Эльфа.
Кюн.
Маг опоздал на целый час. Кюн наблюдал в магический бинокль, издалека, за высадкой своих родственников из кареты. Кроме сестры, тёти и дяди с магом прибыло ещё трое: темнокожий гвардеец, пожилая темноволосая женщина и смутно знакомый юноша.
"Женщину и юношу я где-то видел", - отметил Кюн, - "Память потихоньку возвращается, сначала фразы на иностранном языке, теперь узнаю старых знакомых".
Кюн вышел на улицу и привлек внимание мага, затем махнул рукой, приглашая подойти. Тот правильно понял его жест и приблизился в одиночку.
- Я выполнил условия сделки.
- Не сомневайся, и я сдержу своё слово, - успокоил Третьего Кюн.
- Вместо тебя в столице останется "другой" барон Кюн. У него полное сходство с тобой и твоя память, то есть он считает себя бароном Кюном.
- Он совсем не похож на меня. Толстяк! А где Анна?
- Графиня! - позвал Третий женщину.
Когда она подошла, Кюн узнал эльфу, это неприятно удивило его.
- Что они с тобой сделали?
- Не надо меня обнимать. Не целуй меня, я грязная и противная? - говорила эльфа об одном, но Кюн понял второй смысл.
- Ты мне покажешь тех, кто издевался над Анной. Я этого так не оставлю! - Кюн посмотрел на мага своим ужасным взглядом, и у того сердце ушло в пятки.
- Никаких пыток не было. Графиня! Подтверди, пожалуйста, мои слова, - Третий был искренен.
- Паша, это правда. Холодные, грязные, сырые подвалы, - эльфа чуть не плакала. Немного подумала и попросила, - Они отобрали мои вещи. Пусть вернут.
- Я не успел отдать, они в карете. И её деньги тоже, ничего не пропало. Полковник проводит вас до границы. Выезжаете немедленно ... . Если только возможно ... выполнить обещание, - замялся Третий.
- Что? Конкретно?
- Моя отложенная смерть. Ты обещал.
- Уже. Можешь не беспокоиться, маг, я всегда держу слово, - взгляд Кюна смягчился, - Я хотел бы попрощаться с семьей.
- Они встретились с другим "Кюном". Ты всё разрушишь.
* * *
На первой же ночевке в маленьком городке эльфа три часа приводила себя в прежнюю форму, но до самой границы черты помятости, усталости и страха то и дело проявлялись в ней. Полковник презрительно морщился, глядя на графиню, а Кюн страдал от собственной жалости к ней. На границе они распрощались с полковником и его каретой, и задержались, ожидая дилижанса.
Образовалось двое суток безделья.
В первом откровенном разговоре Анна рассказала Кюну об истории возникновения лилии на своем плече. Горькая истина разбередила сердце бывшего барона, хотя умом он понимал, что графиня умалчивает о своей последующей жизни недаром.
Барон и графиня взглянули на свои отношения с новых позиций. Ни она, ни он не могли не признать, что любят, ревнуют, боятся новой близости, не хотят потерять друг друга.
Анна.
Утром, почти в полдень, Анна посмотрелась в зеркало: свежа, молода и полна сил. Тонкая белая кожа, казалось, просвечивает на солнце, волосы блестят - пышные и густые, глаза яркие, синие, а не серо-голубые. Дразнящий запах юного девичьего тела, который ночью так будоражил Кюна.
"Как я раньше не догадывалась?! Его магическое влияние всегда было так очевидно и огромно, что только слепая "курица" могла не заметить этого. Понятно, что он делает всё непреднамеренно. Но это даже не веревочка, это железная цепь. Страшно и неприятно быть привязанной такой, желанной любой женщине, мужской способностью. Это хуже его передачи чувств. Обмен страстью, любя, вызывает бурю эмоций, но знать, что можешь стать моложе и прекраснее - от этого не сможет отказаться никто", - графиня еще раз осмотрела себя в зеркало, и мысленно махнула рукой на будущие проблемы. Во дворе барон с невероятной скоростью крутил свои комбинации с оружием ближнего боя. Зачем маг тратит свое драгоценное время на глупые мальчишеские забавы, а не занимается совершенствованием своего мастерства - графиня не понимала.
Кюн.
В окне мелькнула обнаженная фигура эльфы. Кюн свернул тренировку, зашел в комнату к Анне поздороваться, оставил оружие, и, захватив полотенце, побежал купаться на озеро. Пока эльфа приготовится к позднему завтраку, у него было полчаса в запасе.
