Прикончив бутылку и разработав план вылазки, они дождались смены вахты в каюте Хельмута. Затем, прихватив с собой план корабля, добрались до боковой дверцы, к которой привёл их учёный.

— Это здесь, — объявил он, сверяясь со схемой, после чего снова убрал ее в карман кителя. — В носовом отсеке трюма.

Не отдавая приказа вслух, Райли взглядом велел Джеку присмотреть за проходом. С глухим щелчком открыв дверь, он ступил на трап, ведущий вниз, в окутанную мраком неизвестность.

— Надо было взять фонари, — посетовал Алекс, вглядываясь в темноту.

— Не беспокойся, — ответил Джек, вынимая из кармана коробок спичек и зажигая одну из них. — Всегда ношу с собой на всякий случай.

Райли взял у друга спички и, сунув их в карман, спустился по железному трапу вниз. Затем зажег пару спичек и, когда Джек и Хельмут спустились вслед за ним, отыскал на стене выключатель и включил свет.

Все трое оказались в огромном трюме, напоминавшем трюм «Пингаррона», только этот был гораздо больше. Кроме того, здесь было чисто и не ощущалось запаха горючего. Помещение оказалось примерно шесть метров в высоту и двадцать — в длину и ширину. Оно было снизу доверху завалено картонными коробками и деревянными ящиками, батареями консервных банок и грудами картошки. Судя по всему, они находились в части трюма,расположенной ближе к носу, а не к корме. Всё здесь было разделено все теми же стальными переборками, как и везде на корабле.

— Черт, — пробормотал Джек, мысленно прикинув, что этот трюм, должно быть, раз в десять больше, чем их собственный. — Вот теперь я верю, что у этих козлов и впрямь имеются спортзал и бассейн.

— Пошли, — сказал Алекс, указывая на дверь, ведущую в следующий отсек. — У нас мало времени.

Открывая одну дверь за другой, они проходили через все новые хранилища, набитые продовольствием или инвентарем. Правда, им ни разу не попалось ничего похожего на боеприпасы или оружие: видимо, это все хранилось в кормовой части трюма. Наконец, они оказались перед очередной дверью, которая, в отличие от предыдущих, была опечатана оловянной печатью с изображением свастики. И, словно для того, чтобы рассеять их последние сомнения, возле замка висела большая табличка с надписью огромными буквами на немецком языке: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ». Чуть ниже помещался череп с двумя скрещенными костями.

— Кажется, мы пришли, — пробормотал галисиец. — Чует мое сердце, это здесь.

Они вытянули проволочку из пломбы и открыли дверь. Теперь больше ничто не отделяло их от дьявольского устройства, которое предстояло уничтожить. Цель, ради которой они рисковали жизнью, ожидала впереди.

Но никто так и не двинулся с места.

Они застыли перед очередной дверью, словно она вела прямо в ад. Казалось, за этой обычной серой переборкой их ждёт ужасный конец.

Или, ещё того хуже, полный провал.

— Прекрасно, — фыркнул Райли, изо всех сил вцепившись обеими руками в ручку двери. — Ну что ж, посмотрим, что нас ждет за дверью номер один.

Повернув ручку против часовой стрелки, он толкнул тяжелые стальные створки, которые начали плавно открываться, поворачиваясь на хорошо промасленных петлях, пока не распахнулись настежь.

Свет из трюма проник в дверь, но его было явно недостаточно, чтобы разглядеть что-либо на расстоянии дальше двух метров. Райли снова зажег спичку, Джек и Хельмут последовали за ним через порог. Райли принялся шарить рукой по стене справа, пока не нашел выключатель; затем нажал на кнопку, и в помещении зажглись одна за другой несколько лампочек, явив их взору то, что здесь находилось.

Каждый с нетерпением ждал этой минуты, пытаясь представить себе, как же выглядит это таинственное «вундерваффе». Как должно выглядеть оружие, способное уничтожить целый город и сделать его непригодным для жизни на долгие годы?

