Я бы прыгнула за ним в бездну и разбилась о холодные мокрые камни. Острые, злые, изуродовали бы тело. Пускай.

Я бы продала душу дьяволу, стала бы послушным эхом — да, смирение и шепот ветра. Мне бы хватило одного его взгляда.

Но его взгляд — ледяная сталь, голос — гром, а сердце — мертвый камень.

Птичка попала в клетку — ловушку, из которой когда-нибудь вылетит. Нужно дождаться огня и вперед — навстречу пламени!

Но песок под ногами струится жидким шелком, утекает, убегает все дальше и дальше… Наши миры — разные. Компас укажет правильный путь. Для него. Для меня. Для них.

Дракона и джокера.

Вы ищете Карту?

Она перед вами….

 

Глава 1,

в которой ГГ понимает, что все начинается заново. И это, ох, как не радует…

Первое, что почувствовал Лука перед пробуждением резкую боль в предплечье. Должно быть, магический портал выбросил его из воронки чересчур стремительно и резко, мало заботясь о здравии своего пассажира.

Голова раскалывалась, а перед глазами стоял густой, вязкий туман. Он попытался встать, но все вокруг качнулось, перевернулось по дуге и туман начал потихоньку рассеиваться, уступая место удушливой темноте. Мысли настойчиво крутились вокруг одного-единственного имени…

Джонас.

— Владыка! — воскликнул Лука. — Неужели он остался там?! Глупый, избалованный мальчишка!

По правде говоря, он не считал Джонаса глупым. Избалованным — само собой разумеется, но тот сиюминутный порыв, внезапно проснувшееся благородство, внезапно раскрывшаяся сторона приятеля… Приятеля ли? Скорее, друга.

Лука пытался поставить себя на место Джонаса и не был уверен, поступил бы он также, окажись в подобной ситуации. Надеяться на магию, контролировать которую удается далеко не всегда, чересчур самонадеянно и бессмысленно. Значит, Джонас решил просто пожертвовать собой ради него, Луки.

Мальчик прикрыл глаза. Расстроенный и полностью сбитый с толку, он огляделся и понял, что окружавшее его место мало напоминает лес или необитаемый остров.

— Ничего себе! — присвистнул Лука.

В паре метров от него возвышалось огромное здание, вход которого украшали две высокие колонны с витиеватыми узорами. Сверху пышные капители напоминали наполненную корзину с цветами. Увиденное напоминало Луке древнегреческие и римские храмы, в которых жрецы приносили жертвы богам, задабривая их перед предстоящей охотой или битвой.

Лука приблизился к прекрасному сооружению и замер, глядя на то, как мраморные стены и лестницы освещают яркие лучи солнца. Он не был уверен, волшебство ли это, а возможно, умелые руки талантливого мастера сотворили подобное творение. Так или иначе, мальчишка решил рискнуть и легко запрыгнул сразу на вторую ступеньку. Запыленные ботинки оставили серовато-коричневый след на белоснежном мраморе. Его охватила неловкость. Портить великолепие совершенно не хотелось. Но он тут же отмахнулся. Наверняка подобную красоту ежедневно очищают до блеска не меньше десятка слуг.

Внутри храма приятно пахло лавандой, жасмином и еще какими-то причудливыми травами, и благовониями. Лука замер, прислушиваясь к тихому бренчанию. В глубине комнаты, в которой не было ни единого окошка, на высоких подушках, восседал юноша, облаченный в темно-синюю тунику. Его кудрявые светлые волосы то и дело падали ему на лицо, он нетерпеливо сдувал непослушные локоны, прерывался и тотчас принимался играть заново. Мелодия выходила унылой, корявой и визгливой.

Лука нарочито громко кашлянул, привлекая тем самым внимание нерадивого музыканта.

Юноша будто только и ждал, чтобы отвлечься от столь скучного, по его мнению, занятия. Большие серые глаза взглянули на него с видимым любопытством.

— Что делаешь ты здесь, раб? — произнес он с ленцой.

Лука удивленно покачал головой. Видимо, перед ним восседал Джонас, облачившийся в светлый парик и древнеримские наряды.

— Я не раб, мальчик с арфой, — произнес он. — Меня зовут Лука.

«Римлянин» оглядел его совершенно скучающим, безразличным взглядом.

— Принеси мне воды, Лука, — сказал наглый юноша и громко зевнул.

— Вот еще! — фыркнул мальчик. — Сам себе нальешь и принесешь. Руки у тебя есть, правда, не уверен, что из того самого места, судя по… — и указал на инструмент, который все еще покоился у юноши на коленях.

Белокурый римлянин одарил его резким, злым взглядом, уложил арфу на мраморный камень и выпрямился. Двигался тот грациозно и быстро, словно кот, заприметивший мышонка.

— Что ты сказал, раб? А ну, повтори! — прошипело молодое дарование. В серых глазах светилась голубая, яркая молния.

Лука сглотнул. Он пожалел, что вообще решил зайти в этот храм. Святых здесь точно не было и помощи ждать не приходилось.

— Понял, ухожу, — поднял он руки в примирительном жесте. — Извините, что нарушил Ваш покой, достопочтенный господин, — и принялся бочком пробираться к выходу.

Но, кажется, у белокурого создания было совершенно иное мнение на этот счет.

— Мой Церри уже давно не обедал… — сверкнул тот белоснежными зубами и громко свистнул.

Уже через мгновение где-то снаружи послышался протяжный вой, а затем лай, напоминавший собой злое, утробное рычание. Лука выругался.

— А ты казался нормальным парнем, — усмехнулся он, а по спине пробежал табун мурашек, потому что горячее, зловонное дыхание вулканом опаляло беззащитную спину.

Казалось, существо позади только и жаждало, чтобы встретиться взглядом со своей жертвой. Цербер. Адская псина.

Замкнутое помещение — белоснежные стены, на которых были изображены фрагменты историй о великих, должно быть, героях, величественная статуя посреди комнаты и мерзкий парень напротив — все это напоминало ему дешевый спектакль. Быть может, в следующую секунду откроется занавес и явит огромный зал смеющихся зрителей? Водевиль, посмеемся вместе!

Эта и еще десяток похожих странных мыслей промелькнули в его голове, пока Лука пытался восстановить дыхание и придумать план побега. Однако, громкое сопение позади говорило о том, что мечтать об этом не стоило.

Римлянин громко зевнул и скрестил руки на груди.

— Я думал, ты будешь умолять меня о пощаде. Ползать на коленях, целовать ноги… Но ты дерзишь и предпочитаешь сыпать оскорблениями. Что же… таков твой путь, раб. И я, сын великого полководца Марка, Септимус, прерываю твой жалкий и недостойный путь сегодня же, перед закатом и бурей. Готовься встретить свою смерть, презренный раб!

— Да, ладно? — внезапно развеселился Лука. — Септимус? Значит, ты седьмой сын у своего отца? — довольно протянул он.

Разумеется, он мог ошибаться. Это имя могло и не означать порядкового номера рождения. Однако, необходимо было воспользоваться любой попыткой дабы хоть как-то задержать любителя адских псов от заветной команды «фас».

— Как ты смеешь, раб?! — возмущенно заорал тот. — Кто ты вообще такой, несносное существо?! Назови имя своего хозяина, я и его скормлю псам! — прекрасное лицо покрылось отвратительными злыми пятнами, тщательно убранные волосы растрепались.

— Меня зовут Лука, — произнес он. — А хозяина моего зовут также.

Септимус вздохнул.

— Все ясно. Сумасшедший. Где это видано, чтобы хозяева называли своих рабов своими именами? Ни один уважающий себя человек не допустит подобного позора!

— Я сам себе хозяин, тупица, — не выдержал Лука. — Не знаю, как в вашем мире, но у нас уже давно отменили рабство и каждый волен делать то, что считает нужным. Называется это сво-бо-да, — он отступил чуть в сторону, надеясь, что дыхание позади станет менее заметным. Тень животного неотступно следовала за ним.

Септимус сделал вид, что задумался. Повел плечами, отбросил назад волосы и деланно вздохнул:

— Что же, раб, твои дерзкие слова не оставили мне иного выбора. Я бы мог применить более милостивые способы наказания: розги, тяжелые работы, например. Но ты не оставляешь мне выбора. А потом вы бегаете по городу и разносите сплетни о том, что господа, видите ли, относятся к вам несправедливо, применяют слишком жестокие виды наказаний. Разве это правда? — искренне возмущался парень. — Нет, я бы уже давно принял закон о прилюдной казни холопов. Сжигание, отсечение головы мечом, закалывание…

Лука готов был вцепиться в полы темно-синей туники, исцарапать белоснежное личико наглеца, выдрать абсолютно все волосинки из этой безмозглой блондинистой головы. Но он бы все равно не успел сделать ничего из задуманного. Поэтому он принял единственно возможное в данной ситуации решение и повернулся лицом к своей проблеме.

Красные маленькие глазки взирали на него с видимым любопытством. Огромное животное, напоминавшее собой скорее огромного кабана, нежели пса, оскалилось. Лука с ужасом воззрился на огромную пасть животного, в которой стройным рядом поблескивали желтоватые, острые зубы. Он закусил губу и выставил вперед дрожащую ладонь. Животное, как, впрочем, и его хозяин, по всей видимости, опешили от наглости «раба». Мощное, грузное тело выпрямилось и напряглось, словно всем своим видом пугая и без того трясущуюся жертву. Вытянутая ладонь так и застыла в воздухе.

Тихое, едва слышное шуршание ткани заставило всех троих перевести взгляд. У входа маячила сутулая полноватая фигурка, одетая в мешковатую коричневую одежду. Септимус махнул человеку рукой.

По мере того как фигурка приближалась, стало понятно, что это молодой паренек, со странной, диковатой прической. Лука бы назвал ее «горшок», но рыжие пряди неровными, рваными концами лежали то на плечах, то на шее, а кое-где доходили и до лопаток. Здоровый румянец украшал круглое лицо, толстые пальцы теребили перевязи на большой корзине, которую он любовно прижимал к широкой груди. Пожалуй, детину можно было назвать страшненьким, если бы не улыбка, обнажавшая ямочки на смуглом лице. Они делали парнишку еще моложе и добродушнее.

— Простите, что прерываю Вас, молодой господин, — поклонился тот.

Септимус раздраженно поморщился.

— Ах, Северий, если бы ты действительно отвлек меня от важного действа, я бы приказал откусить моему Титу палец непослушного раба. Твой палец, — пояснил он, сверкнув алмазным перстнем. Однако, — продолжил «господин» с ленцой, — чем-то поистине интересным в этой глуши заняться невозможно. Признаться, меня утомляет природа. Я просил отца отправить меня подальше от демоса, прочь из города, где сам воздух пропитан ядом! Боги уже давно не наведываются в эти пространства, да и зачем? Я бы на их месте вообще оставил наш остров, что их может здесь заинтересовать? Выцветшие портреты? Огромные булыжники? — Септимус развел руками, обозначив комнату, в которой они находились. Лука поморщился. Назвать прекрасный храм булыжником — это верх кощунства. — А может быть, бессмысленные песенки и стишки, а, Северий? Неет, единственное, что привлекает богов на этом несчастном острове — природа! Ее первозданный облик, бесконечная и хрупкая красота. А мой отец будто поиздевался надо мной и отправил в полуразрушенный храм только для того, чтобы я уже на следующий день взвыл и молил его о возвращении домой. Не будет такого! — заявил парень. — Ни за что я не вернусь назад! Если желает — пусть отправляет стражу и насильно тащит меня домой! В таком случае снова сбегу. И снова. И снова. Свободному жителю нельзя указывать как жить!

Северий закусил губу и смиренно ожидал окончания тирады. Наверное, он уже давно привык к взбалмошному поведению своего господина. Ручное чудовище уже давно лежало у статуи, лениво почесывало передней лапой за ухом и продолжало наблюдать за хозяином.

— Господин, — несмело отозвался слуга. — Прошу не гневаться на родителя, ведь Ваш отец желает только самого лучшего для своего младшего сына. Как же он расстроится, услышав подобное! — покачал головой толстяк и протянул корзину. — Это он просил передать Вам в качестве гостинца. Сказал, что воля и дух воспитываются наедине с самим собой, в единстве внутреннего начала и внешнего естественного обрамления.

Септимус покачал головой, выхватил корзину из рук слуги и недовольно глянул внутрь.

— Что это? Детское покрывало? Зачем оно мне?

Слуга поклонился. Лука отметил, что тот всегда так делал, когда боялся навлечь на себя гнев молодого господина.

— В это одеяльце укутывала Вас покойная госпожа Патриция, прекрасная, как сама Афродита.

— И?.. — удивленно спросил парень. — Зачем оно мне, интересно? Что я буду с ним делать? Здесь, в разрушенном храме, посреди «ничего», в полном одиночестве и скуке?

Северий вздохнул.

— Ваш отец посчитал важным сделать подобный подарок, но не сказал, каким образом распорядиться им. Возможно, в память о погибшей матери в Вас должны проснуться те самые чувства… — неуверенно произнес он.

Лука посчитал свое дальнейшее присутствие на этом странном уроке философии и этики лишним и направился к выходу. Кажется, господин совершенно позабыл о нерадивом рабе и был полностью увлечен своей несчастной участью, которую, стоит отметить, сам себе и устроил.

— Куда это ты направляешься, раб? — остановил его ледяной голос.

Лука прикрыл глаза. Нет, не забыл.

— Да, так, проветриться решил. Очень наскучило твое нытье, — криво улыбнулся мальчишка и сразу же проклял свое неумение держать язык за зубами. Помнится, с Джонасом случилось тоже самое. Не мог он выносить подобного снобизма. Особенно от таких пустоголовых и бесполезных особ, как Септимус.

— Нытье, говоришь? — задумчиво протянул тот. — Ну да… — и обратился к Северию, — передай отцу мою глубочайшую благодарность и ответный подарок. Этот раб, — кивнул он на Луку, у которого глаза начали походить на два огромных блюдца. — Я думаю, подарок ему понравится. Этим я хочу выразить истинное отношение к моему дорогому родителю, — широко улыбнулся выскочка.

Лука помотал головой.

— Становиться чьим-то рабом? Ну, уж нет! — воскликнул он.

— И клеймо на лбу выжгут, — мстительно прошипел Септимус.

— Да, вроде никому пока не… — попытался возразить слуга.

— Этому выжгут, — довольно оскалился господин.

Лука не стал больше ждать и бросился бежать.

Он услышал короткое «Взять», крик Северия, рычание позади, а затем нечто тяжелое и темное накрыло его собой, утянув в болотистую жижу…

 

Глава 2,

в которой Джонас обретает странного союзника, а читатель узнает кое-что новенькое об Острове…

Джонас удивленно отметил, что впервые за время путешествия, выспался. Тело было полно сил, в голове до сих пор мелькали сцены из сна. Огромное количество слуг, мягкие, вышитые золотом подушки, прекрасные танцовщицы… Даже в Серости он не смог бы похвастаться подобным состоянием.

Интересно, почему земля такая мягкая? Одежда, должно быть, высохла. Но солнечные лучи не ослепляют, щебетание птиц неслышно, нет и привычного щекотания, коим одаривают насекомые.

Наконец, решившись Джонас открыл глаза и принялся ошалело оглядываться вокруг. Видимо, сон и не думал заканчиваться. Широкая кровать, мягкая постель и шелковые разноцветные подушки, заботливо разбросанные вокруг — все это казалось злой шуткой.

У окна стоял деревянный столик, на котором громоздилось огромное блюдо с разнообразными фруктами и сладостями. На стене висел меч, рукоять его украшали драгоценные камни. Джонас поднял глаза наверх и чуть не вскрикнул, встретившись со своим собственным отражением.

— Вау… — прошептал он. — Вернусь домой и прикажу соорудить такой же потолок. Нужно обязательно узнать имя мастера…

Дверь скрипнула и сквозь узкую щель в комнату просунулась вихрастая макушка.

— Господин, — прошепелявил тонкий мужской голос. — Могу ли я войти?

Джонас ответил согласием.

Мужчина положил аккуратно сложенную одежду на кровать. При этом он старательно избегал взгляда, волновался и заметно подрагивал.

Одежда выглядела странно и скорее напоминала тунику. Серебряная ткань приятно холодила кожу, а кожаный золотой ремень добавлял образу шикарный окрас. Если кто и хотел посмеяться над Джонасом, у него вряд ли получилось. Да, надень на него холщовый мешок, весь город на следующий день будет походить на ходячие овощные упаковки. С такой внешностью нестрашно и поэкспериментировать.

— Ну как я выгляжу? — спросил он, глядя вверх.

— Замечательно, господин! — заверил его слуга. — Во всем Острове Вы самый яркий и величественный, — поклонился он.

Джонасу понравилось подобное отношение. Он снова почувствовал себя как дома. Взял со стола пару яблок и протянул подлизе.

— Держи, — кинул он их. — Сегодня у меня замечательное настроение!

Слуга чудом поймал оба яблока и вновь низко поклонился. Длинная серая туника доставала тому чуть ли не до самых лодыжек.

— Скажи мне, где я и чей это дом, — с удовольствием приказал Джонас. Как же прекрасно вновь почувствовать себя хозяином!

Слуга задумчиво почесал свой крючковатый нос.

— Вы попали к нам из внешнего мира. Остров принял дракона. Правда, Вы потеряли слишком много сил, поэтому пришлось на время блокировать магическую силу. Иначе человеческое тело превратилось бы в пыль, и дракон завладел всем естеством.

Джонас застонал. Магия была ему нужна. С ней он чувствовал себя в безопасности.

— Когда я смогу вновь воспользоваться своими способностями? — спросил он и посмотрел на палец, чтобы проверить, не лжет ли мужчина. Кольца не было! Видимо, оно навсегда затерялось в бесконечном цветном лабиринте портала.

— До следующего магического заката — вряд ли, — промямлил слуга.

Джонас насупился.

— Что это значит? И когда он будет?

— Вот минует три полнолуния и тогда, возможно, порадует нас магический закат, — ободряюще улыбнулся мужчина.

Джонасу эта улыбка показалась подлой насмешкой. Он выдохнул, вздохнул и снова выдохнул.

— Уму непостижимо! Вы украли мои способности! Кто твой хозяин?! — он схватил испуганного слугу за шкирку. — Отвечай! Клянусь, ни одно заклинание не удержит меня от магической ярости! Я до сих пор чувствую, как по моим венам струится волшебство, — Джонас попытался отразить во взгляде всю внезапно проснувшуюся на воров злость. Но в действительности магии в этот момент он совершенно не ощущал.

— Извините, господин, но все, что мне было велено, я передал! Можете пронзить меня вон тем мечом! — бесстрашно выпалил тот. — Убейте Ликия, облегчите страдания…

Джонас покачал головой и отшвырнул слугу в сторону.

— Вели своему хозяину прийти ко мне. Если спасли, значит, на то были веские причины, — сказал он и уселся на кровать.

— Я исполню Ваш приказ. Что-нибудь еще?

— Исчезни.

Мужчина низко поклонился и удалился из комнаты. Щелкнула замочная скважина.

Все ясно. Джонас не гость. Здесь он пленник. А значит, остается лишь ждать и надеяться на благоразумие человека, который решил отнять у него магию и поселить в роскошной комнате.

Ждать Джонас не умел. Но надеялся, что хозяин решит навестить его в самое ближайшее время. Оказалось, зря. На столе громко стучала стрелка часового циферблата, ловко устроенного у самых ног серебряной маленькой статуи. Стиль мини скульптуры напоминал древнегреческий, но Джонас не помнил, чтобы подобное изображение мелькало на страницах книг об искусстве. А прочел он их немало. Отец то и дело выкупал на аукционах бесполезные вещицы «до нашей эры». Джонас, разумеется, считал это пустой тратой времени и предпочитал наслаждаться современным искусством. Он знал немало замечательных мастеров, живописцев, скульпторов, портретистов. Особенно портретистов. В его комнате висел огромный портрет. Выполненное в причудливой размашистой и цветной манере, изображение его не раз подвергалось критике. Гости надолго останавливались, смеялись, удивлялись странной технике художника, но так или иначе всегда сходились во мнении, что фантасмагория и пестрота нисколько не портят картину, а наоборот, придают ей шарм и уникальность. Себастьян, художник из соседнего города Хрусталь, обзавелся новыми клиентами. Все благодаря рекомендациям Джонаса. Хотя, позже, он пожалел об этом. Ведь изображение его уже перестало выглядеть столь необычно и потеряло изюминку в глазах окружающих…

Так вот, часы эти, несмотря на то, что были сделаны мастерски, безумно раздражали. Незатихающее «тик-так» будто с каждым новым разом становилось медленнее и протяжнее. Джонас дернул ручку двери, но, конечно же, та не поддалась. Он снова прислушался к себе. Опасение. Беспокойство. Злость. И ни грамма волшебства.

Перед глазами всплыл образ Луки. Широкая улыбочка осветила мальчишеское лицо. Тот издевательски подмигнул и был таков.

Джонас с тоской подумал, что тому наверняка повезло больше. С его хитростью и умением наболтать всякую ерунду так, чтобы эту самую чепуху приняли за единственно верную правду, мальчишка не пропадет. И, разумеется, даже не вспомнит о нем, кто пожертвовал ради него магией. Пусть и на несколько полнолуний.

Джонас подскочил от неожиданности, когда услышал звон ключей по ту сторону двери. Ему было все равно, был ли это снова слуга или, наконец, сам хозяин снизошел до визита к своему пленнику.

Дверь с громким скрипом отворилась и на пороге появился маленький седоватый мужчина с бесцветными маленькими глазками. Даже сквозь складки широкой туники был виден выпирающий живот. На носу у него блестело золотое пенсне, которое он придерживал толстыми короткими пальчиками.

— Молодой человек, Вы уже, полагаю, отдохнули? — поинтересовался он деловито.

Джонас хмыкнул.

— Отдохнуть? Если сидение взаперти Вы называете отдыхом, то у Вас, должно быть, огромные проблемы.

— Ах, простите меня, — а в голосе хозяина не промелькнуло и тени сожаления. — Мне правда очень жаль, господин?..

— Джонас, — снисходительно подсказал он.

— Приятно познакомиться с Вами, Джонас. Меня зовут Люций.

Парень хохотнул.

— Вы специально выбираете себе подобные имена? Очень странно. Остров, римские одеяния, имена… странный антураж. Это случаем не секта?

Джонас до сих пор помнил, как однажды в шутку с друзьями решил посетить Орден Чести. Они хотели посмеяться над несчастными, возомнившими себя личными слугами Великого. История, правда, имела не столь веселый конец. Их одурманили травами и приказали плясать вокруг костра. Джонас опалил одежду, волосы и брови. Родители еще долгое время выговаривали ему всякие неприятные и серьезные вещи. Верить в то, что их сын всего лишь хотел поиздеваться над глупцами, они отказывались.

— Думаю, Вы не особенно осведомлены об устройстве нашего Острова, — вздохнул мужчина. — Прошу, присядьте.

Он послушно плюхнулся на краешек кровати и приготовился слушать.

— Наш мир — это не то, что кажется на первый взгляд. Очень редко на острове появляются путешественники из внешнего мира. А, если такое случается, об этом сразу становится известно канцелярии, — кивком головы он указал наверх.

Джонас нахмурился.

— Что еще за канцелярия?

Мужчина нервно задышал. Невооруженным глазом было заметно, что тот боялся загадочную канцелярию и говорить о ней не очень-то хотел.

— Это орган власти при дворце. Его создал император и даровал огромную власть над жителями Острова. Мы отделены от всего другого, наш мир соткан из одного «настоящего», здесь и сейчас. Ночь, день, утро, закат, — все это условности, летоисчисление. Остров существует только благодаря императору. Все здесь иллюзорно. Некоторые даже считают жителей миражом, пустотой, — мужчина поправил пенсне, — но немногие знают и помнят… — он подался вперед, — мы существуем, и ОН здесь не при чем! — горячо зашептал Люций. — Я помню, помню, как меня зовут! Слышишь? Никки, в той, другой жизни, меня звали Никола Герд. У меня там остались дочь и жена. А здесь, если я только заикнусь об этом, меня тут же отправят в канцелярию, очистят «неправильные» мысли, засунут свои костлявые руки в мозг, начнут копаться здесь и там… а на выходе — оп-па! — он нервно хохотнул. — Они получат безропотное существо по имени Люций.

Джонас поморщился. Он ничего не понимал. Выходило, что выбраться из этого странного места не представлялось возможным без помощи императора.

— Как же вы сюда попали? Не похитил же вас император! — покачал он головой. — Думаю, в Королевстве началась бы паника, об этом напечатали в газетах. Да нет, — отмахнулся он, — мы бы точно знали.

Никки грустно усмехнулся.

— Не все так просто, юный маг. Император не стал похищать кого-то из вашего мира. Он сделал это по пути к Подземному Царству. Души должны находиться в вечном немом покое, вести размеренное существование. Так было заведено самим мирозданием. А теперь мы заложники этого искусственного мира.

Джонас присвистнул.

— Хотите сказать, жители острова — мертвецы? — все оказалось намного сложнее. Что, если и он сам уже мертв?

— Именно. После смерти все обретают вечный покой. Нам не повезло. Поэтому все чаще случаются ужасные вещи.

— Что это значит? — Джонас удивленно следил за тем, как мужчина встал и начал нервно прохаживаться по периметру комнаты.

— Как я уже говорил, души всегда находились в покое. Подземное Царство — особенное место. Духам легко и свободно. Здесь материя схожа с земным миром. Поэтому многие не выдерживают и начинают сходить с ума. На той неделе Квантус сжег четыре храма и пытался поджечь самого себя, но, разумеется, не смог. Души ведь бессмертны, — хохотнул он, будто произнес самую смешную шутку на свете.

— И куда его? — сочувственно поинтересовался Джонас. Он считал, что мертвые должны быть там, где им положено. Чудовищным казалось отнимать последний покой у мертвецов. Кто этот император, если ради собственного эго решил править мертвецами? Что, если бы его родители оказались на этом острове?

— Самое забавное — он знает, — продолжил Люций. — Знает, что рано или поздно мы все здесь свихнемся. Поэтому негласно называем это место — Остров Проклятых. Но ничего, он наберет следующих, — махнул рукой. Будто все уже предрешено. — И следующих… Он питается нами. Император видит каждую эмоцию, ловит каждый вдох и выдох… Поэтому сейчас он уже наверняка послал стражу и представителя из канцелярии. Они идут за Вами, мой мальчик. Надо же, в кои-то веки — живой свет!

Джонас сглотнул. Что с ним будет?

Чувствуют ли, что «живой свет» отражается не только от него?

— Постойте, а что же Владыка Подземного Царства? Он должен знать! — попытался возразить он.

