Запись первая
Пятый день, полет нормальный.
Все прошло замечательно.
Хотя, как я подозреваю, что вы и сами догадались об этом, раз можете слушать эти записи.
За три часа до старта я забрался внутрь шаттла "Атлантис" и задраил за собой дверь. Эндрю находился в шести сотнях метрах от стартовой площадки в специальном подземном командном бункере, откуда он мог управлять основными процессами, видел работу всей аппаратуры и следил еще за кучей параметров.
Сэм, беременная Эйприл и их ребенок отправились на машине на пляж Какао, откуда можно было безбоязненно наблюдать начало моего большого путешествия. Именно так поступали тысячи американцев, когда мир был полон людей.
С Эндрю у меня была (и остается) радиосвязь. По ней мы и переговаривались, чтобы убить время до старта. Он запрашивал меня о состоянии того или иного прибора, я отвечал ему. Он сравнивал показания моих приборов со своими и периодически задавал каверзные вопросы, например, все ли я сделал на этой земле, помолился ли своему богу, не одумался ли я и тому подобное.
Может и правильно, что он так делал. В любом случае, за нашей постоянной болтавней мне было некогда мандражировать и думать о плохом. Нет, нехорошие мысли, конечно, появлялись. Но быстро исчезали, уступая место очередной шуточке Эндрю.
Наверное, Эндрю нервничал нисколько не меньше меня, и ему тоже было необходимо постоянно говорить, говорить, говорить. Лишь бы не думать о возможных негативных вариантах развития событий. А что если?.. А что может произойти если вдруг?.. А вдруг?..
На приборной панели прямо передо мной в обратном порядке бежали красноватые цифры. На последних секундах "Атлантис" задрожал всем корпусом, пошла вначале мелкая, а потом крупная дрожь. Это, как сказал Эндрю, включились прогреватели двигателей разгонного блока.
Потом был глухой хлопок, далекий гул и удар, вжавший меня в кресло - сработали пиропатроны, воспламенилось топливо, и двигатели заработали на полную мощность, вознося шаттл в голубое небо.
Было страшно и жутко интересно одновременно. Не удержавшись, заорал во все горло гагаринское:
- ПОЕХАЛИ!
Потом кричал еще что-то неразборчивое, а потом просто притворился ветошью и пытался не стечь с кресла. Ни одни тренировки (по крайне мере такие, которые проводили мы с Эндрю) не могли передать те ощущения, которые испытал я во время старта.
Наверное, Эндрю что-то мне говорил все это время, но расслышать я его смог только тогда, когда отделились топливные баки разгонного блока. Трясти стало заметно слабее, ускорение немного ослабло, стало тише, и я смог думать о чем-то еще.
Эндрю запрашивал меня, спрашивал как я его слышу, все ли со мной в порядке, почему не отвечаю. Пришлось успокаивать его, сказать, что все о"кей, что я просто растерялся, т.к. не ожидал, что при старте будет так хреново.
Еще через пару сотен секунд отделилась ракета-носитель, и шаттл отправился в самостоятельный полет. Это говорило о том, что я уже нахожусь в космосе. В самом настоящем космосе. Что пути обратно нет. Дальше только вперед.
Примерно на 375-й секунде полета связь прервалась. Хоть это и было запланировано, но все равно случилось неожиданно. Просто шаттл ушел на теневую сторону Земли, где антенны космодрома Канаверал, не могли принимать мой сигнал. В обычное время, связь, возможно, была бы через ретрансляционный спутник, но в настоящий момент это было невозможно.
Поэтому в тот раз я впервые остался наедине с самим собой.
В голову пришла еще такая мысль. Очень может быть, что я своим стартом мог привлечь внимание кого-нибудь из выживших людей. Все-таки старт ракеты - это событие, связанное с шумными спецэффектами, а рокот взмывающей под небеса шаттла слышен и виден на многие десятки километров вокруг. Может это заставит кого-нибудь задуматься. Ведь ракеты просто так не летают сами собой. Возможно, что это приведет к тому, что к Сэму, Эйприл и Эндрю придут еще несколько человек.
