Глупейший, но весьма популярный у московских либералов, тезис: преступность не имеет национальности. Еще как имеет! Братки – это вам не безродные космополиты. Более того, неорганизованные преступники сбиваются в сплоченные трудовые коллективы именно по этнической принадлежности и по вытекающей отсюда криминальной специализации.

Есть чеченские ОПГ, промышляющие заказными убийствами, похищениями людей, разбойными нападениями. Есть грузинские – это, как правило, домушники, барсеточники, наркодилеры. Есть армянские, азербайджанские, дагестанские бригады. Нет еврейских. Потому что евреи в России присутствуют конформистскими коммерческими вкраплениями во всех ОПГ, а в Соединенных Штатах, считаются русскими.

Профессиональной этнической «пересортицей» очень тщательно занимались в Первом Главном управлении КГБ СССР /внешняя разведка/ и во Втором главке /контрразведка/. Традиционный путь в КГБ пролегал через немногие московские институты, в основном – через МГИМО. Абитуриентов прежде всего отбирали по национальному признаку. Евреев просили не беспокоиться. Причин тому множество, объяснение одно: повышенная вербовочная уязвимость.

Это, в частности, означает, что нелегал «либеральной национальности» никогда не работает на одну разведку – чем больше, тем лучите. Как справедливо заметил Осип Мандельштам в «Четвертой прозе», честность для еврея – это почти святость.

А святых в КГБ не надо. Впрочем, и честных тоже. Разведка – это игра без правил.

Представители национальных меньшинств, коих во время войны высылали в Сибирь и Северный Казахстан /крымские татары, карачаевцы, калмыки, ингуши, немцы/ не могли и мечтать о службе во внешней разведке. Поляки тоже. Литовцам, латышам и эстонцам работать в штаб- квартире ПГУ /ныне СВР/ в Ясенево не воспрещалось, но смотрели там на них с недоверием. Армян принимали неохотно – у многих имелись родственники за границей.

Странно не это. Внутренняя статистика КГБ свидетельствует, что грузины, азербайджанцы и узбеки были более надежными сотрудниками-нелегалами, чем русские и украинцы. В отношении последних был даже проделан любопытный эксперимент. Взяли список перебежчиков за минувшие 30 лет, и кто-то наугад называл порядковые номера. Зачитывали фамилии: Гузенко, Григоренко, Носенко, Юрченко, Беленко, Кравченко, Шевченко…

Следовал второй заход Тот же эффект: Василенко, Запорожский, Ластовой, Сташинский, Резун, Нестерец, Скрипаль, Бохан, Левченко, Литвиненко… ТАСС был уполномочен Юлианом Семеновым причислить к одиозному перечню еще и Огородника, который «Трианон». Кстати, Анна Чапман, познавшая все тайны мира после невнятного провала в Штатах в 2010 году «спящей» сети агентов СВР, в девичестве – Кущенко.

Никто из них не гетман с булавой, но каждый в душе-Мазепа, без головы. В свете нынешней ситуации на Украине однородная этническая идентичность уже никого не удивляет. Удивительно другое: большинство бежавших на Запад «агентов национальной опасности» за редким исключением были полковниками.

Единственный из беглых полковников, Олег Гордиевский, был удостоен британского ордена Святых Михаила и Георгия «за заслуги в обеспечении безопасности Соединенного Королевства», да и то – спустя 20 лет после того, как он обеспечил указанную безопасность. И только один в этом полку старший лейтенант, не имел отношения к разведке – военный летчик Виктор Беленко, угнавший в 1976 году в Японию новейший истребитель МиГ-25.

– Я «Ястреб»! – заявил он набежавшей охране. – Ноу проблем. Самолет ваш!..

Настоящие «ястребы» покуривали в сторонке и размышляли: «Дурное дело нехитрое. Стоит ли оно ста тысяч долларов?» Они еще не осознали, что совершил старлей, измученный страстным желанием разбогатеть на халяву. А он не догадывался, что его ждет удручающий кошмар нищеты, бесправия и ежедневного страха до самого конца недолгой жизни.

