Через 2 месяца и 19 дней после точки отсчета. Четверг. 08.45

Железнов снял с себя абсолютно мокрую футболку, выдавил из нее в стоявшее тут же, рядом с клеткой Оберста ведро, как показалось ему – не менее полулитра воды, развесил футболку на спинке кресла и протер шваброй пол: «Все. Купание, вернее, помывка Оберста, если переходить на военный язык, успешно завершена». Обе противодействующие стороны достигли поставленных стратегических задач. Он, Железнов, зажав «противника» в ограниченном пространстве клетки, не оставил ни одного перышка Оберста сухим, поливая и поливая его из распылителя мелкодисперсным, почти туманным дождем. Оберст же тоже показал другу, что такое быть мокрым, как какая-то там курица – сокращал дистанцию атаки и, хлопая крыльями, наносил «ответный мокрый удар» – брызги летели в Железнова практически в том же объеме, что он поливал Оберста. В общем, обе стороны были довольны достигнутыми результатами.

Закончив процесс, мокрый Железнов прильнул к клетке и, обняв ее руками с двух сторон, наблюдал, как тоже мокрый и от этого темно– зеленый Оберст наворачивал восьмерку за восьмеркой: удерживаясь лапами за жердочку, наклонялся вниз и влево, затем, изогнувшись-вывернувшись клювом, цеплялся за верхнюю часть жердочки и, опираясь на него, делал «выход силой» с перехватом лап. Потом – то же самое, но с наклоном в противоположную (правую) сторону.

– Молодец, Оберст! Полковник должен быть чистым и сильным! – негромко произнес Железнов, имея в виду немецкое происхождение имени своего маленького друга.

Оберст на секунду замер в верхней точке восьмерки, согласился с Железновым: – Оберст – молодец! – и продолжил занятия по физической подготовке, тренируя «выход силой», известный всем бойцам первого года службы.

Обнаженный сверху до пояса, Железнов достал из шкафа предусмотрительно спрятанные в него рубашку с галстуком – «Пора одеваться». К девяти должен подтянуться «народ», то бишь Наум и Женька Леонов – главный продюсер из производственного департамента телеканала, закрыл шкаф, развернулся и… увидел улыбающуюся, прильнувшую к стеклянной двери Екатерину Строеву. Железнов приглашающе кивнул головой: «Заходи».

– Можно? – прошедшая в дверь Екатерина, как всегда выглядела стильно: в коротком темно-зеленом платье с открытыми плечами и, как всегда, на высоком каблуке. Железнов несколько мгновений из чисто научного интереса пытался определить, на чем же собственно держится платье и почему оно не спадает при такой конструкции, но, поняв бесперспективность своей задачи, внутренне махнул рукой: «Неисповедимы пути Господни. Мне этого никогда не понять». Сам же произнес:

– Заходи. Все равно через стеклянную дверь ты увидишь ровно столько же, что и отсюда. Если не смущаешься, конечно.

У Кати крутился на языке ответ, что ничего нового она сегодня тут у Железнова не увидела, а где-то даже меньше, чем обычно, через камеры наблюдения, но вовремя прикусила язык.

– Смущение?!. У меня?!. – Катя решительно сделала пару шагов в сторону Железнова, провела указательным пальцем по его мокрой груди, поднесла палец ко рту… и эротично высунув язык, провела им по мокрому пальцу. – Я же – стержень, как сказал мне один умный мужчина.

– Да-а? – протянул слегка ошарашенный ее поступком Железнов. – Кто же тебе такую глупость сморозил? – он решил подыграть Екатерине. По-видимому, ее все-таки очень сильно зацепило, что он обозвал ее «стержнем», раз она решила в очередной раз напомнить ему об этом, причем таким экстравагантным способом. – Не верь! Не может такая хрупкая и красивая женщина не краснеть при виде полуобнаженного мужчины!

– Может! – отрубила Строева – Снежная Королева, в ее глазах пронеслись снежинки. И тут, «услышав» последнюю фразу Железнова целиком, моментально изменила тональность. – А ты, правда, считаешь меня красивой?

– Катя, не задавай риторических вопросов. Мы же с тобой говорили на эту тему – ты объективно (!) красивая женщина. И «Джульетта» наша так же считает.

