Вилли Рендол, ссутулившись, шел тротуару. День выдался знойный, душный. Серый гудрон плавился под палящими лучами солнца и, будто резина, вминался под ногами. В воздухе клубилась пыль. Синеватый дым от автомашин образовал на улицах туманную пелену. Тяжело было дышать.

На Пятой авеню инженер повернул к станции метро. Действовать надо было быстро, решительно. Стремительно спустившись по широкой лестнице, он подошел к платформе.

Людей в метро было много. Они шли бесконечным потоком. У каждого было свое направление, свое дело, свои заботы. Вилли не замечал никого, не прислушивался к бойким выкрикам, разговорам. Перед его глазами стояло хищное, ненавистное лицо Уолтера. «Шакал, полицейский бык…» - слова негодования готовы были вот-вот сорваться с его уст.

Где-то далеко послышалась знакомая сирена поезда, и через минуту из тоннеля донесся нарастающий шум. Сквозь толпу Рендол пробился ближе к остановке. Из тоннеля тянуло сыростью, плесенью. Стены станции были черными, грязными, покрытыми сажей, густой паутиной. Для тех, кто впервые попадал в это метро, все казалось странным, невероятным. Но местные жители уже привыкли к такому облику подземной дороги. Копоть на стенах была более чем полувековой давности. Она сохранилась с тех времен, когда здесь еще ходили паровозы.

Едва Рендол протиснулся в вагон, как двери закрылись, и поезд, завывая сиреной, помчался в глубину каменного тоннеля. Дрожало стекло в окнах, покачивались вагоны, угрожающе наклоняясь на поворотах. «Такова здесь вся жизнь, - заключил про себя инженер, - неустойчивая, ненадежная…»

Спустя полчаса, Рендол уже снова был на улице. .Здесь его сразу оглушили криками продавцы газет - белые и негритянские мальчики. Они размахивали свежими газетами, на лету хватали деньги.

- Красные на ракетном заводе Уолтера!-выкрикивал один из них. - Конструктор Вилли Рендол оказался коммунистом, бежал из города! Ожидаются интересные события!

На первой газетной полосе Рендол увидел свой портрет. Его разыскивали как преступника. Так он и предполагал!..

Инженер ускорил шаг. Он знал, что не так легко будет вырваться сейчас из города. Обстоятельства складывались на редкость сложные. Нужно было перехитрить полицию.

На углу Бродлея Вилли зашел в один из подъездов небоскреба. В этом доме жил его друг - артист Арси Бидл. Лифт был свободен. Инженер нажал кнопку, и клетка рванулась в высоту. На 38-м этаже Рендол вышел из лифта и побежал по узкому коридору. Возле одной из дверей он остановился, позвонил.

Ему открыл сам Арси.

- Вилли?! - удивился он и по-дружески обнял инженера. - Сколько лет, сколько зим…

- Тише, тише, Арси! Закрой дверь, все расскажу. - Рендол прошел в комнату друга, осмотрелся. - Ты один?

- Один. Все еще холостяком.

Усевшись, они взялись за руки и несколько минут разглядывали друг друга.

На стене пробили часы. Напротив стоял диван с обвалившимся сиденьем. Из него в комнату печально глядели ржавые пружины.

- А ты постарел, Вилли, - первым начал Арси. - Осунулся, бледен. Может случилось что?

- И не говори. На тот свет собрался.

- Из-за чего?

- Видишь ли… Случилось несчастье. Меня объявили преступником… - И, стараясь быть как можно спокойнее, инженер рассказал Бидлу о всех событиях сегодняшнего дня.

Арси с сочувствием смотрел на своего друга. А когда узнал, что полиция разыскивает его, собирается арестовать, возмутился.

- Это же скоты, Вилли! Надо что-то срочно предпринять, - заговорил он, волнуясь. - Что ты думаешь делать, прежде всего?

- Что? А вот слушай, - Рендол посмотрел ему в глаза. - Один лишь ты можешь и должен помочь мне.

Когда Рендол рассказал ему о своей просьбе, Арси весело вскочил с места. Глаза его заблестели.

- Отлично придумано! - воскликнул он. - С такой головой, как у тебя, Вилли, не пропадешь!.. Ай да Вилли! Молодец!..

Бидл открыл высокий ящик, достал из него парики и театральные краски.

- Садись к окну, - приказал Арси, подставляя Рендол у стул.

…Через полчаса Вилли не узнала бы и родная мать. Теперь это был вылитый… Чарли Петтон, управляющий ракетного завода.

- Как две капли воды - Чарли Петтон, - глядя в зеркало, весело проговорил Рендол.

Арси, отойдя в сторону, долго рассматривал друга.