Комментарий к несущественному

В 70-х годах ликвидацией изменников за рубежом занимался Тринадцатый отдел ПГУ, переименованный впоследствии в отдел В /«Возмездие»/. Начало «активных действий» ознаменовалось провалом, когда предпринималась попытка устранить Георгия Околовича, руководителя эмигрантской организации «Народно-трудовой союз». Непосредственный исполнитель акции сотрудник КГБ Николай Хохлов бежал на Запад. Теперь понадобилось ликвидировать его самого. Решили отравить радиоактивным таллием, не оставляющим следов. Однако и эта затея бездарно провалилась.

Затем последовали две успешные операции по устранению лидеров украинской эмиграции в Западной Германии – главного идеолога НТО Льва Ребета и руководителя Организации украинских националистов Степана Бандеры, ставшего ныне легендой и знаменем беснующегося Майдана. Исполнителем был Богдан Сташинский, которого готовили на конспиративной квартире КГБ в Карлсхорсте. Когда он убил Ребета, ему было всего 25 лет. Спустя два года пришел черед Бандеры.

Сташинского вызвали в Москву. Глава КГБ Шелепин вручил ему орден Красного Знамени «за успешное выполнение особо важного задания правительства». Молодому киллеру сообщили, что после окончания специальных курсов с углубленным изучением немецкого языка он несколько лет проведет на Западе, выполняя задания того же характера: «Работа вас ждет нелегкая, но почетная».

На Запад он сбежал сам в августе 1961 года, за день до того, как путь к вожделенной свободе перекрыла Берлинская стена. Сташинский сдался властям и рассказал все. Его судили в Карлсруэ в октябре 1962 года и приговорили к восьми годам заключения «за соучастие в убийстве». Судья заявил, что главным виновником преступления является Советское правительство, узаконившее политические убийства.

В московском центре полетели повинные головы непричастных. Семнадцать сотрудников были уволены или разжалованы. Тринадцатый отдел расформировали, создав на его основе отдел В. Предателя Сташинского заменил профессиональный костолом Василий Санько, долго и безрезультатно охотившийся в Нью-Йорке за Светланой Аллилуевой. Замена не состоялась, так как Санько был разоблачен из-за дурацких попыток хватать на улице женщин, отдаленно похожих на дочь Сталина, и запихивать их в машину. Свинтили Санько.

Его место в отделе В занял майор Олег Лялин, работавший в Лондоне под «крышей» торгпредства – великолепный стрелок, парашютист и преданный делу партии чекист. В его задачу входили организация диверсий на территории страны пребывания и ликвидация враждебных Советскому Союзу лиц. Весной 1971 года, примерно за полгода до своего бегства на Запад, Лялин был завербован британской контрразведкой Ми-5 и сообщил сведения, о сотне советских, сотрудников, для которых, по его мнению, дипломатический статус являлся прикрытием разведывательно-подрывной деятельности…

Преданный делу партии чекист сдал бы и больше, но усомнившиеся англичане сказали: хватит. И выслали 105 «персон нон грата». В ПГУ отреагировали традиционно. Упразднили отдел В, а его «мокрые» функции передали в созданный Восьмой отдел Управления С /нелегалы и специальные операции/. Через несколько лет Лялин погиб при невыясненных обстоятельствах.

Дурное дело нехитрое. И было оно не последним.

Пиар на собственной крови

Умы рожденных лакействовать и брошенных на произвол ненужной им свободы смутились на Украине задолго до того, как это произошло в России. Партбоссы, прежде пребывавшие в коматозном смирении, шепотом клеймили москалей, а заодно и партию, комсомольцы подались в бандеровцы, прапорщики «Збройних сил» стали киллерами, герои Соцтруда потихоньку распродавали не свои ракеты, припрятывая заветные баксы в дачных нужниках. Пока не подоспела глобальная идея продать Украину целиком.

За нею прилетели испуги – начались митинги с ревущими заклинаниями: «Ганьба!», «Гэть!», «Так, Ющенко!» С Ющенко и его оранжевой клакой все получилось не так, как думалось и хотелось. Его благословлял на власть самостийный Филарет, в миру Денисенко, ненавидевший братьев Виктора и Петро Ющенко еще пуще, чем Московскую Патриархию. Короче, получилось «гэть!» Но уже в другую сторону. Туда же развернули потоки нефти и газа, а также литерные эшелоны с крадеными ракетами. Невостребованные пиратами и моджахедами боеприпасы взрывали на полигонах, имитируя самовозгорание. Не за тем, чтобы не достались врагу, а с целью скрыть следы хищений.