– Нет, – Катя жестко перебила Железнова. – Меня не интересует «объективно». Меня субъективно интересуешь ты! Скажи мне, ты, лично, Железнов, ты считаешь меня красивой? Мне это важно знать, Железнов.

– Катя, – Железнов улыбался во весь рот, – я считаю тебя очень (!) красивой женщиной.

И тут произошло то, чего Железнов никак не ожидал – Катя засмущалась и (!) покраснела.

– Спасибо тебе, Железнов, мне это очень приятно, – можно сказать смущенно пролепетала Строева.

«Бедный Йорик! – ругнулся про себя Железнов. – Вот это да… Редчайшее явление природы – покрасневшая Строева». Вслух же спросил:

– А ты, собственно, какими судьбами здесь?

– Александров сказал мне, что у вас в десять совещание с Леоновым по новым форматам, мне это интересно, можно я поприсутствую? – увидев, что Железнов размышляет, разрешить-не разрешить, Катя вкинула последний аргумент. – Как собственнику кинокомпании мне же нужно набираться опыта, понимать, что интересно зрителю, а что – не очень.

– Ты неправильно поняла Наума. Форматы мы обсуждать не будем. Новый Формат – это достаточно редкая вещь. Наша программа «Она мне нравится» – да, это новый формат. А вот сегодня мы будем обсуждать просто новые идеи, которые сложно отнести к разряду нового формата, зато можно использовать в рамках известных форматов типа сериал или комедийный сериал. Обычная рабочая встреча, – натолкнувшись на внимательный взгляд Екатерины, Железнов согласился. – Хорошо, ты права – тебе полезно будет послушать, чтобы понимать различия…

В этот момент дверь резко распахнулась, и в комнату на всех парах влетел Наум.

– Саня, привет! А чего это у тебя рубашка расстегнута? – за время разговора с Катей Железнов успел надеть рубашку и застегнуть пуговицы только на манжетах, до пуговиц на планке рубашки у Железнова руки еще не дошли в прямом и в переносном смыслах. Кивнув в сторону Строевой, Наум «грозно» спросил: – Это она?!. Приставала?!.

– Я сейчас к тебе «пристану»! – Строева решительно двинулась в сторону Наума. – А что, может, мне избавить женскую половину человечества от пустых посягательств и обещаний и женить тебя на себе?!.

– Я никому ничего не обещал! – на лице Наума появилось испуганное выражение, настолько реальное, что Железнов уж не знал, что и думать – играет Няма или действительно испугался. – Ты эта… миллиардерша… не трогай меня! Я в неволе не размножаюсь! – выпалил Наум.

Железнов и Строева рассмеялись.

– Больно надо! – Строева «отпустила» взглядом Наума, уселась в кресло, закинула ногу на ногу, выставив их на всеобщее обозрение. – Тоже мне, размножитель нашелся… вольный.

Дверь в очередной раз без стука приоткрылась, и в образовавшееся пространство просунулась круглая голова Женьки Леонова:

– Я не опоздал?

– Проходи, – Железнов уже завершил процесс застегивания рубашки. – Садись, Жень, – Саша указал на «пьяный» стульчик. И уже обращаясь ко всем присутствующим. – Коллеги, нам сегодня нужно обсудить две идеи…

– А у вас что, два варианта по «вертикалке» для Сноу-дома?

– Жень, не спеши, – Железнов поднял руку. – Вернее, наоборот, времени у нас с Наумом в обрез, всего час, в одиннадцать у нас начинается прогон тридцати двух красавиц-участниц. Думаю, все знают, что завтра у нас первая игра нового сезона, а обсудить нам надо «вертикалку» для сериала «Сноу-дом» и еще одну идейку…

– Какую? – жадно произнес Леонов. У вас есть еще идея?!.

– Есть, Жень. Но, по порядку. Кстати, Леоныч, а вы определились с «горизонталкой»? Какой из трех вариантов берем за основной и развиваем?

– Да нет пока ясности. Отдали предложения на проработку аналитикам-исследователям, чтобы они выдали прогнозные рейтинги для всех трех вариантов развития основной сюжетной линии. Для варианта «Око государева» они прогнозируют более высокий рейтинг, чем для варианта «Акунин»…

– Я бы тоже так решил, – Железнов закончил завязывать галстук.

– Но в производстве «Око государево» будет дороже – реконструкция эпохи – вещь дорогая. Я попросил одну продюсерскую компания просчитать, насколько.

