Утро значительно подвинулось вперед, а Обломов всё еще лежал и занимался делом на диване.

До него долетал со двора смешанный шум человеческих и не человеческих голосов: лай собак, пение

кочующих артистов, иногда

то и другое вместе, потому что собаки

135

приняли за правило не отставать, аккомпанировать без всякого вознаграждения,

иногда из одних

побоев, всякому [исполнению] совершающемуся

на дворе художественному исполнению [арий или кадрили] пьес как вокальной,

так и инструментальной музыки и для этого приставали и к пению певцов, и к игре шарманки. Приходили показывать и зверя морского, [продавали] разносчики на все голоса предлагали свои продукты, начиная от говядины

до мыла, помады и духов,

приезжали и телеги с картофелем и песком, [не раз въезжали на двор] а Илья Ильич всё еще [занимался] [погружен] лежал на диване.

Читатель, может быть,

пожалеет о горе, посетившем Илью Ильича, думая, что недаром же он не может сойти с дивана,

что всё та же мрачная туча, если говорить высоким слогом, висит

над его челом, [И нет] что в тайнике души его решается борьба множества вопросов…

Нет, нет, нет!

Нет мрачной тучи на челе Обломова, и на лице его водворился мягкий,

кроткий оттенок, который отразился и в новой принятой Обломовым позе. Он вытянул совершенно ноги

и заложил обе руки

136

под голову. Он, уж конечно, решил

мысленно несколько важных вопросов, придумав дельную меру

против побегов и бродяжничества крестьян,

определил им наказание,

перешел

к устройству собственного быта в деревне. Его затруднял очень [дом] деревенский дом: в архитектуре он сам

был не силен, [и потому не мог] то есть

ничего не знал, и теперь перебирал имена всех известных ему архитекторов, кому бы поручить план

дома и смету. [Сам он слегка] А сам, чтоб [долго] не тратить долго по-пустому времени,

занялся выбором места

для оранжереи. Тут невольно мелькнула соблазнительная мысль [о фруктах] и о будущих фруктах: он занялся и этим;

что продать,

что оставить

для дома, что варить

и проч. Картина этого быта мало-помалу всё более и более развивалась в его воображении. ‹л. 40 об.›}

137