чего-то подобного, Миша открыл одно из окон. Ставни предусмотрительно были закрыты, притом на наружный крючок, а не изнутри. Но и это не было бедой: между створками оставалась достаточная щель, чтобы прошёл нож. Поддев крючок, он распахнул ставни и первым спрыгнул в росшие под окнами розовые кусты. Следом выпрыгнул Алет, с трудом удержавшийся от нелестного комментария в адрес садовника. Вместе они помогли спуститься Дине.

Мужественно не обращая внимания на царапавшие их ветки, ребята выбрались из кустов и, уже не заботясь о скрытности, уверенные, что обитатели замка давно почивают, бросились к конюшне. Оседлав трёх коней, они во весь опор помчались в сторону леса.

 

***

Кони перешли на шаг. Ребята держались лесной полосы, время от времени сверяясь с картой.

— А ну, стой! — разрезал ночную тишину грубый и властный голос.

Испуганно придержав лошадей, друзья стали оглядываться. На беду, они нарвались на ночной дозор. Заметив у одного из стражников арбалет, молодые люди побоялись пришпорить коней. Документы Алет с Мишей с собой не взяли.

— Кто такие? — басом спросил остановивший их мужчина, внешность которого показалась Мише смутно знакомой.

— Мы, ээ.. — шатен пытался придумать разумный ответ, но, как назло, в голову абсолютно ничего не приходило.

— У нас послание для гномов, — пришёл на помощь Алет. — Велено передать из уст в уста.

— Какое послание? — подозрительно уставился на него бородатый.

— Секретное, — моментально откликнулась Дина, парни энергично закивали.

— Ой, не похоже, — оглядев их и лошадей, заметил стражник.

— Ни сумок, ни рюкзаков, — согласился второй. — Да и какой безумец отправит детей с подобным поручением? Гномы — это не в соседнее село съездить, не один день в пути.

Бородатый стражник зажёг факел, чтобы лучше рассмотреть задержанных. В свете его Михаил разглядел выбивающиеся из-под шлема второго стражника кучерявые пряди и до него, наконец, дошло, что именно эти стражники обнаружили их стоянку и увели из лесу Оскара в тот памятный день.

— Гляди, Лёха, да у нас тут настоящие эльфы! — ещё до конца не веря в подобную удачу, бородатый взял коней юношей под уздцы, чтобы те, чего доброго, не дали дёру.

«Попали» — это была единственная мысль, пронёсшаяся в голове Алета.

— Не тот ли это сын барона? — вглядываясь в лицо шатена, предположил кучерявый.

Его напарник, не отпуская второй рукой лошадей, достал бумагу, на которой были портреты разыскиваемых Градовых, и стал внимательно сверять с оригиналом:

— А ты, кажись, прав, — не предвещающим ничего хорошего ребятам тоном признал бородатый.

Лёха аж руки потёр от радости:

— Да точно тебе говорю: таких странных волос ни у кого больше нет, да и глаза…

— А второй тоже из них? — придирчиво глянув на гнома, спросил главный стражник.

— Да ну, Серёж, тот постарше быть должен. Эй, Вань, иди сюда, чего там стоишь, как неприкаянный?

У Миши замерло сердце, когда из темноты в островок факельного света вступил третий дозорный. Это был Оскар.

— Взгляни, — сунул ему под нос фоторобот тот, кого назвали Сергеем. — Смахивает на этого? — кивнул бородатый на Алета.

— Это не он, — даже не взглянув на гнома, отрезал молодой стражник.

— Да ты приглядись хорошенько, — Алексей, у которого и был арбалет, подбадривающе хлопнул его по плечу.

Миша догадался, что это у брата, должно быть, одно из первых патрулирований, и тот теперь разрывался между чувством долга и семейными узами.

— Я говорю, это не он, — ещё твёрже ответил Оскар.

— Ты на него даже не посмотрел, — недоумевал начальник отряда.

— Этот портрет мой, — решившись, Оскар поднял глаза и взглянул на своих товарищей по оружию.

Собравшиеся немного повеселиться и потрепать нервы задержанным стражники в шоке уставились на молодого человека.

— Вань, ты, видать, шибко устал, перенервничал, — с искреннем сочувствием заговорил отошедший от потрясения Сергей.

— Ага, первый захват, да ещё целой банды — это тебе не шутки, — поддакнул Лёха.

— Я Оскар Градов, старший сын и наследник барона Александра Градова, — беспощадно отчеканил «Ваня» и, вынув меч, приготовился защищаться.

Михаил, не ожидавший от брата столь самоотверженного шага, незаметно вынул кинжал. Краем глаза он заметил, что друзья тоже достали оружие.

— Успокойся, это всего лишь нервный срыв, — наплевав на задержанных, командир отряда отпустил коней и медленно сделал шаг в сторону подопечного.

— Я в здравом уме, — напряжённо следя за бородатым, продолжал гнуть своё Оскар. — И меч, что у меня в руках, я тогда не нашёл. Он был мой. Подарок отца.

Осознав, что младший товарищ не шутит, Сергей с Алексеем в ступоре перевели взгляд с него на пленных и обратно. Воспользовавшись их растерянностью и нежеланием калечить «своего», Миша, в голову которого пришла неожиданная идея, демонстративно спрятал кинжал и спешно заговорил:

— Мы отправляемся к болоту. Туда, где вы нашли… Ваню. Там живёт тот, кто напал на графскую дочь. Если вы нам поможете, мой дядя вас наградит.

— Поясни, что ты имеешь в виду, — взяв себя в руки и стараясь не смотреть на предавшего (а точнее, обманувшего) их Оскара, велел бородатый, вновь взяв коней под уздцы.

— Оборотень, которого вы ищите, — горячо ответил юноша. — Он не имеет отношения к нашей семье. Это один из учеников колдуна.

— Колдуна? Что за чушь! — презрительно глянул на мальчика арбалетчик.

— Он говорит правду, — вмешалась эльфийка. — На болоте в Чёрном лесу живёт одержимый… эльф, — она благоразумно опустила тот момент, что колдун приходится ей близким родственником.

— И сейчас он лишён своей силы, — продолжал, словно в горячке, Миша. — Вы же слышали про пропавших детей? Это он набирал себе учеников. И если мы поторопимся, то можем спасти их.

— Даже если всё это не ложь, — медленно, обдумывая каждое сказанное подростком слово, наконец произнёс бородатый. — Как вы втроём намеревались победить колдуна, даже пусть не обладающего настоящей магией, и оборотня? Не говоря уже о других упомянутых вами учениках.

— Кто-то ведь должен, — резонно заметил Алет.

Его фраза покоробила стражников, явно воспринявших упрёк в свою сторону. Вполголоса посовещавшись, они, к вящему удивлению друзей, согласились отправиться с ними.

— Но если это хитрость или злая шутка, клянусь, вы пожалеете, — грозно предупредил их Сергей.

Пришлось потесниться и сесть на коней по двое.

 

***

Оказалось, что стражники прекрасно помнят дорогу. К рассвету они свернули в лес, отпустив лошадей. Миша надеялся, что те найдут дорогу домой (очень не хотелось потом объясняться перед дядей ещё за потерю животных).

Вскоре они вышли к реке, именно на то место, где когда-то Оскар с Мишей устроили ночлег. Вон и кусты, за которыми прятался шатен. Благополучно перебравшись на тот берег, путники огляделись. Сил идти дальше ни у кого не осталось.

— Привал, — грузно присев на заросшую травой груду хвороста, служившую некогда братьям постелью, объявил начальник отряда.

Они разожгли костёр и даже перекусили скудными запасами стражников, когда над лесом взошло солнце и осветило поляну.

— И, что дальше? — обведя взглядом юных авантюристов, привалился к дереву кучерявый Алексей, стянув с головы шлем.

— Давайте хоть немного поспим, — взмолилась Дина, растянувшись на прохладной земле и используя в качестве подушки Мишины ноги.

— Поддерживаю, — поднял руку, будто при голосовании, Алет.

Миша, еле дыша, боясь случайным движением потревожить подругу, молча кивнул. Оскар был солидарен со всеми. В итоге, решение приняли, правда бдительные стражники, опасаясь, как бы во время их сна молодые люди не сбежали, установили дежурство, как они выразились, «для безопасности».

 

***

— Стой! Кто идёт? — всего через пару часов разбудил ребят грозный голос Сергея.