— Владыке, видимо, все равно. Я не знаю почему, но он предпочитает не вмешиваться, — мужчина подправил пенсне и снова уселся на кресло.

— У него украли души! Это его собственность! — возмущенно воскликнул Джонас. — Если бы у меня украли моих слуг, я бы это так просто не оставил. Неужели у Владыки не хватает сил расправиться с выскочкой?

Люций пожал плечами.

— Я думаю у Владыки есть более важные дела, Джонас. Наша судьба в собственных руках. Поэтому ты до сих пор здесь, а не предстал перед императором.

Джонас смерил его подозрительным взглядом.

— Разумеется, я уже давно перестал верить в человеческую доброту, — прошептал он. — Что Вам от меня нужно?

— О, ровным счетом ничего особенного! Я вроде главы Тайного Совета — группы, призванной бороться за свободу душ. Мы долгое время ждали «живого света», но никак не ожидали увидеть мага! Твой дракон прекрасен, Джонас! Нам несказанно повезло. Боюсь только магия оказалась так сильна, что пробила нашу защиту и канцелярия знает, что на территории острова объявился живой маг. Мы увезли тебя достаточно далеко, чтобы замести след. Будем надеяться, они пойдут по ложному следу.

— Ложный след? — переспросил он.

— Да. Удивительно, но в нескольких километрах портал принес еще какого-то мальчишку. Мы не стали забирать его, потому что хотели спасти тебя.

Джонас застонал.

— Что такое? Вы знали друг друга?

— Да уж, знали… — пробормотал Джонас. — Надеюсь, у мальца хватит хитрости и смекалки, чтобы не угодить в ловушку этих чудовищ.

Люций многозначительно промолчал. Видимо, считал, что дни несчастного уже давно сочтены.

— Мы бы хотели видеть Вас на Совете. Сегодня вечером состоится седьмое по счету собрание. Для меня честь представить нового члена нашего тайного общества! Если, конечно, Джонас, Вы не возражаете… — мужчина взглянул на него робко, с едва заметной надеждой, отразившейся в мутном блеске жидкого серебра глаз.

Джонас хотел было отказаться, но потом подумал, что Совет, возможно, единственное место, где бы он мог узнать больше об устройстве Острова, принятых здесь традициях и обычаях. Он не собирался сидеть в доме вечно. Нужно найти мальчишку и продолжить путешествие. Возможно, Карту уже давно перехватили воры, пираты или кто пострашнее.

— Хорошо, — согласился он. — Я приду. Но вступать мне в вашу сек… эмм… Тайное Собрание или нет, решу позже.

Люций расцвел.

— Замечательно! Как же обрадуются члены Совета! К нам так давно не присоединялись энергичные, молодые люди! — он радостно потер ладони и встал. — Думаю, мы вас убедим в эффективности нашей работы. Планы, чертежи… сами увидите, сколько наработок мы уже создали!

— Теория — это хорошо, а как насчет практического использования ваших бесконечных планов и теорий? — усмехнулся Джонас.

Люций ответил радостной улыбкой.

— О, молодой человек, об этом можете не переживать! Воплощение наших замыслов уже не за горами. Мы долго ждали, но теперь, думаю, все сработает. Владыка нас услышит!

Джонасу на секунду показалось, что в глазах Люция промелькнул красный огонек.

— Конечно, — согласно кивнул он.

А сам подумал: «Но почему именно сейчас?»

 

Глава 3

, в которой события развиваются неожиданно и одна проблема сменяется другой…

Северий тяжело вздохнул и помог вяло сопротивляющемуся мальчишке усесться в огромную, полную сена и прочего добра, телегу. Платформа слегка покачнулась и Луке пришлось ухватиться за борт, чтобы не упасть.

— И не вздумай спрыгнуть, — предупредил его слуга. — В противном случае, тебя загрызут волки или собаки. Сельская жизнь — опасна и непредсказуема, поэтому большинство фермеров предпочитают разводить Церберусов. Одного из них ты уже видел.

Лука состроил кислое выражение лица и демонстративно отвернулся.

— Твой хозяин сумасшедший.

— В этом нет его вины, — ответил тот и обратился к вознице, — проверь лошадей, напои как следует!

— Значит, отец воспитал так, что теперь стыдно людям показывать. Конечно, отправить сыночка в разрушенный храм на краю Острова! — губы его растянулись в издевательской ухмылочке.

Северий покачал головой.

— Зря ты так. Молодой хозяин очень хороший. Был… пока с ним не случилось катамение.

— Чего? — не понял Лука, но слуга уже отвлекся и раздавал указание сонному вознице, который постоянно кивал и терялся в своих собственных мыслях.

— Где опять носит этого глупого барсука? — злился Северий. — Неужели снова пошел слушать птичек или решил открыть новый вид жучков? Дедал! — закричал он. — Если через три секунды я не увижу твою ленивую задницу, то будешь коротать дни рядом с молодым хозяином!

Угроза подействовала сразу. Еще бы! Лука его прекрасно понимал. Он и сам с удовольствием покидает это «уютное, гостеприимное» местечко. Сопротивлялся скорее для виду. Ему не нравился снобизм слуги. Неудивительно, что тот считал своего хозяина «добрым». Какое бы КА-ТА-НЕ-МЕ-НЕ-НИЕ с ним не случилось, это не оправдывало избалованную, высокомерную манеру юноши. Да, это белокурое создание переборщило Джонаса! А это сделать ох, как трудно…

— Ох, гарпии меня раздерите, сейчас я, сейчас! — пыхтел толстячок, пробираясь сквозь ветки деревьев. У дороги он споткнулся и едва не упал.

Когда тот поднял покрасневшее от стыда лицо, Лука рассмеялся. Смущенное, с испаринами пота и прыщами, выглядело оно словно кривое отражение Северия. Те же ямочки, сведенные к переносице густые брови и рыжие волосы. Странная копия. Близнец, плоть от плоти и в тоже самое время совершенно непохожий на своего брата. Это было заметно невооруженным взглядом.

— Думаешь, я обязан ждать тебя? Терпеть все эти выходки? Не объясняй! — махнул рукой Северий. — Опять «они же такие милые», «они же такие…»

Но брат перебил его:

— Что ты, Северий, бельчата не виноваты, что потерялись, их нужно было вернуть матери, иначе они бы просто не выжили! Беззащитные создания, несчастные…

— Перестань! — взвизгнул посеревший от злости брат. — Ты вообще хоть немного обо мне думаешь?! Сколько мне еще прикрывать твою глупую голову?! Надоело! Отправляйся один, а я остаюсь здесь, — Северий скрестил руки на груди. — Иди-иди, посмотрим, сколько ты продержишься.

Дедал помотал головой.

— Но как же это… брат, не хорошо это, я же просто… бельчат спасал… — промямлил он, но близнец был непоколебим и с осуждением покачал головой, развернулся и направился в сторону храма. — Если опоздаешь — хозяин лишит тебя еды на неделю.

Дедал удрученно вздохнул и полез на телегу. Наконец, он заметил хихикающего Луку.

— А ты чего здесь? — поинтересовался он скорее из вежливости нежели любопытства. — Тоже брата прогневал? Не помню, чтобы в прошлый раз у молодого хозяина рабы оставались, да и не посылали вроде…

Лука хотел было сказать, что он не раб вовсе, а свободный человек, угодивший по воле судьбы на этот убогий римский островок, но громкий крик Северия разрушил все его планы:

— Мальчишка — подарок хозяину от молодого хозяина! Смотри за ним, головой отвечаешь!

Дедал посмотрел на него с недоверием.

— Понял, брат! — ответил он. У него был более хриплый и глубокий голос. Бас. Но неуверенный и дрожащий.

— Вези! — велел Северий.

Лука вздохнул и уставился на дорогу. Похоже, Дедал испытывал неописуемый страх перед братцем. Сложно будет уговорить того отпустить пленника, куда легче — перехитрить…

Спустя бесконечное количество времени молчать надоело. Похоже, рыжий чувствовал ту же неловкость и смущение, но заговорить первым не решался.

— Долго еще ехать? — спросил он у погрустневшего Дедала.

— Не очень. Часа через два выедем на общественную дорогу, а утром будем в городе. До центра доберемся ближе к обеду.

Лука кивнул.

— Остров, видимо, совсем маленький, — задумчиво произнес он.

— Агась. Небольшой, — почесал вихрастую макушку детина. — Странно говоришь. Будто и не отсюда вовсе. Хотя, что это я, разве ж такое возможно? — одернул себя Дедал. — Глупости опять говорю…

Лука вздохнул.

— Да нет, ты прав.

— Чего? — уставился на него рыжий расширившимися от изумления глазами. — Правда, что ли?

— Что ли, — кивнул он и усмехнулся бурной реакции парнишки. По всей видимости, Дедал обожал необычные и странные вещи. Его тянуло ко всему яркому и живому. Недаром он так страстно защищал животных, несмотря на видимый страх перед своим любимым братом. — Я из другого мира. Получилось так, что портал перенес меня к вам. И первым кого мне повезло встретить здесь был Септимус. Везение, да и только. Впрочем, — продолжил он бодрее, — после того, что с нами приключилось я вообще не ожидал оказаться живым.

— Так с тобой был еще кто-то? — спросил Дедал.

— Был. Правда, я не знаю, где он теперь. Джонас спас меня, толкнул в портал, когда воронка объявила, что принимает лишь двух…

— Но вас же было двое! — возразил Дедал.

— Если бы… — прошептал Лука. — На Острове у вас еще один гость в лице коварного пирата. Хотел бы я с ним встретиться, — кулаки его невольно сжались, а лицо потемнело от злости.

— Берегись, каменные развалины! — крикнул возница и будто специально с силой стукнул кнутом. Лошади громко заржали и встрепенулись, скорее, от неожиданности, ведь целый час они плелись, словно ехали на старых мулах.

— Ух ты ж! — воскликнул рыжий и мигом лег на деревянную поверхность, от которой пахло свежей древесиной и несло протухшими овощами и фруктами.

Лука покачал головой, а в следующую секунду сильно пожалел о том, что не сделал то же самое. Телегу качнуло, он ухватился за борт, но все равно упал, кубарем покатился в противоположную сторону и ударился о выступ, на котором сидел возница.

— Все, теперь и вздремнуть можно, — потянулся возница и громко зевнул.

— Общественная дорога? — спросил Лука. — Но не слишком ли быстро? Прошел час, не больше…

— Глупости! — махнул рукой худощавый мужчина и повернулся, дыхнув на них сильным перегаром, — время вообще странная штука, а в пути течет совершенно иначе.

Лука недоверчиво скрестил руки на груди.

— Настолько иначе, что можно ошибиться на пару часов?

— На час, — машинально подправил его Дедал. — Но я бы предпочел согласиться с Лукой. Слишком быстро…

Возница внезапно вскочил с места и натянул поводья. Снова их тряхнуло. Правда, не так сильно, как в прошлый раз.

— Если такие умные — вперед! Можете занять мое место и ехать куда только вздумается! Два часа, три, а может, и целые сутки! Можете объехать хоть весь лес, съездить на самый край океана Nihil, осмотреть каждую зверюшку на Острове, — эти слова уже адресовались Дедалу. — Мне решительно все равно.

Лука пожал плечами.

— Зачем так нервничать? Мы только спросили, — поднял он руки в примирительном жесте. — В конце концов, ты тоже с нами, друг. Вряд ли, даже отлично зная карту ты доберешься до города на своих двоих, — заметил Лука.

Возница недовольно пробурчал что-то вроде «вечно эти глупые мальчишки суют свои длинные носы куда их не просят» и принялся дальше следить за дорогой. Однако, засыпать он и не думал. Наоборот, во всех его движениях появилась напряженность и слегка уловимая паника.

Лука прикрыл глаза. Похоже, они заблудились.

Интересно, стоит ему печалиться или наоборот, радоваться? Они ехали по гладко построенной дороге, мягкий цокот лошадиных копыт успокаивал и клонил в сон.

Лука подумал, что какая разница, доедут ли они до рабовладельца или окончательно потеряются на полпути. Дорога, несомненно, куда-то вела, а возница упрямо вез их вперед.

— Мы потерялись? — испуганно прошептал Дедал.

— У меня спрашиваешь? — устало вздохнул он.

— Думается мне, что все-таки заблудились, — шумно сглотнул рыжий и вытащил из котомки припасенный пирожок. Тут же запахло луком и яйцами. — Будешь?

Лука покачал головой. Он терпеть не мог лук. И запаха не выносил.

Он прикрыл глаза и устало облокотился о спинку телеги.

Интересно, где сейчас Джонас? Ему также паршиво или повезло больше?.. Он мог спастись и остаться в мире, где до Карты Жизни оставалось рукой подать. Было бы замечательно снова встретиться с ним.

Вообще говоря, Лука не ожидал, что привыкнет к богатенькому мальчику и даже начнет скучать по колким комментариям, острым шуточкам и ухмылкам. Оказалось, друзей можно найти совершенно случайно из ряда тех личностей, с которыми при других обстоятельствах без особой на то нужды и не заговорил бы никогда.

У Луки была отличная интуиция и она подсказывала ему, что дракон не покинул своего хозяина и магия спасла того от неминуемой опасности.

— Если Джонас найдет Карту, я буду искренне за него рад, — прошептал Лука вслух, засыпая.

Пирожок замер в руках Дедала.

— Карта? — спросил недоуменно.

Но Лука уже видел во сне радостное лицо своего мастера, родную лавку и, когда-то столь нелюбимый родной город Серость. Ох, если бы только попасть туда снова!

* * *

Джонас замер перед дверью, не решаясь войти. В комнате множество голосов распевали странные песенки, шутили и смеялись. Люций подтолкнул его вперед.

— Не бойтесь, Джонас, Вас никто здесь не обидит. Вы очень… ценны для нас, — подбодрил его мужчина.

Он пожал плечами и толкнул двери. Те распахнулись легко, едва стоило коснуться гладкой красноватой поверхности. Огромный зал освещало множество свечей. Тут и там стояли стулья, маленькие столики, пушистые кресла, а в самом углу возвышалась темная сцена, на которой пела одетая в широкую красную тунику с множеством складок симпатичная женщина. Одеяние ее доходило до самых ступней. Темные волосы были красиво убраны наверх, закреплены золотым ободком, а пара прядок нарочито обрамляло смуглое лицо. Полные губы томно шевелились, глаза бегали от одного участника публики к другому. Мужчины радостно вскидывались, стоило ей послать кому-нибудь из них воздушный поцелуй.

Остальные гости уже с любопытством поглядывали на Джонаса, шептались, а девушка в углу и вовсе принялась показывать на него пальцем. Мужчина рядом, по всей видимости, отец, одернул ее и она, недовольно надув губки, отвернулась.

— Достопочтимые господа! Позвольте представить моего дорого гостя — Джонаса! — крикнул Люций, толкая его вперед. — Дракон спустился к нам из другого мира, явив спасителя и надежду!

Громкое улюлюканье, хлопанье и крики огласили зал.

— Какое счастье! — раздавалось справа.

— Неужели, наконец, мы выберемся из этого Острова? — слева.

— Это маг? Но разве мог он попасть сюда без ведома императора? — сзади.

— Приветствуем Вас, Джонас! — произнес отец девушки, которая все так же с любопытством взирала на Джонаса. Благо не тыкала пальцем. — Я Антоний, а это — Эвридика, моя единственная и любимая дочь.

— Очень приятно, — пробормотал Джонас. За время путешествия он несколько отвык от приемов и такого пристального внимания.

— Джонас поможет нам уничтожить Остров! — похлопал его по плечу Люций.

— Я планировал просто вернуться домой… — протянул он и вздохнул. Никто его не слушал, все подходили к Люцию, задавали вопросы, будто самого Джонаса здесь и не было.

Наконец, Люций обратился к нему:

— Джонас, если Вы устали, можете пойти в спальню и отдохнуть. Думаю, все убедились в Вашей честности и готовности помочь, — улыбнулся мужчина.

Сказать по правде, общество это не особенно его радовало, поэтому он просто кивнул и поспешил удалиться.

Выглядели собравшиеся донельзя странно и вызывающе.

Все женщины были одеты исключительно в яркие цвета, измазаны черной подводкой, отчего создавалось ощущение того, что те вылили целое ведро слез. Мужчины в самой темной части комнаты зала стояли с бокалами вина. Их лица украшали светящиеся в темноте надписи и причудливые узоры.

Уже у выхода Джонас успел заметить старика, который с непроницаемым лицом сверлил его колючим взглядом. Он сидел на сооружении, напоминавшем по своему механизму инвалидную коляску, тога полностью скрывала его ноги и только нечто наподобие острых вычищенных ботинок торчало из-под ткани.

— Что? — одними губами произнес раздраженный Джонас.

— Ты, мальчик, повеселился бы, пока еще можешь, — просвистел старик.

Джонас вздрогнул.

— Что со мной может случиться?

— Всякое. Это же Остров проклятых, — оскалился старик. А затем пожевал потрескавшуюся нижнюю губу и покатил кресло в противоположное направление.

— Надо же, — проворчал Джонас. — Значит, вот так сходят с ума. Нужно потом предупредить Люция, иначе уже завтра старик сожжет поместье или того хуже, подкараулит ночью с кинжалом в руке… — и сразу одернул себя. С каких пор он говорит сам с собой? Нет, Остров однозначно оказывал на него отвратительное влияние.

«Спать», — твердо решил Джонас, а потом с ужасом подумал, что он единственный здесь, кому необходим сон.

Мертвецы не спят…

В зале заиграла веселая музыка. Гости торжествовали.

Джонас не знал, почему по спине у него пробежали нервные мурашки.

* * *

Лука проснулся ночью. Дороги было не разобрать, редко встречались смоляные факелы, прикрепленные к столбам и оставленные на земле фонари, внутри которых горели свечи. Видимо, смотрители дорог оставляли их для собственного успокоения, потому что для путников такое освещение оказывалось совершенно бесполезным.

Возница уже не скрывал своего беспокойства и злости. Он то покрикивал на несчастных лошадей, порядком подуставших и будто всем своим видом молящих об остановке, то подносил фонарь к карте и рассматривал ее, водил толстым указательным пальцем по пунктирным линиям, а затем снова поднимал голову, надеясь высмотреть что-то впереди.

И только Дедал спокойно похрапывал в противоположном углу, накрывшись теплым шерстяным пледом. Нижняя губа выпятилась вперед, на ней поблескивала слюна. Детина положил руки под голову, будто подушку и всем своим видом напоминал беззаботного ребенка.

Лука вздохнул.

— Пора признаться, что мы заблудились, — сказал он. — Куда ведет эта дорога?

Возница вздрогнул. Он не ожидал, что до утра его кто-то побеспокоит. В голове у него, должно быть, зрело множество планов и причин, но мужчина решил ответить честно:

— Я не знаю. Видимо, нужно было повернуть у тропинки. А мы поехали прямо. Но думаю, к утру мы в любом случае окажемся в городе. Кому-то же нужна была эта дорога. Не могли ее просто так построить, — неуверенно протянул тот.

Впереди показался новый факел.

— Может, стоит ненадолго остановиться? — предложил он. — Лошади устали.

Возница пожал плечами.

— И не только лошади… Смотри-ка! — он указал на светящийся огонёк. — Похоже, дорога не столь безлюдна, как мы думали. Сейчас остановимся и спросим у добрых людей, куда ведет этот путь.

Лука вгляделся в ночной туман. Действительно, на горизонте показалась стремительно увеличивающаяся колесница. В ней находились двое мужчин. Одеты они были в темную одежду, волосы заплетены сзади, а лицо одного из них казалось очень знакомым.

Лука побледнел.

— Рэм?.. — прошептал он и тут же крикнул вознице, — Гони лошадей! Быстрее! Прочь! Мы недолжны с ними пересечься!

Возница испуганно обернулся к нему.

— Ты что это, малец? Совсем свихнулся? Катамение напало? Не смей, вот приедешь в город, там и…

Лука отчаянно зашептал:

— Поверь мне, это не тот человек, с которым бы ты хотел встретиться. Особенно ночью посреди пустынной дороги.

Мужчина махнул рукой.

— Ваши мальчишеские бредни на меня не действуют! Знаю я, отчего ты так жаждешь проехать мимо. Не хочешь попасть в рабство. Вот и показываешь комедию. Тебе бы в амфитеатр, там как раз не хватает хороших актеров. А тебе бы верили, натурально так, живо получается, — подмигнул ему возница, при этом глупо хохотнув.

Дедал, наконец, проснулся.

— Что? Кто кричал? — осоловело поинтересовался он.

Перед ними возникла золотая колесница, украшенная драгоценными камнями. Мужчина остановился. Лошади довольно встряхнули гривами.

— Ну вот, а ты говорил, что это недостойный человек! — взглянул на него с видимым осуждением возница.

— Так и есть, — запротестовал Лука.

— Да, разве может такой уважаемый и богатый человек оказаться негодяем? Лучше бы помолчал, мальчишка! — и перевел взгляд на мужчин, опасными темными фигурами замерзших в колеснице. — Приветствую вас, достопочтенные господа! — поклонился он, перемахнув через ступеньку.

Незнакомый мужчина тоже покинул колесницу и навис над глупой возницей. Лука замер в ожидании.

В воздухе блеснуло лезвие, а в следующий миг тело мужчины валялось рядом с телегой.

— К утру очнется, — хмыкнул разбойник, глядя на довольно оскалившегося Рэма. — А с этими, что будем делать?

— Эти нам еще пригодятся, — сказал Рэм. — Особенно один из них…

Лука попытался быстро пересесть на место возницы и перехватить поводья, но не успел и был схвачен своим старым знакомым.

— Ну-ну, ты же у нас не бессмертный, — улыбнулся тот. — Будешь делать, что я скажу — останешься цел. Нет — пеняй на себя, мальчик.

Дедал шумно сглотнул.

— Ой, — жалобно пискнул он. — А вы разбойники, да?..

 

Глава 4,

где Лука понимает, что оказался на самом «дне», а Джонас становится божеством…

Джонас восседал на огромном кресле, напоминавшем собой серебряный трон. Он удобно устроил руки на подлокотники и старался взирать на людей с привычным ему величием и уверенностью.

Тот же тронный зал, те же гости. Ничего не изменилось, вот только вместо яркой женщины певуньи посреди сцены сидел он сам и ровным счетом ничего не помнил.

Вечером Джонас отправился спать. Проснулся он поздно, спустился по лестнице вниз, споткнулся, но не упал. В столовой его встретил аппетитный запах прожаренной курицы и тушеных овощей. Он съел кусочек курицы и свежий салат. К овощам так и не притронулся, хотя Люций утверждал, что приготовлены они — пальчики оближешь! Джонас сам не понимал почему, но желание делать наперекор этим людям с каждой новой секундой становилось сильнее. Затем он гулял в саду. А после — темнота, ровное и серое пятно, расползавшееся по всему сознанию, словно скользкий червяк.

Люций мог напоить его зельем забвения за завтраком.

Или, к примеру, он мог удариться обо что-то твердое в саду и потерять сознание. А потом очнуться здесь и…

Глупости.

Он снова попал в ловушку. Толпа торжествовала. Искаженные радостью и безумием лица светились страшными гримасами. Казалось, что все эти девушки, женщины, мужчины — все-все готовы разом броситься на него и разорвать на части. В толпе чувствовалась опасная целостность, единство и взбалмошность. Джонас наткнулся взглядом на старика в коляске. Его и без того кривой рот искривился в злой усмешке.

Наконец, он не выдержал, дернулся и встал:

— Чего вы хотите от меня?! — закричал он. — Верните магию и, возможно, я смогу помочь!

Голос его пронесся сквозь толпу и разбился о холодные камни безразличия в глазах мертвецов. Дамы кутались в плотные вязаные шали. У самого Джонаса спина покрылась липким потом от нестерпимой жары.

— Ты и так нас спасешь, — раздался знакомый вкрадчивый голос сзади.

Джонас встрепенулся и машинально дернулся в сторону.

— Люций, что это за шутки? — спросил он дрожащим от страха голосом.

Глаза его распахнулись от ужаса, когда мужчина в первом ряду выудил из-под складок слоистой темной туники длинный кинжал.

— Какие шутки? — приторно улыбнулся тот. — Сегодня мы наконец добьемся справедливости. Хозяин Подземного Мира узнает об этом месте и заберет нас к себе.

Джонас помотал головой.

— Ну, уж нет! Об этом мы точно не договаривались! Я обещал помочь вам, но жертвовать своей жизнью ради уже мертвых людей однозначно не входило в мои планы! — и с ужасом понял, что отступать некуда. Его окружила толпа безумцев. Мертвых, бессмертных духов.

— Драконы не умирают! — воскликнул Люций. — Они сгорают, а потом возрождаются из пепла! Ты передашь послание Владыке и вернешься в свой мир, сияющий, прекрасный, вместе с утренним рассветом, Джонас! Разве это не прекрасно? — передние зубы отвратительно поджали нижнюю губу, и мужчина напомнил сумасшедшего кролика.

Джонас отчаянно замахал руками.

— Я не дракон, а всего лишь маг! Человек!

— Что же, — ответил Люций. — Если так, то ты все равно передашь послание Владыке.

Мужчина с кинжалом уже заполз на сцену и начал приближаться к испуганному Джонасу. Вслед за ним потянулась цепочка добровольцев, готовых с видимым удовольствием отправить несчастного «дракона» в подземный мир. У каждого из них было оружие. Палки, камни, кинжалы и даже меч…

Джонас схватился за тяжелое кресло-трон и с силой толкнул его прямо в эпицентр образовавшейся толпы. Воспользовавшись секундной заминкой, он перемахнул через сцену и бросился бежать к выходу. Ему удалось выбежать из зала, но крупная, увесистая ладонь ухватила его за складки тоги у самого выхода. Он выругался и проклял эти глупые римские тряпки.

— Попался, — ухмыльнулся гигант с неровным черепом и мясистыми губами. Он вытащил из-за спины дубинку, оперся коленом о живот Джонаса, удерживая, словно пойманную бабочку, на месте, замахнулся и…

…ничего не произошло.

Джонас осторожно приоткрыл глаза.

— Парень, ты как? — обеспокоенно поинтересовались сверху.

Он посмотрел на источник голоса и совершенно не соображая, спросил:

— Я в Подземном Царстве?..

Ответом его послужило недоуменное лицо молодого мужчины, одетого в военные доспехи.

* * *

Молодые жеребцы недовольно заржали, когда приятель Рэма лихо запряг их в повозку. Один из них, что покрупнее, попытался лягнуть разбойника, но тот больно стукнул его по морде. Конь обиженно засопел, фыркнул и отвернулся.

Рэм критично осмотрел уставших лошадей, которых решено было запрячь к колеснице и подошел к своему новоиспеченному приятелю.

