— Look, Steve, this is a blend. — Стив с любопытством заглядывает в объектив. — Do you know, what blend is for?

— No.

— Okay. Can you see what is written there on the stewardess’s badge?

— No.

— Now narrow your lids and look again.

— A — I — R — F — R — A — N — C — E. It’s Air France!

— Okay. Now, lens no eyelids…

— And blend is like an eyelid, right?

— Absolutely. When I narrow it, a large piece of image is in focus. For example from here to the end of the plane. And when it’s wide open, only our walrus man is.

— Cool! And what about my camera? — Он посмотрел на свою кодаковскую мыльницу, — точно такую я подарил Андрею на прошлый Новый Год: все его фотографии имели что-то общее. Я не сразу сообразил, что именно, — на них было много пустого пространства сверху. Я долго объяснял ему, что нужно стараться, чтобы те, кого он снимает, были в центре, а потом вдруг сообразил, что на фотографиях были, в основном, взрослые, сильно выше его, и оставил ребёнка в покое. Это проблема не с чувством композиции, — думал я, — это такая проблема, которая с возрастом проходит, — думал, глядя на карандашные отметки у двери в его комнату, — проходит, проходит, это вообще не проблема, когда на фотографиях много неба, чего это я вообще, чего?

— Oh, you can't change blend here.

— And what can I change?

— Actually nothing. Such cameras do everything themselves.

— I don’t want it to do everything itself! I want to be a real photographer.

— Okay, you will be. Some day. But now you have to just train with this one.

Джози бросает на меня благодарный взгляд.