Шаттлу предстояло еще маневрировать, чтобы выйти на нужную орбиту и направиться в сторону FHMEX, который на протяжении почти шести лет ждал гостей где-то в космической пустоте над Землей. И пока маневрирование не прекратится, отстегиваться было нельзя. Я же не хотел получить набор синяков и шишек при неожиданном включении маневровых двигателей.
Голос Эндрю возник в наушниках неожиданно. Я даже вздрогнул, погрузившись в свои мысли. По его словам, вся аппаратура шаттла работала в штатном порядке, а до конца маневрирования осталось пятьдесят пять минут. Он постарается держать меня в курсе, хотя я и сам смогу это почувствовать, т.к. толчки прекратятся.
На это я пошутил, что полет в космос похож на аттракцион "Катапульта", когда вначале испытываешь ускорение, которое вжимает тебя в кресло, а потом кто-то с силой выдергивает его из-под тебя и тянет вниз, а желудок стремиться вверх. И это последнее ощущение все длится и длится. Похоже на затяжной прыжок ногами вперед, который все никак не закончится. Но, думаю, к этому через какое-то время смогу привыкнуть. Куда я денусь с подводной лодки?
Единственное, в чем я был в тот момент точно уверен, так это в том, что поглощать пищу я не смогу в течение еще очень продолжительного времени. Чисто по физиологическим соображениям. Как хорошо, что с утра из-за нервов в меня ничего не лезло из еды. Ограничился крепким сладким кофе.
Связь с Эндрю периодически пропадала и возвращалась. К этому я даже успел привыкнуть.
Чем дальше я улетал по спирали от Земли, тем продолжительнее я обращался вокруг нее. По данным Эндрю на первый виток вокруг планеты у меня ушло чуть меньше сорока минут. А к концу маневрирования время увеличилось до одного часа и тридцати восьми минут.
Время связи с Землей и время радиомолчания также увеличилось. Появились помехи, шумы и другие посторонние сигналы, но слышно было сносно. Спасибо компьютерам, которые отфильтровывали и усиливали сигнал. Куда уж без них. Теперь вся надежда только на бесперебойную работу программного обеспечения и самого железа.
На панели приборов появились новые цифры, которые отсчитывали время до стыковки с FHMEX. Судя по ним, до этого момента осталось чуть меньше двадцати часов.
Думал поспать, но какой уж тут сон. Столько адреналиновых впечатлений за короткий промежуток времени просто не дадут расслабиться. Диснейленд нервно курит в углу.
Когда гул двигателей угас, я с трудом отстегнулся и взмыл к стенке, которая раньше была потолком, а сейчас могла быть чем угодно. Движения были резкими. Все никак не мог совладать с тонусом мускулатуры, которая еще не до конца отошла от адреналинового шока.
В невесомости все движения должны быть плавными, заранее и хорошо продуманными. У меня же они выходили резкими и чересчур сильными. Именно по этой причине меня подбросило из кресла к противоположной стенке, когда я отстегнулся, а потом отбросило назад, когда я попытался ухватиться за что-нибудь.
Как хорошо, что конструкторы и инженеры-проектировщики закрыли кнопки специальными небольшими металлическими дугами. Представьте, что металлическое кольцо диаметром четыре сантиметра разрезали пополам, и каждая половинка закреплена слева и справа от кнопки. Случайное нажатие головой или ногой исключается полностью. Чтобы нажать на кнопку, надо было просунуть палец сквозь две дуги, т.е. проявить настойчивость и смекалку.
Замерев на какое-то время, внимательно огляделся вокруг и заметил то, на что не обращал внимания на Земле. А именно: в кабине шаттла повсюду были поручни и скобы, за которые можно было держаться и от которых можно было отталкиваться.
С этого момента процесс перемещения по кабине шаттла намного упростился. Единственным дискомфортом, с которым я неожиданно для самого себя столкнулся, был связан с тем, что некуда было девать ноги, которые теперь везде мешались. Поначалу пытался чисто рефлекторно на них опереться, зависнув у переборки, но ноги не руки, ими не уцепишься. Поэтому они соскальзывали и куда-то улетали, норовя утащить меня с собой.
