Хотя преследования христиан в Римской империи начались со времен Нерона, в I веке об этих гонениях почти не упоминалось. Зато свидетельства, относящиеся ко II веку, позволяют яснее представить себе все, связанное с гонениями и с отношением христиан к страданиям и смерти за веру. Наибольшего драматизма исполнены "деяния мучеников" (мартирологи), рассказывающие об аресте мучеников, суде над ними и их смерти. Некоторые из них содержат так много заслуживающих доверия юридических подробностей, которые вполне могли быть заимствованы, во всяком случае – частично, из официальных судебных протоколов. Иногда в этих "деяниях" говорится, что автор был очевидцем суда над мучеником и его смерти, и историки склонны верить, что дело происходило именно так. С другой стороны, многие из так называемых "деяний мучеников" явно написаны гораздо позднее и не заслуживают особого доверия. Но так или иначе, подлинные "деяния" относятся к наиболее ценным и вдохновенным документам раннего христианства. Кроме того, об отношении христиан к мученической смерти мы узнаем и из других христианских писаний. Наибольший интерес среди них представляют, пожалуй, семь писем епископа Игнатия Антиохийского о его пути к мученичеству. Наконец, источники II века дают дополнительные сведения о том, как к новой вере относились римские власти. В этом плане много полезных сведений содержит переписка Плиния с Траяном.

1.13 Переписка Плиния с Траяном

В 111 году по Р.Х. Плиний Младший был назначен наместником Вифинии, территории на северном побережье современной Турции. Из разных источников известно, что Плиний был справедливым человеком, глубоко уважавшим римский закон и римские традиции. Но в Вифинии он столкнулся с неожиданными трудностями. В этих краях было много христиан – так много, что, по словам Плиния, языческие храмы почти опустели, а продавцы жертвенных животных не находили новых покупателей. Когда кто-то передал новому наместнику список христиан, Плиний начал расследование, ибо знал, что эта религия незаконна.

Наместник приказал приводить к нему обвиняемых и от них начал узнавать о верованиях и обычаях христиан. Многие заявляли, что они не христиане, другие говорили, что хотя какое-то время они следовали новой вере, теперь они отказались от нее. От этих людей Плиний требовал только помолиться богам, воскурить фимиам перед образом императора и проклясть Христа, так как слышал, что настоящие христиане никогда этого не сделают. После исполнения этого ритуала он их просто отпускал.

С теми же, кто упорствовал в своей вере, дело обстояло сложнее. Обычно Плиний трижды предоставлял им возможность отречься, угрожая смертной казнью. Если они отказывались, он казнил их не столько за принадлежность к христианству, сколько за упрямство. Если они были римскими гражданами, он отправлял их в Рим, как того требовал закон.

Плиний, однако, считал себя человеком справедливым, поэтому он почувствовал потребность выяснить, в каких преступлениях повинны христиане, помимо простого упрямства. Но узнал он лишь то, что христиане собираются перед рассветом, воспевая Христа "как бога", и дают обет не совершать краж, прелюбодеяний или каких-то других подобных грехов. Они также собирались на совместные трапезы, но отказались от этого обычая, когда власти запретили тайные собрания. Не будучи вполне уверенным, что он узнал всю правду, Плиний подверг пытке двух христианских служительниц. Но они лишь подтвердили уже известные ему факты.

Встал вопрос, следует ли наказывать христиан за конкретные преступления или считать преступлением уже сам факт наименования себя христианином? Не зная, какой ему придерживаться линии, Плиний приостановил расследование и обратился к императору Траяну с просьбой о дальнейших указаниях.

Ответ императора был кратким. Когда речь идет о наказании христиан, нет общего правила, которое было бы применимо во всех случаях. С одной стороны, характер их преступления таков, что государству не стоит тратить время на их розыск. С другой – если против них выдвинуто обвинение и они от отречения отказываются, их надо наказывать. Те, кто изъявляет готовность поклоняться богам, подлежат помилованию без дополнительного расследования. Наконец, не следует принимать во внимание анонимные обвинения, ибо они – не самый лучший юридический прецедент и недостойны эпохи.