– Это тоже понятно. А что с вариантом «Стерильная цивилизация»?

– А они ничего не могут сказать, так как нет аналогов для нашей целевой аудитории.

– На фиг они тогда вообще нужны! – Железнов завелся, что называется с пол оборота. – Высасывают прогнозы из пальца: ни одной формулы!

Никакого научного подхода! Ни одной математической модели! Даже примитивной, на уровне экспертных оценок. И это люди, занимающиеся прогнозом (!) популярности наших новых проектов! Но щеки надувают – значимости на их лицах – на миллион, а внутри, в голове – ноль, ни одной (!) мысли! В лучшем случае готовы за деньги фокус-группу собрать, да и то результаты толком обработать не умеют. И что, – Железнов уставился на Леонова, – вопрос подвис?

– Тут ты не ошибся. Собираются фокус-группу собирать, – Женька беспомощно развел руками.

– Да-а… – разочаровано протянул Железнов. – Ладно, Жень, у меня к тебе просьба, как они засобираются проводить эту группу, ты мне свистни, где и когда. Хорошо? Хочу пойти посмотреть, вопросы позадавать разные.

– Без проблем, Саша, скажу, – Леонов опустил взгляд. – Так ведь врагов наживешь…

– Да, скорее всего. Но ведь нужно же хоть когда-то это спящее болото прочистить! Ладно. Проехали пока. По «вертикалке». Женя, вот что мы с Наумом предлагаем, – Железнов посмотрел на Наума. – Няма, а может, ты изложишь концепцию?

Расслабленный после пикировки с Екатериной, Наум выпрямился в кресле. – Да без проблем! – и развернулся вместе с креслом лицом к Леонову.

– Женя, смысл предлагаемой нами концепции состоит в том, чтобы в каждой серии спасать «незаслуженно» пострадавших от правды.

– Не понял, – честно признался Женька.

– Мы с тобой уже говорили, – не смущаясь, продолжил Наум, – что в принципе человеческое вранье можно разделить на две принципиально отличающиеся категории: это – безобидные мелкие фантазии с одной стороны, и продуманная целевая ложь – с другой.

Приведу примеры, – было видно, что Наум поймал вдохновение. – Безобидное искажение объективной информации, типа отвесил женщине комплимент, просто так, чтобы поднять ее настроение, – Наум многозначительно посмотрел в сторону Строевой, – хотя на самом деле, ты считаешь ее уродиной. Но, – Наум поднял вверх указательный палец, – юридически – это обман.

– Нет состава преступления. К юриспруденции это не имеет никакого отношения, – равнодушно прокомментировала Екатерина.

– Хорошо, – легко согласился Наум. – Это просто обман из позитивных побуждений. Возьмем более скользкий, но тоже более и менее безобидный пример: кто-то женского рода, используя «письма правды», научившись «правильно» задавать вопросы всезнающему адресату, объявляет себя «ясновидящей» и, используя инсайдерскую информацию…

– Какую информацию? – Леоныч напрягся. – Я не понял. Наум довольно улыбнулся.

– Инсайдерскую. Это Сашка меня обучил, – радостно пояснил он. – То есть опережающую, неизвестную другим информацию. Так вот, эта «ясновидящая», правильно формулируя вопросы к всезнающему источнику фактической информации, добывает для обывательниц, – Наум победно наклонил голову в сторону Строевой, а в ответ получил кулак, – информацию об их мужьях, любовниках: кому и что он говорил по телефону, кому и что неосторожно написал в смс, где был, что делал, был ли в командировке или на отдыхе на море и не один, сидел в засаде или на съемной квартире, и так далее, тем самым выводя на чистую воду андерсенов…

– Кого?!. – не понял Женька.

– Андерсенов. Сказочников. Разрушителей основной ячейки нашего общества – семьи! – ехидно закончил фразу Наум. А как (!), – Наум интонационно выделил это «как», – работает фантазия в случае опоздания сотрудников на работу или опоздания влюбленных на свидание! Феерия!

А наказания за эту, в общем-то, относительно невинную фантазию зачастую носят неадекватный характер. Вплоть до ломки судеб! – Наум взял длиннющую, практически МХАТовскую паузу, чтоб все, значит, осознали.

