Альберт Карлин (Albert S. Carlin) – доктор философских наук, доцент факультета психиатрии и наук о человеческом поведении Университета штата Вашингтон (г. Сиэтл). Получил докторскую степень в Университете Сиракуз (США), с этого времени является преподавателем факультета психиатрии и наук о человеческом поведении Вашингтонского университета. Как член координационного комитета объединенных нейропсихологических исследований наркотической зависимости и директор службы психологического тестирования медицинского центра при Вашингтонском университете приобрел большой опыт проведения нейропсихологических экспертиз для клинических и исследовательских целей. Опираясь на свои знания и опыт как клинического психолога, преподавателя и исследователя, А. Карлин выступал консультантом по широкому кругу правовых проблем.

Область научных интересов – этические и юридические аспекты нейропсихологии, в частности: вопросы судебной нейропси–хологической экспертизы, проблемы депрессивных расстройств и алкоголизма, проблема физического и сексуального насилия в детстве у пациентов психиатрических клиник.

Сочинения: Combining Pharmacotherapy with Drug Therapy // In: A Physician, a Non–medical Psychotherapist, and a Patient: The Pharmacotherapy–Psychotherapy Triangle. Ch. 5. 198. (совм. с J. Chiles, B. Beitman); Social facilitation of marijuana intoxication: Impact of social set and pharmacological activity //J. of Abnormal Psychol., 1972. – V. 80. – P. 132–14. (совм. с C. B. Bakker, L. Halpern, R. D. Post).

Робин Ди Пост (Robin Dee Post) – клинический психолог, доктор философских наук, профессор психиатрии, сотрудник Центра психологического здоровья при Университете штата Колорадо (отделение психиатрии) в г. Денвере.

Область научных интересов – стресс и навыки совладания с ним, индивидуальные различия в реакциях на стресс и гибкость как важная детерминанта совладания со стрессом, посттравматическое стрессовое расстройство и его лечение, психологическое консультирование и психотерапия, разработка методов психодиагностики личности пациентов психиатрической клиники и проведение дифференциальной клинической диагностики, полоролевые установки и стереотипы и социальная перцепция.

Сочинения: MMPI Validity Scales and Behavioral Disturbance in Psychiatric Inpatients // Journal of Personality Assessment, 1979. – V. 43. – № 2. – P. 155–159 (в соавт. с M. Gasparikova–Krasnec); Causal explanations of male and female academic performance as a function of sex–role biases // Sex Roles, 1981. – V. 7. – № 7. – P. 691–698; A Study of Battered Women in a Psychiatric Setting // Women & Therapy, 1982. – V. 1. – P. 13–26 (совм. с S. M. Back, G. D'Arcy); The Mezzich MMPI Regression Formula Revisited //Journal of Personality Assessment, 1985. – V. 49. – № 3. – P. 258–259 (в соавт. – Janice L. Petersen, Anna M. Jackson, Robert M. House, Ronald D. Franks, Neil J. Baker, Charlotte Alford).

Корнелис Беккер (Cornells B. Bakker) – психиатр, доктор медицинских наук, сотрудник медицинского центра «Святое сердце» («Sacred Heart») в г. Спокане (Spokane), шт. Вашингтон. Область научных интересов – психотерапия и психологическое консультирование, коммуникация и межличностные отношения у людей с психическими заболеваниями, психологическая помощь жертвам сексуального насилия и проблемы организации этой помощи, насилие в браке, его контроль и предупреждение.

Сочинения: No trespassing!: explorations in human territoriality (1973); Disrespectful communication take it, leave it, or deal with it (1992) (совм. с D. Ruzicki, T. Fascetti, M. Butler); A Time of opportunity helping battered women in the health care setting (1993) (совм. с D. A. Markin; C. Poirier).

Сочинения по теме ИСС: Influence of personality type on drug response // American

Journal of Psychiatry, 1966. – V. 122. – P. 1153–1158 (совм. с A. L. Frostad, G. L. Forrest).

