За 8 месяцев и 13 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».
Середина апреля. Вторник
Железнов только-только успел прикурить сигарету в «своей» курилке между одиннадцатым и двенадцатым, когда из дверей двенадцатого резко вывалился Наум с телефоном, прижатым к уху:
– Нет, нет и нет! Владимир Владимирович, еще раз вам повторяю, в министры культуры не пойду! Да вы что! Моё светлое имя опорочить хотите! Что я вам такого сделал?!. Вот зачем вы мне предлагаете быть министром того, чего нет?!. Как чего? А вы считаете, есть?!. Владимир Владимирович, – тон у Нямы стал укоризненным, – ну не разочаровывайте меня…
Неся всю эту чушь, Наум спустился пол пролета вниз к Железнову, развёл руки в стороны: не могу прекратить, глазами показал вверх – откуда звонок, словами подтвердил: «Нет, Владимир Владимирович, и не умоляйте! Даже если на коленях просить будете… Что?!. Вот это могу! Министра финансов посоветовать могу!.. Сашка Железнов! Не слыхали?!.»
Сашка, с удовольствием наблюдавший за Нямой, включился:
– Скажи «Президенту», что он просит меня угостить тебя сигаретой.
Няма сделал «возмущенное» лицо, переложил телефон в другую руку:
– Что-что, Владимир Владимирович? Зачем вам это? У меня свои есть…
– Президенту – не ври!
– Да-а. Есть… Точно… ФСБ можете прислать проверить… Но вы все-таки настаиваете?!. Ну, хорошо… Единственно потому, чтобы и дальше не отрывать вас от дел государственных… Ага… И вам – не кашлять.
Якобы дав отбой, Наум пару секунд изучающе смотрел в смеющиеся глаза Железнова. Наконец, «увидев» в них то, что он хотел увидеть, он отступил на шаг, вскинул руку и произнес:
– Александр!
– Да!
– Не перебивай! – Наум махнул на Сашку рукой. – Александр! Вас ожидает миссия государственной важности! Как вы слышали, указание поступило прямо от Президента! Он, подчеркиваю, он лично просил вас угостить меня сигаретой!
– Ты забыл сказать, что «Отечество в опасности!» – Железнов протягивал ему пачку.
– Президент сказал – только одну сигарету! – Няма вожделенно смотрел на пачку.
– Бери пачку. У меня еще есть. А то так и будешь весь день дёргать меня по одной сигарете от имени Фиделя, английской королевы, ООН и еще кого-либо…
– Грубый ты, Железнов, – произнес Наум «укоризненно», взял пачку, заглянул вовнутрь, – а почему неполная? – «возмущенно» продолжил он.
– Ну, извини… Не знал, что Президент позвонит. Не подготовился.
Неизвестно, сколько еще продолжалась бы эта утренняя «разминка мозгов», если бы практически одновременно у каждого из них не зазвонил телефон. Железнов, взглянув на определитель, махнул Няме рукой и двинулся в сторону своего кабинета:
– Доброе утро, Маша. Как всегда?
– Да, еду на работу. И как всегда, хочу услышать ваш голос… Вы знаете, Саша, мне абсолютно всё равно, о чём говорить. Мне не бывает неинтересно с вами.
– Это, наверное, потому что мы с вами во многом ортогональны.
– Как? Это вы ругаетесь? – по интонации Железнов понял, что Маша улыбается.
– Я неверно выразился. Скорее всего, мы с вами – некомпланарны.
– Спасибо! Разъяснили, – Маша рассмеялась. – А это ещё что такое?!.
– Некомпланарны – дословно – не в одной плоскости.
– Саша, я не Софья Ковалевская…
– И, слава Богу! Поясняю. У каждого из нас – свой жизненный опыт, соответственно у каждого – свой взгляд на одни и те же вещи, сформированный на основе ценностей, которые преобладают в семье, мировоззрения, прививаемого в школе и институте, в колледже, соответствующего окружения на работе, соотнесения ваших представлений о жизненных целях с реалиями действительности…
– То есть вы хотите сказать, что мы шли по жизни через непересекающиеся плоскости…
– Да, именно так. Я же говорил, что вы схватываете мысль на лету. Судя по всему, хотя вы так и не хотите говорить, кем вы работаете…
– Потом, Саш, хорошо?