Очень тяжело было приучить себя, а вернее привыкнуть к тому, что ноги теперь не нужны. Совсем. На Земле в неловкой ситуации не знаешь куда девать руки, а тут в невесомости не знаешь куда деть ноги.
Но ничего. Сейчас уже приноровился. Ноги нужны только во время физических упражнений на беговой дорожке, чтобы уж совсем мышцы не атрофировались за время полета.
Естественно, что первым моим желанием стало желание поскорее взглянуть на Землю через иллюминаторы шаттла. До этого сидел пристегнутым в кресле и не мог видеть всего великолепия, только небольшими частями.
Страшно было подумать, что между мной и бескрайней, воспетой фантастами звездной пустотой было всего несколько сантиметров прочного стекла. Может быть когда-нибудь человечество и заменило бы прозрачные стекла на видеоизображение с камер в целях безопасности, но в тот момент я мог наблюдать все в живую.
Ох, правы были те, кто рассказывал, что с орбиты наша планета выглядит маленькой и беззащитной. Положа руку на сердце, теперь и я могу засвидетельствовать: истинно так.
В тот самый момент, когда я впервые припал к иллюминатору, солнечный диск как раз отразился от поверхности Тихого океана и ослепил меня солнечным зайчиком. Пришлось несколько секунд промаргиваться. За это время шаттл успел пролететь пару сотен километров и сместился в сторону от солнечного блика на воде.
Знаете во сколько крат подобное зрелище превосходит солнечные блики в весенней луже? Ровно настолько, насколько мировой океан больше той самой лужи.
До сих пор перед глазами стоит эта феерическая картина. Повезло, ничего не скажешь.
Потом я еще специально пытался подгадать такой момент, но тщетно. То ли шаттл успел сместиться и угол солнечных лучей был уже другим, то ли я просто элементарно упускал время, когда надо было смотреть на Землю. Не знаю.
Во время всего полета на шаттле я был в легком скафандре, но без шлемофона. Тот болтался за спиной на всякий пожарный случай. Оно и понятно. Вдруг какой-нибудь шустрый камешек решит проверить на прочность корпус корабля. При разгерметизации надо было успеть надеть шлемофон и загерметизировать скафандр. Жизнь это, конечно, спасет, но ненадолго. Элементарно не знал, что делать дальше.
К счастью, меня сия участь миновала.
Без приключений шаттл долетел до FHMEX и осуществил стыковку. Я же говорил, что компьютер сам все сделает. Так и произошло.
Во время стыковки чувствовал себя героем анекдота про чукчу. В той шутке на космическом корабле отправили собаку и чукчу. Так вот чукче было строго-настрого запрещено что-либо трогать, ему надо было только вовремя кормить собачку.
Переход через шлюзовой отсек даже самый совершенный компьютер не смог бы проделать вместо меня. Посему пришлось самому открывать-закрывать люки шлюзов, выравнивать давление и перевозить по воздуху из шаттла в межпланетный корабль все свое барахло, которое мы с Эндрю и Сэмом загрузили еще на Земле.
Так как в шаттле помимо меня никого не было, а рассчитана кабина была на пятерых, то ценного барахла было взято много: консервы; тюбики с зубной пастой, запасные щетки и другие предметы гигиены; домашняя одежда, теплые носки (эх, не зря взял именно шерстяные. Стоило стащить скафандр, как тут же начали мерзнуть ноги); маникюрный набор; парочка перочинных ножей на всякий случай; даже не забыл про пистолет и ружье, с которым не расставался с самой Москвы, запас патронов; планшетник с фотографиями; естественно, диктофон, ноутбук; три ящика виски (пришлось брать в пластиковых бутылках, т.к. надо было и вес экономить, и перестраховаться, чтобы они не разбились), пять ящиков баночного пива, несколько упаковок колы, пепси и подобной сладкой водички; пакет разнокалиберных трубочек, чтобы можно было пить из бутылок в невесомости; какие-то сухарики на закуску и прочее и прочее.