Совершенно не выспавшись и с трудом разлепив глаза, Миша увидел… дядю. Тот был явно зол, и это ещё мягко сказано.

— Я барон Виктор Градов, — представился он стражнику и, разувшись, перешёл реку.

Стражники, уже ничему не удивляясь, лишь махнули рукой, мол, «на одного больше, на одного меньше — какая разница».

А вот Виктор в ярости глядел на ребят. Заметив в их компании Оскара, он лишь кивнул второму племяннику и вновь воззрился на Михаила и его друзей.

— Как? Как вы посмели покинуть замок и украсть лошадей?! — он не кричал, нет, но его свистящий шёпот был страшнее любого самого оглушительного вопля.

— Мы их не крали, — попытался защититься Миша. — Отец никогда не запрещал мне ездить верхом.

— Ты понял, о чём я, — процедил сквозь зубы мужчина. — О чём вы думали, отправившись сюда? Жить надоело?

Неожиданно Миша почувствовал гнев, который овладевал им крайне редко. Однако бессонная ночь, несправедливые обвинения, пережитый страх и тревога дали о себе знать. Вскочив, парень с ответной яростью посмотрел дяде прямо в глаза.

— Ты сам отказался нас брать! Ты не слушал меня! Ты считаешь, что мы слишком молоды, поэтому с нами можно не считаться? Ты забыл, что там, — жестом указал Миша себе за спину, — не просто одержимые и оборотни. Там те, благодаря кому я не умер в лесу! Они мне больше, чем друзья. И если ты убьёшь их, убивай и меня.

Последнее предложение он произнёс до жути холодным и спокойным голосом. Не проронивший во время его тирады ни слова Виктор ошеломлённо смотрел на племянника, глаза которого казались даже ярче и темнее обычного. До глубины души поражённый подобной вспышкой со стороны более чем уравновешенного Миши, мужчина забыл все слова, что приготовил, пока преследовал беглецов. Поддавшись порыву, он хотел обнять мальчика, но тот, всё ещё тяжело дыша, отстранился.

— Как ты вообще нас нашёл? — улучив благоприятный момент, полюбопытствовал у учителя Алет.

— Я видел из окна, как вы уезжали, — чисто на автомате ответил Виктор, по-прежнему не отрывая от племянника взгляда.

Затем мужчина оглядел остальных, задержавшись на неизвестно как оказавшихся в их компании стражниках, и невозмутимо, будто вернувшись во времени и вновь оказавшись в библиотеке, произнёс:

— Превосходно. Как понимаю, остальных вы ждать не собираетесь, — это был не вопрос, а лишь констатация факта. — Но ты говорил, что там, — кивнул он в сторону плотно окруживших их деревьев, — болото. Как вы собираетесь через него перейти?

Миша замялся. Откровенно говоря, они с друзьями, как и взрослые, рассчитывали выйти к избушке со стороны озера, воспользовавшись гномьей дорогой. Конечно, глупо было не взять припасов, но вчера как-то им было не до того: не каждый день совершаешь побег из собственного дома. Встреча со «знакомыми» стражниками внесла свои коррективы: путь через болото был значительно короче, тем более теперь им не приходилось наугад плутать по лесу.

Спас его от необходимости признавать очевидное поражение негромкий знакомый голос, раздавшийся со стороны чащобы:

— Я проведу вас к дому мастера.

Резко обернувшись и не веря не только своим ушам, но и глазам, Миша увидел выходящего из-за деревьев друга. От радости он забыл и обиду на дядю, и про свою усталость.

— Дима!

Они обменялись рукопожатиями и тепло обнялись. Остальные взирали на вновь прибывшего с опаской, но без открытой неприязни.

— Ты оборотень? — вместо приветствия, спросил Сергей.

Не утруждаясь ответом, молодой человек на глазах всех присутствующих обернулся зайцем. Скептически воспринимавшие до этого мгновения рассказ подростков стражники от неожиданности отпрянули, схватившись за оружие. Но в следующую минуту перед ними опять стоял ничем не примечательный парень с не по-детски серьёзным лицом.

— Давно на нас вышел? — будто и не произошло ничего необычного, поинтересовался у приятеля Миша.

— Ваш разговор я застал, — неопределённо ответил Дима.

— Почему ты нам помогаешь? — с явным подозрением вмешался в их дружескую болтовню Виктор.

— Мой дядя, — неохотно представил мужчину шатен.

— Я так и понял, — понимающе усмехнулся Дима.

— А честно, что ты здесь делаешь? Мастер же запрещает тебе.

Сероглазый юноша тяжело вздохнул:

— Знаешь, после вашего ухода, — мельком кивнул он на Дину, — старик сам не свой. Пропадает днями на болоте, нас с Вовкой перестал замечать, всё с Кириллом о каком-то ритуале толкует.

— Он хочет вернуть себе силу, — довольно громко прошептала эльфийка, огорошенная собственной догадкой.

— Наверно, — пожал плечами на её замечание Дима. — Мы догадывались, что что-то не так. Потом я стал за ними следить.

— И? — поторопил нетерпеливый Алет.

— На днях они закончили мост до острова. Чуть свет опять ушли, какие-то книги взяли.

— Дело ясное, что дело тёмное, — пошутил Алексей, за что получил от напарника мрачный взгляд.

— В общем, мы решили с Вовой уносить ноги, пока мастер не вознамерился принести нас в жертву. А тут вы, — закончил рассказ Дима.

— Веди к своему учителю, — взял командование в свои руки Виктор.

 

По тропинке друг за другом шли Дима с Мишей, за ними, стараясь ступать след в след, брели Дина и Алет, следующими шли тихо о чём-то переговаривающиеся Оскар с Виктором и замыкали эту пёструю процессию двое стражников, давно пожалевших, что вообще ввязались в это гиблое дело.

— Мы знали, что ты не погиб на озере, — полушёпотом произнёс Дима, когда тропинка совсем пропала. — Мы видели рисунок твоей сестры, — чуть смутившись, признался друг.

Миша вспомнил, что в избушке оборотней остался его рюкзак и, конечно, блокнот, в котором он делал тогда записи.

— Хотел бы я тоже что-нибудь вспомнить… — с печалью в голосе добавил Дима.

Поняв, что лучшего шанса и не представится, Миша рассказал другу о чарах висевшего на его шее кулона и о той цене, что придётся заплатить за утраченные воспоминания.

— То есть, если я выброшу его, то всё вспомню, но перестану превращаться? — задумчиво уточнил Дима, приятель кивнул. — Дар в обмен на память, — вновь повторил оборотень, размышляя, как бы не прогадать.

— Не только, — покачал головою Миша, друг вопросительно на него обернулся.

Глубоко вздохнув, младший Градов принялся объяснять то, что и сам не до конца понимал:

— Мастер нас обманул. Это не дар, это проклятие, которое пожирает тебя изнутри. Сначала ты забываешь семью, потом всё чаще обращаешься, теряя постепенно самого себя, и, в конце концов, становишься зверем, в прямом смысле этого слова. Деградируешь. А у зверей души нет, у них только инстинкты. Так что выбор за тобой, кем ты хочешь быть: человеком или… зайцем, — он всё-таки не удержался от улыбки, но глаза его были серьёзны и полны надежды на правильный и разумный выбор друга.

Дима снял амулет и, продолжая идти, взглянул на невзрачный чёрный камушек.

— Семья и нормальная жизнь в обмен на сомнительную и временную свободу…

И со словами: «Эх, была не была!», — раскрутил камень на верёвочке и выбросил его в топь. С каким-то бульком и чавканьем трясина поглотила остатки прахом рассыпавшегося амулета. Дима покачнулся, однако в руке Миши уже была колба с живительной водой.

— Неприкосновенный запас, — пояснил он заметившему бутылёк дяде.

Виктор, собравшийся едко высказаться насчёт моральных качеств современной молодёжи, к собственному удивлению промолчал. Причиной стала мысль, что будь он на месте детей, то поступил бы также. «Даже хорошо, что они отправились геройствовать не с пустыми руками» — подумал Виктор, радуясь, что подопечные всё-таки поступили не так безрассудно, как казалось на первый взгляд. Сам он тоже был при оружии и с полупустой бутылкой в кармане плаща. Ничего другого мужчина прихватить с собой не успел, опасаясь потерять след беглецов.

От воды Дмитрию существенно полегчало. Он ощущал ни с чем несравнимую лёгкость, словно до этого был в кандалах. А ещё непередаваемый восторг и одновременно душевный мир.