— Старые клячи могут плестись куда быстрее, если в колеснице будет сидеть один человек, — сказал он. — Я могу поехать с мальчишками, — его губы растянулись в широкую ухмылку. — За поросенка я спокоен, а вот этот мальчонка, — указал Рэм на Луку, — очень шустрый.

Дедал обиженно поджал губы.

— Похоже, сбежать не удастся, — удрученно вздохнул рыжий.

Лука посмотрел на него нечитаемым взглядом. Планы в его голове рождались внезапно. Возможности виделись хаотично, потому что каждую секунду ситуация могла измениться.

— Успокойся, — шепнул он. — Мы до сих пор живы. Значит, нужны им. А это уже не плохо.

Дедал помрачнел.

— Лучше бы расправились. Глупый возница проснется наутро, фермеры найдут его живым и здоровым, а нам все расхлебывать.

Лука недоуменно уставил на него. Похоже, парень окончательно потерял остатки разума.

— Ты вообще, о чем? Если бы нас убили, мы тотчас отправились бы в Подземное Царство. И конец всему! — в подтверждении своих слов с помощью рук он изобразил косой крест.

Лицо Дедала сначала покраснело, а затем вытянулось.

— О, Владыка! Да, ты же совершенно ничего не знаешь о нашем мире! Это моя вина, я должен был сразу тебе обо всем рассказать… Дело в том, что на Острове живут не совсем… ээ… — он замялся, — в общепринятом виде живые… ээ… люди…

Объяснения Дедала выглядели несколько размытыми и странными. Рэм, все это время внимательно прислушивавшийся к их разговору, разразился громким неприятным хохотом.

— Поросенок хочет сказать, что жители этого теплого и уютного местечка — живые трупы! Мертвяки!

Лука вздрогнул. Сердце бешено застучало, вокруг окружающие цвета стали настолько яркими и ненастоящими, что к горлу начала подступать тошнота. С самого детства он боялся мертвых. Мальчишки пугали друг друга призраками, вурдалаками, ожившими мертвецами, которые ночью продираются сквозь землю и покидают свои могилы в поисках живой плоти. Рассказы, безусловно, были наполнены жуткими подробностями, свидетельствами и детальным описанием. Однако, детская фантазия безгранична и, чтобы создать вокруг очередной байки ареол мистического своеобразия, эдакого фантасмагорического сияния, юные авторы нередко прибегали к различным уловкам, будь то «случайный» скрип половиц или так некстати открывшееся окно. Лука громче всех смеялся над очередным рассказом, уже после, наутро, разумеется. Но неизменно вздрагивал от каждого случайного шороха ночью. Ему казалось, что в бесконечной тягучей тьме за ним наблюдает мертвый. У него впалые глазницы, обглоданный скелет и старые лохмотья. Длинные когтистые пальцы готовы сжать в своих руках тонкую шею и утащить с собой. В холод. Тьму. В постоянное «ничто».

Теперь он сидел, словно ослепленный, переводил взгляд с испуганного лица Дедала на веселого Рэма.

Остров мертвецов.

— Ты в… в порядке? — казалось, Дедал был напуган не меньше самого Луки.

— Д-да… кажется, все… н-норм… хорошо, — выдавил из себя он и уткнулся в колени. Главное — не зареветь.

— Хорошо, что не обделался, — хохотнул Рэм, ловко подскочил и уселся на место возницы. — Сейчас мы поедем в очень интересное местечко. Бьюсь об заклад — вы будете в восторге, ребятки!

Лука больше не мог выдержать и, высунувшись из тележки, блеванул прямо на распустившийся диковинный цветок с черными шипами.

* * *

— Приехали! — раздался визгливый голос возницы.

Колесница резко затормозила и Джонас подался вперед. Он громко выругался и, пошатываясь, попытался выбраться. Однако, голова кружилась и количество лестниц увеличилось до пяти. Пришлось нащупывать нехитрую конструкцию одной ногой, а другой держаться за поручень дабы не пасть перед стражниками еще ниже. Они и так всю дорогу посмеивались над ним, переглядывались и называли «девчонкой, которая упадет в обморок от одного вида кинжала».

— Давай помогу! — громила-страж, несмотря на его громкие протесты, довольно шустро обхватил его за талию и, словно, пушинку спустил вниз.

Джонас покраснел от злости и смущения.

— Зачем я здесь? — недовольно пробурчал он. — Вы мне так и не объяснили.

Страж пожал плечами.

— Мне почем знать? Спросишь у самого императора.

Джонас надулся и, подталкиваемый стражниками сзади, поплелся вперед.

Они остановились напротив огромного каменного ограждения. Громила-стражник внимательно оглядел две глубоко высеченные царапины на красно-буро-коричневом выступе, прикрыл глаза и поднес к нему свою широкую, мозолистую ладонь. Несколько секунд ничего не происходило. Время как будто остановилось. Стражники позади замерли. Джонас уже хотел было попробовать сбежать, как вдруг в глаза полыхнуло серебристым светом и все вокруг исчезло, перестало существовать, переросло в яркую белизну.

Джонас подумал, что ослеп. Но к его великому облегчению морок быстро рассеялся. Стены не было видно, вокруг них раскинулся симпатичный дворик с аккуратно подстриженным газоном, разнообразными зелеными фигурками и диковинными цветами. Он с удовольствием втянул в себя ароматы благоухающих растений. Запах еды, потных стражников и лошадей во время поездки едва не заставил его выпрыгнуть из колесницы.

— Это императорский сад, — гордо объявил ему стражник. Так, словно владения эти являлись его собственностью или плодом усердного труда.

Джонас обернулся и увидел, что теперь они остались вдвоем. Видимо, всю охрану дворец не пропустил. Решение, несомненно, верное. Зачем портить сказочную и чистую атмосферу глупыми лицами?

— Я вижу, — без энтузиазма ответил Джонас. — Может, проводишь меня к императору, наконец? Или хочешь погулять и подержаться за ручки?

Громила рыкнул и грубо развернул Джонаса в сторону белоснежной арки.

— Много болтаешь, — прошипел он. — Зачем только понадобился императору?

Джонас, подталкиваемый сзади громилой, обернулся и послал ему широкую, издевательскую улыбочку (которой, по всей видимости, научился у Луки):

— Ответ на этот вопрос интересует не только тебя, великан!

Стражник не обиделся. Только шмыгнул носом и молча продолжил «вести» гостя через бесконечные лабиринты узких, ничем непримечательных коридоров. Тут и к стенам были прикреплены большие факелы, винтовые лестницы запутывали еще больше. Джонас сдался и теперь даже не пытался запомнить дорогу.

Громила давно поменялся с ним местами и теперь широкими, неказистыми шагами прорывался вперед, через потайные входы, шептал что-то наклонившись над очередным камнем.

Джонас облегченно вздохнул, когда они, наконец, оказались в огромном светлом двухэтажном зале с черными мраморными полами и кремовыми стенами. Тут и там стояли статуи древних богов, неизвестные картины, но оттого не менее гениальные. Знакомые мазки, стиль…

Джонас приблизился к одной из них. Это была молодая пара. Их глаза лучились светом и радостью. Внимание художника к мельчайшим деталям поражало. Девушка, казалось, готова была вот-вот сойти с холста, кокетливо покружиться и коснуться своего зрителя приятным холодом шелковистого платка. Молодой человек, наоборот, держался чересчур скромно и в тоже время аристократично. Гениальное изображение. Совершенная противоположность. Девушка — из небогатой семьи, веселая, чистая и такая естественная, что слезы на глаза наворачиваются. Парень — представитель процветающего, аристократического рода, воспитанный по всей строгости педантичных правил подобных семейств. Разумеется, эти двое не могли не сойтись в вечном танце любви.

Джонас покачал головой.

Манера написания была похожа и непохожа одновременно. Откуда взялась дерзкая, ребяческая симфония?.. Но мягкость лиц и спокойное пастельное сочетание цветов не давали усомниться.

Рука, выполнившая каждую черточку, каждый мазок на холсте принадлежала Раффаэлло Санти да Урбино, величайшему мастеру Высокого Возрождения.

То, что это был именно он, у Джонаса сомнений не возникало. Но как?.. Он знал все его картины, изучил искусство гениального живописца вдоль и поперек, этого не могло быть! Картины не существовало.

— Невозможно… — пробормотал Джонас.

— Что это ты там делаешь? — недовольно спросил великан. — А ну, отойди от картины! Еще чего доброго, испачкаешь или…

— Испачкаю Рафаэля? — он усмехнулся. — На это способен только такой дикарь, как ты, — тело испуганно дернулось, когда кулаки стражника сжались, тяжелой поступью тот приблизился и навис над Джонасом.

Выше его на две, а то и на три головы, ноздри быстро вздымались, даром, что пар не шел.

— Я тебя сейчас в эту картину засуну, — пообещал он. — Раз уж так понравилась.

Громадные ручища схватили его за плечи и подняли над землей. Джонас готов был завопить от страха, но хватка великана внезапно ослабла, и тот медленно опустил его на поверхность.

— Император, — склонился он в глубоком поклоне так, что длинные немытые пакли разметались по черному полу.

Джонас поднял голову и увидел стоящего на балконе мужчину. Снисходительная улыбка украшала полные губы, череп был гладко выбрит, на груди блестел огромный золотой медальон со сверкающим синем камнем. Тонкие штаны и широкая накидка поверх загорелого мускулистого тела — одежда выделялась и совершенно не походила на римские туники и тоги. Величие сквозило во всем его облике. Император напоминал скорее главного египетского жреца.

— Аниций, твоя грубость не знает границ. Чем тебе не угодил этот молодой человек? — спросил он мимолетно, едва проявив интерес. Ленивой походкой обошел балкончик и принялся спускаться вниз.

Странное дело, голос императора исходил как будто из самого недра дворца, был везде и нигде одновременно. Джонас словно слышал его у себя в голове. Отчетливо и громко.

— Простите, император. Мальчишка протянул ручонки к Вашей любимой картине. Я побоялся, что он может испортить ее, — опустив голову пробормотал великан.

— Довольно, — прервал его император. — Спасибо, Аниций. Ты свободен.

— Но как же?.. — он беспомощно посмотрел на Джонаса. — А назад?..

Император покачал головой.

— Иди.

Аниций снова поклонился, развернулся и пошлепал к выходу. Когда шаги стихли и дверь захлопнулась, мужчина приблизился к картине и задумчиво застыл подле нее.

— Ты видишь лицо, но не знаешь, что скрывается за ним. Снимешь одну маску, на ее месте появляется другая… Сколько на самом деле слоев? Не сосчитать. Главное — не запутаться самому. Истинный облик дороже всего на свете, — протянул император. Он невесомо провел кончиками пальцев по волосам прекрасной незнакомки. — А Вы, молодой человек, тоже увлекаетесь живописью?

Джонас кивнул. Ему стало не по себе от выразительного взгляда императора. Глаза его будто были подведены невидимым карандашом. Почему он смотрел на него столь пристально? Вглядывался так, словно пытался прочитать потаенные мысли. А, что, если именно это он и делал?

— Не всем, а в частности, — ответил Джонас. — Например, Санти.

— Рафаэля никто не считал заурядным. Правда, относились по-разному. Любили, ненавидели, завидовали. У него была удивительная способность — перенимать лучшее у своих учителей и переносить умения на собственные холсты. Перуджино он заставил попотеть, — император рассмеялся. — Старик ненавидел, когда ученики превосходили его в мастерстве… — говорил он так, словно сам являлся свидетелем событий тех лет.

— У Рафаэля отличная техника, — кивнул Джонас. — Но сколько мастеров с точностью описывали черты своих моделей, изображали вычурные образы святых в храмах? И все же молодому Санти удалось добиться большего успеха, — он снова подошел к холсту. — Как это творение оказалось у Вас? — задал он вопрос, мучавший его с момента появления в зале. — У Рафаэля никогда не было этой картины. Если только потерялась, сгинула…

Император скрестил руки на груди.

— Я бы не сказал, что она потерялась и, тем более, сгинула. Художники всегда творят, — мужчина улыбнулся. — И даже после смерти.

Джонас, наконец, вспомнил, что говорит с императором Острова мертвых. По спине пробежали мурашки. Позади них была лишь одна тень. И она принадлежала ему, Джонасу…

Неужели и Санти, величайший мастер живописи, среди них? А, что, если уже сошел с ума, как и многие здесь?

— О, нет, — покачал головой император. — Его здесь нет, да никогда и не было. Рафаэль довольно чувствительный молодой человек. Тебе уже рассказали о катамении?

— О том, что жители здесь сходят с ума? Слово, правда, странное, — заметил он. — Благодаря Вам, кстати. Бедолаги хотели послать знак Владыке Подземного мира. У них не получилось. И не сказать, что я этому не рад, но все же… мне кажется издеваться над мертвыми — подло, — сказал и тотчас пожалел о своих словах.

Император прикрыл глаза и поморщился.

— Люций всегда был охоч до власти. Сын рыбака, хитростью женился на дочери высокопоставленного чиновника. Когда обман выяснился, он убил этого самого чиновника и продолжил спокойненько жить дальше. Правда, счастье его длилось не долго. Чума полностью накрыла маленький городишко и оставила в живых горстку людей… В Подземном мире его жену и дочь встретили со всеми почестями, проводили в обитель и пожелали вечного покоя. А вот Люций… его отвезли в другое место. Там, где вечная тьма и холод сковывает и только губы, иссини-черные, шепчут бессмысленные обещания, молят о прощении… Да, только никто не слышит. Главное — проследить, что наказание душа получила и мучается отменно, сполна.

Джонас помотал головой.

— Ничего не понимаю! Значит, Люций попал на Остров неслучайно? Неужели вечно мерзнуть среди льдов, в кромешной тьме ему представлялось куда более заманчивой идеей?

Император молча обогнул его и махнул рукой. Перед ними возник небольшой деревянный столик и два кресла. Он уселся и приглашающе кивнул Джонасу на второе место.

— Однажды случилось так, что мы с братом повздорили, — сказал он. — Мортеус, на мой взгляд, чересчур жесток и негибок. Тиран, по своей сути. Я сказал ему об этом, повисла долгая тишина, а потом он сказал, совершенно не изменившись в лице, что я, должно быть, совсем отбился от рук и пару дней в огненной реке сделают меня более послушным… — император рассмеялся. — Но я же говорю, все эти методы — плевок в будущее. Страдания никогда не приносили пользы. Они только губят души, делают их совершенно непригодными, бракованными, если говорить проще. Когда меня выпустили, то гнев внутри меня поднялся новой, опасной волной. Я предложил вечным невольникам освободиться, шанс начать жизнь заново. Достаточно, сказал я, мучиться. В мире есть свет и прощение… И они последовали за мной. Сила, проснувшаяся во мне, разрушила оковы и победила стражей Подземного Мира. Люций первый последовал за мной. А потом за спиной начал проводить все эти бессмысленные Тайные Советы, собирал людей, настраивал против меня…

— То есть, катамения не существует? — удивленно поинтересовался Джонас.

— С ума сходят души, чья чувствительность превышает порог допустимого. Здесь мертвые испытывают те же эмоции, что и живые. Оказывается, подобное существование благоприятно не для всех. Канцелярия занимается поиском решения данной проблемой. У нас есть мысли. Возможно, совсем скоро катамение так и останется глупым домыслом Люция, глупым слухом, страшилкой на ночь.

Император выглядел очень искренним. Воспоминания, по всей видимости, давались ему достаточно болезненно, но, тем не менее, он говорил громко и уверенно, верил в счастливое будущее.

— Мортеус как-то связан с Владыкой Подземного мира? — поинтересовался Джонас.

Император усмехнулся.

— Еще бы! Мортеус и есть Владыка Подземного Мира. Мой старший милый братец…

 

Глава 5,

в которой читатель попадает на невольничий рынок, а Джонас *почти* теряет надежду…

Они оказались посреди небольшой площади. Здесь было множество разношерстных людей. Одни, одетые в роскошные, длинные туники, поблескивали золотыми украшениями, бесцеремонно расталкивали окружающих, прочищая тем самым себе путь сквозь толпу простолюдинов. Другие, коих здесь собралось большинство, принадлежали к менее богатому слою населения. Простая туника, подвязанная тонким коричневым поясом, серебряные украшения и плащи. Все подходили к деревянным помостам.

Лука вытянул шею, чтобы увидеть, чем так заинтересовались жители Острова. Рэм толкнул его вперед и прошипел:

— Шагай быстрее! Продажа уже в разгаре!

Второй разбойник, имя которого Лука так и не запомнил, отвесил Дедалу подзатыльник. Тот двигался медленно, то и дело спотыкался, ойкал и виновато оглядывался.

— Не думаю, что мы выручим большую сумму за этих двоих, — скептически поднял бровь напарник Рэма.

— Брось, пусть поросенок не стоит и гроша, но вот этот малый, — он потряс Луку за плечи в подтверждении своих слов, — принесет нам немало средств.

Наконец, они приблизились к помосту.

С одной стороны, сгорбившись, стояли мужчины. Здесь были мускулистые юноши, хмурые жилистые и полные мужчины. Вдалеке, оперевшись о длинный посох, переминался длинноволосый седовласый старик. Старик был завернут в коричневую ткань словно в одеяло. На остальных из одежды была лишь набедренная повязка. С другой стороны помоста испуганно прижимались друг к другу молодые девушки. Женщины постарше выглядели куда увереннее и даже улыбались некоторым господам.

— Мы здесь часто бываем, — усмехнулся Рэм. — Очень весело вести торги. Особенно, когда товар стоит того…

Лука покачал головой.

— Этого не может быть. Когда ты успел? В портал мы прыгнули одновременно.

Рэм не сбавил шага, но охотно пустился в объяснения. Видимо, напарник его не очень-то любил поговорить.

— Видишь ли, мальчик, время на этом Острове течет совершенно иначе. Миг в нашем мире — целая вечность здесь. Ну, конечно, я немного преувеличил, — махнул он рукой, — но ты понял. Пространство, созданное императором, во многом отличается от земного. И признаться, здесь мне нравится куда больше, — подмигнул разбойник. — В нашем мире не так просто попасть на прием к королю, а здесь — пожалуйста! Меня в первый же день нашла императорская стража и со всей почтительностью, заметь, — он поднял вверх указательный палец, — сопроводили к НЕМУ…

Лука резко дернул головой и обернулся:

— Ты думаешь, я действительно поверю в этот бред? Зачем бы ты понадобился императору? Что за чушь?!

Рэм больно схватил его за руку и поволок к пустому невысокому помосту.

— Чтобы ты знал, мальчишка, император заплатил мне немало. За то, что в нашем мире называют «душой» и не платят ни гроша.

— Ну да, вот оказывается, кто здесь настоящий раб! — рассмеялся Лука. — Ты продал душу императору и поэтому злишься! Ха-ха!

Неизвестно, чем бы закончилось препирательство, но напарник Рэма велел тому поторопиться и «выставить» пленников на продажу.

Рэм поманил пальцем Дедала, достал из-за пазухи мешочек и высыпал на руку розовый порошок.

— Тебе понравится, — одарил он Луку пакостной улыбкой и дунул пыль прямо в бледное лицо.

Лука закашлялся и протер глаза.

— Какого?.. — хотел он сказать, но не смог. Язык словно прилип к небу. Кроме нечленораздельного мычания ничего из него не выходило.

Разумеется, порошок молчания.

С Дедалом второй разбойник проделал тоже самое. Тот, правда, нисколько не удивился. Видимо, на Острове к этому способу прибегали довольно часто. Только бы заставить неугодных тебе личностей замолчать. Интересно, зачем?.. Все равно на этом рынке никому до них нет дела!

Хотя…

Они уже стояли на помосте, когда двое мужчин, вооруженные в доспехи, подошли к ним и поинтересовались о наличии специального разрешения на торговлю «живым товаром».

Рэм вытащил потрепанный пергамент и протянул стражнику с вежливой улыбкой на лживых устах.

— Тебя как зовут, парень? — подошел к Дедалу один из зевак и дернул за полы туники. Длинный нос обратился в сторону разбойника.

— Немой, — среагировал напарник Рэма. — С рождения, бедняга.

Стражник подозрительно оглядел «товар», но махнул рукой и развернулся, чтобы уйти. Лука громко топнул ногой, привлекая внимание стражей порядка. Однако, те уже вовсю болтали, размахивали руками и шли в противоположную сторону.

— Повар? — продолжал допытываться парнишка.

— Ага, — кивнул Рэм. — Замечательный кулинар, готовит — пальчики оближешь! Самому жалко продавать!

Покупатель нахмурился.

— И сам вроде не прочь полакомиться, судя по всему… — он указал на туго завязанный поясок.

— У него конституция особенная, — процедил Рэм.

— Ну, и хорошо. Мне как раз нужен пробовальщик, — радостно заключил носатый.

Дедал сглотнул и с ужасом воззрился на Луку. Тому все это казалось очень странным. Зачем бы мертвецу понадобился пробовальщик? Ну, отравят, проснется утром в кровати, отдохнувший и свежий. А чего так побледнел Дедал? Работа — мечта! Ешь себе целый день, наслаждайся прекрасными блюдами и напитками…

…если только дело не в смерти. Бессмертные могли изобрести способы мести куда более коварные нежели обыкновенная, ничем непримечательная смерть. Видимо, подобной участи боялся Дедал.

— Сколько?.. — спросил парень.

Напарник Рэма радостно хлопнул в ладоши.

— Для тебя, дорогой, сделаю хорошую скидку! — он вытащил из огромной сумки кости для счета и принялся раскидывать в стороны белые и черные камушки. — Вот, только сегодня и только для тебя, добрый человек!

Покупатель громко шмыгнул носом и покачал головой.

— Нет уж, спасибо. За такую цену я, пожалуй, найду сотню других рабов.

Лука с тоской поглядел на бесконечные ряды рабов. На шее у тех висели деревянные таблички с именами и кратким описанием способностей. «Искусный винодел, отличный земледелец. Всю жизнь работал на плантациях», «Обучен эстетике и риторике. Искусно владеет рифмоплетением», «Раб хорошо ладит с детьми и научит ребенка математике, философии и ораторскому искусству».

В это время Дедала, со всей возможной хитростью и разбойнической смекалкой, старались продать подороже.

Лука боялся, что в этот раз чуда не произойдет и он попадет в каменоломни или того хуже, сельское имение богатенького господина, который изведет его за неделю бесконечными указаниями, голодом и бессонными ночами. Кого интересует, жив ли он?..

И только увидев знакомую темноволосую макушку, он понял, что удача все еще на его стороне. Знакомая усмешка отразилась на полных губах, а в глазах на секунду промелькнул радостный огонек.

Джонас.

* * *

— Я предлагаю тебе место рядом со мной. Будешь придворным магом. Твой дракон не будет ни в чем нуждаться, — произнес император после долгого молчания.

Джонас покачал головой.

— Я бы хотел просить Вас вернуть меня назад, император.

Мужчина махнул рукой.

— О, называй меня Абис. Я бы хотел подружиться. На Острове мало людей, которым можно было бы действительно довериться.

Конечно, подумал он, замечательное имя для брата Владыки. Бездна и Смерть. А теперь Абис интересовался, есть ли у Джонаса желание подружиться с ним. Все это напоминало глупый сон. Хотя, с момента начала путешествия все казалось абсурдным и непривычным…

— Хорошо, Абис, — произнес он, пробуя имя на вкус. Звонкое и резкое. — Но Вы не ответили на мою просьбу. Я бы хотел вернуться домой.

Император резко встал, отряхнул одежду и коротко бросил:

— Это невозможно.

Джонас прикрыл глаза. Вот оно — истинное лицо императора. Короткое «нет» готово перечеркнуть всю жизнь и убить последнюю надежду на спасение.

— Поверь, Джонас, я бы исполнил твою просьбу. Если бы только мог, — вздохнул он. — Увы, мы здесь заточены… Брат постарался. Правда, все порталы на земле уничтожить не получилось. Да, это и невозможно, даже для моего брата.

— Но… — надежда зажглась новым огоньком в глазах Джонаса.

— Это односторонний портал. К сожалению, попасть в этот мир легче, чем выбраться.

Джонас скрыл лицо в ладонях и удрученно застонал.

— Все не так плохо, — Абис взъерошил ему прическу. — Сейчас мы поедем в город и немного развлечемся. Я сделаю подарок своему придворному магу и настроение сразу повысится.

Джонас пожал плечами и медленно поднялся. Разумеется, оставаться здесь он не собирался, но, похоже, обстоятельства складывались таким образом, что задержаться ему все же придется. Поэтому экскурс по Острову мертвецов в компании самого императора — не самое худшее занятие.

Интересно, как там Лука?

Спросить у Абиса он не решался, ведь до сих пор не был уверен в его благих намерениях. Подставлять младшего не хотелось хотя бы потому что Лука, возможно, являлся его единственным шансом на спасение в случае, если дела его станут совсем плохи. Позже он обязательно найдет мальчишку.

Магия, заклинания…

Он ведь теперь придворный маг. Ему можно все.

Ну… почти все.

Тогда Джонас и не догадывался, насколько скоро произойдет их встреча.

 

Глава 6,

в которой Лука становится рабом, но при этом безмерно счастлив…

Джонас с интересом разглядывал разнообразные украшения на прилавках. Мужские золотые, серебряные браслеты, украшенные драгоценными камнями так и манили к себе, заставляли подойти, взглянуть, подержать, а после достать кошелек и бросить к ногам торговца.

— Бери все, что захочешь, — шепнул ему Абис.

— Вас разве не знают в лицо? — изумился Джонас. — Если бы в нашем мире король решил прогуляться по рынку, его бы тотчас облепили любопытные дети, девицы, считающие своим долгом объявить правителю о своем существовании…

— Свой истинный облик я раскрываю редко. Они видят меня таким, — Абис щелкнул пальцем и тотчас предстал перед ним неказистым мужчиной с козлиной бородкой и густыми, седыми бровями.

Джонас согласно кивнул. Это было мудро со стороны императора. Не всегда врагов знаешь в лицо, а лишняя осторожность никогда не вредила. Хотя, что могли сделать эти мертвые души с самим Императором, Богом Острова?

Абис купил ему несколько золотых браслетов, изумрудный медальон и легкую корону с вкрапленными топазами и алмазами. Впереди в виде огромной слезы переливался восхитительный камень, название которого Джонас не знал.

— Ишвин — камень радуги. Говорят, его создают после дождя. Отрывают кусочек радуги…

Джонас покачал головой.

— Думаю, это очень дорого. Извините, Абис, но я не могу это принять.

Император рассмеялся.

— Пустяки! Ты забыл кто создал этот мир? Нет такой цены, какую бы не смог заплатить, только не здесь. Тем более, разве могу я допустить, чтобы мой придворный маг выглядел хуже рядового стражника? Ну, уж нет! — он шутливо погрозил пальцем. — Идем дальше, купим тебе раба. Введет в курс дела, объяснит, что здесь и как. К сожалению, у меня не так много свободного времени и при всем желании я бы не смог поведать тебе о всех… нюансах, — сказал Абис.