Лоуренс М. Алперн (Lawrence M. Halpern) – фармаколог, специалист по нейрофармакологии и поведенческой фармакологии, доктор философии, почетный профессор фармакологии факультета фармакологии Вашингтонского университета в Сиэтле, где в течение долгого времени вел преподавательскую и исследовательскую работу. Член Американского общества фармакологии и экспериментальной терапии (подразделение нейрофармакологии). Основное направление научно–исследовательской деятельности связано с изучением нейрохимических механизмов развития боли и методов ее терапии, в частности Л. Алперн исследовал механизмы действия опиатных и неопиатных анальгетиков и поведенческую и нейрофизиологическую оценку боли и анальгезии, нейрохимические механизмы регуляции синаптических передач и эндогенные опиоидные пептиды, нейрофизиологические механизмы действия антиэпилептических препаратов.

Сочинения: Prescribing practices for pain in drug dependence: a lesson in ignorance // Advances in Alcoholism and Substance Abuse, 1986. – V. 5. – P. 135–162 (совм. с J. Robinson); D–phenylalanine: a putative enkephali–nase inhibitor studied in a primate acute pain model // Pain, 1986. – V. 24. – P. 223–237 (совм. с W. K. Dong); Analgesic Drugs // Handbook of Pain Management. – N. Y.: McMillan, 1989; Analgesic pharmacology in management of headache pain // Headache: Diagnosis and Treatment / Ed. by C. D. Tollison, R. S. Kunkel, 1993; The effects of SCH 23390 and raclopride on cocaine–induced analepsis and EEG arousal in rabbits // Neuropharmacology, 1993. – V. 32. – P. 487–492 (совм. с K. Yoshida, D. K. Gjerde, M. A. Carino, A. Horita).

«Я поймал кайф с небольшой помощью моих друзей» [7].

При принятии определенной дозы марихуаны* у некоторых людей наблюдается множество выраженных эффектов, в то время как у других – лишь небольшие изменения. Эта вариабельность реагирования в определенной степени зависит от ожиданий человека [3]Бургиньон Э. Измененные состояния сознания // Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под ред. А. А. Белика. – М.: Смысл, 2001. – С. 405–461. (Пер. А. Б. Щербаковой.) Печатается с разрешения издательства.
. Опытные курильщики, ожидающие значительных эффектов, с большей вероятностью испытают их, чем те, кто ожидает меньшего. Другой важный фактор, обусловливающий вариабельность реагирования, – это предыдущий опыт употребления наркотика. Множество опытных курильщиков сообщают о явлении «реверсивной толерантности», заключающемся в том, что с увеличением опыта требуется меньшее количество наркотика для достижения одного и того же субъективного уровня интоксикации. Уличное знание и фольклор дают возможность предполагать, что лишь очень немногие новички могут «выйти» (достичь состояния интоксикации), не имея опыта многократного употребления наркотика. Относительно того, происходит ли это явное повышение чувствительности на физиологическом или на психологическом уровне, мнения разделяются. Согласно физиологическому объяснению, данное состояние интоксикации – результат предшествующего накопления метаболитов* тетрагидроканнабинола (ТГК), предполагаемого активного компонента марихуаны. В связи с этим говорится о необходимости некоторого предшествующего опыта, поскольку прежде, чем произойдет повышение чувствительности, должно накопиться достаточное количество метаболитов [5]Carlin A. S, Post R. D, Bakker C. B, Halpern L. M. The role of modeling and previous experience in the facilitation of marijuana intoxication // The Journal of Nervous and Mental Disease,1974. – V. 159. – № 4. – P. 275–281. (Пер. О. В. Гордеевой.)
. Существует и альтернативное объяснение этого эффекта: курильщик должен сначала научиться идентифицировать вызванное интоксикацией состояние, прежде чем он сможет воспринимать себя как опьяненного [2]Символом «*» обозначены слова, значение которых объяснено в «Словаре терминов» в конце этой книги. Поскольку она обращена прежде всего к психологам, в словарь вошли термины из области медицины, физиологии, культурологии, истории, этнографии, фармакологии, биохимии, психиатрии, ботаники, религиоведения, философии. При возникающих затруднениях с психологическими понятиями советуем обратиться к словарю психологических терминов: Психология. Словарь / Под ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского (любой год издания).
.

