Четверг, 7 апреля 2005 г., 16.14

Стоя у парадного входа в пансион и праздно глазея по сторонам, Паола дивилась обилию машин, дожидавшихся своей очереди на автозаправочной станции напротив. Данте пояснил, что цены здесь на тридцать процентов ниже, чем в Италии, поскольку в Ватикане не взимаются налоги. Требовался специальный талон, дававший право заправляться на одной из семи бензоколонок города, и тем не менее у каждой вытягивались бесконечные хвосты. Детективы смиренно топтались за дверью, пока швейцарские гвардейцы, охранявшие Дом Святой Марфы, докладывали кому-то, находившемуся внутри здания, о приходе трех человек. Паоле хватило этих нескольких минут, чтобы обдумать утренние события. Меньше двух часов назад в управлении ОИНП (как только удалось избавиться от Бои) Паола отвела Данте в сторонку:

— Суперинтендант, я хотела бы перемолвиться с вами.

Данте, избегая смотреть Паоле в глаза, все же последовал за криминологом в ее кабинет.

— Я догадываюсь, что вы собираетесь сказать, Диканти. Согласен, в данном деле мы заодно, идет?

— Это я уже сообразила. Также я обратила внимание, что вы, равно как и Бои, обращаетесь ко мне ispettora, а не dottora. Потому что ispettora по рангу ниже, чем суперинтендант. Меня совершенно не заботит ваш комплекс неполноценности, но лишь до тех пор, пока ваши амбиции не вступают в противоречие с моими интересами. Как, например, ваш последний фокус с фотографиями.

— Я всего лишь вас проинформировал. Ничего личного.

— Вам требовалось слить мне весь компромат на Фаулера? Что ж, вы это сделали. Моя позиция вам ясна, или ее необходимо обозначить более конкретно?

— Куда уж конкретнее, ispettora, — ответил он с виноватой усмешкой, потирая рукой щеку. — У меня чуть пломбы не выскочили. Удивляюсь, как вы не сломали себе руку.

— Я тоже, вы непробиваемый, Данте.

— Я вообще крепкий парнишка, во всех отношениях.

— Прочие ваши достоинства меня мало интересуют. Надеюсь, это тоже понятно.

— Разве это по-женски, ispettora?

Паола снова начала терять самообладание:

— И что, по-вашему, не по-женски?

— Разбирать по складам такие простые слова, как «да».

— Зато очень по-мужски не разбирать даже по складам слово «нет».

— Спокойно, не стоит злиться, красавица.

Доктор криминологии мысленно выругалась. Данте спровоцировал ее, и она попалась; и кроме того, он с ней совершенно не считался. Но хорошего понемногу. Впредь нужно держаться с ним более официально и дать ему как следует прочувствовать холодность и пренебрежение. Она решила взять на вооружение манеру Бои, идеально подходившую для психологических поединков подобного рода.

— Итак, поскольку мы прояснили первый вопрос, должна сообщить вам, что я поговорила с нашим американским другом, отцом Фаулером. Я поделилась с ним своими сомнениями по поводу его прошлого. Фаулер привел в свое оправдание доводы, в высшей степени убедительные. С моей точки зрения, их достаточно, чтобы доверять ему. Хочу вас поблагодарить за то, что вы побеспокоились собрать информацию об отце Фаулере. Я расцениваю это как дружеский жест с вашей стороны.

Данте неприятно поразил этот ледяной тон Паолы. Достойного ответа он не нашел.

— Как руководитель расследования, хочу спросить прямо: готовы ли вы оказывать нам всестороннюю помощь в деле задержания Виктора Кароского? — продолжила Диканти.

— Разумеется, ispettora, — прошипел Данте так, словно перемалывал зубами раскаленные гвозди.

— Наконец, мне остается лишь узнать, почему вы так быстро вернулись?

— Я обратился по телефону к начальству с жалобой, но мне не оставили выбора. И приказали личные счеты пустить побоку.

Последние слова Паолу насторожили. Фаулер отрицал, что Данте затаил на него зло. Однако оброненное суперинтендантом замечание свидетельствовало об обратном. Однажды у Диканти уже возникала мысль, что они давно знакомы. Правда, дальнейшее их поведение как будто бы опровергло подобные подозрения. Но сейчас…

— Вы были прежде знакомы с отцом Энтони Фаулером? — спросила она в лоб.

