Индивидуальная игра и коллективная тактика в наступлении команды

Под индивидуальной игрой футболиста следует понимать любую форму противодействия с противником без непосредственной помощи своих партнеров. Например, если игрок для того, чтобы пройти к воротам противника, его обводит, это индивидуальная игра. Если же игроки, для того чтобы пройти вперед, обыгрывают противника при помощи передачи мяча друг другу, это коллективная игра.

У многих любителей футбола существует неверное представление, что индивидуальная игра – это нечто порочное и что она возможна только в атаке и выражается, как правило, в излишествах обводки. Не стоит говорить о том, насколько такое суждение ошибочно. Индивидуальная игра в футболе имеет все права гражданства, как и коллективная игра.

В оборонных действиях команды также имеются коллективные действия и индивидуальная игра. Например, если защитник держит, т. е. сторожит, своего подконтрольного, преследует его, не давая тому освободиться для получения мяча, или отнимает мяч, т. е. единоборствует с ним, это индивидуальная игра в защите. А если защитник играет в общем плане обороны ворот, т. е. занимает позиции для страховки партнеров и нападает на любого противника, угрожающего его воротам, это коллективная игра в защите.

Таким образом, в обороне команды коллективная игра строится на позиционной тактике, обеспечивающей взаимную помощь игроков защиты, а индивидуальная игра – на тактике подвижной обороны, т. е. держания игроков и игры «один на один».

Предметом настоящей статьи является индивидуальная игра в нападении, т. е. «преодоление противника» в наступательных действиях команды игроком, владеющим мячом, без непосредственной помощи своих партнеров.

В чем же заключается это «преодоление»? Прежде всего в том, чтобы пройти с мячом мимо противника, т. е. обвести его. Можно обводить противника не вперед, т. е. проходить не мимо него, а в сторону, для того чтобы уйти от него вправо или влево для совершения удара по воротам или отдачи мяча партнеру. Применяется обводка и назад и во всех других направлениях, для того чтобы, освободившись от противника, т. е. обведя его, сохранить мяч у себя и играть им дальше.

Таким образом, индивидуальной игрой в нападении является обводка во всех ее разновидностях – от прямолинейного быстрого ведения мяча или от противника до держания мяча без продвижения вперед при помощи коротких передвижений мяча с финтами.

Но было бы неверно думать, что обводка – единственная форма индивидуальной игры в нападении. Например, удар по воротам, как форма единоборства атакующего игрока с вратарем, – тоже индивидуальная игра.

Теперь, когда мы уточнили расплывчатое понятие индивидуальной игры, каковым оно бытует в разговорах болельщиков и широкой массы любителей футбола, мы приступаем к главному вопросу настоящей статьи: какое же место должна занимать индивидуальная игра в футболе и как она должна сочетаться с коллективной игрой команды? Или индивидуальная игра противна духу коллективной тактики? Что же тогда делать с такими неисправимыми «индивидуалистами», какими были у нас, например, Петр Дементьев, или Всеволод Бобров, или играющие сейчас в национальных сборных француз Копа, бразилец Гарринча и другие?

Прежде всего следует установить, действительно ли индивидуальная игра противостоит коллективной игре или эти формы игры органически дополняют друг друга. Чтобы верно ответить на этот вопрос, следует предварительно разобрать два сугубо теоретических вопроса. Первый – возможна ли игра совершенно без паса? И второй – возможна ли игра совершенно без обводки, т. е. только в пас?

Представим себе команду, игроки которой не передают мяч друг другу. Это значит, что каждый игрок, овладев мячом, будет единолично пытаться пробраться к воротам противника. Естественно, что на этого игрока будут сразу нападать несколько противников, не боясь его передачи мяча партнерам на ослабленный участок обороны. Таким образом, получится игра, в которой каждый игрок будет в одиночестве играть против многих противников и, естественно, будет бессилен добиться успеха. Наступательная мощность команды будет равняться мощности одного игрока, что при коллективной обороне противника дает такое преимущество защищающимся, при котором будет почти невозможно забить гол и игра потеряет всякий интерес и смысл.

А теперь представим себе игру, в которой совершенно отсутствует обводка, допустим даже, что она запрещена.

Что же за игра получится при таком условном ограничении?

Прежде всего, в обороне команд потеряет смысл взаимная страховка. Раз нападающий, владеющий мячом, не будет пытаться обвести защитника, естественно, у партнеров этого защитника отпадет необходимость его подстраховывать, они будут всецело заняты своими подконтрольными, играя с ними в чистые «салочки» без мяча. Не боясь быть обведенными, защищающиеся игроки будут атаковать владеющих мячом противников без всякого риска, вынуждая тех передавать мяч. А каждый партнер игрока, владеющего мячом, как правило, будет иметь в самой непосредственной близости от себя своего неотвязчивого личного противника и, таким образом, будет получать мяч только в борьбе с противником.

Не имея возможности задержать нападающего финтами, которым тот не будет верить, в жестком цейтноте, «на пятках» с противником, игрок должен будет в «одно касание» отдать мяч партнеру, находящемуся в таком же трудном положении. Невозможно даже представить себе, какое большое преимущество получат обороняющиеся над атакующими, освобожденные от необходимости реагировать на финты и, наконец, освобожденные от риска быть обведенными. И не менее трудно себе представить беспомощность нападающих, лишенных возможности делать финты и обводить противника.

Я допускаю, что преимущество защищающихся против нападающих, лишенных обводки, будет еще большим, нежели в случае лишения атакующих прав играть в пас. И в обоих случаях за почти полной невозможностью забивать голы игра потеряет всякий интерес и смысл.

Таким образом, мы видим, что обводка и пас не противостоят друг другу, как взаимно исключающие методы игры, а дополняют друг друга и являются единым и неразделимым действием игры, в котором каждый метод, не дополненный другим, почти совершенно теряет свою действенную силу. Вот поэтому-то все большие мастера индивидуальной игры бывают одновременно и большими мастерами игры в пас, т. е. коллективной игры, как, например, француз Копа или бразилец Диди или наши игравшие в разное время футболисты П. Исаков, М. Бутусов, М. Якушин, Г. Федотов, Н. и П. Дементьевы, В. Бобров и другие.

Команды, имеющие в составе сильных «индивидуалистов, могут очень разнообразно и остро строить свою игру, что наглядно было продемонстрировано в Швеции командами Франции и Бразилии. У команд, в составе которых нет мастеров индивидуальной игры, очень ограничены тактические возможности. Против таких команд противнику не трудно организовать оборону, построенную на простом арифметическом расчете: обороняющихся не должно быть меньше атакующих. Вполне достаточно, если против каждого игрока наступающей команды окажется игрок защищающейся команды, который будет мешать атакующему играть, перехватывать адресованные ему мячи, преследовать его и отнимать мячи. И команде, не имеющей в своем составе асов индивидуальной игры, будет очень трудно играть.

Такую команду может выручить только скорость и выносливость ее игроков.

А если противники так же быстры и выносливы? Тогда и начинается неинтересное соревнование в том, кто кого перебегает.

В современном футболе в каждой сильной команде подбираются быстрые игроки. Игровая выносливость футболиста всех стран достигла высокого общего уровня, что было продемонстрировано на шестом первенстве мира в Швеции. Правда, бег в футбольной игре называется маневрированием и без маневра не может быть футбольной игры, но беговые возможности игроков сейчас не настолько различны, чтобы можно было строить игру только на них. И всегда против скоростного игрока окажется такой же противник или умный игрок, который не станет соревноваться в скорости там, где можно применить позиционную хитрость.

Скорость игрока была и остается драгоценным качеством футболиста, качеством, уже ставшим обязательным для полевого игрока в современном футболе.

Представьте себе, что против команды, не имеющей в своем составе мастеров обводки, играет защита в составе быстрых выносливых и внимательных игроков, использующих метод «подвижной обороны», т. е. по принципу «один против одного по всему полю». Что противопоставят такой предельно упрощенной тактике обороны, сводящейся, по существую, к игре в «салочки», игроки, не владеющие искусством обводки? Игру в пас, имея противника в непосредственной близости перед собой, сбоку или «на пятках»? Не думаю, чтобы на таком стесненном режиме в пространстве и времени можно было бы разыграть комбинацию хотя бы в 2–3 передачи мяча.

И вот начинается борьба за численный перевес игроков в зоне игры с мячом. Игроки не могут в единоборстве преодолеть друг друга, и команды начинают бросать в атаку новые силы – игроков из защитных линий, за которыми идут в оборону нападающие, неся защитную функцию.

Команды атакуют и обороняются большими силами игроков. Если движение вперед атакующей команды задержалось, противник уже успевает сконцентрировать у своих ворот большую группу игроков, и атака захлебывается. Наступающая команда бросает в атаку новых игроков, у ворот возникает «куча», в которой легко «разрушать» игру противника, т. е. обороняться, и очень трудно нападать. В такой игре заинтересована обороняющаяся команда, и если у ее ворот возникает большая кучность игроков, в которой противник ничего не может сделать, это ошибка только одной стороны, а именно нападающей. При этом команда, обороняющаяся большими силами против таких же сил противника, имеет возможность острой контратаки небольшими силами против таких же сил противника, в которой всякая ошибка защитника будет чревата опасностью для его ворот вследствие затрудненной взаимостраховки. Но и эта атака не даст необходимого результата, если в ней не будет участвовать хотя бы один игрок, способный обыграть в единоборстве своего противника.

И снова атака упрется в арифметику «подвижной обороны» и снова в погоне за численным перевесом игроки обеих команд быстро соберутся в «кучу» уже у других ворот. В таком случае все 90 минут игроки обеих команд будут бегать вперегонки за спасительным численным перевесом.

А теперь предположим, что один из нападающих игроков, получив мяч, обводит вдруг своего сторожа и быстро продвигается с мячом к воротам противника. Обведенный выключен из борьбы, так как оказался сзади противника, и на ведущего мяч обязан напасть его партнер, которого он также обводит и продолжает движение на ворота. Вот тут-то вся неумолимая арифметика «подвижной борьбы», весь расчет игры по номерам, непреодолимый и уничтожающий метод для нападающих посредственностей… рушится, как карточный домик.

На игрока, ведущего мяч, бросается партнер обведенного игрока, оставляя неприкрытым своего личного «врага», который уже получил мяч от первого нападающего. Естественно, на второго нападающего, если успеет, нападает третий игрок защиты, оставляя без надзора следующего нападающего, и т. п., пока один из свободных нападающих не забьет мяч.

Я отлично понимаю, что в игре не всегда и не все получаются вот так, по нотам. Стоит атакующим немного замедлить развитие атаки, и обведенные противники окажутся уже в боевом строю, и перемежающее мелькание свободного нападающего сразу исчезнет. Необходима большая точность, тактическая осмысленность и быстрота розыгрыша мяча и заключительного удара, чтобы вся игровая ситуация уподобилась бы форсированному мату в шахматах. Гол может быть и не забит, но важен факт, что железная логика арифметического расчета в каком-то звене была взорвана каким-то приемом обводки, свойственным одному игроку как неповторимо игровой индивидуальности.

Ценность игрока, который легко расправляется со своим персональным противником и берет на себя еще одного или двух противников, увеличивается вдвое. Здесь как бы нарушается количественное равенство полевых игроков в противоборствующих командах.

Физический труд погони за численным перевесом, в котором может преуспеть любой игрок и любая команда, труд, в котором все команды, если это у них станет самоцелью, будут как две капли воды походить одна на другую, вдруг начинает поражать индивидуальным мастерством, неожиданным и неповторимым, опрокидывающим, казалось бы, самые верные тактические расчеты.

Талант, как «нарушитель» привычных норм и пределов, выходит на поле и начинает задавать задачи, на которые у противника нет готового ответа в разработанном заранее плане игры. Ну что же, тем хуже для такого плана игры. Игроки начнут творить игру на поле, в спортивной борьбе, преисполненной бесконечного разнообразия в соотношении сил и индивидуальностей. В игре появится творческая мысль и артистическое исполнение…

Тут-то мы и попадаем в заколдованный круг. Оказывается, мы упростили тактику игры до арифметического расчета при помощи ног, потому что наш футбол обеднен мастерами индивидуальной игры, т. е. игроками, которые должны обладать одновременно и высокой техникой игры, и «сценическим» искусством финта, и тактической выдумкой, и достаточной скоростью передвижения.

И вот общепринятая стандартная тактика наших команд, эта «надстройка», уже сама, в свою очередь, влияет на свою живую «базу», не требуя от наших футболистов разностороннего мастерства игры и формируя игроков одностороннего и ограниченного игрового умения.

Наш футбол не обладает сейчас настоящими асами индивидуальной игры, наличие которых в команде ставило бы противников перед необходимостью тактической перестройки свой игры. А такой игрок в нападении берет на себя сразу несколько противников или заставляет перестроиться почти всю защитную группу на чисто позиционную игру. Игрок нападения, обладающий большой проходимостью сквозь защиту противника, одним своим присутствием на поле уже дает значительную свободу своим партнерам, так как защита противника все внимание уделяет страховке своего партнера, играющего против опасного нападающего. С другой стороны, и товарищи по команде должны в полной мере использовать способности своего партнера, будь то, допустим, искусство скоростной обводки или сильный и точный удар по воротам.

Такому игроку партнеры должны дать возможность применить в игре свое искусство и талант и добиться успеха для всей команды. Например, чем больше игроку, имеющему очень сильный удар по воротам, будет предоставлено случаев обстрелять их, тем больше вероятности, что он забьет гол. Это значит, что коллективность игры в этом случае будет заключаться в том, чтобы, передавая такому игроку мяч, дать ему наибольшее число попыток взять ворота. Или, допустим, в играющей команде на одном участке игры один нападающий легко «расправляется» со своими противниками, обводя их и угрожая воротам. И опять коллективным усилием команды следует дать этому игроку в полной мере использовать индивидуальное мастерство на пользу своей команды. Ему следует отдавать мячи, не всегда требуя от него ответного паса. В том, чтобы наиболее полно использовать индивидуальные способности каждого игрока на пользу всего коллектива, и заключается смысл коллективной организации игры. Нужно таким образом построить игру команды, чтобы каждый ее игрок делал именно то, в чем он особенно силен и к чему имеет тяготение и талант.

Мы знаем, что у каждого игрока есть сильные и слабые стороны, есть свой «конек», на котором он и строит свою игру. Например, если в паре играют два посредственных игрока, которые все умеют делать, но обладают игровыми качествами, не выходящими из среднего уровня, то на их коллективном усилии будет лежать та же печать посредственности, которой отмечен каждый из них в отдельности. Правда, каждый из них в коллективно организованном действии сделает много больше, чем в отдельности, но все же они не покажут ничего выдающегося, так же как и сто посредственных художников никогда не создадут сообща гениального творения живописи.

Если же рядом играют два игрока, обладающих в общей совокупности даже меньшим набором навыков и качеств, чем двое предыдущих, но имеющих свои «коньки», то их парная игра может оказаться неизмеримо сильнее. Допустим, один из них «тихоход», но большой мастер игры в пас, а другой – счастливый обладатель очень большой скорости бега, при обязательном, конечно, общем игровом умении. Естественно, что противники будут подстраховывать друг друга и стеречь «скоростника», что даст относительную свободу игры его соседу. А его сосед будет получать мячи и выводить на ворота своего быстрого партнера острыми «выдачами» мяча. Таким образом, каждый из них будет «работать» на своего партнера и по своей специальности, и их общая «работа» будет высококвалифицированной.

Смысл коллективной игры главным образом в том, чтобы каждый игрок был использован наиболее рационально, соответственно своим индивидуальным качествам и способностям. В коллективной игре каждому игроку его партнеры создают возможность играть на своем «коньке», на том, в чем он особенно силен и превосходит своих противников. Таким образом, отдельный игрок в правильно организованной коллективной игре становится как бы сильнее самого себя, так как играет преимущественно на своем «коньке» и не делает того, чего не умеет.

Правда, для того, чтобы коллектив, т. е. команда, был бы сильным, необходимо чтобы один игрок дополнял и как бы усиливал другого, компенсировал недостаток партнера соответствующим своим «достатком». При правильном разделении игрового труда команда сможет полностью использовать способности, возможности и умения своих игроков.

Однако, когда я говорю о каком-либо «коньке» игрока, это совершенно не значит, что кроме этого футболист ничего не умеет делать. Каждый игрок в своем становлении в детском, а особенно в юношеском возрасте обязан пройти общую школу футбольной игры, как бы среднюю общеобразовательную ступень, а потом уже специализироваться соответственно своим способностям, склонностям и физической одаренности. Без предварительной общеигровой подготовки, каким бы талантом игрок ни обладал, он классным футболистом не будет. Мальчик и юноша должен поиграть и в нападении, и в защите, и на середине поля, его техническое умение должно быть достаточно универсальным, а тактическое понимание охватывать всю игру в целом.

Вот тогда-то он и его партнеры смогут реализовать в игре какую-то способность или физическое качество, которыми они отличаются от других игроков. Как юноша, получив общее образование в школе, идет на специальную учебу и становится инженером, журналистом, врачом или юристом, соответственно своим способностям и предрасположению, так и футболист, только изучив общую школу игры, должен специализироваться в каком-то определенном плане игры.

Я помню попытку играть в футбол известного легкоатлета-многоборца Александра Демина. Он пробегал 100 м за 11 секунд и тем не менее не мог ни убежать от противника, ни, догоняя, отнять у него мяч. Футболист из него не получился из-за недостатка общего игрового, и в частности технического, умения.

Относительно же индивидуальной игры в нападении, относительно мастерства обводки и любителей поводить следует поговорить особенно обстоятельно. Прежде всего нужно понять, что такие мастера и любители обводки, как Петр Дементьев, Всеволод Бобров, Борис Пайчадзе, или англичане Алекс Джеймс и Метьюз, или француз Копа, бразилец Диди и швед Скоглунд, – это игроки особой категории, чья игра одухотворение искусством инсценировки и тактической выдумки. Запрети этим игрокам финты и обводку – и для них футбольная игра потеряет всякий интерес и прелесть. Про этих игроков Дэвид Джек в своей прекрасной книге о футболе писал, что для них обводка – смысл и наслаждение в игре и отучить их от этой страсти невозможно, а потому их нужно или принимать с этим «пороком», или отказаться от них.

Мое мнение таково, что нападающего, не обладающего искусством финта и обводки, вообще не должно быть в хорошей команде. А хороший мастер обводки, отличающийся при этом и высокими скоростными качествами, – это большая сила в команде. Как правило, виртуозы дриблинга прекрасно разбираются в тактических тонкостях игры.

Это творческие игроки, тактические «затейники», и наличие хотя бы одного такового игрока на поле одухотворяет игру блестками остроумной выдумки.

Как правило, настоящие асы обводки обладают чувством меры в своей индивидуальной игре и часто больше грозят обводкой, чем обводят, не нарушая общего хода коллективной игры. Это возникает в результате того, что противники сосредоточивают на таком асе все свое внимание и, противопоставляя ему нескольких своих игроков, не закрывают его партнеров. Естественно, возникает игровая ситуация, в которой мастеру обводки становится очень легко играть в пас, чем он и пользуется.

Кроме того, там, где игроку, не умеющему «водить», приходится перед атакующим его противником спешить и часто отдавать мяч кому и куда попало, мастер обводки без особого труда обведет противника в сторону или назад и, освободившись от него на какие-то секунды, выиграет время для быстрого осмотра поля и дальнейшей игры. Если в составе команды имеются мастера финта и обводки, то эти игроки обеспечивают своей команде прочное держание мяча, т. е. инициативу игры. Такая команда может не спешить с острыми ходами вперед, если игровая ситуация еще не подготовлена к этому, а, спокойно разыгрывая мячи на дальних подступах к воротам или на середине поля, подстерегать момент для внезапной атаки ворот противника.

Часто возникают ситуации, когда целесообразно на какое-то время, не рискуя потерей мяча в атаке, прочно овладеть мячом без движения вперед, т. е. держать противника без мяча. Все это может делать команда, игроки которой владеют искусством индивидуальной игры.

Но значит ли все сказанное мною, что в футболе не нужно много бегать, что физический труд перемещений на поле можно заменить техническим умением игрока, что атлетизм в футбольной игре можно заменить виртуозной техникой и хитроумной тактикой?

Увы, ни в коем случае!

Какая польза будет от технического мастерства игрока и его тактического глубокомыслия, если все это богатство не будет поспевать к месту игрового действия, если техника не будет поставлена на колеса, а тактический мыслитель не будет обладать мячом, а потому и не сумеет реализовать свое тактическое мышление в практике игры?

По какой бы схеме ни играла команда, какой бы тактики она ни придерживалась, метод тактического маневра сохраняет свою действенность и целесообразность.

При позиционной игре в обороне противника нападающим необходимо маневрировать для быстрой концепции сил в зоне игрового действия, а при «подвижной обороне», т. е. контроле и держании игроков, маневрировать нужно для того, чтобы уходить из-под опеки противника и получать от партнера мяч.

Таким образом, каково бы ни было игровое мастерство футболистов, преимущество будет иметь та команда, игроки которой при прочих равных качествах будут обладать большей скоростью передвижения и большей выносливостью, так как только при наличии этих факторов и возможно наиболее полное применение чисто игрового умения. Большой успех бразильских футболистов был обусловлен сочетанием очень высокого технического мастерства, чрезвычайно оригинальной и хорошо продуманной тактики игры и… отличной физической подготовки игроков.

Я несколько отклонился от основного вопроса статьи, для того чтобы предотвратить возможность неверного вывода о второстепенности атлетической подготовки. Атлетизм, т. е. сочетание физиологического здоровья, физической одаренности и хорошей тренированности, совершенно необходим для преуспевания в любом виде спорта. Это, конечно, не значит, что все футболисты должны быть обязательно высокого роста, иметь большой вес и колоссальные мышцы. Атлетизм стайера – преимущественно в его выносливости, атлетизм теннисиста – преимущественно в быстроте и ловкости, атлетизм штангиста – в силе, соответственной его весу, атлетизм футболиста – в его физических качествах, позволяющих ему при обязательном игровом умении хорошо играть в футбол.

Я повторяю эти всем известные истины для того, чтобы ни один игрок ни на секунду не мог подумать, что мастерство индивидуальной игры умаляет значение скоростного преодоления пространства в течение всех 90 минут игры или снимает необходимость, иногда и при помощи физической силы, постоять за мяч.

Нам, тренерам, надо срочно поднимать мастерство индивидуальной игры футболистов, их техническое и тактическое умение. Тогда наш футбол будет индивидуален, самобытен, окрашен яркими красками творчества в искусстве ведения спортивной борьбы.

Однако это возможно только при условии коллективной организации игры, одухотворенной высокими моральными качествами каждого игрока в отдельности. Дисциплина коллективного действия и воля к достижению общей победы должны быть душой футбольной игры. Игра в пас и взаимная страховка остаются основной формой игры в нападении и обороне. Индивидуальные способности игрока, «конек», на котором он может играть только при помощи своих товарищей, должны служить единственной цели – победе всего коллектива.

Нашим тренерам следует во многом изменить методы учебно-тренировочной работы, для того чтобы эффективно воспитывать игроков высокого индивидуального мастерства.

Прежде всего мы должны работать не только над исправлением недостатков наших игроков, но в такой же мере развивать и культивировать в игроке и все то, что ему легко удается, что свойственно его природе и в чем он может подняться над общим уровнем большинства игроков.

Однако радикально решить эту проблему – повысить игровое мастерство наших футболистов – невозможно без улучшения работы по футболу с мальчиками и юношами.

1960

Заметки тренера

Окончился розыгрыш первенства страны по футболу (1956 г.), определился новый чемпион, и все команды класса «А» заняли места в турнирной таблице соответственно своим «заслугам».

Что же показали игры чемпионата? В каком состоянии находится советский футбол? Растет ли его класс?

1

Поскольку класс футбола в любой стране определяется уровнем мастерства лучших команд, с оценки их игры и следует начать итоговый обзор минувшего сезона.

Прежде всего о новом чемпионате. Московский «Спартак» был, бесспорно, сильнейшей командой в розыгрыше первенства СССР. Победа спартаковцев определилась не в каком-нибудь одном матче с сильным конкурентом, а вызревала от игры к игре. И то, что «Спартак» оторвался на шесть очков от московских динамовцев, занявших второе место, делает успех чемпиона особенно убедительным и весомым.

Игру спартаковцев отличала большая наступательная сила, основанная на быстроте атакующих игроков и искусной обводке. Это позволило включать в систему коллективных действий команды и индивидуальное обыгрывание соперников. Игроки защитных линий «Спартака» хорошо единоборствовали с противником, но не всегда бывали на высоте в позиционной игре.

Например, правый защитник Тищенко в моменты атак противника по противоположному краю иногда занимал неверную позицию, смущенный отставанием «личного» соперника, т. е. левого крайнего нападающего, от своих атакующих партнеров.

Самое характерное для нового чемпиона заключается в том, что команда поистине искрится спортивными талантами. И не случайно почти весь основной состав «Спартака» входит в олимпийскую сборную.

Команда московских динамовцев заняла второе место и потеряла звание чемпиона страны. Она провела игры сезона неровно. Результативность нападающих этой команды была значительно ниже, чем у спартаковцев. Состав «Динамо», особенно в линии нападения, подвергался изменениям, так как несколько основных игроков выходили из строя.

Динамовцев отличала четкая тактическая постановка игры, особо необходимая им ввиду отсутствия в команде ведущего тактика и нехватки игроков, способных разрешать игровые ситуации в индивидуальной игре (исключением был, пожалуй, лишь один Мамедов).

В команде, руководимой тренером М. Якушиным, не хватает игрока М. Якушина, который когда-то своей тактической выдумкой вносил в игру элемент неожиданности, не дававшей противнику правильно организовать противодействие.

Почти половину динамовцев можно отнести к категории средних игроков команд класса «А». То, что при таком составе команда все же дралась за первое место, делает честь тренерскому руководству. Но этому же руководству следует посоветовать к предстоящему сезону воспитать в команде больше игроков высокого индивидуального мастерства.

Второй год подряд футболисты ЦДСА занимают в чемпионате третье место. Армейцы провели календарные игры очень энергично и достаточно ровно, но… оборонялись лучше, чем нападали. Это происходило потому, что сильнее были те линии команды, которые ближе к воротам. Не случайно в сборную команду страны входят следующие игроки ЦДСА: вратарь Разинский, два защитника из трех (Башашкин и Порхунов), один полузащитник из двух (Беца) и только один нападающий из пяти (Беляев).

Линия нападения была, бесспорно, наиболее слабой в команде. Однако здесь нельзя не отметить очень способного, напористого и результативного Беляева, а также игравшего на правом краю молодого Купрюхина – быстрого и энергичного, хотя и недостаточно опытного.

Значительно улучшили свою игру киевские динамовцы. Они добились четвертого места, поднявшись на две ступени вверх с прошлогоднего шестого места. Команду отличала спокойная, мужественная игра и хорошая техническая манера работы с мячом.

Киевляне в общем ровно провели чемпионат. Только срыв в последней встрече с «Зенитом» (1:5) лишил команду бронзовых жетонов. В коллективе рядом с многоопытными спортсменами, накладывающими на игру печать «солидности», – Голубевым, Юстом, Команом – успешно выступала талантливая молодежь: нападающий Каневский, защитник Соболев и другие.

Обороноспособность команды была высокой. Если бы не упомянутый проигрыш, у киевских динамовцев оказалось бы наименьшее число пропущенных мячей.

Пятое место заняла московская команда «Торпедо».

Автозаводцы уверенно провели матчи в первом круге, но значительно ухудшили игру во втором.

Сильнейшей линией у команды было, безусловно, нападение во главе со Стрельцовым и В. Ивановым, забившими вдвоем 25 мячей из 40. Пятерка нападающих, составленная из разных по стилю игроков, удачно дополнявших друг друга, в ряде встреч показала большую наступательную силу. А вот игроки защитных линий часто оказывались слабее своих атакующих партнеров, что приводило к крупным проигрышам (торпедовцы в нескольких матчах пропустили по четыре мяча).

Такова очень краткая характеристика пяти лучших команд страны. Нет нужды здесь раздавать «всем сестрам по серьгам», т. е. давать оценку всем командам в порядке занятых ими мест. Об остальных участниках чемпионата мы будем говорить при рассмотрении общих вопросов развития советского футбола.

2

Прошедший сезон свидетельствует о том, что класс команд, разыгрывающих первенство страны, в среднем немного повысился. Об этом можно судить по ряду признаков.

Прежде всего, значительно ровнее стал качественный состав команд. Почти все они играли в «комплекте», без заведомо слабых игроков. В большинстве коллективов мы увидели новых молодых спортсменов (или не очень молодых, но, во всяком случае, новых), оправдавших свое выдвижение в основные составы. Кто же эти игроки?

Это вратари В. Ивакин (ЦДСА), Ю. Трофимов («Трудовые резервы»), В. Востроилов («Локомотив»), В. Гарбузников («Шахтер»); защитники В. Кесарев («Динамо», Москва), А. Гришин (ЦДСА), А. Медакин и Л. Островский («Торпедо»), В. Соболев («Динамо», Киев), М. Гек («Зенит»), И. Черников («Локомотив»), Н. Линяев, А. Концевов, Ю. Суетов (ОДО, Свердловск), М. Потапов, В. Миргородский («Буревестник»); полузащитники Ю. Бутылкин («Буревестник»), С. Завидонов («Трудовые резервы»); нападающие В. Каневский («Динамо», Киев), Ю. Короткое («Буревестник»), К. Дубовицкий («Шахтер»), М. Мес208 хи («Динамо», Тбилиси), В. Царицын («Зенит»), Г. Апухтин («Локомотив»), И. Михин, В. Скулкин (ОДО, Свердловск) и другие.

Такое большое пополнение команд класса «А» молодыми игроками обусловлено тем, что почти все эти коллективы имеют хорошие молодежные «студии» футболистов – дублирующие составы.

Введение возрастных лимитов для дублеров невольно заставляет тренеров пополнять свои ближайшие резервы игроками из юношеских команд. Это обстоятельство дало большой положительный эффект в деле воспитания и поисков молодых талантливых спортсменов, которых мы немало увидели в минувшем сезоне и в основных составах классных команд.