Эльфы пограничной стражи с подозрением следили за экзотическими привычками человеческого "охранника" графини, но не вмешивались.
Время завтрака переместилось на еще более позднее время - слуги замешкались с горячей ванной для Анны. Магическое "лечение" отнимало много тепла у организма, и эльфа немного замерзла.
- Имперцы подставили тебя, - взяла быка за рога Анна за столом.
- Поясни, - Кюн всегда ел неторопливо.
- Для всех эльфов ты мой охранник. Я не выполнила работу, побывала в подвалах ордена и вернулась домой с деньгами. Прежде чем меня наказать, моё начальство постарается убить тебя. Результат понятен.
- Дальше, - Кюну нравилось вино, он смаковал его, мало прислушиваясь к очевидным выводам "опытной" эльфы.
- Можно представить возвращение с тобой, как мой успех. Я привожу великого мага!
- Никаких военных действий на стороне официальных властей я вести не буду.
- Устроишь бойню в моей столице, наподобие той, что произошла в Пантано? Эльфы сейчас не воюют, поэтому государство сможет бороться с тобой до твоей смерти.
- Зачем мы лезем к мерзавцам в пасть? Давай сделаем крюк вдоль границы, в человеческом Пограничье нас никто не тронет. Даже не найдет, - Кюн копался среди сыров с плесенью, ни один его не устраивал, - и это хваленые эльфийские сыры?!
- Здесь я - графиня! Это у тебя нет выбора, ты везде только "охранник". Кем я буду в Пограничье? Эльфийская подстилка?
- Хорошо. Поехали в твою столицу. Меня никто не знает, не опасается. Эльфы не люди, мне их будет легко убивать. Ты покажешь мне всех, кто сможет тебе навредить, я их заранее убью.
- Ты сошел с ума! И первый министр, и король знают о моей работе.
- Короля убью первого. Первого министра вторым. Так даже лучше, паника помогает работе, - Кюн говорил серьёзным голосом.
От ужаса Анна онемела.
- Передо мной в Пантано стоял выбор: или сдаться, что значило умереть самому, страшной смертью, но только одному; или убить пятьсот человек, часто невиновных, обычных стражников, чиновников и магов, а самому остаться в живых. Я принял аморальное решение - остаться в живых. Основываясь на своем нынешнем опыте, я понимаю, что достаточно было убить два десятка людей: высших магов и семью императора.
- Империя бы рухнула. По твоей дурости погибли бы сотни тысяч, - не выдержала Анна.
- Но я, лично, убил бы только два десятка. В твоем случае совсем просто, ты умная эльфа и сможешь указать мне тех немногих, чья смерть позволит тебе остаться графиней.
Эльфа начала перебирать варианты в голове.
- Убивать короля необходимо при любом раскладе, - извиняющимся голосом сообщила она.
- Может, всё-таки, поедем в Пограничье? - умоляющим, жалобным голоском проблеял Кюн.
- Гад! Негодяй! Заставил поверить! Издеваешься надо мной?
- Это не издевательство. Я предлагаю тебе реальный выбор.
- Как можно быть таким бездушным и жестоким в твоем возрасте? Пятилетний военный опыт - сказка, ты жил у отца в самых вольготных условиях! Это твой врожденный садизм?
- Мой небогатый опыт общения с прекрасными эльфийками не дает мне объективно судить, но ...
- Тебе уже мой тон не нравится?! Мой характер?! Моё прошлое? - Анна метала глазами молнии и была ... прекрасна.
- В дороге я подрастерял форму. Я пойду, еще побегаю часа три, а ты выбери вариант. Потом вместе обсудим его исполнение, с минимальными потерями для эльфов, - Кюн встал, недоев, и вышел на свежий воздух, прихватив пирожок.
- Что он о себе вообразил?! - тихо прошипела эльфа, но Кюн, во дворе, услышал.
Бегать не хотелось, и Кюн подошел к двум молодым эльфийкам "узнать, когда приедет дилижанс".
Милая беседа с хихиканьем и "смущенными" улыбками быстро прервалась.
Лица девушек поскучнели. Кюн обернулся, в распахнутом окне красовалась Анна. Черные волосы, не уложенные в прическу, огромным ореолом занимали половину окна. Её взгляд был страшен, пронзителен, глаза горели ярким огнем. Кюн поторопился отключить истинное зрение. Мир вокруг потускнел, но на эльфу стало возможно смотреть без ужаса.
