Следует сказать несколько слов о частной жизни Леонида Ильича. Начнем с семьи. Его отец Илья Яковлевич (1874–1930) рано умер, не дожив и до шестидесяти. Мать, Наталья Денисовна (1886–1975), пережила мужа почти на полвека. Почти всю жизнь она скромно жила в Днепродзержинске и лишь за несколько лет до смерти, в 1966 г., по настоятельной просьбе сына переехала в Москву.

Сестра Брежнева Вера Ильинична (1910–1997) по образованию химик, всю жизнь жила и работала в Днепродзержинске, сначала в лаборатории завода, потом в местном институте. Брат Леонида Ильича, Яков Брежнев (1912–1993), продолжая семейную традицию, был начальником прокатного цеха на металлургическом заводе в Днепродзержинске. Потом старший брат перетащил его в Москву.

Со своей супругой Викторией Петровной (урожденная Денисова, 1907–1995) он прожил 55 лет, до самой смерти. Ходили слухи о многочисленных увлечениях Леонида Ильича (впрочем, ничем конкретным не подтвержденные), но их брак тем не менее оставался прочным. Виктория Петровна, никак не вмешиваясь в политику, занималась домом, детьми, внимательно следила за тем, как одевался Брежнев (и по многим отзывам, он в этом отношении выделялся из числа советских руководителей в лучшую сторону).

У них было двое детей, дочь Галина (1929–1998) и сын Юрий (1933–2013). У Галины родилась дочь Виктория, у Юрия сыновья Леонид и Андрей. Потом появились и правнуки.

Дочь Галина жила в свое удовольствие – у нее было несколько мужей (в том числе Е. Т. Миляев, впоследствии директор Цирка на проспекте Вернадского и Герой Социалистического Труда, иллюзионист И. Э. Кио и Ю. М. Чурбанов, через несколько лет после свадьбы ставший заместителем министра внутренних дел). По всей Москве ходили слухи о ее пристрастии к выпивке, красивым мужчинам и бриллиантам… В окружении Галины было немало сомнительных фигур, которыми время от времени занимались компетентные органы. После смерти отца ее последний муж, Ю. М. Чурбанов, был арестован и несколько лет провел в заключении, а многочисленные друзья отвернулись от нее. Последние годы она прожила в одиночестве и умерла в психиатрической больнице.

В. П. Брежнева с внучкой Викторией и правнучкой Галиной. 1975 г.

Сын Юрий сначала пошел по стопам отца, окончил в 1955 году Днепропетровский металлургический институт, там же и работал. В 1966 году окончил Академию внешней торговли и продолжил карьеру в Министерстве внешней торговли. Был представителем МВТ в Швеции, начальником Всесоюзного объединения, заместителем и первым заместителем министра внешней торговли (1976–1983). К сожалению, перемены в карьере не прошли бесследно, и Юрий Леонидович стал злоупотреблять спиртным. Несмотря на это, в 1980 г. он стал депутатом Верховного Совета, а в 1981-м – кандидатом в члены ЦК. После смерти отца его карьера закончилась. Один из сыновей Юрия, Андрей Юрьевич, с 1998 г. занимается (без особого успеха) политической деятельностью.

В Завидове на охоте.

С 1952 г. семейство Брежневых жило в квартире на Кутузовском проспекте. Позднее к ней то присоединяли, то опять отделяли соседние секции – там жили дети с семьями. Правда, большую часть времени семья проводила на казенной даче в Заречье. После смерти Леонида Ильича дачу отобрали, и его вдова доживала век все в той же квартире.

Обстановка в семье (прежде всего благодаря Галине) была достаточно сложной, и в последние годы Леонид Ильич при малейшей возможности уезжал на охоту в Завидово, которое стало его вторым домом. Как правило, он уезжал днем в пятницу и возвращался домой только в воскресенье вечером.

Вообще охота была его давним увлечением. Помимо Завидова он нередко – пока позволяло здоровье – летал в Астрахань, в охотничье спецхозяйство, охотился на Кавказе, в Беловежской пуще, стрелял фазанов в Венгрии.

Многие биографы Брежнева подробно и с удовольствием пишут о всяких подробностях пребывания Брежнева на охоте, опираясь на воспоминания его соратников или иностранных государственных деятелей, которые также нередко в них участвовали. Вряд ли здесь стоит это повторять. Но необходимо сделать одно важное замечание.

Леонид Ильич и Виктория Петровна Брежневы на государственной даче «Бочаров ручей». Январь 1982 г.