Почти сто лет спустя Тертуллиан, христианин, живший в Северной Африке, как юрист возмутился несправедливостью такого подхода, который тогда еще практиковался:

Какой явно противоречивый закон! Он гласит, что искать их не надо, как будто они невиновны, но в то же время повелевает наказывать их, как будто они виновны. Он говорит о помиловании, но он жесток. Зачем вы запутываете собственных цензоров? Если вы наказываете, почему не надо проводить расследования? Если вы не проводите расследования, почему вы не снимаете обвинение? {3}

Хотя логики в решении Траяна действительно мало, нельзя сказать того же о политическом смысле его действий. Он понял, что имел в виду Плиний: сам факт принадлежности к христианам еще не есть преступление против общества или против государства. Поэтому государству не следует тратить силы на розыски христиан. Но когда им предъявляется обвинение и они предстают перед властями, надо принуждать их поклоняться богам империи либо наказывать. В противном случае имперские суды потеряют авторитет. Иными словами, христиан наказывали не за преступления, совершенные до суда, а за проявление ими неуважения к римским судам. Тех, кто открыто отказывался поклоняться богам и императору, необходимо было наказывать – во-первых, потому что этого требовало достоинство судов, а во-вторых, потому что отказ поклоняться императору, по сути, подразумевал отрицание его права управлять государством.

По этим причинам еще долгое время после смерти Траяна в Вифинии и далеко за ее пределами придерживались установок, намеченных им в ответе Плинию. Во II веке и в начале III христиан специально не разыскивали, но, когда они представали перед властями, их подвергали наказанию. Подобная политика проводилась и до обмена письмами между Плинием и Трая-ном, что видно из обстоятельств, сопутствующих написанию семи писем Игнатия.

1.14 Игнатий Антиохийский, Богоносец

Примерно в 107 году по Р.Х. епископ Антиохии Игнатий, человек преклонного возраста, был приговорен имперскими властями к смертной казни. В то время в Риме замышлялись большие празднества в ознаменование очередной военной победы, и Игнатия отправили в столицу, где его казнь должна была стать одним из развлечений, приготовленных для народа. На пути к мученической смерти он написал семь писем, представляющих собой ценнейшие документы для нашего понимания раннего христианства.

Игнатий родился где-то около 30 или 35 года по Р.Х., а когда он закончил жизнь мученической смертью, ему было за семьдесят. В своих письмах он неоднократно называет себя "богоносцем", что подразумевает его известность под этим именем и свидетельствует о высоком уважении, которым он пользовался среди христиан. Гораздо позднее, слегка изменив греческий текст его писем, о Игнатии стали говорить как о "рожденном Богом", и родилась легенда, что он был тем самым ребенком, которого Иисус призвал и поставил среди учеников. Как бы там ни было, к началу II века Игнатий, будучи епископом (вторым после апостолов) одной из самых старых церквей, Антиохийской, пользовался большим авторитетом во всем христианском братстве.

Нам ничего не известно ни об аресте и суде над Игнатием, ни о том, кто выдвинул против него обвинение. Из его писем явствует, что в Антиохии было несколько фракций и что епископ твердо противостоял учениям, которые считал еретическими. Неясно, было ли обвинение выдвинуто язычником или раскольником из числа христиан, стремившимся погубить его. Во всяком случае, по той или иной причине Игнатия арестовали, судили и приговорили к смертной казни в Риме.

По дороге в Рим Игнатий и сопровождавшие его стражники проходили по Малой Азии. Увидеться с ним хотели многие христиане. Игнатий мог встречаться и говорить с ними. У него был даже личный христианский секретарь, записывавший под его диктовку письма. Из этого явствует, что повальных гонений в то время в Римской империи не было и что наказывали только тех, кто представал перед судом. Именно поэтому Игнатий мог принимать посетителей, виновных явно в том же самом "преступлении", за которое был осужден он сам.

Итогом этих встреч и стали семь писем Игнатия. Он встретился с епископом, двумя пресвитерами и диаконом Магнезийской церкви. Из Траллы к нему пришел епископ Полибий. Ефес послал делегацию во главе с епископом Онисимом – вполне возможно, тем же человеком, о котором Павел писал Филимону. Всем этим церквам Игнатий отправил письма из Смирны. Затем в Троаде он написал остальные письма: одно – церкви в Смирне, другое – епископу Поликарпу и еще одно – церкви в Филадельфии, Но самое содержательное письмо, помогающее нам понять сущность гонений и мученичества во II веке, – то, которое Игнатий написал из Смирны Римской церкви.

