За 7 месяцев и 4 дня до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится». Вторая половина мая. Среда. 12.30

Железнов сидел в своем кабинете за компьютером и строил в «xls» график платежей по производству еженедельной программы «Хочу сниматься в КИНО!», автором которой был не кто иной, как «гений» и Сашкин друг – Наум. Еще раз сопоставив график платежей с графиком поставок программ по проекту, Железнов «прицепил» оба к договору в виде приложения и отправил всё на печать. «Так, с договорами на сегодня вроде бы – всё… После обеда – в студию – на прогон с девчонками. В пятницу – прямой эфир, где все уже будет по-жесткому. Без повторов. И без посторонней помощи: каждый – сам за себя. Вернее – каждая. А сейчас… сейчас нужно «прогнать» их через все этапы «на тренажере», чтоб «прочувствовали» и «вошли в тонус». Полчаса – на каждую. Сегодня – шестнадцать и завтра шестнадцать. Если часа в три начнем, то – к полуночи, ну, край – к часу ночи – закончим.

В свое время, когда Генеральный предложил Железнову стать креативным продюсером по его проекту, он же одновременно предложил ему на некоторое время приостановить его основную деятельность на канале в качестве главного финансового координатора:

– Саша, проект сложный, и мы с вами договорились, чтобы вы принимали непосредственное участие в его создании. В качестве креативного продюсера проекта. Учитывая вашу нынешнюю занятость в финансовом департаменте, может быть, приостановить ее на время? Что вы думаете? Я могу позвонить нашему финансовому директору и попросить его – Генеральный улыбнулся – освободить вас от исполнения ваших прямых обязанностей на период существования проекта.

– Да нет, спасибо, Александр Борисович, с Фюрером…

– С фюрером?

– А… да, извините, вы же не в курсе. Между собой мы зовем его Фюрером, вождем то есть, так сложилось. С очень большой долей уважения, впрочем. Так вот, с Фю… извините, с финансовым директором я решу вопрос самостоятельно, если не возражаете.

– Да уж, конечно, не возражаю. Но если будут проблемы…

– Думаю, что не будут.

– Ну, смотрите.

Как Железнов и предполагал, Фюрер не согласился. Вернее – согласился, но не сразу и не на всё. В результате «долгих и тяжелых боев»:

– Зачем тебе это нужно? Тебе и так заплатят за формат!

– Это мое детище! Мой ребенок! И я не хочу, чтобы он вырос «уродом»!

– Пусть возьмут профессионала!

– С пустым взглядом! И шаркающей походкой!

– При чем здесь это?!.

– Ему денег надо платить! Много денег!

– А ты – бессеребренник!

– Практически. У меня есть зарплата на канале, мне больше не надо! Пока, конечно же!

Фюрер не то чтобы сдался, а «отошел на заранее подготовленные позиции»:

– Ну, хорошо! Занимайся проектом, если тебе это нравится. Но ты же понимаешь, что поручить кому-то другому сопровождать проекты по созданию сериалов, программ и… по всем проектам маркетинга…

– Согласен, босс, эти остаются при мне. А «связи с общественностью» и «развитие сети» – я попрошу своих ребят взять на себя на период существования проекта.

– Бесплатно!

– Но ты же не берешь на работу продюсера на проект!

– Что ты хочешь этим сказать?

– За ползарплаты гипотетического продюсера я ребят уговорю.

– Саша, за ползарплаты!

– Конечно, за пол! Но – каждому!

– Ты меня грабишь!

– Но ведь – на пользу делу!

– Иначе бы я и не согласился…

– А я и не пришел бы…

Размышляя обо всем этом, Железнов направился из кабинета в коридор, где вдоль стены располагались принтеры, сканеры, ксероксы и прочая «умная» техника, чтобы забрать с принтера распечатанные экземпляры договора.

Выйдя из кабинета, Железнов сразу же забыл про распечатки и про договор – по коридору, застеленному темно-зеленым ворсом, с широкой улыбкой шествовал Няма, таща за собой на колесиках 10-литровую бутыль виски.

Саша присмотрелся – непонятно, то ли «Уокер», то ли какая-то из «Меток», зато! Зато в правой руке у Нямы была 800-граммовая баночка маринованных огурчиков, маленьких таких… зелененьких – закуска, стало быть… к 10-литровой бутыли… Да-а… Это вам не цацки-пецки. Это – по-взрослому…

Увидев застывшего Железнова, Наум радостно заорал:

– Саня! Мне фильм предложили снимать! Вот, – Наум кивнул головой в сторону бутыли на колесиках, – решил отметить это дело.

– Закуски не многовато? Взял бы плавленый сырок. И хватит.

– Сырок? – Чувствовалось, что Железнов слегка озадачил Наума. – Не-е… неинтересно. Я прикинул – в банке – 25–30 огурчиков…

– То есть, на один стакан виски – пол-огурчика.

– Верно! – радостно подтвердил Няма. – Вполне!

– У нас же сегодня – прогон.

– Точно, Саня! – Наум широко улыбнулся. – Ты думаешь, зачем я это ведро американского самогона покупал! Пока мы вернемся, они всё выпить не успеют. А там и мы присоединимся!

– У вас, у гениев – не простая логика, я бы сказал – изощренная.

– На то мы и гении… – легко согласился Няма.

В этот момент сработал мобильник. Железнов взглянул на определитель – Маша.

– Ладно, Ням, разгружайся и раскупоривайся, я к тебе зайду.

Железнов отбросил крышку телефона:

– Да, Маша, я слушаю вас.

– Саша… А вы где?

– Наблюдаю аттракцион невиданной щедрости – Няма расстарался, пытается споить весь канал.

– И вас?

– Да нет, мы-то с ним как раз через час уезжаем в павильон, на прогон. Что-нибудь случилось? Обычно вы днем не звоните.

– Случилось. Саша… Я больше не могу! Мне плохо… Я больше не могу без вас, Саша. Я хочу к вам. И боюсь этого…

– Чего вы боитесь, Маша? Вы боитесь… что у нас ничего не получится? Боитесь разочароваться?

– Нет. Я знаю, что меня ждет нечто безумное… такое, чего еще не было в моей жизни.

– Так чего же вы боитесь, Маша? Вы боитесь изменить своим принципам? Не хотите обманывать мужа… или себя?

– Я боюсь… – Маша не подбирала слова. Чувствовалось, что это живет в ней. – Я боюсь, что не захочу возвращаться домой, Саша, вообще – не захочу.

– Забирайте детей и переезжайте ко мне.

– Саша… Вы же понимаете, что это нереально. Дети меня не поймут. Любящий отец… своя комната… дедушки… бабушки… ни в чем отказа…

– А тут – однокомнатная келья.

– Да… Я не могу так поступить с ними.

– Лучше пусть они вырастут в атмосфере нелюбви и…

– Мой муж любит меня!

– Неужели вы думаете, что со временем они не поймут…

– Сейчас – нет! Они еще дети!

– Маша, – Железнов глубоко выдохнул – у него перехватило дыхание, – вы, конечно же, правы! Дети ни в чем не виноваты. Нельзя лишать их счастливого детства из-за…

– Из-за чего?!.

– Да из-за чего угодно! Они беззащитны! Они не должны знать, что такое предательство близких людей!

– Саша!

– Это правда, Маша! Как бы она мне не нравилась…