За три часа боя с мальтийской флотилией Гусев потерял больше половины самолетов. Большую часть из-за поломок. Ершов снизил себестоимость самолета до десяти тысяч долларов, но поднять надежность, практически, не смог. Как ни странно, надежность снизилась. Первые самолеты имели восемь часов наработки на отказ, нынешние самолеты всего лишь семь. Небольшое расстояние от аэродрома и авианосцев до британской флотилии позволяло сделать три-четыре вылета до поломки самолета. Аэродром понадобился Гусеву из-за конструктивных недочетов авианосцев, на палубе которых помещались только двадцать самолетов, остальные восемьдесят поднимались по двум лифтам. Это требовало невероятной синхронности работы персонала, иначе самолеты могли столкнуться. Гусев резко упростил работу техников и пилотов, переведя на аэродром шестьдесят процентов самолетов. Британский линкор оказался непотопляемым, бомбы по три центнера весом не могли пробить его мощной брони. Экипаж корабля казался бессмертным. Уже все корабли флотилии пошли ко дну, а флагман горел, дымил, но продолжал бороться. Британцы смогли разместить на линкоре двадцать пулеметов. Они сделали это для борьбы с катерами. Гусев постоянно демонстрировал свои восемь катеров для захвата судов в Баб-эль-Мандебском проливе. Он считал, что маскирует присутствие самолетов, но обманул сам себя. Британцы напичкали флагман пулеметами и сбивали медленные этажерки одну за другой.

После второго вылета в самолете Макара закашлял движок, и сотник побежал к Гусеву, воспользовавшись паузой.

— Владимир Иванович, сеть не пропускает торпеды, а бомбы бесполезны против брони линкора.

— Знаю.

— Дайте мне одну новую бомбу, на восемьсот килограмм. Я смогу!

— Не поможет. Тонна и та не пробьет броню. Всё дело в удаче. Попадем в артпогреб — линкору конец. Ершов мне давно обещал торпеды с прорезателем сетей. Увы, они пока не готовы. Продолжайте бить торпедами в одну точку. Рано или поздно мы сделаем большую дыру в сетях и потопим линкор обычной торпедой.

* * *

Наконец летчикам повезло, одна из бомб попала фантастически удачно, детонировали боеприпасы и корабль начал тонуть.

Потери самолетов были чудовищны. Фактически, большинство из триста двенадцати самолетов сбили артиллеристы линкора.

Китайский броненосец выполнил план на сто процентов. Артиллеристы наконец-то перестали мазать. Возможно, главную роль сыграла небольшая скорость британских кораблей при движении через минные поля. Возможно, неудачное расположение кораблей с одну линию, что помогало китайцам целится. Во всяком случае, повреждения у половины британских кораблей были таковы, что они потеряли ход и прибыли к месту сражения поздно, когда линкор перестал сопротивляться. Все корабли из Басры были лишены противоторпедных сетей и были затоплены буквально за полчаса.

Восемь катеров на подводных крыльях не смогли потопить ни одного британца. Огромные торпеды было хорошо видно по их следу в воде, скорость торпед была небольшая и артиллерия расстреливала их с гарантией. Если бы катера запустили сразу все шестнадцать, а вторым залпом, после перезарядки еще шестнадцать торпед, то попадание было бы возможно. Но катера старались не выпустить аденскую эскадру в залив, тянули время. В результате самолеты успели потопить всю мальтийскую флотилию и эскадру из Басры, когда аденские корабли наконец вышли в залив. Британские корабли не имели противоторпедные сети также как их коллеги из Басры, их участь была решена за один авиационный налет. Китайский броненосец и восемь катеров на подводных крыльях тщательно проверили поверхность залива, ликвидируя все попытки британских матросов спастись. На берега Баб-эль-Мандебского пролива были заранее высажены поисковые команды с собаками для ликвидации выплывших британцев.

* * *

Атаман ругался матом. Образованный, умный, пожилой, сдержанный человек ругался матом. Не сдерживая себя, демонстрируя всё богатство и многообразие выражений. Гусев удивленно поднял брови, у него отвисла челюсть и глаза вылезли из орбит. Такого он не слышал. Опытный офицер, считавший себя знатоком, стушевался. Тем более, что от атамана Володя не ожидал такого взрыва эмоций.

