После того, как мальчики-трудни вернулись в деревню на побережье, тренировки младших учеников Теней стали намного интенсивней. Ещё два года они изучали техники владения самым различным оружием, а также бегали, прыгали, плавали, ползали. Лекари обучали учеников останавливать кровь, вправлять вывихи, готовить целебные отвары. Хранители Формул давали азы знаний по изготовлению и применению всевозможных ядов.

Шайнара выросла и превратилась в красивую восемнадцатилетнюю девушку. Задир, Гевор, Анок и Руден тоже возмужали. Под их одеждой теперь легко угадывался рельеф мускул, а черты лиц утратили юношескую мягкость.

Как-то, когда ученики обедали в трапезной, и только Гевор остался снаружи в Круге Последних, Шайнара сказала:

— Мы с вами уже три года вместе. Вместе тренируемся и вместе работаем на Варена Сайрока. И мы все хотим служить Ордену одинаково сильно. Так почему же тогда нас, таких одинаковых в своём стремлении и желании быть полезными, разделяют за трапезным столом? Почему кому-то достаётся вкусный обед, а кому-то только хлеб с водой?

— И что такого? — спросил Задир с дальнего конца стола. — Каждый должен расплачиваться за свои ошибки сам. И нет среди нас одинаковых. Всегда будут лучшие и худшие.

— Я говорю не о навыках, а о желании служить Ордену. В этом желании мы одинаковы. А получается так, будто мы всё это делаем за еду? Нас дрессируют, словно собак. Сделал хорошо, возьми вкусный кусочек, не сделал — кусочка не получишь.

— Тс-с, — зашептал Анок, оглядываясь по сторонам, — тише ты, разошлась…

— Она права, — сказал Руден. — Нас поощряют вкусной едой, как будто без неё мы сделали бы свою работу хуже. Это унизительно.

— Не знаю, насколько что унизительно, — отозвался Задир и вальяжно развалился на стуле, — но я никогда не был в Круге Последних…

Шайнара долго смотрела на ломившийся от изобилия стол. А потом встала, взяла кусок хлеба, налила себе стакан воды и вышла из трапезной.

Гевор удивлённо посмотрел на девушку, вошедшую в Круг Последних. Она ничего не сказала, только поприветствовала его стаканом воды так, словно это был бокал с вином, и села на один из валунов в Круге. Но ещё больше парень удивился, когда следом за ней появились Анок и Руден. Они тоже несли хлеб и воду, и, войдя в Круг, разместились на свободных камнях. Все четверо ещё раз переглянулись, улыбнулись друг другу и принялись за еду.

— Так, что здесь происходит? — спросил Варен Сайрок, выйдя из трапезной и заметив в Круге Последних такое количество младших учеников.

Те перестали жевать и встали.

— В «Слове о Тени» сказано, что Орден — это единство, — начала Шайнара, — мы хоть и младшие ученики, но тоже члены Ордена. И среди нас нет последних. Мы все первые в своём стремлении служить…

— Вторые, — пренебрежительно перебил Задир, проходя мимо.

— Круг Последних разделяет нас, — продолжала Шайнара. — А значит разделяет и единство Ордена…

Она замолчала. Варен Сайрок тоже ничего не говорил. Он ещё раз обвёл взглядом молодых людей, а потом развернулся и ушёл.

Ученики ободряюще друг другу закивали.

— Эй, «тоже члены Ордена», — передразнил Ивар, слышавший из кухни весь разговор, — могу налить компотику… всем.

* * *

В тот же вечер Магистр Теней Велиар Хрут собрал учеников в Зале Пустоты и сказал:

— Завтра Ночь Призраков. На ваше место придут другие, а вы станете старшими учениками. В честь этого события в долине Ушедших будет пир, и я хочу, чтобы на этом пиру у меня на столе стояла бутылка рубинового аскориса. Вы знаете, что это?

— Вино, которое производят трудни на побережье, — ответил Задир.