Игнатий каким-то образом узнал, что христиане в Риме ищут возможность спасти его от смертной казни. К этому он отнесся без энтузиазма. Он был готов скрепить свое свидетельство кровью, и любые попытки римских христиан спасти его помешали бы достижению этой цели. Поэтому он написал им:

Меня беспокоят ваши добрые намерения, которые могут повредить мне. Возможно, вам удастся осуществить ваш план. Но если вы оставите мою просьбу без внимания, мне будет очень трудно приблизиться к Богу.

По словам Игнатия, он хотел пройти через те же страдания, что и его Бог, то есть Иисус Христос. Готовясь совершить последнюю жертву, Игнатий верил, что именно сейчас он становится учеником, и поэтому он просил римских христиан молиться не за его освобождение, а за то, чтобы у него хватило сил выдержать любые испытания: "чтобы я смог не только называться христианином, но и вести себя как христианин… Моя любовь пригвождается к древу… Я уже чувствую не вкус тленной пищи… но вкус Божьего хлеба, который есть Тело Иисуса Христа… я хочу пить Его кровь, которая есть вечный напиток… Благодаря страданиям я буду свободным в Иисусе Христе и вместе с Ним воскресну в свободе… Я есть Божье пшеничное зерно, которое будет перемолото зубами хищных зверей, чтобы стать чистым хлебом Христовым". Игнатий так мужественно ведет себя перед лицом смерти, потому что благодаря ей он станет свидетелем:

Если вы будете молчать обо мне, я стану словом Божьим. Но если вы позволите себе поддаться чувству любви к моей плоти, я останусь просто человеческим голосом {4} .

Вскоре после этого епископ Смирны Поликарп написал христианам в Филиппах, интересуясь судьбой Игнатия. Ответ филиппийцев не сохранился, но, по всей вероятности, Игнатий, как он и ожидал, умер по приезде в Рим.

1.15 Мученичество Поликарпа

О мученичестве Игнатия известно очень мало, однако гораздо больше сведений сохранилось о смерти его молодого друга Поликарпа, чье время пришло почти полвека спустя. Шел 155 год, по-прежнему проводилась политическая линия, о которой Траян писал Плинию. Специально розыском христиан не занимались, но когда им предъявлялось обвинение и они отказывались поклоняться богам, их наказывали.

О событиях в Смирне нам известно от автора, который утверждает, что был их свидетелем. Дело началось с того, что перед властями предстала группа христиан, которые все до одного отказались поклоняться богам. Несмотря на жесточайшие пытки, они оставались твердыми в вере – как говорится в рассказе, "полагаясь на Христа, они не обращали внимания на мирские боли". Когда перед судом предстал пожилой христианин по имени Германик, ему сказали, что ввиду его преклонного возраста он должен отречься, чтобы избежать пыток и мучительной смерти. На это он отвечал, что у него нет больше желания жить в мире, в котором вершатся такие неправедные дела. И чтобы доказать, что его слова – не пустой звук, он сам попросил привести хищников, чтобы они растерзали его. Этот мужественный поступок вызвал еще больший гнев толпы, раздались возгласы: "Смерть безбожникам!" (то есть тем, у кого нет видимых богов) и "Приведите Поликарпа!".

Узнав, что его разыскивают, старый епископ последовал совету своей паствы и несколько дней скрывался. Потом он сменил убежище, но все равно был обнаружен. Поликарп решил, что его арест – воля Божья: он не стал больше скрываться и спокойно ждал, когда за ним придут.

Председательствовавший на суде проконсул увещевал его, настоятельно советовал подумать о своем почтенном возрасте и вознести хвалу императору. Когда Поликарп отказался, судья приказал ему крикнуть: "Долой безбожников!" И Поликарп, показав на окружавшую его толпу, сказал: "Да. Долой безбожников!" Судья продолжал настаивать и обещал, что если он даст клятву именем императора и проклянет Христа, то получит свободу. Но Поликарп ответил: "Я служу Ему восемьдесят шесть лет, и за эти годы Он не сделал мне ничего плохого. Как я могу проклинать спасшего меня Царя?"