Полное затмение просвещенных умов случилось, когда глава Службы безопасности Украины Наливайченко пригласил американского посла Джона Теффта, а с ним толпу аккредитованных журналистов на церемонию вручения дипломов выпускникам Института разведки, то есть потенциальным нелегалам. Репортеры снимали их во всех ракурсах, пополняя секретные картотеки ведущих разведок мира. Наливайченко хитро ухмылялся. Он, как и посол Теффт, знал, что украинских разведчиков, готовили для нелегальной работы исключительно в России, поэтому журналистов оттуда и не приглашали. В хитрую голову не вспрыгнула здравая мысль: если российских представителей не приглашали, то это еще не значит, что их там не было.

Спрашивается, что было делать всем этим Резунам-Суворовым, уже служившим за рубежом не за совесть, а за страх? О чем думать? Во имя чего ушли бесцельно прожитые годы? Только лишь для того, чтобы всеми неправдами дослужиться до полковничьих погон? Это если повезет. Гордиевскому, положим, повезло…

Обретя с погонами относительную свободу действий, они бежали. Они бежали на Запад. Но не потому, что внимательно читали «Всю королевскую рать» Роберта Пенна Уоррена, хотя именно там все объяснялось доступно и просто: «На Запад ты едешь, получив письмо со словами: «Беги, все открылось». На Запад ты едешь, когда, взглянув на нож в своей руке, видишь, что он в крови. На Запад ты едешь, когда тебе скажут, что ты – пузырек в прибое империи… На Запад ты едешь доживать свой век. Или просто едешь на Запад…».

Они просто бежали на Запад – в одиночку, порознь, но массово. В этом забеге бесспорное лидерство принадлежит Аркадию Шевченко, первому заместителю генерального секретаря ООН и близкому другу министра иностранных дел Андрея Громыко. Он даже и не бежал. Просто пересек улицу, подошел к поджидавшей его машине – и конец всем печалям, концам и началам. Бодрый, цветущий мужчина, в третий раз женившийся на молодой женщине, много чего понарассказал американцам, служившим на «уксусной фабрике» в Лэнгли, в том числе о финансовых махинациях высокопоставленных сотрудников ООН.

В Управлении С не слишком расстроились уходом Шевченко по-английски – пусть со своими перебежчиками разбираются в МИДе. Расстроились много позже, в 1998 году, когда экс-дипломат вознамерился сделать пиар на своей измене. Навалял книгу обо всем, что прежде скрывал не только от своих кураторов, но даже от молодой жены. Издатель прочитал рукопись и одобрил, едва не прослезившись от щемящей искренности автора, с какой тот ругал демократов, иногда называя их для краткости евреями. Как, например, Строуба Тэлбота, ставшего впоследствии послом США в Москве, и главу Федеральной резервной системы Пола Волкера. Походя пнул и главу Всемирного банка Пола Вулфовица, содержавшего любовниц за казенный счет и ходившего в рваных носках. Написал – и написал, кому какое дело?

Спустя четыре дня после визита в издательство Шевченко обнаружили дома мертвым. Никаких следов насилия – острая сердечная недостаточность. Замечательный универсальный диагноз, принятый медициной еще во времена Ежова-Берии и усвоенный агентами ФБР во времена Эдгара Гувера.

Куда менее милосердно судьба обошлась с другим перебежчиком – полковником СВР, заместителем главы разведывательной миссии России при ООН Сергеем Третьяковым. В 2002 году он тоже стал выступать с сенсационными разоблачениями финансовых афер под «крышей» ООН, а спустя несколько лет подавился за обедом куском ростбифа с кровью. Не исключено, что кровь эта была самого Третьякова.

Он переметнулся на сторону «предполагаемого противника» в октябре 2000 года, а в декабре того же года в Канаде сбежал другой кадровый сотрудник СВР, офицер безопасности российского посольства в Оттаве Евгений Торопов. Если полковник Третьяков сделал официальное заявление, что его «уход в отставку» не нанесет ущерба России, после чего купил дом во Флориде за полмиллиона долларов и жил в нем, не таясь, то полковник Торопов сразу залег на дно. Растворился, исчез вместе с семьей, бросив свое имущество в Оттаве и квартиру в Москве, где были найдены 200 тысяч долларов.

