После заката, как посоветовал Виктор, Миша и Алет, притворившись, что устали и отправились спать, незаметно сбежали из замка. Краситься Миша не стал, но линзы, на всякий случай, надел. Ощущения были непривычные, но сносные. Ему казалось, что он будет как бы в солнцезащитных очках, и в темноте вообще ничего не увидит, однако, вопреки ожиданиям, в вечерних сумерках он ориентировался даже лучше, чем обычно. Похоже, линзы обладали слабым эффектом ночного видения.

Шли юноши молча: каждый прокручивал в голове то, что им предстояло провернуть. Очертания города всё приближались, и вот они отчётливо видят закрытые на ночь городские ворота. Миша остановился в отдалении, а Алет приблизился к неприметной на фоне огромных ворот двери. Собрав всю свою храбрость, он постучал медным кольцом-молоточком. Наверху открылось окошко и оттуда выглянуло страшное широкое и бородатое лицо стражника:

— Кто такой? — неприветливо рявкнул стражник, заметив, наконец, побеспокоившего его молодого человека.

— Алекс, — парень совершенно не чувствовал в себе смелости, но отступать было поздно. — Мы из Озёровки. Ищем Ваню. Он всё хвастал, что пойдёт записываться в стражники, а тут вдруг пропал. Его дед послал нас узнать…

— Да, есть тут один, из Озёровки, — усмехнулся резко подобревший бородач, заметив на дороге и второго юношу.

— И он стражник? — вполне правдоподобно изобразил недоверие вперемешку с изумлением Алет.

— Самый настоящий, — подтвердил мужчина.

— А… можно его позвать? — неуверенно попросил подросток.

— Вам повезло. Сегодня мы с ним дежурим на пару.

И, повернувшись, бородач басом гаркнул:

— Эй, Вань! К тебе тут друзья пожаловали! Желают видеть.

Через минуту к ребятам вышел молодой человек в полном обмундировании стражника. На его бледном лице явственно читалось беспокойство, и оно лишь усилилось, когда Оскар взглянул на незнакомого ему паренька.

— О, Ванька, это правда ты?! — с фальшивой радостью обменялся с ничего не понимающим юношей рукопожатиями Алет и даже для убедительности хлопнул его по плечу, будто бы они сто лет были знакомы.

— Ну ладно. Когда закончите балакать, постучи, — смачно зевнул бородатый и закрыл за Оскаром дверь.

Облегчённо вздохнув, гном уже искренне улыбнулся рядовому:

— Пойдём.

— Куда? — нахмурившись, потребовал хоть каких-то объяснений Оскар.

— Тише, — испуганно зашипел Алет. — Взгляни лучше, с кем я пришёл.

Стражник огляделся и, помрачнев ещё больше, сделал несколько шагов в направлении Миши. Приблизившись, Оскар от изумления потерял дар речи. Кого-кого, но брата увидеть он никак не ожидал.

— Тебя не узнать, — овладев собой, протянул руку Оскар. — Что с глазами?

— Линзы, — отвечая на рукопожатие, пояснил Миша. — Дядя посчитал, что глаза меня выдают.

— Он прав. Если бы ты ещё что-то сделал с волосами, то и я бы тебя не признал.

— Насчёт этого всё тоже схвачено. Но лучше расскажи, как ты?

— Нормально, — пожал плечами Оскар. — Вначале всё думал, кто-нибудь опознает. Ты ведь в курсе, что нас всё ещё ищут? Но теперь всё отлично. На днях видел отца.

— И как он? — тут же спросил Миша, так и не получивший от дяди подробностей.

— Неплохо. Благодаря маме и дяде у него отдельная камера, вполне приличная кормёжка, — ответил брат. — Но я с ним не говорил. В тюрьме слишком много лишних ушей.

— А мама? Ты к ней ходил?

— Нет, — сознался Оскар. — Понимаешь, я ведь, вроде, не знаю её. К гостинице приставили охрану, и если меня заметят там, это может вызвать ненужные подозрения.

— Дядя не сказал, что она под домашним арестом, — Миша грустно вздохнул.

— Официально, нет, — признал брюнет. — Но слежка ведётся. Насколько я слышал, она почти не выходит на улицу: продукты доставляет служанка, ученики приходят на дом. Но каждый день ровно в четыре мама ходит в тюрьму, навещает отца. А ты, значит, теперь дома? Как Варя? — впервые в его голосе прозвучали печаль и даже послышались нотки зависти.