— Скоро всё вспомнишь, — пообещал Миша, придерживая его.

— Со мной всё… замечательно…

Вскоре они вышли к избушке, в дверях которой стоял наблюдавший за ними ещё издали Вова.

— Мы с миром! — жизнерадостно помахал ему Миша, когда все выбрались на твёрдую почву.

— По вам не скажешь, — ворчливо заметил Владимир, вопреки словам с радушием пожав всем мужчинам руки и вежливо кивнув Дине. — И чем вы опоили Димона? — обращаясь исключительно к Мише, кивнул он на счастливого друга.

Его разный цвет глаз настораживал окружающих даже больше, чем осознание того, что он тоже наверняка является оборотнем. И, похоже, Вова это прекрасно чувствовал.

— Они меня просто избавили от проклятия, — чуть ли не пропел в ответ Дима, немного глупо улыбаясь. Но в данной ситуации ему это было простительно: Миша прекрасно помнил, как сам ощущал эту необыкновенную свободу, а ведь он проносил бесовский камень гораздо меньшее время.

Пришлось объяснять Вове, а заодно Оскару и стражникам, зачем именно они пришли и как амулет связан с тёмным даром. К концу рассказа эйфория у Димы прошла, и он вновь стал серьёзен и собран.

— То есть, вы предлагаете мне отказаться от части себя? — заключил Вова, обдумывая слова Миши.

— Да, превращаться прикольно, но это чуждая суть, — пришёл на выручку Дима и еле слышно, практически одними губами добавил, — Я вспомнил маму.

— Представь, что к тебе прилип гигантский клещ и всё пьёт и пьёт твою кровь, — прибегнул к жуткой аналогии Миша. — Ты мечтаешь всю жизнь носить его на себе или постараешься поскорее избавиться?

— О, точно! — согласился с примером Дима.

Однако Вова почему-то медлил с решением.

— Да что тут рассусоливать, — попытался приблизиться к мальчику и сдёрнуть шнурок с его шеи Сергей, впрочем сделать задуманное стражнику не удалось: путь преградил Виктор.

— Пусть дети сами разберутся, — не терпящим возражения тоном, больше смахивающим на приказ, промолвил барон Градов.

Миша повернулся и громко, чтобы дошло до всех, произнёс:

— Амулет нельзя снять насильно. Если это даже удастся сделать — ничего не изменится, — затем вновь обернулся к другу, — Зачем тебе этот камень на шее? Он утащит тебя на дно.

Но и эти слова не возымели должного эффекта. Понимая, что за подобным поведением скрыты какие-то личные мотивы, Виктор перехватил инициативу:

— Я, конечно, прошу прощение за нескромность, но не найдётся ли у вас в доме чего съестного? — с хитрецой заправского лиса, спросил у юношей мужчина.

Спасённый от необходимости в спешке принимать решение, Вова живо кивнул и охотно пригласил гостей в избу.

После довольно сытного обеда Виктор отправил учеников мастера наверх собирать вещи, а остальным предложил пока изучить первый этаж. Мише он тоже незаметно кивнул на лестницу. Поняв, что дядя даёт им шанс поговорить без свидетелей, шатен, не медля, отправился за друзьями.

— И почему ты против? — услышал он приглушённый голос Димы, как только поднялся на чердак.

Вова, копошащийся над ящиком, где хранилась его одежда, выпрямился и оглянулся. Заметив Мишу, он тем не менее ответил:

— Вам легко говорить. У вас есть, куда возвращаться…

— Но у тебя тоже была семья. Я помню, ты рассказывал, — не согласился Миша.

— Возможно, — неопределённо повёл плечами приятель и вновь отвернулся.

Прошло несколько минут, прежде чем он продолжил:

— Меня навряд ли кто ждёт. Думаю, моя семья даже счастлива, что я пропал.

— Почему ты такое говоришь? — в шоке от подобного откровения спросил Миша. Дима молчал.

С выражением всемирной скорби Вова посмотрел на ничего не понимающих друзей:

— Взгляните на меня! Да, я забыл родных, но я помню, что там, в той жизни, надо мной смеялись, дразнили, издевались. Сомневаюсь, что со мной вообще кто-то дружил. Это как синяки после драки: их вроде и скрывает одежда, да только задень — и больно. Я не помню ни лиц, ни имён, но… шрамы остались.

— У меня до вас тоже не было друзей, — немного отойдя, промолвил Миша. — Это всё из-за глаз, да?

— Моё собственное проклятие, — Вова буквально рухнул на свою кровать, им всецело овладело уныние. — Я вижу, как на меня смотрят люди: как на прокажённого, как на ведьмака, как на урода…

И, не выдержав, он резко повернулся спиной к ним, чтобы друзья не заметили предательски выступивших слёз.

В растерянности Дима и Миша переглянулись, не найдя слов, чтобы утешить друга. Каждый из них чувствовал вину и за собой: ведь поначалу их тоже знобило каждый раз, как они встречались взглядом с Вовой. Но со временем, когда они узнавали парня лучше, и реакция проходила.

Шум со стороны лестницы заставил их вздрогнуть. Это Алет, незаметно увязавшийся за другом и невольно слышавший весь разговор, решился обнаружить своё присутствие. Никем не останавливаемый, он неспешно подошёл к скорбно сидящему оборотню и положил правую руку ему на плечо:

— Меня тоже в посёлке все считали уродом, — тихо произнёс парень. — Не из-за глаз, не из-за каких-то врождённых увечий или шрамов, а лишь из-за моего роста.

Вова, чутко прислушиваясь к говорившему, изумлённо обернулся и недоверчиво взглянул на Алета, явно подозревая его в подлой шутке. Алет нисколько не смутился и с горькой ухмылкой промолвил:

— Я гном. Мой рост стал причиной насмешек друзей. Не злобных, ведь мы вместе учились, и они знали меня давно. Но всё равно это меня задевало. Из-за роста я не мог больше работать на шахте, и меня отказались брать в ученики все наши мастера. Даже родной отец винил меня за то, в чём я не виноват. Я же не мог по собственному желанию прекратить расти, как и ты не можешь повлиять на цвет своих глаз.

Только сейчас Вова понял, что почти не дышал, слушая мерную речь этого странного гнома.

— Но я счастлив, — продолжил Алет. — Благодаря… своей особенности я стал учеником его дяди, — кивнул он на Мишу. — Я путешествую, у меня появились новые друзья и… полезные знакомые. У тебя свой дар. Уверен, он не случайно дан именно тебе. Просто пока ты не разобрался, зачем он нужен.

Алет мягко улыбнулся, Вова благодарно кивнул. Он протянул руку и собирался снять с себя амулет, но неожиданно Дима его придержал:

— Твоя вторая суть нам ещё пригодится, — пояснил свои действия юноша, отпуская запястье друга.

 

***

Солнце клонилось к закату, когда их группа в пополненном составе отправилась дальше. Молодые люди шли впереди, так как только они знали прямую дорогу к таинственному озеру.

— Слушай, а где Тубан? — поинтересовался у Миши Вова, вполне пришедший в себя после тяжёлого разговора.

— Он запер его в клетку, — сдал друга Алет, пока Миша обдумывал, как лучше ответить.

Получив от друга тычок, гном лишь пожал плечами. В результате Мише пришлось объяснять друзьям свои «варварские» действия:

— Помните, мастер говорил, что драконы намертво привязываются к своим хозяевам? — дождавшись кивков, Миша продолжил. — У моего Тубана первым хозяином был дядя, а только потом — я. Вот я и подумал, что в случае чего пусть он лучше перейдёт к сестре. Я велел ему ждать, но если я не вернусь, сказал, что его новая хозяйка — Варя.

— То есть ты действительно думал, что мы на тебя нападём? — с некоторой обидой уточнил Дима.

— Надеялся, что нет, — честно ответил Миша. — Но… я не уверен насчёт Кирилла.

Некоторое время шли молча, после чего Вова признал:

— Да, он сильно изменился. Мне даже иногда кажется, что он…

— Становится волком, — подхватил его мысли шатен и грустно кивнул, — Об этом я вам и говорил.

— А сам-то ты откуда всё это узнал?

Оставшуюся часть пути Миша рассказывал друзьям, что на самом деле произошло в день его посвящения.