В прошедшем сезоне мы не наблюдали игр, в которых одна команда была бы совершенно подавлена другой (даже если учесть те несколько матчей, где победа была одержана с крупным счетом!). Наоборот, многие команды, занявшие места в нижней половине таблицы, играли с призерами как равные с равными. Достаточно напомнить победы свердловчан и футболистов «Трудовых резервов» над спартаковцами со счетом 3:1.

Пожалуй, немного поднялся и общий уровень технического умения наших футболистов. Но это касается только точности передач и обработки мяча. Большая часть матчей в техническом отношении протекала относительно гладко, пока дело не доходило до обстрела ворот.

Удар по воротам остался самым слабым элементом в техническом арсенале наших игроков. Сколько раз приходилось наблюдать матчи, в которых команды, владевшие инициативой, добившиеся территориального перевеса, переигрывавшие соперников, все же понесли поражение изза поистине фантастической «мазни» при ударах по воротам с близких расстояний и из очень легких положений. Этим грешили, в частности, нападающие «Зенита» и «Трудовых резервов». И именно они забили в ворота противников минимальное количество мячей.

Таким образом, территориальное преимущество и игровая инициатива в ряде встреч переставали быть факторами победы. Особенно примечательна в этом отношении московская команда «Локомотив». Во многих своих матчах она владела инициативой с устойчивым территориальным перевесом и все же не добивалась победы. В итоге железнодорожники заняли лишь десятое место.

Все это происходит потому, что наши нападающие слабо владеют техникой скоростного обстрела ворот. А без такой техники в современном футболе очень трудно завершить атаку.

Любители футбола очень редко видели в матчах прошедшего сезона сильные и точные удары по воротам с лёта, без предварительной обработки мяча. И невольно при виде досадных промахов вспоминалась игра Григория Федотова или Александра Пономарева, которые не знали грубых просчетов.

Не умеют наши нападающие, быстро обработав мяч, тут же вторым касанием произвести удар, как это делал, например, Василий Карцев.

Почти совершенно не практикуется удар по воротам «с носка», несмотря на то, что он очень экономичен по времени исполнения и затрате сил и очень удобен, когда игроку приходится бить без разбега, «из-под себя».

По сравнению с другими техническими элементами игры удар по воротам остается ахиллесовой пятой нашего футбола.

Бросалась в глаза и слабость наших лучших защитников в технике ударов. Лишь некоторые из них умели посылать мяч от своих ворот далеко вперед сильными, но точно адресованными ударами. Наоборот, многие защитники предпочитали короткие (и весьма опасные для собственных ворот) передачи находящимся поблизости партнерам.

Как бы ни изменялась в тактическом плане игра защитника, он должен владеть хорошо поставленным сильным и точным ударом с земли и с лёта. Выгодно в этом отношении от других отличался центральный защитник киевского «Динамо» Голубев.

Несколько улучшилась в защите игра головой. Игроки перестают отбивать мячи куда попало, а стараются, даже борясь с противником, адресовать их своим партнерам. Однако у нападающих нет сдвигов в игре головой. Особенно плохо они борются с противником за прием мяча головой. Тут, пожалуй, кроме тбилисца Калоева и киевлянина Комана, и вспомнить-то некого.

Относительно хорошо наши футболисты овладели искусством обводки и отбора мяча. Правда, оба эти элемента игры нельзя считать чисто техническими, отбор мяча – в большей мере тактический навык. Из нападающих, много и успешно пользующихся обводкой, можно назвать Татушина («Спартак»), Стрельцова («Торпедо»), Мамедова («Динамо», Москва), Фомина («Динамо», 210 Киев), Ковалева («Локомотив»), Хасая («Динамо», Тбилиси) и некоторых других.

Все же в целом техническое мастерство наших игроков продолжает оставаться слабой стороной советского футбола.

3

В тактическом построении игры наших команд не наблюдалось каких-либо радикальных изменений. Правда, киевское «Динамо» в нескольких матчах первого круга применило игру с тремя полузащитниками и четырьмя нападающими. Но в этой расстановке сил, эпизодически встречавшейся в играх и других команд, уменьшение количества нападающих не было достаточно компенсировано наступательной активностью трех полузащитников. По существу это была игра с оттягивавшимся в линию полузащиты центральным нападающим. В результате киевляне мало забивали и мало пропускали мячей. Кстати, во втором круге, вернувшись к прежней системе игры, они набрали те же 12 очков, что и в первом.

Таким образом, кратковременный эксперимент тренера киевского «Динамо» О. Ошенкова следует считать не неудавшимся, а недоработанным.

Все наши команды, за небольшим исключением, играли по общепринятой у нас тактической системе, немного варьируя ее в частностях, применительно к индивидуальным особенностям игроков.

В чем причина такого игрового однообразия и, может быть, даже застоя в тактике футбола? Ведь принятое у нас построение, вполне оформившееся как система еще в 1940 году в игре московских динамовцев, до сих пор остается единственной тактической формой игры всех наших команд.

Правда, в отдельных матчах и в определенных ситуациях наши команды практикуют различные расстановки игроков (с соответствующим изменением их функций). Увеличивается или уменьшается число игроков той или иной линии. Но общепринятая тактическая система все же остается неизменной.

Причин этого явления несколько. Начнем с первой из них.

Игроки и тренеры не без основания считают, что общего улучшения игры, повышения результативности атакующих усилий следует добиваться, подтянув прежде всего техническое мастерство.

Игры наших команд, даже лучших, изобилуют техническими ошибками. Можно без преувеличения сказать, что в любом календарном матче, который нам пришлось наблюдать, проигравшая команда обязательно выиграла бы, если бы с должным техническим совершенством использовала все возможности забить голы, которые у нее возникали в ходе состязания.

Поэтому-то и возникла мысль о том, что общепринятая у нас тактическая система еще далеко не исчерпала всех своих возможностей, что основная наша беда – недостаточное техническое мастерство футболистов.

Конечно, очень хорошо, что тренеры и игроки стремятся совершенствовать техническое умение, хотя пока и не достигли в этом большого успеха. Однако может ли это оправдывать тот застой в тактическом развитии, в котором пребывает наш футбол? Нет, не может.

Анализируя игры чемпионата и международные встречи сборной СССР в истекающем году, можно констатировать не только отсутствие прогресса в тактике, но и забвение некоторых основных тактических принципов, которые легли в основу советской школы футбола.

Тактика скоростного маневра, которая при инициативе движения обязательно дает игроку выигрыш пространства и времени, лежит в основе наступательных действий в нашем футболе. Поэтому нельзя согласиться с мнением, появившимся кое у кого в тренерской среде, что способность игрока индивидуально обыграть противника, высокое техническое мастерство владения мячом и, наконец, позиционный метод игры противника почти освобождают футболиста от необходимости бегать без мяча, т. е. маневрировать.

Это, конечно, неверно. Применение только одного метода игры обедняет ее и облегчает противнику организацию противодействия. И наоборот, разнообразная игра всегда будет неожиданной для противника, а потому и эффективной.

Примером явного обеднения тактики, ее однообразия служат действия очень способного футболиста Б. Татушина, который упорно строит свою игру почти исключительно на индивидуальном обыгрывании противника с помощью обводки.

Очень важны неожиданные скоростные передвижения нападающих без мяча с целью уйти из-под контроля противника или создать численный перевес игроков в известный момент на определенном участке поля. Такие передвижения являются основным тактическим принципом атаки. Они способствуют и коллективной организации игры, и максимальному использованию индивидуальных способностей игроков.

Порой в наших командах наблюдаются тактически неосмысленные, излишние передвижения, которые выматывают игроков и лишают их быстроты (это дало повод одному зарубежному тренеру назвать наш футбол «марафонским»). Но отказаться из-за этого от одного из основных в советском футболе тактических методов – значит вместе с водой выплеснуть из ванны и ребенка.

В тактике защитных действий наших команд практиковалась, как и раньше, комбинированная оборона. В ней сочетались персональная опека с игрой на позиции. Но не всегда удавалось правильно объединять эти два метода. Не во всех командах оборонявшиеся умели правильно решить в ходе игры, нужно ли им закрывать такого-то игрока, занять позицию для страховки партнеров или в какой-то мере сочетать контроль противника с одновременной готовностью помочь товарищам по обороне.

Беспорядочно, тактически неточно, а иногда и просто неумело действовали игроки защитных линий «Трудовых резервов» и особенно «Буревестника». Только хорошо и очень энергично игравшие нападающие кишиневской команды во главе с Ю. Коротковым и М. Мухортовым выручили защитников, пропустивших наибольшее количество мячей, и вывели команду на очень почетное для новичка шестое место в классе «А».

Много ошибок делалось и в чисто позиционной игре наших команд. По этому поводу нельзя не вспомнить тбилисских динамовцев.

Тбилисцы заметно улучшили свою игру по сравнению с прошлым годом. Двое нападающих – Гогоберидзе и Котрикадзе – были введены в линию полузащиты, очевидно, с целью увеличить атакующую силу команды. Эта операция дала желаемый эффект. Однако обороноспособность команды понизилась. Так получилось потому, что с вводом двух нападающих в защитную группу игроков позиционный строй защиты нарушался. Это особенно наглядно выявлялось в тех случаях, когда свежеиспеченному полузащитнику Котрикадзе приходилось выступать в роли защитника. Забив много мячей, тбилисцы еще больше их пропустили (42:46).

Если в 1945 году советские футболисты, выступая в Англии, заслужили восторженные похвалы, главным образом в связи с тактической новизной игры, то в 1956 году недостаточная тактическая гибкость (чтобы не сказать – косность) нашей сборной команды разочаровала французских зрителей.

Но еще раз повторяем: это отнюдь не значит, что наши основные принципы тактического построения игры устарели и уже неверны. Беда в том, что эти принципы, выкристаллизовавшись в тактическую систему, застыли, стали, по существу, единственной системой, монопольно царящей в нашем футболе.

Такой застой ограничивает тактическое творчество игроков, лишает игру наших команд необходимой гибкости и разнообразия, за что мы уже расплачиваемся в матчах с сильными зарубежными соперниками, особенно когда встречаемся с непривычной тактикой противника.

Например, далеко не лучшим образом действуют наши футболисты, встречая в обороне противника позиционный заслон. Плохо играют они и с командами, применяющими «жаропонижающую» тактику, т. е. искусственно снижающими темп игры. Следовательно, считать наше тактическое построение универсальным ключом к победе над любым противником было бы грубой ошибкой.

Мы, тренеры, отлично понимаем это, по-всякому варьируем тактику применительно к «внутренним» и «внешним» противникам и к возможностям своей команды, но… все это делается без подлинного творческого размаха и смелости.

Озабоченные прежде всего борьбой за очки, за место в таблице, тренеры не рискуют провести творческий эксперимент, боятся потерять драгоценное время на весеннем тренировочном сборе и упустить победу в календарной игре.

Но речь идет о разумном риске. Решившись на этот риск, команда, завладевшая тактической инициативой, будет щедро вознаграждена – так же, как в 1940 году московское «Динамо».

Подводя итог всему сказанному по тактике наших команд, мы должны сделать вьшод, что прошедший сезон не дал сдвига в тактическом развитии советского футбола.

Теперь о физической подготовке наших футболистов.

Довольно ясным было стремление тренеров добиться большей скорости бега игроков и иметь в составах своих команд быстрых нападающих, которые были бы в состоянии не только прорываться к воротам, но и держать в напряжении и связывать сразу нескольких игроков защиты противника.

Этот курс на быстроту передвижения футболистов получил отражение в составе нашей олимпийской команды, большинство которой обладает этим драгоценным качеством (Исаев, Татушин, Стрельцов, Ильин, Нетто, Огоньков и другие).

Высока игровая выносливость наших футболистов, но здесь успокаиваться достигнутым нельзя. Мало провести на поле в игре 90 минут! Нужно еще сохранить до конца матча скорость и общую физическую свежесть, которая обеспечивает необходимый тонус и техническую точность работы с мячом. К тому же, наблюдая международные матчи этого года, мы видели, насколько поднялась игровая трудоспособность футболистов зарубежных команд.

Заключая обзор и оценку нашего футбола «на сегодня», нужно прямо сказать, что нас, тренеров и игроков, слишком успокоила уверенность в превосходстве наших методов игры и тренировки, уверенность в единственности и исключительности нашей советской футбольной школы. Это, пожалуй, было справедливо в первые послевоенные годы. Но с тех пор прошло десять лет – срок вполне достаточный, чтобы, например, тактика советских футболистов (способность поддерживать высокий темп игры и выносливость) стала достоянием многих команд других стран.

Нет сомнений, наши футболисты стали тренироваться больше и лучше. Тем не менее повышение технического мастерства все еще остается задачей, подлежащей обязательному и возможно более быстрому решению.

Возникла и другая важная проблема: обогатить тактическое содержание игры наших футболистов. Наши команды должны играть разнообразно, свободно, выбирая ту или иную хорошо разработанную тактическую систему игры, подобно шахматистам, применяющим разные дебюты в зависимости от того, кто их противник.

Пусть же футбольный сезон 1957 года станет сезоном смелых тактических исканий. И пусть плоды этих исканий претворятся на футбольном поле в игру высокого класса.

1956

Наболевшее…

(заметки тренера по поводу футбольного чемпионата СССР – 58)

Интересно и поучительно читать бесстрастные, неопровержимые в своей абсолютной точности и неумолимые в своей объективности цифры итоговой таблицы розыгрыша первенства страны.

За каждым ее знаком стоят радости побед и горечь поражений, ошибки и творческие находки, напряжение воли, бодрость и усталость, удовлетворение и досада. Игроки и тренеры вспоминают свои ошибки и сожалеют о драгоценных очках, которых как раз и не хватило их команде для того, чтобы стать ступенькой выше на турнирной лестнице.

Особенно памятны случаи так называемого невезения и обидных проигрышей своей команды. И как-то не запоминаются ее незаслуженные выигрыши, когда команда «даром» получала очки и записывала их на скрижали таблицы чемпионата. Однако на длинной дистанции двухкругового турнира торжествует справедливость «больших чисел», та средняя линия, которая выравнивает зигзаги подъемов и падений команды и определяет относительный уровень ее спортивной мощности.

Вот посмотрите, наибольшее количество очков набрала наша популярная команда «Спартак». Она забила наибольшее количество мячей в ворота противников и очень мало пропустила в свои. Как по разности, так и по соотношению забитых и пропущенных мячей команда занимает первое место. Все это убедительнее слов свидетельствует о том, что «Спартак» мощно нападал и сильно оборонялся. Таким и должен быть чемпион страны.

Команду характеризует быстрое, техническое искусное нападение, где центральный нападающий играет преимущественно вне зоны действий центрального защитника противника. Команда играла быстро, технически чисто, обильно применяя индивидуальную игру, на хорошем волевом тонусе, но недостаточно ровно. На стиле команды виден отпечаток опыта и зрелого мастерства ряда игроков, входивших в истекшем сезоне в сборную страны. Это И. Нетто, А. Ильин, Н. Симонян, А. Масленкин, С. Сальников.

В «Спартаке» много талантливой молодежи, уже поигравшей в основном составе. Лучшие из молодых – В. Мишин, Б. Лобутев, В. Чистяков и И. Греков.

Удивительную картину игр по двум кругам розыгрыша первенства показали московские динамовцы. Оказавшись после первого круга на девятом месте, они без единого проигрыша и лишь с одной ничьей провели игры второго круга и почти догнали далеко ушедших спартаковцев. Вратари и защитники «Динамо» защищали честь нашей сборной в матчах чемпионата мира в Швеции.

Динамовцы пропустили в свои ворота наименьшее количество мячей. Обновленная пятерка нападения в составе В. Урина, Г. Федосова, А. Мамедова, А. Мамыкина, Д. Шаповалова быстро наладила согласованную и острую игру. Полузащитник А. Соколов своими вылазками вперед и обстрелом ворот противника усиливал наступательную мощь команды. В матчах сезона он забил несколько решающих мячей. Очень неплохо показал себя и молодой центральный защитник Б. Лебедев. Команду отличает хорошая выучка, коллективная игра и тактическая дисциплина на поле, чему динамовцы обязаны своему тренеру М. Якушину.

С пятого прошлогоднего на третье призовое место поднялась команда ЦСК МО. У армейцев почти заново создана оборона команды – как по составу игроков, так и по тактической организации игры. В нескольких матчах команда выводила на поле третьего полузащитника, игравшего против центрального нападающего соперников. Футболисты ЦСК МО, как и московские динамовцы, пропустили в свои ворота наименьшее количество мячей. Слабее у армейской команды выглядела линия нападения.

Команда ЦСК МО продемонстрировала высокий волевой тонус спортивной борьбы. Хорошо заиграли новички в ее составе – молодые защитники В. Щербаков и Д. Багрич.

«Зенит», заняв четвертое место, впервые вошел в ведущую пятерку. В игре ленинградцев подкупало сочетание в каждом игроке задора молодости с хорошим умением. Эта же молодость обеспечит команде дальнейший рост класса ее игры и турнирного опыта. В свой актив команда записала такие весомые победы, как выигрыш в Москве у динамовцев со счетом 4:1 ив Ленинграде у «Спартака» со счетом 4:2.

«Зенит» играет в традиционном ленинградском стиле, сочетая технически тонкую индивидуальную игру со здоровым азартом соревнования. В команде выросли такие классные игроки, как нападающие О. Морозов, В. Царицын, Б. Батанов и Л. Бурчалкин, выступавшие за сборную страны.

Несколько сдал свои турнирные позиции «Локомотив». Он занял в таблице пятое место и отстал на два очка от команды ЦСК МО. Локомотивцы выступали в сезоне очень неровно. Наряду с традиционными эпизодическими разгромами противника с астрономическим счетом железнодорожники сами потерпели ряд внушительных поражений. Команда показала высокую наступательную мощность игры: 48 забитых в ворота соперников мячей говорят сами за себя. Выигрыши у «Спартака», у московских динамовцев и разнос «Зенита» в Ленинграде со счетом 7:2 – большие победы команды. Однако вынужденная обстоятельствами (травмами) многократная смена игроков защитных линий понижала устойчивость и прочность обороны.

Очень неровно играли киевляне. Ряд матчей с лидировавшими в розыгрыше командами они провели на полях противника сильно, показав очень интересное сочетание игры таких разных футболистов, как В. Каневский и А. Голодец. Команда долго раскачивалась и заиграла хорошо только во втором круге, заняв в итоге шестое место, как и год назад. Неплохо проявила себя молодежь: И. Диковец, А. Биба, В. Сорокин и особенно В. Каневский.

На седьмом месте оказались торпедовцы, вторые призеры прошлогоднего чемпионата. Было бы неверным видеть причины спада в том, что команде пришлось в разгар сезона заменить центрального нападающего. Пятерка нападающих автозаводцев и после этого осталась сильной, но заиграла она значительно ровнее и трудолюбивее, так как ее игра перестала зависеть от переменчивых настроений лидера. А игрового мастерства хватает и у В. Иванова, и у С. Метревели, и у Ю. Фалина. Во всяком случае,первые двое – Иванов и Метревели – и в команде «Торпедо» и в сборной страны проявили себя большими мастерами.

Забить 51 гол за 22 матча – это хороший аттестат игровой зрелости. Но в футбольной игре, где каждая атака является, по существу, контратакой, нападение не может восполнить прорехи защиты. Пропустить 42 мяча – это, как говорится, ни в какие ворота не лезет (кроме, разумеется, футбольных). Из молодых игроков команды наиболее интересны 18-летний нападающий О. Сергеев и защитник В. Шустиков.

Пеструю по качеству игру показали футболисты «Шахтера». От команды, играющей последние два-три сезона почти в неизменном составе, можно бы было ждать более ровной и устойчивой игры. Между тем, сделав многообещающую заявку в начале турнира, команда «Шахтера» не подкрепила ее в последующих матчах. У нападающих очень слабая результативность: в среднем они забивали по одному мячу за игру. Уровень игры таких футболистов, как И. Бобошко, В. Сапронов и П. Пономаренко, не поднялся ни на йоту. В их игре не видно признаков движения вперед, совершенствования. В то же время обороноспособность команды оказалась довольно высокой. И все же горнякам не хватило турнирной выдержки, они слабо финишировали и заняли лишь восьмое место.

Очень слабо выступили тбилисские динамовцы. Девятое место и 55пропущенных голов говорят об очень ненадежной обороноспособности. Это тем более удивительно, что тренирует тбилисцев Василий Соколов, известный в свое время защитник. В то же время в нападении тбилисцев играет бесспорно талантливая молодежь: Т. Мелашвили, М. Месхи, Ш. Яманидзе и В. Баркая. Команда искрится талантами, и отдельные матчи она провела с подлинным мастерством. Однако южанам явно не хватало турнирной выдержки, а иногда и тактической дисциплины. Команда Грузии может и должна играть значительно лучше.

Занявшая десятое место куйбышевская команда «Крылья Советов» осталась верной своей традиционной тактике: стараться пропустить меньше голов, чем противник, а не забить их больше противника. Только в конце сезона команде удалось повысить эффективность своих наступательных усилий. Вот поэтому-то волжане, пропустив в свои ворота меньше мячей, нежели «Локомотив», «Торпедо», киевское «Динамо», «Зенит», тбилисское «Динамо» и «Шахтер», оказались все-таки в конце таблицы. А ведь по наименьшему числу пропущенных мячей они стоят на четвертом месте!

В линии нападения куйбышевцев выделялся хорошей игрой В. Редькин. Этот индивидуально сильный футболист заметно превосходит по классу своих партнеров.

Все любители футбола помнят дебют «Буревестника» в классе «А» в 1956 году. Тогда новички из Кишинева в душевной простоте и неистовом старании обыгрывали корифеев и радовали зрителей непривычными проявлениями страстного желания победы. Затем волевой тонус команды поубавился. И хотя мастерства у игроков прибавилось, но не настолько, чтобы компенсировать эту утрату.

Сейчас кишиневская команда оказалась на предпоследнем месте. Несмотря на это, отдельные ее игры говорят о потенциальных возможностях «Молдовы». В ее рядах есть весьма способная молодежь. Хорошее впечатление оставили, например, молодые нападающие Н. Чергинец, В. Цинклер, В. Самсонов.

Класс «А» покинула вторая ленинградская команда – «Адмиралтеец». Команда очень слабо оборонялась и умудрилась пропустить 63 гола. Позиционная игра в обороне осталась непостижимой премудростью для защитников «Адмиралтейца».

Переходя от оценки команд, участвующих в розыгрыше первенства страны, к оценке нашего футбола в целом, мы должны переключиться на новые критерии и мерки.

Как бы наши мастера футбола ни играли, т. е. хорошо или плохо, все равно среди них будут и чемпионы страны, и обладатели Кубка, и призеры, и так называемые слабые команды. Ведь спортивная мощность любой команды определяется весьма относительно – лишь результатами соревнований в нашем внутреннем турнире. Говоря же о классе нашего футбола в целом, следует его оценивать, сравнивая наивысшие успехи и наших и зарубежных команд.

Как же выглядит наш футбол сегодня? Ответ на этот вопрос неутешителен.

Во-первых, мы продолжаем играть технически слабо. Во-вторых, играем тактически однообразно. Все это в общей сложности и ограничивает рост нашего футбола. Те, кто видел в Швеции игру сборной команды Бразилии, находят наш футбол и недостаточно артистичным.

Ну что ж, все это так и есть!

Но было бы неправильным ограничиваться только констатацией недостатков. Сказав «а», следует сказать и «б». Отставание наших футболистов в технике – большая проблема. Радикально, раз навсегда, решить эту проблему возможно, но только при условии правильной постановки массового детского и юношеского футбола и, само собой разумеется, футбола в школе.

В команды мастеров молодежь должна приходить с хорошей технической выучкой. Поздно обучать тонкостям техники игры взрослых футболистов, если они не получили основательной технической школы в детстве и юношестве. И не нужно себя обманывать тем, что при помощи специальной тренировки с акцентом на техническую выучку якобы можно вооружить хорошим техническим мастерством уже сформировавшихся физически игроков.

Это вредное заблуждение. Оно противоречит как теории, так и практике спорта, уводит нас от единственно правильного, радикального решения проблемы.

18-20-летнего футболиста, если у него слабое техническое умение, и самый опытный тренер не сможет научить хорошей технике игры. Такого игрока можно лишь подправить, избавить от грубых ошибок в выполнении отдельных технических элементов. Не больше этого!

Нужно ли это делать? Конечно. Все мы, тренеры, занимаемся этим. Однако радикального решения проблемы повышения технического мастерства наших футболистов таким путем мы не добьемся.

Только правильная постановка детского и юношеского футбола, его массовость, обеспеченность инвентарем и спортивными площадками, открытыми для всех ребят, желающих играть в футбол, и, наконец, обязательная организация секций и футбольных команд в школах – вот что обеспечит рост технического умения наших футболистов, а отсюда – и общий подъем советского футбола.

Тактическое однообразие игры наших команд обусловлено многими причинами. Во-первых, слабость технического вооружения наших игроков приводит к обеднению тактического арсенала команд. Наши тренеры видят и остро ощущают по игре своих команд, как много возможностей выиграть соревнование не используется из-за технических ошибок. Это обстоятельство как бы снимает необходимость тактического новаторства, так как и «мощности» общепринятой у нас системы игры недоиспользуются по техническим причинам.

Во-вторых, тренеры не рискуют проделывать тактические эксперименты, пробовать новое из-за боязни потери очков. Вот почему они предпочитают придерживаться испытательных методов игры. Но вот тренер набрался смелости, и его команда вышла на поле в новой расстановке – с тремя полузащитниками или четырьмя защитниками, усилив одну из этих линий за счет уменьшения числа нападающих. Такой тренер сразу же обвиняется дружным хором футбольных рецензентов во всех смертных грехах, вплоть до пораженчества.

Было время, когда команды нападали значительно большим числом игроков, чем оборонялись. Это происходило на начальной стадии развития футбола. Затем эволюционным путем футбол пришел к арифметическому равенству сил нападающих и обороняющихся в поле игроков. На таком соотношении сил атаки и защиты футбол надолго задержался. Однако теперь, в современном футболе, довольно четко обозначилась тенденция к дальнейшему уменьшению количества нападающих и, естественно, к увеличению числа обороняющихся.

Эта тенденция появилась в результате изменения соотношения сил между нападающими и защищающимися игроками в пользу первых. Возросшее индивидуальное мастерство футболистов' повлекло за собой увеличение возможностей эффективного нападения. Создалось положение, при котором никакой защитник не может противостоять двум мало-мальски грамотным нападающим, в то время как один нападающий, хорошо владеющий скоростной обводкой, может обыграть двух обороняющихся игроков. Объясняется это просто: чем выше мастерство игрока, тем больше преимуществ перед противником дает ему инициатива игрового действия.

А вот критики новой тенденции не учитывают этого обстоятельства и встречают ее в штыки. Они никак не хотят понять того, что функции игроков, которые не называются нападающими, изменились (и весьма существенно). И не дай бог команде проиграть в новой расстановке игроков! Редко кто ободрит ее тренера, искавшего новые, более верные, пути к победам.

Многие тренеры, не отягченные грузом славы или хотя бы длительным стажем работы и не облеченные к тому же терпеливым доверием своего руководства, естественно, пугаются осуждающего мнения массы болельщиков, хоть и прекрасно понимают его ошибочность.

Суждения о недостаточной артистичности нашего сегодняшнего футбола, о том, что он мало интересен как зрелище, имеют под собой серьезные основания. И дело не только в том, что многие увидели игру сборной команды Бразилии и были пленены блестящим индивидуальным мастерством ее игроков, но и в том, что все мы помним и наших футболистов прошлого, которые техническим мастерством значительно превосходили играющих сегодня. Нельзя не сказать и того, что мы не имеем сейчас футболистов, отмеченных печатью яркой индивидуальности и большого таланта, подобных Г. Федотову, М. Якушину, Н. и П. Дементьевым, В. Трофимову, В. Боброву, Б. Пайчадзе и многим другим, совсем недавно сошедшим с футбольного поля.

В чем же дело? Не оскудела же советская земля спортивными талантами! Имеем же мы в наших спортивных рядах В. Куца, А. Воробьева, Л. Латынину, О. Гончаренко и многих других спортсменов мирового класса. Однако обеднение нашего футбола выдающимися игроками – бесспорный факт. Уж очень бедным выглядит футбол, в котором все сводится к преодолению арифметического равенства сил при помощи бега! Слишком уж равным и однородным становится техническое и тактическое вооружение борющихся сторон… Искусство подменяется счетоводством. А футбол без искусства преодоления противника при помощи финта и обводки в нападении, футбол без искусства позиционной игры в обороне – это примитивная игра, которая ни в какой мере не способствует воспитанию и выращиванию настоящих футбольных асов.

Играть только передачами, фетишизировать эту форму коллективной игры и делать из этого тактического средства игры ее цель – большое заблуждение!

Только высокое творческое индивидуальное мастерство игрока может преодолеть укоренившуюся сейчас оборонную механику игры «один в один». И будет лучше, если этот способ обороны не будет единственным, а станет лишь элементом в богатом тактическом арсенале защиты. Что останется от сборной Франции, если из ее состава изъять Фонтэна и Копа?! А у нас сейчас нет игроков подобного класса. Одна из причин этого – наша стандартная, однообразная тактика игры, построенная на арифметическом расчете.

Правда, здесь мы попадаем в заколдованный круг, так как сама тактика игры обусловливается индивидуальными возможностями игроков. Но из этого заколдованного круга есть очень простой и верный выход: всерьез заняться детским футболом.

Есть, на мой взгляд, еще одна причина, в силу которой мы не имеем сейчас звезд (без кавычек) на нашем футбольном небосклоне. Она таится в методологической ошибке нашей тренерской работы. Мы, тренеры, больше занимаемся неблагодарной работой, пытаясь исправлять у наших футболистов недостатки, обусловленные их прирожденными особенностями, а не тем, чтобы по-настоящему развивать способности игроков, учитывать их склонности, совершенствовать то, что спортсмен постигает легко, быстро и с удовольствием и в чем добивается большого мастерства.

Мы зачастую стараемся развить у игрока качества, несвойственные его природе, и упорной, изнуряющей игрока тренировкой, убивающей в нем желание играть, достигаем ничтожных результатов, оставляя нерасцветшими его способности. Когда мы, тренеры, уменьшаем недостатки игроков, не увеличивая их «достатков», то лишь подводим их к среднему уровню, нивелируем их, лишаем индивидуальной самобытности.