Диалог продолжался. Когда судья пригрозил сжечь его заживо, Поликарп ответил, что огонь, зажженный судьей, будет гореть лишь мгновение, а вечная жизнь не кончается никогда. Наконец, когда его привязали к столбу, чтобы сжечь на костре, он устремил взгляд вверх и вознес молитву: "Владыко Боже… благодарю, что Ты счел меня достойным этого мгновения, чтобы я смог вместе с другими Твоими мучениками разделить чашу Христову… За это… я благословляю и прославляю Тебя. Аминь" {5} .

Много лет назад Игнатий Антиохийский наставлял молодого епископа Поликарпа достойно исполнять епископские обязанности и быть твердым в вере. Теперь Поликарп подтвердил, что он внял каждому слову своего учителя и достойно последовал его примеру.

В этом рассказе есть одна важная деталь – когда Поликарп узнал, что его разыскивают, он скрывался и прятался. Упоминается в нем и о том, что некий Квинт, сам предложивший себя на мученичество, в последний момент проявил слабость и отказался от веры. Эти подробности имели важное значение для тех первых христиан, которые считали, что человек не сам избирает себя на мученическую смерть – его избирает Бог. Избранные укреплялись Христом, страдавшим вместе с ними, и поэтому могли переносить испытания. Их стойкость исходила не от них самих, а от Бога. Те же, кто проявляли поспешность и сами обрекали себя на мученичество ("добровольцы"), были лжемучениками, и Христос оставлял их.

Но не все христиане соглашались с автором "Мученичества Поликарпа", и добровольные мученики известны в течение всего периода гонений. Действия тех из них, кто сохранял стойкость до конца, у многих встречали одобрение. Это подтверждает другой документ той эпохи – "Апология" Юстина Мученика, где рассказывается, что во время суда над неким христианином два человека выступили в его защиту, и все трое стали мучениками. Излагая эту историю, Юстин и мысли не допускает, что мученичество Двух "добровольцев" исполнено меньшей духовной силы, нежели мученичество человека, которого привлекли к суду.

1.16 Гонения при Марке Аврелии

Марк Аврелий, ставший императором в 161 году по Р.Х., был одним из самых просвещенных умов своего времени. В отличие от Нерона и Домициана, он не был властолюбив и тщеславен. Человек утонченный, он оставил после себя сборник "Размышлений", которые писал для себя и которые признаны литературным шедевром своего времени. Марк Аврелий рассказывает о том, на каких идеалах он пытался строить управление обширной империей:

С мужеской, с римской твердостью помышляй всякий час, чтобы делать то, что в руках у тебя, с надежной и ненарочитой значительностью, приветливо, благородно, справедливо, доставив себе досуг от всех прочих представлений. А доставишь, если станешь делать всякое дело будто последнее в жизни, удалившись от всего случайного и не отвращаясь под влиянием страсти от решающего разума, вдали от притворства, себялюбия, неприятия сопутствующих решений судьбы {6} .

Казалось бы, при таком императоре для христиан должен был наступить период относительного спокойствия. Но, исповедуя столь возвышенные идеалы управления, тот же самый император отдавал приказы о гонениях против христиан. В единственном месте "Размышлений", где упоминается о христианстве, император восхваляет души, которые не цепляются за жизнь, когда приходит время, а готовы расстаться со своими телами, и затем пишет, что такое отношение достойно похвалы только в том случае, если оно определяется разумом, а не "упрямством, как у христиан". Более того, этот просвещенный император, как дитя своего времени, был суеверным человеком. Он постоянно обращался за советом к провидцам и перед принятием любого важного решения совершал жертвоприношения. В первые годы его правления казалось, что вторжениям, потопам, эпидемиям и другим напастям не будет конца. Вскоре бедам нашлось объяснение – во всем виноваты христиане, именно они навлекают на империю гнев богов. Нельзя с полной уверенностью утверждать, что император мыслил именно так, но, как бы там ни было, он всецело поддерживал гонения и способствовал возрождению старой религии. Возможно, как и Плиний, самым большим недостатком христиан он считал их упрямство.

