В 1962 году после повышения цен на масло и молочные продукты во всей стране усилилась и без того обычная нехватка основных продуктов. Люди стояли в длинных очередях за хлебом, в некоторых областях частично снова ввели карточную систему. Вместе с исчезновением продуктов нарастал и товарный голод, невозможно было купить самое необходимое. А то, что появлялось в продаже, было отвратительного качества и слишком дорого. Страна, которая запускала в космос корабли и спутники, грозила всему миру ракетами, не могла обеспечить элементарный уровень жизни своему народу.

В очередях люди ворчали: «Вот с приходом Хрущева ожидали оттепели, а получили голод». От безысходности людей охватывала тоска, от тоски их излечивало только пьянство.

Нюша, верная помощница Бергов, говорила дома:

— Вот все твердят: коммунизьм, коммунизьм. Да мы к ей никогда не придем.

Павел с Марией улыбались этому философскому выводу:

— Вы, Нюша, правы, слов говорят много, а на деле достичь ничего не умеют.

— Чего уж там достичь? Пьянства только больше достигли и матерщины. По улицам на каждом углу пьянь валяется, а в очередях все матом кроют. Бога забыли, вот что. Ведь говорится, мы с печалью, а Бог с милостью. Покаяться надоть бы.

Работяги, действительно, пили до отупения. Но неспособность Хрущева наладить условия жизни в стране все больше злила терпеливый русский народ. Недовольство распространялось и в среде интеллигенции. На кухонных посиделках люди пили водку, критиковали и материли главу государства:

— Хрущев только разбазаривает средства на содержание африканских и азиатских стран, а народу жрать нечего… — Далее следовал ряд непечатных выражений.

Это была формация «кухонных диссидентов», критиков на словах. Русское пьянство становилось предметом обсуждения во всем мире, об этом писали в западной прессе, говорили по радио, показывали по телевидению. Моня Гендель сочинил анекдот: «Приехал Хрущев в Лондон, премьер-министр Макмиллан говорит ему: „У вас, господин Хрущев, пьянства в стране много. Я видел в Москве, как пьяные валяются на улицах“. Хрущев отвечает: „Ваши англичане тоже валяются пьяные на улицах“. Макмиллан возражает: „Англичане никогда не напиваются так, чтобы валяться на улицах“. Хрущев предлагает: „Поедем вместе по Лондону и посмотрим, кто прав. Только с условием: если увидим пьяного, валяющегося на улице, я имею право бить его по морде“. Поехали, глядят, валяется пьяный. Макмиллан смущен, Хрущев вылезает из машины и бьет пьяницу по морде. Едут дальше, опять валяется пьяный. Хрущев снова бьет его по морде. Так он надавал по морде десятку пьяниц… На утро на первых страницах лондонских газет красовалось сообщение: „Вчера Хрущев лично надавал по морде всему составу советского посольства“».

* * *

На настроения интеллигенции отрицательно влияла и политика Хрущева в отношении холодной войны между Советским Союзом и США. Об этом говорили все, а зарубежные футурологи считали, что победа в холодной войне будет зависеть от того, к какой стороне присоединится Китай: если Китай останется с Союзом — победит Союз, если Китай пойдет за Америкой — победит Америка.

Громадный Китай только пробуждался от вековой отсталости и бедности. В 1959 году Хрущев ездил на переговоры с Мао Цзэдуном. В Китае проживало уже больше полумиллиарда бедного голодающего населения, и Китай во всем зависел от СССР, развиваясь за счет советской помощи. Хрущев вел курс на ускорение индустриализации Китая, опасаясь усиления влияния США на Востоке. Но одновременно он заявлял о мирном сосуществовании двух систем — социалистической и капиталистической. Подозрительный Мао воспринимал эти заявления как проявления слабости со стороны Хрущева. Мао принадлежал к сталинскому поколению коммунистов, воспитанных на уважении только к силе, у него были свои далеко идущие амбиции. Ему не нравилось разоблачение преступлений Сталина на XX съезде и, как следствие, восстания в Польше и Венгрии в 1956 году. Мао считал эти признаки симптомом возможного развала социалистического блока и угрозы коммунизму в Китае.

