Высокая миссия спорта

В современном обществе спорт давно уже вышел за рамки чисто развлекательного занятия. Физическая культура и спорт все более зримо входят в быт человека, становятся обязательным спутником нашего космического века.

Научно–техническая революция вольно или невольно освобождает человека от активной двигательной деятельности. Но ведь известно, что без постоянной физической активности жизнь угасает. И здесь на помощь приходит спорт. Возьмем для примера спорт в Новой Зеландии. Когда здесь появилась книга Гарта Гилмора «Бег ради жизни», она дала зеленый свет целой армии любителей оздоровительного бега. Они побежали для себя, заботясь прежде всего о своем завтрашнем дне, о своем здоровье. Это стало потребностью каждого из них. Спорт для себя, ради своего здоровья — одна из важных причин популярности спорта вообще и баскетбола в частности. Даже болея на стадионе, зритель полтора–два часа дышит свежим воздухом, и это уже полезно. Созерцая соревнование, любой человек невольно видит себя на месте спортсмена и, как правило, начинает более строго относиться к своему телу, своей фигуре.

Почему, например, в Норвегии и Финляндии популярны лыжи? Потому что в этих странах они и средство передвижения. Естественно, лучшие лыжники уходят и в большой спорт. А уж легкая атлетика — это как производное. Если вы зимой постоянно ходите на лыжах, то и летом не будете равнодушны к физкультуре.

Спорт популярен еще и потому, что он сегодня пропагандист мира, проповедник дружбы. Спорт, как и музыка, не знает границ. Он почитаем не только за демонстрацию красоты, смелости, силы, мастерства. По своей природе спорт интернационален — он объединяет, сближает, роднит.

Можно припомнить, когда наш баскетбол выполнял благородную дипломатическую миссию. Я вспоминаю чемпионат мира в Уругвае в 1967 году. Мы стали тогда чемпионами мира. И наш посол устроил прием для победителей и для всех участников уругвайского чемпионата. Среди гостей оказался и американский посол, который поздравил советскую команду и ее тренеров с блистательной победой на чемпионате мира. Это был первый случай, когда американский посол посетил наше посольство. И думается, что это было неплохое начало.

А разве можно забыть знойную Гвадалахару в Мексике! Наша команда играла там трудный матч с американцами. Мы выиграли матч, который проводился на стадионе для корриды, вмещающем двадцать тысяч зрителей. Это была очень острая и жесткая игра. Но зато потом мэр города, принимая нашу команду, сказал: «Ваша команда сегодня сделала больше, чем могли сделать тысячи дипломатов: ваши парни растопили сердца поклонников спорта, поклонников баскетбола, и теплоту этих сердец вы увозите с собой на родину. Помните, что здесь у вас остаются друзья».

Продолжая разговор о важности физической культуры и спорта для здоровья, хотелось бы рассказать о любопытной закономерности. Возьмем семью, в которой раньше не было ни одного спортсмена и домочадцы смотрели на спорт как на пустое времяпрепровождение. Но вот в этой семье появляется кто–то один, кто стал регулярно заниматься спортом. И тогда за одним спортсменом начинают тянуться другие члены семьи. К спорту приобщаются братья, сестры спортсмена, а родители из скептиков превращаются в поклонников, болельщиков. Примеров тому множество. Немало спортивных семей и среди баскетболистов, рассказ о которых впереди, в главе «Кто ты, тренер?»

В традиционно спортивных семьях к спорту относятся серьезно, как он того и заслуживает. Здесь прекрасно понимают, что спорт — это прежде всего здоровье, долголетие, отличное настроение, успехи в работе и жизни. Дети в таких семьях если не вырастут чемпионами мира, то уж во всяком случае сильными и здоровыми будут обязательно. Эти семьи — отличная реклама «семейного» спорта.

Что же определяет популярность спорта и влияет на нее? Думается, что прежде всего это радио, пресса и особенно телевидение. Телевидение при его сегодняшней популярности имеет колоссальное значение. Но мне кажется, что мы, баскетболисты, мало еще используем телеэкран для популяризации своей прекрасной игры. Пресса также не жалует баскетбол, хотя он этого не заслуживает. А мы, тренеры, игроки, храним олимпийское спокойствие.

Насколько бы выиграл наш вид спорта, если бы каждый тренер или игрок высшей лиги сам шел на встречу с журналистами, немного писал о баскетболе, выступал в школах, на предприятиях, в воинских частях, в санаториях и домах отдыха с рассказами об игроках, о соревнованиях. Даже несколько строк в газете, несколько слов по радио, телевидению, небольшая лекция о баскетболе — и польза будет огромная. И никогда от этого отказываться не следует. Если твой опыт, твой авторитет позволяют тебе что–то сказать о своем любимом деле, не отказывайся. Твое молчание — ложная скромность.

Думаю, не сделаю открытия, если скажу, что для популяризации хоккея в нашей стране очень много сделали два человека: Анатолий Владимирович Тарасов и Николай Николаевич Озеров. Один как истинный глашатай хоккея, великий тренер–новатор, другой как талантливый и страстный комментатор.

Несмотря на напряженнейшую работу в хоккейной команде ЦСКА и в сборной СССР, А. В. Тарасов всегда находил время, чтобы выступить в кругу любителей спорта, подготовить материал для газеты или журнала. Широко известны написанные им книги по хоккею, особенно такие, как «Хоккей грядущего», «Совершеннолетие», «Путь к себе», которые с одинаковым интересом читают и начинающий любитель хоккея, и опытный тренер. На протяжении многих лет А. В. Тарасов — бессменный президент клуба «Золотая шайба». Уже не одно поколение мальчишек пришло в спорт с напутствием замечательного педагога и энтузиаста хоккея.

Отменным пропагандистом спорта является и H. Н. Озеров. В прошлом замечательный теннисист, неоднократный чемпион СССР, Озеров великолепно, я бы сказал профессионально, разбирается в сложных вопросах спорта. Если футбольный или хоккейный матч по телеэкрану комментирует Озеров, то, значит, зритель получит максимум информации и о данном виде спорта, и об особенностях игроков, команд, тренеров. И каждое слово комментатора звучит четко, убедительно и, что немаловажно, темпераментно. Как хотелось бы, чтобы комментаторы баскетбола говорили о своем виде так же заинтересованно и профессионально! Конечно, опыт, как известно, приходит с практикой. А ее–то и не хватает нашим телекомментаторам, если говорить о баскетболе. Не могу в связи с этим не привести опубликованных в «Советском спорте» в 1977 году слов Генерального конструктора авиационной техники и энтузиаста спорта Олега Константиновича Антонова: «Нужно коренным образом пересмотреть свое отношение к спорту нашему телевидению. Футбольные матчи, подчас крайне слабые по уровню, во время которых игроки передвигаются по полю словно сонные мухи, транслируются по часу и более, иногда дважды в день. В то же время другим видам спорта уделяется ничтожное количество времени, часто только в программе «Время»: волейбол и баскетбол— 10–15 секунд, теннис — 5 секунд, горнолыжный спорт — 3 секунды, плавание — 5–10 секунд».

 

Баскетбол шагает по планете

Популярность баскетбола в мире растет необычайно быстро. Баскетбол давно завоевал Америку. В этом нет ничего удивительного. Американцы придумали баскетбол, и в стране он считается спортом № 1. Ныне в США более двадцати миллионов играющих в баскетбол мужчин. Если же говорить о женском баскетболе в США, то только сейчас, после его включения в программу олимпийских игр, он стал набирать силу. Очень популярен баскетбол в Южной Америке. Недаром шесть из семи прошедших чемпионатов мира проводились на этом континенте и собирали громадное количество зрителей. Причем если не было больших залов, таких, как, скажем, «Мараканазиньо» в Рио–де–Жанейро, то площадки для игр устраивались просто на футбольном поле. В южноамериканских странах, особенно в Бразилии, Аргентине, Уругвае, Мексике, Пуэрто — Рико, на Кубе, баскетбол считается наиболее популярным спортивным зрелищем, вторым после футбола видом спорта. Очень популярен баскетбол в Азии. Быстро развивается он в странах Старого Света, особенно в социалистических странах: в Югославии, Болгарии, Венгрии, Польше, Чехословакии, Румынии. Набирает силу баскетбол в Испании, Италии и Голландии.

Я уже говорил о значении телевидения в популяризации спорта. Добавлю, что знающий, тонкий коммента–тор баскетбола способен завоевать сердца и умы миллионной аудитории. Для этого надо, конечно, глубоко знать баскетбол, знать игроков, тренеров, уметь доходчиво рассказать о борьбе на поле, познакомить телезрителей с правилами игры, сделать их понятными, доступными.

В США, Бразилии, Югославии, Италии баскетбольные телекомментаторы — это авторитетные и грамотные люди, как правило, в прошлом игроки или тренеры. В частности, в Америке долгое время крупнейшие матчи комментировал «джентльмен баскетбола» Боб Коузи. Сейчас передачи по баскетболу ведут Билл Рассел, в прошлом один из сильнейших центровых игроков Америки, а также известные в недалеком прошлом игроки Рик Берри и Билл Каннингхэм, а в Югославии — Владимир Цветкович.

Не менее знаменитые журналисты в этих странах пишут о баскетболе. Пишут много, подробно и интересно. Есть баскетбольные журналы, есть и ежегодник баскетбола «Конверс», где можно увидеть фотографии всех чемпионов Америки, начиная от чемпионов профессиональной лиги и кончая чемпионами школьных соревнований. Здесь вы узнаете о самых результативных игроках, о тех, кто лучший по подбору мяча, кто передовой в передачах, кто самый результативный и так далее.

Патриоты, которые хотят побед своим командам, есть в каждой стране. Это нормально и естественно. Но первое место одно, а желающих ой как много. Вот и идет жаркая, бескомпромиссная, порой жестокая борьба за то, чтобы привести на родину это единственное в мире «золото». Кто не познал этой борьбы и предельно возможного для человека напряжения нервов, сил, тот не сразу поймет ценность и многотрудность побед наших спортсменов.

Дело здесь, конечно, не в количестве населения той или другой страны. На приеме болгарской олимпийской команды, отправлявшейся на Игры в Мехико, Первый секретарь Болгарской коммунистической партии Тодор Живков ставил перед своей командой высокие задачи. Но, отвечая своему руководителю, некоторые из спортсменов говорили, что им, болгарам, на'Олимпиаде будет трудно соперничать с большими командами, с большими странами. И тогда Тодор Живков ответил на это, что в спорте нет больших и малых народов, есть только хорошо и плохо подготовленные спортсмены. Разве голландцы и норвежцы в конькобежном спорте, финны и норвежцы в лыжном, венгры и югославы соответственно в водном поло и баскетболе не подтвердили правомерность этих слов? Разве хоккеисты Чехословакии и Швеции не являются на протяжении многих лет одними из сильнейших в мире? Да и сами болгары, к примеру, в борьбе, в тяжелой атлетике могут серьезно поспорить с самыми именитыми соперниками.

 

Барометр успеха

Очевидно, мастерство и результаты зависят от многих причин, и в первую очередь от того, насколько массовый спорт вошел в наш быт, насколько он популярен, насколько сильны его традиции. Успехи в спорте зависят и от качества работы тренеров, и от возможностей спортивных баз, и от многих других факторов. И вот получается, ждет иной поклонник футбола или баскетбола победы своей команды, а этой победы нет. Обижается он и на команду, и на тренеров, и на весь свет, и на стадион его больше не затащишь. Наши футбольные стадионы — лучший тому барометр. Скучают нынче директора стадионов, горит план. Но не у всех, конечно, — киевляне и тбилисцы делают полный сбор. Их победы, их игра радуют поклонников команды. А в Москве стадионы нередко пустуют. Команд мн. ого, а игр хороших мало.

Еще несколько примеров из «моего» вида спорта. Очень популярны в Грузии баскетболисты тбилисского «Динамо». Но стоило им заиграть в 1973 году плохо, и Дворец спорта, куда в большие «баскетбольные» дни попасть было почти невозможно, запустовал. В Ленинграде наоборот–когда играет местный «Спартак», дворец «Юбилейный» всегда переполнен. Ведь «Спартак» на протяжении последних лет — одна из ведущих команд страны! Очень любят баскетбол в Риге. Помню, когда в рижской команде СКА, которую- возглавлял Майгонис Валдманис, играли Янис Круминьш и Валдис Муйж- ниекс, игры проводились на помосте, установленном на футбольном поле стадиона «Даугава». И все равно билетов не хватало!

Победы сборной команды СССР на Олимпийских играх в Мюнхене, на чемпионатах мира в Уругвае и Пуэр- то-Рико подняли популярность нашего баскетбола. Эго сразу почувствовали тренеры детских спортивных школ и директора стадионов. Ясно, что победы создают популярность. Но ведь всегда побеждать невозможно. Вот почему надо воспитывать зрителя, «влюблять» его в нашу прекрасную игру так, чтобы неудачи, временные конечно, не отпугивали его от баскетбола. Вот тогда неудачи будут действительно временными, а успехи более стабильными.

Пожалуй, не требуется много доказывать, какую роль в спорте играет отдельная личность. Известность, популярность спортсмена никогда не бывают случайными. Они приходят с высоким мастерством, через громадный труд, фанатизм, преданность, влюбленность в свой вид спорта. Любители спорта признают по–настоящему великих спортсменов. Великий игрок — это прежде всего самобытность. Он неповторим, хотя подражать ему пытаются многие. Великий мастер баскетбола, конечно, в совершенстве должен владеть всеми техническими приемами, но некоторые из них он выполняет как виртуоз, как артист. Именно за эту виртуозность, за коронные приемы любит его зритель.

В советском баскетболе, который все послевоенные годы с момента выхода на международную арену занимал и занимает ведущее, лидирующее положение в Европе и в мире, всегда были игроки–звезды. Очевидно, наши баскетбольные тренеры всегда были прогрессивно мыслящими тренерами. Они не шарахались из стороны в сторону. Они создавали советскую школу баскетбола, где яркий талант и индивидуальность не мешали коллективной игре, а, наоборот, усиливали ее.

 

Замечательное созвездие

Радостно сознавать, что на нашем баскетбольном небосклоне за послевоенный период появилось целое созвездие замечательных мастеров. И мне хочется представить читателю некоторых игроков, на мой взгляд, самых ярких, незабываемых, создавших авторитет и себе и нашему баскетболу. Пусть меня простят, если я не назову многих игроков, которые нравились другим тренерам и болельщикам.

Отар Коркия… Этот силач помог команде грузинского «Динамо» стать сильнейшей в стране, а сборная СССР при его участии стала чемпионом Европы. Зрители любили темпераментного капитана грузинских баскетболистов. А соперники его боялись. Удержать Отара у щита было практически невозможно. Он не блистал виртуозной техникой, сила его была в простоте, в надежности. В 1951 году на чемпионате Европы в Париже в трудном финальном матче против команды Чехословакии, где играли тогда знаменитые Мразек, Ержй, Бамрук, Тетива и Шип, Коркия был, что называется, душой команды. В критические моменты игры он кричал товарищам по команде: «Дайте мне мяч! Сколько раз дадите, столько и забью». Так он и делал, и в этом был весь Коркия, незабываемый, неповторимый мастер.

В то время в сборной СССР играл и Стяпас Бутаутас. Он первым в нашем баскетболе овладел так называемым кинжальным проходом под щит соперника. Гибкий, быстрый, прыгучий, Стяпас на большой скорости врывался в зону защиты соперника, неизменно принося очки своей команде. Мальчишки, которые быстрее всех улавливают все новое, сразу стали подражать Бутаутасу. У него появилось множество последователей. Но, как все великие, он остался неподражаем. Его игра покоряла красотой, яркостью, необычностью.

Бесспорно, личностью в баскетболе был Евгений Алексеев. Прирожденный снайпер, юркий, быстрый, он был очень неудобен для защитников соперника. Его удивительная точность в бросках по кольцу всегда вызывала аплодисменты болельщиков. Может быть, за это товарищи по команде звали его «рапирой». В Москве Алексеева считали снайпером номер один.

В рижской команде СКА, которую мне довелось тренировать, в 50‑е годы играл Майгонис Валдманис. На Майгу (так друзья звали его в команде СКА и в сборной СССР, что в переводе с латышского означает «нежный») также шли смотреть специально, как идут на премьеру с участием знаменитого актера. И Майгонис оправдывал свое второе имя: играл элегантно, грациозно. Он предпочитал осторожные передачи, редко рисковал. Играл наверняка. Скромность, даже застенчивость в жизни, конечно, сказывалась на его поведении на игровой площадке. Майга не часто брал игру на себя, но зато был отличным дирижером команды. Он умело «кормил» мячами своих товарищей Муйжниекса, Круминына, Силиньша, игроков смелых, атакующих. Передачи Майгониса отличались не только точностью, но и красотой исполнения. Его кистевые передачи двумя руками от груди считаются до сих пор эталоном. Прекрасно владея дриблингом, Майгонис легко, по–кошачьи передвигался с мячом по площадке. Легкий, быстрый, прыгучий, всегда предельно аккуратный, в наглаженных со стрелками трусах, в белых носках, опрятно пригнанной майке, Валдманис нравился всем. Даже соперники относились к нему с уважением и симпатией. Майгонис был участником трех Олимпийских игр — в Хельсинки, Мельбурне, Риме. Он был капитаном сборной страны, членом ЦК комсомола Латвии, депутатом Рижского горсовета. Популярность Майгониса в Латвии была поразительной. Его знали и уважали все: и молодежь и даже старики. Он был гордостью Латвии. Но, зная об этом, Майгонис никогда не допустил тени зазнайства, всегда был справедливым, требовательным к себе и другим.

Эпохой в советском баскетболе можно считать выступления Геннадия Вольнова. Одного того, что он оказался участником четырех олимпиад и во всех был призером (дважды серебряным — в Риме и Токио, бронзовым в Мехико и золотым в Мюнхене), уже достаточно, чтобы понять величие этого спортсмена. Это был тонкий, мягкий, если хотите, по–настоящему интеллигентный игрок. Он никогда никому не грубил и не переносил грубости противника. Многие, зная за ним эту слабость, не были щепетильны в выборе средств защиты против него и умышленно грубили. В некоторых командах были даже «специалисты» по опеке Вольнова. Нет, они не стояли по мастерству на одном с ним уровне. С Вольновым в этот период вообще никто не мог соперничать — ни в нашем, ни в европейском баскетболе. Отсутствие мастерства некоторые игроки пытались компенсировать… грубостью. Тогда мне казалось это в общем–то нормальным явлением. Каждый играет, как умеет. Сейчас стало очевидным, что грубость — это недостойный прием, которому не должно быть места в большом баскетболе. На Вольнова зритель не шел — валил. «Будет ли играть Вольнов?» — вот постоянный вопрос болельщиков.

Черноволосый игрок с белой отметинкой на затылке, ростом 202 сантиметра, стройный, гибкий и довольно быстрый для такого роста, Вольнов первым из наших великанов стал снайпером. Он ушел от щита, довел до совершенства свой бросок издали, умело сочетая его с быстрыми и неожиданными проходами к щиту, с красивыми и тонкими обманными движениями. Тонкие черты лица, большие черные, глубоко сидящие глаза, в которых было меньше всего самоуверенности… Специалисты снимали его броски на кинопленку и разбирали по кадрам. Зрителям казалось, что все, что делает Вольнов, просто и доступно. Так всегда кажется, когда наблюдаешь за движениями большого мастера. На Олимпийских играх в Токио во время игры с командой Бразилии Вольнов покорил зрителей своим мастерством. Бразильцы опекали нашего лучшего нападающего почти всей командой, но остановить его так и не могли. К их чести надо сказать, что опекали Вольнова бережно, без грубости. Он был для бразильских игроков, так же как и для всех баскетболистов мира, явлением уникальным. И грубить настоящему спортсмену, такой звезде они не могли. У них были свои звезды, такие, как Амаури Пасос, Вламир, Менон, Убиратан. Все это великие игроки, знавшие цену мастерству, таланту. Кстати, Вольнов почти всегда играл здорово против бразильцев. Он и сам шутил: «Бразилия — это моя команда». А команда была в Бразилии тогда великолепная. Видимо, не случайно бразильские баскетболисты трижды становились чемпионами мира.

Мягкость, элегантность Вольнова и жесткость его оппонентов — это в общем–то не совсем понятно и требует объяснения, хотя однозначным ответом здесь не обойдешься.

Жесткость — это не значит грубость. Да и вообще в баскетболе игра на грани нарушения, или, как говорят, на грани фола, — это еще не фол. «Жесткая» команда — это команда прежде всего с бойцовским характером, сильная и физически и духовно. Игроков такой команды отличает смелость в борьбе за мяч у щита, умение отбло- кировать соперника, не пустить его к щиту, потолкаться в борьбе за мяч, прыгая «на втором этаже».

Жесткость в баскетболе — это умение преградить дорогу нападающему с мячом, да так, чтобы он получил сам фол — так в свое время умел играть заслуженный мастер спорта Александр Кульков. Это еще и умение преградить дорогу нападающему без мяча, стать грудью на его пути, умение броситься по–вратарски за мячом на поле, как это делает Михаил Коркия. Жесткие игроки могут выхватить мяч у соперника, опекать его по всей площадке, не давая ему не только бросить, но и получить мяч. Конечно, жесткость — привилегия не только в борьбе за мяч у щита, в защите, на земле, в воздухе. Она характеризует сильную игру нападения, которое способно протаранить противника и не боится при этом получить болевые ощущения. Жесткость всегда была и имеется в арсенале таких игроков, как Модестас Паулаускас, Зураб Саканделидзе, Принт Томпсон, Яак Липсо, Валерий Ми- лосердов, Михаил Коркия, Александр Белов. Все эти игроки относятся к категории высокотехничных, жестких и вместе с тем мягких игроков, которые обладают и кошачьими, легкими, элегантными движениями, умеют расслабиться и в бросках и в передачах мяча. Но они не так мягки, элегантны, как Геннадий Вольнов или Сергей Белов. Правда, эти двое не обладают той жесткостью, которая иногда необходима.

Хочется рассказать и об игроке, который так же, как и те, о ком я уже сказал, видел в игре возможность смелого и творческого поиска. Я имею в виду заслуженного мастера спорта Гунара Силинына. Не потому, конечно, что Силинын играл в команде СКА, которую я тренировал. Мы с Гунаром одногодки, я обратил на него внимание еще тогда, когда играл против него в сборной Ленинграда, а он выступал за юношескую команду Риги. Это было в 1946 году на матче восьми городов в Риге. Я любовался Силиньшем, когда он играл за команду ВВС, которую тренировал знаменитый Павел Миронович Цейтлин, и после того, как Гунар переехал в Ригу. Силинын нравился многим. Весельчак в жизни, он и в баскетбол играл весело, легко. Высокий, чуть сутулый, Гунар мог вырасти, если это было необходимо, от 190 сантиметров до двух метров.

В то время, вскоре после Хельсинкской олимпиады, Федерация баскетбола ввела ростовой ценз, с тем чтобы поднять значимость высоких игроков. Ведь наши игроки по росту отставали от американских. И вот игроков обмеривали до начала соревнований. В каждой команде должно было быть не меньше двух игроков ростом выше двух метров. Если не было двух высоких игроков, значит, команда была на одного игрока меньше, то есть включала уже не двенадцать, а только одиннадцать игроков. И вот, когда было нужно, Гунар мог вытянуться на целых десять сантиметров. Он очень интересно передвигался по полю. Длинными размашистыми шагами, широко и очень быстро. Весьма своеобразно, тонко, изящно опекал он центровых противника. Не касался соперника, не толкал, а постоянно крутился вокруг него, блокируя передачу, которую мог получить соперник. Сейчас такая защита стала нормой. Тогда же это было открытием. Большой мастер, Силинып никогда не грубил. Так же, как и Воль- нову, ему доставалось от грубиянов в баскетболе, против него частенько играли чересчур резко. Силинын прекрасно выполнял бросок крюком, причем не только из–под щита, но и в 5–6 метрах от него, с угла площадки. Он был необычен во всем. Когда ему делали персональное замечание, он обращался к судье с вопросом: «Мне, да? Ах, пожалуйста!» Резко вскидывал руку. И своей улыбкой обескураживал судей. Гунару подражали, его любили. Всегда было приятно смотреть, как он играл красиво, азартно, увлекательно.

Вырастить из игрока звезду — дело многотрудное. Мало найти талант, надо определить его стиль, почерк, своеобразие, надо терпеливо ждать, доверять, рисковать. Но когда звезда заблестит, радости тренерам будет столько, что компенсирует она их затраченный труд и нервы.

Чем больше будет у нас ярких, интересных, самобытных игроков–звезд, тем больше зрителей окажется на наших трибунах, тем выше станет популярность баскетбола. Искать и растить таланты — благородная задача всех тренеров.

 

Когда зритель пришел на матч

Устроители соревнований постоянно должны думать о том, чтобы трибуны не пустовали. Разумеется, экономическая сторона соревнований тесно связана с тем, насколько игрокам и тренерам удается привлечь зрителей на свои соревнования. Но вот зритель пришел на матч. Он заплатил за билет и имеет полное право увидеть интересное спортивное зрелище, поединок двух команд, дуэль тренеров и игроков. Важную роль при этом играет и антураж соревнования. В это понятие входит все то, что должно создать красочный баскетбольный спектакль.

В игровом зале все должно радовать глаз. Ярко окрашенный, до блеска лакированный пол, чистые, прозрачные стеклянные щиты, удобные кресла для зрителей, красочная программа, где можно найти не только сведения о составах играющих команд, но и подробные характеристики игроков, тренеров, всей жения, технические данные.

Каждой баскетбольной встрече сопутствует обычно разминка игроков. Зритель обязан спешить не только на матч, но и на разминку, своеобразную увертюру соревнования. Разминка ведь не только подготовка игроков к матчу, это еще и психологический настрой, придание уверенности каждому игроку и команде в целом, создание хорошего боевого настроения. Упражнение с несколькими мячами, жонглирование, забрасывание мячей сверху, скоростное ведение, ведение несколькими мячами — все это придает нужный настрой. И, конечно, такая разминка не может не понравиться зрителю. В сезоне 1972/73 года мы в ЦСКА регулярно проводили подобную разминку, и зритель боялся ее пропустить. Она нравилась. Она была необычна, оригинальна. Она пришлась по душе и игрокам. Думается, что наши тренеры, заботясь, естественно, об очках для команды, не должны забывать и о зрителях. И в этом отношении весьма полезно придумывать яркие, своеобразные упражнения для разминки.

Я уже говорил, что нет мелочей в организации соревнования. Все важно! В частности, красочная форма игроков с большими, яркими номерами на груди и на спине, с эмблемой клуба, а еще лучше с фамилией игрока на спине — тоже необходимый атрибут хорошей организации соревнования. Опрятность игроков, их спортивность, собранность, внешний вид, прическа должны ласкать глаз.

То же самое можно сказать и об облике арбитров. Зритель встречает судью, как говорится, по одежке, а провожает по квалификации то свистом, то аплодисментами. Судья — это еще и пропагандист баскетбола. Он дирижер спектакля, и от его мастерства во многом зависит успех соревнования. Немаловажное значение имеет, естественно, и внешний вид арбитра, его стройная фигура, уверенные и четкие движения, свистки и жесты. Опытный судья должен уметь не только определять ситуацию, но и соответственно держаться на игровой площадке. У нас есть немало арбитров, которые в этом смысле достойны подражания. Назову, к примеру, таких отличных судей, как Анатолий Кокарев, Давид Давтян, Ане Кяби, Байконур Мухамедзянов, Михаил Давыдов, Михаил Григорьев, Виктор Касатиков, Борис Цариков, Владимир Костин.

Важно уметь занять зрителя и в перерыве. Решения здесь могут быть самые различные. В одних странах, например, на площадку выходят гитаристы. В других, скажем в Америке, во Франции, Италии, играют и маршируют по залу девичьи оркестры. В третьих проводят различные лотереи, конкурсы, соревнования в бросках по кольцу.

Красочные разминки, заполнение пауз и перерывов соревнований, соревнования по мини–баскетболу для детей и для людей пожилого возраста — это тоже важные атрибуты баскетбольных состязаний.

Беспокоиться о всех этих далеко не мелочах — долг и организаторов соревнований, и наших тренеров.

Трепетной любовью к своему виду спорта, уважением его традиций спортсмены, тренеры воспитывают и зрителя. В Америке, например, зритель никогда не опаздывает на разминку. Все занимают места загодя. И если случится, кто–то опоздал, то он уже не займет свое место до перерыва, чтобы не мешать остальным наблюдать увлекательное зрелище разминки.

 

Издержки баскетбольного кодекса

Вряд ли нужно много говорить о значении правил той или иной спортивной игры для ее популяризации. Достаточно один–два раза посмотреть футбольный матч или волейбольную встречу, чтобы в общем понять правила игры и с увлечением следить за ее ходом. А как у нас в баскетболе? Думаю, что ни одна спортивная игра не претерпела столь крупных трансформаций, как баскетбол. Баскетбольные правила менялись столь стремительно, что даже специалисты не всегда успевали за этим следить. Причем изменения в правила вносились не всегда последовательно. К примеру, решили ввести зонную линию — и отменили ее. Затем снова приняли правило зоны. Разрешили отбивать все отскочившие от щита мячи — и наложили на это запрет. Чувствуется, что Техническая комиссия ФИБА ищет новые пути развития игры. Но делается это медленно и консервативно. Если уж ФИБА часто изменяет правила и вновь возвращается к прежним параграфам, то, видимо, целесообразно в этой связи подумать о том, как сделать наш вид более зрелищным и более доступным для неискушенного зрителя.

Хоккей очень быстро завоевал зрителей своей искрометностью, динамизмом. Думается, что именно эти качества должны быть и в баскетболе. А ведь часто бывает странно и обидно смотреть, особенно неискушенному зрителю, когда судья без конца останавливает игру для замены, для минутных перерывов, для выполнения бесконечного количества штрафных бросков. Естественно, это не может нравиться публике.

Нередко и сам игрок даже не чувствует, как его чуть- чуть задели. Да это и не мудрено! Ведь у большинства баскетболистов и рост два метра и вес почти сто килограммов. Для них это как комариный укус. Другое дело, когда игрок бросает по кольцу — здесь даже маленькое нарушение влияет на бросок и должно фиксироваться. А почему бы и не разрешить играть корпусом во время ведения мяча в, поле или в борьбе под щитом на «втором этаже»? Зрелищно баскетбол от этого только бы выиграл. Он приобрел бы черты настоящего единоборства, как раз того, чем богат сегодня хоккей. И, мне думается, есть смысл серьезно подумать и побороться за такие изменения в правилах.

И, конечно, очень важно довести кодекс баскетбольных правил до того состояния, чтобы они были понятны и доступны даже неискушенному зрителю.

Пожалуй, не следует часто прибегать к изменениям правил, за которыми под силу следить только специалисту. Частое вмешательство в законы игры не делает баскетбол доступным, понятным. Ясно, что чем доступнее вид спорта, чем проще правила соревнования, тем легче этот вид спорта воспринимается.

Баскетбол в этой связи находится в сложном положении. Зритель, впервые попавший на матч, без гида легко запутается в лабиринте баскетбольного кодекса.

И еще. Разве может угадать зритель, о чем говорит тренер в минутном перерыве? А таких перерывов четыре. А чем заполнять паузы минутных перерывов?

Думаю, что зрелищная привлекательность баскетбола выиграет, если мы избавимся от ненужных остановок игры. У баскетбола, как и у других видов спорта, есть свое лицо, своя чисто баскетбольная привлекательность. Острота борьбы и высокое индивидуальное мастерство в бросках, коллективные действия в атаке и защите, высокий темп, красивые комбинации — все это именно и делает баскетбол неповторимым.

 

«…Говорить и то запрещается»

3 марта 1976 года «Комсомольская правда» проинформировала своих читателей о том, что первое место среди 52 видов спорта по массовости занимает баскетбол. Игра распространена в 137 странах, где в общей сложности более 65 миллионов баскетболистов. Наверное, для многих любителей спорта эти данные были откровением. Еще бы! Позади остались футбол, волейбол, легкая атлетика… Впрочем, цель моих заметок не в том,' чтобы противопоставить одни виды спорта другим. Чем больше будет на земле видов спортивных упражнений, тем больше возможностей у каждого человека проявить себя в спорте, тем богаче, насыщенней его жизнь.

И все–таки в этой главе мне хочется порассуждать не столько о самих спортсменах, сколько о тех, кто помогает им (а иногда, случается, и мешает!) установить очередной рекорд или блеснуть мастерством в острой борьбе за мяч. Мне хочется поразмышлять о зрителях, заполняющих трибуны стадионов и Дворцов спорта, чтобы пережить вместе со спортсменами все перипетии спортивного действа. А зрители бывают разные…

Что такое баскетбольный болельщик? Чем он отличен от болельщиков других видов спорта, что вызывает его радость, а чем он бывает недоволен? Каков зритель спортивных соревнований в разных странах? Что общего у него с театральным зрителем? Обо всем этом мне и хотелось рассказать в этой главе.

Различные виды спорта вызывают разные интересы и разные чувства зрителей. Теннисный зритель, к примеру, во всех странах одинаков. Он всегда корректен, выдержан, держится всегда с достоинством. Здесь публика молчаливо «болеет про себя». Возможно, это самая трудная форма переживаний. И только когда мяч выигран и игра остановлена, зрители позволяют себе выразить свои эмоции. Вспоминаю случай, свидетелем которого я был на малой спортивной арене Лужников во время международного турнира по теннису. Двое молодых людей, чуть навеселе, позволили себе громко комментировать ход матча. Они просто разговаривали между собой, полагая, что никому не мешают. Но молодых людей попросилиуйти с трибуны. «Ну и порядок, говорить и то запрещается», — сетовали уходящие болельщики. Они и не подозревали, что попали, как говорится, в самую точку. На теннисе именно так болеют. Не громко. Совсем иной зритель на футболе. Он не сидит молча, выражение восторга или гнева по поводу происходящего на поле — йочти обычное его состояние. Страсти футбольных болельщиков на некоторых зарубежных стадионах, бывает, переходят всякие границы и заканчиваются крупными потасовками. В прессе не раз сообщалось о диких нравах на стадионах Англии, Шотландии, Италии, Южной Америки. Не случайно на больших футбольных стадионах мира игровое поле отделено от зрителей проволочным заграждением или крепкой оградой и к тому же рвом, наполненным водой.

В 1966 году мне довелось наблюдать футбольный матч в бразильском городе Сан — Паулу на громадном стадионе, вмещавшем более ста пятидесяти тысяч зрителей. Играли популярные клубы «Сантос» и «Каринтиас». Матч проходил с преимуществом «Сантоса». Как всегда, великолепно играл Пеле. Выпрыгнув на навесную передачу, он сильно послал мяч головой в нижний от вратаря дальний угол. «Каринтиас» ответил голом через десять минут. Затем Пеле в фантастической передаче по дуге с правой стороны через все поле вывел на удар своего левого крайнего, и «Сантос» снова вышел вперед^Но болельщикам «Каринтиаса» показалось, что мяч был забит из положения вне игры. На трибунах поднялся дикий крик. На поле полетели камни, бутылки, но игра продолжалась. И тут один разгневанный молодой болельщик перебрался через ров, проволочное заграждение и, подбежав сзади, неожиданно ударил бокового судью. Арбитр и оба боковых судьи подбежали к ретивому болельщику и стали бить его флажками. Тут же подоспели полицейские с дубинками, и в общем уже пять или шесть человек избивали налетчика. И здесь публика, пришедшая на стадион, не выдержала. В несколько мгновений тысячи людей поднялись и, давя сидящих впереди, бросились к футбольному полю. Сняв проволочное заграждение, толпа перебралась через ров и устремилась на поле. Судьи и полиция отбивались как могли и, скрывшись в туннеле, забаррикадировались. Толпы людей более часа метались по футбольному полю. А футболисты тем временем спокойно стояли у ворот — одни у одних ворот, другие — у противоположных. В Бразилии футболист — это идол, и обидеть его никто не имеет права. Прибывшие воинские части брандспойтами разогнали озверевших болельщиков, и игра была продолжена.

Такие случаи на футбольных полях некоторых европейских и южноамериканских стран не столь уж редки. И все же футбольный зритель за рубежом не так опасен, как баскетбольный.

 

Под дым петард, под барабанный бой

В отличие от футбольного баскетбольный зритель находится в непосредственной близости от игроков и тренеров. Когда вы сидите на скамейке для игроков и тренеров, вы слышите каждое слово болельщика, вы чувствуете его горячее дыхание. Ясно, что зритель тоже ощущает этот контакт. И всеми средствами стремится оказать помощь своей команде, воздействуя на судей и на соперника.

Мне особенно памятен чемпионат мира по баскетболу в Рио–де–Жанейро в 1963 году. Зритель в Южной Америке, как я уже говорил, самый необузданный, он способен на все ради победы своей команды. Ты соперник его команды, ты мешаешь ей победить, значит, ты сегодня против нас, ты наш враг. А раз так, пощады не жди.

Матч СССР — Бразилия был решающим в борьбе за первое место. Играть предстояло в самом большом зале Южной Америки — «Мараканазиньо». Не успели мы войти в зал, как двадцатитысячная толпа встретила нас ревом труб, трещоток и барабанным боем. Это была первая атака. Надо было проводить разминку, а зрители успели уже забросать наше кольцо сотнями дымовых шашек- петард. А это совсем не игрушки. Каждая петарда весит сто граммов и завернута в блестящую клейкую бумагу. Падая, петарда взрывается и извергает клубы дыма. Дым заволакивает и кольца и игроков. Попробуй попади! Мужественно и умело повел себя в этой обстановке Юрий Корнеев. Он вообще отличался тем, что никогда не терялся в трудные минуты. Сняв тренировочную куртку, Корнеев стал разгонять ею дым от петард, чтобы можно было как–то разминаться. Ребята последовали его примеру. Разогнав дым и убрав петарды, мы начали разминку. Однако шум в зале не затихал ни на минуту. Психическая атака, сопровождаемая ударами в бубен, в бара–бан, ревом самодельных трещоток, труб, продолжалась почти два часа. Позже мы не раз удивлялись, откуда берутся силы у бразильской торсиды (так здесь величают болельщиков). Бразильцы не только шумно болеют, они знают, как и когда помочь своей команде. Чтобы подбодрить свою команду, весь зал дружно поет бразильский гимн или популярные национальные песни.

Между тем игра получилась яркой и интересной. Наши играли хорошо. На подъеме был Александр Петров. Это был его лучший чемпионат мира, здесь получил он приз лучшего центра. Тайм прошел в равной борьбе — 41:40. В перерыве произошли два события, которые, на мой взгляд, предрешили исход поединка в пользу бразильцев. Тренер сборной Бразилии, рыжеватый, щупленький, в роговых очках, сутулый, Суарес Канелла подошел к уругвайскому арбитру Падилье, который был лучшим арбитром в этом чемпионате и отлично провел первый тайм нашей встречи. Канелла сверкнул из–под очков маленькими злыми глазками и влепил арбитру пощечину, да так, что тот упал, видимо, больше от неожиданности, чем от силы удара. Толпа болельщиков, понимая, что Канеллу ждут неприятности, мгновенно поднялась на его защиту. Но, к счастью, полицейские оттеснили толпу.

Все это было для нас столь непривычно, что мы просто растерялись. Мы пошли в свою раздевалку обсудить создавшееся положение. Однако добраться до раздевалки мне не пришлось. Петарда, брошенная с трибуны, угодила мне в правый висок, прилепилась, вспыхнула, обожгла глаз, спалила брови, ресницы, волосы. Второй тайм я провел в лазарете. А что же мой коллега — тренер бразильцев Канелла? Формально тоже не вел второй тайм: его дисквалифицировали до конца встречи, но пойти на большее арбитры побоялись, думаю, из–за зрителей. Канелла сидел на трибуне и оттуда, через гонцов, управлял командой. А трибуна ему в этом помогала. Если Канелла говорил, скажем, что нужно сменить игрока номер четыре, то вся трибуна кричала, скандировала, что нужно сменить игрока номер четыре, и так далее. И бразильцам удалось вырвать победу.

