Через двое суток после свидания Назарова с генералом Коллингом Назаров, Круцкий и Свистунов уже находились на одном из военных аэродромов в Западной Европе.

Когда сумерки опустились на землю, диверсанты в сопровождении майора секретной службы направились к узкокрылому реактивному самолету.

Круцкий и Свистунов так и не могли понять, для чего их посылают в Россию. Если бы для диверсионных целей - то нужно было бы взять с собой специальные мины, оружие, радиостанцию. А у них, кроме парашютов, денег и документов, ничего не было. Операция, по-видимому, была строго секретной, и цели ее знал только Назаров. Такая предосторожность была вполне оправданной: провал Круцкого или Свистунова не мог повредить выполнению задания.

Майор секретной службы был в черном балахоне, накинутом поверх военного костюма. Высокий и тонкий, как жердь, он в этой одежде казался похожим на монаха. Шел он рядом с Назаровым, засунув руки в карманы балахона и упорно молчал. Только слышно было, как жевал тяжелыми челюстями традиционную для сограждан его страны резинку.

Когда они подошли к самолету, майор открыл небольшую металлическую дверцу и сделал рукой жест, приглашая садиться. Первым в самолет забрался Круцкий. Хотя щель, называвшаяся входом, была довольно узкой, протиснулся он в нее быстро, в один момент. Куда тяжелее было забраться Свистунову.

Круцкий и Свистунов слышали, как на прощание майор буркнул что-то Назарову и тот ответил ему:

- Гуд бай!

Не успела закрыться дверца, как взревел мотор, и реактивный самолет почти сразу, без разгона, взмыл в черное ночное небо.

Свистунова сильно отбросило назад, прижало к холодному жесткому металлу. В маленьком круглом окне блеснули какие-то огоньки и, срезанные острым крылом самолета, исчезли.

Самолет взял направление на восток к Великой земле… Свободная и счастливая жизнь на ней не давала покоя хищным империалистическим акулам. Они разрабатывали планы ее уничтожения, не жалели средств, чтобы организовывать там крупные диверсии.

Самолет летел на огромной высоте. Но пассажиры не замечали этого: они находились в герметически закрытой кабине. Сзади яростно, однотонно гудела раскаленная газовая струя. Свистунов знал, что хотя самолет летит быстрее звука, путь к месту назначения займет около получаса.

Ни о чем не хотелось думать. Однотонное шепелявое гудение турбин клонило ко сну. Он задремал…

Проснулся от нового резкого ощущения. Его подняло с сидения, прижало к потолку. «Снижаемся, - мелькнула догадка, от которой по всему телу пробежала холодная дрожь. - Значит, скоро будем высаживаться. Но как? Хорошо Круцкому: он худой, тонкий и сразу протиснется в узкие дверцы. А как же он и Назаров выберутся отсюда?..»

Свистунов не успел закончить свои рассуждения. С какой-то невероятной силой его вдруг выбросило куда-то вверх, так что он чуть не свернул себе шею. Как молния, стрельнула мысль: «Конец, катастрофа…» Густой, влажный воздух больно хлестнул по лицу. Свистунов инстинктивно задвигал ногами и, кувыркаясь, полетел вниз…

Где же самолет? Где земля? Ничего вокруг нельзя разобрать. Мрак. Ветер. Холод. В голове сильно шумело, перед глазами была мутная стена…

… Назарова вывел из забытья резкий толчок. Не увидел, а скорее почувствовал, что над головой раскрылся парашют. Порывы ветра раскачивали его во все стороны. Черт побери, ему, Назарову, в который раз приходится попадать под этот шелковый купол. Какой сложной бывает жизнь!

Вдали он заметил какие-то, огненные вспышки. Они возникали перекрестными цепочками. Сначала Назаров не мог понять, что это такое: галлюцинация или действительность. Затем он услышал далекий грохот взрывов, и все стало понятным - самолет был замечен с земли и по нем открыли огонь.

В густом мраке вдруг появилась новая, на этот раз гораздо больших размеров, яркая вспышка, на мгновение осветившая все вокруг, так что Назаров увидел под собой живую карту местности: серебристую ленту реки, стрелу шоссе, квадратики улиц далекого поселка, темные пятна лесов. Через несколько секунд до его слуха долетел продолжительный грохот.

