Наступила уже осень, когда Серега наш, наконец-то, смог выбраться с нами покопать. Это было уже во второй половине сентября, когда мы собрались втроем – я, Стас и Серега – и поехали снова в наше замечательное Некрасово. Этот поход был запланирован на целых два дня, то есть, оба выходных находятся полностью в нашем распоряжении.
Мы в этот раз могли рассчитывать на гостеприимство Серегиной бытовки, коль уж он ехал вместе с нами. Это было очень кстати, ведь в сентябре ночевка в палатке в лесу не содержит в себе летних преимуществ. Наоборот, имеет все недостатки, которых нам хотелось бы избежать. Поскольку день короткий, то заканчивать копать придется раньше, и провести время просто у костра, согреваясь перед тем, как идти спать в палатку, согласитесь, весьма сомнительное удовольствие. Тем более, что организм после лета еще не привык к холоду. Кроме того, просыпаться утром и ощущать себя хоть и в спальном мешке, но все-таки под надежной крышей и в четырех стенах гораздо приятнее, чем вылезать из палатки в утреннюю прохладу. И еще эти холодные ботинки, куда нужно засовывать ноги после теплой туристической постели, холодная и иногда сырая от влажной ночи одежда – эти маленькие минусы непременно сопровождают любую ночевку в лесу.
Но если ты хорошо выспался в домике, встал с удовольствием, вышел на улицу и там уже начинаешь разжигать костер и потом надеваешь на себя вынесенные из домика сухие и теплые вещи, то нет никакого страха перед будущим маршрутом в лесу. Наоборот, есть желание поскорее скинуть с себя гнет города и освободиться от налета цивилизации, чтобы с головой окунуться в дикую природу и насладиться долгожданными копательскими приключениями. А они непременно сопровождаются долгими хождениями по лесу, мокрыми ногами от переходов по залитым дождями местам, замерзшим рукам, затекшими плечами от тяжелого рюкзака, гудящей спиной и прочими лишениями.
В субботу до полудня мы были уже возле бытовки, Серега звякал ключами и отпирал ее, а мы со Стасом оглядывали окрестные леса и не узнавали их. От былых ярких красок не было и следа, все старо серо-желтым. Никаких ароматов полевых цветов, которые казались нам летом самим собой разумеющимся, унюхать было невозможно: все давным-давно отцвело и пожухло. Желтые листья уже попадали на землю в приличном количестве, комары пропали.
Мы не стали даже обедать, рассудив, что обедать лучше в лесу и именно на местах боев. Силы у нас были в достаточном количестве, а поскольку мы все спальные мешки, пенки, лишнюю еду и воду оставляем в бытовке, то рюкзаки наши были практически пустыми.
И вот мы двинулись в лес практически налегке, в руках металлоискатели и лопаты, в рюкзаках минимальный запас воды и еды, которого должно хватить ровно на обед и ужин. Серега, конечно же, был уже введен в курс нашего прошлого похода, и мы все вместе решили идти от опушки прямо в лес и дойти до реки Вори. Мы со Стасом дошли до нее в прошлый раз примерно за полтора часа и успели обследовать лишь малый квадрат. А ведь там было много ям, который успели только окинуть взглядом. Теперь же мы горели желанием дойти до Вори и ходить по позициям, расположенным вдоль нее. У нас на это был целый день, и даже рано сгущавшиеся сумерки не могли бы нас заставить уходить отсюда раньше, потому что Серега взял с собой недавно купленный GPS-навигатор фирмы Garmin. Это значит, что мы могли бы копать там вплоть до темноты, после чего по навигатору могли бы вернуться к бытовке даже ночью, чего было бы сделать невозможно без него.