— Да, — подтвердил Магистр, — вино. Но мне нужно не любое вино, а то, которое хранит у себя Барламо Солеро. Вы, вероятно, его знаете. Это старик, который распоряжается водной системой плантаций. Он живёт на самой окраине деревни, в высоком жёлтом доме.

— Это тот старик, который почти слепой? — спросил Анок.

— Да-да. Он уже давно ничего толком не видит. Но рубиновый аскорис делает так, как никто в мире. И ваша задача — принести его мне. Бутылка всего одна и потому она особенно ценна. Старый хитрец добавляет в своё вино какой-то секретный ингредиент и никому не раскрывает рецепта, — Магистр усмехнулся. — Итак, ученики, вы поняли задачу?

— Ограбить слепого старика, — Задир даже фыркнул от пренебрежения.

— Принести бутылку рубинового аскориса, — спокойно уточнил Магистр Велиар. — Завтра на пиру она должна стоять у меня на столе. Тот, кто это сделает, будет назначен главным среди старших учеников. Но, если попадётесь Барламо Солеро, не вздумайте сказать, что это я вас послал…

Ученики отдали честь Магистру Теней и вышли из Зала Пустоты.

— В чем доблесть — ограбить слепого? — спросил Анок, когда они достаточно удалились от Тайной Обители.

— Может, просто потешить самолюбие Магистра Хрута? — отозвался Гевор.

— Смысл — выявить среди нас лучшего, — сказал Руден.

— Тень не должна обсуждать приказы, — вмешался Задир. — Так что, просто заткнитесь и бегом на побережье.

— Тебя ещё никто не сделал главным, чтобы командовать нами, — огрызнулся Анок.

— Это лишь вопрос времени, — ответил Задир.

— Ты слишком самоуверен.

— Просто среди нас только я достаточно силён, чтобы нести это бремя.

— Бремя? Ну-ну… Да ты же спишь и видишь, как всегда оставаться первым. И ты никогда не сотрудничаешь!

— Я умею решать проблемы в одиночку. А если ты — нет, то какая же ты, к мордору, Тень?! Она, — Задир указал на Шайнару, — вбила вам в голову, что мы должны научиться помогать друг другу и вместе преодолевать трудности. Но это не так. Только постоянное состязание делает нас лучше, сильнее и умнее. Жаль, что вы этого не понимаете.

И Задир направился бегом на побережье.

Шайнара слушала эту перепалку молча. Упрёк Задира нисколько не задел её. Она действительно считала, что, если ученики будут помогать друг другу, то добьются больших успехов. Гевор, Руден и Анок обычно разделяли её взгляды, но сейчас, глядя вслед убегающему Задиру, Руден сказал:

— Он, конечно, та ещё высокомерная задница, но, может быть, в этот раз он и прав. Магистр Хрут хочет назначить главного. А главный должен быть лучшим. А выявить лучшего можно лишь сталкивая нас лбами.

Но ему никто не ответил. Анок и Гевор уже бросились догонять Задира. Руден посмотрел на Шайнару и, подхватив свое тренировочное оружие, побежал за Аноком и Гевором. Девушка вздохнула и решила тоже не отставать.

* * *

На остров опустилась ночь. Но на побережье было ещё оживлённо. Предстоял пир, и трудни весь день готовились к нему. Постепенно они разошлись по своим домам. Узкий жёлтый месяц то и дело нырял в гонимые ветром тучи, и это было на руку притаившимся ученикам.

Шайнара наблюдала за деревней из-за большого валуна. Она знала, где находится дом Барламо Солеро. Задира, анока, Гевора и Рудена нигде не было видно. Может, они тоже заняли выжидательную позицию.

Когда в деревне стало совсем тихо, девушка подобралась к дому Борламо Солеро ближе. Она слышала, как старик несколько раз кашлянул, а потом увидела, как он вышел из дома и направился в двухэтажный сарай неподалёку.

