Сегодня мы обращаемся к некоторым из так называемых больших посланий апостола Павла, написанных, когда его богословская мысль достигла зрелости. Начнем с Первого Послания к коринфянам (около 56–57 годов).

Город Коринф, куда апостол пришел около 50 года с проповедью о Христе, как пишут ученые, не был больше Коринфа классических времен. Некогда славный древний Коринф был совершенно разрушен римскими завоевателями в 146 году до н. э., и только в 44 году до н. э. Юлий Цезарь отдал приказ о его восстановлении. Вновь отстроенный город стал столицей римской провинции Ахайя, куда входила почти вся Греция. Очень быстро благодаря своему географическому положению Коринф стал одним из крупнейших торговых центров античного мира, большим и богатым портом, связывающим Запад и Восток Средиземного моря. При отсутствии старого местного населения и устойчивой нравственной традиции это привело к падению нравов, о котором ходили легенды. Возникло даже выражение «коринфовать», т. е. жить как коринфяне, проводя время в поисках наслаждений. В городе было множество увеселительных заведений, которые посещали толпы приезжих. Так также процветала так называемая сакральная проституция, и жрицы Афродиты тысячами селились в Коринфе. Наряду с богатыми слоями общества в Коринфе были люди, принадлежавшие к низшим слоям, и тысячи рабов. Социальные различия в Коринфе были очень резкими.

В религиозном отношении Коринф представлял ту же беспорядочную картину, как и повсюду в те времена. Как я уже вам рассказывал, культ старых богов сохранялся в ту эпоху как неотъемлемая, само собой разумеющаяся часть государственной и гражданской жизни. Но он больше не имел настоящего религиозного значения. Люди искали удовлетворение в философских учениях или обращались к мистериям, в таинственных ритуалах которых посвященным обещали божественную жизнь и преодоление смерти. Все возрастающее влияние приобретали культы восточных богов, особенно египетских. В Коринфе жили и иудеи, религия которых тоже оказывала свое влияние – некоторые греки становились прозелитами. Древность откровений Ветхого Завета, четкое представление о едином Боге, Творце неба и земли, богатая чудесами история Израиля, твердый порядок человеческой жизни по заповедям Бога – все это привлекало людей в момент духовной неуверенности и смятения, хотя в Коринфе не было недостатка и в антисемитизме, как и во всей Римской империи.

Казалось бы, в Коринфе с его столь дурной славой было трудно рассчитывать на успех евангельской проповеди, и апостол Павел шел туда «в немощи и страхе и в великом трепете» (1 Коринфянам, 2:3). Но случилось чудо. За относительно короткое время в Коринфе возникла довольно большая и разнообразная по своему составу община с весьма напряженной церковной жизнью, в которой после отъезда апостола Павла начались некоторые неурядицы, что очень его беспокоило.

Современные библеисты думают, что апостол Павел написал всего четыре послания к коринфянам, два из которых до нас не дошли. Соответственно, значащееся в Новом Завете первым послание было, на самом деле, вторым, а второе – четвертым. Оба эти послания были написаны апостолом Павлом во время его третьего миссионерского путешествия, первое из Эфеса, второе – из Македонии.

Мы остановимся на первом послании. Оно в большей мере, чем другие послания апостола, представляет собой настоящее «письмо», в котором постоянно обсуждаются обстоятельства и нужды определенной общины. И именно на фоне этих обстоятельств и нужд и рассматривается основная богословская тема послания – Церковь и жизненный идеал членов Церкви.

Когда в 52 году апостол Павел отплыл из Коринфа, он оставил коринфскую общину в прекрасном состоянии. Однако уже вскоре после его отъезда там начались неурядицы. В Коринф пришли новые проповедники и вольно или невольно породили шатания в умах верующих. Одним их таких проповедников был красноречивый иудей Аполлос, говоривший в целом правильные вещи, но знавший только крещение Иоанна Предтечи. Против апостола Павла также открыто выступили иудаистические агитаторы, выдававшие себя за правоверных учеников апостола Петра. Кроме того, разлагающее влияние окружающей коринфской среды сказалось в упадке чистоты и строгости нравов некоторых членов общины. Христиане по примеру язычников начали вести между собой тяжбы в языческих судах. От прибывающих из Коринфа апостол слышал и о недостатке благоговения на евхаристических вечерях, и о нескромном поведении женщин, и о разговорах, колеблющих веру в воскресение мертвых. Апостол Павел счел необходимым срочно вмешаться в дела общины и отправил коринфянам послание, названное первым в каноне Нового Завета.