Джоунс [4]В кн.: Ученые записки кафедры общей психологии МГУ им. М. В. Ломоносова. Вып. 1 / Под ред. Б. С. Братуся, Д. А. Леонтьева. – М.: Смысл, 2002.
показал, что при приеме плацебо каннабиса заядлые курильщики оценивали себя как более опьяненных, нежели умеренно употребляющие марихуану. При этом заядлые курильщики также оценивали себя как менее опьяненных (по сравнению с умеренными потребителями) после курения каннабиса, действительно содержащего активное вещество. Однако, по–видимому, заядлые курильщики «выходят» легче (по крайней мере, по данным самоотчетов), чем умеренно курящие марихуану, а те, в свою очередь, – легче, чем новички.

Опыт употребления марихуаны и других наркотиков может влиять на внутренние нормы опьянения. Лица, часто употребляющие наркотики, вероятно, по–иному оценивают степень их опьянения, чем умеренно употребляющие или новички. Это возможно потому, что, когда новички впервые подвергаются воздействию марихуаны, они испытывают соответствующие симптомы, но не могут фактически интерпретировать их как признаки опьянения. Интоксикация марихуаной может включать процесс социализации, в котором пользователь учится подгонять (подстраивать) индивидуальные симптомы к признанным образцам (паттернам) интоксикации, в отношении которой он постепенно формирует стандарты для оценки своего собственного наркотического опыта.

Эффекты облегчения (фасилитации) за счет научения, совершаемого путем наблюдения за поведением другого, были продемонстрированы в отношении различного социального поведения, меняющегося от неосторожного поведения на дороге [6]Добкин де Риос М. Растительные галлюциногены // http://www.behigh.org/library/ pg.html. (Пер. с англ. И. К. Богайчука.)
к вербализации у больных хронической шизофренией. Хотя моделирующие техники часто использовались, чтобы выявить поведение, уже входящее в репертуар наблюдающего за образцом пациента, они также являются эффективным средством поощрения новых поведенческих стратегий больного [1]В названиях разделов этой статьи и полужирным шрифтом в тексте статьи обозначены проблемы, относящиеся к основным в области психологии ИСС, курсивом отмечены авторы, работы которых вошли в данную хрестоматию, также курсивом выделены названия этих работ.
. Есть некоторые данные, подтверждающие, что эффекты моделирования могут быть получены и в отношении интоксикации марихуаной. В более раннем исследовании Карлин и коллеги [3]Бургиньон Э. Измененные состояния сознания // Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под ред. А. А. Белика. – М.: Смысл, 2001. – С. 405–461. (Пер. А. Б. Щербаковой.) Печатается с разрешения издательства.
обнаружили, что опытные курильщики марихуаны были восприимчивы к влиянию социальных манипуляций, включающих и ожидания, и моделирование.

Данное исследование было проведено для проверки гипотезы о том, что сенсибилизация (повышение чувствительности) к интоксикации марихуаной, будучи зависимой от опыта употребления наркотика, является феноменом социализации. Если эта гипотеза верна, те, кто не имел ранее никакого опыта употребления марихуаны, должен при первом употреблении наркотика пережить эффекты, сравнимые с эффектами группы, которой давали плацебо. Узнавание эффектов наркотика и ухудшение выполнения психологических тестов должны быть следствием употребления наркотика, но эти эффекты должны усиливаться благодаря социальному опыту, который формируется путем моделирования характерного для интоксикации поведения.

 

Процедура

Испытуемые

Испытуемые для эксперимента были найдены по объявлению в университетской газете, предлагающей финансовое вознаграждение за участие в психологическом исследовании. Семьдесят четыре из откликнувшихся на объявление утверждали, что прежде они не пробовали каннабис или другие психоделические наркотики. Эти добровольцы были отобраны опытным клиническим психологом. Те из них, кто был достаточно здоров и утверждал, что ранее никогда не употреблял нелегальные наркотики, были приглашены участвовать в исследовании, которое предполагало употребление испытуемыми каннабиса.