Возле сарая были развешены гроздья сухих рубиновых ягод. Шайнара подползла ещё ближе, и её нос уловил характерный запах браги. И тут девушка заметила на крыше сарая силуэт. Он ловко пролез в окно второго этажа, послышался стук и приглушённый возглас, а потом снова стало тихо.

Шайнара подползла к окну и осторожно заглянула внутрь. Там горела масляная лампа. Она освещала стол, на котором стояла та самая бутылка рубинового аскориса, будто специально забытая на самом видном месте. Вокруг никого не было. Забрать со стола бутылку прямо сейчас казалось пустяковым делом — достаточно перепрыгнуть через подоконник.

Но тут послышался шорох и из печной трубы в помещение выкатился Анок. Девочка увидела его перемазанное в саже лицо в освещении лампы. Он протянул руку и схватил со стола бутылку. И в это момент сверху на него упала сеть. Анок попытался распороть её ножом и выбраться, но он не успел. В комнату ворвались четверо крепких трудней. Они выбили у Анока нож и, не разрезая сетки, уволокли несчастного куда-то за дверь.

— Не для твоих потных ручек, малыш, созревало моё вино, — услышала оттуда Шайнара скрипучий старческий голос.

Девушка замерла под окном, не дыша. Где-то сбоку раздался резкий свист. Это сработала ещё одна ловушка. Из сарая выскочили всё те же четверо трудней. Шайнара вжалась в стену. Они не заметили её и пробежали дальше. А потом девушка увидела, как по земле тащат ещё одно тело, завёрнутое в сеть.

Шайнара поняла, что задание не такое и простое, как показалось вначале, и она решила ещё раз всё обдумать, прежде, чем действовать. Девушка стала медленно отползать от окна, но во тьме не разглядела и задела натянутую и хорошо замаскированную кем-то верёвочку. Раздался знакомый свист и Шайнару накрыла сеть. Всё те же трудни отвели девушку в сарай на второй этаж и подвесили к потолку за ноги. В таком перевёрнутом положении здесь уже висели и все остальные ученики…

— Так-так-так, — сказал старик, поднимаясь со стула и опираясь на массивную чёрную трость, — вы решили, что раз я слепой, то меня можно и ограбить? И это ученики Теней! Мне стыдно за вас. Кто же дал вам столь низкое поручение? А?

Пленники молчали.

— Ладно. Я отпущу того, кто скажет мне имя заказчика. Ну?

Ученики не произносили ни слова и только угрюмо сопели.

Старик открыл дверь и крикнул в коридор:

— Мик! Давай скорей. Всё веселье пропустишь…

В сарай вошёл Мик. Он был всё такой же полный и нерасторопный. Увидев висящих под потолком учеников, его улыбка растянулась до ушей. В руках он держал свежесрезанные розги.

— Даю вам последний шанс, — вновь обратился Барламо Солеро к пленникам, — скажите мне, кто вас послал, и я отпущу всех.

Ученики молчали.

— Ну что ж, — продолжил старик, — ночка длинная, а развлечений у меня много… Начинай, Мик.

Молодой трудень не заставил себя долго ждать и принялся с энтузиазмом сечь подвешенных к потолку учеников, приговаривая:

— Вы смеялись надо мной, когда я учился с вами. Вы считали себя лучше и умнее. А сами попались в наши ловушки, как глупые курицы. Хотя нет… курицы и то не попались бы…

Было видно, что Мику доставляло огромное удовольствие словесно унижать учеников Теней. Он выдумывал оскорбления и сам же от них приходил в восторг. А руки его работали без устали.

— Вы все из себя такие самоуверенные. И конечно думали, что вам стоит отобрать вино у какого-то старика с побережья! И вам даже в голову не пришло узнать о нём больше! Вы просто жалкие недоумки, а не Тени! Барламо Солеро был Мастером Боя в Ордене, пока Железный герцог не ослепил его. Но даже в таком положении Барламо сильнее любого из вас. Быть может, если бы вы объединились, то у вас и был бы хоть какой-то шанс… Но вы же такие тупоголовые!

