Наряду с экстренными сообщениями оптического телеграфа, наряду с депешами и письмами, доставлявшимися почтой, источником всевозможных новостей для жителей столицы была пресса.

В первой четверти XIX века в Петербурге одновременно выходило несколько газет и множество журналов.

С 1728 года при Петербургской Академии наук издавалась официальная газета «Санкт-Петербургские ведомости». В начале XIX века она выходила ежедневно на двух листах небольшого формата. Почти каждый номер сопровождался «Прибавлениями» — порой на нескольких листах. Газета публиковала официальные известия — петербургские, провинциальные и заграничные, правительственные сообщения, а также казенные и частные объявления. Каждое объявление обыкновенно печатали по три раза — из номера в номер — о вызове кредиторов, должников и наследников; продажах с публичного торга имений, домов и прочего имущества; предлагаемых услугах; прибывающих в порт иностранных кораблях; приехавших в Петербург и отъезжающих господах; книгах, изданных Академией наук; подрядах. Например: «Желающие поставлять к высочайшему двору… шляпы треугольные с золотым галуном и петлицами, бантами и вязкою совсем готовыми могут для торга и условий являться в придворную контору ежедневно, кроме воскресных и праздничных дней, с узаконенными о залогах и состояниях свидетельствами».

С 1809 до 1819 года в столице два раза в неделю выходила также официальная «Северная почта, или Новая Санкт-Петербургская газета». Издавал газету почтовый департамент, а руководил изданием известный сановник (одно время министр внутренних дел), стихотворец и переводчик О. П. Козодавлев. Близость редактора к высшим сферам позволяла «Северной почте» подробно рассказывать своим читателям о придворной жизни, о приемах иностранных послов. Видимо, статьи такого рода писал сам Козодавлев, очевидец событий, потому что никакая другая петербургская газета подобными материалами не располагала: «В минувшее воскресенье, 25 числа, было в Павловске у ее императорского величества государыни императрицы Марии Федоровны весьма многочисленное собрание знатнейших обоего пола особ, в числе коих находились и французский посол, и министры английский и сардинский. Все сие собрание, как обыкновенно, приглашено было к обеденному столу ее величества. Ввечеру в седьмом часу государыня императрица со всем собранием прогуливаться изволила на линейках, и потом был полдник в розовом павильоне. Маленький ее величества сад, которым проходили, чтоб садиться на линейки, украшен был лилеями». Газета постоянно печатала иностранные и внутренние известия.

Благодаря связи почтового ведомства со всей империей внутренние известия в «Северной почте» были особенно подробны, хотя зачастую не слишком значительны: «Из Шацка (Тамбовской губернии). В некоторых местах здешнего округа шел 12-го числа прошедшего месяца весьма крупный град, побивший на полях не малое количество хлеба…», «Из Хорола (Полтавской губернии) от 14 июля. Сего месяца 9-го числа проехал наш город по тракту к Полтаве г. тайный советник и сенатор М. Н. Миклашевский» и т. п. С 1811 года к «Северной почте» присоединили выходившие ранее отдельно «Санкт-Петербургские коммерческие ведомости». Потому газета постоянно сообщала о ценах на биржах Петербурга, Архангельска, Одессы, о привезенных товарах, о новостях торговли и промышленности — например, «о железном плуге особой конструкции», присланном министру внутренних дел из Англии.

«Сын отечества». Титульный лист.

«Отечественные записки». Титульный лист.

В 1813 году, в разгар войны с Наполеоном, чиновник и литератор П. П. Пезаровиус начал издавать газету «Русский инвалид». Выходила она сначала один раз, потом дважды в неделю. Целью издания был сбор денег в пользу увечных воинов и их семейств, сообщения о нуждающихся и публикации о пожертвованиях. В 1817 году выручку от издания и нерозданные пожертвования, а также право на издание газеты Пезаровиус передал правительственному Комитету по делам инвалидов. Однако до 1822 года он оставался редактором газеты, которая получила наименование «Русский инвалид, или Военные ведомости» и выходила теперь ежедневно.

О новостях политики, экономики, науки, а также литературы сообщали петербуржцам не только газеты, но и многочисленные столичные журналы. Правда, читателей у них было сравнительно мало, тираж самых популярных изданий редко превышал 600 экземпляров. Русское дворянство в массе своей не любило словесности, тем более отечественной. Даже образованные светские люди, особенно женщины, как правило, читали лишь французские книги. «Ей сна нет от французских книг, а мне от русских больно спится», — сетует Фамусов, говоря о вкусах дочери.

И не случайно Пушкин писал о Татьяне Лариной, что она «журналов наших не читала».