Следует отметить наличие проблемы достоверности отрицания испытуемыми употребления наркотиков. Не существует никаких объективных способов установить, имели ли место в прошлом случаи употребления нелегальных наркотиков, поэтому отрицания будущими испытуемыми случаев употребления наркотиков не могут считаться абсолютно истинными. Однако о наличии опыта употребления наркотиков добровольцев спрашивали до того, как они узнали, какие испытуемые – имеющие данный опыт или не имеющие такового, нужны для эксперимента. Это уменьшало вероятность того, что претендент солжет, чтобы его взяли в исследование. Число тех, кто признал наличие опыта употребления ими психоделиков, по отношению к общему количеству претендентов на участие в эксперименте показывает, что, по крайней мере, в отношении популяции откликнувшихся на объявление признание употребления марихуаны не было социально нежелательным. Следовательно, предполагаемые испытуемые вряд ли отрицали факт употребления наркотика из–за его нелегального статуса или желания участвовать в эксперименте. Добровольцы проходили полную психиатрическую экспертизу. Для эксперимента было отобрано 40 испытуемых–мужчин. Средний возраст испытуемых – 24,2 года и варьировал от 21 до 34 лет.

Наркотики

20 испытуемых получили 7,5 мг ТГК, куря сигарету, сделанную из 500 мг натуральной марихуаны. Марихуана была предоставлена Национальным Институтом Психического Здоровья и содержала 1,5 % ТГК. Материал скручивали в сигареты, концы которых были закручены, чтобы испытуемые могли полностью выкурить установленное количество марихуаны.

Другие 20 испытуемых получили сигареты, внешне идентичные вышеописанным, но содержащие плацебо – гашиш, из которого был удален весь ТГК. Вкус и запах этих сигарет, когда их курили, были идентичны тем, которые присущи сигаретам, содержащим активное вещество.

Распределение по экспериментальным группам осуществлялось методом двойного слепого контроля. Ни экспериментатор, ни испытуемые не знали, кто получил наркотик, а кто – сигарету с плацебо. Испытуемые не были информированы о возможности получения плацебо, поэтому все ожидали, что получат сигарету, содержащую настоящую марихуану.

Когда марихуану принимают путем курения сигареты, невозможно точно установить полученную дозу. Однако предыдущее исследование [3]Бургиньон Э. Измененные состояния сознания // Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под ред. А. А. Белика. – М.: Смысл, 2001. – С. 405–461. (Пер. А. Б. Щербаковой.) Печатается с разрешения издательства.
показало, что у опытных курильщиков интоксикация наступает при курении сигареты, содержащей 7,5 мг ТГК. Хотя не все испытуемые были курящими, им, по–видимому, было не слишком трудно научиться вдыхать дым от сигареты с марихуаной.

Обстановка и моделирование интоксикации

В каждой экспериментальной сессии принимали участие два испытуемых–новичка (то есть без опыта употребления марихуаны) и опытный курильщик марихуаны, предварительно обученный экспериментатором быть фисилитатором и моделью интоксикации марихуаной для испытуемых. Помощник экспериментатора, длинноволосый мужчина, одетый как хиппи, был представлен испытуемым как опытный курильщик марихуаны, который будет в этот вечер для них проводником и инструктором. На каждой сессии помощник сначала демонстрировал определенный ритуал–технику курения, который подчеркивал значение постоянного и глубокого вдыхания дыма. Позже, когда помощник курил свой «косяк» (на самом деле – сигарету с плацебо), он следил за поведением курения обоих испытуемых.

Экспериментальный проект включал 10 сессий, названных «up nights» («над мраком» – НМ), и 10 – «down nights» («во мраке» – ВМ). В сессиях с условием НМ помощник демонстрировал 11 специфических типов поведения при интоксикации. Девять из этих типов поведения обычно связывают с интоксикацией марихуаной, а два типа были изобретены экспериментаторами. Последовательность демонстрируемых типов поведения не была спланирована заранее: помощник показывал в каждом конкретном случае тот тип поведения, который представлялся ему наиболее соответствующим данной ситуации. Поведенческие реакции включали захваченность визуальными стимулами, игру с различными «психоделическими игрушками», демонстрацию провалов в памяти или сообщения о них, искажения времени и «волчий голод».

Во время сессий ВМ помощник участвовал в обучении поведению, не связанному именно с курением, а затем беседовал с испытуемыми на разные темы. Он старался выглядеть заинтересованным и приятным. Хотя он мог говорить о наркотическом опыте, но никоим образом не допускал поведения, которое может считаться следствием употребления наркотика.