- Не совсем так, Вилли. Лисьего хвоста тебе не хватает…

- Ха-ха-ха! - рассмеялся инженер. - Это верно - хвоста нет… лисьего… Но это к лучшему. Кума лиса хоть и хитра, но в западню попадает. А я постараюсь обойти ее.

Прощаясь, друзья обнялись, постояли минуту. Потом Арси дружески толкнул инженера в спину и пожелал ему счастливого пути.

Снова звон трамваев, пронзительные гудки автомашин, надоедливый грохот надземной дороги…

К вечеру со всевозможными предосторожностями Вилли Рендол добрался до окраины города. На шоссе остановил свободное такси и приказал ехать в Сен-Криттон.

Вдали, на горизонте, время от времени вспыхивали и тут же гасли фиолетовые ветви молний. Яростно шумел океан, разъяренным зверем бросался на берег. Став на дыбы, волны забрасывали свои седые гривы за ка-менные стены мола. Крепли порывы ветра. Воздух был насыщен влагой, запахом морских водорослей.

Хотя на душе у Вилли было неспокойно, но он смотрел вперед смело, с надеждой на лучшее.

Стремительно летело под колеса автомашины серое полотно шоссе. По обе стороны землю относило куда-то назад, к бурному, разгневанному океану…

Сразу за холмом появились окрестности Сен-Криттона. Сердце Вилли тревожно сжалось. «Что сейчас с семьей, как они там - Джонни и Фэми, милая Нелли? Удастся ли спасти новое изобретение, о котором еще никто не знает? Не поздно ли он приехал?»

За поворотом - домик с двумя окнами на улицу. Это его, Рендола, дом. Сколько здесь было передумано дум, сколько проведено счастливых минут с любимой Нелли и детьми! Неужели он едет сюда последний раз? Неужели он должен проститься сейчас со всем этим родным и близким? И даже с родиной?

Машина повернула в сторону и остановилась. То, что он увидел сейчас, можно было ожидать, и все же сердце его на какое-то мгновение замерло. Из открытых окон дома летели листки бумаги, перья подушек и, подхваченные ветром, кружились над платанами, над дорогой, над ^мачтой антенны…

- Обыск! - прошептал Вилли.

Он торопливо рассчитался с шофером и бросился к дому.

Когда инженер вошел в гостиную, полицейские испуганно оглянулись и схватились за кобуры пистолетов.

Вилли принял позу важного господина.

- Минутку, джентльмены, - сказал он. - Я - управляющий ракетного завода, Чарли Петтон. Вы ищете коммуниста Рендола? А знаете, он нам не очень нужен. Его изобретения - вот что важнее всего. Да, да!.. Будьте свидетелями, джентльмены. - С этими словами Вилли подошел к сейфу, открыл его и, достав автоматическую ручку, продолжал: - Смотрите - это атомный пистолет. Он убивает на месте, стреляет беззвучно, убивает наповал…

Полицейские оживились, зашумели и двинулись к Рендолу.

- Мистер Петтон!

- Мистер… - залопотали они.

- Стойте! - приказал Рендол и угрожающе направил на них атомный пистолет. Полисмены, точно овцы, испуганно шарахнулись назад.

Маленький Джонни, выглядывавший все время из другой комнаты, вдруг узнал своего отца. С радостным криком он бросился к нему.

- Папочка!.. Папа…

В дверях появилась Нелли и в нерешительности остановилась.

Полицейские сначала ничего не смогли сообразить. Действительно, почему Чарли Петтона, управляющего ракетного завода, называют в этом доме отцом?

Но затем, когда, наклонившись к мальчику, инженер снял с себя парик, сержант, высокий, черноусый, с увесистой резиновой палкой за поясом, вдруг выхватил пистолет и направил его на инженера. Однако в то же мгновение Рендол нажал на кнопку авторучки, и мощный смертоносный пучок невидимых лучей сделал бессильной руку врага. Полисмен тяжело осунулся на пол. Полицейские бросились бежать, но Рендол резким, повелительным окриком остановил их:

- Ни с места! Слышите? Ни с места - иначе смерть!

Испуганными, полными ужаса глазами уставились полисмены в лицо Рендола. Их положение было незавидным. Тут надо было спасаться не ногами…

- Сейчас вы знаете, кто я такой, - твердо произнес Вилли. - Прошу сложить оружие. И - побыстрее!

- Мистер Рендол, мистер… - растерянно заговорил один из полисменов. - Простите, но мы не можем вы-полнить ваш приказ. За сдачу оружия нас выгонят из полиции. Вы понимаете - семья, дети…

- Понимаю вас, джентльмены, - с усмешкой ответил Рендол, усаживаясь на диван около дверей. - Ору

жие ваше мне не нужно. Вы оставьте его здесь, а потом возьмете. Мне нужно проститься с семьей.