Надо сказать, что на матчи чемпионата мира приходило огромное количество зрителей. Билеты на все игры были распроданы заранее. Но когда игрались интересные матчи, то собиралось до ста тысяч зрителей, которые окружали стадион, вернее, зал «Мараканазиньо». И тогда уж пробиться в зал игрокам и тренерам без эскорта полицейских было невозможно. Нельзя было и проехать.

Мы жили на набережной знаменитой Копакабаны, это недалеко от стадиона, и если, скажем, добираться пешком, то можно дойти за тридцать–сорок минут. Когда же мы ехали на машине по городу, то затрачивали на это часа полтора, хотя впереди нас постоянно сигналил полицейский и команду сопровождал эскорт мотоциклистов.

Таким был интерес в Бразилии к чемпионату мира 1963 года.

 

Когда бушует торсида

Первенство мира 1967 года в Уругвае завершилось триумфом советских баскетболистов. Возвращаясь на Родину уже чемпионом мира, сборная СССР остановилась в Бразилии, чтобы снова встретиться со сборной командой этой страны. И вот снова Сан — Паулу. Матч проходил в десятитысячном зале клуба «Каринтиаса». Зал этот известен прежде всего тем, что за пятьдесят лет его существования бразильцы не проиграли здесь ни одного матча. Желание сборной Бразилии взять реванш за поражение на чемпионате мира было огромно. И вот матч в «Каринтиасе», где, как нам говорили, баскетбольная торсида самая жестокая и беспринципная.

Матч начался стройным пением самбы в исполнении, десятитысячного хора бразильских болельщиков. «В первые минуты игры я ничего не видел и не слышал, кроме этой музыкальной мелодии, — вспоминает заслуженный мастер спорта Юрий Селихов. — Я ничего не ощущал, в глазах чертики, темно, и, честно говоря, первые пять минут, когда я вышел, я просто избегал мяча». Вот так может чувствовать себя игрок, впервые попадающий в такую обстановку. А ведь Селихов был сильным, опытным баскетболистом.

Матч судили наш Байконур Мухамедзянов, один из лучших советских арбитров, и бразилец Р. Ревето. Как потом выяснилось, Ревето даже не имел национальной категории. Его поставили на игру специально, чтобы бразильцы смогли взять реванш. И с первых минут Ревето стал, как говорят в баскетболе, с «протезной рукой» на центре поля, не давая нашей команде не только играть, но и переходить центр. Он буквально засвистал Мухамедзянова, растерявшегося от наглости бразильца. Ревето направо и налево штрафовал советских игроков. В это время руководитель нашей делегации, известный спортивный журналист Павел Михалев, тогда он был еще и председателем Федерации баскетбола СССР, подошел с апелляцией к судейскому столу. Павел Михалев всегда отличался умением красиво, со вкусом одеваться. И на сей раз он выглядел безупречно: в светло–сером костюме, белой накрахмаленной рубашке, с ярким красным галстуком. Но не успел он подойти к судейскому столу, как в него с трибуны было выпущено несколько сот яиц. С элегантностью было моментально покончено. А яйца, помидоры, огурцы и фрукты продолжали уже лететь к нашей скамейке.

После вынужденного перерыва матч возобновился. Но Ревето продолжал свое грязное дело и мешал нашей команде играть как только мог. Мухамедзянов, по мнению зрителей, начал проявлять необъективность в судействе и тут же стал мишенью разбушевавшейся толпы. Зрители, сидевшие вокруг площадки, хватали его за ноги, ставили подножки. Угрожали судье игроки бразильской команды и даже тренеры. Мухамедзянову прямо было сказано, что, если бразильцы проиграют, живым ему отсюда не выбраться. Угрозы посыпались и в адрес всей нашей команды. Играть стало совсем невозможно. В нас уже летели более тяжелые и довольно опасные предметы. Нам ничего не оставалось, как остановить игру. Я предупредил организаторов соревнования, что, если безобразия не прекратятся, мы уйдем с поля, не окончив матч. Почти двадцать минут судьи и организаторы выясняли отношения. Но это еще больше раскалило и без того бушевавшую торсиду. Матч все же был возобновлен. Ревето несколько успокоился, видимо, понял, что с нами шутки плохи. Тайм нам удалось выиграть с преимуществом в три очка.

Как только прозвучал свисток на перерыв, дикая толпа бросилась на поле к нашей команде. Трое или четверо полицейских, охранявших нас, ничего не могли поделать с торсидой, толчки, пинки, удары, угрозы сыпались со всех сторон. В раздевалку пробирались, что называется, врукопашную. Сзади шел Мухамедзянов, и ему, конечно, досталось больше всех.

Ясно, что играть в такой обстановке могут только сильные и смелые люди, настоящие бойцы.

В перерыве организаторы заверили нас, что к началу второго тайма будет наведен порядок, что вызван дополнительный наряд полиции.

Но то были лишь благие заверения. Шесть раз останавливалась игра во втором тайме. Но обстановка накалялась снова. Мы выиграли очко, выиграли с большим трудом, большим усилием воли. И, взяв в кольцо Мухамедзянова, бегом отправились в раздевалку. Полицейские встали у дверей, но попросили нас закрыть окна и двери и погасить в раздевалке свет. Два часа не расходилась толпа, надеясь расправиться с обидчиками их кумиров. И тогда хозяин «Каринтиаса» решил пойти на хитрость. К нашей раздевалке подъехал автобус с погашенным светом и фарами, да и мы тоже сидели в темноте в раздевалке. Затем пустой автобус рванулся сквозь толпу. Потом мы видели этот автобус — ни одного целого стекла, груды кирпича и камней на сиденьях. Еще через час, когда зрители разошлись, мы выехали в отель. На следующий день игроки и тренеры бразильской команды пришли извиняться за своих зрителей, но нам от этого было не легче.

Конечно, зритель Бразилии, да и, пожалуй, всей Южной Америки, не всегда фанатично болеет за свою команду. Я помню, как в 1968 году наша сборная встретилась в Рио–де–Жанейро со сборной командой Бразилии. Вначале, естественно, публика активно поддерживала свою команду, но мы выигрывали довольно уверенно. Что–то около двадцати очков мы выиграли у сборной Бразилии. И вот, увидев, как наши Паулаускас, Белов, Липсо, Саканделидзе, Селихов показывают и быструю и красивую игру, публика стала откровенно поддерживать нашу команду, освистывая своих.

 

Болельщики бывают разные…

В разных странах зрители болеют по–разному и называются болельщики тоже по–разному. В Бразилии это общепризнанная футбольная и баскетбольная торсида, в Италии это тиффози, в Испании да и во всей Южной Америке — хинга, в Америке и Англии — фэн. На поведение зрителя влияют его культура и темперамент, обычаи страны. Отношение зрителя к команде соперника определяется нередко и политической ситуацией. Зритель обычно поддерживает команду, с которой его страна находится в дружеских контактах. Он симпатизирует командам стран со–седей, стран, говорящих на том же языке. Если, к примеру, в Уругвае команда США играет с командой Бразилии, то все симпатии зрителей будут на стороне южноамериканской команды, и не только потому, что она ближе и понятнее. Дело в том, что во многих сферах жизни большинства стран Южной Америки бизнесмены США диктуют пока еще свои условия. В их руках деньги. Сидя за конторским столом или трудясь на фабрике, против богатых дельцов, как говорится, не попрешь — просто уволят с. работы. На улицу тоже не выйдешь и не будешь кричать «Долой американцев!» А вот на стадионе можно отвести душу, можно даже бросить в янки тухлые яйца, гнилые яблоки, помидоры. И ничего с тобой за это не сделают, с работы не снимут!

Когда мы играем с командой Соединенных Штатов в Южной Америке, зрители обычно болеют за нас. Советский Союз всегда был ближе для простых людей, чем североамериканцы. И это мы чувствуем, выступая в Южной Америке.

Поведение болельщиков, пытающихся всеми силами поддержать свою команду, иногда может привести и к обратным результатам. Так произошло, в частности, на Мексиканской олимпиаде во время встречи нашей команды со сборной Югославии. Вначале симпатии публики были на стороне нашей команды. Мексиканцы считали, что матч между советской сборной и американской сборной, которая уже обеспечила себе выход в финал, будет украшением турнира баскетболистов. Публика вначале поддерживала нашу команду, которая играла очень трудный матч с югославскими баскетболистами. Наши туристы, было их человек тридцать–сорок, чтобы как–то выразить свое присутствие и поддержать свою команду, стали дружно скандировать: «Шайбу, шайбу!» и «Мо- лод–цы!»

Мексиканский зритель в общем–то довольно корректный зритель, когда не играет его команда, даже несколько сентиментальный. И мексиканцы, почувствовав жалость к команде Югославии, начали откровенно болеть за нее. Наши попытались было в ходе соревнования перекричать весь зал, но там находилось примерно пятнадцать тысяч мексиканских зрителей. Мексиканцы не на шутк-у разбушевались и совсем забыли, что вначале они болели за нашу команду. Судил эту встречу местный судья. Ясно, что настроение мексиканской хинги ему было небезразлично, а мексиканская публика, если разбушуется, становится очень активной, неудержимой, страстной. И вот зрители сумели взбодрить югославскую сборную и, видимо, как–то повлиять на судью и на нашу команду. Мы проиграли. Я не хочу, разумеется, сказать, что виноваты были только зрители. Конечно, прежде всего виноваты в этом поражении сами игроки вместе с тренером. Но тем не менее та игра стала примером того, как симпатии зала меняются в зависимости от обстановки.

Есть страны, где публика очень хорошо разбирается в нюансах баскетбола и знает, когда и как помочь своей команде. Мне вспоминается люблянский чемпионат мира 1970 года. Югославские болельщики очень темпераментные. И, кажется, ничего для них не существует, кроме победы своей команды. Югославы все готовы сделать, только бы победила их команда. Поют, танцуют и кричат так же. как в Южной Америке. Но к этому следует добавить, что в Югославии знают баскетбол довольно тонко. Югославский зритель создает шумовые эффекты не от скуки и не ради каких–либо традиций. Он шумит, если можно так сказать, осмысленно, целеустремленно. Я как тренер убеждался в этом не раз. К примеру, ваша команда берет минутный перерыв и тренеры подходят к команде, дабы, естественно, что–то объяснить игрокам и дать план на следующие минуты матча. И как раз в этот момент в зале поднимается невообразимый шум. Шум настолько увеличивается во время минутного перерыва, что тренер уже не в состоянии что–то сказать игрокам. Даже крик тренера на ухо игрокам не достигает цели.

То же можно сказать и о болельщиках Италии, Румынии, Польши. Когда нападает соперник, зал сокрушается от крика, свистков, топанья. Все это организуется для того, чтобы игроки не могли подсказать друг другу, какие комбинации проводить, как нападать, на кого из игроков сыграть. Во всяком случае, шум всячески мешает активным действиям соперника. Когда же нападает команда — хозяин поля, то в зале воцаряется тишина. Есть даже специальные дирижеры на каждой трибуне, которые в нужный момент вскакивают и показывают соотечественникам, как себя вести. И нередко случается, что в игре равных чаша весов склоняется туда, на чьей стороне «дирижерская палочка». Весьма своеобразен болельщик в Испании. Я убедился в этом тогда, когда команда ЦСКА в 1969 году вышла в финал Кубка европейских чемпионов и должна была встречаться с мадридским «Реалом». Обычно в такой ситуации финальную встречу проводят на нейтральном поле. Но Международная федерация баскетбола почему- то решила провести финал в Барселоне, посчитав этот город нейтральным. Поначалу, естественно, такая «нейтральность» вызвала у нас только скептические улыбки. Но, как потом выяснилось, мы поспешили со своим суждением. Получилось так, что матч нам удалось выиграть. И притом не без помощи… барселонской публики. С первых до последних минут барселонцы откровенно и добросовестно болели за советскую команду. Позже мы узнали, в чем дело. Оказывается, постоянное спортивное соперничество между испанскими городами Барселоной и Мадридом ставится здесь выше, чем патриотические начала. «Если не мы, то лучше уж ЦСКА, чем «Реал- Мадрид» — так считали многие барселонцы.

Играя в Мадриде с командой «Реал — Мадрид», мы, однако, почувствовали, что такое настоящий испанский болельщик. Здесь он себя не щадит: рев, крики на трибунах, пронзительные свистки… Все это настолько оглушало наших ребят, что первый тайм мы проиграли. В перерыве тренеры приложили немало усилий, чтобы как–то успокоить команду. Лишь после этого ребята смогли собраться и выиграть, причем с разницей только в одно очко.

Особенно дико, фанатично болеют в Италии. Взять, к примеру, небольшой город Варезе. Команда «Иньис» (сейчас она называется «Мобилджиджи») пять раз была обладателем Кубка европейских чемпионов. У себя дома, в Варезе, «Иньис» не проигрывал никому. В состав команды, как правило, входят лучшие игроки Италии и приобретенные клубом сильнейшие баскетболисты Соединенных Штатов, которые получают большие деньги и отрабатывают их добросовестно. Публика на играх в Варезе настолько входит в раж, что полиции приходится быть всегда начеку. Полицейские, как правило, в два ряда опоясывают зал, чтобы сдержать попытки зрителей проникнуть на поле.

Здесь небезопасно проходить близко от трибуны тому, кто представляет команду соперника. Можно ведь ока-. заться «случайно» мишенью в глазах какого–нибудь темпераментного «патриота» своей команды, который будет целиться в вас чем–нибудь тяжелым. Действительно, в Варезе тоже могут играть только сильные духом спортсмены.

Чтобы побеждать итальянцев, нужно быть не просто сильнее их. Нужно быть сильнее в несколько раз, только тогда можно добится успеха в игре с хозяевами турнира.

Да, готовясь сегодня к ответственным соревнованиям, нельзя не учитывать и влияния зрителя, этого «лишнего игрока», который может стать твоим союзником или противником. И не случайно национальные федерации развивают обычно активную деятельность, чтобы получить возможность проводить соревнования у себя дома, так как это гарантирует определенный успех.

Бывают, однако, и такие ситуации, когда волнение на трибунах искусственно и преднамеренно вызывают игроки или тренеры команды — хозяина поля. Стоит знаменитому игроку, любимцу торсиды, тиффози или хинги, развести руками и обратиться к трибуне, показать, что его, дескать, наказывают напрасно, что судья не прав и в столкновении виноват именно соперник, а не он, и трибуна «отвечает» на обращение своего любимца. Публика моментально воспламеняется, и часто этого бывает достаточно, чтобы матч был испорчен. Таких примеров немало.

Вспоминается встреча сборной СССР в Уругвае с командой «Пеньяроль». В составе соперников играл тогда знаменитый Моглия, действительно сильный игрок, звезда уругвайского баскетбола, герой Олимпиады в Мельбурне (завоеванная уругвайцами в Мельбурне бронзовая медаль была для них, конечно, большим успехом). Так вот, на 30‑й минуте второго тайма при явном преимуществе нашей команды Моглия столкнулся с Модестом Паулаускасом под кольцом и оказался на полу. Надо сказать, что Модест был игроком не очень внушительных размеров, но сделан он был как будто из камня. И столкнуться с ним–дело чрезвычайно неприятное для соперника. Поднявшись, Моглия бросился на своего молодого обидчика, но, увидев боксерскую стойку, которую принял Модест, развел руками и обратился к трибунам. Зрители словно этого и ждали. Они смяли полицию и полезли на поле защищать своего кумира. Ну а полиция, окружив нас двойным кольцом, отбиваясь дубинками, вместе снами отступала к раздевалке. Пробравшись в раздевалку, мы провели за ее железной дверью около двух часов, пока полиция наводила порядок. Затем игра возобновилась.

А разве можно забыть матч, проигранный в Буэнос- Айресе сборной Аргентины, которая была намного слабее нашей команды! Зрители закидали нас яйцами, гнилыми яблоками, помидорами. Аргентинский судья, проводивший тот злополучный матч, явно забыл о приличиях. Судейская трель раздавалась почти всякий раз, когда мячом овладевали наши ребята. На сей раз судье помогали и секретари, сидевшие у судейского стола. И получилось так, что за пять минут до конца второго тайма у иас на поле осталось всего два игрока. Редчайший случай! Но когда на площадке остаются два игрока, команде автоматически засчитывается поражение! Вот так аргентинцы и выиграли.

 

Там, где родился баскетбол

Баскетбольные зрители в Соединенных Штатах Америки совсем не одинаковы. В разных городах страны они ведут себя по–разному. Здесь многое зависит от значимости соревнования. Если вы играете против национальной команды Соединенных Штатов, против сборной американского города или штата, то на симпатии зрителей не надейтесь. Каждый присутствующий в игровом зале американец жаждет вашего поражения и неразборчив в средствах. Ведь здесь поставлены на карту интересы его страны, его города, и, естественно, зритель проявляет патриотизм. Даже любой справедливый свисток арбитра в пользу команды соперника тут же вызовет истошный крик на трибунах. Устоять в этих условиях могут только сильные духом судьи, я бы сказал, судьи–личности. Таким судьей остался в моей памяти известный бразильский арбитр Ренато Ригето. В 1965 году он судил две первые встречи очередной серии матчей между сборной СССР и сборной Соединенных Штатов. И, надо сказать, судил честно, несмотря на дикие вопли и угрозы болельщиков. Но Ригето не повезло…

…Встреча в Сан — Луисе проходила довольно ровно, с переменным успехом. В начале второго тайма Ригето случайно столкнулся под щитом с центровым американской сборной мощным негром ростом 210 сантиметров. Ригето не устоял на ногах, упал и не смог подняться. С серьезным повреждением позвоночника его отправили в больницу. Игра, естественно, была остановлена. Стали искать судью, который бы мог заменить Ригето. Вначале диктор обратился к зрителям и сказал, что если среди них находится квалифицированный арбитр, судивший уже какие–нибудь соревнования международного масштаба, то его просят подойти к судейскому столу. Но на обращение диктора никто не ответил. Тогда организаторы в поисках судьи пошли по трибунам. Наконец, судья был найден. К судейскому столу подошел парень ростом примерно 195 сантиметров. Он не настолько был высок, насколько тучен и толст. Он снял пиджак, скрывавший весьма солидный живот, и взял в руки свисток. Фигура толстяка с судейским свистком не могла не вызвать улыбок. Но когда парень начал свистеть, то нашей команде стало как–то не до шуток. Он чутко улавливал настроение трибун и довольно бесцеремонно стал расправляться с нашей командой. Он просто не пропускал нас к щиту американской сборной. Американцы победили в этом матче, и зрители, в знак благодарности, унесли толстяка — «судью» из зала на руках. Вот так «болеет» американский зритель, когда игра задевает его патриотические чувства.

Если же с зарубежной командой встречается команда одного из американских колледжей или университетов, то исход такой встречи, по мнению американцев, не может подорвать национальный престиж. За команду университета студенты тоже болеют не щадя ни живота, ни горла своего. Но если вы победили американскую команду, хотя она, публика, болела против вас, вас оценивают как победителей. При этом и тренеры и игроки обязательно жмут вам руки, а зрители стоя приветствуют вашу команду.

 

Испытай характер в Тбилиси

Сан — Паулу и Барселона, Сан — Луис и Буэнос — Айрес… В этих и во многих других зарубежных городах знают и любят баскетбол. Читатель, надеюсь, получил уже представление о зарубежных зрителях, заполняющих баскетбольные залы. О зрителях темпераментных и… не всегда объективных. Ну а что же наши болельщики? Так же эмоциональны, горячи, как и их зарубежные собратья? Или все–таки другие? Говорят, болельщики, как дети, везде одинаковы. Но, думаю, это не совсем так. Наш баскетбольный зритель безусловно более дисциплинирован и объективен, хотя, конечно, и ему темперамента не занимать. Скорее всего в этом можно убедиться, если побывать, к примеру, в тбилисском Дворце спорта, когда там встречаются местные динамовцы со своими соперниками по высшей лиге чемпионата СССР. Когда динамовцы в хорошей спортивной форме, победить их на своем поле предельно трудно. И «виноват» здесь в известной мере болельщик. Он не дает своим игрокам плохо играть, заставляет их, как говорится, костьми ложиться за победу. Тбилисский болельщик не стесняется воздействовать и на судей, и те, если они не очень опытны и мужественны, боятся судить в Тбилиси и волей–неволей начинают помогать грузинской команде. Естественно, что слабый духом соперник, попав в такую обстановку, тоже начинает теряться. Поэтому, чтобы обстрелять команду перед крупными международными соревнованиями, целесообразно несколько матчей поиграть в Тбилиси. Это хорошая проверка боем.

Особенно страстны грузинские зрители, когда их любимцы встречаются с командой–лидером. Тут уж не жалеют ни своих голосов, ни рук, ни ног. Так, мне довелось полностью испытать силу атак грузинских болельщиков в бытность мою тренером СКА (Рига) да и позднее, когда я принял команду ЦСКА. Ведь эти две команды — многократные чемпионы СССР и обладатели Кубка европейских чемпионов! Чего греха таить, случается, что некоторые «болельщики» Дворца спорта выходят за рамки дозволенного. И тогда в команду соперника летят и мороженое, и мандарины, и монеты, и даже более опасные предметы, которыми можно поранить игроков. Конечно, грузинский болельщик в общем умеет себя вести, но вот такие, мягко говоря, темпераментные зрители–одиночки подчас омрачают картину честного спортивного соперничества.

Дружно поддерживает свою любимую команду «Жаль- гирис» каунасский зритель. Здесь тоже играть не просто. Правда, литовцы не позволяют себе ничего, кроме крика, свиста или топота.

Активно болеют в Риге. Здесь у баскетбола, как говорится, глубокие корни. Много лет блистал рижский СКА, а сегодня бесспорный лидер женского баскетбола — команда Трамвайно–троллейбусного треста (ТТТ).

Своеобразен болельщик в Ленинграде. Ленинградцы всегда славились высокой культурой, интеллигентностью, а вот болельщик у них, к сожалению, совсем другой. Со перника ленинградского «Спартака» он норовит обидеть, старается ущемить его самолюбие. Вот бы такого болельщика самого на поле или на место тренера, он бы почувствовал почем фунт лиха. А с трибуны, конечно, все герои, все мастера, все сильные и все все умеют.

Но самый непостижимый зритель, пожалуй, живет в Москве. Даже обидно бывает: играем в Москве, в зале ЦСКА, а болельщиков против нас больше, чем за нас. Парадокс — и только! Чем же это объяснить? В какой–то степени, думаю, тем, что на поведение зрителя влияет и его профессия. А за ЦСКА в большинстве своем болеют офицеры, военнослужащие, люди сдержанные, уравновешенные. Ну скажите, удобно ли им кричать, топать ногами, не говоря уже о более резких формах проявления темперамента! В лучшем случае военнослужащие будут вам аплодировать.

Московский зритель избалован большим количеством соревнований, он разборчив, и на плохие матчи его не заманишь. Есть у московского болельщика и еще черта, присущая, пожалуй, только ему одному: он дружелюбен к командам соперников, традиционно гостеприимен, корректен, сдержан. Он всегда оценит хорошую игру соперника москвичей и не поскупится на аплодисменты. Он строг к своим игрокам и постоянно требует у них подтверждения своего высокого класса. Иначе он быстро ниспровергнет вчерашние авторитеты, причем сделает это без излишней сентиментальности, хотя и не забудет своих кумиров.

Тбилисский Дворец спорта, рассчитанный на одиннадцать тысяч зрителей, редко вмещает всех желающих. Но я хорошо помню один из вечеров, когда мы проводили тренировку в игровом зале Дворца. Было непривычно тихо, даже как–то жутковато в этом постоянно бушующем зале, где в тот вечер никого, кроме нас, не было. И вдруг подумалось, что играть в пустом зале намного тягостнее, утомительнее, чем в зале, заполненном зрителями, хотя и рьяно болеющими за твоего соперника.

В конечном счете баскетбол, как, впрочем, и вообще спорт, не может существовать без зрителя.

И еще об одном хотелось бы сказать, заканчивая разговор о зрителе. Недавно мне довелось в одной из наших газет прочитать статью, где говорилось о том, что зритель на трибуне стадиона или в спортивном зале такой же, как и зритель в театральном или киноконцертном зале. Но с этим я позволю себе не согласиться. Театральный зритель всегда благожелателен. Он жаждет увидеть хорошую игру актеров, услышать популярные мелодии, любимых певцов. Своим поведением, чуткостью он помогает актеру раскрыть свой талант. Даже при неудачной игре актера театральный зритель никогда не позволит себе бестактность, грубость, выкрики, не говоря уже о большем. Да и соперников у актеров практически нет. Товарищи по сцене, суфлеры, режиссеры, дирижеры — все это единомышленники, которые стремятся создать обстановку доброжелательности, где актеру легче проявить свое дарование, свой талант.

Совсем другое дело — соревнования спортивных команд. Если вы играете на чужом поле, зритель настроен явно против вас. Любыми средствами он старается помочь «своим» и не очень–то церемонится с вами, с вашими чувствами. Такой зритель делает все, чтобы помешать сопернику раскрыть свой талант, показать высокое мастерство. Поэтому сопоставлять и сравнивать спортивного зрителя и зрителя, который находится в зале театра, мне кажется, неправильно.

Мне трудно представить себе баскетбольного зрителя сухим, бесстрастным, равнодушным. Человеком, которого интересуют только цифры на табло. В конце концов для этого вовсе не обязательно идти во Дворец спорта. Я предпочитаю зрителя эмоционального и разбирающегося, Конечно, в баскетболе. Зрителя, для которого радость — сам процесс борьбы мужественных и честных соперников, их виртуозное мастерство, нестандартное, живое мышление. Такому зрителю не требуется допинг в виде свиста, топота и прочего шумового оформления. Он умеет контролировать свои эмоции. И я верю, что будущее за таким зрителем.

 

Акселерация и баскетбол

Американец Джеймс Нейсмит, изобретатель баскетбола, вряд ли предполагал, что эта игра станет особенно популярной у самых высоких людей планеты. Но как только баскетбольная корзина была поднята на высоту трех метров пяти сантиметров от земли, стало очевидно, что рост игроков в баскетболе будет иметь громадное значение. Действительно, будь вы хоть самым прыгучим человеком в мире, будь вы даже рекордсменом мира по прыжкам в высоту, вам тяжело будет все сорок минут матча соперничать у щита за овладение мячом с игроком, рост которого, скажем, 215, а еще лучше 220 сантиметров. Надо учесть, что этот высокорослый игрок тоже прыгает хоть немного, что он вытягивает свои длинные руки к кольцу, что обежать его, высокого и широкого в плечах, довольно нелегко. Все это заставляет весьма основательно предположить, что рост игрока в баскетболе, особенно в борьбе под щитом, — очень важный фактор.

Чтобы как–то уравнять шансы игроков разного роста, маленьких и высоких, в современном баскетболе имеется правило трех секунд. Суть его заключается в том, что игроки не имеют права находиться более трех секунд в зоне вблизи щита, или «трехсекундной» зоне. Конечно, игра благодаря этому правилу несколько украсилась. Великаны перестали стоять как столбы под кольцом. Хочешь не хочешь, а надо им теперь двигаться и применять обманные движения так же ловко, как это умеют делать «малыши». И тем не менее значение роста в современном баскетболе убавилось ненамного.

Чтобы стимулировать более быструю игру и опять же научить высокорослых игроков быстрее двигаться по площадке, было введено в действие еще одно правило — правило тридцати секунд. Команда по этому правилу может владеть мячом не более тридцати секунд. Если в течение этого времени команда не будет атаковать кольцо соперника, то мяч у нее отбирается и передается сопернику. Великаны вынуждены теперь предъявить к себе более серьезные требования как к атлетам. Однако и это правило не могло основательно уменьшить преимущество роста в баскетболе.

Первыми определили преимущество роста в баскетболе родоначальники этой игры — сами американцы. У заокеанских мастеров баскетбола, будь то студенты или профессионалы, издавна существует поговорка: команду делает центр. Хороший центр — это хорошая команда, плохой центр — это не команда. А хороший центр — это обычно игрок, рост которого не менее 210 сантиметров. Естественно, бывают исключения, когда центровой игрок может иметь рост 200 или 205 сантиметров. Правда, вэтом случае надо обладать не только феноменальными физическими качествами, но еще и хорошей технической оснащенностью.

Сегодня центровые игроки стали еще выше. Выросли и крайние нападающие. Таких великолепных нападающих недавнего прошлого, как Ю. Корнеев, А. Бочкарев, М. Семенов, В. Торбан, сегодня можно было бы назвать «малышами». Теперешние наши крайние нападающие, такие, как А. Жармухамедов, А. Болошев, А. Мышкин, А. Лопатов, Ю. Павлов, В. Петраков, — это все игроки ростом за два метра. Даже рост защитников, за которыми признавалось право быть реактивными «малышами», тоже приблизился к двум метрам.

Стало обычным явлением в хороших командах, когда один из двух защитников является как бы четвертым нападающим и рост этого четвертого нападающего–защит- ника близок к двух метрам. Взять, к примеру, лучших защитников 50–60‑х годов: в Америке это Коузи (178 см) или Томпсон (182 см), затем Браун (180 см), Кеси Джонс (185 см). У нас это А. Моисеев (180 см), И. Лысов (175 см), К. Петкявичус (182 см), Л. Решетников (178 см). Даже я при своем росте 168 сантиметров мог пробиться в сборную Ленинграда, где выступал в течение пяти лет.

Затем и рост защитников пошел вверх вместе с ростом всего баскетбола. Появился эталон защитника–нападаю- щего. В Америке — О. Робертсон, у нас — С. Белов, И. Едешко, А. Крикун, А. Травин, все выше 190 сантиметров. Эти игроки не уступают в скорости прежним «малышам», тоже техничны, склонны к дирижерским функциям, однако они и великие снайперы, прикрыть которых при их высоком росте один на один стало просто сложно. Современные высокие защитники обладают прыгучестью, высокой техникой. Стало очевидно, что преимущество в росте чрезвычайно важно и для защитников.

Поднимая рост игроков, американцы, естественно, оказывали влияние на своих конкурентов. На Олимпиаде в Хельсинки в 1952 году наша команда была отлично укомплектована и хорошо подготовлена. В ней были такие выдающиеся игроки, как О. Коркия, Н. Джорджикия, И. Лысов, С. Бутаутас, И. Куллам, А. Конев, Ю. Озеров и другие. Однако наши ребята проиграли американцам, так как были значительно ниже ростом, чем их заокеанские соперники. Центровые американской сборной Курлянд (214 см) и Ловалет (210 см) были почти на 30 сантиметров выше нашего центрового Отара Коркия.

Поражение всегда учит, и наша Федерация принимает смелое, но очень правильное для того времени решение: все команды высшей лиги должны иметь в своем составе не меньше двух игроков ростом выше двух метров. Если таких игроков в команде не было, то на два человека состав ее автоматически уменьшался. Были введены и критерии среднего роста всей команды. Это заставило тренеров, по крайней мере команд высшей лиги, броситься на поиски гигантов.

 

«Оружие» Васи Ахтаева

Первым высокорослым игроком в советском баскетболе по праву можно считать Увайса Ахтаева. Я познакомился с Ахтаевым во Львове в 1947 году во время спартакиады институтов и техникумов физкультуры. Вася, так ласкательно называли его в Алма — Ате, приехал тогда в составе легкоатлетической команды Алма — Атинского техникума физкультуры. Рост Васи был в тот период 216 сантиметров, ему было шестнадцать лет. Он толкал ядро и метал диск. Он был быстр, задорен, весел. Львовяне ходили за Васей толпами. Ведь раньше таких высоких в городе еще никто не видел. Люди собирались в ресторане, где Вася обедал, заглядывали в окна, в двери, смотрели, что Вася выпил, что съел. Ел он немного, но выпивал за обед пять–шесть бутылок минеральной воды.

Следующая встреча с Ахтаевым произошла у нас в Ленинграде в 1948 году. На ленинградском стадионе «Динамо» вновь была проведена спартакиада вузов физкультуры. Это были тогда очень интересные и крупные соревнования… Вася выступал по–прежнему в команде Алма — Атинского техникума физкультуры, но теперь уже в качестве баскетболиста. Благодаря Ахтаеву поднялась популярность баскетбола в Алма — Ате, и команда его стала регулярно участвовать во всех крупных соревнованиях, постоянно прогрессируя.

Летом 1948 года в составе команды алма–атинского «Буревестника» Ахтаев приехал в Москву на первенство Советского Союза. Проводилось оно на стадионе «Динамо». Москвичи были сдержаннее, чем львовяне, но и здесь Вася не оставался без внимания. Едва он появлялся на территории стадиона «Динамо», как его окружала толпа мальчишек, пробиться через которую было не так–то легко.

Стаж игры Ахтаева к тому времени был сравнительно небольшой, но уже тогда он создавал громадные трудности для соперников. Тридцать–сорок очков за игру были для него нормальным явлением. Я видел, как никто не мог помешать Васе забрасывать мячи в кольцо сверху. Команда Ленинградского военного округа, где я тогда выступал, была вообще сильнее алмаатинцев. Но и на следующем чемпионате Советского Союза в Тбилиси мы, встречаясь с командой «Буревестника» Алма — Аты, никого не могли противопоставить Ахтаеву. Он делал с нами, что хотел. Бывали даже моменты, когда Вася прижимал мяч к щиту, становился подбоченясь и словно говорил нам: «Ну, попробуйте отобрать у меня этот мяч». Он совершенно был уверен, что с ним ничего нельзя сделать. В Тбилиси Ахтаев пользовался необычайной популярностью. Толпы людей ходили за ним во всю ширину–улицы, как на демонстрации.

«Проблема» Ахтаева всерьез взволновала тренеров. Решить ее — значит найти новых Ахтаевых.

 

Лесник из–под Цесиса — соперник Ахтаева

Как–то в мае 1954 года мы приехали в небольшой городок Цесис (это примерно в восьмидесяти километрах от Риги), чтобы сыграть с местным «Спартаком». Направляясь на стадион, мы заметили на главной улице необычного велосипедиста: сидел он, как все, в седле, а голова возвышалась над кузовами проезжавших мимо грузовиков, да и вращая педали, он как–то странно расставлял в стороны колени.

Сначала мы даже не поняли, что особенного в велосипедисте, но кто–то из наших крикнул:

— Ребята, это же великан… Вот бы нам такого центра!

— Эй, надо его остановить!

А парня уже и след простыл.

Приходим на площадку, всматриваемся в окружающую публику. Что такое? Ну да, так и есть: в заднем ряду возвышается тот самый велосипедист. Оказывается, это он на матч торопился. Сердце у меня забилось. Должен признаться, я отошел от площадки, не дожидаясь конца игры. Подобрал- ся поближе к парню, рассматриваю. В самом деле, гигант! Одет просто, но аккуратно. По виду крепкий, ладный. На ногах — огромные, тяжелые зимние ботинки.

Желание заполучить такого парня в команду было настолько велико, что я заговорил с ним, спросил, как; зовут, чем занимается.

Имя свое он назвал:

— Янис Круминын.

Я напрямик задал второй вопрос:

— Слушай, Янис, хочешь заниматься спортом? Хочешь в нашей команде играть в баскетбол?

А он отвечает:

— У меня хорошая работа и неплохая специальность. Уезжать из Цесиса я не собираюсь. А за приглашение спасибо.

Между прочим, в то время он работал лесником, а не лесорубом, как неправильно писали во многих газетных статьях. Янис собирал смолу с деревьев, выполнял по 3–4 нормы.

Мы поговорили еще немного. Чувствовалось, что Кру- миныну нравится спорт, что он бы не прочь попробовать в баскетболе свои возможности — большую силу и необычайный рост.

После игры к нам подошли все ребята, познакомились с Янисом. Уговаривали его заняться баскетболом. Но Круминын только улыбался, смущенно кивал головой. Так и не дал наш разговор никаких результатов.

Вернувшись в Ригу, мы сообщили в Республиканский комитет физкультуры и спорта, что видели в Цесисе такого великана, которого обязательно нужно сделать спортсменом. Но нас «обошли на вираже». Пока мы рассуждали и советовались, рижские легкоатлеты, узнав о Круминыпе, послали за ним тренера и уговорили по- ' ехать на тренировочный сбор в Нальчик.

Там Круминын провел весь свой отпуск. Занимался он под руководством знаменитого ленинградского тренера Виктора Ильича Алексеева, давшего путевку в большой спорт многим метателям, прыгунам, многоборцам. Но легкоатлета из Яниса не получилось, и он вернулся домой.

Впоследствии выяснилось, что еще ранее Круминыпу предлагали боксеры испытать себя на ринге. Из этоготакже ничего не вышло: слишком мягкий и добрый у Яниса характер, где уж ему быть боксером!

По той же причине он и бордом не стал. На ковре Круминын тоже не решался провести прием: а вдруг это не понравится противнику?

После неудач в Нальчике Янис, как я уже говорил легкоатлетом не стал, но любовью к спорту заразился. И когда он приехал в Ригу, то дал согласие тренироваться у нас в команде.

Для нашего новичка соорудили специальную кровать в гостинице Дома офицеров — трехметровый топчан. Заказали ему баскетбольную обувь — кеды 54‑го размера. Янис стал заниматься специальной гимнастикой, знакомиться с новыми для него порядками.

Однажды мы пригласили Круминыпа посмотреть нашу игру с баскетболистами «Динамо». Это была интереснейшая встреча. И армейцы и динамовцы играли с подъемом, в хорошем темпе, с точными прыжками, смелыми бросками, тонкими, неожиданными передачами. После матча Круминын заскучал:

— Так мне никогда не научиться играть, — сказал он. — Не стоит и браться за это дело. Лучше я поеду в Цесис, к своим лесникам.

Вот тебе и раз! А мы–то думали: наконец и у нас появился центровой.

— Уеду я! — еще раз повторил Янис, когда его окружили ребята и каждый на свой лад стал уговаривать повременить, попробовать свои силы.

Со стороны смотрел на эту сцену Айвар Леончик. Потом подошел к Янису, сказал:

— Если я тебя буду уговаривать, что из тебя получится хороший баскетболист, ты мне все равно не поверишь, потому что ты сейчас этого сам не можешь понять. Но вот что, Ян, — добавил он не с укором, а скорее с искренним удивлением, — мне казалось, что ты человек слова. Как сказал, так и будет! Ты же согласился попробовать. А теперь как?

Ничего не ответил Круминын, только долгим взглядом посмотрел на Леончика. И остался.

А тренироваться будущему центровому было нелегко. Летом мы занимались на стадионе Окружного спортивного клуба. Янис никогда не приходил на тренировки один. В первые дни, когда его мало знали в городе, за ним всегда ходила толпа ротозеев — не только мальчиш–ки, но и взрослые, пожилые люди. И на стадионе всегда было полно любопытных, готовых часами глазеть на необычайно рослого человека.

А ведь Круминына надо было учить ходить и бегать — да–да, именно учить передвигаться так, как это делают баскетболисты. Янис в обыденной жизни никогда не бегал, не прыгал (все это нетрудно понять, учитывая его рост — 2 метра 18 сантиметров и вес — 140 килограммов)… Ходил он медленно, вразвалку, сутулясь и сгибая колени: все это для того, чтобы казаться ниже ростом и поменьше привлекать к себе внимание. Представляете себе, как трудно избавиться от многолетней привычки сутулиться, от выработанной годами походки!

Яну в его 24 года пришлось не только впервые заняться спортом. Он, в сущности, начинал совершенно новую жизнь. Приходилось часы посвящать такой, например, «нехитрой» науке, как правильное передвижение на носках. После пробежек в чередовании с ходьбой начинались гимнастические упражнения, которые должны были выработать у новичка ловкость и координацию движений.

Как и всякий начинающий спортсмен, Янис движения выполнял скованно, напряженно, мышцы его, как принято выражаться у нас, были «закрепощены». Все, что ни делал Круминьш, он выполнял с максимальным, совершенно не нужным в данном случае усилием. Мяч он брал в свои большие мозолистые руки так крепко, что казалось, сейчас тот лопнет.