Джонас нахмурился.

— Там, в другом мире, у меня была прислуга. Но рабов — никогда.

— Тебя что-то смущает? — спросил император.

— Не то, чтобы смущает… Просто странно, — пожал Джонас плечами. — Они же последовали за тобой. Разве кто-то из них хотел быть рабом?

Абис кивнул.

— Многие из тех, кто покинул брата, до того, как попали в Подземный Мир, прислуживали своим господам. Здесь к наказанию относятся очень строго. Бить, издеваться над рабами запрещено. Конечно, находятся те, кто нарушает правила. Их наказывают прямо на площади в назидание другим рабовладельцам.

Они дошли до огромного деревянного помоста, на котором толпой сгрудились рабы и покупатели, многие из которых уже сами, без стеснения, рассматривали живой товар. Торговец то и дело открывал рот рабу, демонстрировал «отлично расположенные и вычищенные зубы», давал попробовать аппетитные лакомства, приготовленные темноволосой девушкой-рабыней.

— Можешь выбрать любого, — кивнул император. — Здесь много лжецов. Мангоны придумывают достоинства и завышают цены. Покупай чистого, опрятного раба. Смотри в глаза, — дал ему совет Абис. — Только там найдешь истину и отблеск ума. А теперь, извини, я ненадолго покину тебя. Нужно выбрать подарок моей Фатум.

Кто такая Фатум, Джонас спросить не успел. Да, и тотчас забыл.

Он все пытался сосредоточиться на выборе, но все, что видел — это измученные лица, ленивые зевки и глупые улыбки симпатичных молоденьких рабынь.

— Да, это же разорение! Мне нужен пробовальщик, не повар! — возмущался высокий носатый паренек.

— Мы и так сделали скидку, — настаивал мангон. — И не стыдно тебе, дорогой Господин?

— А что это вы мне вдруг «тычите»? — возмутился покупатель, обиженно скрестил руки на груди и отвернулся. Уходить, однако, и не думал.

Торговец разозлился.

— А что это Вы, глубокоуважаемый господин, внезапно занервничали? Минуту назад и на «ты» преспокойненько откликались. Неужели цена так задела? Ну, так вперед! Вон сколько вокруг немощных дохлых рабов! Может, и продадут за ВАШУ цену, достопочтенный.

Носатик задохнулся от возмущения, но был остановлен вторым мангоном, который показался смутно знакомым.

— Подождите, пожалуйста. Простите моего брата, он бывает очень вспыльчив. Эти рабы действительно очень ценны. Но мне лично Вы очень понравились. И я могу сделать окончательную скидку… — щелк-щелк и белые камни летят в сторону, пара черных ускользают вниз.

Рэм!

Джонас перевел взгляд на рабов. Первый, упитанный, стоял на подмостке, вспотевший и дрожащий. Несчастный малый. Выглядел он многим лучше остальных. Возможно, стоит сразиться в дуэли с этим носатым и с наслаждением отметить свою необычайно легкую победу?.. Пусть лицо этого Рэма удивлённо вытянется.

Он уже собирался предложить цену в два раза выше заявленной, как случайно перевел взгляд на рядом стоящего раба и замер.

Веселая усмешка начала вырисоваться на его лице.

Вот и встретились.

— Лука? — прошептал он беззвучно. — Что ты здесь делаешь?

Мальчишка стремительно поднял ладошку ко рту и несколько раз мигнул.

— Не можешь говорить?

Рэм подошел к Джонасу и дотронулся до его плеча.

— Прекрасный товар. Свеженький, чистенький, а главное — в нем теплится жиизнь! — нараспев произнес он.

Джонас обернулся и лицо Рэма помрачнело.

— Ты? — спросил он недовольно. — Проходи мимо, таких денег у тебя нет.

Джонас насмешливо изогнул брови.

— Да ну? — и высыпал почти весь мешочек золотых. — Я покупаю его.

Лука усиленно закивал в сторону рядом стоявшего толстяка. Видимо, эти двое успели подружиться. В конце концов, золото не принадлежало Джонасу. Император мог позволить себе выкупить весь рынок вместе с самими мангонами. А потому, он кивнул и важно продолжил:

— Этого тоже.

Носатый парень недовольно шмыгнул носом, развернулся и зашагал прочь. Правильно. Шансов у него совершенно не было.

— Absit omen! — воскликнул Рэм.

— Осторожно, пират. Abeunt studia in mores.

Луку и полноватого парня грубо вытолкнули с помоста. Тот непонимающе озирался вокруг и будто спрашивал Луку, что происходит и почему он сияет, словно начищенный пятак.

— Abiens, abi! — зло крикнул Рэм.

— О, с удовольствием! Желаю потерпеть крушение, пират! — произнес на прощание Джонас.

* * *

Внезапно небо заволокли темные тучи. Крупная капля плюхнулась прямо на нос. Лука поморщился и стер ее рукавом.

— Неожиданно, — сказал он. — Я уже представил, как буду служить у избалованного патриция в огромном особняке, питаться несвежей зеленью и насекомыми.

Джонас подбросил в воздухе пустой бархатный мешочек. На самом дне позвякивали пара оставшихся монет.

— Ну, отчасти это правда, — протянул тот, широко улыбнувшись. — Отныне ты мой раб.

Лука хмыкнул.

— Ага, конечно. Только здесь ты не богатенький мальчик. Уж не знаю, где стащил монеты, но лучше бы нам поскорее убраться отсюда. Иначе прибежит стража, начнут разбираться, кто мы, откуда и…

Джонас хотел было возразить, но не успел. К ним подошел высокий статный мужчина в богатом одеянии и насмешливо приподнял брови.

— Ты сделал выбор?

— Да, — кивнул Джонас. — Эти рабы показались мне наиболее… сообразительными и ловкими. Остальные хуже сонных мух.

Мужчина рассмеялся. Смех его Луке показался чересчур необычным. Звонкий и глухой одновременно — словно эхом отозвался в голове и заполнил собой все мысли.

— Тогда вернемся во дворец. Познакомишься с моими работниками. Канцелярия, словно маленький городок, каждому найдется свое место. Выберешь комнату по душе. Не стесняйся задавать вопросы — придворному магу можно все. Отныне ты моя права рука, Джонас. Но помни, что все серьезные решения должны быть согласованы со мной, — мужчина слегка прищурил глаза. Дождь усиливался. — Не хочу пожалеть о своем решении.

Джонас кивнул.

— Не пожалеешь, Абис. Я не подведу. Но и ты должен кое-что пообещать, — упрямо глядя тому в глаза, прошептал Джонас. — Если появится хотя бы малейший шанс на создание портала, ты отправишь меня назад.

Лука задумчиво почесал нос. Значит, вернуться домой будет не так просто.

Тем временем, Абис, совершенно игнорируя своего собеседника, наслаждался перераставшим в ливень дождем.

— Изумительно! — воскликнул он и задрал голову вверх. — Не помню, когда в последний раз на Острове лил дождь! Какой чудесный запах… Мм…

Джонас, должно быть, почувствовал себя глупо. Он растерянно переглянулся с Лукой, который ровным счетом ничего не понимал. Впрочем, как и Дедал. Тот с опаской поглядывал то на Джонаса, то на Абиса.

— Ну, так и?.. Я могу рассчитывать на это? Ты вернешь меня домой, если вдруг представится подходящий случай? — терпеливо повторил Джонас.

— Подобных возможностей не бывает много. Случайностей — еще меньше. Посмотрим, что можно сделать, — туманно ответил Абис и с видимым любопытством осмотрел Луку и Дедала. Первый заметно трясся от холода. — Похоже, твои рабы довольно хрупкие создания. Поспешим! — и стоило ему свистнуть, как перед ними возникло прекрасное творение, лишь смутно напоминавшее колесницу.

Лука думал, что Рэм и его напарник обзавелись одной из лучших колесниц, но теперь он понял, насколько ошибался. Высокие, искусно разукрашенные стены образовывали нечто вроде огромного алого пузыря, четыре лошади нетерпеливо перебирали копытами, готовые в любой момент перепрыгнуть хоть через огромную огненную пропасть.

А стоило Абису раскрыть перед ними тяжелую бархатную ткань, Лука едва не завопил от восторга. Внутри салон колесницы казался еще больше. Мягкие сиденья, пара столиков, на которых стояли кувшины с водой и вином, фрукты и сладости.

Лука радостно примостился у столика напротив окошка.

Абис нахмурился и выразительно глянул на Джонаса.

— Рабы занимают место в тени хозяев, мальчишка, — произнес Джонас с видимым удовольствием. Подначивать Луку он до сих пор обожал.

Дедал с трудом залез в колесницу и сразу уселся в глубине салона. Лука плюхнулся рядом с ним. Их столик тоже не был пустым. Он украдкой выхватил персик и откусил кусочек побольше. Оказалось, очень вкусно. Правда, сок забрызгал одежду, но Лука подумал, что это ерунда, все равно его рубашка и брюки здорово истрепались за время путешествия. Во дворце найдется пара лишних туник.

— Ты как? — шепнул ему молчавший дотоле Дедал. Он облизнулся, глядя на разложенные в тарелочках сладости. — Клубничный пирог… — взгляд его затуманился.

Лука махнул рукой.

— Им не до нас. Бери кусок побольше. Кто знает, когда нам разрешат поесть.

Если у Дедала и оставались какие-то сомнения, то они тотчас исчезли, стоило ему увидеть банановый эклер.

— Это профто чудефно! Лука, попробфуй! Ничего вкуфнее в сфоей жизни не пробовфал! — не переставал восхищаться кулинарными изысками Дедал. А малый вне всяких сомнений знал толк в еде.

Лука изо всех сил пытался подслушать разговор Джонаса с загадочным Абисом, но так и не смог разобрать ни слова. Невнятное бульканье и бормотание — вот, что он услышал за все время поездки.

Наконец, колесница затормозила. Абису помогли выбраться, вслед за ним, менее грациозно, вышел и Джонас. Лука и Дедал, разумеется, выбрались без чьей-либо помощи. Стражники громко фыркнули, а потом и вовсе рассмеялись, глядя на потуги несчастного Дедала.

— Ох, грибочки мои, ягодки… Как же тяжко-то… после всех пирожных…

Лука вздохнул и удержал того от неминуемого падения. Кончилось тем, что Дедал едва не свалил их обоих.

Все эти манипуляции заняли достаточно времени для того, чтобы опустить Джонаса и Абиса из виду.

— Пойдете на кухню! — приказал стражник. — Там посмотрим, что с вами делать.

Лука возмущенно вскинулся.

— Мой господин — Джонас! Я слушаюсь только его приказания!

— Кто это — Джонас? — недовольно поинтересовался хамоватый стражник. Усы его нервно дернулись. — Тот, что приехал с императором в колеснице?

— Именно, — утвердительно кивнул Лука. — А это, — он кивком указал на мнущегося рядом Дедала, — мой помощник. И в его обязанности входит прислуживать Джонасу и мне.

Кажется, Дедал совершенно не возражал. Его не в коей мере не обидели слова Луки о «прислуживании». Да, и против кухни он ничего не имел.

— Ничего не знаю, никаких распоряжений касательно новоприбывших рабов не поступало. Так или иначе, вы собственность императора, а потому, оставлять дворцовое имущество на улице нельзя. Пойдете на кухню.

Стражник кивком указал на стену.

— Живо! — бросил он. — Поторапливайтесь, у меня и своих дел по горло! — он повернулся к остальным и помахал рукой. — Пока, ребята!

Лука понуро поплелся вперед. Дедал выглядел куда более радостным и воодушевленным. Кухня, по всей видимости, вызывала у того только благоприятные образы и ассоциации.

— Все могло быть намного хуже, — ободряюще кивнул Дедал. — Не бойся, я научу тебя всему, что умею сам. Это ничего, это ерунда… — приговаривал он, когда их провели через сад, а затем продолжили путь сквозь бесконечные лабиринты узких коридоров и лестниц.

Лука сомневался, что может быть еще хуже.

Джонас купил его, а затем ушел, даже не подав никакого знака. Просто развернулся и последовал за своим императором.

Подумать только, Абис повелитель Острова! Все теперь зависит от него. А белоручка — правая рука императора.

Нет, Джонас не стал бы его бросать, потому что в этом мире все вокруг иллюзорно. Лука тонко ощущал это каким-то внутренним чутьем. Придворный маг — всего лишь временное назначение, привязка, скрытое заключение во дворце, обязательно рядом с императором. Значит, Абис чего-то боялся. Кого-то.

* * *

Джонасу выделили комнату на самом верхнем этаже. В действительности, это была мансарда и единственное незахламленное помещение в коротком запыленном коридоре. Девушка, с видимой неохотой сопроводившая его до личных покоев, брезгливо поморщила носик и пообещала подобрать другую комнату, как только какая-нибудь из них освободится на нижних этажах. Перед тем, как выйти, она поинтересовалась, нет ли у Джонаса пожеланий. Он попросил, чтобы в комнату к нему позвали личного раба — Луку.

Мальчишка пришел ровно через полчаса. Заспанный, но довольный, одетый в новую одежду. Простенькую, но чистую и новую.

— Ты объяснишь мне, что происходит? — пробурчал он.

Джонас хотел было произнести что-то едкое, но внезапно передумал и крепко обнял мальчишку. Тот слегка растерялся, но затем отстранился и сказал:

— Я тоже рад, что с тобой все в порядке.

Напряжение ушло, в комнате как будто стало легче дышать.

Джонас в подробностях выложил все, что успел узнать.

— Может, и тебе есть, что рассказать? — поинтересовался он в конце своего рассказа, но увидел вытянувшееся от удивления лицо и махнул рукой. — Видимо, проводить время с пользой некоторым просто не дано.

Лука едва не задохнулся от возмущения.

— Ну, извините, господин! Не все наделены подобным везением! Заводить королевские связи легче таким же богатеньким напыщенным…

— Хватит, — прервал гневную тираду Джонас. — Знакомство инициировал не я. Император сам приказал привести меня сюда.

— Чего? — не поверил своим ушам Лука. — Потому что ты маг?!

— Не только, — вздохнул Джонас. — Я жив. Поэтому.

Мальчишка застонал и плюхнулся на широкую кровать. Как всегда — нагло и бестактно.

— Почему император не обратил на меня никакого внимания?

— Понятия не имею, — пожал плечами Джонас.

— Он пугает, — признался Лука. — Похож на египетского жреца. И взгляд такой… брр, пронизывающий, темный.

Удивительно, но мальчишка описывал истинный облик Абиса.

— А волосы? — решил проверить свою догадку Джонас.

— Чего? Какие волосы? — не понял Лука. Он помотал ногами в воздухе и захватил подушку, чтобы удобно устроить ее у себя под локтями. — Гладко выбритый. Какой-то чересчур идеальный и неживой. Хотя, здесь всё такое…

Джонас покачал головой.

— Странно.

— Что — странно? — брови мальчишки взметнулись вверх.

— Абис спрятал свой истинный облик. Но ты все равно увидел его.

— Может, я тоже маг? — с надеждой спросил Лука.

— Забудь! — Джонас принялся спихивать наглого мальца со своей кровати. — Будешь спать на кушетке!

— Сам спи на кушетке! — запротестовал Лука. — Она жесткая и маленькая!

— Ты тоже маленький! И вообще, раб!

Джонасу удалось вырвать у мальчишки подушку. Еще немного и он одержал бы победу, как вдруг раздался громкий стук в дверь.

— Кто бы это мог быть?.. — задумчиво протянул Джонас. — Император бы не стал подниматься ко мне сам. Значит, кто-то из канцелярии. Может быть, нашли подходящую комнату…

— Мечтай, — издевательски усмехнулся Лука.

Он повернул ключ и распахнул дверь.

На пороге стояла девушка, чуть старше его самого. Вьющиеся каштановые волосы до плеч, серо-голубые грустные глаза и длинная шея — незнакомка словно сошла со знаменитых полотен Эпохи Возрождения. От нее веяло печалью и красотой, но не той, по которой сходят с ума мужчины, нет. Спокойные черты лица, худенькая фигурка, робкая улыбка — благородство и аристократизм сквозили в каждом жесте и внешнем облике незнакомки.

Джонас сглотнул.

— Э-эм… Чем могу помочь? — выдавил он, наконец.

— Мне нужно с вами поговорить, — девушка робко заглянула в комнату.

— Уже довольно поздно. Разве прилично заглядывать в гости к незнакомцам так поздно? — Джонас не понимал, что на него нашло. Девушка смущала его. Она отталкивала своей необычностью и одновременно притягивала.

Ситуацию спас выглянувший из-за спины Лука:

— Мой друг хочет сказать — добро пожаловать! Подвинься, — пихнул он Джонаса. Тот послушно отодвинулся, пропуская девушку внутрь.

Дверца захлопнулась. Незнакомка с интересом оглядела комнату.

— Придворный маг, а живет на чердаке! — хихикнула она. — Забавно!

Самообладание тут же вернулось к нему. Он скрестил руки на груди и холодно ответил:

— Замечательная комната. Лично выбирал. Не люблю ютиться в коробках, да еще и с соседями.

Лука прыснул в кулак. Хорошо, хоть не расхохотался. Беспардонность мальчишки не знала границ.

— Хороший выбор, — кивнула она.

— Ну да, соседей не видно и его тоже, — поддержал Лука.

Девушка внезапно посерьезнела.

— Я пришла к вам не просто так. Джонас, Лука, — кивнула она, поочередно оглядывая их. — Ваше путешествие связано с Картой Жизни…

Глаза Луки широко распахнулись при упоминании артефакта из-за которого они и очутились в этом мире.

— Откуда ты знаешь, как нас зовут? — спросил он. — Мы и правда ищем Карту. Но пока безрезультатно…

— И вряд ли когда-нибудь найдем, — мрачно буркнул Джонас.

Незнакомка выглядела взволнованно. Она теребила длинными пальцами локон и кусала губы. Будто сомневалась и не знала, рассказать ли им свой секрет.

— Вы все еще на верном пути, — произнесла девушка. — Карта здесь.

— Что?! — удивленно воскликнул Лука. Глаза его радостно заблестели. — Где она?..

Неужели они все-таки не зря проделали этот долгий путь и мучения их оказались не напрасными? Владыка, пусть будет так!

— Прямо перед вами.

— Где? — не понял Лука.

Джонас огляделся по сторонам. Вокруг была пыль, старая мебель и маленькое окошко с мутными грязными стеклами.

— Это я, — терпеливо разъяснила девушка.

Джонас неверующе уставился на нее, а Лука присвистнул:

— Карта Жизни — живой человек?!

— Как видите. Фатум. Приятно познакомиться, мальчики.

Джонас и Лука стояли, разинув рты. Девушка улыбалась и наслаждалась их реакцией.

— Пока вы приходите в себя, я расскажу о том, как сюда попала. Правду — единственную в своем роде. Абис, конечно, рассказал тебе, что его брат — хладнокровный тиран и мучитель несчастных душ, — обратилась она к Джонасу.

Он завороженно кивнул.

Фатум грациозно присела на кресло и поправила тунику.

— Отчасти это правда. Каждый видит свершившееся по-своему. История, которую я вам расскажу, тоже странная и многоликая. Но связана со всеми обитателями Острова. Случилось это, по божественному времяисчислению, не так давно…

 

Глава 7,

в которой история богов и искусства переплетается и перерастает в борьбу…

В подземном царстве всегда было холодно и дождливо. Мрак заполнял пустоту, а тишина приглушала любые звуки. Тени говорили тихо, шептали без всякой цели и смыслов.

А-го-ни-я.

Всего лишь одно слово. Так бы описал Абис свой дом. А вслед за ним — скука, тоска, пустота, отчаяние и абсолютная бессмысленность бытия.

Брат представлял его полную противоположность — ему нравились серо-черные гротескные оттенки неживых душ, атмосфера, витавшая в несуществующем воздухе подземного мира. Даже наказания грешники несли монотонные, степенные. Именно так сходят с ума, бесследно исчезают со всех миров. Остается лишь оболочка души. Ей все равно, она уже никогда не крикнет громкое, прерывистое «хватит!»

Когда к ним в гости пожаловали мойры, Мортеус глубоко вздохнул и высказал сухое предположение о том, что, возможно, у них могут возникнуть неожиданные сложности. Богини судьбы, как правило, никогда не наносили случайного светского визита. Клото, старшая из сестер, одарила Мортеуса печальным взглядом и сказала, что скоро участь его будет предрешена: настоящее выглядело размытым и кровавым. Лахесис спела грустную песнь о прошедших днях повелителя и проронила ровно одну слезу. И только Атропа, самая прекрасная из сестер, оставалась невозмутимой.

— Судьба твоя туманом скрыта, Мортеус, — прошептала она едва слышно и прикрыла глаза. — Я вижу горизонт бесконечных скал и огненного океана. Ты паришь над самым солнцем, но не падаешь вниз. Прошлое и настоящее говорят против тебя, но будущее дает шанс.

А через некоторое время он заболел. Кожа краснела и постепенно покрывалась зловонными струпьями, глаза перестали видеть, а нос — ощущать запахи вокруг. Казалось, ничего не могло помочь повелителю. Мир закрывался от него…

Абис размышлял о том, куда отправится брат после своей кончины. Мертвые боги уходили в долину забытых снов и там пропадали навечно. Никто больше не слышал о них. Лишь иногда во снах являлись они близким… Ему было жаль брата. Он молча сидел у его постели. Служанки приносили бесполезные отравы, настои, магические снадобья… Но разве могло помочь что-нибудь против чар Хроноса?

Оказалось, подобное средство все-таки существовало.

Атропа появилась внезапно. Адские псы встретили ее радостным заливистым лаем.

— Есть один способ, — без лишних предисловий сказала она. — Яблоки, что растут в саду у реки Менея. Их выращивает старик Златиус. Заплати ему несколько монет, но попроси выбрать сам. Красные не бери — в них смерть. Лишь в зеленых теплится жизнь. Одного кусочка будет достаточно.

Абис покачал головой.

— Ты мойра. Вам нельзя изменять чужие судьбы.

— В исключительных случаях правила можно подстроить под ситуацию. Твой брат слишком важен для мироздания, — сказала она и легонько коснулась его плеча. — Поторапливайся, Абис! Спаси Мортеуса.

Старик невидящим взглядом уставился на речку.

— Не клюет, — вздохнул он. — Который день…

Казалось, его совершенно не интересовал случайный путник. Абис присел рядом и щелкнул пальцами. Он всегда так делал, когда хотел что-то получить. Где-то на поверхности встрепенулась рыбка и поплыла на верную смерть.

Старик подтянул удочку и радостно засмеялся, выуживая добычу.

— Ты принес мне удачу, добрый путник! Скажи, как мне тебя отблагодарить?

— Подари мне яблоко, которое растет у тебя в саду. И позволь выбрать самому.

Тот хмыкнул и пожал плечами.

— Хорошо, парень!

И привел в свой сад. Огромное дерево раскидистыми ветвями оплело небесный свод. Прекрасные, крупные яблоки алым цветом светились в лучах солнца.

— Нет, эти мне не подходят, — покачал головой Абис. — Покажи другое.

Тогда старик повел его вглубь сада. Маленькие, твердые зеленые яблочки спрятались в густых ветвях кривого деревца.

Абис оторвал одно-единственное яблоко и сказал, что желает взять с собой именно это. Старик впервые за время их знакомства посмотрел на него осмысленно и серьезно.

— Никогда не делай то, о чем ты пожалеешь. И никогда не жалей о том, что сделал. Иначе не будешь счастлив.

Абис ничего не ответил. Он поблагодарил старика и вернулся домой. Кусочек яблока действительно спас жизнь брату. И все стало по-прежнему…

…вот только рыжие вьющиеся локоны и светло-голубые глаза не покидали во сне. И видит сам Владыка, был готов покинуть Подземное царство и подняться наверх, туда, где небесный свод готов раздавить любого чужака. Абис коснулся бы звезды и подарил ей — той, чья улыбка способна осветить даже грозный оскал Подземного мира.

Спускаться никуда не пришлось. Мортеус сам пригласил Атропу. Он поблагодарил ее за спасение и пообещал исполнить любую просьбу, чтобы не попросила. Мойра улыбнулась и ответила, что, когда время придет, она обратится к нему.

В этот день Подземный мир впервые за долгое время охватило настоящее веселье. Музыканты играли праздничные мелодии, певцы напевали беззаботные, шутливые песни. И тогда Абис решился. Он пригласил мойру на танец. Та легко согласилась и в следующее мгновенье они радостно кружились в быстром танце.

— Я бы вечность с тобой кружил, — прошептал он ей на ушко. — Похоже, у меня появилась мечта.

Атропа радостно рассмеялась и чмокнула его в щеку.

— Ты еще так молод! Твои эмоции чересчур сильны, но мне нравится, — пожала плечами мойра.

С тех пор они часто виделись. Девушке нравилось общаться с душами. Она быстро завела друзей среди писателей и философов. Те научили ее особым хитроумным занятиям. Музыкант Перий — игре на арфе, Латий — жизненным суждениям и мировоззренческим трактатам. Мойра, в свою очередь, дарила им маленькие, но бесценные божественные подарки.

Абис целовал ее и понимал, что мира до ее появления просто не существовало. Раньше — не то, сон, морок.

Чушь.

А-го-ни-я.

Как же он ошибался! Настоящий кошмар начался многим позже.

Грешники послушно, со свойственной им обреченностью, несли наказание, души размазанными тенями бесшумно двигались сквозь скалы, лишь изредка принимая человеческие облики. Всем было привычно и скучно. Влюбленный Абис не вписывался в темную унылую картинку, но оттого ничуть не страдал. Даже Мортеус не делал ему замечания, справедливо полагая, что рано или поздно брату нужно будет выбрать невесту. Выходить замуж мойрам запрещалось, но Небесный свод, похоже, не препятствовал отношениям счастливых богов.

Рафаэль появился внезапно и плавными, расслабленными движениями разрушил счастье Абиса. Грустный взгляд мертвого художника и полуулыбка создавали идеальный портрет грешника и мученика одновременно. Брат называл его зазнавшимся живописцем, но Абис лишь взглянув в глаза художнику, понял, что вечный дождь — это не тщеславие. Мука и боль гения.

Поняла это и Атропа.

— Абис, почему бы нам не попросить милого Рафаэля изобразить нас вместе?

«Милого» резануло слух, но он лишь согласно кивнул и на следующий день Рафаэль быстрыми карандашными движениями наносил черно-белые штрихи. Портрет он закончил довольно быстро. К тому времени Атропа окончательно охладела к нему и Абис понял, что для него настали мучительные времена.