Канадская сторона ни на какие запросы МИДа России не отвечала. Так продолжалось до апреля 2010 года, когда в нескольких канадских газетах появились скромные некрологи. Дескать, безвременно ушел из жизни бывший российский дипломат, да упокоится его душа с миром. Обстоятельства смерти выглядели настолько нелепо, что даже и не смешно: принимал ванну, случайно схватился за какой-то электроприбор – и опаньки…

Примерно такие же «обстоятельства» в 2008 году упокоили с миром мятущуюся душу старейшего перебежчика, сына министра судостроения, офицера внешней разведки КГБ Юрия Носенко. В Штатах он возглавлял неформальную группу наиболее информированных беглых полковников – Лунева, Ощенко, Джабезова и рядового архивиста КГБ Василия Митрохина

Последним из этой группы ликвидировали Митрохина. Произошло это в 2004 году. Выдав англичанам в 1992 году огромный объем секретной информации, он на время затих, а через несколько лет стал тесно сотрудничать уже с американской разведкой, для которой приберег много такого, о чем англичанам не заикался. Поиздержавшись, решил пустить в дело потаенное.

Если бы они все молчали, никто бы и пальцем не тронул. Взять Олега Калугина. Его презирают, ненавидят, но смысла в ликвидации не видят. Говорит много, врет еще больше, однако о главном помалкивает в «тряпочку. Потому и жив.

Но молчание-не золото и даже не серебро. Баксы платят не за молчание. Отсюда возникает необходимость постоянно подогревать остывающий интерес, пиариться из последних сил, не понимая, что пока люди придумывают правила защиты от киллеров, те добираются до них своими исключениями. Получается пиар на собственной крови. Так сложились обстоятельства: поскользнулся на банановой кожуре, забили у помойки клешней камчатского краба, да мало ли…

Идол танцует фокстрот

Разведка, как уже сказано, игра без правил. А вот для перебежчиков правила существуют, но это совсем другая игра, ставка в которой – жизнь. Если беглец, принимает условия, его не трогают, наблюдая со стороны. Правила простые. Раскрывать агентурные имена нелегалов допустимо, только ни в коем случае не подлинные. Сообщать скупую, поверхностную информацию тоже возможно – куда денешься? Но не углубляться в детали, ибо в них, как известно, кроется дьявол. Под категорическим запретом любые ссылки на причастность высшего руководства страны к тем или иным скандальным международным инцидентам.

Юрий Носенко нарушил почти все неписаные правила и был приговорен к высшей мере наказания дважды. В первый раз, когда в Швейцарии отправился на вербовочную беседу с некоей, француженкой, якобы имевшей доступ к интересующей КГБ информации. Встретились в отеле на французской. границе. После ужина в ресторане Носенко исчез. Очаровательная дама, как выяснилось, оказалась агентом ЦРУ. На следующий день газеты сообщили, что русский разведчик попросил в США политического убежища. Через четыре месяца в Москве его заочно приговорили к расстрелу.

А в Штатах изменили агентурный псевдоним с «Идола» на «Фокстрот» и три года подвергали мучительным допросам, называя это танцами. Содержали в глухой бетонной коробке без окон. Требовали подтвердить причастность КГБ и, соответственно, правительства СССР – к убийству президента Кеннеди руками завербованного Ли Харви Освальда. Носенко отрицал эту версию, считая ее нелепой. Ему не верили. Твердили, что он – засланный офицер КГБ. «С какой целью?» – недоумевал «Фокстрот». В доказательство своей искренности сдал ЦРУ около ста операций ПГУ, уже осуществленных, и с десяток советских агентов, в том числе одного из лучших резидентов в Скандинавии – знаменитую Грету, которую звали Гунвор Хаавик. И только этим добился относительной свобода в рамках домашнего, ареста на конспиративной квартире.

А в Управлении С уже готовили акцию возмездия – невзирая на запрет правительства проводить подобные операции за рубежом. За сто тысяч долларов в Штатах был нанят киллер, и все поначалу шло, как и планировалось, но исполнитель за какое-то преступление угодил в тюрьму, где и поведал о своем задании. Такова официальная версия». В действительности киллера сдал Олег Калугин. В конце концов «Фокстроту» компенсировали моральный, ущерб и даже назначили штатным консультантом ЦРУ, положив ему оклад рядового копа – 35 тысяч долларов в год.