Основная мысль послания – единство христиан во Христе. На разделения, обозначившиеся в Коринфской Церкви, апостол Павел отвечает своим благовестием о Христе. Всем раздорам среди коринфян он противопоставляет Самого Христа как единое начало спасения. «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Коринфянам, 3:11). Он, Павел, основал Коринфскую Церковь, Аполлос продолжил его дело, но оба они без Христа ничто. Оба они лишь проповедники слова Божия, и потому апостол просит коринфян прекратить распри и учит, что только проповедь Креста является истинной мудростью. Что значат чудеса, которых ищут иудеи, или человеческая мудрость, которую ищут эллины-язычники, когда действует сила Святого Духа? «Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости, а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Божию силу и Божию премудрость; потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков» (1 Коринфянам, 1:22–25).

Как считал о. Александр Мень, смело говоря о безумии проповеди Креста, апостол Павел обратился к столь важной для него теме христианской свободы. Не навязанные аргументы (будь то чудо или голос рассудка), а свободная любовь к Тому, Кто умер за людей позорной смертью, на которую обрекали рабов и преступников. Благовестие о распятом Христе есть благовестие о Кресте, именно оно являет мудрость Божию в немощи человека.

Апостол учит, что смерть Христа – не случайность. Она связана с таинственным замыслом, определяющим ход истории. Крестная смерть Христа изначально предрешена Богом, чтобы даровать людям спасение. Только теперь, после Голгофы, эта истина стала явной и не с помощью каких-то логических рассуждений, но властью Духа, Который позволил узнать в Кресте, орудии казни, символ высшей любви Бога к людям.

По мысли апостола Павла, Церковь есть средоточие Духа Христова, и природа Церкви осмысляется апостолом как живое тело, в котором воплощается Христос. Иными словами, христианская община, согласно такому взгляду, – не просто братство людей, подобное каким-либо другим союзам, но именно Тело Христово.

Вот почему апостол Павел с такой болью отзывается на все нестроения среди членов Церкви. Апостол резко выступает против нравственной распущенности, которая обнаружилась среди коринфян, в частности, против кровосмесителя, призывая изгнать его из общины, и даже предает его Сатане во измождение плоти. Объясняя этот жестокий поступок, апостол учит, что совершающий телесный грех грешит против храма Святого Духа, каким является тело христианина. Но таким же преступлением против Церкви будет и любой другой грех ее членов – блуд, лихоимство, злоречие, пьянство, идолослужение и даже тяжбы христиан среди язычников.

Рассуждая о браке, апостол Павел дает следующий ответ. «Вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем» (1 Коринфянам, 7:10), даже если один из супругов язычник. Сам апостол лично предпочитал безбрачие. Не потому, что он отвергал семью, а потому что выбрал для себя иной, в дальнейшем ставший монашеским путь жизни. Такой путь был для него особенно актуальным ввиду, как ему тогда казалось, близкого конца света. Мы уже говорили, что такое напряженное эсхатологическое ожидание было характерно для ранних христиан. Впрочем, эту свою мысль о предпочтительности безбрачия апостол никогда не выдавал за повеление Бога. Он думал, что люди сами должны выбирать подходящий им образ жизни.

Развивая свое учение о браке, апостол Павел утверждал традиционное главенство мужа, но не в том смысле, как это понимало патриархальное право. Отношение полов в семье он сравнивал с любовью, соединяющей Отца и Сына, Церковь и Христа. «Ни муж без жены, ни жена без мужа в Господе. Ибо, как жена от мужа, так и муж чрез жену; все же – от Бога» (1 Коринфянам, 11:11–12). Основная же мысль апостола сводится к следующему. В брачном союзе или в безбрачии, у человека есть только одно призвание – всецело служить Богу.