 

***

Небо окрашивалось в розовые, фиолетовые и малиновые цвета, когда они вышли на берег озера. С берега на крохотный островок действительно вёл узкий деревянный мост. На острове, стоя на коленях и совершенно отрешившись от мира, замер у старого скрученного дерева мастер. Он то что-то шептал, то начинал ползать, что-то раскладывая вокруг себя.

Взрослые отстранили детей за спины. Оскар, собравшийся было возмутиться, наткнулся на строгий взгляд дяди и умолк. Так как стражники были в кольчугах, да и вооружены куда лучше, они первыми отправились к мосту.

Но не успели мужчины сделать и десяток шагов, как из-за деревьев наперерез им выбежал волк и, обернувшись молодым человеком, преградил им дорогу. На Диму и Вову он глянул, как на предателей.

— Не беспокойте учителя, — с колоссальным спокойствием и властью, будто за его спиной был легион воинов, промолвил Кирилл.

От его звериного взгляда не по себе стало даже бывшим товарищам.

— Так это ты напал на графскую дочку? — получив наглядное подтверждение словам младшего из сыновей барона, перехватил левой рукой меч Сергей, явно желая припугнуть наглеца.

Однако Кирилл был не из трусливых:

— Убирайтесь. Вас здесь не ждали, — холодно повторил оборотень, скаля зубы.

Миша отметил, что даже без звериной внешности подобный приём выглядел весьма устрашающе.

— Сдавайся, коль дорога тебе жизнь, — снимая со спины арбалет, Алексей второй рукой вынул стрелу.

Дальше всё происходило в считанные секунды: Кирилл обернулся волком, намереваясь прыгнуть на стражника; Лёха натянул тетиву; из-за спин взрослых раздался утробный, пробирающим до костей, рык. Все инстинктивно отпрянули. Огромный бурый медведь в один прыжок прижал волка к земли.

— Не стреляйте, это Вова! — Миша повис на руке не поддавшегося панике Алексея, и стрела улетела вверх, потревожив лишь сидящих на ветках деревьев птиц.

Птичья стайка с возмущённым щебетом взмыла в небо, а потом всё стихло. И лишь Оскар, упавший в панике на пятую точку, дрожал, да Алет держался за сердце, медленно оседая по стволу стоявшего за его спиною дерева. Бледный, как смерть, Виктор, оглядел ребят, желая убедиться, что никто не пострадал. Несмотря на то, что он был в курсе Вовиной формы, всё произошло слишком спонтанно и неожиданно.

— Не трогайте его, он на нашей стороне, — повторил стражникам Миша, осознавший, что друг благодаря его, скорее рефлекторному, чем осознанному, действию не пострадал.

— Мы поняли, — мрачно убедил шатена Сергей, поднимая с земли меч.

Волк, как не изворачивался, не мог вырваться из-под грузных медвежьих лап.

Отходя от потрясения, все упустили момент, когда в их толпу влетел безумного вида старик, привлечённый, вероятно, устроенным ими шумом. Никого не замечая, мастер схватил за волосы наклонившуюся помочь Алету Дину. Эльфийка вскрикнула. Сошедший с ума дядя с невероятной для его истощённого организма силой ухватился за ворот её кофты и приподнял над землёй.

— Где?! Куда ты его дела?! Ты украла его!!! — тряся в воздухе задыхающуюся племянницу, нечеловеческим голосом вопрошал Конрад. Его глаза стали почти чёрными, а на худощавых щеках так и вздувались желваки.

Виктор первым пришёл девушке на помощь, однако его сил оказалось недостаточно. Когда стражники, наконец, помогли скрутить безумца, а Дину подхватили на руки Миша и Дима, мужчина велел оклемавшемуся от страха Алету вытащить из своего кармана бутылку с водой.

Оскар, слабо понимая происходящее, смотрел со стороны, как одержимому с силой разжимают челюсти и насильно вливают в рот обычную воду. Тот извивается, кричит, будто его заставили выпить раскалённый металл, затем заходится в конвульсиях.

Наконец, всё закончилось. Откашлявшаяся Дина, чуть покачиваясь, но уже на собственных ногах, подходит к обмякшему в руках стражников мужчине. Буквально на глазах серая седина волос мастера стала серебристой. Его уложили под деревом. Виктор, как и стражники, остался рядом, готовый защитить девушку, если вдруг у Конрада опять начнётся припадок. Воды в бутылке практически не осталось.

— Дядя, — слабо, чуть сиплым голосом позвала Дина, присев рядом с бессознательным стариком на корточки.

Она осторожно пощупала пульс, но в этом не было никакой необходимости: сонная артерия отчётливо пульсировала на шее.

— Дядя, — повторила девушка, легонько встряхнув его за плечи. — Очнись…

Ресницы затрепетали, и мужчина с усилием открыл глаза. Они уже не были ни болотными, ни бутылочно-зелёными. Они стали нефритового оттенка, притом не ярко-выраженного, а тусклого, будто выцветшего.

— Где я? — прохрипел Конрад, непонимающе глядя на окруживших его людей.

— Вы ничего не помните? — озадачено спросил Виктор, пристально вглядываясь в его лицо.

Эльф нахмурился, было видно, что он усердно роется в собственной памяти. Наконец, Конрад отрицательно покачал головой.

— Ну хоть что-то? — во все глаза глядя на бывшего мастера, с чуть уловимым возмущением потребовал Дима.

В глазах лежащего без сил мужчины промелькнуло слабое узнавание, но тут же исчезло.

— Как в тумане, — признался Конрад.

— Дядя, что ты помнишь последним? — попыталась зайти с другой стороны Дина.

Мужчина задумался:

— Мне снился сон, — наконец, неуверенно произнёс он. — Человек в мантии, призрак. И… я отправился на встречу к нему…

— Вы встретились с ним? Помните детали? — Виктор по-прежнему не отводил от него взгляда.

— Нет, — признался эльф, затем скосил взгляд на озеро. — Это было здесь. Я помню, как пришёл сюда. А потом появился… — его взгляд затуманился, тело затрясло крупной дрожью.

— Дядя! — перепугавшись, Дина вновь стала трясти мужчину.

Алет, первым сообразивший дать бывшему колдуну ещё воды, лихорадочно открыл бутылку и поднёс её к губам седовласого, судорожно выпившему остатки.

Чудесная вода возымела эффект, и Конрад вновь вернулся в себя. Оставалось лишь надеяться, что на этот раз окончательно.

— Пустота, — прохрипел мужчина, холодными руками сжимая ладони оставившей его тело в покое племянницы. — Я знаю, что не должен был идти на ту встречу, — шептал он, — я слишком увлёкся изучением магии. Но некоторые моменты я помню. Смутно, будто это происходило не со мной, — на его глазах появились слёзы. — Дина, дорогая моя, прости за всё, что я сделал. Я не помню всего, вероятно, это для тебя было ужасно. Но я помню, как куда-то тебя нёс, как держал взаперти…

— Не надо, — освободив одну руку, прижала ладонь к его рту девушка. — Я не сержусь. И… это ведь был не ты. Точнее, не совсем ты. Я не жалею о случившемся.

— И я. И я, — эхом повторили Дима и Миша.

Бывший их учитель улыбнулся сквозь слёзы, но затем на его лице появился первобытный ужас, заставивший его резко сесть.

— Дядя, что с тобой? — испуганная Дина успела его придержать. Ей тут же помог один из стражников.

Конрад лишь покачал головой, глядя куда-то вдаль. Он вспомнил, что не только крал детей, но и, служа неведомому злу, привёл к смерти всех отказавшихся быть его учениками.

— Не вините себя, — догадываясь о его мыслях, присел рядом с Диной Миша. — Каждый совершает ошибки. Просто… ваша обошлась слишком дорого не только вам…

Седовласый поднял на него взгляд и тепло улыбнулся:

— Я помню тебя. Ты победил не только меня, но и моего господина. Никто не должен был пройти испытания, оставшись при этом живым. Это было единственное условие, и ты нарушил его.

— Мне помогли, — сконфуженно промямлил Миша, некстати вспоминая ту истерику, что устроил колдун, лишившись магии.

— Вернувшись домой, я сожгу все книги. Или, — он взглянул на стоящих с обеих сторон стражников и энтузиазм его заметно иссяк. — Дина, обещай, что проследишь за тем, чтобы ни одна книга из моей коллекции не попала больше ни в чьи руки. Их нужно уничтожить.