Нелегко было обучить нашего исполина правильно соразмерять свои силы с поставленной задачей. Но время шло, силы становилось больше, а применять ее Круминьш стал правильнее.

На первых порах Янис часто опускал руки и в отчаянии, желая все бросить, говорил:

— Не хочу, не могу. Уеду!

Но с каждой неделей такое настроение проявлялось все реже, а потом и вовсе исчезло. Новичок стал пробегать 400 метров по беговой дорожке. Вот забросил подряд без промаха пять штрафных. Научился ловить и передавать мяч. В первый раз сумел перехватить его под щитом и мгновенно направить в корзину.

Физической подготовкой мы с Яном занимались индивидуально, а к занятиям с мячом всегда привлекали других игроков. Это делалось для того, чтобы новичку было не скучно и чтобы он сразу же приучался к взаимодействию с другими игроками, ощущал борьбу сопротивления на площадке.

С первых же дней тренировки меня приятно поразило в Янисе трудолюбие. Это была не простая исполнительность ревностного служаки,'а неуемное желание любой ценой преодолеть трудности, добиться своего. По нескольку сот раз в день мог Круминын повторять одну и ту же передачу, один и тот же бросок. Подчас он сильно уставал, пот струйками лился по щекам, по спине. Однако сам он никогда не прекращал тренировки, и, если ему говорили: «Ян, этот бросок нужно выполнить двести раз», можно было не сомневаться, что он не позволит себе сделать упражнение хоть на один раз меньше.

И чем больше удавалось Круминыпу, тем становился он оживленнее, разговорчивее. С удивлением мы обнаруживали, что Янис — наблюдательный парень, способный на меткие суждения, более того — по–настоящему остроумный. Некоторых наших присяжных остряков он между делом, спокойно и даже доброжелательно сумел отбрить так здорово, что те, как говорится, хвост поджали.

— Наш парень, — тепло, с уважением говорили ребята. Да, Круминьш прочно утвердился в команде.

Осенью мы выиграли первенство Латвии, обыграли сильную команду рижского «Спартака», прежнего чемпиона республики. И получили право представлять республику в высшей лиге чемпионата страны.

Янис приехал в Киев на свой первый чемпионат Советского Союза. Играл он там еще мало, но увидел и понял многое. Готовились мы к первенству страны как одержимые. Я не щадил ни себя, ни ребят, тренировались в самую жару, по два–три раза в день. Мне казалось, что именно так, в трудных условиях, можно лучше подготовиться к соревнованиям. Мы заняли четвертое место. Все говорили, что это здорово для молодой команды… но мы все же рассчитывали на большее.

Вскоре меня назначили тренером сборной Латвии, и я начал готовить команду к всесоюзному зимнему чемпионату, который проводился в Сталинграде.

Команда у нас подобралась сильная. Кроме наших армейцев в нее вошли лучшие игроки «Спартака»: Остроух, Карнитис, Каугурс. Вернувшегося в Ригу опытного бойца и хитроумного тактика Гунара Силиныпа также включили в сборную.

Я мечтал дать в этом баскетбольном «оркестре» одну из первых скрипок Янису. Но при этом натолкнулся на упорное сопротивление. На заседании республиканской баскетбольной секции маститые тренеры говорили:

— Круминьш — малоподвижный и нетехничный игрок. Рассчитывать на него не следует.

Сомнения возникали и у некоторых наших игроков. Они старались убедить меня:

— Янис поломает нам всю игру. Не надо вводить его в основной состав.

В чем–то они были правы: ведь Янис мог быть активным только под щитом. По–настоящему бегать, прыгать, разыгрывать мяч в поле, делать меткие броски даже не с дальних, а со средних дистанций он не умел. Так не опасно ли, в самом деле, строить игру таким образом, чтобы в центре событий был медлительный Круминын? Не лучше ли обойтись без него, используя все то, что накопили наши армейцы за два года упорных тренировок?

Но внутренний голос подсказывал мне, что пора дать нашему центровому боевое крещение, а игрокам привыкнуть к взаимодействию с ним в суровых игровых условиях. Иначе все, над чем мы работали, окажется бесполезным. А Круминын может и должен принести пользу и команде армейцев, и сборной Латвии, и всему советскому баскетболу.

В Сталинграде команда Латвии попала в трудную подгруппу. Первая встреча нам предстояла со сборной Литвы. А литовцы в ту пору были очень сильны. Чтобы подтвердить это, достаточно назвать имена игроков основного состава, известные каждому нашему любителю баскетбола: Бутаутас, Стонкус, Петкявичус, Сабулис, Лауретенас.

И все–таки мы рискнули вывести на площадку Круминьша. Рискнули и… потерпели неудачу. Очень плотно опекая наших баскетболистов, не позволяя им передавать мяч Янису, искусные литовцы разрушили наши замыслы и победили с разгромным счетом. На Яниса жалко было смотреть. Он ходил бледный, молчаливый, считая себя если не фактическим, то моральным виновником неудачи товарищей. Но они относились к нему хорошо, я его тоже незаметно подбадривал.

На следующий день мы обыграли баскетболистов Российской Федерации. А так как из каждой подгруппы в финальную группу, где оспаривались места с первого по шестое, входили по две команды, мы были уверены, что попадем в число сильнейших. И вдруг неожиданность: команда РСФСР победила литовцев с перевесом в 13 очков. А мы выиграли у сборной команды Российской Федерации лишь с преимуществом в 9 очков. В итоге у нас оказалось худшее соотношение очков, и мы не попали в шестерку сильнейших. Вот как иной раз поворачиваются турнирные законы: одно поражение, и ты уже не можешь подняться выше седьмого места.

Но горевать было некогда. Надо было думать о том, чтобы лучше сыграть в той группе, где оспаривались места с 7‑го по 12‑е. Вот тут, во время встречи Латвия — Казахстан, и произошла первая дуэль великанов — Яниса Круминына и Васи Ахтаева, двух самых рослых баскетболистов Советского Союза.

Ахтаев на 14 сантиметров выше Круминына, у него большой турнирный опыт, а наш Ян фактически только начинает играть.

Теперь, перед нашей встречей, Увайс в шутку сказал по адресу Круминына:

— Приведите этого малыша на площадку, я научу его играть в баскетбол.

Янису эти слова передали. Сначала он засмеялся, потом с очень серьезным видом сказал:

— Надо будет поблагодарить Васю за заботу о детях.

И я понял, что у Яниса появилось то чувство, без которого нет настоящего спортсмена, — благородная спортивная злость.

Одновременно с игрой Латвия — Казахстан проходила в другом зале встреча между москвичами и эстонцами, в которой решалась судьба одного из первых мест. Но зрители — во всяком случае большинство зрителей — пришли в тот зал, где играли мы, где играли Ахтаев и Круминын.

Мы построили игру таким образом, чтобы медлительный Круминын осуществлял против Ахтаева быстрые прорывы. Пока атаковали алмаатинцы и Увайс задерживался в нашей зоне, Янис должен был убегать вперед, в зону противника, и получать там мяч прежде, чем его соперник успевал вернуться к своему щиту. Такая тактика быстро принесла успех. Уже на первых минутах игры Круминьш сумел четыре раза оторваться от Ахтаева.

С огромным вниманием наэлектризованные зрители следили за ходом борьбы, за дуэлью двух гигантов. Сильнее оказался Круминын, а победила в делом сборная Латвии.

К этому времени Круминын перевез в Ригу из–под Це- сиса, где они жили, свою маму, обаятельную, маленькую, несколько полную женщину, ростом 160 сантиметров. Отец Круминыпа умер, когда Янису было только двенадцать лет. Но отец его был довольно высокого роста, что–то около 195 сантиметров. Янис родился, когда его матери было 39 лет. Интересна закономерность: почти все наши гиганты родились, когда возраст их небольших по росту родителей был близок к сорока годам. Так было у Ахтаева и у Круминыпа, у Липсо и Дьяченко, у Андреева и Вольнова, так было и у Белостенного. Исключение, пожалуй, составляет Сергей Коваленко, рост которого 215 сантиметров. Когда он родился, матери его было чуть больше 25 лет.

В 1955 году в Каунасе команда рижского СКА впервые стала чемпионом Советского Союза. Мы обыграли в финале тбилисских динамовцев, бывших до этого времени чемпионами. И, конечно, своим успехом были в значительной мере обязаны Круминыну. Матч выдался трудным. Великий Отар Коркия, или Отари, как его называют в баскетбольных кругах, все сделал, чтобы удержать нашего Яна. Он вставал ему на ноги, а Коркия тоже весил более ста килограммов, выталкивал из–под щита, висел на руках и все никак не мог разозлить тихоню Круминь- ша. Минут за десять до конца матча тбилисцы почти выровняли игру, и тут в Янисе наконец проснулся боец: он забросил подряд несколько мячей, подняв к кольцу и мяч и Отара Коркия. Обескураженные таким оборотом дела, тбилисцы сникли и проиграли.

1956 год… Первая Спартакиада народов СССР. В Москве на новой спортивной арене Лужников во второй раз встретились Янис Круминьш и Увайс Ахтаев. Команды Латвии и Казахстана боролись в финале Спартакиады народов за первое — шестое места. К этому времени Круминьш уже приобрел вид настоящего спортсмена: он был сух, поджар и весил около 120 килограммов. Ахтаев по своему внешнему виду, пожалуй, проигрывал Круминыпу. Он играл обычно в длинных трусах до колена, передвигался медленно.

Матч Латвия — Казахстан вызвал ажиотаж. На Малой спортивной арене в Лужниках, которая вмещает до 15 тысяч человек, не было ни одного свободного места.

Наша команда шла без поражений и претендовала на первое место. Но впереди у нас был еще тяжелый матч с москвичами, где тогда выступал костяк сборной страны.

Вспоминается любопытный разговор в раздевалке Малой арены с Ахтаевым перед встречей с командой Казахстана. К этому времени Вася уже приобрел степенность, говорил медленно, как бы обдумывая, взвешивая каждое слово. Чувствовалось, что он знает себе цену, доволен своей баскетбольной судьбой… Он женился, купил автомобиль, правда, сам располагался на заднем сиденье, чтобы вытянуть ноги, а сиденье впереди убиралось. Управляла машиной обычно его худенькая отважная жена. «Вася, — сказал я своему собеседнику, — если матч сложится в нашу пользу вначале и игра будет решена, Давай прибережем силы для завтрашних поединков — и вам и нам силы будут нужны». Несколько помедлив, как бы обдумывая ответ, Вася хитро посмотрел на меня и ответил: «Знаешь что, поживем — увидим».

Матч выдался трудным, до последней минуты игра шла очко в очко. Ахтаев играл зло, результативно, с редким азартом и старанием. Мы выиграли всего шесть очков. Вася дал команде 37 очков, Янис — 21. Тактика игры против казахстанской команды сводилась тогда к тому, чтобы не дать возможности партнерам Ахтаева сделать ему прицельную передачу, так как все мячи, которые он получал под щитом, обычно попадали в кольцо. Были, однако, ситуации, когда мяч уходил в аут, и здесь уж удержать Васю было невозможно, потому что очень трудно помешать прицельной передаче Ахтаеву из аута. Обычно кто–нибудь из игроков набрасывал из аута мяч прямо над кольцом, Вася ловил его и спокойно забрасывал сверху в кольцо. Правила трех секунд еще не было!

После матча он подошел ко мне: «Это ты меня разозлил, поэтому я сегодня так здорово сыграл». Тот случай запомнил я на всю жизнь. Больше никогда, ни с одним соперником не говорил я до матча.

 

«В каждой сборной нужен свой Круминьш»

После победы на Спартакиаде народов СССР Круминьша вместе с Муйжниексом и Валдманисом включили в олимпийскую сборную, и они отправились в далекий Мельбурн на Олимпийские игры.

В сборной команде страны дуэт Круминьш — Муйжниекс принес неплохие результаты.

Мне запомнились две встречи на Мельбурнской олимпиаде с командой Франции. В те годы французская сборная была одной из сильнейших в Европе. И судьба жребия уже в предварительных играх свела сильную команду Франции с нашей сборной. С первых минут французы повели в счете. Имея преимущество в пять–шесть очков, они избрали весьма своеобразную тактику: просто стали держать мяч. Ведь правило тридцати секунд тогда еще не было принято, и команда имела право держать мяч сколько ей заблагорассудится. Наши ребята, конечно, бросились отнимать мяч. Они применяли прессинг на одной половине поля и по всей площадке. Во всяком случае пытались все время отнять мяч у французов. А те довольно удачно использовали своих быстрых нападающих. Как только кто–либо из них прорывался под кольцо советской сборной, ему сразу следовала передача, и либо мяч попадал в корзину, либо наши игроки вынуждены были «фолить». Естественно, в такой ситуации использовать Круминыпа было очень сложно; здесь нужны были легкие, подвижные игроки. И наша команда проиграла этот матч в подгруппе команде Франции.

Много было сделано критических замечаний в адрес наших игроков, тренеров, всей команды. И второй матч, в полуфинале, наша сборная начинала уже с Круминь- шем. В тот период сборную тренировал Степан Суренович Спандарян. Он принял решение поставить Круминьша в стартовом составе. И надо сказать, что Янис оправдал себя. Он «заработал» в этой игре 23 очка, результат по тем временам отменный. Наши уверенно лидировали всю игру и, выиграв решающий матч, практически обеспечили себе второе место.

После этой встречи один из крупнейших специалистов баскетбола Франции, ныне президент Европейской ассоциации баскетбола Роберт Бюснель сказал: «Нашей французской сборной нужен свой Круминьш, иначе мы никогда не одолеем русских». И это были не пустые слова. Действительно, настало время, когда в каждой команде высокого класса должны быть игроки–гиганты. Перефразируя Бюснеля, можно сказать, что в каждой сборной нужен свой Круминьш. Французы активно отправились на поиски гиганта. Вскоре их усилия увенчались успехом. Из Тулузы в Париж был привезен Жан Клод Ле- февр, парень ростом 218 сантиметров, хорошо сложенный и довольно резкий для своего роста. Вес Лефевра был около 120 килограммов. Французы отправили Лефевра стажироваться к лучшим тренерам американских колледжей и университетов, и два года Лефевр находился под их опекой в Соединенных Штатах.

Уже на чемпионате Европы 1959 года в Стамбуле Лефевр, будучи в составе сборной Франции, что называется, нагнал страху на соперника. Как тренер сборной, я помогал Спандаряну и вместе с ним тоже, конечно, приглядывался к французскому гиганту. Тем более что финальную встречу чемпионата нам предстояло провести с командой Франции. А Лефевр показывал умелую игру под щитом, овладел броском крюком и забивал много мячей. Всем было ясно, что под щитом Лефевр в то время представлял довольно большую угрозу.

Стоит ли говорить об интересе, с каким ждали все дуэли Лефевр — Круминьш на чемпионате Европы! До матча Янис, как обычно, был неразговорчив, и только плотно сжатые губы, необычная бледность говорили об определенном волнении. Вообще внешне всегда нелегко было определить, волнуется Круминьш перед матчем или нет. Всегда казалось, что он спокоен, невозмутим. На самом же деле ему стоило больших усилий скрывать свое волнение. И на этот раз Янис преодолел «предстартовую лихорадку» и матч отыграл прекрасно.

Человек, которому в некоторых играх так не хватало «еще чуточку» темперамента и спортивной злости, теперь буквально преобразился. Два стремления воодушевляли его: как можно лучше сыграть ответственнейшую встречу и, кроме того, доказать, что он, Круминьш, как игрок все–таки сильнее Лефевра со всей его американской выучкой. Круминьш играл так мощно и красиво, так точно забрасывал мяч в кольцо, как никогда раньше. Исключительно активным был он и в защите. Лефевр был повержен, а вместе с ним и команда Франции. Золотые медали чемпионов Европы были вручены советским баскетболистам.

Вместе со сборной командой СССР Круминьш был на чилийском чемпионате мира 1959 года. Его уже хорошо знали в баскетбольных кругах нашей страны и за рубежом. Но Круминьш был не из тех, кому спортивная слава могла вскружить голову. Уважение к людям, скромность, тактичность — эти качества отличали Круминьша на протяжении всей его спортивной карьеры. Он никогда не перебивал в разговоре собеседника, никому не навязывал своего мнения. Он просто говорил: «Мне кажется, что вот так может быть лучше, давайте подумаем и посмотрим».

Выдержка Круминыпа была поразительной. Ей можно было просто позавидовать. А терпел он в своей жизни немало, особенно на баскетбольном поле. Ведь соперники, опекая Круминыпа, не выбирали средства: откровенно толкали его в спину, щипали, закрывали глаза ладонью, вставали на ноги, били по рукам… Но Янис не только никогда не отвечал на грубость грубостью, как это иногда сейчас позволяют себе молодые игроки. Он ни разу не вступил с кем–либо в пререкания, ни разу не поспорил с судьей. Больше того, боязнь причинить кому–нибудь из соперников боль, наступить невзначай на ногу мешала Круминьшу проявить необходимую в спорте страсть, злость, амбицию.

Ну а в Чили ему доставалось больше всех. Репортеры буквально преследовали его. Таких здоровых парней, как Круминьш, в Темуко, где проходили предварительные игры, не видали. При этом репортеры в своих газетных сообщениях писали все, что им вздумается. В один из дней мы приехали на очередную игру в машинах. На следующий день в одной газете было напечатано, что Круминьш на руках через громадную толпу перенес машину вместе с шофером, после чего испугавшийся шофер умер от разрыва сердца.

Газеты писали, что начиная с трехлетнего возраста он съедает ежедневно по три килограмма лука-поэтому и вырос таким здоровым. Публиковались и сообщения, что богатырь Круминьш будто бы запускает в России искусственные спутники Земли. Гостиницу, где мы жили, охраняли полицейские. Но и они не оставались в стороне и рвались к Круминыпу за автографами. Так что приходилось прятаться и от полицейских. Дверь в номер, в котором проживал Янис, открывали только по условному парольному стуку, так как постоянно к нему хотели прорваться либо репортеры, либо просто болельщики.

В Темуко в предварительных играх бразильцы впервые лицом к лицу на баскетбольном поле столкнулись с Круминьшем и ничего не могли с ним поделать. Приемы защиты против него, мягко говоря, были недозволенными. Бразильские игроки откровенно грубили, пытались хитрить, оскорблять Яниса, выталкивали, били в спину, а он стоял, как скала, и забивал один мяч за другим. Ничего не могли сделать с ним кудесники из Рио. Мы встречались с бразильцами дважды: в Темуко выиграли у них тринадцать очков, а в финале уже в Сантьяго — двенадцать очков, Янис внес большой вклад в обе победы нашей сборной.

На Олимпийских играх в Риме и Токио бразильцы также ничего не могли противопоставить Круминыпу. И тогда, почувствовав, что справиться с ним невозможно, они бросили клич и пошли в поиски за своим гигантом, за своим «Круминьшем». Так получается, что один гигант заставляет искать следующего, и это приводит к тому, что появление игроков–гигантов в каждой классной команде, которая претендует на высшие мировые титулы, становится нормальным явлением.

Своего «Круминыпа» бразильцы нашли в Кампиносе, городе, где живет знаменитый Ренато Регето, который много лет был лучшим баскетбольным арбитром мира. Рост Эмиля Рашида, так звали этого гиганта, достигал 226 сантиметров. Весил он 165 килограммов. Бразильцы начали готовить Рашида к чемпионату мира 1967 года. Тогда они еще не знали, что Янис решил уйти из большого спорта. Однако вместо Круминыпа в сборной появились другие, новые великаны, более подвижные, мобильные, такие, как А. Лежава, В. Андреев, С. Коваленко.

Рашид не помог бразильцам выиграть первенство мира в Уругвае. Они уступили тогда титул чемпионов мира нашей сборной, которая впервые официально завоевала это высокое звание.

Интересная судьба гиганта из Кампиносы. Он продержался в большом баскетболе, пожалуй, меньше всех других гигантов. Уже после чемпионата мира Рашид бросил баскетбол и снова занялся своим делом — торговлей спиртными напитками. Это был его бизнес. В лавке, где он продавал спиртные напитки, были расклеены фотографии Рашида, стоявшего среди игроков нашей команды. Он выучил несколько русских слов, и друзья считали, что он отлично говорит по–русски, а уж в водке русской разбирается совершенно. Видимо, торговать русской водкой значительно проще и легче, чем играть в баскетбол против русских.

В начале 60‑х годов появились гиганты и в сборной команде Югославии. Несколько лет в команде играл 20-летний Джура Петрикевич из Загреба. Его рост — 213 сантиметров, вес— 150 килограммов. По мнению специалистов, именно Петрикевич помог югославской сборной выйти на второе место в чемпионате мира 1963 года в Бразилии. Несколько лет назад во время выступлений баскетболистов ЦСКА в Югославии мы познакомились там с Милованом Тасичем, ростом 220 сантиметров. Так же, как и другие великаны, он поздно пришел в баскетбол — в 21 год. Но с его именем тренеры Югославии связывают определенные надежды. Интересно, что когда Тасич родился, матери его тоже было около 40 лет.

Ну, а что же сам Круминьш? До 1965 года он активно играл за рижскую команду СКА и за сборную Советского Союза. Затем он решил уйти из большого спорта. Правда, он поигрывает еще и сейчас, но это уже, как говорится, для здоровья. У Яниса чудесная жена Иннеса, которая познакомилась с ним при весьма трогательных обстоятельствах. Была организована выставка «20 лет Советской Латвии», и Иннесе как скульптору поручили слепить для выставки голову Яниса. Вот так и получилось: сначала она лепила Круминына, его голову, а потом …свадьба. Иннеса небольшого роста, симпатичная, очень спокойная, умная женщина. Ей понравился характер Круминьша, его чуткость, тонкость. Вообще все, кто близко знал Яниса, не могли не любить этого отзывчивого и очень тактичного человека. Сейчас Круминьш, обладая незаурядными способностями, хорошим вкусом, выполняет чеканку по металлу. Кстати, интересные, уникальные вещи Янис делает в содружестве с женой, Иннеса создает эскизы, наброски, а уж Янис после этого своими «ручками» вырезает все это по металлу. Добавлю, что вся мебель в квартире Круминьша тоже сделана его руками, причем тонко, со вкусом.

Янис — хороший отец, семьянин. В семье растут трое детей: два мальчика и девочка. И все, кто приходит в дом Круминьша, чувствуют, что здесь живет дружная, хорошая семья.

 

О «малышах», которые украшают баскетбол

Когда меня спрашивают, что самое важное для баскетболиста, я обычно отвечаю так: чтобы стать хорошим баскетболистом, прежде всего нужно беззаветно любить баскетбол. Без этого ни самые высокорослые, ни самые маленькие никогда не смогут стать настоящими игроками. Баскетбол прекрасен тем, что он доступен всем. Даже очень маленькие могут играть в баскетбол, и играть очень здорово. В советском баскетболе, особенно послевоенного времени, было много знаменитых «малышей», которые удивляли и покоряли своим мастерством и советских зрителей, и зрителей всего мира. Иван Лысов, Михаил Филиппов, Евгений Алексеев, Олег Мамонтов, Александр Моисеев, Лев Решетников, Казис Петкявичус, Майгонис Валдманис — все это были великие «малыши». О каждом из них можно было бы написать целую книгу.

Иван Лысов на протяжении многих лет был признанным дирижером эстонского «Калева» и сборной Советского Союза. Он был лучшим игроком чемпионата Европы в Праге, а в 1951 году на первенстве Европы в Париже получил специальный приз за лучшую технику. Лысов — автор скрытых передач в нашем баскетболе. Он мог стоять спиной или боком к товарищу по команде и неожиданно послать ему мяч движениями кисти, скрывая эту передачу от соперников. Конечно, сегодня такими передачами мало кого удивишь, но во времена, когда играл Лысов, они были доступны лишь подлинным виртуозам мяча.

Лысов стремился не только к рациональным действиям на площадке. Он никогда не забывал об эстетической стороне баскетбола. Легкий, стремительный бег с размашистыми движениями рук, резкие остановки, повороты, отличная работа ног и кистей — все эти элементы техники были отточены Лысовым до совершенства. В эстонском «Калеве» он отлично взаимодействовал с такими знаменитыми игроками, как… Куллам, Круес, Эриксон. Команда «Калева», во главе которой стоял Иван Лысов, выиграла матч восьми городов в Ленинграде в 1946 году. Это был первый послевоенный матч городов, и эстонская команда показала тогда интересный и весьма разнообразный в тактическом плане баскетбол.

В сборной команде страны Лысов «кормил» мячами всех, но чаще других получал передачи от Лысова Отар Коркия. И своей результативностью в сборной команде Коркия обязан был прежде всего эстонскому «малышу». Впоследствии Иван Лысов стал одним из лучших наших тренеров. Он готовил женскую сборную страны и очень умело передавал свое мастерство подрастающему поколению в Эстонии.

Вскоре после войны в команде тбилисского Окружного Дома офицеров появился Михаил Филиппов. Этот невысокий баскетболист прославился поразительной снайперской точностью и дальним броском. В то время броски выполнялись двумя руками от груди либо снизу. И Филиппов вошел в число лучших наших снайперов по броскам по кольцу. Под стать Филиппову, но чуть позже в свердловском «Уралмаше» появился Лев Решетников. К отличным снайперским броскам издали он добавил еще феноменальные финты, которые запутывали соперника, вводили его в заблуждение. Удержать прорывающегося к кольцу Решетникова практически было невозможно.

В сравнении с гигантами у «малышей» в баскетболе имеются существенные преимущества. Невысокие игроки обычно превосходят гигантов в точности бросков по кольцу, особенно со средних и дальних позиций. Они реактивнее гигантов, быстрее передвигаются по площадке, более богат их тактический арсенал. Одним из таких игроков в 50‑е годы был и игравший в команде ВВС Александр Моисеев. Игрок грациозный, интересный, Шурик, так звали Моисеева в команде, обладал безукоризненным броском по кольцу, отличным ведением мяча, чудесной работой ног.

В Ленинграде в те годы блистал Олег Мамонтов. Он тоже всегда играл красиво, элегантно. В стремлении играть красиво Олег, быть может, даже чуть–чуть перебарщивал. Я хорошо знал Олега. Ведь мы играли с ним вместе в сборной юношеской команде города! И Олег, пожалуй, даже слишком увлекался внешней стороной баскетбола, ему хотелось нравиться, хотелось играть красиво. Но, повторяю, он отлично владел мячом и отлично бросал по кольцу.

Среди низкорослых баскетболистов 70‑х годов хотелось бы выделить Станислава Еремина. В 1974 году мы пригласили его в ЦСКА. «Малыш» (рост 180 см), игравший до этого в свердловском «Уралмаше», поразил меня прежде всего своими скоростными качествами. Я увидел в нем тот «двигатель», который сумеет повести команду в контратаку, который станет в нужный момент организатором прессинга. Однако прошло немало времени, прежде чем Еремин смог заиграть так, как мне виделось в 1974‑м. Скромный, даже застенчивый, Стасик потерялся в компании именитых — С. Белова, А. Жармухамедова, И. Едешко, А. Сальникова, В. Милосердова. Сам он в разговоре со мной недавно признался: «Хотя мне было уже 23 года, эти игроки–звезды были для меня легендой. Я потерял на их фоне веру в свои силы. К счастью, эту веру не потеряли вы, тренер, да и ребята помогли, поддержали».

Сегодня Еремин — один из лучших защитников ЦСКА и сборной СССР. Пожалуй, никто из наших игроков не умеет так легко и быстро ведением мяча преодолевать прессинг соперников, как это делает Станислав. Он не только отлично видит поле и не только быстр в движениях. Это еще и удивительно хитрый, расчетливый игрок, который предвидит возможную передачу, нередко отворачивается от пасующего соперника, как бы заманивая его в свои сети. Играя в Каунасе в матче чемпионата СССР 23 февраля 1978 года, Еремин сумел перехватить 9 мячей! Это великолепный результат для одного игрока!

Если у читателя сложилось впечатление о Станиславе как об игроке без «слабых мест», то это, конечно, не совсем так. Порой его подводит, как это ни странно, чрезмерная скромность. Казалось бы, попал в выгодную для броска позицию — бросай мяч в кольцо! А Станислав отдает мяч партнеру. Может, боится промахнуться? Нет! Просто он очень коллективен, «не жаден» в игре на мяч и боится показаться тщеславным. Во многих случаях это вредит Еремину, и я его, конечно, изрядно ругаю, но избавиться от такой «скромности» пока ему не удается.

Играть в баскетбол Станислав начал с десяти лет в спортивном клубе «Кедр» под Свердловском. Он очень благодарен своему первому тренеру Майе Георгиевне Гусевой, привившей ему любовь к баскетболу на всю жизнь. И конечно, тренерам «Уралмаша» Юрию Густы- леву и Александру Канделю.

Список великих «малышей» можно было бы и продолжить, их значительно больше, чем великанов. К тому же, как правило, «малыши» в будущем становятся тренерами, а пока они играют, это обычно играющие тренеры и капитаны команд. И это понятно: по своему амплуа низкорослые игроки больше всего находятся с мячом, они видят ситуацию на поле, распоряжаются, кому сделать передачу мяча, как ускорить темп, возглавляют быстрый прорыв, первыми возвращаются в защиту. Такие игроки обычно великие труженики и становятся по существу играющими тренерами. Природа не наделила их феноменальной силой, высоким ростом. И, как–то компенсируя эту свою слабость, «малыши» стараются превзойти гигантов в мастерстве, в филигранной технике. Разумеется, достигается это колоссальным трудом. И из игроков, которые умеют трудиться, как правило, получаются интересные тренеры. Потому что тренер, если он не трудится постоянно, никогда не станет большим тренером.

Итак, великаны или «малыши»? Еще недавно эта дилемма вызывала оживленные дискуссии. Представьте себе, что в баскетбол будут играть только одни великаны или одни «малыши». Если вы поставите в команду одних гигантов, то рост их будет просто незаметен. А баскетбол потеряет какую–то определенную прелесть. То же самое произойдет, если вы соберете команду из одних «малышей», даже очень быстрых и техничных. За примерами далеко ходить не надо. В 1969 году в Испании проводился пробный чемпионат мира для игроков ниже 190 сантиметров. Собрались там интересные команды Бразилии, Испании, Японии. Дело в том, что страны, где нет высокорослых игроков, часто поднимали вопрос о том, чтобы ограничить рост в баскетболе. И ФИБА решила пойти на эксперимент. Хотя играли на этом пробном чемпионате техничные и быстрые баскетболисты, зритель на соревнования не пошел. Чемпионат не получился. И всем стало ясно, что по меньшей мере нецелесообразно искусственно ограничивать рост в баскетболе.

К тому же возникает и другая проблема. Ну скажите, разве великаны виноваты в том, что они появились на свет вот такими большими, здоровыми людьми! И представьте себе, что мы отнимем у этих людей единственную возможность активно, с чувством достоинства проявлять себя в таком виде спорта, как баскетбол. Великаны будут стесняться показаться на улице, они будут прятаться от людей и практически мы лишим их единственной возможности — испытывать большую радость от творчества, от спорта. И поэтому полностью был прав Николай Владимирович Семашко, один из авторитетнейших деятелей советского и мирового баскетбола, который твердо стоял на том, чтобы не ограничивать рост в баскетболе как мужчин, так и женщин. Вопрос об ограничениях в росте баскетболистов с повестки дня был снят.

Техничные, быстрые «малыши», хорошо владеющие тактикой большого баскетбола, в сочетании с игроками- гигантами создают великолепный ансамбль, баскетбол становится при этом содержательным и разнообразным в тактическом плане.

Гармоничность баскетбола, его красота, на мой взгляд, и состоят в том, что в нем есть место и великим «малышам», и знаменитым гигантам.

 

На Европейском континенте баскетбол появился в начале XX века. Впервые его увидели во Франции. Демонстрировали эту игру американские моряки, нередко посещавшие французские портовые города. А первая международная встреча по баскетболу, правда, еще не официальная, состоялась в России в 1909 году. То был матч между игроками петербургской команды «Маяк» и баскетболистами американского Христианского союза, прибывшими в Петербург. Об этом памятном матче вспоминает его участник — заслуженный мастер спорта СССР Степан Васильев:

«Встреча проходила с большим напряжением. Мы очень волновались и предполагали, что светила из–за океана, носящие титул родоначальников баскетбола, заставят нас быстро сложить оружие. Однако игра показала обратное. Самым главным недостатком американцев была «игра на себя» … Мы применили против американцев плотный прессинг, хотя сами того и не подозревали. Так благодаря настойчивости и коллективной игре мы победили своих грозных соперников».

Прошло почти 30 лет с того памятного матча, прежде чем в Европе начали проводить официальные международные соревнования для определения сильнейшей команды континента. В мае 1935 года в Женеве, где собрались десять сильнейших европейских команд, был назван первый чемпион Европы — команда Латвии. В Латвии, Литве и Эстонии уже в 30‑е годы баскетбол получил большое распространение. Прибалтийские баскетболисты занимали в то время ведущее положение в Европе. И, видимо, неслучайно второй чемпионат Европы, проводившийся через два года в Риге, выиграла сборная команда Литвы. Она же победила и в 1939 году на третьем европейском первенстве, «хозяином» которого вновь была Рига.

Вторая мировая война, жестоко захлестнувшая всю Европу, естественно, прервала все спортивные соревнования. Но уже в 1946 году в Женеве с 30 апреля по 4 маябыл проведен четвертый баскетбольный чемпионат Старого Света. Его выиграла сильная и ровная команда Чехословакии.

 

С первой попытки — первые

1947 год — особый для советского баскетбола. В этом году сборная СССР впервые приняла участие в чемпионате Европы. Не легок был путь нашей сборной на пятый чемпионат континента. Страна залечивала тяжелые раны войны, восстанавливала разрушенное хозяйство. Трудно было обеспечить спортсменов необходимым инвентарем и оборудованием. Руководил тогда сборной СССР один из выдающихся советских тренеров Павел Миронович Цейтлин, а его помощником был также не менее известный специалист Степан Суренович Спандарян. Именно они, два великих тренера, взяли на свои плечи ответственность за участие в чемпионате Европы.

И вот в Праге с 27 апреля по 3 мая 1947 года встречались четырнадцать лучших баскетбольных команд Европы. Наши ребята в финале сразились с чемпионами Европы, хозяевами поля — баскетболистами Чехословакии. Баскетбол в Чехословакии всегда был на высоком уровне. Славу ему создавали такие яркие игроки, как Мразек, Швержик, Шип, братья Тетивы, Баумрук, Тома- шек, Конвичка, Конопчек, братья Бобровские.

Зрители, собиравшиеся на баскетбольные соревнования в Праге, Братиславе, Остраве, Оломоуце, конечно, ждали победы своих любимцев на первенстве Европы. Но наши парни были сделаны из прочного материала и не собирались проигрывать. Финальный матч проходил на редкость остро. И когда время игры истекло, судья зафиксировал победу сборной СССР. Вот имена первых советских чемпионов Европы, наших баскетбольных первопроходцев: Иван Лысов, получивший приз самого техничного игрока чемпионата, Евгений Алексеев, Юрий Ушаков, Александр Моисеев, Юстас Лагунавичус, Нодар Джорджикия, Анатолий Конев, Казис Петкявичус, Василий Колпаков, Стяпас Бутаутас, Витаутас Кулакаускас, Ильмар Куллам, Отар Коркия, Сергей Тарасов.

Думается, что игроки, тренеры, арбитры, чье мастерство, труд, творчество помогли нашему баскетболу подняться на сегодняшние вершины, достойны того, чтобы о них вспомнить. И хочется представить здесь тех, кто запомнился больше, кто, на мой взгляд, был ярче, незауряднее.

Один из таких игроков — Юрий Ушаков. Он начал учиться–баскетболу в Ташкенте у известного динамовского тренера Ольги Григорьевны Шутовой. С 1940 года Ушаков играет за московское «Динамо», в его составе он чемпион СССР 1948 года. С 1946 года Ушаков — член сборной команды страны. Это был один из самых высоких защитников того времени — его рост 186 сантиметров. Играл он в паре с Анатолием Коневым (рост Конева 190 см). Такой рост считали тогда достаточным даже и для центровых игроков. Лысоватый, с постоянно растопыренными руками, Ушаков казался несколько неуклюжим, нескладным. Однако за этой внешней некрасивостью скрывался очень выносливый, ловкий, прыгучий и хитрый игрок. Все нападающие очень не любили, когда их сторожил Ушаков.

Вот что вспоминает Юрий Ушаков о финальном матче первенства Европы 1947 года:

«Ивана Мразека, одного из лучших центров Европы, опекать было очень трудно. Эту задачу тренеры поручили Анатолию Коневу. Конев, как и другие, всегда с неохотой держал Мразека: слишком техничен, хитер был этот выдающийся чехословацкий баскетболист. Его обманные движения порой выводили из себя и Конева, и других наших ребят. Еще в первом тайме Конев исчерпал лимит персональных замечаний (тогда их было только четыре) и покинул площадку. И Мразека поручили опекать мне. Я прицепился к нему и не отходил ни на шаг, даже когда он и не думал получать мяч. Многое удавалось мне еще и потому, что я был быстрее и Мразека и Конева. За второй тайм Мразек смог забросить всего два мяча. Мы победили. Я был счастлив. В победе была и моя заслуга».

Долгое время партнером Юрия Ушакова по обороне был Анатолий Конев. Он начал играть еще перед войной в московском «Буревестнике», а с 1946 года вошел в состав московского «Динамо». Поражали универсальные возможности этого игрока. Он отлично боролся у щитов, успевал участвовать в контратаках команды, хорошо бросал со средних дистанций. Он умело опекал как центров команды противника, так и крайних нападающих. Это был один из первых советских защитников атакующего плана.

В коллекции наград заслуженного мастера спорта Анатолия Конева медали чемпиона Европы 1947, 1951 и 1953 годов, а также серебряная медаль Олимпийских игр 1952 года в Хельсинки.

Думаю, что заслужил доброго слова и замечательный литовский баскетболист Витаутас Кулакаускас. Кулакаускас был одним из умнейших игроков–тактиков. Он не обладал выдающимися физическими качествами. Сутуловатый, с вечно опущенными руками, он, пожалуй, мало походил на атлета. Но жилистый, цепкий, сухой, Кула, как его звали в команде, всегда играл предельно рационально. Он был одинаково хорош и в защите и в нападении, отлично видел поле, обладал прекрасным пасом и великолепно «стрелял» издали. Он надежно играл сам и при этом успевал руководить действиями товарищей. Мягкий, интеллигентный в жизни, Кула корректно, спокойно и смело действовал на площадке. Уйдя как игрок из сборной СССР, он много лет был вторым тренером сборной и на этом трудном поприще проявил себя чутким, тонким педагогом.

Вообще классных игроков конца 40‑х годов выгодно отличало желание и умение создать свой коронный, особенный, никем не выполнявшийся ранее прием, свой образ в баскетболе. Творческий дух был присущ и Кулака- ускасу. Он первым овладел приемом ведения мяча за спиной. А во время броска умело перекладывал мяч с одной руки на другую, создавая защитникам немалые трудности.

Стремление игроков того времени к творчеству, к поиску неизведанных путей игры иногда приводило к курьезам. Так, сборная команда Баку на матче восьми городов в Свердловске в 1948 году поставила однажды соперников и арбитров в труднейшее положение. В команде Баку играл маленький, ростом 165 сантиметров, снайпер Л. Перник. Правила трех секунд, как я уже говорил, тогда еще не было, и бакинцы придумали новинку. Два игрока, Л. Нерушенко и Н. Шашков, становились под кольцом и поднимали на руках Л. Перника к кольцу… Тут же ему следовала передача мяча, и «малыш» сверху отправлял мяч в кольцо. Игру пришлось остановить, и судейская коллегия долго обсуждала, как быть: засчитывать мяч или нет. После этого случая были приняты дополнения в правила баскетбола, где говорилось, что такие взаимодействия запрещены.

