Внешнее управление.
В полдень прибежала Рушель.
- Я не хотела тебя будить. Я молодец?
- Умница, - похвалил я сорванца, - ты умеешь хранить секреты?
- Мать до сих пор не отняла у меня золотой. Тот, что ты дал мне год назад. Она не знает о нем! Я никому не показала и не истратила.
- Если ты сохранишь мой секрет, то через месяц получишь еще один золотой. В моём доме будет жить Алёна.
- Ты опять запал на гномиху! Фу! Тебе целовать её не противно?
- Жутко противно! - засмеялся я.
- Ты несерьёзный, как мой младший брат.
- Поможешь? Она не будет выходить из дома. А ты будешь приносить продукты и другие её заказы. Это недолго, кто-то из взрослых рано или поздно проболтается, - успокоил я Рушель.
* * *
Алексей явился раньше всех.
- Ты сильно изменился, - с порога озадачил он меня.
- Меня попытались изменить. А я сопротивляюсь.
- Кто такой смелый нашелся?
- Тебе не показалось странным моя чрезмерная щепетильность, когда мы встретились в прошлом году здесь?
- Я считал, что жизнь в обители и божественный дар ударили тебе по мозгам. Каково умирать? Я не знаю. Человек меняется наверняка.
- Философ! Я тоже грешил на это. А потом был второй переход. На этот раз я был здоров и четко осознавал перемены. Этот Святой Источник дает не только Силу, он меняет в человеке нравственные ориентиры!
- Предохранитель против злых магов!
- За два года он почти выветрился. Я смог мстить за Веронику! Потом повелся на вашу авантюру, солдат Харду натаскал. Фактически на смерть многих обрек. Еще немного, и американский золотой запас накрылся бы медным тазом! А тут новый глоток из Святого Источника! Последние поступки мне сразу стали отвратительны, а лучшие друзья показались нечистоплотными дельцами.
- Это я - делец!? - возмутился Лёха.
- Ты слушаешь меня? Меня насильно изменили. Я всё стал воспринимать спокойно. Смерть Вероники будто десять лет назад произошла. Боль, как рукой сняло. Легкая скорбь. Тут я головой своей и начал думать.
- Что ты так страдаешь? Они тебе хорошие идеалы подсунули! Если бы маньяка из тебя сделали, тогда плохо, - пытался успокоить меня Алексей.
- А моя собственная мораль была плоха? Не дотягивала до высоких идеалов?
- Плюнь и разотри! Всего два года и ты снова станешь собой!
- Точно? Доза теперь двойная! Всю жизнь жить и сомневаться, я кукла, или уже сам решаю, что хорошо, а что плохо.
- Свобода воли у тебя осталась. Подходи каждый раз с точки зрения формальной логики. Как бы поступил тот, старый Паша? Так и поступай.
- Противно.
- С Алёной тебе придется расстаться. Паша не стал бы возиться с девушкой, которая раздражает всех его друзей, - грустно сказал Лёха.
- Хрен тебе! - засмеялся я.
- В каждой шутке... Ты сделал очень, очень, очень негодный выбор. Отношение к гномам в результате войны стало мерзкое. Тебе нужно сделать из Алёны человека.
- Я поговорю с ней. Что ты посоветуешь мне?
- Я предлагаю не мучить себя. Если корректировать свои действия, то так, чтобы не плевать в зеркало. Нужно заключить мир со своей новой совестью.
- Сдаться?
- Да.
- Нет.
- Мазохист.
- Мой Паша ласковый и нежный, - высунулась из спальни белокурая голова.
- Доброе утро, солнышко. Алексей предлагает сделать тебе пластику лица.
- Я подслушивала, - грустно произнесла Алёна, - Павлуша, тебе не нравится моё лицо?
- Алексей, всё останется по-старому. Мы справимся!
Алёна завизжала от радости и бросилась ко мне на шею.
- Вы оба дураки! - вынес диагноз Лёха.
- Паша, а какой он - Источник? - спросила Алёна с непонятным волнением.