— Нет, ispettora, — последовал твердый и уверенный ответ.

— Его досье появилось в мгновение ока!..

— Мы привыкли работать оперативно в Corpo di Vigilanza.

Паола решила поставить точку на этом и деловым шагом направилась к выходу.

— Еще одно, ispettora, — остановил ее Данте. Она обернулась. — Если вы снова почувствуете потребность поставить меня на место, я предпочитаю пощечины. Официозный тон плохо на меня действует.

Она приподняла-уголки губ. Последнее высказывание Данте ее чрезвычайно обрадовало.

Паола настояла, чтобы Данте показал им гостиницу, где были размещены кардиналы. И вот они у цели — на пороге Дома Святой Марфы. Он располагался к западу от базилики Святого Петра, в черте городских стен Ватикана.

Архитектурное решение здания отличалось строгостью и элегантностью линий. Никаких лепных карнизов, декоративных элементов или скульптур. В сравнении с окружавшими его шедеврами зодчества Дом бросался в глаза не более чем мяч для гольфа в ведерке со льдом. Заблудившийся турист (доступ в этот район Ватикана был для них официально закрыт) и не взглянул бы во второй раз на скромное сооружение.

Однако, когда поступило распоряжение пропустить полицейских и швейцарские гвардейцы распахнули перед ними двери, Паола обнаружила, что интерьер здания сильно отличается от его внешнего вида. Мраморными полами и наборным паркетом он напоминал современный шикарный отель. В воздухе разливалось тонкое благоухание лаванды. Пока они вдвоем с Фаулером стояли в ожидании в вестибюле, Паола бегло осмотрелась. Картины, украшавшие стены, явно принадлежали школам великих мастеров итальянской и голландской живописи XVI века. И ни одна не походила на репродукцию.

— Черт побери! — воскликнула Паола ошеломленно. Вообще-то она давала себе зарок воздерживаться от крепких выражений, которыми обильно оснащала речь, но в минуты волнения ей это совершенно не удавалось.

— Представляю, какое впечатление производит обстановка, — задумчиво заметил Фаулер.

Криминолог вспомнила, что сам Фаулер гостил в Доме при довольно-таки щекотливых обстоятельствах.

— Настоящий шок, учитывая интерьеры остальных зданий Ватикана, по крайней мере те, которые я видела. И старые, и новые.

— Вам известна история резиденции, dottora? Как вы знаете, в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году конклав собирался два раза подряд за каких-нибудь два месяца.

— Я была маленькой, но о тех днях у меня сохранились отрывочные воспоминания, — призналась Паола, на миг мысленно вернувшись в прошлое.

Три порции gelatti на площади Святого Петра. Папа и мама ели лимонное, а она выбрала шоколадно-клубничное. Паломники пели, атмосфера была праздничная. Твердая, шершавая рука отца… «Мне нравилось держать его за палец и идти рядом в сгущавшихся сумерках. Мы посмотрели на трубу и увидели белый дым. Папа поднял меня над головой и засмеялся. Он смеялся лучше всех на свете. Я уронила мороженое и расплакалась, но папа опять засмеялся и пообещал купить другое, сказав: «Мы его съедим за здоровье епископа Рима».

— Возникла необходимость за очень короткий период дважды выбирать Папу, ибо Иоанн Павел Первый, преемник Павла Шестого, скоропостижно скончался спустя всего тридцать три дня после того, как взошел на престол Святого Петра. На следующем конклаве понтификом был избран Иоанн Павел Второй. В то время кардиналы ютились в крошечных временных кельях, оборудованных вблизи Сикстинской капеллы, без современных удобств и кондиционеров. Первый конклав состоялся в разгар лета, когда в Риме от жары плавятся камни. Многим, особенно самым пожилым кардиналам, пришлось по-настоящему туго. Некоторым понадобилась неотложная медицинская помощь. Повязав сандалии Рыбака, Войтыла дал себе клятву, что примет надлежащие меры, чтобы после его смерти ничего подобного не повторилось. В результате открылась эта гостиница. Dottora, вы меня слушаете?

Паола очнулась от грез.