Но они никак не были готовы увидеть то, что предстало их глазам, едва Райли зажег свет. Все трое застыли на пороге, недоуменно моргая.

Здесь не было никакой атомной бомбы.

Как не было даже обычной бомбы, каких Райли немало повидал за свою жизнь.

Не было ничего даже отдаленно на неё похожего.

Они вновь застыли, потеряв дар речи. Хотя, говоря по правде, сказать-то было и нечего.

Судьба вновь жестоко посмеялась над ними, заведя в тупик. Наверное, так же чувствовали себя Гензель и Гретель, когда обнаружили, что птицы склевали все хлебные крошки, которыми они пометили дорогу домой. Видимо, что-то подобное испытали и члены экспедиции Роберта Скотта к Южному полюсу, когда, добравшись до него после двух месяцев ужасных лишений, обнаружили там проклятый норвежский флаг, водруженный всего лишь за несколько дней до их появления. И, вероятно, такие же чувства пережила команда Одиссея, выброшенная на остров Схерия.

В этом трюме объемом в тысячу восемьсот кубических метров находились лишь какая-то невообразимая жаровня, заставленная ширмой, этажерка с бинтами, марлей и шприцами, холодильник для медикаментов и небольшой письменный стол с двумя деревянными стульями.

И больше ничего.

Обычный медицинский кабинет.

— Это ещё что за хрень? — возмутился галисиец, делая шаг вперёд и растерянно озираясь, словно попал в какое-то неведомое зазеркалье.

— Амбулатория, — бросил Райли, невесело рассмеявшись. — Никаких атомных бомб и никакого вундерваффе... Вообще ничего. — С этими словами он повернулся к Хельмуту. — Всего лишь гребаная амбулатория.

— Ничего не понимаю... — пробормотал немец, подходя к столу. — Ведь все указывало на то... — пустился он в рассуждения, кладя руку на спинку стула, словно желая удостовериться в реальности происходящего.

Джек подошёл к этажерке и молча застыл перед ней, уперев руки в боки, словно ожидая от неё каких-то объяснений.

Райли прислонился к переборке, чувствуя, как у него дрожат руки, подгибаются колени, а по спине бегут мурашки. Он был настолько потрясён увиденным, что просто не знал, что и думать.

Хельмут, в свою очередь, уселся за письменный стол, машинально открыл одну из папок и принялся изучать лежащие в ней бумаги.

— И что теперь? — спросил старший помощник «Пингаррона», повернувшись к своему капитану. — Какого хрена нам теперь делать?

Тот безразлично махнул рукой.

— Понятия не имею, Джек, — ответил он, покачав головой. — Богом клянусь, не имею ни малейшего понятия.

— Думаю, нам стоит вернуться наверх, — заявил Джек. — Переосмыслить ситуацию, учитывая... все это, — добавил он, окидывая взглядом помещение.

Райли посмотрел на друга.

— Ты же сам понимаешь, что нас тут же разоблачат, — возразил Райли. — Десяток матросов видел нас в этих переходах, и это не говоря уже о том, что нас и раньше в чём-то подозревали.

— Мы могли бы взломать дверь в арсенал, а потом захватить капитанскую рубку.

Алекс едва не рассмеялся, услышав подобное предложение.

— Втроём? — спросил он с улыбкой, указывая на учёного, который увлечённо штудировал очередную папку. — Ты что, пьян?

Нисколько не смущаясь, галисиец тоже посмеялся над собственной неудачной идеей и сел рядом с Райли.

— В таком случае... — спросил он, глядя в потолок, — до каких пор мы будем тут торчать?

Алекс устало вздохнул.

— Сколько понадобится, столько и будем торчать, дружище.

Заговорщически переглянувшись, они молча пожали друг другу руки.

— Господа, — вдруг окликнул их Хельмут, внезапно изменившись в лице. — Господа, подойдите сюда немедленно!