Мойра сказала «хватит» однажды красно-желтым кровавым утром и пепел разлетелся по его душе. Он что-то кричал, доказывал возлюбленной, но лишь много позже понял, что все его попытки донести до нее смысл своих чувств бесполезны. Она не поймет, потому что не чувствует того же.

Хуже обманутого сердца лишь разочарование.

Окончательный удар в спину нанес любимый братец.

— Я не мог поступить иначе, Абис, пойми же ты! Обещание Владыки Подземного мира — не пустой звук!

— Прежде всего, ты мой брат! — воскликнул Абис. — Ты не мог дать разрешение на их брак! Это против правил! Мертвая душа никогда не воскреснет!

— Не воскреснет, — согласно кивнул Мортеус. — Но боги не земные существа. Их дух на границе земного и небесного. А со смертными было заключено немало союзов. Поэтому… это возможно. В исключительных случаях. До твоего преображения, брат, ты найдешь себе прекрасную невесту.

Преображение случилось ровно через десять лет. К ним пожаловало множество гостей. Брат лично короновал его и поднес чашу к губам. Эликсир бессмертия приятной истомой разлился по всему телу и ясность ума позволила ему вознестись над чувствами. Мир стал ярким и отчетливым. Мойра и Рафаэль стояли неподалеку. Она смотрела на него своими голубыми глазами и виновато кусала губы.

Но Абис улыбнулся в ответ. За этой улыбкой скрывалась холодная бездна, разверзшаяся на месте сердца. Атропа думала, что теперь все будет хорошо. У нее снова появился замечательный друг.

Но Абис лишь дожидался своего часа…

* * *

Фатум родилась летом. Дождливой ночью раздался громкий детский плач.

— Девочка! — радостно известила всех приветствующих Лахесис. — Такая гладенькая и длинная ниточка!

Абис смотрел на плачущее создание и ощущал лишь холодную злость и раздражение. Существо скрепило сердца двоих еще сильнее.

Младенец исчез на седьмой день после рождения. Атропа обливалась слезами, а Рафаэль утешал ее, как мог. Многие искали малышку, но никто так и не нашел. Потому что Абис отлично умел прятать вещи…

До десяти лет Фатум росла в храме. Ее часто поколачивали и оставляли без еды в назидание другим послушницам. Со временем девочка научилась сливаться с толпой и быть незаметной. Ступала она тихо-тихо, половицы никогда не скрипели под ее ногами, ложки не бились о тарелки и одеяло не шуршало в темноте…

Но видеть судьбы других людей, словно отражения в зеркалах, становилось все сложнее и сложнее. На это уходило море сил, коих у нее почти не было. Однажды девочка заболела. Жар не проходил неделю, видения усиливались. Она видела смерти, боль, небо и землю… Кто-то отчаянно звал ее и протягивал руки.

Тогда впервые встретила ЕГО.

Абис сидел на краешке ее узенькой кровати и заботливо убирал спутавшиеся пряди со лба.

— Не бойся, — прошептал он и коснулся холодными губами ее лба. — Спи.

Наутро она снова была полна сил. Послушницы смотрели на нее с подозрением. Не ведьма ли?..

А потом Фатум решила сбежать. Она долго плутала в поисках какого-нибудь ночлега, но не нашла ничего, кроме маленькой избушки, в которой жили, разумеется, не очень хорошие люди. Разбойники заставили девочку работать вместе с другими детьми. Они водили их на рудники и каждый вечер подсчитывали, сколько золотишка добыл каждый ребенок. Если сегодняшняя добыча была меньше средней, несчастного помещали в темный погреб и лишали ужина.

Фатум часто не везло.

Она думала о Владыке. Видит ли ее мучения? Сколько на свете таких, как она? Видеть судьбы людей, но не иметь возможности им помочь — ужасно и несправедливо. Бесполезный дар, который она бы с удовольствием обменяла на миску горячего мясного бульона.

Так и случилось. Сбежать от разбойников удалось лишь спустя год.

Марсель согласился приобрести ее способность за несколько золотых. Он прозвал ее «Карта Жизни» и обозначил что-то в своей отчетной книге. Торговец вытащил артефакт Поглощения и приложил маленький металлический шарик к ее груди. Там, где как раз билось сердце.

Тук-тук…

Сила медленно поднималась из нее, струилась по венам и застывала.

Тук-тук…

Она начала оседать на пол, но сильные руки спасли ее от неизбежного падения.

— Мы уходим, — прошептал знакомый голос из детства.

* * *

Несколько лет они путешествовали по Бриллиантовому королевству. Абис поведал ей о силе, убедил в том, что это никакое не проклятие, а самый настоящий дар.

— Рано или поздно, — сказал он, — ты поймешь, что весь мир — это ладонь, на которой очерчены линии. Каждая из них важна, не существует лишней.

Абис научил ее сдерживать дар и помогать людям. Правда, каждый раз приходилось стирать воспоминания, а потому никто не мог вспомнить истинного обличия Карты Жизни. Одни наивно полагали, что это кусок пергамента, другие видели огромную сферу… Фатум стоило прикоснуться к людям и она уже знала, какое предназначение скрывается за той или иной судьбой.

Но для себя самой по-прежнему оставалась загадкой.

Впрочем, Абиса «прочесть» она оказалась тоже не в силах. Лишь иногда ощущала веяние могильного холода, но любые недостатки покровителя Фатум старалась не замечать, вычеркнуть из жизни как нечто глупое и лишенное всякого смысла…

* * *

Ей исполнилось девятнадцать и все вдруг перестало быть простым и понятным. Где бы они не останавливались, всегда находились молодые люди, проявлявшие к ней интерес. Некоторые признавались в любви и даже звали замуж. Один особенно настырный деревенский парнишка пообещал соткать и бросить к ее ногам звездный ковер. Абис рассмеялся и сказал, что готов выдать замуж свою воспитанницу, если мальцу действительно удастся это сделать.

Разумеется, то были лишь слова. Фатум смеялась, поддерживала шутки Абиса о многочисленных поклонниках, а сама украдкой поглядывала на того, чье сердце, кажется, было высечено из камня. Иначе как объяснить то, что он совершенно не замечал или не хотел видеть ее немого отчаяния?..

Подношение отмечали несколько раз в год. Два раза зимой, один раз весной и осенью и три раза летом. Чаще всего празднование устраивали в сельской местности. Городские жители предпочитали тихий семейный ужин веселой шумной гулянке.

Фатум радовалась, что ей не придется снова сидеть в четырех стенах и грызть безвкусный вишневый пирог, купленный у очередного торговца. В деревне строго соблюдались все традиции празднества и одна из них включала в себя Выбор. В этот день можно было раскрыть тайну своего сердца и признаться в любви такой же одинокой душе. Выбранный человек не мог отвергнуть влюбленную душу. Согласно поверью, таких людей наказывал сам Владыка.

После очередной чаши с вином, Фатум решилась. Она была преисполнена надежд и мечтаний. Молодое сердечко громко билось и едва не выпрыгивало из груди.

Дверь оказалась незапертой. Абис сосредоточенно водил пальцами по изображениям рун. Толстая запыленная книга лежала на столе и скрывала подарок, приготовленный опекуну.

Когда девушка, вся разрумяненная и веселая, ворвалась маленьким ураганчиком в их маленький домик, Абис, наконец, поднял глаза и поморщился.

— Вино тут подают отвратительное, — сказал он.

— Здесь отличное вино! — возразила она и прикрыла глаза, вспоминая все то, что хотела ему сказать. — Мне нужно рассказать тебе одну тайну, — произнесла она, наконец.

— Мм?.. — рассеянно отозвался он, не отрываясь от дурацкой книги.

Нет, так не пойдет, подумала Фатум. Он должен видеть, чувствовать тоже самое. Иначе какой в этом смысл? Что, если признание навсегда разрушит их связь? Отвергнуть он ее не мог. Не сегодня.

— Взгляни на меня! — отчаянно воскликнула девушка.

Абис медленно отложил книгу в сторону, поднялся и подошел к ней.

— Говори, — кивнул он. — Судя по лихорадочному блеску в глазах, ты все-таки влюбилась. И кто этот счастливец?..

Фатум внезапно выпалила:

— Тот парень, что заходил к нам вечером и предлагал починить крышу. Я его люблю и выйду за него замуж.

Абис скривился.

— Да, ладно? Не думал, что твое ледяное сердечко оттает так легко. И кто?.. Обыкновенный парень. Деревенщина… — он махнул рукой. — Значит, так тому и быть. Задержимся ненадолго.

Фатум почувствовала, что задыхается. На глазах выступили предательские слезы.

— Отлично! — закричала она. — Сейчас пойду и признаюсь ему в своих чувствах! Приятно знать, что ты готов выдать меня за любого… — девушка запнулась. — Не ожидала такого… только не от тебя, Абис…

Мужчина крепко обнял ее и нежно провел по волосам, зарываясь в них носом.

— Перестань. Успокойся. Никому я тебя не отдам.

— Абис?

— Мм?

Фатум поняла, что скажет эти слова сейчас или унесет вместе с собой в могилу. Она выбрала первое.

— Я люблю тебя, — и робко коснулась его губ.

Где-то снаружи сверкнула молния, а затем раздался гром.

Абис смотрел на нее внимательно и с интересом. Невозможно было понять, о чем он думал.

— Завтра мы об этом обязательно поговорим.

Фатум прикрыла глаза и кивнула. В этот день запрещалось отвергать любящие сердца, но кто сказал, что нельзя просто промолчать? И это тихое «завтра» прозвучало в голове громким финальным набатом.

* * *

Утром они покинули деревню и сделали вид, что никакого признания не было. Абис задумчиво глядел в окно. Карета ехала тихо, кучер дремал. Пейзажи проносились быстрыми размытыми картинками и привычное чувство тоски вновь посетило Фатум. Теперь он знал наверняка. Но так ничего и не ответил. Наивный, глупый шаг. Должно быть, Абис думал о ней не иначе, как о забавном ребенке.

— Куда мы едем? — спросила Фатум. Ей было неинтересно, но молчать не хотелось.

— Далеко, — ответил он. — Навестим моего братца.

Абис выглядел напряженным и сосредоточенным. Как-то раз он обмолвился парой фраз о своем единственном родственнике, но Фатум коснулась его руки, пытаясь хоть немного успокоить и почувствовала, что ее пальцы онемели от колючего холода. Она одернула руку и спрятала в складках плаща. Абис подозрительно глянул на нее, но ничего не сказал.

— Останови здесь! — крикнул он кучеру.

Карета тотчас остановилась и Абис открыл дверцу, вглядываясь куда-то вдаль.

— Да, это оно, — кивнул он себе и вышел из кареты.

Фатум последовала за ним. Кучер с опаской следил за стремительно меняющейся погодой. Поднялся вихрь и густой пыльный туман заволок все вокруг.

— Идите назад! — крикнул старичок, пристегивая лошадей. — Через полчаса здесь начнется настоящий кошмар! Если останетесь — сгинете!

Абис лишь нетерпеливо махнул рукой, отмахнувшись, словно от надоевшей мухи.

Фатум сглотнула. Что он задумал? Неспроста рассматривал десятки книг, выписывал изображение рун и заклинания. Неужели Абис собирался совершить магический ритуал?

Лошади заржали, и карета развернулась назад.

— В последний раз спрашиваю! — крикнул кучер и, не дождавшись ответа, старик со всей силой ударил лошадей. — Н-но! Уходим! Живее! Живее!

Абис посмотрел на нее и улыбнулся. Он быстро пересек разделявшее их расстояние и бережно взял за руку. Ладонь была теплой и сильной. А в глазах плясали огоньки веселья и предвкушения.

— Ты сказала, что любишь меня, — ветер усиливался. Вдалеке она видела коричневый песочный ураган.

Фатум зачарованно кивнула.

— Тогда исполни мою просьбу, — прошептал он.

— Все, что угодно, — пообещала девушка.

— Помоги мне похитить души из Подземного царства.

И в тот момент она увидела истинный лик своей любви. Темная стена с ярко алыми трещинами. Они становились крупнее, расходились в стороны оттуда вытекала ярко-желтая масса. Жарко. Подойдешь ближе и сгоришь.

Но сердце Фатум продолжало любить. Поэтому она сосредоточилась и увидела то, о чем жаждал Абис все эти годы. Единственный возможный способ обмануть брата.

— Ровно половина чистых душ, остальные — грешники, — прошептала она. — Последний путь — ледяная долина. Не оборачивайся, тени поплывут за тобой. Она будет звать тебя… — перед глазами мелькнул яркий свет и все погасло.

— Кто? — непонимающе спросил Абис.

— Не знаю… девушка с голубыми глазами… Когда-то она была веселой. Но потом у нее отняли что-то… или кото-то… я…

— Достаточно! — Абис одернул руку. — Я спущусь туда и вернусь за тобой. Жди меня. Не уходи, — он будто чего-то боялся. — Если поднимется сильная буря, переждешь в пещере. Она там, — указал мужчина в сторону гор.

Фатум кивнула.

— Я дождусь. Обещаю.

* * *

Абиса не было слишком долго. Она начала переживать. Что, если его уже схватили и пытали в темном подземелье или того хуже, обрекли на вечную муку в Подземном мире?

Фатум едва могла открыть глаза. Из-за песка ресницы слиплись, а губы пересохли. Вода осталась в карете.

— Девочка моя! — раздался отчаянный голос позади нее.

Это была та самая девушка из ее видений.

— Кто Вы? — испуганно спросила Фатум.

— Я та, кто подарил тебе жизнь, — ответила та и заключила в объятия. — Владыка, я думала, что уже никогда тебя не найду! Но зверь сам вступил в клетку. Теперь Абис никуда не денется. Ему придется ответить за содеянное, — прошипела девушка.

Фатум отшатнулась.

— Я не верю ни единому Вашему слову. Абис вернется.

Девушка покачала головой и тряхнула своими прекрасными волнистыми волосами.

— Он совсем заморочил тебе голову, детка. Абис не вернется. Его наверняка уже поймала стража. Этого обманщика будут судить по всей строгости Подземного мира. Не веришь? — она грустно улыбнулась. — Смотри, — девушка коснулась ее ладони. Вспыхнул свет.

Фатум увидела все. Любовь родителей, слезы и боль потери единственного дитя, годы поисков и мучительное отчаяние.

Но она успела увидеть и другую сторону эмоций.

Предательство. Страх. Потерю.

— Теперь ты в безопасности, — мойра погладила ее по голове, словно ребенка. — Добро пожаловать домой, девочка.

* * *

Она так и не успела познакомиться со своим отцом. Как только ей стало известно, где сейчас держат Абиса, она тотчас бросилась туда. Никому в голову не могло прийти, что Фатум решит помочь преступнику, из-за которого лишилась родителей.

Да, она и не думала спасать свою лживую любовь. Пусть вечно гниет в подземельях, думала девушка. А у самой дрожали руки, когда открывала огромным, с витиеватой головкой ключом, темную дверь.

Он сидел в самом темном дальнем углу. Руки и ноги были закованы в цепи, голова опущена. Сначала Фатум решила, что он спал. Но тот поднял усталое лицо и взглянул на нее потухшим взором любимых глаз, и она поняла, что никогда не оставит его здесь. Пусть лучше сама займет это место.

— Почему ты не с ними? — поинтересовался Абис безынтересно.

— Там нет тебя, — пожала она худенькими плечиками.

— Я бы удивился приглашению, — усмехнулся Абис. — Тебе разве до сих пор не рассказали?

— Сама увидела, — где-то капала вода. Монотонный звук успокаивал и нервировал одновременно. — Атропа показала, — называть незнакомую богиню матерью, язык не поворачивался.

— Тогда я спрошу еще раз. Что ты здесь делаешь? Такой монстр как я — не совсем подходящая компания для молодой и прекрасной полубогини.

Фатум улыбнулась и выудила из общей связки ключей те, что поменьше. Она быстро расправилась с замками и тяжелые цепи клацнули о каменный пол.

— Не переживай, охрана не скоро проснется. У меня оставался с собой порошок забвения.

Абис покачал головой и протер затекшие запястья.

— Мне кажется, что это сон.

— Ты постоянно задаешь не те вопросы. А я отвечаю одинаково… — тихо сказала она. — Поторопимся. Отправляйся за грешниками, а я приведу чистые души.

Фатум взяла его за руку, и они отправились в новый, светлый мир.

По крайней мере, тогда она действительно в это верила.

 

Глава 8,

в которой Лука готовится выступить в поединке против императора

Фатум закончила свой рассказ. В комнате повисло долгое молчание.

— Кхм, вот это история, — наконец, нарушил тишину Лука. — Я бы написал роман. Уверен, его бы с удовольствием издали.

Джонас закатил глаза.

— Ты вообще думаешь еще о чем-то, кроме заработка?

— Зря ты так! — с укором заметил Лука. — Если бы я думал только о своей выгоде, то не вытаскивал бы твою задницу из всех передряг!

Джонас едва не подавился от возмущения.

— Это ты МЕНЯ спасаешь?! Серьезно, что ли?!

Фатум хихикнула и покачала головой. Она с видимым интересом следила за перепалкой двух… друзей? Лука не мог пока точно утверждать, можно ли назвать их с Джонасом друзьями.

— Я не просто так вам все это рассказала, — девушка стала и подошла к окну. — Вы поможете душам выбраться с Острова и обрести долгожданный покой.

Лука хмыкнул. Должно быть, он не расслышал или это была очень несмешная шутка. Что они могли противопоставить бессмертному существу? Брату самого правителя Подземного мира? Обыкновенные смертные мальчишки.

— Я отказываюсь, — Джонас поднял руки вверх. — Тягаться с императором, как по мне, не самая лучшая идея. Он обещал помочь, если предвидится такая возможность. Думаю, стоит немного подождать.

Фатум резко задернула шторку и вгляделась в ночной мрак, простиравшийся за окошком.

— Потом будет слишком поздно. У вас быстро иссякнет энергия. Император никогда вам не поможет. Он пожертвует многим, чтобы избавиться от портала. Скоро вы превратитесь в тени. Абис питается вами, — Фатум прикрыла глаза, — и убивает свою душу. Если бы я только знала! Никогда бы не сбежала с ним на этот ужасный Остров.

Лука подумал, что терять им все равно нечего. Быть рабом до конца своих дней (хотя, судя по словам Карты Жизни, это не так уж и долго), он не желал.

— Скажи, что нам делать, — вздохнул Джонас.

Фатум радостно кивнула.

— Лука! — обратилась она к нему. — Я постаралась скрыть твою сущность от глаз императора и наложила заклятия истинного лика. Ты видишь вещи такими, какими они являются на самом деле. Абис не почувствует опасности от простого раба. В день ЕДИНОДУШИЯ ты сыграешь с ним в кости. Три дня мы празднуем единство душ и в эти три дня нет ни рабов, ни хозяев. В конце каждого дня проходят специальные турниры. Игры — неотъемлемая часть первого дня состязаний. Ты вызовешься добровольцем!

Лука шумно сглотнул. В играх ему не было равных, но жульничать с богами он не привык.

— Это сработает? — спросил он с сомнением.

— Ага, — радостно кивнула Фатум. — Есть еще одна деталь, о которой я не упомянула в своей истории. Абис не может нарушить обещание. Это проклятие наслал на него брат. Мортеус сказал, что так он поймет, каково было ему, когда Атропа попросила исполнить просьбу и поженить их с Рафаэлем. Поэтому все должно сработать.

— Осталось лишь выиграть у императора, — нервно хмыкнул Лука.

Джонас скептически поднял бровь, но спросил другое:

— Какая роль в этом плане отведена мне?

— О, — Фатум прикусила губу. — Ты набирайся сил. Позже узнаешь.

Девушка приблизилась к двери и замерла.

— Турнир через два дня, не забудь записаться, — прошептала она Луке, прежде чем покинуть комнату. — Спокойной ночи.

«Спокойной ночи!» Ха! Да, теперь Лука точно не сможет заснуть.

А стоит ли вообще доверять девице? Кто знает, как все было на самом деле и кто здесь действительно злодей?

— Ты думаешь о том же, что и я? — спросил его Джонас.

Они лежали на огромной кровати и смотрели в потолок.

— В турнире участвовать все-таки придется, — вздохнул Лука. — Вот только нужно придумать уловку и обойти императора.

— Credo quia absurdum, — пробормотал Джонас.

* * *

Лука справедливо рассудил, что начинать подготовку нужно прежде всего с осмотра места, где должно проходить состязание. Ничего примечательного, однако, он не увидел. Огромное поле, на котором расположили несколько палаток. Лука опасливо раздвинул входное полотнище и, убедившись, что палатка пуста, зашел внутрь. Вся небольшая площадь была уставлена столами, стульями и прочим инвентарем.

Он вышел из палатки и внимательно огляделся. Среди серых, безликих «домиков» особенно выделялась золотистая палатка с красно-черной верхушкой. Наверняка принадлежала кому-то очень влиятельному.

— Что это ты тут делаешь? — раздался недовольный голос позади.

Лука обернулся и увидел полноватого стражника, который отмахивался от назойливого комара. Эти создания выживали везде. Даже на Острове мертвецов.

— Гуляю, — пожал он плечами, но заметил блеснувшие в злом предвкушении глаза стражника и поспешно добавил, — хочу участвовать в играх.

Стражник недоверчиво покачал головой и махнул в противоположную сторону:

— Запись участников проходит у стены. Хотя, сомневаюсь, что тебя пропустят, — хохотнул мужчина. — Все-таки существуют и возрастные ограничения.

Лука пожал плечами и улыбнулся.

— Ах, если бы в этом мире ум определялся возрастом! — и выразительно глянул на седину, пробивавшуюся сквозь солнечные лучи.

— С такими участниками, зрителей в этот раз не соберешь, — пробурчал стражник, провожая взглядом стремительно удаляющуюся фигурку.

Лука твердо решил вернуться к палатке ночью. То, что ее охраняла личная стража императора говорило лишь об одном — там расположится Абис. А значит, пользоваться он будет особенными, личными атрибутами. Это не могло не радовать. Кажется, у него появился отличный шанс на победу. Осталось лишь попросить у Джонаса сонный порошок, пробраться на поле и усыпить караульных.

Настроение значительно приподнялось. Весело насвистывая песенку, Лука приблизился к небольшому крытому помещению вокруг которого столпилось множество людей.

— Они всех записывают? — спросил низенький мужчина с кривыми зубами.

Парень впереди улыбнулся и блеснул своими белоснежными зубами.

— Конечно же, не всех, — и одарил несчастного таким взглядом, что, будь на его месте Лука, развернулся и ушел бы куда глаза глядят. Но низенький, видимо, привык к такому обращению и продолжил топтаться рядом.

Лука вздохнул и занял очередь за высокой девушкой. От нее пахло восточными маслами и цветами. Она внимательно разглядывала свои ногти и даже не заметила шевеления позади.

— Ох, пирожки мои, булочки! — донеслось из передней части очереди.

Знакомый голос заставил Луку подняться на цыпочки. Действительно, подозрения его оправдались. Дедал бормотал сбивчивые извинения грозному седовласому мужчине, которому, по случайности, наступил на ногу.

— Неуклюжее существо! — кричал тот, — я вообще не понимаю, почему рабам разрешается наравне с господами участвовать в турнирах! Буду жаловаться лично императору! — кто-то принялся выкрикивать одобрительные комментарии и смешки.

Лука покинул свое место в очереди и встал рядом с Дедалом.

— Парень, тебя здесь вообще не было, — прогундосил великан, который считал своим святым долгом сохранять порядок в очереди.

— Я его брат, — указал он на Дедала.

Сам же Дедал готов был в любой момент бросить все и сбежать. Мужчина не успокаивался, тыкал в него длинным крючковатым пальцем, на котором поблескивал песочный камень.

— Назови мне свое имя, раб! Ну, давай!

Толстяк опустил глаза и покачал головой.

— Что это ты вдруг онемел, раб? Все вы такие! Сначала сделаете что-нибудь отвратительное, а потом в кусты! Как тебя зовут? — не унимался он.

Дедал уже открыл было рот, намереваясь произнести свое имя дабы только господин отстал, но Лука опередил его:

— Его зовут пирожок, — радостно возвестил он.

Мужчина растерялся.

— Чего?

— Пирожок. Пирожочек, — терпеливо пояснил Лука. — Имя такое.

Наступила тишина. Дедал икнул и благодарно посмотрел на Луку.

— Странное имя, — буркнул мужчина. — Кому только в голову пришло назвать его так?

Лука вздохнул.

— У господ замечательная фантазия.

— Следующий! — раздался громкий девичьи голос из палатки.

Мужчина поспешно шагнул в прохладную темноту и скрылся там. Дедал облегченно вздохнул.

— Ох, спасибо, Лука. Не знаю, чтобы без тебя делал! Угораздило же наступить на ногу господину! Но он постоянно вертелся, поворачивался… как уж, ягодки б его…

Лука похлопал его по плечу.

— Ерунда! Если бы не ты, пришлось бы стоять в конце очереди. А это жутко раздражает, — шепнул он.

Дедал просиял. Ему ужасно понравилось, что он оказался хоть кому-то полезен.

— Ну все, поболтали и хватит, — забытый Лукой великан схватил его повыше локтя и отодвинул в сторону.

Лука скрестил руки на груди. Ждать пришлось недолго. Господин вылез через несколько минут совершенно недовольный и мрачный. Он сплюнул на землю, с ненавистью оглядел деревянное сооружение и пошлепал в сторону колесниц.

— Отказ! — прокатилось взволнованным эхом сквозь толпу.

— Следующий! Можно сразу по двое! — известил уставший голос.

Дедал внезапно густо покраснел и будто прирос к своему месту. Великан грубо отпихнул его в сторону и решительно направился вперед.

Лука схватил Дедала за руку и толкнул вперед, а сам стремительным движением пересек дорогу громиле и с удовольствием подставил подножку. Глаза гиганта широко распахнулись, он взмахнул ручищами, но не удержался и с громким ревом свалился на землю.

— Бежим! — крикнул Лука и скользнул в комнату.

Сзади тяжело дышал Дедал.

— Я надеюсь, когда мы выйдем отсюда, он нас не разорвет, — сбивчиво проговорил Дедал, пытаясь восстановить дыхание. Он очень быстро уставал и выдыхался.

Лука искренне недоумевал, почему Дедал вообще оказался здесь, но спросить не успел.

— Что вы там тянете? — пробурчал недовольный голос. — Скорее, проходите!

Лука удивился, насколько большой оказалась комната на самом деле. В самой середине расположился удлиненный столик, за которым сидело двое. Голос принадлежал женщине средних лет с высоким хвостом и маленькими внимательными глазками, сверкавшими сквозь круглые очки. Она придирчиво оглядела их и указала, наконец, на небольшую кушетку. На другом конце стола сидел молоденький парень. Он ожесточенно записывал что-то на пергаменте и даже не поднял голову, чтобы посмотреть на присутствующих.

