До отъезда на базу оставалось несколько дней. Серёжа настолько часто перечитывал мамино письмо, что почти выучил его наизусть. Теперь он хотел одного: найти родственников своего отца и посмотреть им в глаза. Как они могли после смерти папы оставить его и маму одних? Неужели им не было интересно, как живёт их внук или племянник? Разве были не в курсе, что его забрали в детдом?

Даже если это так, и его единственные родные — абсолютно чёрствые люди. «Скупые и алчные», — подсказал внутренний голос, и тогда они стали бы после смерти папы отсуживать квартиру и мама наверняка бы об этом упомянула. Ну, или остались бы после суда какие-то документы. Тут Серёжа вспомнил про папку с ксерокопиями. Тогда она его не заинтересовала, но, может, в ней и кроются ответы на его вопросы? Как жаль, что он не прихватил и её. Хотя если там действительно что-то важное, то здесь хранить её было бы глупо.

Обо всём этом он думал, подходя к уже знакомому нам аварийному дому. Здесь вечерами ошивались пьяницы и ночевали бомжи, но днём дом пустовал. Дворовым мальчишкам родители запрещали сюда приходить, и после случившегося однажды несчастного случая те перестали нарушать запрет. Сергей слышал об этом: в одной из комнат, где в тот момент местные готы проводили один из своих ритуалов, обвалился потолок. Несколько человек завалило. Больше всего пострадал главарь этой малолетней секты. Поговаривают, что одна из балок сломала ему позвонок, и он теперь всю жизнь будет прикован к инвалидной коляске.

Всё это отбило желание местных лазить по трущобам, зато за дом началась целая война у детдомовцев. Их банда тогда победила, и, кроме бомжей, сюда больше никто не суётся. Однако теперь, после распада, Андрей куда-то перенёс штаб. То ли думал, что они с Васей будут за ними шпионить, то ли ещё по каким-то причинам, но Серёжа был рад их такому решению. Теперь он мог спокойно наслаждаться здесь одиночеством.

— Привет! Где витаешь?

Сергей вздрогнул. Он почти дошёл до старого общежития, когда ему на плечо легла чья-то рука. Первой мыслью было, что за ним увязались парни, и теперь разборка неминуема. Но это оказался Вася.

— Что так побледнел? — уже серьёзней спросил друг. — Я тебя что, напугал?

— Да нет, — соврал Серёжа. — Я думал, ты придёшь позже.

— Документы в универ заносил, освободился раньше, чем ожидал.

Они дошли до обшарпанного дома и сели на крыльцо.

— Как жизнь? Парни всё ещё дуются? — весело спросил Василий, достав из карманов ветровки две колы и одну передав ему.

Сергей с благодарностью кивнул, вскрывая железную банку. Вася знал, что он всегда хотел попробовать «Кока-колу». В детдоме даже на Новый год ничего, кроме лимонада «Буратино», воспитанники не пробовали.

— Согласись, неплохой вкус, — заметив, с каким наслаждением он пьёт, хмыкнул Василий. — Но не советую увлекаться. По составу — голимая химия.

— Да кого в наше время волнует состав? — отмахнулся Серёжа. — А с пацанами я больше связываться не буду. Они теперь совсем без тормозов.

— А что так? — изогнул брови черноволосый юноша.

— Завязывают с «мелким хулиганством» и переходят на «серьёзные» дела, — передразнил Серёжа Андрея. — Ну, вымогательства там, разбой.

— Ясно, — помрачнел друг. — Из воров во все тяжкие. Они хоть понимают, что это статьи, притом с реальным лишением свободы?

— Я им говорил, — пожал плечами Сергей. — До них не доходит. Знаешь, я их даже понимаю: по-другому деньги сейчас не раздобудешь.

— Ложь, — строго отрезал Вася. — Это я дурак был, когда вас во всё это втянул. Мне казалось, что это мелочи: ну подумаешь, сосиски из кухни стянуть или черешни с прилавка натырить. А вон как всё обернулось. Знал бы я тогда, что мы реально заработать можем…

— А можем? — загорелся идеей Серёжа.

Вася с непонятным сочувствием и раскаянием на него посмотрел.