— Передавала, что любит тебя, — соврал Миша, не сказавший ни слова сестре о своих сегодняшних планах: боялся, что девочка запросится пойти с ними.

— И ей огромный привет, — повеселел Оскар. — Ты сам-то где пропадал? Добрался до гномов?

— Почти, — замялся Миша. — Уже на подходе столкнулся с дядей, и он пару дней назад привёз меня сюда. Теперь опять куда-то уехал.

— А кто это с тобой? — вспомнил Оскар об Алете, скромно стоявшем чуть в стороне и с интересом изучающем землю под своими ногами.

— Дядин ученик, — не видя смысла скрывать, ответил шатен.

— Ну ладно, Миш, я пойду, — извиняющимся тоном произнёс рядовой. — Рой терпеть не может дежурить один, потом всю ночь будит ворчать, что я жуткий болтун, — затем, чуть помедлив, он снял с шеи кулон-паутинку, подаренный родителями на четырнадцатилетние. — Передай маме. Пусть знает, что я жив и у меня всё хорошо.

— Передам, — застигнутый врасплох просьбой брата, согласился Миша.

Оскар уже заходил в дверь, когда шатен вдруг окликнул его:

— Эй, Вань! Тебе хоть служить-то как, нравится?

— Очень! — махнув на прощанья рукой, крикнул брюнет.

— Однако военная дисциплина и жизнь в казарме явно пошли ему на пользу, — с усмешкой заметил Миша, когда напарник Оскара, напоследок зыркнув на них, закрыл дверь.

А ещё он вдруг осознал, что Оскар не солгал. «Интересно, что скажет на это отец?»

Они прошли с полдороги, когда Алет, наконец, нарушил молчание:

— Ты же в действительности не собираешься выполнять его просьбу. Ведь так?

Миша неуверенно повёл плечами:

— А почему бы и нет? К документам не прикопаются, а как племянник, я вполне могу её навестить — это не вызовет подозрений.

— Шутишь?! — опешил приятель. — Твой дядя ведь запретил!

— Он не узнает, — и всё-таки ему не удалось скрыть сомнения в голосе.

 

***

Нетерпеливый стук в дверь разбудил отдыхающего после ночной вылазки Мишу. Вернулись они с Алетом только часа в четыре утра, поэтому парень накрылся подушкой, совершенно не желая вставать. Но гость оказался настойчивым, и шатену пришлось-таки разлеплять глаза. После линз они ещё и побаливали, будто он накануне весь день в упор смотрел телевизор.

— Соня, — безапелляционно заявила Варя, когда брат, наконец, выглянул из комнаты. — Ты обещал, что сделаешь мне домик для куклы.

— Что? — ещё плохо соображая, переспросил Миша.

— Домик, для куклы, — надула губки девочка. — Ты что, забыл?

— Нет, конечно нет, — поспешил заверить её юноша. — Но давай чуть-чуть позже.

— После обеда тётя Марфа будет учить меня плести браслет из бисера, — упёрла руки в бока Варя.

— Хорошо, — сдался Миша. — Но мне понадобится помощь Алета. Ты его ещё не будила?

Варя покачала головой. Когда девочка убежала будить дядиного ученика, удовлетворённый мыслью о справедливости Миша отправился умываться и приводить себя в порядок.

Настроение его снова испортилось, когда он, спустившись на кухню, обнаружил вполне бодрого и довольного жизнью гнома, за обе щёки уминающего бутерброды. Рядом крутилась Варя, то и дела таская из стоящей на столе вазочки засахаренные кусочки фруктов.

— С добрым утром! — жуя, невнятно поздоровался Алет.

— Давно поднялся? — мрачно поинтересовался шатен.

— С час назад, — сделав усилие и проглотив кусок, ответил гном. — Я привык мало спать. У тебя глаза красные, ты в курсе?

— Маскировка требует жертв, — кисло усмехнулся Миша, наливая себе кофе.

Завтрак подействовал благотворно, и Миша даже почувствовал стыд за то, что так коварно послал сестру будить нового друга. Однако мысль о том, что тот уже не спал, успокоила совесть.

Алет не отказался помочь, и вскоре они вместе с подпрыгивающей от волнения Варей зашли в сарай в поисках подходящих для строительства домика досок. Там ребята столкнулись с точившим лопату Панфилием. Узнав, чего желают юные господа и их гость, старик вызвался подсобить.

Они почти доделали кукольный дом (осталось придумать, как сделать ставенки, да покрасить крышу), когда в сарай заглянула обеспокоенная Марфа. Обнаружив пропавших детей, женщина, причитая, позвала всех на обед.