События Отечественной войны внесли заметное оживление и в петербургскую журналистику. С этого времени она начинает играть все более заметную роль в общественной жизни.

Военной поре обязан своим появлением самый примечательный петербургский журнал первой четверти XIX века — «Сын отечества». Журнал был основан в 1812 году и первое время печатал преимущественно политические и исторические статьи, имевшие большее или меньшее отношение к войне с Наполеоном. Журнал рассказывал о доблести русских воинов, сражавшихся с французами, о походе Дария в Скифию, о борьбе Испании за независимость, об освобождении Швеции от тиранства Христиана II и об узурпации власти Наполеоном. Вперемежку с военными реляциями здесь появлялись актуальные басни Крылова — «Волк на псарне», «Обоз», «Ворона и Курица».

После окончания войны «Сын отечества», помимо политических и исторических статей, стал публиковать статьи научные, литературные, а также старался сообщать обо всех выходящих в России книгах; наконец, печатал небольшие стихотворения — оды, послания, элегии.

В это время авторами «Сына отечества» становятся Жуковский, Гнедич, Грибоедов, Кюхельбекер, Рылеев, А. Бестужев. При этом Гнедич и Грибоедов на страницах «Сына отечества» спорят о балладах Жуковского и Катенина, Кюхельбекер развивает свои идеи о романтизме, Рылеев, в канун восстания декабристов, печатает статью «Несколько мыслей о поэзии».

То и дело мелькает в журнале имя Пушкина. Много месяцев «Сын отечества» ведет спор о его поэме «Руслан и Людмила». В этот спор вступил даже никогда не участвовавший в журнальной полемике Крылов — он напечатал в «Сыне отечества» (правда, без подписи) эпиграмму на критиков поэмы:

В 1822 году Вяземский поместил здесь подробный разбор «Кавказского пленника», а Веневитинов в 1825 году — статью об «Евгении Онегине».

Направление журнала отличалось явным либерализмом. Так, в «Сыне отечества» появилась статья профессора права А. И. Куницина «О конституции», в которой исчислялись выгоды представительного правления, был напечатан сочувственный отзыв о книге Н. И. Тургенева «Опыт теории налогов», основная мысль которой клонилась к необходимости отмены крепостного права в России. «Жиденькие книжки „Сына отечества“ первой четверти XIX века были полны выразительных, даже бешеных статей», — писал в своих мемуарах Ф. Ф. Вигель.

Книжки «Сына отечества» действительно были тонкими — журнал выходил недельными выпусками. Тираж его достигал 600 экземпляров — как говорилось, для 1810–1820-х годов цифра очень значительная. Издатель журнала Н. И. Греч вел дело единолично — сам содержал типографию, сам отбирал и редактировал материалы, сам правил корректуру. Когда в 1814 году Греч тяжело заболел, выход «Сына отечества» чуть было не прекратился. По этому поводу издатель счел нужным объясниться со своими подписчиками: «Внезапная и сильная болезнь воспрепятствовала мне принять надлежащие меры к продолжению сего журнала, и если б не вошел в состояние его один приятель (которому я сим изъявляю чувствительную благодарность), то все издание могло бы остановиться; но при должностных занятиях своих, едва ли имел он время взглянуть на корректуру; о выборе и выправлении статей нельзя было и думать: они отсылаемы были в типографию как найдены в моих бумагах в самом черновом виде и без дальнейшего порядка».

Журналистские нравы были патриархальны. Очередные номера журналов часто запаздывали, случалось, не выходили вовсе.

Своей издательской беспечностью особенно славился известный в то время поэт, председатель Вольного общества любителей словесности, наук и художеств А. Е. Измайлов, который с 1818 по 1826 год выпускал журнал «Благонамеренный». В 1824 году не вышло два полумесячных выпуска журнала, в 1825 году — двенадцать недельных, в 1826 году — тоже двенадцать, но полумесячных.

Пушкин вспоминал, как Измайлов, не выпустив журнала, однажды «печатно извинился перед публикой тем, что он на праздниках гулял». Извинение было стихотворным:

Органом другого литературного общества был журнал «Соревнователь просвещения и благотворения, или Труды Вольного общества любителей российской словесности». Выходил он с 1818 по 1825 год. На обложке журнала была напечатана программа, которой «Соревнователь» постоянно следовал: «I. Науки и художества, Словесность древняя и новая. Исследования о свойстве языков. Древности. Описание земель и народов. Исторические отрывки и биографии знаменитых мужей. Ученые путешествия, разные рассуждения, речи и вообще все любопытное по части наук и искусств. Новые изобретения, открытия и т. п. II. Изящная проза. Живописные путешествия, изображения характеров, повести. III. Стихотворения. IV. Смесь». Что касается художественной прозы, то ее в журнале было мало. Поэтический отдел, напротив, бывал обширен, и в нем часто встречались стихи Ф. Н. Глинки, К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбекера, басни Крылова. Несколько стихотворений поместили там Пушкин, Жуковский, Баратынский, Дельвиг, Гнедич.

