Мы походили по парку, а потом стали смотреть, как прыгают с парашютной вышки.
Некоторые не сразу прыгают, некоторые стоят до тех пор, пока их не столкнут, а некоторые, приземлившись, валятся.
Мы смотрели и смеялись, но те, наверное, нас не слышали. Тогда мы протиснулись к входу, чтобы нас лучше слышали.
Тут какая-то иностранная делегация шла прыгать. Чело век сто. А может, меньше.
Мы с ними и проскочили.
Ловко мы проскочили, ничего не скажешь! Хорошо, когда без билетов проскочишь туда, где другие с билетами.
Удачливые мы всё же люди, если на нас с этой стороны по смотреть!
Поднялись мы наверх с иностранцами.
Очень странная штука! Снизу вверх смотришь - одно.
А сверху вниз - другое.
Неловко мне как-то стало.
Пусть, думаю, иностранцы прыгают. Им, должно быть, интересно в другой стране прыгнуть с парашютом. А нам в своей стране это вовсе не обязательно. Мы в любой день можем прыгнуть. Завтра. Или там послезавтра.
Зачем же, думаю, нам прыгать, если у нас нет билетов.
Пусть эти иностранцы прыгают со своими билетами.
Тот, который ремни пристёгивает, говорит:
- Давайте побыстрее, товарищи иностранцы.
Я говорю:
- Это мы иностранцы? Какие же мы иностранцы?
Он говорит:
- Мне всё равно, из какого вы государства. У нас тут один парашют на всех.
Я говорю:
- У нас билетов нету.
А иностранцы говорят:
- Есть, есть билеты.
Я говорю:
- Честное пионерское, у нас нет билетов.
А иностранцы говорят:
- Есть, есть.
Сашка кричит:
- Мы советские!
Юрка кричит:
- Мы свои!
А иностранец говорит:
- Есть, есть билеты.
А мы кричим:
- Нету билетов!
Иностранцы говорят:
- Внизу билеты.
У нашего главного все билеты.
Сашка говорит:
- Никакого у нас главного нету. Мы все одинаковые. Это у них главный есть. А у нас нету.
Тот, который ремни пристёгивает, говорит:
- Прыгать будете?
Мы кричим:
- Не будем!
- Что же, вы теперь будете вниз спускаться? И другим мешать, которые подымаются?
Он здорово разозлился.
Схватил Сашку и ремни ему пристёгивает.
Пристегнул и говорит:
- Ну, пошёл!
- Куда пошёл? - спрашивает Сашка.
Тут дядька его подтолкнул. Легонько так. Сашка сразу пошёл. То есть вниз, значит, прыгнул.
Летит и орёт. Даже стыдно за него стало. До чего всё-таки трус!
Потом дядька хватает Юрку.
Точно так же пристёгивает ему ремни. И тоже его вниз толкает.
Юрка молчал. Только трясся.
Я говорю:
- Какое вы имеете право толкать нас? Кто вам позволил толкать людей?
А он молча пристёгивает мне ремни.
Я ему говорю:
- Если вы меня толкнёте, я на вас жаловаться буду!
В это время он меня и толкнул.
Я, когда приземлился, упал.
Сашка с Юркой меня успокаивают:
- И мы тоже упали.
- Перед иностранцами н е у д о б н о, - говорю.
- Некрасиво п о л у ч а е т с я, - говорит Сашка. - За их счёт прыгнули с нашей советской вышки.
Мы купили билеты.
Поднялись на вышку.
И говорим:
- Вот, возьмите. А то нам перед иностранцами не удобно.
Я стал объяснять. Что мы прыгать не будем. Что нам просто перед иностранцами неудобно. Но тут он опять на меня эти ремни накинул.
Сашка с Юркой бежать хотели, но в это время как раз члены делегации поднимались.
Короче говоря, мы опять внизу встретились.
- Больше я туда не полезу, - сказал Сашка.
- Перед иностранцами неудобно, - сказал я.
- Да ну тебя с твоими иностранцами! - сказал Юрка.