Это все было заранее упаковано в большие пластиковые пакеты и перенесено на FHMEX. А с него в шаттл отправились манекены, которые по замыслу должны были имитировать живых людей в полете. Целых шесть штук. Каждый среднего роста и весом около 75 кг. В невесомости вес, конечно, отсутствует, но масса никуда не девается. Работающему двигателю не все равно сколько килограммов надо дотолкать до Марса.
Суммарный вес манекенов - 450 килограмм. Почти полтонны. Для корабля это очень существенно.
После того, как я обосновался на межпланетном корабле, то задраил все люки, а Эндрю с Земли отправил шаттлу команду на выполнение его основной миссии - стыковку к FHMEX недостающего модуля и общую дозаправку.
С каким же великим удовольствием я выплыл из скафандра на борту межпланетного корабля, вы даже не представляете. Какой это кайф - иметь возможность справить нужду в туалете, а не в скафандре. К туалету-пылесосу тоже надо было привыкнуть, но это все же гораздо лучше и удобнее, чем в скафандре, который предназначен для постоянной носки в течение суток.
Раз уж пошла такая тема, думаю надо остановиться на этом немного подробнее. Помещение, где можно справить нужду разной степени важности, по своим размерам не намного больше туалетной кабины в самолете. Здесь можно принять душ в специальной герметичной кабине, сделанной из прозрачного голубоватого пластика. Можно помыть голову в специальном, как я его называю, "аквариуме". Это такая пластиковая овальная сфера с тремя дырками: по бокам поменьше для рук, а сверху одна большая для головы. В этом же помещении можно побриться, умыться, почистить зубы.
Ну и конечно, тут есть унитаз. В полу перед ним специальная скоба, чтобы ноги в ней фиксировать для устойчивости на месте. Чтобы пописать есть несколько насадок: для мужчин поуже, для дам пошире. Потоком воздуха все продукты жизнедеятельности всасываются внутрь, а потом вода очищается, ионизируется и поступает обратно для общего пользования. В туалетной комнате есть даже вытяжка.
Если кому интересно, то для того, чтобы сходить по большому, предназначено другое отверстие. Его диаметр в несколько раз побольше. Ошибиться трудно. Никакого деления по полу тут уже нет. Для поддержания чистоты и гигиены предусмотрены одноразовые бумажные сидушки, которые находятся в ящике на стене. Все продумано и предусмотрено заранее.
Через иллюминаторы своего нового корабля я мог наблюдать, как в грузовом отсеке шаттла распахнулись двойные створы. Как с помощью манипулятора был извлечен, а потом присоединен к моему новому месту обитания последний модуль: симбиоз основного маршевого двигателя, еще одного грузового отсека с дополнительным запасом всего необходимого и солнечными батареями.
После этой операции, шаттл еще какое-то время составлял с моим кораблем единое целое, а потом щелкнули захваты, и "Атлантис" очень медленно начал удаляться в сторону Земли. Казалось, что он падает вниз.
Про себя я пожелал ему вернуться на Землю в целости и сохранности. Вдруг когда-нибудь пригодится еще. Даже помахал рукой через стекло иллюминатора.
Вспомнил картинку, изображающую в 3D внешний вид FHMEX: спайка толстых и длинных "сарделек" неправильной формы. На концах торчат разнокалиберные сопла двигателей. С одной стороны сопла побольше - это новый только что присоединенный разгонный модуль, с другой стороны поменьше - этот двигатель был нужен для удержания всей конструкции над Землей все это время, а потом еще пригодиться, когда надо будет производить торможение на подлете к Марсу и осуществить посадку. А по бокам торчат "крылья" солнечных батарей.
Получился футуристический тяни-толкай.
В моем распоряжении оказались четыре полноценных отсека: жилой модуль с аппаратурой связи и крохотной каютой, грузовой модуль с припасами, лаборатория со спортивным инвентарем и небольшой хозяйственный модуль, где расположился туалет, душ и отсек для сбора мусора.