— Очень интересно… — задумчиво протянула она. — Я бы даже сказала нетривиально… Panem et circenses.

Лука не знал ни одной фразы из этого, казалось бы, давно мертвого и ненужного языка, а потому предпочел просто улыбаться.

— Вы нас берете? — с надеждой спросил он.

— Вас — да, его — нет, — кивнула женщина в сторону Дедала. — Имя? — не изменяя холодного официального тона спросила она.

— Лука.

— Раб? Не надо, — махнула рукой, — и так вижу, что да.

Лука мрачно посмотрел в сторону. Дедал не выглядел расстроенным. Напротив, щеки вновь порозовели, а на лице заиграла привычная глуповатая улыбка.

— Турнир состоится завтра в семь. Участники должны подойти раньше, найти номер своей палатки и занять место внутри. Жребий определит соперников. Вопросы? — она приподняла брови.

Лука пожал плечами.

— Никаких, госпожа.

— Тогда идите. И позовите следующего. Такое ощущение, что все будущие участники — глухие и хромые. Горла своего не чувствую, — и в подтверждении своих слов она громко кашлянула.

Лука искренне поблагодарил ее, и они вместе с Дедалом направились к выходу. Вслед им донеслось насмешливое:

— O sancta simplicitas! Записывай, — обратилась она к парню, который так ни разу и не взглянул на тех, — изюминка турнира — наивный мальчик, с поломанной судьбой, несчастный раб, лелеющий мечту о…

Уже к вечеру появилось множество копий афиш, на которых торопливыми художественными мазками были выведены имена участников и описания к ним. Буквы в имени «Лука» сверкали светло-голубым цветом.

«Мальчик-раб мечтает доказать всем вокруг, что он тоже личность! Да, у него мало шансов на победу, но каков порыв! Храбрость — черта, которая не зависит от происхождения…»

* * *

— Мальчик-раб мечтает доказать… — громко декламировал Джонас.

Лука поморщился. Он и не думал, что афиши распространятся в таком огромном количестве. Должно быть, все художники Острова принялись рисовать эту дрянь. Только пергаменты переводят!

— А что, они назвали тебя храбрым! Мне особенно понравилось: «Давайте поддержим маленького героя и придем поболеть за него!» — Джонас показал большой палец.

Лука громко застонал и принялся еще более ожесточенно оттирать сандалии от грязи. Обувь оказывалась грязной везде, где бы он ни был. Даже на Острове, где с трудом можно было наткнуться на пыльное место, Лука приходил в комнату и обнаруживал, что новенькая пара обуви вновь нуждается в чистке.

— Ты использовал сонный порошок? — спросил Джонас уже серьезно. — Сумел пробраться в императорскую палатку?

Лука махнул сандалией.

— Оказалось проще простого.

Джонас задумчиво потер переносицу.

— Что-то здесь не сходится. Не может быть все так просто и гладко.

— Да, кому вообще в голову придет обманывать императора! — легкомысленно отмахнулся Лука. — Успокойся, Джонас. Завтра я выиграю поединок.

— Какая уверенность! — присвистнул тот. — Мне кажется, что мы поменялись местами.

Лука отбросил обувь в сторону и выхватил крошечный пергамент из рук Джонаса.

— Возможно, ты и прав. Все не так просто. Но выиграть нужно, иначе все пропало. Мы останемся здесь до тех пор, пока не превратимся в уродливые тени, — лицо его погрустнело.

Джонас фыркнул.

— Думаешь, я хоть на секунду поверил, что мальчишка вроде тебя может победить императора? Не спорю, — кивнул он, — ты еще тот мошенник, но одно дело пьянчужки и разбойники, а другое — Абис.

Лука обреченно вздохнул.

— И что ты предлагаешь?

— Немного, ну или, оочень много… волшебства, — губы Джонаса расплылись в привычной усмешке.

 

Глава 9

Первый день состязаний. Поединок фортуны

День не задался с самого утра. Над небом нависли тучи, и темная пасть будто поглотила весь горизонт. Абис говорил, что дождь на Острове — огромная редкость, однако, с тех пор как Джонас очутился здесь, ливень не покидал это место ни на один день. Другое дело, что обычно длился он не очень долго. Спустя час облака приобретали голубовато-золотистый оттенок и жара принималась с новыми силами изнурять жителей.

По мере того, как приближался вечер, настроение Луки менялось. В четыре за ним пришел стражник и велел собираться. Участники должны были подойти пораньше, чтобы их отметили и выдали соответствующий номер.

— Ты уверен, что план сработает? — в который раз задал вопрос Лука.

Сомнения уменьшали шансы на удачу, поэтому Джонас очередной раз кивнул.

— Через два часа зелье должно начать действовать. Просто сосредоточься и загадай желаемую карту или цифру. Я узнавал, почти каждый год выпадают карты. Тебе сегодня светит удача, приятель, — Джонас подбодрил того хлопком по спине.

Лука поджал губы и решительно шагнул к двери.

— Надеюсь, что хоть один из планов сработает, — пробормотал он и покинул комнату.

Джонас не знал, как еще он мог помочь Луке. Схватив со стола книгу, которую взял в библиотеке еще вчера, принялся искать подходящее заклинание или зелье. Но, как назло, все, что ему попадалось было связано с защитой или наложением дурманных чар. Вряд ли столь дешевые фокусы подействуют на Абиса. Джонас кинул взгляд на настенные часы. Стекло циферблата пересекала зигзагообразная царапина. Половина пятого.

Он решил, что пойдет раньше и займет место в нижней части амфитеатра.

Сначала он направился к полю, где стройным рядком выстроились палатки. Но оно оказалось огороженным. Каждую палатку охраняли по двое стражников, на условной границе, обозначенной деревянными колышками, стояли симпатичные девушки и регистрировали участников.

— Вы участник? — поинтересовалась рыженькая прелестница. Она кокетливо прикусила перо и улыбнулась.

— Мм… не совсем, — признался Джонас. — Хотел бы увидеться с другом…

— О, боюсь это невозможно! — деланно грустно вздохнула девушка. — С участниками нельзя видеться до окончания турнира. Ну, ничего, осталось совсем недолго. Вы можете пройти в зону амфитеатра. Думаю, там еще остались свободные места в переднем ряду, — бойко тараторила она.

Оказалось, Джонас глубоко ошибался. Места здесь, похоже, приходили занимать за полдня до начала состязаний. Первый ряд был полностью занят, как, впрочем, и второй, третий. Он вздохнул и принялся пробираться к середине, где еще виднелись одиночные места. Едва сев, Джонас тут же пожалел, что не захватил с собой плоскую подушку для сидения. Камень был холодный и жесткий. Правда, мучиться долго не пришлось. К нему подскочила девочка и указала вниз, там, где располагались места для особо привилегированных особ. Шикарные ложи — мягкие кресла, навес от солнца и слуги с опахалом — счастливчики, что с них взять?

— Что? — не понял он. — Провести тебя к родителям?

Та отрицательно покачала головой и с силой заставила встать. Джонас с сожалением посмотрел на свое, пусть и холодное, но все же относительно удобное для наблюдения за турниром место.

Девочка действительно провела его к одному из таких мест и подтолкнула к огромной ложе. Малышка не проронила ни слова и убежала. Возможно, она была немой.

Джонас пожал плечами и откинулся на спинку ярко-красного диванчика. В конце концов, никто никого не выгонял, и девочка привела его сюда не просто так. Раб сбоку активно орудовал опахалом и без интереса смотрел вдаль. На голове у него болталась смешная продолговатая шапочка белого цвета, призванная защитить от настойчивых солнечных лучей.

— Не желаете ли вина, господин? — к нему подошел пожилой слуга и учтиво поклонился.

Джонас кивнул и ему налили целую чашу ароматного красного напитка. На вкус жидкость напоминала скорее виноградный сок и совершенно не затуманивала голову. Должно быть, на Острове и вино было особенным.

Он только сейчас заметил, насколько огромным казался со стороны амфитеатр. Тысячи мест, между которыми простирались узкие лестничные тропинки, столбики с вырезанными на них изображениями богов, белоснежные скульптуры, композиции различных цветов и растений.

Внезапно все вокруг озарило голубоватым свечением. Послышались громкие восторженные крики, кто-то свистел и хлопал, где-то и вовсе распевали песни. Всеобщее веселье, а может быть, выпитое вино подействовало на Джонаса успокаивающе. И почему он решил, что план не сработает? У них их целых два.

— О, Джонас, ты уже здесь, — раздался голос сбоку.

Абис сел рядом с ним и жестом велел принести и налить себе вина.

— Снова использовал чары? — понимающе хмыкнул он. — Боишься толпу фанатов?

Абис пожал плечами.

— А ты бы не боялся? Смотри, пройдет время, и ты меня поймешь. Придворный маг достаточно популярная фигура.

Джонас надеялся, что скоро все закончится и популярностью он будет наслаждаться в привычном для него месте. Вот только узнает у Фатум имена убийцы своих родителей.

— Слышал в поединке участвует твой раб, — проронил он между прочим, но в глазах сверкнуло нечто похожее на подозрение.

— Сегодня все участники равны. Я не стал запрещать мальчишке участвовать. Пускай учится на своих ошибках.

Абис одобрительно кивнул.

— Ошибки — это неплохо. Дорога всех могущественных людей выстлана ими. Главное — вовремя понять, где ошибся и ни за что не повторять прошлые глупости.

Джонас поднес к губам вино, но потом подумал, что ему хватит и отдал чашу рабу.

— Какую самую страшную ошибку ты совершил? — поинтересовался он.

Абис посмотрел наверх — туда где пролетали белоснежные чайки и ответил:

— Доверился еще кому-то, кроме себя.

Повисло молчание, а затем Абис рассмеялся.

— Видел бы ты свое лицо, Джонас! Ладно, мне пора. Все-таки я тоже участник. Увидимся после турнира. Обычно все заканчивается одинаково. Я не всегда участвую, но в этом году, как мне доложили, состязания будут проходить довольно скучно. Нужно разбавить атмосферу. Пожелай удачи чемпиону, — Абис подмигнул и направился в сторону палаток.

Император даже не рассматривал возможности своего проигрыша. А значит, потерял бдительность. Это не могло не радовать.

Наконец, голубоватое магическое свечение сменилось приглушенным розовым и на середину арены вышел высокий мужчина с кудрявыми черными волосами и длинными тонкими конечностями. На нем была праздничная синяя туника с широким кожаным поясом и сверкающее ожерелье. Мужчины на Острове вообще обожали драгоценности и не уступали в этом своим дамам.

— Дамы и господа! Приветствую вас на ежегодном трехдневном состязании Острова! С Вами Ваш покорный слуга Ариус, — приятный глубокий голос разнесся по трибунам. Сработало отличное заклинание громкости. — Наши участники уже готовы к борьбе! Но сначала я напомню вам правила состязаний. Трехдневный турнир только называется трехдневным, потому что второй день посвящен празднику Единства Душ! Смею заверить, в этом году для вас приготовили грандиозное магическое шоу! Поэтому, если пропустите, будете кусать локти еще ооочень, очень долго!

Толпа радостно заревела и заулюлюкала.

— Итак, первый день соревнований — Поединок Фортуны. Мы уже провели жеребьевку и у каждого участника имеется свой уникальный номер. В первом туре соперники будут определяться прямо здесь, на арене. Никаких тайн от зрителей. В следующий тур попадут лишь четыре участника! Лучшие из лучших! Именно они сразятся в Поединке Меча и Магии или смогут выбрать того, кто выступит за них. Но в таком случае, выигрыш придется поделить пополам… Внимание! В этот раз победители Турнира Фортуны получат возможность выбрать любой артефакт, находящийся на Острове! Ух, у кого-то возрастут шансы на победу Поединка Меча и Магии! — Ариус крутанулся вокруг своей оси, — Ну, а вы, дорогие болельщики, можете тоже сыграть в игру, поставив золотишко на своего любимчика. И кто знает, возможно, какой-нибудь счастливчик уйдет сегодня с полным мешком денег…

Джонас заметил снующих туда-сюда мужчин. В руках у них были пергаменты. Они подходили к зрителям, наклонялись, записывали сумму ставки и участника, на которого поставил зритель. Кто-то отмахивался и говорил, что в этом году команда достаточно слабая, нет смысла тратить деньги.

Когда подошли к Джонасу, он вытащил из маленькой кожаной сумки, похожей на накладной карман, несколько золотых и передал мужчине. Тот попросил назвать участника и услышав имя Луки нахмурил брови.

— В случае выигрыша, Вас ждет неплохая прибыль, — улыбнулся он.

Джонас пожал плечами. На мальчишку никто не ставил. Видимо, краткое описание несчастной жизни и высоких целей не вдохновили зрителей на поддержку самого младшего участника турнира.

Тем временем, оратор бодро продолжал скандировать правила первого турнира:

— Напомню, что участники до сих пор не знают, в какую игру им придется сыграть сегодня. Может быть, это будет лото? Или карты? Домино, нарды или кости? Сейчас узнаем!

Два молодых раба выкатили огромный бочонок на середину арены. Затем с первого ряда трибун спустилась та самая рыженькая девушка, которая отмечала участников.

— Магия определит направление сегодняшнего состязания!

Девушка наклонилась над бочонком, прошептала что-то и в следующую секунду вокруг него озарилось алым. Вылетело несколько искр и несколько пергаментов. Они принялись кружиться в воздухе, а затем медленно опускаться на землю и лишь один из них устремился ввысь и прыгнул прямо в руки Ариуса.

— Хм… интересно. Напомните-ка мне, когда в последний раз играли в кости?

— Двадцать состязаний назад! — раздавались крики из толпы.

— Пора вспомнить старинную, но оттого не менее интересную и азартную игру, — радостно сказал ведущий. — Итак, сегодня участники попробуют обойти друг друга в игре «Кости!» — его последние слова утонули в аплодисментах и свисте. — А я говорил, что будет очень увлекательно…

Джонас покачал головой. Он надеялся, что и в этом году будут карты. Эта игра более непредсказуема и смошенничать на виду у десятка тысяч зрителей практически невозможно.

— А я напоминаю, что все заклинания и зелья во время состязания запрещены! Это касается не только участников, но и зрителей. Пользоваться магией разрешается лишь некоторым организаторам турнира! Хотя, можете попробовать. На этой территории наложено мощнейшее защитное заклинание! Се ля ви, ребята, се ля ви…

Джонас едва не застонал. Их планы рушились, словно карточные домики, на глазах надежда таяла и превращалась в пыль.

— А теперь встречайте наших участников!!! — заорал Ариус. — Номер один…

* * *

Лука слышал, что в этом году им придется сыграть в «Кости» и, увы, план Джонаса провалился. Зелье не сработает. Безусловно, это расстроило его, но унывать из-за такой мелочи было бы глупо. Ловкость пальцев помогает в любой игре и удачу можно призвать самому, без помощи магии. Ночью Лука успел побывать в каждой из палаток и внимательно изучил игральный инвентарь. Он стащил один из кубиков и помнил точное расположение каждой точки на нем. Даже успел натереть мозоли.

Участники ожидали команды в маленькой пристройке, напоминающей скорее сарайчик. Несколько стульев, пыльные детали колесниц, театральные вещи, дешевые диадемы, накидки… По всей видимости, это была актерская мастерская. Арена чаще всего использовалась в качестве театральных представлений. Рядом топтались остальные участники. Всего их было восемь. Некоторые нацепили на себя яркие плащи и гордо выпячивали светящиеся номера на груди.

— А теперь встречайте наших участников!!! — заорал Ариус. — Номер один… Рам, любимец прекрасного пола, спортсмен, победитель соревнований на колесницах!

Светловолосый парень высокомерно оглядел присутствующих в помещении участников и двинулся вперед. Публика встретила его бурными аплодисментами. Особенно радовались и кричали «Вперед, наш милый Рам!» молодые девушки.

— Номер два! — продолжил ведущий, заглядывая в пергамент, — Октавий по прозвищу Лев! Будьте осторожны, этот участник не будет вести с вами переговоры!

Лука поежился. Мимо него прошествовал тот самый великан из очереди. Он начал подозревать, что участников для турниров отбирали исключительно из тех характеристик, что казались наиболее яркими и привлекательными для зрителей. По сути, это было шоу, призванное привлечь внимание жителей и отвлечь от насущных проблем. Например, катамении, которая, по слухам, успела поразить чуть ли не треть жителей Острова.

— Третий номер — Цакий из Великих Чертогов! Утверждает, что удача всегда светит ему в лицо… Что же, у нас будет возможность проверить это.

Великие Чертоги являлась знаменитой долиной, где жили исключительно богатые и титулованные особы. Правда, рабам там жилось совсем несладко. Дедал рассказывал, что большинство господ в Долине — тираны и самодуры. Они не гнушались применять к своим слугам самые страшные и запрещенные наказания. Это была территория, на которой без крайней необходимости императорские стражники не появлялись.

Следующие участники показались Луке не столь интересны. Женщина с трезубцем, чьи ухоженные пальчики говорили о том, что вряд ли она вообще когда-то прикасалась к оружию; Алексиус из Крайнего Храма, прихрамывающий, бормочущий вперемешку проклятия и благодарности богам; робкая темноволосая рабыня, которая за все время пока они пробыли в актерской мастерской, не отводила влюбленного взгляда от красавчика Рама.

Наконец, настало время Луки выходить на арену. Руки заметно тряслись, по спине пробежала дрожь. Никогда еще он не был в центре внимания такой огромной толпы.

— Номер семь! Лука! Самый молодой участник в истории Турниров! Встречаем!

Признаться, он и не думал, что ему будут так громко аплодировать и радостно встречать. Видимо, созданная при помощи талантливого пера личность вызвала сильный интерес. Спасибо дамочке, что записала его и написала столь драматический текст о несчастной жизни маленького раба. Кто-то с трибуны даже крикнул:

— Мы верим в тебя, малыш!

Он поморщился. Малышом его никто никогда не называл. Стало еще противнее. Лука напомнил себе, что цель пребывания на Турнире у него другая, а мир этот — всего лишь иллюзия, временная субстанция. Но взгляды, которые кидали на него большинство участников, говорили об обратном.

— Жалкий, — поморщился Рам. — Зрители таких любят.

Лука решил не отвечать на этот выпад. Незачем повышать популярность парня. Он и так представлял собой воплощение нарциссизма.

Восьмой номер ведущий объявил без особенного энтузиазма, толпа встретила седовласого старика вяло. Жиденькие аплодисменты быстро затихли. Старик шел довольно шустро, хотя и опирался на посох. Звали его Аний. Ничего примечательного. Старый раб, хоть и ученый.

— Я попрошу прекрасную Аленну снова подойти к бочонку и произнести заклинание. На этот раз мы определим пары участников и очередность их выхода на арену!

Рыженькая девушка вновь вышла на сцену и повторила процедуру с заклинанием. Сначала вылетел один пергамент, а затем и второй. Они закружились в быстром танце и, словно нехотя, расстались, покорно падая в расставленные ладони ведущего.

— Итак, пара номер один! Участники под номером один и шесть! — Рам и Эсмер!

Темноволосая рабыня широко распахнула глаза и закашлялась. Рам широко улыбнулся и заботливо похлопал ее по спине.

— Пара номер два! — в руках он уже держал пергаменты. — Участники под номером три и пять! Цакий из Великих Чертогов и Алексиус из Крайнего Храма схлестнуться сегодня в отчаянном поединке!

Высокий мужчина снисходительно глянул на своего соперника. Жрец в свою очередь послал в его сторону быстрый и злой взгляд.

Третьей парой заклинание выбрало женщину с трезубцем (звали ее очень витиевато и сложно — Аксиманетереана) и Октавия по прозвищу Лев.

— А это значит, — заключил Ариус, — что последняя пара — это номер семь и восемь. Лука и Аний! Молодость и мудрость! Пыл и терпение! Страсть и расчет! Лично мне очень интересно, кто из этих двоих одержит сегодня победу.

Первая пара — Рам и Эсмер остались на арене. Рабы вытащили тяжелый дубовый стол и два стула с высокими спинками. Рам сначала посадил даму, галантно отодвинув стул и вызвал тем самым новый поток оханий и аханий со стороны прекрасного пола.

На Эсмер было страшно смотреть. Та кусала губы, поглядывала на объект своих мечтаний, а затем прятала глазки. Рам и рад был стараться. Он положил руки на стул и широко улыбнувшись, принялся что-то рассказывать. Должно быть, рабыня и вовсе забыла о том, где сейчас находится.

— Правила игры до безобразия просты. Однако, не мешает их вспомнить. У каждого из игроков — две кости и, соответственно, два броска. Сумма чисел, выпавших на обоих кубиках — это очки. Выигрывает тот, у кого очков больше. Всего пять раундов. Вот так-то. Все просто и в тоже время сложно. Фортуна улыбнется только четырем счастливчикам! Три, два, один! Начинаем!!! — закричал он так, что у присутствующих едва не заложило уши. Хотя, на это никто не обращал внимания. Потому как сами были полностью поглощены действием.

Рабы подали игрокам по две кости. Рам тут же подбросил сначала один кубик вверх, затем второй и принялся будто жонглировать ими. Мелькали кости быстро, взлетали высоко и такой простой незамысловатый трюк вызывал у зрителей неописуемый восторг.

— Какая координация, ловкость рук — тут же принялся комментировать Ариус. — Но попросим нашего дорого участника сосредоточиться, ибо игра начинается! Так как Рам — участник номер один, ему достается первый бросок.

Парень пожал плечами и бросил первую кость. В воздухе загорелась огромная огненная цифра 5.

После второго броска Рам досадливо поморщился. Загорелась цифра 2.

Казалось, публике все равно. Они продолжали хлопать и после неудачного броска.

Настала очередь Эсмер. Она прикрыла глаза, прошептала что-то и подбросила первый кубик. Тот крутанулся и очертилась яркая цифра 6.

Рам скрестил руки на груди.

— Если Эсмер выбросит цифру больше 1, этот раунд она выиграет, — объявил Ариус.

Она подбросила кубик и спустя мгновенье стало понятно, что один из пяти шансов на победу Рам упустил. Четверка красивыми медленными линиями оплетала пространство над трибуной.

— 0:1 в пользу Эсмер! Давайте поздравим ее! Это первый раунд в Турнире Фортуны!

Лука с напряжением следил за развитием игры. Его соперник стоял рядом, опершись на посох. Он задумчиво наблюдал за взволнованным мальчиком и улыбался едва заметно, одним краешком рта.

— Это всего лишь поединок Фортуны. Волноваться и переживать не имеет смысла. Просто садишься и кидаешь кости, — прошептал старик, наклонившись к нему.

Лука фыркнул. Ну, конечно! Должно быть, Аний держит его за идиота и в запасе у него не одна годами разработанная схема. В глубине души Лука ощущал, что из всех возможных соперников ему достался самый серьезный и опасный.

— Какой смысл игры, если от тебя ничего не зависит? — усмехнулся он.

— О, первый турнир — это лишь пропуск в Поединок Меча и Магии. Без удачи делать там нечего.

Лука посмотрел на старика с подозрением.

— Говорите так, будто уже участвовали.

Аний промолчал и показал пальцем на арену:

— Каков паренек! Смотри-ка, пустил в ход свои чары! Эх, я бы с удовольствием посмотрел на него, попадись ему в соперники Октавий.

Действительно, цифры уже значительно изменились. 2:2.

Это был решающий раунд. И Рам бесстыдно пользовался своим природным обаянием и симпатией несчастной рабыни. Он сказал ей что-то, без улыбки, глядя прямо в зачарованные глаза, та побледнела и кубик выпал из рук.

Согласно правилам, это считалось «нулевым» броском. Девушка спохватилась, схватила второй кубик, снова прошептала молитву богам и бросила его. Выпало 5.

Немного удачи потребовалось Раму, чтобы обыграть влюбленную в него дурочку. Всего-то две четверки.

— И я приветствую первого победителя! Рам, покоритель женских сердец!!!

Лука заткнул уши пальцами. Он подумал, что его барабанные перепонки не выдержат такого рева. Любимчик зрителей.

Рам поднял руки в победном жесте и принялся раздавать воздушные поцелуи своим верным болельщицам.

Далее на арену вышла вторая пара. Цакий и Алексиус. Они уселись за стол и, когда Ариус подал им сигнал начинать, Цакий подбросил кубик высоко в воздух и тот с громким цокотом плюхнулся на деревянную поверхность.

Шесть. Случайность? Лука сомневался.

Догадки его подтвердились, когда шестерка выпала второй раз.

Этот поединок прошел достаточно быстро. С разгромным счетом 4:1 выиграл, разумеется, Цакий из Великих Чертогов. Алексиус возмущенно кричал, обзывал того аферистом и мошенником.

Лука знал этот прием. Весьма сырой и очевидный. Неужели присутствующие наблюдатели не заметили обмана? Замечательно. Тогда и переживать не стоит.

Третья пара играла наугад. Октавий пару раз не рассчитал свою силу и бросил кубики мимо стола. Со счетом 1:4 выиграла дама с трезубцем.

Когда Лука вышел на арену, ему показалось, что все вокруг — всего лишь дурной сон. Звуки заглушались, череда бесконечных смазанных лиц казалась лишь декорацией. На первом ряду он увидел взволнованного Джонаса. Тот показывал ему большой палец.

Лука кивнул.

— Не знаю, как вам, но за этой парочкой мне будет ооочень интересно понаблюдать! — Ариус подскочил к Луке. — Какие ощущения? Страх? Ожидание победы? Вы самый юный участник за всю историю Турнира.

Лука немного растерялся. Ведущий не задавал вопросов ни одному из участников перед игрой. Это сбивало с настроя.

— Не знаю, — честно признался он. — Это просто игра.

— Ваау, а участник уверен в своих силах! Ему и Рам может позавидовать! Что же, занимайте свое место. И Вы, Аний, — Ариус отодвинул стул, пропуская старика. — Что же, начнем!

Им принесли кости. Лука должен был первый совершить бросок. Он прищурился, внимательно ощупал точки и с сожалением понял, что эти кости не совсем те, которые держал в руках. Видимо, перед самим турниром их успели подменить. Придется использовать дешевую уловку. Лука, не глядя, бросил кубик вверх. Пока ведущий объявлял результат, а толпа была занята тем, что рассматривала вырисовывающуюся, уже ярко-синюю, цифру, он ловко засунул руку под стол и нащупал отверстие, которое было сделано ночью на всех столах. Их-то заменить никто не догадался!

Старик внезапно наклонился к нему и прошептал:

— Магия и любое мошенничество запрещены. Если сейчас же не поставишь свои шустрые ручки обратно на место, я объявлю во всеуслышание о твоей хитрости.

Лука сглотнул и кивнул, медленно убирая руки.