— Да, — кивнул он. — Я тебе не говорил, но сейчас, пока лето, я в одной фирме устроился. Неофициально. Помогаю мастеру двери устанавливать. Платят сразу, за межкомнатную — 300, за входную — 500 рублей. Заказа 2—3 в неделю. Сейчас научусь, потом сам смогу подрабатывать.

— А зачем тебе работа? Ты же не хотел, — удивился Сергей.

— Скучно стало, — признался Вася. — А тут познакомился с соседом по этажу, вот он и предложил. Я подумал, что умение ставить двери в хозяйстве будет не лишним, и уже вторую неделю работаю. Телефон взял. Юрий, когда заказ есть, звонит, я к их офису подхожу, ну и едем. Прикольно.

— Да, везёт, — вздохнул Серёжа. — Ну меня-то на такую работу не примут.

— Ты что, на лбу напишешь, что приютский? — усмехнулся друг. — Хотя тебе я пока не советую: слишком много вопросов будет, если мобильник увидят. А без него в таком деле никак: ты же не будешь в офисе целый день сидеть. А вот грузчикам помогать, или где-нибудь на отшибе, чтоб директрисе случайно на глаза не попасться, в ларьке дворником — милое дело. И времени занимает немного, и деньги сразу в руки дают.

— Ага, а ещё расклейщиком объявлений, — фыркнул от смеха Сергей, представив, как вся их банда в полном составе на раз-два метёт улицу.

— Зря смеёшься. Вполне нормальный а, главное, реальный заработок. Только деньги надо сразу тратить, а то неприятностей не оберёшься. Зимой можно снег чистить, — задумавшись о чём-то своём, продолжал философствовать Вася. — Тебе с учёбой вряд ли время будет, а вот пацанам… У них свободы больше, за студентами воспитатели почти не следят.

— Минус того, что я остался школьником.

— Да не в этом дело, — махнул на него рукой Вася. — Зачем тебе сейчас деньги? Вещи всё равно никакие не купишь, а хочешь жрачки — скажи, я куплю.

— По-прежнему считаешь меня маленьким? — нахмурился Сергей, наблюдая, как жук-усач ползёт по асфальту.

— Ну, старше меня ты всё равно никогда не будешь, — озорно толкнул его в плечо друг. — Пора бы привыкнуть, что забота о тебе — моя привилегия.

— Да неужели? — скептически бросил подросток.

— Да, братишка, такова жизнь, — с видом древнего мудреца, ответил Василий.

Сергей мрачно уставился на друга, в глазах которого плясали весёлые огоньки. Иногда его опека просто выводила подростка из себя. Серёжа сам не мог себе объяснить такие вспышки, и каждый раз подавлять их становилось сложнее. Васька по его поведению наверняка догадывался об этом, и всё равно будто намеренно провоцировал.

— Не кипятись, — мирно сжал его запястье Вася. — Просто ты лучше их, и я не хочу, чтобы ты стал их жертвой. Поэтому даже не думай о подработках, пока парни ещё в детдоме. Пережди этот год, а там делай, что вздумается. В правовых пределах, разумеется.

— Тебе надо было идти на юриста, — буркнул в ответ Серёжа.

Они ещё какое-то время препирались, а потом Вася пригласил его в кино. Серёжа не верил своему счастью! Все тяжёлые мысли испарились, как по волшебству. Нет, в кинотеатр он шёл не впервые. Где-то раз в год их водили на какой-нибудь праздник в кино в школе. Его «домашние» одноклассники платили за билеты, а их, как детдомовцев, проводили бесплатно. Ну, то есть, их билеты оплачивал заранее детский дом. Одноклассники брали поп-корн, чипсы, орешки, колу. А Сергей, как и его товарищи по несчастью, лелея чувство зависти и какой-то детской обиды, шли смотреть очередной военный или научный фильм. Девчонкам везло всегда больше — их-то иногда угощали. Особенно этим пользовалась Полина, класса этак с седьмого.

Кроме того, на День Защиты Детей воспитатели во главе с директрисой водили всех на какой-нибудь мультик. Эта была ежегодная акция государства. Кроме них в кино были мамочки с кучей детей, и одетые в старьё женщины с болезненного вида детьми — никого лишнего: только сироты, многодетные и малообеспеченные.

