В точно оговоренное время, маркиз ожидал меня на подъездной дорожке. Изящный, и в то же время надёжный, с усиленными магией рессорами щегольской фаэтон мог набирать большую скорость. Чёрное лаковое покрытие, обитые сапфировым шелком сидения, плед из шкуры синего барса — это было роскошное и помпезное средство передвижения. В карету была запряжена пара великолепных, тонконогий лошадок. Они были вороными, с белыми звёздочками на лбу. К тому моменту как я вышла, Михаэль уже некоторое время удерживал их. Было видно, что кобылкам не терпится пустится в галоп, и они нетерпеливо перебирали передними ногами в белых носочках и стригли ушками.

Девон подал руку, щёлкнул вожжами и экипаж сорвался с места.

Всю дорогу к парку мы беседовали о детстве, проведенном в одной местности, общих знакомых, погоде и старых слугах. О празднике персика и тыквы, о новой лесопилке которую построили на территории его поместья. Маркиз рассказал мне несколько забавных историй о своем детстве, я в свою очередь о своем. Он припомнил мне червяков в чаше для пунша, на приеме у баронессы Дормэз. Я ему попеняла на выпущенных из голубятни птиц. Я долго и тщательно отбирала червяков пожирней и пострашней. Баронесса распускала слухи про Ива и бабушку. Даже будучи малюткой, я не терпела несправедливости и отомстила за лживые домыслы вредной сплетнице. Маркиз решил, что голубкам на воле будет лучше, и они непременно хотят на свободу. Более двухсот птиц выпорхнули в небо из клеток… и никуда не полетели. Пока птичник загнал всех своих питомцев по домам, они успели обгадить половину поместья.

Соул-парк — это самый крупный из садов Ориума, он раскинулся на огромной площади, в нем есть несколько искусственных и природных озёр, большое количество зелёных насаждений, лавочек, беседок, фонтанов и памятников. Монументальные когда-то ворота и стены заменили на ажурную калитку и изящную ограду, были проложены новые дорожки и подъездные пути. Неудивительно, что это место стало таким популярным.

Экипаж неспеша катился по дорожке, маркиз раскланивался со знакомыми и приятелями. Я поздоровалась с пожилой парой, виконт и виконтесса были хорошими бабушкиными знакомыми, и я на некоторое время потерялась в разговоре. Приветливо улыбаясь и передав привет нессе Катрионе, баронесса спросила меня о ближайших планах. Они собирались посетить загородный прием Де Варда и были бы рады увидеть старую подругу. Мне бы не хотелось плясать на костях графа, видимо он изо всех сил старался сохранить образ богатого и беспечного несса, но слухи, связанные с его именем, подмочили репутацию одного из старейших родов. Поэтому обещав подумать и передать бабушке пожелания, я сосредоточилась на следующей паре, которая подъезжала поздороваться с маркизом.

Модным экипажем, обитым зелёным бархатом, управлял барон Де Солей. Он был хорошо сложен, красив и молод, не старше меня. Его горделивая осанка и разворот плеч выдавали в нем потомка Великих. И если бы не высокомерное выражение лица и презрительный взгляд, он бы мог мне понравиться. Рядом с ним, как драгоценный бирестиль ашеровской огранки в окружении платиновой оправы восседала графиня Ладор. Это была великолепной красоты женщина, стройная, с полной грудью и тонкой талией. Ее янтарное платье подчеркивало ее густые медные волосы собранные в сложную прическу и удивительной глубины глаза орехового цвета. Графиня поприветствовала маркиза и стала что-то быстро чирикать ему нежным голоском. Если бы не знала, какой пакостный характер прячется за этой внешностью, я бы решила, что передо мной фея осеннего двора, так сильно она напоминала нежное, волшебное создание. Но я уже давно не велась на внешность, и не считала главным критерием порядочности человека его привлекательность. Как и родословную или состояние. Девон в основном кивал или отделывался односложными ответами. В неожиданно образовавшуюся паузу он представил меня.

— Рад знакомству, несси. — Улыбнулся барон и на несколько мгновений промелькнул его истинный облик, достойного аристократа и просто приятного нэсса. Зато первое впечатление о графине меня нисколько не обмануло. Услышав мое имя, я увидела, как в ее голове всплыли все самые грязные и недостойные сплетни обо мне. Срок давности, как на особо тяжкие преступления, у таких слухов отсутствовал. Мирьям Ладор ехидно улыбнулась и произнесла:

— Неужели устои высшего общества Ориума могут хоть сколько-нибудь сравниться со славными традициями кочевого народа?

— Ну что вы, графиня, никакого сравнения. Например, в шатрах степняков совсем нет мебели, удобных диванчиков, лёгких пуфиков, окон, впрочем, тоже нет, — парировала я.

Графиня пошла красными пятнами, зло прищурилась и обратилась к ничего не понимающему барону.

— Милый друг, мы хотели ещё поприветствовать… ммм… — Она обвела взглядом парк, увидела, как будто бы знакомых и махнула рукой в их сторону.

Барон прощально кивнул, несильно щёлкнул поводьями, и лошадка потрусила в нужном направлении. Послушный мальчик.

Тактичный маркиз пытался сгладить неприкрытое хамство нэссы Мирьям. Он болтал обо всем подряд и, задавая правильные вопросы, я подвела разговор к герцогской персоне. Не ожидающий подвоха Девон выболтал мне все, что имело для меня маломальскую цену. Теперь я даже знала каким будет маскарадный костюм Рэйджа. А ещё во сколько маркиз встаёт, каким узлом его камердинер завязывает галстук, сколько щенят родилось у его любимой сучки хаундтвейра, каким составом он смазывает свои волосы…

Девон изливал на меня бесконечный поток ненужной мне информации, и все же, я смогла отделить зерна от плевел. Поблагодарив маркиза за замечательную прогулку, я пошла готовиться к балу, до него оставалось не так много времени.