— Я полностью согласен с тобой, Флегонт Силыч. Потери самолетов чудовищны. Триста двенадцать в схватке с мальтийской флотилией, и восемь штук потеряли в боях с кораблями Адена и Басры, всего триста двадцать самолетов на сумму три миллиона двести тысяч долларов. Ремонт — это ещё триста тысяч долларов. Погибло триста два летчика. Добавим еще триста тысяч на потери. Топливо, боеприпасы, продовольствие — ещё двести восемьдесят тысяч. Итого?

— Три миллиона восемьсот тысяч долларов.

— Один линкор стоил Британии пять миллионов долларов! Теперь мы легко захватим Аден и Басру.

— Ни меня, ни казаков не интересуют убытки Британии! Всем важна добыча! Сколько её в будет в Адене и Басре? Четыре? Пусть пять миллионов. Прибыль в результате ничтожна. Нужно было грабить Индию. Бомбей. Мадрас. Дворцы и храмы безумно богаты.

— Нет, Флегонт Силыч. До тех пор пока казаки не смогут брать всякие «Аден» и «Басру» без потерь — никакого Мадраса.

— Что значит «без потерь»???

— Очень просто! Доля убитых и раненых казаков составляет меньше одной сотой!

* * *

Перед операцией Володя зашел попрощаться с французом и поинтересовался возможностью сбыта экзотической добычи, не афишируя, конфидециально. В ответ губернатор Джибути поделился с Гусевым подробными планами Адена, с расположение орудий, гарнизона, правительственных зданий, охраны губернатора, мест проживания чиновников и других важных мелочей. Конечно, не лично, через доверенного человека, но Володя понял, откуда ноги растут. Хотя? Вариант сообщества торговцев отбрасывать тоже не стоило. Денежки торговцы любят больше британской дружбы.

«Лягушатникам явно понравились доходы от снабжения судов! Желают продлить удовольствие», — сделал циничный вывод Гусев.

Конечно, разведка имела большую часть этих сведений, но французская информация было и полнее, и точнее.

* * *

Британская артиллерия была расположена крайне неудачно, она прекрасно простреливала бухту, но оставляла крепость открытой для атаки с суши. Казаки и китайцы захватили город ранним утром, когда все, кроме патрулей, спали. Офицеров и чиновников захватили дома, иногда в постели. Лишь губернатор успел выйти навстречу казакам, возмущенный насилием. Благородства казаков хватало ненадолго, получив сведения о расположении денег и драгоценностей, офицеров и чиновников убивали. Гусев счел возможным довести до сведения солдат, что не получил от британских властей согласия на обмен пленными. Женщин и детей Дигна просил оставить ему. В мусульманских странах ценили белых наложниц. Магазины и склады выгребали полностью, и грузили на корабли, не оставляя жителям запасов продовольствия. Война! Китайцы, как всегда, грабили местное население.

Складские запасы отвезли в Джибути, где их выкупил «торговец», назначенный губернатором. Вся операция заняла неделю. Еще десять дней заняла доставка в Суакин пленных женщин для Дигны.

* * *

Добыча в Адене еле-еле дотягивала до двух миллионов долларов, и атаман снова насел на Гусева.

— Флегонт Силыч, побойся бога. В Индии двести тысяч солдат, в том числе семьдесят тысяч белых, в основном войска расположены в провинции Мадрас. По сравнению с нашими новобранцами, это опытные солдаты. Мы опять понесем огромные потери. Кто к нам из казаков поедет? Кому охота умирать?

— Мне тут газеты привезли из России. «Как долго жестокий бандит будет носить дворянское звание? Гусев ограбил британскую Индию на три миллиарда золотых рублей. Себе главарь бандитов присвоил миллиард рублей, а казакам достались жалкие крохи: по шестьдесят пять тысяч золотых рублей. Гусев попирает все традиции казаков, унижает их такой дележкой. Неужели найдутся те, кто согласится умирать за копейки?» Продажные писаки!

— Полностью согласен, Флегонт Силыч. Это я оплатил статьи. Дурак возмутится несправедливой дележкой, рассудительный казак захочет обменять свою удачу на шестьдесят пять тысяч золотых рублей. Если бы я хвастал казачьими доходами, зазывая молодежь в ЧВК, это было бы сомнительно. А когда газета мешает меня с грязью, то эти цифры кажутся правдой. Там еще должны быть «вопли» о подлом, неблагородном, бесчестном нападении на британскую флотилию.