В конце концов, каждый игрок должен иметь свой игровой «конек», на котором он в основном и играл бы, превосходя своих противников. Верно, такой игрок не идеал гармонического развития, но не нужно забывать, что он в команде не один. То, чего ему не хватает как игроку, с избытком имеет его партнер по команде. Ведь смысл коллективной игры именно в том и заключается чтобы возможно полнее использовать индивидуальные способности каждого игрока на пользу всей команды. Если это удается, то тогда команда перевоплощается в игровой ансамбль, который играет по принципу музыкального контрапункта.

Я вспоминаю центровую тройку московского «Динамо» в 1939 году. М. Якушин олицетворял в ней тактику игры, С. Соловьев – физическую силу, быстроту и агрессию, Н. Дементьев – технику игры.

Каждый из них обладал своим индивидуальным качеством в превосходной степени, дополняя и усиливая партнеров. Все трое были разными игроками даже по внешности, и каждый из них оставался неповторимым по манере игры.

А разве можно забыть такого мастера обводки, как П. Дементьев, или такого бомбардира, как А. Пономарев!

Когда же и где определялись индивидуальности этих игроков?

В детстве! В годы, когда мальчишки, не умудренные методикой, с непосредственным увлечением предавались тому, что им легко удавалось, к чему имели склонность. Вот так они и шли к своему индивидуальному мастерству – по линии наименьшего сопротивления, радостным путем самозабвенной игры, удач и достижений.

Означает ли это, что в начальной стадии усвоения мальчиками футбольной игры, т. е. в период образования технических и тактических навыков, воспитания и развития физических и морально-волевых качеств, нет нужды в тренерском руководстве? Конечно, это не так. Но обучение и тренировку мальчиков следует вести так, чтобы в игре возможно полнее раскрылась, определилась и расцвела индивидуальность игрока.

Я прошу прощения у читателя, который хотел прочесть исчерпывающий отчет о чемпионате 1958 года. Слабое выступление нашей сборной на мировом чемпионате в Швеции и недавний проигрыш англичанам в Лондоне невольно заставляют больше думать и говорить о нашем футболе по поводу чемпионата, чем о самом чемпионате А отчет о чемпионате? Он в цифрах таблицы.

1958

Играют ли теперь лучше?

Этот вопрос интересует и волнует каждого любителя футбола в нашей стране. Отвечают на этот вопрос различно, в зависимости от темперамента, характера, вкуса, точки зрения и спортивной квалификации. Одни говорят, что наш футбол вырос и продолжает расти. Другие считают, что он достиг высшей точки в первые послевоенные годы и на этом остановился. Третьи утверждают, что наш футбол переживает упадок и что раньше наши футболисты играли лучше. К каким годам относится это «раньше»? На этот счет мнения расходятся. Каждый по-своему определяет времена наивысшего расцвета нашего футбола.

При этом критика и оценка советского футбола имеют различные нюансы. Любители футбола с «эстетским» уклоном, например, говорят: «Да, теперь в сравнении с зарубежными командами мы сильнее, чем раньше, но наш футбол стал некрасивым и не дает того зрелищного наслаждения, как прежде». Другие говорят, что наш футбол стал умнее и атлетичнее, но менее техничным. А многие великовозрастные любители футбола, поигравшие в свое время в эту игру, всякое суждение о нашем современном футболе начинают словами: «Вот, бывало, раньше…» После этого следуют воспоминания о смертоносных ударах Канунникова и… о своей молодости. А о том, что «бывало раньше» английские студенты выигрывали у сборной России и Петербурга с двузначным счетом, они забывают.

Да, любят футбол у нас в стране. Сотни тысяч играют, и многие миллионы смотрят его и говорят о нем. И в юбилейный год шестидесятилетия нашего футбола следует сказать справедливые и точные слова.

Хорош ли наш футбол?

Растет ли его класс?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, нужно прежде всего уточнить понятие «класс игры». С этого мы и начнем.

Классом футбольной игры, как и всякого другого вида спорта, следует считать уровень спортивных достижений в относительной оценке, в сравнении с наивысшими международными достижениями (мировыми рекордами или победами в розыгрышах мировых чемпионатов). Такое определение понятия «класса спорта» дает возможность объективной оценки его уровня, независиомо от того, выражаются ли результаты соревнований в абсолютных величинах времени, пространства, веса или в условиях «счетах» непосредственной борьбы с противником.

Однако никакое спортивное достижение не определит еще класса того или иного вида спорта, если оно единично или кратковременно. Например, было бы неверным говорить о высоком классе индонезийских футболистов только на основании того, что им удалось в Мельбурне 120 минут играть с ничейным результатом против команды, которая затем завоевала звание олимпийского чемпиона. Высокие достижения определяют высокий класс спорта только в том случае, если они множественны и устойчивы. А это возможно лишь при условии большой популярности спорта в стране, большой его массовости, высокой культуры тренировки, ее преемственности и традиций. Достижения наших футболистов в полной мере отвечают этим требованиям – они множественны и устойчивы.

Уже в первый послевоенный год московские динамовцы показали изумленным англичанам советский футбол, который те признали одним из лучших в мире. С тех пор многочисленные встречи наших клубных команд с лучшими командами стран Европы показали, что наш футбол вырос до уровня лучшего европейского футбола.

Товарищеские игры сборной команды Советского Союза с национальными командами Венгрии, Франции, Швеции и Федеративной Республики Германии, завоевавшей в 1954 году звание чемпиона мира, не оставили сомнений в высоком классе нашего футбола. В 1956 году советские футболисты стали победителями в турнире XVI Олимпийских игр в Мельбурне. Товарищеские игры с командами Южной Америки, прошедшие в равной борьбе, значительно обогатили игровой опыт наших футболистов.

Нет нужны приводить перечень и результаты международных встреч советских футболистов с зарубежными за последние 13 лет (начиная с 1945 года) – они всем любителям футбола хорошо известны, и арифметика их результатов говорит сама за себя. Только скептики во что бы то ни стало могут отрицать большие успехи советских футболистов, создавших свою, оригинальную школу игры.

Выход советских футболистов на международную арену позволил нам в спортивной борьбе обменяться опытом с зарубежными соперниками. Мы четко определили сильные и слабые стороны своей игры. В частности, мы увидели, что исполнительное искусство наших футболистов, т. е. их техническое умение, уступает техническому мастерству иностранных футболистов.

Мы заговорили о техническом отставании советских футболистов от зарубежных. И тут-то стали раздаваться слова: «А бывало раньше» и нападающие по воротам били лучше, и защитники играли лучше, и обводили лучше, и т. д.

А так ли это на самом деле? Нет. Верно, у некоторых игроков в те давние времена, когда каждый тренировался без тренера (т. е. без плана и кто как хотел), техническое мастерство выполнения отдельных элементов техники достигало за счет других элементов очень большой высоты. Может быть, и действительно сейчас лишь немногие бьют по воротам так, как в свое время бил Михаил Денисов, игравший в КФС в Москве. Может быть, действительно сейчас ни один защитник не обладает такой техникой «бековского» удара, какой обладал В. Гостев, игравший в Ленинграде за клуб «Коломяги», или москвич Рущинский, выступавший за СКЗ. Может быть, никто сейчас не обладает таким мастерством обводки, какое демонстрировал Петр Дементьев. Может быть…

И тем не менее общий объем технического умения футболиста сегодня больше, чем был раньше. Дело в том, что футболисты, предоставленные в тренировке самим себе, охотнее и больше совершенствовали те элементы игры, которые им легче давались и исполнение которых доставляло им наибольшее удовольствие.

Таким образом, тратя в тренировке время и энергию на то, что уже в какой-то мере усвоено, игрок достигал блестящего мастерства в одном отдельном элементе техники и оставался недоучкой в других. Мы знаем, например, что М. Денисов не умел обводить и играть в пас, что В. Гостев слабо вел единоборство за мяч, Рущинский не умел бегать (т. е. не владел техникой передвижения в игре), а П. Дементьев не умел бить по воротам.

Правда, в дореволюционном футболе были одиночки, владевшие, вроде Петра Филиппова, всем комплексом технических приемов игры. Были они, как, например, Михаил Бутусов, и в раннем советском футболе. Однако отдельные футболисты, обладавшие очень высокой, почти акробатической, техникой, вроде Федора Селина, еще не делали современный им футбол высококлассным. Почему? Да потому, что, каким бы важным компонентом футбола ни была бы техника игры, кроме нее необходима коллективная организация игрового действия, т. е. командная тактика. Необходима и борьба за выигрыш пространства и времени, т. е. способность футболистов в течение 90 минут передвигаться по полю быстрее противника, именуемая атлетической тренированностью игроков. И, наконец, необходима та невидимая сила, которая заставляет преодолевать усталость, чувство страха и сомнение в победе, – сила, которая называется волей к борьбе.

В полной мере отдавая себе отчет в недостаточности технического умения наших футболистов и необходимости его подтягивания, мы тем не менее считаем совершенно неверным определять класс футбола только по этому компоненту игры. Мы видим его в гармоническом сочетании и органической взаимосвязи всех элементов игры. Отрицать, вопреки спортивным результатам, высокий класс советского футбола и его рост было бы неверно, как неверно, вредно и неумно было бы считать его безупречным.

Наш футбол может нравиться или не нравиться – это дело вкуса наблюдающего игру наших команд. Но нам кажется, что целесообразное использование нашими футболистами своих возможностей, ведущее к успешному преодолению противника регламентированными средствами спортивной борьбы, должно всегда оцениваться положительно.

И на вопрос: «Растет ли наш футбол?» – мы отвечаем: да, он вырос, растет и будет расти творческими усилиями футболистов и тренеров.

1958

Пути тактического развития игры в советском футболе

С большим удовлетворением мы можем констатировать на основании анализа и наблюдения игр чемпионата страны 1960 г., что наконец появились заметные сдвиги в тактическом развитии нашего футбола. Вот уже около двадцати лет мы играли в тот самый футбол, который начали московские динамовцы в 1940 г. и продолжили футболисты ЦДКА в послевоенные годы. Правда, каждая команда в зависимости от индивидуальных особенностей ее игроков вносила некоторые изменения в общепринятую у нас тактическую систему игры. Так, например, команда ЦДКА при наличии в составе Г. Федотова и В. Боброва играла с двумя центральными нападающими, а команды, не имевшие в своем составе ни одного настоящего центрального нападающего, строили игру таким образом, что каждый из пяти нападающих в какие-то моменты наступления оказывался в центре атаки.

Однако, несмотря на все варианты, это была, по существу, пресловутая система «дубль-ве», впервые примененная английской командой «Арсенал» и практически преподанная нам командой басков в 1937 г. Правда, мы внесли в нее метод «подвижной обороны» т. е. «персональной опеки», и как внутреннюю реакцию на нее – тактику маневренных передвижений в наступлении. Таким образом, мы обогатили тактическую игру средствами, требующими для их выполнения повышенной атлетической подготовки, и в частности скоростной выносливости.

Футбольная игра стала значительно интенсивнее, и участие каждого игрока в ней, в смысле использования всех его возможностей, – значительно более полным. Это было бесспорным шагом вперед в тактическом развитии нашего футбола, оказавшим свое влияние и на зарубежный футбол.

Метод «подвижной обороны», т. е. «персональной опеки» в движении, и тактика широких скоростных маневров нападающих без мяча оказались совершенно новыми тактическими приемами игры, на которые зарубежные противники не имели просто физической возможности правильно реагировать и поэтому не могли организовать свою контригру. На первых порах это дало нам преимущество выигранной тактической инициативы и увенчало советский футбол целым рядом значительных побед в международных встречах. Казалось, советская школа игры прочно завоевала превосходство над классическими школами английских и австрийских футболистов, которые в те времена задавали тон почти всему европейскому футболу. Однако зарубежные футболисты всех стран довольно быстро подтянули свою физическую подготовку и соответственно появившимся возможностям внесли изменения и в тактические методы игры, На чемпионате мира в Швеции в 1958 г. были подведены игоги эволюции игры за последние годы почти во всех футбольных державах мира.

Те, кто оставался на старых тактических позициях игры, а отсюда и методах тренировки, были биты на этом смотре международного футбола. И не случайно мы разделили горькую участь поражения с англичанами. Мы, как и они, оставались на месте, когда другие шли вперед. Особенно консервативной в нашем футболе оказалась тактическая сторона игры. Мы потеряли в тактике творческую инициативу и ничем не компенсировали эту потерю. Например, мы ничего не смогли противопоставить непривычной для нас тактике бразильцев и индивидуальному мастерству не только тех же бразильцев, но и шведов.

Если в какой-то паре игровых «антагонистов» противник систематически обыгрывал нашего игрока, для нас это оказывалось такой пробоиной в обороне, которую мы уже не могли залатать. Так было в Швеции в 1958 г. на мировом чемпионате, где наш защитник Б. Кузнецов не справился со шведом Хамриным и с бразильцем Гарринчей.

Если мы встречались с чисто позиционной игрой в обороне противника, то наши нападающие часто при кажущейся им легкости игры оказывались беспомощными и не знали, куда и зачем они должны перемещаться, когда никто их не преследует. Это имело место в 1958 г. в Швеции, и это мы наблюдали в 1960 г. в матчах наших команд с гостившей в СССР бразильской командой «Байя» и отчасти в игре нашей сборной с итальянской командой «Интернационале».

Мы до сих пор не умеем преодолевать уплотненную, или так называемую массированную, оборону и различные «бетоны». Мы сами еще вполне не овладели позиционной тактикой обороны. Мы до сих пор не можем избавиться от предубеждения против любой тактической расстановки, если в линии нападения не видим привычной пятерки атакующих игроков.

Однако было бы неверно рекомендовать нашим футболистам играть по какой-то определенной тактической системе и, забраковав, например, «дубль-ве», советовать играть только в расстановке 1+3+3+4, или 1+4+2+4, или еще как-то иначе. Такая односторонность была бы совершенно недопустима уже потому, что против всякой заведомо известной тактики наступления организуется соответствующая тактическая система обороны и наоборот. А если какая-то тактическая система игры становится общепринятой, монопольной, становится шаблоном, то это приводит к тому, что большая тактическая борьба организованных коллективов как творческий метод, действующий на поле спортивной борьбы, заменяется индивидуальными потугами одиночек преодолеть друг друга в единоборстве.

И получается, что командная тактика как интеллектуальное оружие в игре не противостоит этому же оружию противника. Только в тактически разнообразной игре, гибкой и меняющейся в ходе турнирного цикла игр и отдельного матча, может расти тактическое мастерство игроков и развиваться их тактическое мышление.

Мы должны играть в отношении тактического содержания игры разнообразнее и гибче. Одна хорошо наигранная система не обеспечит нашему футболу ни дальнейшего роста, ни больших международных побед.

Необходимо уметь любой тактике противника противопоставить свою, которая была бы эффективной в борьбе с определенным противником. Нельзя против любого противника и против разных тактических построений играть по неизменной схеме. Это возможно только в случаях подавляющего превосходства над противником. Даже для того, чтобы навязать ему свою игру, нужно учитывать особенности его игры и правильно реагировать на них. Строить тактику игры безотносительно к противнику – это примитивный футбол. Такое пренебрежение к противнику, как правило, бывает наказанным.

Наши команды должны уметь играть в различных тактических построениях и свободно их варьировать. Наши тренеры должны искать и экспериментировать в тактике игры. Хотят или не хотят некоторые наши журналисты, но без эксперимента, т. е. без опыта и пробы, творческие искания наших тренеров и игроков в тактике игры не дадут никакого практического результата. Правда, эксперименты тренеров могут иногда срывать план набирания очков своей команды, что, очевидно, и дало повод рутинерам от футбола называть их ненужными и вредными. Но тем не менее эти эксперименты полезны и, более того, необходимы для дальнейшего развития нашего футбола, как практический метод проверки теоретических положений по тактике коллективной игры. Хвала и честь тренерам, которые экспериментируют и ищут, находят и не находят, но творчески работают и опыт которых если не всегда приносит им лавры, то во всяком случае всегда приносит пользу всему нашему футболу.

Излишняя осторожность большинства тренеров, боязнь попасть в случае неудач под обстрел критики приводили к тактическому стандарту игры наших команд.

Только однообразием тактического построения игры можно было объяснить тот факт, что стоило в начале сезона почти любому из аутсайдеров применить против лидирующей команды игру по схеме 1+3+3+4 или что-нибудь в этом духе, как зрители были уже готовы ко всяким неожиданностям и ждали, и часто получали, сенсационный результат, т. е. выигрыш слабой команды у сильной.

В текущем чемпионате страны мы особенно явственно наблюдали неумение лучших команд играть против тех, кто применяет уплотненную хотя бы одним добавочным игроком оборону своих ворот. Например, команда «Нефтяник», отчаявшись выиграть у кого-либо в обычной по тактике игре, в начале второго круга предварительных игр неожиданно перешла на игру с тремя полузащитниками и сразу же обыграла подряд двух лидеров – в Москве спартаковцев и через несколько дней у себя дома команду ЦСКА.

Любопытно то обстоятельство, что только тренеры заведомо слабых команд и только в играх с сильными, т. е. лидирующими, командами стали предпринимать попытки противостоять или даже победить противника средствами тактической борьбы. А во всех прочих случаях, т. е. в их большинстве, особенно в начале сезона, обе соревнующиеся команды играли совершенно одинаковыми тактическим схемам, и тактика, по существу, исключалась как род игрового оружия из спортивной борьбы на футбольном поле. Ведь если тренеры и игроки двух команд до матча твердо знали, как тактически построит свою игру противник, и все-таки в открытую играли так, как того ждал и к тому был готов противник, не стараясь его озадачить и обмануть, это значит, что тактическая мысль была исключена из такой игры. Придерживаться неизменно одной тактической системы и никак не реагировать на особенности и относительную силу противника – это значит снять тактику с вооружения команд и лишить игру ее интеллектуальной стороны.

Тактика становится особенно эффективным оружием борьбы только в том случае, если она неожиданна для противника, непривычна для него и ставит перед ним задачи, на которые у него нет быстрого готового ответа, и в то же время если сами она правильно изменяется в результате действий противника. Тактическая система не должна быть неизменяемой, твердой формой игры, а должна живо реагировать на тактические ходы противника, как это делают оппоненты в споре друг с другом. Существом тактики должны быть ее новизна и неожиданность для противника и точное соответствие возможностям своих игроков и «невозможностям» противников.

Тактика футбольной игры не настолько сложная «наука», чтобы она могла бесконечно развиваться в теоретическом плане, но она прежде всего живое искусство борьбы, которая беспредельно разнообразна, как беспредельны возможности людей. Таким образом, дело не в том, чтобы придумать какую-то совершенную систему игры, которой не существует, а в том, чтобы свободно и умело в разнообразных перипетиях борьбы с разными противниками пользоваться всем богатством тактических средств.

Наши команды должны овладеть гибкой тактикой, и каждый игрок должен уметь творчески решать задачи, которые ставит перед ним игра.

И вот сезон 1960 г. порадовал наконец всех болельщиков тактическим разнообразием игры многих наших команд, тактическими поисками и творчеством наших тренеров. Все чаще и чаще в матчах розыгрыша первенства страны 1960 г. мы наблюдали игры, построенные на необычных расстановках сил в командах. Правда, часто новая по тактике игра грешила очень многими и серьезными недоделками тренеров, нехваткой исполнительского мастерства игроков на новых «амплуа» и многими другими неожиданными недостатками, обычно возникающими в новом деле.

И тем не менее поскольку тактическая система игры оказывалась для противника новой, непривычной, а иногда и неожиданной, она заставала его если не врасплох, то, во всяком случае, неготовым к организованной и испытанной контригре. Таким образом, тактика как таковая становилась действенным оружием спортивной борьбы лишь для одной из двух противоборствующих команд и, естественно, давала ей преимущество в игре.

Мы видели в Москве, как относительно слабые по месту в таблице команды «Крылья Советов», «Кайрат» и «Нефтяник» обыгрывали лидеров и заведомо превосходящие их по силе команды именно за счет некоторой тактической новизны своей игры.

Однако все же следует сказать и о том, что в большинстве случаев тактическая перестройка игры происходила, как правило, в результате каких-то почти катастрофических серий неудач команды. Все это говорит о том, что наши тренеры все же не очень охотно идут на творческие эксперименты, пока их не подстегнет к этому ситуация, как бы оправдывающая риск новизны.

А ведь футбольные тренеры должны быть конструкторами нашего футбола, теоретиками, изобретателями и исследователями, они должны наблюдать, анализировать и творить. Их исходным принципом должно быть единое, не делимое на защиту и атаку, игровое действие команды. Но тем не менее, подытоживая достижения наших футболистов в тактическом развитии футбола, можно сказать, что в сезоне 1960 г. мы были свидетелями большого сдвига вперед после длительного стояния на месте. Наши команды стали играть гораздо разнообразнее.

Многие команды начали применять тактически новые системы игры. Очень разнообразно по расстановке игроков, а отсюда и по распределению игровых функций провели игры чемпионата киевские динамовцы. И особенно ценным было то, что, по какой бы схеме расстановки игроков они ни играли, они всегда сохраняли острокомбинационный метод и наступательный стиль в нападении и солидно поставленную игру в обороне.

Армейцы Ростова часто применяли метод массированной обороны и при этом умели очень остро и эффективно контратаковать.

Локомотивцы еще в первом круге предварительных матчей чемпионата перешли на игру с четырьмя нападающими. В защите они играли с четырьмя защитниками или с тремя полузащитниками. В исполнении железнодорожников игра по этим схемам была недостаточно наступательной, но вполне оправдывала себя, как метод усиления защиты.

Армейцы Москвы играли и с пятью нападающими и по схеме 1+3+3+4 и показали в обеих расстановках очень пеструю и неровную игру.

«Адмиралтеец», по существу, играл с тремя полузащитниками, с двумя выдвинутыми вперед полусредними и несколько оттянутыми назад крайними нападающими и показал ряд тактически интересных игр.

Не будет ошибкой сказать, что почти все команды занимались тактическими поисками и стали смело варьировать свою игру. Долго в стороне от общего тактического брожения тренерской мысли оставался экс-чемпион страны – московские динамовцы, придерживавшиеся своей неизменной и традиционной тактики игры. Противники точно знали до матча, как будут играть динамовцы, и маленькие хитрости, затевавшиеся тренерами, не спасали положения. Игра команды застопорилась, закоснела и утратила живую душу. Нужно было срочно предпринимать какую-то радикальную перестройку игры, с тем чтобы ее освежить и сделать действенной. И вот за четыре матча до конца первенства динамовцы перешли на игру с тремя полузащитниками и этим дали оперативный простор своей скоростной четверке нападения. В первом же матче – с киевлянами в Киеве москвичи разгромили озадаченных противников со счетом 4:1. В последующих трех играх экс-чемпион потерял лишь одно очко и вышел на третье место.

Об игре чемпиона страны и обладателя Кубка – команды «Торпедо» следует сказать особо. Тактика игры этой команды, бесспорно сильнейшей в сезоне 1960 г., также претерпела заметные изменения. Удачно подобранный тренером В. Масловым состав игроков в основном и определил тактическое построение игры команды. Нисколько не умаляя игровых достоинств и заслуг всех игроков, отлично проведших, кроме вратарей, весь календарь соревнований, я хочу остановиться на игре «трио» в составе Н. Маношина, В. Воронина и Б. Батанова. Торпедовцы всегда были командой сильного нападения, но они никогда не были ансамблем, в котором наступательные и оборонительные усилия команды были бы органически единым игровым действием всего коллектива.

Это впервые нашло место в команде в сезоне 1960 г. и достигнуто было главным образом усилиями названной мною тройки игроков. Сочетание полусреднего нападающего Б. Батанова, игравшего многие матчи, по существу, скрытого полузащитника, с атакующими полузащитниками В. Ворониным и особенно с Н. Маношиным создало ту «соединительную ткань» которая, связав наступление с обороной, усилила и то и другое. Между прочим, в таком же духе и так же интересно «игралась» в сезоне 1959 г. середина поля и у тбилисцев дуэтом А. Гогоберидзе – Ш. Яманидзе. Когда в прошлом году этот дуэт был нарушен, команда раскололась на две самостоятельно играющие половины, и игра ее в целом значительно ухудшилась.

На примере игры торпедовцев и динамовцев Киева – двух команд, занявших два первых места в чемпионате страны, – мы видели, что можно играть очень наступательно, интересно и результативно в самых различных расстановках. Торпедовцы использовали один из вариантов системы «дубль-ве» и показали отличную игру во всех тактических состояниях команды. Киевляне играли тактически по-разному. Но общим для обеих команд была хорошая техника работы с мячом, большая скорость передвижения и игровая смекалка футболистов в ходе «текущей» тактики игры. Это и определяло высокую эффективность наступательных и оборонительных действий команд. Это любой принятой на игру тактической схеме.

Общим в изменениях тактического содержания игры наших команд класса «А», происшедших в сезоне 1960 г., можно считать заметное увеличение оперативной глубины наступательных и оборонительных действий команд. Это привело к тому, что атака и защита стали как бы заходить одна на другую, т. е. зоны действия нападающих и обороняющихся игроков перестали четко разграничиваться, а глубоко перекрывали одна другую. Достигалось это глубоким отходом части нападающих в оборону своей команды, с одной стороны, и усилением наступательной активности полузащитников, систематически включающихся в атаку своей команды, с другой стороны.

Таким образом, в командах возникли средние, условно можно назвать, линии или группы, из нескольких игроков, принимающих непосредственное участие как в наступательных, так и в оборонительных операциях. Пространственная глубина эшелонированных действий в наступлении и в обороне, позволяющая возможно большему числу игроков принимать участие на разных этапах в атакующих и защитных операциях, быстро переключаясь с одной операции на другую, является, бесспорно, тактическим достижением наших футболистов в текущем сезоне.

Сейчас почти все наши команды отказались от откровенной экспозиции ударных сил нападения на передней линии атаки. Ни одна команда не позволяет себе роскоши постоянно держать впереди трех нападающих, освобожденных от обязанности в какие-то моменты игры оттягиваться назад. Прошли времена и первозданной простоты центрального «тарана», игравшего по классической схеме «дубль-ве» грудь в грудь против центрального защитника. Нападающие стали играть и строить свою атаку гораздо хитрее. Появилась тактика затаивания ударных сил команды, предназначенных для решающей атаки ворот и скрытых до поры до времени в глубине эшелонированного наступления. Во всех командах увеличились группы очень подвижных и выносливых игроков, действующих и в наступлении вплоть до непосредственной атаки ворот противника и в обороне своих команд.

Это обстоятельство, умножив ряды защиты в моменты наступления противника, увеличило и атакующие группы игроков в моменты наступления команд. В результате почти все команды стали защищаться методом массированной обороны, нападая в зависимости от обстоятельств игры, и методом глубоко эшелонированного наступления всей командой, а также мгновенными контратаками небольшими силами игроков, оставшихся впереди во время обороны.

Правда, почти все новые тактические варианты, применяемые многими нашими командами, имеют один общий признак – это увеличение количества игроков, действующих в обороне своих ворот в моменты наступления противника. Особенно много возражений возникает против такой игры, если она определяется в виде схемы с четырьмя игроками в линии нападения. А ведь давно пора понять простую истину, что общая атакующая мощность команды определяется не тем, сколько ее игроков называются нападающими и по схеме расположены в линии нападения, а суммой, общей сложностью наступательных усилий всех игроков команды и теми мгновенно возникающими количественными и качественными соотношениями сил в игровых схватках у ворот, которые обеспечивают успех атакующей стороны.

И неверно было бы видеть во всех случаях уменьшения числа постоянно играющих и как бы дежурящих впереди нападающих какой-то спад наступательного духа наших футболистов, а в каждом случае увеличения числа защищающихся игроков – оборонительные тенденции в тактике наших команд.

Каждый тренер, бесспорно, организовал бы атаку ворот противника всеми 11 игроками своей команды, если бы эта предельно наступательная тактика не лишила бы его команду возможности обороняться от контратак противника. И каждый тренер, не задумываясь, построил бы оборону команды, оттянув к своим воротам всех без исключения десятерых полевых игроков, если бы эта предельно мощная защита не лишала команду возможности контратаковать противника.

Ни один тренер не пойдет на такую игру, в которой наступление совершенно обезоружит команду в обороне, а оборона лишит команду малейшей возможности наступать, хотя мы и наблюдали «акценты» некоторых тренеров преимущественно на оборонительную сторону игры. Тем не менее каждый тренер стремится к тому, чтобы его команда были сильна и в наступлении и в обороне. Да иначе и не может быть! Нельзя же забывать, что почти каждая атака в футбольной игре является, по существу, контратакой, что невозможно атаковать противника, не отбив перед этим его атаки. В прочной, хорошо организованной обороне таится возможность быстрого и эффективного контрудара. Беспорядочная, отбойная, надрывающаяся из последних сил защита не породит быстрой, организованной контригры. Таким образом, прочная, рационально организованная оборона является оптимальным условием, которое может в течение игры обеспечить ответную наступательную активность команды.

С другой стороны, наступательная активность команды помогает защитной группе игроков держать оборону своих ворот и не дает возможности противнику организованно и большими силами переходить в контратаку. Мощная атака, которая заставляет противника уйти в оборону большим количеством игроков, при обязательном условии глубокой эшелонизации наступления, бесспорно, сильно ограничит возможности противника перейти в контрнаступление. При этом оборона ворот, как правило, будет начинаться в последнем эшелоне наступавших игроков. Таким образом, мы видим, что атака и защита – единое игровое действие всего коллектива, именуемого командой. В обороне готовится атака, а в атаке – защита своих ворот.

Но нужно признаться, что усиление защиты тренерам удавалось значительно легче. Стоило в любой команде увеличить хотя бы на одного человека обороняющуюся группу игроков, как возникала уплотненная защита, против которой трудно играли даже наши сильнейшие команды. И тренеры охотно шли на это, так как без особого тренерского труда, путем внутреннего займа живой силы, достигался сразу эффект усиления обороны.

А если к тому же и часть нападающих начинала уходить в глубокую защиту своих ворот, то возникала массированная оборона, становившаяся иногда настоящим камнем преткновения на пути наших нападающих к воротам противника. Правда, команды, поставившие эту оборону тактическим ключом своей игры, естественно, не добились больших успехов, но проблема метода ее преодоления стала на повестку дня.

