И я позволил ей уйти.

Я даже не знаю, что сильнее, моя злость на то, что она навешала на меня ярлыков, руководствуясь лишь событиями прошлого, или сожаление о том, что это прошлое вообще имело место быть в моей жизни и сейчас отравляло мое существование.

Черт, откуда мне было знать, что когда-нибудь появится некая младшая сестренка Джекки, сожмет мое сердце в кулак, а потом, прихватив его с собой, удалится, чтобы поразмыслить о том, какой я мудак, и заслуживаю ли своего шанса.

Я позвонил Дороти, чтобы она приехала и прибралась здесь, а сам отправился к Лукасу. В конце концов, я должен был быть чуть более гостеприимным, а не орать на него по телефону за то, что какая-то шлюшка не хочет покидать его кровать.

Да вашу ж мать. Мне не до этого сейчас. Я просто поеду туда и заберу свои вещи.

Мысль о том, чтобы продолжать жить там, наблюдая за всеми девицами, выходящими поутру из комнаты моего брата, что напоминало бы каждый раз о моем точно таком же недалеком прошлом, вызывала тошноту. Особенно после того, как мы с Эви сделали пляжный домик по-настоящему «нашим». И будь я проклят, если она не вернется в него через три долбанных дня.

Которые мне придется как-то пережить.

Я был зол на нее, я был зол на себя, я не знаю, как мне это удастся. Честно.

— Ну и как это понимать, братишка? Я уже второй день в Лос-Анджелесе, а ты только сейчас заявляешься домой, чтобы поздороваться. Я звонил тебе сутки напролет.

Лукас похлопывает меня по плечу, встречая меня, как настоящий хозяин дома, в банном халате и бокалом виски в руке.

— Не драматизируй. Мы виделись не так уж давно, я не успел соскучиться. — Я плюхаюсь в кресло, сняв и закинув кепку на рядом стоящий диван. — Кстати, ты сюда отлично вписываешься. Надеюсь, ты не будешь против жить тут один? Ну или с отрядом девиц, от которых не смог избавиться. — Я посмеиваюсь, он делано кривится.

— Не думай, что я такой слабак.

— Значит, твоя гостья все-таки ушла?

— Ага. Еле вытолкал.

Он заставляет меня рассмеяться.

— Не льсти себе, ей просто понравился дом.

— Ты придурок, мог бы и поберечь мое самолюбие хоть раз в жизни.

— Извини, неженка. — Я развожу руками. — Привык говорить правду.

— Ладно, тогда скажи мне правду, это от Эвелины ты не мог оторваться, чтобы ответить на звонок?

На секунду я напрягся. Ах, да, точно, они же знакомы.

— Я не настроен на «поболтать» сейчас.

— Да и ладно. Видел бы ты свое лицо, когда я произнес ее имя. Все и так понятно, чувак.

— Зришь в корень. Молодец. — Я показал ему средний палец, и он отстал от меня.

Мне не нравилась мысль о том, как легко Эви перечеркнула все, что между нами было за последние два дня. Все это время она видела меня настоящего, я ни разу не солгал ей, но все, что оказалось важным для нее, это то, что я мудак, изменивший ее сестре.

Этим же вечером я закинул в спортивную сумку кое-какую одежду, самые важные документы и вернулся в пляжный домик. В пустой и чистый пляжный домик. Да уж.

Дороти позаботилась о том, чтобы забить холодильник нормальными продуктами, и даже приготовила что-то, что пахло на всю гостиную, делая ее по-настоящему уютной.

Мне не хватало Эви. Теперь по ней тосковал не только мой член, но и я сам.

Я угостился любимыми кексами, которые Дороти оставила в корзинке на столике, запихнул вещи в шкаф наверху, принял душ. Я не знал, чем себя занять, чтобы не думать о ней. Но проблема заключалась в том, что все в этом доме, каждый проклятый угол напоминал о девчонке с золотистыми волосами и глазами цвета изумруда, я везде слышал ее смех, стоны, то, как мое имя слетает с ее губ. Твою ж мать.

Похоже, я забыл упаковать свои яйца при своем мини-переезде.

Наберись терпения, тряпка.

Она подумает и поймет, что сделала из ерунды проблему вселенского масштаба, и что такому очаровашке, как я, просто грех не дать шанс. Она хочет меня так же невыносимо сильно, как и я ее. И это только самая малость того, что мы чувствуем друг к другу. Нам обоим хорошо это известно, так что… Она вернется ко мне.