Втроем и налегке мы сделали рывок, и вот мы стоим на берегу Вори. В честь этого было решено дать торжественный обед, состоявший, впрочем, из вполне прозаичной гречневой каши и тушенки. Чай прилагался обязательно. Пока я традиционно занимался костром и варил кашу, Стас и Серега пошли копать по верхам. Стас работал с моим металлоискателем, а Серега со своим, который он купил еще пару лет назад и который до нашего с ним знакомства почти все это время лежал у него дома без дела. Я сразу решил, что не стоит никуда торопиться, и спешка в оценке места и желание быстро что-то найти редко дают хорошие находки. Надо ведь осмотреться, обдумать, подышать воздухом и постараться понять, как же эти места выглядели 60 с лишним лет назад? Что тут могло происходить? Что здесь делали люди? Чем был наполнены их минуты, часы, дни, недели, прожитые здесь? Ведь если мы пришли сюда по своему желанию, то немецкие и русские солдаты оказались тут в то время по воле обстоятельств. Как они приспосабливали ландшафт к себе? Как они приспосабливались сами к погоде, где брали воду, дрова, еду? Возможно, им привозили из тыла оружие, боеприпасы, одежду? Если так, то с какой стороны было снабжение, по какой дороге?
Эти и другие вопросы стоит непременно задавать себе, а иначе пребывание на местах боев превращается лишь в бездумную физическую работу в лучшем случае, когда есть ясно видимые следы войны и совершенно понятно, что копать нужно рядом с землянками и блиндажами, а особенно внимательно следует проверять брустверы окопов.
Вот мы пообедали, оставили все рюкзаки на одном приметном месте и пошли копать. На немецком берегу Вори, как мы его между собой называли, рос в основном старый лес. Большие деревья с толстыми столами и грубой корой, отстоящие друг о друга на расстоянии 10—20 метров. Между ними вырытые и оплывшие блиндажи, рядом позиции артиллерии, скорее всего, большого калибра. Окопов очень мало и они все короткие и узкие, очевидно, что это щели для укрытия личного состава от налетов с воздуха и от артобстрелов. Ям здесь очень много, и они не заканчиваются. Так мы и ходили втроем с двумя металлоискателями, копая сначала каждый сигнал, а затем переключились на поиск цветных металлов. Всякого черного металла было очень много, это был все сплошь хлам войны и бытовой мусор с солдатских позиций, а нам уже теперь хотелось ценных военных раритетов. Мы уже понимали, что среди груд хлама все-таки можно найти стоящую вещь, и не разменивались на всякую ерунду.
Процесс шел как всегда бойко, стоит только заняться копанием, как время перестает ощущаться, и ты попадаешь в весьма своеобразное состояние. Это похоже на транс, в который, возможно, впадает бегун-марафонец. Ведь ему нужно без остановки пробежать 42 километра 195 метров. И для этого весь его организм каким-то образом проводит оценку своего состояния, каждая клеточка докладывает куда-то в самый центр мозга о своем статусе, после чего этот командный центр выдает параметры бега: скорость передвижения ног и рук, частоту дыхания и другие важные показатели. Это все происходит без участия интеллекта, который, к слову, только мешал бы. Ведь интеллект обычно занят такими вопросами, как «Что делать?», «Зачем все это?», «Что я с этого буду иметь?». А организм целиком никаких вопросов не задает, он работает как калькулятор: 5х5=25. Причем, промежуточный процесс вычисления нигде не отображается и никому не ведом, а мы можем наблюдать только результат, запечатленный в достижении.
Вот так и ходили мы втроем по лесу, охваченные процессом поиска, копания и извлекания предметов из земли. Наверное, прошло часа два, может, три.
И вот, в какой-то момент, когда каждый был занят только собой, Стас выкапывает нечто, что совершенно не похоже на обычный хлам войны.
Он вытащил из-под земли два немного выпуклых диска, каждый диаметром чуть больше ладони. Они были изготовлены из латуни, причем именно изготовлены. Изначально кто-то вырубил эти диски из раскроенной и расправленной ударами молотка латунной гильзы от орудия большого калибра. Затем аккуратно подшлифовал их края напильником, насколько это позволяли время и пряморукость работника. После этого диски были молотком выправлены так, чтобы у них образовался по внешней поверхности немного загнутый внутрь бортик. Кроме этого, в каждом диске были просверлены четыре небольших отверстия, для чего на внутренней стороне диска был прочерчен прямоугольный крест. То есть было сделано все, чтобы придать этим дискам максимально соответствующий вид для тех задач, которые им предназначались. А что же это такое? Мы с Серегой сгрудились возле Стаса и его находок, как знатоки вокруг загадки.