Журнал Вольного общества любителей российской словесности упомянут в пушкинской «Истории села Горюхина» как издание популярное и хорошо известное читающей публике: «Позвольте спросить… вы г. Б., коего прекрасные статьи имел я счастье читать в „Соревнователе Просвещения“?» Упоминается этот журнал и в черновиках поэмы «Езерский». Герой ее — бедный чиновник.

Основное место в «Соревнователе» занимали научно-популярные статьи по истории, географии, этнографии, фольклористике. Здесь можно было прочесть об испанских тореадорах, о донских казаках в XVI столетии, о Карле V, о свадебных русских обрядах, о народных песнях, былинах и преданиях.

Журналом, печатавшим по преимуществу исторические, этнографические и биографические материалы, были «Отечественные записки», которые с 1820 по 1830 год издавал П. П. Свиньин. Он же вместе с А. Ф. Кропотовым с 1816 по 1818 год выпускал периодическое издание «Пантеон славных российских мужей». Рассказывая об исторических лицах, а в особенности о своих современниках, среди которых Свиньин неустанно разыскивал самородные таланты, он нередко впадал в преувеличения, выдавая воображаемое за действительное.

«Соревнователь просвещения и благотворения». Титульный лист.

Этот порок Свиньина Пушкин высмеял в ироническом «детском рассказе», озаглавленном «Маленький лжец», где, между прочим, писал: «Павлуша был опрятный, добрый, прилежный мальчик, но имел большой порок. Он не мог сказать трех слов, чтоб не солгать. Папенька его в его именины подарил ему деревянную лошадку. Павлуша уверял, что эта лошадка принадлежала Карлу XII и была та самая, на которой он ускакал из Полтавского сражения».

«Полярная звезда». Титульный лист.

Истории, этнографии и ориенталистике был посвящен журнал «Сибирский вестник», позже переименованный в «Азиатский вестник». Здесь публиковались избранные сочинения и переводы, касавшиеся наук, искусств и словесности стран Востока, а также описания путешествий по этим странам и «разные новейшие сведения». Издавал журнал в 1818–1827 годах член Вольного общества любителей российской словесности Г. И. Спасский.

Члены этого Общества были активными участниками и другого столичного журнала — «Невский зритель». Здесь основное внимание уделялось вопросам политической истории и политической экономии. Основатель журнала Иван Сниткин приехал в столицу в конце 1818 года. Незадолго перед тем он окончил с серебряной медалью Московский университет и, получив степень магистра этико-политических наук, был определен на службу в Петербург, в Департамент горных и соляных дел. Молодой магистр в конце 1819 года вместе с почтовым чиновником Гаврилой Кругликовым получил разрешение на издание «Невского зрителя».

Сниткин поместил в журнале ряд статей — о причинах расцвета и упадка Древней Греции, о правлении и законодательстве раннего Рима, статью, которая называлась «Должен ли быть позволяем привоз всех иностранных товаров или только некоторых, и каких более?», другую статью под заглавием «О влиянии фабрикантов на промышленность», исследование о философии Монтескье и еще несколько сочинений. Рецензент «Сына отечества» в 1821 году писал о Сниткине, что цель его деятельности есть «благоденствие отечества и счастие рода человеческого». Однако власти смотрели на дело иначе. Министр просвещения князь Голицын летом 1820 года писал попечителю Санкт-Петербургского учебного округа, занимавшемуся делами цензуры: «В книжке журнала „Невский зритель“, часть первая, март, помещена опять целая статья под названием „О влиянии правительства на промышленность“, в коей делаются замечания правительству о постановлениях и распоряжениях его, и делаются оному наставления, весьма неприличные ни в каком отношении. Такое смелое присвоение частными людьми права критиковать и наставлять правительство ни в каком случае не может быть позволено».

Постоянно сотрудничали в «Невском зрителе» Рылеев, Кюхельбекер, Александр Бестужев, Федор Глинка, Баратынский. Здесь в октябре 1820 года было напечатано стихотворение Рылеева, впервые обратившее на поэта всеобщее внимание, — сатира «К временщику». Хотя стихи были названы подражанием латинскому, все поняли, что имеется в виду некто иной, как граф Аракчеев — «монарха хитрый льстец и друг неблагодарный, неистовый тиран родной страны своей». Начался было скандал, но тот же самый князь Голицын, который возмущен был дерзкой статьей Сниткина, имел свои счеты с Аракчеевым. В ответ на требование временщика провести расследование, ему предложили указать, какие именно ругательства в стихах Рылеева принял он на свой счет. Стать общим посмешищем Аракчеев не захотел, скандал удалось замять.