Многие лидеры, длительный срок находясь на высшем посту, создают для себя своеобразную неформальную площадку для общения. Это территория, где им комфортно, где они чувствуют себя хозяевами, где нет официального протокола, но есть сложившийся порядок, самим же хозяином и установленный. Это отдых и развлечение, но одновременно и возможность в неформальной обстановке решать важные политические вопросы. Для Сталина, скажем, такой площадкой служили его длительные застолья на Ближней даче, а для Брежнева – прежде всего охота в Завидове.

Леонида Ильича почти невозможно было увидеть с книгой или журналом в руках, равнодушен он был и к театру, хотя кино любил, правда, по преимуществу развлекательное. Известно, что именно благодаря ему не были изуродованы цензурой и вышли на широкий экран такие замечательные фильмы, как «Калина красная», «Белорусский вокзал» и «Белое солнце пустыни». А сериал «Семнадцать мгновений весны» произвел на него такое впечатление, что Брежнев настоял на присвоении В. В. Тихонову, сыгравшему главную роль Штирлица, звания Героя Социалистического Труда (многие свидетели этого награждения уверяют, что Брежнев искренне считал – он награждает не артиста Тихонова, а советского разведчика Исаева – Штирлица…).

Очень любил Леонид Ильич игру в домино, мог часами стучать костяшками по столу вместе с другими любителями этой игры из своего окружения, в частности, Подгорным или Кириленко, с помощниками, даже с охраной. Сам Брежнев говорил: «Эта игра чрезвычайно полезна, так как требует точности счета, умения хитрить, чувствовать партнера. Даже в безнадежной ситуации сделать рыбу – сохранить хорошую мину при плохой игре». Подобное высказывание многое говорит и о самом Брежневе.

Любил Брежнев прогулки на яхте, на Москве-реке или на Черном море, и нередко приглашал на эти прогулки своих зарубежных гостей. Много плавал – практически ежедневно на даче в бассейне и тем более во время отдыха на Черном море. Нередко уплывал далеко от берега, и охрана вынуждена была плыть рядом с ним.

Брежнев был заядлым курильщиком, о чем Р. Никсон оставил забавное свидетельство: «Брежнев демонстрировал типично русское сочетание высокой дисциплинированности в одних случаях с ее полным отсутствием в других. Забавным символом такой несовместимости был его новый смешной портсигар с вделанным в него счетчиком, который автоматически выдавал одну сигарету в час. Это был способ, которым он боролся с курением. В начале каждого часа он церемонно вытаскивал выделенную сигарету и закрывал портсигар. Потом, спустя несколько минут, он лез в карман пиджака и доставал другую сигарету из нормальной пачки, которую тоже носил с собой. Таким образом он мог продолжать свое привычное непрерывное курение до тех пор, пока не срабатывал счетчик и он мог достать заслуженную сигарету из портсигара…»

Но настоящей страстью Брежнева были автомобили. Он был опытным, умелым и, главное, чрезвычайно лихим водителем. Он уверял, что быстрая автомобильная езда для него – лучший отдых.

Осталось много воспоминаний о том, что, когда Брежнев был за рулем, окружающие боялись за его жизнь, а оказавшись в машине, которой он управлял, начинали бояться уже за свою. Как-то в Крыму машина, которую вел Брежнев, чудом не сорвалась в пропасть, в другой раз его «Роллс-ройс» столкнулся с самосвалом – но все обошлось.

Прощание в Колоннам зале Дома Союзов.

Как вспоминал Киссинджер, «однажды подвел он меня к черному «Кадиллаку», который Никсон подарил ему год назад по совету Добрынина (советский посол в США. – А. Г.), Брежнев сел за руль, и мы помчались на большой скорости по узким извилистым сельским дорогам, так что можно было только молиться, чтобы на ближайшем перекрестке появился какой-нибудь полицейский и положил конец этой рискованной игре. Но это было слишком невероятно, ибо, если здесь, за городом, и имелся бы какой-либо дорожный полицейский, он вряд ли осмелился остановить машину Генерального секретаря партии. Быстрая езда окончилась у причала. Брежнев поместил меня на катере с подводными крыльями, который, к счастью, он вел не самолично. Но у меня было впечатление, что этот катер должен побить тот рекорд скорости, который установил Генсек во время нашей поездки на автомобиле».