– Это чаши весов, – недолго думая, выпалил Серега.
– Похоже на то, – медленно потягивая слова, отозвался Стас.
– А ты вокруг все проверил? – я взял с земли металлоискатель и протянул его Стасу.
Буквально сразу, прямо тут же под дерном, нашлись и остальные детали этих весов: металлическая вертикальная стойка и закрепленная на ней горизонтальная перекладина, к которым на веревочках и крепились эти диски-чаши.
Все сходится, это действительно походные весы, сделанные кустарным способом с использованием подручного материала. Эта находка воодушевила нас, поскольку, если такие небанальные вещи лежат здесь практически наверху, к тому же, это не просто черный металл, а именно латунь, то у нас есть все основания надеяться на более интересные находки.
Немецкие награды, кинжалы СС и СА, ящики с содержимым полевой кассы дивизии, а также пряжки, каски и штыки уже наполовину принадлежали нам. По крайней мере, в воображении мы уже ими обладали, осталось только найти, где же они находятся.
Но вот прошло еще какое-то время, и буря, устроенная интеллектом внутри черепной коробки, успокаивается, и мы снова начинаем ходить с приборами и лопатами, как заведенные на ключ фигурки. Влево-вправо, влево-вправо металлоискателем, при появлении звукового сигнала останавливаешься, уточняешь местоположение объекта и уже примерно представляешь, из какого металла он сделан, сколько весит и какого он объема. Как правило, интуиция и появившаяся в ходе копаний сноровка нас не обманывают. Сигнал от хорошего, стоящего предмета я уже легко отличаю от сигнала от консервной банки или обрывка колючей проволоки.
У Сереги же прибор, с которым он ходит, не позволяет ему быстро опознать тип металла и характер предмета. Его металлоискатель фирмы «АКА» был довольно громоздким, его интерфейс не был понятен интуитивно, а звуки разной тональности ничего не говорили о том, что же именно было под землей. Но Серега все же как-то работал с этим прибором, ему иногда удавалось поймать суть тех звуков, которые издавал металлоискатель. Он был довольно мощный и «пробивал» грунт гораздо лучше, чем мой Tesoro Compadre. И когда мне не удавалось зафиксировать на поверхности оплывшего блиндажа ничего, то Серега с его металлоискателем приходил и говорил, что прямо под нами есть какой-то предмет черного металла. И наоборот, когда он натыкался на сильно замусоренное место и его металлоискатель прямо-таки сходил с ума и верещал как компьютерная 8-битная игрушка «Тетрис», то уже я приходил к нему на выручку и помогал определить, что вот здесь лежит черный металл, а здесь есть что-то из цветного металла.
Наступал вечер, солнце скрылось за пеленой. Небо везде стало серым, подул ветерок и на нас стали сыпаться сухие желтые листья. Я решил немного отдохнуть и посидеть на бруствере большого блиндажа, пока ребята копаются в свое удовольствие. Над нами было серое небо, ветер оголял осенний лес медленно, но основательно. Уже скоро нужно было заканчивать копание, потому что идти по темноте – это не великое удовольствие. К тому же, у нас есть еще воскресенье для того, чтобы накопаться вдоволь. Пока я сидел и размышлял, Стас, в свою очередь, притомился и пришел к моему месту отдыха.
– Вот, держи прибор. Я там везде посветил, нет тут ничего интересного, – резюмировал Стас. И плюхнулся на пенку.
Я подобрал прибор и лопату, пошел туда, где Стас не успел походить. Но вот за кустами я увидел Серегу, он что-то целенаправленно копал в одном месте. Это был оплывший блиндаж, внешне похожий на воронку от снаряда или бомбы. Но четко выступающие по углам брустверы все-таки позволяли отнести эту ямы к бывшему блиндажу.
