Давина

Акару не пришлось повторять дважды. Мимолётно улыбнувшись, он мгновенно оказался рядом, взял меня за руку и рванул куда-то в темноту города!

Но не успели мы сделать и десяти шагов, как с руки демона сорвалось тёмное свечение, мгновенно сформировавшееся в затянувший нас портал!

Вышли уже где-то за городом. Поняла я это очень просто, повернув голову влево и увидев вдалеке огни тёмного города. И дворец. Такой большой, по-своему грациозный, величественный, немного грозный дворец из тёмного камня, изредка поблёскивающего в свете огней города.

— Красиво, — восхищённо проговорила я, жадно рассматривая плавные линии и тускло горящие многочисленные окна.

— Дизайн мама утверждала, — Акар, как оказалось, тоже дворец рассматривал.

Причём делал он это с какой-то затаённой грустью и даже, кажется, мечтательностью в тёмных глазах. Уголок его губ чуть-чуть подрагивал в слабой улыбке, а лицо было расслабленным, умиротворённым и всё таким же грустным.

Удивившись тому факту, что его печаль каким-то образом отразилась и на мне самой, я негромко спросила:

— Вы давно не виделись?

— С мамой? — Уточнил демон, скосил на меня взгляд, увидел кивок и вновь посмотрел на дворец, прямо на наших глазах приходящий в движение. Зажглись огни в многочисленных окнах, со всех сторон начали вылетать и распространяться в разные стороны целые построения крылатых демонов в кожаных доспехах. — Мама, как и Тиарин, приезжает несколько раз в месяц. А вот с отцом не виделись давно. Он… обиделся.

И тут Акар улыбнулся шире и так, как улыбается что-то натворивший и очень этому радостный ребёнок: пакостливо, хитро, гордо и точно зная, что он за это получит.

— А ты точно просто от наследства отказался? — Не скрывая собственного подозрения, прищурилась я.

Демон повернул голову, хитро взглянул на меня и промолчал. В общем, мне вот сразу всё стало понятно. Осталось только выяснить, что конкретно он успел натворить. Честное слово, у меня от любопытства даже пальцы рук задрожали!

Но спросить я ничего не успела.

— Ты знаешь, где искать? — В одно мгновение став серьёзным, полностью повернулся ко мне несостоявшийся правитель Перевала Демона.

Сразу поняв, о чём он говорит, я также серьёзно кивнула. Акар кивнул в ответ, уверенным движением протянул свою широкую ладонь, с удивительной осторожностью сжал своими крепкими пальцами мои, значительно уступающие как в крепости, так и в размерах, после чего мягко, но настоятельно потянул к себе, заставляя сделать шаг, затем второй и практически прижаться к его широкой груди…

— Верь мне, — попросил демон тихо-тихо над моей головой.

У меня не было причин сомневаться в нём, как не было и поводов ему не доверять, поэтому я закинула голову назад, отчего неприятно заныла шея, но на её дискомфорт никто не обратил внимания, посмотрела в очень серьёзные, ожидающие моего ответа чёрные глаза Акара и совершенно искренне ему сказала:

— Я тебе верю.

Есть такие фразы, истинную ценность которых понимаешь только после того, как произнёс их. И произнёс не просто так, а для него: для своего существа.

«Я тебе верю», — простые слова, правда? Простые настолько, что проще и не придумаешь. Так я и думала, когда говорила их, но потом меня словно молнией пронзило с ног до головы. И смысл, истинный смысл и значение простых слов вот только сейчас стали понятны и… особенны.

Я ведь действительно верила ему. Не смотря на то, что его народ уничтожает мой, стоит только ведьме появиться на территории демонов. Не смотря на наше не совсем удачное знакомство. Не смотря вообще ни на что — я ему верила.

И, знаете, именно эта вера посеяла зерно надежды внутри меня. Зерно, мгновенно проклюнувшееся и выглянувшее наружу светло-зелёным, полным светлой радости ростком.

Я ведь мало кому доверяю. Так, чтобы и за свою жизнь была спокойна, вообще никому. Лишь только мама и Мира были теми, кому я могла доверить, но лишь часть информации о себе. Например, маме я бы ни за что не сказала про то, что связалась с демоном. Да я ей, собственно, и не сказала. А Мира… я не могла доверить ей свою жизнь. Вот какие-нибудь секреты, сплетни или планы на жизнь — пожалуйста, тем более, что она была единственной, кто бы выслушал и хоть немного понял.

Акару же, до тянущей боли в груди от понимания собственной наивности, хотелось верить и доверять. Наверно, спроси он меня сейчас даже о чём-то совершенно личном, я бы ответила. И, серьёзно, рядом с ним я не опасалась за собственную жизнь. А что у нас может быть ценнее жизни?

— Ты странно на меня смотришь, — почему-то очень хрипло произнёс Акар без единого намёка на улыбку.

А я вдруг отчётливо, в мельчайших деталях вспомнила наш поцелуй на тёмной улице. Первый, осторожный, пугливый, совсем невинный, и второй, уже более смелый, изучающий, но всё такой же осторожный и невинный. И почему-то подумала о том, что Акар умеет целоваться и иначе: горячо, чувственно, так, что все мысли вылетают из головы.