Не могу не вспомнить еще об одном курьезном случае^ свидетелем которого я оказался там же, в Свердловске, в 1948 году. В команде Каунаса играл замечательный центровой Р. Серцавичус. Баскетболистам хорошо были известны его точные и красивейшие по исполнению броски крюком левой и правой рукой. И вот во встрече с командой Ленинграда, где я тогда играл, Серцавичус, получив мяч у кольца в нападении, быстро спрятал его в коленях, а движением руки показал, что он будет бросать крюком левой. Опекавший его Ю. Ульяшенко, ленинградский центр, выпрыгнул вверх, надеясь помешать этому обманному броску крюком. А Серцавичус, посмотрев, куда летит Ульяшенко, взял мяч и спокойно положил его в кольцо. Все это было так естественно, непринужденно, что судьи засчитали два очка, забыв о том, что ногами в баскетболе играть запрещено.

Многие из игроков сборной призыва 1947 года ныне уже сами заслуженные, уважаемые тренеры. И все они благодарны первому старшему тренеру сборной СССР Павлу Мироновичу Цейтлину. Павел Миронович проработал в сборной недолго. Но сделать успел немало. Это был тренер, который первым в нашем баскетболе да, наверное, и в спорте вообще ввел в управление тренировочным и игровым процессом метод математического анализа, хотя в те годы он так громко и не назывался. Все игровые действия баскетболистов на поле, броски, штрафные, ошибки в передачах мяча, борьбу у щитов, защиту Цейтлин фиксировал на бумаге и с цифрами в руках доказывал и показывал игрокам всю их игру. Это было ново, полезно, прогрессивно. Хотя и не всем пришлось по вкусу. Некоторые знаменитости стали роптать, выражать недовольство: сделали, мол, из баскетбола сухую бухгалтерию, лишают смелости, творчества. И Цейтлин ушел из сборной. Не легко складывалась судьба этого большого тренера и в клубе. Он тренировал московский «Строитель», где выросли замечательные игроки С. Тарасов, А. Моисеев, И. Преображенский, В. Козлов,

А. Бахмутский. Затем все они вместе с П. М. Цейтлиным перешли в команду ВВС МВО.

Вдумчивый, трудолюбивый, внешне всегда спокойный, подтянутый, Цейтлин не допускал вмешательства в его сокровенные тренерские установки. Это приводило подчас к конфликтам с тогдашними руководителями команды ВВС МВО, но тренер оставался непреклонен. Несколько лет П. М. Цейтлин работал в Китае. Вернулся

оттуда Павел Миронович с подорванным здоровьем. Врачи запретили ему тренировать. Однако уйти от баскетбола было выше его сил. Он умер прямо на скамейке запасных, руководя игрой команды. О Павле Мироновиче Цейтлине можно смело сказать, что он отдал всего себя отечественному баскетболу.

 

Спасибо, Ильмар!

В мае 1951 года в Париже проводился седьмой чемпионат Европы. Нашу команду на этом чемпионате представляли Виктор Власов, Василий Колпаков, Евгений Никитин, Иван Лысов, Хейно Крусе, Юрий Ларионов, Анатолий Конев, Отар Коркия, Ильмар Куллам, Александр Моисеев, Александр Белов, Стяпас Бутаутас, Юстас Лагунавичус. Тренерами команды были Степан Спандарян и Виктор Разживин.

В финале парижского чемпионата Европы вновь встретились две сильнейшие команды: СССР и Чехословакии.

Матч выдался еще более трудным, чем на первенстве Европы в Праге. Одним из героев матча стал Ильмар Куллам. До последних секунд не было ясно, кто же победит. И вот Куллам получает мяч под кольцом, его сбивают, и назначаются два штрафных броска. Судьба матча в руках Куллама. Он хорошо это понимает, как, впрочем, и все, кто находится в зале, и волнения от этого у него, естественно, не убавилось. Ильмар забросил два штрафных и принес команде победу. Его спросили: «Ты всегда бросаешь штрафные чисто, не касаясь мячом щита, почему же на сей раз бросал от щита?» — «От доски надежнее», — ответил улыбающийся Ильмар Куллам, новый чемпион Европы.

Куллам увлекся баскетболом еще в школе, в четвертом классе. Впервые я увидел его в 1946 году на матче восьми городов в Ленинграде. Стройный, высокий, ростом 191 сантиметр, он был и быстрее всех в команде. Пожалуй, только Иван Лысов не уступал Кулламу в скорости. Техничный, гибкий Ильмар играл весьма разнообразно. Он отлично владел дриблингом и эффектным проходом к щиту, хорошо попадал со средних дистанций, владел точным пасом, иногда пользовался и броском крюком. К этому можно добавить, что Ильмар хорошо боролся на щите. Все это делало его незаменимым, острым, результативным игроком. Куллам играл в своей только ему одному присущей манере, красивой, даже чуть нежной и вместе с тем всегда был на поле мужественным бойцом.

Конечно, прогрессу Куллама в немалой степени способствовало то, что он тренировался и играл плечом к плечу с такими замечательными эстонскими игроками, как И. Лысов, У. Киивет, Э. Эхавеер, А. Путмакер, Эриксон,'Е. Гилинг. Команда Таллина, составленная из этих игроков, выиграла первый послевоенный матч восьми городов в Ленинграде. Эстонцы первыми у нас в стране применили заслоны в баскетболе, одними из первых показали и зонную защиту. И одним из достойнейших представителей эстонского баскетбола был Куллам. В составе советской команды он был победителем на трех чемпионатах Европы, серебряным призером Олимпийских игр в Хельсинки 1952 года. Став тренером, Куллам сумел создать замечательную команду тартуского «Калева», игра которой приносила радость любителям баскетбола в различных уголках нашей великой страны.

Весьма примечательной фигурой в нашем баскетболе конца 40‑х годов был и Нодар Джорджикия. Горячий, темпераментный, он играл азартно, хитро, увлекательно. Невозможно было предугадать заранее очередной ход Нодара. Его перехваты, вратарские, акробатические прыжки удивляли и поражали. Гибкий, змееподобный, Нодар обладал уникальными качествами цепкого, грозного защитника и всегда опекал самых сильных нападающих соперника. Когда армейская тбилисская команда, где с 1945 года выступал Нодар, играла против армейцев Ленинграда, Нодар обычно опекал большого мастера и снайпера тех лет Бориса Егорова. Егоров отличался не только редкой точностью, но и дальностью бросков, хорошим пасом, проходом к щиту. Это был один из сильнейших игроков тех лет. Однако и Егоров не мог обыграть Джорджикия. Убежать от этого защитника, скрыться на площадке было невозможно. Нодар умел предугадать действия соперника и был очень активен в атаке. Его кошачьи проходы с длинными быстрыми шагами путали противников.

Веселый, общительный в жизни, он был совсем иным на игровом поле. Здесь он становился по–спортивному злым, коварным и хитрым соперником. В больших, решающих матчах Нодар смело брал инициативу на себя и не раз выручал свою команду. Нодар Джорджикия — чемпион Европы 1947 года, серебряный призер Олимпийских игр в Хельсинки, неоднократный чемпион СССР, заслуженный мастер спорта.

В московском «Динамо» в те годы играл Василий Колпаков. Он был в составе сборной СССР в 1947 и 1951 годах. Редкий для тех лет снайпер. Колпаков одним из первых стал бросать по кольцу в прыжке двумя руками. Быстрый, маневренный, он был грозой защитников. Отличный снайпер, он стал впоследствии отличным тренером московского «Динамо».

Итак, 1951 год завершился победой наших баскетболистов в чемпионате Европы. Чемпионом Европы в Париже стал и мой близкий друг Евгений Никитин. Роста он был по тем временам достаточно высокого— 190 сантиметров. Он умел отлично бросать крюком левой и правой, отважно сражался под щитом. Вместе с Никитиным прошли наши юношеские годы в Ленинграде, вместе тренировались мы в «Локомотиве» у А. И. Новожилова, одного из лучших детских тренеров Ленинграда, вместе служили солдатами в военном топографическом училище на улице Красных Курсантов. Начальник училища генерал Александров был большим поборником спорта и хотел оставить нас для учебы в училище. Но, отслужив два года, мы ушли учиться в Военный институт физической культуры имени В. И. Ленина. За команду училища, которая была чемпионом округа, кроме нас с Женей играл известный волейболист П. Воронин, первые шаги в баскетболе в училище делал и В. Кондрашин, ныне заслуженный тренер СССР.

 

Большой баскетбол — на московском «Динамо»

Впервые чемпионат Европы в Москве проходил на стадионе «Динамо» с 24 мая по 4 июня 1953 года. Перед западной трибуной была сооружена баскетбольная площадка, тогда еще земляная. То был первый крупный международный турнир, который я увидел. Команду СССР готовил к этому чемпионату знаменитый баскетбольный тренер Константин Иванович Травин, «КИТ», как дружески звали его в кругу спортсменов. Человек неуемной фантазии и энергии, он в отличие от спокойного, уравновешенного С. Спандаряна моментально загорался, всегда был в порыве, в поиске, в движении.

Травин приехал в Москву в 20‑е годы из Рязани. Он хотел быть кинорежиссером, поступил в Институт кинематографии, но суждено было ему стать режиссером баскетбольных баталий. Смелый, рискованный в жизни, он пропагандировал быструю игру в баскетболе, прорыв был его стихией. Он играл азартно, изобретательно и стал в 30‑е годы лучшим центровым Москвы. Это был мощный, физически выносливый и сильный центр. А в те годы центр был главной фигурой в баскетболе, как, впрочем, и сейчас. Он бегал от щита к щиту, вел борьбу за отскоки от щитов и забивал много мячей. В защиту крайние нападающие в довоенном баскетболе не возвращались. Оборону вели два защитника и центр. Зато защитники почти не принимали участия в нападении, лишь центр должен был играть и в атаке и в обороне.

Став тренером, Травин уделял много внимания развитию выносливости, силы, смелости, прыгучести игроков. Он был изобретателен в выборе средств для физической подготовки. Неотъемлемой частью тренировок команды стали кроссы. Много интересных и разнообразных упражнений придумывал Травин для тренировки бросков по кольцу.

После успешного завершения чемпионата в Москве Травин готовил сборную к чемпионату Европы 1955 года в Будапеште. И здесь тренерская страсть к поиску сыграла с ним роковую, шутку. Травин придумал игру двумя пятерками. Первая — реактивная, в составе которой были такие скоростные игроки, как А. Моисеев, В. Торбан, В. Власов, М. Семенов, А. Бочкарев. Медленную, спокойную игру должна была демонстрировать пятерка во главе с О. Коркия. В нее входили Г. Силинын, И. Куллам, А. Конев и Л. Решетников. Эта идея, сама по себе интересная и перспективная, так увлекла тренера, что других вариантов он не заготовил, а новшество до конца отработано не было. В итоге наша команда заняла только третье место в Будапеште, а место старшего тренера сборной досталось С. Спандаряну.

Несмотря на осечку в Будапеште, Константин Иванович Травин — безусловно один из выдающихся советских тренеров. Он с успехом тренировал не только сборную страны, но и такие знаменитые клубы, как «Локомотив», «Динамо», ВВС.

Вернемся, однако, на чемпионат Европы, на московский стадион «Динамо». Наша команда имела значительное преимущество и уверенно побеждала одного соперника за другим. Но вот в полуфинале упорное сопротивление советской команде оказывают югославы. Во время игры, проходившей на открытой площадке, задул сильный ветер. Естественно, он мешал игре, особенно броскам. Наши ребята с трудом вышли вперед на пять очков, и тут Травин командует: «Держать мяч». Зрители, конечно, стали свистеть, кричать, требуя игры, но наши игроки твердо выполняли указание тренера: к сопернику мяч практически не попадал. Тогда еще не было принято правило тридцати секунд, и команда могла владеть мячом сколько угодно. Так под свист трибун и закончился этот матч. Наши удержали счет… и вышли в финал. В финале мы победили сборную команду Венгрии.

На чемпионате Европы 1955 года в Будапеште команда хозяев поля была безусловно сильнейшей за всю историю венгерского баскетбола и не только потому, что стала чемпионом Европы. Это действительно была хорошо организованная современная команда. Поистине звездами европейского баскетбола стали такие великолепные венгерские игроки, как Я- Гремингер, Я- Шимон, Т. Жи- рош, J1. Банхеди, Т. Цинкан, П. Бочар, Я- Бенце, Я. Ходи, Т. Скелко, Р. Рапп, Л. Ходи. Тренировал команду один из лучших тренеров Венгрии Янош Падер.

Вот что говорит о чемпионе Европы 1955 года известный тренер Венгрии Ежи Балок: «Чемпионами в 1955 году мы стали не случайно. Три года команда готовилась к этому первенству и была уверена в своих силах. В отличие от вашей сборной, где играли обычно маленькие защитники, в нашей команде было два высоких и результативных защитника с отличным снайперским броском: это Л. Банхеди и Т. Цинкан. Отлично вел игру безусловно лучший игрок за всю историю венгерского баскетбола Я. Гремингер. Его неожиданные тактические решения ставили в тупик соперников. Да и наши высокие Я- Шимон и Т. Жирош не уступали вашим центрам».

Следующий чемпионат Европы проходил в 1957 году в Софии. К этому времени я уже три года работал с рижской командой СКА. Мы стали дважды чемпионами СССР, выиграли первую Спартакиаду народов СССР. В сборной команде СССР были В. Муйжниекс, М. Валд- мание и Я. Круминьш. Они уже успели завоевать в составе сборной серебряные олимпийские медали в Мельбурне. Однако незадолго до чемпионата Европы Круминьш получил серьезную травму спины и не смог поехать в Софию. Вместе с большинством игроков рижского СКА мне удалось побывать в Софии и посмотреть игры чемпионата Европы. Команду нашу тогда тренировали С. С. Спан- дарян и Г. Т. Никитин. Георгий Тихонович Никитин, создавший до этого отличную команду московского «Спартака», с энтузиазмом работал и в сборной. Причем особенный упор делал он на физической подготовке команды. Кроме двух упомянутых рижан в сборной выступали: два литовца, А. Лауретенас и С. Стонкус, знаменитый впоследствии защитник из Грузии Г. Минашвили, эстонец М. Лаага. Из московского «Динамо» в сборную входили Ю. Озеров, В. Торбан, М. Студенецкий, из ЦСКА — В. Зубков, М. Семенов, А. Бочкарев.

Замечательный баскетбольный ансамбль сложился в то время и в сборной команде Болгарии. Болгарские спортсмены в товарищеских играх в Москве сумели даже победить нашу сборную. Отлично играли болгары и в Мельбурне. Добавлю, что в 1958–1959 годах болгарский «Академик» выходил в финал Кубка Европы и проиграл только рижанам. На первенстве мира в Чили в 1959 году сборная Болгарии обыграла сборную США. Агрессивность, высокая техника, скорость, хорошие броски издали — все это имелось в арсенале болгарских игроков, особенно таких замечательных снайперов, как Л. и С. Пановы, Ц. Барчевский, К. Такев, В. Манченко. У болгар были самые сильные и результативные в Европе центры И. Мирчев (206 см) и В. Радев (202 см). Команда демонстрировала отличную физическую подготовку, грамотно и разнообразно играла тактически.

Финальный матч первенства Европы, в котором сборная СССР встречалась со сборной Болгарии, проходил вечером при электрическом освещении на футбольном стадионе им. Василя Левского. Первая половина: ровная жесткая борьба, ни одной из команд не удается уйти вперед. У нас отлично и смело играл молодой центр В. Зубков. Результативно действовал С. Стонкус, хорошо оборонялись Ю. Озеров и М. Валдманис. В перерыве болгарские болельщики бросили против нас последнее оружие — психологическое. Около тридцати тысяч зрителей свернули и зажгли газеты. В несколько секунд чаша стадиона превратилась как бы в горящий факел. И тогда не терявшийся ни в какой обстановке А. Бочкарев сказал: «Ну, что ж, будет светлее обыгрывать». Во втором тайме С. Стонкуса заменил совсем еще юный Валдис Муйж* ниекс — «цыпленок», как его звали в команде за стройность и молодость. В решающие минуты матча он сделал два блестящих прохода и очень помог команде. «Цыпленок становится петухом», — шутили наши ребята, которые снова стали чемпионами континента.

Сейчас, думается, самое время рассказать о Валдисе Муйжниексе. Впервые вихрастого, белобрысого и очень стройного Валдиса я увидел зимой 1953 года в старом деревянном зале рижского СКА. Было ему тогда 18 лет. Он пришел посмотреть, как тренируются его друзья, армейские баскетболисты, но не удержался, разделся и стал играть босиком вместе с М. Валдманисом, О. Хех- том, Г. Гавадсом, Т. Калхертом и А. Леончиком. Валдис сразу обратил на себя внимание своей смелостью, я бы сказал, игровой самоотверженностью. Он ничуть не пугался признанных звезд латвийского баскетбола. Вначале никак я нё мог понять, почему он так легко и просто обыгрывает таких сильных противников, почему забивает больше других. Присмотревшись, я заметил, что Валдис как бы парит, зависает в воздухе после высокого прыжка, а соперники уже опускаются, приземляются. Тогда этот прием атаки, то есть проход к щиту с зависанием, только входил в практику игры, но Валдис уже владел им отменно.

Светлая голова, отличная координация, любовь к баскетболу и труду позволили Валдису быстро войти в число лучших игроков рижского СКА, а затем и в сборную команду СССР. В 1954 году в составе армейской команды Риги Валдис Муйжниекс занимает четвертое место в первенстве СССР. В 1955 году он чемпион СССР, в 1956‑м — серебряный призер Олимпийских игр в Мельбурне, в 1957‑м — чемпион Европы. В последующие годы Муйжниекс становился обладателем Кубка Европы и был непременным участником всех выступлений сборной СССР и рижского СКА.

Валдис Муйжниекс, пожалуй, лучше всех в стране научился взаимодействовать с Янисом Круминьшем. С его пасов Янис забивал больше всего мячей. Одно время пара Муйжниекс — Круминьш была самой результативной не только в нашей стране, но и в Европе. Валдис был самобытный, оригинальный и очень надежный игрок. Он был одним из самых «маленьких» в сборной СССР, но считались с ним все, к его мнению прислушивались. Он не стеснялся сказать правду в глаза и игроку–звезде и тренеру. Сейчас заслуженный мастер спорта Валдис Карлович Муйжниекс, закончив Латвийский университет, тренирует команду рижского СКА.

 

Аплодисменты в Стамбуле

На чемпионат Европы 1959 года я уже поехал в качестве тренера сборной СССР. К этому времени в сборной появились молодые одаренные игроки Г. Вольнов, Ю. Корнеев, А. Петров, поправился после травмы и Я. Круминьш. За несколько месяцев до чемпионата Европы, в январе 1959 года, мы фактически выиграли первенство мира в Чили, но за отказ играть с командой Тайваня нас дисквалифицировали. Наши победные результаты, а обыграли мы тогда всех, были аннулированы.

Накануне выезда в Турцию мы провели два матча в Будапеште против сборной Венгрии и один из них проиграли. С. Спандарян ушел с венгерскими товарищами на трибуну, и руководить игрой пришлось мне. Тогда я впервые почувствовал, какая великая разница между советами, когда ты даешь их старшему тренеру, а он принимает решение, и самостоятельными решениями. Не знаю, заметили игроки или нет, но волновался я здорово. Потом, разбирая свои действия по руководству командой, я нашел в них немало изъянов. Но нет худа без добра. Некоторых из игроков команды после выступлений в Чили поразила опасная болезнь — чрезмерное самомнение, этакое шапкозакидательство. И поражение в Будапеште оказалось весьма кстати. Ребята, как говорится, спустились на землю.

Готовясь к чемпионату, мы впервые создали в сборной две равнозначные тройки нападающих: Семенов — Бочкарев — Зубков и Круминьш — Муйжниекс — Торбан. Играли эти тройки в разной манере, и сопернику было очень сложно к ним приноровиться. К тому же замены позволяли нам сохранять на высоком уровне физические кондиции. В обе тройки хорошо вписался агрессивный и смелый Ю. Корнеев. Защитников было трое: Г. Минашвили, М. Студенецкий, М. Валдманис, Г. Вольнов и А. Петров были запасными.

19 мая мы прибыли в Стамбул и разместились в уютном отеле «Пера–палас». Разочарование наступило сразу после ужина: что для двухметровых молодых парней—* чай, омлет и булочка? Завтрак заставил нас принимать срочные меры. К счастью, помогли товарищи из нашего посольства. Деньги за питание были переведены в консульство, и там мы «встали на довольствие». Кормили нас там вполне прилично, к тому же от отеля до консульства пять минут ходьбы.

Турки относились к нам спокойно, не выражая ни явных симпатий, ни антипатии. Казалось, все жители Стамбула поглощены своими заботами и разговаривают лишь за чашечкой кофе. Кофе здесь — самый популярный напиток. Пьют его везде и много. И кофейни всегда забиты людьми.

Разгуливать по городу особенно нам не пришлось. Начинались большие баскетбольные баталии. В нашу группу вошли пять команд: СССР, Франции, Италии, ГДР и Израиля. Первая игра — с командой Франции. Удачный дебют в любом турнире важен по многим причинам: успех рождает уверенность в своих силах, в благоприятном исходе соревнований, создает команде авторитет у арбитров, завоевывает ей симпатии зрителей.

Готовясь к встрече со сборной Франции, нельзя было не учитывать ряд обстоятельств. Тренером сборной Франции в те годы был Роберт Бюснель, в прошлом отличный баскетболист, игрок национальной сборной Франции и, между прочим, друг генерального секретаря ФИБА В. Джонса. Мы знали, что в сборной Франции вот уже два года как тренируется Жак Лефевр, рост которого был точно такой же, как у нашего Яниса Круминьша, то есть 217 сантиметров. Накануне игры пресса бойко смаковала предстоящую дуэль Лефевра и Круминьша. Большинство журналистов отдавало предпочтению более легкому, стройному и подвижному Лефевру (он был на 20 кг легче Яна). И наши ребята, зная спокойный характер Яниса, старались его расшевелить: «Ну, Ян, нашлась работенка и для тебя».

Мы начали встречу без Яниса, тройкой Зубкова, не вышел в начале игры на площадку и Лефевр. Наши нападающие сразу предложили сверхвысокие скорости. Чувствовалось, что французы не были к этому готовы, и счет быстро рос в нашу пользу. К перерыву —42:23. Во втором тайме в бой вступили гиганты. Однако Янис оказался значительно сильнее Лефевра, играл азартно, требовал мяч, что с ним бывало крайне редко, и дал команде 27 очков. Мы выиграли со счетом 80:48.

Запомнился матч с Италией. Он проходил на мокром помосте сразу после дождя. Игроки катались, скользили по помосту, как по льду. Естественно, о скорости нечего было и думать, игра велась медленно. В таких условиях преимущество получила высокая техника, мастерство, которое, в частности, продемонстрировал наш капитан М. Валдманис. Он дал команде 17 очков, а матч мы выиграли со счетом 59: 44.

Победив всех соперников, мы вышли в полуфинальную группу вместе со сборными Польши, Болгарии и Венгрии. Другой полуфинал составили команды Франции, Чехословакии, Румынии и Бельгии.

Два трудных матча выпало на нашу долю в полуфинале — с болгарами (66:60) и с венграми (65:60). Поляков мы победили легко (78:59). Пожалуй, самая трудная игра в чемпионате была с болгарами. Она началась на площадке, подготовленной на футбольном стадионе, где присутствовало не менее 25 тысяч зрителей. Болгары сразу захватили инициативу и повели в счете. Особенно хороши у них были И. Миргев, набравший 22 очка, и Ц. Барчевский. Зрители активно поддерживали болгар. Затем, минут через пятнадцать после начала игры, на наше счастье, пошел сильный дождь. Игру перенесли в зал «Серги — Сарат», который мог вместить только восемь тысяч зрителей. Зрители, конечно, понеслись в зал занимать места, набилось их там тысяч десять. Духота страшная. Игра продолжалась с прерванного счета, мы проигрывали семь очков. Первый тайм за болгарами — 38:34. После замены тройки Зубкова на тройку Круминьша наши ребята с большим трудом выровняли игру. Особенно хорошо играл Круминьш. Именно его результативные броски принесли нам очень важную и трудную победу— 66:60. Янис дал команде 28 очков.

У венгров, мы взяли реванш за поражение в Будапеште. В этой встрече блеснул своим мастерством Михаил Семенов. Интересна следующая деталь. Мы со Спан- даряном планировали начать матч с Муйжниексом и преподнести венграм сюрприз — начать игру сразу двумя нашими лучшими центрами — Зубковым и Круминьшем. На собрании команда попросила поставить вместо Вал- диса Мишу Семенова. Накануне он чувствовал себя неважно. Мы согласились с командой, и Миша так здорово отыграл, что венгры только разводили руками.

В финал вышли четыре команды: Чехословакии и Франции из второй подгруппы, СССР и Венгрии. Поскольку игры в полуфинале шли в зачет, то мы, победив чехословацкую команду — 83:72, вновь встречались в финале со сборной Франции, обыгравшей венгров.

К финальной игре 31 мая в Стамбул прибыла эскадра французских моряков и почти в полном составе пришла поддержать свою команду. Три тысячи моряков дружно пели и кричали «Ай–ля–ля, франц! Вперед, Франция!» И думаю, что в немалой степени вдохновили своих игроков. В финале это была уже совсем не та команда, что в первый день. Французы заслуженно пробились в финал и были готовы дать настоящий бой.

В ночь перед финалом мы со Спандаряном долго не могли уснуть: обсуждали, как лучше спланировать игру, кого пустить в бой сразу, кого оставить на решающие минуты. Степан Суренович заметно волновался: больше обычного курил, беспрестанно ходил по номеру. Уже погасли огни и на Босфоре и в городе, а мы все не спали. «Ну как, думаешь, завтра?» — спросил Степан Сурено-. вич. «Да выиграем не меньше двадцати очков, не переживай», — ответил я. Я уже спал, а Степан еще долго стоял у окна. Его волнение казалось мне неоправданным, чрезмерным. И только несколько лет спустя, когда сам стал старшим тренером сборной, я понял всю меру ответственности старшего тренера, человека, отвечающего единолично за каждого игрока в команде, за результат игры, за каждое слово. Вспоминал не раз я ту ночь в Стамбуле и перед финальной игрой на чемпионате Европы 1959 года. Да, второй тренер безусловно переживает, он тоже ответствен за выступление команды, но ответственность эта совсем не та.

Мы начали матч тройкой Круминьша, французы берегли Лефевра, и в стартовой пятерке его не было. Янис стал господствовать у щитов, набирать очки, и Р. Бюс- нелю не оставалось ничего другого, как. ввести своего козырного игрока. Лефевр вошел в игру удачно — сразу забросил 3 мяча. Но и Янис не оставался в долгу. Он по–настоящему разозлился, что с ним бывало крайне редко, убегал в прорыв, требовал мяч у партнеров, играл уверенно, смело. Первый тайм мы впереди — 37:30. Разрыв не внушительный, а у Яниса уже четыре персональных замечания. Расшумелись моряки, отчаянно призывали соотечественников к победе, к борьбе. Французы играли действительно хорошо. Дориго, Гранш, Лягро то и дело добивались успеха. Интересно, что турецкие болельщики в начале матча были за французов, к перерыву — нейтральны, и чем больше шумели французские моряки, тем больше турецких болельщиков переходили на нашу сторону. Постепенно наше преимущество в резервах, в физической подготовке и мастерстве стало сказываться. К финальному свистку—88:72. Победа уверенная и заслуженная. Янис дал команде 32 очка.

После игры безразличные в начале турнира к нашей команде зрители не выдержали, бросились к нашим ребятам, снимали с них майки, эмблемы, просили автографы, жали руки, обнимали. Корректность и высокое мастерство советских баскетболистов как бы растопили сердца турецких зрителей.

Следующий чемпионат Европы проводился в Белграде. Незадолго до чемпионата между мной и Спандаряном возник конфликт из–за различных взглядов на некоторые вопросы подготовки сборной команды. Мне пришлось уйти из сборной. Вторым тренером был назначен тренер ЦСКА тех лет Евгений Алексеев, в прошлом замечательный игрок, опытный, знающий тренер. В Белграде главный бой нашей команде дали югославы. К этому времени югославский баскетбол уже набрал немалую силу. В нем появились игроки мирового класса, такие, как Радивое Корач, Иво Данеу, Никола Джурич, Звонко Петрикевич, Владимир Цветкович, Георгий Джерджа и другие.

Самым сильным и результативным игроком югославской сборной был безусловно Радивое Корач. Я не знал ни одного баскетболиста, который бы так страстно стремился к кольцу соперника. Корач играл очень своеобразно. С ростом 196 сантиметров, он выполнял роль центрового. Левша, он становился с правой стороны от щита, получал мяч и моментально, без подготовки отправлял его в кольцо. Он отлично владел крюками с обеих рук, проходами, средними бросками. Его технический багаж в атаке был очень разнообразен. Его «фирменное блюдо» — крюк с левой. Виртуозная, нешаблонная игра Корача позволяла ему легко уходить от защитников. Я видел этого выдающегося югославского баскетболиста на многих крупных турнирах — и везде он был неудержим в атаке, постоянно нацелен на кольцо. Большей частью Корач был самым результативным игроком на турнирах любого ранга. И на югославском чемпионате Европы он набрал 216 очков, а Родригес Емельяно из Испании, второй бомбардир чемпионата, «заработал» лишь… 130 очков. Корач справедливо вошел в элиту мирового баскетбола. Благодаря ему резко возрос авторитет югославского баскетбола да и, пожалуй, всего баскетбола в Европе.

Федерация баскетбола Югославии учредила специальный Кубок Радивое Корача, который сегодня разыгрывают многие сильнейшие команды Европы. Надо ска- зать, что с середины 60‑х годов и до сих пор баскетбол в Югославии по праву считается спортом № 1. Великолепные баскетбольные команды имеются в Сплите, Любляне, Загоре и других городах. Отлично поставлена здесь и работа с детскими и юношескими командами. С юными баскетболистами занимаются лучшие тренеры. В распоряжении подрастающего поколения — современные спортивные базы и новейший инвентарь. Регулярно проводятся различные конкурсы, определяющие лучшего юного баскетболиста.

Много сделали для югославского баскетбола такие выдающиеся тренеры, как Александр Николич, Ранко Жеравица, Борис Станкович, Мирко Новосел. Стоит ли удивляться, что услугами лучших югославских тренеров пользовались такие популярные в Европе баскетбольные клубы, как итальянский «Иньис» и испанская «Барселона»!

В стране еженедельно издается специальный баскетбольный журнал. Довольно часто можно увидеть баскетбол и на телевизионном экране. Ну и результаты всего этого, как говорится, налицо. Вот уже ряд лет югославские баскетболисты — сильнейшие в Европе.

На чемпионате в Белграде в нашей команде появились опять новые имена. Я имею в виду Альберта Валь- тина из киевского «Строителя», двухметрового нападающего с отличным средним броском; Владимира Угрехе- лидзе, уникального игрока, прозванного птицей за поразительную прыгучесть. Были включены в сборную и два свердловчанина — защитник В. Новиков со сверхдальним броском и центровой Александр Кандель. О последнем, обладавшем богатырской силой и редкими по точности и красоте бросками крюком, ходили легенды.

Ну а решающий матч с командой Югославии наши ребята выиграли, причем главную роль в том матче сыграл Янис Круминьш. Его результативные броски принесли нашей команде трудную победу.

 

Лидирует армейская тройка

Немало громких побед принесла нашему баскетболу знаменитая армейская тройка: Аркадий Бочкарев — Виктор Зубков — Михаил Семенов. Наверное, о них можно было рассказать и раньше, но начало 60‑х годов было для этой тройки творческим расцветом. И хотя А. Бочкарев и М. Семенов не поехали в Белград, игроки это были превосходные. В Сантьяго и Стамбуле, Париже и Мадриде, Праге и Софии любители баскетбола аплодировали мастерству этих знаменитых игроков. Все трое выступали в сборной СССР, где я был тренером, и в сборной Вооруженных Сил, которую я тоже возглавлял.

Конечно, тренер не может ко всем игрокам относиться одинаково. С одними мне было интереснее бывать вместе, мечтать, спорить, дискутировать, с другими общался лишь тогда, когда этого требовало дело. Но бесспорно одно: я старался всегда быть объективным и требовательным ко всем одинаково.

Бочкарев, Зубков и Семенов вызывали у меня разные чувства. Они были очень разные и по манере игры, и по характерам.

Аркадий Бочкарев в те годы был кумиром в баскетбольных кругах. Балагур, весельчак, обладавший тонким, а подчас и злым юмором, он был заводилой в сборной команде. Авторитет его был непререкаем. Он тонко чувствовал баскетбол и был отличным советчиком тренеров и в ЦСКА и в сборной. Аркадий хорошо понимал, что только большой труд приводит к большому мастерству, и трудился фанатично, не жалея себя. Он не терпел лентяев, и огонь его критики всегда был направлен на них. Высокий, широкоплечий (при росте 197 см он весил более 100 кг), Бочкарев отменно трудился у щитов. Раньше он играл в московском «Спартаке» под руководством Георгия Тихоновича Никитина, которому удалось из юношей сделать отличную команду энтузиастов–фанатиков.

«Баскетбол — первичное, все остальное вторично», — любил говорить Бочкарев. Еще в «Спартаке» он доказал, как важна силовая подготовка для игры центра, постоянно бегая кроссы и занимаясь гимнастикой, штангой. Бочкарев овладел отличным крюком, а затем поставил и хороший средний бросок.

Совсем другим был Михаил Семенов. Как и Виктор Зубков, он воспитывался в ростовской юношеской школебаскетбола. Обычно застенчивый, молчаливый, Миша преображался в игре. Казалось, что баскетбол — его самая большая радость, и он не умел и не хотел этого скрывать. Семенов обладал редким по точности и красоте выполнения броском в прыжке. Он был признанный снайпер. Но снайпер уникальный. Он никогда не жадничал: стоило партнеру чуть открыться, и Семенов филигранным пасом отдавал ему мяч. Играть с ним было большим удовольствием. Это признавали все, Во время первого турне по США в 1959 году Михаил Семенов был признан нашим лучшим игроком.

Виктор Зубков попал в сборную восемнадцатилетним юнцом и сразу же поехал на Олимпиаду в Мельбурн. Он еще многого не понимал в игре, но сам Билл Рассел подарил ему свои кеды и предсказал великое будущее.

Хороший рост (202 см), гибкость, отличная координация, мягкость, прыгучесть в сочетании с большой любовью к баскетболу и трудолюбием — все это позволило Виктору в. короткий срок выдвинуться в число лучших центров страны и Европы. Леворукий, он отлично отработал бросок крюком, кстати, такого крюка, пожалуй, ни у кого нет и по сей день. В Стамбуле Зубков получил приз лучшего центра. Это был один из первых наших центров, который уходил от щита на штрафную линию и завязывал там тактическую Игру. Он прекрасно видел поле, хорошо пасовал и не упускал своего шанса для атаки. Гибкий и мягкий, он играл легко, красиво, уверенно. Как и Семенов, Виктор радовался игре в баскетбол и радовал всех, кто видел его игру.

 

На капитанском мостике

Следующий чемпионат Европы намечено было проводить во Вроцлаве в 1963 году. К этому времени я уже был старшим тренером сборной, а моим помощником назначили Юрия Озерова.

Старшим тренером сборной СССР я стал в 34 года. Это ли не здорово! Я думал, что готов к выполнению столь ответственной роли. Ведь были успехи в рижском СКА, был уже трехлетний опыт работы в сборной СССР под руководством Спандаряна. И все же на душе у меня было неспокойно. Ведь вскоре предстоял чемпионат мира в Рио–де–Жанейро! Беспокоило также, как воспримут мое новое назначение в команде. Многие верили в Степана Суреновича, любили его. И думаю, что такую привязанность Степан Суренович заслужил. Не скажу, чтобы у меня сложились плохие отношения с игроками сборной в бытность мою вторым тренером. И все же той близости к ребятам, отеческого тепла, что были у Степана Суреновича, мне, конечно, не хватало. Отношения мои с игроками были больше деловыми.

Мы провожали Степана Суреновича на новую работу — главным тренером в Спорткомитете СССР — всей командой, тепло, трогательно, купили памятный подарок, цветы. Ребята сказали много теплых слов в его адрес. Я поблагодарил Спандаряна за науку, за помощь и сказал, что буду счастлив, если когда–нибудь будут так же провожать и меня.

Мы с Озеровым резво взялись за дело. Сборы были тогда в Ужгороде. В тренировку команды включили кроссы, осваивали новые тактические комбинации, улучшали защиту. Я бы покривил душой, если бы сказал, что нам все удавалось. Вначале мы, конечно, и ошибались. Так, на чемпионат Европы во Вроцлав мы повезли шесть защитников: А. Травина, Г. Минашвили, В. Хрынина, А. Алачачяна, Ю. Калниньша и В. Гладуна. Это заставило нас часто применять игру в нападении с двумя центрами и тремя защитниками. Поэтому мы и вынуждены были Калниньша перевести в нападение. Были созданы два звена нападающих: Я- Круминьш, Я. Липсо и Ю. Калниньш — одно звено; А. Петров, Г. Вольнов и Ю. Корнеев — второе. Готовили мы и две пары защитников: А. Травин — А. Алачачян и В. Хрынин — Г. Минашвили, что предопределило и постоянный прессинг.

Итак, Вроцлав принимал у себя лучшие сборные команды Европы. Польская команда к этому времени по уровню мастерства, по разнообразию и гибкости тактики стояла столь высоко, что могла претендовать на самое высокое место в турнире. К тому же следует обязательно учитывать значение своего поля, своих стен. В баскетболе, пожалуй, как ни в одном другом виде спорта, зрители так активно воздействуют на игроков и арбитров, что очень часто даже менее техничные хозяева поля выходят победителями.

Если вспомнить все чемпионаты Европы, то вырисовывается поразительная закономерность, подтверждающая сказанное. На каждом чемпионате хозяева поля занимали, как правило, высокое для себя место. Это же повторилось и во Вроцлаве.

Поляки отлично организовали турнир. А главным распорядителем соревнований был Мариан Козловский, тогдашний организатор польского баскетбола. Энергичный, знающий баскетбол, большой авторитет в ФИБА, М. Козловский очень много сделал для развития и популяризации баскетбола в социалистической Польше.

Старшим тренером сборной Польши в то время был Вальдемар Малишевский, большой знаток всех тонкостей игры и замечательный педагог. Вместе со своим помощником Виктором Загурским, будущей знаменитостью, Малишевскому удалось создать отличную команду, пожалуй, самую сильную за всю историю польского баскетбола.

Тренеры сборной Польши нашли удачное сочетание опытных и молодых игроков. Так, в команду был включен JI. Виховский, самый результативный игрок сборной, на счету которого было 1754 очка в матчах за сборную страны. Уверенно продолжал играть защитник А. Пстро- конский. Высокую спортивную форму демонстрировали Л. Арент, М. Ситковский, Т. Сиски, К- Фрелькевич, A. Нортавский. К этому времени в Европе уже хорошо знали двух центровых сборной Польши М. Лопатку и B. Ликшу. От таких центров в то время не отказалась бы ни одна команда в мире. Прогрессировали С. Оленичек, Ц. Дрегер, Е. Пискун. Словом, команда у поляков к началу чемпионата была превосходная.

Первый день турнира начался с сенсации. Мало известная, но высокая, мощная команда ГДР, которую готовил опытный тренер Крюгер, победила французских баскетболистов, фаворитов всех первенств Европы, — 63:49. Да к тому же победила уверенно, лидируя с первой и до последней минуты.

Наш первый матч с румынами тоже оказался совсем не простым. Десять минут лидировали румыны. Лишь к концу первого тайма наши ребята выровняли игру и вышли вперед — 36:28. Матч мы выиграли — 64:54. Такое начало заставило всех нас призадуматься: легких побед не будет, надо настраиваться на упорную борьбу в каждом матче.