– Что есть? – окликаю Серегу, а сам в это время смотрю по сторонам. Свежих ямок вокруг практически нет, хотя Стас уверял, что все здесь проверил.
– Хлам один, но я нашел тут перстень, – отозвался Серега и прекратил копать.
Тишина охватила немецкие позиции, но всего лишь на пару секунд.
– Какой перстень? Кольцо СС? – съехидничал я, но Серега не дал мне продолжить.
Он снял перчатки, полез в карман джинсов и достал оттуда кольцо с камнем, по виду действительно напоминающее перстень. Мы стали вместе рассматривать его.
Металл, из которого был изготовлен перстень, не был драгоценным. Судя по патине и цвету поверхности, это был сплав бронзы, или медный сплав или латунь Кольцо было тонким, немного погнутым. Удивил его размер: он был огромным! Мы примеряли его, и даже когда Серега снова надел садовые матерчатые перчатки и надел это перстень на средний палец, то и в этом случае он не сидел плотно.
В качестве украшения на перстне был вставлен камень. Мы не очень хорошо разбирались в камнях, драгоценных или полудрагоценных. Возможно, это был янтарь или еще какой-то внешне похожий на него полупрозрачный камень желтого-коричневого цвета. Он не имел какой-либо ярко-выраженной огранки. Очевидно, что кольцо было потеряно не в наши дни, о чем свидетельствовал толстый слой патины на металле. Но как он сюда попал? Кто его носил? Где его нашел Серега?
– А вот тут, в яме, прямо сверху лежал. Сантиметрах в двадцати от земли, – пояснил Серега, – звонил очень хорошо, я стал копать и на первом же штыке он выскочил.
Интересное дело, как же перстень оказался в верхнем слое земли? Ведь этот блиндаж сначала имел стены и крышу, затем со временем дерево растащили на военные и гражданские нужды. Здесь наверняка после немцев ходили и советские военные трофейные команды, и деревенские жители в поисках полезных вещей для быта, и колхозники уже после войны в поисках металла для сдачи в пункты приема. И вот так с десятилетиями блиндаж превратился в практически бесформенную яму. Но почему этот перстень лежал сверху?
Объяснений у нас не было, догадки могли быть лишь самые фантастические: либо этот перстень изначально лежал в бруствере, выброшенный владельцем, а затем его смыло в яму; либо он был в глубине, и со временем земля его выдавила ближе к поверхности.
Мы походили еще в радиусе пятнадцати метров от этого места, но больше сигналов цветного металла не было. Поэтому мы вернулись к Стасу и уже все вместе стали думать о том, кто потерял, что за перстень, как он там оказался.
Вскоре мы собрались и пошли через лес обратно к бытовке и по дороге еще очень долго вели дискуссию, для чего немцам понадобились такие небольшие самодельные весы, и как здесь на берегу Вори мог остаться этот интересный перстень. Стас уверял, что весы использовали артиллеристы для навески пороха либо медики для взвешивания лекарств в полевых условиях. Мы с Серегой согласились с такой версией, она была наиболее правдоподобна и обоснована.
По возвращении домой в Москву меня ожидала весьма интересная картина. В этот раз, когда я как всегда шел от метро домой пешком, то не обнаружил на горизонте привычного мне силуэта гостиницы «Спорт». Я протер глаза – уж не показалось ли мне? Нет, все дома на месте, все выглядит так же, а самого высокого в округе здания просто нет! Куда делись его 22 этажа? В полном недоумении я просто побежал с тяжелым рюкзаком к дому, насколько хватало сил в натруженных ногах. И ведь, действительно, целая гостиница исчезла, как будто и не было ее. И только подойдя ближе, я увидел, что несколько бульдозеров разгребают кучу строительного мусора на месте, где еще позавчера стояло высотное здание. Когда я уезжал, оно еще было на месте, и ничего не предвещало такого исхода. Что это было – теракт? И лишь дома, с порога задав маме вопрос о судьбе гостиницы «Спорт», я узнал, что в минувшую субботу днем ее снесли направленным взрывом.