Оказалось, что подобрать ключи к массированной обороне совсем не так просто и что эта, казалось бы, почти стихийно возникающая игра не так уж примитивна, как это многим представляется, и далеко не всегда несет в себе лишь пораженческую идею ограничиваться только сопротивлением.

Естественно, возникает вопрос: как играть против команды, защищающейся большим количеством игроков, иногда превышающим число атакующих, и кучно сосредоточивающимся у своих ворот?

Или, не решая этого вопроса, просто строго осудить практику массированной обороны, снять ее с тактического вооружения команд, облегчить игру нападающих и любоваться изобилием забиваемых командами друг другу голов? Ну, прежде всего, это невозможно, не изменив правил игры, и, если бы даже было возможно, такое вмешательство в ход развития футбольной тактики только снизило бы мастерство нападающих.

Было время, когда против нападающих обороняющиеся применяли тактику «персональной опеки». Нападающие отреагировали на это тактикой скоростного маневра, с тем чтобы таким образом освобождаться от контроля противника. Защитники и полузащитники побежали за нападающими. «Персональная опека» продолжалась на бегу, и ее стали правильнее называть «подвижной обороной». Она научила нападающих искусству индивидуального преодоления своего «сторожа» при помощи обводки и скорости. Искусство нападающих продолжало расти.

Виртуозного мастерства скоростной обводки достигли нападающие южноамериканского футбола. И вполне закономерно, что именно в Южной Америке, и в частности в Бразилии, возникла новая тактическая схема расстановки игроков, которая как бы уравновесила возможности нападения и обороны путем уплотнения защитной группы команды добавочным центральным защитником. Это было одним из элементов нового этапа в тактической эволюции футбола. Сейчас тенденция численного усиления обороны нашла довольно широкое распространение в международном футболе.

При этом совершенно не обязательно такая тенденция выражается в игре с четырьмя защитниками по схеме 1+4+2+4. Игра в расстановке 1+3+3+4 и по другим схемам с четырьмя и меньше нападающими – явление того же порядка. Однако естественно, что первой заботой команд, которые умножили ряды своей обороны и этим ее значительно усилили, было сохранение или даже увеличение и наступательной мощи команды.

Как этот вопрос разрешили бразильцы на мировом чемпионате в Швеции, мы все отлично знаем. Изумительное индивидуальное мастерство и скорость нападающих в сочетании с рациональной тактической организацией игры всей команды обеспечили остроту и эффективность наступательных действий бразильцев.

Однако не нужно забывать того, что бразильцы в Швеции играли против команд, строивших свою игру с пятью игроками в нападении, и сами противопоставили противнику свою оборону, уплотненную вторым центральным защитником и уходившими в защиту двумя нападающими из четырех. Таким образом, вопрос о том, как нужно строить наступление против массированной обороны, как нападающая сторона на настоящем этапе тактического развития игры должна отреагировать на усилившуюся за ее счет оборону, является проблемой, требующей теоретического и практического разрешения.

Почти все наши команды играли в сезоне 1960 г. или в расстановке сил с количественным усилением группы обороняющихся игроков, или имели в своем составе нападающих, систематически отступавших в моменты наступления противника в глубокую защиту своей команды.

Таким образом, и в нашем футболе наметилась тенденция противопоставить число обороняющихся умению нападающих. Сказать, что эта тенденция была всеобщей, было бы неверно, но тем не менее она уже ставит новые задачи перед нападающей стороной.

Мы наблюдали в сезоне 1960 г., как наши сильнейшие команды нередко упирались в массированную оборону и им явно не хватало ни тактического, ни технического умения, чтобы преодолеть «число». Правда, это имело место и в прошлом, когда команды ЦДКА и «Динамо» Москвы в послевоенные годы не раз проигрывали куйбышевским «Крыльям Советов», применявшим многолюдную оборону. Верно, тогда же было понято, что играть против команды, защищающейся большим количеством игроков, нужно при помощи молниеносных контратак, с тем чтобы не дать времени противникам сосредоточиться у своих ворот, или, если уже упущено, вести планомерное, обязательно глубоко эшелонированное наступление большими силами команды, что обеспечивало бы прочную наступательную инициативу и уменьшало возможность опасных контратак противника. В нашем футболе 1960 г. нападающим чаще, чем раньше, приходилось встречаться с массированной обороной противника, а во многих командах систематически играть в нападении вчетвером. Но совершенно независимо от того, по каким схемам строили игру команды, весь ход развития нашего футбола, который мы наблюдали в прошлом году, говорит о том, что мы придерживаемся правильного тактического принципа: добиваться победы на футбольном поле и умением и числом, на основе качественных и количественных соотношений сил с силами противника.

Тактическое разнообразие методов игры, показанное нашими командами в прошлом году, потребовало от футболистов и лучшей техники работы с мячом, и большей скорости передвижения. Любая тактика игры требует быстрого и точного исполнения каких-то действий с мячом.

Футбол начинается с умения обходиться с мячом при помощи ног, и там, где этого умения нет, нет и футбола. В футболе – это техника игры. Никакая тактика не осуществится в игре, если техническое умение игроков будет недостаточным. И наоборот, очень высокое техническое мастерство само вызовет к жизни тактику, в которой техническое умение игроков будет реализовано наиболее полно.

Например, если команда играет с четырьмя нападающими, то естественно, что от каждого из них требуется и повышенное умение выиграть единоборство с противником, т. е. обвести его или убежать от него, и очень большая скоростная выносливость для широкого маневрирования. А от полузащитников и защитников требуется техническое и тактическое умение точно и вовремя посылать мяч своим нападающим, а к тому же и игровая смекалка и физическая тренированность, для того чтобы включаться в непосредственную атаку ворот противника, чтобы таким образом компенсировать нападающих за потерянного в пользу обороны игрока, и усилить атаку. Это запрос тактики к игровому умению игроков.

А вот пример того, как техника определяет тактику: 3. Калоев отлично играет головой, а М. Месхи обладает мастерством обводки и скоростью. Это и определило их тактически парную игру, завершающуюся обычно подачей Месхи с фланга и приемом мяча головой Калоевым. Как известно, много мячей забито Калоевым именно таким образом.

Но поскольку футбольная игра происходит на площади приблизительно 8000 кв. м, а ворота противников отстоят друг от друга более чем на 100 м, то естественно, что условием осуществления всякой тактики игры кроме технического мастерства является организованная система передвижений игроков по полю с мячом и без мяча.

И естественно, что приблизиться к воротам противника через организованный строй его защитников можно только быстрыми и неожиданными для них по времени и направлению передвижениями игроков, потому что, как бы ни была хитроумно задумана наступательная операция, при медленном ее осуществлении противник всегда сумеет предпринять необходимую контригру.

Таким образом, быстрота игрового действия, в частности скоростная подвижность игроков, всегда будет обязательным условием успеха игры по любой тактической системе. Но это совершенно не исключает целесообразности и, более того, необходимости перемены игровых скоростей и моментов преднамеренного замедления темпа игры, что предпринимается с целью неожиданного включения в какой-то момент предельной скорости для завершения игровой комбинации. Таким образом, неожиданность, которая является, так сказать, интеллектуальным зерном тактики, реализуется в игровое преимущество только при условии выигранных игроками в большом физическом труде спортивной борьбы секунд и метров.

Но это снова и снова напоминает нам о необходимости очень большого технического мастерства, особенно нужного при недостатке времени и места, который очень часто испытывает футболист в игре.

Таким образом, последующее тактическое развитие нашего футбола должно базироваться прежде всего на повышении уровня технического мастерства футболистов и дальнейшем развитии их скоростных качеств. Например, если один из полузащитников команды обладает очень сильным и точным ударом по воротам, тактика игры нападающих обогатится неожиданными для противника отдачами мяча полузащитнику на приготовленную позицию для удара по воротам. Или, если, например, вся группа игроков защитных линий составлена из быстрых, выносливых и внимательных игроков, преобладающим методом игры в обороне окажется «персональная опека».

Эта же скоростная выносливость игроков увеличивает объем участия каждого футболиста в игре и является основным и обязательным условием осуществления тактики изматывания противника темпом. При этом нужно оговориться, что все объективные качества игроков и их игровые навыки даже без тренерского руководства, так сказать явочным порядком, все-таки найдут себе место и применение в тактике, которая в конце концов сложится у команды.

Но этот путь самотека окажется и очень долгим и очень извилистым и все-таки не приведет к желаемой цели. Дело в том, что независимо от индивидуальных склонностей игроков команды всякая тактическая система игры несет в себе идеи, требующие их обязательного осуществления.

Например, нельзя снять с полусредних нападающих и полузащитников в игре по системе «дубль-ве» обязанности непрерывных передвижений вдоль поля в зависимости от того, нападает команда или обороняется, как бы это ни было трудно для этой группы игроков. Тренер должен «подтянуть» физическую подготовку этих игроков, и им придется поиграть на режиме большого физического и волевого напряжения. Если ни то, ни другое не дает для некоторых из них положительных сдвигов, то тренер должен заменить их, как не отвечающих требованиям определенной тактики.

А если тактическая система игры рациональна по своей структуре, в полной мере отвечает логике игры и таит в себе возможности интенсифицировать игру, т. е. усилить и атакующие и оборонительные действия игроков, ее нужно приветствовать и взять на тактическое вооружение футбола, как бы ни были высоки ее запросы к возможности и умению футболистов.

Не только тактика должна приспосабливаться к умению игроков и к их индивидуальным качествам и привычкам, но и, наоборот, игроков нужно приспосабливать, готовить, тренировать, т. е. совершенствовать и подбирать, в соответствии с повышенными требованиями новой тактики.

Таким образом, дальнейшие пути развития нашего футбола должны определяться и обусловливаться тремя основными факторами. Во-первых, мы должны поднять техническое мастерство футболистов, т. е. усовершенствовать и умножить средства исполнения и индивидуального преодоления защиты противника. Во-вторых, мы должны и дальше работать над развитием всего комплекса атлетических качеств футболистов, но прежде всего и особенно – скорости передвижения. Положительные результаты тренировочной работы в этих двух направлениях обязательно намного обогатят тактическое содержание нашего футбола и вызовут к жизни многие новые тактические приемы и методы построения игры. И, наконец, третье обязательное условие тактического роста нашего футбола – это теоретическое творчество тренеров и футболистов, их фантазия и размышления, беспокойный дух изобретательства и новизны, осуществляемых в практике тактических исканий, бесчисленных проб, тщательных проверок и смелых экспериментов.

1960

Полузащитники в атаке

Тактическая идея включить в наступательные действия команды кроме ее нападающих игроков других линий, и в частности полузащитников, не нова. Давно уже были попытки практически осуществить ее в нашем футболе. Но первый солидно поставленный «запуск» полузащитника в непосредственную атаку ворот был осуществлен московскими динамовцами в 1940 году. Николай Палыска стал подключаться к атакующим форвардам, и те, не ревнуя его к своей прерогативе атаковать, создавали ему необходимые игровые условия.

А ведь это были очень сильные нападающие: Михаил Семичастный, Михаил Якушин, Сергей Соловьев, Николай Дементьев и Сергей Ильин, которые умели и сами забивать голы. Они не кричали полузащитнику: «Куда ты лезешь? Обойдемся без тебя!» И полузащитник забивал голы.

Сейчас в наших командах мастеров играет уже много полузащитников, не только поддерживающих наступление своих нападающих, но и включающихся в непосредственную атаку ворот. Это Ю. Воинов, А. Соколов, Ш. Яманидзе, А. Дергачев, А. Завидонов и другие. Их наступательная игра всегда является предметом особой заботы противников.

Полузащитники могут усиливать наступательную мощность команды, не только подыгрывая своим нападающим, обеспечивая им прочный тыл и контролируя середину поля, но и включаясь в непосредственную атаку ворот противника.

Снабжать мячами своих нападающих, овладевать серединой поля и поддерживать игровые связи между атакующими и оброняющимися партнерами, следовать за своими нападающими вперед и контролировать пройденное ими пространство – это тот обязательный минимум наступательной игры полузащитников, о котором в данной статье нет надобности говорить.

Речь пойдет об участии полузащитников в системе комбинационной игры с нападающими и непосредственной атаке ворот, т. е. их обстреле. При этом надо иметь в виду, что смысл таких подключений кроется не в количественном увеличении атакующей группы, а в неожиданности его появления у ворот.

Если один полузащитник, а тем более оба будут систематически примыкать к пятерке нападения для «массовости», возникнет скученность, в которой нападающие будут больше мешать друг другу, чем помогать. При этом у противника возникает возможность эффективной контратаки даже небольшими силами своего нападения. Таким образом, наступательная активность полузащитников должна быть организованной и осмысленной, тактически увязанной с игрой нападающих партнеров.

Участие полузащитников в комбинационной игре состоит в том, чтобы не только «питать» мячами нападающих, но, передав им мяч, самим занимать новую позицию для принятия мяча обратно и для дальнейшего продвижения к воротам.

В такой игре полузащитник, играя с нападающими в ответный пас в «одно касание» («о стенку»), может оказаться и впереди нападающих или проходить по флангу и передавать мяч в центр.

При этом совершенно необходима глубоко ломанная линия подвижной композиции из семи наступающих игроков, что дает глубину наступления, обеспечивающую большое комбинационное разнообразие розыгрыша мяча и прочность его держания. Глубоко эшелонированное наступление обеспечит и быстрый переход команды в состояние обороны необходимым количеством игроков.

Самым простым случаем непосредственной атаки полузащитником является обстрел с дальних позиций с «рентабельной» для этой операции дистанции, как правило немного не доходя до линии штрафной площадки.

Еще лучше, когда полузащитник из глубины поля передает вперед мяч нападающему, а затем налегке, без мяча бежит вперед и, получив мяч под удар, атакует ворота.

Такая возможность обстрела ворот неоднократно возникает у полузащитников почти в каждой игре. Неискушенного зрителя всегда удивляет легкость, с которой это удается полузащитнику, и беспечность защитников, позволяющих ему это делать. Однако здесь не все так просто. Обороняющиеся, предполагая, что полузащитник отдаст мяч нападающему, стерегут тех и до поры до времени позволяют полузащитнику приближаться к штрафной площади. Например, в недавней игре московских динамовцев с «Пахтакором» полузащитник А. Соколов обстреливал ворота ташкентцев больше, чем все его нападающие вместе взятые. И такая возможность атаки ворот имеется у полузащитников почти в каждой игре.

Однако было бы неверно думать, что полузащитник может успешно заниматься обстрелом ворот в единоличном усилии, без помощи нападающих.

Маневрируя без мяча, нападающие могут не только освобождаться от своих противников для получения мяча от своего полузащитника, но и должны преднамеренно «разводить» игроков защиты, устраивая коридоры или освобождая фланги для прохода полузащитника к воротам.

Увеличение наступательной мощности команды всегда было предметом заботы игроков и тренеров. Для этого совершенствовались техника и тактика коллективной и индивидуальной атаки ворот, усиливалась атлетическая и волевая подготовка игроков нападения. Естественно, что в обороне команд предпринимались соответствующие контрмеры и, таким образом, общее мастерство футбольной игры неизменно росло.

Техническое мастерство порождало новые тактические методы игры, и наоборот, возникли запросы и к технике исполнения, и к физическим возможностям футболистов. А хорошая физическая подготовка (в частности, повышение скоростной выносливости) потребовала от психики футболистов повышенных волевых напряжений, самообладания и быстрой игровой смекалки.

Увеличить наступательную мощность команды усилиями полузащитников – это тактическая идея, которая требует от игроков дополнительных навыков и качеств.

Нет, например, никакого смысла обстреливать ворота из-за линии штрафной площади, если полузащитник не обладает сильным и точным ударом: это приведет к потере мяча.

Не оправдают себя глубокие вылазки полузащитника в атаку, если у него не будет хватать сил выполнять свою оборонную функцию.

Кроме того, полузащитник, отправляясь в поход с мячом и особенно без мяча, должен уметь тактически правильно оценить «рентабельность» этого предприятия и не впасть в авантюризм. Кроме этого, он должен уметь играть в наступлении в постоянном тактическом контакте хотя бы с одним из нападающих, который заменял бы его во время его ухода в атаку.

Примером такого игрового контакта может служить парная игра полузащитника Яманидзе с полусредним нападающим А. Гогоберидзе.

За счет наступательной активности полузащитников атакующая сила наших команд может быть значительно увеличена.

1960

Играет Валентин Иванов

Я не сомневаюсь в том, что игру Валентина Иванова лучше всех, бесспорно, знает и досконально изучил его тренер Виктор Александрович Маслов. И тем не менее взял на себя смелость высказать несколько суждений о лучшем игроке его команды, снимая с Виктора Александровича, как с человека в высшей мере скромного, некоторую профессиональную неловкость делать это самому.

Кто не знает высокого, стройного нападающего «Торпедо», вот уже восемь лет украшающего эту команду? Изящная фигура юноши впервые мелькнула на футбольном поле в форме автозаводцев в 1952 году и сразу же привлекла внимание и симпатии зрителей своей почти зрелой по содержанию игрой. И все последующие годы Валентин Иванов мог по-разному играть – и хуже, и лучше, – но всегда его игра была умной, тактически содержательной.

В трудных испытаниях зрело игровое мастерство этого футболиста. Несколько лет игры в команде, не имевшей классных полузащитников, которые умели бы удобно и остро выдавать мячи своим нападающим, заставили Валентина Иванова много потрудиться на футбольном поле в поисках мяча для себя и своих нападающих партнеров. Это оказалось вполне под силу молодому игроку, обладателю недюжинного здоровья, но отодвинуло его назад, глубже, чем это хотелось нападающему, уже владевшему и скоростью бега и хорошей обводкой. Затем еще игра в паре с капризным асом, которому не хотелось бегать по полю и которого порой приходилось обслуживать, оставаясь как бы в тени. Однако понимающие футбол видели и знали подлинную цену Иванову.

Что же характеризует игру Валентина Иванова? Прежде всего, это нападающий очень широкого диапазона действий, универсального технического умения, творчески мыслящий, одинаково искусный как в коллективной, так и в индивидуальной игре. Короче говоря, Валентин Иванов – гармоничный футболист, владеющий всем комплексом необходимого игрового умения, физических и психологических качеств. Ничего в мастерстве этого игрока не гипертрофировано за счет каких-либо нехваток в чем-либо другом. Тактическая «интеллектуальность» его действий в сочетании с чистотой и легкостью технического исполнения, общая красивая соответственно эстетике спорта манера игры оставляют впечатление подлинной артистичности.

Только его партнеры по нападению могут по достоинству оценить умение Иванова играть в пас, передать мяч, казалось бы, закрытому игроку или вывести своего партнера на голевую позицию. Для того чтобы получить от Валентина мяч, его коллегам не приходится метаться по всему полю, стараясь подальше оторваться от противников. Иванову достаточно увидеть начало движения своего партнера или даже направление его «стартовой стойки», чтобы выдать партнеру мяч так, что возникает впечатление, будто голевой момент получился случайно, как бы из ничего.

Иванову не нужно долго оглядывать поле, чтобы найти необходимое направление для передачи мяча. Иногда он это делает и без оглядки, будто вслепую, по точному внутреннему расчету хода игрового действия. Валентин – один из немногих футболистов, постигших искусство своевременной передачи мяча.

Его техническое исполнение паса очень разнообразно. Он пользуется всеми известными приемами посыла мяча – от «щечки» до «сухого листа». Его передачи расчетливы, точны и мягки. Игра Валентина Иванова без мяча, его «предложения» партнеру, владеющему мячом, как правило, интересны и остры.

Иванов, как игрок коллективного действия, обладает качествами организатора, диспетчера и дирижера. В этом плане он в полной мере проявляет себя в своей команде «Торпедо». Вместе с тем Иванов является редким исключением как нападающий, который умеет и организовывать атаку, начинать ее, дирижировать «оркестром нападения» и быть ее завершителем.

Иванов – большой мастер и индивидуального преодоления противника. Мастерство Валентина в обводке всем отлично известно. В сочетании с большой скоростью бега и особенно старта оно делает Иванова очень опасным и трудным для обороняющихся. Его проходы к воротам и выходы один на один с вратарем всегда чреваты неприятностями для соперников.

Острота и эффективность индивидуальных усилий позволяет ему очень разнообразно строить свои «личные отношения» с играющим против него полузащитником. Когда однажды полузащитник ЦСК МО А. Петров не удостоил его своим вниманием и увлекся наступательной игрой, Иванов сразу же принял это авантюрное предложение и на режиме взаимной свободы без особого труда решил судьбу матча в пользу «Торпедо».

Игра Иванова в недавнем матче с чехословацкими футболистами на Кубок Европы была почти образцом артистической по исполнению и творческой по тактическому содержанию. Он обладает той общей игровой культурой, которая позволяет назвать его классным игроком.

И тем не менее было бы совершенно ошибочно представить игру этого заслуженного мастера советского футбола совершенной.

Иванов очень любит мяч. С мячом он готов возиться целый день. Когда у Валентина в ногах мяч, он не знает ни страха, ни осторожности и пойдет на любой риск. Но без мяча он может загрустить и в самой ответственной игре. Тогда болельщики «Торпедо» любовно, но с досадой говорят о нем: «Иванов сегодня не в настроении». А Валентин должен знать, что в комплекс футбольного мастерства входит и сознательная настроенность на любую игру.

Если бы В. Иванов играл плохо, у нас к нему и претензий не было бы. Но мы знаем, на что способен один из лучших нападающих советского футбола, а потому и требуем: раз игра твоя хороша, давай ее побольше.

1960

Играет Валентин Бубукин

О, Валентин № 10 совершенно не похож на Валентина № 8! Если правый Валентин – я имею в виду Иванова – изящен и легок, то левый немного сутуловат и на вид даже тяжел. И хотя левый полусредний Бубукин лишь на один год старше правого полусреднего, выглядит он значительно солидней своего партнера по сборной. Этому способствует и недостаточность его шевелюры, которая дезориентирует зрителей относительно его возраста. А ведь Бубукину только 27 лет, и он пребывает в состоянии цветущего здоровья и полного расцвета сил и игрового мастерства. При этом кажется, что вместо легких у него поставлены мехи емкостью в 7200 кубических сантиметров, позволяющие ему играть за двоих.

В текущем году Бубукин впервые был поставлен в состав первой сборной Советского Союза. О том, как он сыграл последние, и особенно финальный, матчи разыгрыша Кубка Европы, мы знаем и от тренеров нашей сборной команды, и по отчетам зарубежной, и в частности французской, прессы.

«Бубукин – символическая фигура» – так озаглавил свою итоговую статью, посвященную розыгрышу Кубка Европы, известный французский спортивный обозреватель Франсуа Тебо. Он писал, что «Бубукин воплощает в себе все характерные особенности советского футбола наших дней». Отзывы другого видного футбольного обозревателя, Габриэля Ано, об игре Бубукина в Париже мы уже читали на страницах нашего журнала «Спортивные игры».

Ну что ж, мы очень рады за Валентина, внесшего свою долю в общий успех нашей сборной. И так как мне кажется, что я знаю Бубукина лучше французских обозревателей, то я решил рассказать об этом игроке, которого люблю как человека и как спортсмена.

Что же отличает игру Бубукина?

Прежде всего огромный объем квалифицированной по содержанию и техническому исполнению работы, которую он проделывает в течение 90 минут игры. Бубукин любит физическое напряжение спортивной борьбы. Он правильно воспринимает футбольную игру как соревнование тактических идей и технического мастерства, осуществляемого при помощи игрового мышления, мышц, легких и сердца. А потому Бубукин любит и «трудовой пот» игры в мяч, глубокое и частое дыхание, мышечную усталость, которую он умеет превозмогать усилием воли, любит ощущение аккумулированной бодрости и расслабления, любит всю физиологическую «кухню» спортивной борьбы как ощущение своего здоровья.

Однако все это еще не сделало бы Бубукина большим футболистом, если бы он не обладал очень солидной технической подготовкой. Его техническое умение, несмотря на кажущуюся связанность движений, очень разнообразно и прочно и не дает «утечки» в моменты высоких напряжений спортивной борьбы. Венчает его техническое мастерство очень сильный и точный удар по воротам.

Бубукин умеет тактически правильно осмысливать происходящее на поле и быстро находить остроумные и неожиданные решения тактических задач, возникающих перед футболистом в ходе матча. Все поле постоянно просматривается ищущим и зорким, но спокойным взглядом Валентина. Он одинаково умеет играть с мячом и без мяча. Его «предложения» партнерам с мячом, которые он делает, выходя на ту или иную позицию, всегда остры, осмысленны и неожиданны для противника.

Его игра в пас очень разнообразна: он «подстраивается» к партнеру, чтобы об него сыграть как об стенку и получить ответный пас на свободное место. Он и сам часто и охотно становится «стенкой» для партнера или безвозвратно отдает мяч длинным переводом туда, где атака развивается уже без него. Бубукин совершенно чужд игрового эгоцентризма и сеет мячи по всему полю коллективной игры.

Его индивидуальные усилия переиграть противника в единоборстве никогда не выходят за пределы целесообразной пропорции и преследуют единственную цель коллективной победы. Для индивидуального преодоления противника Бубукин обладает техническим и тактическим умением обводки, выносливостью, необходимой для выматывания сил «личного» противника.

Вспоминается прошлогодний матч «Локомотива» с «Торпедо». Автозаводцы прикрепили к Бубукину полузащитника Великанова – очевидно, с расчетом на полный их «размен». Великанов, маленький, легкий и быстрый, должен был на одно движение Бубукина делать два своих и таким образом не дать Валентину играть. Но Бубукин поставил Великанова на такой трудный для того режим непрерывной и изнуряющей нагрузки игры в «салочки», что персональная опека полузащитника над нападающим, по существу, не состоялась, и полусредний Бубукин забил четыре мяча при общем счете 4:1.

Игра Бубукина не подвержена большим качественным колебаниям, и он не ждет вдохновения, как у моря погоды. Раз настал срок соревнования и Валентин вышел на поле, он играет старательно, изо всех сил, в полную меру своего умения.

Ему бесконечно чужды капризы настроений, повергающие в бездействие и почти выводящие из строя некоторых футболистов. Но тем не менее Бубукин, как игрок творческий, игра которого требует определенной психологической настроенности, все же допускает иногда качественные спады, которые он старается компенсировать еще большим, чем обычно, физическим трудом. Но острый глаз зрителя сразу улавливает перемену, и тогда о Валентине говорят: «Ну, сегодня Бубукин возит тачку». Но тем не менее его игра, даже качественно ухудшенная, остается полезным вкладом в борьбу всего коллектива.

Валентин Бубукин отдает себе полный отчет в том, что полусредний нападающий должен и нападать, и обороняться и чем полнее будет его участие в наступательных и оборонительных действиях своей команды, тем интенсивнее окажется ее игра в целом. Бубукин отлично понимает, что способность полусредних нападающих и полузащитников непрерывно и глубоко маневрировать вдоль поля, увеличивая группы атакующих и защищающихся игроков, как бы умножает общее число игроков команды. Эта способность Валентина «удваиваться», так поразившая зарубежных комментаторов, нас не удивляет, ибо мы знаем его неистовое трудолюбие в тренировке, физкультурность его режима личной жизни, его товарищество и преданность своему коллективу, спортивной борьбе.

Однако в игре Бубукина имеется и немало недостатков. Например, умея хорошо пользоваться своей силой и «массой» в борьбе за мяч на земле, Валентин недостаточно энергично и смело, не используя в полной мере свой рост и сильный прыжок, борется с противниками за прием «верховых» мячей. Иногда, стараясь поддержать свою почетную репутацию тактического «затейника» в команде, Валентин начинает излишне «мудрствовать» и в итоге передерживает у себя мячи. Есть и другие недостатки в игре Бубукина.

И тем не менее заслуженный мастер спорта Валентин Бубукин являет собой образец советского спортсмена, с упоением и самозабвенным трудолюбием отдающегося любимому занятию. В этом смысле он хороший пример молодым игрокам.

Не сразу, как некоторым другим футболистам, далась Валентину игра. Свой талант он непрестанно и настойчиво развивал. И есть все основания полагать, что Валентин Бубукин еще многие годы будет в рядах сильнейших форвардов страны.

1960

О вкусах спорят

[6]

Дискуссия о красоте футбола лишний раз опровергла положение о том, что «о вкусах не спорят». Вкусы бывают разные, да к тому же они могут быть хорошими и дурными.

Не подлежит сомнению, что спорт имеет свою красоту и эстетику, т. е. свои нормы, законы и критерии прекрасного. Но если, например, фигурное катание на коньках или художественная гимнастика сочетают в себе спорт с «изящным искусством», то футбол является «беспримесным» спортом. В нем движение не имеет самодовлеющей эстетической ценности, оно лишь средство достижения какого-то объективного результата в спортивной борьбе. В спорте прекрасно все то, что выражает высокую степень физической культуры человека, все то, что с наибольшей полнотой и силой раскрывает его способности и характер.

Так чем же может быть красив футбол? Что в футбольной игре может доставлять зрителям удовольствие? Что требуется для этого от футбола, с одной стороны, и от любителей, наблюдающих игру, с другой?

Чтобы оценить красоту, скажем, бега, нужно знать основы беговой техники, что в ней содействует наибольшей быстроте передвижения и что мешает. Без такой осведомленности не может быть правильной эстетической оценки. Еще большую осведомленность надо иметь, оценивая красоту футбола, который кроме техники, неизмеримо более разнообразной и сложной, чем техника бега, имеет и сложную коллективную тактику игры, и атлетическую основу спортивной борьбы на площади в восемь тысяч квадратных метров, и целый особый мир игровых эмоций, мышления и волевого напряжения. Футбол нужно хорошо знать, чтобы по достоинству судить о всех проявлениях игрового мастерства, атлетической подготовки, мужества, воли и товарищества.

Большой футбол, как коллективная спортивная игра с мячом, требует, чтобы занимающиеся им обладали очень многими сложными и тонкими техническими навыками, атлетическими качествами быстроты, выносливости, ловкости и силы, тактическим мышлением, быстрой смекалкой, фантазией и игровым творчеством, самообладанием, волей, смелостью, самоотверженным товариществом и вдохновением коллективной борьбы. Так разве проявление хотя бы одного из этих качеств советским молодым человеком не должно вызывать у зрителей футбольного соревнования эстетического удовольствия, т. е. ощущения красоты? А разве наличие всех этих достоинств у команды и тем более у одного игрока не умножит радостей зрителей и не увеличит у них во много раз это ощущение красоты?

Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что авторы предшествующих статей очень хорошо знают футбол, тем более что для большинства из них он является профессиональным тренерским делом и страстью, чтобы не сказать – одержимостью. Но некоторые из высказавшихся проявили чрезмерную склонность к какой-то одной стороне футбола и, мне кажется, этим и себя как-то ограничили и исказили существо футбольной игры.

А. Гальперин, инициатор и зачинатель дискуссии о красоте футбола, на мой взгляд, совершенно правильно считает атлетизм «глубокой сущностью» спорта, поскольку атлетизм – это не только сила и быстрота, выносливость и ловкость, но и определенная психическая настроенность человека. Однако А. Гальперин, пользуясь такими терминами, как «жесткость» и «резкость», имеющими смысловой привкус грубости, ратуя за «жесткую» и «резкую» борьбу в футбольной игре, невольно навлек на себя подозрение, что он пристрастен к излишествам в этой игре.

А. Дангулов, критикуя А. Гальперина, категорически утверждает, что красота футбола заключается в техническом и тактическом мастерстве футболиста и что силовая борьба даже в рамках правил игры «так же далека от красоты, как небо от земли».

Н. Латышев видит красоту футбола в гармоничном сочетании его атлетической, технической, тактической и морально-волевой сторон.

И. Шток в своей интересной, но несколько претенциозной статье «О поэзии и вдохновении» утверждает красоту футбола главным образом в тактическом содержании игры, в интеллектуальном соревновании футболистов. Автор ратует за свободную тактическую импровизацию и творчество игроков, отрицая целесообразность и необходимость предварительного плана борьбы и тренерской установки на игру. Таким образом, И. Шток отрицает целесообразность тренерской режиссуры и самого режиссера, каковым по существу является тренер команды. Очевидно, драматург И. Шток забыл о печальных судьбах «персифанса» – симфонического оркестра без дирижера и театра «Семперанте», пытавшегося обойтись без драматургии и драматурга.

Г. Джинчарадзе в статье «Не бояться нового» говорит о необходимости исканий и смелого творчества в футболе «без чрезмерных увлечений» и о целесообразности использования всех приемов борьбы на футбольном поле, разрешенных правилами игры. При этом автор статьи высказывает, на мой взгляд, совершенно правильную мысль о том, что все, «что полезно, то станет красивым».

В заглавии статьи П. Батырева «Красота там, где творчество» заключена основная мысль автора. «Мыслить не в одиночку, а сообща, понимать друг друга без слов – к этому важнейшему элементу действительно красивого футбола должны стремиться игроки всех коллективов».

Из приведенных мною выдержек можно заключить, насколько разнообразными могут быть эстетические запросы к футбольной игре. Но мне кажется, что иметь пристрастие к какой-либо одной стороне футбола, например к тактике игры, и наслаждаться только проявлениями тактического мастерства футболистов, оставаясь равнодушным к остальным элементам игрового мастерства и достоинствам игроков, – это значит иметь ограниченный вкус к футбольной игре.

Футбол нужно воспринимать во всем его сложном единстве, и неверно выхватывать из него отдельные его компоненты и называть их футболом. Мне кажется, что тот, кто не принимает всего футбола в целом, любит не футбол, а какую-то другую, несуществующую игру и попросту обкрадывает себя, не воспитав в себе правильного вкуса к этой спортивной игре. Это равноценно тому, что, например, любить один цвет и не видеть красоты всего солнечного спектра.

Я в полной мере согласен с Г. Джинчарадзе в том, что все средства спортивной борьбы на футбольном поле, разрешенные правилами игры, должны быть на вооружении футболистов. И совершенно не согласен с А. Дангуловым, осуждающим применение силовых приемов в футболе, как якобы нарушающих красоту игры. Я нахожу просто каким-то странным недоразумением объявлять силу нежеланной гостьей в спорте. Разве сила наряду с быстротой, выносливостью и ловкостью не является обязательным условием атлетической красоты, физической культуры человека и, наконец, просто здоровья? И разве все так называемые силовые приемы в футбольной игре не требуют специального технического мастерства для их применения? Всеволод Бобров умел быстро гнать мяч к воротам противника и одновременно с этим загораживать мяч своим телом от атакующего защитника и тут же наблюдать за поведением вратаря, чтобы не упустить выгодного момента для взятия ворот. Разве это не целесообразное применение силы, требующее высокого игрового мастерства?

Общим в суждениях всех принявших участие в дискуссии о красоте футбола было категорическое и страстное отрицание грубости как средства спортивной борьбы.

Таким образом, все, что ведет команду к преодолению противника средствами, соответствующими правилам футбольной игры и этике спортивного соревнования, мы должны оценивать положительно. Если при этом проявляется большое техническое мастерство, рациональная коллективная тактика и творческая инициатива футболистов, если игра идет на высоком атлетическом уровне, корректно, но с неукротимой волей победить, то мы видим красивый футбол.

1960

Искать таланты!

В последние годы очень часто приходится слышать сетования любителей футбольной игры на то, что у нас в советском футболе перевелись большие мастера, настоящие асы атаки и обороны, какими были в свое время М. Бутусов и П. Дементьев, затем Г. Федотов, Б. Пайчадзе, А. Пономарев, Н. Дементьев, И. Кочетков, Н. Симонян, В. Бобров, А. Башашкин и другие.

Естественно, возникает вопрос, действительно ли снизилось индивидуальное мастерство футболистов или эти суждения являются плодом некоторой идеализации прошлого, свойственной многим людям, оценивающим все с ворчливым припевом: «вот, бывало, раньше…»

Тут следует тщательно разобраться. Это надо сделать для того, чтобы правильно нацелить усилия в воспитании и обучении молодых футболистов.

Итак, были ли некоторые элементы игрового мастерства названных футболистов выше игрового умения современных футболистов?

Правда, здесь придется делать оценки «на глаз» и на память, так как никакой меркой не измеришь, например, искусство финта. Мне кажется, что у нас еще мало игроков, которые обладали бы мастерством обводки Петра Дементьева или Всеволода Боброва.

В отношении обстрела ворот придется признаться, что большинство современных нападающих пока не превзошло технического мастерства удара, каким владели Михаил Бутусов, Григорий Федотов, Александр Пономарев и Всеволод Бобров. Не много наших футболистов играет с тактической выдумкой, с какой играл, например, Михаил Якушин.

Сравнения можно было бы продолжать.

Однако, если все это так, невольно возникает вопрос: почему класс советского футбола все же растет и соотношение сил нашего футбола с зарубежным заметно изменяется в нашу пользу? Например, завоевание Кубка Европы в 1960 году является победой, более значительной по чисто спортивному значению, чем выигрыш олимпийского турнира в 1956 году. Нельзя обойти молчанием и совсем недавнее успешное турне сборной Советского Союза по Южной Америке. Класс нашего футбола растет, это бесспорно. Но почему же все-таки «бывало, раньше» и били по воротам лучше, и обводили не хуже, а играли в целом слабее?

Загадка этого на первый взгляд странного явления объясняется довольно просто. Прежде всего наши современные футболисты обладают гораздо более полным комплексом игровых умений и качеств, чем футболисты вчерашнего дня. И если многие наши вчерашние корифеи футбольной игры обладали каждый каким-то одним своим «коньком», на котором он делал чудеса, то и многие из них имели почти пустые места в арсенале своего игрового вооружения. Всем известно, например, что М. Якушин и П. Дементьев не обладали хорошо поставленным сильным и точным ударом по воротам, что А. Пономарев не лучшим образом играл в комбинационный пас, В. Бобров не всегда проявлял активность, а И. Кочетков – ответственность.

Сейчас наши футболисты обладают гораздо большим набором необходимых навыков и качеств. Их футбольный ценз неизмеримо вырос. Мастерство стало гораздо разностороннее, больше по объему. Вырос и общий комплекс игрового умения, психологических и двигательных качеств. В этом именно, на мой взгляд, и заключается главная причина роста советских футболистов. Их игровое разностороннее мастерство основывается на общей атлетической и психологической подготовке, оно отвечает требованиям и тенденциям тактического развития современного футбола, в котором спортсмены должны обладать почти универсальным умением, гармоничным развитием всех качеств, необходимых для коллективной спортивной борьбы.

Это обстоятельство требует очень большой заботы по обучению футболистов, воспитанию у них недостающих навыков и качеств. Вот тут-то и начинается работа тренера. Он обязан исправить, а вернее, ликвидировать недостатки у игрока, ибо чем меньше футболист их будет иметь, тем больше сумеет сделать на поле, тем больше будет объем и выше качество его игры.

И мы, тренеры, много работаем в этом направлении. Жизнь в полной мере оправдывает наш метод работы.

Тем не менее возникает чувство стыда и досады, когда видишь, что кое-что в нашем футболе еще не доработано. Это прежде всего касается технического мастерства наших игроков. Например, из всего состава нападающих нашей сборной, может быть, только один Виктор Понедельник владеет техникой удара по воротам, напоминающей приемы некоторых мастеров прошлого.

Разве может нас удовлетворить техника индивидуальной игры? А ведь не следует забывать, что лучшей командой мира стала группа виртуозных солистов индивидуальной игры, заигравших организованно, коллективно. Я говорю о бразильцах. Если советские футболисты, воспитанные на принципах коллективного труда и борьбы, знающие, что такое этика и дисциплина коллективного действия, в полной мере овладеют комплексом технических средств игры, они смогут претендовать на еще большие международные победы.

И если мы, тренеры, работая над исправлением недостатков наших футболистов, подравниваем их на высоком общем уровне игры, то, занявшись их «достатками», т. е. способностями, мы на этом высоком плато поднимем «пики» индивидуального мастерства.

Мы должны гораздо больше внимания и заинтересованности проявлять к способностям молодых футболистов. Сразу же, с детского возраста, нужно находить талант и предрасположенность мальчика к какой-то стороне или элементу игры. Не нужно предостерегать и охранять его от увлечения тем, что ему легко удается и доставляет творческую радость. Наоборот, следует усиленно развивать в нем его талант.

Каждого футболиста необходимо вооружить каким-то «коньком», каким-то игровым навыком или качеством, с тем чтобы он превосходил бы в этих элементах других игроков. В каждом футболисте, получившем основательную и обязательную общую игровую подготовку, нужно развивать ростки его таланта, одаренности, т. е. того, что ему дано авансом и подлежит возвращению с процентами.

Если этого не сделать в период формирования игрока, в детские, юношеские годы, индивидуальная исключительность так и не раскроется в полной мере.

Нет более благодарного занятия, чем выявление человеческих способностей, внимательное и бережное отношение к ним, к этим слабым и нежным росткам, которые могут пышно расцвести, а могут и зачахнуть. С детского возраста у маленьких футболистов проявляются какие-то определенные способности к тем или иным элементам игры. И естественно, что у мальчика возникает склонность делать то, что ему легко удается в игре, а потому и доставляет удовольствие.

Правда, мальчики, предоставленные самим себе, обычно занимаются почти исключительно тем, что у них хорошо получается, что соответствует их способностям. Так появился большой мастер дриблинга Петр Дементьев, так появились многие футболисты, поражавшие зрителей как бы гипертрофированным мастерством в каких-то элементах игры.

Но это не тот путь формирования игрока, который обеспечит дальнейший рост нашего футбола. Мы, тренеры, должны искать у игроков недостатки, работать над их устранением. Но с еще большим пристрастием и жадностью мы должны искать способных и талантливых спортсменов, радоваться находке этих сокровищ, развивать и множить их.

Индивидуальная одаренность игрока, его исключительность должны определить и соответствующие формы игрового мастерства, его атлетизм и его эмоционально-волевой характер.

Разве мы не знаем, например, что каждый мастер дриблинга владеет присущими только ему одному методами и манерой обводки противника? И тренер должен найти это «сильное место», вооружить футболиста игровым «коньком». Если молодой игрок обладает высоким двигательным качеством – быстротой и недостаточной выносливостью, то к его недостаткам и «достаткам» тренер может подойти по-разному.

Он может совсем не работать над развитием быстроты и усиленно тренировать качество выносливости. Тогда игрок поднимется до среднего уровня выносливости и опустится до среднего уровня быстроты. Он будет обезоружен сам, и его команда лишится доли скорости – одного из козырей для превосходства над противником. А ведь если молодому игроку дать скорость как его ведущее, свойственное ему атлетическое качество, на котором он сможет строить игру, все его дальнейшее развитие в отношении техники и тактического мышления будет соответствовать «профилю» скоростника, и тогда футболист в полной мере раскроет свои игровые возможности. Конечно, тренер обязан «подтянуть» у такого скоростника и выносливость, так как в основе игры в любом амплуа лежит «физический труд» спортивной борьбы, обязательный для каждого футболиста.

Часто бывает так, что мальчик, едва начав играть в футбол, сразу постигает искусство финта: обводка становится его безудержной страстью. К такому юному «обманщику» финт приходит не как технический прием, а как проявление его таланта инсценировки. И настоящим преступлением тренера было бы подавить в молодом игроке эту страсть. Нужно помнить, что от коллективной тактики, как от интеллектуальной и моральной сторон игры, так и ее здравого смысла, ни один наш игрок никуда не уйдет. Да это было бы и противно всему духу нашего спорта! А вот потерять драгоценное время формирования мастера обводки, необходимое для выучки, воспитания и полного раскрытия его таланта, – это значит прозевать время посева и снять с хорошей земли плохой урожай.

В каждом молодом человеке, который приходит в команду, нужно искать талант, вовремя увидеть, поверить в него, и тогда футболист расцветет, а тренерская профессия станет еще интереснее и радостнее. Труд наставника команды будет продуктивнее для своего коллектива и для всего советского футбола.

Вырастить хороших футболистов одному тренеру не всегда под силу. Тут ему на помощь должна прийти команда как творческий коллектив. Только сообща, в едином коллективном усилии можно выпестовать игрока, индивидуальные достоинства которого пойдут на пользу всему ансамблю. Пусть в нашем футболе будет больше «хороших и разных» талантов. Пусть ярче засверкают их дарования!

1961

Интенсивная борьба

Всем известно, что на последнем футбольном чемпионате мира в Чили почти безраздельно господствовала бразильская тактическая система игры в расстановке игроков по схеме 1+4+2+4. Всем также известно, что три наши команды – призеры чемпионата страны 1962 года решительно и до конца перестроились на игру 1+4+2+4.

Естественно, возникает вопрос: в чем же секрет успеха этой тактической системы игры? В том ли, что она оборонительная, поскольку в ней количественно усиливается группа обороны? Или в том, что она наступательная, поскольку обороняющиеся сторицей компенсировали нападающим потерянного форварда, усиливая наступательную активность своих четырех игроков?

Увы! Оказывается, дело не в том и не в другом. Основное и главное, что сейчас привлекает футболистов и тренеров в системе 1+4+2+4, – это то, что команда одновременно усиливает свои и оборонительные и наступательные возможности и, таким образом, начинает играть в более интенсивный футбол.

В свое время мы, советские футболисты, модернизировали систему «дубль-ве», применив тактику широкого наступательного маневра и «подвижной обороны». Вместо пяти игроков в атаке и пяти (полевых) в обороне, игравших по очереди, оказалось впереди и сзади по 7 человек, т. е. заиграли как бы 14 игроков вместо 10.

И все современные расстановки игроков с увеличенным «числом» в обороне, и в частности 1+4+2+4, продолжают именно эту тенденцию тактического развития современного футбола.

Все больше участия принимает в игре каждый игрок в отдельности, и все больше игроков участвует и в наступательных и оборонительных действиях команды.

Мощная атака встречает мощную оборону. Интенсивность борьбы на футбольном поле возрастает. Каждая команда старается целесообразно и организованно использовать все свои игровые мощности, качества и умение.

В этом я вижу генеральную линию развития современного футбола. И никакие схемы и цифры не должны заслонять от нас этой основной тенденции.

Точная, расчетливая, экономичная в отношении расхода энергии игра постаревших бразильцев в Чили не опровергает этого положения, а, наоборот, его подтверждает. В ней было рационально и полно использовано все, что игроки еще могли и умели делать на поле. И нам не нужно делать никаких усилий, чтобы принять эту идею на вооружение нашего тактического мышления.

Это наш футбол, футбол «изо всех сил», футбол, в котором каждый игрок действует до полной «выкладки», в котором в каждой игровой операции организованно участвует наибольшее число футболистов. Это игра по принципу максимально интенсивной борьбы. В этом плане мы не должны пренебрегать «числом» и должны помнить, что выигрыш численного соотношения сил в зоне игры является основным содержанием и целью тактического маневра.

При этом не следует забывать, что если в наступлении еще можно преодолеть «число» обороны индивидуальным умением нападающих, то в обороне это неизмеримо труднее. И недаром в очень технически искусном, артистичном южноамериканском футболе защитники не побрезговали «числом», когда противопоставили его скорости и виртуозному мастерству нападающих.

Таким образом, игра в четыре защитника была придумана с единственной целью усилить оборону команды.

И это удалось сделать без особого труда, поставив перед своими воротами второго центрального защитника.

Далее все развивалось по строгой логике футбольного искуссства. Усилившаяся группа обороны получила возможность действовать с некоторым запасом прочности, а не изнемогать в непосильной борьбе с противниками. А поскольку в процессе игры почти каждая атака является контратакой, которая возникает только при условии успешного отражения наступающих противников, то естественно, что преуспевающая оборона команды оказалась обязательным условием для успешного развития наступательных действий своей команды от своих ворот.

Только сильная, хорошо организованная оборона, играющая технически точно и тактически осмысленно, порождает ответную волну наступления.

Таким образом, не только «нападение есть лучшая защита», но и «защита есть лучшее нападение».

Это две стороны одной монеты – игры, и разделять их нельзя.

Футбол не должен быть ни наступательным, ни оборонительным. Футбол должен быть игрой, организованной по принципу максимально интенсивной борьбы. Так называемый наступательный футбол – это только половина футбола, часть, выдаваемая за целое. В такой же мере и оборонительный футбол только лишь одна сторона борьбы, происходящей на футбольном поле. Объявлять приоритет наступления и второочередность обороны противно логике игры «в двое ворот».

В прямой связи с этим стоят попытки некоторых представителей нашей спортивной прессы, да и некоторых футбольных специалистов, обесславить оборону как грубую разрушительную силу и показать нападающих как единственных представителей творческой мысли и технического мастерства. А ведь совершенно ясно, что если нападение требует артистического мастерства и творческой инициативы, то для того, чтобы противостоять этим качествам и умению, они нужны и в обороне, хотя мастерство и «доблесть» защитников имеют другую специальную направленность.

Совершенно незаслуженно опорочиваются метод массированной обороны и различные «бетоны» как ее разновидности. Защита обвиняется в том, что она слишком сильна. Броне ставится в вину то, что снаряд не может ее пробить. Предлагается создать какой-то поощрительный режим для нападающих.

Возникает вопрос: станут ли наши нападающие от такого «мероприятия» играть лучше? Конечно, нет. Наоборот, их пробивная способность снизится, хотя они и начнут больше забивать мячей. При этом такая протекционистская затея нанесла бы громадный вред нашему футболу, так как нарушила бы нормальную диалектику развития игры, роста мощности атакующих и защитных усилий команды, прекратила бы их внутреннее соревнование и взаимные преодоления, по которым, как по ступенькам лестницы, футбол поднимается все выше и выше.

Решение задачи должно быть совершенно другим: не ослабляя обороны, усилить наступление.

И это возможно, если команда, применяющая массированную оборону, сумеет, смотря по обстоятельствам, или быстро и остро контратаковать небольшими силами увлекшегося противника, или организованно и мощно начать глубоко эшелонированное наступление большими силами через все поле на ворота противника. Если команда, применяя массированную оборону, не теряет возможности атаковать противника силами, не уступающими силам его обороны или даже превосходящими их, она имеет тактическое право обороняться большим числом игроков. А если команда глубоко и быстро маневрирует вдоль поля и успевает вовремя сосредоточить свои силы то в атаке, то в обороне, я уверен, что любой приверженец «атакующего стиля» простит такой команде любой «бетон». При этом нужно оговориться, что организованное «число» в атаке или в обороне не должно быть безотносительным к силам противника.

Например, совершенно нецелесообразно впятером вести атаку против одного защитника, когда трое исчерпывают все возможные варианты его преодоления двое лишних должны занять позиции совершенно другого тактического содержания. Это, конечно, чисто теоретический пример.

Таким образом, интенсивный футбол не следует понимать как игру, в которой неорганизованно и бесполезно расточаются силы игроков.

Говоря о современном футболе, нельзя не сказать еще об одном «интенсифицирующем» игру моменте. Дело в том, что в игре в современных расстановках игроков, и, пожалуй, особенно в расстановке 1+4+2+4, несмотря на кажущееся территориальное разграничение двух четверок, группа в 7–8 игроков действует и в наступлении команды, и в ее обороне. И здесь дело уже не в степени их участия в игре, а в степени их умения играть и в нападении, и в обороне, не в объеме их игрового труда, а в его качестве.

Опороченный некогда универсализм игрового умения футболистов, их квалифицированное мастерство действовать и в атаке, и в защите стало обязательным условием современной тактики, которое усилило обе стороны игры и этим увеличило напряжение борьбы на футбольном поле.

И пусть не смущает любителей агрессивной игры арифметика современных схем и дислокация сил в команде: футбол не стал оборонительным – он стал интенсивным.

1963

И числом, и умением

Вопрос численного превосходства команды над противником в наступлении и обороне и просто в зоне игрового действия с мячом, где бы он ни находился, является основным вопросом тактики футбольной игры.

Единственным смыслом всякой игровой комбинации как группового маневра является желание добиться на какое-то мгновение такой расстановки сил своей команды и сил противника, такого численного и композиционного соотношения этих сил, которое дало бы команде возможность преодолеть противодействие противника и провести задуманную игровую операцию.

Существует неверное представление о численном превосходстве в футбольной игре только в форме массированной обороны или беспорядочного навала всей, как правило проигрывающей, команды на ворота противника. Однако это совсем не так.

Например, если два нападающих оказались с мячом вблизи ворот противника против одного защитника, это чистый выигрыш в борьбе за численное превосходство, чреватый взятием ворот. Правда, такая игровая ситуация, как правило, возникает в результате сложного маневрирования большинства игроков, например как контратака после отражения большого массированного наступления противника.

Так что же такое означает в футбольной игре численное превосходство над противником? Дело в том, что в соревновании двух команд, численность которых равна, определена и ограничена правилами игры, идет непрерывная борьба за выигрыш относительного «числа», т. е. такого соотношения сил на ограниченном участке поля, которое позволило бы преодолеть сопротивление противника. Быстрое сосредоточение сил команды на каком-то участке поля – это борьба за «число». Игра с партнером «в стенку», эта простейшая и самая острая и эффективная комбинация, построена на том, что два игрока обыгрывают одного. Наконец, всякая компоновка сил команды, систематическая или эпизодическая расстановка игроков преследуют ту же цель выигрыша в нужный момент и в определенном месте численного перевеса над противником.

А каким образом численный перевес становится игровым преимуществом, все футболисты отлично знают. Численный перевес – это прежде всего свободный от противника незакрытый нападающий, который забивает гол. Это также количественно «лишний» защитник, который страхует и выручает обыгранного противником партнера и спасает свои ворота от поражения. Конечно, и обыгрыш противника в игре один на один в какой-то паре игровых антагонистов может и должен входить в общий тактический план игры команды в целом. Но и такой индивидуальный компонент общей командной тактики может успешно осуществляться и дать необходимый эффект только в условиях определенных численных соотношений сил, возникающих в процессе игры. Например, если сильный дриблер оказался с мячом в оппозиции к защитнику, не имея поблизости свободного партнера, которому он мог бы отдать мяч, задача обвести опытного противника оказывается очень трудной. И совершенно другое дело, когда мастер обводки, находясь с мячом перед защитником, имеет предложение от свободного партнера передать ему мяч. Тогда игрок с мячом сможет использовать своего товарища при помощи ложного движения передачи ему мяча в его сторону и тут же предпримет обводку противника в противоположную сторону.

А разве один лишний защитник в обороне, выполняя роль так называемого чистильщика, не позволяет всем остальным игрокам защитной группы применить к своим противникам метод «персональной опеки»?

И индивидуально сильный игрок, легко обыгрывающий в единоборстве противников, также участвует в общей борьбе за численный перевес, беря на себя одного, двух или трех противников и давая этим свободу действий своим партнерам.

Не будет преувеличением сказать, что борьба за выигрыш количественного соотношения сил является основным содержанием тактических усилий противоборствующих команд. При этом было бы неверным думать, что борьба идет только за голую арифметику численного перевеса. Дело не только в том, у кого окажется больше игроков в зоне игрового действия, но и в том, чьи игроки займут более активные позиции и смогут принять решающее участие в атаке или в обороне своей команды. Именно эта борьба, построенная на организованном, осмысленном, скоростном маневрировании игроков, и наполняет футбольную игру одновременно интеллектуальным содержанием тактического творчества и атлетическим напряжением страстной спортивной борьбы.

В этом свете странными мне кажутся строки, напечатанные в «Нашем футбольном университете» (под редакцией Г. Д. Качалина): «Необходимо стремиться к тому, чтобы числу атакующих всегда были противопоставлены равные (по числу) силы обороняющихся» (см. еженедельник «Футбол», № 6, 1963 г.). Мне кажется, что для осуществления этого предложения всем футболистам и их тренерам придется заключить негласную конвенцию, так как иначе не будет никакой гарантии в том, что не появится команда, которая захочет и сможет наступать и обороняться большим числом игроков, чем это делают ее противники.

Ведь тогда и противникам этой команды, невежливой нарушительницы джентльменского соглашения, придется как-то перемещать свои силы и увеличивать их то в наступлении, то в обороне, чтобы не дать задавить себя грубой арифметикой «числа».

А почему нельзя в обороне превзойти числом наступающих противников? Разве от этого не станет сильнее обороноспособность команды? А почему группа атакующих игроков не может превысить число обороняющихся? Или это не усилит атаки? Почему команда, обладающая большей мобильностью, чем ее противник, не должна использовать скоростную выносливость своих игроков для проведения глубокого и быстрого маневра вдоль поля как основного тактического приема выиграть «число» и в атаке и в обороне? И разве не очевидно, что если команды будут стремиться в игре между собой иметь в атаке и защите численно равные силы с противником, то полевые игроки команд обязательно разобьются на пятерки нападения и обороны, которые будут по очереди играть в футбол? Например, обороняется пятерка защиты, а пятерка нападения в это время стоит в бездействии и ждет своей очереди вступить в игру. Потом вступает в игру и начинает действовать пятерка нападения, и уже пятерка защиты в бездействии ждет своей очереди.

И получится, что обе команды играют вполсилы, не используя своей потенциальной мощности. Утверждение, что число обороняющихся игроков в команде не должно превышать числа атакующих противников, неверно ориентирует наших тренеров и футболистов. Очевидцы игр сборной команды Бразилии не подтверждают этого. Все наблюдавшие в Москве выступления итальянской «Фиорентины» и бразильских команд «Фламенго» и «Флуминенсе», игравших по бразильской системе, также не видели этого надуманного численного равенства сил обороны и атаки.

А ведь во имя этого равенства рекомендуется двум полузащитникам, играющим по схеме 1+4+2+4, не вступать в борьбу с наступающей четверкой нападающих противников, а вести борьбу в тылу противника с его полузащитниками.

Такая рекомендация противоречит логике футбольной игры во имя цели, не стоящей такой жертвы.

Осуществление данной рекомендации лишило бы оборону команды эшелонированной глубины, и защита ворот повисла бы на волоске случайностей в единоборствах на последней линии обороны.

Исключить из футбольной игры борьбу за выигрыш «числа» – это значит лишить игру ее спортивной, атлетической основы, а также лишить ее тактики как «искусства вождения войск».

Тактический маневр и темп потеряют свой смысл. Вся игра сведется к оппозиционному противостоянию ограниченных и равных сил, в котором каждый будет иметь своего личного противника, которого, естественно, и будет стремиться обыграть в единоборстве, т. е. один на один. Футбол станет похожим на сражение в былинах, где участвуют только два добрых молодца, в то время как стороны, т. е. команды, пассивно наблюдают за их дуэлью, соблюдая «равенство сил». Не стоит и говорить о том, что такая психологически фальшивая постановка игры, бесконечно чуждая морали коллективной борьбы, будет немедленно опровергнута на футбольном поле.

Вообще говоря, совершенно невозможно даже представить себе футбольную игру, из которой была бы исключена борьба сторон за выигрыш численного превосходства. Ведь это значило бы отказаться от коллективной игры, так как открыться под своего партнера в нападении или подстраховать его в обороне – это прежде всего стремление нарушить пресловутое равенство сил.

Я не буду говорить о том, что идея обязательного равенства сил наступления и защиты находится в вопиющем противоречии со всем ходом и логикой тактического развития мирового футбола. Разве можно забывать, что четыре защитника в бразильском футболе появились в игре против трех передних нападающих по системе «дубль-ве»?

Однако те же бразильцы стали и атаковать большим числом игроков, включив в наступательные действия команды своих полузащитников и крайних защитников. И что это такое, как не борьба команды за выигрыш «числа» в обороне и в наступлении? И это при условии очень высокого игрового мастерства каждого в отдельности и всех игроков лучшей команды мира.

Таким образом, основной тенденцией тактического развития современного футбола следует считать не уравнивание числа постоянно и согласно разделению труда атакующих и защищающихся игроков в командах, а совершенно противоположное этому стремление атаковать и обороняться возможно большим числом игроков. Именно это стремление перекрыть противника не только умением, но и числом умеющих игроков, действующих в каждой игровой операции команды, и обусловило интенсификацию спортивной борьбы на полях современного футбола.

В нашем футболе почти все команды, и особенно ведущие из них, систематически включают игроков обороны в наступление, а игроков нападения – в оборону своей команды. Появилась целая плеяда игроков, в равной мере участвующих и в атаке и в защите своей команды: Ю. Фалин, В. Маслов, Ш. Яманидзе, Б. Батанов, А. Грязев, Ю. Ковалев и многие другие.

Интенсификация футбольной игры за счет увеличения количества активно действующих игроков в любом игровом состоянии команды – бесспорный факт тактического развития советского футбола.