Сдал он много и многих, но не сразу, поэтому почти всех агентов успели предупредить или отозвать в Москву. Грету предупредить не получилось. Норвежская служба безопасности арестовала ее в момент передачи секретных документов куратору Принципалову, работавшему под дипломатическим прикрытием. Его отпустили, а Грету на протяжении десяти часов допрашивали. Она призналась только в том, что любит некоего Владимира Козлова, живущего в Москве, которому, дескать, и передавала письма через советских дипломатов. «Сколько было у вас таких встреч?» – спросили ее. «Двести пятьдесят!» -усмехнулась Грета. «А сколько писем вы передали?» «Тысячи!» последовал горделивый ответ. И это было правдой – любовь, к русскому Владимиру, не угасшая за много лет после ее работы в норвежском посольстве в Москве, и тысячи секретных документов, переданных кураторам за 27 лет. Устав от допроса, она немного помолчала, потом вдруг заявила: «Сейчас скажу вам правду. Я почти тридцать лет была русской шпионкой». Больше от нее ничего не добились. Через полгода она умерла в тюрьме от инфаркта.

Перебежчику Носенко не могли тростить Грету. Его ликвидировали в 2006 году.

Комментарий к несущественному

Как эго ни странно, на решение Олега Гордиевского и Олега Калугина работать на англо-американскую разведку повлиял знаменитый Ким Филби, он же агент Том, он же Гарольд Адриан Рассел. В сферу его влияния попал и третий полковник – Михаил Любимов, но того вовремя выставили из лондонской резидентуры, определив экспертом Центра по Великобритании и параллельно – неофициальным патроном сильно пьющего. Филби.

Гордиевский начал работать на МИ-6 в 1974 году, будучи сотрудником резидентуры в Копенгагене. Это уже после тесного общения с Филби в Москве, взгляды коего разительно отличались от пропагандистского образа легендарного разведчика. Приехав в 1977 году в отпуск в Москву, Гордиевский прослушал первое и последнее выступление Филби перед аудиторией в триста человек. Начал он свою речь так «Этот год особенный. Мы не только отмечаем 60-ю годовщину Великой революции, но и 50-ю годовщину советской Федерации футбола». В ответ раздались два взрыва хохота – сначала от тех, кто понимал английский, потом от всех остальных, слушавших перевод.

Больше легенду советской разведки к чтению докладов не допускали – только отдельные консультации. К методам работы КГБ он относился критически, если не сказать презрительно. «Но что мы можем? – вопрошали полковники. – От нас ничего не зависит». «Все зависит от каждого,- отвечал консультант. – Надо ломать стереотипы, искать свой путь в разведке». Далее приступал к весьма язвительной критике КГБ, предлагая отбросить «последние сомнения». Говорил, не выбирая выражений: «Вы не должны умирать на поле боя, не зная за что. Не надо становиться свистком для поросенка, надо стремиться к Богу. А к Богу приходят те, кто убежал от людей…».

«Беседы с отставным Сократом» не могли остаться неуслышанными. Калугина выпихнули из ПГУ и отправили в Ленинград заместителем начальника УКГБ, подсластив пилюлю погонами генерала. Примерно в это же время развод Любимова использовали как предлог для увольнения из Центра за «аморальное поведете». Гордиевский оставался вне подозрений в «аморальности», но только до тех пор, пока Филби не передали дело несчастной Греты. Проанализировав его, тот пришел к выводу, что в недра КГБ проник «крот»: «Он среди нас, он где-то тут, я его чувствую!..»

На присутствовавшего Гордиевского страшно было смотреть. Если Филби продолжит копаться в деле Греты, то неизбежно установит его причастность к провалу. Ведь Носенко на допросах в ЦРУ лишь косвенно навел на Грету, не зная ни ее настоящего имени, ни места работы. За него эго сделал Гордиевский.

В тот раз обошлось. А после того, как полковник стал консультировать секретаря ЦК Михаила Горбачева перед поездкой к Маргарет Тэтчер, вопрос о его назначении главой лондонской резидентуры был решен. К делу окончательного, развала державы они приступили одновременно. И на качественно ином уровне.

В марте 1985 года Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. В июле того же года Гордиевский стал беглым «агентом национальной опасности», негласно наделенным статусом неприкосновенности.

10- 12 мая 2015 года.