На второй день баскетболистам сборной ЧССР удалось спасти матч с командой ГДР. 39 минут немцы были впереди. Но все же упустили победу — 61:62. Им явно не хватило опыта и веры в свои силы, а может быть, и чуть- чуть счастья. И еще две неожиданности: бельгийцы победили итальянцев — 75:65 и финны — испанцев — 83:79. Что же! К неожиданностям на соревнованиях столь высокого ранга нужно привыкнуть. Сюрпризы здесь можно ожидать от любой команды.

Еще до чемпионата пресса и специалисты называли фаворитом сборную Югославии во главе с Радивое Ко- рачем. Здесь, в Польше, Корач вновь оказался самым результативным игроком чемпионата. Югославы уверенно и легко побеждали подряд команды болгар, венгров, итальянцев, бельгийцев. Наши ребята разыгрывались медленнее, но в ходе турнира приобретали стабильность, уверенность. Мы прессинговали в каждом матче и меняли игроков чаще и больше других. Вначале мы уверенно взяли верх над традиционно трудным соперником — командой Чехословакии—96:56. Затем была нелегкая победа в подгруппе над польской сборной. Немцев, французов и испанцев мы победили с крупным счетом. Во время игры с командой Франции, как и на чемпионате в Стамбуле, всех привлек поединок гигантов — Яниса Круминьша и Жака Лефевра. Зрелище, которое, прямо скажем, не часто можно увидеть даже на баскетбольных площадках. Мы победили — 77:59. Однако французский гигант дал команде 27 очков и закрепил за собой звание специалиста по сборной СССР.

Тон прессы постепенно менялся в нашу пользу. Все хвалили нашу защиту прессингом, быстрое нападение, уверенную игру Г. Вольнова, Я. Липсо, Ю. Корнеева, А. Травина, надежность Я. Круминьша.

Итак, полуфиналы. Из нашей подгруппы в полуфинал вошли сборная команда СССР как победитель предварительного турнира и сборная Польши, занявшая второе место. Югославам, победителям другой подгруппы, предстояло встретиться со второй командой из нашей подгруппы, то есть с поляками. Второй командой в подгруппе «Б» и нашими соперниками в полуфинале стали венгры.

Наш полуфинал прошел спокойно, мы победили 89:51. А вот матч Польша — Югославия получился острым, увлекательным. Зрители не позволили своим баскетболистам играть плохо, а арбитрам судить нормально. Неожиданно польский зритель показал завидный темперамент. Р. Корач сражался на славу. Но ничего не мог поделать с тандемом В. Ликша — М. Лопатка. Поляки победили 83:72 и вышли в финал.

Наш план в финале состоял в том, чтобы сразу же ошеломить противника. Применив с первых секунд прессинг, мы посадили, как говорится, на голодный паек опасных центровых сборной Польши. Г. Вольнов, Ю. Корнеев, А. Петров, А. Травин и Г. Минашвили на больших скоростях «проходили» соперников и бросали по кольцу. Первый тайм наш — 37:18. Казалось, игра сделана. Но сколько раз это «казалось» подводило в баскетболе! Это как в выигрышной позиции в шахматах: достиг преимущества и тут же начинаешь думать, что дело сделано, бдительность притупляется, зеваешь сам и уже думаешь о ничьей, а зачастую и проигрываешь.

Во втором тайме наши игроки заметно успокоились и дали полякам шанс. Хозяева поля вначале робко, а затем все смелее и увереннее стали отыгрывать очки. Мы меняли состав, рисунок игры, защитные варианты — ничего не помогало. Уже показалось, что вот–вот произойдет катастрофа. И здесь вновь выручил Круминьш. Два его броска остановили поляков. А затем А. Травин и Г. Вольнов восстановили равновесие. Правда, игра еще не окончена. И поляки, поверив в себя, вновь бросаются вперед. Но наши уже пришли в себя и действуют четко.

Как важно в критические минуты иметь в команде игрока, который не боится взять на себя игру, повести товарищей к победе. Такими лидерами в нашем баскетболе всегда были Г. Вольнов, Ю. Корнеев, Я. Круминьш, М. Паулаускас, С. Белов.

Инициатива в конце игры снова была в наших руках. В итоге победа в чемпионате Европы — 61:45.

Разные чувства испытывал я, когда Геннадий Вольнов, наш капитан, под Государственный гимн СССР поднимал наш красный флаг. Вот оно счастье, радость победы! Сбылась мечта, нервы и труд не пропали даром. Я — старший тренер команды — чемпиона Европы! Кажется, на глазах появились слезы, и я их не стыдился. То были слезы победы. Но и слезы победы бывают разные!

Вспоминается Киев, Спартакиада народов СССР 1975 года… Команда Москвы выиграла первое место. Нервы не выдержали, хотелось поскорее уйти от посторонних глаз. Радость победы перемешивалась с обидой на то, что мне казалось несправедливым. Той победой хотелось еще и еще раз доказать себе и всем, что я лучший тренер. Успокоившись, я подумал: «Зачем и кому нужна эта сумасшедшая нервотрепка, изматывающая до предела?» А тогда, во Вроцлаве, я еще думал о том, что вот если бы проиграли на первенстве Европы, то пришлось бы проститься с мечтой об участии в первенстве мира, в олимпийских играх. Я вспомнил о Константине Ивановиче Травине, этом гиганте–тренере, я увидел его поникшую фигуру после неудачи в Будапеште. Обо всем успеваешь вспомнить и подумать в такие минуты. И все- таки ради, таких минут стоит жить!

 

Дебют в Лужниках

31 мая 1965 года… Во Дворце спорта Центрального стадиона имени В. И. Ленина начались соревнования XIV чемпионата Европы. В нашей команде сразу шесть дебютантов — Модестас Паулаускас, Зураб Саканделидзе, Амиран Схиерели, Николай Баглей и два новых центра — Анатолий Сушак (210 см) и Висвалдис Эглитис (213 см). Это было многовато и стало понятно нам с Озеровым уже, конечно, после первенства. То ли моя привязанность к Круминыпу и его стабильность долгие годы заставляли искать гигантов и надеяться на них, то ли действительно лучших центров у нас не было, не знаю. Сейчас не боюсь признаться: уже во время соревнований я понял, что ошибся в обоих центрах. Они играли в баскетбол вчерашнего дня. С Сушаком мы еще долго работали, надеялись, что он разыграется, станет техничнее. Да и сам он старался. Но, видимо, не всем, даже гигантам, дано стать игроками сборной СССР.

В группу «А», которая играла в Москве, по жребию попали команды СССР, ГДР, Румынии, Израиля, Италии, Чехословакии, Венгрии и Финляндии. Группа «Б» соревновалась в Тбилиси. Туда полетели баскетболисты Болгарии, Польши, Швеции, Греции, Испании, ФРГ, Франции и Югославии. Мы все помнили успех венгров в Будапеште в 1955 году и всегда с особой тщательностью относились к встречам с ними. И хотя это было десять лет тому назад, костяк сборной Венгрии не изменился. Правда, погрузнел Я. Шиман, но он по–прежнему был техничен, результативен и очень разнообразен. Его обманные движения, трюки заставляли ошибаться противников и всегда вызывали гул одобрения на трибунах. В паре с Шиманом по–прежнему играл второй гигант —

Жиро, которого довольно трудно было столкнуть с места. Великий и техничный Гремингер, лучший защитник 50‑х годов, играл в паре с Цинканом В неизменившейся пятерке по–прежнему играл Банхеди.

Против сборной Венгрии мы выставили пятерку в составе А. Травина, 3. Саканделидзе, Г. Вольнова, А. Петрова и Я. Липсо. Наши ребята ошеломили скоростью соперников, почему–то игравших в неторопливый баскетбол. В итоге крупная победа — 75: 45.

Из предварительных матчей запомнилась последняя игра с румынами, которых вновь готовил к чемпионату опытный тренер В. Попеску. Сборная Румынии оказалась своеобразной, интересной командой, без гигантов, но очень хитрой и быстрой. Благодаря высокому искусству таких уникальных игроков, как Д. Носевич, А. Новачек, X. Демьян, М. Албу, А. Саву, сборная Румынии весь матч шла, что называется, очко в очко с нами. Этот матч уже не влиял на распределение мест в подгруппе, но проиграть у себя дома перед финалом нам совсем не хотелось. При ничейном счете за 37 секунд до конца румыны владели мячом и могли добиться успеха. На последних секундах Александр Травин принес команде победные два очка — 62:60. Мы, очевидно, были сильнее румын, но не настроились по–настоящему на матч и едва не поплатились за это. А соперник играл свободно, раскрепощенно — ведь матч для него ничего не решал, и, как часто бывает в таких случаях, у него получалось буквально все.

В полуфинале мы победили в нелегкой борьбе поляков — 75:61. А вот югославы весь матч проигрывали сборной Италии. Тренер итальянцев Параторе, хитрющий и опытный стратег, сумел создать очень хороший игровой ансамбль. Маленький, еще меньше меня, лысоватый, в очках, сердитый и молчаливый до игры, он буквально преображался в игре. Он отлично знал баскетбол и умел заставить гигантов делать все, что ему нужно. Итальянцы заслуженно вышли в полуфинал. Их игра нравилась москвичам. Они показывали быстрый, открытый баскетбол, чуть хуже защищались, быстрее уставали, но зато в атаке были превосходны.

Югославы уже тогда представляли собой отличную команду. Их лидеры Р. Корач, Н. Джурич, И. Данеу, Г. Джерджа демонстрировали рациональный, высокорезультативный баскетбол. В команде было достаточно высоких игроков: 3. Петрикевич (214 см), Т. Райкович (205 см), П. Сканси (205 см), М. Бойович (200 см).

Поражало спокойствие, хладнокровие югославских игроков даже тогда, когда они проигрывали. В этом угадывалась сила, уверенность в победе. И они действительно победили сборную Италии с перевесом, правда, всего в одно очко.

И вот наступил решающий день. Наши играют со сборной Югославии. Многие в Москве тогда еще мало знали о силе югославского баскетбола. Мы тоже считали, что проиграли югославам в Рио–де–Жанейро в 1963 году случайно. Но жизнь показала, что мы жестоко ошибались. Проигрыш сильному сопернику был тогда совсем не случайным. Югославы начали своим лучшим составом: Р. Корач, Н. Джурич, Т. Райкович, И. Данеу и Джер- джа. У нас стартовали Г. Вольнов, А. Петров, А. Травин, А. Алачачян и Я. Липсо. Накануне, во время установки на игру, наш капитан Г. Вольнов, безусловно лучший тогда игрок команды и чемпионата, сам вызвался опекать неудержимого Р. Корача. Мы подробно обсудили различные варианты опеки лучшего снайпера югославов. Задача состояла в том, чтобы не дать Корачу получить Мяч под щитом. Геннадий должен был держать его спереди, а в случае перекидки мяча за спину Г. Вольнова на помощь к нему обязаны были прийти либо А. Петров, опекавший Т. Райковича, либо Я. Липсо, державший Н. Джурича.

Матч получился по–настоящему финальным: было в нем и достаточное количество обоюдных ошибок, и достаточно страсти. В первой половине игры Вольнов дал Корачу только дважды добиться результата, зато Данеу и Джурич неожиданно больно «кусали» нашу оборону и добивались результата. Райкович не уступал Петрову борьбу у щита. Но не по–юношески смело, остро и результативно играл Модест Паулаускас. На его счету в этом матче было больше всех очков — 26. Это был приятный сюрприз.

Итак, вся первая половина игры идет очко в очко. Во втором тайме снова напряженная, ровная борьба. Югославы все время у нас на пятках. Разыгрывается Корач, еще раз подтверждая свое баскетбольное величие. Но в защите ему приходится опекать молодого Модеста Пау- лаускаса, которого Корач еще совсем не знает. К тому же Модя, как его звали друзья, играет совсем не по шаблону. Смелый юнец выходит на больших скоростях к щиту, и удержать его без фола невозможно. Корач, получив четвертый штрафной, временно садится отдохнуть. Тренер «югов» Николич решил приберечь его на последние минуты. Уход Корача дал нам возможность спокойнее и увереннее сыграть в защите и оторваться на 5–7 очков. Корач снова в игре и снова, как говорится, делает погоду. Разрыв в счете снова сократился до двух очков. И здесь Корач, останавливая Паулаускаса, получает последний, пятый, фол. Но «юги» все же не прекращают борьбы. В игру удачно входит молодой П. Скайси, и наш перевес снова минимальный. В последние пять минут Паулаускас, Вольнов и Травин закрепляют успех команды. Победа — 58:49.

Мы снова чемпионы Европы. Гаснет свет во Дворце спорта, и советский флаг в лучах прожектора медленно поднимается вверх. И так хочется продлить этот радостный, счастливый миг победы, остановить его хоть на день. Но нет, все проходит. Снова нужно сражаться, идти вперед.

Паулаускас стал самым результативным советским игроком на этом чемпионате. Модест заявил о себе в баскетболе сразу мощной, уверенной игрой. Заставил с собой считаться, говорить о себе, писать. Десять лет имя Паулаускаса, одного из самых выдающихся наших баскетболистов, не сходило со страниц спортивной прессы всего мира. Модест дважды чемпион мира, пять раз чемпион Европы, чемпион олимпийских игр, победитель многих международных турниров. Он начал играть в Клайпеде в шесть лет у тренера Ионаса Урвикиса. Первый его тренер, большой энтузиаст спорта, учитель физкультуры в школе, дал Модесту первую путевку в спорт. Затем Паулаускас попадает в спортивную школу к тренеру Владасу Кнашюсу. Окончив школу в 1962 году, Модест переезжает в Каунас. Его принимают в команду «Жальгирис», с которой тогда работал пытливый, ищущий тренер Витаутас Бимба.

В 1975 году, через десять лет после московского чемпионата, я задал Модесту несколько вопросов:

— Почему ты выбрал баскетбол?

— Дома, в семье, оба старших брата играли в баскетбол, да и вся Литва играет в баскетбол.

— Доволен ли ты своей судьбой?

— Да, очень! Люблю баскетбол безмерно, поэтому никак не могу с ним расстаться: уже в третий раз возвращаюсь в команду.

— Был ли у тебя эталон в баскетболе?

— Учился у Геннадия Вольнова. Он нравился больше всех.

— Какая сборная была самой сильной?

— 1967–1970 годов.

— Почему же мы тогда проиграли в Любляне?

— Вы не обижайтесь, Александр Яковлевич, мне всегда было радостно работать в сборной с Вами. Вы с Озеровым создавали хороший настрой на победу, на борьбу, не щадя себя. Но в 1970 году, мне кажется, в команде не лучшим образом использовали всех игроков, много, но не всегда правильно маневрировали.

— Хочешь ли стать тренером?

— Пока не хочу. Себя не могу удержать, а как же всю команду?

Ответ на последний вопрос нуждается в дополнении. Отказаться от активной жизни в баскетболе по завершении спортивной карьеры Паулаускас все же не смог и в 1977 году занял пост второго тренера мужской молодежной сборной команды СССР. Ну что же! Как говорится, в добрый путь, Модест!

На московском чемпионате большое впечатление на всех нас произвело судейство уругвайца Марио Опенхей- ма. Высокий, быстрый, предельно корректный, несколько суховатый в обращении с игроками, Марио не допускал ни малейших возражений. Да и возражать не приходилось. Марио на площадке всегда был собран, все видел и успевал фиксировать. Марио Опенхейм отлично понимал игру, не зря ведь сам играл за сборную Монтевидео и за клуб «Табаре». У себя дома он открыл маленькую фабрику по изготовлению лака и мастики для натирки пола. Однако он не порвал с баскетболом и вошел в число лучших арбитров мира.

В 1967 году после уругвайского чемпионата мира мы были в гостях у Марио. Он принял нас от души. Жена и три дочери старались изо всех сил, чтобы приготовить «русский» стол. Но перцу и острых приправ в том, чем нас угощали, было, пожалуй, больше, чем в фирменной грузинской солянке.

 

Самый спокойный чемпионат

1967 год был, пожалуй, самым счастливым в моей тренерской жизни. В один год наша команда стала чемпионом мира в Уругвае и чемпионом Европы в Хельсинки.

Наша команда прибыла в Хельсинки для участия в XV чемпионате Европы сильно обновленной. Из тех, кто играл в сборной на предыдущем московском чемпионате, остались только Г. Вольнов, Я. Липсо, М. Паулаускас и 3. Саканделидзе. Но это уже была не та команда 1963 года, в которой не все новички пришлись ко двору. На этот раз все игроки сборной‑67 были проверены большой турнирной практикой в СССР и за рубежом, причем многие из них уже успели стать чемпионами мира. Восемь новобранцев сборной — В. Андреев, А. Поливода, Ю. Селихов, С. Белов, П. Томсон, А. Крикун, X. Лепметс и А. Жармухамедов — отлично проявили себя на Спартакиаде народов СССР. И хотя попали все эти игроки в сборную по заслугам, не всем удалось сыграть так, как мы рассчитывали.

Совсем не все равно, где играть — в своем клубе или в сборной команде. В клубе все наши «сборники», как правило, лидеры, на них строится игра, им там многое дозволено. И вот приходит такой лидер под знамена сборной, а здесь уже другой коллектив, с иными традициями, тактикой, особой подготовкой, новыми требованиями, с игроками–звездами, имеющими мировую известность. Да и ответственность в сборной значительно выше. Ведь здесь тебе доверено защищать спортивную честь Родины! А это ох как много значит! Нужно быть не только великим мастером, но и иметь великий характер, чтобы не стушеваться, сохранить свои лучшие игровые и человеческие качества в особо сложных условиях.

Я могу по пальцам пересчитать игроков, сразу уверенно заявивших о себе в сборной. Это Я- Круминьш, Ю. Корнеев, М. Паулаускас, 3. Саканделидзе, А. Поливода, А. Бочкарев, П. Томсон, И. Едешко. Большинство даже самых великих наших игроков, таких, как С. Белов, Г. Вольнов, А. Петров, В. Муйжниекс, С. Стонкус, М. Валдманис, А. Болошев, В. Зубков, Я. Липсо, Ю. Селихов, прошли долгий и нелегкий путь акклиматизации в сборной. И в этом процессе большая ответственность лежит на тренере. Но бывает, что и вера и терпение тренера не приносят желанных результатов. Так было, например, с А. Крикуном, физически крепким и трудолюбивым защитником из «Калева». А. Крикун отлично играл за свой клуб, его снайперские броски удивляли. Однако в ответственных играх сборной он терялся, становился неузнаваемым. Вернувшись домой, мы снова видели в «Ка- леве» смелого, результативного снайпера и снова пробовали А. Крикуна в сборной. Но закрепиться в сборной А. Крикун все же не смог.

Чемпионат Европы в Финляндии был для нас, пожалуй, самым спокойным. Во–первых, наша команда была явно сильнее всех своих соперников. Мы задавали тон в европейском баскетболе. Mы одни могли себе позволить 40‑минутный прессинг, мы смело маневрировали тройками нападения Я. Липсо — В. Андреев — М. Паулаускас и Г. Вольнов — А. Поливода — П. Томсон. Игра этих троек в разной тактической манере давала отличные результаты. Прекрасно чувствовали себя в прессинге Ю. Селихов и 3. Саканделидзе.

Хотя финский баскетбол и заметно окреп к этому времени, все же большой конкуренции ни нам, ни другим фаворитам он составить не мог. Баскетбол в Финляндии не очень популярен, здесь больше по вкусу хоккей. К тому же европейский чемпионат стартовал сразу после первенства мира по хоккею, и, естественно, устав от хоккея, на баскетбол финский зритель шел без энтузиазма. А раз так, то и побеждать нам было легче. Ведь зрители всегда болеют против чемпионов, если они, конечно, не свои.

Наш главный конкурент в Европе — сборная Югославии. Но после первенства мира тренеры югославских баскетболистов резко взяли курс на омоложение команды. Многие знаменитые баскетболисты Югославии на турнир не приехали. Р. Жеравица, новый тренер команды, думал уже о чемпионате мира 1970 года. Это, естественно, облегчало нашу задачу выиграть первенство Европы.

В предварительных играх в Тампере особенных трудностей мы не испытали. Сравнительно легко были повержены нами сборные Болгарии, ГДР и Израиля. Команда Венгрии полностью обновила состав. Теперь это была самая «ученая» команда: пять инженеров, два врача, да еще один кандидат наук. «Попробуй поруководи такой командой, — жаловался тренер венгров, — ведь я не президент Академии наук». Венгров мы обыграли — 85:54. Наиболее агрессивно настроились против нас греки. Не знаю, чем мы их разобидели, но они так откровенно дрались, что к концу первого тайма весь их стартовый состав был удален за персональные замечания. Итог матча — 82:41.

В полуфинале мы победили поляков— 108: 68.

Накануне финала я уехал из Тампере в Хельсинки посмотреть полуфинальную встречу Чехословакия — Польша. Чехословацкие спортсмены играли уверенно, смело в нападении, располагали хорошими центрами, среди которых выделялся белобрысый гигант А. Зидек. Его технический арсенал был настолько богат, а играл он так уверенно, что, казалось, удержать его невозможно. Когда соперник был менее мощный, он четко забивал из–под щита и крюками. Если у щита А. Зидеку становилось тесно, он уходил на штрафную линию или на край. Кроме Зидека, опасными показались мне Конвичка, отличный снайпер, защитники И. Аммер, Н. Ружичка, нападающие братья Бобровские, Н. Зедничек, центр Я- Мифка. Чехословацкая команда победила и вышла в финал.

Финал проводился в Хельсинки. Это был единственный случай, когда зрители до отказа заполнили Дворец спорта. Первый тайм мы все время впереди на пять–семь очков. Но заметного преимущества достичь никак не удается. Портят нам нервы то Зидек, то Мифка, то Конвичка, то Зедничек. Разыгрались и оба защитника — Ружичка и Аммер. К перерыву — 40:30. Во втором тайме был момент, когда счет почти сравнялся. Разница составляла всего четыре очка. В эти минуты блеснул мастерством Геннадий Вольнов. Он подряд дал команде восемь очень важных очков и практически предрешил исход борьбы. Хорошо сыграл и Модест Паулаускас. 42 очка принесли команде в финале Вольнов и Паулаускас. Обоих их и признали лучшими нападающими Европы. Лучшим защитником был назван быстрый Зураб Саканделидзе.

1967 год был лучшим в спортивной биографии заслуженного мастера спорта Яака Липсо, чемпиона мира, серебряного призера Олимпийских игр в Мехико, трижды чемпиона Европы. Яак начал играть в эстонском городе Тарту. Здесь же начинали спортивный путь многие известные баскетболисты Эстонии — И. Куллам, Эхавер, Нариц, Рауцик, А. Таммисте, А. Крикун и другие.

Я. Липсо не сразу стал баскетболистом — он пробовал себя в конном спорте, ему нравилось плавать, играть в теннис. И везде ему все удавалось. Мягкий, элегантный, даже чуть нежный, он хорошо прыгал и для своих двух метров вполне прилично бегал. Попав в баскетбольную команду, Яак целый сезон играл в Тарту, а затем два с половиной года тренировался в рижской команде СКА, которую я тогда тренировал. Яак быстро занял место в основном составе. Он упорно и с желанием тренировался, освоил отличный бросок крюком, овладел добиванием мяча, мощно и полезно трудился у щитов. В 1963 году Я. Липсо уже чемпион Европы. По существу целое десятилетие — с 1959 по 1970 год — Я. Липсо оставался одним из лучших наших баскетболистов. Спокойный, тактичный, Яак умел ладить в команде со всеми, но никогда никому не дал «наступить себе на ногу». Игру его отличали изысканность, красота и вместе с тем мужественность. Яак никогда не допускал грубостей, не пререкался с судьями. И, конечно, нам, тренерам, и товарищам по команде всегда доставляет радость общение с такими спортсменами, как Яак Липсо.

 

Под небом Неаполя

1969 год… Неаполь. XVI чемпионат Европы. Для меня, тренера сборной, это был пятый европейский чемпионат. Он мне особенно дорог и хорошо запомнился. Как известно, третье место, занятое нами на Олимпиаде в Мехико, было расценено как неудача. Все ждали от нас «золота». И теперь только победа на чемпионате в Италии могла поддержать авторитет нашей команды и, конечно, ее тренера. Надо сказать, правда, что команда к европейскому чемпионату была подготовлена хорошо. Я верил в ребят, а они, уже привыкшие ко мне, понимали меня и твердо решили сражаться за победу.

Еще перед Олимпиадой в Мехико мы ввели в состав команды высокорослого С. Коваленко (217 см). Характером он был схож с А. Крикуном: в клубе — первый человек, а в сборной — терялся. После Мехико включили в команду молодых А. Белова из Ленинграда и А. Болоше- ва из московского «Динамо». В защиту были приглашены опытный А. Кульков из ЦСКА и В. Застухов из Еревана.

Незадолго до чемпионата Международная федерация баскетбола приняла решение сократить число участников первенства Европы с 16 до 12 команд. К тому же только нам, как чемпионам Европы, и итальянцам, как организаторам чемпионата, предоставлялось место в финальной группе, остальные команды должны были пройти черезсито предварительных турниров. Вот и получилось, что не доехали до Италии такие команды, как сборная Франции, участник всех чемпионатов Европы, сборная ГДР и сборная Финляндии. Зато получили путевки в Италию команды пяти стран — организаторов предварительных турниров, еще раз подтвердив, как значимо в баскетболе свое поле и как помогают свои стены. Вот эти команды: Греция, Швеция, Румыния, Испания и Венгрия.

Наша предварительная группа играла в маленьком городке Казерте в 50 километрах от Неаполя, где буквально за день до соревнований был открыт отличный баскетбольный зал с трибунами на две с половиной тысячи мест. На одной трибуне были кресла для именитых и богатых зрителей, другая представляла собой лестницу с широкими ступенями, где можно и сидеть и стоять. Итальянцы приходят на матч с маленькими надувными или матерчатыми подушечками, на которых сидят и которые сотнями летят на поле, когда зрители возражают против решения судей и действий игроков.

В нашей подгруппе была и команда Югославии, главный претендент на золотые медали. Победив остальных соперников довольно уверенно, мы проиграли сборной Югославии в подгруппе. И хотя игра эта ничего не решала, запомнил я ее на всю жизнь. Поражения запоминаются крепче, их было значительно меньше в моей тренерской судьбе, к тому же они очень не похожи одно на другое. Думаю, что не открою Америки, если скажу, что больше всех поражение переживает тренер.

Уж чего только не передумаешь после поражения! Победу у нас привыкли делить на всех: тут и игрокам отводится главная доля, ведь они исполнители, победители, приятно и тренерам, и врачам, и массажистам, и руководителям. А поражение всей тяжестью ложится на твои тренерские плечи. И не дай бог, если ты слабого сложения! Несправедливость оценки нашего тренерского труда, нашей профессии? Да, видимо, так! Что ж, мы, тренеры, идем на это. Идем сознательно, хотя несправедливость эту ощущаем всегда болезненно.

После поражения от югославов в Казерте в спортивной прессе стали поговаривать, что судьба А. Гомельского, дескать, предрешена, что поражение на европейском чемпионате ему не простят, он должен будет уйти с поста старшего тренера сборной. Видимо, журналисты, писавшие все это, хотели увидеть в моем поведении подтверждение своих слов. Думаю, тщетно. Если тренер не может управлять своими нервами (даже если знает, что его снимут), как же он сможет управлять целой командой, двенадцатью разными характерами? Ведь каждый игрок по–своему реагировал на поражение, каждый ждал совета, поддержки. Не скажу, что мы не думали о победе. Нет, мы играли на выигрыш. Но подспудно каждый сознавал, что поражение не катастрофа, ведь все равно мы в финале и с «югами» встретимся еще раз.

Югославы, почувствовав, что можно победить, раскрыли себя полностью. Они были счастливы и не скрывали этого. Трибуны, на которых югославских болельщиков было больше, чем итальянских, ревут от восторга. Югославские игроки качают своего тренера Ранко Жеравицу. Наши ребята молча стоят, опустив головы. Это тоже надо уметь — помолчать когда следует. Вижу, косятся на меня ребята краешком глаза: как он там, жив еще или убит совсем. Жив, идет к своему сопернику, поздравляет с победой, жмет руку. Это ведь спорт, дорогие мои мальчишки! Не надо делать из поражения трагедию.

В автобусе я сказал ребятам: «Наша команда по традиции имеет право на один плохой матч. Будем считать, что он уже сыгран сегодня. В финале все будет по–другому».

С подробным разбором этой встречи торопиться не хотелось. До полуфинала со сборной Чехословакии было еще два дня. Во–первых, думал, как отвлечь ребят, развеселить, растормошить. Да и самому хотелось собраться с мыслями, успокоиться. К тому же решил переговорить с каждым игроком отдельно.

Для Геннадия Вольнова, замечательного игрока, не раз выручавшего всю команду, это был особый чемпионат. Незадолго до него в одной из товарищеских игр, уже в Италии, Вольнов получил серьезную травму. Мы думали, как и наш врач Роман Сергеевич Зубов, что Вольнов выступать не сможет, и срочно вызвали Михаила Коркия. Такой оборот дела ударил по самолюбию Геннадия. Узнав об этом, он сказал мне: «Я сыграю и восстановлюсь, вот увидите». Коркия прибыл с опозданием, но в заявку мы включили Вольнова и, как показали события, не ошиблись. Перед решающими играми с Геннадием был особый разговор. Суть его заключалась в том, что именно он, Геннадий Вольнов, символ нашей команды, должен показать прежде всего свои бойцовские качества. Воль- нов понимал, что я от него хочу: он должен был вести ребят в бой.

С молодыми игроками разговор был совсем другим. Например, Виталий Застухов, дебютант сборной СССР, и Зураб Саканделидзе в составе юношеской сборной не раз побеждали юношескую сборную Югославии. Сегодня их соперники — те же игроки, что и прежде, так почему же нельзя их победить? Я хотел вселить в молодых веру в свои силы, в победу. И, как я ожидал, Застухов в финале сыграл отлично.

Есть игроки, с которыми длительные беседы не нужны. Они все понимают с полуслова. Один из них капитан команды Модестас Паулаускас, другой — комсорг Сергей Белов.

В дни поражений Белов и Паулаускас показали зрелость ума, рассудительность, хладнокровие. Сергей собрал команду на комсомольское собрание. Перед собранием мы с ним обсудили проблемы, которые будут стоять перед командой в решающем матче. На собрании мы с Озеровым не присутствовали. Белов вел его сам. Он мог предъявить любому игроку самые высокие требования, он имел на это право, завоевал его своей игрой. Разговор на собрании, как потом рассказывали ребята, шел энергичный, мужской, самокритичный. В общем, в психологическом плане команда была уже подготовлена, и теперь слово было за нами, тренерами, за нашими точными тактическими установками, разработками, планами.

Сегодня много говорят о том, что в борьбе равных по силе команд решающее значение приобретает психологическая подготовка, сила духа спортсменов. Это безусловно верно. Но откуда взять эту силу духа, как ее воспитать, как поддержать в решающий момент? Вот в чем вопрос! Думаю, что разговор о силе духа будет абстрактным, даже абсурдным, если он не базируется на техническом, тактическом и физическом совершенстве спортсменов.

Разбирая проигранный матч и настраивая ребят на финальный бой, я старался еще и еще раз объяснить и доказать им все их преимущества, командные и индивидуальные, все их достоинства. Это не было просто внушением, порождающим иллюзии. Это был деловой анализ реальных возможностей. Я не скрывал сильные стороны соперника. Но акцент делался на наши преимущества. Я спрашивал у команды: есть ли у югославов такие игроки, как М. Паулаускас, С. Белов, Г. Вольнов, 3. Саканделидзе, В. Андреев? Нет, отвечал я, таких игроков нет ни в югославской сборной, ни в любой сборной мира. Я напомнил баскетболистам, что они чемпионы мира и ту же сборную Югославии уже уверенно переигрывали.

На собрании команды во время разбора причин поражения мы сделали и наметки тактики на будущий матч в финале. Мы стремились к тому, чтобы игроки заранее вживались в свою будущую роль, чтобы они не могли сказать, что не до конца поняли, как им действовать в обороне и атаке. Ведь нередко еще можно видеть, когда хорошие игроки, подготовленные в техническом и тактическом отношении, в ответственных соревнованиях оказываются растерянными. Думаю, что во многом здесь вина лежит на нас, тренерах. Не предусмотрели всех вариантов, которые предложит соперник, не подготовили против них контригры. Все это так. Но разве игрок, особенно ранга сборной СССР, не взрослый человек, не мужчина, наконец? Где его личная ответственность за дело, которое ему поручено? Да, тренеры первоответчики. С них спрашивают, как говорится, в первую голову. Но почему проигравшие игроки всегда остаются без всякого, даже морального, ответа перед общественностью? Гранить характер спортсмена дело трудное и доступное только тренерам с настоящим характером.

В полуфинале мы победили чехословацкую сборную. Команду Чехословакии в Милан привез новый тренер Владимир Хегер, в прошлом баскетболист, а затем спортивный журналист. Он много и часто критически писал о баскетболистах Чехословакии, о просчетах тренеров. И тогда Федерация баскетбола Чехословакии решила поручить ему самому подготовку сборной страны. Думаю, что четвертое место в таком турнире–неплохой дебют тренера Хегера.

Мы еще раз детально разобрали с командой все стороны предстоящей борьбы в финале, подумали о возможных неожиданностях, подвохах со стороны соперника. В день матча мы отказались от утренней тренировки и поехали к морю: надо было как–то расслабиться. Вначале ребята были натянуты, предельно серьезны. Никто даже не хотел заходить в воду. Пришлось мне с Юрием Озеровым показать пример. Настроение постепенно поднялось, послышались шутки, смех, В общем напряжение было снято. На игру команда ехала с хорошим настроением, с улыбкой.

Что ж, настроение игроков нам удалось поднять. Но сами–то мы как? Не знаю, как другие тренеры, а я не могу быть спокойным на игре, особенно во время важного, большого матча. Еще до игры все в тебе напряжено, все дрожит. Ты призываешь весь свой опыт, знания, всю волю собираешь в кулак. И вместе с тем трепетное, лихорадочное волнение не покидает тебя и во время матча, и до него, и даже после матча…

Мы выиграли у югославов. И вот мы снова чемпионы Европы. Для меня это была пятая золотая медаль в первенствах континента.

В борьбе за третье место встретились команды Польши и Чехословакии. Поляки на пути в финал обыграли команду Италии. А если учесть, что в Италии тиффози умеют поддерживать свою команду, станет ясно, что питомцы В. Загурского совершили спортивный подвиг.

К следующим трем чемпионатам Европы нашу сборную готовили новые тренеры — В. Кондрашин и С. Башкин. На XVII чемпионате Европы, проходившем в 1971 году в Эссене (ФРГ), советские баскетболисты вновь заняли высшую ступень пьедестала почета. Через два года в столице Испании Мадриде проходил XVIII чемпионат Европы. Но на этот раз наша команда была только третьей, пропустив вперед югославских и испанских баскетболистов. Конечно, сборные Югославии и Испании представляли собой грозную силу. Но и наши ребята были, как говорится, не промах. В чем же тогда дело? Трудно судить о том, чего не видел лично. Впрочем, по мнению С. Белова, А. Болошева, Е. Коваленко и других наших игроков, выступавших на мадридском чемпионате, состав сборной СССР не был тогда сильнейшим.

XIX чемпионат проводился в Белграде в 1975 году. Наша команда снова уступила в финале югославам. Вот как оценивает итоги выступления сборной СССР ее капитан Сергей Белов: «Это был худший турнир сборной после 1970 года, команда была перетренирована, не имела игровой практики во встречах с сильными соперниками. Звонок прозвучал еще в Праге накануне первенства, где мы проиграли сборным Чехословакии и Кубы. Боюсь, что игра сборной пошла на убыль, Очень плохо сыграли центры». Чемпионат Европы в Белграде был последним для одного из выдающихся арбитров мира венгра Эрвина Катай. Даже не верится, что этому по–юношески гибкому, стройному, подвижному мужчине уже 50 лет. А ФИБА предлагает заканчивать активное судейство строго после пятидесяти. С восьми лет Эрвин Кашаи стал играть в баскетбол, был чемпионом Венгрии среди юношей, а затем и взрослых. Входил в сборную команду Венгрии. В 1949 году — президент Федерации баскетбола Венгрии. Хорошо известный в Международной федерации баскетбола доктор Хепп предложил Э. Кашаи попробовать свои силы в судействе. И вскоре он становится одним из лучших судей Венгрии, Европы, мира. Сегодня Кашаи возглавляет судейскую коллегию Венгрии по баскетболу.

Он прославился как один из мягких, но объективных и глубоко знающих баскетбол арбитров. Он участвовал в судействе четырнадцати финалов европейских клубов. Был арбитром четырех олимпийских игр, пяти чемпионатов мира, десяти чемпионатов Европы. Это единственный судья в мире, который награжден премией Оскара. Право, такой карьере могут по–хорошему позавидовать и арбитры, и игроки, и тренеры. «Судья должен знать баскетбол, — говорил Кашаи, — не меньше тренеров играющих команд». Своими учителями и судьями Эрвин Кашаи считает итальянца Ривербери, француза Бланшара, бразильца Ригето, грека Димоу. По мнению Кашаи, у арбитра должны быть три главных качества: 1. Умение определить, «прочитать» ситуацию на поле, какой бы сложной и запутанной она ни была. 2. Физическая кондиция судьи: подвижность, выносливость, реакция. 3. Понимание баскетбола на уровне тренера.

Ничего не говорит Э. Кашаи об объективности судей. Но это настолько очевидное для судьи качество, что даже говорить о нем неудобно.

 

У кого нервы крепче…

Вскоре после Монреальской олимпиады 1976 года мне и Юрию Озерову снова было поручено руководить сборной командой СССР. Мы намеревались создать совсем новую команду. И прежде всего омолодить состав. Ведь, по мнению специалистов, и в частности тренеров, готовивших команду к Монреалю, одна из главных причин неудачи сборной команды на Олимпиаде в Монреале — ее великовозрастный состав.

В мае 1977 года наши баскетболисты стартовали в Межконтинентальном кубке, где нужна была только победа. Естественно, с «омоложением» команды пришлось повременить, хотя курс на создание молодой и боевитой сборной страны с прицелом на Олимпиаду в Москве по- прежнему оставался основным, главным. Завоевав Межконтинентальный кубок и выиграв довольно представительные турниры в Испании и Италии, игроки советской сборной воспрянули духом и начали усиленную подготовку к чемпионату Европы‑77.

Мы включили в сборную молодых центровых В. Ткаченко, В. Жигилия, А. Белостенного, нападающих А. Мышкина, В. Петракова, опытных А. Сальникова, А. Харченкова, М. Коркия и четырех защитников — С. Еремина, С. Белова, В. Милосердова и В. Арзамаско- ва. Это было лучшее, чем располагала, на наш взгляд, сборная к тому времени.

К сожалению, не смогли поехать на европейский чемпионат А. Белов и И. Дворный. И виноваты в этом были они сами. Как бы ни был велик спортсмен, если он забывает, что нормы морали и этики обязательны для всех, он перестает существовать для команды. Конечно, отсутствие двух этих сильнейших центров поставило сборную команду в труднейшие условия. Однако жаловаться мы с Озеровым не привыкли.

Итак, бельгийский город Льеж, сентябрь 1977 года… Сборная СССР уверенно провела предварительные игры чемпионата и досрочно обеспечила себе место в полуфинале. Оставалось лишь неясным, кто будет нашим соперником в полуфинале — баскетболисты Югославии или Чехословакии.

Последняя наша игра в подгруппе — с командой Италии. Случилось так, что во встрече с итальянцами наши ребята не настроились на большой баскетбол, дескать, все равно встреча эта ничего не решает. И, как обычно в таких случаях, расплата последовала быстро. Игроки сборной Италии, показав свою лучшую игру на чемпионате, не только перебегали наших, но были сильнее «на втором этаже», точнее в бросках, и заслуженно победили.

В матче сборных Югославии и Чехословакии победили чехословацкие баскетболисты. Они и стали нашими соперниками в полуфинале.

Встреча с командой Чехословакии была для нас трудным испытанием. Твердым орешком оказалась команда наших чехословацких друзей.