— Ничего подобного нет, Владимир Иванович. Видимо старые газеты.

— Будет чуть позже. Как мы предательски заманили благородных джентльменов на минные поля и утопили тридцать два британских корабля. Огромная мирная британская флотилия, по мощности сопоставимая с российским флотом.

— Владимир Иванович, всё слишком преувеличено.

— Нам нужно набирать казаков. У нас огромные потери, а ты, Флегонт Силыч, не даешь казакам набраться опыта.

— Хорошо! Я согласен на Басру. Но за ней Мадрас? По рукам?

— Я тебе ясно сказал: если потери будут меньше процента, тогда Мадрас, иначе еще две «тренировки», на Цейлоне.

* * *

Губернатор Джибути попросил Гусева встретиться с французским «писателем».

— Его аналитические статьи читает элита Франции. Гений словесности и блестящий ум современности.

«Разведчик под прикрытием. Обычное дело», — решил Гусев.

* * *

Поначалу разговор касался военных вопросов, подтверждая мнение Володи. Француз был слишком прямолинейный, Гусева это шокировало.

— Поговаривают, будто вы, господин генерал, разбили британскую флотилию совершенно без всяких потерь. Это так?

— Нет, господин Дю Бош. У меня погибло триста человек.

— Но все ваши корабли остались на плаву?

— Да.

— Чем можно объяснить такую удачу?

— Общеизвестно, я крайне удачливый человек, — пошутил Гусев.

— Да. Я слышал, господин генерал, что вас невозможно убить.

— Это так, — поддержал легенду Гусев, — но можно искалечить. Неприятно, знаете ли.

— И в чем заключалась ваша удача в этот раз?

— В строгом исполнении британскими адмиралами приказов и инструкций.

— Господин генерал, можно чуть подробнее?

— Рассмотрим ситуацию в Адене. Британский адмирал знает, что наша эскадра мощнее, поэтому остается в порту под защитой артиллерии форта. Затем в Аден из Лондона приходит приказ: подержать мальтийскую флотилию в конкретное время в обусловленном месте. Мы начинаем минировать выход в пролив. Перед адмиралом выбор: либо нарушить приказ и выйти в пролив досрочно, погибнуть, но нанести ущерб врагу; либо дождаться срока, установленного приказом. В последнем варианте аденские корабли выстраиваются в линию, их скорость небольшая, из-за необходимости уничтожать мины. Понятно, что наш один броненосец способен уничтожить все восемь британских кораблей.

— Понятно, господин генерал. А мальтийская флотилия? В чем её ошибка?

— Блестящий ум? Несравненный аналитик? Видимо, господин Дю Бош, губернатор зря расхвалил мне ваши таланты? — начал подтрунивать над французом Гусев.

— И всё таки? — невероятно обаятельно улыбнулся французский разведчик.

— Я известен своими успехами, как полевой командир. В море я полный ноль! Тут и проявила себя моя удача. Британский адмирал посчитал меня полным ничтожеством, а нужно было накинуть мне пару очков форы на удачу. Адмирал забыл, что новичкам везет!

— Так много слов, и ни на сантим информации!

— Будем всё-таки считать, что интервью завершено?

— Еще один вопрос. О морали. Вы не берете пленных. К чему такая жестокость?

— Это прагматизм. Британцы не берут в плен казаков, казаки не берут в плен британцев. Султану белые рабы не нужны — они плохо работают.

— А грабежи?

— Британцы ограбили Занзибар на сорок миллионов и на такую же сумму лишили султана рабов. Плантации гвоздики уничтожены, султан мне не говорил, но, думаю, это еще большая сумма потерь. Все вопросы не ко мне, а к султану.

— Ваш недавний образ героя газеты превратили в полную противоположность.

— Когда шла война с Японией, для меня была важна её изоляция. Не получая кредиты, корабли, боеприпасы, Япония была обречена на поражение. Сейчас Занзибар превратился в аналог Японии. Нас хотят отрезать от оружия и боеприпасов. Только желающих досадить Британии слишком много. Здесь самое главное то, что Занзибару не нужны кредиты, мы готовы оплачивать счета сразу. Поэтому мне не важно, как меня изображают газеты, какие они придумывают эпитеты. Для войны, как известно, нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Пока у меня есть деньги — я непобедим. Пока Британия не в силах защитить свои города — у меня будут деньги. Был такой грязнуля Карл, он написал огромную рекламу простой формуле: «деньги-товар-деньги». Для меня она звучит так: «деньги-война-деньги».