- Высокая пещера. Круглое помещение, метров пятнадцать диаметром, высотой метров тридцать. В центре озеро со стоком, по краю узкий бортик. Жидкость холодная, ледяная, опускается сверху мелкими каплями. Слабо светится в темноте. Всё, наверное.
- Как-то это прозаично, что ли, - обиделась Алёна.
- Ты не думал над тем, чтобы изучить Источник. В отличие от других у тебя есть постоянный доступ к жидкости Источника, причем не снаружи, а внутри, - предложил Алексей.
- Через короткое время жидкость из Источника становится ядовита. Во всяком случае, для всех, кроме меня. Ты предлагаешь таскать сюда яд? Зачем? - я был крайне удивлен.
- Плодить магов. Берем преступников и поим их этой влагой. Кто выживет - станет магом. При этом его гадостная натура компенсирует "ангельский" гипноз и на выходе получится нормальный человек, - предложил Лёха.
- Я серьезно, а тебе лишь бы приколоться, - обиделся я.
- Паша, ты обещал сегодня устроить проверку моих магических способностей, - вспомнила Алёна.
- Отлично. Лёша, ты поможешь нам? Я завяжу Алёне глаза, а ты будешь бросать в неё яблоки. Я внимательно понаблюдаю.
Алена легко увертывалась от яблок, а пару раз, яблоки, как будто, изменяли траекторию. Но в магическом плане я ничего не видел. Вот и весь секрет везения "гномихи".
- Когда знаешь, что нужно делать, получается легко. Я как будто вижу эти яблоки, - обрадовано сообщила Алёна.
- В жмурки играете? - из коридора на нас смотрел Хард.
- Нет. Пытаются забить бедную девушку яблоками, но не камнями, - Алёна сняла повязку и широко улыбнулась Харду.
- Как насчет огненного шара? - пошел стандартной дорогой Хард.
- Никак.
- Любимая, у нас мальчишник. Я заказал обед в "Трех быках". Вернусь поздно, не жди, - я поцеловал, попытавшуюся увернуться, девушку. И мы тронулись к выходу. Кляйн и Алексей ждали нас во дворе.
- Я не стал упоминать про Кляйна с Алексеем, был уверен, что ты об их приходе уже знаешь, - сказал Хард.
Таверна "Три быка" была слишком дорога, чтобы обедать там каждый день, а блюда слишком экзотичны, чтобы при этом не повредить здоровью. До горячего успели крепко выпить, вино было совсем неплохое для этого мира. Холодные закуски были разнообразны, и никто не казался пьяным. На горячее, Алексей, единственный из всех, заказал оленину. Я не мог понять его пристрастия к поеданию дичи, домашних животных в этом мире еще не пичкали всякой гадостью, а их мясо было намного нежнее.
- И дешевле, - добавлял Лёха, - такой уважаемый купец, как я, должен заказывать только самое дорогое.
- Это тебе, магу, дозволено носить джинсовый костюм, или байковую рубашку. Нам приходится рядиться в кружева, заказывать оленину и пить эльфийское вино, - посетовал Кляйн.
- Надеюсь, вино от темных эльфов? - забеспокоился я.
- От них, - успокоил Хард, - хозяин таверны не будет рисковать.
- Живете так, чтобы вам завидовали? Зависть правит миром? - посмеялся я.
- Зависти нет только у опустившихся личностей, а так, нормальная зависть - причина стремления к успеху. Так говорит мой младшенький, Николай. И в купеческой среде это именно так, - нахохлился Алексей.
- Понятия успеха у магов и людей разные. Для людей важны власть и деньги. Два года назад я распоряжался только своей жизнью, сейчас я барон, у меня двадцать тысяч подданных. Это успех? - немногословный, обычно, Кляйн разговорился.
- Выходит, что только маги могут не завидовать другим, не обирать других, а людям это не дано? - удивился я.
- Если бы маги жили большими общинами, то они тоже завидовали друг другу, воевали между собой. Большинство человеческих магов сейчас служат императору. Значит, их тоже обуревает зависть, - обиженно проговорил Лёха.
- Павел, ты судишь людей, искупавшись в Святом Источнике. Давай, искупаем там всех, и кучка оставшихся в живых перестанет требовать поместий, титулов, званий, золота и поклонения, - рассмеялся Хард.