— Варя, мне сегодня Оскар приснился, — убедившись, что взрослые к ним не прислушиваются, негромко сказал Миша сидящей рядом сестре. — Он тебе привет передал.

Девочка, уже пообедавшая и пившая чай, с грустью взглянула на брата:

— Если он присниться тебе ещё раз, скажи ему, чтоб скорей возвращался.

— Скучаешь? — участливо и неловко погладил её по голове Миша.

Варя кивнула, сдерживая появившиеся в глазах слёзы.

— Миш, а как ты думаешь, маму скоро отпустят? — с надеждой спросила девочка, шмыгая носом.

— Уверен, что да, — покривил душой юноша.

— И она наверняка обрадуется, получив в подарок сплетённый любимой дочкой браслет, — раздался голос у них за спиной.

Это подошла Марфа, заметившая, что юные господа завершили обед.

Миша, на пару с Алетом вымывший посуду, взял горстку цукатов и отправился в свою комнату. До сих пор чувствуя усталость в глазах, он решил просто часок поваляться, наслаждаясь тишиной и обществом дракончика. Младший Градов по-прежнему скрывал своего любимца от сестры и слуг: не потому, что боялся, будто его заберут (теперь он знал, что с Тубаном не разлучит его даже король), просто сестре и так было тяжело, и Миша отлично представлял, как сильно она захочет иметь своего собственного дракончика. И что он сможет ей на это сказать? Нет, лучше уж Варе не знать о его питомце, пока не вернутся родители. Может, отец всё-таки купит ей кошку?

В открытую форточку влетела ласточка. Пташка заметалась по комнате. Тубан, бросившейся было её ловить, передумал и продолжил грызть засахаренную корку апельсина. Мишу это удивило: да, дракончик был вегетарианцем, но обычно не упускал возможности всласть погоняться за птицами.

Парень собирался поймать случайно залетевшую в дом птаху, но та вдруг неуклюже спикировала на кровать и мёртвой хваткой вцепилась в плед.

— Не бойся ты, я всего лишь хочу тебя выпустить, — бережно беря ласточку в руку, попытался Миша свободной рукой разжать её коготки.

Однако упрямая птица лишь сильнее сжала лапки. На одной из них шатен заметил узкое чёрное колечко, однако никаких отметок, которые делают обычно учёные, на нём не было.

— Ну, что же ты? — пытаясь оторвать птицу от пледа, Миша вдруг замер.

Ласточка сама разжала когти, оказавшись у него в руках, но юноша уже не стремился отпускать птицу на волю. Его взгляд был прикован к глазам ласточки. Глаза были цвета морской волны.

— Дина? Но как ты…?

Пташка протянула к нему лапку с кольцом и печально чирикнула.

— Снять его?

Ласточка чирикнула снова, гораздо звонче и радостней.

— Сейчас, подожди.

Он ещё раз оглядел колечко. Оно было монолитным, без намёка на защёлку. Как же его надевали? Лапка сквозь него решительно не проходила, хотя на всякий случай парень осторожно попробовал снять его.

Поняв, что это бесполезно, Миша оставил заколдованную эльфийку на кровати и подошёл к столу. Достав щипчики, он попытался ими перекусить кольцо, но лишь повредил лезвия, не причинив кольцу никакого вреда.

Немного пораскинув мозгами, парень отмёл идею идти в сарай за кусачками: он не хотел нечаянно повредить девочке-ласточке лапку. Нужен был тонкий инструмент, который, без опаски покалечить, можно было бы просунуть между лапкой и кольцом. К тому же инструмент должен быть острым, способным перекусить любой материал: кольцо явно было из какого-то высокопрочного сплава.

Тут Миша вспомнил, что Алет работал в шахте. Может, он что предложит?

— Дина, я отнесу тебя к моему другу. Не возражаешь? Он сможет помочь.

Птица чирикнула, будто говоря: «Разве у меня есть выбор?». Тепло улыбнувшись, Миша аккуратно взял её в руки и отправился искать гнома.

К счастью, Алет оказался совсем рядом, в библиотеке. Гном, дорвавшись до книг на общепринятом языке, тренировался в чтении.

— О, зачем тебе ласточка? — удивился рыжеволосый парень, отвлекаясь от книги.

— Её закольцевали. Можешь освободить? — ничего толком не объясняя, попросил Миша.