- Моя хозяйка - графиня, я служу у неё охранником, - пояснил девушкам Кюн, - послала меня в лавку за иголками, как обычного слугу. Не поможете мне с покупкой, никогда не имел дело с иголками.
- Графиня собирается шить? - удивилась блондинка Ванесса.
- Не знаю, возможно, меня шпынять, - неудачно пошутил Кюн, и сменил тему, - У людей "Ванесса" - это лесная фея с крыльями бабочки.
"Фея" ободряюще улыбнулась, и девушки согласились сопроводить "милого юношу" в лавку. Прогулка затянулась на три часа. В лавку они так и не попали, зато наелись пирожных на открытой террасе, посмотрели выступление уличного музыканта. Кюн был не в восторге от эльфийской музыки, а тексты песен посчитал похабными. Возможно, Кюн плохо знал язык, или не прочувствовал эльфийскую культуру, но девушки плакали, сопереживая трагической, страстной любви, а музыка завела их так, что они раскачивались в такт, и слегка притопывали под столом туфельками. Лёгкий, шипучий, веселящий напиток объединил молодежь, здесь их вкусы совпали. Незаметно все трое захмелели, и только высокая цена в сочетании с тощим кошельком Кюна спасла всех от заслуженного домашнего нагоняя.
Как позже выяснилось, не всех.
Никакие объяснения, уверения в любви, покаяние и клятвы не помогли.
- Пошел вон, человечек, - бесстрашно выгнала Кюна прекрасная эльфа.
* * *
Без лошади, без денег, без надежды Кюн брел по восточной дороге, грязной, не мощеной, унылой.
Ночевать пришлось в лесу, благо на опушке стояла копна сена.
* * *
Ранним солнечным утром Кюн жарил на углях, обмазанную глиной уточку. Дюжина уток пролетала на рассвете над проснувшимся Кюном, он не утерпел и убил одну.
Кюн знал, что охотиться и жечь костры в чужом лесу - преступление, но на себя закон не примеривал, не думал о плохом. Ему повезло, сытый и довольный, отдохнувший и выспавшийся, он весело шел по обочине дороги. Разрыв с эльфой вскрыл нарыв в душе Кюна, он вспоминал вчерашнюю любовь, как давно прошедшую болезнь, от которой выздоровел, но фантомная боль осталась.
Кюн шел, мечтая встретить разбойников, чтобы разжиться деньгами без конфликта с совестью. А еще лучше было бы освободить молодую, прекрасную эльфу, захваченную бандитами в роскошной карете. Вернуть ей изумруды и рубины, мешки с золотом, и парочку живых доверенных слуг. Эльфа окажется принцессой, которую отец отправил с таинственной посольской миссией. Глупо. Не годится. Сбежавшей от старого, некрасивого, нелюбимого жениха. Совсем неправдоподобно.
Дорога была такая глухая, что даже навстречу никто не попадался.
Пообедал Кюн запасенной утром ножкой уточки и пожалел, что не сбил тогда три птицы, поленился. Голод подогрел сообразительность юноши, он спустился к недалекому ручью и приступил к ловле рыбы. Его необычное, магическое зрение позволяло легко обнаруживать притаившихся в траве щук. Кюн прошелся по холодной воде метров сто, наловил пяток небольших рыбин, насадил на сломанную ветку дерева, и замерз. На заливном лугу лежало много сухих веток, Кюн легко набрал их для костра с запасом, и пока готовил рыбу, задумался о таком положении. Чтобы лесник не собирал ветки, а крестьяне не воровали их на топку, такого быть не могло. Такое впечатление, что местность обезэльфила. Много дичи, рыбы, пустынная неухоженная дорога. Кюн вспомнил стог сена в самом начале пути, и успокоился.
"Появятся деньги, куплю себе лошадь", - решил Кюн. В лицо ему с порывом ветра ударили первые капли дождя, - "или буду ездить в дилижансе".
Буквально за несколько секунд он забежал под густое, развесистое дерево. "Развесистая ... клюква", - всплыло в голове Кюна устойчивое словосочетание. Память возвращалась к нему фрагментами, внезапно, редко. "Если будет гроза, молния ударит в одиноко стоящее дерево."
Гроза прошла в стороне, но дождь превратил дорогу в одну большую лужу.
Анна.
