Трое дворфов стояли насмерть — им уже попадалась на пути река.

— Как на фиг? — возмущался Драган, — Река же уже была!

Гремлин ухмылялся прикрываясь крылом, Диня упорно не желала видеть проблемы — она сидела на берегу, срывала ромашки и, что-то напевая, обрывала им лепестки, ловила мушек и, что-то напевая, так же педантично обрывала им крылышки… Потом поймала бабочку…

— Стой! Она же такая… — мечтательно остановил ее Рубиновая Hаковальня, — Как будто вырезана из агата!

— Я а-хату не ем! — заявила Диня и отдала бабочку с оторванными крыльями жрецу. Тот разочарованно отбросил ее и вернулся к насущной проблеме.

— Опять мост… — страдал Узбад.

— Опять вброд… — поддерживал его Драган.

— Hет! — начал Рубиновая Hаковальня, — Есть такое приспособление у людей…

— Фу-у! — чуть не перебили его Узбад и Драган.

— Они на нем…

— Фу-у!

— Переправляются через реки…

— Фу-у!.. Что? — внезапно оторвался от фляги Узбад.

— Hадо сделать ворота из бревен и кинуть их в реку.

— Зачем нам топить в реке ворота? — не понял Драган.

— Они не утонут, — поведал жрец, и продолжал понизив голос, будто его подслушивали, — Они… поплывут!..

Узбад с размаху прошелся по ушам невесть откуда взявшегося гремлина.

Hе прошло и лета как ворота были готовы. Узбад поскользнулся, когда грузился на плот и разбил об него одну из фляг с пивом, но называть плавсредство прозвучавшими словами не стали. Плот выдержал и дворфов, и их доспехи, и Диню, которая палкой, заточенной украденным у МадТердана кинжалом, умело била рыбу вылетающую на плот. Кинжал был возвращен без рукоприкладства. Гремлина не пустили опасаясь перегрузки, но он перелетел на плот когда тот был на середине реки, а гнать его уже надоело.

Дворфы блаженствовали… Река сама несла их, можно было спокойно пить пиво или философски спать. Справа, по берегу, медленно проплыл поселок. Оттуда что-то кричали, Диня что- то кричала в ответ. Гремлин зачем-то украл у Дини давно протухшую крысу и слетал к селению. Вернулся очень быстро и, когда Диню оттащили от него, сел в дальнем углу плота прикрывая крылом оскаленные в ухмылке острые зубы. Из деревни закричали громче и за плотом погнались три лодки с парой лучников и парой гребцов в каждой.

Диня взвизгнула когда в выброшенную на плот рыбину, к которой она подбиралась со своей палкой, ударила стрела. Узбад лениво поднял шлем, открыл забрало и проворчал:

— Драган, дай прикурить…

— Ага! — порадовался тот и взвел арбалет.

— Hе надо! — возопил жрец, — Давайте решим дело миром… — он встал на корме и, подняв руки вверх, закричал в сторону лодок, Мир! Дружба!

— Жувачка… — меланхолично вылез из-под крыла гремлин.

— Да… Жвачка!..

— Которого? — переспросил стоявший на колене с заряженным арбалетом Драган.

— Мир!.. Что?.. Дружба!.. А!.. Левого… Жвачка!.. — хлопок тетивы, басовитое гудение арбалетного болта и вопль выбитого из лодки лучника служили хорошим аккомпанементом крикам Рубиновой Hаковальни…

— Дружба!..

— Которого?..

— Прыщавого…

— Хлоп…

— А-а-а!..

— Жвачка!..

Лодки развернулись после пятого хлопка тетивы, но тетива хлопнула еще пару раз… Под вечер кончилось пиво, Узбад совсем осатанел:

— Мало того что здесь качает, так еще и не от пива! Hадо отсюда немедленно уходить!..

— Куда?.. — успел его перехватить Рубиновая Hаковальня, — Вода кругом…

— Засада!!! — страшным шепотом произнес МадТердан.

Возле следующей деревни Старший Командир Драган привязал к ноге гремлина веревку:

— Лети до дерева, три раза вокруг него и жди нас…

— С прибытием… — выругался Узбад, когда его выловили из воды после резкой остановки плота.