— Давай проверим, — Алет забрал птицу и внимательно осмотрел кольцо. — Это не металл, — озадачено констатировал гном. — И не камень. Я бы сказал, оно из кожи, — сам себе не шибко веря, заключил Алет.

— Не может быть! Я пробовал перекусить — бесполезно: теперь придётся новые щипчики покупать. Думаешь, ножницы справятся?

— Навряд ли, — признал друг. — Давай попробуем ножом.

Ласточка возмущённо и тревожно чирикнула.

— Смотри, она будто боится, — рассмеялся гном. — Забавно.

— Не сомневайся, она слышит и понимает каждое наше слово, — серьёзно объявил приятелю Миша.

— Разыгрываешь? — усомнился Алет.

Пришлось шатену посвятить друга в тайну ласточки. Тот было поднял его на смех, но вовремя сопоставил факты и осознал, что сказанное, скорее всего, правда.

— И что делать? — когда информация уложилась в его голове, в замешательстве спросил Алет.

— Я надеялся, ты скажешь, — пожал плечами Миша.

Внезапно ему пришла в голову совершенно безумная мысль, но он решился за неимением лучших идей её испробовать. Бросив эльфийке и другу, что сейчас вернётся, парень выбежал из комнаты и через минуту принёс бутылку с водою, что дал ему Игорь.

Кольцо, облитое водой, зашипело, на глазах теряя свои краски. На ободе появились проплешины, теперь оно действительно напоминало полусгнивший кожаный ремешок. Ещё несколько капель, и, будто прожжённый насквозь, ремешок спал с лапки ласточки и в то же мгновения вместо птицы на столе, чуть не опрокинув его, появилась болезненного вида бледная и истощённая эльфийка. Алет и Миша вовремя поддержали её и помогли спуститься на пол. Дину шатало, под глазами залегли синяки.

— Пить, — пересохшими губами пролепетала девочка.

Алет помог другу усадить в кресло нежданную гостью и опрометью бросился на кухню. Пока друг ходил, Миша позволил бывшей пленнице мастера отпить немного чудесной воды. Это, к его радости и облегчению (уж слишком плохо выглядела девочка после обратного превращения, будто того и гляди грохнется в обморок), придало Дине сил, у неё на щеках даже появился румянец. Вот вернулся и Алет со стаканом воды. Девочка жадно выпила воду и лишь после этого заговорила:

— Спасибо. Без вас я навсегда бы осталась ласточкой.

— Но как ты вообще смогла обратиться? Парни говорили, что на озере ты не была, — Миша присел на стул, повернув его спинкой к себе. Алет расположился на диванчике у двери, внимательно прислушиваясь к их разговору, но делая вид, что читает.

— Я сбежала благодаря тебе, — в её необыкновенных глазах читалась искренняя признательность. — Дядя вернулся сам не свой, буквально рвал и метал. Перебил в гневе весь запас своих зелий, сжёг какой-то платок, кинул в печь свою книгу заклинаний. Я никогда его таким безумным не видела. Утром он слёг. Я слышала, как он послал Кирилла в погоню. Он приказал убить тебя, — она поёжилась, будто от холода. — Дима и Вова тоже слышали. Они заставили Кирилла поклясться, что он не причинит тебе зла.

— Я знаю, — кивнул Миша, ярче прежнего чувствуя благодарность к друзьям.

— Ночью у дяди началась горячка. Он бредил, — несмотря ни на что, в её голосе прозвучала тревога. — Из его отрывочных фраз я поняла, что случилось на озере. А ещё он всё говорил: «Лучше бы он забрал браслет». Я знаю, сам он никогда не смотрелся в то зеркало, но он может превращаться в ворона. И тогда до меня дошло — он делает это с помощью браслета!

— И ты стащила его? — не удержался от вопроса Алет.

— Да, я надела его, — смутившись, призналась Дина. — И улетела.

Затем по её личику пробежала тень:

— Но я сглупила. Тёмные вещи высасывают силы, и я этого не учла. Мне всё сложнее было сопротивляться, и я не могла избавиться от него.

— А как тогда его использовал мастер?

— Не знаю, — честно ответила девочка. — Я думаю, — она замялась, но всё-таки продолжила свою мысль, — что дядя заключил сделку. Ему браслет подчинялся, а всех остальных должен был навсегда превратить в какую-нибудь птицу.

— Что за сделку? — затаив дыхание, спросил Миша, сознавая, что вплотную приблизился к разгадке тайны оборотней.