Мик сёк подвешенных учеников направо и налево. Те не издавали ни звука. Несколько обжигающих ударов досталось и Шайнаре. Потом Мик ушёл, а Барламо Солеро и его прислужники продолжили экзекуцию.

Учеников обливали ледяной водой, хлестали узловатыми верёвками и кололи иголками. С рассветом старик приказал опустить изнеможенные тела на пол.

— Проваливайте отсюда, сосунки, — сказал он, от души пнув напоследок каждое тело, — и передайте Велиару Хруту, что вы ни на что не годитесь…

Побитые и униженные, ученики выбрались из деревни. Все они были подавлены, и никто ни с кем не разговаривал. Еле передвигая ноги, они направились к Тайной Обители, и только Шайнара отстала. Девочка села на дорогу и развернулась в сторону побережья. Она сидела на земле и наблюдала, как просыпается деревня. У трудней было много ещё сегодня забот по подготовке к ночному пиру.

Дом Барламо Солеро тоже ожил. Те, кто всю ночь издевались над пленниками, теперь занялись своей работой. А самого старика нигде не было видно. Может, он где-нибудь отсыпался после бессонной ночи.

Шайнара встала и снова направилась к побережью. Девочка осторожно прокралась к сараю Барламо Солеро и заглянула внутрь. Бутылка рубинового аскориса всё ещё стояла на столе. Странно, что хитрый винодел до сих пор не убрал её. Шайнара перемахнула через подоконник и схватила заветное вино.

— Тебе мало досталось? — услышала она знакомый скрипучий голос за спиной и обернулась.

В дверях стоял Барламо Солеро.

— Запомни, деточка, — никто никогда и ничего не заберёт у Борламо Солеро без его разрешения.

— А ты не такой уж и слепой, да? — ответила Шайнара, оттягивая время и придумывая пути к отступлению.

Старик ухмыльнулся и поднял массивную трость, на которую опирался при передвижении.

— Поставь на место моё вино, девочка, и проваливай отсюда, — сказал он. — Игра окончена.

— Я не могу. У меня приказ. А Тень не возвращается, не выполнив приказа.

— Тогда пеняй на себя…

Старик бросился на Шайнару и, не смотря на свою слепоту, стал очень ловко орудовать своей тростью. Шайнара еле уворачивалась от его ударов. Она защищалась всем, что попадалось ей под руку, но натиск Барламо было невозможно остановить.

И вдруг Шайнара, отбиваясь от очередного выпада, посмотрела в окно и, изобразив на лице дикий ужас, истошно закричала.

— Пожар! Твой дом горит!

Барламо опустил трость и подскочил к окну. А девочка в мгновенье ока выскочила в открытую дверь и понеслась так, что только пятки засверкали…

Шайнара бежала не останавливаясь, и была уже далеко от побережья, как вдруг на дорогу перед ней выпрыгнул Задир. В руках он держал два деревянных тренировочных меча.

— Отдай это мне, — сказал Задир, указывая на бутылку с вином.

— Вы же все ушли. Это я её добыла, — ответила девушка.

— Да. Ты добыла. А я заберу.

— Это подло.

— Нет. Это будет честно, — и Задир бросил один из мечей Шайнаре. — Защищайся.

Девушка подняла меч и сжала его в руке. Задир начал атаку первым. Мечи младших учеников скрестились. Так яростно Задир ещё никогда не фехтовал. После ночных пыток тело Шайнары ныло от усталости и боли, а Задиру словно всё было ни почём. Он твёрдо решил завладеть вожделенной бутылкой. Шайнара сопротивлялась отчаянно, но всё равно безнадёжно проигрывала. И, в конце концов, Задир выбил у неё из рук меч и, приставив свой к её горлу, сказал:

— Теперь ты понимаешь, кто из нас лучший ученик?

— Ты всего лишь лучший боец, — ответила девушка.

Задир ухмыльнулся, убрал меч и забрал бутылку…