— Дядя, не говори так, — поняв, к чему он клонит, нервно смахнула с ресниц капельки появившихся слёз Дина. — Если ты признаешься на суде, тебя повесят.

— Это самое малое, чем я могу заплатить за свои злодеяния, — проведя рукою по её щеке, успокаивающе промолвил Конрад.

Нетерпеливый рык отвлёк всех. Дима и Миша, знавшие о проблемах друга с удержанием формы, не успели предупредить взрослых. Резко отскочив от своего пленника, Вова, потративший львиную долю сил, с глухим стуком, сотрясшим землю под ногами, завалился на бок. Обратная непроизвольная трансформация выглядела куда как ужаснее обычной, при которой оборотень в мгновение ока возвращал себе человеческий облик.

Как только вновь стал человеком и пришёл в себя от сковавшей его тело боли, Вова с силой и ненавистью сорвал камень, да так, что на шее остался красный след от шнурка. Он даже не успел его выбросить (видать настолько непоколебимо было его желание), как амулет рассыпался в его руке.

Освобождённый волк, не обращая внимания на окликнувших его бывших товарищей и мастера, бросившись со всей мочи в лес, моментально скрылся из виду.

Миша печально вздохнул: в душе он всё же надеялся, что сможет спасти всех, даже Кирилла…

 

Алет достал припрятанную во внутреннем кармане колбу и отдал её Вове. Тот, не нуждаясь в объяснениях, вытащил пробку и до капли выпил чудесную воду. Стало значительно легче, даже боль притупилась.

Оставшийся у Дины пузырёк расплескали на камни, из которых Конрад, будучи одержим, пытался составить ведомый лишь ему знак, призывающий зло. Это были те самые камни, что использовались им для создания амулетов. Обычный чёрный агат. Немного плеснули и на корягу, хотя, кажется, в этом не было уже никакой необходимости.

Посовещавшись, взрослые решили вернуться в лесную избушку. Дядя, уверенный, что оставшиеся в замке соратники, не меняя плана, и без него отправятся в путь, подсчитал, что на дороге в районе озера они будут только к полудню следующего дня. А, значит, у них есть время передохнуть. Можно, конечно, было вернуться и через болото, но все и так до предела вымотались, к тому же Виктор не хотел ставить мчавшихся им на помощь союзников в неловкое положение.

Конрада, еле передвигающего ноги, стражники буквально протащили весь путь волоком. К ночи у мужчины началась горячка, и немного отдохнувшая за несколько часов вечернего сна Дина не отходила от его кровати, поя приготовленными наспех отварами и время от времени меняя компресс. У дверей, не шибко доверяя раскаянию колдуна, по очереди дежурили стражники.

 

***

Наступило утро. Виктор, заглянув в комнату эльфа, обнаружил уснувшую на полу у его кровати девушку. Её ночные старания не прошли даром: Конрад спал обычным сном, без метаний и явно без жара. Сам барон Градов провёл ночь на чердаке, вместе с бывшими оборотнями, младшим племянником и своим учеником. Оскар, видать всё же прощённый товарищами по службе, сдав дежурство, спал на печи.

Стараясь не разбудить, мужчина поднял девушку на руки и вынес из комнаты. Разделившие с ним чердак молодые люди уже встали, поэтому именно туда и унёс эльфийку Виктор, посчитав, что это будет уместнее, нежели та комнатка, в которой она провела пленницей больше года.

Уложив девушку на солому и укрыв одеялом из шкур, барон спустился. Ребят он услал за водой и дровами: пора было готовить еду, завтракать и выдвигаться.

Оскар, спавший ночью урывками, был очень недоволен, когда его разбудили. Формально, конечно, его никто не будил, но когда Вова с Димой раскочегарили печь, на лежанке стало жарко. Нехотя спустившись, юный стражник зевнул и отправился умываться. За ним спустился и отдыхающий на печи с середины ночи Сергей. Арбалетчик, которому оставалось дежурить ещё час, с завистью проводил товарищей взглядом: отлучаться с поста он не мог, а в кухоньке, несмотря на открытые окна, уже было душно, как в бане.

Закипел чайник. Вова поставил на плиту вплотную друг к другу три кастрюли, в одной из которых мастер или его ученики обычно готовили, а оставшиеся использовали для зимних заготовок. Из погребка на свет божий извлекли оленину и банку варенья. Из той самой земляники, которую некогда они собирали. Миша, чувствуя себя как дома, достал из спрятанного за печкой короба мешочек с перловкой и вместе с друзьями принялся за готовку.

Виктор, наблюдавший за ними, не переставал удивляться племянником. Теперь ему было ясно, почему с таким рвением Миша защищал этих одурманенных Конрадом мальчиков. Сейчас, возясь у плиты, они представляли собой одно целое. Чётко отлаженный механизм, где каждый, не задумываясь, выполняет строго отведённую ему роль. Вон Владимир подсаливает воду, Дима скидывает в одну из кастрюль нарезанное большими кусками мясо, Миша, одной рукой досыпая перца, второй забирает тарелку с крупой, взятую со стола Вовой; тот, освобождённый от ноши, отправляется к ведру чистить лук. При этом никто никому не мешал и ничего не говорил. Казалось, они понимают друг друга без слов.

«А я-то считал их пропащими» — виновато подумал мужчина, клятвенно обещая себе в будущем серьёзней относиться к словам подрастающего поколения.

Каша вышла на славу! С вечера почти не поев, мужчины опустошило все кастрюли, в придачу с чаем съев и варенье. Дина, про которую не забыли и позвали к завтраку, накормила мясным бульоном и растолчённой в нём кашей ещё больше за ночь постаревшего и ослабшего Конрада, после чего приступила и к своей порции. Миша с удивлением узнал, что бывший мастер, оказывается, приходился не старшим, а младшим братом её отцу.

Вспомнилась их первая встреча. Тогда седовласый показался ему чуть ли не ровесником папы. Сейчас же Конрад больше походил на древнего измученного жизнью старика.

— Вот что делает с человеком треклятая магия, — в сердцах ударил по столу Сергей. Он уже понял, что колдуна придётся нести на руках, чтобы тот случайно в дороге не помер.

Соорудили носилки, уложили и закрепили на них полубессознательного эльфа, и отправились в путь. Шли медленно, но когда выбрались, наконец, на дорогу, ни привязанных к деревьям коней, ни повозки видно ещё не было.

— А ты точно уверен, что они приедут? — с сомнением спросил Оскар у дяди.

Тот лишь кивнул. Они дошли до поворота, где когда-то торговец Диран со своим учеником останавливались на ночлег. Вскоре вдалеке показалась та самая повозка путешествующего торговца и две скачущие впереди лошади с седоками.

— Вот так и закончились наши тогдашние приключения. Дорога до замка, хоть и заняла несколько дней (приходилось придерживать коней, чтобы повозка не сильно тряслась), пролетела махом. Ох, и ворчал тогда Барат! Он потом долго не мог простить Дирану, что тот не разбудил его ночью, когда помчался за нами.

Граф, лично присутствующий при даче показаний стражниками, без суда отпустил Мишиного отца, принеся всей их семье официальные извинения и выплатив нехилую компенсацию за моральный ущерб. Контракт с баронессой Иолой был расторгнут в тот же день.

Над Конрадом суд состоялся. Госпоже Морозовой удалось доказать, что подзащитный не осознавал своих действий, благодаря чему, и, конечно, искреннему раскаянию в содеянном, Динин дядя избежал-таки виселицы. Ввиду его плачевного состояния, он был помещён вместо тюрьмы под пожизненный домашний арест. Все, в том числе и судья, были уверены, что бывший колдун долго не проживёт.

Но, видать, люди всё-таки недооценивают эльфийского дара. Дина, её отец и мама Миши, день и ночь дежуря у пастели больного, смогли-таки вырвать Конрада из лап смерти. Не знаю, был ли он им за это благодарен, но все свои книги мужчина реально сжёг (об этом писали потом с неделю газеты).

Дина с семьёй вернулась в родные края. Она действительно поступила на обучения, но не к баронессе Градовой, а к собственному дяде, жизненное пространство которого навеки ограничивалось теперь оградой его же дома. Так ей удалось отсрочить свадьбу на неопределённое время. Уверен, она будет лучшей травницей в стране!

Старший брат Миши остался на службе, к удивлению всех отказавшись от подобающего ему, как барону, звания. Я был при его разговоре с отцом. Тот, не пришедший ещё в себя после тюрьмы, не стал возражать и позволил наследнику самому выбирать жизненный путь.

