За 6 месяцев и 20 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Начало июня. Четверг. 20.30

Уже минут двадцать Железнов сидел один за большим круглым столом – персон на десять – и размышлял: «Уйти – не уйти» или посидеть еще с полчасика и свалить.

Главное публичное мероприятие телеканала носило название «Конференция партнеров». Как правило, на конференцию приглашались директора региональных станций, из которых, собственно, и складывается телеканал, пишущая пресса, распадающаяся на деловую и медиа составляющие, и потенциальные крупнейшие рекламодатели.

Железнов без какого-либо интереса наблюдал за танцующими у сцены и в проходах между столами коллегами и приглашенными гостями, когда рядом с ним на свободный стул присела Елена Керес – PR-директор телеканала.

– Здравствуй, Саша. Скучаешь?

– Да нет. Но чувствую, что пора уходить.

– Не нравится? Я старалась.

Железнов знал, что за организацию мероприятия отвечала она, Елена.

– Да что ты! Ты – молодец. Все на высочайшем уровне. В определенной степени – я здесь случайный человек. То, что хотел, я уже увидел. А на банкет я и не собирался оставаться.

– То есть местные красавицы, в отличие от твоего проекта, тебе неинтересны. И чего же ты тогда пришел?

– Хотел послушать доклад генерального.

– Железнов! Вот уж не думала, что ты падок на похвалу. Нет. Ну, конечно, Рокотов столько времени уделил твоему проекту: и зрительская аудитория, и рейтинги, и перспективы…

– Ленка, не язви. Тебе не идет. А пришел я сюда, потому что хотел понять, какие новые программы и сериалы мы будем запускать в новом сезоне, и чем мне придется заниматься с точки зрения их финансового сопровождения. С меня этого никто не снимал. Если ты в курсе.

– В курсе. Я много чего в курсе о тебе, Железнов. И что думаешь?

– Понравилось. Эмоционально и убедительно. Рокотов умеет идти на шаг впереди. Ну, а ты? Убедила присутствующих здесь журналистов, что не донести до зрительской аудитории суперхитовую содержательную часть эфирного наполнения нового сезона – будет преступлением перед трудовым народом?

– Эк, завернул. Девчонки мои убеждают, а я тут с тобой. Разговоры разговариваю. А твои, кстати, где?

– Да «растащили» по соседним столикам красавицы из «продаж» и «развития сети».

– Окучивают?

– Да это как-то не обсуждается. Хотя и справедливо для компании, на семьдесят процентов состоящей из женщин, преимущественно молодых. Три живых неоприходованных холостяка под тридцать и чуть старше – непозволительная роскошь. – Железнов усмехнулся. – Хорошо, что пока в отношении холостяков не ввели антимонопольный закон. Пришлось бы раздать их по департаментам.

– Смешно. А ты знаешь, что твою команду за глаза называют «мушкетерами»?

– Мушкетерами?.. Команду финансовой зачистки?.. Хотя… В этом составе мы пашем уже практически два года. А если к моим трем холостякам добавить еще и меня… – Железнов рассмеялся. – Не, не пойдет. На Д`Артаньяна я явно «не тяну» – возраст не тот. Да и лошади… заскорузлой… у меня нет… Да и не заскорузлой – тоже.

На этом мысль Железнова испарилась – по проходу между столиков шла Маша – безумно притягательная, элегантная, недостижимая.

– Лена, извини меня, мне нужно остаться одному.

Елена опешила от такого резкого поворота в разговоре:

– Не поняла…

– Лена, мне нужно остаться одному. Прости.

Керес поймала напряженный взгляд Железнова, направленный на Машу:

– Странный ты, Железнов, – поднимаясь, произнесла Керес.

Генеральному по-видимому уже доложили, что на Конференцию явился финансовый управляющий «Русского ресурса» – компании, владеющей наибольшим пакетом акций телекомпании. Рокотов, покинув свой ВИП-стол и приветливо вскинув руку, двигался по проходу – навстречу Марии Николаевне.

Железнов наблюдал, как Генеральный, взяв Машу под локоть, проводил к соседнему со своим столу, на котором уже стояли чистые столовые приборы… в общем – только ее и ждали.

Железнов налил себе в фужер сухого красного, бросил в него пару кусочков льда, пригубил и закурил сигарету. По всему телу волнами пробегала дрожь – как и всегда, когда он разговаривал с Машей по телефону.

Железнов наблюдал, как Маша и Генеральный в течение пары минут оживленно о чем-то беседовали, после чего Генеральный нашел взглядом своего охранника – Толю (Колю), кивнул ему, чтобы тот подошел. Получив указания, Толя (Коля) двинулся в сторону сцены, на которой «зажигала» какая-то специально приглашенная группа с «Земли обетованной». Неплохо «зажигала», но название как-то у Железнова не отложилось. Подойдя к руководителю, Толя (Коля), кивнув в сторону Генерального, по-видимому что-то произнес от его имени. Руководитель группы улыбнулся и кивнул в знак согласия.

Железнов увидел, как Маша и Генеральный поднялись, Маша что-то произнесла, Генеральный развел руками, Маша развернулась и двинулась по проходу к… Железнову.

– Здравствуйте, Саша.

Железнов поднялся: – Неожиданная встреча… – для Железнова мир сразу же сузился или вырос (вопрос терминологии) до размеров этой единственной женщины.

– Для кого как, Саша.

– Что привело вас сюда, Маша? Презентация уже прошла…

– Саша… – Маша глубоко выдохнула. – Саша, я пришла сюда только для того, чтобы увидеть вас.

