Глава 1. Судьба веселью не помеха

Я внимательно смотрела на возможного нового клиента. Невысокий шатен, широк в плечах, одежда из дорогой ткани, но сшита по простому фасону, чтобы не выделяться, перевязь с мечом на узкой талии. Мой внимательный взгляд так же не пропустил кинжал в сапоге и кольцо с редким драконитом, который легко можно принять за дешёвый лунный камень.

Прежде чем приступить к разговору Рунар, а именно так представился мужчина, положил на стол кристалл. А вот это уже интересно. Равномерный полог тишины окутал наш столик.

Между бровей мужчины залегла складка. Именно по ней, да ещё по тому, как он сжимал подлокотник удобного кресла, я поняла, что дело срочное и серьезное, но в данный момент детали меня не волновали. Мне необходимо было принять решение: да или нет. Оплата высока, ну так и риск был не меньше.

Позвольте представиться: Оноре́ де Фламан, умница, красавица, скромница… хотя нет, это не про меня. В нашем деле без изрядной доли наглости не то, что шкатулку из сейфа герцога не украсть, карамельное яблоко на ярмарке не стащить.

Свою внешность я сейчас описывать не буду, просто не имеет смысла, дар у меня такой, что как раз свой облик я могу менять на раз. Исходным остаётся только рост и вес, все остальные составляющие сущности метаморфа нестабильны благодаря древней родовой магии, что передается в нашем роду по женской линии. Несмотря на то, что тайна наследования тщательно оберегалась, все мои предшественницы работали на государство, и моя бабушка поклялась прервать эту кабалу.

И ей это удалось, пусть и высокой ценой.

Сейчас я была эдакой неприметной серой мышкой, блеклые глаза, волосы цвета пожухлой листвы, невыразительное лицо без каких-либо запоминающихся особенностей. Неприметная одежда дочери купца средней руки: так чтобы меня пустили в приличное заведение, но не запомнили по шёлку, бархату или х'ами.

Несмотря на то, что встреча проходила на втором этаже ресторации, которая славилась своими морскими блюдами я заказала себе лишь воду, а мой возможный клиент — эль. Его руки заметно подрагивали, когда он подносил прохладный напиток к губам. Весь его вид доказывал, что дело срочное, важное и, судя по всему, безнадежное.

Посредник, который нас свёл, отзывался о клиенте как о постоянном, надежном, платежеспособном и умеющем держать рот на замке. Несмотря на чары, я видела истинный облик моего визави, я уже работала однажды на этого господина, и его характеристика точно совпадала с описанием Мо, кроме, пожалуй, одного, если этого потребует Змей, он выложит всё и от себя ещё добавит.

По заданию я должна выкрасть шкатулку из сейфа родового особняка герцога Рейджа. Вышеупомянутый дворянин был хорошим другом Цесса, прямым потомком Великих, начальником Магического контроля и одним из богатейших людей государства. Кроме того, он был магом, красавчиком и бабником. О его похождениях шептался весь Орум и его окрестности.

Пока мне не довелось пересечься с ним ни по одному делу из моего смелого хобби, но славу он имел умного, жёсткого, бескомпромиссного эксперта магического подразделения расследований. Сам он старался не мелькать, но держал руку на пульсе и руководил командой из ярчайших представителей сыскного дела и шпионажа.

Он имел славу победителя, дело любой сложности он распутывал в кратчайшие сроки, а враги его уважали даже больше, чем друзья. Мне не столько хотелось браться за это дело и проверять свои возможности, сколько хотелось щёлкнуть Рейджа по его герцогскому носу.

Как кстати Его Светлость устраивает ежегодный бал — маскарад.

— Что в шкатулке? — спросила я безразлично улыбаясь.

Мужчина прокашлялся и ответил:

— Содержимое не должно вас волновать, — расслабился заказчик, убедившись, что я заинтересовалась.

Украсть и передать шкатулку я должна в течение недели. Помимо основной оплаты, мне был обещан бонус, если открывать шкатулку я не буду и доставлю её в первозданном виде. Из ресторации мы вышли в разное время и в противоположных направлениях. Рунар через портальную комнату, а я через главный вход, после невероятно вкусного обеда из гребешков в сливочном соусе и хлебцев с икрой рыбы-кун.

 

Глава 2. Лису хитрость кормит

Экипаж я отпустила ещё до встречи, поэтому до городского особняка, я решила не спеша прогуляться, благо тут недалеко, и погода была хорошая. Попетляв по широким мощеным улочкам и не обнаружив слежки, я зашла в любимый книжный магазин. Затерялась между полками, перевернула плащ на другую сторону и приняла свой обычный вид.

Рост у меня выше среднего, стройная спортивная фигура, небольшая упругая грудь и тонкая талия. Я сняла чепец и из сложной прически выбились пара локонов цвета белого золота, высокий лоб, четкий росчерк темных бровей, зелёные глаза в обрамлении длинных черных ресниц, прямой нос, аккуратные скулы, пухлые губы в форме правильного лука, завершал картину упрямый подбородок.

Я стала совсем не похожа на себя минутой ранее. И в посадке головы, и в манере держать спину, и в дороговизне шикарного плаща из синего бархата, я тянула на аристократку. Впрочем, ею я и была.

Уже дома, я постаралась побыстрее пройти в кабинет. Легко постучавшись, я ступила в просторную светлую комнату, любимую мной с детства. Запах кожаных переплётов старинных книг, табака, крепкого тая и чернил навевал воспоминания. В кабинете столичного дома и библиотеке поместья пахло одинаково, видимо потому, что и там и там властвовал один человек.

В камине, вопреки тому, что был солнечный осенний день, плясало пламя, заметно поднимая температуру в комнате. Бабушка, увидев меня расслабилась и достала пепельницу и мундштук, мой подарок на Ноэль, из ящика стола.

— Опять спрятала от Генри? — улыбнулась я.

Наш дворецкий, знающий меня с пелёнок, зорко следил за ухудшающимся бабушкиным здоровьем.

— Он слишком беспокоится. Я сама знаю сколько мне можно курить и пить восточного тая. — Она щёлкнула пальцами и синий огонек разгорелся на кончике коричневой сигариллы.

Бабушка встала из массивного кожаного кресла, и я крепко поцеловала ее в сухую, морщинистую щеку, пахнущую пудрой и горькими духами.

Меня воспитывала именно она, а поскольку ее единственным ребенком был отец, то дар проявился через поколение. Ба была и остаётся выдающийся женщиной, она была ближайшей подругой Цессы-матери и её советницей.

Когда шесть талей назад Её Величество ушла за своим горячо любимым мужем в вечную обитель Великих, бабушка стала угасать. Деда своего я не знала, он погиб до моего рождения, но говорить о его смерти ба не любила.

Ещё в детстве я поняла, что родители и бабушка не могут ужиться в одном доме после того, как в четыре таля мой дар проявился, она забрала меня в поместье. Мне кажется, они не заметили моего отсутствия, ведь в их жизни ничего не изменилось.

Модные салоны, чаепития, балы и ассамблеи для матери, лошади, охота, карты и клубы для отца. В их редкие приезды в фамильное поместье они предпочитали общество хоть сколько-нибудь знатных соседей, обществу дочек.

Я не была на них в обиде. В шестнадцать талей, в день официального взросления для девочек, я получила в подарок пони и куклу, убедившись в том, что мои родители приземлённые, недалёкие, себялюбивые эгоисты, которых кроме собственных комфорта и удовольствия не интересовало ничего. Печально было то, что моя младшая сестра унаследовала птичий ум матери, вредные привычки отца, а по части эгоистичности и капризов она могла дать им сто очков вперёд.

В детстве она жила с нами, бабушка дарила ей столько же внимания и любви и никак не выделяла меня, несмотря на отсутствие дара у Касси. После первого бала сестра прочно укрепилась в осознании собственной исключительности и потребовала переезда в столичный дом. Отныне ее интересовали только кавалеры, сплетни, новые, модные платья и танцы.

— Граф опять просил разрешения официально ухаживать за тобой, Онни, твой ответ не изменился? — выпустив новую порцию сладкого дыма спросила меня бабушка.

— Мой отказ останется неизменным, даже если он будет спрашивать тебя каждый леор после завтрака, обеда и перед сном. Свету ещё не известно о его махинациях с шахтами и банкротстве, именно поэтому он обратил внимание на старшую Де Фламан. При всем своем показанном благонравии, он дурно обращается со своими женщинами. Его постоянная любовница регулярно появляется в клинике Сторса, возможно ей это даже нравится.

— Или он очень щедр, — заметила она.

— Или, но мне претит вид мужчины с хлыстом даже на конюшне, что говорить о спальне.

— Его отец был прекрасным человеком, моим хорошим другом и отличным любовником, — подмигнула мне ба. — И чтобы чувствовать себя настоящим мужчиной хлыст ему был не нужен, уж поверь.

Я рассмеялась.

После смерти деда бабушке многократно делали предложения, но тоска по мужу и нежелание связывать себя какими-либо узами преобладали пред прелестью брачного союза. Детей иметь она больше не могла, а денег и характера у нее было предостаточно для того, чтобы вести ту жизнь, которую она хотела.

— У посла Демистана тяжёлые времена, — без предисловий отрезала бабушка. — К нам с официальным визитом прибыла сестра правителя.

— Да, я тоже слышала. Но какими бы дружественными не были отношения наших государств, подошло время пересмотра договора Кватры. Вряд ли наш самодержец упустит возможность изменить его в свою пользу. А Кронцесса так неосмотрительна в своих порывах.

Больше тысячи талей назад, когда Великие ушли, правители четырех государств заключили договор Кватры. Он был о неизменности границ, ненападении, взаимопомощи и сотрудничестве.

Срок договора подходил к концу и каждое государство активно использовало любые ресурсы и средства для возможного улучшения своего положения на мировой арене. Незрелое поведение цессы Демистана было притчей во языцех во всех странах Кватры, правитель-брат, не мог ее приструнить.

Надежда на династический брак растаяла с женитьбой нашего Цесса около трех талей назад, несмотря на всю выгоду политического союза с соседней державой, потомок Великих женился по любви, как и все правители до него. Двое оставшихся холостых правителей не подходили ей по возрасту. Один из них едва научился ходить, а второй делал это уже с трудом.

— Не стоит недооценивать Алисию, она кокетка и любительница чувственных удовольствий, но отнюдь не глупа, о ней ходят слухи определенного характера, поэтому постарайся не соприкасаться с ней, она очень злопамятна и изобретательна в своей мести, — предупредила меня несса.

— Не волнуйся бабуль, вряд ли наши пути пересекутся.

После этих слов я поторопилась в свою комнату, меньше, чем через тридцать таймов меня ждёт искусник, а мне еще нужно переодеться в костюм и не попасться под светлые очи матушки. Опаздывать на тренировку чревато дополнительными кругами по пересечённой местности полигона.

 

Глава 3. Сделай все, что сможешь. В остальном положись на судьбу

Осёдланный Сэнд ждал меня у конюшни. Легко вскочив в седло, я потрепала, его по песчаной гриве, немного сжала бока и бодрой рысью направилась на прогулку.

Недалеко от городского парка находились тренировочные площадки. Здесь желающие аристократы за солидную плату могли заниматься любым видом физической активности от крокета до выездки, и от левитации до магических дуэлей. В послеобеденное время они обычно пустовали.

Мастер Ив ждал меня у стрельбищ. Этот невысокий щуплый человечек преподавал мне не только искусство фехтования, стрельбы и самообороны, он один из немногих кто мог видеть сквозь иллюзии, знал про мой дар и учил его контролировать. В свое время он был одним из работников секретной службы, бабушка помогла ему уйти без потерь, и он с удовольствием платил свой долг заботой обо мне.

Привязав мерина как обычно у дерева, я подошла к искуснику и поклонилась. Ив достал из коробки мушкеты и протянул их мне. Как только я приготовилась, искусник махнул рукой и в небо взмыло чуть больше дюжины разноцветных птиц из бумаги.

На прошлом занятии я сама делала журавликов и голубей из крафта и кейрецу. Разная текстура и толщина материала, скрупулёзность и скорость с которой я делала этих малышей, отлично отразились на мелкой моторике.

Птички не спеша парили по небу, плавно скользя против несильного ветра. Выстрелив четыре раза в яблочко, я передала мушкет мастеру для перезарядки. Он взмахнул рукой снова, и группа заметалась в разные стороны с большей скоростью. Я взяла мушкет в левую руку, прицелилась внимательней и опять попала в цель. Ив подал мне оба пистоля и вновь взмахнул рукой.

Птички закружились совсем хаотично, казалось их бумажные тельца подхватил ураганный ветер и сейчас их разметает во все стороны, я сосредоточилась на своих маленьких целях. Внезапно они собрались в одну разноцветную стайку. Затем развернулись в нашу сторону и набрав огромную скорость, со свистом рассекая воздух, ожившие бумажки устремились в нашем направлении. Восемь выстрелов прозвучали как один.

Бросив оружие учителю, я ловко схватила последнего журавлика, стремительно летящего в мою голову, пальцами. Утратив цель, он вяло трепыхался и бил бумажными крылышками.

Я выдохнула и услышала за спиной громкие аплодисменты.

 

Глава 4. И холодное оружие согревает душу

За ограждением стояли двое мужчин. Первым был маркиз Девон. Я не видела его с того момента как восемь талей назад он приезжал домой после года обучения в университете, на каникулы. Вторым, (на ловца, и зверь бежит) был герцог Рэйдж.

Одеты они были в защитные костюмы для фехтования, но вместо привычных шпаг в руках у каждого была скьявона. Реверанс в мужском костюме делать я не стала, легко поклонившись, я подошла к невольным зрителям моей тренировки. Тепло улыбнулась Девону.

— Приветствуем вас, несси, — сказал маркиз и мужчины поклонились. — Это было великолепно, впервые вижу такое потрясающее оружие и умение с ним обращаться, Ты согласен, Крис?

— Да-да, я определенно тоже вижу нечто потрясающее, — задумчиво произнес герцог.

Разумеется, смотрел он не на мушкеты. Его чувственный взгляд, сантиметр за сантиметром, прошёлся по моим тренировочным слаксам и заправленной в него блузе. Я практически ощущала его тяжесть на себе. Глазами, неприлично медленно, герцог раздел меня, прошёлся по вмиг потяжелевшей груди и вставшим соскам.

Прочертил жарким взглядом дорожку по грудной клетке к пупку, и мысленно развязав тесемку брюк, его взгляд нитью жемчуга проскользнул между моих уже влажных складочек. От такого томного взгляда скромная дебютантка, как минимум спряталась бы за дуэнью или матушку, а как максимум упала бы в обморок.

Когда наконец блуждающий по моим прелестям взгляд герцога сфокусировался на моем лице, я встретила его с лёгкой отстранённой улыбкой.

— Спасибо, маркиз. Мне просто повезло, — скромно заметила я. — Позвольте вернуть вам комплимент. Давно не видела, чтобы спаринговали на скьявонах. Разрешите? — я протянула руку к оружию. Герцог протянул свой меч быстрее. Оружие прекрасно легло в руку.

Тяжелое, около 85 сантиметров в длину, чернённая сталь, гарда в форме дракона, парирующие дужки, загнутые концы которой предположительно позволяли захватить клинок противника и отвести его в сторону или вырвать из рук. Провернув несколько раз кистью меч, я отдала его владельцу. Забирая оружие, герцог вскользь провел по внутренней стороне моего запястья. Место прикосновения приятно закололо.

Маркиз продолжал улыбаться, а герцог внимательно смотрел на мою руку. Я неосознанно погладила место, которого коснулись его пальцы.

Сейчас это казалось удивительным, ведь я всегда считала Михаэля Девона неотразимым, но на фоне герцога его внешность показалась женственной. Несмотря на высокий рост маркиза, его фигура была скорее изящной, тонкие черты лица нежными, а жесты манерными. В герцоге же не было ничего от женщины, выше своего друга всего на пол головы он отличался от него, как матёрый волк отличается от домашней собачки.

Мощная грудная клетка и мышцы пресса герцога выделялись под защитным костюмом, крупные руки и плечи, перевитые мышцами как канатами с узкими ладонями и сильными пальцами без труда, могли как причинить боль, так и доставить небывалое наслаждение. Сильные ноги прочно упирались в землю. Лицо герцога Рэйджа носило отпечаток вспыльчивого характера его владельца.

По виску, от корней почти черных волос до жёсткого подбородка проходил широкий белый шрам. Глаза янтарного цвета с длинными черными ресницами были близко посажены, прямой нос имел небольшую горбинку у основания, а тонкие губы почти всегда презрительно улыбались.

— Прекрасное оружие, жаль почти не осталось умельцев с ним обращаться, — заметила я.

От непристойного взгляда не осталось и следа, теперь на меня смотрели с интересом.

— Несса фехтует? — с недоверием спросил герцог. Я оглянулась на искусника. Он незаметно повернул голову.

— К сожалению, нет, — соврала я. — Просто слегка интересуюсь историей оружия.

— Почему-то я тебе не верю, — усмехнулся герцог. — Думаю ты владеешь скьявоной даже лучше пистолей. То как ты держишь меч выдает в тебе мастера.

Маркиз переводил взгляд с меня на герцога, удивляясь бестактности своего друга. Я пожала плечами и спустя мгновение поклонилась прощаясь.

— Рада была увидеть вас Михаэль. Ваше Сиятельство. Пусть Великие не оставят вас, — проговорила я привычное пожелание. Махнув рукой учителю и отвязав мерина, вскочила в седло и пришпорив его поскакала домой. Спиной я чувствовала тяжёлый взгляд Рэйджа.

 

Глава 5. Злые языки хуже пистолетов

— Что это было, Крис? Чем тебе не угодила крошка Де Фламан? Ты никогда не вел себя так бестактно. — Пробурчал, удивленно, маркиз.

Герцог не ответил, быстрым шагом он подошёл к искуснику и о чем-то его спросил. У старика на лице появилось хищное выражение. Он низко поклонился, сказал Его Сиятельству несколько слов и ушёл.

— Что ты хотел от старика Ива? — продолжил спрашивать маркиз, герцог проигнорировал вопрос друга, но хотел услышать ответ на свой вопрос.

— Откуда ты ее знаешь?

— Рэйдж, в Тоскае наши имения расположены рядом. Я часто встречал Оноре и Ива в детстве. Она была пухленькой канапушкой, ходила в коротких штанишках и по бумажным журавликам стреляла из лука, а не из пистолей. Я старше ее на девять талей и, когда она превратилась в несси из разбойницы, уже учился с тобой в университете. Матушка писала мне про какой-то скандал, в котором была замешена Онни, я точно не помню, но что-то связанное с побегом, с…

— Её бабка Катриона? — перебил герцог.

— Да.

— Почему тогда я ее никогда не видел? Она не выглядит светской несси, но возраст для союза уже давно наступил.

— Её отец недавно скончался и её траур кажется только закончился, хотя её сестра выходит в свет уже больше нескольких демов, так что я не уверен. Вообще-то, ты пригласил меня на спарринг, а не на допрос в своё ведомство. Или чехлим оружие? — начал капризничать Девон.

В этот день маркизу впервые удалось сразится с герцогом в ничью. Рэйдж был очень рассеян.

 

Глава 6. Ложь — первый шаг к воровству

Утром я вернулась с конной прогулки, изрядно уставшая, довольная и пропавшая конским потом. Вчера мне не удалось как следует погонять Сэнда на тренировке, и сегодня он капризничал. Ему не терпелось пустится в галоп, но сделать это можно было только в парке. Поэтому, когда пешеходная часть парка осталась позади, мерин перемахнул через ограду и во весь опор помчался по утрамбованному грунту.

Перебирая свою корреспонденцию, я наткнулась на конверт из керейцу, отложив остальные письма и счета, я потянулась к ножу для бумаги. Проверив конверт на магическое воздействие и уловив небольшой отголосок безобидной магии, я сломала сургучную печать с оттиском змея. Сомневаюсь, что герцог пришлет мне что-то опасное. В конверте было приглашение в музей Гауста на открытие выставки оружия. «От Великих до нашего времени!» — значилось в рекламной брошюре. С удовольствием схожу, и возьму туда бабушку, думаю она будет в восторге, слишком она засиделась возле камина, перебирая счета и воспоминания. Я уже было хотела положить конверт на стол, как из него вылетел журавлик из крафта, покружил у меня над головой и плавно опустился в мою ладонь. Журавлик расправился в небольшой листок, на котором твердым, уверенным почерком было написано: «Встреча — начало расставания».

В дверь постучали. Сюзи, моя служанка, вошла в комнату. Неся огромную корзину роз, она попыталась сделать книксен, но из-за мешающих цветов это выглядело так, будто он запнулась. Весело щебеча поставила ее и выдохнула. — Это вам, несси.

— Ты уверена, что не перепутала? Комната Кассандры находится через две двери?

Служанка заверила меня что не ошиблась, помогла расшнуровать амазонку и приготовила ванну.

Когда она ушла я потянулась за карточкой, спрятанной в букете. Он был от маркиза, после уверений и комплиментов, он спрашивал о здоровье бабушки и возможности навестить меня. Ну что ж, ни один источник информации не бывает лишним. Я быстро написала ответ.

Переодевшись в домашнее платье, я спустилась по лестнице, почти пересекла холл по пути к библиотеке, когда услышала торопливые шаги матери. Она громко звала меня, и я заметалась в нежелании встречаться с ней. Как всегда, невозмутимый Генри распахнул передо мной двери библиотеки, и я стремглав, как не подобает несси даже при пожаре, бросилась в спасительный уют любимой комнаты. Мама никогда не совалась в вотчину бабушки, не надоедала ей сплетнями и вообще старалась меньше показываться ей на глаза. Бабушка же в свою очередь не оспаривала высокого денежного содержания, подписывала счета и старалась замять любой скандал с участием снохи.

Мне осталось только закрыть за собой створки дверей, но я не успела. Матушка заметила меня и с выражением лица стервятника, кружащего над погибающим львом, кинулась ко мне, и чтобы я наверняка не смогла сбежать, крепко схватила мою ладонь.

Моя мама была ослепительно красива в молодости, не смотря на брак по расчету и двух взрослых дочерей, она была все ещё диво как хороша, о чем прекрасно знала и чем пользовалась. Внешность летних фей мамы передалась по наследству и Касси. Платиновые волосы, высокий лоб и синие глаза под веером черных ресниц, маленький прямой носик и нежные щёчки. Тонкие черты лица немного портил капризно изогнутый рот.

— Я знаю что утром тебе принесли розы, от кого они? — потребовала ответа матушка.

Мне даже не пришлось придумывать какую-то ложь. Я рассказала ей, не вдаваясь в подробности, что вчера видела маркиза Девона, мы мило побеседовали и он справлялся о ее здоровье и самочувствии бабушки. Так же (прости меня, Михаэль), он просил передать от него привет. Добавила, что он сделал мне комплимент, не уточнив чему именно. Матушка выпустила мою руку, ее взгляд сделался бессмысленным и отчужденным, она что-то забормотала и стала удаляться. Пользуясь внезапной передышкой, я быстро сдвинула створки и осталась в библиотеке одна. Бабушке сегодня не здоровилось, и она осталась в постели.

Счета, письма, карточки, приглашения — я все рассортировала и принялась за ответные письма. Две кружки тая со сливками, чернильное пятно на пальце и четыре часа спустя я вышла из библиотеки. У меня была назначена встреча с дядюшкой Мо.

 

Глава 7. Конец болтовни — начало дела

Приветливо улыбнувшись девушке за прилавком, я вопросительно подняла брови. Она отвлекла покупателя, и я незаметно для клиентов одного из лучших кондитерских магазинов в Орте, прошла в подсобку для персонала и свернула в небольшой кабинет Сладкого Мо.

Первый раз оказавшись в этой кондитерской я, обычно спокойно относящаяся к сладостям, замерла на несколько минут. Помимо того, что все сладости были приготовлены по оригинальным рецептам и других таких не встретишь в государствах Кварты, каждое пирожное или конфетка которую ты клал в рот на несколько мгновений переносила тебя в самые счастливые моменты твоей жизни. Сладости были шедевром не только по содержанию, но и по форме.

Кондитер меня уже ждал, когда я вошла, он поднял с горелки закопченный чайник с крепким таем, добавил в него привычные специи и разлил по кружкам. По комнате поплыл терпкий аромат. Мо провел рукой по кристаллу, он засветился мягким жёлтым светом и все звуки за пределом полога тишины стали далекими и вязкими.

— Вот план герцогского особняка и парка.

Кондитер выложил на стол небольшой конверт. Список слуг и все, что удалось узнать за такое короткое время про распорядок дня и привычки Змея. Кстати, несколько унов как он дал отставку любовнице. Говорят, графиня хотела женить его на себе, и пыталась вызвать ревность. Он застал ее в объятьях Де Солея. Вместо вызова на дуэль он прислал барону бутылку лучшего вайна, из своего погреба и благодарственное письмо. А графиня в гневе сорвала голос, разнесла свой будуар и выбросила пуф в окно, едва не прибив садовника.

— О Великие… Откуда тебе известно про окно? Я слышала только про то, что она расстроилась и обозвала барона сопливой истеричкой. Нет, не говори. Твои способы добывать информацию всегда меня восхищали, но сейчас мне важнее узнать другое, а времени не так много, — сказала я отпив обжигающий напиток. — Что в шкатулке и кому она нужна?

Поток покупателей иссяк, и я смогла подойти к прилавку. Племянница Мо, Анэт, пухленькая как сдобная булочка, протянула мне обычный заказ. Бабушка любила кислику в сахаре, но осенью достать ее нелегко. Сейчас так мало вещей приносили ей радость и старый кондитер для меня всегда оставлял небольшой запас. Анэт пожелала мне хорошего вечера, и я прошла к выходу. Толкнув дверь, я буквально вывалилась на того, кто тянул ее на себя, больно впечатлившись подбородком в мужскую грудь, я подняла глаза чтобы извинится. Слова застыли на губах, папка в кармане плаща стала нещадно оттягивать плечо. Предо мной стоял герцог Кристофер Рэйдж. Я протянула руку для поцелуя и постаралась отодвинуться от него как можно дальше. Герцог же шагнул мне на встречу, принял мою небольшую ладонь в свою, но не поцеловал как принято, воздух рядом с моей перчаткой, а перевернул мою кисть внутренней стороной запястья, и обжёг быстрым поцелуем кусочек обнаженной кожи. Место сгиба загорелось и сотни мурашек побежали по руке.

— Добрый вечер, несси. Вы любите сладкие штучки? — двусмысленность вопроса заставила меня на мгновенье замереть.

Я рассмеялась. — Нет, я предпочитаю обжигающе острое. А здесь я покупаю конфеты для бабушки. Она любит покислее, — проинформировала я герцога.

Кристоф уточнил какие именно конфеты любит моя бабушка и рассказал, что в детстве так переел сладкого, что даже смотреть на десерты не может. А здесь покупает любимые пирожные матери.

— Скажите, Оноре, я буду иметь удовольствие видеть вас на своем вечере завтра? — спросил герцог.

— Удовольствие будет маловероятно, Ваша Светлость. — сделав реверанс, я села в подъехавший экипаж.

Между лопаток привычно закололо.

 

Глава 8. Мода — это управляемая эпидемия

Уже дома, я попыталась найти приглашение на ежегодный бал-маскарад к герцогу. Высшее общество делилось на тех, кому посчастливилось стать обладателем заветных карточек и тех, кто был не так удачлив. Несомненно, уже утром после бала, эти несчастные подвергнуться остракизму. Скорее всего его забрала матушка или Кассандра, но Великие меня упаси, уточнять этот вопрос у них. Я просто узнаю это у Сюзи.

К сожалению даже везучий проныра Мо не знал того, что мне было нужно. Ни содержимое шкатулки, ни основной наниматель никак не дали о себе знать. Придется идти в слепую, и мне это очень не нравилось.

Весь вечер и половину ночи, я просидела над бумагами, которые дал мне кондитер. Основной план я разработала, осталось несколько мелких деталей. Хотя я изначально не планировала посещать этот маскарад, костюм у меня был. Пару месяцев назад моя портниха прислала мне приглашение посетить ее. Несколько платьев и новая амазонка только прибыли, поэтому причину столь резкого желания меня увидеть я не знала. Как всегда, тепло поздоровавшись с подругой, я прошла в отдельный кабинет для показа.

Вероник уже больше 20 талей была лучшим кутюрье Ориума. С помощью собственного таланта и невероятного усердия, она сформировала целую империю, задающую тон миру моды. Благодаря особому культу и истерии знати вокруг собственных туалетов, ей удалось сыграть особую роль в развитии модного дела и очень быстро добиться успеха. Ее наряды с самого начала и до сегодняшнего дня это олицетворение шика и элегантности, подкрепленные оригинальной подачей и нестандартным видением отдельных деталей. Заработав имя, она могла выбирать с кем работать лично.

Мне такая честь досталась благодаря случайности. Хотела бы я сказать, что, только увидев меня Вероник прониклась моим духом авантюризма, и стала мне верной соратницей и феей моего гардероба, но увы. Мне просто повезло.

В один из дней я приехала заказать себе белье, но в бутике я не застала ни продавцов, ни модисток, а из комнаты в глубине магазина раздавался командный голос, громко ругавший кого-то. Я пошла на звук. Из одной из комнат для показов выбежали две бледные девушки с ворохом кружев в руках. Я подумала, что неблагодарная клиентка навела шороху. Заглянув в дверь, я увидела Вероник, которая с остервенением втыкала булавки, пока кружево водило хоровод над ее головой, периодически из летающего клубка в руки к мастерице опускался тот или иной отрез материи, и она прикладывала его на неподвижную куклу манекена. Ее волосы растрепались, глаза метали молнии, я решила ретироваться пока меня не заметили и прийти в другой день, когда хозяйка будет в более благодушном расположении.

И вдруг, на неподвижных сатиновых телах, я увидела то, что заставило меня восхищённо замереть. Белье, одетое на манекены, было из тончайшего, деликатного, и дорогого материала. Разнообразие цветов, фасонов и магической обработки просто поражало. Это было тончайшее шантильное кружево, отделанное пайетками и бисером, невероятные халатики из тончайшего ками, расшитые цветами и драгоценными камнями, корсеты с аппликациями из жемчуга, поясочки из тончайшего ливре, со стразами и перышками, шёлковые чулочки с удивительной вышивкой.

Я не удержалась и зашла, потом долго и бессвязно выражала свое восхищение. Ее цепкий взгляд профессионала окинул мою фигуру, и она заставила меня одеть все модели годные для примерки. Я купила все, что мне понравилось и подошло.

И теперь каждый раз, как Вероник посещал гениальный замысел она приглашала меня, что бы я могла высказать ей мнение, которое она очень ценила.

Я зашла в привычную комнату для примерок. Модистка уже ждала меня. На манекене был одет удивительно точно выполненный костюм корсара Первых завоевателей. Все детали были тщательно проработаны. Даже пряжки на сапогах и поясе были из оловиниума. — Ты же не шьёшь для мужчин, — заметила я.

— А это и не для мужчины, это твой костюм на карнавал у герцога Рэйджа. Я знаю, что ты не собиралась идти, но я хочу, чтобы у тебя был костюм. Пора перестать прятаться от скандального прошлого, Оноре.

— Если ты хочешь моего фурора, нужно было сшить платье. Благочестивые матроны заклюют меня, — отмахнулась я.

— Я не говорила, что ты должна стать пристойной и унылой несси. Я сказала пора перестать прятаться. В конце концов, можешь не дожидаться окончания бала и не снимать маску.

Я попросила Сьюзи приготовить костюм к балу.

.

 

Глава 9. Одна голова — хорошо. А одна нога — плохо

В точно оговоренное время, маркиз ожидал меня на подъездной дорожке. Изящный, и в то же время надёжный, с усиленными магией рессорами щегольской фаэтон мог набирать большую скорость. Чёрное лаковое покрытие, обитые сапфировым шелком сидения, плед из шкуры синего барса — это было роскошное и помпезное средство передвижения. В карету была запряжена пара великолепных, тонконогий лошадок. Они были вороными, с белыми звёздочками на лбу. К тому моменту как я вышла, Михаэль уже некоторое время удерживал их. Было видно, что кобылкам не терпится пустится в галоп, и они нетерпеливо перебирали передними ногами в белых носочках и стригли ушками.

Девон подал руку, щёлкнул вожжами и экипаж сорвался с места.

Всю дорогу к парку мы беседовали о детстве, проведенном в одной местности, общих знакомых, погоде и старых слугах. О празднике персика и тыквы, о новой лесопилке которую построили на территории его поместья. Маркиз рассказал мне несколько забавных историй о своем детстве, я в свою очередь о своем. Он припомнил мне червяков в чаше для пунша, на приеме у баронессы Дормэз. Я ему попеняла на выпущенных из голубятни птиц. Я долго и тщательно отбирала червяков пожирней и пострашней. Баронесса распускала слухи про Ива и бабушку. Даже будучи малюткой, я не терпела несправедливости и отомстила за лживые домыслы вредной сплетнице. Маркиз решил, что голубкам на воле будет лучше, и они непременно хотят на свободу. Более двухсот птиц выпорхнули в небо из клеток… и никуда не полетели. Пока птичник загнал всех своих питомцев по домам, они успели обгадить половину поместья.

Соул-парк — это самый крупный из садов Ориума, он раскинулся на огромной площади, в нем есть несколько искусственных и природных озёр, большое количество зелёных насаждений, лавочек, беседок, фонтанов и памятников. Монументальные когда-то ворота и стены заменили на ажурную калитку и изящную ограду, были проложены новые дорожки и подъездные пути. Неудивительно, что это место стало таким популярным.

Экипаж неспеша катился по дорожке, маркиз раскланивался со знакомыми и приятелями. Я поздоровалась с пожилой парой, виконт и виконтесса были хорошими бабушкиными знакомыми, и я на некоторое время потерялась в разговоре. Приветливо улыбаясь и передав привет нессе Катрионе, баронесса спросила меня о ближайших планах. Они собирались посетить загородный прием Де Варда и были бы рады увидеть старую подругу. Мне бы не хотелось плясать на костях графа, видимо он изо всех сил старался сохранить образ богатого и беспечного несса, но слухи, связанные с его именем, подмочили репутацию одного из старейших родов. Поэтому обещав подумать и передать бабушке пожелания, я сосредоточилась на следующей паре, которая подъезжала поздороваться с маркизом.

Модным экипажем, обитым зелёным бархатом, управлял барон Де Солей. Он был хорошо сложен, красив и молод, не старше меня. Его горделивая осанка и разворот плеч выдавали в нем потомка Великих. И если бы не высокомерное выражение лица и презрительный взгляд, он бы мог мне понравиться. Рядом с ним, как драгоценный бирестиль ашеровской огранки в окружении платиновой оправы восседала графиня Ладор. Это была великолепной красоты женщина, стройная, с полной грудью и тонкой талией. Ее янтарное платье подчеркивало ее густые медные волосы собранные в сложную прическу и удивительной глубины глаза орехового цвета. Графиня поприветствовала маркиза и стала что-то быстро чирикать ему нежным голоском. Если бы не знала, какой пакостный характер прячется за этой внешностью, я бы решила, что передо мной фея осеннего двора, так сильно она напоминала нежное, волшебное создание. Но я уже давно не велась на внешность, и не считала главным критерием порядочности человека его привлекательность. Как и родословную или состояние. Девон в основном кивал или отделывался односложными ответами. В неожиданно образовавшуюся паузу он представил меня.

— Рад знакомству, несси. — Улыбнулся барон и на несколько мгновений промелькнул его истинный облик, достойного аристократа и просто приятного нэсса. Зато первое впечатление о графине меня нисколько не обмануло. Услышав мое имя, я увидела, как в ее голове всплыли все самые грязные и недостойные сплетни обо мне. Срок давности, как на особо тяжкие преступления, у таких слухов отсутствовал. Мирьям Ладор ехидно улыбнулась и произнесла:

— Неужели устои высшего общества Ориума могут хоть сколько-нибудь сравниться со славными традициями кочевого народа?

— Ну что вы, графиня, никакого сравнения. Например, в шатрах степняков совсем нет мебели, удобных диванчиков, лёгких пуфиков, окон, впрочем, тоже нет, — парировала я.

Графиня пошла красными пятнами, зло прищурилась и обратилась к ничего не понимающему барону.

— Милый друг, мы хотели ещё поприветствовать… ммм… — Она обвела взглядом парк, увидела, как будто бы знакомых и махнула рукой в их сторону.

Барон прощально кивнул, несильно щёлкнул поводьями, и лошадка потрусила в нужном направлении. Послушный мальчик.

Тактичный маркиз пытался сгладить неприкрытое хамство нэссы Мирьям. Он болтал обо всем подряд и, задавая правильные вопросы, я подвела разговор к герцогской персоне. Не ожидающий подвоха Девон выболтал мне все, что имело для меня маломальскую цену. Теперь я даже знала каким будет маскарадный костюм Рэйджа. А ещё во сколько маркиз встаёт, каким узлом его камердинер завязывает галстук, сколько щенят родилось у его любимой сучки хаундтвейра, каким составом он смазывает свои волосы…

Девон изливал на меня бесконечный поток ненужной мне информации, и все же, я смогла отделить зерна от плевел. Поблагодарив маркиза за замечательную прогулку, я пошла готовиться к балу, до него оставалось не так много времени.

 

Глава 10. Жизнь — блюдо, которое нравится только благодаря приправе

Тренировочная хамелеонка облегала мое тело как вторая кожа, удобный непромокаемый плащ с капюшоном делал мою фигуру бесформенной. Городской дом главы магического контроля Ориума находился в богатейшем районе. Территорию вокруг огромного особняка окружала живая изгородь. Садовник герцога смог оживить кусты вечнозеленого растения. Он придал им причудливые формы диковинных зверей и мифических чудовищ. Ветроградарь использовал опасные и ядовитые растения, благодаря чему пробраться на территорию сада без приглашения хозяев было чревато последствиями. Смертельными.

Спасибо Мо за предупреждение и противоядие. Оглядевшись вокруг, я шагнула в тень, провалилась сквозь кусты и быстро пробежала по парку. У подъездной дорожки выстроились кареты, одна за одной они подъезжали к главному крыльцу. Нарядных гостей встречали яркие огни и прислуга.

Сложив плащ и спрятав его за лавочку с ажурными ножками я уверенным шагом направилась к последней подъехавшей карете. Распахнув дверцу кареты и забираясь внутрь, я мило улыбнулась.

— Привет, сестричка. — Красивые губы презрительно скривились.

— Не называй меня так, ты мне почти не сестра, — ответило милое создание.

— То есть то, что нас родила одна женщина и мы носим одну фамилию, соседствуем спальнями и иногда собираемся всей семьёй на милые семейные вечера (меня едва хватает до десерта) не делает нас родственниками? — Кассия закатила глаза и дернула плечами. Я откинула сиденье напротив нее. Достала свой костюм для бала и начала неспеша переодеваться, судя по очереди экипажей перед нами мне вполне хватит необходимых мне десять таймов.

— Зачем ты идёшь на бал? Неужели тебе интересно общество скучных снобов, заносчивых богачей и сливок общества? Сегодня у меня важный вечер. Я не хочу, чтобы ты мне его портила своим присутствием. Он почти стал моим, почти попался. Мы с мамой… — её длинные ресницы часто запорхали, щечки зарумянились, грудь в нескромном декольте часто вздымалась.

— Не хочу слушать подробности твоих похождений, о непорочная Кассия, — перебила я ее. — Практически каждый богатый мужчина на этом балу, когда-то был тем самым долгожданным, возможно единственным. Сестра беззастенчиво липла к любому имевшему глупость посмотреть в ее сторону богатому мужчине и имела репутацию легкодоступной пустышки. К сожалению моя мать была точно такой же, и сдерживала ее порой непристойное поведение только моя бабка, которая заправляла в нашей семье железной рукой в бархатной перчатке.

Сестра обожгла меня недружелюбным взглядом, отдернула шторку и отвернулась к окошку.

Приглашение было на двоих сестер Де Фламан, но эта вредина не подождала меня в холле дома и уехала одна, радуясь мелкой пакости. Это было так предсказуемо. Я припрятала маскарадный костюм в карете сразу, как выяснила в каком экипаже Касси поедет на бал. Впервые с дебюта сестры четыре теля назад мы с ней не просто будем присутствовать на одном мероприятии, но и придем туда вместе. Хотя этого никто не узнает.

Сначала случился маленький казус с кочевым народом. Потом отец… Я, как и положено скорбящей дочери, похоронившей родителя, до прошлого теля была в трауре. Сестра же, впрочем, при полной поддержке нашей матушки, не придерживалась его даже дема не говоря о положенных семи.

Невероятно роскошный особняк построенный во времена Великих странным образом сочетал в себе роскошь первых завоеваний и эффектность элтемского стиля. Много сентов назад это здание было летней резиденцией Цессов. Сейчас, помпезность и шик этого великолепного сооружения прекрасно оттенялись гостеприимными огнями магического света. Мелькающие силуэты в окнах бальной залы заставили мою сестру нервно подпрыгивать на сидении. Наконец я застегнула последнюю петлю камзола и надела маску. Она закрывала почти все лицо. Видны были лишь губы и острый подбородок.

Увидев мой костюм сестра презрительно сощурилась. Она была диво как хороша в костюме Цессы фей, платье цвета лаванды с высокой талией и пышной юбкой открывало кончики ажурных бальных туфелек, её милую светловолосую головку венчала фамильная диадема розового золота из сокровищницы Де Фламанов. Прозрачные крылышки на спине и хрустальная волшебная палочка дополняли ее образ. Если моей целью на этом балу было остаться незамеченной, то Касси хотела, чтобы каждый знал кто скрывается под этой личиной. Маска сестренки не прятала больших синих глаз, обрамленных темными ресницами, чуть вздернутого носика, пухлых, призывно накрашенных губ и аккуратного подбородка.

Костюм сел идеально. Я попрыгала на месте, кроме возмущенного сопения сестры ничего не услышала. Мои длинные медовые волосы были припудрены и заплетены в сложную косу, укороченный доломан и жилет придали моему по-женски стройному телу схожесть с мужскими формами, хорошо, что под панталонами у меня была хамелионка из шармткани, ноги мои хоть были стройными и сильными, но до мужских не дотягивали. Высокие сапоги с отворотами довершали картину.

— Ты собираешься явиться на бал в этом?… Это?…Это безобразие! Да матушку удар хватит, когда я ей об этом расскажу. Конечно твой нелепо высокий рост поможет тебе остаться неузнанной. Но если всё-таки кто-то догадается что в мужском костюме девица? Ты опозоришь нас всех, Онни.

— Ты имеешь в виду опозорю ещё больше, чем тот случай у Ваксбургов? — спросила я, устраивая перевязь с мечем на талии.

Сестра совсем не мило пошла пятнами и зачесалась, что предвещало неминуемую истерику. Меня спас голос слуги и открывшаяся дверь. На нашей карете герб, как, впрочем, и у всех гостей, был завершён черной табличкой, что позволяло прибывшим окунутся во флер тайн и остаться инкогнито. Я чмокнула сестру в щеку и выпрыгнула из кареты, не обратив внимание на протянутую руку, и затерялась в толпе вновь прибывших.

.

 

Глава 11. Быстро — это медленно без перерывов

Огромный холл поражал красотой и изысканностью убранства, высокие своды превращали фреску о Великом прибытии в живую. Руны подсвечивали синим ключевые детали картины о Первых Великих. Несколько скульптур изображавших былых правителей и искусно созданные фрески лишили меня дара речи.

Два дня на подготовку, и я знала точное расположение каждой комнаты в особняке герцога, количество слуг, распорядок дня, а также магический и не магический способ охраны сейфа в библиотеке. Но ни один сухой отчёт или схематический чертеж, которые добыл мне Сладкий Мо, не могли передать мое восхищение этим незаурядным зданием, наполненным живой историей.

В бальной зале было не протолкнуться, ежегодный костюмированный бал у Рейджа не пропускал ни один маломальский значимый персонаж Ориума. Не потому что герцог был влиятелен, красив, холост, богат или все вместе, а потому что именно на этом маскараде грань приличий стиралась сильнее чем на обычных балах. На один вечер и ночь огромный особняк превращался в замок порока и вседозволенности.

В воздухе парил чувственный запах орхидей и специй, свет был приглушённым во всех комнатах за исключением главной бальной залы. Многообразие альковов с мягкими диванчиками и удобными кушетками, тайных уголков, игровых комнат, а также лучший алкоголь и закуски, даже праведника могли заставить задуматься о мирских удовольствиях. Здесь можно было открыто соблазнять или невинно флиртовать, можно было танцевать всю ночь в главной зале или предаваться желаниям в одной из беседок в парке, пить крепкий вайн или играть в карты… И самое главное все что происходило на маскараде у Рэйджа здесь же и оставалось. Непреложным условием для входа на бал была маска. На входе на нее накладывались чары забвения, и только сняв ее в конце вечера по собственному желанию гости могли эти чары развеять. Ни один из гостей желающий остаться инкогнито не был узнан.

К сожалению, или счастью, от меня эта магия отскакивали как сухой горох от стены. Мастер Ив объяснял это тем, что моей магической сущностью является именно магия иллюзии. Видимо одинаковые виды чар отталкивают друг друга. Поэтому, наблюдая за толпой, я смогла узнать нескольких знакомых, поведение которых заставило меня невесело усмехнуться. Да что говорить, две матроны, девица, которая только в этом году дебютировала, и имела непорочную репутацию, и к сожалению маркиз Девон уделили мне немного своего внимания. Матроны ущипнули меня за задницу, девица прошлась тонкими пальчиками по паху, а Михаэль в открытую предложил мне прогуляться до ближайшего свободного алькова. Причем в том, что я мужчина не сомневался ни один. Мне пришлось ретироваться с такого удобного для наблюдения, но на удивление людного балкончика.

Покинув его, я направилась в туалетные комнаты, слуга проводил меня удивлённым взглядом, когда я отправилась на женскую сторону, пришлось притвориться пьяным пошляком, желающим поподглядывать и повернуть в мужскую праймкомнату. Вот что что, а многообразие мужских причиндалов — это, последнее что я желала запечатлеть в своей памяти, ни то что бы я раньше их не видела, но здесь количество не означало качество.

После того как я освежилась в отдельной кабинке, решила найти хозяина вечера. Мне непременно нужно знать где он находится, ведь если не получится отключить магсигнализацию сейфа завязанную на сущность герцога, мне нужно знать, как быстро я должна бежать. Из страны.

 

Глава 12. Никто не спотыкается, лёжа в постели

Нужная мне комната была соседней с кабинетом герцога. Это была небольшая, уютно обставленная дневная гостиная. Обычно здесь проводили послеобеденное время, читали, пили тай, вышивали или играли в шарады. Сейчас здесь явно намечалось рандеву. Свет был приглушённым, тяжёлые портьеры опущены, на столе мерцали мягким светом кристаллы пастоль. Предусмотрительно стояли блюда с фруктами и сыром. Горячий вайн парил горьким ароматом специй и сладкого меда. Несмотря на это я решила рискнуть. Не известно на сколько затянется свидание, а второго такого шанса мне может не представиться. С другой стороны, была биллиардная, и в ней сейчас было слишком многолюдно.

Я плотно притворила за собой створки дверей и мягко ступая по шантальскому ковру, зашла за так кстати стоявшую здесь небольшую ширму.

Быстро разоблачилась я осталась в одном х'ами. Ботфорты я тоже сняла, не смотря мягкую кожу и устойчивый каблучок на узком карнизе они только помешают. Зашла за штору и приоткрыла окно. Тяжёлые портьеры едва заметно колыхнулись от сквозняка и вернулись в прежнее положение. Уже спускаясь на неширокий карниз я услышала, что в комнату кто-то зашёл. Заглянув в маленькую щёлочку уловила два силуэта, мужской и женский. Мужчина предложил нессе вайна и пока он наливал ей терпкий напиток в бокал, девушка присела на диванчик.

Наблюдать дальше за парочкой не входило в мои планы. Мягко скользнув на узкий карниз я хлопнула рукой по активирующей руне костюма. Знак потеплел и х'ами начал медленно приспосабливаться к окружающему цвету и температуре.

Прислонившись к шершавой теплой стене, я, не торопясь, осторожно переступала по карнизу. В саду было практически темно, только дорожки освещались приглушённым светом кристаллов. Несколько пар прогуливались по его мощным дорожкам держась за руки, звуки шепотков и веселого смеха раздавались повсюду. В ажурной беседке, расположенной прямо напротив окна кабинета, мужчина страстно целовал свою партнёршу. В низко опустившихся сумерках не узнала его со спины, а вот белокурые волосы и лиловый подол, выглядывающий из-за мужского силуэта точно сказали мне кого именно целует несс. Надеюсь у сестры хватит хитрости не дожидаться снятия масок, а умчаться в ночь и оставить мужчину в приятном томлении.

Наконец я достигла нужного окна и несмотря на то, что свет не горел, заглянула в него, чтобы убедиться, что там никого нет. Я осторожно толкнула створки стараясь не касаться стекла. К моему удивлению, с тихим скрипом они распахнулись. Или герцог очень беспечен, в чем я очень сомневаюсь, или он на столько уверен в безопасности своего хранилища. Аккуратно, стараясь не производить даже малейшего звука, я села на подоконник и перекинула ноги по ту сторону окна. Спрыгнув на пол мои босые ступни потонули в густом шелковом ворсе. Из кармана я вытащила плоский лайт-камушек, потерла его о ткань костюма, немного зарядив и огляделась. На удивление комната была обставлено без изысков. Просто и эргономично. Было ясно что именно здесь Его Сиятельство проводит большую часть своего времени. И работая, и отдыхая. Огромный письменный стол из черного дерева стоял напротив окна. Он был завален бумагами, счетами, письмами, приглашениями, несколько перьев были сломаны. Ежедневник был большим, кожаным и с магическим замкОм. С удивлением, я увидела рядом с чернильницей журавлика из керейцу, того самого, что минула участь быть расстрелянным мной на стрельбище. В области солнечного сплетения разлилось приятное тепло. Чудеса.

Быстро и методично я обыскивала комнату. Согласно архитектурному плану, который достал Мо самое оптимальное место для сейфа было за тяжелым винтажным зеркалом. Именно здесь согласно чертежу было необходимое для этого утолщение. При более тщательном осмотре я так же смогла обнаружить небольшие, практически незаметные царапины на фроментале.

Пока я ощупывала зеркало, мой взгляд возвращался к бумажной птичке. В очередной раз посмотрев на нее с глупой улыбкой, я вдруг заметила удивительно красивую статуэтку дракона. Размером с локоть, он был сделан из черной платины и восседал на необработанном куске розового кварца, который казалось светился изнутри. Его рубиновые глаза зловеще поблескивали в магическом свете. Символ герцогского рода Рэйджа. Неудержимо, меня влекло к ней, и я подошла поближе. Легко касаясь прошлась пальцами вдоль острого гребня. Каждая чешуйка на гибком теле, каждый хищно изогнутый коготь, каждый бритвенной острый зуб были выполнены с такой тщательностью, что казалось кто-то просто превратил в статую живого царя зверей. Я погладила тонкие, сложенные на спине крылья и почувствовала острую боль от пореза в пальце.

По дракону побежали голубые искры и из постамента с тихим щелчком выехал плоский ящик. На квази я обомлела. Ну естественно, герцог не мог быть таким дураком, чтобы хранить в родовом сейфе что-то по-настоящему важное. Десятки поколений Рэйджей жили в этом доме, и на тайну расположения сейфа вряд ли можно было рассчитывать всерьез. Скорее всего в старом сейфе расположена ловушка, или просто ничего нет. Это не герцог самоуверенный болван, это я высокомерная дура. Удача и слава в определенных кругах ослепила меня. Просто чудом я не попалась в ловушку, расставленную как раз на таких вот надменных идиотов. Открыв выдвинутый ящичек из кварца, я достала то, за чем сюда проникла. Маленькая плоская шкатулка из желтого перламутра. Тонкая резьба на крышке изображала мифического феникса. Ящик я до конца не закрыла, многие ловушки были рассчитаны на таких вот простачков. Сигнализация включалась только тогда, когда воришка запирает сейф, дабы замести следы, и чтобы о краже не стало известно как можно дольше.

Во мне бурлил адреналин, кончики пальцев немели от гнева. Я злилась не на герцога, а на себя. Моя беспечность дорого могла обойтись мне. Бабушка приложила столько усилий чтобы уничтожить данные о нашем даре. Многие поколения женщин нашего рода не могли избавиться от рабского ошейника службы на государство. У них просто не было выбора, в роду всегда рождались только девочки, и с младенчества они получали не только привилегии рода, но и обязанности, которые были навязаны им сильными мира сего.

Бабушка тоже была агентом тайной службы предыдущего Цесса. После свадьбы с дедом, они отправилась в Стоунхельм. Только в одном месте, глубоко в горах жрицы горцев проводили этот всеми забытый ритуал. За то чтобы Катриона родила мальчика, ее муж заплатил большую цену. Годы его жизни уменьшились почти вдвое. Таков был непреложный магический закон — хочешь изменить судьбу другого человека, заплати за это своей. Бабушка любила мужа, и не хотела такого исхода. Дедушка же был непреклонен, он сделал это не только ради любимой, но и для ещё не родившихся детей. Они думали, что у родившихся девочек просто не будет дара, но нет. Бабушка родила сына и больше не смогла иметь детей, а дедушка так и не увидел внучек.

Засунув шкатулку в нагрудный карман, я отправилась назад. Совсем стемнело. Количество романтичных пар, желающих прогуляться теплым осенним вечером по парку без дуэний увеличилось. То тут, то там по дорожкам прохаживались гости в костюмах и масках. Скоро придёт время открыть облик. Мне желательно поторопиться.

 

Глава 13. Ничто не делает ужин таким вкусным, как отсутствие обеда

Тихо ступая я подошла к нужному окну, прислушавшись с удивлением поняла, что застала пару только в самом начале страстного танца. Звуки поцелуев, сладкие стоны, страстный шёпот были отчетливо слышны в распахнутом окне. Небольшой сквозняк трепал темные гардины. Я решила, что они вряд ли заметят моё присутствие и перемахнув через окно спряталась за ширму.

Прислушиваясь стала аккуратно одеваться. Адреналин бегущий по крови, возбуждение от опасности, чувственные вздохи, хриплый мужской голос шепчущий непристойные комплименты и шелест одежды заставили меня почувствовать сладостное томление внизу живота. Я осторожно повернула один из глазков ширмы. Женщина в темно синем платье, с рыжим лисьим хвостом и милыми маскарадными ушками в черных волосах стояла ко мне лицом, мужчина в бордовом беркеше и панталонах — спиной.

Неуловимым движением руки на которой блеснул перстень, несс быстро расстегнул лиф платья любовницы. На свет показалась сочная белая грудь с призывно торчащим кремовым соском… мужчина потёр сморщенную горошину большим пальцем, несси застонала и откинула голову. Он засмеялся, продолжил ласкать жаждущую этого грудь и впился в губы девушки. Несси обняла мужчину за плечи, стянула с него камзол и ловко пробежалась пальчиками по панталонам. Мужчина с жадностью целовал шею и ласкал ушки девушки. От его непристойных речей мои уши загорелись. Задрав подол пышного платья пальцы мужчины запорхали по нежным влажным лепесткам. Спустя несколько мгновений этой откровенной ласки лисичка застонала, и повернулась к кушетке, подняла юбку и облокотилась острыми локотками на спинку. Белья на ней не было. Мужчина нетерпеливо зарычал и приспустил панталоны.

Я так громко проглотила слюну, что мне казалось меня услышали. Этот великолепный образчик мужского рода был высоким и статным, волосы, заплетённые в косу до пояса были темного цвета, широкий разворот мускулистых плеч, узкая талия и мускулистая задница. Вот то, что открылось моему взору. Мужчина на квази повернулся, взял из внутреннего кармана брекиша необходимую вещь и вернулся к партнёрше. Надев кондом и погладив влажные складочки жаждущей его плоти, он одной рукой сжал грудь несси, а второй взявшись покрепче за бедро лисички насадил ее на свой внушительный ствол.

Девушка всхлипнула, зашептала что-то похныкивая. С каждым толчком стоны были громче, она почти кричала от резких, сильных, и глубоких выпадов. Если бы несс не держал ее, она давно бы упала. Когда девушка тоненько застонала, мужчина внезапно вышел, повернул и подхватил партнершу под попку. Обводя языком соски, покусывая то левую, то правую жемчужину, мужчина ещё глубже вошёл в податливую плоть. Сейчас они стояли боком, и я могла видеть как закатились глаза несси, как сжимает тонкими пальчиками она шелк его рубашки, как капельки сока блестят в месте соединения их тел. Мужчина сделал ещё несколько резких движений и излился замерев на мгновение.

Пока лисичка стонала, разомлев от удовольствия и приходила в себя, мужчина отошел от нее, смахнул платком с себя остатки влаги и допил свой бокал. Пока девушка поправляла платье и прическу, мужчина уже застегивал сюртук. Он был собран и сосредоточен. Ничто в его туалете не указывало на то, чем он сейчас занимался. А вот лисичка наоборот: едва держалась на ногах, загадочная улыбка, красные щёчки, выбившиеся пряди из прически и частое дыхание, весь ее вид кричал о том, что ее только что ублажили. Не сказав не слова, мужчина вышел. Дверь тихо прикрылась. Я превратилась в камень и боялась дышать.

Только что, на моих глазах, Его Сиятельство, герцог Кристофер Рейдж поимел на кушетке кронцессу соседнего Демистана. Когда несси вышла, я засунула руку в трусики. Пара движений, и этого было достаточно, чтобы меня пронзил самый мощный оргазм за всю жизнь.

 

Глава 14. Слепому коню что кивай, что подмигивай

Когда мои колени перестали напоминать желе, я обулась, пристроила меч и решила покинуть это чудесное местечко. Почти выйдя из комнаты, я услышала шорох открываемой двери. Отступив в тень, за гобелен, изображавший хроники Великих, я наблюдала как в комнату вернулась цесса Алисия. Сначала я подумала, что она ищет изумрудную подвеску, которую обронила рядом с кушеткой. Но поведение цессы и выражение ее лица заставили меня в этом усомниться. Она минула диванчик, уверенным шагом прошла до ширмы, распахнула окно и скинув платье оставшись в камизе шагнула на карниз. И куда только делась поплывшая от ласк девица облегчённого поведения? Если бы я наверняка не была уверенна что именно, несколько квази назад вытворяла цесса, я бы подумала, что это ее сестра близнец, в мятом платье. Впрочем, мне пора уходить. С моим сегодняшним счастьем сюда явится, и герцог… ну не знаю… за платком, который он небрежно бросил рядом с банкеткой.

Шкатулка жгла мне карман, а перед глазами стояла двоякая картина. Герцог получающий удовольствие несколько таймов назад и цесса с жёстко сомкнутыми губами и горящим взглядом только что. Контраст того что я видела — изумлял.

Я точно знала сколько понадобится лисичке чтобы проникнуть в библиотеку и найти сейф, у меня было ещё время на маленькую шалость.

В основном бальном зале были невероятные гул и столпотворение, уже через два танца гости снимут маски. Все, кто здесь присутствовал сейчас, хотели, что бы их узнали. В медленном танце кружились разноцветные пары. Музыканты изо всех сил старались перекрыть чарующей музыкой громкую болтовню. Несколько человек прошли мимо меня к выходу. Я удивилась увидев среди них графиню Ладор. После того как Кристоф разрушил ее матримониальные планы и отправил в отставку со скандалом, ославив на весь свет, я не думала, что она примет приглашение. Это было проявлением слабости и признаком отсутствия гордости.

Я шла по направлению к многочисленной группе девиц, одетых феями. Именно там я и нашла Касси. Сестричка побледнела. В ее глазах отобразилась моя будущая страшная, мучительная смерть. Широко улыбаясь я встала на одно колено и протянула даме руку.

— О прекрасная цесса фей, вы пронзили меня своей красотой и пленительной улыбкой, приглашаю вас на следующий танец, если он не ангажирован, — низко проговорила я.

— Естественно я откажу тебе, пиратское отродье. Моя танцевальная карточка заполнена с самого начала бала, — прошипела она, пронзая меня синим взглядом.

— Но несси, вы только жаловались мне на то, что вы танцевали всего три танца, — проговорила маленькая конопатая штучка рядом с сестрой. С такими друзьями и врагов не надо. Чтобы соблюсти приличия ей пришлось принять приглашение и выйти со мной в середину зала. Во время выполнения сложных фигур она пыталась отдавить мне ноги и больно ущипнула за бедро. Все это время Кассандра со мной не разговаривала, а только презрительно шипела и выпячивала соблазнительную губку.

— Касси, милая, я видела тебя в саду. — сказала я. Сестра продолжала молчать, но ее глаза стыдливо забегали. — Если ты хочешь очаровать мужчину который был с тобой, тебе лучший уйти до снятия масок. Ты потрясающе выглядишь сегодня, и я уверенна — ты запала ему в душу, но молодая несси, придя сюда, к тому же без дуэньи может поставить крест на своей репутации. И пусть я не лучшая сестра, и уж точно не пример для подражания, но я знаю наверняка, последнее что тебе нужно это скандал затрагивающий твою честь. Уж поверь мне, я знаю, как нелегко пройти через это. Каждый раз, когда ты будешь заходить куда-то за твоей спиной, будут шептаться, у бабушки много средств и связей, но на каждый роток не накинешь платок. Откланявшись я щёлкнула каблуками и поспешила покинуть этот гостеприимный дом, что-то подсказывало мне, о краже станет известно совсем скоро.

В парке я нашла нужную лавочку, но плаща не обнаружила, наверное, кто-то из слуг решил, что один из гостей случайно забыл его и отнес в гардеробную. Время шло на квази, и я не мешкая, поторопилась к изгороди. Протиснувшись между веток, я оказалась на широкой улице с мощёнными дорожками. От особняка двигалось множество карет и экипажей — высший свет Ориума возвращался с самого грандиозного бала. Я махнула рукой и пронзительно свистнула. Ближайший свободный кэб остановился рядом со мной. Договорившись на стандартную цену, я запрыгнула в экипаж. Возница взмахнул хлыстом и вдруг улицу пронзил страшный визг. Он длился несколько квази, но в моих ушах звенело.

Огромный мерцающий полог накрыл особняк герцога Рэйджа. Сейчас дом напоминал сувенирный шар с блёстками, магическая защита то и дело вспыхивала по всей поверхности сферы. В доме зажглись огни и экипажи, которым посчастливилось выехать за пределы тонкой границы разъезжались по своим направлениям. Перепуганный извозчик слишком сильно хлестнул полуживую клячу, и она так резко рванула от особняка, что потеряла подкову. За два квартала от кондитерской я попросила возничего остановиться. Расплатившись спрыгнула и пошла в противоположную, от нужной мне, сторону. Как только знакомый экипаж проехал мимо, я развернулась обратно. На условный стук дверь резко распахнулась и Мо сжал меня в отцовских объятьях. Он явно ждал меня и волновался.

— Я думал, это ты попалась, — встревоженно проговорил кондитер.

— Прошло не больше пятнадцати таймов, откуда ты узнал? Старик загадочно улыбнулся. Мол, у тебя свои способы, у меня свои.

Я передала ему шкатулку. Он восхищённо поцокал языком.

— Я давно не видел работы этого мастера, ты же помнишь, что у Великих были живые артефакты? Так вот, у меня был приятель, которому по наследству досталась камея этого же ювелира. Она обладает одной замечательной особенностью. Если ты нравился этой умной вещице, одев её тебе не смогли бы соврать, обмануть, облапошить, надуть. Только всепоглощающий хорал правды. Интересно, какая особенность у этой хрупкой коробочки? Ты ее открывала?

— Нет. Двойная оплата перевесила мое любопытство.

— Не все можно купить за деньги, Оноре. Заметил бабушкин друг. Хлопнула задняя дверь, прервав нашу беседу в комнату ворвался вихрастый мальчишка. Его грудь ходила ходуном, и он согнулся пополам чтобы быстрее отдышаться. — Полог пока не снят, всех выезжающих гостей обыскивают и снимают с них маски, шпиков там сейчас больше чем в Магуправлении.

— Привет Нори, я рад что ты сбежала, — улыбнулся мне постреленыш. Схватил крепкое яблочко с тарелки и умчался обратно.

На прощание Мо дал мне коробочку кислики. Домой я добралась без приключений, на улице было столько фараонов, что все маломальски приличные преступники сидели по домам.

 

Глава 15. Оптимизм — это недостаток информации

В малой обеденной зале летнего дворца Орума было на удивление не многолюдно. Длинный стол на тридцать персон был накрыт только на троих. Несмотря на это, многообразие блюд и напитков, стоявших на буфете поражало воображение.

В первую очередь, это были жаренные куриные и мерлиновые яйца, тонко нарезанный и обжаренный до корочки бекон, жареные почки и венгерэ в состав которого входила хрустящая спаржа, придавала особую текстуру и вкус этому по-деревенски сытному блюду. Печёные томаты и фасоль в сливочном соусе, шпинат и артишоки на пару со сливочным камбоцолле. Перепёлки, обжаренные в трюфельном масле, чесночные гренки с базиликом и прочее эпикурейское разнообразие. Пряный аромат обжигающего тая со специями приятно щекотал ноздри запахом и бодрил терпким вкусом. Освежающий морс из кислики, который так любила отсутствующая сейчас Цесса, позвякивал фигурным льдом, когда его наливали в бокалы из запотевшего кувшина. И конечно бодрящий сок речного дерева, который так любил Его Величество. Это был не полный перечень яств, которыми почивали Цесса и его приближенных.

На удивление бодрый герцог Рэйдж с аппетитом поглощал ленч, Маркиз Девон зевая, вяло ковырялся в тарелке. За неимением слуг в зале, бодрящий тай разливал сам Его Величество Себастиан. Цесс был высокий, крупный мужчина с развитой мускулатурой. Его прямые светлые волосы были длиной до плеч, серые глаза смотрели внимательно, подмечая любые, даже самые незначительные детали, широкий квадратный подбородок венчала ямочка. Орлиный нос и полные губы были отличительной чертой всех монарших особ Ориума.

Общая атмосфера в столовой была если не гнетущая, то по крайней мере напряжённая.

— Далась тебе эта шкатулка, — заговорил первым Цесс. Найдешь, никуда не денешься. Лучше скажи, как быть с Кронцессой Алисией. Как тебе вообще пришло в голову накинуть полог на дом со стольким количеством гостей? До сих пор не понимаю, почему мне ещё не пришлось успокаивать разъяренное твоим самоуправством дворянство.

— Они жаждали развлечения — они его получили. Теперь разговоры об этом событии будут будоражить умы высшего общества ещё очень долго. Все, кто остался запертым под пологом хотели быть узнанными, поэтому я не понимаю с чего должны появиться претензии. Ну продлился бал на несколько часов дольше, так никто не в обиде, Кристоф для этого приветливо распахнул свой погреб с лучшим вайном. Даже верхушке не часто удается попробовать редкий горский бренди. А уж сколько новых поводов для слухов получили любители сплетен. Да об этом карнавале будут говорить ещё несколько сезонов. Рэйдж как всегда, любую неприятность, может обернуть в свою пользу. — Ответил за друга маркиз.

— Кстати, может уже пора снять эмбарго на ввоз этого великолепного напитка? Я не понимаю почему не возобновить поставки, после сегодняшнего случая, этот бренди остался только в имперском вай погребе. — Заметил герцог.

— Не помню, чтобы Крис нанимал себе адвоката. Обратился самодержец к маркизу. На счёт горского пойла подумаю. А почему ты не отвечаешь Рэйдж, тебе нечего сказать в свое оправдание? — спросил его величество.

— Не собираюсь даже начинать. Хоть шкатулку и спёрли прямо перед моим носом, я получил то, чего добивался. Теперь я точно, что слухи правдивы. Вор — женщина. Это я знаю наверняка. Но вот что я пока никак не пойму, это как ей вообще удалось увидеть дрогона.

— Почему ты уверен, что вор девчонка? — спросил маркиз.

— Она оставила пару капель крови, а я их проверил. Да и любому мужчине, кроме меня, змей укоротил бы пальцы по самую голову. Он не просто позволил ей взять шкатулку, он сам отдал ее воровке. Красовался, мелкий сластолюбец. Видимо она сильно ему понравилась. Теперь осталось подождать, когда она откроет артефакт и ее поимка будет только делом времени.

Спустя квази, глава Магического контроля продолжил.

— Как только цесса Демистана придёт в себя, о случившимся с ней маленьком конфузе станет известно. И ее венценосному брату это может сильно не понравиться. Не думаю, что стоит ее делать персоной нон грата. Ни к чему такие кардинальные меры. Ну залезла она в сейф. Подумаешь. Хотел бы я увидеть выражение ее лица, когда она открыла совершенно пустое хранилище. Там даже пыли нет, такой облом. Все бумаги я храню в министерстве, а фамильные драгоценности и родовые артефакты в твоей сокровищнице, намного проще охранять одно место, нежели три. Её глупость просто станет дополнительным рычагом в переговорах Кватры, так что не рычи. Прокол цессы ты легко обратишь в свою пользу.

— Кстати Михаэль, почему ты не можешь описать девушку? Хотя бы платье? Записывающие кристаллы помогут разобраться кто из гостей это был.

— Потому что на балконе был мужчина. Естественно, я его не узнал, но у него были такие колдовские глаза. Большие, с длинными темными ресницами, насыщенного изумрудного цвета, с золотистыми искорками, — с придыханием проговорил маркиз. Цесс заулыбался, а герцог закатил глаза.

— Я дважды видел его возле дневной гостиной, — продолжил свой рассказ маркиз, — но к кабинету он не подходил. А вот бесконечное множество женщин пытались тебя там найти, некоторые довольно бесцеремонно пытались вломиться в твою святая святых. Описание костюмов и доступные приметы я отдал твоему помощнику. Но не мог же я стоять истуканом на одном месте, это же бал, а не почетный караул. А я не один из твоих гвардейцев.

— По-моему ты уделил слишком много внимания этому зеленоглазому красавцу и мало своим обязанностям, — заметил Рэйдж.

— Не путай призвание и долг с добровольной помощью. Это была услуга, ни один из твоих шпиков туда бы не вписался и спугнул бы воришку. А все твои высококлассные шпионы сейчас заняты в связи с договором.

Герцог примирительно поднял руки. — Сдаюсь, не прав. Я и сам на несколько минут отвлекся. Был уверен, что у меня все под контролем.

— Ну и как она, хороша? — маркиз скривился, будто съел ламут.

— Хороша так же, как и все до нее, — отрезал герцог, не желая распространяться о своей интрижке.

После этого Цесс свернул разговор и отправился к супруге. Сегодня ей не здоровилось, и она завтракала в своем будуаре, если бы не происшествие на балу у герцога, он бы составил ей компанию. Маркиз уехал отсыпаться, а герцог отправился в министерство. Встреченные им придворные в коридорах дворца старались побыстрее миновать Его Светлость. Когда Рэйдж был в таком настроении враги боялись его, а друзья разумно опасались.

 

Глава 16. Выдать чужой секрет — предательство, выдать свой — глупость

Прошло уже больше терила, а слухи о происшествии на маскараде герцога Рэйджа не смолкали. Они то утихали, то вновь разгорались благодаря новым подробностям. Чаще всего ложным и выдуманным, но, когда это сплетням нужна была достоверность. А вообще я давно поняла, что сплетни, это когда немой говорит глухому, о том, что слепой видел, как одноногий ходил по воде.

От попрошайки к зеленщику, от пекаря к покупателю, от фараона к трактирщику, от слуги к господину и обратно передавались небывалые, удивительные, невероятные, но чаще лживые подробности. Сплетня разрасталась как снежный ком, всем хотелось знать всё. Город стоял на ушах. Те кому посчастливилось оказаться запертыми в особняке — с презрением взирали на тех, кого эта счастливая участь минула. Ещё бы, стать свидетелями проявления родового артефакта, ощутить на себе силу магии Его Сиятельства, да наконец выпить контрабандного герцогского бренди — все это превращало тех немногих оставшихся, в источник информации. Их просто раздувало от осознания собственной значимости и важности.

О том, что Кронцессу Демистана застукали и схватили, пока она вскрывала сейф второго человека в государстве, знали всего несколько человек из приближенных Цесса. А ещё я и Мо. На его расспросы кто бы это мог быть я честно ответила, что наверняка знаю — Алисия, он знал, как распорядиться этой информацией и обычный процент от прибыли обещал положить на мой счёт в Горском банке. Не то что бы наши банки были ненадежными, или я боялась, что меня выследят, и арестуют мою ячейку, просто банк в Хельмшторме, столице Стоунхельма был самым надёжным из всех банков нашего мира. И уже множество сентов прочно удерживал свои лидирующие позиции среди государств Кватры. Люди привыкли, говоря Келтарсбанк — слышать незыблемость и неприступность. Вдобавок, там были самые высокие проценты.

Через два дня после бала из кондитерской мне принесли небольшой свёрток. Бабушке, как и всегда в последнее время, не здоровилось, и Генри отнес посылку в кабинет. Как только дверь за дворецким закрылась я с нетерпением схватилась за нож для бумаги, развернув пергамент я обнаружила комплимент от кондитера — коробочку острых леденцов, небольшую карточку из крафта и плоскую железную палочка длиной с мою ладонь и кольцом на конце. На карточке было написано три буквы и четыре цифры. ГБО -467/2. Банк и номер ячейки.

Чуть позже, этим же днём, я отправилась в банк. Сьюзи я оставила в холле все равно, в его хранилище пропускалось строго по одному человеку на ключ. Впрочем, я и не планировала брать её с собой. Просторный зал с сотнями железных шкафчиков напоминал мне картотеку огромной библиотеки. Такие же серые и безликие. С набором цифр на торце выдвигаемых ящичков. Только ни одна библиотека не будет хранить карточки для книг в намагиченых бериливых сейфах. Этот металл нельзя было вскрыть ни одним посторонним предметом, ни взломать ломом, ни вскрыть отмычками. Тейзеры были выкованы и намагичены в недрах гор, принадлежащих клану Келтарсбанк, у каждого сейфового шкафа был единственный в своем роде процентный состав материала и магии, добавленной в него. Только ключ, выплавленный из точно такого же состава идеально подходящий к отверстию мог открыть этот шкаф.

Таких ключей было два. Один у служащего банка. Второй у меня. После того как клиент опустошал ячейку, он должен был вернуть ключ банку, если по какой-то причине ключ был утерян, украден или сломан, на последнего владельца ячейки налагался штраф невероятных размеров.

Служащий подошёл к нужной мне ячейке, просунул ключ в первое отверстие, поклонился и покинул залу. Вытащить его ключ я бы все равно не смогла, привязку делают на кровь. А вот необходимость одной, в спокойной, приватной обстановке открыть сейф и оценить свою плату, требовала от работника банка оставить меня. Как только его шаги стихли я протолкнула ключ в оставшееся отверстие и повернула его, сначала ничего не происходило, шкаф оставался темным и неподвижным. Но спустя несколько квази, теплая жёлтая волна окутала огромный ящик, казалось метал радуется долгожданному единению, ему нравилось быть целым. Шкаф стал глянцевый без зазоров и только два кольца торчали из гладкой поверхности. Со скрипом напоминающий мне вздох трейзер, отворил дверь в свои недра.

Вопреки мнению Мо, я была с ним согласна. В моей жизни деньги не были самым главным, потому что они у меня были. Бедняк бы поспорил со старым кондитером. Но в этот раз я работала не за деньги. Я работала за информацию. За тайну. За постыдный секрет. За энигму. За отай нашей семьи. Две бумажные папки, потёртые по краям, лежали в глубине единственной полки. Как вишенка на торте сверху лежал черный бархатный мешочек, открыв его я достала два мутно-белых кристалла размером с грецкий орех. Сложила все в ридикюль. Проверила не осталось ли ничего в ящике, спрятала сумку под плащ и пошла прочь из хранилища.

Вечером, сидя в бабушкиной комнате перед камином, мы подробно изучили информацию в папках. Родственница так и не притронулась к таю, на ее лице блуждала счастливая улыбка. Ещё один кусочек прошлого был стёрт. Она всю жизнь искала информацию в архивах, хрониках и отчётах. Ей помогли подруга, Цесса Сабина Виверн, и непреодолимое желание покончить с несправедливостью, длившейся сентрами.

Уходила я от бабушки уже поздней ночью. Я оставила ее в добром расположении духа и взяла с нее обещание составить мне компанию на открытии выставки, приглашение на которую мне так любезно отправил обворованный мной Его Сиятельство, герцог Рэйдж.

Уже в своей комнате я подошла к горящему камину. Сюзи очень удивилась, моей чувствительности к холоду в такую прекрасную погоду. Переодевшись в сорочку для сна, одно из воздушно-кружевных творений Вероник, я присела на шкуру барса перед открытым пламенем. Процедура уничтожения папок была неприятной, но терпимой. Взяв небольшой кинжал с бритвенно-острым лезвием я без сожаления полоснула им по своей открытой ладони. Сжав ладонь в кулак, я смотрела как рубиново-красные капли падают на папки и с шипением впитываются в пористую бумагу. Несколько квази спустя папки стали изменяться, теряя свой вид, который весь прошедший сент оставался неизменным. Переплет стал мятым, страницы ветхими, нити связывающие листы пожелтели. И все же информация, содержащаяся в них, могла уничтожить спокойное будущее, мое, Кассандры или наших потомков. Я без сожаления бросила бумаги в огонь. Пламя нехотя лизнуло невкусную жертву, затем распробовало магические страницы и уже с большим удовольствием стало жрать свидетельство нашей тайны.

Кристаллы содержали запись допросов и отчётов моей прапрабабки. Их не брал огонь, их невозможно было разбить или сломать, но мне это было и не нужно. Мне просто необходимо было перенести на него что-то другое, безобидное. Машинки для записи за последнюю пару сентов не изменились. Защита у кристаллов била только на уничтожение. Я поставила по кристаллу в записывающие устройства и со спокойной совестью легла спать. Ночи вполне достаточно, все что услышит желающий их прослушать это треск поленьев в камине, шорох одеял или мой храп.

 

Глава 17. Хорошее образование — как нижнее белье: его нужно иметь, но не обязательно показывать

Музей цивилизации Гауста был крупнейшим музеем в Ориуме, посвящённый истории страны и города со времён Великих и до нашего времени. Он был основан больше двух сентов назад. Обширная экспозиция музея разделена территориально на три части. В залах первой части музея расположены экспонаты, сохранённые со времён Первых завоеваний. Во второй части размещены исторические предметы эпохи. Третья часть — это макеты архитектурных сооружений, воссозданных в масштабе 1:250 с мельчайшими подробностями. Даже само здание является огромным музейным экспонатом, с колоннами, высокими потолками и стенами, расписанными фресками, с мощными арками и мозаичными панно. В залах музея собрана наиболее полная экспозиция предметов, относящихся ко времени становления Ориума и династии Вивернов, их развития до и после подписания договора Кварты.

Экспозиция музея разделена на несколько групп: литература, свитки, предметы для письма, экспонаты представляющие высокохудожественную ценность (скульптуры, картины), предметы общего пользования и домашняя утварь, другие бытовые принадлежности.

Экспозиция, посвященная огромной коллекции оружия разных периодов, была уже несколько демов на реконструкции. Несколько меценатов, одним из которых был герцог, пожертвовали музею экспонаты, принадлежащие их роду поколениями, и предавались по наследству только внутри семьи. Как реликвии, предметы искусства или оружие.

Утром бабушка вышла к завтраку в замечательном настроении. Я с облегчением поняла, что сегодня она чувствует себя по меньшей мере сносно, и всё-таки составит мне компанию в музее. Раньше ба вела светский образ жизни, каждый вечер выезжала или проводила свои вечера с подругой в Вивернхаусе. Сейчас все реже я видела ее улыбку, все чаще она уставала и теряла мысль. Она прожила больше сента, выглядела в половину моложе, но к сожалению, все чаще болела, и удалялась в свою комнату после дневной чашечки тая.

Я была уверена в том, что увижу на открытии герцога, и тщеславная частичка меня требовала выглядеть ослепительно. Первый раз, за очень долгий период, я уделила своему туалету больше двадцати таймов. Вначале я приняла ванну с ароматическими маслами и сделала маску на все тело из медового мусса с добавлением пыльцы золотых орхидей. Моя кожа сразу засияла, приобретая жемчужное сияние и экзотический аромат. Сьюзи привела мои ногти и руки в порядок, удивившись глубокому порезу. Пришлось соврать что-то поубедительней. Дело в том, что порезы от магических ритуалов заживали долго, были болезненными и кровили. На пальце порез затянулся совсем недавно, но кожа на шраме была молодой и еще очень чувствительной. Очаровательный дрогон в герцогском кабинете оказался магическим артефактом, а не забавной безделицей. Но не смотря на неприятные последствия нашего недолгого знакомства, я вспоминала его Чешуйчество с теплотой и восхищением.

Затем я одела самый эротичный, чувственный, сексуальный комплект белья, который когда-либо создавала Вероник. Возбуждающе зовущий корсет из черного деликатного кружева в сочетании с бархатной тесьмой, идеально подчеркнул изгибы тела и придал фигуре изящный силуэт. Глубокая чашка с открытым верхом, украшенная игривым шантильским кружевом, была дополнена шелковым бантом, чёрным жемчугом и мелким серебряным стеклярусом по центру. Я чувствовала себя коварной соблазнительницей в шёлковом поясе для чулок, который представлял собой сочетание декоративных кружевных лент и юбочки из тончайшего тюля. Трусики с завышенной талией и сложным переплетением бархатных лент были выполнены из нежнейшей ткани, украшены мелкими черными бирестилями и изящной вышивкой. Я пристегнула чулочки из тончайшего шёлка к ленточкам пояса и посмотрела в большое ростовое зеркало в тяжёлой раме. Я выглядела и чувствовала себя сногсшибательно.

Увидев меня Сьюзи покраснела.

— Несси, — сказала мне служанка, — вы такая красивая…

— Спасибо, бабушка когда-то мне сказала, что нижнее женское белье придумано не с целью сделать женщину красивей, а с целью соблазнить мужчину, ибо только обнаженная женщина без белья, красива абсолютно.

Моё платье было насыщенного янтарного цвета, с завышенной талией, длинными обтягивающими рукавами и пышной юбкой. Переплетение лент, вышивки и контрастного абрикосового кружева делали мою грудь ещё аппетитней. Пышная юбка мягкими волнами спадала к шёлковым туфелькам, украшенным янтарем. Ажурные перчатки и минодьер в тон кружева завершали мой туалет. Волосы были уложены в сложный узел на затылке. Сьюзи выпустила мне несколько прядей, и теперь, они кокетливо обрамляли мои виски и шею. Посмотревшись в зеркало ещё раз, я вышла из комнаты.

Бабушку не пришлось долго ждать. Почти сразу после меня, она вышла в холл. Одобрительно поцокав и восхищённо оглядев мой туалет, она поблагодарила Генри за плащи.

Нас ждала выставка оружия и герцог.

 

Глава 18. Нахожу выход из любой ситуации, но как я нахожу туда вход?

Экспозиция представленных экспонатов поражала не только многообразием и редкостью, но ещё стоимостью и состоянием, в котором оружие находилось. Прошло более четырех сентов с тех пор, как Великие переселились в этот мир, а их оружие было как новое. Здесь было холодное оружие ближнего боя, метательное, огнестрельное, взрывчатое, осадное оружие. Так же на выставке было представлено защитное снаряжение и механические метательные машины.

Но мой самый большой интерес вызвало именно оружие ближнего боя. Чего здесь только не было. С восторгом, я переходила от одного стенда к другому. Я готова была хлопать в ладоши и кружиться. Во истину, Рэйдж не мог придумать для меня большего соблазна. Мне казалось, что я ребенок, впервые попавший на цирковое представление, такой восторг я испытывала сейчас.

Я пообещала себе вернуться сюда ещё ни раз и присоединилась к бабушке. Она разговаривала с парой, которую я встретила недавно в парке. Барон и баронесса Ликерс тепло поприветствовали меня, они как раз уговаривали ба присоединиться к ним и принять предложение графа Де Варда. Бабушка обещала подумать. А я счастливо улыбаясь, смотрела по сторонам. Многочисленные гости неспеша передвигались от столов с закусками и пуншем. Барон предложил мне прогуляться до буфета. Пока слуга наполнял мне бокалы игристым вайном ко мне подошёл Михаэль. Я не видела маркиза с того пикантного случая на маскараде, но мое расположение и доброе отношение к нему остались неизменными, поэтому я поприветствовала его как старого друга, коим он и являлся. Как подобает хорошо воспитанному молодому человеку, он расспросил меня о здоровье родных, как я нашла выставку, и чем планирую заняться в ближайшее время. Он и ещё несколько несси и нессов планировали после официального чествования спонсоров и меценатов отправиться в недавно открывшуюся ресторацию, которая уже прогремела на весь Ориум своей изысканной кухней. Я знала, что бабушка не будет против и согласится отпустить меня с Михаэлем и поэтому ответила согласием.

Пока мы разговаривали с маркизом к нам, незаметно для своего роста, подошёл Рэйдж. Я протянула руку для поцелуя. Герцог провернул свой обычный трюк, но в этот раз его губы задержались приступно долго, я даже почувствовала, как горячий язык лизнул нежную кожу запястья. По руке побежали мириады мурашек, где-то глубоко внутри меня стало зарождаться возбуждение. Кристоф пристально смотрел мне в глаза изучая мою реакцию на свою непрошеную ласку. С трудом, но мне все же удалось сохранить самообладание, хотя для этого мне пришлось в уме переводить на горский военный гимн Ориума.

— Верни руку владелице, — прошептал маркиз. — На вас начинают обращать внимание.

Эти слова разрушили какую-то невидимую стену, звуки, запахи и цвета вернулись.

— Как вы находите мое орудие? Оно самое большое на этой экспозиции. — Остался верен себе герцог. Он действительно меценировал одну из пушек времён завоеваний этому музею. Это было написано на карточках, расположенных рядом с экспонатами.

— Вы имеете в виду ту бомбарду, покрытую ржавчиной? — Я прекрасно поняла что герцог говорил про невероятно хорошо сохранившуюся кулеврину,от его имени пожертвованную в пользу музея, но апломб и скабрезный подтекст его вопроса, заставили меня немного приструнить самодовольно улыбающееся Сиятельство.

— Туше, — вопреки моему ожиданию, Кристоф не разозлился, а громко рассмеялся. Как и маркиз.

Официальная часть была скучной, но быстрой. Хранитель музея преподнес меценатам декоративные ключи от музея, отрезок открывающей ленточки и благодарственные грамоты, подписанные самим Его Величеством Цессом Себастианом Виверном.

 

Глава 19. Девушка — как печенье: ломается, пока не намокнет

В ресторан решено было ехать в карете маркиза, он заказал у колесника наимоднейший экипаж по последнему слову техники и непременно хотел продемонстрировать это новшество. Внутри кареты было просторно, на сиденьях свободно можно было разместиться вшестером. Нас было пятеро, помимо меня, герцога и маркиза с нами поехали брат и сестра, граф Жан Де Бург и его сестра Соланж, которая практически сразу предложила называть ее сокращённо — Соль. А её брат сказал, что назвали ее так, из-за обилия слез, которое пролили над этой непоседой матушка и няньки. Я заметила, что не далек тот час, когда слезы начнут лить мужчины. Графиня была очаровательна, умна и с добрым нравом. То, как шутливо пикировались, кидали заинтересованные, страстные взгляды и старались друг друга коснуться Михаэль и Жан, определенно рассказало мне о характере их отношений.

Соль и я сидели напротив трех мужчин, которые не без труда умещались на сидении. Хотя и граф, и маркиз были чрезвычайно довольны этим обстоятельством. Пару раз я видела, как Михаэль, как будто случайно трогал пухлое бедро красавчика Жана. Мы вели приятную беседу, делились впечатлениями о выставке и спорили о преимуществе любимого оружия. Я с удивлением пригласила графиню присоединится завтра ко мне на тренировке, так как выяснилось, что она не только тоже умеет стрелять из лука, но и побеждала в женских соревнованиях по этому неоднозначному виду спорта. Мы проигнорировали шовинистические высказывания и условились на завтрашний полдень.

Герцог устав сидеть в три погибели вытянул свои сильные длинные ноги. Сапогами он касался моих юбок. Почему-то этот момент всколыхнул мои воспоминания о его поцелуе. Я слегка зарделась и учащенно задышала. Подняла глаза на герцога и оказалось, что все это время, он очень пристально смотрел на меня. Я приказала щекам побелеть и вернуть коже приятный естественный цвет. Взгляд Рэйджа выражал сожаление, его взор задержался на моих губах, и он отвернулся отвечая что то приятелю. Через несколько томительных минут мы приехали.

Помогая мне выйти из кареты Кристоф слишком сильно сжал мою руку, резкая боль заставила меня поморщиться, а ранка опять закровила. Войдя в просторный холл новомодного ресторана, компания прошла к одной из полузакрытых кабинок. Я же извинилась и удалилась в дамскую комнату. Я хотела снять перчатку и поменять пластырь на ладони.

Туалетные комнаты, это тоже было диковинкой этой ресторации, не имели полового признака. Их просторный будуар, отделанный зеркальной плиткой, подходил для любого желающего поменять рыбкам воду в аквариуме или припудрить носик. Отдельная кабинка давала возможность уединиться, широкая раковина из необработанного кварца — освежиться. Я обработала ранку, сделала свои дела в кабинке, сполоснула руки и поставила ногу в туфельке на мягкий бархатный пуф. Чулок немного пополз в области коленки, и я хотела перетянуть подвязку. Именно в тот момент, когда я откинула подол и неприлично глубоко задрала платье, в дверь без стука вошёл герцог. Окинув вмиг вспыхнувшим желанием взором открывшуюся ему картину, он стремительно шагнул в мою сторону и через доли квази сжал меня в своих мощных объятьях. Он, не раздумывая ни мгновения, завладел моими устами, проникая языком сквозь неплотно сжатые губы. Его обжигающие руки жадно шарили по моей спине покрытой только тонким кружевом. Мои же мяли жёсткие плечи под бархатным сюртуком. Его мышцы были стальными, казалось я глажу статую, покрытую тёплой замшей. Губы Кристофа быстро процеловали дорожку от ушка по шее, к острым ключицам и впадинке между ними. Мне не хватало воздуха, и я дышала так же часто, как маленькая птичка квики машет своими крылышками. Приспустив шнуровку спереди платья, Рэйдж уставился на мою грудь в корсете.

— Если ты так одеваешься в музей, то что же на тебе, когда у тебя рандеву? — спросил герцог.

Я хрипло засмеялась. Думаю, его воображение не нуждалось в более чётком ответе. Он приспустил платье с плеч и потянул корсет вниз. На свободу вырвались две крепкие округлые груди с маленькими розовыми сосками. Целуя, то одну, то другую сладкую жемчужину, нежно покусывая зубами, обводя влажным языком и царапая лёгкой щетиной мою обнаженную кожу, Кристоф невнятно бормотал что-то типа: — Идеальные, сладкие, мои, хочу, дай, ещё…

Этот бесконечный поток шепотков, а также, его пальцы, рисующие на моей полуобнажённой спине руны, заставили меня откинуть голову и учащенно задышать.

Мои руки запутались в его волосах, приводя его идеальную прическу в беспорядок. Я старалась не отставать, и тоже целовала его туда, куда могла дотянуться из такого неудобного положения, в основном я попадала в линию роста волос, в бровь и в висок со шрамом. Его высокий лоб покрылся испариной, сквозь тонкую ткань платья, я чувствовала внушительный бугор в области моего живота. Из-за разницы в росте конец его члена прочно упирался мне в пупок, я поерзала чтобы немного сдвинуться. Мне казалось, что ещё секунда промедления, и он пронзит меня этой штукой, так сильно он вжимался в мое тело. Нет, я не испытывала дискомфорт, наоборот, я хотела добраться до его панталон, но то, как он крепко притянул меня к себе не давало мне возможности пошевелиться. Наконец он немного отстранился от меня, приподнял пальцем мой подбородок и посмотрел мне вопросительно в глаза. Я кивнула. Он обнял меня с большей страстью, чем секунду назад, подхватил меня под попку и усадил на высокий туалетный столик из такого же кварца, как раковина, но гладко отшлифованный. Надо же, он подумал о том, чтобы сохранить мое платье и не оставить на гладком материале нескончаемое количество зацепок. Я развела ноги пошире, и он тут же пристроился между моими бедрами, целуя меня ещё с большей страстью, мы были так увлечены, что даже не замечали, как иногда наши зубы ударялись друг о друга. Ловко, экономными движениями он приподнял подол платья и повел рукой по ножке в шелковом чулочке до подвязки. Наткнувшись пальцами на незнакомую конструкцию, он оторвался от моих губ и внимательно посмотрел на изобретение моего кутюрье. Его страстный взгляд выражал восхищение. Я так пылала, что позволила себе подтолкнуть на квази замедлившегося Кристофа. Я взяла его узкую, сильную ладонь и направила ее к своим промокшим трусикам.

Герцогу не нужно было дополнительных намеков, он отодвинул блестящую от влаги ткань и проник под кружево. Как только его пальцы коснулись моей обнаженной плоти, я сипло застонала. Он опять посмотрел на меня уже с нескрываемым удивлением. Мои губки били совершенно лишены мягких волосков, под его пальцами были только плоть и соки. Усилив движение внутрь нежной сердцевины, он задел ту точку, прикосновение к которой могло поднять меня на небывалые высоты. Я вскрикнула, и его рот заставил меня умолкнуть. Зубами он захватил мою губу на лице в плен, пальцами те губки, что были внизу. Я готова была капитулировать. Оторвавшись от меня на мгновенье, он вытащил руку. Я захныкала. Неотрывно смотря мне в глаза, он облизал те пальцы, что ласкали меня. Со словами, я должен это увидеть, он встал на колени и спустил лоскут мокрого кружева. Его взору открылись влажные, потемневшие от прилившей к ним крови гладкие складочки. Глубоко вздохнув дурманящий запах возбуждённой плоти, мой любовник нежно поцеловал меня. Я закинула стройные ноги ему на плечи. Сначала губами, затем языком и зубами он планомерно подводил меня к пику. До моей кульминации оставались мгновения. Рэйдж, лизал, кусал посасывал, бил языком мою чувствительную плоть, одновременно, он стал поглаживать пальцем те лепестки, которым рот не уделил необходимого внимания. Приникнув к клитору в особенно сильном порыве, герцог протолкнул в меня длинный палец. Я забилась в экстазе. Кричать было бы непозволительной глупостью, поэтому я до боли прикусила сжатый кулачок. Каждая частичка моего тела бесновалась, кричала, пела. Оргазм прострелил меня от кончиков пальцев ног, по позвоночнику к макушке. Это было эротическое инферно. Я никогда не испытывала что-то, что хоть отдаленно напоминало бы это удовольствие. Наконец сфокусировав взгляд на герцоге, я увидела, как раздуваются его ноздри, втягивая аромат моего удовольствия. Его глаза сейчас мало напоминали человеческие, они были бледно жёлтые, как цитрины в золотой оправе, его зрачок был вытянутым как у змеи.

 

Глава 20. Самая неподкупная очередь — в туалет

Рэйдж резко встал с колен и начал расстёгивать пуговицы на пантолонах с одной стороны, с другой ему помогала я. Мои пальцы мелко дрожали, по ним ещё прокатывались отголоски удовольствия, ранее испытанного мной. Я больше мешала, нежели действительно ускоряла процесс. Герцог нежно, но твердо отстранил мою руку. Осталось всего две петли как в дверь деликатно постучали. Я и не заметила когда Рэйдж успел закрыть дверь на щеколду. Негромко, но затейливо выругавшись, он начал застёгивать панталоны. Я кивком указала на закрывающийся приватный кабинет. Он кивнул, зашёл туда и плотно прикрыл за собой дверь. Щёлкнула щеколда. Я в рекордные сроки привела себя в порядок. Хорошо, что шнуровка у платья была спереди. Полагаю именно эта задумка Вероник и прославила ее. Крутанувшись перед зеркалом, и не обнаружив в своем туалете погрешностей я открыла дверь. За ней никого не оказалось. Я вышла, шепнув герцогу чтобы он не задерживался, прошла в наш кабинет и сделала заказ. К компании присоединились несколько друзей Жана и Соль, за столом был оживленный разговор, поэтому наше отсутствие не бросилось в глаза.

Через десять таймов появился герцог. В панталонах у него стало посвободней. Сюртук был аккуратно расправлен, волосы вновь уложенные волосок к волоску. Он органично влился в беседу и дождался принесенных заказов. Когда выбранный мною деликатес поставили передо мной, в его взгляде я прочла обещание отмщения. Чтож, очень на это надеюсь.

На большом серебряном блюде со льдом, украшенном лаймоном, веточками мяты, и крошечными бутылочками с черным соусом и уксусом лежали полдюжины свежих устриц. Сорт лунный свет. Скорее основное блюдо, чем аперитив. Их нежно розовые, плотные тельца исходили прозрачным пряным соком. Взяв бутылочку с уксусом и черным соусом, я сбрызнула пикантный деликатес и отправила его в рот, как и полагается проглатила его не жуя. Каждый раз взяв моллюска, я неотрывно следила за Рэйджем. Тот в свою очередь пристально смотрел на мой мои губы, а затем, когда я глотала — на горло. Когда я поднесла третью раковинку ко рту, я случайно испачкала соусом верхнюю губу, аккуратно, чтобы никто не увидел, мой розовый язычек прошёлся по кисло-сладкой капле. Герцог резко втянул воздух и сдвинул под столом ноги.

Я выпила ещё два бокала игристого вайна, поддерживала интересную беседу, смеялась и наслаждалась едой. До конца вечера Его Сиятельство старался на меня не смотреть. Когда он провожал меня и Соль до кареты, внушительная выпуклость его панталон согрела мне душу. С нами он не поехал.

И только дома я обнаружила отсутствие трусиков.

 

Глава 21. Кокетство — это победа разума над чувствами

Обычно я не любила долго нежиться в постели, но сегодня я долго блаженствовала на прохладных шелковых простынях. Когда я встала, то была бодрой, энергичной и полной сил. Каждая, даже самая маленькая частичка моего гибкого тела пела. После утреннего туалета я спустилась в непривычно многолюдную столовую. Так как я старалась избегать общество матери и сестры, которые вставали очень поздно, мой завтрак всегда проходил значительно раньше.

С огромным удовольствием поглощая простую кашу сдобренную медом и корицей и запивая все это таем с молоком, я узнала, что мои родственницы не планируют задерживаться в городе. Осенний сезон закончился маскарадом, и до начала Зимника в столице было нечего делать. Многие аристократы покидали Орум, отправлялись за границу, по своим родовым поместьям, к горячим источникам или, как мои мать и сестра, на минеральные воды в Сорумские Вары. Матушка стала внимательно изучать в Ориум Трибьюн колонку сплетен. Это был ее любимый раздел. Точнее единственный, который она когда либо читала в периодике. Ничто не могло оторвать ее от слухов. Даже если бы сейчас сюда слевитировал Генри в одном переднике и целиндре и поставил на стол живого индюка, она бы не обратила на это никакого внимания до тех пор, пока все новости светской хроники не были изучены, оценены и прокомментированы. Наклонившись ко мне так, чтобы родительница не услышала нашего разговора Кассия поблагодарила меня за совет на бале. Ей удалось покинуть его незадолго до того, как полог перекрыл бы ей все пути к отступлению. От общих знакомых несса, целовавшего ее на карнавале, она узнала, что он разыскивает прекрасную незнакомку в лиловом платье. Ее сердце ликовало, а я искренне была рада за сестру. Внезапно мама опустила газету и обратилась не к сестре, а ко мне:

— Нори, ты вчера видела маркиза?

— Да, мы ходили с бабушкой на вновь открывшуюся выставку. Там я видела Михаэля и его друзей.

— О чем вы говорили? — требовательно продолжила допрос матушка.

— Мы обсуждали чем отличается короткоствольная сабля от длинноствольного меча, мама. Дальше я пустилась в подробное описание отличий одного холодного оружия ближнего боя от другого, тонкостях закалки стали, провела детализированный анализ удобности гарды, инкрустации, толщины и глубины проникновения в плоть… на последнем предложении матушка позеленела, и выбежала из столовой. Я выдохнула и откинулась на стул.

— Ты немного перестаралась, она готова была покинуть нас на рассказе о процентном соотношении магии и стали, — подмигнула Касси.

— Береги себя сестра, увидимся ближе к Зимнику, — я встала. Поцеловала ее в макушку и покинула комнату.

После завтрака Генри передал мне записку от графини Де Бург. С пожеланиями мне приятного утра и уверениями, что наша небольшая тренировка остаётся в силе. Я переоделась в амазонку, оседлала любимого Сэнда и отправилась на прогулку. Конь заскучал без меня в стойле. Я не обкатывала его несколько дней, только наш грум давал ему немного размять ноги и пройтись по площадке возле конюшни. И теперь, когда я сжимала его бока он радостно фыркал и норовил пустится в галоп. Быстро переставля ноги и чеканя шаг красуясь, он сбивал копытами небольшие куски дёрна с пожелтевшей травкой.

Я подъехала к стрельбищу в назначенное, время, старый Ив уже ожидал меня и я предупредила, что к нам присоединиться моя знакомая. Он кивнул и продолжил готовить снаряжение. Соль немного опаздывала и я решила размяться и немного пристреляться. Вообще лук считается самым безопасным оружием потому что тот, кто специально не учился им управляться не сможет даже правильно натянуть тетиву чтобы пустить стрелу. Ив начал со мной заниматься с четырех лет, с того момента как меня к себе забрала бабушка. Сначала мой лук был простым. Старик сам сделал мне его из цельного куска наиболее подходящего для этого вида дерева — осбука, он был небольшим, всего девяносто сантиметров, невесомым, прочным и легко ложился в руку. Росла я, рос и мой лук. После первого бала для девочек искусник преподнес мне подарок — совершенный композитный лук, которым я пользуюсь до сих пор. Он был более компактным и значительно короче, изготовлен из разных материалов: внутренняя часть из рога байвалы, средняя часть из того же осбука, а наружная сторона из сухожилий животных. Благодаря этому при сокращении длины самого лука достигалась необходимая гибкость, упругость и мощь. Дальность полёта стрелы зависит от конструкции лука, силы натяжения тетивы и погоды, в среднем мой результат составляет около двухсот пятидесяти метров для небоевой стрелы. Точность и дальность попаданий из лука зависит от силы стрелка. Чем сильнее, тем лучше. Хороший охотник, выпуская стрелу вверх и попадая в нее следующей, сбивал восемь стрел из десяти, я же могла девять. Для того чтобы добиться таких результатов, в детстве я тренировалась шесть раз в неделю, а сейчас я просто поддерживала форму. Для моего дела пистоли были болле предпочтительны. Они лёгкие, их можно спрятать и не надо таскать с собой огромный колчан.

Соль опаздала всего на несколько таймов. Спешилась с каурой тонконогой лошадки и продемонстрировала мне свой тренировочный костюм. Однако.

Я не решалась одеть подобную амазонку, хотя Вероник неоднократно предлагала мне. Видимо доброе отношение брата, который был ее единственным опекуном и его огромная любовь к ней попустительствовали ее смелым эскападам. Впрочем у модника Жана тоже было рыльце в пушку. Вчера я заметила на нем панталоны от кутюр, которые слишком обтягивали область паха и пухлые ягодицы, а его нашейный платок был такого ядовитого цвета и завязан таким замысловатым узлом, что уголки воротника сорочки упираясь в в подбородок, доставляли ему дискомфорт.

Наряд Соланж сзади и сверху выглядел как обычная амазонка, но вот спереди, подол был длинной всего по локоть. Моему взору открывались прямые стройные ножки, одетые в элегантные кальсончики, из такой же ткани что и платье, но на пару тонов темнее.

Её лук, как и мой был многосоставным. Мы подошли к столу, Соль отдала колчан Иву, одели перчатки и преступили к шутливым соревнованиям. Она действительно была непревзойденным мастером бить по мешеням. Все ее стрелы попали точно в яблочко. Под конец, решив покрасоваться, последние три стрелы она простреляла одну в другую. Я была очарована ее мастерством, так как набрала гораздо меньше очков. Но нисколько не растроилась, такое удовольствие я получала от нашего общения. Перфекционист во мне расслабился и наслаждался зарождающейся дружбой.

Затем, как всегда Ив выпустил в небо бумажных созданий. В этот раз там были не только птички. Несколько слонов, обезьянка, пара драконов и даже крокодил. В этот раз я немного пошалила с фигурками. Ив посмотрел на меня с укором, но в его глазах блеснули смешливые искры и отразилось истинное отношение к моей шутке. Взмахнув рукой мастер отправил стайку в рассыпную. Мы стреляли хохоча и комментируя промахи и удачи друг друга.

В этом соревновании безоговорочно победила я. Последним штрихом я добила свою визави, пронзив стрелой сразу двух бумажных драконов. Соль восторженно захлопала и пообещала присоединяться ко мне, если я не против, в следующие тренировки. Не смотря на то, что ей нетерпелось рассказать об увиденном брату, мы немного прокатились по дорожкам Соул парка. Мерин пытался поухаживать за лошадкой моеей подруги. Бедняга. Лошадиное кокетство — вот единственное что тебе осталось в этой жизни, дружище.

Прощаясь, Соль уточнила мои планы на ближайшее время, оказалось, что она с братом и ещё пара друзей из ресторации собираются на загородный прием к графу. Я дала предварительное согласие на поездку, хотя точно знала что в ближайшее время у меня не будет никаких мало мальски серьезных планов.

Дома я освежилась, переоделась в домашнее платье и прошла в библиотеку. До отъезда мне нужно было разобрать скопившуюся за пару дней почту, разобрать счета, ответить на несколько писем и написать согласие на прием к графу Де Варду. Присаживаясь за массивный стол из черного дерева я обратила внимание на крафтовый пакет уже со знакомым оттиском змеи на сургуче. В конверте что-то шуршало и перекатывалось. Проверив по привычке на магическое воздействие в нетерпении сломала печать и вскрыла конверт. Сначала из конверта я достала прямоугольную карточку. Герцог как всегда был краток. «Сумел взять, сумей и отдать».

Я рассмеялась. Запустив руку поглубже я вытащила горсть необработанных жемчужин причудливых форм и размеров. Застывший луный свет. Жемчуг того сорта устриц, которым я вчера дразнила Рейджа. Воистину слезы русалок. Их нестандартная красота и волны переливов от синего к фиолетовому, от красного к золотому, от розового к черному заставили меня восхищённо замереть. Я ссыпала красоту в новый конверт, села за стол, схватила листки бумаги и перо и начала остервенело рисовать, пока картина которую я увидела не умчалась из моих мыслей. Сложив жемчуг и листки с рисунками в новый конверт я позвонила в колокольчик вызывая Генри. Объяснила чего я хочу и попросила ускорить работу ювелира удвоив, если потребуется, плату за срочность. Дворецкий кивнул и вышел.

Настал мой черед запустить словечко в герцога. Пока он ведёт в счёте 2:0.

Как написано в книге о приемлемости поведения и правилах хорошего тона для благовоспитанной несси, ни одна порядочная барышня с хорошими манерами не должна принимать в дар деньги, украшения, предметы туалета или обуви от несса, если он не является ее ближайшим родственником, опекуном или мужем. Во-первых никогда не считала себя благовоспитанной. Во-вторых я не собиралась принимать. Я собиралась дарить.

Аккуратно запечатав свёрток, я написала на карточке несколько слов и отправила герцогу с посыльным.

Спустя короткое время в своем кабинете герцог с нетерпением вскрывал пакет из керейцу. Поддев ножем золотую печать с изображением орхидеи он вытащил на свет так понравившуюся ему, кружевную штучку. Герцог с изумлением поднес шелковый пояс с подвязками для чулок к лицу и вдохнул запах меда и страсти. Затем вытащил карточку с подписью из разорванного пакета.

Герцогский кабинет разорвал оглушительный хохот. Служанка проходившая мимо с ведром, в котором лежала лаймонная мастика для натирки полов, подпрыгнула на месте от испуга с грохотом выронив ведро. Круглая Коробочка с пахучим воском упала, крышка отломилась и покатилась, наполняя помещение приятным свежим запахом.

На прямоугольнике из керейцу было написано: «Долг оплачен. Корсет не отдам, можешь даже не заикаться». O.

 

Глава 22. Задница без приключений — даже не задница, так, унылые булки

После обеда я заехала к Вероник и заказала у нее такую же амазонку как у Соланж. Она пообещала менее ее в картчайшие сроки, мы определились с цветовой гаммой и текстурой ткани, выпили по чашечке тая и я отправилась домой. В холле меня ожидал мальчишка от дядюшки Мо. Генри проводил его на кухню заняв булками и теплым отваром чтобы он не мелькал перед глазами матери.

Узнав что я пришла — отдал мне короткую записку от кондитера. Я бросила ему монетку и он помчался дальше по своим делам. Я прочла записку с просьбой приехать как можно быстрее. Зачем я понадобилась сладкому Мо так срочно и так скоро после нашей встречи, я могла только догадываться. Переодевшись в мужское платье вышла в сумерки. Отошла немного от дома и сменила внешность на привычную мужскую личину. Поймала наемный экипаж и быстро доехала. Через черный вход вошла в жилую часть дома. Пройдя коридор, я увидела свет в маленькой столовой и отправилась туда.

За столом сидел старый Мо и молодая заплаканная девушка, которую я никогда прежде не видела. Я присела на стул, Мо налил мне чашку остывшего отвара.

— У меня к тебе дело Нор… — я резко дернула головой.-…Норман… изменил он мое имя. Это внучка моего старого, доброго друга Бартоломью Мостэна.

— Я слышала он ушел за грань к Великим недавно, — проговорила я с сожалением. Этот славный представитель купеческого рода был не только успешным дельцом, который выбрался из низов и сделал себя сам при помощью честной торговли и грамотных операций на бирже, он так же был владельцем крупных шахт с бирелием на востоке страны, доменного и сталелитейного производств. Кроме того он являлся щедрым меценатом, который спонсировал крупнейшую больницу для бедняков в нашем городе и его предместьях. Не все могли себе позволить частных семейных докторов, обладающих лечебной магией, как сильные мира сего, и эта больница, порой была единственным местом куда могли обратиться люди у которых не было денег даже на еду, что же говорить о так необходимом лечении.

— Оливия, — представилась несси. Дедушки не стало всего десять унов назад, — всхлипнула она, казалось она опять сейчас заплачет, но она сдержалась и взяла себя в руки. Старик по отцовский погладил ее по лежащим на столе рукам, которые мяли вышитый отрезок батиста. Она была изящной, белокурой девушкой, ее светло серые глаза были чистыми как горный хрусталь. Если бы не распухший нос и лихорадочные, алые пятна на белоснежной коже щек и шеи, её можно было бы назвать хорошенькой.

— Расскажи сама, ему можно доверять. — сказал Мо.

Немного путаясь и иногда всхлипывая Ливи поведала мне следующее: ее мать, дочь Мостэна благодаря огромному приданому сделала отличную партию выйдя за барона Луврэ. Не смотря на брак по расчету, Ливия родилась в счастливом браке людей, которые относились к друг другу если не с любовью, то по крайней мере с уважением и нежностью. Когда ей было 12 они погибли. Во время морского путешествия разыгрался шторм и их прогулочная яхточка затонула. Не смотря на выгоду которую получили родственники барона, они считали этот брак мезольянсом и после похорон родителей отказали от дома безутешной сироте.

Дед по матери с огромной радостью принял любимую внучку к себе, ведь после смерти дочери у него никого не осталось, только Лив. Девочка, с подачи деда помогала ему в его делах, ездила инспектировать шахты, училась апеллировать ценными бумагами на рынке, помогала с наймом рабочих, разбиралась со счетами и контрактами. А ещё училась медицине и применяла знания в патранатной деду больнице. Бартоломью надеялся вырастить в ее лице приемницу и передать ей свой бизнес. Она была богатой наследницей, но не желала ей становиться. Лив нежно любила старика и надеялась на то, что он проживет как можно дольше. Когда в их доме появился граф Стью Де Вард, он не понравился ей с самого начала. Не смотря на то, что дед всегда прислушивался ко мнению внучки, тут он вдруг стал непреклонным и жёстким, отругал внучку за досадливость и не отказал графу от дома. И это было странным, так как не смотря на то, что успешный делец Мостэн пробился с самого низа, у него не было обычного подобострастия и низкопоклонства перед человеком, стоявшим выше него на социальной лестнице. Мо заметил, что скорее всего здесь имела место принуждающая магия, но у Оливии не было доказательств.

Дед стал всячески привечать графа, вводить в дела и взял его к себе деловым партнёром. Де Вард рисковал не своими активами и поэтому делал ставки порывисто и глупо. Неудачи преследовали его одна за другой, чтобы покрыть огромный долг, он уговорил Мостэна открыть, ранее закрытую на реконструктивные изменения, аварийную шахту без должной проверки. Трейбшахта обвалилась, погибли люди. Не смотря на то, что выплата страховок погибшим и штрафа производственному надзору была колоссальной, это не нанесло сильного урона огромному состоянию дедушки. Зато вина за смерти людей и графская беспечность спровоцировали у старика инфаркт. Он не прожил и суток и умер не приходя в сознание, не успев попрощаться с горячо любимой внучкой.

Черная от горя девушка не замечала того, что происходит вокруг, после похорон, простившись с последним по настоящему родным человеком в этом мире, на оглашении завещания она с ужасом узнала о договорной помолвке между ней и графом. Когда, и как она состоялась приказчик Мостэна не мог точно сказать. Все бумаги о помолвке, разрешение и завещание были завизированы и заверенны у другого адвоката, но магическая печать и подпись деда были подтверждены. После того, как юрист ушел, она решительно отказалась от брака. Граф больно схватил ее за за руку и проигрозил, что если она попробует избежать этого союза, то ей недалеко до участи деда. Неудивительно если учесть, что она стала богатой наследницей без единого человека который смог бы вступиться за несчастную. О ней конечно тут же вспомнили отцовские родственники, семья Лувре, но граф осадил их жадные порывы.

Воспоминания о жестоком графе заставило девушку вздрогнуть. Она попробовала обратится к поверенному деда, но тот как оказалось, повяз в махинациях графа по самые бакенбарды и посоветовал ей не шалить и принять предложение этого благороднейшего человека.

В последний день загородного приема в поместье графа состоится официальное объявление помолвки. Девушка в серьез решилась на побег, но напоследок решила сходить к старому другу деда, которого помнила по помоще в больнице. Старый кондитер поставлял хлеб и простую выпечку в столовую клиники.

Вопросительно на меня взглянув, Мо кивнул в сторону гостиной. Оставив девушку пить холодный отвар одну на кухне мы уеденились для приватного разговора.

— Прошу тебя помоги, я мог бы использовать свои ресурсы и помочь ей бежать, но это радикальный шаг. На что то другое сейчас категорически не хватает времени. Она уже подвергла себя опасности просто встретившись со мной. Скройся она сегодня ночью, пока ищейки графа этого не пронюхали, судьба девочки будет поломана, она не сможет вернуться или воспользоваться своими деньгами никогда. В завещании об этом прописан целый абзац. Если она не выполнит свои обязательства перед графом, он имеет право на продажу большей части дела всей жизни моего друга. И первым делом он пустит с молотка больницу, и вышвырнет персонал и больных на улицу, — продолжал давить на жалость Мо. Но меня не нужно было так жарко убеждать, ещё в начале рассказа Лив, по тому как безвольно поникли плечи и были опущены ее глаза, как она потирала руку с черно-фиолетовым отпечатком большой ладони, поняла, что не смогу отказать и сделаю все, чтобы помочь этой девушке.

Когда-то давно я тоже оказалась в безвыходной ситуации, тогда мне казалось что спасения нет, я никогда не смогу выбраться и вновь быть свободной. Намного позднее я поняла, человек без надежды — мертвец. Ты можешь дышать, двигаться, питаться, испражняться, трахаться, но если эсперанса покинула тебя, то ангел смерти уже накрыл тебя ночными крыльями.

— Ты меня достаточно знаешь Мо, конечно я помогу. И сделаю это безвозмездно. Граф должен быть наказан, а Оливия получить то, чего заслуживает.

Вернувшись в столовую мы нашли девушку спящей, видимо от нервного напряжения, горя и бессонных ночей девушка смогла расслабиться только здесь, в доме старого кодитера. Я деликатно тронула ее за плечо, девушка резко вскинулась и начала бормотать извинения.

— Оливия, выслушайте меня сейчас очень внимательно. Я помогу вам. Вы сейчас пойдете домой и будите вести себя как ни в чем не бывало. Постарайтесь резко не высказывать свое отрицательное отношение к вашему браку при графе. Сохраняйте нейтралитет, мол я не хочу, но если это дедушкина воля, то я согласна, но на шею не вешайтесь. Граф как и все негодяи очень подозрительный. Через три дня поезжайте в поместье. Там у вас будет поддержка и помощь в лице моей знакомой. Она сама представится. — Девушка напряжённо слушала меня. — Мне нужно проработать некоторые детали, но замуж за графа вы не выйдите. Возьмите все деньги и драгоценности что у вас есть на руках, памятные, любимые вещи, но так чтобы это не бросилось в глаза при обыске, а ваш багаж обыщут. На крайний случай, всегда есть побег.

Попрощавшись, я ушла. В моей голове начал зреть план. Дракон не ловит мух. Но что насчёт глухарей?

 

Глава 23. Умные мысли часто преследуют меня, но я быстрее

Дни перед отъездом завертелись как конфети на карнавале. Согласовав с Соль точное время отправления, я надеялась успеть заскочить к ювелиру перед отъездом. Герцога я больше не видела, но не смотря на это, он каждый день присылал мне чёрные орхидеи, их одурманивающий запах теперь стоял везде, где я бывала в доме. Ходили слухи, что вора, спершего из-под носа Его Сиятельства шкатулку, так и не нашли. И поэтому глава магической службы строил подчиненных и шерстил различные отделения подконтрольные его ведомству. Он находился в таком ужасном настроении, что его боялись сотрудники, привычные не робеть ни перед чем. Даже маркиз, приехавший с визитом на чай, жаловался на излишнюю резкость друга. О, я уверена, что бы сейчас не делал герцог, он привносил в это сладкий привкус кошмара. Его Высочество пытался облагоразумить друга. Шкатулка представляла ценность очень давно. Сейчас это была просто маленькая безделица, говорил он, обладавшая ранее высокой ценностью. И поскольку её все ещё не открыли, значит уже и не откроют.

Коротко потренировавшись с утра и успев заехать к ювелиру, я тепло попрощалась с бабушкой. Она решила составить компанию снохе и внучке и уехать на воды. Это то, что рекомендовал ей врач, и то, на чем настаивала я. Более того, мне бы хотелось что бы она была под присмотром у мамы. Своим вечным занудством и невероятной надоедливостью матушка будила в бабушке желание жить. Их обмен колкостями и словесные перестрелки заряжали бабулю энергией. Рядом с родительницей она была бодра, весела и язвительна. Не смотря на показное равнодушие и некоторую бестолковость, я догадывалась, что мама специально провоцировала бабушку на конфликт. Она тоже замечала ее интерес к жизни после их небольших стычек, и так же как и мы с Касси радовалась этим небольшим приливам бодрости.

Поездка до поместья подлого графа заняла не очень много времени. Так как его имение находилось недалеко от столицы. Но в приятной компании моей новой подруги дорога закончилась очень быстро. Мы играли в шахматы и карты, рассказывали анекдоты и случаи из детства. Оказалось, что мое бурное прошлое вполне могло поспорить с прошлым Соль. Их семейный дар не проявился в наследнике. Для родителей, пока они были живы, Жан был сплошным разочарованием. Все детство он был толстым, нежным, розовощеким мальчиком, который моду и искусство ценил больше чем наследие предков. Родители с нетерпением ждали время становления дара. У всех поколений Де Бургов этот возраст варьировался между десятью — двенадцатью годами. Когда и в четырнадцать Жан оставался простым смертным, они забыли о его существовании, посчитали его недоразумением и стали игнорировать. Через шесть лет они слишком увлеклись запрещёнными чермными экспериментами и погибли в собственной лаборатории. Подробности Соланж не знала, так как брат щадил ее и старался оберегать, но как сказала девушка — крови было море.

Все нерастраченное чувство, недолюбленный родителями мальчик, выплеснул на свою маленькую сестру. Не смотря на то, что брат ее очень баловал, воспитание и образование он дал сестре самое полное. Изо всех сил он старался быть ей лучшим родителем, чем были у него. В сестренкины девять их обоих ждал грандиозный сюрприз. Впервые за два сента дар передался по женской линии. От нетерпения я подпрыгивала на седенье, никак не могла угадать, что же досталось Соль по наследству. А узнав лишилась дара речи.

Эта милая, светлая девушка была спиритом и некромантом. Не смотря на душу теурга, она как и все дети любила шкодить и дурачиться. Я хохотала до слез, когда она рассказывала как подняла строй жареных перепелов на званном ужине в Вивернхаусе, как она случайным всплеском магии подпитала кладбище и ей пришлось несколько дней ездить с подарочными корзинами и просить прощения у арендаторов близ могильника, за то, что призраки почивших родственников заглянули к ним на обед. Она рассказала про призрака, который всегда подсказывал ей где прячется Жан, когда они играли в прятки. И она НЕ рассказала мне как страшно осознавать и чувствовать переход души в обитель Великих. Как тяжело видеть неупокоенные сущности, ушедшие не от старости или в теплой постели, маленькому ребенку. И как рвется сердце, когда ты можешь спасти, вернуть, оживить, но не должен. Ведь закон равновесия неприложный — меняешь чужую судьбу, отразится на твоей.

Загородное поместье графа Де Варда поражало величиной и роскошью. Почти пять сентов этот дом и земля вокруг принадлежали поколениям этого славного рода. Де Варды были добропорядочными, благородными, щедрыми арендодателями. Благодаря родовому дару они были прекрасными птицеводами. От индюшек и куриц, до орланов и беркутов. Они поставляли птицу как на стол самого Цесса, так и в дом простого горожанина. А ещё были главными заводчиками птицы для дикой охоты. Мой личный беркут — Фоскьят, был из помета самых именитых гнездарей в птичнике графа. Его отцом был охотничий беркут Его Высочества Цесса Себастиана, это был самый большой орёл в мире, весом почти шесть килограммов и размахом крыльев два метра. Мой красавец почти не уступал своему родителю. Я скучала по птице. Он был моим верным другом и соратником во многих приключениях.

У входа, наш экипаж, как и несколько других, прибывших вместе с нами карет, ожидал хозяин поместья, граф Стьюи Де Вард. Несколько лет назад граф был красивым, статным мужчиной с хорошей фигурой и благородной внешностью. Но порочный, безнравственный образ жизни оставил отпечаток на лице и фигуре. После вступления в права наследования и получения титула, граф придавался праздности и гнилым привычкам без остатка. От обильных возлияний веки его набрякли, овал лица поплыл, на носу и подбородке полопались капилляры, а взгляд некогда красивых глаз был мутным. А уж зная о его постельных предпочтениях и судьбе Лив я с трудом сдержала гримасу отвращения, когда Де Вард поцелуем руки поприветствовал меня.

Служанка проводила меня до комнаты и спросила не желаю ли я чего. Я хотела чаю и освежиться, но со всем этим я бы прекрасно справилась сама, для остального скоро прибудет Сьюзи, поэтому я ее отпустила.

Спустя час я зашла за Соль и мы отправились оглядеться. Она хотела осмотреть дом, так как Жан ей много о нем рассказывал. Младший брат графа учился вместе с ним в школе и академии. Они были хорошими друзьями, и иногда, на каникулах барон гостил здесь, предпочитая отчий дом — дружному семейству Де Вардов. Наследник тогда путешествовал по Востоку, вне содружества Кварты, и Жан знал его плохо. А вот мне необходимо было кое что уточнить, для того чтобы воплотить мой уже сформировавшийся план, и найти Оливию. Мы переходили из гостиной в столовую, из биллиардной в солярий, из библиотеки в кабинет и здоровались, приветствовали, прикладывались щеками и свидетельствовали почтение десяткам приглашенных. Наконец я увидела Оливию. Рядом с ней стояли граф и Жан. Граф представил нам ее как свою подопечную.

Мы пригласили девушку прогуляться к загоном где держат лучших беркутов графского поместья. Она затравленно посмотрела на графа, тот кивнул и мы, весело болтая, шутя, обсуждая моду и мою новую амазонку, которую я собиралась выгулять уже завтра и красоту птиц, отправились на птичник.

Не смотря на то, что Соль была обладала лёгким характером и смешливостью, она сразу поняла что с Оливией не все просто. Девушка молчала, все время оглядывалась по сторонам и в общем вела себя подозрительно. Когда Соланж отошла поговорить с тренером, который обучал сильных хищников премудростям охоты в условиях неволи, я тихо подошла к стоявшей в стороне девушке.

— Оливия, — обратилась я к ней, — ничего не бойтесь и не волнуйтесь по напрасну. Норман обещал вам поддержку и помощь. Я здесь за первым, второе за ним. При звуке имени моей личины она вздрогнула, удивлённо приподняла светлые брови и расслабленно выдохнула.

— Я так боялась что меня бросили, я все время одна, граф не пускает ко мне никого из моих или дедушкиных друзей. Он привёз меня сюда уже два дня назад, я едва успела собраться, и не выпускает никуда дальше комнаты и библиотеки. Его липкий взгляд преследует меня даже в моей спальне. Вчера он пытался меня поцеловать. Меня так замутило, что я едва не рассталась с обедом.

— Так надо было показать ему что ты ела, думаю это надолго отвратило бы его от экспериментов, — засмеялась я.

К нам вернулась графиня и спросила о чем мы шепчемся, Оливия ответила что о предпочтениях в еде и форме их подачи к столу. Соль не поняла, почему я так рассмеялась, ведь предмет нашего разговора вряд ли может быть смешным. Такой дружной компанией мы отправились обратно в дом, готовиться к вечерней трапезе.

Поскольку ещё не всё гости прибыли, и значительная часть их ожидалась завтра, ужин решено было проводить в малой столовой. Я была одета в великолепное янтарное платье. Круглый вырез выгодно подчеркивал мою небольшую, но аппетитную грудь. При помощи корсета удалось добиться потрясающей красоты её формы, длина подола, едва прикрывавшая лодыжки, завышенная талия и рукава фонарики, которые открывали мои изящные руки были отличительной особенностью новой, введённой в ход Вероник, модой. Небольшая золотая подвеска с янтарем и шпильки с бирелем довершали вечерний образ.

Ужин прошел без эксцессов, я сидела между Жаном и Михаэлем, мы ловко пикировались втроём, слегка отходя от принятых рамок приличия, так как разговаривать за столом можно было только с одним соседом по плечу. Иногда они забывались, и через меня бросали страстные взгляды друг на друга. Соль сидела напротив и пару раз подмигнула мне, смотря на эту парочку. Оливия занимала место по левую руку от хозяина дома, по правую от него сидел его брат Алекс. Это был невысокий, коренастый мужчина, с темными волосами, приятным лицом, сильными руками и смешливыми морщинками вокруг синих глаз. Я обратила внимание, что Оливия исподволь смотрела на брата будущего бывшего жениха и краснела, когда он обращал на нее внимание.

Естественно, что гвоздем обеденной программы стала дичь всех мастей. От тушеных в спарже перепелов, при подаче которых я погрозила Соль пальцем, до жареных в мёде воробьев с инжиром. Тут так же были фазан вымоченный в белом вайне, дикая уткоа с яблоками и кисликой, рябчики под апельсиновым и лаймоновым желе, дикие голуби запечённые с клубнями касома, фифи на вертеле и корншепсы в сливках. К ним подавался холодный пенный эль по рецепту горцев. Кроме великолепных птичьих ферм у графа оказался невероятно талантливый кухмейстер.

Я старалась не налегать, так как вечером мне предстояло небольшой променад к сейфу Де Варда. Гости разошлись не нездно. На завтра у мужчин была назначена охота. Отдыхать в лучших угодьях ловчих птиц и не воспользоваться приглашением графа поохотится было сложным даже для некоторых несси, в том числе и для меня. Поэтому попрощавшись с друзьями я отправилась в свою комнату.

Все звуки стихли, в коридоре перестали гулять любовники, которые пользовались возможностью лишний раз устроить свидания без посторонних глаз. На загородных приемах было намного легче остаться незамеченным посещая своего визави, нежели в городе, где было множество посторонних глаз. Как только двери перестали хлопать и даже самые несмелые пары воссоединились я вышла в темный коридор. Свет от кристаллов был слабым и таинственным. В своем х'ами я сливалась с сумраком и не издавая шума пробралась в кабинет графа. Было видно что им почти не пользуются, это мне было даже на руку. Быстро вскрыв лёгкий магический замок, я сделала все что планировала и закрыла сейф. Не то что бы Де Вард был таким беспечным, что у него не было даже простой сигнализации, у просто кристалла который ее питал закончился магзаряд. Уже подходя к двери в свою комнату, я услышала в холле приветственные слова и негромкий шум который создавал припозднившийся гость. Быстро скользнув в свою комнату и переодевшись, я наконец-то сладко заснула.

 

Глава 24. Только злые люди зла боятся

Ранние пташки собравшиеся на охоту завтракали в столовой, я не нуждалась в плотном ленче и поэтому чашку тая и пару тостов с корицей и медом съела в своей комнате. Вместе со Сьюзи и багажём, в поместье графа был доставлен и мой мерин. Я хотела побаловать его просторами и сама планировала долгие конные прогулки. Поскольку желающих поохотится было много, гости разбились на группы. Более опытные кэтчеры со своими птицами, а их было большинство уехали в первой. Я, Соль, Михаэль и ещё с десяток гостей отправлялись вторыми. Сомневаюсь что Оливия вообще поедет на охоту, но не потому что она бы не хотела. Думаю просто граф боялся дать ей коня и немного свободного времени, так как охотница могла потеряться в сторону горской границы. Жан зевая провожал сестру, но мне казалось, что он прощается до обеда с Михаэлем. Соланж, как и я была в элегантной, укороченной амазонке, я подмигнула ей и немного покрасовалась. Если ее наряд был в одной цветовой гамме, и кальсончики и верхнее платье, то мой был контрастным.

Плотная ткань цвета молодого мха верхнего корсета резко контрастировала с темно серой, обтягивающей мои стройные, прямые ножки. Сапожки до колена под цвет брючек сидели плотно на лодыжках. Амазонка была простой и элегантной, не перегружена деталями. А вот моё белье было как всегда ослепительным и сексуальным. Мой сегодняшний комплект из трусиков и корсета был шоколадного цвета и вышит жёлтым стеклярусом и авантюрином.

Раздался сигнал к гону и я приготовилась. Ещё раньше с Соль мы условились, что сегодня каждый за себя. Её лошадку готовили к случке, и она оставила ее дома. Сейчас у нее под седлом был незнакомый мерин, но судя по широким бокам и спокойствию, он имел флегматичный характер и был слегка ленив. У него даже имя было подходящее — Кекс. Так что я пришпорила Сэнда и поскакала в сторону леса. Я не планировала присоединяться к охотникам, мне просто хотелось пристреляться в непривычных условиях и местности и выкатать мерина на просторах графского поместья.

Сэнд радостно скакал, фыркая и покусывая удила. Пересечённая местность предполагала различный аллюр и я была рада оказаться на свободе. Ветер трепал тулью на шляпке, громкие лесные звуки утихали когда мерин приближался и усиливались, когда удалялся. Я наслаждалась скачкой. Мне хотелось кричать от счастья, так я радовалась тёплому солнечному денечку уходящей осени. Заехав подальше от основного участка проведения охоты в чащю, я огляделась и сняла лук, перекрутила поводья и зажала их бедром.

Сэнд поддерживал ровный темп и я вытянула из-за спины стрелу. Я била по придуманным мною целям: в нижнюю ветку бука, старое сорочье гнездо, нервно кружащую стрекозу. Я промахнулась лишь однажды, и то по дурацкой случайности. Я хотела выстрелить несколько стрел рядом и проверить прицел глазомера на скаку. Нашла для этого подходящую ветку, сделала пять выстрелов. Все они встали ровно, без погрешностей, я выстрелила последней, но ветка оказалась трухлявой и с треском, разломившись в щепы, упала на прелую листву. Шестая стрела пролетела цель и воткнулась в землю. Я решилась подобрать ее. Она осталась последней и мне хотелось небольшого реванша, так как проигрывать ветке я не хотела.

Спешившись, я вытащила стрелу, обтерла ее об травку и уже хотела пристроить ее в пустой колчан, как меня насторожила странная тишина. Я подняла голову и внимательно огляделась. Один за другим раздались три тонких хлопка. Спустя квази мимо меня пролетела оса, звуки вернулись и я вскочив в седло решила закончить прогулку, судя по моим внутренним часам я тренировалась уже долго и вполне могла вернуться с охотниками.

Они обычно не возвращались всей гурьбой, а делали это по одному или небольшими группами. Все зависило от того, сколько дичи было убито и удовлетворили ли стрелявшие свою жажду крови. Периодически я оглядывалась и прислушивалась к окружающему меня лесу. Все было как всегда. Мне осталось пересечь редкий лесок и подъездную дорожку, как хлопок слышаный мной в лесу повторился. Я не узнавала звук, но решила пришпорить Сэнда. Сегодняшняя охота велась из луков и арбалетов, и этот шум не был похож на выстрел из мушкета или пистоля. Не хотелось бы попасться под пулю дурака решившего стрелять в холодной охоте так рядом возле дома.

Очередное «пуф» и мой надёжный и послушный конь встаёт на дыбы. Я понимала, что не смогу удержаться, поэтому постаралась вытащить ноги из стремян и сгруппироваться для менее безболезненного падения. Обычно я падала на бок и перекатывалась подальше от коня, чтобы он не прошёлся по мне копытами. Но сегодня из-за новой амазонки, и того, что мерина повело немного в бок я приземлилась в кучу прелой земли и веток точно на задницу.

Что-то остро, наверное ветка, кольнуло меня в филейную часть и я больно, до крови прикусила язык. Конь опустился на четыре ноги и помчался в сторону от дома. Полежав несколько квази я решила встать и идти до дома. Прислушавшись к ощущениям тела, я поняла у меня болела попа, кровоточили язык и гордость. Я как раз собиралась вставать, как надо мной склонилось знакомое лицо. Волосы герцога выбились из низкого узла и падали мне на щеки. Он улыбался, и я, не могла не улыбнуться в ответ.

— Может мне прилечь рядом? — спросил он у меня. Я хрипло рассмеялась.

— Что болит? — наконец проявил заботу Рэйдж.

— Заицса… — прошамкала я и потеряла сознание.

 

Глава 25. Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую — он Человек

Я пришла в себя на своей кроватке в комнате поместья, и увидела, что амазонка валялась бархатной массой у пуфа. С трудом собрав себя в кучу, я сообразила что лежу в очень странной позе. Я распростерлась на ложе в форме морской звезды. На животе. В тонкой камизе. Со спущенными брючками. Немного повернув и оторвав голову от мягкого покрывала я увидела то, от чего я испытала шок. Я решила что у меня шаманские глюки, или я сплю и вижу самый странный сон в своей жизни. Его Сиятельство герцог Кристофер Рэйдж, склонился над моей лишённой белья попкой и тщательно, с нажимом проводил языком по нежной голой коже. Я прислушалась к ощущениям. В месте лобзания пекло. Но не возбуждая, а успокаивая пульсирующий порез.

— Ты так можешь зализать любую ранку или это непременно должны быть чужие задницы? — устало проговорила я.

— Не чужие. Только твоя, — облегчённо рассмеялся герцог. — Если бы эта тварь укусила например Михаэля, я дал бы ему помереть.

— А что, острые ветки теперь жалят людей? — спросила я хрипло.

— Именно что жалят, Оноре. Это была магическая добойя. От ее укуса нет противоядия.

— Мне послать за приказчиком? — я немного испугалась.

Добойя была самой ядовитой и опасной тварью этого мира. Она итак была смертоносная и после ее укуса выживал один процент из ста. Сумасшедший экспериментатор и змееуст Мирье славящийся своими противоядиями, решил довести эту цифру до абсолюта и усилил это земноводное магией. Как водится предок рептилии сбежал из клетки, насмерть укусив ученого и прекрасно размножившись на воле. Ее нельзя было убить никак, кроме как артефактным ножем смазанным ее же ядом. На этот вид змеи натаскивали маленьких куниц. Обнаружив тварь, зверёк громко тявкал. Затем в дело вступал опытный мечник.

— Я надеюсь сказанное останется между нами?

Естественно я кивнула. Герцог посмотрел на прикроватный столик, я проследила взглядом туда же и увидела, как мягким светом замерцал кристалл от прослушки. — На протяжении девяти сентов такие как я, рождались только в династии Вивернов. То ли кто-то из предков согрешил с монархом, то ли это просто странное смешение генов. Я не совсем человек. Во мне слишком много от дрогонов. Одним из плюсов является умение определять, нейтрализовать и иногда вырабатывать яд. Хотя если бы я нашел тебя позднее на таймов десять… тут он замолчал. Глаза его ещё сильнее пожелтели, зрачки вытянулись… Плавно выдохнула он вернул себе самообладание.

— А какие минусы? — зацепилась я за мысль.

— Раз ты пришла в себя, на столько что задаешь вопросы, значит ты в неопасности, сегодня тебе нужно пить много жидкости, но не алкоголь. Мне пришлось сделать надрезы в месте укуса, я дурак, потерял драгоценное время, и яд уже глубоко проник в твою кровеносную систему. Когда я принес тебя в комнату ты агонизировала.

Мы молчали. Он устало, я потрясённо.

— Да, кстати, амазонку пришлось разрезать кинжалом, мне нужно было добраться до ранки.

— Ничего, — пробормотала устала. — Я не в обиде, мой гардероб в твоём полном распоряжении.

Герцог внимательно на меня посмотрел, медленно наклонился удерживая свой вес на руках и очень нежно, едва касаясь своими губами моих, поцеловал меня.

В дверь с лёгким стуком быстро зашла Сьюзи. Она катила большой сервировочный столик на котором стояли посуда, приборы, большой кувшин морса из кислики и маленькая фарфоровая супница. От нее исходил сладкий запах супа из птицы. Герцог забрал кристалл и попрощавшись вышел. Сьюзи помогла мне переодеться, обтерла меня влажной тканью, так как сил дойти до ванной комнаты у меня не было, напоила и накормила как больного ребенка, вливая по ложечке драгоценную жидкость. Я уснула прежде, чем откинулась на подушки.

 

Глава 26. Мудрые люди обдумывают свои мысли, глупые провозглашают их

Я проспала весь день и всю ночь. Утром проснулась затемно. И лёжа в предрассветных сумерках, я прислушивалась к ощущениям в своем организме. Я чувствовала себя великолепно. Даже место укуса не давало о себе знать. Я попробовала встать и сделала это как обычно, легко и порывисто. Зажгла кристаллы, подошла к огромному зеркалу во всю стену и сняла ночнушку. Два синяка, лёгкая царапина на спине, видимо герцог торопился раздеть меня и слегка порезал, и две небольших, размером с ноготь на мезинце руны xx на ягодице. На бедре и спине было немного грязи и крови и я не медля, отправилась в ванную комнату.

Когда я буду жить в своем доме, я неприменно заведу себе такую умывальню. Сейчас у нас в доме горячую воду доставляли в ведрах, чтобы наполнять ванну и в кувшинах, чтобы наливать в тазы. С умыванием прекрасно справлялась Сьюзи, а вот ванна была поистине долгим удовольствием.

Здесь же был проведен великолепный магический водопровод. Брат хозяина дома, Алекс не стал заниматься разведением птиц как все его предки. Во-первых он был талантливым инженером и изобретателем, его работы завоевали множество наград, а патенты приносили ему хорошую прибыль. А во-вторых, он был третьим сыном, первый его брат умер несколько летназад, так и не вступив в положенное ему право наследования, так как родители были ещё живы. Именно Алексу принадлежало изобретение и множество патентов усовершенствовании магводопровода. Я не помнила подробностей, но я видела как с ним обращалась Сьюзи и решила, что обойдусь без ее помощи. В просторном помещении ванной комнаты горел мягкий ненавязчивый свет. Пахло привезенными с собою маслами, кремами и мылом. На общем привычном парфюмерном аромате прочно выделялся еле уловимый, и в тоже время терпкий запах. Я никак не могла понять, у чего из моей косметики такой острый аромат вереска. В комнате им тоже пахло. Но в ванной запах был сильнее в десятикратном размере.

Сама чаша ванны была из бежевого стоуни, огромного цельнопривезенного куска породы. Буквально. Три на три метра гладкого, отполированного, теплого камня. Конструкция крана была простой, наладив поток воды нужной мне температуры, я закрыла клапан слива, капнула любимое масло орхидеи в воду и пошла в гардеробную за пеньюаром и трусиками. Проходя мимо бельевого шкафа я опять почувствовала будоражащий запах. Вернулась на пару шагов, прошла назад, открыла шкаф со стройными рядами банных полотенец и простыней. Может здесь саше́ с таким запахом? Взяв пару полотенец я прикрыла дверцу и принесла белье.

Скинув с себя несвежую ночную камизу я осталась практически голой. На моей коже не было ни клочка ткани. Но от шеи до паха вилось сложным плетением золотое украшение. Тонкое, как шелковая нить змеевидное плетение цепочки, охватывало кольцом мою шею. Соединяясь в ямочке между ключиц и переплетаясь сложным узлом, оно спускалось прямой нитью между грудей к пупку, от которого разделяясь на месте соединения нитей образовывался поясок. От центра пояска спереди и сзади отделялась ещё одна цепочка, она проходила по моему лону, задевая нежные лепестки, но не причиняя дискомфорт. В местах стыков и узлов поблескивали некрупные цитрины самой чистой пробы, который только смог найти ювелир.

Когда вода набралась, я вступила на удобную лесенку и опустилась в маленький бассейн. Вода приятно согревала мои мышцы. Обволакивала. Расслабляла. На маленькой панельке под рукой я обнаружила три встроенных кристаллика разных цветов. Я нажала первый и вода плавно забурлила. Я облокотилась на анатомически удобную стенку и откинула голову на край шикарной ванны. Последние шпильки посыпались из моей прически и копна моих тяжёлых, золотых волос упала за спину, достав до пола. Потоки воды омывали и массировали мою грудь как руки любовника, призывно торчащие соски напоминали камушки покрытые розовым молочным шелком. Запах вереска усилился, я проследила взглядом место от которого шел аромат, но ничего нового не увидела. Я взяла жёсткую губку, зачерпнула ей из банки пахучей жидкости и стала массирующими движениями тереть кожу. По шее и ключицам побежали мурашки. С удивлением я поняла, что возбудилась. Пьянящий терпкий аромат травы усилился. Я вспенила мыло в руке и коснулась лобка, острое желание пронзившее меня, заставило сжаться пальчики на ногах. Я стала массировать и ласкать свои влажные от воды и соков губки, стараясь не дотрагиваться до клитора. Я хотела немного продлить удовольствие и сознательно избегала этой самой чувствительной точки в моем теле. Касаясь со всё большим нажимом, я вспоминала как Рэйдж ласкал меня своими губами и языком, через несколько мгновений я подвела себя к обрыву удовольствия и спрыгнула с него. Кончая я шептала его имя.

За стенкой что то упало. Я вскочила, потом опять нырнула поглубже и прикрылась большим полотенцем. Прошло продолжительное количество времени, прежде чем я продолжила мыться. Одевшись и выйдя из ванной я увидела Сьюзи которая ждала меня. Она помогла мне одеться и рассказала последние новости.

Для начала, герцог никому не сказал, что меня укусила змея (он и Сьюзи сказал, и то, только потому что она видела укус, что это была гадюка). Он бъяснил, что меня скинул мерин запнувшись об ветку. Я немного ударилась головой и решила отлежаться. Про дабою он рассказал графу, (мол видел ее сам), и тот сразу вызывал змееуста с куницей. Змею нашли и обезглавили. Сэнд вернулся в конюшню и виновато заглядывал в глаза Сьюзи, когда она принесла ему пару морковок и кусковой сахар. Вкусив лакомство он понял, что прощен и игриво толкался тёплыми бархатными губами в руки девушки, в надежде получить добавку. Соль несколько раз приходила меня навестить, но я спала. Вечером приходил Его Светлость, и на правах спасителя, тоже справлялся о моем здоровье. Михаэль, Жан, Оливия и многие другие прислали карточки с пожеланиями быстрейшего выздоровления. Один из конюхов, которые обедают в общем помещении со слугами, сказал что по поместью рыскает кто-то чужой. На этом Сьюзи сделала страшные глаза и срочно предложила мне кисличного морса.

Вчера герцог так третировал служанку моей необходимостью все время пить, что она теперь страшно боялась Кристофа, если я оставлю в бокале хоть каплю.

Одевшись в лёгкое домашнее платье и мягкие туфельки, я спустилась к завтраку. Время было раннее, и в столовой народу было не много. Мужчины встали поприветствовав меня, а Соль взглядом указала на стул рядом с собой. Когда я села, то ответила на все вопросы касательн моего самочувствия всем присутствующим. Я сказала, что отделалась небольшой шишкой и лёгкой головной болью, которая к утру прошла. Герцог одобрительно мне улыбнулся, а Соль пристально посмотрела куда-то мимо меня и вздохнула. Мужчинам принесли свежие газеты. Когда те, кто ещё не позавтракал развернули переодику, Соль наклонилась ко мне, посмотрела в глаза и сказала:

— Возможно, я пока ещё не твоя лучшая подруга, я как никто другой понимаю, как важно, а иногда и необходимо хранить секреты, но Нори, когда ты вошла в эту столовую, я сразу поняла что о лёгком ушибе не может быть и речи. Тень жнеца до сих пор преследует тебя. Я вижу. Ты же знаешь. Я прошу тебя будь осторожнее. Каждый раз когда он мне показывался, это не предвещало ничего хорошего. По твоей золотой сущности проходят черные всполохи. Ты была на пороге смерти. Позволь сказать тебе — я невероятно рада что все обошлось. И думаю что не ошибусь если скажу, что герцог Рэйдж помог тебе не уйти за грань.

— Откуда ты знаешь? — смогла произнести я ровно, хотя мой голос дрожал.

— Его сущность переливается. Возобладает его зелёный цвет, но тьма и золото клубятся по всей ауре, — ответила несси.

— Соланж, ты мне тоже стала очень дорога, но ты позволишь мне не отвечать на твои вопросы. Это не моя тайна. Соль утвердительно кивнула.

 

Глава 27. Бог страсти — злой тиран, и он за все в ответе

Мужчины отправились на прогулку, я не рискнула сегодня выходить на улицу, тем более что погода резко ухудшилась и к вечеру собирался дождь. Найдя Оливию в компании нескольких молодых людей, в том числе и Алекса Де Варда. Разбив стайку, как выяснилось, молодых учёных, мы с Соланж, предложили сыграть в шарады. Правила знали все и гости разбились на две команды, поочередно вытягивали из ведра для золы, именно его мы использовали вместо шляпы, которой ни у одного несса не оказалось, задания. Зайдя на второй круг, мне в партнёры попался Алекс. Изобразить нам следовало осьминога и под хохот, шуточки и подбадривания мы старались дрыгать всеми конечностями, наконец то наши друзья отгадали загаданное, хотя мне казалось они специально тянут время, что бы посмеяться с наших неумелых попыток изобразить головоногое.

Отсмеявшись я почувствовала буравящий взгляд в спину, поворачиваясь я точно знала, кого увижу. Герцог стоял в дверях и очень внимательно на меня смотрел. Потом извинившись перед гостями забрал Алекса и удалился.

До обеда я общалась с умнейшими людьми Ориума, оказывается наука развивается так стремительно и такими скачками, что во многом, уже в ближайшее время, сможет обогнать магию. За пример дискуссии был взят пресловутый водопровод в доме, и даже я смогла внести свой вклад в обсуждение, поделившись впечатлениями от принятия ванны. Не во всех деталях конечно.

Оказалось две другие кварцевые кнопки отвечают одна за свет, другая за подогрев уже набранной воды, что сделано для экономии заряда нагревающего кристалла в общем котле.

Я так погрязла в интригах, авантюрах, мести и истории нашей семьи, что совершенно выпала из современной жизни. Та же Оливия поражала многообразием знаний на металлургические темы, строении котлов и доменных печей. Когда она говорила о том что ей действительно нравилось, ее глаза сияли, щёчки розовели и она, казалось приобретает тот шик, который не удается приобрести пустоголовым кокеткам никогда. Инженеры, химики, физики смотрели на нее с восхищением, они задавали вопросы касательно интересующих их процессов, и она ответила на все. Я было восхищена, если такой была девушка до смерти деда, то просто удивительно, почему никто не украл ее сердечка раньше и не женился на ней.

Обед был посредственным. Мне не повезло. Меня усадили между занудным виконтом и глуховатым бароном. Обед прошел в тягостном ожидании конца оного. Хотя я смогла убедиться, что мой план потихоньку выходит на финишную прямую.

После обеда я решила написать пару писем, сестре и бабушке, естественно опустив некоторые моменты моего сдешнего прибывания. И проведать Сэнда.

Написание писем отняло больше времени чем я думала, и к конюшням я подходила уже затемно. Приближение зимника ускорило заход солнца. Мерин обрадовано заржал, увидев меня и протянул сквозь доски загона морду, выпрашивая лакомство. После трёх яблок, соленых корочек и леденца, я провела по гладкой гриве коня прощаясь и собралась уходить. Повернулась, и тут из тени на меня шагнул герцог.

Уважаемые читатели, настал тот порноэротический момент о котором я предупреждала в предыдущей главе. Пролистывайте четыре абзаца, они не влияют на сюжет, или держитесь крепче. Автор выпрашивает ваши лайки для Муза, он капризен и падок на лесть. Заранее благодарю.

Не говоря ни слова, обхватив меня за талию, он наклонился и впился в мои губы почти болезненным поцелуем. Долго и с чувством наши губы плясали извечный танец страсти. Его язык проник в мой рот и заплясал там сирокко. Он прижал меня к себе очень плотно. Мои груди сразу заныли. Я зарылась в его волосы, ероша их пальцами, оттянула назад оторвав от себя и поцеловала его в подбородок, затем кадык и вырез в сорочке. Немного отстранившись я огляделась и найдя то, что мне нужно, мягко подтолкнула его к тюкированым прямоугольным снопьям соломы. Рэйдж удобно расположился на прессованом сене. Я забралась к нему на колени. Мне пришлось широко раздвинуть бедра, чтобы усесться сверху. Одной рукой он гладил меня за талию, а второй слегка задрал мне платье и гладил по короткому чулочку, нашел под коленкой подвязочку и развязав ее приспустил чулок до туфельки. Его обжигающие пальцы рисовали завитки и руны на моей ноге. По телу разливалось бешеное возбуждение. Под собой я чувствовала твердую плоть герцога.

Я привстала и запустила пальчики в его панталоны. Кристоф зарычал. В этот раз пуговиц было всего четыре, по две с каждой стороны. Я расстегнула только три, но мне этого было более чем достаточно. Я просунула руку и коснулась обжигающей, твердой плоти. Спустившись пальцами к основанию его члена, я сжала руку и начала извечный ритуал. Вверх-вниз-вверх… Герцог откинулся назад, у него играли желваки, мощная грудь ходила ходуном. Я вытащила руку и спустилась с его колен. Рэйдж открыл глаза и недобро прищурился, в глубине его глаз мелькнул Змей. Я же, ничуть не испугавшись грозного взгляда, расстегнула оставшуюся пуговицу, откинула отворот гульфика и вытащила твердый и горячий член герцога из брюк. Красиво очерченая головка с прозрачной капелькой на конце манила меня. Я присела коленями на соломенный настил, взяла в руки внушительное достоинство Криса и глядя ему в глаза облизнулась.

Герцог резко втянул воздух. Когда мой рот сомкнулся на горячей пульсирующей плоти, мой любовник сипло задышал. Обводя языком самую чувствительную часть и помогая рукой, я водила от основания к головке и обратно наращивая темп. Одной рукой Рэйдж облокачивался назад на руку которая держала его вес, второй, запутавшись в моих волосах, помогал устанавливать желаемый ему темп. Когда мышцы его ног напряглись, а рука сжала мои волосы до лёгкой боли, я постаралась вобрать в себя как можно больше плоти. Продолжая движение языком и рукой, я пальцами второй руки нежно поласкала яички. Неотрывно смотря ему в глаза я приняла ртом его на всю немалую длинну. С громким рычащим звуком герцог излился мне в глотку.

Я поглаживала его член, пока конвульсии не прекратились. Неудобно стоя на коленях, я добралась до своих влажных складочек, только когда герцог немного пришел в себя. Заправив обмякшую плоть в панталоны, он застегнул одну пуговицу и поменял нас местами. Теперь я сидела на утромбованом его весом тюке сухой травы, а герцог стоял между моих разведенных ног. Он откинул подол, спустил с одной ноги трусики и нетерпеливо приник к моему клитору, я вскрикнула. Острота ощущения была на грани. Утренние ласки, возбуждение во время минета, сделали мою плоть очень чувствительной, он просунул палец во влагалище подчиняясь древнему как мир ритму, покусывал, посасывал целовал и теребил, войдя уже двумя пальцами в мою плоть он нашел рукой грудь в корсете, и стал мять. Особенно сильно ударив языком по сладкой горошине он получил, то, чего добивался, я бурно кончила, зарываясь его волосах пальцами и содрагпясь в его рот. Он вытащил пальцы, лизнул их их и потянулся к моему рту. Жадно приник и наши соки смешались, вновь расстегнул пуговицу на панталонах и был готов ко второму раунду… его горячая плоть упиралась мне в бедро, я жадно дышала и вновь трогала пальчиками вдрагивающий член.

Вдруг он резко отстранился. Застегнул бриджи и одновременно впихнул меня в стойло к Сэнду. Через мгновение в конюшне появились пара незнакомых гостей-мужчин. Они собирались в ближайшую таверну перед ужином, спустить пар, как сказал один из них, и приглашали герцога с собой, он решительно но вежливо отказался и они пожелали ему приятного вечера и удалились. Когда он открыл дверь загона от моего настроя не осталось ни следа. Я засмеялась и спустилась по стене. Герцог поднял меня, немного пощекатал вызывая новый приступ хи-хи и жадно, но коротко поцеловал. В дом мы возвращались по отдельности, его Светлость отдал мне свой плащ, так как объяснить состояние моего туалета было бы не возможным. Сам он пошел по черному ходу, свернул по лестнице и повернув исчез из виду. Меня же он предварительно направил, и я шла не спеша, стараясь не привлекать внимание встречных гостей мужским фасоном плаща.

 

Глава 28. Женщина — как мороженое: должна быть сладкой и таять. Мужчина — как тай: крепким и не давать уснуть

Ужин сегодня должен был состояться позднее обычного, так что времени подготовится и привести в себя в порядок у меня было более чем достаточно. Когда я зашла в комнату и сняла плащь, Сьюзи, которая готовила к трапезе мой туалет, громко ахнула. В растрёпанных волосах было полно соломы. Платье смято и выпачкано. Я разделась и не торопясь приняла ванну.

Ласковая вода и ароматические масла расслабили и успокоили разгоряченное тело. Жёсткий массаж и контрастное обливание разогнали негу. Когда я вышла из ванной и просушила волосы, Сьюзи уложила мне их в сложное переплетение узлов, завитков и кос. Шпильки с черными матовыми бусинами только подчеркивали цвет моих золотых волос, а выпущенные на спину пара локонов завершали мою прическу. Одевшись, я посмотрела в зеркало. Темно-фиолетовое, почти чёрное, вышитое по подолу черным стеклярусом платье, было шедевром. Плавными волнами от завышенной талии ложились шёлковые складки, а рукава-фонарики были изящно и кокетливо отделаны тонким тюлем. Вырез был треугольным и провокационно низким. От пупка до середины груди был выставлен тот же тюль, что и на плечах. Сьюзи подала мне саквояж с украшениями. Я вытащила коробку белого бархата, открыла и снова, как и впервые, восхитилась мастерством ювелира и природы. Одела украшение.

Черный, кружевной чокер плотно охватывал мою шею. Он был инкрустирован полуночным жемчугом, подарком герцога, по всей ширине. Между ключиц лежала самая крупная, каплевидной формы, перламутровая слеза. Фиолетовые балетные туфельки украшенные жемчугом и стеклярусом довершали образ.

Написав записку и положив подарок для герцога в сверток я передала его Сьюзи, оставила точные указания когда его вручить и отправилась в столовую.

Как прошел ужин я не помню. Я что-то невпопад отвечала, отстраненно кивала, рассеяно улыбалась, и по мере возможности старалась поддерживать диалог. Великолепные блюда сменяли друг друга, но по вкусу они были для меня пресными, как будто я жевала картон. Я ни разу за весь ужин не посмотрела на герцога, но на протяжении всей трапезы, я чувствовала на себе неотрывный, жаркий и обещающий неземное блаженство взгляд. Когда гости собрались в гостиную, я извинилась и сославшись на всё ещё беспокоющую меня головную боль, удалилась к себе в спальню.

Уже уходя, я услышала как герцог уточнил у хозяина вечера, может ли он воспользоваться кабинетом, так как ему пришла срочная корреспонденция. Получив положительный ответ Рэйдж покинул общество. Зайдя в библиотеку он вскрыл пакет. Прочитав записку и ознакомившись с содержимым пакета, герцог хищно улыбнулся, порывисто встал и покинул стены комнаты. На карточке было написано: «Можешь взять любое. О.» На дне свёртка обнаружился острозаточенный нож.

Когда и как герцог появился в комнате, я не заметила. Я сидела перед зеркалом, на пуфе, в вечернем платье и расчесывала волосы. Они мягкой, густой волной спускались ниже ягодиц. Рэйджа я заметила в отражении зеркала только тогда, когда он подошёл близко. В его руке был нож. Тот самый, что я отправила ему. Я перекинула волосы на грудь, повернула голову и произнесла одно слово: — Поможешь?

Он вступил в полосу света от кристалла. Его сюртук был снят, бабочки не было, рубашка расстегнута на несколько петель. Брюки немного запылились внизу и контраст черного и серого был очевиден. Он занёс нож. От пятого шейного позвонка до копчика, он разрезал платье за несколько квази. Я стряхнула с себя половинки платья и перешагнула через него. Не считая жемчужного чокера и ожерелья с цитринами, я стояла перед Рэйджем абсолютно голая. Мои соски призывно торчали, дыхание было учащенным, я смотрела герцогу в глаза не отрываясь. Переступила с одной ноги на другую и на квази отвлеклась. В ту же секунду как нить связывающая наши глаза прервалась, герцог схватил меня в объятия. Поднял меня на руки. Его одежда мешала мне, не давая прикоснуться к такому желанному сейчас телу. Я торопливо, не беспокоясь о пуговицах, срывала с него рубашку. Распахнув наконец-то полы сорочки я прильнула к жёсткой, лишённой волосков, горячей груди. Подхватив, герцог поднял меня так, чтобы наши лица оказались на одном уровне, я обняла его руками за шею. Двумя ногами я обхватила его твердую талию. Он целовал кусал, лизал, опять целовал и шептал, говорил, рычал, стонал в мою шею, ключицы, грудь. Поймав мой взгляд, он произнес: — Я не смогу в первый раз нежно, я слишком долго этого ждал.

В ответ, я пропустила между нашими сцепленными телами руку и распустила его кальсоны, вытащив крепкий, гладкий член на свободу. Поерзав немного направила его стальную длинну в свою изнывающую от нетерпения и истекающую соками плоть. Рэйдж прижал меня спиной к стене и резко вошёл в меня на всю длину, я — кончила. Он брал меня вновь и вновь. Менялись позы, движения, стоны, поцелуи, слова. Одно оставалось абсолютом. Здесь и сейчас это было прекрасно.

Лёжа в предрассветных сумерках в моей смятой, пропахшей нашей страстью постеле, я откинулись на подушки спиной и наблюдала как мой любовник гладит меня взглядом. После нескольких соитий и дюжины оргазмов мои кости напоминали желе. Меня размазало тонким слоем джема по хлебцу кровати. Рука его по хозяйски покоилась на талии, ласково поглаживая впадину моего живота, касаясь тонких прутьев грудной клетки, обводя провал моего пупка. Его движения не возбуждали, а расслабляли.

— Пить хочется, — просипела я, сорванным от многократных криков, голосом.

Кристоф встал, налил мне бокал воды и подал его, пока я пила, он прошел в ванную освежиться. Когда он вернулся, мои глаза закрывались. Он присел на кровать и ласково погладил меня по волосам.

— Будешь уходить — прикрой поплотнее в ванной шкаф, из него свозит. Герцог откинулся назад и низко рассмеялся.

— Так ты знала, что я подглядываю за тобой, когда ублаждала себя в ванной. Это представление было для меня?

— Для себя. Но я не против, что ты насладился шоу, — ответила я.

— Я как несдержанный мальчишка, после знакомства с тобой. Уже второй раз… он замолчал, но я поняла, уже второй раз он берет дело в свои руки чтобы снять напряжение.

— А первый в ресторане?

— Да, это было таким фиаско, эрекция отказывалась пропадать. Мне проще было помочь себе, чем пытаться запихнуть его в брюки. О, твои кружева мне пригодились.

— А подвязочку и трусики с конюшни ты оставил на потом? — он засмеялся.

— Да, твоё белье превратило меня в извращенца фетешиста, как вспомню тебя, такую зовущую, уязвимую, открытую для меня…

Он быстро поцеловал меня под лопаткой и встал. Мне пора, скоро вернётся твоя служанка, да и с раннего утра есть дела.

— Не буду делать реверанс, разрешишь Ваше Сиятельство?

Он опять засмеялся и прошел к черному ходу, лязгнул затвор запирающего механизма, дверь поехала на место. Последней моей трезвой мыслью пока я не уснула, было то, что я забыла попросить его показать мне рычаг открывающий дорогу на тайную лестницу. Я же умру от любопытства.

 

Глава 29. Правду следует подавать так, как подают пальто, а не швырять в лицо, как мокрое полотенце

После обеда гости разбрелись кто куда, несколько мужчин играли на биллиарде, дамы пили чай и сплетничали в малой гостиной, любящие уединение — отдыхали или читали в своих комнатах, в солярии было светло благодаря магическому свету, я, Оливия и Соль играли в вист, на интерес. Мне не хватало общества подруги, и я чувствовала, что она тоже скучала по нашему общению. Мы не могли наговориться, плавно вовлекая в наш разговор молчавшую с утра Оливию.

Я незаметно от графини спросила все ли у нее в порядке, я почти не видела ее и надеялась, что причиной тому не граф. Мило смущаясь и краснея, Ливи рассказала, что почти все свое время проводит с его братом, младшим Де Вардом. Они с Алексом загорелись идеей усовершенствования доменной печи, путем настила полистовым методом и изменения последовательности температуры плавления. Ее глаза вновь загорелись, когда она рассказывала о детище деда, но при этом все чаще в ее рассказе проскальзывали хвалебные оды и восхищение, посвященные не плавильне и способах получения сверхпрочной стали, а прекрасным глазам и гениальности молодого ученого. Но она боялась наступления завтра, ведь именно тогда состоится помолвка.

Со своей стороны я хотела заметить, что только слепой не заметил с каким чувством молодой учёный смотрел на подопечную брата. Когда граф исчезнет с горизонта и Ливия окажется завидной невестой, надеюсь что молодой учёный не упустит свой шанс.

К пяти таймам, когда принято пить тай, почти все гости собрались в большой гостиной. Наша компания пополнилась Кристофером, Жаном и Михаэлем. Оливия вновь влилась в группу мужчин, жарко дискутирующих о новых изобретениях. Я же с огромным удовольствием общалась с бароном и графом, они бросали друг на друга жаркие взгляды, шутили надо мной и Соль, подтрунивали над Рэйджем и поделились своими впечатлениями от посещения птичника. Сначала они заблудились в лабиринте клеток и вольеров, и почти ун пропетляли в поиске выхода. Потом им встретился тренер, он предложил им показать лучших ловчих, рассказать о родословной и покормить птиц, а затем проводить гостей к дому, чтобы они повторно не заплутали. Сколько восторга у Жана вызвал рассказ тренера о размножении и отношениях в паре этих прекрасных птиц: как правило, беркуты приступают к размножению начиная с возраста пяти лет, иногда ещё до приобретения окончательного взрослого перьевого наряда. Будучи типично моногамной птицей, что большая редкость среди людей, этот орёл сохраняет супружескую верность в течение многих лет, пока жив другой член пары. Если птиц не беспокоить, то один и тот же гнездовой участок используется несколько лет подряд, при этом самец и самка охраняют его от других пернатых хищников круглый год и стараются не покидать даже в холодную зиму. Когда подходит время, птичники вытаскивают малютку из гнезда, откармливают и выхаживают его. В неволе эти благородные птицы почти не размножались естественным способом, только когда догадались использовать лечебную магию, самка, которая нервничала и не подпускала к себе самца в брачный период, смогла расслабиться и закончить брачный обряд. Мы все засмеялись, когда Соль сказала, что в этом деле всегда лучше расслабиться. Так же этот очень интересный и во всех смыслах позновательный рассказ смазал комментарий Михаэля, который рассказал о том, что помимо восторгов и новых знаний об этих замечательных охотниках, они приобрели ещё помет в волосах и на сапогах. Жан печально заметил, что это была его любимая пара.

Я отдыхала в компании друзей и с наслаждением общалась с этими замечательными людьми. К сожалению мой образ жизни редко был таким домашним и степенным, и сейчас я получала непередаваемое удовольствие от возможности побыть немного простой несси на выданье. Рэйджа я не видела с ночи, так как он все утро и весь день просидел в кабинете, куда-то подевавшегося графа, разбирал бумаги и отвечал на срочную корреспонденцию. Я вообще не понимаю, почему он оказался здесь так рано. Если я правильно разыграла карты, он должен был появиться самое раннее сегодня или завтра, а он уже три дня радует меня своим присутствием. Утром вместе с завтраком Сьюзи принесла мне полуночную орхидею. Где герцог смог взять в таком отдалении от столицы цветок, который растет только в столичной Цесской оранжерее, я не знала до тех пор, пока Сьюзи со смехом не рассказала, как садовник графа жаловался на злоумышленника, пробравшегося в цветочник и преступно сорвавшего жемчужину коллекции матушки графа. Я нежно погладила бархатистый лепесток ароматного цветка, кто бы мог подумать что глубоко внутри этого жесткого мужчины прячется романтично настроенный юноша. Я представила как в предрассветных сумерках, крадучись и оглядываясь по сторонам, боясь быть обнаруженным, герцог проникает в оранжерею покойной графини и срывает венец коллекции, и засмеялась.

Сейчас, мы сидели в угловой части просторной гостиной, на очаровательных миниатюрных кушетках, пили горячий вайн со специями по рецепту, предложившего его нам попробовать, Алекса Де Варда. Удивительно разносторонне развитый молодой человек, от инженерии к кулинарии. Рэйдж все время касался меня. Стараясь не привлекать внимание, герцог рисовал завитки на моей спине посылая таким образом мриады будоражащих мурашек вдоль моего позвоночника. Я блаженно щурилась, как бурма, которой чешут за ушком.

За дверью в гостиную послышались громкие шаги. В нее уверенно постучали и не дожидаясь разрешения в дверь вошёл человек в абсолютно мокром плаще и грязных сапогах. Было ясно что всадник проделал длинный путь верхом. Рука герцога замерла на моей лопатке, было ясно что человека он узнал, к тому же на лацкане был приколот знак службы Магического контроля, изображавший виверну и геральдическую символику рода Цесса. Шепнув мне на ухо, что он скоро вернётся, Кристоф вышел в холл уводя за собой нарочного. Если этот посыльный привез то, на что я рассчитываю, то я в этом очень сильно сомневаюсь.

Алекс извинился за отсутствующего во время ужина графа, сказав что того задержали срочные и неотложные дела, хотя по его растерянно у взгляду мне было ясно, что он не имеет ни малейшего понятия, где находится его брат. Завтра должна была состояться помолвка и Оливия нервничала, не смотря на мои заверения что всё идёт по плану. Она все время бросала на меня вопросительные взгляды, была рассеяна и молчалива. Даже такая приятная компания как младший Де Вард, не могла расшевелить волнующуюся несси. После терпкого горячего вайна, к которому подавались лёгкие закуски из сыра, орехов, меда, и сухофруктов, для того чтобы ещё сильнее оценить многогранный букет, я была не голодна. И почти не притронулась к великолепию, которое под руководством графского кухмейстера подавали на стол. Я с удовольствием съела сложносочиненное рагу из овощей и грейских орешков, которые прекрасно оттеняли аромат сливочного соуса и пряных приправ, но проигнорировала почти все мясные блюда. На ужине помимо различных видов вайна, подавали эль, бурбон и сливовый ликер. Мне не хотелось алкоголя, и я с удовольствием пила мятную воду. Герцог на ужин так и не появился.

Когда я вернулась в комнату, Сьюзи передала мне короткую записку от Рэйджа, он приносил свои извинения за срочный отъезд и надеялся на скорейшую встречу. Я приняла долгую ванну с ароматическими маслами. Высушила и запела волосы. С сожалением посмотрела на кровать, на ней очень не хватало одного очень нужного мне Сиятельства. Я крепко уснула и спала без сновидений ровно до того момента, как потайная дверь в ванной комнате не начала открываться с тихим скрипом. Я резко вскинулась на кровати и потянулась за двузарядным пистолем с перламутровой ручкой, инкрустированной ясписами и агатом. По тонкому запаху розовых духов и абрикосового мыла, ещё до того как она вошла, я поняла, что ко мне пришла Соль. Я позвала ее и она неуверенно ступила в комнату. Я спрятала пистолет под подушку.

— Нори, — обратилась она ко мне, — я не знаю к кому ещё обратиться. Жана конечно же нет в его комнате. А попасть в твою ночью не так то просто. Я спросила Вилли и он показал мне короткую дорожку. Соланж посмотрела немного в сторону, и на меня повеяло могильным холодом.

— Присаживайся и дай мне пару таймов одеться, — сказала я. — попроси Вилли не приближаться ко мне слишком близко, он наверняка милашка, но от него сквозит как от ледника в подполе. Я накинула шелковый халат, завязала пояс и щелчком пальцев зажгла настольный кристалл. Комната озарилась теплым бежевым светом, в углах сразу перестали прятаться тени. Я присела напротив Соль и предложила ей рассказать, что же заставило ее пробраться ко мне по черному ходу, в полночь, в компании призрака Вилли.

— Не знаю как подготовить тебя к этому, мне уже привычно, а тебя это может испугать.

— Меня пугает неизвестность. Так что не томи, говори открыто. Правда, как горькое питье, неприятное на вкус, но восстанавливает здоровье.

Я ожидала чего угодно.

— С того самого момента, как нам подали горячий вайн в гостиной, за тобой по пятам ходит призрак застреленного в голову графа Стью Де Варда.

Охренеть.

 

Глава 30. Если мы так мало знаем о жизни, то что мы можем знать о смерти

По скольку первое время призраки ещё ощущают связь с телом а выстрел, который убил графа задел часть гортани — говорить он не мог. Совсем. Никак. Вообще. Соланж говорила, что он просто ходит за мной и молчит. Почему, этот без сомнения заслуживший свой бесславный конец негодяй, прицепился именно ко мне Соль уверенно ответила, что дело не во внезапном осознании всепоглощающей любви наступившем на смертном одре, или не в мести, о чем я аккуратно поинтересовалась у подруги. Все дело в том, что недавно живой, а теперь уже нет, граф, почувствовал сущность Темного Жнеца которая хоть и присутствовала всё ещё в моей ауре, но была незначительной. А вот недавно усопших, да ещё и не своей смертью, темная материя Собирателя душ, притягивала как мотылька к горящему пламени. И именно поэтому граф прилип ко мне. Просто в поместье не было ни одного другого человека так недавно стоявшего на пороге ухода за грань к Великим.

Оставшуюся ночь мы провели в моей комнате. Мы это: я, Соль, призрак графа и Вилли. Последний оказался не мертвым человеком. Он оказался мертвым псом. Соланж сказала, что привяжет его артефактом и возьмёт с собой. Обычно животные уходят за грань быстрее людей, ведь вторых к земле тянут их грехи. А животные простые души, им неоткуда взять фитину. Но Вилли остался, и не понимал, почему его никто не видел; не чесал пузико, не звал на прогулку, не угощал сладкими косточками. Я по новому посмотрела на подругу.

Я всю свою жизнь, с тех самых пор как проявился мой дар (или проклятье, это уж кому как), и бабушка рассказала, чем черевато раскрытие тайны, старалась держать людей от себя подальше. Я боялась предательства, боялась за себя и за за сестрёнку. Бабушка не принуждала меня ни к чему. Все что я делала, и ещё сделаю, все ради семьи и будущего. Свободного будущего. Это мой осознанный выбор и мое решение.

Передо мной же сидела девушка, для которой одиночество являлось ее вотчиной, родным домом. Никакого выбора, никакого шанса на другой исход. Это было неизбежно. Люди всегда боялись того, что не понимали. Она неизбежно теряла друзей, когда те узнавали что она некрос. Людям было не комфортно рядом с ней, ведь боятся разных вещей: мышей, громких звуков, пуговиц, змей. Но смерти боятся все. А Соль ее верная подруга. Соратница. Сестра. В Рассаяне до сих пор таких людей сжигали на кострах. И я поняла, что если это будет зависеть только от меня, я сохраню нашу дружбу.

Вымотанная странными событиями ночи, я предложила Соль улечься вместе и доспать остаток ночи со мной, а ещё мне было неприятно оставаться рядом с молчаливым призраком, пусть я его и не видела. Она согласилась. Когда забрежжил рассвет, Сьюзи пришла помочь мне с утренним туалетом, я разбудила и проводила подругу, под ошарашенным взглядом служанки в ванную.

За что люблю свою горничную, так это как за умение промолчать в нужную минуту. И за дар собирать и передавать мне правильную информацию. Слуги шептались о том, что вчера, после того как гости разошлись в личных комнатах графа, по приказу Его Сиятельства Герцога Рэйджа, был проведен обыск. Вся документацию и записывающие кристаллы с допросами прислуги и поверенного, были отправлены в Магический контроль срочной магпочтой. Тело графа нашли ранним утром. На него наткнулся садовник, который проверял теплицу. Граф, а это я знала и без Сьюзи, был застрелен. Свидетелей и виновников ищут.

Передав через горничную записку я назначила Оливии встречу в парке после ланча. Она пришла бледная и взволнованная. И сразу же приступила к обвинениям.

— Когда я просила помощи у вашего друга, я не имела в виду убийство. Я бы вполне смогла удариться в бега и через пару лет, после совершеннолетия вернуться и попытаться спасти наследие дедушки.

— После двух лет, там бы было нечего спасать, Лив. — она вздрогнула. Норман не убивал его, — Она ошарашенно посмотрела на меня, — И я не убивала. Вы можете мне верить. Если бы я хотела его пристрелить, стала бы я тянуть так долго или делать это в присутствии главы Магического контроля. Подумайте логически, у вашего… кхм… жениха было много врагов. От родственников людей, что погибли по его вине или любовницы которую он избивал, до неблагонадежных партнёров или кровников. Было заметно как Несси немного успокоилась, что непричастна к смерти подлеца.

— А я бы рекомендовала вам в первую очередь покинуть это место, а во вторую вступить в права наследования и восстановить славное имя дедушки.

— Да, да, я так и планирую сделать. Позвольте поинтересоваться, и сразу прошу прощение за свое любопытство, но в чем заключалась помощь Нормана?

— Судя по обыскам прошедшим сегодня и допросам прошедшим вчера мы с вами либо узнаем об этом в ближайшее время, либо не узнаем никогда.

Через три недели в Ориум Трибьюн целых два газетных разворота занимала статья о том, что покойный ныне граф, собирался продать важную и имеющую гриф государственной секретности информацию о новом сплаве сложнокомпозиционной стали. Благодаря доступной стоимости и высоким прочностным характеристикам из нее изготавливали различную машиностроительную продукцию, детали колов и трубопроводов, инструменты, так же широкое применение эти сплавы находили и в строительной сфере. Но самым главным применением этого вида материала является военная промышленность. Сейчас перед вторичным подписанием договора Кватры каждое государство четверки, активно наращивало военную мощь. Во избежание каббалистических условий будущего соглашения каждый игрок на этом поле тянул одеяло на себя и не гнушался никакими методами, в том числе и шпионажем. Кому из стран договора собирался продать секрет изготовления сверхпрочного материала покойник было не ясно из статьи. Но во избежание обвинений в клевете одного из давних партнёров Кватры, в статье вскользь говорилось о возможном восточном следе. Именно подброшенные мною папки и кристаллы для сотрудников тайного отдела натолкнули ищеек на след. Я ничего не придумывала или фальсифицировала. Я просто искала там, где не потрудился поискать никто. Мне потребовалось полтора дня чтобы выяснить, что на рынке особенных услуг где свои заказы нахожу и я, висит очень заманчивое предложение источавшее аромат измены. Но как говорится деньги не пахнут. Ниточка посредников привела меня к графу. Думаю эту же информацию приехал проверить Рэйдж.

Кто убил графа до сих пор было не ясно. А вот его призрак за ночь исчез. Видимо как только нашли тело, об этом мне сказала Соль, Стюи Де Вард ушел за грань.

 

Глава 31. Научитесь смотреть на смерть, как на старый долг, который рано или поздно нужно заплатить

Когда стало известно о смерти графа, многие гости, за исключением самых близких друзей Алекса Де Варда, засобирались по домам. Кто-то не хотел оказаться запятнанным в скандале постыдной смерти, кто-то из-за чувства такта и сопереживания, а кто-то, и таких было большинство, из-за возможности первыми разнести столь пикантную сплетню во всех подробностях, смакуя и обгладывая остатки чести и имени графа.

Высшее общество Ориума — это клубок единомышленников и террариум друзей, оно всегда находится в заговоре против человека и любит не личность и жизнь, а имена и обычаи. Оливия под предлогом того, что она была опекаемой подопечной безвременно усопшего, осталась поддержать его глубоко скорбящего брата. Было видно, что не смотря на испытываемое искреннее горе, будущий граф Де Вард был рад поддержке и возможности быть рядом с Оливией. Между молодыми людьми завязалась не просто дружба, я хотела надеяться, что более светлое чувство вскоре соединит жизни влюбленных.

Поскольку я узнала о смерти графа задолго до основной массы гостей, наши саквояжи были практически собраны, мне осталось только лично выразить соболезнования родственнику погибшего и покинуть гостеприимный дом. Поскольку Соль, Жан и Михаэль решили ехать не в столицу, а навестить матушку маркиза, я решила не ехать в экипаже одного из гостей. Мне совершенно не хотелось терпеть общество малознакомого человека и выслушивать кривотолки и пересуды, упивающегося сладким скандалом сплетника. И поэтому одеваясь в дорожную амазонку, попросила оседлать для меня Сэнда. До столицы было всего шесть часов быстрым аллюром. Сьюзи помогала мне уже надеть плащ, когда в дверь постучали. Это был слуга с корреспонденцией. Почта пришла с задержкой из-за вчерашней отвратительной погоды.

Привычно проведя рукой над письмом, я не ощутила никакого на магического воздействия, я торопливо вскрыла его. Ещё по магической защите я поняла, что оно было от бабушки, которая просила срочно меня приехать. Быстро объяснив Сьюзи куда я отправляюсь, написала карточку с соболезнованиями для Алекса, и более длинное письмо для Сладкого Мо. Выбежала из дома. Вскочила на придерживаемого грумом мерина, дала шпор и помчалась в Сорумские Вары. Она не ходила вокруг да около, так как защитила письмо помимо магии шифром известным только ей и мне, если бы не дождь, это письмо нашло бы меня ещё вчера и я бы не потеряла драгоценное время. Мою сестру похитили два дня назад, и самое страшное, что за нее не просили выкуп.

Мне требовалось два дня верхом, чтобы добраться до Сорумского курорта. Но это по хорошей дороге, с ночёвкой, что бы я и Сэнд могли отдохнуть. Я прекрасно понимала, что могу скакать в ровном темпе ещё пять-шесть унов, поддерживая мерина магией, но все равно я не смогу делать этого ночью. Я бы могла оставить коня на постоялом дворе и отправиться в путь дилижансом или почтовой каретой, но когда речь идёт о похищении, каждый тайм на счету, а общественные экипажи хоть и были надёжными, и что для меня сейчас важнее, сухими, но при этом двигались медленно. Плохая погода сыграла со мной подлую шутку. Портальные башни не работали, они находились только в крупных торговых точках и густонаселённых городах, из-за дороговизны и размера кристалла питающего конструкцию, позволить себе такой симбиоз магии и науки могли лишь немногие, чаще всего люди путешествовали по старинке. Но из-за магнитных колебаний механизма телепортации вступающей в резонанс с природой, ими можно было воспользоваться в любую погоду, кроме дождя. Я бы могла попробовать прыгнуть из Орума, но не факт что я попала бы в нужную мне точку, вероятнее всего портал выплюнул бы меня в совершенно другом месте, а я боялась так рисковать. Моей надеждой ускорить мое прибытие к семье было возможное улучшение погоды и портальная зала в Итории, к которой я должна была попасть завтра рано утром. Дождь лил второй день, то прекращаясь, то переходя в колкий, крупчатый снежок. Дороги набрякли, утрамбованный сотнями ног, копыт и колес тракт представлял собой опасность для одинокого путника. Ветер больно хлестал по лицу, плащ намок, ноги и ягодицы болели с непривычки. Не смотря на то, что мой соловый был сильным, тренированным и выносливым, лужи, в которых коварно прятались ямы, скользкие скаты грязи и вязкая поверхность сильно вымотали его. Пару раз дорога шла лесом и мне приходилось с галопа переходить на шаг, так как и без того плохая видимость, снижалась практически до нуля.

В придорожной таверне, которая располагалась на перекрестке дорог, одна из которых вела в Сорум, я оставила коня на попечение конюха, попросила тщательно его вычистить, высушить и задать ему корму. Сама же я разместилась в светлой чистенькой комнате, мебель была старенькая, но добротная, простыни потёртыми от множества стирок, но чистыми, в комнате пахло едой которую готовили в ресторации ниже этажом и мастикой для пола. Я скинула грязный, тяжёлый от воды плащ и попросила служанку почистить его и сапоги. Незатейливый ужин я заказала в номер. Конечно я могла бы остановиться в гостинице и получше, но во первых для этого мне нужно было немного углубиться в ближайший городок, а это потеря времени, а во вторых я бы не смогла избежать вопросов и подозрений, которые возникли бы у гостей и владельцев заведения, а это потеря моей и без того не сияющей белизной репутации. Ко всему прочему в сдельной сумке которая была приторочена к седлу Сэнда, а сейчас лежала на прикроватной тумбе было только х'ами, сменное белье, пара пистолей, немного денег и письмо бабушки. Ничто не вызывает большего подозрения, чем Несси путешествующая налегке.

Поскольку шифр мы разрабатывали сами, мне хватило нескольких секунд чтобы среди пустой информации вычленить самое важное. Приезжай. Касси похищена. Выкуп не просили. Дальше я не читала. Так как анализ письма, наклона букв, употребления того или иного речевого оборота могло в корне менять смысл написанного, мне нужно было перечитать письмо в спокойной обстановке и более детально разложить шифр. Пока я ела печёный батат, фаршированный луком и зелёным деревенским сыром, я вспоминала способ криптографии, которому меня научила бабуля. Из полного письма выходило, что когда Кассия пропала, мама не забила тревогу. Матушка была уверенна, что она сбежала с графом Стормом, тем самым красавцем, что целовал ее на маскараде. И только когда он приехал с дневным визитом бабушка забила тревогу. Так же, ей удалось выяснить, за то время, что предшествовало написанию письма, что Касси пропала из шляпного магазина около 12 унов. Служанка прождала ее на лавочке рядом с лавкой, и вернулась в дом, к моменту когда о похищении уже стало известно. Ни шляпник, ни служанка не видели ничего подозрительного. У бабушки не было ни одной зацепки. Надеюсь к моему приезду дело сдвинется с мертвой точки. Не смотря на то, что бабушка давно отошла от дел и старается не ворошить свое прошлое — связи, информаторы, друзья и наемники смогут хоть как то прояснить ситуацию. Когда служанка забирала посуду после ужина, она принесла мне мои вещи. Видимо в гостинице был бытовой магкристалл. Обувь была чистая и сухая, как и плащ.

От горячего мятного отвара и сытной простой еды, меня заклонило в сон. Умывшись в тазу и переодевшись в белье я откинулась на подушку и заснула. Спустя несколько часов тревожного сна, какое-то неясное чувство тревоги и приближающейся опасности заставило меня проснуться. Дверь открылась, и я услышала разговор двух мужчин, они стояли против света, и я видела только их неясные силуэты. Один из злоумышленников шагнул через порог, деревянная половица скрипнула тягучим резким звуком.

 

Глава 32. Я не боюсь умереть. Я просто не хочу при этом присутствовать

Один из злоумышленников шагнул через порог, деревянная половица скрипнула тягучим резким звуком.

— Тише ты там, девку разбудишь, — шикнул второй.

— Не разбужу, я ей столько дурман травы бахнул в кувшин. Она и в три дня не проснется.

— Ладно, заканчивай тут, а я пойду лошадь ее приголублю, жаль такого красавца тут оставлять. Я и покупателя на него уже знаю.

— Ага, я по бырому. Хрусты пополам, — начал торговаться второй, по его голосу было ясно, что ему идея продать моего коня, в голову не пришла.

Второй крадучись ушёл. Тот что остался подошёл поближе, прикрыл дверь и встал напротив кровати. Это был очень крупный мужчина.

— Ну чё цыпа, поиграемся? Тебе уже все равно, а мне приятно, — сказал бугай, по звуку, развязывая завязки штанов, — Тебе же не жалко для папочки Пыра немного ласки.

Я понимала, что у меня будет только одна попытка, ещё когда они делили деньги за моего мерина, я протянула руку к кинжалу под подушкой. Крепко сжала его. Самое страшное было то, что мне пришлось лежать с закрытыми глазами и ждать. Я не знала что, и как он будет делать со мной. Несмотря на лёгкую панику, я изо всех сил дышала ровно и неспешно, как одурманенная травкой жертва. Пыр оказался любителем пощупать. Он сдернул с меня одеяло и неспешно, одну за одной, разрезал тесемки камизы. Рывком он распахнул сорочку и обнажил мою грудь.

— Ух ты, золотишко, а об этом я Касику то не скажу, — плотоядно улыбнулся он на мое ожерелье.

Видимо чтобы загнать подороже он хотел его не сорвать, а расстегнуть. Мне очень, очень повезло. Если бы он ожидал атаки, или не отложил нож для того, чтобы грубыми пальцами расстегнуть замочек драгоценной змейки, исход для меня мог бы быть другим. Когда он наклонился, почти касаясь своим лицом моего и дыша на меня кислым луковым запахом, я резко вытащила свой нож и со всей силы воткнула ему в левый висок. С чавкающим хрустом нож проник в мозг. Несколько квази на меня смотрели удивлённые глаза, потом зрачки моего несостоявшегося насильника и убийцы закатились, и последний раз выдохнув, он свалился на меня своей тушей. Бедром я чувствовала возбуждение этого урода, если бы я могла убить его ещё раз, я бы сделала это не сомневаясь. Спихнула с себя тело, жалея что нет времени помыться. Быстро прошлась влажной тряпкой стирая кровь и отпечатки липких пальцев. Х'ами лежал сверху, я натянула его, свернула и засунула плащ поглубже в сумку, обула сапоги и вернулась к трупу. Как бы мне не хотелось прикасаться к нему — хороший нож на дороге не валялся. Я упёрлась сапогом в плечо этого гада и резко потянула. Один готов. Остался ещё один.

Вообще настоящий боевой нож — это подлинное произведение оружейного искусства. В нем просчитано все: длина лезвия, форма рукояти, заточка и баланс. Простой человек вряд ли сможет эффективно использовать его, ножевой бой — это настоящее мастерство, которому нужно долго учиться. Такое оружие прекрасно подходит для ближнего боя, а ещё, этот кинжал был подарком человека, который сыграл в моей жизни очень важную роль. Это был драконий коготь, и секрет изготовления и закалки этого лезвия хранился кочевниками на протяжении многих сентов. Это был не просто памятный подарок. Это был урок, который я пронесу с собой на протяжении всей жизни.

Более низкорослый, чем мертвый громила, Касик уже выводил Сэнда из конюшни. В загоне светил мутный свет закопченный масляной лампы.

Ещё в начале тренировок Ив учил меня не полагаться на грубую силу. Чаще всего, мужчина априори сильнее женщины и моим преимуществом может стать гордыня противника, если он шовинист и дурак. Нет ничего более глупого, видя перед собой девушку недооценивать ее, не зная какими навыками обладает барышня. А ещё он твердил, что моим главным оружием должна быть внезапность, квази промедления, и расслабленный и ничего не понимающий оппонент будет внимателен и собран. К сожалению, видимо мастер плохо вбил меня последнюю пейраму. Когда дружок мертвеца выводил Сэнда из конюшни, мерин узнал меня и приветливо вскинулся и заржал. Мой рассчитанный прыжок сверху имел целью открытую шею негодяя и его сонную артерию, но конь невольно выдал меня. Бандит резко сместился пытаясь рассмотреть, что привлекло внимание коня в чернильном проёме. Мой удар прошёлся по касательной, глубоко пропоров плечо и руку негодяя. Глубоко, но не смертельно. Я сместилась, Касик отбросил поводья и выхватил из сапога нож. Я попала по правой руке, но то ли убийца владел обоими руками в совершенстве, то ли вообще был левшой, но кинжал он держал твердо и умело. Хмыкнув, он стал наступать. Я отбивалась как могла, мне кажется если бы здесь был мастер, он бы поставил мне твердую четверку. Бой был практически бесшумным, от наших кинжалов летели искры, дважды наемник смог меня достать, один раз в ключицу, место сразу запекло, второй в бок. Я видела что мой враг стал медленнее и сосредоточенные, он понял что наскоком меня не взять и решил брать измором. Но у меня был козырь в рукаве, даже два. Во первых, хоть я и не попала ему в шею, руку я пропорола изрядно и пусть медленно, но кровь вместе с силой покидали Касика, во вторых он забыл про Сэнда. Все таки не зря я потратила столько сил, времени, денег и терпения чтобы обучить его разным штучкам. Когда мы опять сошлись на расстояние удара и после серии выпадов у меня получилось прижать кончик когтя к горлу врага, я быстро и громко свистнула, и мой конь, который получит целое ведро, нет два, самой сахарной морковки в Ориуме, боднул головой в спину подонка. Кинжал воткнулся глубоко в глотку, я отскочила. Ещё один удивленный, неверящий взгляд.

— Сссссуууууукккккааа… — прохрипел мертвец.

— Сам козел, — я схватила сумку припрятанную возле поилки, вскочила на мерина и помчалась в ночь.

 

Глава 33. Умереть сегодня — страшно, а когда-нибудь — ничего

Благодаря моим ночным гостям, я была в Истории к рассвету. Дождь прекратился и я надеялась на портальную службу. До открытия башни было около уна и я не теряя времени написала ещё одно письмо старому кондитеру, попивая двойной по крепости тай в круглосуточном кафе. Теперь я более четко прислушивалась ко вкусу напитка, но кроме зёрен тайфо и перца не чувствовала ничего. Мне очень повезло, что каждый третий дем, Ив поил меня жуткой бурдой собственного приготовления.

Ещё на службе Цесса всем правильным сотрудникам выдавали коктейль из противоядий самых распространенных ядов и зелий. Вкус у этого пойла был страшнее лошадиного навоза смешенного с гнилой картошкой, ни то что бы я пробовала, но зато эффект запросто перебивал дискомфорт от проглатывания протухшей гадости. Так что спасла меня не моя осторожность, а предупредительность моего искуссника, два последних раза я пила этот кошмар через шантаж. Вернусь домой, расцелую Ива, и буду пить это пойло, могу и жмых от отвара слопать, даже бегать вокруг полигона буду. В общем спасибо тебе учитель.

Слава Великим портал заработал. Позаботившись о коне, я двинулась в кассы башни. Заплатив двойную цену за срочность и пару лишних монет за тайну личности, я перенеслась в Портальный зал Сорумских Вар.

Этот облюбованный знатью курорт был самой южной точкой нашего государства. Сказочные улочки с миниатюрными кафе, ресторанами и магазинами, комфортабельными отелями плавно сливались с массивными холмами, утопающими в зелени и синими просторами, теплого и безопасного моря. Это курорт для тех, кто ищет покой и безмятежность, благородство без излишней затейливости и чрезмерной помпезности, для тех, кто ценит прекрасное и необыкновенную силу природы. Живописные парки и сады испещрены многочисленными пешими тропами, что идеально подходит для неторопливых прогулок.

Для желающих поправить здоровье здесь есть и лечение, оно основывается на трех ключевых компонентах: минеральные источники и грязи, чистый морской воздух и доброжелательная атмосфера. Именно такое комплексное целительство влияет как на тело, так и на душу.

Лечение в сорумских Варах развивается и совершенствуется уже более шести сенатов. По легенде первый Цесс лечился минеральной водой местного источника, когда его здоровье вновь окрепло, он основал здесь первую водную лечебницу, со временем здесь возник знаменитый курорт. В настоящее время минеральная вода берётся из 7 главных источников. Они отличаются температурой и составом микроэлементов. Для лечения и отдыха также предлагают довольно необычный источник, прославленный ликер Соуромка, в состав которого входит лечебная вода и двадцать видов трав. Рецепт считается государственной тайной.

Наняв экипаж, чтобы не привлекать к себе внимание, я добралась до дома, который арендовала моя семья на этот сезон. У двери я встретила незнакомого человека в форме Магслужбы. Поприветствовав его, я вошла в дом. Он зашёл следом. Я быстро поднялась в свою комнату, попросив слугу оповестить о моем прибытии бабушку и организовать мне ванну. С прошлого года дом притерпел ряд усовершенствований. И пусть его водопровод и ванная комната мало напоминали роскошь в графском поместье. Уже то, что здесь была проточная горячая вода и мне не нужно было ждать, пока слуга натаскает ведра, чтобы наполнить ванну, заставило мое тело громко петь. Ключицу и бок саднило, но выпитая сразу колба с заживляющим составом (Ив, и почему я не могу отблагодарить тебя морковкой) успокоила и помогла затянуться небольшим ранкам. Когда я разделась и шагнула в ванную, без стука вошла бабушка. Она села на пуф возле зеркала и внимательно осмотрела меня. Увидев все мои боевые отметины она выдохнула и сказала: — Раз жива, о тебе потом. Узнаю бабулю. Мне ее не хватало.

В общем пока я шпарила себя кипятком и стесывала губкой отпечатки пальцев, кровь, грязь, пот, свой и лошадиный и свои грехи, ба рассказала все, что стало известно ей по этот момент. Так же на ее столе, в кабинете меня ожидало письмо от кондитера.

Итак, сестра была похищена из шляпного магазина около 11:27, следущая покупательница зашла туда, и и получив заказ расписалась в книге товаров. На черной алее магазина пара дворовых мальчишек видели подозрительно типа несущего то ли ковер, то ли одеяло к наемной карете. За дополнительную пару монет они даже вспомнили кто управлял экипажем, к сожалению возница пропал, через какое то время он нашелся. Но радости это не прибавило. Ему перерезали горло от уха до уха. И здесь след терялся. Несколько знакомых видели Касси вместе с молодым нессом, но это не был граф Сторм, который к его чести не стал трепаться о пропаже девушки, а включился в расследовании и всячески помогал, искренне переживая за судьбу, если не возлюбленной, то по крайней мере не безразличной ему Кассии. Письма с требованием выкупа так и не поступило. Мама в отчаянии не выходила из комнаты заливая все слезами и крепко сидя на успокоительных каплях выписанных ей врачом. С одной стороны вся это мелодрама немного утомляла, все таки ба нужна поддержка и я видела, что сдерживало ее только то, что она очень на меня расчитывала. А с другой, она хотя бы не заламывала руки и не стенала в общих комнатах, позволяя бабушке работать и анализировать получаемую информацию. Кристалл на тумбе замигал красным, это означало что в комнате посторонний, и хотя полог был надёжным средством от прослушки, есть умельцы читающие по губам, и по ответам, можно прекрасно понять, что были за вопросы.

Оказалось это служанка принесла завтрак, одно из платьев Касси и приглашение спустится вниз. Это было инициативой матушки и я всерьез удивилась ее расторопности. Когда одевшись и наскоро перекусив я спустилась вниз, мне стало понятно желание мамы видеть меня. Рядом с ней, на хрупком будуарном стульчике из жатой парчи сидел молодой человек, которого я видела возле входа. Я как пологается поприветствовала его и он приступил к рассказу. Оказывается в Варах уже три месяца пропадали молодые, непременно белокурые девушки знатных и не очень родов, но все имевшие одно очень характерную особенность. Родимое пятно рядом с пахом напоминающее по форме орхидею. Мы с бабушкой переглянулись. Тристан Силье, а именно так звали главу местного отделения магконтроля, заметил наши маневры, но дал нам возможность осмыслить сказанное и продолжил. Они пропадали с завидной периодичностью, раз в месяц, и если первыми двумя похищенными были девушки среднего сословия, то третья была дочкой несса и ее отец давил на все кнопки и задействовал все рычаги, чтобы делу дали ход и смогли найти пропажу.

— У меня к вам три вопроса, — сказала я. Надеюсь они не оскорбят вас, вы слишком молоды и не выглядите компетентным для такого серьезного дела. Итак, не из тех ли вы Силье или вы просто однофамилец.

— Я действительно сын герцога. И мне 29. И не оскорбят. Я ответил на ваши три вопроса, почему бы вам не ответить хотя бы на один мой.

Бабушка засмеялась:- Какой прыткий, мне он нравится, давайте молодой человек, дерзните ещё раз.

Мужчина тоже улыбнулся и на его гладковыбитых щеках проступили ямочки, но они не делали его милым или приятным. Нааборот, его лицо приобрело ещё более хищное выражение и белые зубы мелькнули острыми, почти звериными клыками.

— Я не закончила с вопросами, не поддалась я, в отличае от бабушки его обаянию. Зачем вы пришли к нам? И откуда знаете про родимое пятно? — первое было не очень важно, а вот от ответа на второй вопрос мое сердце замирало от ужаса и неизбежности.

— Я знаю что ваша внучка пропала, обратился он к бабушке. И про родимое пятно я знаю потому, что я осматривал их тела. Мертвые тела, — сказал он мне. Матушка упала в обморок.

Каждый раз когда я попадала в сложную ситуацию благодаря моему дару (или проклятию, тут уж как повезет) я благодарила Великих за то, что моей младшей сестры эта судьба не каснулась. Каждый раз я радовалась, что ее дар пассивен и не может выдать нас. Каждый раз я надеялась, что когда у меня появятся племянники это будут мальчики или же девочки без дара. Но теперь я поняла, нам не дано знать всего, чтобы предупредить свою Фемиду. Касси была в пассивной форме, ей не удавалось даже отрастить по заказу ногти, что кстати очень ее печалило, впрочем как и неудлинняющиеся по капризу ресницы. Но какой то маньяк, находил, пытал, обескровливал и убивал девушек с нашей родовой меткой. Только одно смягчило мой шок от полученной информации. У нас было чуть больше трёх терилов, чтобы найти Касси. Бабушка удалилась в комнату с матерью, которую успел подхватить расторопный следователь и передать слуге, которого позвала бабушка. Я видела что эта новость подкосила ее, но не желая оказаться слабой перед мужчиной, она сделала вид что идёт позаботится о снохе.

— Ваша бабушка удивительная женщина, — сказал мне Силье.

Её бравада хоть и не обманула его, но заставила восхитится силе выдержки моей родственницы.

Ну чтож, — продолжил несс, — как говорят в народе, обменяемся информацией, ухо на ухо. Ведь как понимаю, вы будете проводить свое расследование. Так почему бы нам не объединить усилия. Вы все равно прийдете ко мне, возможно значительно позже, но прийдете. Я и мои источники нужны вам больше, чем вы нужны мне. И я могу подождать, хоть до следующего убийства, а вот вы к сожалению нет. Не правда ли?

Я чуть не бросилась на него. Остановив себя за квази до того, как вытащила нож из набедренной кобуры я более внимательно посмотрела на этого гонца плохих вестей. Высокий, очень высокий, сильный разворот плеч, поджарый живот, сюртук не скрывает крепких мышц, длинные, мускулистые ноги, волосы темно медные, как свежемолотая корица с перцем, синие глаза и чувственные губы. Кошак. Хищник. Охотник. Древней родовой магией Силье была возможность полного оборота в рысь. Интересно если отодвинуть волосы и открыть уши, на них будут кисточки?

Я прекрасна поняла чего добивался, если не ошибаюсь маркиз Силье. Его род наследовал сразу несколько титулов. Со времён Великих, представители этого славного семейство совершили немало подвигов во имя венца, за что и поплатились, получив в награду кучу регалий, земель и богатств. На сколько я помню из урока истории, их прародитель не пришел с Великими, он жил здесь, это была его территория, его охотничьи угодья, и мы тут были лишними. И в историческом смысле. И в данном конкретном случае. Я рассказала ему все, что знала и что мне поведала бабушка. Он записал все на кристалл, оставил свою карточку и уже уходя произнес:

— Наш врач, который засвидетельствовал смерти девушек, смог у последней жертвы определить точное время смерти. Я замерла. — Это был канун шестого дня. Полнолуние.

Когда мужчина ушел, я попросила подать обед в библиотеку и взяла письмо Мо.

 

Глава 34. Говорить о смерти со знанием дела могут только покойники

В кабинете было сухо и жарко, бабушка как всегда топила камин, и от очага веяло стихией и спокойствием. Я взяла конверт Мо и вскрыла его. Посредник писал, что на тайном рынке специфических услуг не спокойно. Во-первых, герцог так контролирует каждый чих ключевых преступных фигур, что самое крупное, что произошло за ближайшее время — это воровство телеги с овощами у зеленщика. Но благодаря тому, что к старику стекается самая странная и непредсказуемая информация, он смог вычленить несколько слухов, которые могут и должны меня заинтересовать.

Во-вторых, в столицу с официальным визитом, и это пока держат в секрете, прибывает Азам Арунаян. Вот же массагет недоделанный. Чтоб тебя твой лучший жеребец за задницу укусил. Он вступил в права наследования ханством после смерти отца, и по праву старшего сына едет для представления и более близкого знакомства с правящей династией.

В-третьих шкатулка вернулась к герцогу. Ее нашли в сейфе хранилища, к которому привело расследование. Подробностей он не знал, так как все это держалось в тайне и было покрыто шлейфом государственных интриг. Но говорят, что до того как шкатулка нашлась, герцог ходил злой и бросался на подчинённых, а теперь вообще к нему страшно подойти, сотрудники магправопорядка предпочитают усиленно работать, расскрывая даже незначительные преступления типа кражи кошелька или драки в пабе, чем попадаться ему под руку в здании министерства.

В-четвертых, и вот это было очень важным — в небе висел заказ. Очень завуалированно и аккуратно, просили сообщать о массовой пропаже людей, я уверенна что имелись в виду девушки, а так же случаях необычных повторяющихся убийств и расследований на эту тему. Мо взял на себя инициативу и подробно, со всей тщательностью, свойственной старому кондитеру, раскрутил этот след. Тот максимум что он узнал, был минимумом по количеству деталей и крупиц информации, но по крайней мере дело сдвинулось с мертвой точки. След вел к горцам, причем не просто к правящему клану, а к его верхушке. В небольшой приписке написанной неровным почерком, наверное Мо уже запечатывал конверт, когда пришла новая информация, были сведения, которые разозлили и одновременно сильно испугали меня. В Стоунхельме было известно о шестнадцати случаях пропаж девушек, тела которых потом находили изуродованными. Более трёх месяцев назад все прекратилось. Преступника не поймали. Дела об убийствах так и не раскрыты. Информация об этом деле тщательно охранялась и была под грифом госсекретности. Это ещё сильнее меня убедило, что свою немощную руку к этому приложил глава клана.

Мне нужно было подумать и съесть что-нибудь посущественнее чая и горстки печенья, которое я ухватила, спускаясь по лестнице на встречу со следователем Силье. Я зашла в комнату сестры, на меня сразу накатило столько смешных, дурацких и таких важных сейчас воспоминаний. Я тряхнула головой, не время расстраиваться, Касси ждёт моей помощи. Поэтому я быстро переоделась в дорожное платье из бесчисленного гардероба сестры и поехала в знакомый, тихий ресторан, где подают лучший по крепости тай и вкуснейшую сёмгу на шубке из спаржи, думать на голодный желудок не получалось. И только бодрящий напиток и обильная еда смогут включить мой мозг.

Доедая рыбу и ожидая тай с корицей, перцем и крохотными миндальным пирожными, я откинулась на стуле в отдельном кабинете ресторации. Местным кондитером работал сын Мо, если все будет хорошо, потом зайду к нему поболтать.

Итак, что я имею себе сказать. Для начала надо понимать, что Кассия пока жива, и это «пока» мне сильно не нравилось. Место где ее держит преступник или преступники должно быть обособленным, малонаселенным или в отдалении от города. Но тогда он (они) просто закапывали бы тела где-нибудь в лесочке, а не выбрасывали в городские канавы. С учётом того, что магконтроль проверил все злачные места и сомнительные малины и притоны, значит нужно искать в таком месте, где можно хорошо спрятаться, но не далеко от города, так как преступника с Касси видели несколько раз. Это должно быть тихое безлюдное место, что для курортного города было очень большой редкостью. Более того, моя любимая сестра была большим снобом, и не стала бы общаться с незнакомым человеком, не соответствуй он ее уровню знатности и богатства. Значит как минимум этот подонок должен был быть богат, или производить такое впечатление, приличен, и уметь вести себя в обществе. Это значительно сужало круг подозреваемых. И судя по той информации, которую добыл для меня Мо, этот человек бежал из Хельмшторма в попыхах, заметая следы и сверкая пятками, вряд ли у него были собраны вещи, если он почти полтора теля безнаказанно устраивал резню ни в чем неповинных девушек.

Значит ему кроме гардероба должны понадобиться другие личные вещеи, к тому же все кто приезжает в Вары — едут сюда отдыхать, покрасоваться и выйти в свет, при полном параде и разнообразном гардеробе. А портные в Соруме если и есть, то представлены так малочисленно, что я видела только один магазин, прогулявшись до ресторации пешком. Здесь были сувенирные, алкогольные лавки, галерейки в которых можно купить памятную картину с видом курорта, магазины вин и лечебной минеральной воды, которой славился этот город, но только три магазина-ателье. Это я узнала у молодой смешливой официантки, которая принесла мне тай. И подходили мне только два. Так как один салон был исключительно женским. Остальные два были мужскими, один для нессов, второй для среднего класса, но и знать там иногда одевалась. Вероятно дамы едут на воды более подготовленные. Будь я убийцей, я бы пошла в магазин попроще. Но мне казалось что эта сволочь, так опьянела от своей рандомности и безнаказанности, что рано или поздно начнет совершать ошибки, и я всё-таки надеюсь что рано. Оплатив счёт и взяв с собой коробочку кислики в сахаре для бабули, хоть немного ее порадовать, я отправилась в магазин готового мужского платья Гёшефт. Даже название этого магазина вело к Стоунхельму. Именно так назывался мужской изысканный костюм для высшей знати в Хельмшторме.

Это было красивое и добротное здание с резными ставнями окрашенными в нежные пастельные тона, впрочем как и всё в этом курортном городке. Если бы не обстоятельства, я бы сейчас гуляла по побережью, ела бы жареный криль, и дышала свежим морским воздухом, наполненным запахом йода и соли. Но обстоятельства превыше нас и я стояла в помещении магазина, рассматривая его владельца, который разговаривал с покупателем. Как только они распрощались я подошла и аккуратно начала расспрашивать хозяина лавки, боясь спугнуть преступника если этот, с виду благообразный старик был в чем то замешан.

Осторожно и правильно задавая вопросы и получая нужные мне ответы, я смогла оценть всю словоохотливость господина, занимающегося мужским платьем. О, Великие, Вероник конечно любила посплетничать, но такой поток бесполезной и ненужной мне информации, я не получала никогда. От проказ молочника с зеленщицей, до купания голышем в прибрежных водах баронессы С. Впрочем я бы тоже освежилась в море. В магазине было невероятно душно, видимо владелец, как и все пожилые был мерзляв и прогоняя мнимый холод, он нещадно топил камин. Я редко обманываюсь во впечатлении, но здесь можно было сказать наверняка — этот престарелый портной ни в каких темных делах не замешан, ну если только под шумок обсчитать приезжего клиента на пару монет. Но я смогла узнать то, что мне нужно. Действительно, у старика недавно был очень крупный заказ мужского платья от кальсончиков и шелковых носков, до плаща и шейных платков. Именно потому, что продавец отлично заработал, он и помнил этого клиента, но то ли память у старика была не уже не такая как в молодости, то ли имел место отводящий глаза артефакт. Ко второму я склонялась сильнее, так как старик помнил столько мелких, ненужных мне деталей любой сплетни и костюма, которого он когда то продал самому маркизу Силье.

Кстати маркиз тоже заходил недавно и тоже расспрашивал о чем то старика, но поскольку продавец откровенно побаивался местного главу магконтроля, он смутно помнил о чем тот его спрашивал. Попращавшись и купив у словоохотливый хозяина лавки совершенно потрясающую мужскую булавку для галстука, что бы мой приход не выглядел как допрос, я ретировалась и быстрым шагом пошла домой. Там, в малой гостиной, меня ожидал Тристан Слье. Он был один и не притронулся к таю, который ему принес слуга, он сказал что ожидал именно меня. Ни ба, ни тем более мама не знали о его приходе. Он пришел чтобы проводить меня в морг. Нашли ещё одно тело. И нужно что бы кто-нибудь из близких опознал его.

 

Глава 35. Мужчина, способный на поступки, обречён быть любимым

Пока мы ехали в экипаже маркиза, я неотрывно смотрела в окно. Не то, чтобы меня интересовал мелькающий пейзаж за окном, просто если бы я еще хоть раз поймала искренне сочувствующий взгляд Силье, я бы сорвалась. Не знаю разрыдалась бы я или начала бы крушить все вокруг. Когда глава следователей произнес свои ужасные, не оставляющие надежды слова, я глубоко вдохнула. Извинилась и попросила подождать меня несколько минут. Я быстро поднялась в комнату, сняла с себя плащ, кинулась к подушке, плотно поднесла ее к лицу и заорала. Я столько кричала, что сорвала голос. Когда вопить больше не было сил, позвала служанку, чтобы та помогла мне переодеться. Оставленную мной одежду в прошлом сезоне, горничная привела в порядок. Я подошла к гардеробу. Выбрала белье и платье. Я понимала что, эти простые действия просто оттягивают неизбежное. Я тянула время. Я не желала ехать в мертвецкую как можно дольше и воспользовалась вечной женской отмазкой. Я сняла простое платье и батистовую камизу, освежилась и начала одеваться.

Моё белье было как всегда произведением искусства. Мягкий кружевной верх заканчивался выше пупка. Он был корсетной формы, из шелка, с мягкими чашками и тонкими бархатными бретелями. Нижняя часть выполнена из невесомого шантальскому кружева потрясающе легкого и сексуального. Трусики были из великолепного ласкового кружева и яркой ручной цветочной вышивкой, черные бархатные резинки обрамляли и подчеркивали бедра. Короткие чулочки я подвязала кружевными лоскутами подвязок. Мое платье было неподходящим для морга, но мне было всё равно. Это было моим способом абстрагироваться от этой нереальной, жестокой, пугающей, трагичной реальности. Когда через 30 таймов я спустилась в холл, где уже ожидал меня Силье, я выглядела спокойной и сосредоточенной. Внутри же полыхало инферно из гнева, вины, ненависти и небольшой надежды.

Здание больницы в которой расположилась мертвецкая управления Магического контроля находилось за городом, в двадцати таймах пути. Морг находился не в основном здании, а в небольшой мрачной пристройке, которая присоединялась к больнице кирпичным переходом. Это было темное здание, откуда веяло безнадежностью, мраком и тленом. Поскольку в здании находился крематорий, в воздухе пахло дымом и прахом. Маркиз подал мне руку и я вышла из экипажа. Он поддерживающе, аккуратно сжал мою ладонь. Я благодарно кивнула.

Перед входом в здание я ненадолго зажмурилась и решительно шагнула в темный, пропахший сыростью и плесенью длинный коридор. Каждый шаг приближал меня к неизбежности. Я старалась идти быстро, но мне казалось, что к моим ногам привязаны намагиченные цепи. С каждым шагом мне все тяжелее давалось самообладание. Я представляла как моя маленькая сестричка лежит, на одном из каменных секционных столов, ее милая белокурая головка покоится на жёсткой шелковой подушечке набитой травами, чтобы убрать резкие запахи разложения. Мое воображение рисовало все более мрачные картины, я прошла уже почти весь темный путь, когда сзади послышались твердые уверенные шаги.

— Нори, — позвал меня такой знакомый и родной голос, — Тасса моя. Я резко повернулась, приглушённо вскрикнула и бросилась в широко распахнутые объятия моего герцога.

Он подхватил меня и крепко прижал к своей сильной груди, обнял руками, и пока меня сотрясали беззвучные рыдания, гладил меня по волосам, и шептал какие-то ласковые, успокаивающие глупости. Когда немного успокоилась, я вопросительно заглянула в его жёлтые глаза. Он понял меня без слов.

— Как только я узнал, я не мог не прийти. И да, конечно, я схожу с тобой и буду рядом столько, сколько попросишь. Он ласково поцеловал меня в висок. На квази сжал в объятиях и отпустил.

Я повернулась ко входу в помещение, в которое мне так не хотелось, но так необходимо было зайти. Я должна увидеть. Убедится. Тристан Силье стоял вежливо отвернувшись, и пристально рассматривая начищенные до блеска пряжки сапог. Увидев что я готова, он повернулся и пошел вперёд, указывая дорогу. Возле двери в селекционный зал, я сбилась с шага и мой мужчина поддержал меня под локоть. Я благодарно ему кивнула, расправила плечи и вошла. Из шести гранитных постаментов было занято четыре, они были накрыты черными и красными простынями. Хоронник пригласил меня к тому, что был покрыт алой тканью. Без лишних прелюдий он откинул покрывало. Я долго смотрела на длинные белые волосы, заплетённые в красивую сложную косу, на аккуратный носик в россыпи веснушек, на полные губы которые раньше часто улыбались, на ключицы торчащие из под белья камизы. Мне было так ее жаль. Так жаль. И в то же время мое сердце ликовало.

Это была не Касси, не сестра, не дочь, не внучка. Чья-то, но не моя, не наша. Девушка была очень похожа, если бы ее можно было накрасить, то сходство было бы почти идеальным. Из меня вышел весь воздух. Я пошатнулась. Кристоф подхватил меня на руки, отрицательно покачал головой, рявкнул, видимо, Силье «Потом» и пошел на выход. Я обняла его руками за шею и зарылась лицом в лацканы камзола. От него пахло темным вереском и солью. Такой тепркий знакомый запах. Не выпуская меня из объятий он сел в карету, стукнул по крыше, подавая сигнал вознице и карета тронулась. По прежнему обнимая, он гладил мне спину, целовал щеки и лоб, едва касаясь губами, перебирал мои волосы. Я нежилась в его обьятиях. А потом сама потянулась к его губам.

Рэйдж нежно приник к ним, и осторожно стал целовать то одну губку, то другую. Он ласкал своим ртом мои щеки, подбородок, шею. Легко касался жёсткими губами моих прикрытых век. Но мне нужна была не нежность. Сладость и бархат на потом. Сейчас внутри меня разгоралось пламя. Я была похожа на вулкан, который вот вот извергнется, волны раскаленной магмы рвались сквозь пласты породы. Все смешалось: горе, страх, ужас потери, облегчение, чувство стыда, радость встречи, желание, осознание чувства, название которому я боялась дать даже в мыслях. Я притянула герцога за шею, ещё ближе и набросилась на его губы с таким нетерпением, с которым путник иссушеный жарким зноем пустыни кидается к прохладному источнику. Он был моим катализатором, спусковым крючком, бикфордовым шнуром. Я вжималась в его губы с такой страстью, что наши зубы скрипнули. Я мяла его сюртук, как утопающий хватается за щепы только что потерпевшего крушение коробля. Просунув язык в его рот, я начала страстный танец, ласкала, гладила, посасывала. Желание плавилось внутри. Кристофер поцеловал меня в ответ так жарко и так пылко, что мои груди сразу заныли, а в паху вспыхнуло пламя. Я вырвалась из объятий и села к нему на колени, лицом к лицу, глаза в глаза. Не смотря на то, что наш поцелуй прервался всего на квази, мне казалось, что прошло не меньше сента. Потребность сейчас в нем была так велика, что я готова была убить за возможность чувствовать моего мужчину.

Герцог приспустил корсет платья, расстегнул бюстье и наконец то добрался до драгоценных камушков сосков. Он целовал, лизал и покусывал, быстро осыпая вершинки и нежную, сладкую кожу вокруг них. Он вдыхал мой запах как утопающий, глотнувший необходимого ему воздуха, и снова ушедший под толщу воды. Я гладила и сжимала мышцы рук, спины, плеч. Просунув руку между нами, я расстегнула пуговицы на его кальсонах. Освободила твердую величину, провела рукой вверх вниз по гладкому, обжигающему стволу и привстала на ноги. Приподняв подол и отодвинув трусики, я ввела его могучий член в свою влажную, сочащуюся соками плоть. Я приспособилась к его немалой длинне и стала насаживаться на него до самого основания. Вечный танец страсти продолжился, мой любовник помогал мне руками, придерживая меня за бедра и приспосабливаясь к ритму. Несколько глубоких, резких выпадов и я кончаю, громко крича и хрипя имя моего мужчины.

«Таааааасссссаааааа»- шепчет он, изливаясь в меня. Это был пир торжества жизни над смертью.

Несколько таймов спустя он всё ещё внутри. Нам так хорошо, что ни один не желает шевелиться. Но вот мы слышим звук останавливающегося экипажа. Герцог помогает привести мне одежду в порядок, поправляет кружево бюстье и целует жемчужины сосков, застегивает петли платья и прикусывает влажную кожу, помогает одеть плащь и проводит языком по тонкой ключице. Быстро, точно отмеренными движениями одевается и поправляет свою одежду.

Рэйдж помог мне выйти из экипажа, проводил до дверей комнаты, шепнул ласковые слова на ушко, и поцеловав на прощание, покинул мой дом.

Треволнения последних унов и несколько бессонных ночей вымотали меня до предела. Попрощавшись с герцогом, я разделась, приняла недолгую расслабляющую ванну, выпила лёгкого вайна и легла в кровать. Между мыслями о том, что нужно сообщить бабушке о новой информации, которой я обладаю и воспоминаниями о вспышке страсти в карете, я забылась тяжёлым, беспокойным сном.

 

Глава 36. Иногда надо творить безумства. В мире, где нет логики и разума, лишь сумасшедший найдёт правильный путь

Мне казалось, что мой сон очень чуткий. Моя сущность чрезвычайно остро реагировала, если кто-нибудь из посторонних приближался ко мне, когда я нахожусь в объятиях Морфея. Когда я проснулась, за окном уже занимался рассвет, а на моей кровати спал Его Сиятельство. Сказать что я опешила, это ничего не сказать. Мой сон не потревожило ни то, что он прошел сюда тайно, ни то, что он лежал со мной на одном ложе. Но больше всего меня поразила поза моего сна. Я практически целиком лежала на герцоге, свешивая конечности и оплетая тело Кристофера, я сопела всю ночь и не испытала никакого дискомфорта. Почувствовав, что я проснулась, Рэйдж завозился, сморщил нос и открыл глаза. Он очень внимательно рассматривал меня, растрепавшуюся косу, помятое лицо, обычную батистовую сорочку… а потом раскрыл объятья и прижал меня к себе.

— Я так соскучился, — произнес он.

— И я. — последовал мой ответ, а затем поцеловала своего герцога в плечо. А он захватил мои губы в плен, а мое тело в рабство. Это был долгий, нежный, страстный первый раз. Первый раз утром, проснувшись вместе. Первый раз с тех пор, как я сама себе призналась, что это не просто страсть. Первый раз, когда я не хотела, чтобы вставало солнце и начинался новый день.

Я позвонила в колокольчик, заказала слуге завтрак на две персоны и попросила накрыть в малой столовой. Там было очень уютно. Сад на который выходили окна этой комнаты, облюбовали соловьи и миростелии, и их переливчатые голоса радовали своими дивными мелодиями с утра, а мягкий персиковый свет струящийся из окон, навевал негу и томление.

Мы неторопливо завтракали и вели беседу. О любимых блюдах, об интересных местах, в которых побывали, о погоде в столице… я старалась оттянуть момент, когда нам придется поговорить о моей сестре, и Рэйдж понимая это — подыгрывал мне. Но все хорошее когда-то кончается, пришло к своему завершению и это беззаботное, наполненное умиротворением и нежностью утро.

— Пожалуйста расскажи мне все что сможешь, неведение убивает меня, — попросила я его.

К тому, что я знала, Кристоф добавил совсем немного информации. Каждое полнолуние совершался некий магический ритуал, что он собой представлял и для чего его делают было не понятно. К сожалению, из-за природной особенности местности остаточные эманации силы были крошечными. Создавалось ощущение, что вместе с кровью, маньяк выкачивали из девушек ещё и их магическую сущность.

— Но Касси не обладает магией, — возразила я.

— Вот в том то и дело. А по знакам на коже создаётся ощущение, как будто жертвы были сильными магами. К тому же по всему телу были начертаны руны именно призыва и концентрации силы. Причем знаки вырезаны не простым ножом, а острым тонким лезвием, похожим на медицинский скальпель. Многочисленные отметины на руках и ногах, похожи на уколы иглами, но бОльшими по размеру.

В общем чокнутый, который это вытворяет, явно ставит какой-то эксперимент, и понять его сможет только такой же двинутый. Бедняжку, которую я видела вчера тоже убило это чудовище, но поскольку знака орхидеи на теле не было, они решили, что маньяк повернулся на подобном типаже: блондинка, хрупкая, с длинными волосами и веснушками. На девушках были обнаружены следы масел для ритуала, черный свечной воск и песок с солью, что не удивительно для прибрежного городка. У последней были порезы на ступнях, видимо она хотела убежать или убежала, но ее поймали. Жертва умерла не от потери крови, как остальные, она утонула. В ее лёгких было полно воды.

Пока больше ничего не было известно. Я проводила Рэйджа и нашла бабушку. Она слегла от нервного переживания и мама проводила все время с ней. Хотя кто кого поддерживал, и кто за кем ухаживал было не понятно. Потому что когда я зашла в будуар, мама лежала на кушетке, а бабушка подносила ей капли и поправляла подушечки под спиной, но было заметно что эти простые действия, забота о близком и возможность быть полезной, помогают бабушке держать себя в руках и не сорваться, окончательно окунувшись в горе и потеряв надежду. Для меня странным было наблюдать слабость у такой сильной духом бабушки. Я поняла, что ни посоветоваться, ни рассказать о вчерашней поездке в морг, я не могу. Мне стало страшно, что бабушка не переживет этого. Эти пугающие новости могут подкосить ее и без того слабое здоровье. Поэтому я внутренне подобралась, натянула на лицо маску позитива и сжато преподнесла ей информацию, но не в таком мрачном свете, как представлялось мне. Я так же вскользь упомянула, что герцог приехал лично проконтролировать это дело, набирающее обороты.

Во время завтрака с Кристофом мне пришла в голову идея. Сначала я хотела сообщить о ней, но по его разговору поняла что даже если он делится со мной известными сведениями, это совсем не значит, что он примет мою помощь, а тем более мое участие в расследовании. Не смотря на то, что мне была приятна его забота и беспокойство обо мне, я не привыкла сидеть на месте и мне нужно держать руку на пульсе. Плюс мне казалось что если мы будем вести расследование с двух концов пути, то мы быстрее встретимся по середине. В общем попрощавшись с родственницами и накинув плащ, я решила проверить свою догадку.

Если убийца орудует скальпелем, иглами, в его ритуалах используется кровь, значит где-то нужно было купить или украсть необходимое оборудование. Вряд ли маньяк, убегающий от правосудия, которому в спину дышат хаунды, потащит через горскую границу и перевал Абгрюнд тяжёлые тюки. Да даже с маленьким саквояжем ему будет нелегко перебраться через опасные горы. Дело в том, что граница горского государства природно защищена. Ее по всему периметру опоясывает опасная и крайне труднопроходимая горная гряда. Для верхушки правящего клана и знати других родов, работают портальные башни. Для купцов и простых путешественников есть специально оборудованные, искусственно прорубленные переходы в скалах. Туннели длинные и встречается множество проверочных постов, проверяют не только документы, так же делают магическую сверку личности. А кроме этого весь багаж подвергается тщательному осмотру. Остаётся один, очень опасный, труднопроходимый наружный перевал. Думаю как раз по нему и пробирался преступник.

Помимо городской больницы, санаториев и частных врачей, которых уже без сомнения проверили сотрудники маг. управления. наверняка был и ветеринар. Поэтому я отправилась на городскую конюшню. Где ещё наверняка могут знать адрес доктора для животных. Так как городок в основном был курортный, придомовых конюшен было мало, их могли себе позволить либо люди, которые лечились и проживали здесь круглогодично, либо местные жители. Гости Сорума брали лошадей и экипажи в наем, и содержались они в большой городской конюшне.

Здание конюшни я узнала издалека, не только по конструкции и территории расположения дома для лошадок. А ещё и по характерным звукам и непередаваемому аромату. Быстро найдя старшего конюха, я расспросила его. Мужчина был молчалив, мне пришлось сильно воздействовать на него драконитом. Кулон нагрелся и жег кожу. В нашей стране за ментальные преступления полагается казнь или ссылка на рудники, все зависит от величины воздействия и мотивов. Но для меня, сейчас, цель оправдывала средства. Я не могла терять и драгоценной квази. Конюх рассказал где и как мне найти приемную ветеринара. Зиндх. Клаус Зиндх. И опять горское имя. Не медля ни тайма, я отправилась к нему. Попасть к ветеринару было сложнее чем прыгнуть с разбегу на верхушку самой могучей пихты. Кроме того, что у него была своя клиника и он лечил зверюшек на дому, он ещё к тому же выезжал на заказы. Мне пришлось прождать в приемной около двух унов, прежде чем я услышала тяжёлые, шаркающие шаги пожилого человека. Не смотря на явную любовь к домашним животным, этого врача хвалили и отзывались о нем как о великолепном специалисте, дикую природу этот ветеринар сильно недолюбливал. То тут, то там, стояли чучелки и чучелища диких зверей. От тушек белочек до головы сизого рогатого оленя над входом, от тонконогой косули до неудачливого красного лиса. Венцом коллекции была огромная мумифицированная туша медведя уру. Этот страшный зверь водился только в штормхольме и это заставило меня насторожиться ещё сильнее.

Звериный доктор был крупным, особенно в области талии пожилым мужчиной, нос и щеки были красными, с прожилками синих капеляров, что выдавало в нем любителя выпить. Его бакенбарды поседели, а почти лысая голова сверкала. Это контраст был забавным. Я осторожно расспросила его о том, что меня интересует. Но не смотря на то, что я задавала вопросы аккуратно, было заметно что он очень напряжён и еле сдерживается чтобы не прогнать меня. Более того, он чего то боялся. Конечно, можно было бы отправиться к Рэйджу, рассказать ему о впечатлении, получить за то, что лезу не в свое дело. А можно было немного напрячь силу воли ветеринара драконитом. Процедура была не из приятных. Либо он уже подвергался воздействию, либо он ужасно боялся этого человека. Вены на его лбу вздулись, лоб вспотел, губы посинели. Я понимала, что если применить ещё немного драконьей магии ветеринар просто рухнет замертво. И я не смогла даже во имя сестры убить невинного человека. Потому что не смотря на явный блок в памяти и личное нежелание, я бы сказала опасение выдавать информацию, этот доктор не сделал ничего дурного. Сомневаюсь, что он знал, для чего отдает знакомому ирригатор, большой анатомический шприц и другие инструменты для бальзамирования и мумифицирования животных.

 

Глава 37. Добро не одевает маску зла, но часто зло под маскою добра творит свои безумные дела

Получив необходимую мне информацию, я отправилась в ту же ресторацию, что и вчера. Мне вновь нужен был крепкий тай и вкусная еда. По дороге я решила заехать в Магуправление, но не застала там ни Солье ни Рэйджа, я оставила последнему карточку и отправилась дальше.

В ресторане я заказала устрицы, но не сырые, а запеченные в сливках и сыре, с тушенным луком шалотом и шпинатом. От полученной информации меня немного потряхивало, я никак не могла согреться, не смотря на то, что день был солнечным и теплым. Выпив горячего вайна с яблоком и специями я тепло поблагодарила ту же болтушку официантку, что и в прошлый раз, и попросила ее передать мой комплимент кухмейстеру. Мы мило побеседовали, она рассказала мне о добыче этих устриц, местах их скопления и способах приготовления… что-то в ее рассказе царапнуло меня по краешку сознания… так и не поймав уже ушедшую мысль я решила все обдумать по дороге домой. И ещё раз проанализировать всю информацию полученную сегодня.

Я шла мимо сувенирных витрин, рассматривала милые безделушки, а сама, мыслями находилась далеко. На одних тай действует расслабляюще, на других возбуждающе. Мне же, этот горький терпкий напиток, стимулировал мыслительный процесс. Стоит выпить чашку тая, как давно не решенные вопросы и бегающие как юркие лисы от охотника мысли, сами вставали в шеренгу и раскладывались по полочкам сознания. Сейчас мой мозг работал как выверенный и ажюстированный механизм. Я посмотрела на очередную витрину, на ней были предоставлены различные поделки из природных материалов. Из красивого кварцевого камня тут были пресс-папье, подставки под перья, шкатулки для сургуча и ванночки для плавки воска. Из мелкого кварцевого песочка тут были часы и картины. Из древесины секвойи, что растет только на этом побережье было невероятное количество сувениров, от шкатулок до игрушек. Из ракушек были сделаны в основном украшения, жемчужные бусы и серьги, фигурки, даже вычурная, оплетенная тонкой серебряной нитью, заколка из нескольких раковин покрупнее. Я покрутила ее в руках, удивляясь тому что кто то может купить такую безвкусицу… Меня словно ударило, из моих лёгких вышел весь воздух, а от макушки до копчика прошлось горячей, разъедающей кислотной волной — осознание. Все встало на свои места. Я знаю где Касси.

Помимо своих живительных источников с полезной минеральной водой, Сорумские Вары славились ещё и песчаными пляжами и умеренным климатом. Летом здесь было не очень жарко, отдыхающие могли принять солнечные ванны и искупаться в море. Поздней осенью и зимой море было почти таким же теплым, как и летом, только солнце уже не грело так жарко и желающих окунуться в бирюзовые прибрежные волны было мало. Огромным плюсом пляжей было его природное наполнение. За исключением одного места, берег был только песчаным. Кварцевые частички, покрывающие пляж, были в основном белые или персиковые по цвету, и круглыми по форме. Но меня не очень интересовала возможность пройтись босыми ступнями по гладкой, шелковой поверхности пляжа. Отметины на ногах последней жертвы, соль на ногах, песок в волосах и то, что девушка утонула навело меня вероятное местонахождение сестры. Недалеко от туристической части берега, расположилась промысловая, где искусственно выращивали мидии, устрицы, гребешки и других морских гадов. Большая морская ферма находилась рядом со скалами, которые большой сетью опутывали прибрежный участок. Эти пещеры в основном затапливались во время прилива, но было несколько, довольно крупных, которые оставались сухими. Я знала это из обзорной экскурсии, которую посещала в первый раз приезжая в Сорум в 16 талей. Исторически известно, что контрабандисты порой прятали в этих пещерах свои награбленные сокровища, и по легенде не все свои сундуки они смогли забрать. Имея пытливый и любознательный ум и непоседливый характер, я естественно полезла в эти пещеры. Мне хотелось найти, забытые злобными пиратами, сокровища. Хвала Великим мне хватило благоразумия взять с собой местного мальчишку, с которым я тогда общалась. Он отговаривал меня, приводя довольно зрелые доводы. И убеждая в том, что если там когда-то и были сокровища, то коренные жители и полчища туристов, которым всегда рассказывали эту небылицу, наверняка вынесли все, что можно было вплоть до сухих водорослей.

Естественно мы пошли на дело ночью. Долго петляли по лабиринтам скальных образований, упирались в тупики, распугивали мелких крабиков, которые испугавшись внезапного света, бочком улепетывали под ближайший камень. Конечно никаких сокровищ мы не нашли, моей добычей стали пара обломаных раковин, кусочки кораллов и восторг.

Именно туда я и собиралась направиться. Моим первым порывался было броситься туда не медля, а потом я отбросила суетливые мысли, собралась и трезво оценила ситуацию. Если маньяк действительно там, а я примчусь туда, полыхая гневом и сверкая платьем и белозубой улыбкой, то вряд ли он скажет мне: — Ах простите несси, я помял вашей сестрёнке платье, конечно я не подумал о своем, таком кошмарном поведении. Забирайте ее, я вам даже путь освещу! И сам, честное слово, вот прямо сейчас, пойду и сдамся ищейкам. Только не расстраивайтесь больше.

Я поехала домой в уме составляя план и то, что мне понадобится для его воплощения. Дело намного серьезнее чем проникновение в сейф или стрельба по журавликам. Этого психа я не могла понять, а когда мотивы не ясны, от человека можно ожидать что угодно. И я должна быть готова. Ради Касси. И ради себя.

Несколько раз днём и один вечером я пыталась связаться с Кристофом. Я так же писала записки Силье. Либо они были так заняты, что не могли ответить. Либо они не получали мои карточки. Поэтому я не стала дожидаться когда же нессы соизволят появиться. Промедление было смерти подобно. Ждать не могли ни я, ни тем более, моя сестра. И если есть хоть маленький шанс что она там, и ещё меньший, что с ней все хорошо, то я непременно должна была ими воспользоваться.

 

Глава 38. Лучшие друзья девушек — это бриллианты

До скал я добралась быстро. Не смотря на то, что я шла по главной туристической дорожке, люди мне почти не попадались. Мое лицо было скрыто капюшоном, фигура объемными фалдами плаща, к тому же фонари светили очень тускло, и я была уверена в том, что останусь неузнанной и надеюсь, незамеченной. И все же, каждый раз, когда мне на встречу попадался мужчина, я нервно сжимала рукоятку пистоля, которую обхватила пальцами в кармане. Осознание того, что я могу встретить психа, который творит такие невообразимые вещи с девушками вселяло в меня ужас. Но чувство это было под контролем. Я понимала, что счёт идёт на таймы и не могла поддаваться панике. Более того Ив не зря столько возился со мной, а я бы была неблагодарной ученицей искусника, если бы трусливо ждала когда то, чего я хочу, спелым яблочком упадет мне в руки.

Мягкий бриз трепал полы плаща и шептал на ухо тайны, вода была теплой и звала в свои объятья. Стараясь не создавать громких звуков, я зашла по щиколотку в прибрежные волны. Вход в пещеры был высотой в три четверти человеческого роста. Мне пришлось наклониться чтобы не зацепиться капюшоном за острые камни. Все мое естество противилось тому, чтобы войти. Я начала испытывать совершенно неконтролируемый страх, паника пронзала затылок и кончики пальцев сотнями ледяных иголок. Я не могла дышать, и все же я шагнула в проход. Сняла и свернула плащ, и х'ами подстроился под чернильный зев глубокой пещеры. При ходьбе хлюпала вода, и криль обосновавшийся на дне пещеры, светился звездным небом под ногами. Как только я вошла и продвинулась несколько метров вглубь, ужас и истерия страха прошли, как будто их и не было, оставив лишь лёгкие покалывающие мурашки в затылке. До меня дошло, что это невероятно сильный, отводящий, отвращающий амулет, а значит мои подозрения и надежды могут подтвердится. Я некоторое время постояла привыкая к полной темноте. Затем достала и одела очки с тонкими слюдяными стеклами. Кроме того, что эти очки помогали различать предметы в кромешной тьме, они ещё и спасали от яркого солнца в пустыне. Эти окулусы были подарком друга, и до сих пор я воспользовалась ими лишь однажды. С тех самых пор они ждали своего часа.

Ровный зелёный свет обозначил расположение проходов в системе глубоких пещер. Вспоминая карту и вороша память я повернула дважды налево. Именно в той стороне были пещеры которые не затапливались во время приливов. Значит этот сумасшедший душегуб, как минимум держит там жертв и оборудование, а как максимум живёт сам. Я продвигалась почти на ощупь и внимательно прислушивалась не идёт ли кто следом и не ожидает ли меня сюрприз в виде маньяка со скальпелем. Пару раз я упиралась в тупики и поворачивала назад, но я не отчаивалась, то тут, то там я натыкалась на явные следы пребывания человека. И если перчатка, железная миска и грязная женская туфелька могли быть здесь и раньше, то следующая находка окончательно убедила меня в том, что я иду по верному пути.

Я нашла его комнату для ритуалов. Небольшая, с острыми колкими стенами, низким сводом и ровным полом. Огарки черных свечей, четыре вбитых колышка с цепями кандалов, маленький железный столик с разнообразными предметами, зажигалка, кристаллы, назначение которых я не знала, колбы, большой кубок, несколько кувшинов, мерный стакан. Все это было в бурых подтеках и пахло медью и разложением. В центре белой, фосфорисцирующей краской был начертан круг силы. По периметру были вписаны руны. Этот сумасшедший осквернил наследие Великих. Соединил несоединяемое. Напротив руны силы была смерть. Рядом с сущностью — перерождение. Поверх символа жизни начертан круг вечности. Я мало что понимала в этой ереси. Ясно было одно, сумасшедший экспериментатор замахнулся на изменение сущности и вечную жизнь. Кто из магов решился на подобное было не ясно, ведь закон нерушим. И последствия, получись у него задуманное, не заставят себя ждать. А уж то, что это все завязанно на жертвоприношении, ведь кровь не отдавалась добровольно, говорилось о том, что этот убийца не просто решил занять место Великих, он ещё и мантию Жнеца решил примерить.

Внезапно я услышала шаги, и хоть я и ожидала обнаружить присутствие убийцы в пещерах, все же звук для меня был внезапным. Я отошла к стене и затаилась. Медленно, держа перед собой световой кристалл, что-то бормоча на горском, в сторону выхода из пещер, прошел человек. Мужчина был высоким и очень худым, длинные грязные волосы собраны на затылке в неряшливый узел. Он был одет в широкие брюки и темный колют. Плаща на нем не было, что удивительно, так как в пещерах веяло ощутимой прохладой даже днём. А высокая влажность и мокрый песок усиливали впечатление сырого, промозглого места. Если бы не х'ами я бы уже давно клацала зубами, и выдала бы свое расположение. Больше мне не удалось ничего рассмотреть. Огонек кристалла почти потух, и создавалось ощущения что здесь никого и не было, но я опять услышала звук, тихий, жалобный всхлип, потом металлический лязг и снова короткий плач. Я пошла на звук, надеясь что свет, который преступник носит с собой, подскажет мне о его приближении. Я старалась идти не спеша, но приближаясь к месту откуда раздавались звуки, я силой всей своей воли, старалась сдержать порыв помчаться со всех ног. Чем ближе я подходила, тем отчётливее слышался лязг, плач переходящий в стоны и стойкий, медный запах крови.

Я шагнула в большую пещеру, ее своды были в два человеческих роста. По периметру стояли кровать, пара столов с огромным количеством оборудования, и один с бумагами, стулья, перегонный куб, ирригационный аппарат, больше я ничего не смогла узнать. В углу спрятанные за естественную скальную перегородку стояли три стальные клетки. Две из них были пусты. В третьей, неаккуратной кучей валялось серое тряпье. Я завертелась головой в поисках других клеток. И тут грязная куча зашевелилась, я смогла рассмотреть длинные, свалявшиеся волосы. Быстро бросилась к клетке, больно стесывая пальцы просунула руку сквозь прутья и тронула девушку за первое, что попалось под руку. Это оказалась нога. Белая и ледяная. Девушка слепо вскинулась и поняв, что кто-то ее трогает заревела сильнее причитая, — Нет, нет, Великие, снова… нет, пожалуйста… Я выхватила из-за пазухи мелкий камушек и осветила себя. Бессмысленный взгляд наполнился узнаванием. Тонкие руки, с содранными в кровь ногтями и отпечатками от кандалов на запястьях притянули меня за шею, а сфокусировавшиеся на мне глаза, наполнялись слезами и бессвязанно запричитали.

— Нори, уходи, уходи, он где-то… он никогда далеко… ему нужна моя кровь… беги… не бросай меня… помоги… уходи, он сумасшедший…

Я пыталась прорваться через этот поток бессмыслицы. Я отстранилась и сестра ещё громче запричитала.

— Беги, беги…

Планомерно, не торопясь, я со всей тщательностью изучила замок. Я понимала что жертвы не были магами, и открыть магзамок не смогли бы, поэтому я провела рукой над сложной конструкцией и с удивлением поняла, что это простая механика. Ни толики магии. Вытащив шпильку я пыталась вскрыть замок. Руки Касси цеплялись за мои и мешали мне сосредоточиться и разомкнуть затвор. Я рыкнула на нее и она испуганно забилась в угол. Когда я наконец-то отворила дверцу клетки от силы прошла пара таймов, мне же казалось, что я просидела в этой пещере, на влажном песке целую вечность. Открыв дверь шире, я вошла в клетку пригибаясь, попыталась поднять сестру, но она с истеричным воем и воплями начала отбиваться, она царапалась, дралась, пару раз даже пыталась укусить меня.

Мои увещевания, о том, что нам надо торопиться, что она должна прийти в себя и взять себя в руки, что она Де Фламан — не помогали. Касси безумствовала сильнее чем в начале, она сражалась со мной как бенгальская кошка сражается за потомство, с более крупным хищником. Не теряя времени я влепила ей ощутимую пощечину. Ее голова дернулась, она замерла. Когда она сфокусировала на мне прищуренный взгляд заплаканных глаз и заговорила, я тихо и облегчённо рассмеялась. — Ты ответишь за это Оноре, — сказала мне Касси, — Розовая диадема моя.

 

Глава 39. Влюблённым и маньякам море по колено, все они одинаковы и со всеми бессмысленно спорить

Я помогла сестре выбраться из клетки. Она была очень слаба, и я поддерживала её под локоть. В вырезе сорочки торчали ключицы, черты лица заострились. Без того большие глаза, стали огромными. Идти голыми ступнями ей было больно. Я осмотрелась в поисках хоть какой-нибудь обуви и ничего не нашла.

— Касси, тебе нужно собраться с силами, мы должны скорее выбраться, пока он не вернулся. И я не могу держать тебя, обе руки нужны мне свободными. Я развернула плащ и накинула на худенькие плечи.

Сестра серьезно посмотрела на меня и сказала. — Если потребуется, я на животе поползу.

Я задвинула ее назад, надела окулусы и мы осторожно ступая и стараясь производить как можно меньше шума, пошли вдоль пещеры в сторону выхода. Касси через шаг спотыкалась, шипела сквозь зубы, но упрямо шла. Босые ноги доставляли ей огромное неудобство, мелкие порезы щипало, а кварцевый песочек покрывавший острые камни и битые ракушки забивался в открытые ранки.

Мы прошли ритуальную пещеру и услышали приближающиеся шаги, бормотание, и шум, характер которого я не смогла определить. Звуковые волны причудливо отражались от сводов. Длинные коридоры лабиринтов искажали звуки до неузнаваемости. Я не могла понять сколько людей идут нам на встречу, звуки голосов вибрировали и пропадали. Слышался непонятный треск. На принятие решения у меня было несколько квази.

— Раздевайся. Быстрее.

Громко зашипела сестре. Та непонимающе хлопала ресницами и не шевелилась. Я смахнула с нее плащ и начала стягивать нижнюю сорочку. Сестра словно кукла поднимала руки и разворачивалась в нужную мне сторону. Я сняла с нее камизу, оставив ее в панталончиках и коротком бюстье. На сгибах локтей были незажившие ранки и синяки, я ужаснулась состоянию, раньше такой белой, шелковой, кожи. Накинула сверху свой плащ, положила в ладонь безвольной руки светящийся кругляш, сжала её кисть в кулак, и все это под ошарашенный взгляд Касси. Затем плотнее завязала завязки и тихо, но очень четко произнесла:

— Слушай меня внимательно, очень внимательно, Кассия, сейчас ты пойдешь в пещеру за нами, ладонь не разжимай. Вряд ли этот сумасшедший пойдет туда без жертвы. Сестра вздрогнула. — Когда он пройдет, ступай по прямой два десятка шагов и поверни направо. Потом трижды налево, потом ещё раз направо. Дальше услышишь шум волн, беги на него. Выберешься на берег — спрячься. Вокруг полно мест. И не выходи до рассвета. Он скоро. Когда повернешь первый раз можешь достать камень. Повтори. Всхлипывая сестра повторила без ошибок.

— Еще раз. И вновь она не ошиблась.

Я крепко обняла истерично вздыхающую сестру, она размазывал ладошками беззвучно капающие слезы. Развернула ее в сторону «ритуальной комнаты» и подтолкнув, отправила прямо ко входу. Сама поудобнее перехватила пистоль, поправила перевязь кинжала под коленом и попрыгала. Ничего не шуршало и не звенело. Крадучись пошла к пещере, которую псих облюбовал как свою лабораторию. Оценив обстановку я поняла, что спрятаться я смогу только за каменной ширмой из куска скалы, которая прикрывала клетки от основного помещения. Затаив дыхание и помолившись Великим, я стала ждать.

Квази текли медленно, как густой мед. От влажного пола тянуло могильным холодом, как же сестра столько продержалась в клетке. На дне темницы не было даже опилок или старого тряпья. Шаркающие шаги замерли на входе, послышалось более громкое бормотание, какой-то звон и шорох железа. Я не стала выглядывать. Любопытство может дорого мне обойтись. Я старалась дышать тихо и не шевелилась. Звуки стихли. В пещере разлился тусклый свет нескольких масляных светильников. То, что маньяк сел за стол, было понятно по отодвигающемуся стулу. Стеклянные стуки и шорохи бумаг. Я сняла окулусы и аккуратно выглянула. В просвете выхода из пещеры я увидела медленно ступающую в сторону выхода сестру. Молодчина, Касси. Воспользовалась моментом. Огонь, зажжённый психом, освещал ближайшую пещеру и давал возможность быстрее добраться к проходу в туннель. Как только она повернет, свет от ее камня не будет виден. Я внимательно посмотрела на убийцу, он сидел в пол оборота, нервно чёркал что-то на листах и бормотал, но его внешность была такой знакомой. Я никак не могла понять, где я видела такое же узкое лицо, нос с горбинкой и тонкие губы. Вдруг мужчина резко вскинул голову, прислушиваясь к чему-то. Резко повернул голову в мою сторону. Я вовремя убралась, и он не успел меня увидеть.

— А почему моя птичка больше не чирикает? — прозвучал низкий красивый голос. — Моя мышка устала пищать? Нам сегодня нужно ещё ма-а-а-а-аленькая пинточка крови. Мы очень хотим попробовать кое-что-новое-скорей-я-не-могу-ждать-времени-нет.

В одно слово выхохнул псих. Потом его слова слились в сплошное бормотание. Он что-то рассказывал, но на столько не внятно, что я почти не понимала, что он бормочет. Чирк зажигалки, и через несколько мгновений потянуло сладким едким дымом, последнее что я услышала было:

— Мой котенок не будет царапать папулю. Мой птенчик сейчас уснет…

Я принюхалась, приторный дым напоминал дурман траву, только вот это была не она, уже теряя сознание я вспомнила этот запах. От него нет противоядия, это мощнейший наркотик, его используют для приведения пациента в бессознательное состояние перед операцией. Ты или можешь противится ему и быть от него зависимым, или теряешь сознание. Я не была наркоманкой.

С трудом приходя в себя я осознала весь идиотизм ситуации. Я лежала в клетке, без обуви, пистолей, кинжала и с распущенными волосами, ну хоть бюстье не снял. В мою вену на сгибе руки была вставлена толстая игла, помпа машинки для откачивания крови с фырканьем сжималась и разжималась. Мерная колба была почти заполнена густой рубиновой жидкостью. Этот псих выкачал из меня уже 700 единиц венозной крови, ещё 300 и я труп. Я даже не подумала, что этот урод усыпляет чем то жертв, мне казалось чудовище просто наслаждается их страданиями, и поэтому режет и мучает их на живую. На самом деле ему нужна была кровь, много крови. Пьет он ее, что ли?

Послышались шаги, мне ничего не оставалось как притвориться спящей. Хоть на это мозгов хватило. Так ругая себя последними словами я старалась размеренно дышать и не шевелиться, псих болтал, и его слова то раздавались громче, под каменным сводом, то становились еле слышным. И все же я начала разбирать его слова. Я никак не могла понять почему вначале, он болтал так невнятно. Теперь до меня дошло. Он разговаривал на смеси двух языков, нашем и горском, и был под сильным наркотиком, затем подошёл к моей клетке, посмотрел на шкалу и сел на корточки напротив входа. Раскачивался и бормотал, повышал голос и срывался на визг, пару раз дал себе пощёчины, потом опять тихо шептал. Я слушала и ужасалась. Он считал себя несправедливо обделённым. Дар достался его младшему брату, а соответственно и сила/власть/мощь, я не очень поняла последнее слово, так как он его практически провизжал, а горский я знаю хуже чем любой другой язык Кватры. Кланяясь из стороны в сторону, он то гладил прутья и трубку капельницы, то бил по решеткам так, что они сотрясались. В один из таких ударов игла капельницы вывалилась из вены. Он этого не заметил. И продолжал свою ненужную исповедь душевнобольного.

Маньяк решил исправить несправедливость, изменить порядок. Дело в том, что в Стоунхельме есть один правящий клан и два десятка приближенных к нему. У последних право наследования передается как и у нас, от отца к сыну. Или к ближайшему родственнику мужского пола. А вот у правящего — только сильнейшему наследнику. Он может быть рождён шестым или девятым, но если он сильнейший маг, то наследует управление государством именно он. Нынешний глава клана был вторым братом из четырех. Он был женат и имел наследника. С ужасом я поняла, где видела подобные черты лица. Характерный орлиный профиль и тонкие жёсткие губы были отличительной чертой правящего клана Стоунхельма. Передо мной сидел маньяк, псих, убийца, гениальный учёный, нашедший лекарства от десятка болезней связанных с кровью, старший ненаследный глава клана Клаус Бладёльтер. Его брат Генрих является главой кланов и кенигом горцев.

Я с трудом продиралась сквозь научные термины, произносимые формулы, ненависть, желчь, презрение, зависть, неконтролируемую ярость. Все что я поняла из беспрерывной болтовни свихнувшегося ранее гениального ученого это то, что он нашел идеальное сочетание концентрированных клеток крови от, как он их называл, погибших во имя науки добровольных доноров. Я так добровольно лежала за решеткой, ага. Этот клеточный коктейль позволял улучшать состав крови, делая его практически таким же, как у брата. Но ему этого было мало, он хотел быть сильнее, могущественнее, и для этого ему нужна была Касси и другие девушки с пассивным геном метаморфа. В их крови содержался компонент, он его выделил, усилил и сконцентрировал до возможного максимума, который позволял абсорбировать этот генетический микс навсегда. Обычно эти улучшения были временными, неизбежно заканчивались и вызывали агонию отторжения. Именно этот рецессивный аллель метаморфа Касси изменял этот состав в безопасный на генном уровне. То есть уколовшись ещё раз он будет сильнее брата, да чего уж там сильнее почти всех. Он уже создавал сильные амулеты, мог ментально воздействовать на человека не оставляя следов, проводил запрещённые ритуалы. Если к его сумасшествию прибавится сила, о которой он грезит, полмира содрогнется от его безумного всевластия.

Я медленно дышала, слушала и ужасалась. Для достижения необходимого количества концентрации меня ему вполне хватало. Он встал, снял колбу, и залил алое содержимое в магцентрифугу. Через десять таймов он достал шприц. Он подробно рассказывал о каждом своем действии. Это была его лебединая песня. Театр одного актера.

Сев перед клеткой, он привычным движением закатал рукав и достал шприц, поднес к руке и впрыснул в вену его содержимое. На его лице расцвела блаженная улыбка. Он выглядел как наркоман получивший желанную дозу, перед уже почти начавшейся, ломкой. Его щеки раскраснелись, глаза заблестели, его рот открылся в торжествующе крике и оттуда раздался вопль предсмертной агонии. Он царапал грязными ногтями горло, его глаза почти вылезли из орбит, из его ушей и носа лилась густая кровь. Он кашлял кровавой пеной и орал, орал, орал… меньше чем через тайм он свалился поломанной куклой на каменный пол пещеры, задев с громким стуком клетку. Я дернулась и как будто стряхнула с себя объятия сна. Смерть этого маньяка дала пробуждающий толчок моей беспомощности. Я с трудом встала, придерживая себя в вертикальном положении с помощью прутьев клетки и вытащила стальную, острозаточенную косточку из лифа. С трудом концентрируя внимание и постоянно теряя фокус, я открыла замок. Мне пришлось поднапрячься, так как тело брата кайзера мне мешало. Я нашла свою обувь и кинжал. Пистоли он наверное спрятал. Подошла, последний раз посмотрела на гениального ученого и сумасшедшего душегуба и сказала:

— Детали в мелочах, урод. У меня не рецессивный ген, а доминантный. Надеюсь, тебя поджарят до хрустящей корочки в Соларе. От души пнула тело в бок и пошла искать выход.

 

Глава 40. Лучшее лекарство от всех недугов — это солёная вода: пот, слезы и море

Я практически вышла из лаборатории мертвого психа, когда мой взгляд зацепился за толстую тетрадь в кожаном переплете. Дневник. Я взяла его. Его содержание, описание экспериментов, формулы, расчеты — все это не должно попасть в бесчестные руки. Если кто-то докопается до того, почему у Бладёльтера эксперимент прошел не так, мне несдобровать.

Когда я покинула импровизированную лабораторию, мне стало легче дышать. Воздух был свежее, острее пахло солью и водорослями. Как предрассветный туман, облако наркотического дурмана плотно стелилось под ногами. Я понятия не имела сколько пролежала без сознания. Если Касси удалось выбраться, то пройти должно не больше суток. Это при самом неудачном раскладе. Из-за того, что крови этот маньяк откачал прилично и я надышалась дымной гадости, у меня, то и дело перед глазами мельтешили черные мошки. Сил значительно поубавилось, а место укола очень пекло. Я даже закатала рукав проверить, не застрял ли там кончик иглы, так мне было больно. Ранок было несколько. Видимо маньяк не сразу попал мне в вену и было ощущение, что руку ковыряли вилкой. Я третий раз повернула налево. Подходя к пещере сразу за поворотом, я услышала плеск волн и странный шорох.

Я замерла, прислушиваясь, надела окулусы и потушила световой камешек. Рокот прибоя стал слышен отчётливее. Я разобрала характер другого шума — это были аккуратные шаги. Ясно было одно, человек передвигался осторожно, стараясь не производить лишних звуков и был один. Я посильнее вжалась в стену. Вытащила из ножен кинжал и крепко сжала его. Звуки приближались, и волна, и шаги. Тяжёлая голова с трудом рождала идеи, но я все-таки успела перебрать множество мыслей, от того что у покойного брата кайзера мог быть сообщник, до того, что это какой-то авантюрист в поисках пиратских сокровищ.

Некто приближался в полной темноте, шаги стало практически не слышно, видимо он вышел из воды на ровную поверхность. Меня настораживало то, что человек ничем не освещал себе путь. Увидеть что-то в кромешной темноте невозможно, сейчас меня спасали очки, хотя видимость конечно была далека от совершенства. Он постоял перед входом и крадучись направился в мою сторону. Меня так шатало, что я с трудом держала себя в вертикальном положении, и не смотря на это внутренне подобралась готовая к любому исходу. Если мне суждено сейчас продать свою жизнь, я сделаю это задорого.

Ходить так бесшумно может только большой специалист. Я знала пару наемников, которых обучали на Востоке. Они могли убить человека листком бумаги, вскрыть механический замок волоском или щепкой, прыгнуть с высоты дома и не разбиться, но и они ходили громче. Человек вошёл в пещеру слегка пригнувшись, высота сводов не позволяла ему выпрямиться во весь рост. Когда он смог встать во весь рост и откинул капюшон плаща, мои пальцы разжались на кинжале. Он с мягким стуком упал на камни.

— Крииииисссссс, я здесь.

Вытащила кругляш, быстро зажгла его и осветила себя. Герцог послеповато щурился, потом его глаза привыкли к свету, вспыхнули жёлтым, и он бросился ко мне. Крепко обнял, едва сдерживая силу, и стал покрывать мое лицо резкими жалящими поцелуями. Я не отставала, мои губы касались всего, до чего смогли дотянуться, я с блаженством вдыхала запах темного вереска и соли, комкала пальцами плащ, пытаясь добраться до мышц, со всей силы вжималась в такое твердое горячее тело. Рэйдж был мокрым до пояса, но меня это нисколько не смущало, и я ещё плотнее притиснулась к его широкой груди. Несколько таймов мы просто наслаждались близостью друг друга. А потом он отстранил меня на вытянутые руки и произнес:

— Оноре Де Фламан, у тебя серьезные неприятности. Какого жнеца ты поперлась сюда? Одна? — И тут же прервал уже было начавшийся мой поток оправданий. — У нас нет времени, начался прилив, надо выбираться. Никто из управления за мной не пошел.

И практически потащил меня за собой. Рэйдж поддерживал меня когда я спотыкалась и помогал обходить острые камни. Не смотря на то, что передвигались мы очень быстро в следующей пещере нас ждал очень неприятный, но вполне ожидаемый сюрприз. Помещение уходило по наклонной вниз и проход был на три четверти заполнен водой. — Я умею плавать, — предвосхитила я вопрос герцога. И хочу поскорее выбраться от сюда.

Кристоф кивнул, крепко поцеловал меня, и мы пошли к проходу в скалах с быстро прибывающей водой.

— Я буду первым, двигайся за мной, там дальше наклона нет, — я и сама это помнила, но сомневалась, что там осталось хоть немного места не заполненного приливом. — Если повезёт, нам даже не придется нырять. Я не была так оптимистична, я точно помнила, что эти пещеры затапливались полностью, и если у нас и был шанс, то он вот-вот рассеется. Но не смотря на весь мой скепсис, я всё-таки вступила за своим мужчиной в прохладную воду. Поправила наплечную сумку и полотне завязала тонкий ремешок. Идти по воде было значительно тяжелее, меня сильно зашатало и я накренилась вбок. Рэйдж поймал меня за руку. Крепко держась за моего мужчину, я медленно продвигалась. Когда мы зашли в воду, где мне уже было по грудь, то без лишних слов решили плыть, ещё немного и я не смогу касаться дна ногами. Добравшись до выхода из пещеры я поняла, что нужно нырять с головой. Острые камни скалы опасно торчали, а прибывающая вода делала почти невыполнимым и вероятно гибельным этот маневр. Глубже вдохнув, и набрав как можно больше нужного воздуха, я нырнула вслед за герцогом. Я открыла глаза, их пощипывало от соли, но зато я чётко видела свет кристалла и плыла за ним.

Когда мои лёгкие начало печь огнем и мне нестерпимо захотелось вдохнуть воды, Рэйдж за руку вытянул меня к своду пещеры, а небольшой воздушный карман дал нам возможность отдышаться. Мы быстро скоординировали наши дальнейшие действия, Кристоф поцеловал меня в соленые губы и мы опять нырнули в прибой. В этот раз плыть было тяжелее, течение прилива усилилось, пару раз меня крутануло вокруг оси и только свет камня не давал мне сбиться с пути. Когда мой мужчина сжал мне руку и потянул к себе, я гребла второй стараясь приблизится к нему как можно быстрее. Рэйдж дёрнул меня вправо и вытянул на поверхность. Я с жадностью вдохнула воздух. С трудом переставляя ноги, я вышла на берег и легла на относительно сухую поверхность скальной породы. Мои ноги омывала вода, но дальше щиколоток она не поднималась. К сожалению нам не удалось выбраться до полного прибоя, и по крайней мере несколько часов нам придется пробыть в одной из пещер, в которой легендарные флибустьеры прятали свои сокровища. Пещера была довольно большой, около 15 метров в длину и 20 в ширину.

Я тяжело дышала, и сил шевелиться не было. Кристофер поднял меня на руки и посадил на небольшое бревно топляка. Видимо прибоем сюда загнало не только нас, но и куски дерева. Хотя оно было почти сухим, наверное это было не в этот раз. Герцог снял с себя плащ и выжал его. Пока я сидела, клацая зубами от холода, мой мужчина развел бурную деятельность. Он зажёг ещё один камень, стало немного светлее. Потом он собрал щепы топляка и просоленные ветки, свалил всю эту кучу хвороста перед бревном, на котором я сидела и щёлкнул зажигалкой. Пламя нехотя занялось на влажной поверхности, но Рэйдж магией поддерживал медленно разгорающийся костер. Огонь нехотя выбросил вверх сноп искр и разошелся в полную силу. Я подвинулась поближе и вытянула ноги и ладони к обжигающему источнику. Пламя костра было сине-зеленым. Соль въевшаяся в пористую структуру дерева, давала такой необычный и завараживающий эффект. Герцог обошёл пещеру еще раз и принес две большие охапки топлива, прожорливой глотке первобытной силы. Развесил как смог плащ поближе к огню и подсел ко мне.

По резким, отрывистым движениям, я поняла что Рэйдж зол. Точнее он в ярости. Он с огромным трудом сдерживался и все это время просто старался занять себя, чтобы отвлечься. Я протянула отогретую пламенем ладошку и с осторожной нежностью провела по щетинистой щеке. Кристоф дёрнул плечами, но мою руку не скинул. Я встала и опустилась перед его разведенными ногами на колени. Притянула его за шею поближе и с благодарностью поцеловала. Соленые губы, упрямый подбородок, колючие щеки, прикрытые веки, прячущие жёлтые глаза с вертикальными зрачками, гладкий лоб и морщинки между хмуро сведенных бровей. Постепенно, от моей ласки его плечи расслабились, он сильно выдохнул и крепко поцеловал в ответ. Потом поднял на руки, сдвинул свои колени и положил меня на них животом.

Когда он приспустил с меня слаксы, я, поняв его задумку, начала вертеться и вырываться, но освободиться из стальных объятий было невозможно. Мою голую попку обжёг сильный шлепок, затем ещё один, и ещё. Когда моя задница горела пламенем Соляра, я взмолилась о пощаде и всхлипнула. Не то чтобы мне правда было так больно, что хотелось плакать, но переживания последних дней, усталость, наркотическое похмелье, бессилие, страх, холод, облегчение и радость, боль в руке и пожар на ягодицах — все смешалось. Слезы сами, против моей воли, стали капать и я, не сдержавшись, расплакалась. Поняв что я рыдаю, Рэйдж перестал меня наказывать за свое беспокойство и вернув слаксы на место, уже нормально посадил к себе на колени. Сцеловывая капли моих слёз, он проник своим языком сквозь мои губы и начал ласкать мой рот, сладко, нежно, с упоением и страстью. Наши языки сплелись, я со стоном прикусила его нижнюю губу. Мне хотелось впитать его в себя, раствориться в нем. Мои пальцы запутались в его взъерошенных волосах, я потянула растрепавшийся узел назад и поцеловала беззащитное горло, прикусила зубами кадык и лизнула бьющуюся синюю венку.

Кристоф торопливо развязал завязки плотно прилегающей блузы и освободил грудь. Соски призывно сморщились и мой любовник обжёг жаром рта вначале одну розовую жемчужину, а затем другую. Он нежно покусывал, и тут же зализывал мягкую боль, обводил горячим языком и всасывал нежную плоть. Ожерелье жарких поцелуев спустилось на живот, язык обвел ямку пупка, а пальцы сжимали камушки сосков, вызывая щемящую боль неудовлетворённого удовольствия, мука не прекращалась ни на квази. Я выпутала сжимающие пальцы из волос Рэйджа и просунула руку в его брюки. Жаркая плоть приветливо ткнулась мне в ладонь. Горячий, твердый ствол подрагивал от моих движений, сжав пальцы, я водила ими по всей длине его члена. Герцог застонал и немного откинулся назад, чтобы я смогла вытащить жаждущее свободы достоинство Кристофа. Спустив слаксы, я привстала и направила мощный конец моего мужчины во влажное, нетерпеливо ждущее сосредоточие моего естества. Пульсирующей головкой я поводила по влажным складочкам, дразня его. Рэйдж неудовлетворённо зарычал и выгнулся, пытаясь проникнуть в меня. Я ещё мгновение помучила его и с криком блаженства опустилась. Моя пустота заполнилась, он занял все свободное место внутри меня и начал свое движение. Поймав так необходимый нам ритм, мы двигались на встречу друг другу, наши тела встречались, чтобы тут же расстаться, он приподнимал меня за попку и ласково мял, пощипывающие от шлепков места. Я откинулась назад, держась за его руки и изменив угол движения, удовольствие острой волной пробежало по моим мышцам. Не прекращая соития, Рэйдж спустился на присыпанные песком гладкие камни. Пляска пламени вторила нашей страсти. Он ускорился, и я поняла, что мой мужчина больше не может терпеть. Я спустила пальчики к его мошонке и нежно сжала яички. С громким стоном переходящим в рычание Крис излился в меня. Я упала ему на грудь, и он обнял меня. Шептал мне глупости, сальности, страстные и грязные словечки. Спустя несколько квази его член во мне дернулся, я застонала, неудовлетворённое желание переросло в болезненное ожидание. Герцог резко выгнулся и его вновь твердая плоть припечатала мою сердцевину. Он вновь входил и выходил, а я с каждым разом кричала громче. Когда спустя несколько мгновений я кончила, из моего рта вырывались только хрипы. Рэйдж толкнулся в меня ещё дважды, и его тоже накрыло цунами оргазма.

Спустя некоторое время я лежала на своем герцоге и не хотела шевелиться. Кроме того, что мы идеально совпадали, на нем ещё было невероятно удобно лежать. А уж по сравнению с каменным полом, так вообще самое удобное ложе в моей жизни. Кристофер завозился. Он пытался найти позу поудобнее, но видно было — что-то доставляет ему дискомфорт. Я нехотя встала с него, одела штанишки и рубашку, поправила завязки. Рэйдж тоже поднялся на ноги, заправил упавшую плоть в панталоны и принялся пристально рассматривать то, что мешало ему лежать с комфортом. Мне думалось что это был острый камушек, который неудобно впивался ему в спину и мешал отходить от полученного удовольствия. Он наклонился, махнул пару раз рукой и вытащил что-то круглое, блеснувшее в неярком свете костра рубиновой искрой. Я подошла поближе. Герцог разжал кулак и в его большой ладони оказался зажат старинный перстень из черной платины инкрустированный крупным красным и мелкими желтыми камнями. Его величина, вензеля и огранка камней подразумевала, что он очень старый. Наверное точно больше трёх сентов. Я видела подобные украшения на картинах, и в музее. Но точно я сказать не могла. Рэйдж сжал его в кулаке и положил в карман. Потом подозвал меня поближе и накинул на меня уже полностью просохший плащ. Я сразу разомлела. И от тепла разлившегося по моему замерзшему телу и от заботы моего мужчины.

— Онни, ты хоть представляешь что я испытал, когда прочитал твою записку? Да я двух людей заморозил взглядом, надеюсь они уже смогли отмереть, когда помчался сюда.

— Аааааа? Ты так можешь?

— Могу. Почему не подождала? Почему решила полезть сюда сама? Где Бладёльтер?

— Подожди, давай по порядку, судя по тому что вода по прежнему на месте, у нас ещё четверть уна в запасе, успеешь на меня поорать. Расскажи все.

Со вздохом:- За что мне все это? — он начал рассказ с того момента, когда мы расстались.

Пока я искала следы маньяка, они уже точно знали кто он. Шпион в Штормхельме очень подробно ответил на запрос герцога, и ему удалось выяснить массу деталей. Например о бесчинствах брата, Кениг не подозревал. Клауса прикрывала горячо любящая его матушка, которая кроме того, что гордилась сыном, так ещё и попустительствавала ему в его экспериментах. Именно благодаря ее поддержке ему удалось безопасно пересечь границу. Первым делом герцог и маркиз отправились к ветеринару. Но это был тупик. На него так сильно воздействовали ментально, что когда Рэйдж произнес имя маньяка, тот стал биться головой, плакать, смеяться, пускать пену изо рта… В общем сошел с ума. Менталист управления пытался его привести в чувство, но после нескольких безуспешных попыток только развел руками.

Затем они разделились и поехали допрашивать всех, кто имел хоть какое-то отношение к Штормхельму. Герцогу достался портной, он то и рассказал, что подобные вопросы ему задавала прекрасная девушка. Кристоф сразу поехал ко мне, но мы разминулись. Затем его нашел посыльный от Тристана, один сотрудник управления видел мужчину, подходящего под ориентировку распространенную в кратчайшие сроки. Они отправились на место и нашли дом, вещи в котором, указывали на присутствие в нем брата Кенига. В убежище, в котором предположительно скрывался преступник, было несколько как магических так и механических ловушек. Силье ранило. Довольно сильно. Естественно никого не нашли. Пока маркиза доставили в больницу, Рэйдж со всей тщательностью проводил обыск. На местонахождение маньяка и его жертв, Кристофа навела как ни странно одежда и обувь. Вся она была в соли. Дорогая обувь исцарапана. Уточнить расположение пещер не составило труда. Когда герцог с помощниками отправились туда, они наткнулись на Касси. Девушка буквально свалилась им в объятия. Она была в таком ужасном состоянии, что ее сразу отправили в больницу, к тому же практически сразу сестрёнка потеряла сознание. Утром когда она ещё не пришла в себя, доставили корреспонденцию Рэйджу. Среди писем он нашёл три моих записки. Герцог поднял все управление на ноги и помчался спасать меня. Но когда они пришли ко входу, прилив почти полностью запер вход. Рискнуть решил только он.

Свою историю я рассказала ещё короче: вначале про записки, это было просто. Последовательно рассказала про разговоры со всеми свидетелями. А потом про то, как забралась в пещеру и нашла сестру, как разделились с ней. Затем рассказала про наркотический дурман, про осознание того, что лишаюсь чувств. А когда я пришла в себя, то обнаружила, что Клаус мертвый и лежит напротив открытой дверцы в клетку.

Пока мы разговаривали прилив закончился. И мы держась за руки и целуясь пошли по влажным камням на выход. Когда мы вышли из темных пещер, яркое солнце на несколько мгновений нас ослепило. К нам бросились суетливые сотрудники отдела, моя заплаканная мама, Силье с перебинтованной кистью. Вокруг находилось столько зевак, сколько не было на главной площади во время Зимника. Люди шептались и показывали на наши сцепленные руки, грязную, растрепанную одежду. Наше вынужденное прибывание наедине, в пещере, неизбежно вызовет осуждающие пересуды, неоднозначные кривотолки и грязные сплетни. Даже прежде, чем я подумала о том, что моей бедной семье предстоит вновь пережить скандал, вызванный моим неблаговидным поведением, Его Сиятельство Кристофер Рэйдж при всех свидетелях, встал на одно колено, вытащил найденный перстень, сцапал мою руку в свою ладонь и негромко произнес:

— Оноре Де Фламан, будь моей женой, — надевая при этом кольцо на мой безымянный палец.

Я наклонилась к коленноприклонному герцогу и промолвила ему на ухо. Тихо, но четко:

— Спасибо за предложение. Нет.

 

Глава 41. Все в наших руках — поэтому их нельзя опускать

Домой я добиралась в закрытом экипаже. С мамой. Перстень сжимал палец. Когда я оставила ошарашенного герцога стоять в толпе сотрудников и зевак, мне как то в голову не пришло снять кольцо и отдать ему. Я тоже была немного в шоке, так что мне простительно. Садясь в карету я стукнулась огромным рубином о дверцу и только тогда вспомнила об обручальном украшении. Я попыталась его снять, но оно сидело как влитое. Не давило, не болталось, плотно обхватывало палец и никак не хотело слезать. Я решила, что сниму перстень дома, когда буду принимать ванну и хорошенько намажу его маслом. Мама беззвучно плакала и гладила меня по голове и плечам. Монотонное бормотание и нежность родительницы почти усыпили меня. И когда мы приехали к нашему дому я еле держала глаза открытыми. Мама поддержала меня на выходе из кареты, а затем с удивительной силой, для такого хрупкой нессы, обняла меня, прижала крепко и поцеловала. — Я люблю тебя Нори, очень люблю. Сказала мне мама и проводила меня в дом. Второй раз всего за двадцать таймов я испытала шок. И этот день только начался. Надеюсь на этом приятном эпизоде все закончится.

Я вошла в дом, попросила служанку приготовить ванну, а сама тем временем зашла к бабушке. Мама сказала, что два дня ей было очень плохо, и она почти не вставала. Про то, что сестру нашли она в курсе, а про то, что меня потеряли — нет. Я поблагодарила маму за дальновидность. Поцеловала ее в ответ и присела на кровати. Бабушка спала, на тумбе рядом с по истине цесским ложем стояли капли и настойки. Это был крепкий сон навеянный сильным лекарством, и я решила не тревожить его. Поцеловав ее в сухую, как пергамент светлую щёку я пошла к себе.

Сняв х'ами, точнее все, что осталось от некогда мимикрирующего костюма и попросила служанку выкинуть его. Зашла в ванную комнату парящую сладким ароматом жасмина и орхидеи. Вступила в жаляще-горячую воду и с блаженством растянулась во весь рост. Долго и тщательно я смывала с себя все тяготы, невзгоды и усталости этого бесконечного дня. Вышла из пенной ванны, нанесла крем на все тело и откинувшись на подушки заснула крепким сном без сновидений.

Уже утром, позавтракав и захватив матушку я отправилась к сестре. Бабушка уже бодрствовала, но была ещё прикована к постели разыгравшейся мигренью. У успокоительного был маленький побочный эффект, что по большому счету нам с мамой на руку. Мы хотели бы держать ба в неведении всегда, или по крайней мере как можно дольше. Чтобы ее здоровье могло окрепнуть, и тревожные новости не смогли на него повлиять.

Больница встретила нас стерильной чистотой, запахом лекарств и добрыми новостями. Уже сегодня мы можем забрать Касси домой. Это была радостная новость. И мне, и маме нетерпелось покинуть Сорум и оставить все ужасные воспоминания позади. Мама показывала дорогу приветливо кивая врачам и сестрам. Возле двери в палату стоял сотрудник отдела магконтроля. Он поприветствовал нас кивком и приоткрыл двери в палату, впрочем предварительно стукнув пару раз в тонкую белую дверь. На единственной постеле в палате лежала сестра, а рядом с ней, на стуле сидел молодой привлекательный мужчина и держал ее за руку. Я где-то видела его и отчаянно пыталась вспомнить. Мужчина встал поприветствовать нас с мамой и меня пронзила молния узнавания. Маскарад, высокий, широкая спина, граф Сторм. И как выяснилось, с лица он тоже хорош собой. Он посмотрел на Касси, она прикрыла веки и зарделась. Румянец ещё сильнее украсил ее. Она итак была на удивленье хороша, в персиковом домашнем платье, с простой длиной косой, перекинутой через плечо. Ее губки вновь заалели, глаза сияли, а на пальце красовался помолвочный перстень. Вот это номер. Я подошла к сестре и сжала руку с кольцом, подмигнула в сторону Сторма, а она счастливо кивнула. Тем временем граф, с намерением, разговаривал с матушкой. Это была чистая формальность, ведь Кассия приняла его предложение. И конечно же мама ответила согласием. Кроме того что она видела, что сестра влюблена, и это чувство взаимно, граф был материально состоятелен, из хорошей семьи с длинными прочными корнями и чего греха таить, редкостный красавчик. Но самое главное лично для меня — он не испугался шумихи и пересудов, которые неизбежно возникнут, если узнают, что Клаус держал её в клетке, ставил эксперименты и доил кровь, как дешёвый вампир из бульварных книжек, о нечестивых. Мысленно получив мое благословение и распрощавшись с Касси, Эдвард Сторм ушёл, но как сказала позже сестра, он приедет в гости с официальным визитом, как только Кассия выпишется и прибудет домой. Поблагодарив врача словесно и чеком на приличную сумму, ее потратят на оказание помощи тем, кто не может заплатить за себя сам, наше неполное семейство покинуло обитель Великого Гигиема.

Сборы проходили без моего участия, я в основном сидела в комнате у бабушки, общалась с ней когда она бодрствовала, и читала, когда она спала. Ее очень обрадовала весть о помолвке младшей внучки, и она уже начала планировать тожество официальной помолвки и забегая вперёд, свадьбы. Я вкратце и очень щядяще рассказала бабуле о событиях произошедших со мной, под конец упомянув предложение Рэйджа. Бабушка выслушала мои доводы, покачала головой и сказала, что это моя жизнь, мой мужчина, и если я считаю нужным отказать ему пока, то это мое право.

Право, которое что бы я не делала, не хотели принимать двое. Рэйдж и дурацкое помолвочное кольцо. Первый присылал мне орхидеи и просил о встрече. Второе никак не хотело сниматься. Я перепробовала все известные методы. Я смазывала его маслом, натирала палец мылом, слюнявила его и пыталась снять зубами, опускала руку в ледяную воду, обматывала ниткой. Ничего. Мой несчастный многострадальный безымянный палец просто сроднился с этим предателем.

Я оставила затею снять его, завтра мы отправляемся в Орум и я зайду к своему ювелиру, уверена он сможет что то придумать, на крайний случай спилит его. Очень надеюсь, что без пальца.

Перед сном я зашла в комнату сестры. Кассия стояла перед большим ростовым зеркалом, в одном корсете и панталончиках и рассматривала себя. Кожа вернула свой белоснежный оттенок, почти все синяки прошли, и на теле и под глазами, длинные волосы струились мягкими золотыми нитями ниже талии, которая была тоненькой и без корсета. Увидев меня в отражении зеркала, сестра сначала смутилась, что ее застали за самолюбованием, а потом дернула вверх подбородком, расправила плечи и тепло мне улыбнулась, резво подошла и сжала меня в своих объятиях. Я крепко обняла ее в ответ. Так, говоря друг другу все без слов, мы простояли несколько таймов. И все же, сестра первая начала разговор, впрочем не выпуская меня из объятий. Она только слегка отсторонилась и сказала «спасибо». Первый раз за очень долгое время, наверное с того момента как Касси вышла в свет, мы просто болтали, со вкусом, не изводя придирками и принимая друг друга как есть, со всеми завитушками. Я выразила надежду на то, что сестра будет очень счастлива. Мне понравился граф, и я надеюсь сестра составит хорошую партию. Граф признался ей в чувствах за день до похищения, сделал предложение, но сестра хотела посоветоваться с бабулей, относительно характера мужчины. Не смотря на то, что она тоже была в него совершенно безвозвратно влюблена, это чувство сквозило в каждом жесте, каждом слове о нем, каждой мечтательной улыбке, только бабушка могла дать объективный совет. Часто за благовидным фасадом скрывался порочный, развращенный, подлый человек. И Касси хотела знать наверняка, что за графом не числится неблаговидных поступков, и он аристократ не только по роду, но и по сути. Зрелость размышлений моей недалёкой сестры удивили меня, я искренне надеялась, что ее детские эгоистичные замашки останутся в прошлом.

Мы попрощались, и я почти вышла из комнаты. Но меня остановил вопрос сестры.

— Почему? — я знала, что она спрашивала меня не о том, почему я отказала герцогу.

— Потому что ты моя маленькая сестренка и я люблю тебя.

Её глаза наполнились слезами. Она попыталась сдержаться, и все же одинокая хрустальная слезинка прочертила дорожку по ее мягкой алебастровой щеке. Она улыбалась сквозь слезы. А затем подбежала ко мне и вновь крепко сжала меня в объятиях, без слов говоря о своих чувствах.

Утром вся семья, через портальную башню отправилась в Орум. Силье получил два письма, от меня и от Касси, с самыми подробными показаниями, но если у него возникнут какие либо дополнительные вопросы я оставила ему карточку с адресом, по которому нас можно без труда найти.

Герцогу я тоже написала об отъезде. И когда я вошла в свою комнату столичного дома, меня ожидали конверт с приглашением в оперу и черная орхидея, самая темная из всех, когда либо виденных мной. Она была именно чернильной, а не темно лиловой или бордовой. Я раньше не видела такого цветка такого цвета. Пах он насыщеннее и нежнее. Я с нежностью провела по нежным лепесткам. И написала письмо с благодарностью за цветы и согласием сходить в оперу.

Позднее, тем же утром, я отправилась к ювелиру. Перстень мне абсолютно не мешал, несмотря на немалый вес, но мне хотелось его вернуть. Непоследовательность действий, сказала «нет»- оставила кольцо, меня очень напрягала. О встрече я договорилась ранее, поэтому меня уже ждали. Меня провели во внутреннее подсобное помещение. Именно здесь кусочки сырого драгоценного металла и необработанные, неограненные камни, после многих часов сложного, кропотливого труда, трансформируются в шедевры ювелирного искусства и дарят радость дерзнувшим их купить. Невысокий, коренастый мужчина, который больше четверти сента считался лучшим ювелиром Ориума спросил моего разрешения, и получив его, начал крутить мою руку с кольцом. То поднося ее ближе ко свету, то наоборот отодвигая ее как можно дальше от искусственного источника, он одевал усиливающие окулусы, щупал камень магприбором для определения подлинности. Потом принес ёмкость с теплой водой и опустил туда мою руку, и все это времяу него было очень ошарашенное выражение лица. Преломленный толщей воды, крупный камень таинственно мерцал, отбрасывая багряные отблески на полированную поверхность. Ювелир попробовал стащить кольцо, оно упиралось. Мастер достал густую мастику прочно пахнущую гвоздикой и розой. Натер ей палец. Я понимала, что все бесполезно, но не могла прервать ювелира, он с такой тщательностью старался мне помочь. Когда и в этот раз перстень остался на пальце, золотых дел мастер развел руками.

— Несси, я бессилен. Но я могу смягчить свою бесполезность некоторой информацией. Во-первых, и вы наверняка это поняли, кольцо старинное. Точнее сказать смогу, только после того как посмотрю кое что в архивах, но ему больше трех с половиной сентов. Во-вторых, такой чистой черной платины я со своим богатейшим опытом не видел никогда. Раньше платину использовали для того чтобы усилить тот или иной магический предмет. Так что или это кольцо именно артефакт, который вполне мог со временем утратить свои свойства, или просто очень дорогая причуда кого-то из прошлого. И в-третьих камень. Точнее камни….

— Да, да, — перебила я его, — рубин очень красивый, но что за мелкие камушки его обрамляют? Я их никогда не встречала.

— И я не встречал, только читал о них. Но несси, вы ошиблись. Все эти камни ничто иное как бирестиль. И красный, и жёлтые. Я, когда то очень давно, читал про кольцо похожее на это. У него даже было название. К сожалению память моя уже не так крепка как раньше. И срезать его не получится. Если бирестиль самый прочный среди камней, то черная платина занимает первое место среди металлов. Только плавка. Но это не возможно из-за его расположения, вы же понимаете.

Он ласково, как живую сущность, погладил кольцо. Потом смутился и отдернул руку. Я одобряюще улыбнулась и вежливо попрощалась. Просто великолепно. Мало того, что я не влезала ни в одну перчатку, так ещё и вернуть его в опере мне не удастся. Этот мысленный диалог натолкнул меня на интересную идею и я отправилась к Вероник, мы давно не виделись, плюс я бы хотела заказать у нее новое платье к завтрашней опере.

После модистки я отправилась домой. Обед проходил в кругу семьи. Впервые за очень долгое время, я получила удовольствие от общения с полным составом родственников. Мы болтали, пикировались, строили планы и смеялись. Бабушка успела развести такую бурную матримониальную деятельность, что Касси приходилось, пусть и очень тактично, одергивать ее. Всё-таки это свадьба сестры и многие решения должна принимать она. Граф все время присылал цветы и комната сестры, как и многие общие залы напоминала лавку цветочницы. Пленительный аромат и буйство красок добавляли радости и праздника в наш дом. После обеда сестра попросила меня познакомить ее с Вероник. Раз она выходит замуж, то это должно быть самое красивое свадебное платье на всем свете. Узнаю сестрёнку. Для себя я решила, что моим подарком среди прочих, будут несколько комплектов белья. Утончённого, провокационного, эротичного и сексуального. Я думаю Эдвард Сторм скажет мне спасибо. Дав согласие, и договорившись на завтра, как раз и свое платье заберу, я переоделась и оседлав Сэнда, умчалась на тренировку.

Несколько унов спустя, принимая вечернюю ванну я получила карточку от ювелира. И хотя я что-то такое подразумевала, все равно мое удивление было сродни шоку. В такие совпадения я не верила. У судьбы нет причин, без причины сводить посторонних. Пара строчек, а как они могут выбить из под ног твердую почву.

«Снять кольцо может только тот, кто его надел. А называется оно „Сердце зме́я“».

 

Глава 42. Хорошие друзья достаются тому, кто сам умеет быть добрым другом

Утром я проснулась в великолепном расположении духа, не смотря на недоразумение с перстнем, которое я уверена скоро разрешится. Позавтракав чашкой отвара и парой тостов с кисличным джемом, я зашла за сестрой и мы с предвкушением отправились к Вероник. Та, в свою очередь, познакомившись с сестрой и пристально осмотрев ее фигуру, заявила что «с этим по крайней мере можно работать», и тут же взяла сестру в швейный оборот. Модистка ни разу не бралась за свадебный заказ. Нынешняя Цесса воспользовалась услугами придворной швеи. А всех остальных она считала недостойными своего дизайнерского величия, для меня она сделала бы исключение, но ее любимая клиентка пока в союз не собиралась… Я стыдливо спрятала перстень. Сняв мерки и обсудив фасоны, ткани, фурнитуру и цену мы отправились по делам. Касси с женихом в кафе. А я хотела успеть до оперы встретится с Соль. Вчера она мне прислала карточку, приглашая на прогулку, и я ответила согласием. Я скучала по подруге, и думаю, она будет рада мне и удивлена новостям.

Сегодня погода была отличная, и ничто так не способствует обмену новостями, как размеренная пешая прогулка в прекрасной компании подруги. Ради приличия мне пришлось взять Сьюзи. И она с удовольствием пошла, когда ещё во время работы можно прогуляться в парк и покормить уточек в Мируаре. С Соль мы условились встретится возле старого бука. Это дерево было древнейшим исполином в парке и толщиной в три обхвата. Его могучие, хвойные ветви в жару создавали приятную прохладную тень, а в непогоду защищали от ветра. У основания могучего ствола расположились несколько ажурных лавочек. По сравнению с этим великаном, хрупкие кудрявые скамейки смотрелись игрушками из салфеток, которые вешали на можжевеловые деревца в Зимник. Я присела на одну из них и с удовольствием, вытянув ноги, грелась в осеннем солнышке. Сегодня на мне был темно-зелёный бархатный плащ, с капором который был оторочен чернобуркой, поэтому не смотря на то, что скоро Зимник, и стало заметно холодней, мне было уютно. Соланж немного опаздывала. Наверное Вилли метит каждый кустик по дороге, или нашел зарытую сахарную косточку и естественно не может ее откапать.

Мимо проходили знакомые. Некоторые просто кивали, другие останавливались поболтать. Я с удовольствием встретила одного из молодых учёных, с которым общалась у Де Варда, он рассказал, что Оливия Мостэн, Алекс Де Вард, и ещё несколько механиков придумали как реализовать идею центрального отопления. Сейчас они в городе, решают вопросы с патентным бюро, и в ближайшее время будут воплощать начертанное на бумаге. Опытные образцы будут отливать на производстве, которым владеет юная наследница. Я искренне порадовалась за них, удивительно гармонично подходящие друг другу молодые люди, надеюсь союз великих умов обратится в крепкий союз сердец.

Остановилась пара пожилых джентльменов, знакомых бабушки, справлялись о ее здоровье и планах, интересовались пойдет ли она в оперу сегодня, и как я нахожу нынешнего тенора. Сегодня давали «Волшебную флейту»- это одна из лучших опер мира Кватры, написанная композитором в двух действиях. В центре сюжета Цесс Тамино, которому предстоит пройти через многие трудности и испытания, чтобы быть достойным находиться рядом со своей возлюбленной — дочерью владычицы ночи. Парию цесса исполнял Грэгор Хоуп, его тенор был эталоном мужского певческого голоса, его особую красоту представлял верхний регистр и так называемое взятие монарших нот. Я ждала его выступление, так как ранее он выступал только на Востоке, но слава добралась и до Кватры, и по окончании его контракта благотворители нашей оперы предложили ему такие выгодные условия, что он не смог отказаться. И сегодня будет его дебют в Ориуме.

На горизонте, я наконец-то увидела стройную фигуру Соль, она приветливо махнула мне и уже увереннее направилась в мою сторону. Когда мы расцеловались поприветствовав друг друга я поняла, что подруга чем то встревожена. Я спросила ее, но она отмахнулась и сказала, что это временные трудности, и она не хочет омрачать нашу встречу всякими глупостями. Без перехода и всяческих преамбул она вновь спросила:

— Нори, тебе понравилось укрываться плащом жнеца? Ещё немного и он даст померить тебе свои туфли и подержать косу. Рассказывай в какие неприятности ты снова влипла? И самое главное, что я вряд ли смогу тебе простить, почему ты вляпалась в них без меня?

Я рассмеялась и рассказала ей все как есть, без утайки, кроме пожалуй информации о своей сути и подробностей, как именно мы грели друг друга с Кристофом. Во время разговора она меня не прерывала, слушала внимательно и только возгласы переживания, беспокойства и радости, выдавали ее истинное отношение. Когда мой рассказ закончился Соланж порывисто обняла меня и сказала:

— С такой насыщенной жизнью тебе будет неинтересно за гранью. Постарайся здесь задержаться, у Вилли уже есть хозяйка.

И мы рассмеялись. Говорить с ней было легко. Она прекрасно понимала меня и не лезла с нотациями. Более того, Соль сказала, что сама бы полезла в пещеру, в колодец, да хоть в жерло действующего вулкана ради брата. Вдруг она резко побледнела и попыталась спрятаться за меня. Я удивлённо заозиралась, стараясь увидеть что так могло напугать Соль, чья верная соратница — смерть. На встречу нам, уверенным широким шагом шёл человек, которого я не ожидала здесь увидеть. Здесь — это не в парке, это в Оруме. Маркиз Тристан Силье поприветствовал меня и справился о здоровье сестры. Когда я попыталась познакомить мою подругу и следователя, она пискнула из-за моей спины, что они знакомы и больше в разговоре участия не принимала. Оказывается маркиз теперь заместитель Главы Магконтроля. В прошлый вторник герцог проводил своего зама на заслуженный отдых. И пообщавшись с Силье, пригласил его на эту должность. Прежний помощник служил ещё при отце Рэйджа и хоть был проверенным и надёжным человеком, но при этом ретроградом и старой закалки. Новые методы расследований и допросов отвергал, использование новомодных механических устройств игнорировал, полностью полагаясь только на магию. Несколько крупных ошибок совершенных им, стоили дорого магуправлению, но в память о былых заслугах его с почестями отправили на пенсию.

Я пожелала нессу успеха. Затем распрощалась с ним. Когда он покинул меня и мою стеснительную подругу, я попросила объяснений. Просто такое странное и нехарактерное поведение обычно приветливой и доброжелательной Соль, вызвало массу мысленных предположений, а с моей буйной фантазией получалось все очень живописно.

— Он страшный человек, Нори. Его сущность черная. Без пробелов. Без вкраплений. Его аура и зверь находятся в странном симбиозе. Зверю нравится темнота, что для кошачьих не характерно. И он не некрос, — передёрнула плечами подруга. — Но самое страшное для меня, я не могу противиться такой сущности. Я хочу впитать эту угольную темноту, хочу радоваться ей. Она манит меня, как дорога — кочевников.

Её взгляд был расфокусированным когда она смотрела вслед мужчине, ее глаза подернулось черной дымкой, вокруг ощутимо похолодало, и даже я поёжилась, не смотря на теплый мех. Я махнула рукой перед глазами подруги что бы оборвать связующую нить между ней и кошаком. Она схватила мою руку и с таким же мрачным взглядом, как в сторону Тристана Силье, стала пялиться на мой перстень. Точнее на перстень герцога. Ну в общем на кольцо на моём пальце. Моргнув она снова навела фокус и произнесла:

— А ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я ойкнула, ведь я и правда забыла. И в двух словах рассказала как я приобрела этот булыжник на свой палец.

— Это кольцо живое, Нори, оно опутывает твою руку и крепко держится своими лапками, крупный камень бьётся как сердце, а прямо сейчас его хвост поглаживает тебе по кисти. Ты ему очень нравишься.

Я действительно чувствовала лёгкое, покалывающее тепло на сгибе ладони. Нужно поговорить с Кристофом. Может он как альфа снимет с меня своего милого дальнего родственника.

Мы ещё немного погуляли по красочным аллейкам и отправились по домам, предварительно договорившись встретится в опере. Нужно было приготовиться. На открытии сезона будет присутствовать даже монаршая семья. Покойный прадед нашего цесса обожал оперу и благодаря ему этот вид искусства приобрел широкую известность в странах Кватры и даже за ее пределами. Открытие сезона в опере было грандиозным светским событием, на него собирались все хоть сколько-нибудь значимые персоны.

Вернувшись домой я пообедала, разобралась с небольшим количеством корреспонденции и огромной пачкой счетов, подготовка к помолвке началась стремительно и затратно. Рэйдж должен был заехать за мной в шесть и у меня было достаточно времени, что бы не просто привести себя в порядок, но и получить от этого процесса удовольствие. Я приняла расслабляющую, полную неги ванну с ароматическими маслами пиона и туберозы. Мягкие, сладкие нотки масел расслабили меня. Питательная маска и массаж головы взбодрили и зарядили энергией. Сьюзи восхищаясь и охая принесла новое платье и белье.

Вероник как всегда виртуоз элегантности. Эффектное бюстье из романтичного флорального тёмно-синего кружева и шелка, с мягкими чашками было украшено вышитыми цветами золотого и персикового гипюра, придающими образу очарование порочной роскоши. Бюстье было декорировано маленькими шелковыми бантиками на бретелях и между чашек, жемчугом и мелкими хризолитами, сзади оно держалось на тонких прозрачных лямочка, крест накрест опоясывающих мои лопатки и талию. Мой эротичных пояс был изготовлен из гладкого шелкового сатина глубокого черного цвета. Пажи с черными ленточками, эластичная талия с петельной окантовкой, золотая фурнитура, жёлтые камни и жемчуг достойно оттеняли незатейливый крой. Черные шёлковые чулочки с вышитыми орхидеями прекрасно дополнили образ.

Платье было из атласа. Чернильное. Цвета так поразившей меня орхидеи. Оно было на широких бретелях вышитых черным жемчугом, с завышенной талией, пышной юбкой, небольшим круглым вырезом спереди и практически голой спиной. Тонкая сеточка тюля, вставленная в разрез, который заканчивался у пикантных ямочек чуть ниже поясницы, практически не закрывала голый участок кожи, но вышитая жемчугом тонкая ткань, превращала наряд из вульгарного в провокационный. Колье из русалочьих слез, бальные туфельки в цвет платья и длинные бархатные перчатки только подчеркивали незатейливое великолепие наряда. Сьюзи убрала мои волосы наверх, укрепив шпильками тяжёлые жгуты, она выпустила несколько прядей на спину и заявила их щипцами. Я нанесла капельку духов на место, где бился пульс на шее, за уши и декольте. Горничная накинула мне на плечи короткое меховое манто из меха черной лисы. И я спустилась в холл к уже ожидавшему меня герцогу.

Когда я спустилась по лестнице, Кристоф протянул мне руку. Я вложила в неё свою ладонь. Он нежно сжал её, цитрины его глаз сверкнули и он хрипло прошептал:

— Моя Тасса.

И мы вышли в вечерний Орум.

 

Глава 43. Роскошь — это когда изнанка так же красива, как и лицо

Пока мы шли к карете герцог молчал, при этом он не отпускал мою руку с кольцом и нежно водил кончиками пальцев по спрятанной в бархат ладони. Его касания тревожили меня. И эта вроде бы невинная ласка будила внутри меня томительное ожидание. В экипаже мы присоединились к друзьям; Соланж, Жану и Михаэлю. Я села на обитое парчой сиденье, Рэйдж расположился рядом. Стоило нам поудобней разместится, как он снова захватил мою руку в плен. Соль закатила глаза, Михаэль улыбался, а Жан всю дорогу подмигивал Рэйджу. Эти реакции меня так позабавили, что всю дорогу с моих губ не сходила улыбка, и в оперу я прибыла в приподнятом настроении.

Когда мы вышли из кареты к зданию оперы, я увидела, что широкая лестница которая вела к парадному входу, опоясывала театр с трех сторон и была подсвечена так причудливо, что казалось, само здание парит в воздухе или покоится на мягком светящемся голубом облаке. Я в восхищении замерла. Дорожки для подъёма гостей были расположены радиально и выстланы коврами — вдоль которых стояли вазоны с горящими камнями разных цветов и казалось, что гости поднимаются в тоннелях из радуг.

Само здание оперы было спроектировано одним из лучших архитекторов времён Великих, но воплощена его задумка была значительно позднее. Были затрачены огромные ресурсы, человеческие, магические и денежные. Это величественное сооружение чей главный фасад богато украшен пятью бронзовыми статуями, каждая из которых была витиевато подсвечена. Эти художественные фигуры олицетворяли муз, которые снисходительно покровительствуют искусству оперы — это Героизм, Любовь, Драма, Комедия и Фантазия. Всполохи разноцветных огней так затейливо переливались, что они казались ожившими богинями, требующими свою жертву или дарующими свою благодать. Эти грандиозные статуи словно Кариатиды поддерживали величественный портал в божественные чертоги.

Организацией всех знаковых музыкальных мероприятий занимается государственная опера Ориума. В год их ставится не меньше десяти. И, конечно, репертуар обновляется ежесезонно, считалось просто неприличны хотя бы раз в сафру не посетить одну из премьер. Здесь играет оркестр, который был собран из лучших музыкантов Кватры. Но помимо него, опера Ориума имеет ещё и балетную труппу. Ежегодно в здании оперы проводятся балы, и самым грандиозным из них, является тот, что проходит в Ночь Зимника.

Мы поднимались по тонкотканному шёлковому восточному ковру, который укрывал отполированную мраморную лестницу. По бокам вдоль полотна стояли круглые бронзовые чаши с горящими камнями. Две стихии боролись за внимание вновь прибывающих гостей. Нервный, стремительный ветер раздувал радужный огонь, разбрасывая огненные крапинки. Слабеющее пламя занималось с удвоенной силой и все повторялось вновь.

Мы прошли в торжественный холл, который в честь открытия сезона украсили живыми цветами, позолоченными клетками с райскими певчими птицами и хрустальными сферами с легкокрылыми бабочками. Сегодня, без преувеличения, здесь собрался весь высший свет Ориума. Сливки сливок. Дамы пестрели живописными туалетами, изысканными шляпками с модным в этом сезоне плюмажем, старались перещеголять заклятых подруг каратами и кавалерами. Я не понимала моду на перья, и не желала чувствовать себя лошадью в сбруе, поэтому не поддалась модной истерии. Более того Вероник закопала бы меня заживо, а в мою, присыпанную земелькой могилку, воткнула бы этот безвкусный аксессуар.

Когда мы подошли к герцогской ложе, друзья вошли первыми, мы же немного задержались, приветствуя одного из многочисленных знакомых. Рэйдж отодвинул темную бархатную партьеру, что отгораживала вход в личную ложу от общего холла и провел рукой по спине. Его пальцы внезапно дрогнули. Он остановился в темном закутке, развернул меня к себе лицом, и сверкая желтыми глазами притянул и впился губами в мои. Язык жёстко вторгался, его губы собственнически сминали мои, а обжигающие ладони опаляли мою, почти голую спину, спускаясь практически до копчика. Когда он наконец оторвался от меня, мои колени превратились в желе и я с трудом могла стоять. Рэйдж наклонился к моему уху и хрипло прошептал, вызывая мириады мурашек, — Оноре, ты изысканная провокация.

Ложи постепенно заполнялись, до начала представления оставалось не больше десяти таймов. Жан и Михаэль отправились ещё немного пройтись, Кристоф усадил нас с Соль на обитые темным бархатом стульчики, и извинившись тоже покинул ложе.

Я не могла отрвать взгляд от моей новой, но уже самой дорогой подруги. И если уж быть честной с самой собой, наверно единственной. Волосы были уложены в сложную прическу и подняты наверх, открывая длинную шею, делая ее и без того горделивую осанку еще более выразительной. Наверное в связи со своей тайной сущностью, моя подруга предпочитала насыщенные, сочные цвета в одежде, не смотря на то, что в этом сезоне на пике была пастель эти цвета удивительно шли подруге и необычайно красили ее. Сегодня на ней было шёлковое вишневое платье. Оно прекрасно гармонировало с ее волосами цвета корицы. Низкое треугольное декольте выгодно подчеркивало полную, с пикантной мушкой на левом полукружии, грудь. Золотое флёранс кружево выгодно оттеняло нежную персиковую кожу. Золотой кружевной чокер обхватывал шею, а крупный рубин в его середине расположился между тонкими ключицами. Не смотря на хрупкую внешность, под этим изысканным туалетом скрывалась сильная личность с твердым стержнем и железной самодисциплиной. Гордость и достоинство сквазило в каждом ее жесте, повороте головы, улыбке.

Пока я молчаливо любовалась Соланж, она рассматривала пышный зрительный зал со множеством богато декарированных лож, расположенных многочисленными ярусами. Он был очень удачный в акустическом отношении, имел подковообразную форму и решен по каноническому архитектурному образцу.

Вскоре вернулись мужчины. Жан изображая официанта поднес нам бокалы с игристым вайном. Рэйдж занял кресло со мной, и лукаво улыбаясь протянул мне крафтовую коробочку, стилизованную под здание Оперы. Я развернула упаковку и с любопытством заглянула в нутро остро пахнущее пряностями. Крошечные шоколадные квадратики с острым красным перцем, медовые пастилки с имбирём и лаймоном, мятныйе кругляшки мармеладок с гвоздикой и розмарином — все это было в конфетной коробочке. Я благодарно улыбнулась. И протянула любимый жгучий шоколад Кристофу. Он потянулся губами и когда я подала ему конфетку, прикусил мои пальчики, с блаженством закатил глаза, распробовав сладость и сказал, что он тоже теперь любит поострее.

Когда все ложи заполнилнились, представители света в открытую обсуждали кто и с кем пришел на премьеру, во что одеты дамы и некоторые кавалеры и последние слухи и новости. Я почувствовала на себе колючий, ненавидящий взгляд. Аккуратно, я старалась определить кто удостоил меня честью своей неуместной вражды. Через две ложи справа от нас, в компании барона Де Солей, чинно восседала графиня Мирьям Ладор и буравила меня злобоным взглядом. Увидив что я смотрю в ответ, она сверкнула прекрасными очами и резко отвернулась.

Когда в ложу вошли Его Высочество Цесс с супругой и расположились в ней, раздались аплодисменты и свет в зале начал меркнуть. Музыканты в оркестровой яме закончили настройку инструментов и на несколько мгновений наступила абсолютная тишина. Именно в этот момент к нашей компании в герцогской ложе присоединился ещё один представитель знати. Соль заметно напряглась, но спустя квази развернула плечи, задрала подбородок и не мигая уставилась на сцену. Маркиз Тристан Силье поприветствовал нас и сел на единственное свободное кресло рядом с подругой. Ночной купол черным пологом, с созвездиями хрустальных гаснущих софитов, накрыл наполненный людьми зал. На мгновенье создалось ощущение, что я нахожусь под ночным небом, во время звездопада. Тяжёлые бархатные портьеры поднялись и началось представление.

Первое действие оперы происходит высоко в горах: прекрасный принц Тамино бежит от чудовищной змеи. Утратив надежду на спасение, он теряет сознание. Но высшие силы, к которым обратился юноша, услышали его молитвы. К нему на помощь спешат три воительницы. Они любуются прекрасным бесчувственным принцем и убивают чудище. Когда они удаляются сообщить своей повелительнице, Царице Ночи, что Тамино спасен, возле него появляется чудной персонаж: человек, покрытый перьями, как диковинная птица. В этой линии сюжета содержание оперы «Волшебная флейта» скорее комичное, чем драматичное. Когда принц приходит в себя и видит, что враг повержен, хвастун Папагено утверждает, будто это он его спас.

Несмотря на чудо архитектуры, аккустический эффект поддерживался магией, но сами чистые, сильные и эмоциональные голоса артистов были натуральными и естественными. Сложные декорации к действу, созданные величайшими творцами современности, опытными декораторами и волшебниками реквизиторами создавали удивительные по реалистичности эффекты. Впрочем и костюмеры были на высоте. Казалось прикосновение способно разрушить ауру сказки, созданной этими одаренными художниками.

По окончании первого действа я взяла Соль и мы пошли немного размяться и попудрить носики. Раскланиваясь со встречными знакомыми мы подошли к дамской комнате, в которую как обычно на таких грандиозных мероприятиях была пусть и не большая, но медленно продвигающаяся очередь. Мы встали в ее конце и жарко обсуждали восхитившую нас постановку. Продвигаясь в очереди я намеревалась сделать шаг, но подол моего платья за что-то зацепился. Я повернулась и увидела — это что-то, было туфелькой нессы Ладор.

— Приветствую вас графиня. Соблаговолите вернуть мое платье. Наверное, ваше зрение не так крепко как прежде, и вы не увидели, что наступили на атлас.

Графиня покрылась лихорадочным красными пятнами, намек на ее возраст задел ее за живое.

— Я думаю, что ты выглядишь как дешёвая кукла в этом вычурном платье, — во всей красе проявился истинный характер склочной графини.

— Я в принципе не выгляжу как дешевое что угодно, и мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.

Впереди и за нашими спинами раздались смешки и перешептывания. Опозоренный бывшая любовница герцога с ретировалась, покинув очередь. Припудрив носик мы вернулись в ложу и с удовольствием досмотрели шедевральную постановку.

 

Глава 44. Змей свивается в клубок, этим тело согревая; так душа — змея живая — согревает свой порок

Занавес опустился, аплодисменты взорвали зал, это была потрясающая премьера, уверенна постановка будет иметь грандиозный успех. Получив огромное удовольствие от оперы, мы отправились по домам. Высадив по дороге друзей мы наконец-то остались наедине. Рэйдж сидел напротив и внимательно на меня смотрел и не говорил ни слова. Я тоже молчала, просто наслаждаясь его обществом и возможностью побыть с ним тет-а-тет, а потом мне захотелось в его крепкие объятия. Я пересела на диванчик рядом с ним и первая потянулась к нему. Не смотря на то, что сделала первый шаг я, наши губы встретились посередине. Рэйдж притянул меня в свои объятия и посадил на колени.

Его руки закрылись в теплый мех, мои мяли шелк фрака. Кристоф пленил мои губы. Он целовал меня наслаждаясь послевкусием острого шоколада и терпкого вайна, нежно исследуя мои уста. Когда его язык проник в мой рот — начался страстный, чувственный танец, наши языки сплелись лаская и обещая еще большее наслаждение. Руки герцога забрались под шубку, пальцы порхали по моей почти обнаженной коже, как руки пианиста летают по клавишам, импровизируя и исполняя темпераментный этюд. Под его руками моя кожа плавились и превращалась в островки раскаленной лавы. Его губы целовали мою шею, он спустил с меня меха и широкие бретели платья. Его взору открылось эротичное бюстье, которое едва сдерживало рвущуюся на свободу и жаждущую ласки грудь. Он бережно покусывал нежную кожу, проводил языком и дул на влажный след острого поцелуя, когда его горячий рот сомкнулся на моем соске, я громко простонала его имя. Рэйдж кусал, тянул, лизал, сосал, целовал, снова кусал и дул на сморщенный камешек шелковой плоти. Безумное, неистовое возбуждение, как кислота, обожгло мои вены. Тлеющий огонек страсти раздуло в яростный костер. Я поерзала на коленях у герцога. Его возбуждение натягивало бриджи и просилось на свободу. Я сжала твердую плоть покрытую тканью и прижалась губами к его уху, лаская, обвела раковину языком и остро прикусила мочку. Теперь стонал уже Крис. Он подхватил меня за талию, посадил сверху, привычным движение расстегнул петли бриджей, выпуская жаждущее влажной глубины достоинство и приподнял подол моего платья. Рукой проник под юбку, провел по ноге в чулочке до сосредоточия моего желания и, не встретив кружевной преграды, его пальцы погрузились во влажные лепестки.

— Тасса, — прошептал Кристоф, — ты подготовилась? Намекая на отсутствие на мне белья.

— Нет, я просто побоялась лишиться ещё и их. Пояс и подвязки у тебя уже есть, для полного комплекта тебе не хватало только трусиков.

Он предвкушающе засмеялся и произнес:-Значит я возьму на память что нибудь другое, посущественнее.

Взяв свой член в руку, он направил его между моих истекающих соком складочек. Резким глубоким толчком, он проник в меня заполнив до ппредела. Единения наших тел дарило ощущение правильности происходящего. Мы стали одним целым. Каждый раз, когда он погружался в меня я взмывала к небесам, покидал меня — падала в Соляр.

Его пальцы порхали по моей голой плоти, нежно, ласково, аккуратно сминая мои лепестки, балуя особым вниманием чутких пальцев набухшую между складочек жемчужину, он гладил и теребил ее пока я не забылась в сжигающем, сносящем разум, уроганном оргазме. Выбиваясь в меня сумасшедшем ритме Рэйдж целовал мою шею, я вторила ему в лишающем разум такте и царапала ногтями плотную ткань фрака.

Спустя несколько квази, когда я немного пришла в себя, Рэйдж с удвоенной яростной силой продолжил входить в меня. Спустя еще мгновение я повторно закричала, а Рэйдж сделав ещё несколько выпадов и изливаясь в меня, впился зубами в ямку между шеей и плечом жалящим поцелуем. Как сквозь туман, я увидела его вытянувшиеся зрачки и блеснувшие золотом глаза. Место укуса обожгло.

На несколько мгновений реальность померкла. Я пришла в себя когда Рэйдж тщательно зализывал ранку. Постепенно обжигающая боль стихала оставляя после себя зудящее заживление.

Меня только что заклеймили.

— Я мог бы извинится, но не буду, у тебя не было другого пути с того самого момента, как ты прислала мне свою кружевную штучку. Там у пещер, ты подумала, что я предложил тебе союз под давлением обстоятельств. Ты решила, что погубленная репутация, твоя и семьи и осуждение света могло сподвигнуть меня вступить в союз с тем, с кем я не хочу это делать?

— Ты слишком благороден чтобы позволить свету заклевать девушку и сделать сплетникам и пустобрехам из нее парию, — ответила я.

— Моего влияния хватило бы для того чтобы пресечь любые шепотки в зародыше. Уважение и страх — две стороны одной медали. Я просто не вижу смысла делать этого. Ты моя, Тасса. Я пометил тебя своим ядом.

— Ты с кольцом все подстроил?

— Что ты имеешь в виду? — ответил он мне вопросом на вопрос.

— Это артефакторный перстень. Его название Сердце Змея.

Рэйдж снял перчатку, взглянув на кольцо сузил зрачок и счастливо рассмеялся.

— Нет, Нори, это фатум. И если раньше у тебя был крошечный шанс избежать союза, то теперь ты потеряла и его. Змеи, как и дрогоны не отдают свое. Ты наше сокровище. И спросил, хотя прекрасно знал мой ответ.

— Ты станешь моей?

— Стану, — дала я единственно возможный ответ.

Мой мужчина хмыкнул, поцеловал место укуса и осторожно вышел из меня. Движение все ещё большого достоинства прошлись расплавленным металлом по чувствительной плоти, я качнулась, сжав мышцы и не желая его отпускать.

С видимым сожалением он заметил:

— Карета едет не в ту сторону и слишком долго.

Он выглянул в окошко и подтвердил:

— Боюсь нас похищают, мы практически за городом. И это опасные трущобы, Оноре, а не Соул-парк.

 

Глава 45. Разбойники требуют кошелёк или жизнь, женщины — и то, и другое

Движение экипажа замедлялось, мы с Крисом не сговариваясь, быстро приводили свои туалеты в порядок, помогая друг другу. Застенув на мне полушубок, Рэйдж крепко обнял меня и поцеловал.

— Ничего не бойся, — тихо проговорил он, — я хотел бы выяснить у кого хватило смелости увести мой экипаж.

Но мне почему-то совсем не было страшно. То ли это из-за того что меня похитили именно в компании с герцогом, то ли таким странным, чудным образом проявлял свое загадочное действие яд. Я была лихая, отчаянная, бесшабашная и совершенно счастливая.

Надев фрак, Рэйдж достал из внутреннего кармана два стилета из черной стали. Решив разрядить обстановку он пошутил: — Ты не припрятала складной лук в клатче?

Я снисходительно улыбнулась и вытащив из прически пару простых шпилек, достала кансаси. Лицо Рэйджа вытянулось, но последний гвоздь в крышку гроба его удивления я вбила, достав маленький двузарядный пистоль с перламутровой ручкой, из пресловутого клатча.

Он быстро отошёл от маленького шока, вызванного моей предусмотрительностью. Рассмеялся и сказал:

— Нет, мне никогда не будет с тобой скучно. Реприманд — твоё второе имя.

— Вообще-то Глория, - скромно потупив глазки, сказала я.

— Честь и слава? Да я просто счастливчик, — вновь разулыбался Рэйдж.

— А вот я беру кота в мешке. Могущество и ярость, знаешь ли, до добра не доведут.

Мой жених притянул меня к себе, крепко поцеловал, и отстранив от себя, шлёпнул по попке.

Карета полностью остановилась и мы услышали:

— Выходи, цыпа, и нэсса своего захвати, небось деньжатами поделится, крысюк.

Я было собралась выйти, но Крис покачал головой и сам спустился первым. Подал мне руку и я оказалась на темной лесной дороге.

На козлах, помахивая пистолем, сидел разбойник в герцогской ливрее. Очень надеюсь, что с возничий Рэйджа жив, вряд ли он разделся бы добровольно.

Украденная одежда сидела на нем не важно. Бандит был тощим и мослатым. Хотя это впечатление может оказаться обманчивым, и раздевшись он будет жилистым и гибким. Я повернулась к герцогу, он профессионально оценил обстановку и его плечи немного расслабились. Один в экипаже, двое на дороге. Эти стояли так, что свет с кареты на них не падал, их темные силуэты становились видны, только когда они меняли положение тел. И все же что заставило тонкие волоски на моих руках приподняться, а в голове набатом звучало «опасность». Среди них сильный маг, дошло до меня через мгновение. Кристоф верно расценил приоритеты, незаметно подвинул меня, так чтобы я стояла за его спиной, при этом повернул меня к безопасной стороне, охватывая все три точки неприятеля. Взял меня за руку и ободряюще сжал кисть, я сделала то же в ответ.

— Что вам от нас надо, — спросил он у тех, что стояли не выходя на свет. Эти были угрозой посерьёзнее возницы.

— От тебя ничего, нэссеныш. Девка твоя нам надь, — вновь заговорил самый болтливый из троицы и спрыгнул на землю, разбрызгивая жидкое месиво из грязи, прелой травы и снега, своими сапогами. А с тебя то чё, монеты давай и вали. — продолжил выставлять условия тощий. — И без геройств. Вот ето петришь? — и повертел перед каретным светильником пистолем. Модель пятизарядная. Значит нужно не давать ему и шанса.

Впереди дороги послышалось ржание, цокот копыт и шелест сбруи, по звукам спешился ещё один, и он явно направлялся прямиком в нашу компанию. Он подошёл к другим двум. И тихо о чем то с ними беседовал. По напрягшимся вновь мускулам, я поняла, что он либо старается услышать, о чем говорят, либо узнал человека, только что присоединившегося к нашей славной компании.

До меня доносились обрывки фраз, все таки я не обладаю слухом змЕя. Но как я поняла, они решали что делать с Рэйджем. Тот в свою очередь осторожно наклонился ко мне и прошептал. — Твой, тот что ближе к нам. Остальные мои. Я кивнула.

Он указательным пальцем начертил мне на запястьи цифру «3» и все завертелось с невероятной скоростью. Внезапно, тот, что приехал последним заорал:

— Вы кого вместе с трепушкой приперли, олухи. Это ж Змей, Жнеца вам в печень. — И попытался выхватить пистоль, но было поздно. Рейдж трижды щёлкнул меня по ладони пальцем, и я почти не целясь, кинула мослатому кансаси в голову. Трехгранный клинок с чавкающим звуком вошёл ему в глаз. Через квази разговорчивый головорез приветствовал Мрачного Жнеца и лично преподносил ему обещанный ливер. Я резко зашла за спину Кристофа, прикрывая ее, краем глаза я увидела, как он пустил оба кинжала и они настигли свою цель. Раздались выстрелы. Четыре, один за одним. Меховой бок потеплел. Трение пули обожгло кожу. Квази, и боль прошла.

Тот что признал главу Магконтроля пытался сбежать. Не ему было тягаться с Кристофом. Неудачник уже вставлял ногу в стремя, но я вложила в протянутую руку герцога сувенирное оружие. Он выстрелил. Не успев занести ногу над седлом, злодей повалился в нелепой позе на землю, его сапог застрял в стремени. Дурацкая смерть. В шпагате.

Не привычные к выстрелам гнедые запряженные в экипаж, сорвались с места, теряя подковы. Подпрыгивая на каждой кочке и торчащих корнях, наше средство передвижения укатило в темноту, даже не смотря на то, что Кристоф залихватски свистнул. Я толкнула его бедром и попросила:

— Научи меня по случаю, а то я так не умею.

Рэйдж рассмеялся.

Соловый конь, не смотря ни на ногу застрявшую в стремени, ни на свист от которого немного заложило уши, ни тем более от выстрелов, не сдвинулся ни на дюйм. Он даже умудрился среди всей этой хляби найти приличный островок травки, и похрустывая удилом жевал ее.

Сзади раздался хрип. Кристоф повернулся и подошёл к умирающему. Это был маг. Он даже не успел сплести щит, жизнь капля за каплей, вместе с кровью, покидала его. Поймав взгляж умирающего во вспыхнувшие золотом и узким зрачком глаза, он спросил: — Кто заказчик, что ему нужно?

Не имея сил противится, негодяй прохрипел что заказчика не знает, посредника мы убили, он прибыл последним. Заказ был похитить и доставить, куда знал только тот, крайний. Если буду пытаться сбежать или сопротивляться, можно насиловать или даже убить. Больше ничего не удалось узнать. Глаза разбойника закатились, и он испустил дух. Просто великолепно.

— Нори, ты как? Сможешь скакать верхом? — взволновано спросил Рэйдж.

— Конечно смогу, ты же видел что я прекрасно держусь на лошади. Или то, что Сэнд меня сбросил, пошатнуло твою уверенность? — немного обиделась я.

— Да я не об этом, ты только что убила человека, я ещё троих на твоих глазах, и ты ещё не бьешся в истерике? — удивился мой мужчина.

— Давай я поистерю в горячей ванной с маслами, и ты будешь тереть спинку и успокаивать меня? — я потянула его за лацканы фрака и нежно, но уверенно поцеловала. — Я в норме, давай просто побыстрее покинем это место. Крис подошёл к флегматичному коню. Вытащил застрявшую обувь и за узцы подвёл его ко мне. Он посадил меня перед собой, а сам сел сзади. Мерин даже оглянулся на нас удивившись такой наглости. Рэйдж сжал ему бока и конь, резвее чем он выглядел, поскакал в сторону города.

— Нори, нам нужно во дворец. Что-то странное происходит, я не могу понять кому ты понадобилась, и мне нужно посоветоваться с Себастианом. Плюс я должен сам рассказать о помолвке лично. Ты сможешь привести себя в порядок в моих покоях. Утром я доставлю тебя домой.

— Хорошо, но можно ты возьмёшь меня с собой на разговор, что бы мне не пришлось подслушивать? — уточнила я, делая невинные глазки.

Каждое неловкое движение вызывало боль, которая отдавалась в боку. Ветер холодил ранку. Я уже было собралась сказать об этом герцогу, но потом поняла, что сама дам ему повод отстранить меня от беседы. А я должна быть при обсуждении. Речь все таки будет обо мне.

— Договорились.

Некоторое время спустя, адреналин схлынул и на меня навалился откат. Мои зубы могли бы посоревноваться с лучшими лошкарями, в умении выбивать заводной ритм. Голову немного вело, и зрение стало размытым. Я зевнула, откинулась на твердые мускулы груди и задремала.

Пришла в себя, когда мы уже подъезжали к черному входу дворца Цесса. Крепко прижав меня к себе мой герцог спешился и приказав дежурному у входа доложить о нас, двинулся в темные лабиринты тайных проходов. Мы спускались, поднимались, кружились, и долго шли по прямой, когда наконец покинули темную, пыльную путаницу из коридоров.

По окружающей обстановке это был малый кабинет Его Величества. Через несколько мгновений Цесс появился из смежной двери, расположенной с противоположной стороны от той, через которую прошли мы. Он был в парчовом халате, его волосы были влажными и зачесаны назад. На гладком лбу чётко проступал Венец красного золота. Я никогда так близко его не видела. Когда Цесс всходит на трон, принимает бразды правления и обязанности правителя, прилюдно проводится ритуал с использованием регалий власти. Как только скипетр и держава впервые оказываются в руках, у принимающего престол монарха, на лбу красным золотом проявляется древняя вязь. Она состоит из древних рун и вензелей. Издали смотрится так, будто у Цесса на лбу свились в клубок ажурные змеи. Вблизи же я могла рассмотреть руны всевластия, пантокротии и господства.

Скипетр был — своеобразным символом мужского начала, а держава — женского. Цесскую власть невозможно представить без ее символических атрибутов.

Держава представляет собой драконье яйцо из красного и белого золота, инкрустированное самыми чистыми бирелями и рубинами. Оно символизирует владычество над землей, продолжение рода и верховную власть монарха над страной.

Скипетр по форме напоминает жезл, обвитый застывшей перед броском кобры, благороднейшей из змей. В противовес державе он сделан из черного золота без единого камня, как символ неподкупности, его ещё называли «дланью справедливости», и он олицетворял правосудие и Фемиду.

Поприветствовав друга кивком Рэйдж повернулся ко мне. Я как смогла сделала легкий, правильный реверанс уместный в нынешних обстоятельствах. Меня всё сильней клонило в бок. Нужно обязательно проверить ранку, но всё после встречи и разговора с Его Величеством. Как только с церемониями было покончено Кристоф заявил: — Познакомься, Себастьян, это Оноре де Фламан — моя невеста и вскоре хранительница Союза. Цесс внимательно посмотрел на меня, его глаза сфокусировались на месте укуса и блеснули белым золотом. Видимо он увидел то что хотел, так как одобрительно улыбнулся другу. — Я рад, это хороший выбор, а то что она так быстро абсорбировала яд говорит о том, что она близка к идеалу… Так-так, мне хотелось услышать подробности, но Рэйдж мотнул головой и Его Величество замолчал.

Мы здесь ещё и по другому поводу, — переключился с жениха, на главу магбезопасности герцог, — На нори сегодня напали. После Оперы кто-то увел мою карету. Я пытался допросить одного из них, но он мало, что знал.

— Мне все это очень не нравится, Крис, — ответил Цесс, — сначала Алисия, так вовремя появилась, потом старшенький Бладёльтер совсем поехал… — Рану внезапно сильно запекло, я прижала руку к меху, он был мокрым и теплым, голова закружилась, в глазах заплясали дурные мушки… последнее из услышанного было то, что в Ориум, с неофициальным визитом прибывает теперь уже правящий глава кочевников Азам Арунаян. Вот же мерин осёдлый. Принесло на мою голову. И я потеряла сознание.

 

Глава 46. Моя честь — это моя жизнь; обе растут из одного корня. Отнимите у меня честь, и моей жизни придет конец

Шестнадцатилетие старшей из дочерей рода, наследницы Онорэ Де Фламан обещало стать грандиозным светским событием. Девочка становилась несси, период детства заканчивался, и она вступала в брачный возраст. Это событие обычно отмечалось дважды. Скромно и по-домашнему, в тесном кругу семьи, и на широкую ногу, с размахом и большим количеством приглашенных гостей.

На свои шестнадцать, я получила от родителей драгоценный гарнитур. Редкая черненная платина причудливо вбирала в себя россыпи изумрудов, хризолитов и верила. Удивительный металл был присыпан берильевой крошкой. Набор состоял из небольших серёг, кольца, колье и шпилек. Ажурные завитушки украшений, были как морозные узоры на зелёных листьях. Всё было выполнено в одном стиле и пришлось мне по душе, а богатая палитра зелёного: бирюзовый, виридан, нефритовый и шартрез, в платине, как нельзя лучше оттеняли мои глаза и выигрышно смотрелись на фоне золотисто-медовых волос. Сестра подарила мне очень подробную, богато украшенную схематичными рисунками книгу про беркутов. Моей заветной мечтой был один из представителей этой славной птичьей братии, и я уже выбрала птенца у их единственных заводчиков — Де Вардов. Даже имя я ему уже придумала. Фоскьят. Он совсем скоро прибудет в поместье, и я смогу использовать подарок сестры по назначению. Я тепло поблагодарила Касси.

Второе празднование должно было длиться два дня. Помимо основного, торжественного бала в первый день, на котором должна была дебютировать несси, был запланирован второй — настоящий бал-маскарад. Были намечены выступления циркачей, потешный поиск сокровищ, спрятнных в садовом лабиринте, шутливые спортивные соревнования, театральное представление и огненное шоу лучших пирофакиров, приглашенных специально в Ориум с далёкого Востока. Венцом, этого великолепия должен был стать грандиозный фейерверк. Бабушка разошлась не на шутку.

Огромное количество приглашенных, было элитой высшего света, только самые избранные среди знати удостоились чести посетить мой бал. Приглашение получил так же Его Высочество Цесс, который обещался быть. Я, как и многие высокородные дворянки, была немного влюблена в красавчика наследника и невероятно рада его возможному присутствию. Меня распирало от гордости и осознания собственной важности. И я с нетерпением ждала своего дебюта, он мне запомнился по двум причинам. Первая — это благосклонное присутствие героя моих грез — Себастьяна Виверна на моем шестнадцатилетии. А вторая, это то, что моя прежняя, лёгкая и беззаботная жизнь навсегда изменилась.

Я знала, с самого раннего детства, что нашу сущность необходимо скрывать. Бабушка очень подробно рассказала почему это нужно делать. Это был вопрос жизни и смерти. Мне хотелось бы надеяться на то, что меня минует судьба моих предшественниц и по фамилии, и по дару. К сожалению именно в день моего совершеннолетия, этим мечтам не суждено было исполнится. Рано утром, когда наступил праздник, бабушка как обычно пришла в мою комнату. На этот раз, она принесла мне тот мерзкий отвар, который Ив социально готовил для меня. Настало время его пить и мне нехотя пришлось это сделать.

Бабушка крепко обняла меня, поцеловала и вручила черную бархатную коробку инкрустированную большими неограненными рубинами. Я не медля открыла ее. На шелковой подушке покоился древний клинок. Это был стилет. Он имел очень узкое, граненое лезвие, способное разорвать кольчугу или пробить кость. Как правило, он имел трехгранный клинок. Но этот обладал четырехгранным сечением. Рукоять была изготовлена из кости и имела короткую крестовидную гарду. Эфес был украшен небольшой инкрустацией орхидеи в его основании. Это оружие издревле принадлежало нашему роду и передавалось только по женской линии. Бабушка присела на край моей кровати и сказала:

— У меня к тебе серьезный разговор, Нори. Ты знаешь чему я посвятила свою жизнь? — я кивнула, и ба продолжила. — Я надеялась, что все следы у кочевников мне удалось запутать или уничтожить. Недавно я узнала, что это не так. Я решила подождать пока тебе не исполнится шестнадцать талей и ты не станешь совершеннолетней. К сожалению, время играет против нас. И ждать больше нет возможности. Конечно тебе решать предпринимать ли что-нибудь, но боюсь, что особого выбора у тебя нет. Онни, ты должна проникнуть в архив кочевников и уничтожить все доказательства, бумаги и кристаллы, касательно нашего рода, нашей профессии и нашей сущности. Посколько у тебя начался период зова, сделать это тебе будет легко. Лишь однажды, когда метаморф становится совершеннолетней, наша сущность проявляет силу суккуба. Ты сможешь очаровать любого мужчину, но этот период длится не долго. Только пока ты чиста. До вечера ты должна дать ответ. Согласна ты или нет.

— Я не буду ждать окончания бала, бабушка. Ты и без этой ненужной паузы знаешь, что я согласна. Когда-нибудь у меня тоже будут дочки, и я не хочу чтобы они отвечали за легкомыслие и трусость своей матери.

Я не осталась даже на фейерверк. Мне пришлось покинуть родственников и гостей значительно раньше самой ожидаемой мною части праздника.

 

Глава 47. Я не знаю, оно как-то само купилось

Благодаря широкой шпионской сети, которую поколениями создавали наши предшественницы, а бабуля дополнила, удалось выяснить, что через два теля будут проходить торги наложниц.

В Демистане, так же как и в Расаяне, до сих пор была такая система общественных взаимоотношений как рабство. У более цивилизованных соседей, везде кроме столицы, звание раба носило чисто номинальный характер. В основном это были слуги которые не меняли работу поколениями. Им давно уже платили, у них было право жениться по собственному желанию, брать выходные, и если таково было их желание менять нанимателя. Туареги же, благодаря своему кочевому образу жизни все время брали новых рабов, ссорясь с мелкими кланами и находя глупые поводы для противостояний. Такие рабы выполняли самые тяжёлые и грязные работы, они были полностью бесправными, их не могли убить, но наказать, продать или подарить — с лёгкостью. Семья могла выкупить такого раба, но это были большие деньги, и не у всех они были.

Было еще одна каста рабов, точнее рабынь. Девы для утех. Их никогда не воровали, их не продавали другому владельцу. Только дарили. Существовали специальные закрытые базары и тайные аукционы. На рынках, приобретались девушки попроще, на торгах — только для правящей верхушки и элиты. Именно о таком аукционе узнала бабушка, и я буду на нём одним из самых ценных лотов.

Место, где проходил аукцион было элитным публичным домом. Он находился в одном из лучших районов Алэка, столице Расаяна. Не смотря на то, что в основном кочевники вели оседлый образ жизни, средства к существованию они получали из самых разных источников — скотоводство, торговля, разнообоазные ремесла, рыболовство, охота, различные виды искусства, наемный труд или даже грабеж и военные завоевания. Среди них не было магов, только шаманы. Это не было слабым видом магии, просто она была другой.

Шаманы предсказывали события и погоду, лечили болезни и общались с душами покинувших седло, защищали скот и урожаи. В общем все то же, что у нас делали артефакты и различные по направлению маги, шаман мог сделать один, но своими методами. Они камлали, использовали травы и металлы, договаривались со стихиями. Тан, был главой правящей касты. Наследовалось танство от отца к старшему сыну, но при этом, отрок должен был доказать свою состоятельность. Для этого ему в течении нескольких демов приходилось сражаться за свои права, каждый желающий оспорить его власть на стремя мог вызвать наследника на поединок. Сражались они в основном палашами или саблями. До смерти. Так что во главе ханства вставал воистину великий воин.

Нынешний наследник был признанным сабельником, его ещё ни разу не удалось победить, и он готовился принять Танство, спустя пять лет, когда отец не сможет удерживать стремя. Отдавший в связи с почтенным возрастом престол Тан, пользовался почетом, славой и любовью народа. Он доживал свой век как правитель. Но не имел права Вета. Матерями наследников часто становились наложницы. Родившая первым сына рабыня для утех получала свободу и могла покинуть, если таково было ее желание, ханство. Туареги не чинили препятствий, более того женщин осыпали драгоценными дарами и богатым приданым, чтобы она могла, если пожелает, выйти замуж. Ни одна из родивших будущего Тана, не покинула гарем. Все они до шести лет растили сыновей, и были матерями, женами и любимыми наложницами. После этого возраста мальчиков забирали на мужскую половину и хотя им не запрещалось видеться с матерью, всё свое время они учились военному делу, стратегии, искусству ближнего и дальнего боёв, языкам, истории и географии. Они становились прекрасными конниками. Вообще мальчики в ханстве, садились в седло, раньше, чем начинали ходить. Женились правители крайне редко, только по большой любви или выгодного политического союза. Уже семь поколений Танов были рождены невольницами.

В «Бархатной маске» исполнялись тайны желания, сокровенные мечты, аморальные фантазии, развратные грезы. Здесь не было никаких запретов, табу, интердиктов. Это было самое дорогое, элитное, привилегированное и самое закрытое заведение такого рода во всех странах Кватры. Здесь можно было встретить любого из представителей четырех союзных государств. И, не смотря на то, что располагалось оно в Алэке, здесь не отдавали предпочтение массагетам. Все вошедшие были просто мужчинами в бархатных масках.

На нижнем этаже заведения располагались бани. Под этим общим названием подразумевались не только парные. Здесь было все, чтобы привести наложницу или работницу монрепо в надлежащий вид.

От массажа до педикюра, от эпиляции до окрашивания волос, от полировки ногтей до макияжа. Оооох, процедура лишения волос мне запомнится на всю жизнь. Дважды после этого меня пытали, но ни одна мука не может сравниться с тем, что абсолютно бесстрастная магиня вырывает тебе по волоску за раз. И не смотря на твои истошные вопли, запечатывает результат магией. Когда спустя почти двенадцать унов, меня наконец-то доставили в комнату переодеваний, я была вымыта, намассажированна, обмазана благовониями и кремами и пострижена в таких местах, о которых я только читала от бабушки тайком, в древнем восточном талмуде.

Пока мне несли лёгкие закуски, питье и одежду, что бы выгоднее продать на аукционе, я рассматривала себя в огромное ростовое зеркало без рамы. По краям оно уже потрескалось, серебряная и черная патина облупились, но при этом его гладкая поверхность удивительно четко отразила мое новое «я». Безусловно, мне предложили улучшить внешность, убрать изъяны, да тот же цвет волос гречишного меда изменить на платину или серебро. Я отказалась. Во-первых, стоит мне забыться или переволноваться, как моя внешность сразу же приобретет прежние очертания, а во-вторых я хотела быть собой в первый раз. Я внимательно просмотрела на свое отражение в зеркало. Из него, на меня смотрела высокая блондинка с длинной шеей, острыми ключицами, небольшой, увенчанной розовыми сосками грудью, плоским животом с аккуратной ямочкой пупка, тонкая талия, длинные сильные ноги и удивительно нежная и ранимая плоть места, где они соединялись. Мне так нравилось гораздо больше. Я потрогал шёлковую кожу. Она была горячая и влажная. Мои волосы были завиты крупными кольцами и блестели. Кожа приобрела глубокое жемчужное сияние и стала нежной как лепестки пиона. На губы нанесли средство, которое впитавшись сделало их вишневыми, пухлыми и сочными. Ресницы были черные и так, а вот глаза подвели, нарисовав длинные красивые стрелки. За уши, на запястья и под колени нанесли терпкое масло черной орхидеи. На соски нанесли капли состава, который защипал кожу и заставил их сжаться в маленькие камушки. На внешние створки паха так же капнули этим эликсиром. Клитор слегка набух, и это изменило мою походку, которая стала зовущей, и запах, который стал острее и слаще.

Вскоре принесли мою одежду. Лёгкая струящаяся ткань была почти прозрачная, но многократные наслоения ее в определенной последовательности почти полностью скрывали все то, что необходимо было спрятать. Не смотря на то, что это был эротичных наряд для чувственных удовольствий, он не показывал больше чем следует, а оставлял простор полету фантазии. Своего рода заигрывание с предвкушением.

Меня, как вишенку на торте, оставили на потом. Ещё около двух унов мне пришлось ждать возможности продать себя не просто подороже, а в правильные руки. Мне в кратце рассказали как выглядит аукцион, что бы я не боялась: меня выведут на небольшой манеж, прям как медведя в цирке. На арену будет падать яркий свет, я должна расслабиться и иногда поворачиваться. Смотреть на участников торгов я не должна. Глаза поднимать тоже. В общем: молчать, очи в пол, крутится как волчок, быть благодарной.

Когда пришла моя очередь я с облегчением выдохнула. Как и говорила мне готовившая меня к гамбиту учредительница, я вышла в круг яркого магического света. Не смотря на запрет не смотреть по сторонам, я — смотрела. Восемь мужчин сидели каждый за своим столом, в тени, так, что бы другие участники их не могли бы опознать. Кроме полога тишины, их отделял ещё полог невидимости. Среди всех покупателей, нашла того, кого мне нужно было убедить, что я стою потраченных денег. Очень высокий, широкоплечий, сильные мускулистые руки, темные волосы, квадратный подбородок. Вот и все, что мне удалось рассмотреть. Но поза, разворот плеч и посадка головы указывали на огромную внутреннюю силу, его мощь подавляла. Этот — очень опасный противник.

Торги начались. Я не слышала называемых сумм, не смотрела кто назначает следующую цену, я не двигалась с места, когда мне говорили повернуться. Все то время, пока шёл торг я неотрывно смотрела в глаза мужчине. Брюнет ни разу не повысил цену, но когда меня почти купил другой, он поднял ставку в три раза. Торги были окончены. В свой личный гарем меня только что купил наследный тан Расаяна — Азам Арунаян.

 

Глава 48. Не судите чужое прошлое, вы не знаете своего будущего

Когда я впервые услышала про шатер Тана, то мое воображение нарисовало огромную цирковую палатку, из лёгкой кожи. Ну или ткани. С тех пор как Великий туарег объединил разрозненные племена, кочевники осели в конкретном месте, а лучшее в геополитическом отношении место объявили столицей. И название «шатер» носит чисто номинальный характер. На самом деле это был настоящий дворец, из камня, построенный на века и с конусообразной крышей. То ли так было привычней, то ли чтобы не забывать свои корни.

Именно во дворце Тана находился гарем наследника. В одной из многочисленных комнат которого я сейчас находилась. Это было частью хорошо продуманного плана, так как личный архив Тана был совсем недалеко. По добытой информации это была небольшая, охраняемая комната без окон, без магических замков, между двумя гаремами, отца и сына. Думаю правителю и в голову не могло прийти, что гаремные девицы, евнухи или охрана могут покусится на его бумаги.

Мне принесли лёгкие закуски и фруктовый вайн и оставили одну. Мои апартаменты были круглой формы, застелены невероятно красивым восточным ковром с этническим рисунком. Узор представлял собой бой двух экзотических длинногривых жеребцов, — они вскинулись на дыбы, из их ноздрей вырывалось пламя, копыта выбивали искры. Кроме бесчисленного количества подушек разнообразных размеров, цветов и форм, здесь был только низкий, ажурный столик из черной вишни, на который поставили угощение и большая резная дверь в гардероб, в котором висело всего несколько отрезов прозрачного чарми. И так как привычной для меня мебели не было, я села на пол и откинулась на подушки. На ощупь ковёр был еще лучше чем на вид, шелковые нити скользили под пальцами как теплая, ласковая вода. Я так устала за эти несколько таллей, что не заметила как задремала. Спустя некоторое время я проснулась, от того, что кто-то гладит меня по лицу. Я открыла глаза и увидела рядом с собой мужчину, который купил меня. Это был Азам Арунаян. Будущий Тан Расаяна был невероятно хорош собой. Длинные густые иссиня-черные волосы были длиной до плеч, красивое, мужественное лицо, умные глаза, темно-фиолетового цвета, как ночное небо над степью, прямой нос, полные чувственные губы. Наслоение огромного количества одежды не скрывало его поджарую, мускулистую фигуру. Он был выше, чем мне показалось в начале. Моя макушка едва доходила ему до плеч. Он приветливо поздоровался, и в улыбке сверкнули белые острые зубы. Он заговорил на кочевничьем, и я сделала вид, что не понимаю язык. Затем, он заговорил со мной на демисте. Я улыбнулась, надеюсь с облегчением. Он сказал, что не смотря на то, что ему совершенно не хочется меня покидать так и не попробовав — дела не могут ждать. Обязательства перед танством выше зова плоти, он уезжал на два таля и обещал вернуться не позднее третьей луны.

Я могу жить в этой комнате или выбрать любую из свободных, могу гулять во внутреннем саду, посещать бани или библиотеку. Общаться могу только со своей служанкой. В гареме у Азама было ещё всего три наложницы, и пока он не стал Таном — не мог увеличивать гарем, как бы ему этого не хотелось.

Прощаясь он поцеловал меня. Это был поцелуй обладания, глубокий захватнический, берущий свое. Его язык ласкал мой рот без трепета, агрессивно. Со стоном он отстранился от меня и хрипло прошептал: «Тем слаще будет возвращение, чем дольше будет ожидание».

Два уна я ела, спала, гуляла, снова спала, ходила в бани, и все это время не прошло даром. Мне удалось подтвердить расположение архива, выяснить есть ли охрана, когда происходит смена караула, какой замок и какая магия препятствует проникновению в архив. Так же, на всякий случай, выясняла распорядок дня женской части дворца. Один раз, когда моя служанка вела меня на прогулку во внутренней сад, я столкнулась с одной из наложниц Азама. Чёрноокая красавица, с тонкой талией и пышными бедрами, окинула меня таким ненавидящим взглядом, что если им можно было убивать, я осталась бы лежать горсткой конского навоза у ее туфелек.

Шел третий день, я бездельничала, пила тай и читала трактат о любви и ее видах. С удовольствием почитала бы что-нибудь другое, но мне из библиотеки приносили только книги такого содержания. Я выбрала самую нецеломудренную, чтобы уже наверняка знать что меня ждёт, когда с нижайший поклоном служанка пригласила меня в бани. Наследник вернулся и мне надлежало ожидать его в покоях будучи готовой. Меня мыли, парили, скаблили, массировали, услаждали маслами и масками, отполировали ноготки и нанесли тот же состав на грудь и пах, что и перед аукционом, долго закручивали меня в ткань, но в этот раз я так и осталась почти голой. И, хоть материя и имела в себе золотой, зелёный и белый цвета, все равно была совершенно прозрачная. Перед рандеву, мне дали выпить противозачаточный отвар. Как объяснила мне служанка, до принятия Танства наследник не имел права заводить детей. Что мне естественно было на руку, и хотя я уже пила эту гадость дома, морщась мне пришлось сделать это повторно.

Спустя несколько таймов меня проводили в покои Азама. Комната, как и моя, тоже была круглой, но намного больше и со множеством окон. От моей опочивальни она отличалась только наличием огромного низкого ложа. Подушечки так же были рассыпаны по всей поверхности, а на низком столике стояли сладкие сухофрукты в меду, пряные сладости: миндальная и кунжутная халва, нуга с ванилью и лимонной цедрой, лукум с кешью, фруктовый щербет и нежнейшая пахлава с фисташками, прохладный фруктовый вайн со специями и ароматный черный тай. Под джезвой тлели угли, и он парил горьким дымком.

Я налила в бокал вайна и вдохнула: в фруктовых нотках угадывались кардамон и гвоздика. Сделала глоток лёгкого освежающего напитка. Когда я поставила бокал, в дверь совершенно бесшумно вошёл наследник.

Азам был в парчовом халате и с влажными волосами. Он сел на шёлковое покрывало грандиозного ложа, подогнул под себя ноги и указал рукой на свободное от подушек место напротив, и произнес: «Накорми меня, карима́». Я взяла с подноса тарелочку со сладостями и расположилась на указанное место. Выбрала небольшой кусочек щербета и протянула Азаму. Он осторожно снял с моих пальцев сладость своими губами. Нежно прикусил кончик пальца зубами и облизав его отпустил. Взял квадратик нуги, и поднес его к моим устам, я повторила его маневр. Глаза цвета индиго вспыхнули страстным огнем. Острым язычком, я слизнула крошку сладости с губы и посмотрела мужчине в глаза. С капитулирующим стоном, он резким движением, отодвинул блюдо и опрокинул меня на ложе. Несколько мгновений, он очень пристально смотрел на мое лицо, а затем его взгляд опустился к моим устам. Очень нежно он прикусил нижнюю губу, затем провел языком по месту укуса и проник им между сомкнутых губ. Его руки слой за слоем расплетали мое одеяние, с каждым витком, чарми становился все более прозрачным, а взгляд наследника все более жаждущим. Он целовал жалящими, острыми, горячими поцелуями мою шею, ушки, ключицы, осыпал ими мое лицо. Когда его взору предстала моя грудь, он на мгновение замер.

— Такие маленькие, как ягодки, — прошептал он и приник губами к одному из вырвавшихся из оков ткани сосков, — и такие же сладкие, — вновь услышала я голос.

Когда его обжигающий рот сомкнулся на одной из вершинок, и я почувствовала небывалое доселе возбуждение, опаляющее меня жарким вихрем, — голову подняла дремавшая до этого мгновения сущность. Суккуб внутри сладко потянулась и расправила темные крылья вожделения.

Одну мою грудь ласкали его уста, вторую — чуткие, сильные пальцы. Он перекатывал камушек соска между большим и указательным пальцем, оттягивал его, мял небольшое полушарие. Вторую грудь он целовал и лизал, кусал и посасывал, почти не сдерживая сил. От зубов останутся отпечатки, как и от всасывающих поцелуев. Я стащила с его плеч халат, проводя ноготками по загорелой гладкой коже. Мяла мышцы спины, зарывалась в волосы, царапалась как бирма, даже кусалась. Когда он полностью освободил меня от прозрачного отреза ткани, его взору предстали гладкие, сочащиеся соками желания нежно-розовые створки. Он опустил руку и скользнул пальцами по лепесткам. Я глухо застонала. Буря желания во мне набирала обороты, суккуб предвкушала пиршество плоти. Я подалась вперёд, вжимаясь своим желанием в его влажные пальцы. Он тихо рассмеялся, легко толкнул меня и развел ноги. Одурманенным похотью сознанием я ожидала, что он войдёт в меня не медля, я желала этого и была готова к небольшой боли. Удивлённо приподняла голову, когда почувствовала на своих чувствительных складочках нежные губы, сводящий с ума язык и деликатные зубы. Его рот танцевал дикий танец, я выгибалась и молила, хрипела и стенала, хныкала и смеялась. Мой клитор пульсировал, лепестки горели огнем, Азам осторожно проник в меня пальцем и прикусил жемчужину сладострастия, я кричала и стонала, получая первый в жизни оргазм. Он отстранился на мгновение, я почувствовала небольшое давление и острую, давящую боль. Меня заполнило чужое желание. Азам в меня выбивался, сильно и мощно. Кончив, он замер на квази, перевернул меня на живот и продолжил с новой силой. Ещё трижды он изливался в меня, меняя позы, получая, беря, требуя. Он не мог и не желал останавливаться. Я лежала на спине. Уже давно не осталось даже толики удовольствия, только сильно пекло в паху и хотелось размять спину, от неудобной позы. В последний раз мой любовник кончил с хриплым стоном, повалился на подушки и замер.

Отходя от тянущей рези в паху, и давно разогнав сладострастный туман в голове, я начала понимать, что со мной происходит. Суккуб питался похотью и страстью. Азам не смог бы остановиться даже попроси я его об этом, тем более мне это было не нужно. Теперь он проспит до утра. Я сняла кристал-ключ с его шеи, теперь у меня есть все, для того что бы проникнуть в архив. Я погладила его по спине, прощупала пульс, прислушиваясь к дыханию. И первое, и второе было ровным. Я надела его халат. С трудом сконцентрировавшись приняла его внешность, мне очень повезло, что Азам не носил бороды или усов, и вышла в просторный коридор. Я прошла несколько дверей и увидела нужную мне. Ночью, охранник оставался один, я подошла что-то спрашивая низким голосом. Стражник повернулся, и в это самое мгновение, я ребром ладони ударила, ничего не подозревающего сторожа, по шее, на два пальца ниже левого уха. Точность и сила удара были ювелирно рассчитанны, усыпить надолго, но не убить.

Пробравшись в архив, с помощью ключа с шеи Азама, я долго не могла найти нужных бумаг, перекрывая кипы ненужных мне сведения я уже было отчаилась. Я оглянулась, пытаясь сообразить куда ещё можно было положить столь секретные документы. Зачем в архиве столик для тая? Я попробовала приподнять его, он оказался не просто тяжёлым, неподъемным. Сейф. Некоторое время мне пришлось повозиться с замком, он был с секретом, и я смогла вскрыть его изрядно попотев. Внутри было несколько кристаллов, фамильные драгоценности и толстая кожаная папка, размером с тетрадь. Быстро пролистнув ее, убедилась — что это то, за чем я здесь. Данные которые необходимо уничтожить — в ней. Я прижала ее к телу, посильнее запахнула халат и вернулась в комнату будущего тана. Положила на стол кристал-ключ. Подошла к Азаму еще раз, его вид вызывал мои опасения: под его глазами залегли тени, на лбу мелким бисером выступил холодный пот, даже складки у рта проступили сильнее, как будто ему не двадцать пять, а сорок, некогда бронзовая кожа приобрела сероватый оттенок. Пару телей он будет чувствовать себя слабым, болезненным. Зато я чувствовала себя великолепно, силы удвоились, я стала лучше видеть в темноте и дальше слышать. Все таки хорошо что я не суккуб, и такое происходит лишь в момент лишения чистоты. Убивать, вытягивая чистую энергию, лишать человека разума и здоровья только желаниями плоти — это не мое. Я уже почти отошла от будущего Тана, но вдруг его темно-фиолетовые глаза распахнулись, сфокусировались на мне, он схватил меня крепко за запястье и произнес: «Я найду тебя, карима́». И снова потерял сознание. Ничего себе. Да он понял, что я с ним только что сделала. Наследник не просто лучший воин, конник и старший сын, в нем ещё и сильная кровь шаманов.

В соседней гардеробной я нашла одежду. Не смотря на то, что штанины шаровар пришлось трижды подвернуть, а рубашка была просто огромной, я перевязалась шелковым шарфом и покрепче прижав папку, выскользнула в открытое окно. Под скамейкой, в саду гарема, я нашла все, что мне было необходимо, чтобы выйти за пределы шатра. За это маленькое одолжение пришлось отдать целое состояние, но оно того стоило.

Пройти сад и выйти из дворца было сложно, но мне удалось. Двух охранников пришлось вырубить, одного сильно ранить. Лошадь и посредник дожидались меня в заранее оговоренное месте, и меньше через пол уна я была в портальной Тирбиша, второго по величине города Расаяна. Я успела очень вовремя и правильно рассчитала возвращатьсяне через Орум. Когда я вернулась наконец-то домой, бабушка мне рассказала, что буквально через двадцать таймов после моего появления в Демистане, пришел запрет на пользование всеми портальным башнями государства Расаян, и появилась ориентировка на беглую рабыню из гарема, через четверть уна все государства Кватры искали беглянку.

Почти восемь талей Азам Арунаян потратил чтобы найти меня, возможно я зря паникую и этот приезд дурацкое совпадение, но думаю пришла пора встретится со своим прошлым лицом к лицу.

 

Глава 49. В могущество врачей верят только здоровые

Приходила я в себя урывками. Моё сознание то возвращалось ко мне красочными пятнами, то вновь пропадало чернильной пустотой. Мне с трудом вспоминался яркий солнечный свет, в котором танцевали крошечные пылинки. Он проникал сквозь неплотно сомкнутые шторы и ласково целовал мою щеку. Холодный свет от магкристалов, расположенных где-то рядом со мной, отбрасывал причудливые тени. В них мне мерещились притаившиеся чудовища, и я вновь засыпая, попадая в кошмар. Теплое оранжевое зарево от камина прогоняло химер, и я забывалась уже мирным сном. Я видела над собой обеспокоеное лицо склонившегося Криса. Он дарил мне желанную прохладу, обтирая моё плавящееся в горячке тело. Осунувшуюся бабушку, которая поила меня прохладным отваром и гладила по спутанным, влажным волосам. Я вспоминаю Соль, которая держала чуть теплые руки у меня на висках и что-то низко пела. А ещё я видела черные крылья, которые развернулись за ее спиной. Невероятно прекрасные. Сотканные из черного тумана и огня.

Моё сознание застряло в абхаве, как стрекоза в капле янтаря. Казалось, что я уже достигла поверхности, оставалось сделать лишь одно усилие, один гребок, и долгожданная поверхность встретит меня теплым бризом. Но я так и болталась между зовущей глубиной и спасительной поверхностью. Пиан был пыткой и дарил боль, но это это означало, я жива.

Я распахнула глаза и их защипало от острого солнечного света. Мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы прогнать боль и осмотреться. Я лежала на огромном ложе. Четыре столбца поддерживающие полог золотой парчи с набивным рисунком, были стилизованны под стихийных дрогонов. Каждый столбец был не похож на соседний, так же как огонь отличается от воды, а земля от воздуха. Благодаря ювелирной резьбе по черной вишне и инкрустации самоцветами, Змеи держащие покров выглядели живыми. К кровати было плотно придвинуто кресло под стать. На нем, вытянув в мою сторону руку, спал Рэйдж. Без сюртука, в измятой сорочке, домашних брюках и босой. Растрёпанные волосы и внушительная щетина, сколько же я была без сознания?

Я пошевелилась и тут же застонала. У меня невыносимо болел бок. Кристоф моментально проснулся, увидев, что я не сплю справился о самочувствии.

— Сносно, но во рту такой мерзкое ощущение, страшно подумать, что я пила, раз такое послевкусие.

Жених поддерживая стакан, поднес мне кисличный морс. О, дааааа. Живительная влага.

— Нори, жнец тебя побери, — какое-то не очень хорошее начало разговора, подумалось мне, а Рэйдж продолжил, — в общем он и так тебя чуть не схапал… какого Нунду ты не сказала про ранение?

— Прости меня, Крис, — я сразу постаралась смягчить свой безответственный поступок, думаю мне предстоит многое услышать от бабушки, и от Соль уверена мне тоже достанется. — Я не думала, что это так серьезно, вообще боли не чувствовала, рана казалась пустячной. Неужели пуля была отравлена?

— Когда ты потеряла сознание на ковре кабинета правителя я не знал, что думать, — начал рассказ Рэйдж.

Они с цессом очень удивились когда я живописно распласталась у них под ногами без единого звука. Они перенесли меня в герцогские покои, которые находились рядом и вызвали придворного мага. Он вытащил странные осколки. Будь это обычная пуля, к утру ранка бы затянулась, а через ун от нее остался бы едва заметный след. Но это были мелкие костяные щепы, и не смотря на то, что лекарь обработал рану, которая была с виду была пустячной, зашил и наложил травяной компресс, я не приходила в себя. Моё состояние ухудшалось, сознание не возвращалось, а зрачки потемнели и закрыли всю оболочку глаза. Края раны почернели, а по венам и сосудам от нее протянулось заражение. Я едва дышала, и Рэйдж не знал, что делать. Он Послал за Катрионой, а та привезла с собой Соланж. Когда твоя подруга вошла, ты уже стояла на пороге Грани. Она велела выйти всем, кроме меня и в кратце рассказав, что будет делать — вновь вскрыла рану и пустила тебе кровь. Пока темная жидкость густыми толчками покидала тело, она пела и плела заклинание, латая твою истончившуюся ауру. Когда кровь стала обычного цвета, а рана порозовела, и стала выглядеть нормально, Соланж потребовала показать то, что из тебя вытащили. Это оказались не простые кости, а заговоренные частички мощей шамана-некроса. Очень злая, ядовитая сущность. Его упокоили насильно, он был проклят за многочисленных невинноубиенных жертв и бесчинства. Частички души заключённые в плоть питались как паразиты моей поврежденной аурой, впитывая ее, сущность уничтожала меня. От перехода на грань меня удерживала железная сила воли и дрогон на пальце.

С трудом я подняла руку с кольцом на свет. Привычная радостная сердцевина померкла, на его месте красовался поглощающий свет обсидиан. Сияющая черная платина стала серой и безжизненной. Я поднесла кольцо к губам и ласково поцеловала помощника, прошептала ему пару милых глупостей и сама не заметила, как вновь провалилась в сон.

Когда я с трудом разлепила глаза, в пресловутом кресле сидела моя подруга. Она читала какой-то потрепанный тяжёлый фолиант, с вязью рун на корешке. Рядом с ней, положив голову на лапы посапывал призрачный Вилли. Странно, что я его вижу. Соль почувствовала мой взгляд, и повернулась ко мне со счастливой улыбкой.

— Как же ты нас напугала, Онни. Я столько не общалась со жнецом, со смерти родителей. Так спешишь стать его невестой? — заслуженно упрекнула меня Соли.

— Кстати о свадьбе, раз уж зашла речь об этом знаменательном событии, ты согласишься?

— Что? Женится на тебе? Я конечно видела тебя голой, и некоторые виды произвели на меня неизгладимое, ну ооооочень гладкое впечатление, все же я не тяготею к своему полу, подруга.

— Нет, — засмеялась я. — Будь моим стражем.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей совестью и логофетом? — Глаза подруги наполнились слезами, она старалась проморгаться, и все же прозрачная капля скатилась по ее алебастровой щечке и она с радостью закивала, боясь доверить слова согласия голосу.

Хранитель союза был вторым по значимости после супруга. Это был дар и призвание; утешать, советовать, помогать, делить радости и невзгоды. Если дети в паре оставались сиротами, лагофет воспитывал их как своих, не делая различий. Сейчас очень редко кто проводил подобный ритуал. Но я была уверена в Соль, а она во мне.

Я протянула ей руки, и когда она подалась им навстречу, с благодарностью, сжала ее в своих объятьях.

Вилли навострил чуткие уши и забил хвостом. В дверь, после негромкого стука вошла Теана Виверн, вблизи она была ещё красивее. Первое, что бросалось в глаза — это длинные русые волосы и огромные синие глаза и вязь венца красного золота на лбу. Она приветливо улыбнулась и сказала, что останется, даже если мы хотим посекретничать.

— Её высочество помогала мне ухаживать за тобой. Рэйдж видел угрозу твоим здоровью и жизни в любом малознакомым человеке. А нам он доверяет. К тому же Теана маглекарь. И пока Его высочество готовится к усретенью стран Кватры, а Рэйдж кошмарит подчинённых мы здорово сдружились, — объяснила такую несвойственную Цессе бесцеремонность и свою фамильярность Соланж.

— О, уверена мы подружимся. Я столько слышала о вас от герцога, что уже считаю вас свои добрым другом. Столько язвительных комплиментов, колючих комментариев и ядовитых высказываний не удостаивалась ни одна особа. Он ругал вас с таким пылом и затаенной страстью, что я сразу поняла, что он влип по самые брови.

Я засмеялась. Цесса присела в кресло. — А сколько я болела? — спросила я.

— Шесть унов, — ответили мне хором. Ничего себе, подумалось мне. И как только пришло осознание как долго я пролежала без удовлетворения естественных потребностей мне тут же захотелось в уборную. Я попросила подругу помочь мне встать и проводить меня да туалетной комнаты.

Очистившись я с тоской посмотрела на огромную, теплую ванну. Соланж поймала мой взгляд и разрешила принять лёгкий душ. Помогла раздеться и практически вымыла меня. Я была слаба как новорожденный теленок, ноги наровили подогнуться и сильно кружилась голова. Соль объяснила это большой кровопотерей и отсутствием нормального питания.

— Наверстаешь, тьмы в тебе больше нет. Ты быстро прийдешь в норму.

Когда я зашла в спальню, служанка уносила несвежие простыни и постель похрустывала крахмальной белизной. Ее Высочество расставляла склянки и скатывала плотный пластырь.

— Не переживай, сказала Цесса, я делала это уже тысячи раз, и несколько тебе.

Я подняла сорочку и заголила раненый бок. С сосредоточенным видом, человека знающего что он делает, Теана стала с осторожностью отделять пластырь от кожи. Я с любопытством уставилась на рану. Выглядела она так себе, небольшой шрам будет точно. Когда Теана убрала последние кусочки ткани с остатками травяного отвара, открылась небольшая ранка и показалось несколько капель крови. Цесса резко дернулась, позеленела и откинулась в кресле. Она явно пыталась остановить тошноту и часто мелко дышала. Потом не смотря на усилия, вскочила и кинулась в ванную. Через несколько минут, когда она вышла ее лицо всё ещё было серым, а руки мелко тряслись.

— Не понимаю что со мной, кровь безопасна, я это вижу. А уж сколько разных запахов я слышала за всю практику. — С трудом сдерживаясь, она наложила компрес и накеила пластырь.

Когда мое одеяло вернулось на место. Я взглянула на Соль. Она пристально смотрела на Её Высочество, своим особенным взглядом, и едва заметно улыбалась.

— Мне известно что с тобой, Теана, могу я говорить при Нори? — спросила моя подруга.

Цесса нетерпеливо заерзала в кресле и произнесла, — Конечно, не тяни бирму за хвост.

— Я уверена что ты не знала об этом, так как срок ещё очень маленький. Но ты в положении.

На несколько квази Цесса застыла, ее рот распахнулся. Со счастливым вскриком она вскочила с кресла и подбежала к Соль.

— Это точно? Ты уверена? Как это могло произойти?

Мы с Соль рассмеялись.

— Не думала, что ты до сих пор не знаешь откуда берутся дети… Когда мужчина встречает женщину… — начала со смехом Соланж. Цесса вскинула на нее упрекающий взор. — Аааааааа, издеваешься? Посмотрю я на тебя в такой же ситуации. Всё, побежала, оторву от государственных дел Себастиана.

Стремительно вскочив Её Высочество пересекла комнату и убежала радовать мужа. Я была счастлива за эту приветливую венценосную болтушку. Выпив крепкого бульона с зеленью, я услышала слова смеявшейся Соль.

— А то что у них будет двойня, я скажу ей попозже.

 

Глава 50. Каждый подарок становится великим даром, если ты вручаешь его с любовью

Ровно на третий ун, с момента моего пробуждения, мне официально разрешил вставать придворный лекарь. Не то что бы я не вставала раньше, но его так запугал Рэйдж, что бедняга решил перестраховаться и постановил: лежать три дня и ни квази меньше. Все это время меня не выпускали из комнаты, но меня навещали близкие и друзья, и скучно мне не было. Когда впервые пришла бабушка, она устроила мне такую взбучку, что я взмолилась о пощаде. Меня так последний раз тягали за уши в восемь талей. Тогда я взялась объезжать дикого жеребца тайком от главного конюха. Конь был злобным, безбашенным и необучаемым. Он скинул меня, и я сломала ключицу и палец на руке. Лучше бы я ещё раз оседлала Спайка, чем попалась под гнев и цепкие пальцы бабули.

Герцог категорически отказался переводить меня в родовые покои Де Фламанов, мотивируя это тем, что его комнаты защищены так же сильно, как и цесское крыло, и кроме этого я — официальная невеста. Моей репутации ничего не угрожает, если бабушка поселится рядом. Она не пожелала менять свои обжитые придворные апартаменты на гостевую комната у Рэйджа, и они все время пикировались и подначивали друг друга по этому поводу. Однако я прекрасно понимала, что и Крис, и бабуля делают это без настоящих враждебности и злобы.

Дважды меня навещала Цесса. Она оказалась удивительно лёгким в общении, душевным человеком. Болтать Теана могла без перерыва, но никогда она не пустословила, не осуждала и не сплетничала. Я и не заметила как она впервые вовлекла меня в диалог. Мы пикировались и шутитили, обсуждали медицину и историю, науку и оперу, а когда она рассказывала мне как отреагировал Цесс на новость о потомстве — я хохотала во весь голос.

Цесса ворвалась на какое-то важное заседание и шепотом, на ушко сообщила радостную весть. Самодержец пару мгновений неверяще хлопал глазами, а потом схватил жену на руки и побежал к лекарю за подтверждением. Там то их и нашла Соль сообщив двойную синсацию. В общем от избытка чувств Его Величество с трудом удержался от полного оборота, и разрушения как минимум пары комнат и хрупких лекарских шкафов. Когда Теана рассказала, что ей пришлось наступить Себастьяну на хвост, что бы он пришел в себя, а Виверна не вырвалась на волю, то я уже рыдала от смеха так, что у меня снова стало колоть в боку. Но ещё, с ней было удивительно приятно просто помолчать, ведь тот, кто не понимает вашего молчания, едва ли поймет ваши слова.

Сестра и мама навестили меня вместе. Мы долго беседовали, но видя как меня клонит в сон, бабуля их быстро выпроводила.

Соль приходила ко мне каждый день по несколько раз. Она как раз воспользовалась предложением Кристофа и поселилась в апартаментах по соседству с моими. Этому было множество причин, во-первых чтобы далеко не бегать, если вдруг мне станет плохо вновь. Не смотря на то, что кризис миновал, всё же решили подстраховаться. Во-вторых брат Соланж уехал по делам за пределы Кватры, на Восток, и естественно захватил с собой Мишеля. Он хотел было взять с собой и её, но таким как Соль на востоке не место. Справедливо опасаясь, она отказалась. И в-третьих подруга просто была рада быть рядом и помочь мне в трудную пору. Не смотря на то, что я была не совсем здорова, ее частое общество приносило мне огромную радость. Она была умным, начитанным, искренним на эмоции собеседником. Ни минуты в ее обществе я не провела зря. Мы делились детскими воспоминаниями, первыми сердечными привязанностями, рассказами про самые яркие впечатления, историями о домашних питомцах. Кстати говоря о любимцах, мне удалось узнать, почему я вижу Вилли. И слышу. И чувствую, особенно когда он слюнявит своим шершавым языком мою щёку.

По правде говоря пёс был самым живым призраком, которого когда либо видела Соланж. Он совершенно не осознавал свою неполноценную суть и радовался своему существованию больше многих живых. А я, поскольку подруга вложила в меня большУю часть своих некросил, как и маленькую каплю в Вилли, смогу видеть его если не все время, то очень долго. Такой вот приятный побочный эффект. Других призраков я не видела и не увижу, в чем она меня гарантированно убедила. Уж чего-чего а призраков во дворце было хоть отбавляй. Соль даже парочку упокоила, так притомились бедные сущности на грешной земельке.

Единственное, что незначительно омрачало наше общение с моей стороны — это невозможность откровенно рассказать про мою сущность, мне так хотелось поделиться своими опасениями и переживаниями с подругой, один раз я чуть было не решилась. А потом поняла, что с моей стороны этот будет огромным эгоизмом. Возложить на ее хрупкие плечи ещё одну неподъемную тайну. К тому же если я и решусь кому то рассказать, то это будет мой будущий муж. Уж его мощные плечи точно выдержат груз семейного секрета. Несколько раз подруга приходила расстроенной и взвинченной, даже тихо ругалась под нос, пока не замечала, что я не сплю. На все вопросы отмахивались и категорически отказывалась просвещать меня в свои проблемы. Захочет — расскажет.

А мой герцог проводил все свободное время, которого к сожалению было преступно мало, со мной. Но ранние утро, вечер и ночь были нашими. Утром мы неспеша завтракали и разговривали, узнавали друг друга в неспешной рутине, наслаждались заботливым покоем, нежным умиротворением, сладким томлением наступающего дня. Стужим вечером мы играли в дьюны* и трифы**, грелись у камина, пили горячий вайн, я читала пока жених читал бумаги и донесения, визировал документы и писал распоряжения и срочные письма, что не могли подождать до утра. Все разговоры про покушение он жёстко пресекал. Как только что-то станет известно, то я буду третьим человеком в государстве, который узнает обо всём. Его злило собственное бессилие, не смотря на то, что заказ явно был из Ханства, на этом след обрывался. Кристоф так терроризировал и запугивал сотрудников, что те ночевали на работе, рыли носами землю и стояли на головах, они расследовали и анализировали любую, даже самую абсурдную версию. Он стращал и кошмарил своих агентов в Ханстве так, что те, мне думается, конкретно задумывались стать предателями Ориума и перебежчиками.

Мо прислал мне несколько коротких писем. Все они были примерно одного содержания — в этом деле отчётливо попахивало навозом от кочевничих интриг. Единственное что было наверняка, это то, что след точно ведёт в шатер Тана. Но замешен ли в этих покушениях Азам — не ясно.

А по ночам мы спали. Просто. Рядом. Дважды я засыпала раньше, чем Крис ложился. А вчера я его дождалась, а он бережно, словно тааффеитовую*** чашечку для тая, обнял меня и уснул. Я была чрезвычайно разочарована. Я уже здорова и чувствовала себя великолепно. Ранка зажила и покрылась нежной розовой кожей. Мне не требовалось отдыхать днём. И вообще, я соскучилась по своему мужчине. Так что я решила взять нелегкую ношу соблазнения на свои хрупкие плечи. Но перед долгожданной близостью я хотела открыться. Меня тяготило наличие тайны, которая может разрушить хрупкое взаимопонимание, а дальнейшая счастливая семейная жизнь однозначно зависела от того, на сколько я буду откровенна.

Когда ровно в восемь Кристоф появился в наших покоях, я встретила его во всеоружии. Был накрыт изысканный ужин на двоих, в камине горел живой огонь, два магкристала в подсвечниках мерцали мягким золотым светом, создавая деликатную, романтичную обстановку. Вместо домашнего платья на мне был длинный шелковый халат малахитового цвета и самый чувственный и эротичный комплект, из тех, что создала для меня Вероник. Он совершенно не оставлял простора фантазии. Если раньше моё белье было как апперетив, вызывало слюноотделение и настраивало на предвкушающий лад. То сейчас оно было и основным хмельным блюдом, и горячительным десертом. И кружево, и шелк, и камни были идеально подобраны и точно совпадали с цветом моей кожи. Тонкие лямки расшитые мелким бежевым стеклярусом удерживали почти прозрачную сеточку короткого бюстье. Только несколько кружевных вставок на груди делали этот лиф не пошлым, а пикантным. И все же соски тёрлись о цветочные лоскутки и приглашающе выдавались вперёд. Трусики были из такого же материала, сзади сеточку не скрывал ни один кусочек флеранса. Место где смыкались ноги украшала небольшая орхидея инкрустированная нежными агатами. На кожу за ушками, сгибы локтей и ямку между грудей я нанесла экзотическое масло иланг-иланга, его ненавязчивый лёгкий аромат нагретый моей кожей возбуждал и распалял костер желания. Из украшений на мне была только сложная цепочка с цитринами и дрогон на безымянном пальце. Камень был теплым и приятно согревал безымянный палец, явно одобряя мои действия по соблазнению стойкого Змея.

Я сидела в кресле, спиной ко входу. Водопад волос мягко струился по парчовой спинке к самому полу, переливаясь звёздными искрами. Мой герцог обошел меня, я привстала и поцеловала его в твердый, небритый подбородок, слегка прикусив кожу. Оценив мои старания: внешний вид и окружающую обстановку, он остановился на едва прикрытых зеленью шелка мягких полушариях. Это была не просто продуманная провокация. Это было открытое нападение и нарушение всех договоренностей и границ.

Рэйдж мягко привлек меня к себе, приблизил свои губы к моим и низко прошептал:- Ты бьешь из всех орудий. Все честно — в любви и на войне, Онни?

Я не выдержала и первой поддалась вперёд, поцеловала жёсткие губы, капитулируя. Долгий, сладкий поцелуй и я — отстранилась.

Кристоф снял сюртук и развязал шейный платок, устало потёр переносицу и налил мне и себе игристого вайна. Пока мы ели моё любимое ассорти из морепродуктов в сливках и овощи запечённые на открытом огне, я не знала как начать мучивший меня разговор. Я не была робкой никогда, но мои слова навсегда могут изменить жизнь, и не только мою. Рэйдж меня опередил.

— Сегодня я напал на след того, кто возможно причастен к покушению на тебя. Все следы сходятся в одной точке. Ханство. Шатер Тана. Завтра прибывает Азам Арунаян. Наследный Цесс кочевников и мой возможный подозреваемый. Может быть есть то, что ты хотела бы мне рассказать, но по каким то причинам не решалась?

И он замолчал.

На Востоке есть такая традиция, в канун Зимника, в самую лютую стужу, в горной реке Суй-фэ пробивают огромную прорубь. Каждый, кто окунается в нее, смывает с себя злые, грешные деяния прошлого. Человек нырнувший с головой, очищает не только сердце, но и разум. Именно очищение я чувствовала, рассказывая Рэйджу почти всё. Про род и силу. Про долг и мораль. Про доблесть и честь. Про торги и гарем. Про побег и расплату.

Кристоф не перебивал мой сбивчивый рассказ, выражение его лица ни разу не изменилось, ни случайным жестом, он не выказал своей реакции на мою исповедь. Казалось мои откровения не производят на него никакого впечатления. Когда я выдохлась, то без сил откинулась на спинку прохладного кресла и умолкла.

— Во-первых, я рад, что между нами не стоит твоя бережно хранимая поколениями тайна. Я благодарен тебе за доверие и надеюсь, что заслужил его не напрасно. Во-вторых, как бы это помягче сказать… Сабина Виверн конечно была доброй подругой Катрионы, и всячески помогала ей в нелёгком деле уничтожения свидетельств вашей особенности. Но в первую очередь она была Цесса, а уж потом сторонник справедливости и друг. Себастиан знал о тебе и бабке. Мать не таясь рассказала ему. А я узнал, когда интересовался у него одной невероятно заинтересовавшей меня любительницей устриц. У нас и так все прекрасно с агентурной сетью, наука развивается быстрее чем в других, закостенелых и упертых в магию государствах, как в источник прогресса и процветания. Далее, что-то такое про Тана я предполагал, но всё-таки твоя бабка превзошла мои самые нескромные ожидания. Подложить под Арунояна девицу едва достигшую брачного возраста верх цинизма, и у меня есть что ей сказать по этому поводу.

А в-четвёртых, я хочу чтобы ты стала хранительницей союза не через три дема как планировалось, а через три таля. Мы объявим о помолвке, но уже будем парой. Оноре, я люблю тебя, и если потребуется откушу голову даже Себастиану, если он покусится на наше сокровище, — он протянул мне руку, погладив дрогона по каменному сердечку, спросил: — Ты согласна?

И я ответила:

— И я люблю, безусловно согласна.

Не прошло и мгновения, как горячие руки спускали с моих плеч шёлковую ткань. Как мою шею обжигало горячими углями поцелуев. Как страстно и нежно сплелись наши языки. Как мой любимый охнул, распахнув свой подарок и прильнул к моему упакованному в кружевную обёртку телу. Эта ночь перевернула всё, что было до этого. Подвела черту. Обозначила демаркационную линию. Прошлое на всегда останется прошлым. Только настоящее и будущее.

 

Глава 51. Все сбудется, стоит только расхотеть

Радостные солнечные зайчики водили весёлый хоровод на гранённой поверхности хрустальных бокалов. Те в свою очередь, причудливо преломляли яркие лучики, и создавалось ощущение, что в спальне взорвалась радуга. Её крошечные осколки разметало по всей комнате и казалось, что я нахожусь в магическом калейдоскопе.

Я неспешно просыпалась, нежась в крепких мужских объятиях. Сладко потянувшись и стараясь не разбудить своего мужчину, я прижалась к горячему твердому телу. Мощная грудь Рэйджа, мерно поднималась и опускалась в такт глубокому дыханию. Я любовалась его мужественной красотой в уютной утренней неге. Он выглядел моложе, когда его лицо было расслаблено сладкой истомой сна. Очертила ноготком скулы, покрытые жёсткой ночной щетиной, провела по пику кадыка и рисуя завитушки, обвела плоский сосок. Он скромно сморщился от внезапной ласки. Я посмотрела на жениха и решила немного пошалить.

Осторожно отодвинула парчовое покрывало и спустилась к по утренне бодрой плоти любимого, я аккуратно, стараясь не делать лишних движений и не разбудить Рэйджа лизнула приветливо выглядывающую розовую головку. Чего член радостно дернулся и стал медленно наливаться силой. Я облизала губы и обхватила ими самую нежную часть его естества. Сделав несколько мягких всасывающих движений я присоединила к движению рта руку. Сжав пальцы в кольцо, я стала с нажимом двигать вверх и вниз кистью, член набух и запульсировал под моей ладонью. Осторожно прикусив зубами самое чувствительное место и не останавливая работу рукой, я увидела маленькую жемчужную капельку предсемени. Я слизнула ее острым язычком, углубившись в отверстие и счастливо зажмурилась. Я лизала, сосала, кусала, двигала рукой с таким самозабвением и отдачей, что совсем не заметила, как бедра Криса стали подмахивать в такт моим движениям. Я сжала у основания и поглотила столько, сколько могло поместится в глубины моего рта. Ласково погладила нежные комочки плоти, всасывая и облизывая языком бархатную твердыню. Когда любимый громко застонал, я вскинулась и поймала его пылающий золотом взгляд. Не отрывая от него глаз, я втянула член на всю немалую длину в рот и мягко сжала пальцами яички. С хрипящим стоном Рэйдж излился горячим семенем, насаживая свое возбуждение на мой податливый рот. Я проглотила капли страсти и сладко потянувшись, уютно устроилась в его объятьях. Он придвинул меня поближе и зашептал на ухо: — Я буду даже днём спать, если пробуждение будет таким приятным.

Я рассмеялась и цапнула острыми зубами его за палец, которым он обводил мои пылающие губы. Скользя рукой вдоль чувствительных точек моего тела, его пальцы погрузились во влажные лепестки. Чуть тронутые лаской соски молили о добавке, но чуткие, правильные движения разбудили спящий вулкан и выгибаясь в приглашающем экстазе, я развела ноги. Крису не нужно было дополнительных намеков. Он подсадил меня сверху, и пристроившись к сочащемуся влагой входу резко выдвинулся вперёд. Сделав несколько примеряющих толчков, он почти болезненно сжал мои соски, и когда я застонала, стал выбиваться в меня до основания. Он усердно ласкал мою грудь; то нежно перекатывая бусины сосков, то сжимая мягкие полушария и оставляя следы от сильных пальцев. Он нежно тянул чувствительную плоть, а потом большие пальцы трепетно растирали болезненно раздраженные жемчужины. Темп и амплитуда движений становились все глубже и яростнее, когда мне показалось, что я больше не выдержу, он положил пальцы на место соединения наших тел и точными круговыми движениями довел меня до экстаза. Неистово вбиваясь, он обжигающе выплеснул в меня семя. Я без сил опрокинулась на его влажную от пота грудь.

Чинно и солидно позавтракав, словно и не было этого ослепляющего страстью утреннего инферно, Кристоф ушел наводить ужас и третировать работников магконтроля. Я с огромным трудом уговорила его выпустить меня если не из дворца, то хотя бы из герцогских покоев. Отправив записку Соль я, в сопровождении незаметного и совершенно заурядного сотрудника Рэйджа, отправилась хотя бы немного размяться в дуэльный зал. Ришард, именно так звали моего теневого охранника, согласился, что место идеальное. Так как не смотря на то, что помещение имеет несколько этажей, балконов для наблюдений и потайных эркеров, у него все же один выход, а соответственно и вход, и ему будет намного проще меня оберегать.

Во времена Великих, дуэли проводились часто, ещё чаще с помощью магии. Для того, чтобы простые люди не разгребали последствия несдержанности вспыльчивых колдунов и были построены такие залы для спарринга. Кроме того, что в стены при изначальной постройке вплетались экранирующие заклятия и использовались материалы блокирующие магию, из которых были построены камеры в тюрьмах для особо опасных и нарушающих законы магов, при дуэли обязательно присутствовали секунданты, которые поддерживали полог нерушимости. Эта почетная должность была введена и для того, чтобы соблюдались правила благородной дуэли. Если на поединке присутствовало менее трёх свидетелей обладающих магией, и наблюдающих ход противоборства, такая дуэль считалась противозаконной и всем без исключения участникам вменялись серьезные штрафы. Иногда денежные, но чаще дуэлянты подвергались остракизму, ссылке и изгнанию. Рисковать общественным положением и титулом за всю историю не рискнул ни один аристократ, тем более что зачастую каждая дуэль была целым представлением, возможностью проявиться и показать мастерство. Для этого в дуэльных залах было расположено множество мест, с которых можно было наблюдать это красивое действо. Сейчас, номинально дуэльная, была просто спортивным залом.

Когда мы подошли ко входу, к нам присоединилась запыхавшаяся Соланж. Щеки обычно бледной подруги алели лихорадочными пятнами, глаза гневно сияли, а красивые губы были возмущённо поджаты. Не смотря на то, что она явно была чем-то раздражена, в новом тренировочном костюме, который облегал ее чарующие изгибы, она была невероятно соблазнительна. Вздохнув поглубже, она поприветствовала меня и гордо вскинув голову направилась в зал. Оглянувшись по сторонам, я увидела уходящего Тристана Силье. Маркиз обернулся, и увидев, что я наблюдаю за ним, приветливо наклонил голову и проводил Соль взглядом, в котором смешалось столько эмоций, что я не могла дать им определения. Я вошла в след за подругой и поймав ее взгляд приподняла вопросительно брови, она стрельнула глазами на Ришара и одними губами прошептала: «Потом».

Больше двух унов провели мы в зале. Не смотря на то, что чувствовала я себя отлично, долго фехтовать я не могла, быстро сбивались дыхание и шаг. Мы решили пометать ножи-сюрикены. Я и раньше с удовольствием била по мешеням, но редко в такой замечательной компани. А уж когда Соль вытащила из своей сумки метательные звездочки — сякены которыми я никогда в жизни не пользовалась, к нашему обществу присоеденился Ришард, который проникся к нам после нашей разминки на рапирах и бросках ножами по мешеням. Он рассказал мне краткую историю звёздочек и показал, как правильно держать руку и под каким углом метать, чтобы наверняка поразить цель. Соль делала это так профессионально, что мой телохранитель похвалил ее умение и удивился такому редкому навыку, который распространен далеко за пределами Кватры. Соланж рассказала, что ее брат ведёт дела с Востоком и странами Круга. И в одну из поездок он привез слугу. Линг больше двенадцати талей служит в их семье, и стал не просто личным помощником, но и добрым другом и учителем для нее. Именно он сделал, заточил, а затем и научил Соль пользоваться этим оружием. В детстве она очень неудачно сломала пальцы на правой руке и для развития моторики и возвращению пальцам чувствительности, бывший житель Востока придумал как ей помочь. Когда Ришард отошёл, я тихо спросила у подруги как тот отнёсся к дару Соль, ведь на Востоке таких как она мягко говоря не жалуют. А она сказала, что именно по этой причине он согласился наняться на работу к брату помощником. Он был слабым, необученным некромантом и справедливо опасался за свою жизнь. Жан фактически спас его. За что слуга платил ему фанатичной преданностью и любовью. Соль он учил языку и возможностью управляться различным оружием Востока, а она его управлять силой и контролировать пусть слабый, но всё-таки опасный, дар.

После замечательной тренировки нас к обеду ожидала Теана. Переодевшись мы присоеденились к Цессе в ее личных покоях, так как из-за ее интересного положения ей слегка не здоровилось. Наше общество скрашивало невеселую половину дня, когда токсикоз был особенно силен. Ни магия, ни лекарства не могли помочь ей. Во-первых это была двойня, во-вторых она носила маленьких вивернчиков, а они были стойкими к любому колдовству. Так же было и у матери Себастиана. По большому счету обед прошел весело и задорно, мы нашли общий язык, а блюда были лёгкими, приятными и с перчинкой. В конце обеда Теана сорвалась в туалетную комнату и мы с Соль невесело переглянулись, но к нашему удивлению, Цесса вскоре вышла оттуда. Она грызла что-то с таким аппетитом, что попроси мы ее поделиться она приказала бы нас казнить. Оказалось уже третий таль она мечтала съесть кусочек мыла. И поняв что больше не может терпеть поддалась абсурдному желанию. Мы решились попробовать за компанию, дабы поддержать Теану. Что я могу сказать. Мыло как мыло. С оливковым маслом и лепестками розы. В общем так себе лакомство.

Попрощавшись я отправилась в покои, у меня было чем заняться. Соланж перед обедом дала мне старую книгу, из семейной библиотеки Де Бургов. Она была про утерянные артефакты, и по словам подруги там было несколько глав про мое обручальное кольцо.

Читайте мою новую книгу про Соланж Де Бург. Спасибо.

 

Глава 52. Каждый живёт, как захочет, и расплачивается за это сам

Присев в удобное кресло и захватив бокал воды, я принялась читать захватывающее описание моего перстня. Соль любезно заложила шелковой закладкой нужные мне страницы, поэтому информацию я нашла быстро и сразу погрузилась в мир артефактов времён Великих и Первых завоеваний. Из написанного я узнала, что кольцо мое имеет пару. Второй перстень имеет женское начало и давно утерян. Причем его не просто потеряли, его сознательно разлучили с половинкой и с тех самых пор, Сердце Змея было разбито. Более того камень, из Души Змея, так называлось второе кольцо, был вынут и утерян ещё раньше, чем само кольцо. Сделано это было того, чтобы ослабить род Цесса, так как издревле эти перстни принадлежали правящему роду. Сейчас эти кольца считались практически легендой. Помимо чисто декоративной функции мое кольцо имело несколько других особенностей. Снять его мог только тот кто надел. Перстень частично впитывал в себя отраву и ускорял процесс заживления ядовитыми веществами.

Задумчиво поглаживая дрогона на пальце я смотрела, как языки пламени лижут горючие стоуни в камине. Рэйдж прислал записку что немного задержится, и опаздает на ужин, но я решила его дождаться. Кристаллы на накрытом к трапезе столе, позволяли блюдам оставаться тёплыми и ароматными, как будто их только приготовили. Как только Кристоф вошёл, я поднялась и поприветствовала будущего супруга так, как полагается хорошей жене. Я помогла ему разоблачиться и крепко, обещающе поцеловала. Он шлёпнул меня пониже спины и прошел в ванную комнату. Освежившись он сел на свой стул, и мы приступили к ужину. Я с удовольствием поведала о том, как я провела сегодняшний день вне покоев. Моя деятельная натура страдала от вынужденного заточения и мой энтузиазм плескался через край, когда я рассказывала про восточное мастерство и обед с Цессой. Когда на столе остался лишь десерт — фруктовое сорбе из кислых ягод и мяты, я выдохлась. Я поняла что, я страшно соскучилась по жениху. О чем неприминула тут же сообщить ему. Он засмеялся и ответил, что тоже вспоминал меня весь день, но хотел бы поделиться некоторыми новостями. Были те, что касались меня напрямую, а были и те, что затрагивали вскользь. Итак, Стьюи Де Варда прикончил его подельник, аферист и убийца, одна из самых значимых теневых фигур преступного мира Ориума. Когда граф связался с ним, то у него в перспективе маячила долговая яма и сомнительная возможность поправить всё посредством удачного брака. Именно этот негодяй свёл его с Бартоломью Мостэном, он воспользовался запрещённым артефактом принуждения и запудрив голову пожилому магнату свёл нечистоплотного Де Варда с поверенным. Оливия была просто вишенкой на торте, возможность наложить лапу ещё и на приданое так ослепила жадного хапугу графа, что он потеряв всякий страх отказал от дома своему подельнику. Рассмеялся ему в лицо и сказал, что более не нуждается в его услугах. Естественно такие люди, плотно опутав алчущими щупальцами, никогда не отпустят жертву, если ею ещё можно поживиться. Но когда при встрече в поместье Стьюи Де Вард спустил на бывшего соучастника аферы своего ручного беркута, тот со злости и отбиваясь от нападок хищной птицы выстрелил в графа и убил. Кстати старик Мостэн действительно умер от инфаркта. Сердце не выдержало трагедии на шахте и долгого магического воздействия.

Второй новостью, на этот раз приятного характера было то, что несси Оливия и теперь уже граф Алекс Де Вард объявили о помолвке. Я была рада и мысленно искренне желала им счастья и плодотворного сотрудничества.

Третья новость, хоть я и с нетерпением ждала этой информации застала меня в расплох. Имя того, кто нанимал для меня стольких убийц оказалось для меня незнакомым. Я дождалась когда Рэйдж оценит мою реакцию и потребовала подробностей.

Вчера, рано утром с неофициальным визитом прибыл Азам Арунаян, вместо добрососедского приема он получил подробный допрос и ещё более существенный упрек. Жених постарался не вдаваться в малоинтересные для меня политические подробности интриг перед саммитом стран Кватры и подписанием договора, но у нашего Цесса благодаря преступной невнимательности Тана появился ещё один рычаг для давления и склонения переговоров в свою пользу. Служу отечеству, Жнец меня дери. Не смотря на то, что Азам вступил в права правления почти три таля назад, он до сих пор не обзавелся наследником. Его единственная жена и десяток наложниц не могли подарить ему долгожданного сына. Около трёх демов назад, супруга вновь разродилась пусть драгоценной, но все же дочкой. Незадолго до этого события к Тану поступила информация обо мне и моем местонахождении. То ли его шпионы работали очень вяло и вполсилы, то ли с принятием забот о Ханстве ему было не до меня, но только после того как он дважды обманулся в ожиданиях по поводу наследника, он решил взять себе вторую супругу. И не кого то там, а именно меня. Благодаря тому, что я явно имела сильный магический потенциал, раз смогла сбежать из шатра, усыпить бдительного тогда ещё наследника и спереть некоторые бумаги из сейфа, а так же обладала экзотической незабываемой внешностью, его милость пала на меня. Не таясь, вот глупец, он рассказал об этом своей супруге. Нет более коварного существа, чем уязвленная ревнивица. Она решила кординально решить вопрос, не дожидаясь когда я с радостью разделю честь быть с Таном с его супругой и наложницами. Ее брат был сильным шаманом, именно поэтому на нее пал венценосный взор Азама, ради сильных сыновей, он выбрал себе жену, как выбирают племенную кобылу. Входящий в высший совет при Тане родственник, не желал терять даже толики власти и влияния, которую ему давало ближайшее родство с правящим, и помог сестре в ее коварном плане. Дальше Все было предрешено, но мне каким то чудом удалось увернуться от пули в графском поместье. Выжить после укуса заговоренной дабойи. На Сэнда кстати тоже было воздействие, именно поэтому конь взбрыкнул, и я свалилась задницей прямо в жалящие змеинные зубы. На постоялом дворе кто-то разделался с убийцами за меня и тут, Ильнара, это имя сошедшей с ума от ревности супруги Азама, с братом решили действовать наверняка. Прах некроса шамана, брат припрятал при его упокоении. Уже то, что он хранил злобную сущность, а не предал ее магический усиленному, очищающему огню, грозило ему смертью. А уж додуматься до использования этой дряни в пуле, мог только сумасшедший фанатик. Вообще, что-то среди шаманов часто встречаются тронутые, наверное это от близкородственных связей. Сила силой, но если где-то прибыло, в другом месте убыло. Шамана казнили ещё вчера вечером, а супругу Азам обещался перевести на вдовью половину. Там ей придется очень несладко. Бывшие наложницы покойного Тана были по большей степени вредными старухами с четко выстроенной иерархией, а привыкшая к праздности и обожанию Ильнара хлебнет там по полной.

В общем Цесс выразил ноту протеста за покушение на одну из высших аристократок, и наш прагматичный правитель уже просчитывает возможные плюсы от прокола Тана.

За этим долгим откровенным разговором прошел весь вечер и половина ночи, я забыла рассказать Крису о перстне и уже проваливаясь в сон, ощущая теплые сильные объятья своего мужчины, поняла, что я по настоящему счастлива.

 

Глава 53. Вот выйдешь замуж, тогда поймёшь, что такое счастье. Но поздно будет

Утро встретило меня холодной половиной ложа. Мой жених проснулся ни свет ни заря и куда-то умчался по сверхважным делам. Вяло поковыряв вилкой омлет с сыром и зеленью, я написала Соль короткое приглашение на совместное посещение дворцовой картинной галереи. К сожалению, сославшись на ранее запланированные дела, подруга отказалась. Она написала, что мы непременно увидимся в течении дня, но когда это будет точно, к сожалению она сказать не может. Посовещавшись с неприметным Ришардом, которого не смотря на мои возражения, Рэйдж все же оставил, я отправилась в бани. Вчерашние откровения повлияли на меня. Все это время, по прихоти вздорной, ревнивой девки, моя жизнь висела на волоске. Мне несказанно везло на протяжении долгого периода, и я надеялась, что моя удача ещё не скоро отвернется от меня. Ощущая себя опустошенной, но любимицей судьбы, я отдалась во власть стихий. Вода вымывала из меня ненужные эмоции, горячий пар расслаблял и туманил голову, тревожные мысли садовыми улитками степенно переползали с одного переживания на другое. Массаж гладкими горячими камнями разогрел тело и привел в нужный тонус расслабленные долгой болезнью мышцы. Чаши с открытым, очищающим огнем впитывали весь негатив, выходящий вместе с потом и непрошенными слезами. После хамама я вышла расслабленная и обновленная. Мне хотелось героических свершений или новое платье. Поймав себя на этой мысли, я написала Вероник, с просьбой поторопиться с последним платьем. Через четверть уна, я получила записку и коробку. В записке был упрек, так как именно я не забирала уже давно готовое платье, а Вероник не отсылала его мне, так как хотела посмотреть, как оно на мне сядет. А в коробке было оно. То самое платье.

Служанка разместила его по моей просьбе в самом дальнем углу гардероба, мне бы не хотелось бы чтобы оно произвело фурор на Рэйджа раньше, чем необходимо.

Поскольку от Соль вестей не было, Теана вновь чувствовала недомогание, а я еле держала глаза открытыми после бессонной ночи и бань, я решила развлечь себя книгой об артефакторных сокровищах и не заметив как это произошло — задремала, так и не переодев домашнего платья.

Проснулась я от шёпота и тихого смеха. Подняв, с подложенной под нее книгой, голову, я увидела Рэйджа. Он кому то махал за моей спиной. Я почесала намятую щеку, и обернулась. Рядом с окном стоял Цесс и в руке у него был простой, без единого камня, кубок из черной платины. Он кивнул в сторону жениха. Любимый протянул мне руку, и переплетя свои пальцы с моими, подошёл к ожидавшему нас правителю. Сзади зашуршали юбки, и я увидела подходящую ко мне с широкой улыбкой Соланж. Я было открыла рот, спросить что все это означает, но вседержитель начал нараспев читать древнее заклинание. Руническая кантата длилась весь ритуал, низкий голос завораживал и по спине и шее бегали мурашки. Воздух вдруг оказался разряженным и взрывался всполохами искр над нашими головами. Его Величество передал кубок Соланж. Она взяла его твердо и разместила под сцепленными руками. Подняв наши руки и шепнув: «Верь мне», Рэйдж кивнул Виверну. Тот вытащил из ножен, украшавших его пояс кинжал из того же металла, что и кубок, но в стилизованной под свернувшегося дракона ручке, было выставлено два красных камня грубой огранки. Быстро полоснув по запястью Рэйджа тонким, бритвенно острым лезвием, самодержец потребовал мою руку. Не колеблясь ни квази, я протянула ее. Взмах клинка, резкая жалящая боль, и я по примеру своего мужчины, подставляю стекающие капли алой крови под кубок. В тот момент когда он наполнился наполовину, дно кубка засветилось, на мгновение ослепив меня. Я проморгалась, прогоняя солнечных зайчиков из-под век, а Рэйдж уже подносил сосуд к моим губам. Метал ощущался чуждо, казалось он резанировал с содержимым, но я сделала большой глоток. Кровь была теплая, соленая и густая. Кристофер повторил мои действия, допив содержимое. Как только кубок опустел, шрам от пореза пронзило слепящей болью. Но через мгновение боль прошла, а на нежной, розовой коже ранки, проступал рунный рисунок красного золота. Кружевом браслета он обвил руку и остановился в том же месте, где начался его путь. Я посмотрела на руку любимого. Вязь была шире и крупнее, но идентична моей. С широкой улыбкой он поцеловал меня и произнес: — Моя навеки. Я люблю тебя, жена. Счастливо прильнув к нему, я забылась в долгом поцелуе. Намного, намного позднее мне стало немного стыдно, так увлекшись страстью я не заметила, как комнату покинули ни Цесс, ни Соланж.

Бал накануне Зимника был одним из самых важных светских событий Ориума. А уж перед саммитом стран Кватры его значение было трудно переоценить. Все знаковые персонажи: крупные политические фигуры, признанные изобретатели, деятели науки, учёные-просветители, сильнейшие маги, свет аристократии и монаршия семья — все присутствовали на этом грандиозном празднике, который означал конец старого таля и начало нового. Это было окончание не только календарного таля, но и старой эпохи стран Кватры. После встречи четверки будут установлены новые правила, регламенты и законы взаимодействия между государствами. Весь следущий дем четыре правителя союзных держав проведут в жарких дебатах, сложных дискуссиях и трудных переговорах. А пока — да будет Бал.

Рэйдж как всегда решал важные государственные вопросы, но должен был зайти за мной в покои к семи. Прийти на торжество позже монарха считалось дурным тоном, но поскольку оно проводилось в главном бальном зале городского Орумского дворца, идти нам было близко и я надеялась, что муж разберётся со всеми делами в срок.

Я наконец-то вырвала из цепких лапок Касси свою дорогую Сьюзи. Служанка сестры сбежала с конюхом ещё в Сорумских Варах, и она нещадно эксплуатировала мою горничную пока я болела. Но всему хорошему приходит конец, когда Сьюзи поставили перед выбором у кого бы она хотела бы остаться работать, та практически с криком счастья бросилась собирать свои вещи, чтобы переехать цесский дворец. Касси даже написала мне письмо, в котором жаловалась на нерадивость и неблагодарность прислуги. Но как бы я не любила сестру, я прекрасно понимала как нелегко приходится с ней горничной, она требовательна, капризна и невероятно переменчива. По отдельности эти качества терпеть было не сложно, но все вместе, гремучая смесь черт характера сестры, довели до нервного срыва не одну служанку. И потом, Сьюзи была не чужда духу авантюризма, и с неподдельным энтузиазмом принимала мои модные эксперименты и экстравагантные замашки. Так что после того, как приняла расслабляющую, после длительной тренировки по метанию ножей, ванну с тонизирующими маслами, я отдалась в деликатные руки любимой горничной. Она сделала мне маникюр и немного укоротив волосы и высушив, стала плести сложную косу, которую потом превратит в изысканную прическу. Я делилась с ней восторгами по поводу нового платья и Сьюзи согласилась, что Вероник, в этот раз превзошла себя.

В этот раз корсет был из тонкого шелка цвета сливок. Гладкий, мягкий, аппетитный, спереди он застегивался на крошечные жемчужные пуговки, а сзади завязывался на тонкие ленты. Я не стала сильно его затягивать. За те несколько дней, что я провела без сознания, моя и без того стройная фигура приобрела болезненную хрупкость, от которой я старательно избавлялась активно питаясь и приводя мышцы в тонус занятиями спортом. Трусики были из такой же ткани спереди и совершенно прозрачные сзади, модистка не удержалась и пошалила с вышивкой, лобок украшала нежно розовая орхидея. Этот прекрасный цветок на таком стратегически правильно расположенном месте выглядел настолько эротично, что я хотела побыстрее увидеть реакцию Кристофа, когда после бала, он доберется до моего неглиже. Жемчужный пояс и инкрустированные речными слезами подвязки довершали мой туалет. Мне оставалось надеть лишь платье и горничная восхищённо вздыхая принесла его. Помогла облачится и от переполнявших ее эмоций захлопала в ладоши. Платье было из тафты и кружева сливочного цвета. Оно было полностью закрытым. И все же под тонкой тканью мягкие абрисы фигуры рождали эротичные фантазии, я была словно Морская богиня, выходящая из волн, кружево подола пенилось пышным облаком, а оборки ложились витиеватыми узорами. Длинные пышные рукава были присборены узкими манжетами на запястьях, а из высокого воротника скромно выглядывало полупрозрачное кружево подчёркивая длинную изящную шею, тонкие ключицы и ямку между ними. Лиф платья обтягивал грудь, приподнятую корсетом, а узкую талию подчеркивал тонкий пояс из платины и драгоценных камней. Смешение двух различных по фактуре материалов давало удивительный результат, мой силуэт выглядел тонким, ажурным, резным морозным узором на стекле. В уши я вставила длинные каплевидные серьги с белым жемчугом и агатом. В прическу Сьюзи вставила шпильки инкрустированные этими же камнями. Отправив служанку, я уселась в кресло ожидать супруга. Он должен был вот вот зайти.

Пламя живого огня всегда действовало на меня благотворно, стоило посмотреть на открытый огонь некоторое время, как многие печали покидали мой разум. Сегодня я просто наслаждалась его игрой в камине, ни тяжёлых мыслей, ни переживаний. Только предвкушение удовольствия.

Рэйдж вошел как всегда бесшумно. Он был одет во фрак, а место привычного шейного платка занимал белый галстук-бабочка. Я поднялась к нему на встречу и поприветствовала его касанием губ. Лёгкий, как крылья порхающей бабочки поцелуй, углубился и перерос в томительную прелюдию. Его язык проник в мой рот и начал ласкать мягкий, податливый язык в осторожной ласке. Внизу живота вспыхнул яростный огонь, соски сразу стали чувствительными, а нежный шелк трусиков стал натирать припухшую жемчужинку. Внушительная выпуклость на брюках мужа, дала понять, что не во мне одной, невинно начавшаяся ласка зажгла пламя желания. Любимый поднял меня на руки и прислонился к первой попавшейся поверхности. Расстегнув петли брюк и подняв мне подол, он протянул пальцы к влажным лепесткам и сладко провел по ним, дразня и без того распаленную желанием плоть, я насаживалась на его пальцы, пока он не заменил их своим пульсирующим достоинством. Ворвавшись в меня до основания, он пронзал меня до тех пор, пока забившись в экстазе, я не закричала его имя, и только тогда, он рыча «Тасссссссаааааа» излился в мою жаркую глубину.

Мы целуясь и хохоча, подначивали и трогали друг друга, приводя одежду в порядок. Я осмотрела себя в зеркало. Несколько прядей выбились из прически, но так даже было лучше. Пьяный румянец страсти и горящие прошедшим экстазом глаза — вот и все что могло нас выдать. Я повернулась к мужу, протянула руку и потребовала: — Отдай, я не могу идти на бал без трусиков.

— Нет, моя Тасса, что упало то пропало. Предвкушай эту ночь, так же как её буду ждать я. С этими словами Рэйдж поглубже засунул мои кружева в свой карман и подав мне руку, отправились на бал.

 

Глава 54. Зима для того и создана в белых тонах, чтобы начинать все с чистого листа

Великолепие убранства дворца на празднование Зимника могло поспорить только с коронацией Цесса или монаршей свадьбой. Уже при входе в главную бальную залу дворца гости окунались в зимнюю сказку. Венки из ели украшенные кристаллами, искусственным снегом, шишками из серебра и платины, и хрустальными фигурками, дарили радостное ощущение долгожданного, всеми любимого праздника. Бледно голубая шёлковая дорожка, которая вела в залу, была присыпана снегом, который впрочем не таял и не холодил ног, обутых в лёгкие, бархатные бальные туфельки.

Главная зала выглядела как величественные покои Морозной Девы, эта Владычица Севера была Дочерью стихий и Матерью пурги. Торжественный трон Его Величества Себастиана был сделан из цельного ледяного монолита. Он был покрыт огромной шкурой голубого барса. Рядом стоял символ власти Её Высочества Теаны, он так же был ледяным, но с вкраплениями серебра и платины. Помимо рунической вязи, на лбу Цесса была возложена хрупкая корона из белого золота. Она напоминала дивный морозный узор на окне. В основании завитков был огромный темно синий сапфир. Тиара Цессы вторила короне супруга, но камней было больше и украшение вплеталось в поразительной красоты волосы Теаны. Не смотря на утренние недомогания, беременность невероятно шла ей, она выглядела цветущей, черты лица смягчились, а белое кружевное платье украшенное россыпью драгоценных камней, выгодно подчеркивало уже слегка округлившиеся формы.

На этом, воистину, грандиозном празднике присутствовало небывалое количество гостей. Как дивное природное явление — Сияние севера, приглашенные нессы пестрели удивительными нарядами. Они охватили весь существующий спектр цветов, от тёмно-фиолетового до молочного. Их партнёры были сдержано монохромны. Только черный и белый. По традиции Древних именно на балу посвященному Зимнику принято подводить матримониальные итоги. Поэтому первый танец был за вступающими в Союз помолвленными парами. Редко кто из влюбленных принебрегал традицией монаршего благословения. Именно этот жест Цесса, зачастую примирял родственников, не желающих, по тем или иным причинам, союза для пары. Только истинным влюбленным даровалась эта милость. Всего несколько раз за историю Вседержитель отказал в благости. Поэтому пары оказавшиеся сегодня здесь любили без сомненья и по настоящему. Ведь позор отказа больно ударял не только по чувствам, но и по репутации.

Первый танец открывали Теана и Себастиан, затем к ним присоединялись вступающие в союз, которые после вэльса, проходили ритуал.

Волнение пробегало по кончикам моих пальцев, огромное количество людей пристально смотрели на нас, перешёптывались, обсуждали. Стряхнув с себя глупую нервозность, я расправила плечи, подняла повыше подбородок и посмотрела на мужа. Поймав мой взгляд, он ослепительно улыбнулся и произнес: «Ты мой подарок, Нори. На этот Зимник мне больше нечего желать». Мои глаза защипало, надо же, я становлюсь сентиментальной, а Рэйдж романтичным.

— Хотя, — продолжил мой мужчина, — для полной коллекции мне не хватает пары твоих шёлковых чулок. А, нет, все нормально, тот же распущенный, возбуждающий, пошлый извращенец. Я громко засмеялась, ну и пусть смотрят.

Заиграли первые аккорды пленительной мелодии. Люди расступились. В образовавшемся вакууме, на середину зала вышла венценосная пара. Они удивительно гармонировали друг с другом, даже невооружённым взгядом было видно, что Цесс влюблен в супругу как мальчишка, и она отвечает ему тем же. Как только они станцевали первый период, Рэйдж протянул мне руку в белой атласной перчатке, я подала ему свою, и мы присоединились к танцующим. Постепенно, влюбленных становилось все больше, и когда последняя двойка вышла на середину огромного зала над нашими головами завьюжила пурга. Волшебный ветер носил несметное количество снежинок, создавая фантастические фигуры и сцены из жизни Царства Морозной Девы. Вот два белых медведя сражаются за добычу. А вот упряжка северных оленей с ветвистыми рогами мчит колесницу Матери пурги, белая сова летит навстречу ветру, и пара полярных волков воет на зимнюю луну. На несколько мгновений мы оказались в центре снежного вихря. Приняв нас в студеные объятия, ледяная стихия разлетелась драгоценными кристаллами и осыпалась хрустальной крошкой к нашим ногам.

Кристоф крепко держал меня за талию и шептал мне всякие глупости на ушко, касаясь губами чувствительного места. Мурашки табунами бегали по моей шее и спине. Он прекрасно знал, как на меня подействует ласка и хотел отвлечь от волнительной процедуры ритуала. Чтобы мне не пришлось мучится одной, я подтянулась к его уху и напомнила что я без трусиков.

Через мгновенье, внушительная твердость выпирающая из брюк и блеснувший цитринами плотоядный взгляд, заставили меня удовлетворённо хмыкнуть и от души рассмеяться.

Прозвучали последние ноты. Церемониймейстер стал вызывать пары влюбленных, по одной за раз. Я знала, что мы будем последними. Среди обученных пар я услышала знакомые имена: Оливия и Алекс, я несдержанно захлопала. Когда услышала Кассандра и Эдвард, мои губы сами растянулись в широкой улыбке, я была невероятно рада за сестру. Пусть она будет счастлива. Имена продолжали звучать, чем ближе были наши, тем сильнее я нервничала. Как сквозь вату я услышала — Оноре и Кристофер.

Рэйдж подвел меня к огромной шкуре белого медведя подле трона. Мы преклонили колени. Себастиан Виверн возложил на наши головы руки и произнес несколько фраз на языке Древних. Мой брачный браслет потеплел. Подняв голову на монарха я обомлела. Он мне подмигнул. Кратко сказа — «Поздравляю благословенную пару»- он вернулся на трон.

Когда церемония подошла к концу, бал взорвался сотнями звуков. Я немного перенервничала и попросила Кристофа, принести мне что-нибудь освежающего и проводить на балконы. Они были закрыты от ветра и холода магическим пологом, а в круглых чашах горели белые камни. Огромные окна в пол были украшены резными морозными узорами. Проводив меня и оставив одну, мой герцог умчался за игристым вайном. Облокотившись на мраморные перила я смотрела в ночь и вдыхала чистый, свежий воздух. Шестым чувством я поняла что вновь не одна на балконе, но это был не Рэйдж. Повернувшись, я узнала Азама. Тан по прежнему был невероятно хорошо собой, во фраке, как того предписывает мода Ориума, он смотрелся почти цивилизованно. И все же в его хищных чертах была заперта дикая, необузданная животная сила. Его, ранее чисто выбритый подбородок, был покрыт густой бородой. Не смотря на то, что я не люблю растительность на лице, она ему шла. Он улыбнулся. — Так вот какая ты стала, Оноре. Он пробовал мое имя на вкус, как будто вкушал новую, ранее неизведанную приправу. И судя по выражению его лица, послевкусие ему нравилось. — Стала ещё желаннее.

Я молчала. Ну что я могла ему сказать?

— Зачем ты выходишь замуж за герцога, Оноре? Ты можешь стать женой Тана, любимой женой — соблазнял меня ненужным призом Азам.

— И инкубатором для магически одаренных мальчиков? А если будут девочки, как у Ильнары? — не удержалась я. Язык мой — враг мой, надо было промолчать.

— Девочки, мальчики, главное что ты будешь моей. А сына, я уверен, ты мне подаришь. Я не могла понять, то ли ему нужна я, то ли он хочет побольнее задеть Рэйджа, думаю прием, который оказали по приезду, Высочайшему Туарегу пришелся не по вкусу.

— Нет. Коротко ответила я.

Арунаян не ожидал другого ответа кроме «да», он Тан государства, а я аристократка даже не высшего полета. Конечно герцог для меня прекрасная партия, но когда сам владыка Ханства сватается, я должна пасть ниц и целовать его ноги за эту милость. Его смоляные брови нахмурились, в темно-фиолетовых глазах зажглись гневные искры, воздух вокруг него стал потрескивать. А он набрался силы за эти годы, заматерел. Передо мной стоял уже не юноша, но муж. И очень опасный. Я невольно сделала шаг назад. Он придвинулся ещё ближе и едва сдерживаясь зашипел:

— Я готов был бросить весь мир к твоим ногам.

— Зачем мне твой мир, когда у меня есть свой? Стоило произнести эти слова, как словно по волшебству на балконе материализовался мой муж. С двумя бокалами розового игристого вайна и в слегка помятом фраке, думаю ему пришлось отбиваться от толпы желающих лично принести поздравления, он производил обманчиво безобидное впечатление. Те кто его знает, а я причисляю себя к их числу, заметили бы, что он был собран и натянут как струна, глаза его переливались расплавленным золотом, а зрачок превратился в тонкую нить, ещё секунда и Змей бросится.

— Думаю, несси определилась с выбором. Отойди от нее, — четко проговорил Рэйдж. Несколько мгновений я думала что мужчины сцепятся, но затем Азам хмыкнул каким-то своим мыслям и ретировался. Но сделал это с таким достоинством, что я ни на квази не подумала, что он капитулировал. Рэйдж проводил его тяжёлым взглядом, поставил бокалы на широкие перила, сделал пару пассов рукой в сторону входа и крепко поцеловал меня.

Это был захватнический, клеймящий танец губ. Он мял грудь горячими ладонями, кусал, почти до боли, шею отодвинув высокое кружево, ласкал языком мочку уха. Кристоф прижал меня к парапету, поднял мне подол, и увлажнив пальцы моими же соками проник в меня, я хрипло и протестующе застонала, боясь что нас увидят. Прошептав мне в губы: «Моя!», он приподнял меня и вошёл уверенным, резким движением. Не останавливаясь ни на мгновение, он двигался до тех пор, пока я не зашептала моля о пощаде, тогда он зубами, сквозь тонкое кружево сжал мой сосок и вторгся в меня вращающимся движением. Я забилась в экстазе, а через мгновение, Рэйдж ко мне присоеденился.

Отдышавшись и поправив одежду, мы вышли с чудесного балкона в бал.

 

Глава 55. Любовь не выпрашивают, это подарок небес, которого может и не случиться

Не смотря на то, что праздник закончился под утро и у меня совершенно не было сил, Рэйдж настоял на том, чтобы мы ночевали в городском особняке. Мол с покушениями разобрались, к саммиту Кватры подготовится помогли, пора и честь знать. Я нехотя протестовала, Сьюзи здесь, вещи тоже, ну почему бы не поехать завтра, но герцог был неумолим. Новый год он намерен встретить с женой, то есть со мной, дома, то есть в особняке, вдвоем, не считая трёх дюжин слуг. Ну в конце концов, бабуля меня всегда предупреждала, что брак — это компромисс, мне не сложно, а ему приятно. В карете я задремала. По скольку ехать нам было не далеко, но довольно долго из-за пробок на выезде из дворца, я сложила на него ноги, он снял мне туфельки и начал гладить и массировать мои перетанцевавшие ножки. Видимо делал он это с намерением, но я намека не поняла и провалилась в крепкий сон.

С удивлением проснувшись утром в сорочке, в кровати, без мужа, я, накинув его домашний халат, отправилась его искать. Естественно я помнила где находится его кабинет, но при свете дня я здесь ни разу не была, а тут было столько интересного.

Поколения предков Рэйджа жили здесь. Весь дом был пропитан историей этого славного рода. Начиная их девизом: «Мы посмеем», который был выгравирован на золотожильной гранитной арке входа на личные этажи и заканчивая картинной галереей, в которой были портреты всех герцогов и их семей. Можно было с закрытыми глазами ткнуть пальцем в любую вещь, и она окажется каким нибудь древнейшим артефактом или фамильной ценностью. Поколения Рэйджей вносили изменения в это родовое гнездо, но тем не менее, в каждой детали этого огромного дома, чувствовался сильный, жесткий, мощный характер его нынешнего владельца.

Я прошла в библиотеку, откуда раздавался чарующий запах свежеприготовленного тая. Халат мужа был мне слегка велик, и если ширину я скорректировала поясом, то длинну пришлось поддерживать руками, поэтому я предпочла безопасность вежливости и без стука вошла в святая святых каждого делового, а порой и праздношатющегося, мужчины. Крис удивлённо вскинул брови, оторвавшись от чашки и посмотрел на часы. — Я думал ты проспишь как минимум до обеда, — оправдал мое одинокое просыпание муж. — Я не стал тебя будить, ты была такая ранимая во сне.

Я подошла и за неимением ничего другого для того чтобы сесть, кроме диванчика, который стоял метрах в трёх от стола, пристроилась на его угол. Забрала чашку, сделала большой глоток. Горячая жидкость прокатилась по пищеводу, и я блаженно замычала. Голова была немного тяжёлой, а бодрящий жар напитка разгонял неприятные ощущения. Рэйдж взял чашку из моих рук, долил мне ещё обжигающего напитка и спросил что бы я хотела на завтрак.

— Пока достаточно тая, — ответила я и притянула за шейный платок одетого с иголочки мужа.

Он был свежевыбрит, идеально причёсан, и до хруста накрахмален. Мне хотелось похулиганить, и я взъерошила ему волосы. Он перехватил мою руку на втором шаловливом заходе и поцеловал каждый пальчик. Затем его взгляд остановился на перстне, и он удивлённо сказал:

— Нори, Сердце Змея бьётся. — Я внимательно присмотрелась к обручальному кольцу. Лично я ничего не заметила. Пожалуй камень из рубинового цвета стал ярко алым. И все. Я не видела изменений и не ощущала пульсацию, а жаль.

Вдруг вспомнив, что я так и не рассказала ту информацию о кольце, что мне дала Соль, поделилась всем, что знала. Крис не перебивал. Кивал, задавал уточняющие вопросы, как заправский следователь, а потом сказал:

— Душа Змея не утеряна, она хранится в нашем роду уже несколько сентов. Один из Вивернов отдал его нам на хранение, а затем подарил. Кольцо не несёт в себе никакой магии, ведь камень до сих пор не найден. По легенде это сокровище охраняет злобный дракон. Только ты прекрасно знаешь что драконы давно стали страшной сказкой, а кусочек платины, не более чем вместилище. Рэйдж отодвинул один из ящиков стола, что-то нажал на дне, и с тихим щелчком панель двойного дна отскочила. Он достал плоский, безжизненный остов перстня. В сердцевине пустовало место для главного камня.

— Я даже носил его к ювелиру, думал а вдруг подойдёт любой камень, но тщетно. Цеплялся за призрачную надежду. Все таки сила — это соблазн.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересрвалась я. С любопытством я поглядывала на сложный потайной механизм и практически совсем перегнулась через стол, чтобы увидеть детали.

— При объединении колец, у женатой, истинной пары рождается дракон, он почти так же силен как королевская виверна, — ответил мне герцог, проследив за моим взглядом.

Он захлопнул потайной бокс, задвинул ящик и притянул меня к себе на колени. Поерзав попкой я убедилась, что он не притворяется и действительно рад меня видеть.

Краем глаза я заметила движение. Обернувшись, я увидела, что дрогон в прошлый раз восседавший на розовом кварце постамента, сейчас приветливо бьёт хвостом и довольно щерится. Я не поверила своим глазам. Он был живой. И похоже Рэйдж не догадывается, что я его вижу. Сейчас будет сюрприз.

Я протянула руку и мелкий сластолюбец облизал мне пальцы и потерся о руку шершавой, чешуйчатой щекой. Потом вернулся на свой каменный трон, сверкнул рубинами глаз и простительно подставил под мои пальцы острый гребень. Уже понимая, что меня ждёт, я протянула пальцы к тонким иголкам перепонок и вновь порезавшись до крови, увидела, как из основания кварцевого насеста выезжает плоская коробочка. Я повернулась посмотреть на мужа. Лицо его выражало если не глубокий шок, то что-то очень близкое. Я взяла шкатулку в руки и случайно капнула кровью на крышку, я хотела вытереть красный отпечаток, но он с шипящим «хшишшшишшшш» впитался в поверхность. Плавно, верхняя половина коробочки откинулась вверх и нам предстало нежно-розовое нутро. Внутри, как драгоценная жемчужина, спрятанная в мякоти перламутрового моллюска, лежал, переливаясь гранями, черный камень. Крис не шевелился, тогда я вытащила камень и вставила его в оправу. На квази нас ослепила яркая вспышка. Кольцо приняло камень. Я покрутив перстень, надела его на правильный палец любимому.

— Все. Теперь и ты его снять не сможешь. — Кольцо задышало. Черный цвет минерала изменился на насыщенный синий. Рэйдж клацнул отпавшей челюстью.

— Нори, так это ты сперла у меня шкатулку, — не спрашивал, утверждал муж.

— Ну да, — повинилась я.

Он громко, во весь голос радостно рассмеялся.

— Моя, моя Тасса, моя Истинная. Я люблю тебя.

— И я, — ответила я.

Через несколько томительных таймов Рэйдж накинул на дрогона мой/его халат. Что бы не подсматривал. Из-под одежды раздался ворчливый рык, но нам было всё равно.

Дорогие читатели, я рада, что все это время Вы были со мной. История Оноре подходит к концу, в этой книге. Я начала новую, про Соланж и там, можно будет немного заглянуть в жизнь полюбившейся героини. Сейчас книга наконецто отправится на редакцию, и ошибки, и опечатки, и описки — надеюсь смогу убрать полностью. Вас ждёт небольшой эпилог, а в первой главе будет небольшой глоссарий для тех, кто путается временными обозначениями. Не смотря на комментарии по поводу неудобного времени, все же летоисчисление в Ориуме идёт не так, как у нас, да и продолжительность жизни более 130 тальей, поэтому решено. Новые названия остаются.

 

Как будто эпилог

После ремонта ванной комнаты и оснащения её по самому последнему слову техники, под личным руководством проекта Алексом Де Вардом, она стала моим самым любимым местом в доме, после спальни. Теплая бежевая плитка из песчаного стоуни делала просторную ванную комнату уютной и в тоже время элегантной. Огромная круглая ванна из монолитного бежевого гранита, стояла на драконьих лапах. Вкрапление мозаики из агата и фурнитура с позолотой превращали помещение в чувственный будуар. А редкие, эфирные масла, экзотические пенные эссенции и соли из мертвых озёр, которые с Востока прислал Жан Де Бург, превращали простое принятие ванны в таинственный, магический ритуал. С утра Рэйдж отправился в Магуправление, а я на первую, после длительного перерыва тренировку с Ивом. Мастер погонял меня по плацу без снисхождения, под его руководством, я так же продолжала осваить искусство метания сякенов, которым меня заинтересовала подруга. Мы договорились встретится с Соланж после обеда в новомодной кондитерской. Вчера муж принес мне шоколад из этого, получившего широкую популярность, заведения. Вкусовая текстура, самых казалось бы простых десертов, изменена так, что обычное пирожное или тривиальная конфетка раскрывают новую палитру ощущений. Открыл его Мо, но держалось это в строжайшем секрете.

Я скинула лёгкий кружевной перьюар, и по каменной лесенке спустилась в теплую пенную воду, парящую ароматами иланг-иланга и манго. В блаженстве откинулась на теплую, слегка шершавую стенку и закрыла глаза. Мышцы немного тянуло, поэтому я добавила горячей воды и затаилась, ожидая когда уставшее тело расслабиться. Я вдыхала аромат терпких цветов и диковинных фруктов. Наверное, я смогу когда-нибудь привыкнуть к тому, что Крис может двигаться совершенно бесшумно. Когда-нибудь, но не сейчас. Нагое, литое тело, словно вылепленное талантливым скульптором, погрузилось в чашу ванны, расплескивая пену и воду. Бронзовая кожа покрылась капельками влаги и мыльными пузырьками. Он подтянул меня к себе. Я откинулась спиной на гладкую, твердую грудь и поцеловала его в ключицу.

— Не смог удержаться. Ты и ванна навсегда будут ассоциироваться у меня с тем самым разом у Де Варда.

Я глухо хмыкнула. Своей спиной я почувствовала, какого рода ассоциации возникли у него. Обняв его руками за шею, я откинулась так, чтобы розовые вершинки груди выглянули из пенной шапки. На бусинах сосков лопались переливающиеся пузырики. Я скорее почувствовала, нежели услышала как Рэйдж сглотнул. Спустив одну руку, я нащупала ещё больше упирающуюся мне в спину твердость. Кристоф замер. Я сжала пальцы у основания каменной плоти и провела вверх, сознательно сильнее задевая чувствительную головку. Мой герцог зарычал, провел рукой по груди, начал перекатывать между пальцами алчущий ласки сосок. Я усилила давление руки и ускорила темп. Второй рукой муж добрался до гладких складочек, раздвинув их, он прикоснулся к пульсирующей желанием плоти. Влажно помассировать её, и когда я ещё шире развела ноги — проник в меня пальцем. Сначала одним, потом двумя. Я постанывала и двигала бедрами, в такт его движениям. Его большой член в моей руке начал подрагивать, и я отступила, отпустив твердую плоть на волю, желая продлить и свое удовольствие и его. Рукой я вытащила его пальцы, с намерением заменить их другой частью его божественного тела. Приподнявшись — опустилась на его мощную плоть до основания. Рэйдж выдвинулся вперед и мы оба, со сладкими стонами продолжили бешеную, чувственную скачку. Он входил в меня жёстко, глубоко, быстро, ни каких медленных или спокойных движений. Только шторм, ритм и сила. Когда ураган оргазма на несколько мгновений унёс меня из реальности, он остановился, и пока я билась в терпких объятиях экстаза, гладил и мял мою чувствительную грудь. Когда я снова поймала клочки сознания, он развернул меня к себе лицом, и продолжил выбиваться до тех пор, пока я вновь не закричала в предвкушении выброса эротичного инферно. Именно тогда Рэйдж ввинтился ещё глубже, укусил меня острыми зубами за сосок и излился глубоко внутри, орошая мои соки своими.

— Обновили ванную, — сказал муж. — Давай ещё диван в кабинет приобретем, и шкура перед камином тоже нуждается в смене.

— Хорошо, но тогда ещё мне нужен новый шкаф в гардеробной и пара тренажеров в зал. И мы дружно рассмеялись.

После бодрящей ванны я стала собираться на встречу. Соль будет ждать меня в ресторации. Мы договорились с мужем о времени ужина, и он умчался по своим делам. Почти в дверях, когда дворецкий подавал мне плащ, меня остановила Сьюзи. Мне пришел пакет без подписи отправителя, и она решила не ожидать моего возвращения, а сообщить о нем сразу. Я поблагодарила ее. Сверившись с часами и памятуя о том, что подруга всегда слегка опаздывает, я оставила себе 15 таймов на заинтересовавшую меня посылочку.

Пакет был небольшой, но объемный, из плотного темного крафта, без подписи или приложенной именной карточки. Я привычно провела рукой в поисках магловушек. Кольцо потеплело, что указывало на незначительные и неопасные магические эмонации. Я без страха вскрыла конверт. Внутри была пухлая папка, письмо и два записывающих кристалла. Первой я открыла папку. Потратив немного времени на то, чтобы пробраться через корявый почерк ведущего журнал, а это был именно научный дневник, я то там, то здесь натыкалась на имена своих родственниц. Отложив его, я взяла сложенный вдвое лист письма.

«Карима́, я искал тебя больше семи талей, и по правде говоря, меня не остановила бы ни помолвка, ни союз, ни даже твоя беременность от другого мужчины. На бал я шёл с четкой целью — покинуть его вместе с тобой, чего бы мне это не стоило. Твое будущее для меня всегда было скрытым, а значит судьба твоя ещё не написана, и душа твоя стоит на перепутье дорог. О, ты была бы счастлива быть моей. Но когда я увидел, как в едином ритме пульсирует руническая вязь ваших брачных браслетов, я понял, что твоя жизнь, сердце и сущность никогда не смогут принадлежать мне. Я не буду добрым другом Рэйджу, но мне не быть и его кровником. Пусть трава степей мягко стелиться под твоими ногами, Карима́.»

Я в шоке отложила письмо и наконец-то выдохнула, фигурально выражаясь. Оказывается я не дышала с самого бала. Ну не верила я, что Арунаян так легко отступится, почти ожидала от него какой-нибудь подлой хитрости, да и муж уж очень пристально следил за тем где, с кем, и когда я нахожусь. Ришард так и остался при мне невидимкой, тайным соглядатаем. Но видения для шаманов, особенно касательно судьбы — нерушимая истина. Как с непреложный законом в магии. Нарушителя покарают.

И цена будет непомерно высока.

Тонкий аромат тая с корицей дразнил мои ноздри, воздушное пирожное с клубникой, сливками и хлопьями снежных орехов таяло во рту. Я смотрела на любимую подругу и восхищалась, сегодня она выглядела очаровательно. Волосы заплетенные в рыбий хвост, кокетливо выглядывали из под маленькой фетровой шляпки, небольшое декольте темно-сапфирового платья выгодно подчеркивало полную алебастровую грудь. Её как обычно сопровождал очаровашка Вилли. Он голодными глазами провожал каждый кусочек, съеденный хозяйкой, но все что давала ему Соль, падало на пол. И под столом образовалась уже неаппетитная кучка сломанных сластей и горки сливочного крема. Вот и теперь, она мучилась дилеммой, съесть ли ей еще один вон тот вкусный кусочек пахлавы с медом и миндалем или ту хрустящую трубочку со сливочно-ванильным кремом.

Я была рада ее видеть, после моего переезда из резиденции Цесса, мы стали видеться реже, и в основном встречались только на тренировках. Сложно поговорить по душам, когда тебя по плацу гоняет искусник.

Мы поболтали обо всем на свете, выпили бесчетное количество тая, и отдали должное великолепному кондитеру. Когда собрались уходить, ко мне подошёл официант, который принимал у нас заказ. Он извинился за то, что отвлек нас, и протянул мне маленький коричневый конверт. Я взглядом спросила у Соль разрешения, и она улыбнувшись кивнула. Я узнала бы этот почерк где угодно. Прочитав карточку, я улыбнулась и попрощавшись с подругой отправилась в промышленный район. Записка пришла от посредника. Мо вновь нашел для меня интересный заказ. И я была намерена согласится.

Не удержавшись от соблазна полакомиться шедеврами десертного искусства позже, дома, Соланж сделала заказ, и пока его собирали присела за тот столик, за которым сидела вместе с подругой меньше четверти уна назад. Вилли под столом просительно тявкнул, и Соль потрепала его по уху. В дверях входа появился мужчина, полностью заслонив собой проход. Он был одет в мундир магконтроля, и все, кто попадался ему на пути предпочитали ретироваться, такое решительное выражение лица было у него.

Без разрешения он присел за стол и произнес:

— Соули, хватит бегать от меня. Мы должны поговорить о том, что тогда произошло.

 

Глоссарий

Обозначения времени:

Сент — век, приблизительно равен 130 годам по земному времени.

Таль — год, приблизительно равен 14 месяцам по земному времени.

Дем — месяц, приблизительно равен 32 дням по земному времени.

Терил — неделя, приблизительно равна 7 дням по земному времени.

Ун — день, приблизительно равен 26 часам по земному времени.

Леор — час, приблизительно равен 60 минутам по земному времени.

Тайм — минута, приблизительно равна 60 секундам по земному времени.

Квази — секунда, приблизительно равна секунде по земному времени.

Обращения к благородным представителям аристократии:

Несс — обращение к мужчине благородного происхождения любого возраста.

Несси — обращение к девочке, девушке высоких аристократических родов.

Несса — обращение к замужней женщине, вдове высоких аристократических родов.