Утешение барон Александр нашёл в младшем сыне. Пройдя через тяжёлые испытания, Миша почувствовал интерес к семейным делам, стал увлекаться книгами по политике и экономике. Он не бросил писать картины, но теперь рисование было не более чем хобби. Дракончика он больше не прятал, наоборот, Тубан стал его визитной карточкой. Иногда он оставлял зверька сестре, но чаще Тубан носился у него над головой или сидел на плече, когда шло какой-нибудь важное заседание, на котором он присутствовал вместе с отцом. «Мальчик с драконом» — так окрестили его местные СМИ.

Лекари вернулись в города. Король, не выдержав известия об ещё одном владельце дракона, отправил б о льшую часть личного войска и всех придворных исследователей на поиски кладки змеевиков в горы. Принесёт ли это монарху желаемую «игрушку» — неизвестно, но награда любому гражданину, доставившему драконье яйцо во дворец, была запредельной.

 

***

Вопреки всему, Миша не возгордился. Он по-прежнему находил время общаться с друзьями, оставался заботливым братом для Вари, любящим сыном для родителей. Как ему это удаётся — не знаю!

Чего стоит тот случай, когда мы с ним и его дядей отвозили по домам Вову и Диму. Кстати, Вова оказался средним сыном знаменитого мельника Ясенева, чья мельница снабжает лучшей мукой пекарни нескольких окрестных городов. И, вразрез ожиданиям, отец встретил пропавшего сына с огромной радостью и ещё долго рассыпался в благодарностях, пока мы не уехали от них.

Дима был у матери единственным сыном. Когда он признался нам в своей бедности, Миша, не слушая его возражений, отдал ему свой дорогущий кинжал, велев продать и на вырученные деньги купить матери «чего-нибудь вкусненького», чтобы та смогла отметить его возращения.

— Ты чего? — покраснел до корней волос от такого поступка Дмитрий.

— Считай подарком на Новый год, ну или на день рождения, если он у тебя раньше, — весело подмигнул на это Миша.

Да, признаюсь, я позавидовал Диме. Правда, он так и не продал кинжал, оставил на память…

Когда барон Виктор увидел лачугу, в которой жил с матерью Дима, он сам отдал все имеющиеся при себе деньги и пообещал лично позаботиться, чтобы вдова рыбака и её сын больше ни в чём не нуждались. Теперь им не только выплачивают положенное (но почему-то не назначенное) пособие, но и семья Миши закупает рыбу, что ловит Дима, по нормальной рыночной цене.

Про кого я из оборотней забыл? Ах, да, Кирилл. Но о его судьбе нам ничего неизвестно. То ли вернулся на болото в избушку, то ли бродяжничает по стране, то ли окончательно слился с волком — не знаю…

Лично я за те дни, что прожил у друга, понял, что, как и его прадед, хочу быть историком. На будущий год я собираюсь поступать в академию, конечно под своим собственным именем. А пока я сижу на облучке рядом с Дираном, и мы едем к моим родителям. Да, мы не так давно были в посёлке, но барон Александр попросил нас заехать к кузнецам и выяснить, сможет ли кто-нибудь ковать мечи и кинжалы по эскизам его сына. Вон она, папка с Мишиными рисунками, лежит в повозке под сумкой с сухарями. Я их уже просмотрел — поистине гениально! Друг обещал, что если мы вернёмся с хорошими новостями и заключённым контрактом, он подарит мне первый клинок.

Кажется, всё. Небольшой кусочек истории, в которой мне лично посчастливилось поучаствовать. Да, временами было трудно, где-то я поступал глупо, не смело… Но в этом и сложность работы историка, описывающего события своей современности, которые к тому же затрагивают и его: приходится проявлять к себе повышенную строгость, быть правдивым и беспристрастным, подавляя потаённое желание выглядеть всегда доблестно и отважно. А получилось ли это у меня — рассудят потомки, ну или другие участники происшедшего.

Конец

12 ноября **** года —

 

Прошёл год. Миша держал в руках короткую записку, десять минут назад доставленную дракончиком. Послание было от Дины и в нём говорилось, что отец лично доставит её на праздник в замок Градовых. Ровно через неделю Мише исполнится шестнадцать, он официально станет совершеннолетним и сможет, если понадобится, самостоятельно представлять интересы семьи на многочисленных собраниях, заседаниях, светских приёмах…

А с чего в действительности всё началось?

В тот день, когда он подарил свой любимый кинжал Диме, он вдруг подумал, что сам мог бы разрабатывать проекты уникального оружия. Да, их семья всегда делала ставку на украшения, но и эксклюзивные клинки приносили немалый доход. Окрылённый идеей он сделал один эскиз, второй, третий…

Когда из тюрьмы вернулся отец, и они с матерью пришли в себя и смирились с военной карьерой Оскара, в один из вечеров он показал рисунки отцу. Тот загорелся идеей и тут же отослал гостивших до сих пор в замке дядю и Алета в горы, на переговоры с гномами. Когда дядя курьером прислал подписанные несколькими кузнецами договора, всё так быстро завертелось, что Миша и не мог точно сказать, с какого времени к нему стали приходить учителя. Теперь он в добровольно-принудительном порядке изучал не только необходимые в дизайне науки, такие как черчение, геральдика и построение орнамента, но и политику, теорию продаж, экономику. Отец с таким энтузиазмом занялся его обучением, решив всенепременно сделать из него второго Оскара, что Миша порой ужасался. Однако возражать он не смел: не хотел разочаровывать родителей и так многое перенесших за короткое время. Себя героем он не считал. В сущности, настолько ли велик его вклад в общее дело? Да ему всегда помогали: то люди, то обстоятельства.

С боем он вырывал время для игры с сестрой, для встреч с друзьями, которые жили не так уж от них далеко. Всё реже приходилось рисовать не ради возложенной на него обязанности, а для души. Всё чаще он вспоминал те дни, когда они спокойно с друзьями сидели в его комнате: разговаривали, строили планы на будущее, просто читали. А потом все разъехались, и он попал в круговорот, из которого не представлял, как выбраться.

Первый сделанный по его проекту клинок он, как и обещал, вручил Алету. Это был короткий довольно узкий обоюдоострый меч с изображённой по лезвию бегущей стаей волков и небольшой, как у кинжала, вполне обычной ручкой с гравировкой «Лучшему из всех гномов». Гравировку пришлось заказывать у здешнего мастера, так как для их партнёров-кузнецов из шахтёрских посёлков подобная надпись могла показаться обидной. Друг был в восторге!

Отрадой для души были письма Дины, которые он получал где-то раз в месяц. Конечно, он мог отправлять Тубана и чаще, но не хотел сильно надоедать подруге.

Ну вот, через пару дней он всех увидит. Пользуясь правом именинника, он пригласил на свой день рождения всех старых друзей: и Вову с семьёй, и Диму с матерью, и дядю, и Алета (который теперь живёт при исторической академии) и, конечно, Дину. Каждому из них он послал официальное приглашение на праздник: кому — с курьером, кому — с дракончиком.

В дверь постучали. Знакомый, чуть нерешительный, но звонкий и требовательный стук.

— Входи, Варя, открыто, — крикнул Миша, пряча дорогую сердцу записку в ящик стола.

Сестра была чем-то явно встревожена. Колеблясь, она замерла в дверях, переступая с ноги на ногу. Улыбнувшись, юноша подошёл и присел перед нею, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё, что угодно. Ты что-то хотела?

Варя кивнула.

— И? — подбодрил её Миша.

— Я хотела навестить Принца, — так она назвала пони, которого подарил ей отец, — а там, у сарая, страшный пёс…

Несмотря на любовь к животным, она, как и любой более-менее рассудительный ребёнок, побаивалась бродячих собак.

— Хорошо. Пошли, я тебя провожу.

Они вышли из замка и отправились к конюшням. Проходя мимо сарая, Миша никого так и не увидел. Оставив сестру с её любимым пони и угостив кусочком взятого у неё яблока своего вороного коня, молодой человек вышел на улицу. К его изумлению от сарая отделилась тень, которая при ближайшем рассмотрении оказалась не псом, а довольно крупным волком.