Но как бы я себя не успокаивал, лучше мне не становилось. И не зря. Ее сообщение в десятом часу вечера подтвердило все мои опасения.

Малышка: Полагаю, тут и думать нечего. Спасибо, что упростил мне задачу. Я знаю о тебе и Кэролайн. Все кончено.

Что, к дьяволу, это могло означать?

Через десять минут я уже был в пути. Телефон Эвелины был выключен. Я позвонил ей, наверное, раз пятнадцать, но каждый раз чертов автоответчик сообщал мне о том, что сегодня, на хрен, не мой день. Так что, я сложил два и два, и решил, что пора навестить моего лучшего друга.

Йен всех достал своими шуточками про меня и Кэролайн Линн, и конечно же, Мелисса и Джекки, поверили в эту чушь. А так как Эви сегодня была с Мелиссой, то вуаля! Я прибью этого ублюдка, честное слово.

Я всегда заходил к нему, как к себе домой. Если Йен был дома, то дверь всегда была не заперта. Но если бы и была сейчас, то я бы вышиб ее к чертовой матери.

Я нашел его сидящим в гостиной. При виде меня, он встал, но, не успев ничего сказать, оказался прижатым к стене.

— Какого хрена ты лезешь, куда тебя не просят? — Он пару раз удивленно моргает, а затем отталкивает меня с такой силой, что я вынужден сделать два шага назад, чтобы не упасть.

— Это какого хрена ты вытворяешь, псих? — огрызается он с спокойным видом. На его месте я бы не был так умиротворен. — Ищешь виноватых? Так посмотри в зеркало.

— Ты не мог угомониться со своими шуточками про меня и Кэролайн. Ты всем вбил в голову, что у меня с ней что-то есть, так что это ты виноват в том, что… — Я замолкаю, чтобы подобрать слова, — кое-кто теперь не хочет меня видеть, потому что думает, что я ей изменяю.

Пару долгих секунд он смотрит на меня, как будто мне на голову приземлилась летающая тарелка. А затем подходит к комоду, берет журнал и бросает его в меня. Я ловлю его на уровне груди.

— Читай, красавчик, — усмехается он, возвращает свою задницу в кресло, закидывает ноги на столик и складывает руки за головой. — Разворот.

Я открываю нужную страницу, где огромным шрифтом вижу заголовок «Завидный жених Джереми Холдер еще раз доказал, что верность не входит в список его приоритетов по жизни». Какого хрена? Рядом с заголовком напечатано фото. На нем Кэролайн Линн выходит из моего офиса поздно вечером. Ее волосы растрепаны, помада размазана по лицу, пуговицы блузки расстегнуты до середины. Весь ее вид кричит о том, что ее только что оттрахали.

Я в шоке перевожу взгляд на Йена, потом принимаюсь бегло читать статью.

«Будучи в отношениях с некой неизвестной нам молодой особой, Джереми Холдер не смог устоять перед нашей бывшей корреспонденткой Кэролайн Линн во время их второго интервью за закрытыми дверьми его офиса…». Если верить написанному, после нашей встречи я отлучился к своей предполагаемой девушке, после чего вернулся в офис вместе с Кэролайн, чтобы поиметь ее. В конце статьи говорится о том, что Кэролайн была уволена за непрофессионализм, и благодаря случайному фотографу, который пожелал остаться неизвестным, я подтвердил свой статус неисправимого бабника.

— Чушь собачья! — Я комкаю журнал и швыряю в сторону. — Я не делал этого.

— Когда ты собирался рассказать, что трахаешь маленькую Эви Миллер?

До меня, кажется, начало доходить. Я присел на диван рядом с Йеном, обхватил руками свою голову и уставился в пол.

Она читала этот бред.

Это был тот вечер, когда она отшила меня, и я поехал домой. Домой. Какого черта Кэролайн была в таком виде возле моего офиса, если я выпроводил ее в абсолютно нормальном виде?

— Наше так называемое интервью закончилось около десяти часов. Изначально я собирался пригласить ее на ужин, но в последний момент передумал, потому что к тому времени многое успело измениться. — Я поднял голову и взглянул на Йена. Он внимательно слушал и, кажется, хотел разобраться в этом так же, как и я, так что я продолжил. — Она пыталась соблазнить меня. Сначала ей стало жарко, и она расстегнула две верхние пуговицы, потом ее юбка задиралась все выше и выше, когда она ерзала на стуле передо мной. Все было настолько очевидно, что стало противно. И тогда я указал ей на дверь.