– И об этом вы сказали Рокотову.

– Да, почти, – Маша улыбнулась, – я выразила восхищение динамикой развития телекомпании и достигнутыми под его руководством финансовыми результатами.

– А он сказал, что в существенной степени эти результаты…

– Не в существенной степени, а – в первую очередь, да, Саша, он сказал, что в первую очередь эти результаты основаны на эффективной инвестиционной политике, проводимой «Русским ресурсом».

– Маша… О чем мы говорим… Я люблю вас, Маша.

– Я это знаю. И вовсе не потому, что вы мне говорите это, Саша. Я это чувствую, хоть вы и не любите это слово. Чувствую постоянно. Я всё знаю… Всё – что касается вас. Это чувство обостряется, когда вам плохо, Саша. Я всегда знаю, когда вам плохо… несмотря на то, что вы никогда мне об этом и не говорите.

– Я сделал свой выбор сам.

– И сами несете свой крест.

– У Него их тоже не было…

– Кого – их, Саша?

– Помощников. Маша, вы же всё понимаете… Всё! Так в жизни бывает, когда обстоятельства значительно выше наших желаний. Неизмеримо значительнее… Плюс – ваша работа, которую я ненавижу. Я даже не могу пригласить вас на танец, чтобы не поставить вас в неловкое положение.

– Саш, ну пожалуйста… Не говорите глупостей. Если бы вы знали, чего мне стоило попасть сюда… Я сюда пришла только за этим – чтобы вы пригласили меня на танец. Если вы хотите, конечно…

Железнова пронзила мысль, что вот сейчас… именно сейчас может наступить момент истины – что он для нее: «приятно жить в лучах чьего-то восхищенья» или нечто большее… К черту все «обстоятельства»! Нет ничего важнее, чем любовь этой женщины, «его» Маши. Он готов ждать ее всю жизнь – пока дети вырастут, пока все не поймут, что по-другому – это – не честно, что по-другому – это – не по-человечески. Будет ли она ждать всю жизнь?

– Маша! Разрешите пригласить вас на танец?

– Если бы ТЫ знал, как долго я этого ждала…

Маша посмотрела на руководителя музыкальной группы с «Земли обетованной», тот кивнул головой и… и тут грянуло «Танго»!

Железнов решительно положил левую руку на спину Маши, а в правую Маша вложила свою руку. На какую-то секунду Железнов и Маша замерли, еще не до конца осознавая, что с ними происходит. Непонятная, неподвластная никаким физическим законам энергия, мощная, как ураган, переносилась от одного к другому… набирала невиданную силу в одном и возвращалась к другому, чтобы подняться на недосягаемую высоту и обрушитья на них обоих. Мы же – одно целое! Мы же не сможем быть друг без друга! Мы созданы друг для друга! И сколько бы ни отпустила нам жизнь, и что бы в ней ни происходило, никогда и ничего более важного, чем ты для меня – в моей жизни не будет…

Железнов не видел ничего, кроме глаз Маши, в которых перемешалось все – и любовь, и отчаяние… и понимание того, что они никогда не смогут быть вместе… и страсть… и счастье от того, что вот они рядом… сейчас… в эту секунду…

Они не разговаривали во время танца – за них говорили руки, прикосновения и глаза, которые в данную минуту не смогло бы оторвать друг от друга ничто и никто…

Они никого не видели – им никто не был нужен… Только он и она…

Они не видели, что танцуют только вдвоем. Никто не решился вмешаться в тот океан безумной страсти и бесконечной нежности, который был виден в каждом движении, в каждом взгляде.

Музыка закончилась. Несколько секунд стояла абсолютная тишина… Первыми опомнились музыканты – положили инструменты и начали аплодировать, а за ними – все остальные, кто видел это.

– Проводи меня, – Маша не отрывала взгляда от Железнова. – Думаю, что после этого уже не имеет смысла называть друг друга на вы.

– Ты права, не имеет. Для меня всё не имеет смысла… кроме тебя.

Маша и Железнов, сопровождаемые взглядами практически всех, кто был в зале, двинулись в сторону выхода.

– Танго, это – ты?

– Я. Подарок Рокотова «за эффективную инвестиционную политику».

– Ты – авантюристка, а если бы я не умел?

– Это я не умела – до танца с тобой.

Уже в фойе Маша остановилась у высокого одноногого столика:

– Я должна идти. Но не хочу. Железнов, что же ты сделал со мной такое… Я не смогу жить без тебя… Нет. Наверное, смогу. Я – сильная. Но это уже будет не та жизнь… А так… даже не знаю, как это обозвать.

– Маша…

– Саша, не говори ничего. Я знаю всё. Всё, что ты мне можешь сказать. Мне очень сложно решиться…

– Все сомнения – в пользу подсудимого.

– Это кто подсудимый, ты?

– Нет, Маша, это – твоя нынешняя жизнь. Пока ты не знаешь, как поступить…

– Я знаю, чего я хочу. И ты – знаешь… – Маша грустно улыбнулась, – Саша, я всё рассказала мужу. Ты же знаешь, я не умею врать.

– Что, всё?

– Всё.

– Маша… И что теперь?

– Я не знаю… Он хороший, Саша.

– Кто б сомневался. Ты кого уговариваешь?

– Саш… я и так задержалась. Мне давно пора быть дома.

– Он знает, что ты здесь?

– Да, знает.

– Конечно же… Иди. Нельзя мучить… хорошего человека.

Последнюю фразу Маша уже не слышала.