Пристыженный, он кинул кости еще раз. 6.

— Невиданное везение! Неужели этот мальчик повторит успех Цакия? Две шестерки! Высокую же планку задал Лука своему сопернику!

Старик бросил сразу два кубика.

Лука покачал головой. Две шестерки. У Ания была выработана определенная схема, но он не мог понять, какая. А значит, и сообщить ведущему об обмане тоже не получилось бы.

Бросая кубики в третий раз, да и в четвертый, Лука не ожидал, что ему снова повезет. Выпало достаточно высокая сумма. 11.

— Мальчик сегодня на высоте! — активно жестикулировал руками ведущий. — Что на это ответит Аний?

Выпало 5.

Затем тот хитро глянул на Луку и легко подбросил кубик.

— Шестерка! Это просто невероятно! У этих двоих снова выпадает одинаковое число! Ох, что-то мне стало жарко… — Ариус театрально вытер пот со лба. — Третий раунд!

У Луки выпала десятка. У Ания — тоже. В четвертом раунде у них вышла цифра 7.

Во время последнего, четвертого раунда, толпа замерла в ожидании. Лука уже ничего не понимал и бездумно кидал кубики, как придется и куда придется. Хоть убей, мальчик не мог разгадать план старика. Он знал лишь одно: если он сейчас проиграет, то не сможет пройти дальше и сразиться с императором. Кстати говоря, почему он должен выступить против императора? Абис… один из участников?

Лука застонал. Ну, конечно же! На арене магия не действовала, поэтому он не увидел истинный облик императора. Даже чары Фатум померкли. Тот все это время был рядом, а теперь сидел напротив, улыбался и губы его растягивались в мерзкую улыбку.

— А я сразу понял, что ты не обыкновенный раб, — сказал он. — В тебе чувствовалось нечто живое. Не знаю, кто и зачем помог скрыть живую энергию, но теперь ты как на ладони, Лука, — император с удовольствием втянул воздух и расслабленно откинулся на спинку. — Давай же, кидай. Остров решит, кто из нас сегодня выйдет победителем.

— Будто Вы сами не знаете, — буркнул Лука.

Абис покачал головой.

— Поверь, мне самому интересно. Мухлевать довольно скучно. Это же поединок Фатум. Сегодня игра основана на чистейшем везении, — усмехнулся Абис.

Лука понял, что тот говорит серьезно. Правда, истинные мотивы скрывались за непроницаемой благожелательной маской. Чего добивается император?

— Ну же, Лука! — поторопил его ведущий. — Бросайте и уповайте на удачу! Мы ждем!

Он вздохнул и выкинул кости. Точнее, те просто выскользнули у него из рук.

— Один и три, — радостно известил Ариус. Что же, Аний имеет все шансы победить в этом раунде.

Лука подумал, что уже точно проиграл. Абис взял в руки кубики, подкинул в воздухе и на табло высветилась цифра 4.

Толпа зашумела, ведущий собрался объявить победителя, но тут Абис скорчился и уронил второй кубик.

«Ноль» — красивый правильный овал нарисовался над трибуной.

Ведущий потрясенно покачал головой.

— Это… очень… Вау, какова фортуна, господа! Вот ведь капризная девица… НУ, ничего, в правилах Турнира Фортуны провести дополнительный раунд, и еще, и еще один пока не останется лишь один победитель! Если случится так, что ничья будет повторяться, мы пробудем здесь до утра, — пошутил Ариус. — Дополнительный раунд!

Внезапно раздался громкий свист. К ведущему подбежала рыженькая девушка и шепнула что-то на ухо. Тот удивленно приподнял густые темные брови и повернулся к зрителям:

— Только что выяснилось, что один из участников нарушил правила игры! В кармане у Цакия из Великих Чертогов были обнаружены кости! Он пронес с собой на поединок собственный комплект или кто-то из слуг передал ему их. Мы обязательно выясним это. А пока участник под номером 3 дисквалифицируется. Я полагаю, проводить дополнительный раунд нет необходимости? — задал он вопрос толпе. Те одобрительно засвистели и захлопали в ладоши.

— Итак, победители сегодняшнего Турнира Фортуны!!! Встречайте!!!

Луку буквально встряхнули со стула и подтолкнули вперед. Там уже стояли остальные победители.

— Участник под номером один, Рам! Участница под номером четыре Аксиманетереана! И участники под номером семь и восемь — Лука и Аний! Как я уже упоминал ранее, победители могут выбрать для себя любой артефакт на Острове и воспользоваться им во время Поединка Меча и Магии! О своем решении они должны сообщить завтра в полдень! А также, будут ли сражаться на Поединке сами или предпочтут разделить возможную победу с кем-то еще! Любой артефакт будет доставлен к вечеру. А теперь вы можете лично пообщаться и поздравить своих любимчиков! — закричал Ариус.

На арену начали сползаться зрители. Девушки успели облепить Рама. Лука воспользовался общей суматохой и скользнул в сторону ложи, где успел заметить Джонаса.

— Это было… здорово, — сказал тот, хлопнув его по плечу. — Я чуть было не подумал, что ты проиграл.

Лука пожал плечами.

— Удача непредсказуемая девица.

 

Глава 10

Второй день состязаний. Единство Душ

— Аний и есть император? — присвистнул Джонас. — Хотя, я, конечно, догадывался. Для старика он слишком быстро бегал.

Они сидели в огромной двухэтажной библиотеке и уже третий час перебирали бесконечное количество пыльных потрепанных книг. Листали одну за другой, в поисках подходящего артефакта.

— Не верю, что описанные здесь вещи действительно находятся на Острове, — покачал головой Лука. — Если так, то на улице было бы не пройти. Только представь, один хлам.

Джонас искоса взглянул на него.

— Старинные артефакты — не хлам. Удивительно, что ты вообще победил. Хотя, дуракам везет.

Мальчишка махнул на него рукой.

— Ты просто боишься, что проиграешь. Понятное дело, что в конце поединка останется император и, если ты выйдешь в первом раунде, придется столкнуться с Абисом.

Одна мысль об этом заставляла сердце колотиться, а ноги подгибаться от страха. Он понимал, что его знания о магии настолько скудны, что даже близко не сравнятся с братом самого Владыки Подземного мира. Император мог раздавить его одним движением руки. А что, если это и есть его план? Избавиться от них, словно от назойливых мух, растворить в небытие?

— Хорошая работа, Лука! — к ним присоединилась Фатум.

Девушка приземлилась напротив и поправила плащ.

— Пытаетесь найти подходящий артефакт, — понимающе кивнула она. — О, эти книги настолько старинны, что половины из них уже нет на Острове. Что-то украли, что-то уничтожили…

Джонас застонал.

— Может, ты подскажешь, что нам делать? Я не могу вступить в бой с императором просто так! Это все равно, что с голыми руками броситься на зверя!

Лука согласно кивнул.

— Он прав. Я бы на его месте вообще отказался. Говорят, в прошлые сезоны на Поединке Меча и Магии было много жертв. Просто среди них все оживали. Мертвецам терять нечего. А Джонас? Его огненной струей заденешь — сварится.

Джонас помрачнел. Перспектива быть подпаленным, замороженным или утопленным его совсем не прельщала.

— Тебя тоже, если заморозить, сердечко не выдержит, — раздраженно сказал он.

Фатум задумчиво прикусила губу.

— Я не могу сказать, что вам нужно делать, потому что служу императору. Он сразу это почувствует… На Острове у нас с ним особенная связь.

— Вы вместе? — округлил глаза Лука. — Даже после того, что он натворил?

Фатум грустно помотала головой.

— Мы почти не видимся. Лишь изредка он заходит ко мне в покои, делает подарки и рассказывает новости. Но холод между нами, увы, не растопить. Боюсь, все потеряно.

Джонас вновь уткнулся в книгу. От этой девчонки не было никакого прока. И стоило проделать такой длинный, опасный путь ради слезливой истории? Карта Жизни сидела напротив них и сокрушалась о том, что ее отношения со злодеем, пожирателем душ охладели. Замечательно! А им расхлебывай.

— Если не можешь помочь, тогда уходи, — прошипел Джонас. — Иди к своему ненаглядному Абису. Может, снова будете вместе и заживете долгой и счастливой жизнью. Пока последняя душа не сойдет с ума и не превратится в тень.

Лука промолчал. Видимо, на этот раз он был солидарен с приятелем.

Фатум положила свою ладонь поверх руки Джонаса и тут же одернула ее.

— Иначе заметит, — пояснила она. — Попросите доставить вам Глас Острова. Чувствую, что для вас это самый подходящий артефакт.

Джонас скептически хмыкнул.

— Н-да, с этим гласом я, конечно, в два счета одолею императора. Мне бы лучше меч или меткие стрелы…

Фатум пожала плечами и встала, собираясь уйти.

— Я сказала вам то, что смогла.

Лука благодарно кивнул.

— Спасибо, Фатум!

Девушка покинула библиотеку, а в комнате остался витать аромат роз.

— Что думаешь? — спросил Лука.

— Не знаю, — скрестил руки на груди Джонас. — Мне кажется это глупо и странно. Зачем нам Глас Острова? Что такого он сможет нам рассказать об этом месте? Самый бесполезный артефакт. Я бы выбрал что-нибудь боевое.

Они проторчали в библиотеке еще час. Часы на стене показывали половина двенадцатого. У них не оставалось выбора. В этот раз все обошлось без зрителей. Их завели в ту же комнатку, где и регистрировали. Через пару минут Лука вышел помрачневший и подавленный.

— Мы попали, — заключил он. — Ты бы слышал выбор остальных участников. На меня смотрели как на душевнобольного. Тетка с трезубцем выбрала вулканический камень. Видимо, собралась сжечь всех соперников. Правда, вместо себя выставила Октавия. Мужик и сам с огоньком, — невесело усмехнулся мальчишка. — Этот блондинистый нарцисс заказал сандалии Гермеса. Таларии! Надо же, они оказались на этом Острове! Впору назвать его Островом пропащих вещей!

Джонас прищурился. Абис, все еще в обличие старика Ания, как раз выходил из палатки и приветственно помахал им рукой. Джонас ответил кивком.

Лука дождался, когда император исчезнет из вида и продолжил:

— Абис объявил, что вместо него сразится сам император. Все были очень удивлены. А в качестве артефакта он выбрал Сосуд Энергий.

— Глас доставят сегодня?

— Обещали вечером, — кивнул Лука.

Ему оставалось лишь кивнуть и снова направиться в библиотеку. Нужно выписать несколько заклинаний и успеть отработать их до утра.

* * *

Лука покинул Джонаса, когда глаза у него стали слипаться. Помочь он все равно ничем не мог и только отвлекал приятеля пустыми разговорами. В конце концов, в магии он совершенно не смыслил.

В дверь громко постучали.

— Императорская стража! — бодро продекламировали по ту сторону.

Лука распахнул дверь и едва успел отпрыгнуть в сторону до того, как толстяк задавит его огромным колючим растением.

— Глас Острова, — указал стражник на страшное деревце размеров с Луки и поспешил удалиться.

Лука растерянно моргнул и приблизился к растению. Колючки угрожающе направились в его сторону. Листья зашевелились, и он будто услышал шепот:

— Воду… воду…

Он подскочил к кувшину с водой и вылил в огромный горшок всю жидкость. Листья расправились и колючки начали исчезать. На глазах распускались разноцветные маленькие цветочки: розовые, белые, синие…

— Спрашшивай, — прошипело растение.

Лука наморщил лоб. В голове вертелся единственный возможный вопрос.

— Как Джонасу одолеть императора?

Растение активно зашуршало листьями, наклонилось вперед и, наконец, выдохнуло:

— Джжонасс… волшебник с живой энергией… единственный способ сохранить ее — заключить энергию в свой собственный сосуд. Искажжжение…

— Искажение? — не понял Лука.

— Остров — искажение земной реальности. Живая энергия здесь никогда не умрет… ее можно лишь поглотить… если Джжонасс не сохранит энергию в самом себе, император убббьет его, превратит в ничччто, проглотит душшу…

Лука сглотнул. Вот почему Абису понадобился сосуд энергии! Он собирается заключить душу Джонаса там, а потом черпать энергию и подпитывать Остров.

— Как нам это сделать? — взволнованно спросил Лука.

— Смерть — обратная сторона жизни. Ммертвых не убивают, — прошипело растение, — Ччтобы сохранить жжизнь, Джжонас должен умереть.

Растение зашипело и затихло. Цветочки начали вянуть, а затем и вовсе засохли.

Лука налил из таза, стоявшего в коридоре еще воды и вылил в горшок. Бесполезно. Растение не желало говорить.

— Ох ты ж… — растерянно прошептал Лука и отправился искать Джонаса.

По пути он встретил телегу. В ней ехал Дедал.

— Дедал! — приветственно махнул он рукой толстяку. Но тот даже не взглянул на него. У него были стеклянные глаза, а взгляд устремлен в пустоту. — Дедал! Позвал он его еще раз.

Рядом сидящий с ним мужчина, раб, сочувственно посмотрел на него и вздохнул:

— Друг твой? Бедняга. Хороший малый был. Катамение.

Лука вздрогнул. Он не мог поверить, что этот весельчак теперь навсегда останется безвольной тряпичной куклой.

— Но… разве это происходит так быстро?

— Раньше, конечно, весь процесс занимал не меньше недели. Но теперь достаточно и часа, чтобы очередной бедолага слетел с катушек. Этот хотя бы не буйный… — в подтверждении слов он ткнул Дедала пальцем, на что тот даже не моргнул.

— Куда его? — сглотнул Лука.

— В храм на самой окраине города. Там ему будет хорошо. Природа, птички поют… Ну, бывай, — махнул мужчина рукой, и телега двинулась дальше.

Лука прикрыл глаза. К горлу подступил комок. Он никогда еще такого не видел. Дедал был действительно хорошим парнем. Подобной участи он не заслужил.

* * *

Джонас грустным взглядом обвел толпу людей, движения которых напоминали бессмысленные, хаотичные толкания. Наверное, им было действительно весело. Все выглядели очень нарядными. Девушки кокетливо поглядывали на потенциальных кавалеров. Некоторые из них соорудили на голове высокие прически, закрепили их золотыми витиеватыми заколками в форме животных, кто-то распустил свои волосы, и они струились по спине словно жидкое золото или черный бархат. Мужчины все, как один, надели на себя белые туники и закрепили их драгоценными застежками. На празднике присутствовали люди из разных слоев: у кого-то обувь была чуть истерта, у кого-то заколка или застежка медная, а не золотая. Придворный маг надел на себя то самое ожерелье, которое подарил Абис, и тунику, а поверх нее красную тогу.

Празднество проходило на улице. Палатки с поля убрали, а на их месте выстроились шатры. Там гостям бесплатно разливали вино, давали закуски и сладости. Поодаль девушки исполняли танец, прославляющий богов, недалеко от них изображали пантомиму двое парней. Им аккомпанировал небольшой оркестр.

Вокруг все веселились, а Джонас думал о том, как ему завтра выжить в поединке с императором. В последнее время он только об этом и думал. Сначала Темный лес и его гостеприимные обитатели, теперь хитрый Абис. Можно ли сравнить его с лешим, русалкой или даже Матильдой?

— А, вот ты где! — махнул рукой Лука. — Веселишься?

Вид у того был такой, словно он специально натягивает на себя улыбку шире, но при этом едва не рвет волосы на голове.

— Едва ли, — вздохнул Джонас. — Готовлюсь к медленной и мучительной смерти.

Реакция мальчишки его насторожила. Тот почесал затылок и виновато произнес:

— Это правильно. Потому что сегодня ты должен умереть.

Шутка показалась совершенно несмешной. Видимо, пробыв на Острове долгое время, чувство юмора Луки претерпело изменения и приобрело иссини-черный цвет. В другой раз Джонас бы даже хохотнул.

— Я серьезно, — повторил тот, увидев недовольное выражение лица. — Растение… то есть, глас Острова, сказал мне, что это необходимо. Иначе император завладеет твоей жизненной энергией. Думаешь, зачем Абис выбрал себе в качестве артефакта Сосуд Энергий?

— Растение?! — воскликнул Джонас. — Правда? И я должен поверить какой-то магической зеленой дряни, побежать в комнату и лишить себя жизни?

Лука закатил глаза.

— Это не просто растение, а глас Острова! На самом деле ты не умрешь, а заключишь жизнь в своем собственном теле! Фатум была права, когда посоветовала выбрать глас.

Джонас покачал головой и рассмеялся.

— Знаешь, что? Иди ты со своим гласом! Не собираюсь я сегодня умирать. И завтра тоже.

Он развернулся и пошел прочь. Ему внезапно захотелось оказаться очень далеко от раздражающего праздника, веселящихся мертвецов и громких радостных криков.

— Джонас, постой! — догнал его Лука. — Что ты собираешься делать? У тебя есть другой план?

Вопросы, вопросы… и ни единого ответа.

— Пойду в библиотеку, — бросил он. — Не ходи за мной. Сам разберусь. В конце концов, это мое испытание.

Лука остался грустно наблюдать за удаляющимся другом. Наверное, он действительно очень хотел помочь, но не мог. С магией у него дела обстояли еще хуже.

* * *

Джонас вернулся в комнату и уставился на почти полностью увядшее растение. Листья засохли и скрючились, колючки торчали во все стороны. Магическая вещица с характером. Кто знает, что у этого гласа на уме?

— Неужели это единственный способ? — простонал он. — Ну, должен же быть другой, безопасный выход? А?

Растение многозначительно промолчало.

Дверь распахнулась. Джонас вспомнил, что забыл затворить ее за собой. В комнату, шатаясь, ввалился полненький мужчина. Волосы его были запутаны, на лбу выступили капельки пота. Он ошалело смотрел по сторонам и увидев, наконец, Джонаса направился прямо к нему, схватил за руку и принялся исступлённо шептать:

— У меня было семь спичек. Семь спичек, понимаете? Одну я потерял и осталось шесть.

Джонас попытался вырвать руку.

— Вон! Иначе позову стражу. Бесплатное вино разливают на улице, туда тебе и дорога.

Но от мужчины не пахло ни вином, ни другими напитками. Тот будто не слышал его слов, громкого голоса и недовольства. Его вообще ничего не волновало, кроме той чепухи, что пытался донести до Джонаса:

— Шесть спичек… А было семь!

— Одолжить спички? — раздраженно поинтересовался он. Возможно, если дать этому мужчине то, что он хочет, его оставят в покое.

Глаза у того загорелись заинтересованностью, он напряженно следил за тем, как Джонас достает из письменного ящика завернутые в тряпицу длинные спички. Мужчина жадно выхватил у него спички и бросился бежать вон из комнаты.

— Наконец-то! — обрадовался Джонас, но не тут-то было.

Ярый поклонник спичек не успел пересечь порог комнаты. Его остановила императорская стража.

— Нельзя давать спички жертвам катамения, — произнес грубый бас.

Стражники отобрали у сопротивляющегося мужчины спички и потащили его по коридору, а затем куда-то вниз.

Джонас вздрогнул. Значит, вот как это происходило. Если они с Лукой задержаться на Острове еще немного, то рискуют стать такими же безумцами. Нет, этого нельзя допустить. Он снова подошел к растению.

— Ответь лишь на один вопрос. Как я должен это сделать?

Растение зашипело и встрепенулось. Голос исходил откуда-то глубоко, из-под земли, из самых корней.

— Оторви один мой листок и съешшь… Это яяяд…

Джонас поколебался минуту, а потом вдруг решился, оторвал пожухлый желтоватый лист и засунул в рот. Сладковато-мятный вкус показался приятным. Некоторое время ничего не происходило. Но стоило ему открыть рот, чтобы произнести нечто язвительное в сторону растения, в глазах потемнело, а горло сдавили невидимые пальцы. Он задыхался.

Последнее, что увидел Джонас перед тем как умереть — кричащего Луку и его расширенные от ужаса глаза.

 

Глава 11

Третий день состязаний. Поединок меча и магии

— Ты не можешь так с ними поступить! — воскликнула Фатум. — Я же знаю, в тебе осталось что-то светлое! Абис, сердце — не камень!

Мужчина усмехнулся и задумчиво поглядел на портрет, который Фатум успела по-настоящему возненавидеть.

— Если я не сделаю этого, Остров поглотит всех обитателей, включая тебя и меня. Живой энергии мальчишек хватит надолго.

Она крепко зажмурилась и выпалила:

— Если ты убьешь Джонаса, я никогда, слышишь, никогда больше не заговорю с тобой!

Абис пожал плечами.

— Их энергия будет жить и дальше. На Острове. Разве это плохо? Они сами все усложняют. Третий отдал мне душу за пару золотых мешочков. Только вот свет у него оказался очень тусклый. Ненадолго хватило, — император обернулся к ней. — А что касается тебя, милая, это твой личный выбор. Мне все равно. Это случилось бы рано или поздно. Все уходят…

Фатум покачала головой.

— Потому что ты сам всех гонишь из своей жизни, — и вышла. Теперь ее место как можно дальше от него.

* * *

Лука всю ночь просидел рядом с Джонасом. Тот не двигался и вообще не подавал никаких признаков жизни. Сначала он подождал полчаса, час. Затем не выдержал и начал трясти того, бить по щекам и всячески пытаться пусть не оживить, но хотя бы добиться живой реакции. Ни-че-го.

А к полуночи Лука взобрался на подоконник, притянул колени к груди и заплакал. Если Джонас не очнется, это будет целиком и полностью его вина. Мерзкое растение! Захотелось со всей силы пнуть его, оторвать все желтые листочки и бросить за окно. Только вот сил совершенно не было.

На кровати лежал Джонас, умиротворенный и тихий. Со стороны казалось, что он просто спит.

Лука решил, что, если так случится и его друг к утру останется мертв, он сам выйдет на арену и все исправит. Владыка знает, как, но императору придется вернуть своего придворного мага к жизни. Эти мысли успокоили его, и он забылся глубоким сном…

Свет прорезался сквозь полуоткрытые занавески и беспокойные сновидения ослабили хватку, а затем и вовсе выпустили из запутанных сетей.

Лука поморщил нос и открыл глаза. Что-то сегодня должно произойти. Что-то очень и очень важное…

Он встрепенулся и едва не свалился с кушетки. Кровать была пустой.

Лука высунулся из-за двери и едва не вскрикнул от неожиданности. Прислонившись к коридорной стене, в вечном мраке короткого туннеля, стоял Джонас. Он никак не отреагировал на друга. Лука испугался, а не катамение ли это.

— Что случилось? Ты ожил? Но…

Джонас, наконец, посмотрел на него и медленно кивнул.

— Вроде жив. Но умирать чертовски неприятно, — ответил он.

Лука громко и облегченно выдохнул.

— Ну, и напугал ты меня, богатенький мальчик. Я уже собрался было выступить на Поединке сам и заставить императора оживить твою тушку.

Джонас хмыкнул и взъерошил ему волосы.

— Хватит с тебя одного поединка. Сегодня я сам сражусь с императором. Не знаю, удастся ли победить, но «ничьей» точно не будет. Кто-то из нас потерпит поражение.

Лука почувствовал, что после пробуждения в Джонасе что-то изменилось: едва уловимое, но оттого не менее значимое. Тот будто повзрослел?..

— Займешь место в моей ложе, — широко улыбнулся Джонас. — Тебе там понравится.

Нет уж, знакомый блеск, отражавший превосходство «его величества» не собирался покидать Джонаса. И Лука отчего-то был полностью уверен в том, что этот парень сегодня надерет задницу императору.

— Вперед, дракон! — шутливо изобразил он крылья, выставив руки за спину. — Поставь на место зарвавшегося божка!

* * *

Лука был твердо намерен сопровождать Джонаса вплоть до его выхода на арену. Придворный маг поблагодарил приятеля, но отказался. Необходимо было сосредоточиться и повторить заклинания. Странное ощущение не покидало Джонаса после «чудесного» воскрешения. Мир будто заиграл новыми цветами: все стало ярче и отчетливее. Он понимал, что может проиграть, но и шансы выиграть тоже были.

Он сжимал в руке смятый грязный пергамент с выписанными заклинаниями и топтался на месте, пропуская других участников вперед. Октавий хмыкнул и больно задел его плечом. В руках у него был огромный тяжелый сверток. Наверное, вулканический камень.

— Прекрасная погодка, — весело произнесли рядом.

Рам кружил вокруг него. Маленькие крылышки громко хлопали, а он шагал по воздуху неторопливо прогуливаясь.

— Отличная, — согласно кивнул Джонас. — Хотя, тебе и ливень не страшен. С такой обувью далеко улетишь.

Рам предпочел не обращать внимания на смешки соперника и продолжил молча выделывать пируэты в воздухе, а потом и вовсе решил отдохнуть перед боем, удобно устраиваясь в воздухе на спину.

До начала поединка оставалось всего пол часа, а четвертый участник не торопился присоединяться к ним. Разумеется, у императора и без того множество дел: чью душу поглотить сегодня, какими заклинаниями уничтожить вновь открывшиеся порталы и тому подобное.

В этот раз участникам выделили место в небольшой подсобке под лестницей трибуны. Было довольно прохладно и сыро. Октавий громко шмыгнул носом. В комнатку вбежал Ариус. Ведущий ткнул в каждого своим длинным пальцем и удивленно поднял широкие брови.

— А где четвертый участник? Статус императора не дает ему права опаздывать и задерживать всех своим безответственным отношением…

— Я здесь, — спокойно прошептал Абис прямо в ухо ведущему, отчего тот подпрыгнул, обернулся и покраснел.

— О, император! Не стоило торопиться, мы понимаем, что у Вас столько дел…

Абис нетерпеливо махнул рукой.

— Начинай. Зрители ждут.

Ариус низко поклонился и умчался вон из палатки.

Джонас приветственно кивнул и одарил его хмурым взглядом. Остальные поклонились и поспешили отойти от Абиса как можно дальше. Было видно, что они побаиваются своего правителя.

Император приблизился к Джонасу.

— Волнуешься?

— Есть такое, — согласно кивнул он. — А ты нет?

Абис пожал плечами. В руке он держал маленький стеклянный сосуд. Почему-то Джонас представлял его огромным, но этот напоминал, скорее, пузырек, предназначенный для ароматического масла. На дне поблескивали голубоватые и красноватые, искусно нанесенные на стекло, цветочки.

— Чего мне бояться? Проигрыша?

— А хоть бы и так, — улыбнулся Джонас, а потом он решил, наконец, снять маску лживой благожелательности. — Хватит притворяться, Абис. Мы оба знаем, чего ты хочешь.

Император изобразил крайнее изумление.

— И чего же, мой придворный маг?

Джонас прошептал, наклоняясь вперед и так, чтобы остальные участники не услышали его слов:

— Ты можешь попытаться. Но не рассчитывай, что я так просто сдамся.