Более всего Мао верил в собственное величие, а потому во время встречи стал учить Хрущева, говорил с ним менторским тоном и даже провоцировал, стараясь проверить, до какого предела можно дойти в отношениях с ним. К примеру, Мао был заядлым курильщиком, а Хрущев терпеть не мог табачного дыма. На переговорах Мао беспрерывно курил и пускал дым Хрущеву прямо в лицо. Потом он перенес место переговоров в… бассейн. Мао был прекрасным пловцом, а Хрущев плавал плохо, ему приходилось постоянно догонять соперника. Два диктатора плавали в бассейне и решали глобальные вопросы. А за ними старались поспеть китайский и русский переводчики.

Мао сказал:

— У вас есть водородная бомба. Почему бы с таким оружием не пойти войной на Америку и Европу, не покончить навсегда с капитализмом и не основать мировое господство социализма? Я могу выставить столько войск, сколько нет жителей во всех этих странах, вместе взятых.

Хрущев и так чувствовал себя неуверенно, барахтаясь в воде, а тут даже испугался такого предложения, взорвался и ответил отказом на просьбу о ядерном оружии, хотя сначала пообещал Мао поддержку.

Так испортились отношения между Мао Цзэдуном и Хрущевым. Мао называл Хрущева «современным ревизионистом» и «гуляш-коммунистом», повинным в «реставрации капитализма» в Советской стране. Он считал, что «ветер с Востока становится сильнее ветра с Запада», и выдвинул лозунг: «Империализм и реакция — это бумажные тигры». Хрущев в свою очередь назвал Мао «авантюристом». Заглохла дружба между Китаем и Советским Союзом, остались лишь прохладные деловые отношения.

* * *

Осенью 1960 года в США избрали нового президента, молодого, 42-летнего Джона Кеннеди. У русской интеллигенции появилась надежда, что это принесет потепление в отношениях между двумя странами. В июне 1961 года Хрущев предложил Кеннеди встретился с ним в Вене, чтобы договориться о ненападении и разоружении. Русские газеты и радио сообщали об этом как о знаке «миролюбивой политики советского правительства и лично товарища Никиты Сергеевича Хрущева».

Но Павел Берг говорил своим домашним: «Я этой старой хитрой лисе не доверяю ни в чем. Он предложил встречу, чтобы его считали миротворцем, но за пазухой у него заготовлен камень».

И вскоре оказалось, что уже тогда Хрущев планировал две политические провокации, одну в Европе, другую у берегов Америки.

В Европе дело происходило следующим образом.

Хрущев настаивал: «Раз Берлин после войны находится на территории Восточной Германии, он должен принадлежать ей и не иметь никакой связи с Западной Германией».

Разделенная Германия символизировала пик напряженности в международной политике. Америка помогала Западной Германии, и та стала образцом капиталистического процветания, стандарты жизни и политическая свобода там были намного выше, чем в ГДР. Советская Россия насаждала в Восточной Германии свою модель социализма, тут жизнь была намного бедней. Поэтому тысячи жителей перебирались из ГДР в Западную Германию. Сам Берлин тоже был разделен на зоны влияния, но четкой физической границы не было. Более 75 000 жителей восточной части ежедневно ездили на метро на работу в западную часть, а 14 000 западных берлинцев ездили в Восточный Берлин.

Первого августа 1961 года Хрущев договорился с премьер-министром Восточной Германии Вальтером Ульбрихтом поставить между зонами заградительную стену. Когда об этом распространились слухи по восточной зоне, жители в панике стали перебегать в западную часть.