На каждой сессии один испытуемый получал сигарету с марихуаной, а другой – с плацебо. Обстановка представляла собой комнату с удобной мебелью, тихой музыкой и приглушенным светом, испытуемый в любой момент мог перекусить или позавтракать. Включающая социальное взаимодействие (интеракционистская) часть сессии завершалась через 30 минут после окончания курения сигареты. После этого испытуемых отводили в комнаты индивидуального тестирования.

Измерение моделирования и интоксикации

Измерение влияния моделирования. Во время каждой экспериментальной сессии измерялись три показателя эффекта моделирования, два из них были связаны с поведенческими реакциями, которые демонстрировал помощник экспериментатора. Экспериментатор вел скрытую запись, фиксируя то время, которое испытуемый посвящал игре с набором «психоделических игрушек» за 15–минутный период, и количество пищи, поглощенной испытуемым. Кроме того, во время тестирования испытуемого просили оценить степень интоксикации у помощника по шкале от 1 до 100. Значение 1 на шкале соответствовало нормальному поведению, а значение 100 – чрезвычайной степени интоксикации.

Субъективные показатели интоксикации. Перед началом каждого тестирования испытуемого просили оценить степень своей интоксикации (как он ее ощущает) по шкале от 1 до 100, где показателю 1 соответствовало отсутствие ощущения интоксикации, а показателю 100 – чувство чрезвычайной интоксикации, странности или необычности. Кроме того, использовался опросник с 47 пунктами, разработанный Линтоном и Лэнгом [8]Маккенна Т. Пища богов // http://www.behigh.org/library/index.html.
для оценки субъективных эффектов психоделических наркотиков. Данный опросник также применялся трижды: а) до получения какого–либо наркотика (реального или плацебо); б) через 30 минут после получения наркотика; в) через 2 часа после получения наркотика.

Объективные показатели качества работы. Также использовались показатели качества выполнения, чувствительные к эффектам интоксикации марихуаной [3]Бургиньон Э. Измененные состояния сознания // Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под ред. А. А. Белика. – М.: Смысл, 2001. – С. 405–461. (Пер. А. Б. Щербаковой.) Печатается с разрешения издательства.
. Были взяты разнообразные показатели когнитивного функционирования, такие как результаты выполнения задачи называния цвета, теста на шифровку, теста скрытых фигур, ассоциативного теста и теста дополнительного использования. Кроме того, испытуемые выполняли тест вербального научения, базирующийся на субшкале Векслеровской шкалы памяти [9]Wasson R. G. The divine mushroom of immortality // In: Flesh of Gods: The ritual use of hallucinogens / Ed. by P. T. Furst. – N. Y., Washington: Praeger Publishers, 1972. – P. 185–200. (Пер. О. В. Гордеевой.)
.

 

Результаты

На восприятие испытуемым степени интоксикации помощника, по–видимому, не оказали влияния роли, сыгранные помощником в условиях НМ и ВМ. В данных (…) не прослеживается какая–либо отчетливая тенденция. Однако разыгрывание помощником своей роли влияло на время, которое испытуемые тратили на игры с психоделическими игрушками (табл. 1). Дисперсионный анализ этих данных показывает, что различия при разных условиях моделирующего поведения – НМ и ВМ – достигают статистической значимости (F = 12.85, df = 1,36, p <.01), так же, как и взаимодействие факторов моделирования и наличия наркотика (F = 4.63, df = 1,36, p <.05). Тенденция к потреблению большего количества еды в условиях НМ (показатель равен 6,7) по сравнению с условием ВМ (показатель – 3,4) достигает статистической значимости (t = 1.57, p <.10).

Таблица 1. Среднее время, потраченное на игру с психоделическими игрушками

Оценки испытуемыми степени их собственной интоксикации представлены в табл. 2. Эти данные показывают, что те, кто получил марихуану, оценили степень своей интоксикации как более высокую, чем те, кто получил плацебо (F = 7.69, df = 1,36, p <.01). На эти оценки социальное моделирование не оказало значимого влияния.