— Ах, бросьте, доктор, — раздраженно отмахнулся Джек. — Лучше вы подите сюда и посидите с нами.

Учёный оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на них.

— Вы... вы даже не представляете... что они задумали... — в ужасе воскликнул он.

— Отдохните немножко, Хельмут, — посоветовал Райли. — А учитывая, что вряд ли вы собираетесь сообщить нам что-то хорошее, думаю, нам всем стоит сначала передохнуть.

Немец покачал головой.

— Нет-нет, — повторил он, хватая бумаги. — Вы должны это увидеть.

— Что увидеть? — ехидно поинтересовался Джек. — Ещё какие-то секретные документы? Ещё одна тайная нацистская операция, которая поможет им выиграть войну? Или что-нибудь ещё в этом роде? Или вы считаете, что вот эта жаровня может каким-то непостижимым образом взорваться? Да ладно вам, доктор, бросьте ваши штучки!

К их величайшему удивлению, Хельмут смотрел с такой траурной миной, словно впервые встретил их на похоронах собственной матери.

— Может быть, вы перестанете вести себя как идиоты, — сказал он ледяным тоном, — и хоть раз послушаете меня?

Райли и Джек, потрясённые властным тоном учёного, не стали спорить и подошли к столу.

— Что вы нашли? — с интересом спросил Алекс, приближаясь к нему. — Что-то, связанное с этой бомбой?

— Не совсем так, — ответил учёный, — но это имеет прямое отношение к операции «Апокалипсис». — И, немного помолчав, добавил: — Боюсь, что мы ошибались с самого начала. То есть, правильнее сказать, я ошибался. Я думал, что это настоящая бомба, ведь именно над ней я на свою беду работал... вот поэтому я сначала так и подумал, — он собрал бумаги и как попало запихнул их обратно в папку. — Но я ошибся, понимаете? Ошибся во всем.

Райли примиряюще поднял руку.

— Минуточку. Так вы говорите, что здесь нет никакой бомбы? — он поочерёдно указал на жаровню, на ширму, этажерку и холодильник, после чего добавил: — И больше вы ничего не хотите сказать?

— Нет, капитан. Вы ошибаетесь. Мы все ошибались, — повторял Хельмут таким тоном, словно читал заклинания.

Алекс и его помощник озабоченно переглянулись, решив, что этот несчастный вконец помешался.

— Ну хорошо, мы ошибались... — произнёс Райли таким тоном, словно разговаривал с маленьким ребёнком. — Вы нам это уже объяснили.

— Это вовсе не бомба! — воскликнул учёный, глядя на него горящими глазами. — Бомбы никогда не существовало!

— Мы это уже поняли, доктор, — ответил Джек. — Но ведь это только к лучшему, правда?

— Нет! — ответил учёный, вставая и тыча бумагами ему прямо в лицо. — Операция «Апокалипсис» идёт своим ходом. Но это вовсе не то, о чем мы думали.

— Успокойтесь, доктор, — сказал Райли, силой усаживая его на место.

— Как я могу успокоиться? — выкрикнул тот в совершенном отчаянии. — Они же погибнут! Неужели вы не понимаете?

Райли в полном замешательстве отступил на полшага назад.

— Кто должен погибнуть, доктор?

Хельмут повернулся на стуле.

— Все. Все погибнут, — обреченно прошептал он.

Алекс нервно сглотнул.

— О ком вы говорите, доктор? — спросил он, кладя руку ему на плечо. — Кто все?

Учёный поглядел на него поверх пенсне. Его обреченный взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Все... все... — прошептал он, дрожа, словно каждое слово уже само по себе таило в себе квинтэссенцию зла. — Мужчины... Женщины... Дети... — он выдержал паузу, стараясь восстановить дыхание. — Весь мир, — произнес он медленно.

Опершись локтями о стол, он закрыл руками лицо, как будто собирался заплакать или страдал от чувства бесконечного стыда.

— Эти безумцы, — произнёс он, — собираются уничтожить человечество.