– Стоическая позиция… Ну, да ладно. Так вот, судя по всему, исключая базовые человеческие ценности, на многое мы с вами смотрим по-разному. При этом у каждого из нас – обоснованная позиция, имеющая право на жизнь в силу того, что сформирована она тем индивидуальным путём, который был пройден и вами, и мной.
– Но ведь у каждого человека – свой жизненный путь. Но очень многие – похожи друг на друга.
– Отлично, Маша! Вы молодец! Похожи те, у кого цели в жизни – стандартные либо – примитивные. И пути достижения у них, как правило – с минимальными затратами как умственной, так и физической энергии. Просто живут, особо не задумываясь ни о чём.
– Саша, а какая у вас цель в жизни?
– Глобальная… – не скажу.
– Почему?
– Суеверный, наверное. Мне кажется, если всё время о ней говорить окружающим…
– И мне не скажете?
– Вам – тем более.
– Ага! Я для вас теперь – среди окружающих! Хорошо! Я запомню!
– В общем, – продолжил Железнов, не замечая весёлого «возмущения» Маши, – я считаю, что лучше каждый день делать что-то для того, чтобы цель приблизить, чем рассуждать о том, что было бы неплохо, если бы… В общем, я надеюсь, вы меня поняли.
– Да, конечно. А не глобальные, не глобальные цели у вас есть? Или тоже – не хотите мне о них говорить?
– Не глобальные… – Железнов взял секундную паузу. – Их – море, Маша. В частности, вас увидеть…
– Ах, так! То есть я не ваша глобальная цель?!.
– Не выцыганите…
– Ну, хорошо!
– …проект довести до конца.
– А, кстати, Саша, что вас подтолкнуло на написание формата?
– Здесь всё очень просто. С одной стороны – это современный кризис телевидения в целом, не нужно быть специалистом, чтобы понять, что на всех каналах идет практически одно и то же…
– Согласна.
– Ну, может быть, с небольшими вариациями, в зависимости от количества вкладываемых в проекты денег…
– В каком смысле?
– Декорации – поэффектнее, «звёзды» – поизвестнее…
– Поняла.
– То есть, возникла мысль, что хотелось бы увидеть что-нибудь не избитое. Это – с одной стороны. А с другой стороны… с другой стороны мне никогда не были понятны принципы оценки женской красоты на так называемых конкурсах красоты.
– Но там же, насколько я понимаю, есть жюри.
– Да в том-то и дело, что есть. Пять – шесть членов этого так называемого жюри, которые по совершенно непонятным для меня, обычного мужика…
– Ага, совсем обычный – ученый, полковник, финансист, автор формата, что еще я забыла?
– Что? Самое главное – я люблю детей… И, как выяснилось, умею любить одну единственную женщину. Без всякой надежды.
– Спасибо вам…
– Маша, не сбивайте меня… Так вот, пять-шесть членов этого самого жюри по непонятным для меня критериям выбирают из пятидесяти моделей пятнадцать, которые проходят в следующий круг. Почему эти, а не те? На мой взгляд, они все очень похожи друг на друга. То же самое происходит и с выбором победительницы. И никто не удосуживается объяснить заинтересованной публике, почему эта, а не та…
– И?
– Если вы посмотрите хотя бы одну программу…
– Саша, вашу программу я смотрю еженедельно, что бы ни происходило.
– Тогда вы должны понимать, о чем идет речь.
– Мне кажется, я понимаю, вы хотели добиться объективности при оценке женской красоты…
– И показать её многообразие. За счет того, что в конкурсе могут принимать участие все желающие…
– За исключением профессиональных моделей.
– Совершенно верно. Элемент дискриминации присутствует.
– Саша, признайтесь честно, но в то же время вами двигали и материальные стимулы, и… – Маша пыталась подобрать слова, – …и возможность стать достаточно известной личностью?
– Не хочу об этом говорить.
– Иметь много денег – что в этом плохого?
– Вот здесь, Маша, и сказывается наша некомпланарность, на одни и те же вещи мы с вами смотрим по-разному.
– Вам не нужны деньги?
