Тонкий голосок из радиоприемника вещает мне о том, что в жизни надо попробовать все, и лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Кто вообще пишет эти песни? Это нихрена не помогает, и я выключаю радио, которое забыла выключить Дороти, когда готовила мне обед. Иногда она даже танцует под эту хрень. А в последний раз они вместе с Лукасом зажигали так, что разбили пару тарелок. Обаянию моего братишки мало кто может противостоять, так что я даже рад, что он уехал, хоть и ненадолго. Удастся сохранить больше вещей целыми, пока его нет.

Мой телефон жужжит рядом с тарелкой, я смотрю на экран, не спеша дожевывая кусок стейка. Высвечивается имя Кэролайн Линн. Мне требуется пара секунд, чтобы вспомнить, кто это, прежде чем ответить на звонок. Ну, или решить, хочу ли я отвечать на него. Потому как есть более важные вопросы, требующие моего внимания прямо сейчас. Я и так слишком увяз в дерьме под названием «хочу трахнуть Эви Миллер», а ее вчерашнее сообщение только усложнило мне задачу.

Но кто знает? Может пора пересмотреть свое правило не связывать работу с постелью.

— Привет, Кэролайн. Хочешь еще одно интервью?

— Ах, мистер Холдер, — щебечет он, — всегда готовый идти на контакт. Мечта журналиста.

По ее голосу я слышу, что она улыбается, и вполне вероятно накручивает прядь волос себе на палец в этот момент.

— Такой уж я общительный, — подыгрываю я.

Я выхожу из кухни, и вижу, как Дороти демонстративно закатывает глаза, услышав это. Мысленно делаю то же самое в ответ на слащавый смех в трубке и кое-какие комплименты в свой адрес. Абстрагируюсь от болтовни Кэролайн, чтобы сказать Дороти «спасибо» одними губами, тыкая пальцем в сторону кухни. Она расплывается в улыбке. Так-то лучше.

— Наши читатели с таким интересом восприняли прошлое интервью, что теперь им подавай подробности вашей личной жизни.

Серьезно? Моя личная жизнь? Я усмехаюсь.

— Здесь мне не чем порадовать ваших читателей, увы.

— Да ну? У такого мужчины нет пары? Никто и никогда не поверит в это.

— Мне и самому сложно поверить своему счастью быть не ввязанным в отношения, — смеюсь я.

— Ого. Заявление достойное разворота. Такой завидный жених — убежденный холостяк! Это интересно. Вы не против, если я напишу об этом, даже если не получу от вас полномасштабного интервью?

Немного поразмыслив, отвечаю:

— Как насчет завтра? На полномасштабное интервью моя «личная жизнь» не потянет, но ответить на несколько вопросов, совместив это с вкусным ужином в приятной компании, я очень даже могу.

Кажется, я осчастливил ее.

Я никогда не трахался с женщинами, которые имеют отношение к моему бизнесу, прямое или косвенное.

Я задумываюсь о словах дурацкой песенки. В жизни ведь надо попробовать все, не так ли?

Только вот к Эви Миллер это никак не должно относиться. И ее чертова смс, которая прожигает дыру в моем телефоне, сплошное вранье. А вранье — это отстой. Но самый большой и настоящий отстой — это вранье самому себе. Уж я знаю, о чем говорю. Она врет себе, что быть оттраханной мной — предел ее мечтаний. Пфф… Не смешите меня.

Я вру себе, что смогу уберечь ее от этой ошибки. Да, я не допустил этого в прошлый раз, но на самом деле, я просто отсрочил неизбежное. Химия между нами настолько осязаема, что ее можно потрогать. И это то, чему сложно сопротивляться даже после стольких лет траха направо и налево. Дьявольски сложно, когда это не просто кто-то. И дело не в ее самом красивом в мире личике или охрененной фигуре. Нет. Что-то, присущее только ей одной, притягивает меня к ней сильнейшим магнитом и приколачивает гвоздями для пущей надежности.

Я выхожу на вечернюю пробежку, чтобы очистить свой разум от развратных штук, которые я бы проделал с Эвелиной, если бы не… куча «если бы не» на самом деле. Как жалкий ботан, которому никто не дает, я могу трахать ее только в своих гребаных мечтах. Чем я, собственно и занимаюсь все свое свободное время. Твою ж мать. Как я докатился до такого?

Мой телефон снова вибрирует в кармане. Номер мне не известный, я отвечаю на звонок, когда начинаю бежать. Это девушка. И не очень трезвая, похоже.

— Ты ведь Джереми, так? — Она так растягивает слова, что я устаю слушать эту одну лишь фразу.