Таблица 2. Средние показатели оценки степени своей интоксикации

Испытуемые, получившие марихуану, отвечали утвердительно на значимо большее количество пунктов в списке Линтона и Лэнга [8]Маккенна Т. Пища богов // http://www.behigh.org/library/index.html.
, чем это делали испытуемые, получившие плацебо. Эти данные, представленные в табл. 3, также показали значимое влияние фактора времени, прошедшего с момента употребления наркотика, а также взаимодействия факторов времени и наличия/отсутствия наркотика (F = 9.54, df = 1,36, p <.01; F = 27.03, df = 2,72, p <.01; F = 9.43, df = 2,72, p <.01). Фактор моделирования никак не влиял на количество подтвержденных пунктов.

Таблица 3. Среднее число симптомов, выделенных по опроснику Линтона и Лэнга

Результаты выполнения когнитивных тестов приводятся в табл. 4 и 5. Четыре из пяти тестов испытуемые, получившие марихуану, выполнили значимо хуже, чем те, кто получил плацебо (см. табл. 4). Для задания на память значимым оказалось взаимодействие факторов наличия наркотика и моделирования (см. табл. 5): так, те из испытуемых, кто получил наркотик и наблюдал специфическое для наркотической интоксикации поведение, менее точно выполняли задание на ассоциативное научение, чем испытуемые, получившие плацебо, и испытуемые, кто курил марихуану, но не подвергался влиянию моделирующих образцов поведения (F = 5.74, df = 1,36, p <.05).

Таблица 4. Средние значения показателей выполнения когнитивных тестов

Указана значимость различий только по фактору «наркотик – плацебо»: ** p <.05, *** p <.01.

Таблица 5. Среднее число правильных ответов по тесту Векслера на ассоциативное научение

 

Обсуждение

Прежде чем интерпретировать данные о влиянии поведенческого моделирования на интоксикацию марихуаной новичков, необходимо определить, насколько успешно были выполнены моделирующие манипуляции. Данные, подтверждающие это, носят достаточно противоречивый характер. Испытуемые не оценивали степень интоксикации помощника экспериментатора как более высокую, когда он действовал соответствующим образом, но при этом его поведение оказывало большое влияние на них, что выражалось в увеличении количества времени, потраченного на игру с психоделическими игрушками, в ослаблении памяти при приеме наркотика (эффект, созданный во многом благодаря помощнику) и в тенденции есть больше при условии НМ. Моделирование, по–видимому, влияло хотя бы отчасти, но, кроме того, новички под воздействием марихуаны слабее оценивают вызванное приемом марихуаны поведение у других.

Наивные испытуемые испытывают большее количество эффектов наркотика после потребления активного наркотика, чем плацебо, что было подтверждено полученными данными. И субъективные оценки, и результаты выполнения тестов показывают, что новички, не имеющие опыта приема марихуаны, также испытывают эффекты наркотика и также признают их.

Гипотеза, что люди без предшествующего опыта выше оценивают степень своей интоксикации и демонстрируют большее ухудшение выполнения заданий, если принимают активное наркотическое вещество (а не плацебо) и при этом наблюдают демонстрируемую им модель обусловленного интоксикацией поведения, была частично подтверждена. При этом демонстрируемая модель поведения не влияла на оценку степени своей интоксикации, а влияние демонстрации модели поведения на выполнение когнитивных тестов было подтверждено только для одного из них – задания на вербальное научение. Так, те, кто принимали наркотик и наблюдали модель, показывающую ослабление памяти, научались медленнее, чем индивидуумы, на которых влиял только наркотик. Эти данные сходны с теми, о которых сообщали Карлин и другие [3]Бургиньон Э. Измененные состояния сознания // Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под ред. А. А. Белика. – М.: Смысл, 2001. – С. 405–461. (Пер. А. Б. Щербаковой.) Печатается с разрешения издательства.
относительно опытных курильщиков. Они обнаружили, что оценки степени собственной интоксикации не были подвержены влиянию внешних факторов, но выполнение заданий ухудшалось сильней, когда человек ожидал этого и когда обстановка вокруг более способствовала вхождению в состояние интоксикации. Выполнение оказывалось более чувствительно к влиянию взаимодействия факторов наркотика и обстановки, нежели такие показатели, как субъективная оценка своего состояния. Эти данные поднимают множество вопросов о природе оценочных шкал и процессах оценки интоксикации.