Волк, словно провинившийся щенок, полз к нему на пузе, прижав уши и хвост. Встретившись со зверем глазами, Миша инстинктивно хотел взять кинжал, но с запозданием вспомнил, что оружие осталось в комнате. Он отступил, но в мыслях не было спасаться бегством: Миша прекрасно помнил об оставшейся в конюшне сестре.

Однако Кирилл, кажется, и не думал на него нападать. Увидев его реакцию, волк тихонько завыл и опустил голову. Он больше не приближался.

— Привет, — напряжённо поздоровался с оборотнем Миша. — Рад, что ты жив.

Последнее было правдой. Он никогда не желал бывшему приятелю смерти.

Волк опять поднял морду и внимательно посмотрел на него, словно пытаясь что-то сказать.

— Я не понимаю, — развёл руками Миша, озадаченный поведением оборотня: хотел бы поговорить, мог бы и обратиться.

Неожиданная мысль пронзила его своей очевидностью.

— Ты больше не можешь превратиться в человека, верно?

Волк опять заскулил, энергично кивнув головой.

— Э… прости, конечно, но я сначала уведу в замок Варю, а потом вернусь. Я знаю, как помочь тебе, так что дождись. В таком виде в дом я тебя не пущу.

Волк снова кивнул.

Стараясь не поворачиваться к потенциальному врагу спиной, Миша вернулся в конюшню и еле убедил девочку вернуться ненадолго в замок. В качестве оружия он взял какую-то железку. Когда они вышли, волка в обозримом пространстве не наблюдалось.

— Варя, что бы ты ни увидела не выходи на улицу, — предостерёг сестру Миша, запирая на щеколду дверь кухни. — Я… попытаюсь разобраться с… собакой. Если она на меня нападёт, позови кого-нибудь из взрослых. Договорились?

Испуганная его поведением Варя схватила брата за руку:

— Миша, может, не надо? Пусть лучше дедушка Панфилий…

— Поверь мне, — просто попросил шатен. — Я знаю этого… пса.

Не теряя времени, он практически бегом поднялся в свою комнату, достал последнюю колбу живой воды и закрепил на поясе ножны с одним из старых кинжалов прадеда. Через десять минут, убедившись, что девочка достаточно напугана и из замка не выйдет, он вышел через чёрный вход, и направился было к сараю, как вдруг сообразил, что напоить из рук волка — дело более чем рискованное. Воротившись, юноша взял из шкафа глубокую миску, наполнил её обычной водой и вылил туда же содержимое колбы.

Волк встретил его на полпути. Варя, наблюдавшая за всем из окна кухни, видела, как брат поставил миску у своих ног и отошёл в сторону. Пёс, подозрительно принюхиваясь, приблизился и тарелке и начал лакать. Глотал воду он жадно, хоть и с таким мученическим видом, будто его заставляли пить нечто горькое или кислое.

А дальше произошло то, что заставило девочку отпрянуть. Замахав в воздухе руками, Варя всё-таки каким-то чудом умудрилась схватиться за подоконник и не грохнуться со стула, на котором на коленях стояла. А дело в том, что бродячий пёс, словно сказочный лягушонок, оказавшийся заколдованным королевичем, обернулся человеком. Мальчиком в каких-то обносках. Тот, не поднимаясь, продолжал пить из миски, будто умирал от жажды.

Миша, не ощущая опасности, спокойно наблюдал, как, захлёбываясь от спешки, Кирилл продолжает пить. Вот в миске не осталось ни капли. Переведя дух, оборотень трясущимися руками снял и отбросил от себя свой кулон. Только убедившись, что камень рассыпался, Миша подошёл ближе.

— Встать можешь?

Ничего не говоря, Кирилл лишь покачал головой. Миша пожалел, что у него в запасниках нет ещё одной порции чудесной воды. Выглядел бывший оборотень плачевно: губы посинели, тело то и дело содрогалось от приступов дрожи, лицо приобрело серо-зелёный оттенок, будто парня укачало в дороге. Понимая, что бросать его в таком состоянии было бы жестоко, Миша перекинул одну из его рук через свои плечи и, призвав на помощь все свои силы, еле поднял обессиленного Кирилла. Да, за последний год он сильно вытянулся, возмужал, самостоятельные тренировки по фехтованию держали его мышцы в тонусе, но Кирилл по-прежнему был его выше и физически крепче.

Варя, соображавшая на удивление для своих лет быстро и здраво, побежала за мамой.

Кирилла разместили в одной из комнат. Миша, как «виновник» происшедшего, лично взялся выхаживать нежданного гостя. Конечно, под неусыпным наблюдением и руководством матери.

 

***

На третий день оборотень пришёл в себя настолько, что у него даже появились силы говорить.

— Миш… — тихо позвал он.

Была ночь. Михаил прикорнул в кресле у кровати больного. Предыдущие ночи Кирилл то бредил, то метался по кровати, то кричал, будто его пытали. Сегодня всё было спокойно, вот Миша и уснул. Однако как только в комнате прозвучал тихий стон, он вскочил.

— Привет, — сипло прошептал Кирилл, слабо и как-то неуверенно улыбаясь.

— Как ты себя чувствуешь? — настороженно спросил Миша.

— Скверно, — признался брюнет. — Будто меня переехала повозка: все кости ноют.

— Я предупреждал, — только и смог сказать Миша, не зная, о чём спрашивать и вообще как теперь с бывшим товарищем общаться.

— Помню, — кажется, Кирилл тоже чувствовал себя неловко.

— Долго ты был волком? — только чтоб поддержать разговор, поинтересовался молодой хозяин замка.

Оборотень попытался пожать плечами, но застонал от боли. Отдышавшись, он на грани слышимости произнёс:

— Когда я от вас убежал, я нашёл пещеру. Там я и жил. Почти всё время в волчьей шкуре, — было видно, что слова отнимают у него слишком много сил, но Миша его не останавливал и Кирилл продолжал, — Иногда я выходил из леса, но к городу не приближался. Питался дичью. А пару дней назад… или недель, — он ненадолго замолк, пытаясь вспомнить, но, потерпев в этом крах, лишь вздохнул. — В общем, я не смог обратиться, как ни пытался. И тогда… я испугался, — с усилием выдавил из себя парень. — Тогда я и вспомнил твои слова, что однажды окончательно превращусь в волка. Ну а о дальнейшем ты и сам можешь догадаться: я в панике помчался искать тебя. Это было сделать не так сложно: тогда, в ту ночь, что я тебе… угрожал…, я проследил… — он замялся.

— Ты знал, где я живу, — довольно жёстко закончил за него Миша.

Кирилл лишь прикрыл глаза в знак согласия и вновь взглянул на молодого барона. Вины в его глазах не было, как и сожаления.

— И что ты намерен делать теперь? — понимая, что больному пора бы уже выпить очередную порцию укрепляющей микстуры и отдохнуть, всё-таки спросил Миша.

— Ты не думай, что я не благодарен тебе и твоей семье за то, что вы меня приютили. Просто…

— Ты стал слишком похож на дикого зверя, — голос оставался холодным.

— Да, — не стал отрицать очевидное Кирилл. — Или был им всегда. В любом случае мои родные будут вам признательны за меня.

— Кто они?

— Мой дядя — главный судья соседнего округа, — неопределённо ответил брюнет. Его веки отяжелели, он засыпал.

Решив, что с подобными связями суд приятелю не грозит, даже если и всплывёт история с дочерью графа, Миша заставил-таки его выпить микстуру, а сам отправился в свою спальню. Он был уверен, что жизни бывшего оборотня больше ничего не грозит.

 

***

За пару дней до дня рождения начали прибывать гости. Первым на пороге замка появился новоиспечённый студент-историк Алет. Когда он узнал об оборотне, почему-то расстроился, однако тут же взял себя в руки и поинтересовался, будет ли на празднике его бывший учитель.

— Не знаю, найдётся ли у дяди время приехать, — развёл руками Миша.

— Жаль. У меня были к нему вопросы.

— Не поделишься?

— Да это и не секрет, — пожал плечами Алет. — На третьем курсе у меня будет археологическая практика. Хотел узнать, сможет ли он, как Диран, разведать, куда мне лучше записываться. Список объектов я раздобыл.

— А есть ли разница, где копать землю? — усмехнулся Миша, обрадованный встречей с другом.

— Не скажи. Вот под Охотском, говорят, давно всё ценное вырыли…

Их прервала прибежавшая неизвестно откуда Варя, которая тут же засыпала гнома вопросами о его сестре, среди которых главным был лишь один: «Когда, наконец, он привезёт Тайну к ним в гости?».