Урок точности и хладнокровия преподнесли нам в этом матче Поспишил и Брабенец. Сверхдальние броски этих снайперов ставили в тупик наших защитников. Не уступали в мощности и мастерстве нашим центровым чешские гиганты Кош и Боуша. Драматизм положения, как в хорошей пьесе, постепенно нарастал. Был момент, когда соперник вышел вперед на 10 очков. К чести наших ребят, они выстояли в эти критические минуты и достойно победили — 91: 76.

Победа над сборной ЧССР, казалось, окрылила наших игроков. Казалось, что ребята наконец–то поверили в себя и покажут в финале все, на что способны… Увы, этого не случилось! Сборная Югославии вышла на игру с нами в своем лучшем составе: Чосич, Славнич, Ерков, Далипагич, Кичанович. Сборная СССР: Ткаченко, Мышкин, Белов, Милосердое, Коркия.

Первые 10 минут шла ровная, позиционная борьба. Но постепенно югославские игроки сумели «разобрать» наших. Чосич стал умело страховать Ткаченко, Славнич «взял в клещи» Белова, а Далипагич мешал маневрировать Милосердову и Коркия. Мы ввели в бой В. Жигилия и А. Сальникова. Но Сальников, преодолевая жесткий прессинг Далипагича, получил травму и через минуту покинул поле. Да, игра у наших ребят, что называется, не пошла. Они ошибались в простейших ситуациях! Конечно, югославы сразу этим воспользовались и создали себе запас прочности в 10 очков. Стоит ли говорить, что для такой команды, как сборная Югославии, это весьма солидная фора!

Во втором тайме нам удалось отыграть 5 очков, но — не удалось главное — освободиться от шокового состояния в результате «нокаута» от мощной югославской пятерки. Наши игроки так и не преодолели своеобразного «комплекса», связанного со сборной Югославии, которой они регулярно проигрывают на всех соревнованиях последних лет. На редкость слабой оказалась результативность наших игроков. Из 82 бросков только 27 достигли цели! Только 33 % попаданий! Ясно, что с таким результатом победить в финале невозможно. И чемпионом Европы в третий раз подряд стала сборная Югославии.

В решающей игре нервы соперников оказались крепче, а мастерство выше, чем у наших ребят. Ну что ж! Недостатки надо исправлять. А их, как показал европейский чемпионат в Бельгии, у наших игроков еще немало. И в технике, и в атлетизме, и в психологической подготовке. Нас не удовлетворило «серебро» Льежа. Советская сборная может и должна быть сильнейшей и в Европе и в мире. Но для того чтобы «переплавить серебро на золото», нужно объединить усилия всех наших тренеров, работать творчески, самозабвенно, с полной отдачей сил. Иного пути нет!

 

Игру начинает… Роберт Кеннеди

1959 год… Первая поездка советских баскетболистов в Америку. Президентом США был тогда Джон Кеннеди. Он должен был принимать нашу команду в Вашингтоне, но в те дни уехал на похороны Элеоноры Рузвельт в Нью — Йорк. Нас принимал в Белом доме брат президента Роберт Кеннеди, министр юстиции. А затем по традиции он должен был открывать соревнования сборных команд СССР и США.

В большом спортивном зале американской столицы собралось более десяти тысяч зрителей. Все ждали министра юстиции, который несколько запаздывал. Но вот он появился в зале, и от судейского стола ему был выброшен баскетбольный мяч. Роберт Кеннеди легко поймал мяч, водрузил его на палец и так, крутя на пальце, прошел через весь зал к центру поля, легко подбросил мяч, и игра началась.

Вспоминается и еще один случай во время турне нашей сборной команды по Соединенным Штатам уже через десять лет, в 1969 году.

Нам очень хотелось тогда попасть на концерт Тома Джонса, который был в то время, пожалуй, одним из самых популярных певцов не только в Англии, но и в мире. Он выступал в Лас — Вегасе, где обычно собирались самые популярные артисты всего мира, получая громадные гонорары. Попасть на концерт Тома Джонса было невозможно, билеты были распроданы за несколько месяцев вперед, и тем не менее нам помог шеф полиции, шериф Лас — Вегаса, в прошлом баскетболист. Когда он узнал о нашем желании, то воспользовался тем, что как шериф имел право один раз в год в любом ресторане арендовать стол для своих нужд. И вот в ресторане, где выступал Том Джонс, был найден громадный стол, за которым разместилась вся наша команда, чтобы послушать известного певца.

Я привел здесь эти два эпизода, чтобы показать, насколько популярен баскетбол в современной Америке. Конечно, не следует сбрасывать со счетов культа рекламы, которая пронизала все сферы американской жизни. Рекламы, которая, естественно, не могла обойти и баскетбол.

Американцы считают баскетбол, зародившийся на их земле, национальной игрой, спортом № 1. Я не встречал в Соединенных Штатах здорового мужчины, который бы не играл и не играет в баскетбол или, по крайней мере, не был бы болельщиком одной из команд.

Непосредственно в игровых залах баскетбол в течение года смотрят около ста пятидесяти миллионов американцев. В стране создана действительно солидная индустрия, дающая громадные доходы и клубам и всему баскетболу.

Начиная с 1959 года сильнейшие советские мастера баскетбола ежегодно встречались с американскими командами. Эти встречи дали много интересного, поучительного. И, конечно, позволили заметно поднять уровень игры наших ведущих мастеров. В активе советского баскетбола — победы над американцами не только в товарищеских матчах, но и на чемпионатах мира и на Олимпийских играх в Мюнхене. И все же, чтобы наши успехи стали стабильными, постоянными, нужно хорошо знать своих главных соперников, их сильные и слабые стороны. Знать, на чем стоит баскетбол Америки. И здесь, мне кажется, надо говорить о трех китах, на которых держится весь американский баскетбол. Это во–первых, баскетбол детский, школьный, во–вторых, баскетбол колледжей и университетов и, наконец, в-третьих, профессиональный баскетбол.

 

Школа и баскетбол

В Лос — Анджелесе мы побывали в школе, где учатся две с половиной тысячи ребят. Здесь двадцать один учитель физкультуры. Школьники занимаются физкультурой ежедневно по одному часу. В школе имеются бассейн, поле для бейсбола и футбола, баскетбольные площадки, гимнастический зал, зал тяжелой атлетики, зал для атлетизма с аппаратами для тренировки всех групп мышц и, разумеется, большой баскетбольный зал. Мальчики и девочки на уроках физкультуры занимаются раздельно. В этой школе 120 баскетбольных команд.

Конечно, нам показали лучшую, образцовую школу. Далеко не все американские школы могут похвастать плавательными бассейнами или залами для занятий различными видами спорта. И все же то, что мы увидели, не может не впечатлять.

Школьный учитель физкультуры — один из самых уважаемых и почитаемых людей в городе. Для детей он кумир. Каждое его слово, как правило, является для них законом. Сильными, здоровыми, смелыми хотят быть все. А сделать детей таковыми лучше всех сможет учитель физкультуры. Занятия строятся в зависимости от времени года. Зимой баскетбол, летом — легкая атлетика, плавание, бейсбол. Специализация по видам спорта начинается с девяти лет.

В школах работают, как правило, грамотные и хорошо оплачиваемые тренеры по баскетболу. Занимаясь с детьми по три–четыре раза в неделю в послеурочное время, тренеры прививают будущим игрокам не только преданность и любовь к баскетболу, что в общем тоже считается крайне важным. Ребята старательно осваивают правильную технику игры, базу, на которой в дальнейшем формируется высокое мастерство.

Обучение игре в баскетбол проходит с учетом возрастных групп. Начальная группа уже с шести лет обучается игре по правилам мини–баскетбола. Первая ступень обучения заканчивается в девять лет, вторая падает на возраст с девяти до двенадцати, третья — с двенадцати до пятнадцати. Обучение завершается обычно с ребятами в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет. В обучении по возрастным группам строго соблюдается принцип последовательности. Ребята твердо осваивают все элементы техники, постепенно переходя от простых к более сложным.

В школе регулярно проводятся соревнования между классами по возрастному принципу. Соревнования проходят весело, интересно, празднично. Обязательно присутствуют на них не только все ребята из класса, но и учителя и родители.

В каждом американском штате проводятся соревнования между школами. В соревнованиях на первенство штата Калифорния, где расположен Лос — Анджелес, участвуют примерно 370 школ. За сезон с декабря по апрель школьные команды проводят до тридцати матчей. Национальный чемпионат Америки среди школьников в пределах всей страны не проводится.

Мы побывали и в другой школе, в городе Индианаполис, штат Индиана, где учатся две тысячи детей. Это средняя школа. Культивируется здесь десять видов спорта. Баскетбол — безусловно наиболее популярный. 750 ребят регулярно занимаются баскетболом три раза в неделю по два часа после уроков.

В американских школах имеется современное оборудование для игры в мини–баскетбол, для тренировки бросков, штрафных бросков, передач мяча. Часто это оборудование делается здесь же, в школе, под руководством тренера самими ребятами. Родители почти всегда заинтересованы в том, чтобы их сын или дочь занимались баскетболом. Попасть в команду школы — большая честь. Команды обычно хорошо экипированы за счет школы.

Вот что говорит о своих школьных баскетбольных днях самый яркий баскетболист Америки Билл Рассел:

— Мои родители поняли, что занятия баскетболом для меня — наилучший путь выбиться в люди. Вместе со школьным тренером серьезно следили они за моими тренировками и стремились сделать из меня большого баскетболиста.

 

Кузница великих игроков

Если школьный баскетбол закладывает стабильные, твердо усвоенные навыки, создавая базу для наращивания мастерства, то студенческий баскетбол — это главная кузница всех великих игроков Америки. Все звезды американского баскетбола прошли путь от школ до колледжей и университетов, где полностью раскрылось их дарование. Здесь, в университетах и колледжах, способные юнцы становились знаменитыми игроками. В чем же причины столь больших успехов студенческого баскетбола Америки?

Одной из причин снова хочется назвать популярность баскетбола в стране. Больше всего она проявляется среди студенчества. В Америке баскетбол считают студенческой игрой. Каждый солидный университет или колледж старается обзавестись сильной баскетбольной командой. Часто успехи такой команды приносят университету больше славы и популярности, чем ученые мужи. А реклама в Америке, как я уже говорил, охватывает всю страну, в том числе и учебные заведения.

Но, разумеется, дело не только в популярности. Студенческий баскетбол дает университетам и немалые доходы. Поэтому тренеры и менеджеры студенческих команд постоянно держат в фокусе все лучшее, что есть- среди юношеского баскетбола Америки. Наиболее талантливым баскетболистам создаются в вузах привилегированные условия, им платят повышенные стипендии, а обучение для них бесплатно. Лучшие игроки — кумиры в своих колледжах и университетах.

Команда знаменитого Калифорнийского университета — ЮКЛА за последние десять лет 8 раз становилась чемпионом Америки. Этим успехом университет ЮКЛА обязан прежде всего известному тренеру Джону Вудену и менеджерам университета, которые обеспечивали команде способнейших юных игроков из всей страны. В команду были привлечены такие известные баскетболисты, как Алсиндор, Билл Уолтон, Аллен и многие другие, ставшие впоследствии звездами профессионального баскетбола.

Джон Роберт Вуден — единственный тренер в истории студенческого баскетбола Америки, команда которого два сезона провела без единого поражения. Это было в 1963 и в 1966 годах. Вуден — единственный среди студенческих тренеров, кто привел свою команду к чемпионскому званию в течение пяти сезонов подряд — с 1964 по 1968 год. В 1964 и 1967 годах ему было присвоено звание лучшего тренера года. Тридцать четыре года работает тренером Вуден. За это время руководимая им команда одержала 712 побед и только 193 раза проиграла. Практически команда Вудена из каждых пяти матчей обычно выигрывает четыре.

Команды университетов и колледжей располагают первоклассной материальной базой, громадными залами для игр, вмещающими от семи до пятнадцати тысяч зри* телей. Мне удалось побывать на многих спортивных базах университетов и колледжей Америки, и все они напоминали спортивные центры крупных городов. Взять, к примеру, город Саут — Бент. В Америке мало кто его зна* ет, а вот Нотрдамский университет Саут — Бента знают все. И знаменит он прежде всего своей баскетбольной командой, а не научными достижениями. Известный тренер Джон Ли уже более десяти лет работает с командой Нотрдамского университета. Он, например, использует множество вспомогательных приспособлений для тренировки.

Интересными нам показались приспособления для тренировки ловли мяча, развития цепкости и силы рук. Игрок в прыжке ловит мяч на вытянутых руках, а автоматический рычаг пытается выбить мяч из рук. Силу удара рычага можно регулировать.

Выполняя на тренировке штрафные броски и броски с разных позиций, занимающиеся используют простой брезент, привязанный к нижним краям щита, по которому, как по желобу, мяч скатывается к игроку. Брезент можно поворачивать в различном направлении, на различные точки площадки. На кольцах установлены крышки — одни для тренировки отскочивших от щита мячей, другие — для отработки высокой траектории бросков. Своеобразны щиты, предназначенные для тренировки передач и улучшения реакции при ловле отскакивающих от щитов мячей. Щиты граненые, и нельзя заранее определить, куда отскочит мяч. Любопытно приспособление для развития силы кисти — резиновый шнур прикреплен к пальцам и мешает их разжатию.

Многие американские тренеры сами изобретают различные приспособления и охотно их рекламируют.

Самые интересные соревнования проводятся среди студентов университетов и колледжей под эгидой НКАА — Национальной атлетической ассоциации колледжей. НКАА проводит ежегодно десятки различных турниров. И, конечно, крупнейшим из них считается чемпионат американских университетов.

В Национальную любительскую баскетбольную ассоциацию колледжей входят 585–600 учебных заведений, разбитых на три группы. В первой соревнуются 120–130 больших колледжей или университетов. Они разбиты на 10 географических зон. Победители зон плюс еще 10 команд, одержавших наибольшее количество побед в сезоне, составляют «большую двадцатку». Эти коллективы разбиты на две зоны — западную и восточную. По два победителя из каждой зоны выходят в полуфинал. Команда, занявшая первое место в западной зоне, ветре- чается с командой, занявшей второе место в восточной. И наоборот. Победители финалов ежегодно 23 марта разыгрывают звание чемпиона Америки среди студентов.

Помимо студенческих команд, есть еще 300 клубов, входящих в ААЮ (Атлетическая любительская ассоциация). Они тоже довольно сильны. Особенно сейчас, когда в Северной Америке ликвидировали вторую профессиональную лигу и многие игроки из нее перешли в клубы ААЮ.

Правила, по которым играют американские студенты, несколько отличные от правил Международной федерации баскетбола. Так, например, не применяется правило тридцати секунд, мячом можно владеть сколько заблагорассудится. Длина площадки для игры на два метра больше, чем у нас, и равна 28 м. Область штрафного броска похожа на квадрат, а не на трапецию, как принято по международным правилам.

Американские тренеры весьма умело используют стремление молодежи выдвинуться. В Америке успехи в спорте — лучшее средство для удачной карьеры в любой области деятельности. Видимо, не случайно крупные политические деятели Америки преуспевали и в спорте.

 

У «профи» свои законы

В 1946 году удачливые дельцы от баскетбола организовали соревнования среди профессиональных команд, объединив их в Национальную баскетбольную ассоциацию — НБА. Вначале в этой ассоциации было одиннадцать команд, в настоящее время двадцать три. Соревнования американских «профи» привлекают широкую аудиторию и представляют собой один из видов бизнеса. Гро- мадные баскетбольные залы на пятнадцать–двадцать тысяч зрителей на встречах профессионалов обычно заполнены до отказа. Все матчи постоянно транслируются по телевидению, причем каждая профессиональная команда имеет, как правило, своего телекомментатора.

В 1967 году была организована вторая профессиональная лига. Ее назвали Американской баскетбольной ассоциацией. Сюда вошли сразу десять команд. Американская баскетбольная ассоциация довольно быстро завоевала признание. И успех ее был определен прежде всего игроками. Ведь их в Америке громадное количество! А если есть классные игроки, значит, будет зритель, будет и доход. В 1971 году был проведен в «Медисон- Сквер — Гардене» матч между профессиональной гвардией Национальной ассоциации и командой Американской ассоциации. И хотя победили, как и ожидалось, более опытные представители Национальной ассоциации, сам факт проведения этой встречи явился признанием новой лиги.

Почти десять лет две профессиональные лиги активно соперничали между собой. Менеджеры обеих лиг всячески стремились перехватить сильнейших игроков. Острая конкуренция, естественно, поднимала гонорары лучшим баскетболистам. И все–таки в 1976 году обе ассоциации слились в одну. Снова все профессиональные команды США входят в Национальную баскетбольную ассоциацию.

Откуда приходят игроки в профессиональные клубы? Главным образом из команд колледжей и университетов. Селекционеры профессионалов в курсе всех новшеств студенческого баскетбола. Стоит только новой студенческой звезде чуть заблистать, как ее тут же атакуют предложениями профессиональные клубы. Пусть игрок еще только учится на третьем или на втором курсе, селекционеров это не волнует. Ведь контракт можно подписать заранее! Наибольший спор между профессиональными клубами обычно разгорается из–за игроков «Большой десятки». Сюда входят десять самых крупных университетов, которые разыгрывают между собой звание чемпиона страны среди студентов. Именно игроки этих университетов обычно пополняют сильнейшие профессиональные клубы. Например, из университета ЮКЛА в профессионалы ушли такие великие игроки, как Алсин- дор, Гудрич, Эриксон, Аллен, Бобби Хазарт, Сидней Уилкс.

К игрокам экстракласса относится и такой игрок, как Билл Рассел. Команда Сан — Францисского университета, главным образом, благодаря Расселу дважды победила в национальном студенческом чемпионате. На Мельбурнской олимпиаде Рассел, безусловно, был лучшим игроком, который обеспечил своей команде блистательный успех. Он поразил всех в Мельбурне феноменальными физическими качествами: доставал верхний край щита и прыгал в высоту на 209 сантиметров. Рассел легко, элегантно расправлялся с мячом. Забросить мяч американской команде из–под кольца, где стоял Рассел, было. почти невозможно. В 1957 году, перейдя в профессионалы, Рассел не без основания запросил баснословные по тем временам гонорары. Два клуба, имевших виды на Рассела, — «Сан — Луи Хоке» и «Роджерс», вынуждены были отступиться. Лишь хитрый Арнольд Ауэрбах, тренер «Бостон Селтикс», сумел уговорить президента клуба выложить огромную сумму. И впоследствии ни Ауэрбах, ни его команда ни разу не пожалели об этом. Великий Рассел много раз приводил «Селтикс» к победе.

Обычно профессиональные команды пополняют свои ряды в межсезонье, с мая по октябрь. Первые три месяца после окончания сезона игроки отдыхают. А в конце лета собираются на тренировочный сбор. Сюда же приезжают и приглашенные новобранцы. Этот период посвящается главным образом тактической подготовке. Тренеры почти всех профессиональных команд, с кем мне довелось беседовать, и в частности Ауэрбах, Ханум, Маклендон, считают, что физическая готовность, техническое мастерство — это забота самих игроков, иначе говоря, «альфа и омега» каждого «профи». А вот сделать команду из этих игроков, подобрать и подготовить тактику — это уже забота тренера.

У тренера профессиональной команды обычно имеются три–четыре помощника, которые наблюдают за индивидуальными занятиями игроков и при необходимости их консультируют. Кроме тренера и его помощников каждый профессиональный клуб располагает целой бригадой обслуживающего персонала. У главного тренера есть помощники по общефизической подготовке и по индивидуальным тренировкам. Менеджер подбирает игроков тоже по решению и рекомендациям главного тренера.

На предсезонном сборе окончательно формируется команда. Новичков, не выдержавших конкуренции отбора, могут передать в другие клубы. Контрольные игры этого периода определяют состав команд. Чемпионат НБА стартует в начале октября и заканчивается в марте. Во время соревнований тренировочная работа почти не проводится, так как за сто шестьдесят дней чемпионата игроки выступают в 82–84 матчах, то есть практически каждые два дня. К этому надо добавить, что много времени и сил отнимают также перелеты и переезды.

Чемпионат НБА проходит по многоступенчатой системе. 23 профессиональные команды разделены на две группы — «Восток» и «Запад». В свою очередь, каждаягруппа делится на два «дивизиона». «Восток» включает Атлантический «дивизион» (6 команд) и Центральный (6 команд), «Запад» — Среднезападный «дивизион» (6 команд) и Тихоокеанский (5 команд). С октября по март все команды проводят между собой серию матчей (от четырех до шести) и определяют по два победителя в каждой группе. Победитель Атлантического «дивизиона» встречается с командой, занявшей второе место в Центральном «дивизионе», а победитель Центрального «дивизиона» играет с командой, занявшей второе место в Атлантическом «дивизионе». Затем победители этих пар встречаются между собой в серии из семи матчей. Таким образом определяется сильнейшая команда «Востока». Точно такая же система розыгрыша среди команд «Запада». Победители «Запада» и «Востока» встречаются между собой опять–таки в серии из семи матчей, где и определяется чемпион США, или, как его называют в Америке, «чемпион мира».

Кроме этого, два раза в год, в конце января и в мае, проводятся так называемые матчи всех звезд («Олл Старз»), Встречаются здесь сборные команды «Востока» и «Запада», составленные из самых лучших игроков. Конечно, все эти матчи, хотя и проходят на высоком спортивном уровне, преследуют прежде всего коммерческие цели.

Соревнования профессионалов — большой бизнес. Организаторы обычно не скупятся на расходы, зная, что получат во много раз большую прибыль! Поэтому каждая профессиональная команда обеспечивается великолепным залом для проведения домашних игр. Яркие плакаты, красочные программы с портретами баскетбольных звезд — все это также обязательно при организации баскетбольного зрелища.

Культ баскетбола выражается не только в том, что эта игра в Америке — спорт № 1 в любом учебном заведении — от начальной школы до университета. Газеты всех направлений ежедневно публикуют результаты игр на первенство города, штата, таблицы чемпионатов баскетбольных игр. В отборе звезд участвуют лучшие тренеры, спортивные комментаторы прессы, радио и телевидения. Игроков награждают призами «Лучшему защитнику», «Лучшему нападающему», «Самому результативному», «Снайперу штрафного броска», «Лучшему дрибле- ру», «Сильнейшему в борьбе под щитом» и т. д. Самым крупным залом Нью — Йорка считается «Меди- сон-Сквер — Гарден». Здесь проводит игры Национальная баскетбольная ассоциация. Сейчас, после реконструкции, «Медисон — Сквер-Гарден» вмещает почти двадцать пять тысяч зрителей. «Хозяином» зала считается нью–йоркская команда «Кникер Бокерс». За игровой сезон здесь бывает примерно 750–770 тысяч зрителей. «Форум» в Лос — Анджелесе на 17,5 тысячи зрителей.

В течение года матчи Национальной баскетбольной ассоциации посещает около двадцати миллионов человек.

В трех часах езды от Нью — Йорка расположен небольшой городок Спрингфилд, который известен всем специалистам и любителям баскетбола Америки. Именно здесь, в Спрингфилде, родилась игра, покорившая американцев. Здесь в конце XIX века преподаватель физического воспитания местного университета Джеймс Нейсмит создал игру, названную баскетболом. Студенты Спрингфилдского университета первыми испытывали свою точность, бросая мячи в стоявшую на полу корзину. Затем мячи забрасывали в корзину, которую держал один из игроков. И если бросок был точным, тот, кто держал корзину, вынимал из нее мяч. Ведь первоначально корзина была с дном, как все обычные корзины!

Новая игра сразу увлекла студентов и преподавателей университета. И вскоре доктор Нейсмит подготовил первые баскетбольные правила, в основе своей напоминающие современные.

Сегодня в Спрингфилде имеется мемориальный музей Д. Нейсмита. Экспонаты музея рассказывают об истории школьного, студенческого и профессионального баскетбола Америки, о распространении этой игры в мире. Мы видели здесь портреты лучших американских игроков и тренеров, многочисленные кубки, изготовленные для победителей баскетбольных турниров. Музей Нейсмита — еще одно свидетельство необычайной любви американцев к баскетболу.

 

Звезды американского баскетбола

Борьба между двумя профессиональными лигами велась главным образом за игроков–суперзвезд. Раньше, до образования Американской баскетбольной ассоциации, вопрос решался просто: занял первое место — можешь выбирать лучших игроков. Затем выбор делала вторая команда и так далее. Другие профессиональные команды отбирали пополнение в своих районах, штатах. Но вот появилась еще одна профессиональная лига, которой особенно важно было заполучить звезд для рекламы. И заправилы новой лиги, не скупясь на гонорары, стали перекупать лучших игроков студенческого баскетбола и даже из высшей профессиональной лиги. Но пошатнуть престиж Национальной баскетбольной ассоциации заправилам новой профессиональной лиги так и не удалось. Более того, новая профессиональная лига не смогла выдержать конкуренции с НБА и, как я уже говорил, прекратила свое существование.

Звезд экстракласса 'в американском баскетболе немало. И все же есть в профессиональном баскетболе игроки, чьи имена давно уже стали легендарными.

Боб Коузи… Его игровая карьера началась еще в Бостонском колледже. Затем с 1950 по 1962 год он выступал за знаменитую команду «Бостон Селтикс». До сих пор Коузи считают лучшим защитником всех времен. В пособиях по баскетболу приводят как образец его виртуозный дриблинг, сверхдальние броски, острые, красивые и скрытые передачи. Это был в высшей степени игрок–интеллектуал. Когда Коузи играл в «Бостон Селтикс», он был удостоен звания «мистер Баскетбол». Журналисты величают так самых великих игроков. Быстрый, подтянутый, элегантный, Коузи не мог не нравиться зрителям.

Закончив игровую карьеру в «Бостон Селтикс» — команде чемпионов, он получил предложение от одного из профессиональных клубов занять пост тренера. Но Коузи ответил: «Хороший игрок — это еще не тренер. Я начну с азов». И стал тренировать команду колледжа, где он учился. За шесть лет работы в Бостонском колледже Коузи вывел свою команду в число сильнейших. Только после этого он принял предложение тренировать профессиональную команду «Цинциннати Ройялз». Он начал с того, что сразу удалил из этой команды двух лидеров. Это были знаменитые Джерри Лукас и Оскар Робертсон, но они не пожелали подчиниться его требованиям и не строго выполняли режим. В 1969 году Коузи был провозглашен лучшим тренером года.

В списках звезд американского баскетбола рядом с Бобом Коузи обычно ставят Билла Рассела. В 1969 году.

я видел Рассела в Нью — Йорке. В тот день вечером в банкетном зале академии спорта состоялось вручение самой почетной в Америке премии Оскара. Ее вручают выдающимся личностям, проявившим себя в любой сфере деятельности: в искусстве, литературе, архитектуре, музыке, науке, спорте. На этот раз грандиозный прием устраивался для великих американских спортсменов. Была приглашена сюда, на банкет, и наша национальная сборная. Нас усадили за большой стол в центре зала, и вскоре к нам подсели Билл Рассел со своим тренером Арнольдом Ауэрбахом и Билл Брэдли. Все трое долго беседовали с нашими ребятами и, конечно, рассказывали о своей баскетбольной жизни. Рассел пожалел, что так и не смог приехать к нам в страну. Вел он себя приветливо, непринужденно, не скрывая симпатии к советской команде.

Арнольд Ауэрбах не вынимал сигары изо рта и долго жаловался на трудности тренерской жизни. Вообще Ауэрбах никогда не расставался с сигарой, даже во время игр. Когда я оказался рядом с ним за одним столом, то не удержался от вопроса: «Не вредно ли так много курить?» — «Я не курю по–настоящему, — ответил Ауэрбах, — я только рекламирую свой товар». Оказалось, Ауэрбах — хозяин одной из крупнейших в Америке фабрик по производству сигар.

Ауэрбах жаловался на свою нелегкую судьбу, говорил, что работа тренера отнимает много сил и, особенно, времени, отчего страдает его бизнес. Человек, который создал «Бостон Селтикс» и сделал эту команду самой сильной в Америке, сказал, что пора ему закончить карьеру, а дело передать лучшему ученику и другу Биллу Расселу.

Билл Брэдли вспомнил наш матч на Олимпиаде в Токио и заметил, что американцы тогда очень опасались нашей команды, боялись проиграть, но все, правда, окончилось для олимпийских чемпионов благополучно.

В тот памятный вечер и Билл Рассел, и Арнольд Ауэрбах, и Билл Брэдли получили призы Оскара. Первый–как лучший игрок профессиональных команд, второй — как лучший тренер Национальной баскетбольной ассоциации и третий — как сильнейший игрок студенческой лиги Америки. Тогда же призы Оскара были вручены чемпиону мира среди боксеров–профессионалов Кассиу- су Клею, знаменитому хоккеисту Бобби Халлу, рекордсмену мира по плаванию Дону Шолландеру, чемпиону Токийских олимпийских игр в беге на 100 метров Роберту Хейсу и многим другим знаменитостям в разных видах профессионального и любительского спорта.

Интересно, что почти все лауреаты премии Оскара, получив приглашение на наш баскетбольный матч в «Ме- дисон-Сквер — Гардене» со сборной Соединенных Штатов, прибыли на игру. Ведь каждый из них был немного и баскетболистом!

Одним из лучших центров профессионального баскетбола считался Уилт Чемберлен. При росте 216 сантиметров он был хорошо координирован, ловок, прыгуч. Начал играть в профессионалах в 1959 году. Чемберлен — самый результативный игрок Национальной баскетбольной ассоциации. За все годы выступлений в профессиональной лиге набрал более 31 тысячи очков. На его счету 43 рекорда профессиональной лиги. В матче с командой Нью — Йорка 5 марта 1962 года Чемберлен «заработал» 100 очков. В среднем за матч этот гигант приносил команде 50,4 очка. В 1967–1968 годах он был лидером лиги и по результативности, и по результативным передачам. Правда, хотя вездесущий Уилт был неудержим, его команда в Филадельфии ни разу не стала чемпионом. Этому мешал «Бостон Селтикс» во главе с Биллом Расселом. И лишь, перейдя в «Лос — Анджелес Лейкерс», Чемберлен в 1971–1972 годах стал чемпионом Национальной баскетбольной ассоциации. В 1974 году Чемберлен стал играющим тренером «Лейкерса».

Знаменитый защитник атакующего плана Джерри Вест при росте всего 191 сантиметр играет в профессионалах с 1960 года. По уровню мастерства его ставят рядом с Бобом Коузи и Оскаром Робертсоном. Девять раз входил Вест в сборную звезд Национальной ассоциации. 27,5 очка, которые получает он в среднем за матч, — это высокий результат для защитника. Всего же за свою карьеру Джерри Вест принес своим командам 25 тысяч очков. Вест остроумен и хитер в передачах, смел и драчлив.

Одним из самых дорогостоящих игроков современной Америки считается Карим Абдул — Джаббар (в прошлом Лью Алсиндор). Центровой клуба «Миллуоки» высокого роста (219 см), в последние годы–самый результативный игрок команды, который приносит в среднем 32 очка за игру. По мнению Боба Коузи, Джаббар сочетает в себе лучшие черты Билла Рассела и Уилта Чемберлена.

Высокий рост не мешает Джаббару быть чрезвычайно подвижным и быстрым. Приведя «Миллуоки» к победе в чемпионате, он дважды был признан сильнейшим игроком НБА.

Весьма колоритная личность среди профессионалов Национальной баскетбольной ассоциации — Элжин Бейлор. По спортивному долголетию Бейлор уступает лишь Дику Барнету из Нью — Йорка, который провел пока 16 сезонов. На один больше, чем Бейлор. Родился Бейлор в Вашингтоне в 1934 году и не играл до 14 лет только потому, что баскетбольные площадки были тогда закрыты для черных. Бейлор — третий сын в семье, и рост старших братьев соответственно 206 и 198 сантиметров. Сам он имеет рост 196 сантиметров. И в школе и в университете Сиэтла талантливый юноша был лидером команды. Многие свои рекорды он установил еще играя в команде студенческой ассоциации. В 1958 году Бейлор подписал контракт с клубом «Миннеаполис Лейкерс», по которому получил двадцать тысяч долларов. В тот же день за новичка команды клубу было предложено 250 тысяч долларов. Руководители клуба не пошли на это, так как знали, что на талантливом новичке заработают значительно больше.

За семь сезонов, проведенных в «Миннеаполисе», Бейлор принес команде 17 тысяч очков. Каждый сезон он занимал одно из первых мест в списке лучших 25 снайперов лиги. В 1959 году он забивал 29,3 очка в среднем за игру, в 1962‑м—41 очко. За всю историю НБА только двадцать три игрока подбирали больше десяти мячей в среднем за игру. Результат Бейлора, самого результативного из них, — 14,7 мяча.

В 1966 году Бейлор перешел в «Лос — Анджелес Лейкерс», а еше через год перенес две операции в области коленных суставов. Однако уже в 1968 году он вновь был лучшим на поле в своем клубе. Его крюки с обеих рук наводили ужас на защитников. После того как «Лейкерс» приобрел Чемберлена, Бейлор смог играть дальше от щита и не только завершать атаки, но и играть в пас. В сезоне 1971/72 года Бейлор стал чемпионом. Только после этого, осуществив свою давнюю мечту, он покинул клуб, уступив свое место Джиму Макмиллансу.

Весной 1971 года Бейлор стал тренером Национальной баскетбольной ассоциации. Перед матчем между командами НБА и АБА журналисты спросили Бейлора, какие указания он даст игрокам. «Я не могу сказать лучшим профессиональным игрокам, как нужно играть, — ответил Бейлор. — Я могу их только просить сыграть хорошо».

Чемпион Римской олимпиады 1960 года Оскар Робертсон вскоре после Римской олимпиады ушел в профессионалы. Робертсон играл сначала за команду «Цинциннати», а затем — за «Миллуоки Бакс». Он считается наиболее выдающимся защитником Америки после Коузи. Неудержимый дриблер, отличный снайпер, Робертсон обычно приносил более 25 очков за игру.

Джерри Лукас, так же как Робертсон, чемпион Олимпиады в Риме. Мощный центровой ростом 203 сантиметра. В профессионалах с 1963 года. Долгое время играл за «Цинциннати Ройялз». Это игрок коллективных действий, с хорошим пасом и дальним броском. Сейчас Лукас — владелец крупного универсального магазина и с баскетболом расстался.

Любимцем нью–йоркской публики вот уже много лет является Уолт Фрезер, физически сильный, мощный игрок, ростом 193 сантиметра. Выступая в профессиональной команде Нью — Йорка с 1967 года, Фрезер «зарабатывает» за игру более 20 очков. Удержать его в игре один на один не просто, да и защищается Фрезер отменно.

Четвертый сезон проводит в Национальной баскетбольной ассоциации Билл Уолтон, но лишь в прошлом, 1977 году этот рыжеволосый гигант получил всеамериканскую известность и признание. Год назад его команда «Портленд Трейл Блейзере» победила в финальной серии игр чемпионата НБА клуб «Филадельфия‑76», бесспорного фаворита на протяжении всего сезона, и завоевала новый кубок НБА — «Золотую корзину». Сам Уолтон занял первое место в профессиональной лиге по подборам (14,4 подбора за игру) и по накрытым броскам (3,25 за игру). Но путь к этим победам, командным и индивидуальным, был для него совсем не гладким.

Из своих 26 лет вот уже 18 он играет в баскетбол. В 14 лет рост его достиг 200 сантиметров, а в 17 — увеличился еще на 11 сантиметров. Выступая за команду школы, Билл обратил на себя внимание специалистов тонким пониманием игры. Он не отличался сверхвысокой результативностью, но прекрасно подстраховывал партнеров и делал очень много голевых передач. Проблемы выбора университета перед Уолтоном не стояло: еще в 1969 году к нему обратился сам Джон Вуден с приглашением поступить в Калифорнийский университет в Лос — Анджелесе. После того как в мае 1970 года Уолтон съездил на чемпионат мира по баскетболу в Любляну (Югославия), он принял приглашение Калифорнийского университета и стал выступать за команду этого университета — ЮКЛА.

Уолтон провел в ЮКЛА четыре сезона, в каждом из которых его команда становилась чемпионом НКАА. С тех пор любители баскетбола в Соединенных Штатах спорят о том, какая команда была сильнее: ЮКЛА конца 60‑х годов, когда за команду играл Лью Алсиндор (Карим Абдул — Джаббар), или ЮКЛА начала 70‑х с Биллом Уолтоном. Ответить на этот вопрос, наверное, так и не удастся. И та и другая команды выигрывали подряд все матчи и занимали только первые места в соревнованиях любого ранга. Уолтон, так же как в свое время Алсиндор, доминировал под щитами, правда, он не забивал так много мячей, как его предшественник, однако не уступал в количестве подборов, а в результативных передачах даже превосходил его. В общем заочная статистическая дуэль закончилась вничью.

Летом 1974 года Уолтон подписал контракт с профессиональным клубом из Портленда, и вся Америка с нетерпением ждала уже очной дуэли между ним и Джаб- баром. Но ни в сезоне 1974/75 года, ни в следующем дуэли не получилось. Причин было много. В первую очередь травмы Уолтона. В своем первом сезоне в профессионалах он сыграл лишь 35 игр из–за травмы левого колена, а на следующий год из–за перелома правой ноги участвовал лишь в 51 матче.

Тренер обвинял Уолтона в несерьезном отношении к делу. К тому же неразговорчивый по натуре парень сумел испортить отношения и с прессой. Газеты Портленда, да и не только Портленда осуждали его вызывающий внешний вид: длинные до плеч волосы, борода, нарочитая небрежность в одежде. Все это создало ему ненужную славу хиппи. А обиженный игрок еще и подливал масло в огонь: объявил себя вегетарианцем и действительно стал общаться с группой хиппи. Но летом 1976 года в «Портленд» пришел новый тренер Джек Рамсей, известный специалист и хороший психолог. Он сумел найти контакт с Уолтоном. Перед началом сезона Рамсей занимался с Уолтоном физической подготовкой по индивидуальной программе, причем особое место было уделено кроссам. Товарищи по команде выбрали Уолтона капитаном. И он наконец–то заиграл в полную силу. А это значит, что Уолтон властвовал над своим щитом, отдавал передачи в прорыв, в позиционном нападении умело руководил партнерами и сам набирал очки. В конце мая состоялась и встреча Уолтона с Джаббаром: «Портленд» играл с «Лос — Анджелес Лейкерс» в западном полуфинале чемпионата НБА. В очной встрече статистические показатели Джаббара оказались выше: за 4 игры он набрал 121 очко, достиг 61 % попадания с игры, подобрал 64 мяча на щитах и «накрыл» 15 бросков. У Уолтона эти показатели соответственно составили 77 очков, 50 %, 59 подборов и 9 накрытых бросков. Но, несмотря на такую статистику, именно Уолтон оказался героем этой серии. Он забивал решающие мячи и чаще выполнял голевые передачи.

Известность Биллу Уолтону принесли не только его уникальные игровые способности. Весной 1977 года он смело выступил против действий Федерального бюро расследований (ФБР), направленных против него, Уолтона, и его товарищей. Призвав «народы мира поддержать борьбу со всяческими проявлениями расизма в США», Уолтон снискал себе уважение среди униженных и оскорбленных в «самой демократической стране мира».

В американской прессе любят смаковать подробности личной жизни профессионального спорта. Журналисты следят буквально за каждым шагом большого спортсмена. Ну а гиганты, играющие в баскетбол, естественно, шагают в обуви весьма значительных размеров. В одной из газет сообщалось, в частности, что центровой игрок Боб Ланиер, которого сейчас прочат в наследники Рассела, Чемберлена и других знаменитых центров Америки, носит кеды шестидесятого размера. При росте 211 сантиметров это довольно много. Ведь наш Янис Круминьш, рост которого 218 сантиметров, носил кеды всего пятьдесят четвертого размера! Билл Рассел, который сейчас часто комментирует баскетбольные матчи, впервые увидев баскетбольную обувь Ланиера, высказался по этому поводу так: «Ланиер не чистит свои баскетбольные ботинки, а отсылает их в автомобильную мойку, так как вычистить такую громадную обувь самостоятельно просто невозможно».

