1
Приказ об отправке дивизии Канашова на фронт пришел внезапно. Комдив еще надеялся, что удастся недели две прозаниматься с прибывшим последним пополнением, дополучить кое-какое имущество, снаряжение, но оказалось уже поздно.
Для погрузки дивизии на станцию Старая Уфа были поданы эшелоны. Комдив принял решение, что первый эшелон уйдет ранним утром, второй - в тот же день вечером. Третий и четвертый эшелоны - на следующий день. Штаб за ночь разработал приказ на погрузку.
И вот зашевелились люди, забегали, как в муравейнике, и по всему лагерю гудели человеческие голоса, будто в пчельнике.
Канашов и Саранцев должны были ехать с первым эшелоном. Со вторым эшелоном должен был следовать начальник штаба, с третьим - заместитель командира дивизий по тылу.
На рассвете, когда начал грузиться первый эшелон, Канашов поехал проститься с семьей Русачевых. Удивленные и напуганные встретили его Марина Саввишна и Рита.
- Боже ты мой, припоминаю военную жизнь. Я, Михаил Алексеевич, уже помаленьку стала отвыкать от этих тревог. А привычка вставать по-солдатски, по первому сигналу, еще пока осталась.
Марина Саввишна не спрашивала Канашова, почему так поспешно он уезжает. Она понимала, что каждого военного человека могут поднять по тревоге в любую минуту, будь то ночью, днем, в бурю, в дождь или свирепый мороз. Отдадут приказ - и военнослужащий идет его выполнять, повинуясь беспрекословно.
- Риточка, да поставь же хоть чаю…
- Что вы, Марина, Саввишна, я ведь только проститься зашел. У русских людей принято на проводах водку пить…
- Водочки нет, а спиртом могу угостить, Михаил Алексеевич, - стала хлопотать Саввишна.
- Нет, я нарушу эту традицию. Нельзя мне голову дурманить сейчас. Я, грешный, когда позволяю себе выпить, так это зимой после охоты да баньки, чтобы кровь разогнать.
Канашов поднялся. Рита стояла в халате, в тапочках на босу ногу и зябко вздрагивала плечами от волнения.
- Давайте прощаться, Марина Саввишна. Пожелаю вам здоровья! Спасибо вам за вкусные обеды и внимание ко мне!
- Вам, Михаил Алексеевич, спасибо! И слов не подберу, как благодарить за вашу заботу о нас. Откровенно скажу, вы родственником нам стали… - Марина Саввишна утерла полотенцем слезы.
Канашов подошел к Рите. Протянул руку, крепко пожал.
- До свидания! Ребят береги, расти их, как задумала. Если хорошими людьми вырастут, всякий добрым словом помянет тебя как мать. Вот окончим войну - соберемся все за столом.
- Напишите, когда на новое место прибудете, - попросила Марина Саввишна. Она сунула Канашову сверток. - Возьмите хоть немного пирожков ваших любимых, с вишнями.
- Ну, это напрасно, Марина Саввишна…
- Возьмите, а то я всерьез осерчаю. Я весь день вас ждала, думала, вот-вот обедать придете. Зачерствели они малость.
Канашов подошел к кроватке Евгешек.
- Спите, орлы? Может, еще в жизни повстречаемся, а пока мир вам и здоровье.
…Приехал Канашов к эшелону, когда уже подали паровозы.
На рельсах повсюду валялись клочки сена, разбитые ящики, банки от консервов. Погрузка подходила к концу. До отправки остался час.
Комиссар дивизии Саранцев командовал:
- Живее, живее! Ну, чего вы лошадей не заводите? Давай вон в четырнадцатый вагон, там есть еще место.
Канашов подошел к нему, развернул сверток и предложил:
- Угощайся сладкими пирожками. Три дня, как с огня, и все пар идет…
Саранцев взял один.
- Бери еще, а то пока разберешься, я их прикончу.
- Да ты, Михаил Алексеевич, я вижу, не терялся тут. Пока мы формировались, повариху нашел. А пирожки дивные - придется мне еще взять у тебя.