Когда Канашов и Шаронов вернулись из полка Коломыченко, они оба засели в комнате комдива, чтобы решить, какие принять меры по устранению обнаруженных беспорядков. В одном из батальонов они вскрыли факты, от которых Канашов содрогнулся. Из-за слабой дисциплины и халатности командира роты немецкие разведчики выкрали двух «языков». В строевой записке этих людей списывали или как без вести пропавших, или убитых при прямом попадании мины и снарядов. Командиры батальонов устроились жить в обороне с комфортом, имели у себя неположенных им по штату личных поварих, парикмахеров и даже музыкантов.
А в донесениях все обстояло хорошо. И, подписывая их, командир дивизии, сам того не замечая, допускал самоуспокоенность. Только теперь в полной мере раскрылась перед Канашовым вся эта неприглядная картина. Комдив долго молчал, потом спросил:
- Почему мне об этом не было известно раньше?
- Мне тоже многое было неизвестно, - признался Шаронов. - Но я тебе, Михаил Алексеевич, помнишь, сколько раз говорил, что мало ты поддерживал нас в партийно-политической работе, оттеснял ее боевой подготовкой.
Разговор их подходил к концу, и Канашов, чувствуя, что он виноват, молчал и не возражал.
- То, что мы с тобой проглядели, могло привести к катастрофе, - сказал комиссар. - Если бы не коммунисты из низов, многого бы мы и до сих пор не знали. Наша ошибка, что мало мы еще на них опираемся. Не все командиры у нас используют силу партийных организаций в своей работе.
- Ладно. Вижу, что недоглядел. Давай конкретно, что ты предлагаешь?
- Созвать собрание актива коммунистов дивизии. Там и поговорим о состоянии дисциплины и о том, как ее укрепить. Тебе бы, Михаил Алексеевич, надо с докладом выступить. Ну и командирам полков. Коломыченко особенно надо. А после актива следовало бы совещание командиров созвать.
- Согласен, Федор Федорович. Но ты помоги мне с докладом.
- Всегда готов. Заходи, посоветуемся…
Вошел улыбающийся Харин и подал Каиашову бумажку. Комдив тоже улыбнулся, встал, протянул руку Шаронову.
- Приказом фронта, Федор Федорович, тебе присвоено очередное воинское звание старшего батальонного комиссара. Поздравляю от всего сердца.
Шаронов обрадовался:
- Спасибо!…
Харин выбежал к звонившему телефону.
- Ну что ж, Федор Федорович, с тебя, причитается?
- А как же!… По армейским обычаям положено…
Из комнаты Канашова они вышли оба примиренные и спокойные, будто между ними не было никаких споров, никто из них не повышал голоса и будто в штабе всегда стояла такая вот мирная тишина.
- Я поехал в учебный городок дивизии, а тебя, Федор Федорович, попрошу съездить во второй эшелон. Что-то медленно там дело идет с приемом нового пополнения, в полку Изнанкина особенно.
- А я вчера у них был, с новыми командирами знакомился, с бойцами. Большинство сибиряки. Крепкие ребята. Вот только в военном деле слабовато подготовлены. Месяц всего в запасном полку были.
- Это ничего. Нам с ними не с ходу в бой. Обучим!
- У меня комиссары полков сейчас собираются. Познакомлю их с новыми директивами Военного совета, а потом хочу с ними во второй эшелон дивизии съездить. Пусть познакомятся с новым пополнением.