Слушавший вполуха Железнов, «времени не тратя даром», быстро просматривал «стартовые листы» – входные резюме тридцати двух участниц завтрашней первой игры нового сезона «Она мне нравится». В принципе, Железнов имел представление обо всех участницах, так как они с Наумом сами проводили финальный четвертый этап кастинга, окончательно принимая решение, кто будет участвовать в игре. Но сегодня, накануне игры, они должны провести финальный прогон, то есть предоставить возможность каждой из участниц выйти на подиум, почувствовать атмосферу, подсказать каждой из них, на что обратить внимание, вселить в них уверенность. И сейчас Железнов «освежал» память – «стартовый листок» каждой участницы включал в себя фотографию, имя, возраст, регион, профессию, основные черты характера, наличие хобби и закрытую информацию – предварительный рейтинг участницы, рассчитанный «Джульеттой».

– И что? Есть те, кому бы ты отдал предпочтение? – тихо спросила Екатерина, наклонившись к Железнову и пытаясь разглядеть фотографии на стартовых листах, просматриваемых Железновым.

– Ты зачем сюда пришла? Набираться опыта? Вот и набирайся, – Железнов кивнул в сторону Наума, который к настоящему моменту уже перешел в режим декламирования.

– Наш Герой начинает расследование, – Наум по крабьи поднял согнутые в локтях руки и опустил голову, пытаясь «высмотреть зорким выпученным глазом что-то там вдали, на горизонте» – чтобы выяснить, кто за всем этим стоит. Но это непросто – враг гениален, коварен и неуловим!..

Леоныч, облокотившись на полустол, явно получал удовольствие от вдохновенной импровизации Наума и периодически кивал в такт головой, соглашаясь с очередным тезисом, художественно излагаемым Наумом.

Железнов про себя улыбнулся: «Все, актер нашел своего зрителя», однако, взглянув на часы, мгновенно понял, что театральное представление пора сворачивать.

– Так, коллеги, – Железнов на полуслове жестко вмешался в монолог Наума к общему неудовольствию присутствующих, – у нас цейтнот по времени. Судя по тому, что я слышал, Наум отлично разогрел зрительскую аудиторию, но до сути вертикальной составляющей сериала пока не дошел…

– Я только собирался. А тут ты! – Наум попытался изобразить возмущение.

– Можно мне на правах соавтора продолжить?

– Можно.

– Спасибо. Женя, в отношении «вертикалки» все просто, никакого нового форматного велосипеда мы не изобретаем. Исходим из того, что все люди в нашем сериале «Сноу-дом», как и в жизни, делятся на нормальных людей и на подлецов, воров, карьеристов и прочую нечисть. И если в обычной жизни люди стараются скрыть свои неблаговидные стороны, то в условиях тотальной правды и тотальной информированности все обнажается и выползает наружу. При этом страдают все. И «хорошие» с нашей точки зрения люди, и «плохие» тоже.

Наш Главный герой считает, что «хорошие» страдают незаслуженно и неадекватно и их нужно выручать. Для этого он создает группу «трансформации правды», которая всеми возможными и невозможными средствами пытается выручить «хороших» за счет «лжи во спасение». В группу мы предлагаем включить пять ярких личностей с буйной фантазией. Предложения по группе мы подготовили – они есть в заявке, которую я тебе сейчас перешлю.

В соответствии с предлагаемой нами схемой, Главный герой со своей командой определяет, кто «незаслуженно» пострадал из-за правды, а кто – заслуженно. Заслуженным – заслуженное: украл, написал кляузу, задумал и совершил подлость – отвечай! И по закону, и по совести перед людьми.

А вот для незаслуженно пострадавших он, вместе с друзьями, для каждого «хорошего» придумывает убедительную ложь, которая выглядит невероятной, а потому – более достоверной, и фабрикуют доказательства «невинности» пострадавшего при помощи съемок, фальсификации документов, поддельных писем и т. д.

В каждой серии у нас есть истории пострадавших от тотальной информированности всех и вся обо всем в «Сноу-доме» – и «хороших», и «плохих». Для «хороших» команда мозговым штурмом придумывает достоверную ложь, фабрикует доказательства и доводит их до необходимого адресата. Ложь во спасение в каждой серии нового пострадавшего – вертикальная линия. Впрочем, наказание «плохого» тоже не исключается. То есть в каждой серии идет борьба за право на существование лжи, как неотъемлемой составляющей человеческого социума.

– Непросто, – резюмировал Леоныч.