- Ты рискнешь?
- У меня ребенок маленький, - притворно испугался Хард.
- У меня тоже, - последовал его примеру Кляйн.
- Меня определили на заклание, наливай, - протянул кружку Лёха.
Я наполнил её до краёв из Святого Источника. Хард выпучил глаза и с криком ударил Алексея по руке. Кружка вылетела, разбрызгивая жидкость по комнате.
- Твои дурацкие шутки доведут нас всех до могилы. Мне на щеку попало несколько капель, - неожиданно протрезвевшим голосом сказал Лёха.
- И мне, - расстроился Кляйн, - я не хочу умирать, напарник. Мне рано!
- Маги гибнут наверняка! - грустно произнес Хард, поднимая мокрую руку. Через мгновение рука стала сухой.
- Мальчики хотели пойти, а я их не взял, - просветлел лицом Алексей.
- Хватить страдать. Лутт рассказывал мне, что умирают, обычно, медленно. Месяца два, три. А у вас тут под боком я, целитель не из последних, - мгновенно протрезвел и я.
- Думаю, что очень важно, на каком расстоянии от начала Источника была взята жидкость. Паша брал её в самом истоке, - приободрился Хард.
- Кандидаты в святые маги, обычно, стремились выпить совсем немного жидкости, поэтому погибали. Я, напротив, нахлебался в первый раз с избытком. Всё есть лекарство, и всё есть яд - всё дело в дозе. Для чистоты эксперимента предлагаю рискнуть - выпить целую кружку. Кто рискнет? - я посмотрел с ожиданием на друзей.
- Определенная логика в этом есть. Но жевать розовые сопли ближайшие два года я не намерен. Пожалуй, я рискну оставить всё так, как есть, - поднял голову Хард.
- Я присоединяюсь к Харду, - заявил Лёха.
- Я не побоюсь такой участи, ты мне нравился раньше, нравишься и сейчас, напарник, - решился Кляйн.
- Хард и Алексей, отойдите в угол, - скомандовал я.
Я окатил "водой" из Источника Кляйна с головы до ног. Он взял свою кружку, вылил вино и, молча, кивнул мне. Кляйн выпил залпом целую кружку студеной волшебной жидкости, разбил, на счастье, кружку, и в мокрой одежде сел за стол. Он не испытывал ни капли страха.
- Хард, создай свое исцеляющее заклинание, то, что для имперских магов, служащих в имперской страже. Я его наполню энергией по максимуму, - попросил я.
Хард направил исцеление на Алексея. Я добавил столько энергии, что Лёха чуть было не превратился в ледышку. Через минуту дрожали уже двое.
- За то, чтобы все вирусы, бактерии и кокки сдохли, - произнес тост Алексей поднимая кружку с горячим глинтвейном, врученным мною замерзшим друзьям.
- В организме пять килограмм микробов. Польза от многих огромна. Если заклинание убило всех, то вы надолго оккупируете туалет, - начал я занудствовать.
* * *
Хард.
Время понеслось вскачь. Пока Хард не заболел и не слег он хотел завершить военную кампанию в Каменном поясе. Восточные притоки Большой реки позволяли быстро проникнуть в горы. Хард не давал своим войскам ни дня передышки. Бегство американских военных стало повальным. В степи конные патрули с собаками легко догоняли и ловили беглецов, а в лесах, в предгорьях Каменного пояса, американцам показалось, что скрыться будет проще. Хард пошел на принцип, приказал отлавливать всех до единого, не считаясь с затратами сил и времени. Продвижение вперед замедлилось, но побеги прекратились, слишком уж жестоки были публичные казни дезертиров. Крепости сдавались одна за другой, Хард каждый вечер мотался на медосмотр в Роззе, и прихватывал с собой амулеты на зарядку.
Последний раз Паша закачал ему в наконечник стрелы столько силы, что взрыв снес не только ворота крепости, но и оглушил всю охрану. Хард уже захватил крепость, а гномы еще не пришли в себя.
* * *
Павел Ильич.