— Понимаешь, мой дядя Конрад у нас в деревне занимался изучением тайных знаний. Он верил, что наш народ обладает реальной магией, просто за многие века люди забыли, как ею пользоваться. Он целыми днями копался в древних свитках, искал ответы на свои вопросы. Он так увлёкся своей идеей, что перестал интересоваться окружающим. И вот когда моего отца избрали старостой, он вдруг заявился к нам и стал нести, как мне тогда показалось, полную чушь. Он сказал, что ему во сне явился морок, лица которого он не разглядел, и велел идти далеко в тайгу, к какому-то озеру, где дядя якобы получит силу и ответы на терзающие его вопросы. Отец попытался его вразумить, но дядя его не слушал. Он был одержим. Он ушёл.

— И похитил тебя?

— Нет. Не в тот раз, — пояснила недоумённым парням девочка. — Я отмечала пятнадцатилетие в роще светлячков вместе с подругами. Было весело, но жарко. Я спустилась к реке. На берегу, на большом камне, лежала коробочка, на ней было моё имя. Я подумала, что это от какого-нибудь мальчика, — она покраснела. — Конечно, я открыла подарок. Внутри оказался порошок сон-травы. Я узнала его запах, но было поздно. Очнулась я в какой-то жалкой лачуге…

— Это было уже на болоте? — уточнил Миша.

Дина кивнула.

— Я испугалась. А потом увидела дядю. Он сильно изменился: постарел, волосы поседели, кожа потемнела, будто прошёл не месяц, а лет тридцать, не меньше. Я сперва его и не узнала. Он рассказал, что встретился с призраком, что тот дал ему дары и что морок согласен также одарить и меня. Мне стоило лишь захотеть, но я чувствовала, что это неправильно. Его магия была мерзкой, словно грязь. Он так был захвачен новой силой, что не видел, насколько скверная у неё природа. Он не способен был по моей просьбе вырастить цветок, он раздражался, и всякий раз у него выходили лишь тернии и лианы. Когда я отказалась идти к призраку, он рассердился. Я никогда раньше не слышала от него таких отвратительных слов, — у эльфийки выступили слёзы, но она их нервно смахнула и продолжила, — Он сказал, что раз так, то я никогда не выйду из этого дома.

— А ты пыталась? — усомнился Алет.

— Да, но каждый раз, стоило мне дойти до стола, как ноги мои опутывали лианы, и я не могла пошевелиться. Со временем дядя стал приводить в дом вас, своих учеников, — взглянула она на юного хозяина замка. — Каждый раз повторялось одно и то же: сначала новичок довольно долго жил в доме, выполнял поручения по хозяйству, затем дядя отводил его на озеро. Кто-то возвращался, кто-то — нет. Я же не покидала своей комнаты и доступной мне территории. Дядя запретил мне с вами общаться, грозился, что иначе я вообще не смогу выйти из чулана.

— Но ты предупредила меня, — напомнил Миша.

— Ты был не похож на остальных, — эльфийка смутилась и пояснила, — Все они были в восторге от магии. Кроме одного. Он первым не вернулся.

— Игоря, — кивнул шатен и вкратце рассказал удивлённой его осведомлённостью Дине, что именно Игорь дал ему воду, которая помогла ей освободиться от браслета-кольца.

— Надеюсь, он действительно вернулся в мир живых, — выслушав его, ответила Дина. — Он тоже был особенным. Я видела в его глазах свет, как и в твоих.

— Ты ещё что-нибудь знаешь о том… мороке? — взволнованно спросил Алет, совершенно не интересующийся философскими размышлениями на тему чистоты души.

— Я уверена, что он — зло. Дядя привлёк его в наш мир своими поисками. Судя по всему, дядя Конрад заключил сделку: магия в обмен на души. Я помню Кирилла: да, он с самого начала был амбициозным, но в то же время прямолинейным и честным. Он никогда бы не согласился причинить тебе вред. Но, как только он побывал на озере и посмотрелся в то проклятое зеркало, он стал меняться. В худшую сторону. Стал расчётливым, надменным, жестоким. Магия губит душу — это непреложно и очевидно. Я рада, что ты лишил дядю силы. Может, и ему ещё не поздно одуматься…

Выяснив всё, что хотел, Миша решил больше не мучить и так утомлённую долгим разговором эльфийку. Предложив ей отдохнуть, он уступил гостье на время свою спальню. Необходимо было ещё придумать, как объяснить взрослым появление в замке Дины. И, конечно, найти способ обо всём сообщить дяде.