Часто предполагаются положительные, даже изоморфические корреляции между оценками степени собственной интоксикации и ее объективными показателями. Так, когда Джоунс [4]В кн.: Ученые записки кафедры общей психологии МГУ им. М. В. Ломоносова. Вып. 1 / Под ред. Б. С. Братуся, Д. А. Леонтьева. – М.: Смысл, 2002.
рассматривал зависимость оценки собственной интоксикации от предшествующего опыта употребления наркотика, он предполагал, что различия в оценке обусловлены различиями в интоксикации, а не просто различиями в использовании оценочной шкалы. Это весьма возможно, однако оценочная шкала является выражением субъективных норм, и уровень интоксикации оценивается скорее по ним, нежели по объективному уровню интоксикации. Если так, то обратная реверсивность, описываемая для интоксикации марихуаной, представляет собой сдвиг в нормах, по которым люди оценивают влияние наркотика на них самих.

Гипотеза может быть переформулирована: предшествующий опыт употребления марихуаны облегчает интоксикацию через процесс социализации, в котором эффектам наркотика придаются новые смыслы (meaning). Акцент смещен на понятие процесса. Оценка интоксикации может быть функцией интерпретации, а не симптомов самих по себе. Интерпретация основывается на повторном научении и опыте социализации. Индивидуумы после курения марихуаны могут пережить провалы в памяти, хихикать и быть не в состоянии завершить предложение, но не узнавать в этих симптомах признаки интоксикации, пока эти симптомы не возникнут несколько раз в контексте использования наркотика. Это происходит потому, что узнавание интоксикации является результатом дискриминативного научения, которое происходит не за один раз.

Также может существовать и второй аспект социализации. «Наивные» в отношении марихуаны индивидуумы часто имеют нереалистичные ожидания и страхи в отношении марихуаны, основанные на существующих в средствах массовой информации представлениях. Когда возникающий у человека опыт не оправдывает ожиданий, то он уверен, что не находится в состоянии интоксикации. Повторный опыт формирует ожидания, соответствующие действительности, и тогда оценки степени своей интоксикации начинают расти. Оба этих фактора, по–видимому, вносят вклад в научение различения интоксикации, заставляя предположить, что научение имеет скорее процессуальный характер, а не совершается моментально, то есть за одну попытку. Также возможно, что моделирование действительно может изменить поведение только в том случае, если испытуемый как объект моделирующего воздействия воспринимает и отличает поведение, призванное служить моделью. Можно так сформулировать новую гипотезу: предшествующий опыт с марихуаной облегчает интоксикацию через процесс социализации, в котором по–новому означиваются эффекты наркотика и изменяются субъективные оценки интоксикации.

Дополнительные данные относительно интоксикации марихуаной у опытных курильщиков были получены в ряде исследований, описанных в более ранней публикации [3]Бургиньон Э. Измененные состояния сознания // Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под ред. А. А. Белика. – М.: Смысл, 2001. – С. 405–461. (Пер. А. Б. Щербаковой.) Печатается с разрешения издательства.
. Данные включали самооценку интоксикации, показатели выполнения и список симптомов. При обобщении данных ряда исследований, включая настоящее, были сформированы следующие группы:

• испытуемые, имеющие опыт употребления марихуаны, которые в исследовании курили сигареты с плацебо;

• опытные испытуемые, которые в эксперименте курили сигареты с марихуаной, содержащие 7,5 мг ТГК;

• «наивные» в отношении марихуаны испытуемые, которые курили сигареты с плацебо;

• «наивные» испытуемые, курящие в эксперименте сигареты с марихуаной, содержащие 7,5 мг ТГК.

Все испытуемые участвовали в исследовании, направленном на изучение влияния социальных факторов на интоксикацию марихуаной, и, в связи с этим, на их поведение воздействовали такие независимые переменные, как социальная обстановка и прием наркотика/плацебо. Для целей данного исследования фактор социальной обстановки временно игнорировался. Испытуемые рассматривались только с точки зрения наличия/отсутствия предшествующего опыта употребления наркотика, а также приема действующего наркотика или плацебо. Это задает 2 х 2 матрицу сравнения оценок реакции на наркотик или плацебо как функции опыта. Данные представлены в табл. 6. Уровень интоксикации по данным самоотчетов «наивных» испытуемых был в два раза ниже, чем уровень по оценкам опытных как для условия приема действующего наркотика, так и для ситуаций приема плацебо (фактор опыта F = 31.03, df = 1,76,p <.01; фактор наличия наркотика F = 49.54, df = 1,76, p <.01; взаимодействие этих двух факторов F = 6.06, df = 1,76, p <.05). Хотя и опытные, и наивные в отношении марихуаны испытуемые чувствовали себя более опьяненными после курения марихуаны, а не плацебо, наивные испытуемые, в целом, ниже оценивали степень своей интоксикации. Возникает вопрос: было ли обусловлено это различие неправильной техникой курения и, следовательно, меньшим количеством полученного наркотика, или отсутствием соответствующих изменений в метаболических процессах, необходимых для переработки ТГК, или же различиями в опыте социализации?