– Да, нестандартно, – согласился Железнов. – Подумайте как продюсеры, стоит за это браться или нет. Новизна проекта состоит в том, что АНБэшные технологии по тотальному контролю переносятся в повседневную жизнь. На примере одного отдельно взятого офиса, который мы и назвали говорящим образом – «Сноу-дом». Но я бы на вашем месте двигался бы в сторону юмора. Не тотального, конечно. Скорее, некий ироничный взгляд, а что было бы, если бы все всё обо всех знали. Ну а если двигаться в сторону социалки, то получится фильм-катастрофа. Мне лично такое не нравится. Негатива и так в жизни выше крыши.

– Хорошо, подумаем. А что со второй идеей?

– Вторая идея – это выборы Президента в сумасшедшем доме. Юмористическая пародия на выборы – с яркими личностями, борьбой за местный сумасшедший электорат и не примкнувших к ним, с борьбой за «эфирное время» на единственной в сумасшедшем доме трибуне, со втягиванием в процесс медперсонала, со сбором «компромата» на кандидатов, дебатами и шприцами с поносным эффектом… В общем, Женя, я сейчас здесь распинаться не буду, дабы чего не упустить, мы с Наумом все основное в заявке написали, я ее тоже сейчас вышлю тебе. Почитай внимательно, будут вопросы – звони, но завтра. Сегодня, – Железнов взглянул на часы, – наверное, часов до двадцати двух будем на прогоне. Няма, что думаешь, успеем?

– Раньше десяти никогда не заканчивали, – Наум скептично пожал плечами. – Идем?

– Добавь частичную потерю квалификации, – добавил Железнов, укладывая свой ноутбук в сумку. – Последний прогон мы с тобой проводили месяца четыре назад.

– Да ничего, справимся.

– Кто б сомневался.

Видя, что Железнову собираться еще пару минут, Наум двинулся к выходу из кабинета. – Заскочу в кафе, возьму какой-нибудь газировки.

– Ага, – кивнул Железнов. – И термос с кофе попроси у них, – крикнул он уже вдогонку удаляющемуся Науму.

– А мне можно с вами на прогон? – неожиданно спросила Катя.

– Нет, – Железнов отрезал тоном, не вызывающим сомнений. – Там ты будешь всем мешать. Девчонки будут отвлекаться на тебя.

– Я так понимаю, что на тебя рассчитывать не приходится?

– В каком смысле?

– Что ты тоже будешь отвлекаться на меня. Железнов только махнул рукой: «Не мешай».

Леонов тоже поднялся, протянул руку Железнову: – Саша, спасибо вам. И удачи на прогоне.

– Да не за что. У нас еще в загашнике есть парочка идей, так что если тебе это будет интересно, можем обсудить.

– Не слабо, – на лице Леонова присутствовало неподдельное удивление.

– Прямо генератор идей какой-то! Когда ж ты успеваешь?

– Да есть стимулы, – признался Железнов. – Иногда по ночам не спится, вот и лезет в голову всякое…

– Ничего себе, всякое… Мне бы так не спалось. Я, конечно, не гарантирую, что в ближайшее время запустим в работу все, что вы тут предлагаете, сам знаешь, это вне бюджета, но что-нибудь уж точно запустим.

– Давайте, определяйтесь, что, – Железнов повесил сумку с компом на плечо. – А мы уж поможем.

– Евгений, – вдруг подключилась к разговору Строева, – извините, что вмешиваюсь, но раз уж я все слышала… – Катя выглядела очень сосредоточенной. – В общем, я могла бы взять производство одного из Железновских проектов на себя.

– Куда взять? На плечо?

– В смысле финансирования. У меня есть кинокомпания, есть все необходимое оборудование и для съемок, и для постпродакшена…

– Но, насколько я знаю, нет опыта, – парировал Леонов.

– Зачем тебе это? – для Железнова предложение Строевой тоже оказалось неожиданным.

– Для получения этого самого опыта. Я найму лучшего продюсера из всех, стану его тенью во всем и уже на следующем проекте буду самостоятельным продюсером.

– Ну не все так быстро. Но теоретически верно. В принципе, в сложившихся обстоятельствах трудно придумать что-нибудь более правильное. Все, коллеги, я убежал. А вы тут оставайтесь у меня и договаривайтесь. Подумай, Жень, для канала это будет бесплатно. Пока.