Тактика, как динамическое искусство, должна оперировать точно рассчитанными группами в их движении. Только в системе организованных, точно рассчитанных коллективных действий фантазия и творческий талант игроков расцветут пышным цветом беспредельно разнообразной индивидуальной одаренности человека.

И не нужно противопоставлять гениальных одиночек организованному «числу». Это так же неверно, как пытаться числом заменить талант, без которого не может быть большого умения.

Число и умение неотделимы друг от друга в тактике коллективной борьбы, побеждать на футбольных полях можно только и числом, и умением.

1 963

«Чистильщик» – позиционный защитник

Несмотря на то, что тренируемая мною команда, играя в обороне с «чистильщиком», заняла в чемпионате страны прошлого года 17-е место и пропустила при этом в свои ворота 54 мяча, считаю необходимым выступить в защиту игры с «чистильщиком».

Я отлично понимаю трудность своего положения, но тем более считаю себя обязанным «постоять за истину».

Прежде всего считаю необходимым сделать небольшой экскурс в историю тактического развития футбольной игры, с тем чтобы определить причины и смысл возникновения системы с четырьмя защитниками и ее дальнейшей эволюции. Нельзя забывать, что эта игра появилась в период господства «дубль-ве», и таким образом три форварда оказались противопоставленными четырем защитникам, а у ворот противника четыре нападающих заиграли против трех защитников.

Впервые тактическая система игры с четырьмя защитниками была продемонстрирована на чемпионате мира в Швеции в 1958 году сборной командой Бразилии. Выигрыш первенства мира бразильцами тогда был обусловлен игровым единством их технического и тактического мастерства. Но главным преимуществом бразильцев над противниками была их новая, оригинальная и очень точно и тонко разработанная система игры, в которой все было направлено на преодоление противников, играющих по заранее известной тактической системе «дубль-ве».

Бразильцы овладели тактической инициативой и, зная, как играют противники, видели, как нужно с ними играть, в то время как их соперники еще не нашли контригры.

Однако к чемпионату мира в Чили почти все сборные команды стран уже играли с четырьмя защитниками в расстановке 1+4+2+4. Против четырех защитников стали играть четверо нападающих, и опять возникло то соотношение сил, которое вызвало в свое время появление четвертого защитника против трех передних нападающих в системе «дубль-ве». Правда, игра в четыре защитника против четырех нападающих все-таки немного лучше с точки зрения обороны, чем игра против трех, так как создается некоторая скученность игроков, благоприятствующая защитникам и мешающая нападающим.

Но тем не менее тактическая система оказалась противопоставленной сама себе и в какой-то мере опровергла себя.

И вот снова пришла очередь защиты отреагировать на численное усиление нападения и сказать свое слово.

И первое слово сказали сами бразильцы, увеличив число игроков, действующих на середине поля, за счет уменьшения числа нападающих в первой линии атаки. Это было не только поправкой к тактике игры стареющего чемпиона мира, но также и началом дальнейшей тактической эволюции футбольной игры.

В советском футболе, принявшем на вооружение игру в расстановке 1+4+2+4, но не отказавшемся от метода «подвижной обороны», т. е. «персональной опеки», начала появляться игра с задним позиционным центральным защитником, неудачно названным «чистильщиком», как реакция на двух выдвинувшихся вперед центральных нападающих.

Однако, естественно, выход одного из центральных защитников из системы «подвижной обороны» на зону для подстраховки партнеров заставляет одного из полузащитников взять под свой контроль одного из двух центральных нападающих противника, и таким образом возникает группа обороны из пяти игроков, играющая против четырех нападающих. Ну что же, в организованной таким образом игре я вижу необходимый запас оборонной прочности, вместе с тем и хорошие возможности для организации контрнаступления всей команды, которые отрицает в своей статье Г. Качалин и о которых я скажу ниже.

Думаю, что не ошибусь, если скажу, что, за условным исключением московских динамовцев, почти все наши преуспевающие в 1963 году команды играли с более или менее выраженным «чистильщиком», который держался на позиции несколько глубже своих партнеров по защите и, не имея своего персонального противника, подстраховывал их в борьбе с противниками.

Из команд, добившихся серьезных успехов в чемпионате прошлого года, только динамовцы Минска имели в центре своей обороны двух «настоящих» защитников, но и они несли ясно разграниченные игровые функции.

Однако было бы неверно утверждать, что игра с «чистильщиком» – единственно правильная игра. Можно играть с «чистильщиком», можно играть и без него, и можно по-разному организовывать игру двух центральных и всех четырех защитников. Например, если все четыре защитника точно взаимодействуют, играют с большим запасом прочности и легко, уверенно, без ошибок справляются с четырьмя нападающими противника, два центральных защитника могут играть против двух центральных нападающих без третьего специального подстраховщика и таким образом сэкономить в обороне одного футболиста, увеличив тем группу нападения.

Правда, это может быть при качественном неравенстве, которое очень редко встречается в одной классификационной категории.

А игра с «чистильщиком» – это лишь один из вариантов организации игры в обороне с численным перевесом на одного игрока над атакующими противниками. Такова диалектика тактического развития игры, и появление «чистильщика» как пятого защитника вполне закономерно и соответствует современному оборонному моменту этой диалектики. И право же, не стоит нападать на бедного «чистильщика», поскольку он порожден железными законами эволюционного развития игры.

Правда, с появлением пятого позиционного защитника мы наблюдаем и другое тактическое явление: переход некоторых наших команд на игру в расстановке 1+4+3+3, которая так же, как и игра с «чистильщиком», продолжает тенденцию тактического развития современного футбола к количественному усилению обороны.

Хотят этого или не хотят идеологи приоритета наступления, но таковы факты, которые мы должны осмыслить.

А смысл этих фактов в том, что практика современной футбольной игры показала тактическую целесообразность иметь в обороне, т. е. на своей половине поля, как на исходной игровой позиции, большую группу футболистов, потому что переход обороняющихся в наступление осуществляется гораздо быстрее, эффективнее, организованнее, физически легче и охотнее, чем отступление нападающих в оборону своей командой.

А обусловлено это прежде всего тем чисто психологическим моментом, что все игроки обороны без исключения очень охотно идут в наступление и воспринимают свою наступательную функцию как приятную разрядку от нервного напряжения при действиях в защите.

Форварды же, за редким исключением, очень неохотно и без всякого удовольствия выполняют свои защитные функции, иногда просто не умеют этого делать.

Обвинение «чистильщика» как лишнего игрока в обороне мне кажется идущим вразрез с тем моментом тактической эволюции, когда защита должна отреагировать не только на четырех нападающих, но и на трех с тремя полузащитниками за спиной.

Не нужно при этом забывать, что позиционная игра «чистильщика» должна сочетаться с действиями по принципу «персональной опеки» второго центрального защитника. А это сочетание таит в себе как бы автоматическую регулировку числа необходимых в обороне игроков, а отсюда и большие возможности перехода в контрнаступление.

Это необходимо объяснить. Например, если ни один из двух центральных нападающих противника не играет в центре и впереди, то против них действуют по методу «персональной опеки» один центральный защитник и один из полузащитников, а «чистильщик» один остается в пустой зоне перед своими воротами.

Если же один из двух центральных нападающих выдвинется вперед к «чистильщику» (что Г. Качалин считает верным методом опровержения игры с «чистильщиком»), то за ним пойдет опекающий его центральный защитник и перед противником на опасной для ворот позиции окажутся два игрока обороны, что вполне разумно в возникшей игровой ситуации. Этого не догадались сделать итальянцы, когда к «чистильщику» Сальвадоре подошел наш нападающий В. Понедельник.

И, наконец, если оба центральных нападающих выдвинутся вперед, то за ними пойдут опекающие их центральный защитник и полузащитник (плюс «чистильщик») и перед двумя противниками на острой позиции окажутся три игрока обороны, что также разумно, потому что два нападающих против двух защитников не менее опасны, чем один против одного, так как кроме обводки они вооружены и возможностью сыграть в пас. А если к четверке нападающих противника подключится еще и полузащитник, то за ним обязательно должен пойти в оборону второй полузащитник.

Но по мере количественного увеличения противоборствующих игроков значение «лишнего» футболиста в обороне уменьшается, и наступает момент, когда нужно сознательно пойти на равенство сил или даже на неравенство их в пользу противника во имя острой и эффективной контратаки. В такой ситуации большую роль играет тактическое мышление «чистильщика». К сожалению, во многих наших командах нет игроков, способных высококачественно выполнять эту сложную тактическую задачу. Не нужно делать догмы из численного перевеса над противником, но тем не менее «автоматическая» регулировка количества игроков, необходимых в защите, делает эту тактику игры очень ценным и действенным методом обороны.

Нельзя без уважения и восхищения относиться к футболистам и игре сборной команды Бразилии, и многому следует у них поучиться и многое просто перенять. Но тем не менее не следует забывать и того, что наш футбол, как и всякий футбол другой страны, имеет свои традиции, собственную «школу». Например, нельзя согласиться с критикой и осуждением метода «подвижной обороны» («персональной опеки») и его частного проявления – игры с одним позиционным защитником.

Конечно, было бы неверно играть только методом «персональной опеки», но сочетая ее с игрой на позиции или играть в обороне только с «чистильщиком». Такая ограниченность, конечно, только затормозила бы развитие нашего футбола. Однако также неверно было бы и снять метод «подвижной обороны», неудачно названный «персональной опекой», с вооружения нашего футбола – это также его обеднило бы.

В заключение я призываю своих партнеров по дискуссии о тактике футбола не затемнять интеллектуальной сущности вопроса азартом спора и субъективными оценками своего вкуса, с тем чтобы разобраться в нашем советском футболе и верно направить его дальнейшее развитие.

1964

Тактические перспективы

Всем известно, что в 1958 году в Швеции на футбольном чемпионате мира сборная команда Бразилии противопоставила общепринятой тогда тактической системе «дубль-ве» свою, совершенно новую систему игры.

Ее новизна и идея заключались в новой расстановке игроков, которой и определялись функции и сферы их преимущественной деятельности на поле. Эту расстановку сил принято выражать схемой 1+4+2+4.

Не нужно быть большим специалистом, чтобы заметить разницу в самой идее «дислокации сил» в двух тактических системах.

В расстановке игроков по схеме «дубль-ве» мы видели трех нападающих впереди, трех защитников сзади, а в середине поля четырех игроков (двух полусредних и двух полузащитников). В такой расстановке сил большая группа игроков контролировала середину поля, а наступление и оборона велись относительно небольшими силами.

Бразильцы противопоставили этой дислокации свою. Против трех защитников они выставили четырех нападающих, а против выдвинутых вперед трех нападающих поставили четырех защитников. Таким образом, бразильцы превосходили противника числом и у своих ворот и у чужих – на самых важных участках «поля битвы». Правда, это превосходство сил на самых ответственных местах игры достигалось за счет малого числа футболистов на середине поля, где два игрока действовали против четырех и, естественно, в какой-то мере теряли контроль над серединой поля.

Бразильцы сознательно шли на такое соотношение сил в различных зонах и фазах игры, которое при их высоком индивидуальном мастерстве было для них выгодным. К тому же они предложили противникам, действовавшим по системе «дубль-ве», игру, на которую у тех в их тактическом арсенале не нашлось эффективных контрмер.

Так обстояло дело на чемпионате мира по футболу в 1958 году.

К классической английской системе «дубль-ве» были подобраны ключи. Началась всеобщая тактическая перестройка футбольной игры на новый лад. И уже на следующем чемпионате мира, в Чили, почти все команды играли в расстановке 1+4+2+4.

Новая система стала общепризнанной, как самая рациональная тактическая организация игры. Наиболее восторженные поклонники этой системы объявили ее пределом футбольной мудрости и возвели в категорию «вечных ценностей».

Я ни в какой мере не хочу хулить новую систему игры. Ничего, кроме восхищения, не могут вызывать у нас тренер и игроки сборной Бразилии, которые ее придумали и с таким успехом и блеском осуществили. Но когда система игры становится общепринятой и таким образом оказывается противопоставленной самой себе, она теряет долю своего тактического смысла и как бы опровергает самое себя. Такова диалектика тактического развития игры. Команды еще до игры точно знают, по какой схеме будут играть их противники. Команды не задают противникам неожиданных тактических задач, на которые у тех нет готового ответа.

Борьба проходит в плане соревнования в технике, атлетической и волевой подготовке. Интеллект как непосредственно действующее в игре творческое оружие покидает футбольное поле.

И все, что в игре бразильцев было задумано для преодоления противника, придерживавшегося системы «дубль-ве», и что выкристаллизовалось в новую, оригинальную, до конца продуманную систему игры, должно в какой-то мере потерять свою остроту, как только все команды начнут играть так же. И не станет ли слишком простой и откровенной игра четырьмя нападающими против четырех защитников? Или бразильская система настолько универсальна и совершенна, что на ней можно поставить точку и таким образом покончить с тактической эволюцией и тактическим прогрессом футбольной игры?

Мне кажется, ни один тренер и ни один игрок не смогут согласиться с таким суждением, поскольку человеческие возможности совершенствования технического умения и развития двигательных качеств в спорте, которые и определяют тактику игры, безграничны.

И пусть мы еще не умеем использовать всех возможностей, таящихся в бразильской системе. И пусть для игры по бразильской системе у нас подчас не хватает технического мастерства и скорости – это не должно задерживать тактического развития нашего футбола.

Но значит ли это, что можно проскочить мимо бразильской системы, мимо расстановки 1+4+2+4, т. е. обойти их, с тем чтобы двинуться в тактическом развитии дальше?

Конечно, нет. Такой «перескок» ступеньки на «биогенетической» лестнице развития футбольной игры не дал бы нашему футболу полного курса образования, необходимого для его полноценного развития. Необходимо усвоить и творчески развивать этот тактический метод игры, необходимо совершенствовать техническое умение наших футболистов соответственно запросу со стороны этой тактики. И также необходимо усилить скоростную мобильность команд, обязательную как элемент всякой тактики.

Но тактическая мысль должна смотреть дальше, идти вперед, предвосхищать, предвидеть и направлять дальнейший ход развития футбола.

Таким образом, колчан тактических стрел, которым обладает команда, обогатится еще одной, которая обязательно будет пущена в ход. Коллектив и каждый его футболист должны уметь играть в разных тактических планах, знать и иметь на вооружении разные тактические системы или варианты своей основной игровой системы. Тренер команды, капитан и каждый игрок должны творчески, свободно и точно оперировать всем тактическим богатством футбольной игры.

Можно предположить, что на настоящем этапе развития футбольной тактики, когда почти все команды заиграли в расстановке 1+4+2+4, возникает тенденция снова увеличить группу игроков, дислоцирующихся на середине поля, с тем чтобы заиметь базу для быстрой организации и осуществления как наступления, так и обороны.

Мне представляется, например, что группа полузащитников, увеличенная до четырех игроков в расстановке 1+3+4+3, при условии их большой скоростной мобильности могла бы внезапно и эффективно умножать силы своих атакующих и обороняющихся партнеров. При этом им не пришлось бы преодолевать больших продольных пространств футбольного поля. Действия такой группы полузащитников были бы очень оперативны и быстры. Идея такой тактики в какой-то мере уже осуществляется в игре по схеме 1+4+3+3. Это тактика маскировки резервов атаки, тактика включения больших сил в атакующие и оборонительные действия команды. При этом она совершенно не исключает возможности быстрых контратак небольшими силами, а наоборот, обеспечивает превращение контратаки малыми силами в массированное наступление.

Но не окажется ли такой поворот в тактическом развитии нашего футбола шагом назад и возвращением к системе «дубль-ве»? Безусловно, нет, и прежде всего потому, что середина поля должна заселиться игроками значительно большего радиуса действия, более скоростными и более однородными по своему игровому профилю, чем это было в четверке двух полусредних и двух полузащитников в системе «дубль-ве». А во-вторых, это не было бы шагом назад и потому, что команды, вооруженные тактическим умением играть в расстановке 1+4+2++ 4, смогут в любой момент по игровой обстановке быстро и точно перейти на эту игру.

Тактика в современном футболе должна твориться на поле, а не быть раз и навсегда задуманной и решенной в тиши тренерского кабинета. Нужно отказаться от иллюзии, что можно придумать такую тактическую систему игры, которая не встретила бы вскоре эффективной контригры. Этот взгляд порочен и ошибочен уже потому, что во всякой игровой системе планируются как атакующие действия команды, так и оборонительные. Мы должны использовать опыт зарубежного футбола и творчески осваивать все его достижения. Но мы должны помнить, что подражатели в любой сфере человеческой деятельности никогда еще не создавали значительных творений. Мы должны учиться у тех, кто превзошел нас, но вместе с тем должны искать и сами, творить, экспериментировать и дерзать.

Я думаю, что на смену фундаментальным системам с их слишком жесткими тактическими каркасами должно прийти более свободное творческое мышление тренеров и футболистов, которые творили бы перед матчем и в ходе его текущую тактику игры.

Вот тогда-то наш футбол одухотворится интеллектуальным творчеством игроков и тренеров и станет великолепным зрелищем гармонического развития советского спортсмена.

1965

Что такое индивидуальная игра?

Действительно, что же такое индивидуальная игра?

О ней так много говорят и мы так часто слышим это выражение, что возникла настоятельная необходимость уточнить это понятие и разобраться в конце концов, что же она, эта индивидуальная игра, – добро или зло?

В разговорном обиходе наших футболистов бытует понимание индивидуальной игры как чего-то противостоящего коллективным действиям, не совместимого с дисциплиной и духом организованной игры команды.

А в действительности индивидуальная игра – это тактический метод преодоления одним футболистом одного или нескольких соперников без непосредственной помощи партнеров.

Индивидуальная игра в обороне – это преимущественно «персональная опека» и возникающее отсюда единоборство в борьбе за мяч.

Индивидуальная же игра в наступлении, которая будет предметом настоящей статьи, – это игра атакующего форварда с мячом, действующего в какой-то ситуации в одиночку против обороняющихся противников.

Мы знаем, что этот метод индивидуального обыгрывания осуществляется при помощи обманных движений, обводки и скоростного ведения мяча.

Таким образом, я буду говорить об индивидуальной игре футболиста с мячом, т. е. о том его состоянии и действии, когда он владеет инициативой, когда он единолично, творчески разрешает игровую ситуацию. В таком понимании искусство индивидуальной игры является наиболее интересным и важным элементом современного футбола, требующим от игрока большого творческого таланта, тонкой и быстрой тактической выдумки, способности к игровой инсценировке, отличной техники обращения с мячом и обязательного наличия хотя бы стартовой скорости передвижения с мячом.

А если финт игрока таков, что ему нельзя не поверить, а скорость игрока такова, что на инициативе движения он сразу выигрывает 2–3 метра, тогда мы имеем перед собой аса индивидуальной игры, т. е. индивидуального обыгрывания противников.

За рубежом их называют звездами, этих счастливчиков, умеющих сочетать в своей игре искусство обманывать при помощи финта с последующим выигрышем пространства, времени и инициативы.

Эти асы индивидуальной игры – обязательно и всегда творческие игроки и, как правило, артистические натуры, каковыми в нашем советском футболе были Петр Дементьев, Борис Пайчадзе, Всеволод Бобров и до сих пор является Слава Метревели и другие.

Ни один футболист не играет в команде с таким творческим наслаждением, а иногда с самозабвенным упоением, как любитель и мастер водить. И вот поэтому-то эти игроки не всегда владеют чувством меры. К тому же ничто не вызывает таких восторгов любителей футбола, как виртуозное искусство дриблинга, т. е. обводки. И никто из футболистов не пользовался и не пользуется такой популярностью у наших и зарубежных зрителей, как мастера обводки, подобные французу Копа, португальцу Эйсебио, бразильцам Гарринче и, конечно, Пеле, а также названным выше нашим лучшим дриблерам.

Наряду с ударами по воротам обводка всегда была самым зрелищным моментом игры и предметом особого увлечения юных футболистов. А разве мы не видели уже зрелых футболистов, которые предавались обводке без меры?

Невольно возникает вопрос: в чем же причина такой притягательной силы для футболистов и зрителей этого элемента игры?

Да все дело в том, что именно мастера индивидуального обыгрыша вносят в борьбу команд то неожиданное, самобытное, индивидуальное и творческое, что разрушает и опрокидывает тактику обороняющихся соперников, построенную на количественных соотношениях «игровых единиц». Это именно они, любители и мастера водить, не боятся арифметического равенства сил, не боятся единоборства игры «один в один». Более того, это их стихия.

Если же против сильного дриблера противник ставит не одного, а двух или даже трех защитников, то получается, что мастер обводки играет как бы с коэффициентом 2 или 3 и тем, естественно, нарушает систему распределения сил в обороне противника.

И если одному такому дриблеру становится очень трудно, то для его партнеров открываются большие возможности активизироваться. Они могут не только компенсировать вынужденное бездействие своего лидера, но и сами, находясь в условиях численного перевеса, перехватить инициативу и создать сильную атаку.

Таким образом, большой мастер индивидуальной игры, обводя нескольких противников или просто убегая от них на скоростном рывке, опровергает тактику численного перевеса, т. е. количественных соотношений сил.

А с другой стороны, тот же игрок очень эффективно и верно служит этой самой тактике, беря на себя одного, двух и более противников и обеспечивая таким образом своим менее искусным партнерам численный перевес.

Вот мы и видим, как индивидуальная игра одного футболиста разнообразит и меняет соотношение сил сторон, и как она органически связана с коллективной игрой всей команды, и как оба эти метода дополняют и усиливают один другой.

И право же, нет особой нужды доказывать, какое большое значение в условиях количественного равенства игро-. ков имеет наличие в составе команды хотя бы одного футболиста, могущего связывать нескольких противников. Достаточно вспомнить игры сборных команд Франции (1955 г.) и Бразилии (1965 г.) с нашей сборной и представить себе эти команды соответственно без Копа и без Пеле, чтобы понять и, не рискуя ошибиться, предположить, что в обоих матчах без этих лидеров атаки соотношение сил изменилось бы в нашу пользу. При этом интересно отметить, что оба игрока действовали в совершенно разных планах. Копа дирижировал и, прочно владея мячом, при помощи обводки, без особого стремления пройти вперед выигрывал время и создавал благоприятную ситуацию для своих партнеров. Элемент «диспетчерства» был все же преобладающим в его игре.

А Пеле, обладая сверх всего, что имеет и умеет Копа, еще и редкой для футболиста скоростью бега, играл больше впереди и… забивал голы. Обойти одного защитника, оставшегося без подстраховки, для него не представляло труда.

Таким образом, мы видим, что значение и тактическая необходимость иметь в составе мастеров индивидуального обыгрыша исключительно велики и разнообразны. Однако способность этих игроков единолично проходить с мячом сквозь ряды обороняющихся и забивать голы, бесспорно, их решающее и самое главное умение и основная тактическая функция в игре команды.

Правда, противник может путем соответствующей организации обороны обезопасить аса обводки и не дать ему возможности применить в игре свое мастерство дриблинга. Но, увы, этого нельзя сделать без некоторых тактических потерь в общей командной тактике.

Таким образом, все преимущества умельцев обводки, которые они имеют в игре и которые, как правило, им даруют сами противники, являются побочными и производными от их основного игрового умения – угрозы и возможности индивидуального прохода к воротам.

Но этих побочных преимуществ и возможностей много и все они имеют большое значение в ходе борьбы на футбольном поле.

Например, обводка оказывается единственным средством сохранения мяча, когда при нападении противника игрок с мячом не имеет возможности передать мяч своим партнерам. А это может случиться, если у игрока с мячом уже нет времени осмотреться и найти партнера, который открылся для принятия мяча, или если ни один из его партнеров не успел этого сделать.

Тогда футболист, не владеющий искусством обводки, поспешит отделаться от мяча и пошлет его куда попало.

Мяч потерян, потому что игрок, владевший им, попал в цейтнот.

Совсем иначе в такой ситуации сыграет мастер обводки. Он обрадуется случаю обвести противника. Это его хлеб. Он не боится атакующего его защитника, он не спешит отделаться от мяча. Более того, он только и ждет быстрого нападения на себя, чтобы тут же обвести неосторожного соперника и получить свободу действий. На несколько секунд он становится хозяином положения, и, смотря по обстановке, сразу же выбирает то или иное продолжение атаки.

Если ворота противника близко, то игрок, обведя защитника, может тут же ударить по воротам и забить гол, как это часто делал Всеволод Бобров. Если же дистанция для удара по воротам велика, то игрок, обведя противника, быстро решает, самому ли вести мяч вперед или передать его одному из своих партнеров, уже успевшему выйти на выгодную позицию.

Дело в том, что обводка очень часто затевается с целью не только сохранить мяч, но и выиграть время, необходимое его партнерам для проведения нужного маневра.

Но, кроме всего сказанного, не нужно забывать, что большой мастер дриблинга всегда играет на особом режиме внимания и «уважения» со стороны соперников. С одной стороны, противники его сторожат и стараются не дать ему овладеть мячом, а с другой – если уж он поймал мяч, то на него никто не пытается быстро напасть, и он, как правило, пользуется некоторой свободой и временем спокойно сыграть в пас.

А если к тому же учесть, что противники, страхуя друг друга перед грозным дриблером, отходят от его партнеров, то нам станет понятно, почему мастера обводки обычно отлично играют в пас.

Таким образом, мы видим, насколько необходимы в составе команды, особенно в группах игроков, действующих впереди и на середине поля, футболисты, хорошо владеющие искусством индивидуального обыгрыша.

А игровое оружие этих футболистов – обводка и скорость – стало необходимым элементом современного футбола. Это метод непосредственной атаки ворот, дезорганизации обороны противника, прочного держания, т. е. сохранения мяча и выигрыша времени для партнеров, попавших в цейтнот.

На современном этапе развития международного футбола, который характерен усилением игры в обороне за счет числа и умения, значение индивидуальной игры в наступлении неизмеримо возросло.

Сейчас уже совершенно невозможно ограничиваться только методом коллективных действий, которые, подобно 64-клеточным шашкам, уже не таят в себе ничего неизвестного, а отсюда и никаких неожиданностей.

А исключительно коллективная игра, в которой участвует по 11 игровых единиц на ограниченной площади, равной 8000 квадратных метров, безнадежно погибла бы в тупике математического расчета.

К сожалению, мастера индивидуальной игры в нападении становятся дефицитной категорией в нашем футболе. Тренеры должны учесть этот запрос времени и заняться выучкой и воспитанием асов индивидуального обыгрывания. И пускай их называют «звездами», лишь бы не было у них «звездной болезни» и «звездной философии» на все случаи жизни.

Наши мастера индивидуальной игры должны чувствовать свое искусство органическим компонентом организованной системы коллективной борьбы. Они должны знать, что именно коллективная организация игры команды дает возможность полно раскрыть свой талант, с тем чтобы эффективно использовать их индивидуальное мастерство на благо команды.

Повышение мастерства индивидуальной игры должно значительно усилить наши команды и поднять класс советского футбола в целом.

Но, кроме этого чисто спортивного эффекта, мы станем радостными свидетелями и зрителями того, как наш футбол заискрится бесконечным разнообразием самобытных индивидуальностей, без чего 11 игровых единиц никогда не станут футбольной командой высокого класса.

1966

Уметь и не уметь

Техника футбольной игры, т. е. умение что-то делать с мячом при помощи ног, и есть именно то, с чего начитается футбол и без чего он никогда не начался бы как игра в «ножной мяч».

Принято считать техническое умение футболиста одним из четырех классических и основных компонентов игры (техники, тактики, физической и морально-волевой подготовки).

Но обычно тут же возникают вопросы о степени значения каждого из этих компонентов, об их взаимной зависимости и субординации.

При этом предлагаются разные расстановки этих четырех компонентов в порядке их значения и места в футбольной игре.

Чаще других на первом месте называются наиболее специфические футбольные компоненты игры, а именно: тактика и техника. Одни отдают предпочтение представительнице интеллектуальной стороны игры, а другие – представительнице исполнительского мастерства. А мне представляется правильным решать этот вопрос так: все четыре названных компонента считать равно и совершенно необходимыми для игры футболистов. Теоретически это выглядит так: если техника – это искусство исполнения, если тактика – это искусство оперативного мышления, если физическая подготовка – это способность к движению и физическому труду спортивной борьбы и если морально-волевая подготовка – это товарищество, энтузиазм борьбы и дисциплина коллективного действия, то недостаточность любого из названных компонентов должна сильно расстроить, если не разрушить, игру команды.

Действительно, разве можно играть в футбол, если ничего не можешь поделать с непослушным мячом? Когда ни одного замысла и решения не можешь выполнить? А можно ли играть в футбол с творческим вдохновением, когда игру воспринимаешь и чувствуешь как мучительный, физически непосильный труд? Или когда тактическое мышление не одухотворяет твоей игры? Или когда здоровый азарт и страсть борьбы не захватывают и не поднимают игроков на самоотверженную коллективную борьбу? Конечно, нет. И все оказывается одинаково важным, и ни одним из четырех компонентов действительно нельзя пренебречь.

Однако природа всех четырех компонентов совершенно разная, как и их стратегическая значимость в процессе учебно-тренировочной и психологической подготовки команды.

Одни из них отвечают на вопрос, что имеет футболист, а другие отвечают на вопрос, что футболист умеет.

Например, один из самых важных элементов атлетической подготовки футболистов – скорость больше отвечает на вопрос, что имеет футболист, нежели на вопрос, что футболист умеет, потому что она в большой мере обусловливается физической одаренностью игрока, в то время как техника игры, о которой и пойдет далее речь, как основное умение футболистов, естественно, отвечает на вопрос, что игрок умеет, и является прямым результатом длительного и кропотливого обучения и упорной тренировки.

Однако для того, чтобы читатель проникся большим интересом и уважением к технической стороне футбола, предваряю свои суждения о ней экскурсом в предысторию.

Не нужно забывать, что футбол не мог сразу появиться в виде командной спортивной игры и что было время, когда какие-то примитивные действия с мячом при помощи ног и были единственным содержанием того первородного футбола, который лишь впоследствии оброс правилами, тактикой и другими компонентами игры. Можно предположить, что сперва была «эмпирически» открыта возможность гнать и поддавать ногами какой-то предмет, похожий на мяч, и появился первый кое-какой технический навык, а потом уже под эту самоцельную технику были поставлены ворота с двух сторон какого-то ограниченного пространства.

