Утро выдалось пасмурным и дождливым. Ребята, уже по привычке, после завтрака поднялись в комнату Миши. Варя увязалась с ними, не желая играть в одиночестве и освобождённая от сегодняшних занятий с Марфой, которой срочно понадобилось уехать в город.

Много дней прошло с тех пор, как юный Градов брал в руки кисти. Но сегодня он вновь ощутил потребность выразить себя на холсте и, установив мольберт, принялся самозабвенно творить, нисколько не смущаясь присутствием друзей. Да те и не возражали: с удобством расположившись на широкой постели, Дина и Алет с увлечением разыгрывали партию в шахматы, принесённые девушкой из временной опочивальни. Фигурки были резными, выполненными с удивительной точностью. Варя, следуя примеру брата и выпросив у того альбомный лист, высунув от усердия кончик языка, рисовала за столом акварелью радугу и королевский дворец, в котором можно было угадать их замок.

Однако идиллия продлилась недолго. Не успел Миша закончить эскиз, как услышал сверху какое-то шебуршание. По спине пробежал холодок: он совершенно забыл, что Варя не должна видеть Тубана. Клетку за ненадобностью (после их возвращения она всё равно пустовала) он спрятал в темнушку, дракончик же облюбовал шкаф, на котором до этой минуты и спал, невидимый за декоративными узорными бортиками. И вот зверёк проснулся, и теперь с интересом выглядывал из своего укрытия.

Варя, отвлечённая от работы накрывшей комнату тишиной, оглянулась на старших ребят и, проследив за их взглядами, посмотрела на шкаф.

— Ой, а кто там? — заметив крохотную мордашку дракончика, в восторге прошептала она.

Тубан, не чувствуя угрозы от маленького человека, спланировал на стол и любопытно вытянул шею, наблюдая за реакцией девочки. Варя с умилением глядела на зверька и не решалась протянуть к нему руку.

— Он не укусит, — сознавая свою оплошность, подбодрил сестру Миша. — Она своя, Тубан, — обратился он к питомцу.

Дракончик первым ткнулся девочке в замершую на полпути ладошку. Варя с таким трепетом стала его гладить, что у брата защемило сердце. В это мгновение он даже был готов отдать любимца сестре, лишь бы не пришлось объясняться.

Друзья, не желающие вмешиваться в семейные дела приятеля, вернулись к шахматам, старательно изображая всякое безразличие к происходящему.

— Он твой? Откуда?

Именно этих вопросов Михаил и хотел избежать. Смотря в широко распахнутые глаза цвета тёмного шоколада, он чувствовал себя последнем лгуном и предателем.

— Мне прислал его на последний день рождения дядя, — отвёл он взгляд, внезапно заинтересовавшись затянутым тучами небом за окном. — С условием отца, что я буду держать его в комнате и не покажу вам с Оскаром, — подсознательно стремясь оправдаться, добавил юноша.

— Папа тебе разрешил? — надломившимся голоском переспросила Варя, словно надеясь, что не правильно его поняла.

— Прости, я не мог ослушаться, — заставил себя посмотреть на сестру Михаил.

Девочка, продолжая поглаживать дракончика, перевела взгляд с брата на зверька и обратно. И, к изумлению старших, промолвила:

— Я бы тоже так поступила.

— Чего? — воззрился на девчушку Алет, не доверяя собственным ушам. Он представлял, какой скандал устроила бы ему и родителям Тайна в подобной ситуации, и ожидал нечто подобное и от сестры друга, но та повела себя, как взрослая.

— Ты правда на меня не сердишься? — присел Миша на корточки рядом с Варей, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Я не скажу папе, что знаю о нём, — вполне серьёзно кивнула Варя, и, озорно прищурившись, спросила, — А Оскар твоего дракончика видел?

— Нет, — чувствуя, будто огромный груз свалился с его плеч, признался юноша. — Хотя догадывается, что я завёл хомяка.

Девочка рассмеялась, приняв его слова за шутку и явно довольная, что узнала тайну раньше старшего брата.

— Можешь играть с ним, когда захочешь, — на радостях разрешил Миша сестре.

— Она его замучает, — полушёпотом попытался вразумить друга Алет.