Весь вечер, после ухода Кюна, у Анны проболела голова, и на следующий день она не поехала в столицу, пропустила дилижанс. "Умереть в подвалах столицы под пытками я всегда успею", - решила графиня.
"Вернется, будет валяться в ногах, вымаливая прощение. Хоть целый день!" - рисовала себе картины возвращения Кюна Анна, - "Пусть не рассчитывает, щенок, на мою жалость и снисходительность!"
Внизу слишком молодая и слишком белокурая эльфа, с которой так оживленно беседовал днем ранее Кюн, садилась в карету. "На восток направляются", - подслушала Анна разговор кучера со слугой. "По той же дороге, что и Кюн ушел, собралась ехать. Сучка, крашенная", - сделала справедливый вывод Анна. (Молодая эльфа на самом деле магически осветляла волосы.)
Анна проплакала весь остаток дня. Кюн не возвращался, возможно, что-то случилось в дороге. Напали разбойники, стражники, маги, местный барон, и помешали Кюну вернуться. Анна позабыла, какой Кюн воин, и не хотела помнить, какой он маг. Утром следующего дня графиня начала искать себе карету для путешествия на восток, в поисках Кюна, но пришлось ограничиться покупкой лошадей и наймом охраны.
Кюн.
В небе ярко сияло солнце, чисто вымытое, радостное. Хмурые тучи унесло ветром. Пахло сладким клевером, мятой и чабрецом. Цветы на заливном лугу выпрямились и казались Кюну по пояс. Синие колокольчики, желтые лютики, голубые васильки, и, чуть дальше, к ручью, море желтых одуванчиков вперемешку с густым клевером. Запахи, после дождя, стояли одуревающие. Ветер стих, парило, незаметно воздух заполонили шмели и пчелы. Красота!
В ожидании, когда просохнет земля, Кюн придремал. Разбудил его громкий мелодичный крик животного. "Как поет!" - восхитился Кюн, но крик сорвался с тональности и перерос в рёв боли.
Не доехав до Кюна каких-то двух сотен метров, на дороге стояла карета, раннее запряженная четверкой лошадей. Двух лошадей ел тролль, две другие бились на земле, запутавшись в сбруе, полумертвые от ужаса. Кучер и охранник тыкали добродушного, неповоротливого тролля пиками, шкуру пробить не могли, но тролль плакал от боли. Наконец охранник осмелился подойти ближе и всадил пику троллю ниже пояса. Огромный тролль взревел и, ухватив пику лапой, вырвал её у охранника.
"Мои утренние мечты сбываются", - подумал Кюн. Ему было жалко тролля, Кюн видел его ауру, в ней не было ни злобы, ни агрессии, только желание утолить голод. Атакующих его эльфов, он считал разумными и не хотел ни убивать, ни есть.
Из кареты выскочила белокурая "фея", и запустила в тролля страшным файерболом, отгоняя его от охранника.
"Какой амулет зря разрядила", - посокрушался Кюн. Всем была известна малая чувствительность троллей к магии.
Площадная брань кучера на всех известных языках явно обижала тролля, видимо он знал эту часть эльфийской культуры. Кучеру было жалко лошадей, пожалуй, он не так сильно убивался, если бы тролль принялся за пассажиров.
Кюн подошел и встал в стороне. Трое эльфов уже перестали нападать на тролля, он вырвал у них всё оружие, а амулеты эльфа жалела, жадничала.
- Эй, охранник! Кюн! - позвала Ванесса.
- И тебе не болеть, о прекрасная и добрейшая "фея"!
- Раз ты ушел от графини - поработай немного на меня! Ты мне понравился.
Чавканье тролля и крики двух, пока ещё живых лошадей, мешали беседе.
- Поговорим в карете, - предложил Кюн.
- Осторожнее, смотри, чтобы моя тетя не приняла тебя за тролля.
- Тогда за каретой, - засмеялся Кюн.
- Чему ты так веселишься, - с обидой произнесла Ванесса.
- Глупая ситуация. Но вам не до смеха. Извини, - Кюн поклонился, - Тролль заберет остальных лошадей, никто не сможет ему помешать.
- Я не могу пройти пешком полтора перегона, - начала давить на жалость "принцесса".
- Давай наймем тролля за еду. Коней он так и так съест, пусть хотя бы немного поработает, - цинично предложил Кюн.
- Человечек, - презрительно процедила Ванесса, - благородный эльф с радостью убил бы тролля.
- Прощай, несравненная "фея".
