Автобусы въезжали в лагерь. Новые ребята в автобусах так галдели, как будто грачи прилетели со всего света. Я этот галдёж ещё издали услышал и выбежал навстречу.

Я стоял в пыли, а они мимо меня проезжали.

Последний автобус остановился, один мальчишка высунулся из окошка и стал мне махать панамкой, как будто он мне знакомый. И чего это он мне машет, если я его первый раз вижу! Но всё-таки я ему тоже помахал на всякий случай.

Этот автобус всё стоял, а другие уже в лагерь въехали.

Я поближе подошёл, а мальчишка меня спрашивает:

- Как здесь, ничего?

- Чего же п л о х о г о, - говорю, - конечно, ничего.

- Ну и как?

- Что как?

- Комары кусаются?

- Какие там к о м а р ы, - говорю, - никаких здесь кома ров нет.

- Это хорошо, что здесь комаров нет, а то я их ненавижу.

- Да кто их л ю б и т, - говорю, - никто их не любит.

- Некоторые их т е р п я т, - говорит, - а я их просто тер петь не могу. Если здесь комары, есть, я сейчас же обратно поеду.

Я, сам не знаю, почему-то испугался, что он вдруг обрат но поедет, и говорю:

- Да что ты, что ты, ни одного комарика здесь нету…

- Ну, если н е т, - говорит, - тогда другое дело…

Он спросил, как меня зовут, и я чуть было не сказал, что меня Лялькой зовут, но потом вспомнил и сказал своё новое имя. А он сказал, что его зовут Вольдемаром и что ему это имя не очень-то нравится.

Автобус тронулся, и он мне крикнул, чтобы я непременно к нему в лагерь приходил.

А я ему головой кивнул, мол, непременно приду, а как же иначе!