— Да ладно, дракончик ведь не игрушка: захочет — улетит, — вмешалась Дина, защищая права подруги.

В обед о дракончике узнали и вернувшиеся из города Панфилий с Марфой: больше не было смысла запирать его в комнате.

 

***

Они собирались расходиться по спальням, когда в библиотеку, постучавшись, вошёл Панфилий и объявил о прибытии Мишиного дяди. Недоверчиво и одновременно радостно переглянувшись, ребята бросились на первый этаж, обгоняя друг друга. Варя к тому времени давно спала, да и за окном уже появились первые звёзды.

Чудом не навернувшись на лестнице, Миша замер на последней ступеньке. Сзади тяжело от бега дышали друзья, но юноша смотрел только на дверь, в которую в эту минуту входила целая делегация во главе с до боли знакомым мужчиной.

Виктор усмехнулся, заметив их. Миша услышал позади себя сдавленный вздох и почти неразличимый шёпот: «Папа…». Он сразу определил, кто из прибывших приходится отцом подруге: крепкий мужчина с сединой в волосах и тёмно-зелёными глазами. Он шёл по правую руку от дяди и, только увидев дочь, быстрым шагом приблизился к ним. Дина, зарыдав от переполнявших её эмоций, бросилась ему навстречу.

Тем временем Алет и Миша разглядывали второго эльфа в прибывшей компании: молодого парня с длинным луком в руках и колчаном стрел за спиной. Да, на вид он действительно был «милым»: смазливое личико, василькового цвета глаза, тонкие аристократические черты, аккуратные усики над верхней губой, пепельного цвета волосы, ниспадающие до плеч.

— Мажор, — почти не разжимая губ, выплюнул Михаил, чтобы кроме друга никто не услышал.

— Вполне так ничего внешне, — не разобрал сарказма Алет.

Миша огорчился, поняв, что заранее осудил человека, даже вскользь не успев пообщаться. И с чего бы эти неприязнь и раздражение? Раньше он за собой такого не замечал.

— Барат, — шепнул ему на ухо Алет, кивнув в сторону последнего мужчины: мускулистого, в кожаном жилете и с повязкой на голове.

Наёмник держался позади всех, левая рука его лежала на рукояти меча, он осматривался с таким видом, будто в любой момент на них мог напасть неведомый враг или дикий зверь. И хотя мужчина старался выглядеть расслабленным и спокойным, его скулы выдавали напряжение.

Последней в этой пёстрой компании была невысокая немного полноватая женщина с экстравагантной причёской: левая часть её головы была коротко стрижена, а справа волосы заплетены в сотню косичек, переплетённых между собой и перехваченных яркой заколкой-бабочкой. Да и сам цвет волос был не определён — от жвачно-розового до фиолетового.

Мужчины и молодые люди обменялись рукопожатиями, после чего Виктор представил их друг другу. Женщина оказалась известным столичным адвокатом, Светланой Морозовой. Откуда у дяди такие связи, для Миши, как всегда, осталось загадкой.

— И почему не спим, молодёжь? — как только все перезнакомились, строго спросил Барат, оставив, наконец, свой меч в покое.

— Я тоже рад тебя видеть, — нахально парировал Алет, не утруждая себя ответом на заданный мужчиной вопрос.

Наёмник лишь хмыкнул, спуская наглость юноше с рук. На правах старых знакомых они позволили себе перекинуться ещё парочкой ничего не значащих фраз, после чего Виктор пригласил всех проследовать в гостиную.

Разбуженная Марфа уже успела разогреть остатки ужина и накрыть на стол. Из кухни доносился шум спешной готовки, и Панфилий, взявший на себя роль официанта, то и дело приносил дополнительные салаты и закуски. В результате гости наелись, и за столом начались обычные светско-дружеские разговоры.

Виктор спросил ребят, чем они занимались в его отсутствие. Естественно, друзья не рассказали и десятой части, отделавшись односложными ответами: «смотрели новости», «гуляли», «читали». Динин отец выспрашивал у дочери подробности её рабства. Потом Миша поинтересовался у дяди, как они добрались.

— Я получил твою записку уже на границе Долины, — попивая горячий чай, благодушно произнёс Виктор. — Конечно, я продолжил свой путь.