Апостол Павел учил, что у каждого служителя Церкви есть свое призвание, свой дар, свое место, подобно тому, как в теле человека каждая часть имеет свое предназначение. Из множества даров апостол выделяет особый известный ранним христианам феномен – «дар языков». Как указали толкователи, молитва языками не была молитвой на иностранных языках, как в день Пятидесятницы, но выражала себя в экстатическом славословии, которое не имело характера внятной речи. Слова здесь уступали место таинственным ритмам, сотканным из одних звуков. Хотя апостол и принимал эту форму молитвы, он все же предпочитал пророчество, т. е. осмысленную речь.

Главная же ценность для апостола Павла и высший из всех даров – это любовь. Она превосходит всякие экстазы и откровения, любые подвиги и созерцания. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая и кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело на сожжение, а любви не имею: нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, любовь милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит, любовь никогда не перестает» (1 Коринфянам, 13:1–8). Этот вдохновенный гимн любви – не только кульминация данного послания, но и своеобразная вершина всей богословской мысли апостола Павла. Недаром же за этот гимн известный античный ритор Лонгин причислил апостола Павла к величайшим ораторам мира.

В свете этого гимна и все Первое Послание к коринфянам с его, казалось бы, разрозненными наставлениями обретает единство и цельность. Ведь все недостатки в жизни коринфян, о которых говорит апостол, происходят в конечном счете от недостатка настоящей любви. Если бы сердца верующих горели любовью, то не было бы никаких споров и никаких разделений. Тогда община глубоко сожалела бы о нравственном падении ее членов; суды у светских судей стали бы немыслимы, а вопросы брака и безбрачия решались бы сами собой.

Конец послания посвящен тайне воскресения. Сама эта идея была абсолютно чужда греческой мысли, учившей, что вечность принадлежит лишь духовному, идеальному миру. Еще Платон утверждал, что зримый мир – лишь несовершенная копия незримого мира, а стоики, чье учение было особенно популярно в то время, советовали презирать свое тело. Как я уже не раз говорил, такой взгляд был противоположен библейскому, согласно которому все созданное, в том числе и плоть, – творение Бога. Человек – цельное двуединое существо, а не дух, томящийся в темнице плоти. И потому земная жизнь – это необходимый этап перед возрождением все той же человеческой цельности уже на новом, более высоком уровне.

Провозглашая истину воскресения, апостол исходил из конкретного исторического события – восстания Христа из гроба. Бог Отец воскресил единородного Сына, Который стал «первенцем из умерших» (1 Коринфянам, 15:20), открывающим путь ко всеобщему воскресению. Поэтому, согласно учению апостола Павла, христианская проповедь и вера бессмысленны, если не было воскресения Христова. «Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Коринфянам, 15:13–14). Всеобщее воскресение не должно вернуть людей к их прежнему состоянию, но должно преобразить их. Тогда в природе людей душа займет подобающее ей царственное место. «Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1 Коринфянам, 15:42–44). А после вселенского воскресения смерти уже не будет, ибо Христос победит смерть. «Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: “поглощена смерть победою”» (1 Коринфянам, 15:54).

Остановимся теперь, по необходимости кратко, на Послании апостола Павла к римлянам, которое считается важнейшим среди всех его посланий. Апостол написал его около 58 года в Коринфе во время своего третьего миссионерского путешествия. Оно самое длинное, лучше всех обработано с литературной точки зрения и больше других при всей его эпистолярной форме напоминает богословский трактат. Так случилось, потому что к этому моменту своей жизни апостол Павел еще не был в Риме и, очевидно, мало кого знал из уже довольно большой римской общины христиан, которая включала в себя как обращенных иудеев, так и принявших крещение язычников, хотя ему и докладывали о состоянии дел в общине. Павел очень хорошо понимал, что возникшей в столице мира римской общине предстояло сыграть очень важную роль в дальнейшей судьбе Церкви. Поэтому в Послании к римлянам он изложил письменно то, что другим он проповедовал устно, подробно рассмотрев главные моменты своего вероучения.