Дина с отцом прибыли следующим вечером, накануне праздника. В суматохе подготовки и заботы об оборотне нормально поговорить с ней Миша так и не удосужился.

 

***

Наступил долгожданный вечер. Единственный, кто успел преподнести заранее свой подарок, был Алет, скромно презентовавший другу эту самую книгу ( — правда без сего неприлично длинного эпилога, дописанного нами совместно на следующий день — ). Ради торжества был украшен зал, когда-то запланированный строителями, как бальный. На памяти Миши он ещё не использовался по своему назначению (обычно для приёмов хватало пространства гостиной).

Гостей оказалось даже больше ожидаемого. Пришли приглашённые отцом компаньоны со своими супругами и детьми, граф Дубов с графиней и дочерьми, несколько сановников и, конечно, друзья именинника. Единственный, кто не приехал, был Виктор, но он всё же прислал с прибывшим утром курьером свои поздравления и извинения. Дядя решал какие-то неотложные дела в столице и обещался завести подарок в конце недели.

Миша, глядя на толпу в зале, чувствовал себя лишним. Он понимал, что большая часть гостей пришла не поздравить лично его, а обсудить с отцом те или иные дела. Вон и граф почтил их своим присутствием явно желая загладить свою вину перед их семьёй, или, что с моральной точки зрения было бы в разы хуже, вывести в свет своих дочерей.

Высокопарные речи, тосты в честь именинника — всё было грандиозным блефом. А он же так просил отца устроить тихий семейно-дружеский праздник, а не этот бал-маскарад, который газетчики будут смаковать неделю. Да, здесь были даже представители прессы.

— Скучаешь?

Он и не заметил, как к нему подошла девушка. Устав от шума музыки, Миша вышел на улицу подышать свежим воздухом. Он жалел, что, как «главное лицо вечера» не может просто подняться к себе и запереться в комнате.

— Привет, — улыбнулся он Дине. — Поверь, это, — кивнул он в сторону замка, — не моя идея.

— Я не сомневалась, — наградила его искренней улыбкой эльфийка.

— Как дядя?

— Передавал тебе наилучшие пожелания. Его подарок где-то в общей куче, — пожала плечами Дина. — Кстати, отец расстроил нашу с Фролом помолвку.

— Серьёзно? — не поверил услышанному Миша. — И что теперь будет?

Девушка странно на него посмотрела:

— Ну, Фрол женится на другой, а я, вроде как, свободна.

— Ты же говорила, что твой отец строг и не передумает, — продолжал «тупить» шатен.

Дина с некоторым сожалением во взгляде улыбнулась, и, будто разговаривала не с ровесником, а с кем-то значительно младше, промолвила:

— Я его попросила. Я слышала тогда, на лестнице, часть вашего разговора…

Миша смущённо покраснел, а девушка, коснувшись кончиками пальцев своих губ, поднесла руку к его губам. В следующую минуту, весело рассмеявшись той буре эмоций, что отразилась на лице друга, Дина убежала в дом. А Миша понял, что упустил идеальный момент для их первого поцелуя.

 

***

— Минуточку внимания!

Когда сын вернулся к гостям, поднялся со своего места барон Александр Градов. Музыка стихла. Те, кто уже принялся танцевать, почтительно замерли, ожидая речь хозяина замка.

Прокашлявшись, барон пригласил сына подойти ближе. Тот, естественно, подчинился.

— С сегодняшнего дня мой младший сын становится взрослым, — с пафосом, на публику, провозгласил мужчина. — Мы с твоей мамой хотим вручить тебе, — обернулся он к юноше, — документ, официально подтверждающий твоё совершеннолетие.

Миша, взяв свиток, лишь чуть заметно кивнул. Он не сомневался, что отец сделает эту не нужную уже в принципе справку (и так все присутствующие в курсе, а остальные узнают завтра из газет).

— А также, — продолжил Александр, — этот ключ, — он передал Михаилу маленький серебряный ключик на цепочке. — Он от банковской ячейки, открытой на твоё имя. Я уже позаботился, чтобы причитающийся тебе процент от продажи изготовленного по твоим проектам оружия был переведён на этот счёт. Деньги хранятся в виде ценных бумаг, и ты с этого дня можешь беспрепятственно ими распоряжаться.

— Спасибо, — кивнул Миша, вешая ключ на шею. Однако отец его, похоже, и не услышал.

— И последнее, — самозабвенно вещал старший Градов. — Хочу объявить во всеуслышание, что мой младший сын и наследник Михаил Александрович Градов назначается моим заместителем.

Миша в ужасе замер, оглушённый аплодисментами. Он взглянул на друзей, на свою руку, на указательном пальце которой красовалось так никем и не замеченное (кроме Алета, который видел, как он его надевал) фамильное кольцо, нашёл среди рукоплескающей толпы Дину…

— Погодите!

Он и сам не сразу осознал, что произнёс это вслух. На фоне уже затихающих хлопков его голос прозвучал слишком отчётливо. Присутствующие обратили свои взоры на именинника. Понимая, что в данную минуту решается его судьба, молодой человек набрал в лёгкие побольше воздуха.

— Отец, я правда благодарен тебе за оказанное доверие, — он волновался, как никогда в жизни. — Но я отказываюсь от предложенной тобою должности.

Послышались удивлённые возгласы. Наверняка это пробравшиеся на праздник журналисты.

— Я художник, — с каждым словом он чувствовал себя всё уверенней. — Я не могу творить по указке. Я бы с удовольствием предпочёл занять вакансию внештатного дизайнера, если у нас таковая имеется. Я продолжу делать проекты, но не по плану и стандартам, а по вдохновению. Сегодня это может быть кинжал, завтра — меч, послезавтра — брошь или заколка. Да, я знаю, что в бизнесе нужна стабильность и массовость, но я так не могу. Я хочу представлять мастерам действительно продуманные чертежи и эскизы. Пусть их будет десять или пять за месяц, но зато мне не придётся в дальнейшем за них краснеть.

— Но как же так? — Александр смотрел на сына, как громом поражённый. — Но кому тогда я передам дела фирмы?

Все, словно сговорившись, взглянули на сидящую рядом с Иолой Варвару. Та, не совсем поняв разговор, но уловив общий смысл, выдала:

— Не, я хочу быть принцессой.

Кто-то негромко рассмеялся, кто-то иронически хмыкнул, многие просто улыбнулись на заявление девочки. В этом всеобщем смятении поднял руку и встал со своего места старший наследник барона.

— Отец, если ты не возражаешь, я с радостью стал бы твоим заместителем, — на весь зал, глядя только на родителя, промолвил Оскар.

— Но твоя служба… — не удержалась Иола, в качестве поддержки беря мужа за руку.

— Я собирался уйти, — в голосе прозвучали безразличие и твёрдость.

— И ты не будешь жалеть? — казалось, они и забыли, что вокруг них многочисленные гости. Александр не сводил глаз со старшего сына.

— Мне нравится служить, — не стал отрицать очевидное Оскар. — Но я не чувствую, что готов убивать, если начнётся война и меня отправят на фронт. Я не понимаю, как можно вопреки дипломатии решать проблемы физической силой. Отправлять тысячи людей на смерть, когда можно разрешить всё мирным путём. За последний год я осознал, что я — не военный, я — политик. То есть, хотел бы им быть, если твоё предложение всё ещё в силе…

Больше всех в этой ситуации был счастлив Миша. Оскар теперь оставит службу и, как и мечтал отец, отправится обучаться на дипломата, после чего станет его заместителем и вторым лицом фирмы. А он, возможно, как планировала когда-то мама, поедет в Долину учиться лекарскому мастерству. Там рядышком будет Дина, да и профессия врача, как ни крути, всегда пригодится. А рисование… так кто ж ему будет мешать в свободное время творить?

Он улыбался. Радостной, поистине светлой улыбкой. За весь день, да что уж там говорить, за весь год не было мгновения лучше этого! Мгновения полной, безграничной, блаженной свободы… Он стал понимать, что это и значит быть взрослым: принимать влияющие на твою жизнь (пусть и трудные) решения и быть ответственным за них, к чему бы они в итоге не привели. Ну а пока он ликовал, воодушевлённый своей победой. Жизнь опять заиграла красками, а ещё он почувствовал неудержимое желание прямо сейчас взять в руки краски и кисти…