При организации соревнований американских профессиональных команд сочетаются коммерция и спорт. На площадку обычно выходят действительно игроки экстракласса, которые показывают высочайшее индивидуальное техническое мастерство и высокий атлетизм. В каждой команде профессионалов шесть–семь игроков ростом выше двух метров. А в команде, которая рассчитывает на высокие достижения, есть игроки, чей рост превосходит 215 сантиметров. Обилие точных бросков издали, захватывающая борьба на «втором этаже», элегантное исполнение ведения, передач мяча, рациональная тактика, построенная на скорости и красоте, — все это делает профессиональный баскетбол увлекательным спектаклем и выгодным коммерческим предприятием.

Зритель охотно идет на спектакли «профи». И хозяева команд получают высокие барыши. Ну а каково же все- таки самим игрокам в мире большого бизнеса? Ведь профессиональный спорт, как я уже говорил, — один из видов работы. А жестокие нравы, царящие в мире бизнеса, где главное — извлечение максимальной прибыли, хорошо известны! Вот что говорит по этому поводу Уэйн Эмбри, много лет игравший в профессиональных командах, а ныне один из руководителей профессионального баскетбольного клуба «Бакс»: «…то, что происходит в баскетболе — победа любой ценой, ничем не отличается от того, что происходит в другом крупном бизнесе… Я наблюдал маневры и всю алчность, которые царят в НБА. Правила и устав для некоторых владельцев ничего не значат…» Принципы честного спортивного соперничества меньше всего беспокоят заправил профессионального спорта. И неслучайно поэтому, продолжает Эмбри, «основные решения в профессиональных клубах принимают не специалисты, а владельцы команд». «С моей точки зрения, — признается Эмбри, — профессиональный спорт — это рабство, правда, оплачиваемое рабство, но все же рабство». Трудно, пожалуй, сказать более красноречиво о положении спортсмена–профессионала!

 

Приз Оскара — Оскару Робертсону

Несколько игр с участием звезд американского баскетбола запомнились мне особенно. Во время первой нашей поездки по Соединенным Штатам мы присутствовали в «Медисон — Сквер-Гардене» на матче «Бостон Селтикс» — «Кникерс Бокерс». В то время «Кникерс» не был столь силен, сколь в семидесятые годы, команда только набирала мощь. Матч не был упорным. «Селтикс» демонстрировал высокое мастерство, играл легко, свободно, красиво. Блистал Коузи. Он поражал кольцо точными бросками с семи–восьми метров. Получая мяч, этот виртуоз мяча выполнял точные и хитрые передачи часто из–за спины на длинные расстояния. Обычно перед Коузи выстраивались два крупных партнера, которые делали заслон, чем помогали ему бросать мяч в кольцо. На площадке Боб Коузи действительно творил чудеса. Часто, стоя спиной к щиту соперника, он делал редкие по красоте, силе и точности голевые передачи.

Удивлял и Рассел. Он играл предельно просто, казалось, даже слишком просто, но все, что он делал, было полезно для команды. Его передачи в прорыв убегающим партнерам были великолепны. Овладевая мячом, отскочившим от щита, Рассел, не опускаясь, в одном прыжке точно и сильно посылал мяч вперед в прорыв. Это, конечно, нелегко, но у него казалось простым и нормальным. Рассел играл настолько фундаментально и уверенно, что, казалось, победить «его» команду невозможно. Вот когда мы поняли по–настоящему выражение: «Команду делает центр». Сильный центр — сильная команда, плохой центр — плохая команда.

Команда «Кникерс Бокерс» отлично «стреляла» по кольцу. Я подсчитал, что из семнадцати бросков со средних дистанций в первые двенадцать минут девять достигли цели. Особенно хорошо бросали Карл Браун, Вилли Намс, и все же было ясно, что победит «Селтикс». После первых двенадцати минут игроки получили двухминутный отдых. Тренеры, как обычно, использовали его для очередных указаний, в то время как врачи и массажисты колдовали вокруг игроков.

Запомнился мне и матч, проходивший в 1965 году между командами «Бостон Селтикс» и «Цинциннати». Команды боролись за первое место в подгруппе. Это был матч из пяти игр, три из которых вновь выиграла команда Рассела. А в «Цинциннати» играли, между прочим, Лукас и Робертсон. Матч получился захватывающим. До этого счет игр был 2:2. Интересно, что в каждой из пяти игр результат переваливал за 100 очков. Первую выиграла команда «Цинциннати» — 107: 103. Затем «Селтикс» берет реванш— 132:125. Третья Игра — вновь победа молодой команды Лукаса и Робертсона — 113:107, в четвертой побеждает «Селтикс» — 120:112. Нам удалось увидеть пятую, решающую, игру. Можно сказать, что это была игра Билла Рассела. Играл он фантастически. Коузи уже не было в команде, его успешно заменил Кесси Джонс, чемпион Олимпиады в Мельбурне. Именно Джонсу было поручено главным образом опекать Робертсона. Хотя бостонцы поочередно прессинговали великого Оскара по всей площадке, весь матч удержать его так и не удалось. Казалось, что Робертсон не умеет промахиваться. Мяч за мячом отправлял он в корзину бостонцев. Отлично играли Лукас, Эмбри. Они тоже должны были сдерживать Рассела. И хотя принято считать, что Рассел больше защитник, чем нападающий, он опроверг это мнение. Стоило «Цинциннати» уйти чуть вперед, как Рассел брал игру на себя и своими знаменитыми крюками левой восстанавливал равновесие.

Это был матч равных соперников. Игроки «Цинциннати», не щадя себя, рвались к победе, они были близки к ней. За ними была первая двенадцатиминутка, вторая оказалась ничейной, а в последней сказалось и физическое и тактическое превосходство бостонцев. Они играли более коллективно, да и Рассел хорошо знал свое дело. Он действительно великий игрок. Ни разу я не видел, чтобы он бросил по кольцу, когда это было невыгодно команде. Вот в чем, видимо, отличие большого мастера: он знает, когда нужно атаковать.

В тот год «Селтикс» в десятый раз стал чемпионом Национальной баскетбольной ассоциации. А лучшим игроком года был признан Оскар Робертсон, он же и стал обладателем приза Оскара.

 

Индивидуальное мастерство или коллективные действия!

Скажу сразу: важно и то и другое. В большом баскетболе это, можно сказать, две стороны одной медали. Наблюдая за встречами сильнейших любительских и профессиональных команд Америки, я, естественно, часто думал: «А как же с ними играть? Что можно почерпнуть в их тактике, индивидуальном мастерстве?» Хотелось увидеть и слабости баскетбольных звезд.

Если с любительскими командами мы можем встречаться на равных, то профессиональные команды, на мой взгляд, пока еще сильнее. Особенно ощутимо превосходство профессионалов в атлетической подготовке, которая позволяет им активно и жестко прессинговать в защите с первой до последней минуты встречи. Вырваться из–под жесткой опеки физически мощных американских защитников очень трудно. Активная оборона, нацеленная на то, чтобы не дать сопернику получить мяч, помешать ведению, передаче, не говоря уже о бросках по кольцу, — все это норма для защиты сегодняшнего американского баскетбола. Именно такой обороны не хватает нашим игрокам и командам. Хорошая физическая подготовка, сила, прыгучесть, цепкость, целеустремленность в борьбе под кольцом, умение бороться за место еще до того, как мяч отскочил от щита, совершать точные и быстрые первые передачи — все это позволяет американцам создавать хорошие ситуации для начала контратаки.

Игроки–профессионалы имеют высокую индивидуальную техническую оснащенность. У них безукоризненна техника паса, ведения, перемещения, стойки, отблокиро- вания, защитных приемов. Всему этому должны научиться и наши игроки.

Видимо, перепрыгнуть Рассела, Чемберлена, Джаб- бара нам пока не под силу. Перебросать Веста, Робертсона, Гудрича, Бейлора–тоже нелегко. Так что же делать? Их можно победить скоростью, выносливостью, силой. Но одних этих качеств все же недостаточно. В индивидуальном мастерстве американцы явно злоупотребляют индивидуальной игрой в ущерб командной. Значит, наш девиз — коллективные тактические действия, терпение, выдержка, игра наверняка плюс стойкая коллективная и индивидуальная защита с прессингом по всему полю, не щадя себя, где один за всех и все за одного. А в целом, если смотреть с перспективой на будущее, нам нужны свои игроки–звезды, которые делают баскетбол ярче, богаче, эмоциональнее.

Никто не ограничивает возраста профессионалов. Они играют, пока могут играть и пока нет игроков, которые играют лучше их. Чемберлен закончил выступать в тридцать шесть лет. Рассел — в тридцать девять, Кесси Джонс — в тридцать семь. Естественно, немалая роль отводится и рекламе, которая сопутствует звезде баскетбола повсюду. Публика раскупает самые дорогие билеты, чтобы увидеть игру Рассела, Чемберлена или иной суперзвезды.

В 1965 году я спросил Рассела, как долго он рассчитывает еще играть в баскетбол? Рассел ответил: «В ближайшие десять лет этот вопрос стоять не будет». Он ошибся всего на один год. Статистика результативности американских профессионалов ведется ежедневно и суммируется за все годы. А большая результативность объясняется еще и тем, что играют «профи» четыре тайма по двенадцать минут с двухминутным перерывом после I и III тайма и десятиминутным перерывом после первых двух. Кстати, начиная с 1978 года и наши мастера баскетбола перешли на игру в четыре тайма по двенадцать минут.

Интересно, что детальный подсчет всех технических показателей ведется не только для профессиональных команд, но и для школьных и студенческих. Сами тренеры делают этот подсчет обязательным. Тренера интересует, сколько раз игрок бросил по кольцу, количество попаданий и перехватов, подборов у щита, ошибок, голевых передач. Американцы вообще очень любят цифровые показатели во всех сферах деятельности. И это очень заметно в баскетболе, особенно в деятельности тренеров.

Если сравнить цифровые показатели матчей американских профессионалов, скажем, 60‑х годов, с аналогичными показателями 70‑х, можно прийти к выводу, что в 60‑е годы нападению отдавалось предпочтение перед защитой. Сегодня американские профессионалы стали защищаться более стабильно, более коллективно, поэтому заметно сократилась результативность игр. Если раньше победители набирали в среднем по 120–130 очков, то в настоящее время победа с результатом более 100 очков — большая редкость.

 

Цирковой аттракцион «Гарлем Глобтроттерс»

Кроме спортивных профессиональных команд в Америке есть и чисто коммерческий цирковой баскетбол, который, пожалуй, более популярен не столько в самих Соединенных Штатах, сколько за их пределами. Я имею в виду цирковую баскетбольную труппу «Гарлем Глобтроттерс». В команду включаются обычно широко известные в прошлом баскетбольные звезды из профессиональных команд. Иногда в ту или иную поездку «Глобтроттерс» берет и действующих суперзвезд, дабы поднять себе рекламу. Так, в 1959 году с «Глобтроттерсом» в Советский

Союз поехал Уилт Чемберлен. Неоднократно выступали за «Глобтроттерс» такие великие игроки, как Джонс, Рассел, Робертсон, Милтон и другие.

Эта баскетбольная труппа начала свою деятельность полвека назад, в 1927 году. Организатором ее был предприимчивый бизнесмен Эйп Суперштейн, кстати, сам никогда не игравший в баскетбол. Вначале «Глобтроттерс» не имел большой популярности. Труппе не предоставляли больших залов, и она вынуждена была выступать где придется: в сухих бассейнах, на арене, предназначенной для корриды, наконец просто на улицах, где можно было установить баскетбольные щиты. Вскоре труппа приобрела известность. Увлекая публику, игроки «Глобтрот- терса» не скупились на трюки, изобретали все новые приемы передач, бросков, ведения. Вначале не отбрасывалась и соревновательная сторона матча. Команды при всех трюкачествах играли на выигрыш. Однако чем спортивнее становились матчи профессиональных команд Национальной баскетбольной лиги, тем более трюкаческим становился баскетбол в «Глобтроттерсе». Да это и естественно. У игроков были свои цели, они делали деньги на эстрадном, цирковом баскетболе.

Мне трижды довелось видеть выступления «Глобтрот- терса». Первый раз это было в Москве в 1959 году во Дворце спорта Центрального стадиона имени В. И. Ленина. Тогда соперниками «Глобтроттерса» были низкорослые баскетболисты из Сан — Франциско. Команда явно не сильная, но и задача у нее была не оказывать сопротивление, а способствовать представлению. Маленькие игроки ростом 165–170 сантиметров рядом с гигантом Чемберленом казались совсем лилипутами. Они кружились вокруг Чемберлена и других высокорослых негров из Гарлема, прыгали, пытаясь все вместе отобрать мяч.

Освещение в зале часто выключалось, и лишь мяч, руки и номера игроков, гетры, трусы выделялись благодаря какому–то фосфорическому свечению. Постоянно освещены были только баскетбольные кольца. Создавалось впечатление, что и в темноте игроки не могут промахнуться по кольцу. Настоящих баскетбольных правил, естественно, никто не придерживался: мяч то передавали, то прятали в трусы или под майки, и все принимались его искать. Передавали мяч игроки самыми необычными способами — из–под ног, из–за спины, а бросали в кольцо то сверху, то издалека, то с отскоком от пола. Бросок по кольцу с отскоком от пола, пожалуй, наиболее сложен. Но и он удавался такому знаменитому баскетболисту, как Вильсон. Здорово исполнял этот прием Вильсон. Становился спиной к кольцу на линии штрафного броска, получал мяч от партнера и через голову, ударяя мяч в пол, посылал его в корзину. Такой трюк, естественно, требовал большой тренировки, высокой техники и точности. Но зрелище получалось эффектное.

«Глобтроттерс» почти не играет в спортивный баскетбол. Но был все же случай, когда этих кудесников от баскетбола заставили сыграть в настоящий матч. Они выступали в Париже, и французский тренер после представления имел неосторожность сказать, что гарлемовцы не умеют играть в настоящий баскетбол, они только циркачи. Это задело игроков «Глобтроттерса» за живое — ведь все они в прошлом звезды первой величины! И артисты баскетбольного цирка согласились сыграть матч со сборной командой Франции. Договорились, конечно, и о том, что победитель встречи получит довольно солидную сумму. Французские баскетболисты, которые в это время высоко котировались в Европе, были повержены с преимуществом в сорок очков.

«Гарлем Глобтроттерс» и сегодня разъезжает по свету, удивляя и развлекая поклонников спорта, и везде эта труппа имеет неизменный успех.

 

Открытие баскетбольной Америки

Впервые увидел игру американских баскетболистов Степан Суренович Спандарян. В 1948 году его, одного из главных наших специалистов, и еще пятнадцать ведущих тренеров по другим видам спорта послали на Олимпиаду в Лондон. Спандарян должен был посмотреть наших главных соперников — американцев, сопоставить наши возможности. И вот Олимпиада в Хельсинки, где наша команда дважды проиграла значительно превосходящей нас в росте американской сборной. Затем была Олимпиада в Мельбурне в 1956 году, и снова поражение.

В 1958 году американская сборная провела восемь матчей в нашей стране и во всех восьми добилась победы. В следующем году была первая поездка наших сборных, мужской и женской, на родину баскетбола. В составе сборной, которую тренировали Спандарян и я, были лучшие в нашей стране игроки: Янис Круминьш, Виктор Зубков, Геннадий Вольнов, Юрий Корнеев, Аркадий Бочкарев, Михаил Семенов, Владимир Торбан, Юрий Озеров, Майгонис Валдманис, Валдис Муйжниекс, Гурам Минашвили, Михаил Студенецкий, Александр Петров. Встречи сборных баскетбольных команд Соединенных Штатов и СССР организованы были под эгидой ААЮ — атлетического любительского союза Америки.

О своих впечатлениях от первой поездки нашей команды в Соединенные Штаты я уже рассказал в книге «С мячом по странам», вышедшей в 1960 году. Здесь же мне хочется поведать о наиболее ярких штрихах американской баскетбольной жизни, врезавшихся в память в результате последующих посещений Америки.

Во время нашего турне по Америке в 1962 году у нас была такая команда: Лежава, Угрехелидзе, Гладун, Окипняк, Липсо, Калниньш, Гулбис, Муйжниекс, Корнеев, Петров, Зубков, Вольнов. Мы побывали во многих городах Соединенных Штатов.

В этот раз в Нью — Йорке мы жили в отеле «Манхэттен» и были приятно удивлены, когда в один из вечеров к нам в гости пришел Джерри Лукас, лучший центровой Римской олимпиады! Лукас заканчивал университет, за который уже сыграл сто игр, и собирался начать свою карьеру профессионала. Говорил, что хочет попробовать себя в команде Оскара Робертсона. «Сам я очень много тренируюсь, — сказал Лукас. — Ежедневно по четыре часа: два часа утром, два часа вечером. Много бегаю, прыгаю со скакалкой. Готовлю себя сам. Я склонен к полноте, поэтому мне надо тренироваться особенно интенсивно. Здесь, в Америке, никакой тренер не может тебе помочь стать великим игроком, это мое дело, мой бизнес. Штангу поднимаю сидя и лежа. Играю в баскетбол с восьми лет уже в командах. Лучшим игроком в мире считаю Билла Рассела».

После нашей игры в Нью — Йорке Лукас заметил: «Вы сделали большой скачок вперед после Римской олимпиады, у вас хорошая коллективная защита, но много забиваете только из–под щита. Защищаетесь лучше, чем нападаете, «стреляете» по кольцу хуже, чем американцы. Плохо преодолеваете прессинг. Очень хорошо играет Липсо, прибавил Петров. Но пока еще все ваши игроки отстают в индивидуальном мастерстве».

В городе Су — Фолс мы выиграли матч у местной команды со счетом 75: 71. Тренировал эту команду Маклендон, тренер ААЮ с 1961 года. Когда мы спросили, как игроки тренируют броски, Маклендон ответил, что почти в каждом дворе есть щиты и это личное дело игроков. Они сами должны заботиться о своих бросках. «Профессионалы в Америке, — говорил Маклендон, — сейчас играют в другой баскетбол, чем раньше, больше заботятся о защите. В профессиональных командах Америки примерно шесть- семь человек всегда выше двух метров. Пополняются команды профессионалов за счет лучших игроков колледжей. Каждый из шестисот колледжей ежегодно предлагает хотя бы одного кандидата в профессионалы, но попадают в «профи» всего пятнадцать игроков, поэтому остальным, если они не экстракласса, деваться некуда». Маклендон далее сказал, что в тактике главное — это взаимодействие с целью раскрытия способностей игроков.

Баскетбол популярен не только в крупных городах Америки. В городке Маунт — Плезет в штате Айова живет всего семь с половиной тысяч жителей. Городок этот расположен в сельскохозяйственном районе, где много овец, выращивается рогатый скот, разводится кукуруза. Здесь хорошая школьная женская команда. «В школе учится восемьсот человек, и сто из них играет в баскетбол, а мяч умеют держать шестьсот», — сказал тренер этой команды Роберт Диянк.

Посетили мы и город Лаббок. Это ковбойский городок, здесь двести тысяч жителей и на десять тысяч игровой зал.

После игры с местной командой тренер американцев Браунинг сказал: «Если русские будут продолжать так прогрессировать, то мы, американцы, потеряем приоритет в мировом баскетболе. Против них нужно бороться более активно. Побеждать их стало тяжело».

Действительно, наши игроки стали играть лучше, но американцы пока еще сильнее. В чем же они сильнее? Казалось, играем мы на равных, очко в очко, но стоит нам где–то на какой–то момент расслабиться, и американские игроки тут же создают опасную ситуацию для атаки и быстро набирают очки. Они умеют использовать минимальное замешательство, а это — результат большого тактического мастерства и редкого игрового чутья. Американцы пока еще сильнее нас в скоростном ведении, в бросках, сопротивлении и особенно в передачах. Они делают акцент на атаке со средних и дальних дистанций, а мы обычно атакуем из–под щита. Американцы ставят хорошие, твердые заслоны, вывернуться из которых весьма тяжело, у нас же заслон скользящий.

Жесткая игра от щитов, отблокирование, игра ногами, туловищем — все это пока преимущество американских баскетболистов. Они постоянно нацелены на перехват мяча, на отбор, цепко ловят мяч под щитом. Много двигаются без мяча, а мяч летает. Американцы хуже нас проходят к щиту и, естественно, хуже борются с проходами. Они не любят проигрывать и не выдерживают позиционной борьбы. Заметна новая тенденция — опека центров впереди. Очень трудно получить мяч в опасной для американской команды зоне. Атлетизм, физическая мощь, быстрота реакции, рост–вот характерные качества американских баскетболистов, которые создают им преимущества. Физически слабому игроку, пускай даже талантливому, в американском баскетболе делать нечего.

Заокеанские баскетболисты очень берегут ноги и обязательно бинтуют их, заклеивают лейкопластырем поверх первого носка, затем бинтуют по восьмерке эластичным бинтом, туго затягивают. Ноги — важное «орудие производства» игроков.

 

Прицел на 0 лимпиаду‑80

Неудачи последних лет заставили критически пересмотреть принципы формирования сборной команды СССР и ее технико–тактического совершенствования. В этой связи встречи с американскими баскетболистами по–прежнему остаются одним из важных условий повышения боеспособности сильнейших советских баскетболистов.

Главная команда страны перестраивает свои ряды. Ветераны, отдавшие нашему баскетболу много сил и принесшие ему немалую славу, ушли из сборной. На их место нужно призвать одаренных, перспективных игро- ков–бойцов, чтобы вернуть сборной СССР утраченные позиции в Европе и мире, чтобы успешно выступить на Олимпиаде в Москве.

Впрочем, найти одаренных игроков — это еще не значит «сделать» команду. Этих игроков надо научить не только играть, но и побеждать. Ведь для многих новобранцев победа не стала еще нормой, а поражение не воспринимается как ЧП. В своих клубах эти тадантли–вые игроки — лидеры. Но они, вернее их команды, в первенстве СССР чаще проигрывают, чем побеждают на полях соперников. Предстоит перестроить не только мастерство этих баскетболистов на современный лад, предстоит перестроить их психологию, приучить побеждать. Как к этому в свое время были приучены С. Белов, В. Милосердов, М. Паулаускас, П. Томсон, Я. Липсо, 3. Саканделидзе, М. Коркия и многие–многие другие наши славные ветераны.

В конце 1977 года баскетболисты сборной СССР совершили месячное турне по Соединенным Штатам. Молодые, перспективные игроки, включенные в нашу сборную, встречались с лучшими студенческими командами США. Мой рассказ — об итогах и уроках встреч за океаном.

С чемпионом США среди клубов ААЮ мы провели свой первый матч в Лос — Анджелесе. Остальные встречи были с лучшими студенческими командами Северной Америки, входящими в «большую двадцатку». Особенно сильное впечатление произвели такие популярные клубы, как «Кентукки», «Нотр — Дам», «Пурдю», «Роджерс». Нам удалось увидеть и лучшие профессиональные клубы: чемпиона 1977 года — команду «Портленд» со знаменитым центровым Б. Уолтоном; «Индиану», где выступает олимпийский чемпион Монреаля А. Дэнтли; команду «Голден Стейн» с Р. Берри, являвшимся одним из самых результативных игроков колледжей; нью–йоркскую команду «Кникс», где играет чемпион Мексиканской олимпиады С. Хейвуд. Интересно, что при росте 209 сантиметров Хейвуд из центрового переквалифицировался в нападающего — снайпера. Удивили нас своим мастерством такие известные игроки–звезды, как Б. Маккаду, Е. Монро, Т. Макмиллэн.

Каковы же современные тенденции в развитии баскетбола в США? Прежде всего мы увидели, как возросла физическая сила, прыгучесть, скорость, ловкость всех игроков. Ни среди профессионалов, ни среди игроков мы не увидели баскетболиста, который бы не был к тому же и настоящим атлетом. Очевидно, что занятия со штангой, упражнения с отягощениями прочно вошли в индивидуальную атлетическую подготовку игроков.

С помощью специальных упражнений баскетболисты готовят себя для постоянной защитной стойки в полупри- седе, для моментальных рывков, остановок, поворотов,

Большая сила ног дает значительное преимущество американским игрокам перед нашими в обороне. Они преднамеренно идут на сближение с соперником, не боятся столкновений с ним. Вырваться из–под плотного американского прессинга нашим игрокам один на один было крайне трудно. Трудно потому, что они уступали американцам в силе и технике. В связи с этим думаю, что разговоры о том, будто большая сила рук вредит мягкости броска по кольцу, несостоятельны. Американские снайперы это подтверждают.

Агрессивность, стремление не дать сопернику получить мяч (а если он получен, то отнять его, выбить, перехватить, не позволить сделать точную передачу, не говоря уж о возможности бросить по кольцу) — вот норма сегодняшней игры в защите баскетболистов США. Страстная, самоотверженная, заряженная на атаку игра в защите была свойственна каждому баскетболисту, каждой команде, с которой мы встречались, или игре, за которой нам приходилось наблюдать.

Наши игроки пока еще не готовы к такой защите. Перестроить игру в обороне — задача не только игроков и тренеров команд высших разрядов, это задача всех наших наставников, имеющих дело с детскими командами.

Игра на «втором этаже» всегда была козырем баскетболистов США. И это превосходство они постоянно наращивают. Высокорослым чернокожим парням (а именно они составляют подавляющее большинство игроков в студенческих и профессиональных командах) прыгучести не занимать. Прогресс в этом компоненте игры есть и у нас. Однако превосходство в силе, прыгучести, цепкой ловле мяча дает баскетболистам Америки солидное преимущество на «втором этаже».

Но, главное, в чем мы уступаем, — это подготовительная стадия борьбы под кольцом. Американцы начинают эту борьбу значительно раньше наших. Мяч еще в полете или партнер только готовится к броску по кольцу, а американцы уже мощно рвутся к щиту, чтобы занять выгодную позицию как можно ближе к кольцу. Они буквально продираются к щиту, стараясь оттеснить противника за спину, применяя при этом все свое умение, силу, решительность. Это свойственно всем баскетболистам США.

И еще. Сейчас мяч под щитом часто подбирают не только гиганты, но и «малыши». Эти более юркие и быстрые игроки за счет высокой скорости оказываются у щита раньше гигантов. Мы часто видели, как в играх профессионалов и студентов высокорослые соперники, оттесняя друг друга от щита, освобождали позицию для «малышей». Так действовали американцы и в нападении и в защите.

Американцы приучены цепко и смело бороться за мяч, упавший на пол. Мы этой борьбе не обучены. К тому же сила рук, быстрота движений и цепкость тоже были на стороне наших соперников, и, естественно, в борьбе за «низкие» мячи мы проигрывали.

Хотелось бы отметить еще одну тактическую новинку, которую мы увидели. Контратака на первой стадии у американских баскетболистов развивается только через центр. В очень редких случаях мяч идет на край площадки, как это принято у нас. У американцев же и центровые и крайние, завладев мячом, отскочившим от щита, стремятся быстро и точно сделать первую передачу, и чем дальше вперед, тем лучше. Но чаще всего мяч получают защитники–дриблеры в районе линии штрафного на своей половине поля и по прямой на хорошей скорости рвутся вперед.

Заключительная стадия контратаки характерна для всех: высокорослые пытаются обогнать дриблера, чтобы завершить атаку из–под щита. Если это не удается, то дриблер атакует с удобной дистанции (обычно средней) или отдает мяч для броска тому, кто бежит рядом. И все бежавшие устремляются на подбор отскочившего мяча. Заметьте: они не останавливаются, а с ходу устремляются к щиту. Этим достигается преимущество, потому что с ходу можно выше прыгнуть.

Мы много говорим о технической подготовке игроков, о доведении ими коронных приемов до виртуозности. Однако делаем в этом направлении крайне мало. И виноваты тут прежде всего сами игроки. Они должны ежедневно скрупулезно работать над простейшими приемами: ведением, ловлей, передачами мяча, остановками, поворотами, заслонами, защитной стойкой и, конечно, над бросками. Баскетболисты США даже на разминке перед громадной толпой зрителей не стесняются выполнять эти простейшие элементы. Многие же наши игроки вообще не тренируются индивидуально.

Пас — главный элемент баскетбола — не доведен у наших молодых до совершенства. А без владения этим приемом в совершенстве никто не может считать себя мастером высокого класса. Мы видели, как Б. Уолтон, сильнейший профессиональный центровой Америки, не только организует контратаку, давая быстро и точно первую передачу. Уолтон, кроме того, отлично распасовывает мяч в позиционной игре, его голевые передачи своевременны и выверены до сантиметра.

Броски американских баскетболистов, как профессионалов, так и студентов, совершенны по технике исполнения и поразительны по точности. Когда я спросил известного тренера США В. Халла, какими приемами он доводит броски своих подопечных до такого совершенства, тренер показал на мяч, на баскетбольное кольцо и сказал: «Вот это я им даю. А отработать бросок уже их дело. Будут плохо бросать, не попадут ни в нашу команду, ни в профессионалы».

Каждый день, минимум час, американские баскетболисты посвящают броскам с различных дистанций при сопротивлении соперника. Нашим молодым одного часа, конечно, мало. Но и этого часа в день они не отдают баскетболу. Здесь есть над чем задуматься и самим игрокам, претендующим на место в сборной команде, и, конечно, их тренерам.

Какие задачи мы ставили, выезжая за океан? Прежде всего проверить молодежь в играх с сильными соперниками. И должен сказать, молодые игроки вселили в нас, тренеров, оптимизм. У них целый ряд пробелов в техническом образовании, опыта недостает и атлетизма, тактической грамотности. Но, на мой взгляд, достоинств у них больше, чем недостатков.

Мне хочется привести некоторые цифры, показывающие соотношение сил советских и американских баскетболистов в ходе нашего турне‑77.

За счет лучшей защиты американцы имели солидное преимущество в бросках по кольцу. За все матчи они атаковали 1025 раз (43 процента попаданий). У нас было 763 атаки (50,5 процента).

Цифры, отражающие борьбу под щитом, примерно равны: соперники сделали 543 подбора под щитами, мы — 544. В бросках со штрафных у нас 72 процента попаданий, у соперников — 69.

Я умышленно останавливался на наших недостатках, пробелах в технике, тактике и атлетизме, для того чтобы яснее было видно, над чем нам предстоит работать в ближайшие годы. Однако пять побед в труднейших условиях: на чужих полях, с американскими судьями, придерживающимися профессиональных правил, при огромной поддержке соперников зрителями подтверждают, что курс, взятый на создание мощной группы центровых, их форсированная подготовка — путь единственно правильный.

Впрочем, надежда осуществится только в том случае, если все молодые игроки будут трудиться и дома с таким же энтузиазмом, как в сборной СССР. Я уже сказал, что молодые баскетболисты должны ощутить вкус победы, научиться бороться в каждом матче, чувствовать свою личную ответственность за судьбу каждой игры.

Матчи в Америке проходили очень жестко, тяжело, на высоком спортивном накале. Поэтому поездки в такие страны, как США, где давние баскетбольные традиции, позволяют не только определить мастерство игрока, но и как бы «обкатать» его, познать его характер, увидеть, на что способен он в матчах со сложным, сильным соперником.

 

Мне хочется рассказать здесь об увлекательной, но всегда нелегкой, сложной судьбе тренера, о тех, кто, на мой взгляд, может и должен стать тренером. Ведь тренер — это, по моему убеждению, человек, который, не щадя прежде всего самого себя, свои нервы, отстаивая до конца свои принципы, всю свою жизнь находится в поиске многотрудных путей к совершенствованию, к победе. Мне хочется вспомнить и о тренерах–коллегах, единомышленниках, о тех, кого хорошо знаю по совместной работе в сборной СССР, ЦСКА, рижском Спортивном клубе Армии.

Хотя любовь к спорту да и его роль в жизни людей ныне предельно возросли, роль тренера, его обязанности, заботы остаются пока еще для многих загадкой. По представлению многих людей, тренер — это человек, который руководит тренировкой. Кстати, в большинстве наших словарей именно так и разъясняется слово «тренер».

Вот что говорится в словарях о тренерах. Энциклопедический: «Тренер — это руководитель тренировки, воспитывающий, подготавливающий спортсменов к соревнованиям и установлению рекордов»; словарь Даля: «Тот, кто руководит чьей–либо тренировкой, спортсмен — специалист по тренировке»; словарь иностранных слов: «Специалист в каком–либо виде спорта, руководящий тренировкой спортсменов». Примерно то же определение понятия «тренер» и в словаре русского языка, составленном проф. С. Ожеговым («специалист по тренировке кого–либо»), и в толковом словаре русского языка под редакцией проф. Д. Ушакова («человек, профессионально занимающийся тренировкой кого–нибудь: спортсмена, приучаемого животного»).

Как видим, по представлению языковедов, тренер — это человек, который занимается только тренировкой. Я не хочу вступать в споры с уважаемыми составителями словарей, но думаю, что они имели в виду лишь внешнюю и далеко не единственную сторону деятельности тренера. Но вот как–то в газете «Советский спорт» выступил один из наших маститых преподавателей, заведующий кафедрой Института физкультуры. И, к моему удивлению, он тоже считал, что сегодня тренер — это всего лишь тот, кто проводит тренировки и опекает какую–либо команду или спортсменов на соревнованиях. И только! Не хочу обижать преподавателя с большим стажем, но как же он далек от жизни, если считает, что работа тренера заканчивается после тренировки. Если бы это было так, то тренер просто не был бы тренером. В этом одна из самых больших трудностей нашей интересной работы. Тренер всегда тренер — днем и ночью, дома и в гостях, в метро и в машине. Он всегда в творческом поиске, в придумывании новых технических упражнений, тактических построений, в тревогах и заботах о команде, о каждом игроке.

И швец, и жнец,

и в дуду игрец…

Итак, каков он, образ современного тренера, во всяком случае в моем представлении? Тренер — это военачальник и, если хотите, фантазер, это организатор и администратор, педагог и оратор. Тренер — это психолог, и отец, и друг. И обязательно человек в самом высоком понимании этого слова. Ясно, что, если все отмеченные здесь качества сочетаются гармонично в одном человеке- тренере, — это прекрасно. Увы, в жизни так не бывает. Но в чем же тогда главное, что должно приниматься в расчет при оценке тренеров прежде всего? По–моему, это профессиональное мастерство тренера, его искусство педагога, твердая вера в правоту нашей коммунистической морали, безграничная преданность Родине. Это умение прививать важнейшие черты коммунистической морали своим воспитанникам, ученикам, без чего немыслимы сегодня не только спортивные победы, но и тренировочные будни.

Главное в профессиональной подготовке тренера — умение трудиться и любовь к тренировочному процессу. Именно здесь закладываются все основы становления спортсмена. Тренер должен прежде всего воспитать в себе умение и терпение, желание работать с командой ежедневно по нескольку часов, не меньше, а больше своих учеников. Так же как и школьный учитель, настоящий тренер всю жизнь не только учит, но и учится сам. Он кропотливо готовится к каждому занятию, выискивая все новое, интересное и обязательно полезное из того, что есть в современной специальной литературе, нашей и зарубежной. На каждом занятии он не ремесленник, а творец, и при этом эмоционален, страстен, но предельно собран при выполнении каждого упражнения. Иначе, глядя на него, спортсмены не будут сами гореть на тренировках, а без эмоций, особенно в игровых видах спорта, сегодня вряд ли добьешься большого успеха.

В команде ЦСКА мы стремимся делать так, чтобы наши тренировки по накалу и страсти, по насыщенности технико–тактическими упражнениями превосходили соревнования. Ведь действительно, в каких играх, например, Валерий Милосердов или Евгений Коваленко будут противоборствовать таким именитым игрокам, как Сергей Белов или Станислав Еремин! И в большинстве случаев наши тренировки получаются интересными и насыщенными. А удовлетворение от таких занятий испытывают все баскетболисты, участвующие в тренировке, и, конечно, я, как тренер.

Ясно, что кроме умения и страсти, желания хорошо и интересно проводить тренировку тренер должен уметь управлять командой в соревнованиях. Это сложная наука, о которой сейчас много говорится. Я уже писал об этом более или менее подробно в книге «Управление командой в баскетболе». Напомню лишь о главном. Сюда относятся и умение провести установку на матч, и разбор игры после ее окончания, и руководство командой в перерыве, в тайм–ауте, и обязательные индивидуальные беседы с каждым игроком до и после соревнований. Очень важно уметь управлять командой и во время сбора, и тогда, когда игроки дома, воздействуя на них нередко с помощью их родителей и жен. Как бы ни было трудно, тренер всегда должен быть информирован о каждом своем воспитаннике, его жизни, возможностях, планах.

Тренер–демократ или тренер–военачальник? Нередко приходится сталкиваться с такой дилеммой. Как говорится, или–или. Не хочу высказываться категорично, но все же отношу себя к числу вторых. В баскетболе, где от умелого и оперативного руководства игрой часто зависит успех дела, тренер действительно военачальник. Со своего командного пункта он единолично руководит действиями всей команды, своего войска, бросает в бой свежие силы, делает замены, останавливая игру минутными перерывами, сбивает темп, меняет тактику. Однако каждый тренер на командном пункте ведет себя по–своему. Это зависит от характера, взглядов и отношения к своей профессии.

Есть тренеры–диктаторы, уверенные в своих действиях, требовательные, не терпящие возражений. Такие тренеры обычно все решают единолично. Разве что советуются со своими помощниками. Я себя причисляю именно к такой категории тренеров. Примером единоначального управления командой являлся Анатолий Владимирович Тарасов, один из самых наших ярких хоккейных тренеров. Тарасов не просто командовал, он умел своими мыслями и планами как бы зарядить своих воспитанников, создавая впечатление коллективного управления командой. Тарасов умело опирался на комсомольский и партийный актив команды, правда, оставляя за собой решающее слово.

О Тарасове как тренере, педагоге, пропагандисте, новаторе хоккея можно и должно говорить много. Как личность Тарасов очень не прост. Это натура сложная, противоречивая, увлекающаяся и неугомонная. Он не избегал конфликтов, не боялся их, а, наоборот, как будто искал их и постоянно находил. Он конфликтовал с игроками, с тренерами–коллегами, с журналистами, начальством, он заставлял постоянно говорить о себе. И это, как ни странно, поднимало его популярность и, хотите того или нет, популярность самого хоккея.

Думаю, что самоуверенность Тарасова, а это необходимо в нашем тренерском деле, была больше внешней, показной. Наедине с собой он терзался, мучался, не спал, искал лучшее решение, продолжение. Но на соревнованиях это был смелый, дерзкий тренер–военачальник. Не могу умолчать здесь и о своей «линии поведения». За мою активность болельщики команды соперника, а иногда даже и судьи не раз обрушивались на меня во время игр, зато в пассивности никто обвинить меня не мог. Я всегда сражался за победу своей команды, я воевал, жил во время игры полной, нервозной, но увлекательной жизнью тренера. Знаю, конечно, что такая борьба — жизнь на износ, но иначе не могу. В нашей профессии компромиссов быть не может. По моему представлению, тренер — это воля и мозг команды. И сдается тренер, как правило, последним.

Есть тренеры и другого плана. Спокойные, уравновешенные, они за демократическое решение всех вопросов управления командой. Они даже замены во время игры хотели бы согласовать с тренерским советом. Это не значит, что тренеры–демократы слабее тренеров–единона- чальников. Но у этих педагогов другие принципы, методы и приемы управления командой.

Характерным примером тренера–демократа был знаменитый баскетбольный тренер Павел Миронович Цейтлин. Его выдержка, умение в самые критические моменты сдерживать себя и команду поражали всех, кто его знал. Этот вдумчивый педагог многое сделал для становления всего нашего баскетбола. Его сдержанность стоила ему дорого — он умер во время игры, страстно переживая в себе перипетии борьбы.