Есть не менее красочное описание, как во время визита в США в загородной резиденции американского президента Кэмп-Дэвиде Брежнев не удержался, чтобы не опробовать только что подаренный ему Никсоном автомобиль. Как пишет Никсон, «он сел за руль и с энтузиазмом подтолкнул меня на пассажирское сиденье. Глава моей личной охраны побледнел, когда увидел, что я сажусь в машину, и мы помчались по одной из узких дорог, идущих по периметру вокруг Кэмп-Дэвида. Брежнев привык беспрепятственно продвигаться по центральной полосе в Москве, и я мог только воображать, что случится, если джип секретной службы или морских пехотинцев внезапно появится из-за угла на этой дороге с односторонним движением… Брежнев ехал со скоростью более 50 миль в час, когда мы приблизились к спуску. Я подался вперед и сказал: «Медленный спуск, медленный спуск», но он не обратил на это внимания. Мы достигли низины, пронзительно завизжали покрышки, когда он резко нажал на тормоза и повернул… Дипломатия не всегда легкое искусство».

Траурная процессия с гробом Брежнева.

В декабре 1981 года Леонид Ильич отметил 75-летний юбилей. Помимо очередной Звезды Героя он получил и достаточно оригинальный подарок. Как раз исполнялось 50 лет со дня его приема в партию, и по этому поводу был учрежден памятный значок «50 лет пребывания в КПСС». Понятно, что им были награждены многие ветераны партии, но значок с номером 1, изготовленный из золота (остальные были серебряные), получил Леонид Ильич. Потоком лились славословия (вскоре все поздравительные речи и телеграммы были изданы отдельной книгой). Всех превзошел Э. А. Шеварднадзе, заявивший, что на плечах Брежнева держится равновесие мира…

В марте 1982 г. Брежнев был в Ташкенте и приехал на завод, где строились советские шаттлы – «Бураны». В цеху собралась огромная толпа рабочих, в том числе на лесах, окружавших корпус корабля. Леса рухнули, придавив и Брежнева, и первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Ш. Р. Рашидова. Охранники тут же вытащили обоих, но у Брежнева оказалась сломана ключица. Ему предлагали вернуться в Москву, но он остался в Ташкенте, выступил на торжественном заседании, наградил Рашидова, словом, выполнил всю программу визита. Даже критически относящийся к Брежневу Л. М. Млечин признает: «Это был мужественный поступок для пожилого и очень больного человека».

Семья Брежневых в день похорон Леонида Ильича. Москва, ноябрь 1982 г.

Ключица как следует так и не срослась, и после этого случая Брежнев начал угасать.

7 ноября, как всегда, Брежнев был на трибуне Мавзолея, вместе с членами Политбюро приветствовал военный парад и демонстрацию. Чувствовал себя вполне удовлетворительно и даже сказал лечащему врачу, чтобы тот не волновался и хорошо отдыхал в праздничные дни.

Рано утром 10 ноября охранник вошел в спальню, чтобы разбудить Брежнева и помочь ему одеться. Жена Виктория Петровна встала раньше, полагая, что муж спит. На самом деле он тихо скончался во сне несколько часов назад. Срочно вызванному Чазову осталось только констатировать смерть и вызвать Андропова, незадолго до этого ставшего вторым секретарем ЦК.

Известие о смерти Брежнева (а население страны за небольшим исключением узнало об этом лишь 11 ноября), было встречено с тревогой. Никто не радовался, но и истинной скорби не чувствовалось. Люди ждали, что же теперь будет и кто после 18-летнего правления Брежнева встанет во главе страны, переживавшей очевидный кризис. И когда 12 ноября было объявлено, что Генеральным секретарем ЦК избран бывший председатель КГБ Ю. В. Андропов, практически вся страна (включая либерально настроенную интеллигенцию) вздохнула с облегчением.

Вскоре последовало решение об увековечивании памяти Брежнева. Город Набережные Челны в Татарской АССР был переименован в Брежнев, а в Москве Брежневским стал Черемушкинский район (в 1988 г. эти переименования были отменены). Брежневским стал и Заводской район Днепродзержинска (до 1990 года). Именем Брежнева был назван атомный ледокол «Арктика» (в 1986 г. ему было возвращено прежнее название).

Бюст Л. И. Брежнева у кремлевской стены.

Было установлено несколько бюстов Брежнева – в Москве, во Владимире, в Днепродзержинске – и мемориальных досок. Мемориальная доска на Кутузовском проспекте, где жил Брежнев, была демонтирована в 1991 году и восстановлена в 2013-м.

В сентябре 2004 года был открыт памятник Л. И. Брежневу в Новороссийске.