— Прошу прощения, — сказала она с виноватым видом, — я увлеклась воспоминаниями. Больше не буду.

Вернулся Данте, ходивший на поиски администрации Дома. Паола заметила, что он намеренно держится поодаль от Фаулера. Видимо, чтобы не вводить себя в искушение во избежание новых столкновений. Общались они с напускной любезностью, и Диканти всерьез усомнилась, что Фаулер не покривил душой, списав в разговоре с ней враждебность Данте на ревность. Согласие в группе держалось на честном слове. Но Паола предпочитала пока, не вникая в суть противоречий, поддерживать худой мир — делать именно то, что обычно удавалось ей плохо.

Суперинтендант явился в сопровождении маленькой улыбчивой монахини. Утопая в своей черной рясе, она исходила потом. Сестра Элена Тобина из Польши, представилась она. Сестра Элена руководила гостиничным центром и деловито принялась рассказывать посетителям о реконструкции, которой подверглось здание. Работы проводились в несколько этапов, последний завершился в 2003 году. Детективы взошли наверх по сверкающим ступеням широкой парадной лестницы. Этажи были прорезаны длинными коридорами, застеленными плотным ковровым покрытием, по бокам были расположены комнаты.

— К услугам гостей сто шесть смежных номеров и двадцать две индивидуальные комнаты, — сообщила сестра, когда они поднялись на второй этаж. — Вся обстановка старинная и состоит из ценных предметов мебели, пожертвованных аристократическими итальянскими и немецкими семействами.

Монахиня распахнула дверь одного из номеров. Он был просторным, около двадцати квадратных метров, с паркетным полом и нарядным ковром. Деревянную кровать украшало красивое тисненое изголовье. Встроенный шкаф, письменный стол и ванная комната довершали интерьер.

— Это комната одного из шести кардиналов, которые еще не прибыли. Остальные сто девять уже поселились в своих покоях, — пояснила сестра.

Инспектор подумала, что двое из шести (по меньшей мере) не приедут точно.

— Кардиналы здесь в безопасности, сестра Элена? — осторожно поинтересовалась Паола. Она не знала, насколько сестра информирована о смертельной угрозе, подстерегавшей «пурпуроносцев».

— В полнейшей безопасности, дочь моя, в полнейшей. Единственный вход в здание постоянно караулят два швейцарских гвардейца. Мы распорядились убрать из комнат телефоны, равно как и телевизоры.

Перечисленные меры безопасности повергли Паолу в изумление.

— Кардиналы отрезаны от внешнего мира во время заседания конклава. Им не разрешается читать газеты, пользоваться телефонами, в том числе и мобильными, радио, телевизором, Интернетом. Никаких контактов с посторонними под угрозой отлучения от церкви, — просветил ее Фаулер. — По повелению Иоанна Павла II.

— Должно быть, очень нелегко изолировать выборщиков полностью, не так ли, Данте?

Суперинтендант выпятил грудь. Он с удовольствием распространялся об успехах своей службы, как будто лично приложил руку к каждому из многочисленных достижений.

— Видите ли, ispettora, мы располагаем новейшими технологиями, позволяющими глушить сигнал.

— Я не знакома со шпионской лексикой. Объясните подробнее.

— У нас есть специальное электронное оборудование, с помощью которого создано два электромагнитных поля. Одно здесь, а другое в Сикстинской капелле. Их можно сравнить с невидимыми зонтами. Под ними не работает ни одно из средств коммуникации. Сквозь барьер не в состоянии пробиться ни направленные микрофоны, ни другие шпионские устройства. Можете убедиться сами! Проверьте свой мобильник!..

Паола последовала совету. Действительно, сеть не ловилась. Они вышли в коридор. Ничего не изменилось, связь отсутствовала.

— А как они питаются?

— Пищу готовят здесь же, на кухне, — сказала сестра Элена с гордостью. — Обслуживающий персонал Дома состоит из десяти монахинь. Они же выполняют все необходимые работы по хозяйству в дневную смену. Ночью остаются только дежурные у стойки администратора, на случай если произойдет что-то чрезвычайное. В доме не позволено находиться никому, кроме кардиналов.

Паола открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но слова застряли у нее в горле. С верхнего этажа раздался душераздирающий вопль.