- Все! - воскликнул Назаров в отчаянии. - Самолет сбит!..

Земля неумолимо приближалась. Она была страшной, черной, как- ад. Особенно ненавистной и страшной она сделалась сейчас, когда Назаров понял, что появление иностранного самолета замечено пограничной охраной, и сейчас, безусловно, будут приняты все меры, чтобы найти непрошенных гостей из-за кордона.

Ни Круцкого, ни Свистунова не было видно. Не остались ли они в самолете? Нет, это невозможно. Выбрасывающее приспособление в таких самолетах действует безотказно. Вероятно их отнесло ветром в сторону.

Приземлившись, Назаров огляделся. Перед ним была болотистая опушка леса, покрытая редким кустарником. В стороне возвышались два стога сена. По всем признакам местность находилась вдалеке от населенного пункта. Это и хорошо. Пока органы охраны примут меры к поимке приземлившихся парашютистов, выставят на дорогах патрули, есть время подыскать надежное убежище.

Начинало светать - приближалось утро. В кустах посвистывали дрозды, просыпались зяблики.

Медлить нельзя было. Каждая минута ожидания стоила жизни. Назаров торопливо свернул парашют и запрятал его в густой кустарник. Затем, как было условлено, трижды закуковал кукушкой. И вскоре, как из-под земли, перед ним появились Круцкий и Свистунов.

- Наконец-то! - облегченно вздохнул Назаров.- На месте приземления следов не оставили?

- Они все остались на мне, - сердито ответил Свистунов.- Проклятый лес, проклятое место!..

Его трудно было узнать: все лицо было измазано кровью, поцарапано. Из носа текла кровь.

- Как же это так? - раздраженно проговорил Назаров.

- На дубе повис,- пробормотал Свистунов,- едва душу там не оставил.

- А что с носом?- поинтересовался Назаров.

- Ноздрю разорвало…

- Тебе еще повезло,- нервно сказал Назаров.- Скоро нам головы могут снять… Так вот - вы оставайтесь пока здесь, а я выясню, где мы находимся.

Круглая приземистая фигура Назарова растаяла во мраке. Ноги его время от времени проваливались в трясину, под ботинками хлюпала вода, но он шел смело, не останавливаясь.

Вот и лес. Почувствовав под ногами твердую почву, Назаров остановился, прислушался. Где-то далеко раздался гудок паровоза. «Было бы неплохо как можно быстрее добраться до железной дороги…»

В воздухе стоял густой запах болотных трав, каких-то цветов. Вокруг, будто спелый горох, была рассыпана роса. В ольховых зарослях порхали птицы.

Назаров двинулся дальше. Неожиданно кустарник кончился.

Впереди виднелся открытый безлесный простор.

И вдруг до его слуха долетел едва уловимый шум мотора. Назаров бегом бросился вперед. Где-то недалеко - дорога! Сразу же возник заманчивый план. Перескакивая через канавы, ручьи, гнилые колоды, он приближался к дороге. Машины еще не было видно. Только далеко-далеко на горизонте едва заметно изменялось небо: то светлело, то наливалось чернотой.

По звуку Назаров определил, что это был грузовик. Окинув взглядом обочины дороги, он сразу увидел то, что ему так нужно было - небольшое бревно. Быстро подбежал к нему и, взвалив на плечи, понес к дороге и бросил поперек нее. «Теперь держись, Назаров! Действуй ловко, хитро»,- приказал он самому себе.

Потянулись напряженные минуты. На востоке багрово зарумянилась узкая полоска. Вверху, в темно-синей лазури, бесшумно плыли мраморные плиты облаков. Вокруг царила обычная предутренняя тишина.

Шум приближающейся автомашины слышался все явственней. Блеснул и тут же погас свет фар. В томительном ожидании прошло еще несколько минут. Каждый мускул Назарова собрался в упругий узел, напрягся. План был прост: заставить шофера выйти из кабины, наброситься на него, убить. Тогда ищи ветра в поле, - он, Назаров, через час будет на сотом километре…

Случилось не совсем так, как задумал Назаров. Рядом с шофером в кабине сидел еще кто-то. Надо было быстро находить новый выход.

