У Павла случилась неожиданная радость: по окончании института его, в звании майора, назначили профессором истории в Военную академию имени Фрунзе. Для тридцатилетнего историка эта должность и это звание были очень почетны. Но что было странно и неожиданно для него самого — назначили его по рекомендации находящегося в ссылке Тарле. Правая рука в те годы часто не знала, что делает левая, оплошности и ошибки были во всем. Если они вдруг обнаруживались, огульно арестовывали всех — и правых, и виноватых, а виноватыми считались чуть ли не все поголовно. Павел не знал, где его учитель и что с ним происходит, переживал, что не может поблагодарить его.
Семен с Августой решили отпраздновать назначение Павла и собрали гостей — «Авочкин салон», как называл это Семен. У Павла близких друзей не было, Гинзбурги позвали своих. Пришли: большой начальник на стройках страны Иван Камзин, Ваня, с женой-еврейкой Рахилью, которую на русский манер все называли Раей; молодой инженер Николай Дыгай; соседи-друзья Моисей и Ирина Левантовские и пожилой инженер-проектировщик Соломон Виленский с женой Басей.
Услышав, что Павел Берг был кавалеристом, а теперь стал историком, Виленский воскликнул:
— Еврей-кавалерист?! Первый раз вижу, — и сразу рассказал анекдот: — Знаете, как Рабинович учился ездить верхом? Он сел на лошадь, она поскакала, он стал трястись и съезжать назад. Дотрясся до конца крупа и кричит: «Давайте другую, эта уже кончается!»
Сам рассмеялся громче всех и сразу начал другой анекдот:
— А слышали, как Рабинович покупал рыбу? Приходит Рабинович в магазин, спрашивает: «У вас есть свежая рыба?» Ему отвечают: «Вот она, плавает в аквариуме». А он опять спрашивает: «А она свежая?» Ему говорят: «Товарищ Рабинович, вы же видите — она живая». А он говорит: «У меня жена тоже живая, но не свежая». Ха-ха!
Жена Виленского, Бася Марковна, маленькая и седая женщина, поджала губы:
— Не знаю, что может нравиться в этом анекдоте? А к тому же где это ты видел, чтобы рыба продавалась прямо из аквариума? Теперь в продаже вообще нет никакой рыбы.
— Ну, ну, Басюшка, не сердись, это я так. Ты рыбка моя, самая свежая.
Затем разговор зашел о смешанных браках, все стали острить, и Августа предложила:
— Давайте перебрасываться «мячиком остроумия»: кто-то подхватывает чью-нибудь остроту и, как мяч, передает другому — по кругу.
Молодой инженер Николай Дыгай был пока не женат. Шутки начали с него. Августа спросила:
— Коля, ты на ком хочешь жениться — на русской или на еврейке?
— Не знаю, говорят, что еврейские девушки все недотроги.
Семен подхватил:
— А тебе бы только потрогать!..
— Ну, не только потрогать, конечно…
Иван Камзин продолжил:
— Ах, ты еще чего-то хочешь? Ну, не переживай — это до революции они были недотроги, теперь они многое позволяют.
— Ваня, это ты знаешь по своей Раечке?
Рая сделала уморительно серьезную мину:
— Я бы ему потрогала до свадьбы! Наверное, он других евреек трогал.
— Теперь что посмеешь, то и пожмешь, — громко заключил Виленский.
— А какие жены лучше?
— Говорят, еврейские жены — самые верные.
Августа с Ириной иронически парировали:
— Значит, русские жены — неверные? А как насчет еврейских мужей?
Моисей Левантовский твердо заявил:
— Считается, что еврейские мужья — самые надежные в мире.
Это задевало уже русских мужей:
— А мы, значит, ненадежные?
Виленский переключился на анекдот:
— Знаете, как Рабинович выбирал себе жену? Он выбрал русскую. Его спрашивают: «Рабинович, почему ты женился на русской?» Он отвечает: «Потому что если заболеет жена-еврейка, мне будет ее очень жалко».
Бася Марковна уже сердилась:
— Ты всегда скажешь что-нибудь такое!
— Басенька, потому я на тебе и женился, что мне жалко, когда ты кашляешь.
Пошутив и посмеявшись за столом с хорошей выпивкой и закуской, все предпочитали подвигаться — потанцевать. Моисей Левантовский, музыкант-самоучка, сел за старое пианино, на котором еще красовались подсвечники для освещения нот, и начал играть. Танцевали недавно вошедшие в моду танго и фокстроты. Семен был хорошим танцором и ловко вел свою даму вокруг стола, а Павел никогда раньше не танцевал, его обучала Ирина, жена Моисея.
Потом решили петь. Августа красиво исполняла модные цыганские романсы, и они с Семеном дуэтом спели душещипательный романс:
Потом вспомнили популярный романс «Мой костер»:
А дальше просто завели патефон и слушали популярную песенку «У самовара я и моя Маша…».
И все это время нежно влюбленный Семен ласково посматривал на Августу.
Он был мастер показывать фокусы, которым научился еще в годы учебы в реальном училище, и любил развлекать гостей:
— Видите этот старый царский банкнот в десять рублей? Запишите номер. Теперь я его складываю, теперь кладу себе в рот, теперь проглатываю, — и делал глотательное движение. — Теперь пусть Моисей лезет к себе в карман. Есть там деньги?
Моисей лез в карман и удивленно доставал свернутую бумажку:
— Есть.
— Разверни и прочти вслух номер.
Номер банкнота совпадал.
— Сеня, как ты это делаешь?
— Ловкость рук и никакого мошенничества. Вот именно.
— Тебе надо не строителем быть, а фокусником в цирке.
— Ну, это мелочь. Мои главные фокусы — это мои стройки по проектам Соломона Виленского. Вот именно. Скоро будем строить по его проекту первый в нашей стране металлургический город-комбинат Магнитогорск, с доменными печами и удобными красивыми домами для жителей. Тогда увидите, какие мы с Соломоном фокусники.