Всего через два месяца после «мирной» встречи Хрущева и Кеннеди, в ночь на 13 августа, Берлин был разгорожен колючей проволокой на две части, были перекрыты четыре линии метро, соединяющие восток с западом. По тайному плану началось сооружение бетонной стены из 46 000 бетонных блоков, каждый 3,6 метра высотой и 1,5 — шириной.

Павел слушал сообщения об этом по «Голосу Америки» и восклицал: «Я был прав, у Никиты за пазухой хранился камень. Эта стена еще вызовет взрыв негодования во всем мире».

* * *

Перелезть через стену было непросто, по обеим сторонам стояли войска. Тех, кто пытался перебраться через стену на запад, расстреливали на месте. 17 августа первым погиб 22-летний Петер Фехтер, он сумел перелезть через блок, но был ранен пограничниками с восточной стороны. Раненый, он пролежал у стены несколько часов, истекая кровью. 24 августа при подобных обстоятельствах погиб 24-летний Гюнтер Лифтин.

Стена постоянно модернизировалась, со временем по верху блоков провели металлическую сетку и сигнальное ограждение. Кроме наружной стены, построили еще внутреннюю — с зоной песка между ними. Между обеими стенами установили противотанковые заграждения на случай вторжения танков, но некоторые зоны стены специально оставили ослабленными, чтобы в случае войны русские танки могли легко прорваться на Запад.

Раздраженный, Кеннеди прилетел в Западный Берлин и заявил на массовом митинге: «Две тысячи лет крылатая фраза гласила: „Civis Romanus sum“ — „Я — гражданин Рима“. Сегодня в свободном мире это должно звучать так: „Ich bin ein Berliner!“ — „Я — берлинец!“»

Алеша Гинзбург отразил настроение русской интеллигенции эгапраммой:

* * *

В 1959 году на острове Куба, у подбрюшия Америки, молодой офицер Фидель Кастро сверг кубинского диктатора Батисту и со своими солдатами, их называли «барбудос» — бородачи, захватил власть. Он не был убежденным коммунистом, но средств удержать власть у него тоже не было. Этой ситуацией воспользовался Хрущев и немедленно кинулся помогать Фиделю, послал на Кубу оружие и военных советников. США не хотели терпеть режима Кастро и почти сразу начали военную операцию по освобождению Кубы от его режима. Но американцы не предусмотрели возможности серьезного сопротивления объединенных сил партизан, присланной из Союза военной помощи и поддержки Кастро населением. На Кубу была направлена только бригада из полутора тысяч кубинцев-эмигрантов, прошедших специальную подготовку. Советники из СССР не только тренировали «барбудос», но и сами выступили против этой бригады. Она получила жесткий отпор, операция провалилась.

Лишенная средств к существованию, Куба не имела никаких ресурсов, и Хрущев продолжал посылать туда громадные средства. Поплыли через Атлантику тысячи кораблей, груженных горючим, строительными материалами, зерном, мясом, разными товарами — уплывали на далекий маленький остров народные средства. Хрущев взвалил содержание целой страны на советских людей в то время, когда по всему Союзу недоставало самого необходимого. Все это делалось для того, чтобы убедить Кастро принять социалистический путь развития и создать на Кубе коммунистическую партию. И Фидель в конце концов объявил себя коммунистом, а Кубу — коммунистическим государством.

Летом 1962 года Хрущев узнал, что американцы разместили в Турции ракетные установки, способные нанести удар по Европейской части России. Он отдал распоряжение министру обороны Малиновскому: «Мы должны установить на Кубе ракеты, чтобы иметь возможность ответить Америке».

Это был новый виток холодной войны, возникла угроза ядерной войны. Другим кремлевским руководителям провокация казалась опасной и рискованной, но Хрущев закусил удила, и 24 мая на заседании в Кремле под его прямым давлением с оговорками это решение было принято. В мае 1962 года на Кубу были отправлены ракеты. Узнав о ракетах, сам Фидель Кастро засомневался, надо ли? После некоторого раздумья, посоветовавшись с соратниками, Кастро согласился, и окончательное решение было принято.