Хотя дошедшие до апостола Павла известия из Рима были в основном добрыми, все же разногласия между иудеями и язычниками не были устранены, и это порой приводило к взаимному недоверию и даже вражде. Поэтому апостол Павел использовал единственный возможный способ для примирения обеих сторон – он изложил принципиально новое учение об оправдании (т. е. обретении праведности) перед Богом и обосновал новые начала христианской жизни в Церкви. Апостол Павел учил, что не закон (у иудеев) или обряд (у язычников), а вера во Христа оправдывают грешников перед Богом; не узконациональное братство (у иудеев) или лицемерие и корысть (у язычников), но любовь от чистого сердца ко всем без исключения людям лежит в основе христианской нравственности и жизни в Церкви.

Итак, основная тема Послания к римлянам – это оправдание (т. е. стяжание праведности) и спасение грешников через веру в Иисуса Христа. Она сформулирована уже в самом начале послания: Евангелие «есть сила Божия ко спасению всякому верующему» (Римлянам, 1:16) и «праведный верою жив будет» (Римлянам, 1:17). Эта тема затем раскрывается через противопоставление понятий закона и благодати, греха и спасения, креста и воскресения. Раскрывая это противопоставление апостол Павел, по мнению комментаторов, выстроил вполне законченную теодицею, т. е. богословскую систему оправдания установленного Богом порядка.

По мысли апостола Павла, все человечество, как иудеи, так и язычники, одинаково виновны перед Богом и подлежат праведному суду Язычники, ничего не зная о законе Моисея, грешили вне закона, вне закона и гибнут, а иудеи, имея этот закон и не исполняя его, ибо это крайне трудно, по закону осуждаются. Единственно, чем человек может оправдаться перед Богом, – это верой в Иисуса Христа, независимо ни от совершенных им грехов, ни от религиозной или национальной принадлежности. Это стало возможным только потому, что вина человека перед Богом, его первородный грех, истреблена смертью Сына Божия. Верой человек понимает тайну Его жертвенной любви, постигая суть крестного подвига Христа. И если еще в далеком прошлом Авраам оправдался верой в данные ему обетования, то тем более ныне человек обретает праведность и спасается верой в уже свершившееся обетование в лице Иисуса Христа.

Здесь, по мнению всех толкователей, скрыт очень важный парадокс. Менее всего апостол Павел склонен отрицать значение и ценность закона Моисея, иными словами, – значение и ценность Ветхого Завета. «Закон свят, и заповедь свята и праведна и добра» (Римлянам, 7:12). Но, как считает апостол, значение закона заключено в том, что он делает необходимым свое собственное преодоление. Потому что закон лишь устанавливает, что́ есть зло и грех, но не дает силы избежать греха. Даже зная, что́ есть добро и зло, человек бессилен уничтожить зло: «желание добра есть во мне, но чтобы сделать добро, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Римлянам, 7:18–19). Человек порабощен грехом, и уже сам не может освободиться от этого рабства. И если бы закона – т. е. знания нормы – было достаточно для избавления от греха, то не нужно было бы спасение во Христе. Но, дав закон, Бог, с одной стороны, открыл человеку, что зло противоречит норме и есть грех, нарушение воли Бога о человеке и мире, а с другой, – осудил человека, так как будучи грешным и не имея силы спастись от греха, человек бесповоротно осужден. Но тогда остается только спасение человека Самим Богом, и это спасение и совершилось через жертву Христа. Сын Божий стал человеком, и, будучи безгрешным, взял на Себя все бремя грехов, все осуждение закона, и Своей смертью искупил человека от этого осуждения.

Тем самым во Христе умер закон и воцарилась благодать, т. е. особая сила Бога, дарующая спасение человеку. Через веру во Христа, через соединение с Ним в крещальном уподоблении Его смерти, человек получил Его жизнь и перестал быть рабом греху. Это спасение даровано не одним только иудеям, но всем людям. Ибо язычники, как учит апостол Павел, хотя и не знают богооткровенного закона Ветхого Завета, имеют в себе закон совести, осуждающий зло, и потому осуждены, как и иудеи. Для апостола Павла превосходство и избранничество иудеев, которого он никогда не отрицал, не в том, что они имеют закон добра и зла, а в том, что им «вверено слово Божие» (Римлянам, 3:2), т. е. в том, что через них совершилась подготовка прихода Христа. Но Христос пришел, чтобы спасти всех, «ибо как иудеи, так и еллины, все под грехом» (Римлянам, 3:9). Законом Моисея или законом совести, но «всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (Римлянам, 11:32), – пишет апостол. В Послании же к галатам Павел говорит: «Все вы во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного, нет мужеского пола, ни женского, ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Галатам, 3:27–28). Ибо весь смысл закона только в одной любви. Но силы дать эту любовь у закона нет. Она дарована, дана даром, во Христе, и потому Им и в Нем ветхозаветный закон становится ненужным. Нужна лишь вера и любовь.

Но а как же все-таки быть с евреями, избранным Богом народом, который отверг Христа? По справедливому мнению комментаторов, все рассуждения апостола язычников, пытающегося ответить на этот вопрос, полны глубокой болью за родной ему по крови народ. Он пишет, что с радостью отдал бы жизнь, чтобы привести евреев ко Христу. Апостол Павел мыслит следующим образом. Богоизбранность еврейского народа непреложна. Ему были даны обетования и закон. Он породил ветхозаветных патриархов и пророков. Да и Сам Иисус Христос по человеческому естеству тоже был евреем, и это никак нельзя сбрасывать со счетов. Если подавляющее большинство евреев и отвергло Христа, то все же далеко не все – первые ученики и последователи Христа, Его апостолы, были евреями. Еврейкой по крови была и Дева Мария, Мать Христа. Так и должно было быть, ибо таков план Бога, о котором некогда писал Исайя: «Ибо, хотя бы народа у тебя, Израиль, было столько, сколько песку морского, только остаток его обратится» (Исайя, 10:22). Иными словами, апостол Павел считал, что в том, что Христа принял только остаток, а не весь избранный Богом народ, была явлена воля Божия. Так случилось, чтобы язычники могли обратиться ко Христу и сбылись слова пророка Осии: «И скажу не Моему народу: “ты Мой народ”, а он скажет: “Ты мой Бог!”» (Осия, 2:23). Однако апостол Павел твердо уверен, что это отвержение еврейского народа – лишь временное, нужное Богу, чтобы обратить полное число язычников, а потом, когда это случится, весь Израиль будет спасен.

«Если же падение их – богатство миру, а оскудение их – богатство язычникам, то тем более полнота их» (Римлянам, 11:12). Любовь Бога столь велика, что все познают Христа, «Ибо все из Него, Им и к Нему» (Римлянам, 11:36).

Соответственно, отвержение Израиля – временное дело, и настанут дни, когда весь Израиль спасется. Вековые страдания избранного Богом и в то же время непокорного еврейского народа – одно из самых темных пятен в панораме человеческой истории. Но наступит день, когда все это кончится. Израиль возвратится к Богу, и все творение возблагодарит Господа.

Апостол заключил свое учение об искуплении и оправдании похвалой милосердию Бога. Если Бог ради нас не пощадил Своего единородного Сына, то не дарует ли Он нам всего, что служит нашему спасению? Если Иисус Христос нам Ходатай, кто может осудить нас? Если Бог с нами, то никакие бедствия, угрозы, гонения нам не страшны, хотя бы нас умерщвляли за Бога каждый день. Никакая власть и сила не смогут лишить нас любви Бога, излившейся на нас во Христе. Выражаясь широко известными слова апостола, которые иногда поют как гимн: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?… Но все сие преодолеваем силою возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни какая другая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римлянам, 8:35–39).

И, наконец, Послание к ефесянам. Это наиболее яркий и интересный образец позднего периода развития богословской мысли апостола Павла. Вместе с посланиями к колоссянам, филиппийцам и Филимону оно относится к группе «посланий из уз», т. е. писем, написанных в заключении. Известно, что апостола арестовывали несколько раз – в Эфесе, Кесарии и Риме. Хотя некоторые ученые и спорят о том, где и когда апостол писал «послания из уз», большинство считает, что все эти четыре послания были написаны в Риме.

Эфес был одним из крупнейших городов Малой Азии, где жили преимущественно греки и где находился знаменитый храм Артемиды, одно из семи чудес света, куда съезжалось множество любопытных из разных мест римской империи. Апостол Павел в первый раз посетил Эфес в 52 году, а потом вернулся туда в 54 году и пробыл в городе два с лишним года. Миссионерская деятельность апостола в Эфесе принесла богатые плоды – он основал большую общину и даже открыл школу для подготовки будущих священнослужителей.

Как ясно из книги «Деяний», апостол Павел решил уехать из Эфеса не только потому, что хотел посетить Македонию, но главным образом из-за беспорядков, которые начали ремесленники, изготовлявшие статуэтки Артемиды и модели ее храма для многочисленных паломников. Но и в разлуке апостол не переставал думать об общине и заботиться о ней. В двух древнейших списках послания, самых ранних по времени, мы не находим слов «в Эфесе», тогда как в остальных, более поздних они есть. Это навело ученых на мысль, что мы имеем дело с соборным (или окружным) посланием общинам Малой Азии, а слово Эфес было вставлено только в экземпляр, отправленный христианам этого города. Ведь в этом послании нет каких-либо конкретных деталей, связывающих его с общиной в Эфесе, привычные в других посланиях личные приветствия отдельным членам общины также отсутствуют. Тем не менее послание издревле называется посланием к ефесянам (жителям Эфеса). Что же касается его даты, то ученые считают, что оно было написано в 63 году в Риме в конце первого заключения апостола Павла.

Как я уже сказал, Послание к ефесянам отражает новый этап развития богословской мысли его автора. Находясь под домашним арестом в Риме и предвидя свою скорую смерть, апостол многое продумал заново и даже воспользовался несколько иной формой изложения. Специалисты считают, что Послание к ефесянам представляет собой нечто вроде проповеди-размышления, отмеченного местами почти литургической торжественностью стиля, в целом редко встречающегося в остальных посланиях.

Вступление к посланию написано в виде торжественного прославления Бога-Спасителя, догматическое учение тоже имеет форму молитвы. Темы закона, веры и оправдания, знакомые уже по более ранним посланиям апостола, уступают здесь место теме христианского универсализма и тайне грядущего космического преображения мира.

Апостол Павел попытался здесь сформулировать доктрину единства всех людей, составляющих христианскую Церковь. В отличие от более ранних посланий, акцент на сотериологию, т. е. учение о спасении, сменяется здесь акцентом на христологию, т. е. учение о личности Христа. Это особенно заметно при сопоставлении с Посланием к римлянам. В обоих посланиях богословское учение апостола Павла изложено в систематической форме. Но если в Послании к римлянам апостола занимала проблема спасения человека и его оправдания перед Богом, то в Послании к ефесянам с первых же слов звучит теоцентрическая тема. Во вступительном благодарении апостол трижды повторяет слова «похвала славы Его» (т. е. Бога), чередуя их с тоже повторяющимся три раза упоминанием воли Бога, что, как считают комментаторы, высвечивает основную мысль вступления – спасение человека в искупительном подвиге Христа есть прежде всего дело Бога.

Интересно также сопоставить Послание к ефесянам с Первым посланием к коринфянам. Важная для Послания к коринфянам тема единства Церкви, которая и тогда уже представлялась апостолу Телом Христовым, в Послании к ефесянам выступает на первый план и получает должное ей место в христологии апостола. В целом, отличие Послания к ефесянам от более ранних посланий настолько заметно, что некоторые ученые видят здесь синтез и итог всего богословия апостола Павла, его «лебединую песнь». (Впрочем, некоторые ученые, неготовые дать сколько-нибудь точную датировку Послания к ефесянам, называют «лебединой песней» апостола его Послание к римлянам.)

Догматическая часть послания начинается знакомой читателям по псалмам формой славословия «Благословен Бог» (Ефесянам, 1:3). Апостол размышляет о тайне грядущего единства всей твари в Боге, тайне, которая входила в планы Бога «прежде создания мира» (Ефесянам, 1:4). Вера, принявшая весть о спасении, теперь обогащена «познанием» дальнейших замыслов Бога. Разделенному и порабощенному грехом человечеству теперь открывается царство гармонии. Центром и главой преображенного мира является Сам Иисус Христос. Ему противостоят силы зла, которые до полной победы света властвуют над миром. Следуя иудейской традиции того времени, апостол Павел говорит о Сатане как о «князе, господствующем в воздухе» (Ефесянам, 2:2). Воздух – это сфера, где позволено действовать падшим духам, как бы символ незримости темных сил.

Смерть и Воскресение Христа ознаменовали начало победы света над тьмой. Воскресший Христос вознесен над всем мирозданием как Царь и Посредник между Творцом и тварью. Он же средоточие и глава Церкви, которая, по словам апостола, «есть тело Его, полнота наполняющего все во всем» (Ефесянам, 1:23). Единство творения обусловлено волей «Одного Бога и Отца всех», «Который над всеми, и через всех, и во всех» (Ефесянам, 4:6). Силой Христа небесным светом пронизывается и преображается все земное. При этом мирское и светское остается мирским и светским, но они освещаются этим светом.

Согласно учению апостола Павла, история является «домостроительством тайны» (Ефесянам, 3:9), постепенным процессом одухотворения мира. Эта тайна была прежде скрыта от людей, ибо тогда откровение Бога было ограничено только богоизбранным народом и рамками ветхозаветной Церкви. Язычники же были «чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире» (Ефесянам, 2:12). После грехопадения люди стали рабами низшей природы и не могли преодолеть ее уз. Они были живы плотью, но духовно мертвы; ими владели демоны, духи непослушания, пребывающие в воздухе. Из этого страшного состояния людей вывел Христос, и не по их делам или заслугам, каких не было, но вольным даром любви и милосердия. Кровь Христа смыла преграду между двумя частями человечества, между иудеями, избранными дать миру Мессию, и племенами, жившими во тьме. Христос соединил эти две части в единое целое. Его крест победил разделение и создал единого нового человека в единой Церкви.

Апостол Павел рисует величественную картину христианской Церкви. Во главе ее стоит Иисус Христос, и в ней царит «единство духа в союзе мира» (Ефесянам, 4:3). Церковь, по словам апостола, представляет собой «одно тело и один дух» (Ефесянам, 4:4), в ней один Господь, одна вера и одно крещение. Она является воплощением Небесного Храма Бога в истории тварного мира, и с ее помощью произойдет грядущее космическое преображение всей твари.

Потенциально Церковь объемлет весь человеческий род. Она не статична, но ее рост происходит постепенно, к зрелости, которую апостол называет «полным возрастом Христовым» (Ефесянам, 4:13). Каждый человек имеет в Церкви свое предназначение, также, как и отдельные члены человеческого тела имеют свои задачи. Ведь Христос раздал людям различные дары.

Соответственно, согласно учению апостола, Церковь есть не только один дух, одно благодатное объединение верующих, но и одно тело, один невидимый живой соборный организм, одно общество верующих, связанных между собой узами подчинения невидимому духовному началу. Созидание Церкви в вере и любви совершается Богом через служение людей.

Рисуя идеал жизни по Евангелию, апостол Павел призывает «подражать Богу» (Ефесянам, 5:1). «Живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас» (Ефесянам, 5:2). Все человеческие отношения в Церкви призваны строиться в соответствии с этим идеалом. В конце послания апостол обращается к читателям с таким призывом: «Итак, станьте, препоясавши чресла ваши истиною, и облекшись в броню праведности, и обувши ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым можете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие; всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых» (Ефесянам, 6:14–18).