Сейчас начнется, думаю я в предвкушении соплей, которые сейчас польются на меня в трубку. Если мне звонит пьяная девушка, то только для того, чтобы сообщить мне, что я козел, который использовал ее или ее подругу. А потом она сама ищет встречи со мной, желая быть так же использованной. Всегда одно и то же. Женская дружба — один большой обман, который мне на руку когда я заинтересован. Не сейчас. Я собираюсь отключиться.

— Я Молли. Помнишь меня?

Я резко останавливаюсь. Черт. Какие причины могут быть у подруги Эви, чтобы звонить мне пьяной?

— Конечно. Почему ты звонишь мне? — Я знаю о хороших манерах и культуре общения, но все, что сейчас важно, это убедиться, что с ними все в порядке.

Она прочищает горло, я терпеливо жду. Пока еще.

— Мне нужна твоя помощь с Эви.

На мгновение я весь каменею от этих слов.

— Где вы? Что с ней?

— В каком-то баре в Малибу. Он рядом с торговым центром. Не помню название.

— Все нормально, я понял, где это. Скоро буду. Где Эви?

— Она за столиком. И, кажется, что ей хватит пить, но она не останавливается. Я переживаю за нее.

— Уже еду. И, Молли?

— Да?

— Тебе тоже хватит пить.

Я отключаюсь, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и бегу к своей машине. Что-то подсказывает мне, что эта пьянка связана со мной.

Дьявол, если мы не потрахаемся, мы оба сопьемся к чертовой матери.

Я завожу мотор и со свистом выруливаю из гаража. По пути делаю пару звонков. Хорошо, что этот бар неподалеку от моего дома.

Первое, что я вижу, зайдя внутрь, это Эви, которая спорит с барменом. Я улыбаюсь, глядя на нее. Она вполне способна стоять самостоятельно, и даже доказывать свое право на алкоголь, когда у нее нет на это прав, на самом деле, учитывая ее возраст.

Засунув руки в карманы моих спортивных брюк, я прислоняюсь плечом к стене. У меня есть немного времени, чтобы понаблюдать за ней со стороны, пока Боб не начнет терять терпение.

На ней белое платье в цветочек со спущенными плечами. Мило и сексуально. Мой член согласен со мной. Стройные ноги облачены в белые изящные босоножки с тонким ремешком, а длинные волосы заколоты на одну сторону, заставляя ее выглядеть еще более женственно и хрупко. Моя малышка.

Внезапно кто-то шлепает меня по руке.

— Эй, долго ты собираешься стоять тут и пялиться? — Молли возникла прямо передо мной, закрывая мне весь вид. — Если он еще хоть раз нальет ей, она рухнет с высоты своих шпилек, ты даже подхватить не успеешь.

Я осторожно передвигаю Молли в сторонку, держа ее за плечи.

— Не нальет, — спокойно произношу.

Боб, кивает, заметив меня, я, молча, здороваюсь в ответ. Он закатывает глаза, когда Эви не унимается, я смеюсь и качаю головой. Я предупредил его, чтобы он перестал спаивать несовершеннолетних девушек, пока я не приеду. Вообще-то, Боб в ладах с законом, и обычно так не делает, но эти двое наверно были очень убедительны со своими симпатичными мордашками. Боб — мужчина, прежде всего, а потом уже хозяин бара.

Молли смотрит то на меня, то на Боба.

— Так ты знаком с ним?

— Мой дом недалеко отсюда. Я бываю здесь время от времени, и хочу сказать, что вам крупно повезло, что сегодня мало народу. Обычно этот бар забит пьяными мужиками, которые ищут приключение на одну ночь с одинокими куколками вроде вас. И они отнюдь не привыкли церемониться. Так что мне очень интересно, по какой «счастливой» случайности вы обе здесь оказались.

Молли съежилась от моих слов. Возможно, я немного приукрасил. Да, ладно, я все выдумал. Это приличное место для приличных людей вообще-то. Но этим двум глупышкам следует вести себя более осмотрительно, выбираясь куда-то из дома в нетрезвом состоянии в следующий раз.

— Ну, у нас было что-то вроде девичника сегодня, — начала она оправдываться виновато. Она испугалась. Ха, а я молодец. Делаю серьезнейшее выражение лица, чтобы не рассмеяться. — Мы были дома, нам было весело, потом этого стало недостаточно…

Ее голос все тише и тише под конец фразы.

— Ясно. Спасибо, что позвонила мне, — смягчаюсь я.

— Не за что. Притом, что ты вроде как немного виноват во всем этом. — Она выводит пальцами круги в воздухе.

Я киваю.

— Я так и понял.

Я прошу у Молли ее телефон, вбиваю туда номер Джекки и отдаю его обратно.

— Если тебе позвонит ее сестра, подтвердишь, что вы обе остались ночевать у подруги, у которой день рождения, — говорю я первое, что пришло мне в голову.