Прошла неделя после мальчишника. Магистр экономики Алёна, не успевшая ни дня поработать по специальности, имеющая теоретические знания чужой экономики, изображала моего бухгалтера, проверяла расчеты Алексея.
Изменений в состоянии здоровья друзей не наблюдалось, и я всё своё свободное время посвящал работе с амулетами. Хард нашел мне помощников. Те создавали структуру заклинания, я только наполнял амулеты энергией. Дело поставили на поток. Делали два вида амулетов: защитные и магические стрелы. Если в наконечник стрелы вставить накопитель энергии, то получалась настоящая бомба. Такой сильный маг, как Хард, мог выстрелить из лука и попасть с пятисот, и более метров.
Алёна обратила внимание на ежедневные визиты друзей и мою неуёмную жажду работы.
- Всё это подозрительно. Может, ты мне расскажешь, дорогой, что происходит?!
- При условии сохранения тобой этой тайны.
- Это настолько серьёзно?
- Дело касается жизни и смерти всех моих друзей!
- Да кому я могу рассказать? Твоя презренная гномиха ни с кем не общается! - с преувеличенной горечью произнесла Алёна.
- Хватит увиливать. Хочешь узнать эту тайну, будь добра, пообещай мне, что никому не скажешь, - моё терпение иссякло. За эту неделю я устал, напряжение довело меня до того, что я стал раздражительным.
- Сейчас, глядя на тебя, я верю, что тебе шестьдесят лет. Это на вид тебе тридцать, а внутри ты нудный старик. У нас первая романтическая неделя, а ты ведешь себя, как будто женат на мне целый год. Ты должен доверять мне во всем, смотреть с обожанием, боготворить меня! Ты весь день занят, освобождаешься только поздним вечером. Если я изображаю, что сплю, то ты даже не пристаёшь ко мне ночью.
- Ты недовольна сексом со мной?
Алёна смутилась. Мне даже захотелось подслушать её мысли. Что хочет эта женщина?
- Ты должен доверять мне безгранично, думать обо мне постоянно. А если это не так, то ты меня не любишь!
- Как только угроза жизни моим друзьям пропадет, я буду твоим рабом круглые сутки. Брошу врачевать, перестану экспериментировать с магией, прекращу встречаться с друзьями. Все мои заботы будут только о тебе, мой ангел, моя любовь!
- Как скоро это случится? - с подозрением поинтересовалась Алёна.
- Через три месяца, дорогая, - мне не оставалось ничего другого, как закрыть ей рот поцелуем. Иначе я услышал бы много такого, что не позволило бы нам примириться.
Сегодняшний вечерний медицинский осмотр я был вынужден пропустить. До самого утра я доказывал Алёне свою любовь. Нельзя утверждать, что я это делал без особого желания, скорее наоборот. Эмоции, бившие через край у Алёны, заставляли меня забывать обо всем. Хорошо, что сейчас зима, и окна закрыты. Утром я был похож на подростка, впервые вкусившего запретный плод. Алёна, сытая и довольная, излучала волны благодушия и самодовольства. Я прикинул, что могу рассчитывать на неделю спокойной работы, но такие прагматичные мысли мне самому показались недостойными. Хорошо, что святость в этом мире не накладывает ограничения на любовь. Какой бы подарок удивительный и неожиданный сделать Алёне? Неплохо было бы посетить вдвоем Париж! Казалось, что мне совсем не нужна способность, переходить на Землю. И вот я нашел себе такую причину.
Я встал, камин хорошо прогрел комнату, и я не стал одеваться. Я закрыл глаза и сосредоточился на четвертой картинке, перехода на Землю. Выбрал для себя пустынный уголок Земли, на память пришел берег Рейна. Я, с тремя товарищами, лет тридцать назад, направлялся смотреть на американцев, наводивших понтонную переправу. А напоролся на нудисткий пляж. Пожалуй, это было самое близкое к Парижу место, известное мне. Сейчас, зимой, пляж, наверняка, пуст. Я протянул вперед руку и почувствовал порыв холодного воздуха. Получилось! Неожиданно. Я не удержался и шагнул вперед.