Абис усмехнулся и протер стекло рукавом темной накидки. В отличие от остальных участников, он был весь в черном.

— О, это было бы слишком скучно, Джонас. Я рассчитываю на ШОУ. Не разочаруй.

Усиленный магией голос ведущего уже вовсю разносился по арене:

— Приветствую вас, дамы и господа на решающем состязании трехдневного Турнира! Поединок Меча и Магии вот-вот начнется и позвольте напомнить, что приз — исполнение любого желания победителя! ЛЮ-БО-ГО! — Ариус хитро улыбнулся. — И пусть даже оно подразумевает все свободное имущество на Острове! Единственное ограничение — не забирать чужое. А в остальном воля… победителя! Итак, встречаем! Участник под номером один! Ослепительный, обворожительный Рам! Этот красавчик мог бы составить конкуренцию самому Аполлону!

Ну да, мрачно подумал Джонас, если бы был жив.

Рам триумфально вылетел на арену и взлетел наверх, облетел почти всю трибуну, успел послать воздушные поцелуйчики нескольким десяткам поклонниц и лишь потом вернулся назад.

Ведущий громко присвистнул.

— Вот это харизма! Следующий участник! — продолжил он. — Номер четыре! И здесь нас ожидает замена. Очаровательная обладательница сложного, как математика Пифагора, имени Аксиманетереана выбрала для Поединка настоящего мужчину, которому, увы, в первом испытании фортуна не улыбнулась! Но, быть может, в этот раз все будет по-другому. Встречайте, мужественный Октавий!

На арену грозной скалой ворвался Октавий. Он громко взревел и заставил поежиться не только участников, но и зрителей.

— О да, это очень мощная… заявка на победу, — Ариус подождал, пока аплодисменты стихнут. — А теперь участник под номером семь. И снова замена. Лука, самый юный участник Турнира предпочел в случае выигрыша разделить свой приз со своим хозяином! Его имя — Джонас! Придворный маг императора!

Зрители затихли. Император подмигнул ему, и он вышел из подсобки. Путь его освещала огненная светящаяся дорожка. Он поежился под десятками тысяч любопытных глаз и открытых в предвкушении ртов. Теперь он начал понимать Луку, который держался вполне сносно. Сам Джонас едва не падал и готов был в любой момент броситься бежать.

Зрители смотрели на него оценивающе. И, наконец, решили, что участник вполне достоин громких криков и аплодисментов. Дамы в первом ряду кидали на него хищные взгляды и даже, как ему показалось, плотоядно облизывались. Тем не менее, до Рама ему было далеко. Там — другое. Годами создаваемая репутация обольстителя. Джонас хмыкнул. Нет уж, это не для него. В Серости ему хватило внимания.

— И, наконец, главная интрига нашего сегодняшнего вечера! Участник под номером восемь! Замена. Уж не знаю, на что пошел Анис, но вместо него сегодня будет сражаться сам император!!! — удивительно, как громко мог орать столь худенький на вид мужчина.

Правда, толпа не отставала от него. Казалось, что вот-вот и земля разверзнется. Но ничего такого не произошло.

Абис скромно вышел на середину арены, а затем, как и все остальные участники Поединка, поклонился перед зрителями. Правда, сделал он это очень величественно и грациозно.

Ариус хлопнул в ладоши ровно три раза. Видимо, это был особый сигнал, потому что толпа тут же замолчала. Джонас посмотрел в ту сторону, где располагалась его ложа и увидел Луку. Он нервно барабанил пальцем по деревянной рукоятке диванчика и кусал губы.

— Итак, я попрошу выбрать каждого из вас: меч или магия? Рам, вы решаете первый.

Джонас слышал, как тот рассказывал Октавию, что магия для него пустой звук и он не очень силен в заклинаниях и волшебных формулах. Зато оружием владеет бесподобно.

— Меч, — гордо произнес он.

Его поддержали привычный шквал аплодисментов.

— Октавий?

Гигант ухмыльнулся.

— Меч.

— Джонас, а, что выберете Вы? Хотя, я кажется, догадываюсь…

Он крикнул:

— Магия!

Император, разумеется, тоже выбрал магию.

— Итак, начнем наш турнир! В этот раз соперников вам выберет ворон Саш!

Все посмотрели наверх. Огромная черная птица неслась вниз, словно собиралась разбиться вдребезги, но в последний момент снизила скорость и плавно приземлилась на землю.

— Семь! — прокричала она скрипучим голосом.

Джонас напрягся.

— Четыре! — назначила ему соперника птица.

Октавий плотоядно улыбнулся.

Ведущий поблагодарил птицу и дал ей зерна. Та потопталась немного и улетела.

— Итак, дамы и господа! В первом туре сразятся меч и магия! Октавий и Джонас! Рам и Абис, наш премногоуважаемый император!

Зрителям такой расклад очень понравился. Каждый из них, за исключением Луки, жаждал крови и зрелищ.

Их вызвали спустя пару минут. Джонас не успел даже сосредоточиться, когда арена начала светиться фиолетово-красноватым цветом и его толкнули вперед. Откуда-то поднялся туман и начал полностью окутывать арену. Зрители исчезли, голоса стихли, и он почувствовал, что утопает в мягкой грязи. Вместо трибун его окружали алые горы. Наверное, так выглядели раскаленные адские скалы в Подземном Мире.

— Ну, привет! — лишь в последний момент ему удалось отклониться и не пропустить удар от Октавия, который на удивление стремительно передвигался и перепрыгивал с одного раскаленного камня на другой.

Джонас выдохнул и принялся отходить назад. В любом случае, с ловкостью у великана была огромная проблема. Но вот блеснул в широкой ладони золотисто-оранжевый камень. Октавий улыбнулся и направил его в сторону Джонаса. Огненная струя вырвалась вперед, превращая все в растворенную жижу.

Заклинание воды. Заклинание воды.

— Peretto esterius montez! — закричал он, представляя перед собой прохладный, свежий поток воды.

Это было довольно трудно сделать, потому что в лицо ударил горячий поток воздуха. Октавий подбирался к ущелью, в котором успел затаиться Джонас. И вот, когда гигант с мерзкой ухмылкой наклонился вниз и начал угрожающе заносить камень, Джонас выставил вперед руки, закричал громко и со страхом:

— Peretto esterius montez!!!

Огромная струя брызнула в лицо Октавию и облила с ног до головы. Джонас решил не терять ни секунды. Магия стихий была на его стороне.

— Freezeus yetzenius gellum!

Гигант выронил вулканический камень. Ледяная корка быстро охватывала огромное тело.

— Ах ты, щенок! — взревел он, но пошевелиться не мог.

Поединок был предрешен. Джонас выиграл. Признаться, это было не очень сложно сделать. Он был уверен, что император уже ждет его, лелея маленький сосуд в ладонях.

Снова все заволокло туманом. Мелькнули разноцветные вспышки и Джонасу пришлось зажмуриться — настолько яркими они были. Теперь он снова слышал крики зрителей и стоял на арене. Рядом, замерзший в беззвучном злом крике обездвиженной ледяной статуей, возвышался Октавий.

— Дамы и господа! Поприветствуем нашего второго победителя! Джонас!

Второй победитель. Разумеется, иначе и быть не могло. Джонас увидел, как несчастного «Гермеса» увозят на носилках. Тот орал от боли, а кости на ногах не желали срастаться. Видимо, даже на мертвецах магия императора действовала ужасающе.

— После небольшого перерыва, состоится второй тур! Император Абис против своего придворного мага Джонаса! Вау, это будет действительно потрясающе! Если я сгорю от нетерпения, развейте мой прах с самого высокого храма на Острове, — не переставал шутить Ариус. — А пока у вас есть ровно полчаса, чтобы насладиться чудесными пирогами и конфетами, приготовленными лучшими императорскими поварами.

Зрители оживленно зашептались. Все разговоры о еде вызывали у них большой интерес. Несмотря на обилие блюд во время вчерашнего празднования, люди выглядели так, словно каждый из них готов был проглотить целого быка. Зачем мертвецам пища? К Джонасу подошла рыженькая девушка и поинтересовалась, не хочет ли он чего-нибудь перекусить. Но он лишь отрицательно покачал головой. Его била нервная дрожь. Именно в данный момент Джонас искренне завидовал этим мертвецам. Беззаботные и веселые, они предвкушали зрелищное шоу. Да, несомненно, вряд ли их это разочарует. С другой стороны, они и не догадывались о том, что один из участников — смертный и рискует умереть на поле боя. Абису нужна его живая энергия. Мертвым Джонас уже будет бесполезен. Да, он создал сосуд внутри себя, но, что делать дальше, совершенно не представлял.

Когда кто-то дотронулся до его плеча, Джонас едва не вскрикнул.

— Тихо-тихо, это всего лишь я, — прошептал Лука. Выглядел он растрепанным и встревоженным. — Ты как? Выглядишь бледным.

Джонас пожал плечами.

— Как беззащитный барашек, которого через полчаса отправят на закланье. Превосходно!

Лука шумно сглотнул и скрестил руки.

— Я так понимаю, у тебя нет четкого плана.

— Хаха! — рассмеялся Джонас. — Конечно, есть! Целых пять планов! Подумаешь, провалится один, приведу в действие другой.

Мальчишка посмотрел в сторону. Там, прямо на лужайке, удобно расположился Абис. Он прислонился к широкому стволу дерева и грыз огромное спелое яблоко.

— Мне кажется он тоже переживает. Просто научился маскировать свои чувства под маской спокойствия и равнодушия.

— Ага, конечно, — усмехнулся Джонас. Император вел себя так, словно через полчаса собирался сражаться не на Поединке, а к примеру, пнуть беззащитного котенка или раздавить надоедливое насекомое.

— Джонас! — это была Фатум. — Хорошо, что я успела. После нашего последнего разговора император приставил ко мне еще больше стражников. Потребовалось время, чтобы избавиться от них…

Фатум коснулась его руки и опустила глаза.

— Ты что-то увидела? — подскочил к ней Лука. — Пожалуйста, скажи!

Джонасу показалось, что за ним следят. Он обернулся и увидел, что императору за это время удалось незаметно подойти сзади и подслушать их разговор. Абис хмуро улыбался. В глазах его плясали злые огоньки.

— Ну, конечно! — всплеснул он руками. — Это ты надоумила их выбрать Глас Острова. Думала, таким образом избавишься от меня? — император приблизился к своей воспитаннице. — В прошлый раз ты сказала мне, что каменное сердце не чувствует боли. — Он взял ее ладошку и приложил к груди. — Ошибаешься. Болит.

Фатум хотела было что-то ответить, но не смогла. Она прикрыла глаза и опустила голову. Абис развернулся и стремительно зашагал прочь, прямо к арене.

— Похоже, ситуация из очень плохой только что превратилась в ужасную, — пробормотал Лука.

Джонас был полностью с ним согласен.

— Я не вижу всего, — отчаянно произнесла Фатум, снова хватая его за руку. — Абис уже давно начал подозревать меня в заговоре. Сегодня все словно в тумане… Должно быть, он удерживает способности, — она сжала пальцы Джонаса так, что побелели костяшки. — Только чувствую. Боль. Желание уйти, закрыться… — на глазах выступили слезы. — Джонас, не верь… не верь своим глазам, ушам… не оборачивайся. Иначе повторишь судьбу Орфея. Извини, это все, что я могу сказать.

Джонас кивнул.

— Спасибо и на этом.

Музыканты дунули в трубы. Магия усилила звуки и длинный гул прокатился по всем окрестностям. Заиграли ударные инструменты: тимпаны, кимвалы и систры. Мелодия казалась очень воинственной.

— Мне пора, — прохрипел Джонас. Ноги плохо слушались и заплетались.

Лука и Фатум пожелали ему удачи. Но Джонас подумал, что одной удачи сегодня будет мало.

* * *

Снова арена. Ариус опять что-то кричал и отчаянно жестикулировал руками, обещая зрителям «настоящее зрелище, которое еще нескоро забудется». Те аплодировали и улюлюкали. Джонас с отвращением глянул на размытые пятна сытых и довольных лиц. Абис стоял на другой стороне арены и разминал руки, шею… Он что, собрался драться с помощью оружия? Правильно, незачем напрягаться. Раздавить муху одной левой!

— Итак, начинааааем!

Крик Ариуса потонул в оглушающем звоне. Внезапно в голове стало пусто. Он будто перестал видеть. Белое полотно не просто маячило перед взором, а затопило сознание полностью, мешало вздохнуть. Паника накрыла с головой. Все чувства будто разом отключились. Теперь Джонас был не уверен даже в том, что до сих пор ощущает под ногами землю.

— Джонас! — позвал его совсем близко знакомый до боли голос.

Чувства включились словно по щелчку. Он с ужасом понял, что стоит напротив своего фамильного поместья. Только вместо цветущего сада здесь прорастали запутанная длинная трава и сорняки. Ботинки утопали в сырой земле. Небо заволокло темными тучами, вдалеке послышался гром.

— Джонас! — снова окликнули его. Звук, разбавленный протяжным громким эхом. Но голос он узнал бы из миллиона других. Мама.

Нет, сказал себе Джонас, это всего лишь очередная жестокая уловка Абиса. Его родители не могли оказаться на Острове. Он бы встретил их раньше.

— Абис, выходи! Сразимся и дело с концом!

Но ответом ему послужило уханье пролетевшей мимо совы. В их поместье никогда не появлялись ночные птицы.

Джонас расправил плечи и направился в поместье прямо туда, откуда доносился голос. Поднимаясь вверх, он отметил отколотый камень на третьей ступени. Все это выглядело странно и пугающе. Дверь оказалась закрытой. Сначала он тихо постучался, а затем принялся колотить в нее кулаками.

— Открывай! Я знаю, Абис, ты там! Выходи, трус!

Дверь открылась. Правда, перед ним предстал не Абис, а низенький пухлый старичок. Дворецкий.

— Хозяин, — поклонился он.

Джонас схватил того за грудки и гневно потряс его за воротник белоснежной накрахмаленной рубашки.

— Какого лешего ты устроил весь этот цирк, Абис?! Отвечай!

Дворецкий терпеливо подождал пока его отпустят и вежливо произнес:

— О, Вы ошибаетесь, хозяин. Я не Абис. Он посетит поместье позже. Сейчас разрешите проводить Вас в гостиную.

Джонас толкнул старичка и прошел в свой «дом». У них никогда не было так темно. Даже ночью слуги не меньше дюжины зажженных свечей и ламп. Здесь же свечи позволяли увидеть лишь силуэты предметов и спасали от нечаянного падения.

В гостиной играла музыка. Любимый инструмент отца. Действительно, высокий мужчина, сгорбившись, сидел на стуле в рубашке с засученными до локтей рукавами и громко напевал:

— Трам-пам-пам! Кружились в вальсе, трам-пам-пам, сыграли свадьбу, трам-пам-пам, а вот и дети! Трам-пам-пам, тьфу, эту старость! — пальцы стремительно скользили по клавишам.

Джонас увидел сидевшую на диване мать. Она посмотрела на него и улыбнулась. Фортепиано выдало последний аккорд и затихло. Отец встал и шутливо поклонился матери, но заметил, что та совершенно не обращает на него внимания и обернулся.

— Сынок! — воскликнул он удивленно.

Мама подошла к нему и крепко обняла. Вблизи Джонас заметил, что у нее появилось больше морщин и обозначилась складка между бровями. Обычно идеально уложенные волосы, сейчас были встрепаны, а одежда — мятая и местами забрызганная грязью. Отец выглядел не лучше. Большая половина волос покрылась сединой, в глазах исчез радостный блеск.

— Я говорила отцу, что ты нас найдешь и поможешь.

Джонас мягко отодвинул мать от себя и отошел в сторону.

— Это все Абис. Он специально создал вас. Все вокруг — лишь иллюзия, ничто. Вас не существует.

Мать одарила его печальным взором и кивнула.

— Хорошо, Джонас. Пусть будет так. Давай сделаем вид, что нас с отцом здесь нет.

Он отвернулся, не в силах смотреть на разочарованные лица родителей. Это же иллюзия, почему они обижаются? Почему их чувства выглядят столь реальными, не может быть… Неужели Абис нашел способ заточить души его родителей на Острове?

— Когда ты был маленьким, я пела тебе песенку про одного солдатика. Он думал, что лишился всех вокруг и захотел умереть на войне. Но потом…

— Выяснилось, что злой колдун зачаровал его и заставил так думать. Да, я помню, — оборвал он мать. — Причем здесь все это?

Отец приблизился к нему и положил руку на плечо. Очень знакомо. Джонас почувствовал, что к горлу подступил комок.

— Знаю, что учил тебя не доверять людям, — кивнул мужчина. — И не надо. Прислушайся к себе. Вот здесь, — он взглядом указал на то место, где сейчас гулкими быстрыми ударами билось сердце. — Оно подскажет тебе правильный ответ.

И Джонас разревелся. Впервые за долгое время он выл, словно раненый зверь.

— Кто?! — закричал он. — Кто сделал это с вами?!

Родители покачали головой.

— Разве это сейчас важно? Нужно решить, что тебе делать дальше, Джонас, — сказала мама. Джонас зажмурился, вдыхая лавандовый аромат.

Он вмиг забыл о Поединке. Все мысли занимали родители, в глазах которых отражались надежда и бесконечная тоска.

— Обожаю семейную идиллию, но вынужден вас прервать, — раздался ненавистный голос.

Абис.

Джонас вытер слезы рукавом рубашки. Здесь он был одет в привычный для него костюм. Он слышал, как в висках стучала кровь и отчаяние распирало его изнутри. Как бы хотел, чтобы рядом оказался Лука. Вдвоем они бы разгадали план Абиса. Но сейчас он стоял один. Позади него, словно тени, бесшумно передвигались родители.

— Обмануть брата оказалось несложно. Всего двое похищенных душ — вряд ли он из-за этого сильно расстроится, — пожал плечами Абис.

— Мортеус уже смирился, что его брат — неудачник и всего добивается обманом?

Император предупреждающе зашипел:

— Лучше помолчи и подумай о своих родителях. Ты видел их лица?

Джонас обернулся и взглянул на мать. Та стояла, слегка склонив голову набок и все так же улыбалась. Отец держал мать за руку, и они вместе смотрели на Джонаса. Точнее, сквозь него. Непривычное безразличие испугало его. Казалось, целую вечность он пытался найти в них что-то живое, привычное.

— Мам? Пап? — позвал он, закусив губу.

— Да, сынок? — откликнулся отец.

— Что-то случилось, Джонас? — монотонно произнесла мама. — Можешь погулять с друзьями. Только не забудь взять карету, вот-вот начнется ливень.

Абис ждал. Он знал, что рано или поздно, скорее рано, Джонас сдастся. Действительно, руки задрожали. Император вытащил из черного плаща знакомый пузырек.

— Я могу помочь, — тихо произнес он.

— Как? — его била дрожь. Он бы хотел укутаться в шерстяное одеяло и устроиться перед камином. Здесь трещали поленья, но нисколько не согревали.

— Ты в силах спасти своих родителей, твоего друга Луку, жителей Острова и даже тех, кто уже лишился разума. Твоя энергия заполнит пустоты и поможет очень многим людям. Ты ведь хочешь стать героем? Всего лишь одно «да» и все изменится.

Всего лишь одно «да» и все станут свободны. В глазах его родителей вновь вспыхнет жизнь, катамение исчезнет, словно страшный сон и Лука… с Лукой все будет в порядке.

Но это же слишком просто. Пусть он проиграет сегодня и отдаст душу Абису, пройдет время ему снова понадобится энергия. Нет, это бесконечный круг, из которого есть лишь один способ выбраться.

— Я скажу, — кивнул он.

На лице Абиса заиграла улыбка. Но лишь на секунду.

— Нет!

Это слово эхом разнеслось по всей гостиной, ударилось о стены и разбилось осколками у ног Абиса. Тот помрачнел.

— Тогда попрощайся со своими родителями, дурачок, — холодно сказал Абис и прикрыл глаза.

Ставни распахнулись. В комнату ворвался ледяной ветер, который принялся сметать предметы со стола.

Он уже готов был произнести проклятое «да», когда в голове его зазвучал звонкий девичьи голос:

— Джонас, не верь… не верь своим глазам, ушам… не оборачивайся. Иначе повторишь судьбу Орфея.

Не оборачивайся.

— Давай, покажи, на что ты еще способен, Абис! — заорал он, глядя прямо в мраморное лицо императора. — Уничтожь свою собственную иллюзию! Моих родителей здесь нет! Да, никогда и не было! Довольно лжи!

Злость рождала внутри него нечто золотистое и огненное. Дракон, наконец, пробудился и расправлял свои крылья. Император не успел ничего сделать: огненная струя сбила с ног и превратила того в пепел.

Иллюзия рухнула и рассыпалась, словно карточный домик.

— Дамы и господа, теперь мы знаем имя победителя Поединка Меча и Магии! Джонас!!!

Он стоял на арене, опустошенный и оглушенный безумными воплями, криком и свистом. Сил радоваться совершенно не было. Лука обогнул стражника и выбежал на арену, сгреб его в охапку и громко рассмеялся:

— Владыка! Ты сделал это! Победил императора!

Фатум стояла у самого края арены и светло улыбалась им.

— Спасибо, — одними губами прошептал Джонас.

Ариус хлопнул его по спине.

— Лука уже перемахнул через стражу, поэтому я не буду звать победителя первого Турнира. Итак, вы можете просить все, что угодно. За исключением всего, что уже принадлежит обитателям Острова.

Джонас посмотрел на Луку. Он кивнул, тем самым передавая слово мальчику.

Абис уже стоял рядом и сверлил их непроницаемым взглядом. Ждал.

— Я не буду просить ни о чем, что принадлежит кому-то из вас, — сказал Лука. — То, о чем я попрошу не принадлежит никому. Это души. И наши жизни. Я лишь попрошу вора вернуть их назад.

Тишина заполнила трибуны.

— Император, — обратился к нему Джонас. — Ты не можешь нарушить слово.

— Фатум, — грустно усмехнулся он.

Девушка оттолкнула от себя стражника и подбежала к Абису. Она взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза:

— Отправь их домой, а души — там, где их истинное место. Смерть — спокойствие. Пусть все обретут покой. И ты вместе с ними. Разве нам плохо было путешествовать вдвоем?

Абис глубоко вздохнул.

— Самое лучшее время в моей жизни. Но разве его вернешь?

— Да, если ты станешь прежним.

Фатум приподнялась на носочках и поцеловала его в губы.

— Всегда можно все исправить. Исполни их просьбу и не жалей об этом. Может, настало время жить в настоящем мире?

Абис улыбнулся и кивнул. Он поднял руки к небу и произнес несколько фраз на неизвестном Джонасу языке. Небо прорезала разноцветная спираль. Портал.

— Я отпускаю души в Подземный Мир. И пусть все, кто пережил катамение отправятся следом, ибо исцеление душ их лежит через вечный покой.

Трибуны начали пустеть. Теперь души выглядели по-настоящему радостными. Один за другим, они летели к порталу, ныряли туда, держась за руки. Джонас заметил друга Луки — Дедала. Тот прощально махал рукой.

— Не позволяй брату командовать тобой! — успел крикнуть Лука.

Когда портал закрылся, император снова проделал тоже самое и вот уже другое пространство, чуть менее крупное, но яркое, открылось перед ними.

— Джонас! Лука! — к ним подошла Фатум. — Теперь я свободна и могу ответить на ваши вопросы. Вы ведь не зря проделали столь длинный путь.

Джонас вытянул вперед свою руку.

— Скажи мне, Карта Жизни, кто убил моих родителей.

Девушка покачала головой.

— Я уже знаю ответ. Об этом ты узнаешь совсем скоро. Но только, если пойдешь правильной дорогой и поможешь людям и волшебникам мирно сосуществовать.

Джонас задумчиво поглядел в сторону.

— Спасибо, — серьезно произнес он.

— Лука? — обратилась к нему Фатум. — Маленький сорванец, ты хочешь узнать, каково твое предназначение в этом мире?

Мальчишка протянул руку и стоило девушке сжать ладонь, как тот быстро убрал ее и спрятал за спиной.

— Я тут подумал… если знаешь все, что случится с тобой заранее, какой интерес в жизни? — он хитро подмигнул Джонасу, а тот возвел глаза к небу.

— О, да, ради этого стоило рисковать жизнями!

— Стоило, — сказал Лука. — Благодаря этим приключениям у меня появился настоящий друг.

Джонас широко улыбнулся и потрепал мальчишку по волосам.

— А у меня единственный, — прошептал он.

История заканчивалась прекрасно. Друзья шагнули в портал.

Фатум взяла Абиса за руку и тот коротко кивнул. Они подождали, пока обе фигуры исчезнут в воронке, а затем разбежались и тоже прыгнули в портал.

Ворона радостно закаркала:

— НАКККОНЕЦЦ-ТО!

 

Эпилог

Город Серость совершенно не изменился. Казалось, они и не покидали его вовсе. Тот же туман, лужи, ворчливые люди…

Лука с удовольствием вдохнул в себя знакомый запах дождя.

— Вот мы и дома, — улыбнулся Джонас. — Думаю, твой опекун поднял всю стражу в городе.

Мальчику стало стыдно. Он и представить не мог, что сказать Альтеру дабы заслужить прощение. По крайней мере, Луку кто-то ждал. В отличие от Джонаса, который задумчиво ковырял носком сандалии землю.

— Что теперь будет? — спросил Лука.

Джонас пожал плечами.

— Не знаю. Фатум сказала, что мне суждено помирить волшебников и людей. Думаю, Матильда преувеличивала, когда говорила, что люди готовы истребить всех магических существ. Это не так. Просто нужно с чего-то начать… — он хитро глянул на друга. — Как думаешь, из меня мог бы получиться хороший директор Академии Магии?

Лука даже приоткрыл рот в изумлении.

— Академия… серьезно?

— Более чем, — кивнул Джонас.

После они поймали карету и отправились каждый по своим домам. Джонаса согревала мысль о том, что совсем скоро он сможет объединить в себе два совершенно непохожих, но вместе с тем, неразрывных, мира. Видимо, он и правда нашел свое предназначение.

А Лука… Лука вернулся домой, получил пару затрещин от мастера и наказание — «Никаких гуляний и сладостей! Месяц!» Правда, после этого Альтер робко заглянул в его комнату, принес поднос с жареным цыпленком и дымящейся печеной картошкой, обнял его и сказал, что места себе не находил, когда мальчик исчез.

Вечером Лука достал из запыленного ящика стола чернильницу, перо и бумагу. Он улыбнулся и понял, что нисколько не жалеет о своем решении. Какой толк знать судьбу заранее? Намного интереснее изобрести ее самому. Например, стать писателем…

Лука вывел кругловатым, чуть кривым почерком:

«Это случилось в Темнолесье…»

КОНЕЦ