Таким образом, в основу игры легло появившееся умение действовать с мячом при помощи ног, т. е. техника, с которой и начался футбол и которая до наших дней остается решающим и основным умением футболистов.

Однако уже в первых встречах советских футболистов с зарубежными было заметно отставание наших игроков от противников в технике игры.

Так было в играх с басками в 1937 году, затем в играх с венгерскими и английскими футболистами, и та же картина была в матче на Кубок Европы в 1964 году в Мадриде со сборной Испании и, наконец, в товарищеской встрече со сборной командой Бразилии в Москве в 1965 году. Даже в тех играх, в которых мы одерживали победы, мы, как правило, уступали зарубежным противникам в технике обращения с мячом, в технике игры головой и в технике, связанной с индивидуальной игрой, т. е. обводкой и отбором мяча.

Было время, когда нам удавалось в какой-то мере компенсировать недостатки технического умения наших футболистов их так называемой работоспособностью, дисциплиной коллективной игры и самоотверженным энтузиазмом спортивной борьбы.

А превосходство в скоростной выносливости давало нам большие преимущества и в тактической борьбе, позволяя применять такую тактику, на которую зарубежные противники не имели физической возможности ответить соответствующей контригрой.

Во всех этих отношениях мы часто настолько превосходили зарубежных противников, что, уступая многим из них в техническом мастерстве, все же оказывались в целом сильнее их и уходили с поля победителями.

Это и породило идеи приоритета тактики и атлетической подготовки и очень вредное суждение о возможности компенсации технической недостаточности элементами других компонентов.

Практически это привело тренеров к недооценке значения технического мастерства.

А когда зарубежные противники подтянули физическую тренированность, психологическую настройку и, сохраняя индивидуальное мастерство, заиграли коллективно, наше отставание в технике обнажилось, оказавшись «некомпенсированным пороком» игры.

Естественно, возникает вопрос, почему могла возникнуть такая неблагоприятная для нас ситуация?

Разве мы не анализируем состояние нашего футбола и не направляем внимание и работу тренеров на устранение слабых мест?

Конечно, мы все это делаем, но тем не менее одно обстоятельство значительно усилило напряжение нашего соперничества в международном футболе.

Дело в том, что поднятие класса технического мастерства наших футболистов требует не только большого и упорного труда тренеров, но и значительного времени, измеряемого несколькими годами. А вот подтянуть физическую подготовку футболистов при условии их молодости и полного здоровья можно за какие-нибудь 4–6 недель.

И вот наши тренеры увидели, а игроки почувствовали, что играть с зарубежными футболистами стало труднее: они стали быстрее и выносливее, и мы потеряли свое традиционное физическое преимущество.

Разве все, кто смотрел по телевидению матч наших футболистов в Мадриде, не были свидетелями того, как испанцы подавили нас быстротой своей игры? И разве не способствовало им в этом их техническое мастерство? Они совершенно свободно, без всякого напряжения и лишних усилий, легко и быстро обращались с мячом.

А разве бразильцы не строят тактику своей игры на значительно увеличенных в объеме и пространстве игровых действиях почти всех полевых игроков команды?

За рубежом занялись и морально-волевой подготовкой футболистов. Мы знаем, как поставлен вопрос психологической настройки игроков в сборной команде Бразилии.

Вот почему техническое умение наших футболистов должно быть предметом особой заботы и наибольшего труда тренеров.

Мы должны поднять класс технического мастерства футболистов, потому что искусство исполнения является единственной возможностью реализовать, раскрыть и эффективно применить в игре все творческие способности и физическую одаренность.

Мы видим, по какому широкому фронту всего комплекса элементов игры и игровых возможностей идет прогрессивное развитие международного футбола.

В свете этих фактов технический компонент игры мы должны рассматривать прежде всего как неиспользованный резерв дальнейшего развития нашего футбола.

1966

Четыре, а не три

Сейчас, когда игра с расстановкой 1+4+3+3 применяется довольно часто и когда команды приняли на вооружение этот вариант бразильской системы (с четырьмя защитниками), возникает много тактических вопросов, требующих разрешения. И все они сводятся к одному: как наиболее рационально построить игру против команды с подобной дислокацией сил?

Например, тренер карагандинского «Шахтера» И. Волчок жалуется на страницах «Футбола» на то, что стоит только противнику построить игру по схеме 1+4+3+3, как у него в команде (да и в других) оказывается (какой конфуз!) в обороне «лишний» защитник. «А раз в обороне лишний игрок, – добавляет И. Волчок, – то, естественно, его не хватает в линии атаки».

Первый тактический вопрос: нужен ли четвертый защитник в игре против трех нападающих?

И второй вопрос: какими силами сможет атаковать команда, позволившая себе излишество в обороне в виде этого «лишнего» защитника?

Поскольку решение каждого из этих двух вопросов выводит нас на просторы общей тактики игры и требует широкого теоретического охвата затронутых тем, я предваряю свой разговор о «лишних» и «недостающих» игроках небольшим экскурсом в недавнее прошлое международного футбола. Это необходимо для более глубокого, а потому и правильного понимания тактической эволюции и современного состояния тактики футбольной игры, ее форм и тенденций развития.

Начиная разговор о «лишних» игроках в обороне, и в частности об игре четырех защитников против трех нападающих, нельзя забывать, что система с четырьмя защитниками возникла в тактическом развитии футбола как преодоление системы «дубль-ве».

Четыре защитника появились в сборной команде Бразилии, когда все ее противники еще играли по системе «дубль-ве», т. е. в расстановке 1+3+2+2+3– с тремя нападающими впереди. Это значит, что четыре защитника были противопоставлены трем передним нападающим противника и таким образом было достигнуто численное превосходство группы защитников над атакующими силами.

Однако затем, когда почти все команды перестроились на игру по расстановке 1+4+2+4, появились варианты обороны с пятью защитниками, т. е. с подстраховщиком, или с четырьмя защитниками, но уже с тремя полузащитниками. Нетрудно в этой тактической эволюции обороны, которую мы наблюдаем сейчас в международном футболе, проследить ее основную идею: усилить обороноспособность и для этого защищаться большим числом игроков, чем нападает противник.

Более того, эта идея, как своего рода тактический императив, лежит в основе и во многом определяет настоящее и дальнейшее развитие футбольной игры.

Возможности и пути развития атакующей мощи команд оказались в известной мере производными от решения этой оборонной задачи. И все это потому, что ни один тренер сильной команды не идет на авантюру обоюдоострой игры, а старается атаковать противника с плацдарма сильной обороны.

Трактовка сильной обороны как необходимого плацдарма для наступления и контратак сейчас почти ни у кого не вызывает сомнения и стала общепринятой на самом высоком уровне теории и практики международного футбола.

Теоретические высказывания и практика большинства ведущих тренеров, добивающихся больших международных успехов, и, наконец, игра сборной Бразилии, этой сильнейшей пока команды в мире, подтверждают органическую неделимость наступления и обороны в едином действии.

И пускай никого не смущает «лишний» защитник, обнаруженный в игре против трех нападающих противника: это в полной мере соответствует тактической логике и духу современного футбола.

Даже не получив на такой случай специальной установки тренера, наши защитники по зову своего инстинкта и здравого смысла организуются играть трое против трех, оставив четвертого свободным для подстраховки и помощи своим партнерам. И это будет самым естественным и верным решением задачи для команд, футболисты которых имеют опыт, правильную выучку и соответствующую физическую подготовку для игры по методу «подвижной обороны».

Если же этого условия нет, то четырем защитникам и на «позиции» нетрудно сыграть против трех нападающих.

Единственно неправильным решением было бы играть против трех нападающих тремя защитниками, так как в разреженной среде шести противоборствующих игроков возможности взаимной помощи в защите сильно ограничиваются. Явная ненадежность такой обороны была давно понята тренерами южноамериканских, итальянских и других зарубежных команд и явилась одной из главных причин их перехода на игру с четырьмя защитниками. И раньше тренеры ведущих коллективов советского футбола, стремясь укрепить обороноспособность своих команд, увеличивали число полузащитников (ЦДКА) или оттягивали одного из них в линию защиты («Динамо», М) и освобождали в какой-то мере единственного центрального защитника от постоянного единоборства с центральным нападающим противника для усиления подстраховки и помощи партнерам по обороне.

Наконец, в 1958 году бразильцы показали всему миру точно разработанную систему игры с четырьмя защитниками.

Однако уже в 1962 году в Чили бразильцы иногда увеличивали группу своих полузащитников за счет левого крайнего Загало.

Говорить сейчас о «лишнем» защитнике в игре против трех нападающих – это значит отставать от развития футбольной тактики на добрых 8 лет и возвращаться на исходные позиции «дубль-ве».

А беспощадное по своей категоричности и математической точности суждение о том, что если в обороне команды появился «лишний» игрок, то его обязательно не хватит в атаке, было бы верно только в случае замены футболистов стойками для обводки или почти полной потери игроками способности передвигаться по полю. Но футболисты передвигаются по полю, и при этом быстро: они бегают. Они атакуют и обороняются почти всей командой или большими группами игроков, значительно превышающими половину всего состава команды, и этим как бы умножают количественно свои силы.

В душевной простоте и в пылу спортивной борьбы игроки даже не подозревают, что опровергают «точные расчеты» и сложные доктрины, согласно которым они оказываются то «лишними» игроками, то недостающими и еще какими угодно, но только не играющими в футбол. А они играют, стараясь победить противника и умением, и числом у чужих ворот и у своих, на середине поля и везде, где идет игра с мячом и без мяча.

А если иной тренер, наблюдая игру своей команды, увидит, как его игроки легко и быстро покрывают пространство поля от одних ворот до других, он облегченно вздохнет. Ибо в этом основном маневре команды разрешаются почти все тактические проблемы.

Он увидит всех четырех своих защитников, преграждающих трем форвардам противника путь к воротам.

Он увидит своих полузащитников и своего самого выносливого и «злого» нападающего в ожесточенной борьбе с тремя полузащитниками противника за середину поля.

Он увидит, как «нейтральная» середина поля превращается в плацдарм, где начинаются наступление и оборона команд.

И, наконец, тренер увидит, как его «лишний» четвертый защитник, обеспечивая оборону, вместе с тем усиливает наступление команды, позволяя своим крайним защитникам и полузащитникам активно, смело и часто включаться в наступательные действия.

1966

Контролировать середину поля

С легкого пера французских обозревателей после VI чемпионата мира в Швеции середина футбольного поля была признана бесполезным пространством для футбольной игры. Очевидно, поводом для такого заключения послужила расстановка игроков, которой придерживались бразильцы в 1958 году и которая изображалась в цифрах как 1+4+2+4.

И действительно, основным тактическим смыслом системы, пришедшей на смену системе «дубль-ве», была игра у своих и у чужих ворот четырьмя игроками против трех противников.

Таким образом, на середине поля команды, игравшие в расстановке «дубль-ве», имели четырех игроков (два полусредних и два полузащитника) против двух бразильских хавбеков.

Именно эти соотношения сил на различных участках поля и дали повод говорить о потерянном значении контроля мяча на середине поля. Однако бразильцы сознательно шли на это, сторицей компенсируя недостаток игроков в центре поля их численным перевесом у своих ворот и у ворот противника.

И так было до тех пор, пока их противники играли по системе «дубль-ве», т. е. в расстановке 1+3+2+2+3.

Бразильские защитники, действовавшие с запасом прочности (вчетвером против трех), переходили из обороны в контрнаступление или через Диди, игравшего на середине поля, а затем через Герсона или при помощи точных передач мяча прямо нападающим.

Это им удавалось прежде всего потому, что они (защитники) умели точно играть в пас, пользуясь самыми разнообразными по длине, высоте и технике выполнения передачами мяча. Это им удавалось и потому, что противники не закрывали свободно игравшего на середине поля Диди.

И, наконец, бразильские защитники могли начинать контрнаступление своей команды и передачами мяча непосредственно своим четырем нападающим, которых не могли устеречь три игрока обороны противника.

Но время шло, и вскоре во всех странах бразильская система игры была взята на тактическое вооружение команд и оказалась, таким образом, противопоставленной самой себе.

Четыре нападающих уперлись в четырех защитников, и преимущество системы в игре у чужих и своих ворот было потеряно. К тому же во многих командах в группе обороны появился пятый защитник, подстраховывавший своих четырех партнеров. Естественно, что против такой уплотнившейся обороны потребовались и новые методы ее преодоления.

Идти «стенка на стенку» значило бы дать большое преимущество обороняющимся, так как в условиях сильной скученности игроков у ворот разрушать игру неизмеримо легче, чем ее созидать.

Возникла идея вести глубоко эшелонированное наступление. В первой линии атаки появились мастера скоростной обводки. Их было немного в каждой команде – один, два, не больше трех, но они держали в большом напряжении и в полном составе всю оборону соперников.

За ними шла вторая линия наступления, встречавшая уже меньшее противодействие противников, а за второй – третья.

И, конечно, глубоко эшелонированная атака – нестройные шеренги наступающих войск, а вторая линия наступления – это просто большая группа игроков, действующих на середине поля в самой разной по ходу игры компоновке. Она же принимает одинаково активное участие и в наступлении и в обороне своей команды.

Так появился в большинстве команд третий полузащитник, а группа нападающих потеряла своего четвертого игрока. Расстановка футболистов по схеме 1+4+3+3 стала почти общепринятой дислокацией сил на футбольном поле. Так население центральной зоны поля уплотнилось на два полузащитника (по одному от каждой команды), и бесполезное пространство стало центральным стратегическим плацдармом, на котором готовятся и начинаются наступление и оборона команд. Сами бразильцы, основоположники игры в расстановке 1+4+2+4, уже на чемпионате мира в Чили пробовали оттягивать в линию полузащитников крайнего форварда Загало.

Однако процесс концентрации сил на середине поля на этом не остановился.

Некоторые команды пошли еще дальше и довели число полузащитников как игроков средней линии команды до четырех. К числу этих некоторых команд можно отнести и нового чемпиона мира – сборную команду Англии, которая фактически играла в расстановке, похожей на схему 1+4+4+2.

Приблизительно так же играет и лидер советского футбола «Динамо» (Киев). Игроки этой команды А. Биба, Ф. Медвидь, И. Сабо и В. Мунтян – не кто иные, как полузащитники наступательного профиля, а еще точнее – игроки средней линии команды. Они несколько уступают по классу и масштабу своей игры английской четверке в составе Р. Чарльтона, Болла, Петерса и Стейлза, но не меньшие спортивные успехи команд, практикующих очень сходную тактическую организацию игры, позволяют сделать определенные выводы о ее существе и целесообразности. А ее существо заключается в том, что большая группа очень подвижных и выносливых игроков, базируясь на середине поля, как на центральном плацдарме, может в силу такой дислокации быстро и не покрывая больших расстояний включиться в активную игру на любом участке поля.

Таким образом, в зоне действия с мячом, где бы она ни началась, возникает напряженная игра с участием многих футболистов.

Так средоточие большой группы игроков в центральной зоне поля обеспечивает командам осуществление массированного движения всех игроков противоборствующих команд вдоль поля, т. е. в напраатении от одних ворот к другим.

И вот это простое, почти инстинктивное движение помощи своим товарищам превращается в мощный массированный маневр, интенсифицирующий футбольную игру, в котором разрешаются почти все тактические проблемы наступления и обороны. А систематический контроль середины поля и прочное владение мячом на центральном плацдарме обеспечивают команде инициативу игры, т. е. подготовку и выбор места встречи и времени для наступательных действий.

Игры сильнейших команд чемпионата мира, и особенно двух первых призеров, показали, насколько важно в современном футболе контролировать середину поля большим количеством футболистов. При этом все увидели, какими игровыми качествами должны обладать футболисты, действующие в центральной зоне футбольного поля.

Появился новый тип игрока, одинаково хорошо действующего на любом месте, т. е. и в нападении, и в обороне, и на середине поля, и сочетающего свое универсальное мастерство со способностью широко и быстро маневрировать по всему полю.

И не случайно в средней линии трех сильнейших команд мира появились такие футболисты, как Колуна, Беккенбауэр, ни с кем не сравнимый Р. Чарльтон и другие.

Так на середине поля, на этом «бесполезном пространстве», решается проблема интенсификации футбольной игры, прошедшей лейтмотивом во всех играх чемпионата.

1966

Энергетика игры

Последний чемпионат мира и наш прошлогодний чемпионат страны поставили много вопросов, касающихся дальнейшего развития игры, которые стали во весь рост перед нашими футболистами, тренерами и теоретиками. И, естественно, эти вопросы требуют разрешения, всестороннего обсуждения.

Правда, на последнем первенстве мира не было сделано никаких сенсационных открытий в виде каких-то новых тактических систем, как это имело место в 1958 году в Швеции. Тогда все увидели игру бразильцев в совершенно новой, необычной расстановке игроков, все увидели в действии новую тактическую систему игры, задуманную и детально разработанную как преодоление общепринятой тогда системы «дубль-ве».

На чемпионате мира в Англии мы не увидели таких ошеломляющих новинок, доступных беглому зрительному восприятию многотысячной аудитории любителей футбола. И тем не менее именно в играх последнего чемпионата мира определился новый, я бы сказал энергетический этап в развитии мирового футбола. И выражается он прежде всего в том, что степень участия каждого футболиста в игре своей команды заметно увеличивается и, как прямое следствие этого, увеличивается количество игроков, активно действующих в каждой игровой операции команды.

Футбол заметно интенсифицируется. Обусловливается это закономерное явление в развитии игры тем, что уровень технического умения и физической подготовки в большинстве стран заметно поднялся и подравнялся.

В современном футболе уже ни одна команда на уровне национальных сборных не может иметь такого превосходства над противником в технике или в физической подготовке, которое обеспечило бы ей победу. И вот когда все ведущие команды мира выбрались на высокое и ровное плато технического мастерства и атлетической подготовки, на сцену в новой роли и с большим эффектом выступает новая тактика игры.

Но это уже не традиционная тактика позиционных построений, «хитрых» расстановок игроков и единоборств, в которых решается судьба игры. Тактическая мысль пошла в новом, «энергетическом» направлении, что и определило основную тенденцию дальнейшего развития игры как ее интенсификацию.

Задачей тактики стала такая организация коллективных действий команды, которая позволила бы с максимальной полнотой и наибольшим эффектом использовать в игре все наличие «боевых единиц», т. е. игроков команды, а также индивидуальные возможности и энергию каждого из них в отдельности. А началась эта интенсификация игры с усиления обороноспособности команд при помощи увеличения числа игроков, несущих защитную функцию, и применения и сочетания методов «персональной опеки» и позиционной обороны вплоть до игры с «подстраховщиком».

Прямой реакцией на это усиление обороноспособности команд последовало усиление и наступательных действий команд. Такова диалектика роста наступательных и оборонительных возможностей команд в общем развитии игры.

Но тут сразу же возникает вопрос: а как могло получиться, что десять играющих в поле футболистов сумели усилить одновременно и обороноспособность команды и ее наступательную мощность?

Ну что же, я думаю, что все, кто видел хотя бы в телепередаче игры чемпионата мира в Англии или внимательно следил за розыгрышем последнего чемпионата страны, могут без труда ответить на этот вопрос.

Весь секрет оказался в том, что объем игры каждого полевого игрока команды, т. е. пространство, энергия и в конечном счете «программа» его игры, значительно увеличился. Это обстоятельство, естественно, привело к тому, что в результате возросшей мобильности футболистов в каждом игровом эпизоде, в каждой игровой операции и в любом тактическом состоянии команды, наступательном или оборонительном, значительно увеличилось количество непосредственно участвующих, т. е. занятых в игре, футболистов.

А возможным это оказалось только потому, что скоростная и общая игровая выносливость футболистов значительно возросла и обеспечивает им необходимую тактическую мобильность. При этом не нужно забывать, что один игрок, владеющий мячом, всегда имеет нескольких партнеров, которые в активном движении предлагают ему передать им мяч, и не меньше противников, стремящихся отобрать мяч, страхующих друг друга и преследующих его маневрирующих партнеров.

Таким образом, массированный маневр является одним из главных средств тактики интенсивной игры в современном футболе. Энергия, скорость и пространство общего маневра полевых игроков определяют в современном футболе боеспособность команды, как физическую, так и моральную.

И это потому, что превосходство одного игрока в единоборстве с другим не может дать такой безусловно и объективно выигрышной ситуации, как, например, появление двух игроков с мячом против одного противника.

В сущности, вся система коллективного маневрирования игроков команды в наступлении имеет своей конечной целью создать такую ситуацию у ворот противника, в которой на одного из атакующих игроков не хватило бы противника, способного помешать ему забить гол.

Именно эта борьба за численный перевес, другими словами – за свободного от опеки противника игрока, как в атаке, так и в обороне, является основным интенсифицирующим игру моментом в современном футболе. Этой же интенсификации игры служит и принятая на вооружение сильнейшими командами мира расстановка с четырьмя-пятью игроками в средней линии команды, которая обеспечивает быстрое усиление «числом» то группы нападения, то группы обороны.

Однако наращивание массированной мощности коллективных действий команды ни в какой мере не умаляет в современном футболе значения и необходимости индивидуального обыгрывания противника. Более того, именно индивидуальное мастерство и должно противостоять арифметике коллективных действий. Вернее, не противостоять, а взаимно дополнять, усиливать и осмысливать.

Таким образом, на современном «энергетическом» этапе развития футбольной игры, когда команды стремятся увеличить суммарную мощность единовременных усилий своих игроков, индивидуальное мастерство, а отсюда и индивидуальная игра футболистов приобретают новое и исключительно важное значение.

Так чего же требует от игрока современный футбол? Прежде всего сочетания технического и тактического умений с хорошей, разносторонней физической подготовкой.

При этом нужно помнить, что даже доведенное до степени атлетизма развитие необходимых футболисту двигательных качеств никогда не сможет без ущерба для игры компенсировать недостаточность других компонентов игры. Таким образом, атлетическая подготовка должна не заменять технического или тактического умения игрока, а создавать оптимальные условия для возможно более полной реализации этих умений в игре.

Бобби Чарльтон и Беккенбауэр были сильнейшими игроками последнего чемпионата мира не потому, что они бегали больше других, а потому, что, широко и быстро маневрируя по всему полю, с максимальной полнотой реализовывали свое очень высокое игровое мастерство.

Современный футбол – трудный спорт, требующий всепоглощающего служения человека, с его характером и моралью, с его физическими возможностями и техническим мастерством, с его мыслями, чувствами и волей.

Товарищи футболисты, если вы хотите сейчас играть на высоком спортивном уровне, будьте готовы к тому, что это не так легко. Прошло время, когда соответственно своим способностям один игрок команды думал, второй бегал, третий «водил», четвертый бил по воротам и т. д. Для такого разделения труда в футболе сейчас не хватило бы и двадцати игроков в команде. Конечно, каждый игрок имеет какой-нибудь «конек» – игровой элемент, который ему особенно хорошо и легко удается. И естественно, что футболист стремится делать в игре именно то, что у него особенно хорошо получается и что ему доставляет, ну, что ли, творческую радость.

Это нужно и полезно и для команды, в составе которой он играет. И тем не менее современный футбол требует от каждого футболиста очень большого и разнообразного умения, быстрого, творческого мышления, определенной психологической подготовки, хорошо воспитанного вкуса к спортивной борьбе и возможно более полного комплекса двигательных качеств.

Упомянутый выше Бобби Чарльтон не мог бы с таким огромным эффектом и пользой выполнять в игре своей команды роль «диспетчера» и тактического дирижера, если бы в процессе игры хоть в какой-то мере ограничился подсказом своим партнерам, а не играл бы сам больше всех. При этом дирижерской палочкой ему служил мяч, при помощи которого в большой мере определялась тактика игры его команды.

Мастерство спортсменов во всех видах спорта неуклонно растет. Объективное свидетельство этого – все новые и новые рекорды в тех дисциплинах, где достижения точно измеряются единицами времени, пространства и веса.

Нет никаких оснований думать, что футбол является в этом отношении исключением. Развивается и футбол. Его тактика обогатилась «энергетическим» аспектом игры. Интенсификация игры потребует от футболистов дальнейшего роста технического мастерства и атлетической подготовки.

И не забывайте, товарищи футболисты, о том, что футбол, как и всякий спорт, прежде всего искусство движения – движения, уточненного техническим умением, движения, осмысленного тактикой коллективной борьбы, движения, воодушевленного желанием победить, движения, доведенного в своих двигательных качествах до атлетизма, но всегда движения, движения, движения.

К сожалению, режим самозабвенного и большого творческого труда, в котором играют, например, Валерий Маслов, Эдуард Малофеев, Виктор Серебряников и еще немногие другие, не стал пока нормой для наших футболистов.

И в заключение необходимо сказать о том, что по мере того, как игра по своим тактическим идеям и организации становится все напряженнее, требования к футболистам в отношении их атлетической подготовки заметно увеличились.

Это обстоятельство требует и психологической перестройки футболистов, среди которых еще находятся «умники», играющие по принципу «пускай бегают дурачки».

Игрок не должен бояться ни физической нагрузки, ни усталости, а уходя после игры с поля, он должен чувствовать и сознавать, что все, что имел и умел, полностью выложил на «поле битвы».

И более того, футболист должен полюбить большие физические нагрузки и волевые напряжения, пристраститься к ним, с тем чтобы в полной мере и без помехи вкушать радости и вдохновение напряженной коллективной борьбы.

1968

За «подвижную оборону»

Ни один репортаж и почти ни одна рецензия на матчи нашего чемпионата страны не обходят своим вниманием возникающие на футбольном поле дуэли в парах противоборствующих игроков. Это говорит о том, что в игре наших команд в той или иной форме и степени практикуется столь ненавистный некоторым нашим теоретикам и, увы, даже некоторым тренерам метод персональной опеки.

Как известно, впервые этот метод обороны стала систематически применять московская команда завода «Серп и молот» «Металлург» много лет тому назад, уже в первые годы розыгрыша первенства страны клубными командами. Применяли этот метод «подвижной обороны» и другие наши команды, но в меньшей дозировке, эпизодически и, как правило, выборочно, против особенно опасных нападающих противника.

Существо метода «подвижной обороны», названного впоследствии «персональной опекой», заключается, как давно известно, в том, что полевые игроки обороны предпочитают не давать атакующим игрокам соперника овладеть мячом и начать наступление, вместо того чтобы бороться с игроком, уже взявшим мяч под свой контроль.

Практически это выражается в том, что игроки обороны не ждут наступающих у своих ворот, а встречают их на дальних подступах, стремясь пресечь наступление противника в самом его возникновении.

Если же противнику все же удается овладеть мячом, то игрока с мячом атакует один из обороняющихся, в то время как его партнеры по обороне «закрывают» других наступающих, т. е. приближаются к ним, не давая им принять мяч от своего товарища.

Если же наступающие перемещаются, маневрируют для того, чтобы освободиться из-под контроля игроков обороны, то, естественно, обороняющиеся начинают их преследовать. Так возникает игра по методу «персональной опеки», соответствующему понятию «подвижная оборона» в военной тактике. И было бы крайне неверно и поверхностно оценивать и понимать метод «персональной опеки» только как один из многих приемов в системе обороны, который соответственно вкусу и без ущерба для его команды можно применять или не применять в игре.

Нельзя забывать о том, что футбольная игра в диалектическом развитии атаки и обороны как игрового единства породила одновременно и тактику маневра в наступлении и персональную опеку в обороне.

Футболисты и тренеры должны знать, что игра по принципу «персональной опеки» – это не произвольная выдумка какого-то тренера, а закономерное явление, возникшее соответственно логике тактического развития в направлении ее интенсификации, возросшим физическим возможностям и общей подготовке футболистов.

Метод «персональной опеки» следует понимать как активный метод обороны, предупреждающий развитие наступления противника и дающий большие возможности для переключения игрока от защиты к атаке.

«Персональная опека» в обороне и тактические передвижения, маневр игроков в наступлении являются двумя противонаправленными и взаимообусловленными действиями игроков. Именно эти два метода игры и интенсифицируют современный футбол, ставят его на атлетический фундамент быстроты и выносливости. А разве формула обороны с одним свободным защитником, принятая на вооружение всеми сильнейшими командами мира, не означает того, что остальные защитники заняты каждый своим личным противником, сколько бы их ни было. Таким образом, оборона команд усилилась не только относительным числом к числу атакующих игроков, но и организационно.

А раз в обороне команд оказалось на одного – так называемого свободного – игрока больше, чем в группе нападающих, то, естественно, возникла необходимость усиления «числом» и группы атакующих игроков. И все команды усилили мощность своих наступательных действий тем, что к нападающим стали подключаться и активно участвовать в атаке не только игроки из средней линии команды, но и из линии обороны, главным образом крайние защитники.

Усиление обороны и атаки путем увеличения числа действующих в них игроков привело к массированному маневру всех полевых игроков вдоль поля, от одних ворот до других, ставшему характерной чертой современного футбола. А разве эта борьба за свободного, т. е. лишнего, игрока как в обороне, так и в атаке не обусловлена единоборством остальных игроков? А разве возможна вообще футбольная игра без плана и предопределения игрокам обороны их личных противников если даже не до игры, то, во всяком случае, в ее процессе?

И неужели все атакующие игроки противника настолько одинаковы, что ни один из них не требует особого внимания и особого метода игры против него?

И разве не является хорошо испытанным и целесообразным способом игры против особо опасного нападающего противника метод «персональной опеки», т. е. прикрепления к нему специального игрока, который не дал бы ему возможности или хотя бы в какой-то мере помешал полностью реализовать свое мастерство?

Кроме того, метод прикрепления «специального» игрока к особенно сильному противнику имеет к тому же и стратегический расчет: потратить на опасного игрока минимальное число «боевых единиц».

Ведь если дать свободно действовать ведущему игроку противника, то он займет уже не одного игрока, а целую группу игроков, которым придется стеречь его партнеров, страховать друг друга и позиционно перестраиваться по ходу наступления противника.

Мы все помним, что получилось, когда бразильцы в игре VII чемпионата мира со сборной командой Португалии не удостоили Эйсебио «персональной опеки» и позволили ему свободно овладевать мячом. Из трех голов, забитых в ворота чемпионов мира, два забили сам Эйсебио, а третий гол был забит с его передачи.