Таблица 6. Средние оценки собственной интоксикации

Гипотеза о различной социализации подтверждена данными о количестве отмеченных в контрольном списке симптомов, которые представлены в табл. 7, и показателями качества работы, представленными в табл. 8. Группы опытных испытуемых, одна из которых курила марихуану, а другая – плацебо, значимо не отличались друг от друга по числу симптомов, отмечаемых ими у себя после курения. По фактору порядка проведения тестового испытания было обнаружено единственное значимое различие (фактор порядка тестовой проверки F = 47.87, df = 2,76,p <.01; фактор опыта F = 2.01, df = 1,38,p <.05). Испытуемые, имевшие опыт в отношении марихуаны, значимо не отличались от новичков при выполнении когнитивных тестов. В этих заданиях значимые различия были обнаружены только между группами, принимавшими наркотик и плацебо. Эти данные подтверждают, что различия в оценках, даваемых опытными и наивными испытуемыми, объясняются их различной интерпретацией эффектов наркотика, а не физиологическими различиями в интенсивности эффектов наркотика.

Таблица 7. Среднее число отмечаемых испытуемыми симптомов, выделяемых спустя 30 минут и 2 часа после приема наркотика

Таблица 8. Средние значения показателей выполнения когнитивных тестов в группах опытных и «наивных» в отношении марихуаны испытуемых

Указана значимость различий только по фактору «наркотик – плацебо»: ** p <.05, *** p <.01.

Эти последние данные и их анализ являются апостериорными, и к ним следует относиться с осторожностью. Тем не менее они обращают наше внимание на следующий факт: симптомы и снижение продуктивности не определяют непосредственно оценку собственной интоксикации, а должны быть проинтерпретированы человеком с позиций его предшествующего опыта, чтобы он оценил свое состояние как интоксикацию. Реакция на марихуану является, по крайней мере, частично фармакологически обусловленной, но интерпретация симптомов, составляющих эту реакцию, есть решающий фактор, определяющий, переживет ли человек «выход» или просто станет забывчивым, легкомысленным и т. д. Повышение чувствительности к интоксикации марихуаной и опыт «реверсивной толерантности» являются, по–видимому, скорее когнитивным, социально обусловленным, нежели физиологическим процессом.

 

Литература

1. Bandura A. Principles of behavior modification. – N. Y., 1969.

2. Becker H. S. Outsiders. – N. Y., 1963.

3. Carlin A. S., Bakker С. В., Halpern L., Post R. D. Social facilitation of marijuana intoxication: Impact of social set and pharmacological activity // J. Abnorm. Psychol., 1972. – V. 80. – P. 132–140.

4. Jones R. T. Marijuana–induced «high»: Influence of expectation, setting and previous drug experience // Pharmacol. Rev., 1971. – V. 23. —

P. 359–369.

5. LeDain Commission. Cannabis: A Report of the Commission of Inquiry into the Nonmedical Use of Drugs. – Ottawa, 1972.

6. Lefkowitz M., Blake R., Mouton J. Status factors in pedestrian violation of traffic signals // J. Abnorm. Soc. Psychol., 1955. – V. 51. – P. 704–706.

7. Lennon J., McCartney P. A little help from my friends // Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band. – London, 1967.

8. Linton H., Lang R.J. Empirical dimension of LSD–25 reaction // Arch. Gen. Psychiatry, 1964. – V. 10. – P. 469–485.

9. Wechsler D. A standardized memory scale for clinical use // J. Psychol., 1945. – V. 19. – P. 87–95.