Вероятно, Рылеев был в достаточно дружеских отношениях с издателем «Невского зрителя», поскольку в декабре 1820 года сообщал жене, что собирается войти с ним в компанию. Но план этот не осуществился. В середине 1821 года Сниткин, не решаясь далее гневить начальство, счел за благо прекратить выпуск журнала и вернуть подписчикам деньги за невышедшие номера.

В начале 1820-х годов цензурные гонения на журналы усилились. Жертвою их стал и другой примечательный ежемесячник — «Дух журналов, или Собрание всего, что есть лучшего и любопытнейшего во всех других журналах, по части истории, политики, государственного хозяйства, литературы, разных искусств, сельского домоводства и пр.». Издатель «Духа журналов» Г. М. Яценко занялся сравнением общественного устройства России и других стран, заговорил о крепостном праве, развивал либеральные идеи. В 1820 году — на шестом году издания — ему приказано было закрыть журнал.

Вместе с тем чем дальше, тем менее охотно власти разрешали издание новых журналов. Цензурный комитет в своем представлении начальству утверждал, что нет пользы «в неограниченном размножении журналов, издаваемых частными лицами, которые еще неизвестны полезными трудами».

Желание избежать постоянной утомительной борьбы с цензурой, а также стремление наполнить свой журнал одними только первоклассными сочинениями — стремление и в то время трудно выполнимое — привело Александра Бестужева и Рылеева к мысли выпускать ежегодник — периодическое издание, заключающее в себе только отборные произведения лучших столичных писателей Так родился альманах «Полярная звезда», выходивший с 1823 по 1825 год. «При составлении нашего издания Рылеев и я имели в виду более чем одну забаву публики. Мы надеялись, что по своей новости, по разнообразию предметов к достоинству пьес, коими лучшие писатели удостоили украсить „Полярную звезду“, она понравится многим…» — писал Бестужев по выходе первого номера альманаха.

В «Полярной звезде» Пушкин поместил отрывки из «Братьев-разбойников» и «Цыган» и много стихотворений. Дельвиг напечатал здесь свои «русские песни», Жуковский — переводы из Шиллера, Гнедич — строфы из «Илиады», Крылов — несколько басен, Баратынский — лирические стихотворения, Грибоедов — «Отрывок из Гете», Рылеев — «Думы» и отрывки из «Войнаровского» и «Наливайко».

В «Полярной звезде» на 1825 год были напечатаны пророческие стихи Рылеева:

Стихи эти, по свидетельству декабриста Беляева, «были знакомы каждому и повторялись во всех дружеских и единомышленных кругах». Дух независимости и вольномыслия отличал направление альманаха. Он сказывался и в повестях Бестужева, и в его годовых обзорах русской литературы, в стихах Кюхельбекера и Федора Глинки, в очерках историка Корниловича.

«Полярная звезда» имела небывалый успех. Первая книжка альманаха была отпечатана в количестве 600 экземпляров. Их расхватали менее чем за неделю. Вторую книжку отпечатали тиражом 1500 экземпляров, и она разошлась в три недели. До того ни одно периодическое издание в России не пользовалось подобной популярностью. Материальный успех предприятия дал возможность издателям щедро расплатиться с авторами. (В то время издатели журналов, как правило, гонораров не платили вовсе.) Александр Бестужев однажды сказал Льву Пушкину, просившему по пять рублей за каждый онегинский стих: «Ты промахнулся, Левушка… не потребовав за строку по червонцу… Я бы тебе и эту цену дал, но только с условием — напечатать нашу сделку в „Полярной звезде“ для того, чтобы все знали, с какой готовностью мы платим золотом за золотые стихи…»

С легкой руки Бестужева и Рылеева в столице появляется множество альманахов. Следом за «Полярной звездой» начинают выходить «Северные цветы», «Невский альманах», «Альциона», «Подснежник»… Обилие журналов и альманахов, богатство содержания многих из них — свидетельство напряженной и разнообразной духовной жизни Петербурга в преддекабрьское десятилетие.

Но еще полнее, чем в печати, стесненной правительственной цензурой, интеллектуальные силы столицы являли себя в петербургских литературных кружках, литературных обществах и небывалых до того в России тайных политических союзах.