Всё совсем иначе — просыпаюсь ли я ночью рядом с тобой или же я — один в комнате. Ни единого звука, ни единого слова, ни единого взгляда.

Только ты, неслышно спящая под перинкой [83]В Скандинавии вместо одеяла часто накрываются лёгкими перинами.
, — словно привет от ушедшего дня или же обещание дня грядущего.

Ночью всё совсем иначе…

Я осторожно приподнимаюсь с кровати, ощущая тебя под перинкой, изменчивую, словно волна, или натянутую, будто лук, — это всё твоя волна, твой лук, начиная от оболочки души на подушке и дальше вниз вдоль спины и ног…

Тогда я вижу невозможное, то, о чём мы никогда не говорим. О том, что мы парим теперь, парим некоторым образом в свободном пространстве. Как тогда, как в то утро в октябре.

Кто мы?

Есть нечто, несущее нас, — мы существуем!

Всё совсем иначе, когда ты спишь. Или когда скачешь верхом в ночи — одна без меня.

Как близок я тогда тебе! Здесь, в той же самой кровати, в комнате, в Космосе. Так близок — и так далёк!

Что мы — двое — делаем с нашими жизнями? Может, мы чуточку торопимся жить? Может, чуточку торопимся существовать?

О, да! Время не терпит. Пусть всё остальное лучше подождёт. Завтра ты — Спящая красавица, завтра — принцесса Аврора, но не тогда, когда с помощью Пегаса поднимешься над тёмным морем, а утром: не помашем ли мы тогда слегка нашими волшебными палочками?