- Благодарим вас, сэр, - повеселели полисмены.

- А сейчас отнесите сержанта в сад, сделайте перевязку. Нелли, подай бинты, иод. Прошу прошения, мистер… - обратился он затем к раненому. - Вышло недоразумение. Вы хотели награды? Вот возьмите, пожалуйста, эти доллары. Их хватит, чтобы вылечить рану. А впредь знайте - с огнем шутить нельзя. За это, как видите, бьют по рукам. Гуд бай!

Стиснув зубы, сержант тихо стонал. Он ничего не ответил Рендолу. В его глазах горел огонь ненависти и боли.

Полисмены сдали оружие, подхватили сержанта и, понуро опустив головы, понесли его в сад.

В комнате остались лишь Рендол, Нелли и дети.

Первое время Вилли не мог решиться взглянуть в лицо жены. Он чувствовал себя несколько виноватым в том, что устроил эту сцену. Не следовало в своем доме делать стычку с полицией. Но другого выхода не было. Не мог же он допустить, чтобы полисмены взломали сейф и овладели его ценнейшим изобретением - атомным пистолетом. Ни в коем случае! Он, Рендол, первым в мире нашел особый сплав, позволяющий заключать радиоактивные вещества в тонкие оболочки, и для проверки сделал атомный пистолет.

Он видел, сознавал - схватка с презренными мракобесами типа Уолтера неизбежна. Они уже присвоили его проект космической ракеты, они готовы были отнять у него все силы и знания, превратить в послушного раба.

И вот его осенила необычная мысль. Проверил - и результаты превзошли все ожидания. Новый сплав открывал перед человечеством широчайшие перспективы.

Рендол на днях сделал атомный пистолет. Он разработал также устройство атомных печей, портативного автомобильного двигателя на ядерном топливе.

Попади это изобретение в руки современных властителей Федеральной Республики, оно, конечно, использовалось бы не в мирных целях. Теперь они изготовляют атомные и водородные бомбы. Если бы они узнали о его новом открытии, то заставили бы атомную энергию двигать турбины летающих крепостей, авианосцев, линкоров. Ужасы Нагасаки и Хиросимы повторились бы во всех концах планеты…

Вилли тяжело опустился в кресло, вздохнул. От волнения, от всего того, что он пережил сейчас, учащенно билось сердце.

- Итак, Нелли, колесо нашей судьбы круто повернулось. На некоторое время нам придется расстаться. Я отказался работать у сенатора Уолтера. Понимаешь, этот хищник пытался пойти на страшную авантюру. Он вооружил ракету пушками, намереваясь, по видимому, захватить русскую ракетную станцию. Это грозило новой войной, ужасным бедствием для человечества…

Уходя с завода, я взял некоторые свои чертежи, без которых ракета Уолтера длительное время не сможет строиться. Этого мне не простят.

Нелли долгим, нежным взглядом смотрела на Вилли, в его мужественное лицо, на морщинки, каждая из которых была так знакома ей. Затем она прильнула к мужу.

- Бедный мой Вилли! - говорила она. - Поступай, как знаешь. Я не сомневаюсь, что ты делаешь справедливо, так как нужно. Тяжело будет мне с нашими детьми, но мы будем ждать тебя, надеяться на лучшее, на скорую встречу.

- Милая, хорошая Нелли,-растроганно прошептал Вилли.

Рендол все время наблюдал за лицом жены, следил за ее глазами, желая проверить свое сомнение, предчувствие. Оба глаза были одинаковыми, с золотистыми искорками. Они одинаково внимательно рассматривали его, Рендола. «Ну вот и хорошо, - и на душе его стало легче. - А я волновался. Оказывается, совпадение цены глаза генерала Коллинга с полученным Нелли наследством случайное…»

Он обнял жену за плечи, повернул к себе ее лицо и долго всматривался в дорогие черты», будто стараясь надолго запомнить их.

И вдруг Вилли побледнел. Испуг и растерянность отразились на его лице. Что это? Неужели правда? Зрачок правого глаза жены был неподвижен, мертв.

- Нелли… Что это?! Неужели ты…

- Да, это так, Вилли, - виновато ответила Нелли, опустив глаза. - Прости меня… Когда ты потребовал через суд вознаграждения за проект ракеты и пришел оттуда ни с чем, я сердцем поняла: тебе недолго придется быть полезным Уолтеру и решила сохранить домик, отданный нам в рассрочку. Ведь мы уже уплатили за него много, Вилли. Потеряй ты работу, и мы снова очутились бы на улице.

Для детей, для тебя пошла я на это. - Она посмотрела ему в лицо и с грустью добавила: - Суди, как хочешь…

Рендол встал, подошел к окну. В его глазах блестели слезы…

Прощанье с семьей было коротким, мучительным.