Осенью тридцать седьмого года арестовали партийных родителей Мальвы. Какое-то время она появилась в школе, исхудавшая еще больше, но теперь уже явно нездоровой, неестественной худобой, с бинтами на запястьях рук, скрывавших экзему от нервного потрясения. Даже много лет спустя, вспоминая, как она выглядела, эти ее тонюсенькие перебинтованные руки, Антон содрогался и плакал беззвучным внутренним плачем: бедная, какая же немыслимая беда, невероятная тяжесть рухнула на ее хрупкую души, детские плечики… А потом Мальва исчезла. Никто о ней ничего не знал. И не узнал никогда. Тайны, если даже их создают такие люди, как Сталин, Ежов, Берия, – не вечны. Спустя долгие годы открылось, что и для детей «врагов народа» существовали колонии и лагеря. Не в таком ли лагере оказалась Мальва, которая памятно для всех ее школьных товарищей пела на вечерах художественной самодеятельности алябьевского «Соловья» и дважды, трижды повторяла его на «бис», танцевала в роли Одетты из «Лебединого озера»?..

Про черненькую Галю Антон тоже долго ничего не знал. Она тоже исчезла. В войну и после нее вообще все школьные друзья и товарищи потеряли друг друга. Многие из ребят не вернулись с фронтов, многих занесли в другие города, на дальние окраины страны эвакуация, жизненные обстоятельства, полученные профессии.

И вдруг спустя более чем полвека Антон получил от Гали письмо. Живет в одном из маленьких провинциальных и далеких русских городов, похоронила мужа, давно уже бабушка, на пенсии, теперь вся ее жизнь только в сыне и внуке.

Антон ответил – и завязалась не то чтобы регулярная, но все же переписка.

Антон и Галя к этом времени были уже совсем другими людьми, детские, юношеские годы отдалились настолько, что превратились как бы в мираж, о любых событиях той поры можно было вспомнить и поговорить просто как о чем-то забавном, с улыбкой, иронией, и в одном из своих писем Антон напомнил Гале о неудавшемся походе на «Человека-невидимку». Он думал, что после стольких лет Галя полностью забыла эту историю, но пришло от нее ответное письмом, и вот что Антон в нем прочитал:

«…Да, я помню тот случай. Володька не сказал нам правды, а то бы мы с Мальвой, конечно, же, не пошли за тобой. Он сказал так: «А вот тут в двух шагах Антон живет. Давайте его тоже захватим, он такое любит: всякие приключения, фантастику. Обязательно захочет на «Невидимку» пойти».

Помню я и то, каким ты был в школе. Ты выходил отвечать к доске, а я видела, какие у тебя ботинки, брюки, как тебя стесняет их вид, и всегда тебе сочувствовала. В шестом, седьмом и восьмом классах на тебе была одна и та же зеленая вельветовая курточка. В восьмом – совсем уже истертая, тебе была она уже тесна, рукава совсем коротки, торчали обшлага рубашки. Но ты все ее носил, видно, нечем было заменить. А в девятом ты однажды пришел в сером пиджаке в полоску, он был хлопчатобумажный, совсем дешевый, но ты сидел на партой и украдкой посматривал на себя. Было видно – радуешься, что на тебе обновка. А мне было радостно за тебя…»