‒ Хочешь новость? ‒ Трутинский набрал Панасенко, по-барски развалившись на заднем сидении служебного автомобиля. ‒ У твоей двойняшки отобрали все активы.

‒ И кто же этот смертник?

‒ Вот умная ты баба. Просто балдёж. С тобой лучше разговаривать, чем трахаться.

‒ Не хами, Жека. Если думаешь, что ты комплимент сделал, то ни разу. Тоньше нужно быть. Никак из тебя село не выпадет. Как глист из задницы.

‒ Пардон. Учту. Но ты в точку попала. Смертник некий Илдар Рахманов. Крутился одно время в за океаном в подмастерьях ЦШУ. Готовил какую-то каку для россиян. Точно пока не знаю. Знаю лишь то, что брат Юлии Грановской перешёл им дорогу, собираясь на своих уникальных станках возобновить производство комплексов с космической оптикой. Короче, россияне что-то заподозрили, или, возможно Юрий Рябенко им подсказал, но тему с заморскими партнёрами россияне закрыли. Ну, а те, не долго думая, за ноздри утащили в неизвестном направлении самого виновника торжества. Дальше классика. Все активы Климашонка, доставшиеся Юлии в наследство, переходят к этому бабаю. В обмен, якобы, на жизнь брата. Теперь что по итогу, чтобы тебя не утомлять. Рябенко появляется живым в Тарасовске, что само по себе очень странно. При таких раскладах, залог не возвращается. Далее лечится в Шарите и, в меру окрепший, женится на сестре.

‒ Как это? Что это за мерзость?

‒ Ты губу не криви. Там всё мраком покрыто. Скорее всего, никакая она ему не сестра. Накопаем. Дай время. Ну и вишенка на торте. Бабай, офигенно разбогатевший пацан, внезапно вешается на своём ремне в гостиничном номере города Сочи. Силу этой девицы чуешь? Я ‒ да. Интересно, какая она в постели…

‒ Ты сначала хороший ремень купи, Жека. Но история действительно интересная. То-то я удивлялась, почему это заокеанский посол поехал гулять в областной центр. Эти ребята не прощают таких вещей.

‒ Да. Пацан сказал ‒ пацан сделал. Завод во второй раз пошёл на слом. Двадцать тысяч народу вышвырнули на улицу. И чтобы третьего раза не было, губернатор отдал землю под строительство гипермаркета. И, я так понимаю, Грановская скоро поставит ему клизму на ведро касторки с патефонными иголками. Чтобы на чужое не зарился… Я всегда говорил, что нельзя дуракам власть давать. Мерзавцам, ублюдкам, ворам, крохоборам можно, а дуракам нельзя. Диалектика как бы. Да, чуть не забыл. Вопрос у меня. Чисто гипотетический. Что ты будешь делать, если в один прекрасный день, Юлия Грановская появится в Верховном совете в качестве депутата?

‒ По партийным спискам она не пройдёт. Ни одна крупная партия не захочет получить лишнюю головную боль. Мелкие тем более. Даже обсуждать не хочу. По мажоритарке может. Такой вариант допускаю, но эта девушка проститутствовать на своём голосе не будет. А один в этой камарилье не воин. Свою же партию создавать с нуля очень дорого. Баблишко ‒ то откуда, если всю её выдоили? Если отнимали грамотно, то соси лапу. Ты вот лучше не фантазируй, Жека, а устрой мне с нею посиделки. Полезные знакомства ещё никому не вредили. С меня ‒ сумасшедший секс. Я тут новый приёмчик выучила. Хорошо бы в деле посмотреть.

‒ О, я приехал. Давай, пока. Рад был потрындеть за жизнь.

‒ Ты не ответил.

‒ Куплю виагры и приеду.

‒ Что, всё так печально?

‒ С молодыми нормально. Ладно, шучу. Приеду. На той неделе годится?

‒ Через час годится. Крышка на кастрюльке прыгает. А переваренная вода очень вредна для твоего здоровья. Карьерного. Намёк понятен или бюджет урезать? Лошадям овёс дают не за художественное ржание, а за пахоту.

‒ Лошадь стареет, дорогая моя.

‒ Не вопрос. Пристрелим. А то отошедших на покой жеребцов обычно на мемуары тянет. А мне это зачем?