После поверхностного осмотра вернулся в жилой модуль и, не удержавшись, провел рукой по деревянным панелям, которыми было отделано помещение. Ну надо же, настоящее дерево. Или нет? Провел ногтем по поверхности. Присмотрелся - остались неглубокие борозды. Принюхался. Действительно, деревянные панели. Липа или береза. Удивили, ничего не скажешь.
Это было из разряда приятных сюрпризов. Неприятный сюрприз тоже был.
Как только я попал на корабль до Марса, тот тут же ожил: автоматически включилось освещение, загудела система вентиляции, защелкали невидимые приборы. В общем, поднялся шум. Пока я перегружал припасы, пока шаттл проводил свои манипуляции, пока я наблюдал за ним через иллюминатор, пока делал свои дела, шум работающего корабля не стихал. Не стихает он и по сей день.
Но к нему я уже привык, как к фону. Жил же в большом городе с его постоянным давлением на уши и ничего. Вот и сейчас нормально стало. А по первому делу мучился от постоянного гула, спать не мог. Хотя на сон также влияла и невесомость.
Тише всего (около 25 децибел) в каюте жилого отсека. В остальных помещениях шум такой, как будто находишься на оживленной улице в час пик. Никак не меньше 65 децибел.
В добавок к шуму, тут жарко. Кроме футболки, шорт и носков ничего не надеваю. Как на пляже.
Тут все по-другому. Но человек такое существо, что ко всему может приспособиться. Я не исключение.
Радует во всем этом одно - внутри оказалось больше места, чем я себе представлял. Диаметр от переборки до переборки почти два метра сорок сантиметров. У меня на даче такие потолки как раз. И не могу сказать, что в то время на меня это как-то сильно давило. Клаустрофобией не страдал и не страдаю.
А тут пол, стены, потолок - сплошные условности. Каждая из поверхностей является рабочей зоной. Причем стен не четыре штуки, а все восемь. Самое рациональное геометрическое построение в моем случае. Представьте прямоугольник со срезанными углами. Получились четыре полноценных стены и четыре маленьких узеньких поверхности, на которую максимум может поместиться ноутбук или планшетник.
Боялся, что буду долго привыкать, однако адаптировался под корабельные условия жизни очень быстро. Видимо не одна команда психологов и специалистов по эргономике постаралась над внутренним убранством корабля. Все очень удобно и хорошо продумано. Местами непривычно, но быстро вживаешься в роль космонавта.
Где-то вычитал, что человеку нужно в среднем 21 день для того, чтобы появилась новая привычка. Например, провели вы у себя дома ремонт в одной из комнат и поменяли место расположения выключателя. Раньше он висел на уровне глаз, а теперь на уровне пояса, чтобы было удобнее. Но по старой привычке, каждый раз, когда вы будете входить в комнату, то рука непроизвольно сама будет тянуться вверх к старому месту, где раньше был выключатель. Для того, чтобы выработалась новая привычка включать свет на уровне пояса, вам потребуется как раз тот самый 21 день.
То же самое было и у меня. Первые дни все никак не мог запомнить, где что лежит и как закреплено. Но постепенно приноровиться к новому месту обитания. Казалось, что все сделано через... сами-знаете-какое место кривыми руками и в полной темноте. Но потом освоился и сейчас кажется, что лучшего расположения предметов просто невозможно представить.
***
Связь с Землей наладил сразу после того как стащил с себя скафандр и сходил в уборную (или надо было сказать слетал). Аппаратура оказалась очень похожа на ту, что была установлена на шаттле. Значит, делали американцы. Но на всех клавишах надписи продублированы по-русски. Спасибо за заботу.
Интерфейс операционной программы ожидаемо был на английском. Искать русский вариант не стал. Так удобнее, т.к. у Эндрю аналогичное меню и если что, то будет проще ориентироваться в программных настройках.
Пока программа самонастраивалась, проводила калибровку, осуществляла поиск каналов и занималась прочей компьютерной жизнью, я со скукой смотрел войну микробов на мониторе - мельтешение серых и белых точек. Серые побеждали.