– Нужны, конечно, Маша. Весь вопрос в их количестве. Я считаю, что очень большие деньги убивают искренность во взаимоотношениях людей. Те, у кого их много – испытывают подобострастное отношение окружающих… по понятным причинам…
– Да уж, конечно…
– И сами перестают понимать, кто их окружает – родные и близкие люди, друзья, либо «рыбки-прилипалы».
– Но все-таки, Саша, ведь деньги всё равно нужны!
– Нужны. Но не ценой потери друзей и близких! Я не хочу превратиться в одного из тех, для кого деньги становятся самоцелью: ещё, ещё и ещё! – Железнов вздохнул. – А ещё я знаю, что есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги.
– Вы о чём?
– Любовь и здоровье, Маша. Это, как Бог распорядится. Любовь и здоровье не купишь ни за какие деньги! А я считаю, что важнее этого нет ничего!
– Вы это – искренне? В моем окружении так не принято думать. Саша, извините меня… Я хочу… очень хочу понять вас до конца… А не может быть так, что у вас не получается много заработать… и, – чувствовалось, что Маша очень аккуратно подбирает слова, – и поэтому оправдываете свою позицию подобной… философией?
– Да нет, Маша. Мне действительно деньги неинтересны сами по себе. Во всяком случае, того, что я зарабатываю на канале, мне более чем хватает. Да, и потом… Нет, не буду говорить…
– Нет, Саш, скажите… Ну, пожалуйста! Для меня это важно!
– Ну, хорошо! Дело в том, что для того чтобы производить программу на основе формата, созданного кем-то, производитель программы или телеканал должны выкупить у автора права на использование формата…
– То есть, вы хотите сказать, что канал выкупил у вас права на формат. Это дорого?
– Очень. Продажа форматов – это очень выгодный бизнес. Особенно, если формат – успешный. Тогда он имеет шансы «прокатиться» по всему миру.
– То есть, вы хотите сказать, что вы – очень богатый человек.
– Да, Маша! Но не в том смысле, о чём говорите вы. Главное моё богатство – вы! Для меня нет ничего более важного, чем вы!
– Спасибо вам, Саша, за эти слова…
– А в смысле денег – пока нет. Договор – на стадии подписания. Но в перспективе – всё возможно… Я как-то не думал об этом…
– Для вас это действительно не важно?
– Да, действительно.
– Саша, ну а если ваш формат начнет продаваться, вы можете стать достаточно известным?
– Разве что только среди профессионалов, да и то, навряд ли… Вы будете смеяться надо мной, но об этом я тоже как-то не думал.
– Почему только среди профессионалов?
– Маша, вы много сможете вот прямо сейчас назвать мне имен авторов сценариев фильмов, которые вам нравятся?
– Я поняла вас, парочку имен, я, конечно же, смогу назвать, но не более…
– Вот видите… А по поводу известности и популярности вообще… Маша, я очень сочувствую настоящим «звездам», а ещё значительно больше – людям, которые в силу обстоятельств на какое-то время оказались на вершине славы.
– Почему?
– Да потому что, на мой взгляд, очень неприятно жить «под микроскопом», как препарированная лягушка. У них практически нет своей личной жизни, либо приходится предпринимать неимоверные усилия, чтобы она была, чтобы скрывать ее от папарацци… Они вынуждены тратить все свои усилия для того, чтобы ежесекундно карабкаться в гору под названием «Слава» или «Известность», не суть… Неужели вы не обращали внимания на тщетность подобных усилий?!. И самое главное – зачем!?. Ради денег?!. Об этом я вам уже сказал. К сожалению, очень многие наши сиюминутные звёзды не знакомы с классикой…
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду Владимира Высоцкого: «Лишь мгновение ты наверху! И стремительно катишься вниз»… Слышали?
– Нет… Это как-то прошло мимо меня.
– Вот видите… А я вырос на нём.
– Расскажете мне про него. Хорошо?
– Это невозможно. Его нужно слышать. У него главное – как, а не что… Но вечером. Хорошо? Мне пора бежать на встречу. Не люблю опаздывать.
– Спасибо вам, Саша!
– Да за что?!.
– Мне интересно все, что вы говорите. О своём отношении к жизни. Не таким, как у всех. Так я вечером позвоню? Хорошо?
– В смысле «рассказа дотошного»?
– Не поняла.
– Я – о Высоцком.
– Ну да. И о нём – тоже…