Как только был схвачен Путник, Вальтер сразу предупредил своих товарищей о необходимости проявлять особую бдительность и строго соблюдать правила конспирации. Одновременно он старался как можно быстрее связаться со штабом 10-й дивизии Народно-освободительной армии и сообщить о случившемся. Вальтер мог передать свое донесение по рации, но делать это было нежелательно, поскольку гитлеровцы упорно искали радиопередатчик подпольщиков. В целях предосторожности в эфир приходилось выходить теперь очень редко, только для связи с Верховным штабом и краевым комитетом партии Боснии и Герцеговины. Но вскоре подвернулся случай воспользоваться курьером, и донесение Вальтера было доставлено непосредственно контрразведчикам 10-й дивизии.

Офицер, которому поручили заниматься расследованием причин провала Путника и Хари, оказался настойчивым и упорным человеком. Детально проверяя систему организации связи в различных местах, он наконец добрался до Фойницы, где его внимание привлекли действия двух курьеров. Нелегально отправляясь в Сараево, они часто нарушали установленный маршрут, но все обходилось благополучно. Это показалось следователю подозрительным, тем более что эти курьеры не произвели на него впечатление сообразительных и находчивых людей. Когда они в очередной раз уходили в Сараево, контрразведчик проследил за ними. Недалеко от Фойницы он увидел, как курьеры направились к находившейся у противника высоте, свободно прошли через немецкие позиции, вошли в блиндаж и, пробыв там некоторое время, пошли дальше. Контрразведчик немедленно доложил обо всем этом руководству и получил разрешение на арест курьеров.

Во время допроса курьеры отрицали, что ходили на связь с гитлеровцами.

— Мы хотим встретиться с тем, кто это видел, — требовали они.

— Вы уже встретились, — ответил следователь.

— Непонятно! — воскликнул молодой курьер.

— Вы же встретились со мной. Рассказать вам, как вы шли и когда свернули к немецкому блиндажу?

Следователь подробно описал их путь. Припертые к стене, курьеры признались, что за небольшое вознаграждение они носили гитлеровцам донесения от Шучро, но содержание их им неизвестно и что теперь они раскаиваются в содеянном.

Шучро, устроившегося в народно-освободительном комитете, очень обеспокоило долгое отсутствие курьеров, и он стал интересоваться, куда они исчезли. Однако никто из знакомых не мог ничего сказать. Чтобы дальше не испытывать судьбу, Шучро решает потихоньку исчезнуть из Фойницы, пробраться в Сараево и сообщить гестаповцам Фесту и Фрику о том, что на его след напали контрразведчики.

Но осуществить этот план ему помешал неожиданный визит офицера контрразведки, которому он попытался оказать сопротивление, но был разоружен и арестован.

На допросе Шучро во всем признался. Следователя особенно интересовало, что́ этот изменник сообщил гестапо о попавших во вражескую засаду Путнике и Хари.

— Я информировал гестаповцев о том, что двое сараевских подпольщиков, переодетых в домобранскую форму, прибыли в Фойницу и скоро должны возвратиться в город, — отвечал Шучро. — Что случилось потом, не знаю. Позднее мне сообщили из Сараева, что один из них схвачен, а другой скрылся. Меня просили сразу доложить о его появлении здесь.

— Ну а вы? — потребовал дальнейших объяснений следователь.

— Похожей личности я не встретил. Последний раз я доносил о размещении штаба десятой дивизии и работе народно-освободительного комитета в Фойнице.

За измену Шучро предстал перед народным судом и был приговорен к смертной казни.