— Он прибыл в деревню и, ничего не объясняя, потребовал созвать Совет, — подхватил эстафету Динин отец.

— Совет? — встрепенулся Миша, припомнив безумные слова мастера, который собирался подчинить себе весь мир, вступив в некий Совет.

— Старост Долины Водопадов, — пояснил мужчина и улыбнулся, заметив на лице молодого человека недоумение. — Неужели вы никогда не слышали о легендарном Совете эльфом — могущественных колдунов и волшебников века сего?

— Наша территория подчиняется королю, но у нас нет органов самоуправления, как в остальных областях, — решил блеснуть своими познаниями до того молчавший Фрол. — Деревни выбирают своих представителей — старост, и уже они шестеро на закрытых собраниях решают возникающие в нашей жизни вопросы, иногда рассматривают даже частные проблемы, в их власти и суд…

— А в нашем крае действует Совет Мастеров, — встрял в его монолог Алет, желая показать, что не одни эльфы такие особенные.

Фрол внимательно на него посмотрел, словно не веря, что перед ним сидит гном. Алет же выпрямился, стараясь выглядеть ещё более рослым.

— Не удивляйся, мой ученик действительно уроженец гор, чистокровный, я лично знаком с его семьёй, — весело подтвердил догадку эльфа Виктор.

— Итак, на Совете известный нам торговец Диран поведал твою историю, — вернулся к рассказу сидевший рядом с Диной мужчина, взглянув на Мишу.

— Фактически, я представил всё в несколько изменённом свете, — добавил к его словам дядя. — Я не хотел выставлять своё истинное имя на всеобщее обозрение. Агафон и Фрол узнали о моей причастности ко всему уже в дороге.

— Зачем подобные предосторожности? — упрекнул его староста эльфов.

— А я вот давно подозревал, что с тобой, Диран, не всё чисто, — заметил Барат. — Слишком уж ты образованный и благородный для рядового менялы.

— Как бы то ни было, я рассекретился, — с неким сожалением признал Виктор. — Иначе Светлану мне было не заполучить.

Женщина, о которой говорил дядя, осуждающе покачала головой и поведала молодым людям о своём участие во всём этом безобразии:

— Я как раз выиграла одно сложное и запутанное дело, когда пришла телеграмма от барона Градова, что его брату нужна правовая помощь. Виктора я знаю давно, и обычно дела, которые он мне поручал, приносили неплохой… гонорар, — Светлана стрельнула во владельца замка многозначительным взглядом. — Конечно, я удивилась подобной срочности, однако сочла возможным поехать.

— Мы захватили её уже на подъезде к округу. Очень надеюсь, что больше о тайне Дирана не узнает ни одна живая душа, — где-то даже с угрозой глянул дядя на Барата и Фрола. Видать, в порядочности остальных он не сомневался.

Взглянув на часы, Виктор отметил, что даже хорошо, что ребята ещё не ложились. Единственную в замке незанятую комнату он определил отцу Дины, старосте Агафону. Саму эльфийку он попросил переселиться в детскую, где спала Варя и откуда ещё не вынесли старую кровать Оскара. Дина, пожав плечами в знак безразличия, ушла перетаскивать вещи. Её опочивальня перешла госпоже Морозовой.

Алету досталась пустующая малая детская, его спальню Виктор отдал Барату. Собравшийся было возмутиться подобной несправедливости друг вовремя прикусил язык, исподлобья взглянув на самодовольно ухмыляющегося наёмника. Да и с учителем спорить было бесполезно.

Осталось лишь найти комнату Фролу. Естественно, о спальне родителей или Оскара речи даже не шло.

— Можно из кабинета перенести ко мне кушетку, — нашёлся Миша, чем вывел дядю из глубокой задумчивости. — Пускай Алет пока спит у меня.

— Замечательно, тогда, Фрол, ты переночуешь эту ночь в детской, — обрадовался найденному решению Виктор.

— Как скажете, — спокойно воспринял информацию лучник.

Мише опять стало стыдно: своим предложением он пытался унизить Фрола, воображая, в какой «восторг» придёт эльф, зайдя в бывшую Варину комнату. Но тот оставался непробиваем, готовый, вероятно, спать даже на крыше вниз головой. Не такой уж он, выходит, и самовлюблённый, как утверждала подруга.