— Ага, а перед уходом, она потерлась о твой член своим макияжем. — Я бросаю на него убийственный взгляд, он поднимает ладони вверх. — Что? Посмотри на ее фото.

— Она определенно потерлась о что-то в тот вечер, но мой член был в другом месте, если хочешь знать.

— Не особо, — кривится он. — Хотя, я подозревал, что между вами с Эви что-то есть еще с тех пор, как застал вас воркующими у стены в коридоре. Было забавно, как вы отпрыгнули друг от друга.

— Заткнись.

— В любом случае, пока ты с ней серьезно… Ты же серьезно?

— Да, черт возьми!

— Охренеть. Ну ладно, — продолжает он свою мысль. — Пока вы вместе, тебе не следует… встречаться с кем-то еще. Ты же понимаешь это?

Он прикалывается надо мной?

— Я что, похож на идиота?

— Тебе действительно нужен ответ? — Он уходит на кухню, и меньше чем через минуту возвращается с бутылкой пива в руке. — Зная о твоей мании трахать все, что облачено в юбку, я не мог не задать тебе этот вопрос. С одной сестрой ты уже облажался однажды.

— Это было другое. Черт, я должен поехать к Эви и сказать, что эта статья — полный бред.

— Остынь. Мелисса осталась с ней. Скорее всего, девчонки уже спят. Возьми лучше себе пива из холодильника. И захвати мне еще одно.

Прямо сейчас я завидовал этому засранцу. Он мог себе позволить расслабить булки и потягивать пивко, зная, что в его личной жизни полный порядок. Я же не находил себе места, чувствуя отвратительное бессилие.

Эта статья…

— Откуда они узнали, что у меня кто-то есть? — Я последовал совету Йена и поставил перед нами несколько бутылок «Стеллы». Почувствовав вкус на языке, я немного расслабился, и мой мозг заработал так, как должен. — Получается, кто-то следил за мной? На кой черт?

— Ты, конечно, та еще звезда, согласен, но других объяснений нет. Вы так тщательно скрывались, что даже твои лучшие друзья не знали об этом. Так что да, за тобой проследили, чтобы накопать что-то личное. И они накопали. Только какой в этом смысл?

— Действительно. Кому, на хрен, надо писать о том, что я изменяю своей девушке, если только не…

— Если только не второй заинтересованной в тебе девушке, — закончил он мою мысль. Правда, я бы выразился несколько иначе.

— Кэролайн. Чертова сука. Наверняка, это была ее идея, отомстить мне за то, что я не повелся на нее.

— Так не достанься же ты никому! — ржет он, опустошая бутылку, и тут же открывает следующую. — Никогда бы не подумал, что кто-то будет настолько отчаянно хотеть заполучить твой жалкий член, чтобы опуститься до слежки, инсценировки и публичной огласки. Вау. Оказывается, ты и правда чего-то стоишь.

— Ты ни черта не помогаешь.

— Эй, я и не должен. Ты же вломился ко мне домой, чтобы набить мне морду, не так ли? С чего мне тебе помогать? — Засранец заставляет-таки меня рассмеяться.

— Жаль, что я этого не сделал.

— Мы могли разгромить тут все. Мелисса оторвала бы мои яйца и скормила бы мне их в виде омлета на завтрак. А потом она пришла бы за твоими.

— В таком случае она бы обломалась. — Я пожимаю плечами. — Они сейчас не у меня.

И это было чистой правдой. Если бы Йен не отвлекал меня здесь холодным пивом и дружескими подтруниваниями, я бы, вероятно, свернулся калачиком у ее двери, и ждал, пока она соизволит выслушать меня.

Черт, да. Наш разговор все прояснит. Я не сделал ничего, что заставило бы Эви отвернуться от меня. Она не готова меня потерять, не так просто. Я видел это в ее глазах, и не раз. Я видел в них гораздо больше, чем она могла произнести вслух, и с каждым таким взглядом, я чувствовал все большую ответственность за это. Но впервые в жизни меня не пугала ответственность. Наоборот, я решительно хотел нести ее за нас обоих.

Никогда прежде у меня не возникало желания остаться с кем-то навечно. Эви изменила все.

Она поверит мне. Должна поверить.

А если нет, я достану Кэролайн Линн из-под земли и приволоку ее за волосы, чтобы она опровергла всю ересь, что сочинила обо мне. Твою мать, она больная, если пожертвовала карьерой только ради того, чтобы наказать меня за отказ.