В одном из самых поучительных документов того времени рассказывается о мученичестве вдовы Фелиции и семи ее сыновей. Фелиция была одной из посвященных вдов, то есть женщиной, посвящавшей все свое время работе в церкви, которая в свою очередь поддерживала ее материально. Ее работа вызывала недовольство языческих жрецов, которые решили положить этому конец, выдвинув против нее обвинение перед властями. Префект пытался убедить ее отказаться от веры сначала с помощью обещаний, затем – угроз, но она ответила, что он напрасно теряет время: "Пока я живу, я буду поражать вас, а если вы убьете меня, моя смерть станет для вас еще более сильным поражением". Затем он попытался убедить ее сыновей. Но она помогла им сохранить стойкость, и ни один из них не отступил перед страшными и жестокими угрозами. В конечном счете протокол следствия был отправлен Марку Аврелию, и тот приказал казнить их в разных частях города – вероятно, для умиротворения разных богов.

Другим мучеником этих гонений стал Юстин, лучший, пожалуй, христианский богослов того времени, открывший в Риме школу, в которой преподавалось то, что он называл "истинной философией", то есть христианское вероучение. В публичном диспуте он одержал верх над известным языческим философом, и, по некоторым сведениям, именно этот философ выдвинул против него обвинение. Как бы там ни было, Юстин умер мученической смертью в Риме, хотя одеяния" о его мученичестве появились гораздо позднее и содержащиеся в них детали нельзя считать вполне достоверными.

Еще кое-что об этих гонениях мы узнаем из письма, отправленного церквами Лиона и Вьенны в Галлии братьям-христианам во Фригии и Малой Азии. Похоже, что в этих городах христианам сначала всего лишь запрещалось посещать общественные места. Но затем толпы людей начали преследовать их на улицах, выкрикивая угрозы и забрасывая камнями. В конце концов нескольких христиан арестовали и привели к наместнику для суда. Там из толпы вышел некий Ветий Эпагат, заявивший, что он хочет защищать христиан. На вопрос, принадлежит ли он сам к их числу, он ответил утвердительно и был включен в группу обвиняемых.

В письме говорится, что гонения грянули неожиданно, "как гром среди ясного неба", поэтому многие не были к ним готовы. Некоторые христиане проявили слабость и "покинули лоно церкви, как выкидыши".

Остальные, однако, держались стойко, что вызывало еще больший гнев наместника и толпы. Их начали пытать. Некий Санкт под пытками отвечал лишь: "Я – христианин". Его продолжали пытать, но ничего кроме этих слов так и не услышали. Вдохновленные этим и другими свидетельствами мужества, некоторые из тех, кто отрекся, вернулись к вере и приняли мученическую смерть. В письме точно не сообщается, сколько христиан погибло, говорится лишь, что в месте их заточения была такая давка, что мученики умирали от удушья, прежде чем палачи успевали прийти за ними.

Это – только несколько примеров того, что происходило при царствовании просвещенного Марка Аврелия. Сохранились и другие рассказы о мученичестве. Мы вправе предположить, что в дошедших до нас документах описывается лишь малая доля того, что вершилось не только в Риме, но и во всей империи.

1.17 Конец II века

Марк Аврелий умер в 180 году по Р.Х., и сменил его Коммод, начавший совместное правление с ним за восемь лет до его смерти. Хотя Коммод и не издавал никаких эдиктов, отменявших гонения, во время его царствования буря стихла и число мучеников было относительно небольшим. После смерти Коммода наступил период гражданской войны, и на христиан не обращали внимания из-за более насущных вопросов. Наконец, в 193 году по Р.Х. властителем империи стал Септимий Север. Первое время жизнь христиан под его управлением была спокойной. Но в конечном счете и его имя пополнило растущий список гонителей церкви. Происходило это уже в начале III века, поэтому к Септимию Северу мы вернемся ниже.

Подведем итоги. На протяжении всего II века положение христиан оставалось шатким и опасным. Гонения свирепствовали не беспрерывно. Временами в одних частях империи христиан преследовали, но зато не трогали в других. Поскольку в соответствии с общей линией, обозначенной Траяном, христиан специально не искали, но принуждали отрекаться или наказывали, когда они представали перед властями, важную роль играла добрая воля окружавших их людей. Если они верили дурным слухам на их счет, выдвигались обвинения и начинались гонения. Поэтому очень важно было показать необоснованность этих слухов и дать язычникам правильное и благоприятное представление о христианстве. В этом и заключалась задача апологетов, к деятельности которых мы сейчас обратимся.