* * *

Атаман привел к Гусеву главврача ЧВК, трех хирургов и восемь казаков с «царапинами». Если все восемь раненых признавались здоровыми, то потери укладывались в один процент.

— Кто поддерживает тебя, Флегонт Силыч, в этой авантюре? — неожиданно спросил атамана Гусев.

— Многие.

— Пиши список.

— Мне не нравится этот подход.

— Пиши!!!

— Зачем? Будешь вызывать по одному, и давить своим авторитетом?

— Нет. Вы все напишете обязательство: оплатить по тысяче долларов за каждого убитого в Мадрасе казака, и пятьсот — за китайца.

— Десять тысяч казаков — это десять миллионов долларов, — вслух подумал атаман.

— В самом худшем варианте я планирую десять процентов убитых — для казаков, и двадцать процентов — для китайцев. Это при условии хорошей подготовки. При условии «тренировки» на Цейлоне.

— То есть, мы оплачиваем только ту часть потерь, что превышает десять и двадцать процентов?

— Разумно.

— Но если после Цейлона потери превысят «самый худший вариант»?

— Я лично оплачу разницу.

— Мне нужно обсудить финансовые вопросы …

— Обсуждайте.

* * *

Атаман вернулся через час злой, как черт.

— Никто не захотел платить? — констатировал Гусев.

— Стоило одному отказаться. Принцип домино.

— Вот тебе две папки с планами нападения на Коломбо и Тринкомали. Собирай офицеров. Болин Сюй в приемной?

— Да. Сидит, хитро так улыбается. Почему этот китаец так тебе предан? Почему? Ты считаешь казаков вдвое выше, ты ценишь их вдвое дороже. Ты показываешь ему: китайцы люди второго сорта. Почему Болин Сюй не обижен на тебя, а предан тебе, как собака?

— Потому что он крайне умен и прагматичен.

— Я тоже умен. Я образован. Мы с тобой одна кровь! И я прагматичен! Тут нет ни одного человека прагматичнее меня. Почему мы ссоримся, а китаец всегда на твоей стороне?

— Нет! Мы с тобой не одной крови! Я русский, а ты казак. Давай я наберу на Гавайях ровесников юных казаков. Я буду ценить их в два раза ниже, чем китайцев. Что? Русские люди третьего сорта? Есть такая наука генетика.

— Не слышал.

— У смелого отца и смелой матери родятся смелые дети.

— Это все знают. Поэтому брать жену у шаповалов запрещено. Есть породы собак смелые, злые, есть трусливые. Есть кони…

— Хватит. У русских есть свои преимущества. Механики на авианосцах все русские. Летчики — наполовину.

— То есть русские трусливее даже китайцев? — удивился атаман.

— Болин Сюй отбирает к себе лучших из солдат. Элиту. Если я бы мог отбирать в ЧВК лучших русских солдат, то казаки уступили бы им во всем. Все казаки первосортные войны. Лучшие из русских — высший сорт.

Атаман посмотрел на Гусева скептически.

— Не верю. Вернемся к Болин Сюй.

— Я даю ему возможность создать идеальную китайскую армию. Через три-четыре года у Болин Сюй будет свое государство: Тайвань. Любой англичанин, француз или германец получит там по рогам. Генерал понимает, что я — ключ к его успеху. Он стратег.

— А я тактик?

— Будешь уходить, пригласи генерала.

* * *

Нападение на Коломбо было внезапным. Перед рассветом самолеты отбомбились по форту «вакуумными бомбами», обеспечив беспрепятственную высадку десанта. Британский гарнизон сопротивлялся отчаянно, все офицеры и солдаты знали, что в плен казаки никого не берут. Для офицеров был дополнительный стимул. Газеты писали о казаках — сексуальных извращенцах. Будто они насилуют белых женщин и детей. В результате многие британки сражались не хуже мужчин, защищая своих детей.

Потери опять не уложились в один процент, но добычи было так много, что даже атаман ходил довольный.

— Десять миллионов!!! — сообщил он Гусеву, и уточнил, — Это без учета китайского барахла.