В сентябре 1962-го на Кубу отправился большой флот транспортных кораблей с ракетами и тяжелыми бомбардировщиками. Командовал группировкой генерал Исса Плиев, осетин, Герой Советского Союза. Руководили операцией «Анадырь» члены Президиума ЦК А.И.Микоян и Ф.Р.Козлов.

Серьезная концентрация сил означала только одно: подготовку к военным действиям. Все делалось тайно, но «Голос Америки» передавал тревожные факты.

А в Москве вдруг за копейки появились в продаже прославленные гаванские сигары — так Куба расплачивалась за ракеты.

* * *

Моня Гендель заявился к Алеше с красиво упакованной заграничной коробкой:

— Алешка, что думаешь это такое?

— Дорогой шоколад или набор одеколонов после бритья.

— Не угадал! Ты когда-нибудь курил гаванские сигары? — Моня раскрыл коробку. — Давай попробуем.

Они неумело закурили, закашлялись.

— Это ж усраться можно! Фидель Кастро расплачивается гаванскими сигарами за русские ракеты. Вот тебе моя новая хохма: как расшифровать слово «Куба»? Коммунистическая Угроза Берегам Америки. А последователей Кастро мы назовем «кастратами».

Алеша тотчас сочинил эпиграмму:

* * *

Четвертого сентября 1962 года президент США Джон Кеннеди заявил, что не потерпит русских ракет на Кубе. По указанию Хрущева посол СССР в Америке Добрынин и министр иностранных дел Громыко заверили президента, что никаких ракет у границ США нет. То же самое написал ему в зашифрованной телеграмме сам Хрущев. Но 2 октября американский разведывательный самолет «U-2» обнаружил на Кубе и заснял советские ракетные установки. Кеннеди объявил блокаду Кубы, не допуская туда русские корабли, угрожал военной высадкой, если Россия не уберет ракеты. Через три дня массированное американское вторжение на Кубу было уже готово. В «черную субботу» 27 октября русская ракета сбила американский разведывательный самолет «U-2», погиб летчик Рудольф Андерсон, единственная жертва конфликта. В тот же день одна из четырех русских подводных лодок с ракетным оружием подверглась обстрелу с американского корабля. Капитан подлодки Вадим Орлов решил потопить американский корабль. Это легко могло привести к началу войны, но двое из трех старших офицеров были против — торпедирование отменили.

Напряженную обстановку удалось разрядить путем долгих переговоров посла СССР Анатолия Добрынина с Робертом Кеннеди, братом президента и министром юстиции. Каждый их них информировал свое правительство, и наконец, 28 октября, Хрущев согласился убрать ракеты с Кубы в ответ на обещание Кеннеди не производить вторжения. Началось размонтирование ракетных установок, и русские корабли поплыли обратно, увозя технику и солдат. В ноябре все закончилось.

Это была невероятно опасная и дорогостоящая авантюра Хрущева. Заносчивый и самовлюбленный Фидель Кастро был обозлен уступкой Хрущева, счел ее предательством со стороны Советского Союза, так как все решения принимали без его участия.

* * *

Радио «Голос Америки» передавало подробности Карибского кризиса, Моня Гендель комментировал:

— Что делает этот Хрущев?! Как не вспомнить строчки из шекспировского «Гамлета»: «Что он Ге-кубе, что ему Ге-куба?» Надо только приделать приставку «ге» к имени Хруща. Это же моська по сравнению со слоном Америкой. Хватило все-таки ума в последний момент отказаться от войны.

В мае 1963 года Хрущев пригласил Фиделя Кастро в Москву, принимал как героя, революционера и коммуниста, наградил званием Героя Советского Союза. Это вызвало недоумение и гнев людей: «Мало того что вся Куба полностью живет на наши средства, так за это он еще и Героя получил!»

Алеша написал эпиграмму на Кастро: