Здесь надо сказать несколько слов о месте антропогенеза в современных теориях эволюции. Сами теории эволюции традиционно строятся на предположении о некотором постоянно действующем источнике, акторе эволюционного развития. В качестве такого источника традиционно рассматривается некоторая объективная по отношению к участникам эволюции сущность. Для иллюстрации рассмотрим две теории – эгоистичного гена Р. Докинза и гипотезу синергизма П. Корнинга. Подход, предложенный в теории эгоистичного гена, традиционен, базируется на дарвинизме и оперирует близкими к нашему исследованию понятиями. В теории П. Корнинга интересно то, что движущая сила представлена функциями. Функциональные преимущества П. Корнинг предлагает считать движущей силой эволюции. Популярную до недавнего времени теорию группового отбора – поскольку она предполагает конкуренцию между аллелями генов среди групп одного вида – можно свести к теории Р. Докинза, основанной на конкуренции генов.

К нашему предположению о воле к бессмертию наиболее близка теория Р. Докинза, поэтому приведем ее основные моменты. Главная посылка этой теории состоит в том, что началом эволюции является возникновение в первичном бульоне молекул-репликаторов, способных создавать копии самих себя. Эти молекулы, борясь за ресурсы, обзаводятся «машинами для выживания», т. е. строят вокруг себя многоклеточные организмы. Находясь внутри них, они объединяются в группы, которые в этой теории обозначаются термином «ген». Стремление гена сохранить себя через все возрастающее усложнение машин для выживания сходно со стремлением человека к бессмертию. Более того, можно сказать, что стремление человека к бессмертию есть проявление стремления сохранить себя у молекул-репликаторов. Заметим, что если мы пришли к выводу о стремлении человека к бессмертию, анализируя результаты заботы, то Р. Докинз отталкивается от этой идеи как посылки, приписывая ее молекулам-репликаторам.

Для выживания сложных организмов требуется, чтобы гены заложили в их поведение разные модели, используя для этой цели мозг. Как это произошло, Р. Докинз не объясняет, просто говорит о способности к моделированию, эволюция которой привела к субъективному осознанию.

Машины для выживания функционируют в природной среде, характерной для всех особей данного вида. И тут снова перед нами возникает вопрос об адаптивной инверсии: как получилось так, что гены (при помощи машин для выживания) стали преобразовывать среду, а не приспосабливаться к ней, следуя естественному отбору? Ответ в рамках теории эгоистичного гена должен звучать так: при моделировании были заданы параметры (или параметр), который отвечает за преобразование среды. При этом это именно параметр моделирования, а не какой-либо особый ген, поскольку для этого параметра характерна оценка будущих свойств среды (то, что называется опережающим мышлением), а не настоящих. Но ведь Р. Докинз под моделированием понимает мышление, т. е. когнитивный процесс. Это приводит нас к заключению, что наш термин «воля к бессмертию» и есть тот параметр модели, который привел машину для выживания под названием «человек» к преобразованию среды.

Еще одну интересную теорию предлагает нам П. Корнинг, называя ее Всеобщим дарвинизмом. В своей теории эволюции П. Корнинг ее основной причиной считает синергию. Он противопоставляет свою гипотезу синергизма и теории Р. Докинза, и теории группового отбора. Вместе с тем, он не считает ее противостоящей дарвинизму – более того, полагает, что в основании его теории лежит именно естественный отбор. Естественный отбор трактуется как зонтичная концепция, которая подразумевает, что функционально значимые факторы отвечают в данном контексте за выживание и размножение.

П. Корнинг не дает точного определения синергии, поскольку это базовое понятие. Оно разъяснено как структурные или функциональные эффекты, которые производятся различными комбинациями сущностей. Различают разные виды синергии – масштаба, явления на стадии становления, разделения труда и т. д. Синергия является наддисциплинарным, многоуровневым феноменом.

С этих позиций рассматривается и происхождение человека. Утверждается, что попытки объяснить происхождение человека одним или несколькими факторами не имеют успеха, и, только рассматривая антропогенез как уникальное сочетание факторов, которые произвели в течение долгого времени множество совместных и взаимодополняющих кооперативных эффектов (функциональные синергии), мы получим удовлетворительное объяснение.

Характерно, что, выделяя такое событие, как освоение человеком огня, П. Корнинг много говорит о его значимости (естественно, называя его синергией), но ни слова не говорит о причинах, заставивших человека преодолеть страх перед этим природным явлением. Вообще причины самих синергии не рассматриваются, поскольку это понятие в его теории является базовым и, следовательно, не имеет определения (лишь не очень четкое разъяснение). Таким образом, с точки зрения антропологии у П. Корнинга нет приемлемого объяснения появления человека.

Принципиальное отличие предлагаемой модели антропогенеза от всех предыдущих состоит в том, что причина антропогенеза, возникнув в определенных обстоятельствах, находится внутри человека, но ее нельзя назвать субъективной – она наш экзистенциал. Подчеркнем, предложенный подход традиционен в том смысле, что антропогенез рассматривается как процесс, направляемый одной причиной, и нов в том смысле, что причина антропогенеза носит внутренний когнитивный характер, но ее появление вполне объективно.