Заметив посреди дороги бревно, шофер остановил машину. Послышалось его недовольное ворчание. Пока водитель оттаскивал бревно, у Назарова созрело новое решение: ведь такую возможность выбраться из этой опасной зоны, какая имеется сейчас, больше вряд ли найдешь. Выждав, когда машина тронулась, Назаров ловко вскочил в кузов и спрятался под лежавший у кабины брезент. Только после этого он мог немного успокоиться.

«Не поминайте лихом, - подумал он об оставленных Свистунове и Круцком. - Большое дело требует жертв…»

Через полчаса машина остановилась. Назаров весь замер от страха: не конец ли пути? До его слуха донеслись голоса:

- Ваш путевой лист!

- Пожалуйста, - ответил шофер.

Зашелестела бумага, кто-то кашлянул.

«Проверка! - догадался Назаров. - Пронеси лихо стороной…»

Его не заметили. Да и кто мог подумать, что под брезентом спрятался крупный и опасный враг.

Машина тронулась, стала стремительно набирать скорость. Спустя некоторое время Назаров решил, что отъехал на значительное расстояние от опасной зоны. Он выбрался из-под брезента и на полном ходу выпрыгнул из машины…

* * *

Свистунов и Круцкий беспокоились. Прошло двадцать минут, а Назаров не возвращался. Что могло случиться? Свистунов хотел было пойти на поиски, но Круцкий не пустил его.

- Ты что, с ума сошел! Пропал - и черт с ним. Если жив - сам придет.

- Как же без него? - растерянно спросил Свистунов.

- Обойдемся. Деньги у нас есть. Хватит, чтобы добраться до явочной квартиры. Смотри, сколько у тебя в мешке!

- Брось молоть языком! - не удержался Свистунов.- И так изнывает душа. Не видишь, что ли?

Оглядываясь по сторонам, диверсанты двинулись к опушке леса. Изредка они останавливались, прислушивались. Нигде никого. Однако еще жила надежда, что вот-вот из кустов вынырнет Назаров - их вожак, и не так страшно будет в этом темном, чужом лесу.

- А может поймали его? - рассуждал Свистунов.

- Быстрее надо прятаться…

Диверсанты ускорили шаг, стараясь двигаться по наиболее густым зарослям леса. Временами они даже бежали, бежали, не зная куда, лишь бы подальше уйти от этого страшного места…

Вокруг уже властно входило в свои права утро. В ветвях деревьев весело пели синицы, тонко попискивали зяблики. Земля была теплая, влажная. Она дышала в лицо густым настоем папоротника и ягодников.

Остановившись передохнуть, они невольно начали рассматривать лес. Здесь была настоящая глухомань. Вековые деревья стояли густо, переплетаясь ветвями. Рядом с могучим дубом шумели серебристые осины. Возле извилистого вяза кудрявились черемуха и береза. Молодые ели стояли среди них, как шалаши, придавая лесу сказочный, таинственный вид.

Когда беглецы смотрели вверх и видели над собой светлые, плывущие облака, им казалось, что плывут не облака, а гнутся в сторону верхушки деревьев, вот-вот готовые бесшумно рухнуть на землю. Это было особенно страшно Круцкому. Он, как сова, закрывал отекшими веками глаза и едва не вскрикивал от страха…

К полудню они подошли к какому-то болоту. Впереди стояли сухие обгорелые сосны, по сторонам виднелся лозняк. Вдруг Круцкий присел. Нечеловеческий страх перекосил его сизое прыщеватое лицо.

- Собаки!.. Ты слышишь, Свистунов?

Круцкий вскочил, готовый в любую минуту рвануться и бежать. Свистунов прислушался. Лай собак доносился до слуха уже довольно отчетливо. Глаза диверсанта блеснули и погасли. Он порывисто прыгнул в сторону и, хлюпая по воде, побежал. Надо было искать спасения. Сзади шла погоня…

Круцкий, не раздумывая, последовал за ним. Он понял, почему Свистунов выбрал самый топкий участок болота - хотел сбить погоню со следа. Но едва они выбрались на сухое место, из-за стволов деревьев прямо на них уставились дула автоматов.

- Руки вверх! Ни с места! - послышался властный голос.

Круцкий упал на колени.