Нельзя забывать и того, что еще в недавнем прошлом, как правило, единоборствовали позиционно противопоставленные друг другу игроки (например, левый крайний нападающий с правым защитником, центральный защитник с центральным нападающим). Однако с увеличением подвижности футболистов и появлением в игре команд широкого тактического маневра позиционное противостояние игроков начинает сменяться единоборством в движении противодействующих футболистов.

Вот тут-то и появилась «персональная опека», игра по методу «подвижной обороны». Однако было бы совершенно неверно считать «персональную опеку» универсальной и самостоятельной системой обороны команды. Ведь построить оборону только и исключительно на «персональной опеке» – это означало бы совершенно отказаться от позиционной подстраховки в обороне и поставить результат игры и судьбу команды в зависимость от хода борьбы (и ее случайностей) в парах противоборствующих игроков.

«Персональная опека» при всей своей эффективности и необходимости ее применения остается все же не более чем одной из форм единоборства в современном футболе и не может одна обеспечить оборону команды.

Вот именно поэтому в современном футболе в обороне команды персональная опека обязательно сочетается с позиционной игрой хотя бы одного защитника.

Однако как метод единоборства «персональная опека», бесспорно, является одним из тех прогрессивных методов игры, которые интенсифицируют борьбу на футбольном поле. А интенсификация игры – это генеральная линия развития современного футбола. Отрицание метода персональной опеки мне представляется большим недоразумением, бытующим, к сожалению, на страницах нашей спортивной прессы и – правда, гораздо реже – на практике.

Дело, очевидно, в том, что критические стрелы отрицателей этого метода единоборства направлены не на «персональную опеку», каковой она должна быть, а на ее крайние формы, доведенные до полного абсурда. Например, если игрок, которому поручено «закрыть» какого-то противника, ничего не видит на поле, кроме своей «жертвы», и бегает за ним по пятам или простаивает рядом с ним, тогда «персональная опека» в таком исполнении ничего, кроме вреда, не принесет футболу.

Но ведь виновата в этом не «персональная опека» как таковая, а ее исполнители, неверно понимающие смысл этой игры. А смысл ее очень прост и доступен пониманию каждого футболиста: по возможности не давать играть своему личному противнику и возможно больше играть самому. Это просто, но очень трудно, так как игра по этой немудреной формуле требует большой тактической смекалки, скоростной выносливости, тренированного внимания и игровой дисциплины.

Наверное, у многих любителей футбола свежа в памяти прошлогодняя встреча московских динамовцев с «Нефтяником», в которой Валерий Маслов, совершенно выключив из игры Эдуарда Маркарова, сам активно участвовал в игре своей команды.

Если же игрок, выполняя «персональную опеку», занят исключительно «ликвидацией» своего личного противника и не участвует в коллективной игре своей команды, это значит, что он не умеет или физически не может играть по этому методу.

Оппонентам «персональной опеки» игра по этому методу представляется чем-то вроде простой игры в «салочки». Это большое заблуждение. Умение играть по методу «персональной опеки» – большое и сложное мастерство. Наиболее кратко мастерство «персональной опеки» можно определить как понимание игроком того, когда эту «персональную опеку» можно и нужно прекратить, оставить своего подопечного и переключиться в соответствии со сложившейся тактической обстановкой на какую-то другую игру.

В заключение хочется сказать, что метод «персональной опеки» может не нравиться и не нравится ленивым и физически неполноценным футболистам, хитрым тренерам, которые одно говорят, а другое делают, и эстетствующим теоретикам с дурным спортивным вкусом.

Однако это не мешает «персональной опеке» оставаться тем методом игры, который интенсифицирует, атлетизирует и во многом определяет весь характер современной футбольной игры. И можно с уверенностью сказать, что в современном футболе нет ни одной команды, претендующей на серьезный успех, которая в той или иной форме и мере не пользовалась бы методом «персональной опеки». Самое важное, повторяю, разумно ее применять.

1968

Солист в коллективной игре

Я не беру слово солист в кавычки потому, что употребляю его без эмоции осуждения, а как точный термин, обозначающий игрока, умеющего играть в одиночку без непосредственной помощи партнеров. Таким образом, солистом можно называть футболиста, обладающего мастерством индивидуальной игры и, естественно, пользующегося им в процессе матча. Меня обычно шокирует, когда таких мастеров называют «индивидуалистами» или «солистами» в ироническом смысле.

Действенной сутью коллективно организованной игры является возможно более полное раскрытие и использование как индивидуального мастерства, так и способностей каждого футболиста в отдельности. В игре должны раскрываться все способности, все возможности каждого. А коллективная игра – наиболее эффективный метод борьбы за победу, она является тактическим методом преодоления противника, методом, наиболее рациональным и потому наиболее эффективным.

Самой яркой и самой острой формой участия солиста в коллективной игре надо считать преодоление противника в единоборстве с помощью обводки. Об этом чуть позже. А сначала разберем, на каких позициях способен проявить себя солист. Может ли он играть в обороне? Может, но сольная игра защитника выражается в единоборстве по методу «персональной опеки».

Существует, правда, упрощенная, бездумная «персональная опека» по всему полю, которой, конечно, можно выключить противника, но вместе с ним выбывает из игры и сам «персональщик». Такое бывает, когда выгодно идти на размен, но тогда не играют оба. А можно выключить противника «персональной опекой» и самому остаться активным.

Был у меня в московском «Динамо» Николай Палыска.

Я ему говорил: «Вот Федотов. Нужно, чтобы он даже не получал мяча». Это было задание для Палыски. Он действовал индивидуально, хотя и в полной зависимости от того, за кем присматривал. Он был солистом, перед которым ставилась задача, но заранее оговоренная: «Когда Федотов в атаке, ты должен его сторожить. Если же он ушел к своим воротам, ты, конечно, его бросаешь и становишься дополнительным игроком нашей обороны». Неверно было представление, что Палыска стерег и «загрызал» своего подопечного. Он улучал моменты, чтобы подключаться в атаки, и забивал голы.

Может ли быть солистом свободный игрок, так называемый чистильщик? Нет. Он представитель коллективной игры: когда он подстраховывает, то играет в непрерывном и постоянном контакте с партнерами.

Ныне игра солиста в обороне характеризуется еще и его поддержкой наступления, подключением к атаке. В современном футболе, когда атлетическая подготовка и мобильность всех команд выросли и подравнялись, большую роль играет число участников каждой операции. Потому и важна каждая дополнительная единица в зоне игры с мячом. Маневрированием и перемещением нападающих и хавбеков всего не решишь. На фоне всех этих тактических маневров в борьбе за приобретение количественного преимущества действия сильного индивидуалиста-защитника могут создать решающий перевес.

Может ли быть солист в полузащите? Примеров масса: Воронин, Маслов, Мунтян, Чарльтон, Беккенбауэр, Герсон, Оверат, Ривера, Маццола. Индивидуальность хавбека определяется прежде всего тем, что он в равной мере способен атаковать и обороняться. В зависимости от игры команды противника и от его личного противника, если он получает по заданию такового, в его действиях может преобладать либо оборона, либо атака. Он может нести в большей мере защитную функцию и тогда меньше проявлять свою индивидуальность, либо – наступательную функцию, и индивидуальность в этом случае проявится ярче.

Но, конечно, больше всего индивидуальность выражает себя в атаке. Солист нападения – это наиболее творческий игрок. У него инициатива, в то время как противники реагируют на его игру.

Широко распространена точка зрения, что солист требует обслуживания и процветает за чужой счет. Но обратите внимание: солист хорошо играет в пас! Это почти правило, обусловленное объективными законами. Если я очень сильный дриблер, то против меня всегда защитник, которого подстраховывает еще один. Значит, свободнее моим партнерам, и для меня поэтому возможность найти среди них свободного облегчается. Так что индивидуалист дриблер, которого сильно стерегут, имеет объективные предпосылки хорошо играть в пас. Его подталкивает к этому необходимость: ему легче найти свободного партнера, а его самого найти им труднее. Самые наглядные примеры – Бобров, Федотов, Стрельцов, Пеле, Бест.

На первый взгляд парадокс – индивидуалист, солист и игра в пас?

Однажды я увидел, как на двусторонней игре хоккеистов тренер Анатолий Тарасов все время ограничивал Всеволода Боброва в обводке. Потом я сказал Тарасову: «На мой взгляд, это неверно. Обводка – его стихия. Это именно то, что поднимает его высоко над остальными. Он должен так играть! Ему же все должны пасовать, чтобы он получал возможность сделать наибольшее число попыток одному пройти и забить гол. Все должны играть с ним коллективно, а ему оставить только его игру, освободив от других обязанностей. Коллективная игра будет служить тому, чтобы использовать исключительный талант в обводке Боброва на пользу коллективу, другими словами – создать ему с помощью пасов партнеров возможно больше этих попыток. Таких игроков ставить на общий режим нельзя».

Больше всех, вспоминаю, жаловался на индивидуализм Боброва и требовал принятия мер для того, чтобы тот играл с ним в пас, выступавший тогда в ЦДКА М. Орехов. И не только он. А этим игрокам, гораздо менее искусным в преодолении противников «один на один», полагалось бы, уяснив цену Боброва, общими усилиями создавать ему возможности сыграть индивидуально. Его вклад был еще и в том, что он рисковал собой на переднем крае, его валили, сшибали…

Другой пример – Петр Дементьев. Футболист, «коньком» которого, бесспорно, была обводка, он в то же время отлично играл в пас. Именно благодаря соседству Пеки, как его называли, могла стрелять по воротам тяжелая артиллерия – Михаил Бутусов. Только в паре с Дементьевым он получал возможность раскачать ногу и ударить. Бутусов был несколько малоподвижен, и ему был необходим такой партнер.

Представьте себе на секунду футбол без обводки, без финтов, без обмана. Он превратился бы в изнурительную, непрерывную погоню игроков одного за другим по всему полю на протяжении 90 минут. Игра погибла бы и как зрелище, и как искусство, потому что все бы решалось при помощи легких и ног, способности перебегать противника, не прозевать его.

Чтобы оказаться на голевой позиции, нужно перед этим как-то обмануть противника. Обманные действия, финт, обводка и всякая маскировка – это именно то, что делает футбол искусством. Без этого выигрывалось так мало пространства и времени, что свободно, без помехи сыграть было бы невозможно.

Искусство обмана, в частности искусство обводки, во многом природный дар. Игрока можно подучить, подправить, но кому это искусство инсценировки не дано, тот не станет дриблером. Для Дементьева футбол был обводкой. Приобрел он ее у себя во дворе и на заднем поле «Динамо». Он еще мальчишкой любил играть один против пятерых и даже десятерых. С утра до ночи во дворе с мячом бегал и обводил, обводил, обводил.

Значит, можно наиграть и обводку? Можно, но все-таки инсценировка требует особых способностей. Я знаю многих хороших игроков, финтам которых нельзя было все-таки поверить – настолько они были искусственны. Михаил Семичастный, быстрый, прыгучий, хорошо играющий головой, был весьма полезным игроком, но обводка ему не давалась. Или Сергей Ильин, отличный игрок, блестящий техник, входивший в сборную, но его финтам никто никогда не верил, потому что его перенос ноги через мяч был гимнастическим упражнением, а нисколько не был похож на подлинное начало замысла, который он потом отменял бы.

Многие помнят знаменитого француза Копа. Его обводка оригинальна, но она без продвижения вперед, без выхода на ворота. Однако на середине поля он мог держать мяч столько, сколько ему было нужно для того, чтобы в конце концов найти партнера и отдать ему мяч.

Великим дриблером в нашем футболе был Михаил Месхи. Именно обводка сделала его выдающимся солистом, игроком сборной, вносившим весомый вклад в ее коллективную игру.

Убедительность финта может быть обеспечена хорошей, точной инсценировкой либо может быть достигнута вполне реально, когда прием начинается и исполняется не как финт, а как подлинное намерение, которое затем изменяется. Тогда и изображать ничего не нужно: ведь начал подлинное движение, а потом перестроился! Но искусство инсценировки может быть еще убедительнее. Известен случай, когда на ярмарке во французском городке проходил конкурс: кто лучше умеет подражать визгу поросенка. Нашелся плут, который принес в мешке живого поросенка. Первого места не получил, потому что подражатели добились большего эффекта, чем настоящий поросенок, побуждаемый к визгу насильно.

Иногда спрашивают: можно ли рассмотреть в подростке зачатки футбольной хитрости? Можно сразу же, с первых шагов, потому что это качество заложено в характере, в личности. Мы обычно ищем смелых, храбрых, мужественных ребят. Но здесь нет противоречия: кто играет на обводке, на дриблинге, тот знает, на что идет, – такого игрока всегда стараются терроризировать, напугать. Словом, сильным дриблерам на поле живется несладко.

Примеры у всех на глазах. Вспомните, как играли против Пеле в чемпионате мира в Англии. И в Мексике с великим футболистом считались не всегда. Видели мы и там его сбитого с ног. Дриблер постоянно идет на риск.

А как доставалось Боброву и П. Дементьеву! Кстати говоря, когда у нас в команде увидели, как достается Боброву, тогда все поняли, что лучше ему отдавать мяч, а он пусть завершает.

Проблема трактуется так: судья, мол, не может создавать привилегированного положения для солиста, для звезды. А почему бы и нет? Я полагаю, что не только может, но и обязан. И правила позволяют ему это делать. Судья в состоянии сразу увидеть уже первую попытку соперника расправиться с солистом. Правила обязывают тут же предупредить грубияна. Правила дают ему право определить, что соперник так поступает умышленно, а умысел при расправе с солистом обычно очевиден для всех. Так что ничего специального делать не надо, охранять можно в рамках правил.

Есть ли у солистов будущее? Находились пессимисты, которые предсказывали по мере дальнейшего развития игры тупик. Они исходили из того, что преодолевать сопротивление будет все труднее и труднее, что и сейчас уже забивают меньше мячей. Мне кажется, что эти опасения совершенно неверны. Тупика не может быть в футболе, потому что каждая команда, владеющая мячом, а значит и инициативой, имеет совершенно объективный выигрыш пространства и времени в такой мере, которая позволяет творить и действовать. Например, на инициативе движения выигрывается около полутора метров пространства.

Поясню. Если поставить двух игроков и сказать одному: «Ты выбираешь произвольный момент для старта», а другому: «Ты только реагируешь на партнера, который, произвольно выбрав момент, берет старт», то окажется, что по инициативе движения выигрыш – полтора-два метра. А если инициатору позволить перед подлинным рывком делать какие-то обманные движения, то выигрыш пространства и времени увеличится в два раза. Так что инициатива действия всегда будет давать преимущество, которое позволит забивать голы и обыгрывать противника. Если лишить игру обманных действий, хитрости, финта, обводки, тогда-то и может возникнуть тупик.

Часто высказывается сомнение: что делать, если защитники не реагируют на финт? Большинство финтов все же требует ответной реакции просто потому, что любой может превратиться в подлинное действие. Как правило, приходится все же реагировать на финт, даже не веря в него. Нужно не верить, нужно быть скептиком, но куда при этом передвигаться? Словом, идет игра замыслов…

Ни в коей мере я не хочу быть понятым так, что солист в коллективе в смысле тренировок, положения, поблажек может пользоваться особыми правами! Но нужно, чтобы его товарищи поняли, что такая индивидуальная игра нужна для команды и не служит ради славы и аплодисментов одному солисту. Может возникнуть к нему зависть, но ей надо что-то противопоставлять. В команде вообще сложны отношения…

Одни остаются солистами всю свою футбольную жизнь, другие меняют характер игры. Вспоминаю Эдуарда Маркарова. Я его заметил, когда работал тренером «Нефтяника», в одной из городских команд и сразу же увидел, что он великолепный дриблер, мастер обводки.

Ныне Маркаров меняет игру. Это бывает, когда футболист теряет скорость, необходимую для обводки. Финт должен сочетаться со скоростью, иначе он не будет естественным и его успеют разгадать. Со временем накапливается осторожность, даже боязнь получить травму, что тоже снижает мастерство обводки. В конце концов, это процесс, общий для всех. Мастера обводки либо скоростного прорыва начинают постепенно менять свое амплуа, как бы умнеют. Они перестают рисковать и становятся в большей мере диспетчерами.

По моим наблюдениям, игроков, способных нести функции тактического руководителя, больше, чем индивидуально острых, направленных на взятие ворот.

Пеле не боится риска, когда возникает возможность взятия ворот, не обращает внимания на опасность и всякую возможность, даже не вполне реальную, не вполне определившуюся, пытается использовать. Он был лучшим нападающим последнего чемпионата мира. Вместе с тем та осторожность, которая накапливается с опытом, которая усиливается с каждой новой травмой, заставляла его постепенно превращаться из острого нападающего в игрока второй линии или даже полузащиты.

Можно говорить и о коллективной хитрости, когда все заготовлено, отрепетировано, проверено, выработано длительной практикой многих тренировок людей, играющих совместно. Совместная игра ведет к накоплению наигранных ходов. Коллективно организованный обман – тактика, продукт совместных действий.

Наигранные комбинации обязательны. В некоторых из них присутствует элемент введения в заблуждение соперника, другие строятся на внезапности движения, на преимуществе инициативы, то есть старта, попытки застать соперника врасплох. В моей практике было много таких комбинаций и одного и другого плана. Например, в ЦДКА Григорий Федотов из центральной зоны, не скрывая своего намерения, уходил навстречу фланговому игроку, который до этого, казалось, собирался подать ему мяч в центр. Не маскируя этого движения ни внезапностью, ни финтом, открыто показывая свой маневр, Федотов смещался к фланговому форварду и тем самым увлекал за собой «персональщика», который против него играл, и подстраховщика. В опустевшее место внезапно входил другой игрок, чаще всего полузащитник. Солист Федотов не мог не увлечь за собой сторожей, в то время как на подобный маневр заурядного форварда защитники просто не среагировали бы.

Солист – это не всегда результативный игрок. Петр Дементьев был, как говорят, без удара. Но все-таки, как правило, удар – достоинство солиста. Можно овладеть ударом, хотя и не всегда. Например, у такого большого мастера, как Михаил Якушин, сильного и точного удара не было.

Скажем, такой элемент, как «приклад» подъема ноги к мячу в момент удара, очень труден технически. Бить подъемом по мячу, лежащему на траве, чтобы мяч точно и сильно летел, чтобы «приклад» был чистый и не было закрутки мяча, – этим искусством владеют не многие. Эту способность футболисты отмечают в словах «прикладистый удар». Ему можно научить, здесь не все от бога, а многое от терпеливости и настойчивости. Проблема в другом: как быстро можно научить, чтобы затраченное время и силы были оправданны? На мой взгляд, все-таки целесообразно тренировать и культивировать то, что игроку свойственно, к чему он имеет склонность, чем он с наименьшими затратами сил и времени может овладеть. Я стремился в каждом найти и развивать его «конек». Играть таким образом, чтобы все делать в совершенстве, просто никому не дано. Я не встречал игроков, совершенных во всех аспектах. Да у футболиста не хватит ни сил, ни времени, чтобы довести исполнение всех элементов до высшего уровня! Нужно выбирать. Как?

В этом – принцип специализации. Был у меня в московском «Динамо» центральный нападающий Сергей Соловьев. Он – это скорость, сила, самоотверженный напор. У него не было обводки, финтов – он был нападающим, которому во многом делали игру партнеры. А такие у него были: с одной стороны – Якушин, с другой – Николай Дементьев. Пробойная способность, ударная сила Соловьева использовались в интересах команды наилучшим образом. У него был свой удар, когда вратарь не мог даже предположить, куда летит мяч; у него не было прикладистости, техники, но он очень сильно бил, вел скоростной обстрел, умел ловить какие-то доли секунды для удара без обработки. У него были очень мощные бедра и короткая легкая голень. Он мог ударить не движением всей ноги, а одним разгибом в колене, и мяч летел как из пушки.

Солист может обладать и ограниченным «коньком». Таков был Василий Карцев – скоростище, хлесткий удар. Худенький, он как бы скучая ходил по полю. Но поймает момент, от всех удерет – и гол. А если этого не случалось, то он был лишним человеком на поле.

Любимый «конек» может и подвести. Я помню, как играли мы в Югославии на льду замерзших луж. С места сорваться невозможно. Я сказал Петру Дементьеву: «Сегодня тебе нужно отказаться от обводки, особенно от твоей любимой обводки с места, потому что толчка не будет, старта быстрого не будет и ты не освободишься от противника ни на долю секунды». Начали матч, а у него другой игры нет. Он упорно на гладком льду пытался обводить.

Индивидуальной игрой принято называть все, что футболист делает без непосредственной помощи партнеров. Но помощь ему при этом можно оказывать отвлечением сил противника. В футболе, по существу, всё индивидуальная игра, решительно всё. Но если игрок взаимодействует с партнерами, то игра становится коллективной. Хорошая игра в пас тоже ведь индивидуальная способность!

Я видел однажды тренировку, когда тренер выступал в роли судьи на двусторонней игре мальчишек и делал только одно замечание: «Не води, не води, не води». Возможно, это была специальная тренировка для того, чтобы быстрее найти партнера, но найти его можно и с помощью обводки. Я видел, что это занятие было испорчено для мальчишек.

И у взрослых раздаются такие упреки. Лишить солиста – мастера обводки права обводить – значит лишить его творческой радости. Я знаю некоторых футболистов, которые играют только для того, чтобы обводить; если им это запретить, они бы бросили футбол.

Многие из тех, кто наблюдал игры последнего чемпионата мира, сошлись в том суждении, что наша сборная невыгодно отличалась от других почти полным отсутствием солистов. Наши игроки были как будто снивелированы на каком-то среднем уровне, недостаточном для борьбы за призовое место. Явилось ли это результатом ошибок, допущенных в комплектовании, или сборная отразила состояние клубного футбола, обедневшего игроками высокого класса? Думаю, что имело место и то, и другое. Может быть, мы допускаем какие-то ошибки в методах поиска талантливой молодежи или в методике ее воспитания, обучения и тренировки? А может быть, мы вообще недооцениваем индивидуальное мастерство, противопоставляя его коллективной игре?

Все это и заставило меня посвятить статью роли солиста в коллективной игре.

1972

Игра без приоритетов

По мере того как девятый чемпионат мира все дальше уходит в прошлое и горечь нашего поражения начинает покрываться пеплом времени, начинаешь все спокойнее и яснее думать о нашем советском футболе, которому мы отдаем свои сердца, мысли и все свои силы.

Сейчас уже не представляется катастрофой занятое нашей командой место в мексиканском турнире. Ряд команд были заведомо сильнее нас по всем компонентам футбольной игры.

Мы, как и раньше, отстаем от ведущих зарубежных команд в техническом мастерстве, но разрыв в этом отношении остался тем же.

Однако почти все ведущие команды мексиканского чемпионата заметно подтянулись в отношении физической подготовки, и мы потеряли превосходство, которое еще в недалеком прошлом в какой-то мере компенсировало нашу техническую недостаточность. Таким образом, этот «некомпенсированный порок» сразу определил возможности нашей сборной в девятом чемпионате мира.

А к тому же сборные команды Бразилии, Англии, ФРГ и некоторые другие сумели так сбалансировать свои наступательные и оборонительные усилия, что казались достаточно сильными и у своих ворот и у чужих, чтобы драться за высокие места.

Все команды, добившиеся какого-либо успеха на чемпионате мира (пожалуй, кроме Уругвая), были сильны в своих наступательных действиях, что и оказалось одной из причин их побед. Однако было бы совершенно неверно утверждать, как это делают изобретатели наступательного приоритета, что команды, преуспевшие в мексиканском турнире, играли в «наступательный футбол» и потому добились успеха.

Сказать это и умолчать о том, что эти же команды и очень сильно оборонялись, – значит намеренно искажать действительность по своему вкусу в духе навязчивых идей «приоритета наступления».

Нет, действительность была не такова. Лучшие команды мира одинаково сильно и атаковали и оборонялись, привлекая большое количество игроков то к своим воротам, то к воротам противника. Игроки полузащиты и защиты, особенно крайние защитники, систематически включались в наступательные действия, а нападающие в такой же мере участвовали в обороне своих ворот.

Пеле в шпагате выбивает на угловой мяч у нападающего противника, а защитник Карлос Альберто забивает мяч в ворота противника. Большинство команд в моменты игры в обороне оставляли впереди, на половине поля противника, не больше двух своих нападающих для контратаки ворот противника. Наибольшим числом, а часто и всеми полевыми игроками оборонялась сильнейшая команда мира – сборная Бразилии.

Ни одна из преуспевших в мексиканском турнире команд не позволяла себе роскоши держать впереди для контратаки трех, а тем более четырех нападающих, как ни одна команда не рискнула играть без подстраховщика в обороне.

Лучшие команды чемпионата с одинаковым умением и напряжением всех своих сил боролись как за голы в ворота противника, так и за ноль в свои ворота. Сильнейшие команды, и особенно бразильцы, сумели организованно и быстро выходить из обороны и переходить большими силами в контрнаступление.

Меня особенно интересовал вопрос, как в лучших командах мира были сбалансированы их наступательные и оборонительные усилия. И это было особенно интересно увидеть и понять в связи с тем, что невразумительная теория приоритета наступления в футбольной игре продолжает бытовать на страницах нашей прессы, дезориентируя и сбивая с толку и любителей футбола, и самих футболистов, и даже некоторых тренеров.

Необходимо было увидеть наступление и оборону в органическом единстве игры команд самого высокого класса. Увидеть и рассказать о современном футболе – каков он и куда он идет – всем интересующимся и профессионально занятым футбольной игрой. И особенно необходимо, мне кажется, это сделать сейчас, когда еще свежи впечатления от футбольных боев на полях Мексики и вместе с тем уже пришло время их осмыслить.

Нужно иметь в виду, что призыв к наступательной игре сам по себе вполне понятен и правомерен, однако только до тех пор, пока он не переходит из эмоциональной сферы любителя футбола в сферу теоретической тактики и тактической практики игры. Теория приоритета наступления в футбольной игре как бы увенчала приоритет чувств и навязчивых идей над здравым смыслом.

Я не знаю, как среагировали изобретатели «приоритета» на футбол, показанный лучшими командами мира на девятом чемпионате мира, но во всяком случае я считаю себя обязанным рассказать о нем тренерам и футболистам, не смотревшим его собственными глазами.

Мы увидели футбольную игру очень высокого напряжения, интенсивность которой достигалась прежде всего тем, что во всех игровых ситуациях на поле одновременно активно и организованно действовало с обеих сторон большое количество игроков.

Мы не видели футболистов, которые в пассивном бездействии ждали бы своей очереди «поиграть в футбол».

Нет, энергетика на чемпионате мира была на высшем уровне.

Это был умный футбол, в котором талант и мастерство были помножены на число и труд игравших футболистов.

Это был гармоничный футбол, в котором ни атака, ни оборона не выпячивались в игре грыжей приоритета.

Вот поэтому-то мы и не увидели на девятом чемпионате мира ни наступательного и ни оборонительного футбола, в которых один из компонентов игры подчиняет себе игру в целом, нарушая ее тактическую цельность как искусства атаки и обороны.

Основным моментом, определившим характер и содержание футбола на чемпионате мира, было стремление почти всех команд действовать большим числом игроков как в обороне, так и в наступлении, что приводило к концентрации большого количества игроков то на одной половине поля, то на другой. При этом тактика массированных действий сочеталась с применением индивидуальных методов игры, в частности обводки противника.

Таким образом, средства коллективной игры и индивидуальной, т. е. тактика численного превосходства и ее опровержение индивидуальным мастерством, не противостояли как методы один другому, а взаимно дополняли друг друга, осмысливали и усиливали их эффективность.

Кроме того, нельзя было не заметить очень бережного отношения к мячу в игре всех ведущих команд в смысле его сохранения в распоряжении команды и старания его не терять. За редким исключением, ни один игрок не шел на риск потерять мяч без достаточного к тому основания. Именно это бережливое отношение к мячу и определило характер основного тактического элемента коллективной игры – системы передач мяча, т. е. игры в пас.

Понять это явление не трудно, так как чем выше класс играющих команд, тем больше преимущества получает команда, владеющая мячом.

Приверженцы приоритета атаки могут стрелять из лука или играть в кегли – там только атака и никакой обороны. Там можно наслаждаться чистой стихией наступления, не оскверненной страстью сопротивления и разрушения.

А футболисты и тренеры должны точно понимать, что победа команды определяется не абсолютным количеством забитых ею мячей, а только и единственно разницей забитых и пропущенных, а потому «ноль в свои ворота», который исключает возможность проигрыша команды и максимально увеличивает возможность ее выигрыша, является для них такой же достойной заботой, как и голы в ворота противника.

Вот поэтому-то мы и не увидели на чемпионате мира ни наступательного, ни оборонительного футбола, когда один из компонентов игры главенствует в игре и нарушает гармоничность игры в целом, как искусства атаки и обороны.

Мы увидели в Мексике футбол, который прежде всего отличался большой интенсивностью борьбы на всем пространстве игры, в котором массированные действия команд в атаке и в обороне сочетались с мастерством индивидуального преодоления противника.

В заключение необходимо сказать и о нашей сборной. В какой футбол она играла, каков класс ее игры и могли ли наши футболисты выступить лучше?

Прежде всего, мне кажется, что было бы неверно жаловаться на несправедливость занятого нами места, которое в общем-то соответствовало возможностям команды. Я не исключаю при этом случайностей в спортивной борьбе, которые могли бы позволить нам встать чуть повыше на иерархической лестнице мирового футбола.

Я не думаю также, что могли быть сделаны такие ошибки в подготовке команды, которые лишили нас призового места в мексиканском турнире. Нет, мне кажется, наша сборная команда отразила в себе весь наш сегодняшний футбол, уж очень бедный выдающимися игроками. Ведь если составить список из двадцати лучших футболистов мира на основании игр девятого чемпионата, то только один Шестернев имел бы вероятность попасть в него.

Игра в пас и система игровых связей в нашей команде были, быть может, наиболее слабым местом. Здесь мы заметно уступали противникам как в технике исполнения передач мяча, так и в остроте и тактическом разнообразии их содержания.

Именно это обстоятельство ослабило возможности творческой, комбинационной игры команды, лишало ее прочной игровой инициативы и облегчало задачу обороняющихся противников. Тем самым в ряде случаев оказывались несбалансированными наступательные и оборонительные действия нашей сборной.

1970