— А теперь краснеешь, — заметил он всё так же хрипло и растянул губы в хитрющей улыбке, чтобы затем провокационно, так, будто уже знал ответ, спросить: — О чём ты думаешь, маленькая невыносимая ведьма?

О том, что мне до взрывающихся под кожей искорок нравится, как ты меня называешь.

Но вместо этого:

— О том, что ты такого натворил, что даже из города уйти пришлось.

Ложь чистой воды, но не правду же говорить!

И улыбаться Акар перестал. Окинул меня медленным внимательным взглядом с головы до ног, затем, почему-то тонко улыбаясь, ещё медленнее скользнул глазами вверх. Посмотрел мне в глаза, улыбнулся явнее и сказал:

— Я просто жажду услышать, что за идея возникла в твоей прелестной головушке.

Пришлось делать то, чего я раньше вообще никогда не делала: приказывать самой себе не реагировать на его слова, на его всё ещё хриплый насмешливый голос, на желание коснуться его изогнутого в улыбке уголка губ…

Мило, надеюсь, что не нервно, улыбнувшись ему, щедро разрешила:

— Страдай.

После чего развернулась и лёгкой летящей походкой пошла прочь. А что? Я-то знаю, где и как искать, так что это не я от Акара завишу, а он от меня.

Будто издеваясь, где-то в городе завыла надрывная сирена, а до меня долетело разъярённое:

— Ищите! Он где-то в городе!

И построения демонов, летающих туда-сюда, и вой сирены, и всё тот же главный демон, который, кажется, чаще остальных по небу из стороны в сторону летал.

Слегка увлекшись представлением, я несколько упустила из виду свою самую большую и отчего-то очень приятную проблему.

А вот Акар времени ни на что не тратил. Подкравшись ко мне со спины, он меня же самым наглым образом взял и украл! Просто положил свои горячие ладони на мою талию, чуть сжал, оторвал от земли конкретно так удивившуюся меня и без какого-либо напряжения внёс в замерцавший портал! И держал вот так все те мире, что мы перемещались куда-то в темноту!

— А тебя ничего не смущает? — Ни на что особо и не надеясь, спросила я уже в темном лесу, где даже вой сирены не был слышен.

Поставив меня на ноги, Акар с самым невозмутимым видом зажёг в ночи два ярких насыщенно-рыжих огонёчка, зависших в воздухе где-то над нашими головами. Ну, ладно, над моей головой, почти напротив лица демона.

И вот вам странность: он в темноте видел прекрасно, так неужели ради меня их создал? Мелочь, а, кахэш, приятно!

Рыжеватый свет залил его лицо, заставив мерцать внимательно на меня глядящие глаза. Этот же свет заливал и его плечи с чёрной рубашкой, и руки, которые он сложил на груди.

— А что меня должно смущать? — Спокойно так вопросил он, изогнув бровь дугой и всем своим видом показывая, что с нетерпением ожидает услышать мой ответ.

— Да, действительно, — хмыкнула я, вспомнив, что у демонов, особенно конкретно данного, совести нет и разговаривать тут в принципе не с кем, после чего развернулась и пошла прочь, — чего это я.

Огоньки над головой поплыли вслед за мной, и остановились они на мгновение раньше, чем меня мягко, но непреклонно развернули назад.

— Давина, ты обиделась?

Честно скажу, полной неожиданностью оказалось услышать вот такое. Особенно, если ты как бы и не обижался, и даже повода для подобного не видел.

— Нет, — слегка растерялась я от такого.

Акар нахмурился и, не убирая руки с моего предплечья, задал новый вопрос:

— Ты напугана?

Если честно, слегка нервировали и тревожили события последних дней, но всё же:

— Нет, — прозвучало увереннее и вместе с тем недоуменнее.

Что за глупые вопросы?

Наверно, этот вопрос отразился на моём лице, потому что Акар, нахмурившись сильнее, пояснил своё поведение:

— Мне показалось, что ты обиделась.

Ну, как пояснил… По крайней мере, я поняла, в чём тут всё дело.

— Если бы я обиделась, — начала я, не в силах сдержать несколько снисходительной улыбки, — я бы тебе об этом прямо сказала.

Никогда не понимала этих глупых игр: «Попробуй угадай, на что я обиделась» и «Поругаюсь с тобой, пока ты в другой комнате». Возможно, это со мной что-то не так, но я этого просто не понимаю. Зачем хранить в себе обиду и уходить там, где можно просто спокойно поговорить и всё выяснить? Зачем портить отношения, а потом страдать из-за этого?

— Знаешь, ведьма, — Акар тоже улыбнулся, — ты меня радуешь всё больше и больше.

— Я вообще одна сплошная радость, — призналась ему.

— Да я уже заметил, — заверил мужчина, даже головой покивал со всё той же пакостливой улыбкой на губах.

А затем сделал то, против чего лично я не была совершенно: начал медленно, неотрывно глядя мне в глаза, склоняться к моему лицу с намерением, понятным нам обоим.

И тут…

— Вон они! — Раздалось где-то совсем близко, заставляя нас обоих вздрогнуть от неожиданности и едва ли не застонать от разочарования.

Но не успели мы даже обменяться понятливыми взглядами, как с другой стороны вдруг послышалось:

— Вижу её!

Её? Меня!