Когда связь наладилась, то на мониторе я увидел осунувшееся и что-то жующее лицо Эндрю. Ему как раз Сэм с Эйприл принесли перекусить пару сэндвичей, поскольку Эндрю временно поселился в том самом командном пункте, откуда он следил за моим стартом и полетом до FHMEX.
Господи, как же мы обрадовались друг другу. Еще неизвестно кто был рад больше.
Мы обменялись виртуальными рукопожатиями и справились о здоровье друг друга. Порадовались, что все идет по плану и никто не заболел. Прошло всего полтора дня, а радовались мы так, словно прошел не один месяц. Что же будет дальше, когда связь станет нерегулярной и начнет приходить с запаздываниями. Ведь вращение Земли вокруг своей оси и вокруг солнца еще никто не отменил.
Пока мы трепались с Эндрю, прибежали взволнованные Сэм и Эйприл с ребенком. Они до сих пор не верили, что у нас все, что мы планировали получилось.
Поболтал с ними немного. Пришлось немного их расстроить, заявив, что все еще только начинается. А до моего возвращения надо подождать более полутора лет. Но пока все действительно идет по плану.
После обмена положительными эмоциями, договорились с Эндрю, чтобы тот пошел отдохнуть до завтра. А завтра вернулся и дал команду к старту на мой корабль. Суперкомпьютер НАСА как раз должен успеть за ночь просчитать все тонкости маршрута до Марса.
Дело было в том, что сам по себе FHMEX на Марс не полетит. Нужна внешняя команда-код, которая будет содержать в себе ключ и маршрут с уточнением параметров всего путешествия. Планеты же не стоят на месте, а двигаются с космическими скоростями. В дальнейшем маршрут будет постоянно корректироваться и при необходимости уточняться. Но все команды и данные будут поступать с Земли.
На том и порешили.
***
В назначенный час Эндрю вышел на связь и сказал, что у него все готово. Я тоже был готов.
Пока загружалась информация, еще поболтали о том, о сем. Я спросил Эндрю, сколько дней полета до Марса насчитал для меня его суперкомпьютер. Оказалось, что лететь мне 274 дня.
На текущий момент, когда я делаю эту запись, пять из них почти прошли. Значит, сейчас осталось всего ничего - 269 дней.
На той стороне все собрались, чтобы поприсутствовать при моем втором старте. На этот раз они могли видеть меня только по видеосвязи. Фейерверка не будет.
Когда я уселся поудобнее и пристегнулся, Эндрю торжественно нажал на виртуальную кнопку "СТАРТ" у себя на мониторе. В первые секунды ничего не произошло. Я даже успел подумать, что все пропало, и я так и останусь болтаться на этом искусственном спутнике Земли, пока он не свалится на Землю.
Но через пару секунд мой корабль задрожал мелкой дрожью и меня не очень сильно, но настойчиво, вдавило в кресло. На мониторе прямо передо мной зажглись предупреждающие надписи, где говорилось, чтобы я ни в коем случае не отстегивался. Отстегнуться разрешалось через 01h 23min 17sec, и циферки в который уже раз побежали в обратную сторону.
- Ну, ни пуха, ни пера, - сказал я своим американским друзьям, которые теперь с каждой секундой становились все дальше и дальше от меня.
- Спасибо, - был их дружный ответ.
Ну что с них взять? Американцы...
Через полтора часа, после выключения двигателей, поплыл к иллюминаторам, которые были зашторены, как в самолете. Посмотрел в сторону удаляющейся Земли.
Мне почему-то казалось, что она будет удаляться медленно, на протяжении нескольких дней. Не тут-то было. Уже через полтора часа ускорения было невооруженным взглядом заметно, как Земля уменьшилась в размерах.
Когда на следующий день я прижался к иллюминатору, то потребовалось напрячь зрение, чтобы разглядеть голубой крошечный шарик Земли. А еще через сутки она затерялась среди мерцающих звезд.
Теперь даже и не ясно, движется мой корабль или нет. Такое ощущение, что он просто стоит на месте. Точнее не стоит, а висит. Глазу не за что зацепиться, чтобы осознать движение. Пустота она и есть пустота.
Абсолютная.