Пожалуй, таким же спокойным, уравновешенным был преемник Цейтлина на посту старшего тренера сборной СССР Степан Суренович Спандарян. О его стойкости ходили легенды. «Железный Степан» никогда не повышал голоса. Он много раз приводил динамовские команды и сборную страны к большим и заслуженным победам. В. Шаблинский, Л. Мосешвили, А. Крауклис, А. Алберг, И. Куллам, И. Панин, М. Валдманис, Г. Авалишвили, Е. Алексеев — все это тренеры–демократы, обладающие большим тренерским искусством, умеющие побеждать, оставаясь при этом предельно сдержанными.

Так какой же тренер лучше — демократ или единоначальник? Ответить однозначно на этот вопрос невозможно. Видимо, лучше тот тренер, у кого больше побед, кого больше уважают, ценят, кто больше сделал для нашего любимого дела. Тренер–отец… Тренера часто можно сравнивать с отцом. В рижской команде СКА, где я работал с 1953 по 1966 год, были игроки моего возраста, такие, как Г. Силиньш, знаменитый снайпер, отличный тактик, весельчак, балагур; как Я. Круминьш, лучший центр страны и Европы 60‑х годов; защитник В. Скалдерс; центр Т. Кал- херт и другие. И меня ничуть не удивляло, а даже радовало, когда их родители, друзья, жены приходили ко мне со своими бедами, жалобами, просьбами. У Иварса Ве- ретиса не ладились отношения с женой, и я их мирил, советовал им, как относиться друг к другу, хотя сам я только что женился. Г. Муйжниекс плохо занимался в школе. И меня вызывали к директору школы, а затем «разбирали» на партийном собрании СКА. Я считал, что так и должно быть — ведь Г. Муйжниекс мой игрок.

В команде ЦСКА я занимаюсь не только тренировкой В. Милосердова, С. Белова, Н. Ковыркина, но всегда в курсе их учебы. А. Лопатова привезли из Инты родители, отдали мне и сказали; «Сделайте из него человека и баскетболиста». Лопатов интересный, очень перспективный баскетболист ростом 208 сантиметров. Мне думается, что этот талантливый парень со временем станет достойной сменой нашим лучшим высоким игрокам. Семейные дела Виктора Петракова, Николая Ковыркина заботят меня так же, как важное, ответственное дело.

Тридцать лет я работаю тренером. За это время у меня было, образно говоря, не меньше 25 дочерей и более 100 сыновей. Поверьте, всегда их радости, заботы были моими радостями и заботами, их неудачи, огорчения в жизни были моими огорчениями. Помочь каждому игроку устроить свой быт, свою семью, получить образование, помочь игроку, когда настанет время, уступить свое место в команде более молодым — в этом я вижу долг тренера. Вот почему тренера можно и должно называть отцом. Ну, а раз отец, значит, игроки должны его любить? А он должен стремиться завоевать эту любовь? Думаю, что это не совсем так. Одно дело отношение тренера к своим воспитанникам, другое дело — их отношение к тренеру. Мне часто хочется сказать игроку теплое, ласковое слово, обнять, обогреть его, но делаю я это крайне редко. На тренировке, как в бою. Здесь не до сентиментальностей. Вот и прячешь свои чувства подальше, требуя, заставляя тру–диться, постоянно выдвигая новые, более сложные задачи.

Есть, правда, тренеры, которые вслух говорят, что игроки их любят. Это не сильные люди и тренеры. По–моему, хороших тренеров в большинстве случаев не любят. Их ценят и уважают за специальные знания, педагогическое мастерство, за опыт, волю, логику, эрудицию, справедливость, преданность команде. Игроки понимают, что тренер помогает им побеждать, что он правильно управляет командой и в тренировках и в соревнованиях. А любовь появится тогда, когда игроки закончат играть и поймут, чем был для них тренер в жизни и в спорте. Вот почему сегодня, закончив играть, моими друзьями стали такие известные баскетболисты, как'рижане Янис Круминьш, Валдис Муйжниекс, Майгонис Валдманйс, Ольгерт Хехт, ленинградец Олег Кутузов, москвичи Аркадий Бочкарев, Модест Паулаускас, Зураб Саканделидзе и другие. А пока тренер заставляет ежедневно трудиться до седьмого пота, и при этом он всегда недоволен. Ему всего мало, лишает всех прелестей жизни, а жизнь одна, и молодость коротка. А не дай бог поймает тебя тренер с папироской ворту или с рюмкой — неприятностей не оберешься! Какая уж тут любовь! А конфликты? Сколько их у тренера с игроками! Одни из–за слабой тренировки, другие из–за опоздания, третьи из–за плохой игры. Бывают и специально созданные тренером конфликты, чтобы разозлить игрока, заставить его лучше тренироваться и играть. А вы говорите, любить. Нет уж, пусть лучше тренера уважают, ценят и даже побаиваются.

 

Тренер–психолог

В последнее время в командах привлекают специальных помощников тренера — психологов. Конечно, иногда консультация специалиста–психолога может принести определенную пользу. Но если тренер сам не психолог, никакой постоянный помощник по психологии большой пользы ему не принесет. Бывает, что игроки, привыкшие играть на поле, оказываются иногда на скамейке запасных. Причины разные: травмы, плохая форма или просто тренер решил временно заменить игрока. И всегда эти игроки говорят, что играть куда легче, чем сидеть на скамейке, на этом «стуле пыток», как называют теперь скамейку запасных в баскетболе. А каково. же тренеру? Ведь ему надо испить чашу терпения на «стуле пыток» до кон- да! Добавлю, что управление командой в ходе игры — важная, но не единственная функция тренера. Поэтому без серьезной психологической подготовки тренеру не обойтись никак. Я имею в виду такую подготовку, которая бы позволяла наставнику команды не только твердо и трезво смотреть на вещи, постоянно владеть собой, но и систематически воздействовать на игроков.

Вы просто болельщик, и ваша команда проигрывает. Вам, конечно, обидно, неприятно, у вас испорчено настроение. А ведь тренер несет ответственность за выступление всей команды, и от удачи или неудачи зависит подчас его судьба, его завтрашний день. Что греха таить, пока еще наша профессия никак не гарантирована от всяких неожиданностей. Вы можете честно и с энтузиазмом трудиться, быть примером в быту, во всех сферах деятельности, но ваша команда проигрывает более сильному сопернику, а еще хуже не самому сильному, и руководители вашего спортивного общества спешат сделать оргвыводы. Или, к примеру, вы, тренер, конфликтуете с ведущими игроками или с группой игроков, причем вы правы, но игроки идут к руководству и, как говорится, ставят вопрос ребром: или мы, или он! И увы, руководство делает так, как хотят игроки. Ведь играют–то они. Так случалось у меня и у Тарасова, у Бескова, Травина, Амалина и у многих других известных тренеров. Ясно, что мы не безгрешны, и нас следует воспитывать, направлять. Но всегда надо помнить при этом, что все–таки мы делаем спортсменов, а не спортсмены делают нас, тренеров.

Чем выше классом спортсмен, чем больше у него ярких побед, тем сложней, трудней им управлять, тренировать его. Так же и с тренерами: чем больше у тренера заслуг, тем сложнее становится воздействовать на него. Однако не все руководители спорта способны терпеливо трудиться с тренерами и предпочитают их просто менять.

После опытного, мудрого председателя Всесоюзного комитета по физкультуре и спорту Николая Николаевича Романова наш спорт возглавил молодой и обаятельный Юрий Дмитриевич Машин. В тот период, когда он стал во главе нашего спорта, ему было 33 года. И молодой руководитель, не имевший еще достаточного жизненного опыта, стал рьяно выдвигать молодых тренеров. В 1962 году меня назначили старшим тренером сборной СССР. Мне было 34 года. На смену первым радостям пришло тщеславие. Меньше всего я понимал тогда, какая ответственность, тяжесть ложилась на мои плечи. Моему помощнику Юрию Озерову тоже было 34 года. И хотя я уже имел солидный опыт работы с клубной командой, которая четыре раза была чемпионом СССР, хотя я уже два года работал помощником у Степана Суреновича Спандаряна, но назначение наше было поспешным. Нам не хватало опыта, выдержки и мудрости Спандаряна. Ошибок мы наделали немало. Основной состав команды меняли после каждой тренировки, ошибались в игроках. На чемпионат мира 1963 года в Рио–де–Жанейро состав был продиктован мною по телефону, и я забыл включить в команду Валдиса Муйжниекса, игрока нужного и очень сильного.

Много воды утекло с тех пор, много было проведено матчей, прежде чем мы с Ю. Озеровым по–настоящему поняли, как руководить сборной, как вести психологическую подготовку в команде.

Вот лишь несколько примеров такой психологической подготовки. Гундар Муйжниекс в рижской команде СКА был основным, ключевым игроком и выступал в роли второго центра. При росте 207 сантиметров, но не будучи, внушительной комплекции, Г. Муйжниекс не старался играть близко к щиту, всегда уходил чуть дальше штрафной площади. Как тут быть! Ведь чтобы успешно справляться с ролью второго центра, надо играть жестче, играть ближе к кольцу! И вот мы решили поручить опеку Г. Муйжниекса на тренировках самым жестким игрокам, таким, как Альгерт Хехт.

Муйжниекс на опеку Хехта, который держал его действительно грубовато, поначалу реагировал весьма болезненно: он обращался ко мне, к команде, дескать, его обижают, бьют, но я делал вид, что ничего не замечаю, а Хехт жестко, как говорят в баскетболе, «массировал» нашего Гундара. И кончилось это тем, что Гундар сначала замолчал, потом стал привыкать к такой жесткой опеке и, наконец, сам стал сражаться под щитом. Из мягкого, либерального баскетболиста Г. Муйжниекс превратился в довольно жесткого игрока, умеющего сражаться под щитом.

Или другой пример — с Владимиром Андреевым. Когда в 1965 году мы с Озеровым пригласили его в сборную страны, он отлично играл в обороне. «Пройти» Андреева под нашим щитом было довольно трудно. Но Андреев почти не атаковал кольцо противника. Ему казалось, что, если он при росте 215 сантиметров промахнется, публика будет над ним смеяться. Надо было что–то делать, чтобы Андреев стал полноценным игроком и в защите и в нападении. И мы с Озеровым решили, что в отдельные моменты не очень ответственных игр нападение надо вести только через Андреева, он один получал право атаковать. И волей–неволей Андреев уже не мог отдавать мячи своим партнерам и, делать нечего, отправлял их в корзину. Постепенно Андреев привык атаковать, пропала прежняя робость в бросках по кольцу, он в конце концов стал активным нападающим центром, который забивал одно время в нашей сборной больше всех. Правда, это в какой–то степени ухудшило его игру в обороне, но во многом мы добились того, чего хотели.

Геннадий Вольнов, один из лучших снайперов страны и Европы, не любил поначалу проходить к щиту, потому что там его в общем довольно сильно «массировали». И поэтому на тренировках мы не разрешали Вольнову бросать со средних дистанций, а требовали, чтобы играл он только на проходах. В конце концов он овладел и тем и другим.

Александр Петров и Сергей Белов — игроки самолюбивые и ревностно относились к критике, особенно при команде. И мы, тренеры, использовали самолюбие игроков с тем, чтобы позлить их в решающих матчах. Помню решающую игру во Вроцлаве на чемпионате Европы 1963 года. Тогда перед матчем мы нашли причину, чтобы поругать при команде не очень виноватого Петрова. Он замкнулся, обиделся, но мы знали, что финальный матч Петров сыграет отлично. Так в общем и случилось. Еще более болезненно принимает замечания Сергей Белов. Обычно у каждого игрока есть какие–то огрехи, за что его можно ругать. Но тренер должен еще и чувствовать момент, когда лучше прибегнуть к критике. Лично я всегда делаю замечания С. Белову перед решающими матчами, и это, как правило, приводит к тому, что он проводит самые ответственные игры очень здорово.

Думается, что систематическое психологическое воздействие на игроков команды в большой степени определяет способность и умение тренера добиваться поставленной цели. От подъема до отбоя…

Тренера часто называют организатором и администратором. Действительно, команда — это коллектив, который должен работать по планомерному, строгому графику, с обязательным исполнением каждым игроком своих обязанностей. Для этого организаторские, административные способности тренера необходимы. Самоорганизация режима дня, питания, отдыха, работы и организация режима дня всей команды — важные условия успешной игры. Сам тренер от подъема до отбоя, от начала тренировки до ее конца собран, подтянут и не отступает от намеченного плана. Организовать работу команды, ее тренировочный процесс, отдых, быт, питание, постоянно думать о резервах, готовить, выискивать их — все это также относится к организаторским обязанностям тренера.

Держать связь с руководством спортивного клуба, Комитетом физкультуры, Федерацией баскетбола, судейской коллегией, тренерским советом, прессой, коллегами- тренерами и при этом успевать быть в курсе всех баскетбольных дел страны и мира — все это также неотъемлемая часть организаторской работы тренера.

Если тренер не педагог, он не тренер. Даже глубоко зная свое дело, но не умея передать опыт и знания другим, вы не можете считать себя тренером. Обучая баскетбольному мастерству, надо неустанно воспитывать игроков в духе нашей морали, терпеливо и тактично, так как грубое воспитание вообще не воспитание. Конечно, нужно при этом знать и постоянно изучать всех игроков. Интересен пример с Иваном Едешко, одним из сильнейших и популярнейших игроков нашей страны и ЦСКА. В 1972–1974 годах меня возмущали технические ошибки Ивана Едешко, обилие брака в его игре. На них я концентрировал свое и его внимание и из–за этого нередко держал Едешко в запасе, на что он, естественно, обижался. Мои отношения с Едешко складывались трудно. Сезон 1974/75 года я начал не как тренер ЦСКА, а как главный тренер Вооруженных Сил СССР и, наблюдая за Едешко как бы со стороны, увидел в нем много того, чего не замечал, будучи постоянно ответственным за результат на пульте управления команды. Я понял, что Едешко можно многое прощать. Свои ошибки он с лихвой компенсирует быстрой игрой, результативностью, голевыми передачами, умелыми действиями в прессинге. Во втором круге я снова стал тренером армейской команды. И решил изменить отношения с Иваном Едешко, построив их на взаимном доверии: Почувствовав мою поддержку, Едешко заиграл совсем по–другому и отлично провел сезон.

Очень важно, воспитывая игроков, быть воспитанным — самому. Личный пример здесь, просто необходим. Если вы требуете от игрока самопожертвования в интересах команды, то игрок должен видеть, что вы ни в чем не щадите самого себя. Если вы требуете от игрока безукоризненной трезвости, сами при этом должны быть безукоризненны. И так во всем.

Игроки должны верить, чувствовать, знать, что они постоянно прогрессируют, повышают свое мастерство. Они должны видеть поставленную тренером цель и стремиться к ней. Для одних игроков–это попасть в основной или дублирующий состав команды мастеров, для других — получить высокое звание мастера спорта, а затем и заслуженного мастера спорта. Естественно, маяком может служить самая высокая цель — попасть в сборную команду страны, стать чемпионом Европы, мира, олимпийских игр. Важно уметь требовать от игроков объемной, интенсивной и. эмоциональной работы. Но при этом они всегда должны знать, что трудятся не зря.

Для каждого игрока хорошим примером в труде и стимулом может быть коллектив в целом, который также стремится к завоеванию высоких наград. Весь коллектив работает как единое целое. Поэтому в коллективе не может и не должно быть людей, которые работают вполсилы.

Трудно тренеру в острых ситуациях борьбы всегда оставаться спокойным, выдержанным, корректным. Но стремиться к этому надо. Иногда в горячие минуты игры хочется бросить в лицо игрока, допустившего ошибку, самые горькие, обидные слова. Но ты должен научиться превозмогать себя и делать нужное замечание предельно тактично..

 

«Я бы в тренеры пошел, пусть меня научат…»

Думаю, читатель простит мне небольшую вольность со стихами В. В Маяковского, вынесенными в заголовок. Но, поверьте, тренерские университеты не заканчиваются с получением вузовского диплома! Чтобы стать настоя щим тренером, нужно учиться всю жизнь, причем очень хотеть учиться!

Попробуем разобраться в том, кто может и должен стать тренером. Возьмем для примера двух баскетболистов, так как обычно баскетбольные тренеры — это бывшие игроки. Думаю, что это обязательное условие, без которого не может быть тренера. Не имеет права становиться тренером человек, который никогда не держал в руках мяча и не играл в баскетбол. Итак, один из игроков щедро одарен от природы, у него все получается без особого труда, легко, красиво. Он умный и тонкий тактик, великий игрок. Естественно, взоры любителей спорта и спортивных руководителей обращены именно к этому игроку. Вот, дескать, он закончит выступать и станет большим тренером. Ему есть что передать молодежи, к тому же он и показать может все технические приемы отлично. Он непререкаемый авторитет в команде, первый советчик тренера, о нем уже немало написано хвалебных статей, его знает спортивный мир. И вот звезда совершенно спокойно и естественно для многих переходит на тренерскую работу.

Да, действительно, молодой тренер может хорошо показать те или иные технические приемы. Именно поэтому главным образом спортивные руководители выдвигают звезду в тренеры. Слов нет, метод показа полезен и нужен в спорте. Но, думается, такой метод больше подходит при работе с детьми, новичками, а не с командами мастеров.

Кто мог показать Пеле, как бить по воротам или водить мяч, когда он был на вершине своей карьеры? А кто из тренеров мог показать Ольге Корбут двойное сальто с поворотом на брусьях? Или показать Сергею Белову, как бросать в кольцо? Ведь показать нужно еще лучше, чем делают это великие спортсмены! Нет, сила тренера не только в показе, но и в умении убедительно объяснить, как, зачем и почему следует выполнять тот или иной прием именно так, а не по–другому.

Только вступив на тренерскую стезю, бывший игрок начинает понимать, что играть — это одно, а тренировать — совсем другое, значительно более трудное и ответственное дело. Конечно, на первых порах ошибки нового тренера прощают, его еще воспринимают и помнят как великого игрока. Но проходит сезон, другой, и зрители, которые быстро ниспровергают любых звезд, а с нимии спортивные руководители начинают роптать, требовать побед, забывая старые заслуги спортсмена, а теперь тренера.

Терпеливо учить других молодой тренер не привык. Он часто говорит подопечным: «Вот я так играл, а вы что?» Он хочет видеть учеников только через призму своего таланта, забывая, что сам–то он был игроком не обыкновенным, а весьма талантливым, одаренным. И многим игрокам стремительный взлет, какого достиг тренер, когда играл сам, просто не по плечу. Тренер начинает нервничать, сердиться на игроков, на руководство, на зрителей. Ему кажется, что его не понимают и не хотят ему помогать. Он не привык, что у него что–то не получается сразу, он растерян, он понимает, что ноша тренера не по плечу. И бывший большой игрок уходит обиженный, так и не став большим тренером.

Думаю, нет смысла перечислять здесь фамилии больших спортсменов, которые пока, к сожалению, не стали большими тренерами. Значит, большой мастер не может стать великим тренером? Совсем нет. Наоборот, ему и карты в руки. Только не сразу, чтобы не сломать голову, отбить охоту. Поучиться, присмотреться, набраться опыта, ума, остыть от побед и славы, все осознать, а затем уж приступать к новому делу. Ю. Чесноков, М. Винер, А. Эйнгорн, Г. Ахвледиани, Л. и Е. Алексеевы, В. Лобанов- ский, М. Якушин, К. Бесков и многие другие судьбой своей подтвердили правильность сказанного.

Не хотелось бы умалчивать и о другой крайности. Талантливые спортсмены, наблюдая за опытом своих товарищей, из которых не получились тренеры, а также за жизнью тренеров, которые работают с ними, понимают, насколько трудна и подчас неблагодарна работа тренера. И, заканчивая спортивную карьеру, они не идут в тренеры, а становятся преподавателями, организаторами и так далее.

Думаю, что это опасная тенденция. Нельзя, чтобы большая группа лучших наших спортсменов отказывалась от желания стать тренером.

Но вот перед нами игрок, не обладающий великими природными качествами. Но он очень любит свой вид спорта и хочет доказать себе и всем, что с его данными сможет заиграть, и заиграть хорошо. Он не щадит себя, работает и с тренером и без него, придумывает для себя труднейший режим тренировки. Он недосыпает и, что называется, пень и ночь с мячом. И того, что талантливому игроку дается легко, как бы играючи, наш скромный трудяга достигает, как говорится, потом и кровью. Он приучил себя к терпеливой большой работе, часами отрабатывает новые передачи, финты, броски, проходы. И любой, даже самый маленький успех приносит ему громадное удовлетворение. Перед играми он подолгу обдумывает свою тактику, изучает сильные и слабые стороны соперника, придумывает, как обыграть своего сторожа. Играя, он приучил себя мыслить, искать, трудиться. Практически каждым своим днем, каждой тренировкой, каждой игрой он воспитывал в себе тренера. Примеров таких фанатически преданных игре рядовых армии баскетбола можно привести много. Я думаю, что это и В. Бимба, и В. Кондрашин, и В. Шаб- линский, и А. Алберг, и С. Чельгинский, Е. Гомельский, и Г. Авалишвили, и ваш покорный слуга.

Много лет в сборной команде СССР мне довелось работать с моим коллегой и помощником Юрием Викторовичем Озеровым. И хотя мы понимали, что старший тренер первый, а часто единственный за все в ответе, Юрий Викторович всегда был озабочен интересами команды и делил нелегкий груз ответственности со мной пополам.

Озеров — всегда друг, единомышленник, но не робкий, выполняющий все указания старшего тренера. Нет, еще будучи игроком, он был очень неудобен и для тех, кто его опекал, и для тех, кого сторожил сам. И тем и другим доставалось от него изрядно. Озеров не щадил ни своих, ни чужих. Играл он не слишком красиво, не по–баскет- больному, до сих пор его бросок правой рукой с толчком правой ногой никто не пытается воспроизвести и повторить. И неудобно и некрасиво. Однако пользу команде Озеров–игрок приносил огромную. Не технично, порой коряво, но очень стойко, мужественно, разумно и страстно сражался он за московское «Динамо» и сборную команду страны. Мы с Юрием одногодки, я пришел в сборную в 1958 году тренером, а он еще был игроком. Мы хорошо знали друг друга как игроки, я играл за ленинградскую команду СКА, он — за московское «Динамо», и мы часто встречались. Затем после окончания института я уехал в Ригу. И вот пришло назначение тренером в сборную страны, в помощники к знаменитому Степану Суреновичу Спандаряну — отцу нашего баскетбола, как теперь его именуют. В то время авторитет у Ю. Озерова как игрока был выше, чем у меня как тренера. Но Ю. Озеров, этотгрубиян и задира, оказался деликатнее, чем я думал. Он сам подошел ко мне и сказал: «Ну что ж, Саша, с сегодняшнего дня ты для меня Александр Яковлевич, думаю, что дружба наша от этого не потускнеет».

Много мы пережили с Ю. Озеровым за годы совместной работы. Были большие победы в пяти чемпионатах Европы, была фактическая победа в первом чемпионате мира в Чили в 1959 году, когда мы втроем, Озеров, Степан Суренович и я, с комком в горле узнали, что нам зафиксировали поражение за неявку на игру с чанкайшис- тами. Была великая победа в Уругвае, когда впервые официально мы стали чемпионами мира. Были олимпийские игры в Токио и Мексике. Были и неудачи. Мне, как первому тренеру, доставалось за неудачи крепче, но дружба наша и взаимоуважение не поколебались. Конечно, были у нас и конфликты. Ю. Озеров всегда воевал за свои идеи, непреклонно отстаивал свое мнение.

В чем сила Ю. Озерова–тренера? Прежде всего он чудесный администратор, что для тренера, особенно второго, крайне важно. Но Ю. Озеров — тренер–практик и, когда нужно, может сам показать, как играть в любом составе. Он хороший аналитик и не только грамотно разбирается в тактических нюансах баскетбола, но отлично планирует работу в перспективе на несколько лет. Это дисциплинированный, серьезный, мыслящий тренер и отличный помощник в играх. Наши мнения не всегда совпадали, но обид никогда не было. «Я предлагаю, а ты располагаешь», — говорил Ю. Озеров во время соревнований.

«Тренер сборной, а сам никого не тренировал, — говорили иногда об Озерове. — Пусть хлебнет сначала горюшка тренерского, попробует, как побеждать, как делать команду, как проигрывать». Да, Ю. Озеров не тренировал клубных команд, но он был большим спортсменом и смог стать большим тренером. Смог, потому что очень хотел им быть и потому что человек он тоже незаурядный.

В нашем деле нужно быть одержимым. И научиться терпеть! И тогда к тебе обязательно придет нелегкое тренерское счастье!

Не могу не вспомнить здесь о том, что говорил о судьбе тренера Анатолий Папанов, один из самых любимых моих актеров. На вопрос репортера из «Недели»: «Хотели бы вы испытать не на экране, а в жизни судьбу тренера?» — Папанов ответил: «Ни в коем случае, упаси бог, во–первых, потому, что не люблю дилетантов в любой области и скептически отношусь к весьма распространенному мнению о том, что в футболе все всё понимают. Во–вторых, уж очень незавидная у наших тренеров судьба: постоянные нервотрепки, кочевая, цыганская жизнь из клуба в клуб, из города в город.

В ту пору, когда каждая команда имела свое лицо, черты ее во многом определялись именно тренерским постоянством. Борис Аркадьев многие годы трудился прекрасно в ЦСКА, Михаил Якушин возглавлял московских динамовцев. А теперь едва ли не каждый новый футбольный сезон гадаешь: в какой команде какой тренер. У меня много добрых знакомых среди тренеров. Каждый тренер, если он по–настоящему творческий человек, должен иметь время, чтобы сделать свою команду. Представьте нового режиссера, возглавившего театр, и ему сразу же поручают ставить «Ромео и Джульетту», хотя труппа явно не тотова к этому. Все хотят быть Ромео, а вот Меркуцио и Тибальтом просто–напросто нет. Естественно, спектакль не получается, складывается медленно, а режиссера торопят. По футбольным канонам такой режиссер быстро бы потерял место — ведь околофутбольные специалисты тоже хотят видеть на поле одних Ромео. Нет, я тренерам не завидую». Знаменитый актер, возможно, несколько сгустил краски. Но суть он уловил правильно.

 

О тех, кто всегда с тобой

Если после тяжелой, изнуряющей игры, усталый и разбитый, ты пришел в дом, где тебя всегда ждут, где искренне порадуются очередной победе и понимающе промолчат при неудаче, значит, ты счастливый человек. Если дело, которому ты отдаешь всего себя, близко и понятно твоей семье, значит, ты счастливый человек.

В разных сферах человеческого общения можно встретить семьи, где младшие продолжают дело старших. Есть целые рабочие династии на заводах, есть семьи, состоящие из артистов, военнослужащих. Я же хочу рассказать здесь о некоторых баскетбольных семьях. Думаю, они заслуживают этого.

В женской сборной баскетбольной команде Москвы и Советского Союза долго и успешно выступали три сестры Рябушкины — Евдокия, Вера и Женя. Все трое — заслуженные мастера спорта. И когда настало время уйти из большого спорта, они не расстались с баскетболом. Дуся, например, долгое время была секретарем Федерации баскетбола СССР, Вера — тренер ДСО «Локомотив», а сын Жени уже отлично играет в баскетбол.

В баскетбольном мире хорошо известна семья Алексеевых. Лидия Алексеева была лучшей баскетболисткой МАИ, капитаном национальной команды СССР. Она отличалась высокой техникой и, главное, очень тонким пониманием игры. Алексеева обладала редким среди баскетболисток умением сделать точную своевременную передачу. Ее пасам могли позавидовать и баскетболисты- мужчины. Сейчас Лидия Владимировна — старший тренер женской сборной команды страны, команды, которая не раз становилась чемпионом мира и Европы, а в 1976 году стала чемпионом олимпийских игр. Известной баскетболисткой, членом сборной команды СССР была и сестра Алексеевой Валентина, работающая сейчас старшим тренером ДЮСШ «Буревестника».

Муж Лидии Алексеевой, Евгений, — чемпион Европы 1947 года, был капитаном сборной команды Москвы, капитаном команды ЦСКА. До войны он играл в «Локомотиве», затем выступал в команде Военно — Воздушных Сил. Был тренером команды ЦСКА, тренировал московское «Динамо», которое под его руководством впервые за много лет стало обладателем бронзовых наград.

Большой вклад в наш баскетбол внесла семья Трави- ных. Константин Иванович и его жена, Мария Ивановна, до войны и сразу же после войны были сильнейшими игроками страны.

Команды «Локомотив», «Динамо», сборная команда Москвы многим обязаны Константину Травину как тренеру. После войны К. Травин — тренер женской сборной страны и мужской команды ЦСКА. Затем под его руководством сборная мужская команда страны стала в Москве в 1953 году чемпионом Европы.

К. Травин — незаурядная, самобытная личность. Он, тренер–фантазер, творец, постоянно что–то выискивал, в его голове всегда возникали новые баскетбольные идеи, тактические направления, взгляды. Его громовой бас долго и мощно звучал над баскетбольными полями нашей страны. Его сын Александр пришел в большой баскетбол более трудной, тернистой дорогой. Он не был таким гигантом, как его отец, да и баскетбол после Травина–старшего так вырос, что Саша Травин, ростом [86 сантиметров, должен был искать место только в защите. Пробивался он в команду ЦСКА с трудом, медленно, но настойчиво. Не сразу все у него получалось, упорству этого парня можно было позавидовать. Сначала он попал в юношескую, а затем и в мужскую команду ЦСКА. А ведь в этот период в ЦСКА играли такие знаменитые баскетбольные асы, как А. Бочкарев, В. Зубков, М. Семенов, Ю. Корнеев. Ясно, что пробиться в такую команду было совсем не просто. Александр трудился больше и настойчивее всех. Трудился не только с упорством, но с каким–то остервенением, страстностью. И труд его не пропал даром. Впрочем, труд в спорте вообще никогда не пропадает даром. И вот А. Травин в стартовой пятерке ЦСКА. Он чемпион страны. Но у него не тот характер, чтобы остановиться, он рвется в сборную страны. Долго еще двери сборной страны остаются для него закрытыми. Много раз его привлекали на сборы в национальную команду, но дальше сборов дело не шло, на соревнования он не выезжал.

В 1963 году, став во главе сборной страны, мы с Ю. Озеровым пригласили Сашу на сбор. Он приехал хмурый, недовольный: «Опять для спарринга привезли меня сюда?» Но мы решили по–другому. Мы верили в этого упрямого парня со стойким характером. И Саша не подвел нас. В 1963 году он стал лучшим защитником нашей команды на чемпионате мира в Рио–де–Жанейро, а в 1967 году немало сделал для первой победы сборной страны на уругвайском чемпионате мира. Хорошо он играл и в токийском олимпийском турнире. А. Травин и сегодня работает на поприще баскетбола, он тренировал детские и молодежные команды ЦСКА и сборной СССР. А его сын Костя играл за юношескую команду ЦСКА.

Думаю, что и наша семья, семья Гомельских, заслуживает в какой–то степени нескольких слов. Наш «семейный» баскетбол начался с моей тещи Нины Яковлевны Журавлевой, одной из лучших защитниц команды Ленинграда довоенных лет, игрока сборной команды страны. Она играла в ленинградском «Спартаке» и после войны. Играла неплохо. Причем вместе с дочерью Ольгой в одной команде, в одной стартовой пятерке. Наверное, это был единственный случай, когда мать и дочь вместе играли в одной команде. «Мама, дай мне пас, мама, не водись», — часто можно было услышать возгласы Ольги. Оставила добрый след в нашем баскетболе и дочь.

В 16 лет Ольга уже играла в сборной команде Ленинграда. В 17 лет ее привлекли в сборную команду страны, а в восемнадцать она стала чемпионом Европы и чемпионом студенческих игр в Берлине. Ольга была яркой, темпераментной, быстрой, цепкой защитницей, с которой нелегко было справиться даже лучшим нападающим нашей страны. Она обладала хорошей техникой, отличной реакцией, баскетбольным кругозором и точной красивой передачей.

Интересно, что спартаковскую команду, в которой играли мать и дочь, я тренировал с 1947 по 1952 год, будучи мужем Ольги. Как видите, налицо семейственность в баскетболе. Но команда от этого играла только лучше. «Спартак» был чемпионом Ленинграда, финалистом Кубка Советского Союза, обладателем Кубка Ленинграда, много раз становился чемпионом Всесоюзного «Спартака» и занял 5‑е место в Ереване на первенстве Советского Союза. Ольга рано бросила играть, став матерью. Зато наш сын Владимир уже мастер спорта, победитель Кубка Советского Союза, чемпион СССР среди дублеров, а с 1978 года — тренер дублеров ЦСКА. Думаю, что, несмотря на свой маленький рост, он за счет большого упорства, любви к баскетболу, понимания этой игры добился уже неплохих показателей.

Мой брат Евгений был тренером динамовской команды Волгограда, которая вышла в высшую лигу. В этой команде у него выросли чемпион мира и олимпийских игр Александр Болошев, а также известные мастера баскетбола Александр Сидякин, Александр Блик, Владимир Арза- масков. Сейчас Евгений тренирует женскую команду московского «Динамо» и, по–моему, не без успеха. В 1977 году ему присвоили звание заслуженного тренера СССР.

Не только в Грузии, но и во всей нашей стране отлично знают и чтут фамилию баскетболистов Коркия. Я уже рассказывал об Отаре Михайловиче Коркия. Много лет возглавлял он сборную команду Советского Союза, был ее капитаном. Он был сильнейшим центром страны и Европы. Затем заблистал племянник Отара — Михаил Коркия. Миша обладает смелой, пробивной манерой игры. Несмотря на свои 195 сантиметров — в общем–то это не очень много для баскетболиста, — Коркия отлично борется под щитом. В этой очень важной стадии баскетбола он один из ведущих игроков страны. Быстрый, темпераментный игрок, он во многом помог нашей команде на олимпийском турнире в Мюнхене и заслуженно стал чемпионом олимпийских игр. Сегодня Михаил Коркия — один из сильнейших игроков тбилисской команды «Динамо». Но вот стал баскетболистом и сын Отара Михайловича — Нодар. Он тоже уже прочно вошел в состав сильного динамовского коллектива Грузии.

В сборных страны в конце 40‑х — начале 50‑х годов играли муж и жена Бутаутас. Стяпас покорял своей филигранной техникой, он первым в стране стал применять стремительные проходы под щит с двумя шагами. Стяпас — чемпион Европы 1947 года и серебряный призер Олимпийских игр 1952 года. Тонкий знаток баскетбола, до самозабвения глубоко любит эту замечательную игру. Стяпас может часами разговаривать о баскетболе, и ни — когда это ему не надоедает. Стяпас долго и с успехом- работал тренером в сборной женской команде страны. Ныне заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР Стяпас Мячиславович Бутаутас — заведующий кафедрой физического воспитания Каунасского политехнического института, а с 1976 года возглавил команду — «Жальгирис».

Выделялась своей игрй и О. Бутаутене. Ее движения, элегантные, мягкие, напоминали технику мужа.

Сегодня отлично играет и их дочь. Она лучшая среди- девушек сборной Литвы.

 

«Мой милый доктор»

И еще об. одном человеке, с которым мне довелось работать в сборной команде Советского Союза, хотелось бы рассказать. Это о враче Романе Сергеевиче Зубове. От врача команды, его эрудиции, профессионального мастерства, смелости зависит многое. Это хорошо понимают и игроки и тренеры. Доктор Зубов прежде всего врач, а не администратор, не нянька в команде и не повар, хотя считается, что врач должен объединять в-себе все эти качества. Это смелый, предприимчивый доктор, который не боится взять на себя ответственность в критической ситуации.

Вспоминается чемпионат Европы 1967 года, когда Роман Сергеевич не побоялся сделать операцию одному из сильнейших наших игроков Яаку Липсо. Он сделал Липсо операцию на ноге, между пальцами, и смог ввести его в строй к финальным соревнованиям. Я помню, как- во время турне по Соединенным Штатам Америки Роман Сергеевич сделал сложную операцию на пальце Нине Познанской и тоже быстро поставил ее на ноги. Хотя большим хирургом Зубов себя не считает, но тем не менее он уверен, что врач команды должен быть врачом–универсалом.

В самых критических ситуациях доктор Зубов применяет свое излюбленное словечко: «Спокойствие, спокойствие», как бы заставляя тренеров и игроков не волноваться тогда, когда это не нужно. Вместе с тем сам Роман Сергеевич во время соревнований — воплощение нервозности. Его следовало сдерживать во время игры больше других. Он кричал, молил, требовал от игроков обязательно хорошей игры, только победы. Он так переживал за команду, что становился порой просто одержимым. Дело доходило до того, что я прогонял доктора, но он садился на другой край скамейки запасных и постепенно забывал о моих угрозах.

Романа Сергеевича считают интернациональным врачом. «Доктор Роман», — так звали его все баскетболисты и в США, и в Южной Америке, и в Европе. И на всех соревнованиях игроки шли не к врачу, который обслуживал команду на соревнованиях, а именно к нашему «доктору Роману». Он лечил обычно наших завтрашних сильных и опасных соперников, и никогда никто не усомнился в его профессиональной порядочности. Его репутация как врача во всем мире безупречна.

Вспоминаются игры в Москве во время чемпионата Европы. Поздно вечером, накануне встречи Италия — СССР, — а команда Италии была на чемпионате одной из сильнейших и нам предстоял нелегкий матч, — Роман Сергеевич отправился в гостиницу к итальянцу Ломбарди. Два часа провозился доктор с тяжелой травмой ноги сильнейшего баскетболиста Италии, и на следующий день Ломбарди отлично играл против нашей команды.

А вот другой пример. Олимпийский турнир 1968 года в Мехико… Иво Данеу, один из лучших югославских игроков, капитан команды Югославии, накануне игры с нашей командой обратился к Зубову, с тем чтобы доктор вылечил его ногу. Ребята шутили: «Роман, пусть Данеу не будет играть с нами, полечи его после нашей игры». Но все, конечно, были уверены в том, что доктор Зубов будет лечить сразу, и лечить по–настоящему. И Данеу, которому помог советский врач, отлично сыграл в олимпийском турнире против наших баскетболистов.

Доктор Зубов высокоинтеллектуален, обширны его познания в музыке, живописи, искусстве. Но он никогда не кичился своими знаниями, а, наоборот, всегда охотно делился ими с игроками.

Я бы покривил душой, если бы сказал, что мои отношения с Романом Сергеевичем были всегда мирными, безмятежными. Не обходилось, конечно, и без конфликтов, и чаще всего из–за моей горячности. Я негодовал, когда, случалось, без нашего разрешения, моего или Озерова, Зубов освобождал кого–либо из игроков от тренировки. Мы сердились на Зубова и за то, что он не умел практически организовать хорошее питание. На кухне он был просто нетерпим. Его серьезный тон, невозмутимый строгий вид ожесточали и поваров, и официанток, и- работников столовой. И все они, как правило, не хотели иметь с доктором ни малейшего контакта. Но игроки–то отлично знали, что за внешним спокойствием, даже суровостью Зубова скрывалась мягкая, добрая, уязвимая душа. И часто те, кто хорошо знали Романа Сергеевича, пользовались его слабостями и просили о кое–каких поблажках в тренировочном процессе.

Многие считают, что ближе всего к идеалу врача спортивной команды стоит известный хоккейный, а потом и футбольный доктор Олег Маркович Белаковский. Видимо, это и так. Олег Маркович заслужил всеобщее признание среди игроков, тренеров, спортивных руководителей. Но, мне думается, что рядом с Белаковским можно поставить и доктора Зубова, очень много сделавшего для нашего баскетбола. И я счастлив, что мне довелось более десяти лет работать с этим большим специалистом, интересным и мудрым человеком.

Мне остается добавить, что за участие в медицинском обеспечении сборных команд СССР по гандболу, ставших чемпионами XXI Олимпийских игр, Роман Сергеевич Зубов был удостоен медали «За трудовую доблесть».

* * *

Перевернута последняя страница книги. И вновь встают в памяти люди, годы, события… И кажется, что многого еще не сказал о замечательной игре, ставшей смыслом моей жизни. Но экзамен продолжается. Вечный экзамен. Впереди новые баскетбольные сражения, новые радости и печали. И неустанная борьба за торжество нашей, советской, баскетбольной школы.