- У меня нечаянно вырвалось. Кюн! Кююн! Ты мне сразу понравился!
- Не стоит так унижаться перед "человечком", - засмеялся Кюн.
Ванесса со зла опустошила в тролля еще один амулет. Тот заворчал, оторвался от еды и перевернул карету. Изнутри послышались крики, охранник помог вылезти толстой эльфийке, со слишком большим декольте. После этого тролль погнал эльфов назад по дороге. Они уже скрылись за поворотом, а крики были всё ещё слышны. Тролль подбадривал эльфов ревом, в котором легко угадывались недавние выражения кучера. У тролля была хорошая память.
Кюн с трудом поставил карету на колеса. "Какой здоровый, тролль", - оценил он его кондиции. Кюн, недолго думая, обрезал постромки мертвых лошадей, с трудом успокоил живых, для чего пришлось прибегать к магии, помог лошадям вывезти карету с места "боя" и неторопливо зашагал рядом с каретой на восток.
Он отошел метров триста и обернулся на крики тролля, тот ругался неприличными словами, понимая, что это ругательства, не вникая в сам смысл. Тролль не отважился бросить добычу, останки двух лошадей. Кюн доброжелательно помахал в ответ рукой на прощание.
Поздним вечером Кюн остановился в здании брошенной почтовой станции. Всё пришлось делать самому, кормить и поить лошадей, готовить ужин себе, уснул Кюн заполночь.
Анна.
Выехав из городка, графиня чуть ли не сразу встретила "крашенную суку", та возвращалась обратно достаточно грязная, жалкая и злая.
- Что случилось, милочка? - и тон голоса, и выражение лица Анны было настолько искренним, что никто бы никогда не поверил ей, разве что, глупые мужчины.
- На дороге тролль, а твой охранник трус, гордец и вымогатель. Не могу поверить, что эльфа и графиня наняла себе в охранники такую дешевку, безродного человечка, - грубо, неумело, по-детски уколола Анну Ванесса. Графиня снисходительно улыбнулась.
- Поскакали, - бросила она своему небольшому отряду.
* * *
Тролль сидел посреди дороги и старался испугать своим ревом эльфов и лошадей. Надеялся, что чья-то лошадь понесет.
Вечером Анна встретилась с Кюном.
Не бросились друг другу в объятия, не обнялись, не поцеловались, не сказали слов любви.
Гордая эльфа, сжигающая себе душу жаждой старой мести. Бестолковый мальчишка, не имеющий цели в жизни, переживший первую любовь, и, как все дети, переболев, не ставший ни мудрее, ни крепче.
- Решилась поехать со мной, в Пограничье?
- Нет.
Огромная луна заглянула в пустое окно без рамы.
- Попрощаться хочу, - Анна потянула Кюна к кровати, застеленной её бархатным плащом.
* * *
Утром Анна смотрелась в маленькое зеркало и думала, что ездила сюда не за молодостью.
- До конца лета я пробуду здесь. Место глухое, благодаря троллю. Если твои мерзавцы-хозяева будут особенно допекать, пришли весточку, - Кюн пробовал вино из запасов Ванессы, как своё собственное.
- Для тебя все министры и короли - мерзавцы? - скривилась графиня.
- Герцоги и графы - тоже, - улыбнулся Кюн, - но не графини.
- Тебя заинтересовала эта девочка, Ванесса?
- Её редкое имя напоминает мне моё забытое прошлое.
- Я оставлю тебе немного денег? Можно?
- В столице тебе понадобится каждый луидор. Собирайся, я провожу вас мимо тролля.
- Что ты будешь делать здесь, в глуши?
- Пока, думать. Красивое место, здесь должны приходить в голову хорошие, добрые мысли. Возможно, обоснуюсь здесь, построю башню-замок, найму тролля в охрану. Он согласится за одну еду, - улыбнулся Кюн.
- Появится новый пограничный барон Паша.
- Достойная работа - собирать мзду с купцов, грабить стражников и магов, а самих продавать в рабство.
- Маги не могут быть рабами.
- По законам моего баронства смогут, - развеселился Кюн.
- Какой ты еще мальчишка!
- Я - старик! Я радуюсь, когда ты меня называешь мальчишкой. Месяц войны с магами превратил меня в старика.
- Болтун, - поцеловала его Анна.
- Философ.
- Долой философию! Собирайся, мне пора ехать, перегон длинный, - эльфа почти не грустила.