Долгим, изучающим взглядом Максим Петрович поглядел на Костю.

– Это ты в каком же таком журнале вычитал? – наконец серьезно спросил он. – В «Знание – сила», что ли?

– Что там – «Знание – сила»! – вспыхнув, за серьезностью старика угадывая злейшую иронию, отмахнулся Костя. – В «Знание – сила», если хотите знать, про китов: сто два кита выбросились на берег и покончили жизнь самоубийством. Вот как.

– Ну, киты – ладно. А причем деньги?

– А притом, милейший Максим Петрович, что привез я с собой один документик, – Костя похлопал по нагрудному карману пиджака, – на основании которого совершенно серьезно вам докладываю: деньги никто не брал, они – в доме.

Максим Петрович покосился на Костю, помолчал.

– А ты это… Не тово? – наконец с некоторым даже сочувствием, приставив указательный палец к виску и как бы ввинчивая его туда, спросил он.

Костя рассмеялся.

– Документик! – повторил он, уже явно торжествуя и больше не находя в себе силы скрывать это чувство.

– Хм… – задумался Максим Петрович, против своего желания покоряясь Костиной убежденности. – Деньги в доме… Ишь ты!

Он еще раз смерил Костю изучающим взглядом.

– Какая же тогда, по-твоему, цель убийства?

– По-ли-ти-чес-ка-я, – оглянувшись на Евстратова, чуть слышно, еле прошевелил губами Костя. – Э, да что ж нам с вами в жмурки играть! – Он достал из кармана бланк телефонограммы. – Вот, нате, почитайте сами… убедитесь. Ясно?