Сейчас же они с Васей зашли в магазин и взяли бутылку «Тархуна», в самом кинотеатре друг купил огромную бадью сладкого поп-корна. Вдобавок, Вася приобрёл билеты не на простой фильм, а на 3D! «Экшн, фэнтези, боевик» — прочитал Сергей на афише описание к фильму, пока они ждали. Оказалось, пришли как нельзя вовремя — до сеанса оставалось каких-то двадцать минут.

Этот день обещал стать лучшим в его детдомовской жизни! Он знал, что друг не обязан на него тратиться, и всё-таки не нашёл в себе сил отказаться. Иногда забывая дышать, он, не отрываясь, смотрел фильм; почти с неприличным аппетитом поглощал воздушную кукурузу и чувствовал себя самым счастливым человеком на всём белом свете.

Когда кино закончилось, Сергей радостными глазами посмотрел на старшего друга.

— Спасибо, — только и смог выдохнуть он, не находя слов, чтобы выразить всё, что было сейчас у него на душе.

— Перестань так улыбаться, а то Алевтина Петровна чего доброго решит, что ты спятил, — попытался вернуть его на землю Василий, но было видно, что сам он очень собою доволен.

— Сегодня дежурит Лариса Степановна, — отмахнулся Серёжа, наслаждаясь чувством праздника в своей душе и лишь шире улыбаясь.

— Словно дитя малое, ей-богу, — сделал вторую попытку Вася.

— Говори, что хочешь, мне сейчас фиолетово, — оповестил его Серёжа, блаженно вздыхая, и не желая лишаться такого нового (или просто забытого) для него ощущения.

— Я серьёзно, — поворачивая в парк, покачал головой друг. — Не находишь, что будет для ребят подозрительно, если ты такой счастливый появишься на ужине?

— А если я ничего не могу с собой сделать? — осведомился Сергей, садясь на качели на старой детской площадке.

— Придётся, — с искренним сожалением вздохнул друг. — Ну, вспомни что-нибудь грустное, если сам справиться не можешь, — посоветовал он.

Грустное? Почему-то в голове сейчас было абсолютно пусто. Какая разница, когда его кто обижал, или какие перипетии ему пришлось пережить, когда сейчас ему так хорошо и спокойно? Однако улыбка сама сползла с его лица, когда сознание услужливо напомнило о родителях.

— Ну вот, уже лучше, — поощрил Вася. — А о чём ты подумал?

Сергей какое-то время молчал, а потом всё-таки решил ответить:

— Недавно я заходил к Фаине Михайловне. Хотел узнать про свою квартиру, — начал подросток.

Он рассказал другу всё, что увидел и узнал в тот памятный день. Даже о фотографии и написанном мамой на обороте письме.

— Потом я подумал, что у отца ведь были родственники, значит, их можно найти, — озвучил Сергей свои выводы. — Вот бы ещё раз просмотреть ту папку…

— А тебе оно надо? — задумчиво спросил Вася, переваривая полученную информацию. — Ну, найдёшь ты их, и что скажешь?

— Не знаю, — честно признался Серёжа. — Может, они сто раз уже пожалели.

— О чём? О том, что выгнали собственного сына из дома? Или о том, что не приняли твою мать и отказались от тебя? Думаешь, такие люди со временем меняются? — скептически покачал головой юноша.

— А вдруг. Может, они приходили мириться, а в квартире никого не оказалось. Поспрашивали у соседей, а потом решили, что мы переехали. Вдруг никто не знал, что мама умерла, — совсем тихо закончил Сергей, в горле неожиданно запершило.

Серёжа сделал несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Оказалось, быть откровенным, даже с лучшем другом, невероятно сложно. Но, с другой стороны, он чувствовал облегчение. Так всегда было, когда он делился с Васей своими переживаниями.

— Всё может быть, — не стал рушить его иллюзий друг. — Но на твоём месте я бы не шибко надеялся.

Сергей молча кивнул и вдруг ни с того ни с сего выпалил:

— Вась, а ты можешь взломать дверь?