— У Кирстен, — подхватывает она мою мысль.

— Договорились, — отвечаю я. — Поймать тебе такси?

Она смотрит на меня какое-то время, затем оглядывается по сторонам, задерживает взгляд на Эви, которая посадила свою попку на стул и уронила голову на свою руку, лежащую на стойке.

— Ты ведь не позвонила бы мне, если бы не доверяла, ведь так? — тихо спрашиваю я.

— Да. Верно. Я сама поймаю такси, — вздыхает она и разворачивается, чтобы уйти. Я добавляю ей в след:

— Телефон Эви упал в бассейн. — Она останавливается, ее брови задумчиво сходятся на переносице. Надеюсь, Молли не настолько пьяна, чтобы забыть детали нашего плана. — Так, на всякий случай.

Она кивает, и я полагаю, что могу на нее рассчитывать.

Что я собираюсь делать? Сам не знаю. Но в любом случае, всю эту ерунду с сексуальной неудовлетворенностью пора заканчивать. А для этого сначала я намерен разобраться с Эви. Пора ставить на хрен точку в этой истории. Хватит ей уже держать мой член на коротком поводке, как декоративного чихуа-хуа.

— Привет, сладкая, — бормочу я, подсаживаясь рядом с ней на барный стул. Она медленно поднимает голову и смотрит на меня так, как будто я с другой планеты.

Это уже смахивает на традицию, объяснять нетрезвой Эви, что мы не можем послать все к чертям ряди одного траха. Ее соблазнительные губы растягиваются в улыбке. Черт, это будет даже тяжелее, чем в прошлый раз. Я хочу немедленно впиться в эти охрененные губы, разложить ее на барной стойке, широко развести ее стройные ноги, предварительно выгнав всех отсюда, и как следует отыметь. Это мигом сделало бы мой день лучше.

Дьявол, я ведь здесь совсем не для этого.

Я призываю все свое самообладание и набираю полные легкие воздуха.

— Да неужели? — Она не сводит с меня глаз, пристально всматриваясь мне в лицо. — Ты решил ответить на мое сообщение лично? Было очень мило с твоей стороны продержать меня столько времени в подвешенном состоянии из-за этого. Только знаешь что, самодовольная ты задница, меня уже не интересует твой ответ. Так что, катись на все четыре стороны.

Ух, ты.

Она зовет Боба взмахом руки и почти кричит на него:

— Налей мне чертову текилу!

— Тебе достаточно на сегодня, — спокойно говорю я. Она продолжает делать вид, что меня здесь нет. На всякий случай я кладу на стойку пару купюр, встаю, подхватываю Эви под ее идеальную задницу и выношу из бара. Она визжит и брыкается, перекинутая через мое плечо, смешно ругается и колотит своими ручонками меня по спине. Это забавно. Довольно улыбаюсь, пока несу ее к машине. В своих фантазиях я делал это уже тысячу раз.

Я испытываю странное ощущение счастья, когда она в моих руках. Улыбаюсь, как кретин, ей богу.

Пристегнув ее на переднем сиденье рядом со мной, завожу мотор. Волосы Эви растрепаны, она тяжело дышит, но больше не пытается избавиться от меня. Думаю, у нее просто нет сил на это.

— Ненавижу тебя. Куда ты меня везешь? Подожди-подожди, дай угадаю. Домой! — яростно выплевывает она, скрестив руки под грудью.

— Мы это уже проходили, так ведь? — шучу я. На самом деле я не знаю, куда ехать. Очевидно, что нам нужно поговорить, но так же очевидно, что она сейчас не в том состоянии, чтобы между нами получился продуктивный диалог.

— Придурок, — бормочет она и отворачивается от меня. Я жму педаль газа и просто начинаю ехать. Куда-нибудь.

Через несколько минут кружения по дорогам вечернего Малибу, Эви засыпает. Я могу спокойно поразмыслить над своим импульсивным решением увезти ее, чтобы остаться наедине.

Зачем я придумал всю эту глупость про день рождения подруги? Я ведь не смогу провести с ней вместе целые сутки, не попытавшись… Черт.

Мой мозг и мой член устроили флеш-моб, толкая меня на безумные поступки с появлением этой девочки в моей жизни. Так что я аккуратно достаю телефон из ее маленькой сумочки и пишу Джекки сообщение, объясняющее отсутствие ее сестры, отключаю его, а затем убираю обратно.

Ненавижу эту хрень, но, Эви, насколько я понял, не хочет, чтобы кто-либо был в курсе наших заморочек.

Мы не едем ко мне домой, потому что это самое неподходящее место для нее. Уже совсем стемнело, когда я выезжаю на шоссе на побережье и мчу в сторону Санта-Моники.

Есть одно местечко, где нас никто не потревожит.